Конец первого действия.. ВТОРОЕ ДЕЙСТВИЕ.

Конец первого действия.

ВТОРОЕ ДЕЙСТВИЕ.

В палату ввозят СВЕТУ, которая, кажется, парализована. НАСТАСЬЯ ставит кресло-каталку посреди палаты и отходит. СВЕТА недвижима: взгляд равнодушный – в одну точку, рука вывернута, голова безвольно склонена, рот приоткрыт, кончик языка высунут. Струйка слюны стекает по щеке. Все напряженно смотрят. ХАПА и ДАША подходят осторожно к СВЕТЕ. ДАША проводит ладонью перед глазами СВЕТЫ, та не реагирует.

ДАША. Света? Свет?

ХАПА. Сходила за хлебушком...

СВЕТА (вскакивает, кричит). Дорогу знаю, секс люблю!

ДАША падает на зад, ХАПА хватается за сердце, НИКА крестится, ИННА плюет. В общем, все испугались. НАСТАСЬЯ зажимает пальцы в щепоть и поднимает к верху.

НАСТАСЬЯ. Оммм!

ХАПА. Чтоб ты всралась!

СВЕТА. И снова – здравствуйте!

ИННА. И в смысле?

СВЕТА. Ха! В такси сознание потеряла, и квартала не отъехали. Он меня обратно и привёз.

Стремительно входит ЕЛЕНА ВИКТОРОВНА.

ЕЛЕНА ВИКТОРОВНА. СтасьВильгельна, вынесите утку в четвертой плате!

Санитарка уходит. СВЕТА прячется под одеяло, ведёт себя как провинившаяся школьница.

ЕЛЕНА ВИКТОРОВНА. Светлана Сергеевна, вы кем хотитебыть: кабачком или тыквой?

СВЕТА. Чёсразу тыквой-то?

ЕЛЕНА ВИКТОРОВНА. Парализует, будете овощем лежать.

СВЕТА. Пришло время смотреть жопе в лицо. (Врачу). Я больше не буду, честно-честно.

У ЕЛЕНЫ ВИКТОРОВНЫ звонит телефон. Она смотрит на экран, что-то одними губами нехорошее говорит. Входит НАСТАСЬЯ.

ЕЛЕНА ВИКТОРОВНА (в телефон, выходя из палаты). Да, мама! Нет!

НИКА. Что она ей названивает?

НАСТАСЬЯ. Альцгеймер. Забывает, что звонила. Хапа! А вот еще верная примета, говорят. Взять во время грозы большую купюру, положить в карман и перекувыркнуться. К большой прибыли, говорят.

ХАПА. Я могу перекувыркнуться только один раз. И сразу в могилу.

ИННА. Во время грозы надо сказать: «Отвяжись худая жизнь, привяжись хорошая». Только там не «отвяжись» слово, другое.

СВЕТА. Сука в ботах, а девки на природу собрались. В «Оленьи ручьи»!

ПОТЕРЯШКА (поёт).

«Над нами солнце светит, не жизнь, а благодать.

Тем, кто за нас в ответе, давно пора понять.

Тем, кто за нас в ответе, давно пора понять:

Мы маленькие дети, нам хочется гулять».

СВЕТА. Да, мать, не скоро мы с тобой погуляем.

ИННА. А интересно, что с ней всё-таки приключилось?

ДАША. А может черные риэлторы? А что? Квартиру отжали, бабку выкинули.

ИННА. В «Пусть говорят» показывали… или на «Первом» это у Гордона… А! На «НТВ»! На органы людей воруют. Может и её, а она сбежала?

СВЕТА. Какие органы? Она старая.

НИКА. А ещё в рабство воруют.

СВЕТА. Она старая.

ДАША. А может маньяк? Есть же, которым старые нравятся. Света, скажи.

СВЕТА. Какого только говна не встречается.

ДАША. Этот, как правильно-то: герантофил… или герантофоб?

ХАПА. Думаю, проще. Маленькие детки - маленькие бедки, а большие детки…

ДАША. Йес! Йес! Йес! Лайк!

ДАША вскакивает с кровати и прыгает от счастья. При этом шея у неё распрямляется, но девушка этого не замечает.

ХАПА. Че с тобой?

ДАША. Три штуки баксов! Йес! Йес! Кто молодец? Я молодец! Кто молодец? Я молодец! Вау! Бьютифл!

СВЕТА. Что за баксы?

ДАША. Выиграла! Я выиграла в лотерею!

ХАПА. Ого! Деньги – гости: то нет, то – горсти!

НАСТАСЬЯ зажимает пальцы на руках в щепоть и поднимает к верху.

НАСТАСЬЯ. Оммм!

СВЕТА. О, Дашка! Шея!

ДАША. Ой! Класс!

ДАША вертит шеей, делает наклоны право-влево и на очередном наклоне шею у неё снова заклинивает только теперь в другую сторону. Все прячут улыбки.

ДАША. Ой! Ой-ой! Ой-ой-ой! Ой, мамочка!

НАСТАСЬЯ. Моя почапала. Лен Викторна приведу.

ДАША (садится на кровать). Зашквар.

ИННА. Зато деньги выиграла.

ХАПА. Пенсия не зря даётся.

ИННА. В смысле?

ХАПА. Я в этих электронных штучках ниче не понимаю. Онлайн банки, кошбеки.

НИКА. Кэшбек. Возврат денег.

ХАПА. Если ложкой не наелся, языком не налижешься. Кошбеки ваши…

НИКА. Это реально работает.

ДАША («погружена» в телефон). Так, щас мы. Пять сек.

СВЕТА. Чё там?

ДАША. Деньги вывожу на карту.

Входит стремительная ЕЛЕНА ВИКТОРОВНА.

ЕЛЕНА ВИКТОРОВНА. Встаньте. Так. Дарья Алексеевна, можете повернуть голову. (ДАША пытается, но не может). Так. Сядьте. Третья палата! Одна сбежала, другая скачет, как конь на случке!

СВЕТА. Может ей мануальщика?

ЕЛЕНА ВИКТОРОВНА. Что?! Кого?!

СВЕТА. А чё? Быстро башку на место поставит.

ЕЛЕНА ВИКТОРОВНА. Вы сумасшедшая?!

СВЕТА. Есть знакомый.

ЕЛЕНА ВИКТОРОВНА. Вы её инвалидом сделать хотите? Шея – такое место, там всё осторожно надо! Мануальщик!

СВЕТА. Просто предложила. Он девок правил, всё – норм.

ЕЛЕНА ВИКТОРОВНА. Слушайте, я со своими советами в вашу работу не лезу.

СВЕТА (поднимает руки вверх). Убедительный аргумент.

ЕЛЕНА ВИКТОРОВНА (ДАШЕ). Физиотерапевт вас осматривал?

ДАША. Там перерыв был.

ЕЛЕНА ВИКТОРОВНА (смотрит на СВЕТУ, а говорит ДАШЕ). Вот и идите вы… к физиотерапевту!

Врач уходит.

ДАША. Свет, а Елена Викторовна вам бы подошла?

СВЕТА. Даша, иди, куда тебя послали.

ДАША уходит. Заходит НАСТАСЬЯ, в руках у неё небольшая ламинированная картонка с текстом и изображением.

НАСТАСЬЯ. Смотри, Хапа, подарили. Золотая денежная мандала.

СВЕТА. Мандала?!

НАСТАСЬЯ (читает). «Она притягивает в твою жизнь денежный поток и достаток».

СВЕТА (смеется). Мандала?!

НАСТАСЬЯ. «Мне по плечу зарабатывать большие деньги. Моя любовь к деньгам взаимна».

НИКА. У меня такая в кошельке лежит.

НАСТАСЬЯ. «Я разрешаю себе получать хорошие деньги. Моё богатство ежедневно растет».

ИННА. У меня в «Одноклассниках» на странице закреплена мандала.

СВЕТА. Дала мандала!

НАСТАСЬЯ. «Я магнит для притяжения денег».

НАСТАСЬЯ зажимает пальцы на руках в щепоть и поднимает к верху.

НАСТАСЬЯ. Оммм!

СВЕТА смеётся громко, да истерики.

СВЕТА. Магнит для денег! На себя посмотри! Я разрешаю себе зарабатывать… Ой, я щас сдохну! Сами вы мандалы!

НИКА. Мандала – это из китайских практик.

ХАПА. О чем думаешь, то и происходит.

ИННА. Точно! Вот чего боишься, то и случается. Господи, как там дети?

СВЕТА. А ты бойся стать богатой!

ИННА. В смысле?

СВЕТА (смеется). Чего боишься, то и случается.

Входит ДАША.

ДАША. Не работает уже. Что за страна?! Всё через жопу! Нормальному человеку шею не вылечить.

СВЕТА. Вау! У нас тут оппозиционерка!

ДАША. Да, пошли они на хрен!

ХАПА. Как говорится на Руси, Катьку лучше не беси.

ИННА. В смысле – на хрен?

ДАША. Политики! Ой, да пусть они делают чё хотят. Мне, вообще, пофигу. (Что-то делает в телефоне). Так, пять сек.

НАСТАСЬЯ. Эт ты зря.

ДАША. А вам то чё? Вы, вон, вообще, уборщица.

НАСТАСЬЯ. Вот-вот.

ДАША. Чё вот-вот? Ну, чего вот-вот?! Чё вы все меня за дуру держите?!

НАСТАСЬЯ. Ты спрашивала моё отчество? Анастасия Вильгельмовна. Урожденная Миллер! Папочка мой – Вильгельм Генрихович, а дедушка – Генрих Оттович.

ДАША. Лайк. И чё?

НАСТАСЬЯ. Ни отца, ни деда не помню. Померли на поселении в Казахстане. Я их тока по старинным фоткам и знаю. Оттуда фотки: из их поместья в Поволжье. И теперь я - Анастасия Иванько. Тетка Настасья, санитарка. Сына мой - Пашка Иванько. Внук - Васька Иванько.

ДАША. Кринжово. А политика-то причем?

НАСТАСЬЯ выходит из палаты.

НИКА. Ты дура, Даша.

ДАША. Да, идите вы! (Что-то читает в телефоне). Да, блин невкусный! Щас!

СВЕТА. Чё там у тебя?

ДАША. За оформление страховки надо ещё перевести. Щас!

НИКА. Чего?!

ИННА. В смысле?

ХАПА. Стрижём Баранов по мелочи.

СВЕТА. Стопэ! Ну-ка, дай сюда!

ДАША нехотя протягивает СВЕТЕ телефон.

СВЕТА. Вот ты мандала! Сколько денег ты уже перевела?!

ДАША. Около десяти. За вывод денег на карту, за конвертацию, за оформление договора, за оформление страховки, за подачу декларации…

ХАПА. Ума нет, туши свет.

ИННА. В смысле? Окупится. Она три тыщи долларов выиграла!

СВЕТА. Ты всё-таки тоже дура.

ИННА. Да, с какого переляку я тебя терпеть должна?!

ДАША. Отдай телефон, я сейчас отправлю, и мне деньги на карту придут!

СВЕТА. Долбанись-ка ты об угол! Даша, тебя развели как лохушку!

ДАША. Отдай телефон! Я выиграл в лотерею от майлру!

СВЕТА. Это разводка!

НИКА. Сто процентов!

ДАША. Отдай телефон! Я выиграла! Я докажу! Это мои деньги!

СВЕТА. Окей, гугл! Покажи это письмо про лотерею.

СВЕТА отдает телефон, ДАША нервно ищет письмо в почте, показывает.

ДАША. Смотри! (Читает). «Официальный онлайн-организатор розыгрышей от компании Mail. ru. За десять лет существования мы разыграли более миллиона призов. Сумма подарков превысила девятьсот тысяч долларов. У вас есть шанс победить, не упустите его». Я не упустила! Я сыграла и выиграла! Но деньги в валюте за рубежом! Ясно ёжику, что их сюда перевестинадо. А это не бесплатно, Светочка!

СВЕТА. Ты непроходимая дура, Дашечка! От кого письмо пришло?

ДАША. Написано же: «Мэйлбонус плюс».

НИКА. Нажми на строку. На это название. С какого адреса пришло?

ДАША. И чё?

СВЕТА. Нажми, сказала!

ДАША (читает). Ашоткапикян собака джимэйл точка ком.

СВЕТА. Ашот?

ДАША. А… Ну, и что… а… может менеджера так зовут?

ХАПА. Знаешь, как по-армянски двести? Два по сто.

ИННА. В смысле?

ДАША. Десять штук…

ДАША вскакивает и убегает из палаты, вытирая слезы.

ИННА. Может, всё-таки заплатить? Три тысячи – это больше двухсот. А тут десять всего.

СВЕТА. Хапа, есть какая-то пословица про дебилов?

ХАПА. Пять страниц в тетрадке.

СВЕТА. Надо им кровати рядом поставить.

ИННА. Да, пошли вы!

Входит ДАША.

ДАША. Я - дура.

СВЕТА. Неужели?

ДАША. Я ещё отправила.

ИННА. В смысле?

ДАША. Они написали, что мой банк не имеет права работать с валютой из-за границы, и надо в другой. (Плачет). А там снова страховка, договор… Ещё четыре тысячи…

СВЕТА. Даша…

ДАША (плачет). Я - дура.

СВЕТА. Такой Тугулым. Да, Инна?

ПОТЕРЯШКА (поёт).

«Слышу голос из прекрасного далёко:

Он зовёт меня не в райские края.

Слышу голос, голос спрашивает строго:

- А сегодня что для завтра сделал я».

НИКА. Даша, а что-то там пишут про нашу Потеряшку?

ДАША (вытирая слезы). Щас.

ПОТЕРЯШКА (поёт).

«Прекрасное далёко, не будь ко мне жестоко,

Не будь ко мне жестоко, жестоко не будь.

От чистого истока в прекрасное далёко,

В прекрасное далёко я начинаю путь».

ДАША. Моё видео на городском портале. Перепосты. Вот агентствах. Пишут: «В России в год пишется около двухсот тысяч заявлений о пропавших без вести. А находятся доста тысяч. Находятся живыми и мертвыми, то есть опознаются теми, кто писал заявление, или сами «потеряшки» заявляют, что они - это они. Вопрос: куда деваются ещёсто тысяч? ».

ИННА. Инопланетяне? По «Рен-ТВ»…

НИКА. Наша-то здесь. Поёт, вон.

Входят ЕЛЕНА ВИКТОРОВНА и НАСТАСЬЯ, подходят к ПОТЕРЯШКЕ.

ЕЛЕНА ВИКТОРОВНА (ПОТЕРЯШКЕ). Галина Александровна?

ПОТЕРЯШКА. Что?

ЕЛЕНА ВИКТОРОВНА. Так.

ДАША. Вау!

СВЕТА. Вот это Тугулым!

ПОТЕРЯШКА. Я – Галина Александровна. Да. Да. Да. Я – Галина Александровна.

ЕЛЕНА ВИКТОРОВНА. Пойдёмте со мной в приёмный покой.

ИННА. В смысле?

Врач уводит старушку.

НАСТАСЬЯ. Сын! Вова! Увидел в новостях, приехал за ней.

НИКА. Не зря год прожит.

ИННА. В смысле?

НИКА. Я себе определила: если хоть одному человеку помогла, то год прожит не зря.

ДАША. Лайк!

СВЕТА. Да, подожди ты лайкать, может, ещё и хуже сделали.

ИННА. В смысле?

СВЕТА. Коромысле. Большой вопрос, как она потерялась, вообще.

ИННА. Я вот «Жди меня» на «НТВ» смотрела…

ХАПА. Настасья, сгоняй-ка на разведку: чё там-как.

Входит ПОТЕРЯШКА, в руках связка бананов.

НАСТАСЬЯ. Чё-то быстро. Чё-то там не понятно. Моя почапала.

Санитарка уходит. ПОТЕРЯШКА обходит всех, раздает бананы.

СВЕТА. Я бананы не люблю.

ХАПА. Профессиональное?

ПОТЕРЯШКА. Бананы он не забыл. Как раз шесть в связке. Спелые. Вова тогда все съел. Теперь носит мне.

Раздав всем по банану, Галина Александровна садится на свою кровать, держит на открытых ладонях банан, смотрит на него. Все, взяв по банану, тоже держат их в руках, не едят. Ждут рассказа ПОТЕРЯШКИ.

ПОТЕРЯШКА. Помнит он. Бананы-то.

СВЕТА. Да, че за бананы-то?

ПОТЕРЯШКА. А? Бананы, да. Икра ему не понравилась.

СВЕТА. Год не зря, говоришь?

НИКА. На погоди ты. Галина… э…

ДАША. Александровна.

НИКА. Да. Галина Александровна, вы вспомнили?

ПОТЕРЯШКА (поет).

«И в какой стороне я ни буду,

По какой ни пройду я траве,

Друга я никогда не забуду,

Если с ним подружился в Москве».

ДАША. Зашквар.

ПОТЕРЯШКА. Когда Вове семь лет исполнилось, я его в Москву повезла. Смотреть столицу нашей Родины – СССР. У нас там дальние родственники, в Зеленограде. На электричке каждый день. Зато за гостиницу не платить. Приехали, как в другой мир. Стол накрыли нам: салями, балык, икра красная. Я Вове намазала бутерброд с красной икрой. Не понравилось. Пальчиком икру так обратно на тарелку отщёлкал. Как в игре «Чапаев», знаете, в шашках. Отщёлкал икру. Масло сахаром посыпал и так съел. Так вкуснее ему было. А банан съел с жадностью.

Ездили по Москве четыре дня. (Поёт).

«А я иду, шагаю по Москве, и я пройти ещё смогу

Солёный Тихий океан, и тундру и тайгу…».

Он не уставал никогда! В Мавзолей пять часов стояли: через весь Александровский сад, вдоль стены Кремлевской… Потом ВДНХ, аттракционы. В ГУМе купили Вове индейцев с ковбойцами: цветные, разборные. Как Вова счастлив был! На Урале таких не было, ему весь двор завидовал. Одного украли даже.

А ещё негров увидели! Вова не испугался: подошёл к одному, потрогал. Тот улыбнулся. Вова говорит: а правда у вас ладони белые? Тот показал. А Вова говорит: а правда, у вас бананов много?

Стояла в очереди три часа: купила зеленые-дубовые, две связки. Привезла домой, ждала, когда дозреют, вместе поедим. Однажды пришла домой со школы, а он всё съел один. Всё! Один!

Да, не бананов мне было жалко! Хотя хотелось, конечно, очень… А только подумала: сын мой – эгоист! Эгоист! Что же это? Пока чужим детям помогала, своего проморгала?

Входят ЕЛЕНА ВИКТОРОВНА и НАСТАСЬЯ, стоят в дверях, слушают.

ПОТЕРЯШКА. Поздно я родила, да. Так хотелось всё успеть! Всем помочь! Везде быть! Глянула, а все уже с детьми. У всех семьи, всё хорошо. А я песни всё пою. Теперь уже с их детьми пою. (Пауза).

Ну, и ладно! Нет мужа и не надо. Нам с Вовой и вдвоём хорошо! Выращу, я же с детьми умею! Он со мной всегда был. В школе я – он при мне. В пионерлагерь вожатой, он - в моём отряде. На курорт путёвку давали, вместе ездили в Анапу, в Ялту даже. Всё для него, всё для Вовы. Всю любовь свою, все свои знания, всё ему отдавала. А вырос эгоист… (Пауза).

Я так растворилась в нём. В институт ходили вместе сдавать экзамены. Не сдал. Добилась пересдачи. Не просто так, конечно… Взяли. Загулял. Отчислили. В армию забрали Вовочку моего. Добилась, чтобы перевели к нам служить – в тридцать второй городок. Черта города, на выходные домой в увольнение забирала. Не просто так…

А потом не сложилось у него. Так бывает. Хороший парень мой Вова, но везёт. То там работал, то там. Сейчас вот завхозом на предприятии работает. Выдает расходные материалы. Платят не много, за то рядом с домом. Я его устроила. Там ученик мой директором. (Пауза).

Вовочке пятьдесят скоро. И вот он, наконец, привел в дом женщину. Пришла. Пьяная. Перегаром пахнет так и табаком. Зубы прокуренные жёлтые с таким, знаете, черным налётом. Справа зуба нет. Вверху. Когда говорит – видно. И волосы крашенные, но давно, корни отросли. Я говорю: Вовочка, и вот эту женщину ты искал до пятидесяти лет? (Пауза). Смеются они. А она по квартире так, знаете, по-хозяйскитуда-сюда. Ухмыляется. Подошла к книжному шкафу. А там у меня фоторепродукция Юрия Гагарина с дочерями. Ну, та самая. Самая известная фотография Юрия Алексеевича. И она спрашивает: «Это ваш папа? ». На Гагарина показывает и спрашивает: «Это ваш папа? ». (Пауза).

Не помню, что я ей сказала… Так что-то больно стало вдруг. Погнала её вроде… Не знаю, чем меня мой Вовочка… Что на него нашло? Должно быть, магнитные бури… (Пауза).

И меня нашли в подъезде, и привезли сюда.

ИННА. Прям, как у Малахова в «Пусть говорят». Или у Гордона.

ДАША: Алиса, фотка Гагарина с дочами… с дочьми… с дочурами… с дочерьми. Алиса!

ХАПА: С дочерями.

ДАША: Алиса, фотка Гагарина с дочерями. (Смотрит). Ну да, я видела. В учебнике по «Окружающему миру».

ПОТЕРЯШКА. Вот так забудешь себя, потеряешь. И сам уже не помнишь, что любил, кого любил, чего хотел, стремился к чему. И встать-остановиться, оглядеться по сторонам… а некогда… что-то происходит постоянно … глядишь, а уже всё - затянуло. Уже и ненавидишь то, что любил. Вова, прости меня… все беды от любви. От ее отсутствия. Была ведь, а потерялась. Как, когда, уже и не понять.

А я поняла. Вот здесь поняла, в больнице. Сегодня и поняла, как только увидела его там с бананами. Поняла: когда себя любить перестала, тогда и всё… не будешь себя любить, тебя твои же родные уважать перестанут.

Но он - мой свет. Вова мой. Теперь будет всё у нас по-другому.

У ЕЛЕНЫ ВИКТОРОВНЫ звонит телефон.

ЕЛЕНА ВИКТОРОВНА. Да, мама. Могу. Я заеду сегодня. (Выходит). Сегодня заеду, мама.

НИКА. Что ж? Как Дашка что ли? Люби себя, чихай на всех?

ПОТЕРЯШКА. А разве она себя любит? Она любит образ жизни, тусовку.

ДАША. С фигалиэто?!

ПОТЕРЯШКА. Если ты себя любишь, разве жизнь так просерать станешь? Я ж не сказала, что любить надо только себя.

ДАША. Я вообще ничего не поняла.

ПОТЕРЯШКА. Чего от жизни-то хочешь?

ДАША. Это в смысле чего добиться и все такое? А надо? Типа, предназначение и все такое? А просто жить нельзя? Просто жить! Из вас это, вообще, кто-то пробовал?

ХАПА. Потерянное поколение.

ДАША. Да, идите вы! Потерянное! А вы че?! Найденное что ли?! Кто тут из вас че нашёл? Так что нечё мне тут мораливтюхивать!

СВЕТА. То есть ты хочешь сказать, мать, что надо полюбить себя, обрести саму себя и уже через это придет любовь к родным?

ИННА. Все проститутки такие умные?

СВЕТА. Таких больше не делают.

ИННА. Слава Богу.

ХАПА. Черного кобеля до бела не отмоешь.

СВЕТА. Ой, ну ты-то хоть не звезди, филологиня хренова.

Входит ЕЛЕНА ВИКТОРОВНА.

ЕЛЕНА ВИКТОРОВНА. СтасьВильгельна, в столовой ждут.

НАСТАСЬЯ зажимает пальцы на руках в щепоть и поднимает к верху.

НАСТАСЬЯ. Оммм!

Санитарка уходит.

ПОТЕРЯШКА. Вы меня выписываете?

ЕЛЕНА ВИКТОРОВНА. Так. Как? Ну, куда выписываете? Вы только вспомнили. Нам надо наблюдать вас. Динамику. Недельку ещё.

ПОТЕРЯШКА встает, меленько семенит к врачу, встает перед ней, зажимая в обеих руках банан.

ПОТЕРЯШКА. Я хочу домой. Можно я пойду домой. К Вове.

ЕЛЕНА ВИКТОРОВНА. Галина Александровна, у вас была амнезия. Гипертонический криз. Травма головы.

ПОТЕРЯШКА. Я хочу домой. Пожалуйста…

ЕЛЕНА ВИКТОРОВНА. Так… Ох… Ладно. Послушайте, Галина Александровна. Надо вас понаблюдать обязательно. Я вам новый курс назначила.

ПОТЕРЯШКА. Домой. (Протягивает ей банан). Пожалуйста.

ЕЛЕНА ВИКТОРОВНА. Так. (Берет банан, смотрит на него удивленно). Так… Пойдёмте в ординаторскую.

Врач и ПОТЕРЯШКА уходят.

СВЕТА. Все мы - потеряшки.

ИННА. Какие умные шлюхи!

НИКА. В России сплошь и рядом: грузчик - доктор наук, а проститутка – искусствовед.

СВЕТА. А я и сейчас в театры хожу, на выставки. А че? Мамочка даже респект выказывает. Клиенту поговорить о чёмбудет. А не как в анекдоте: «Рембрандта читала? Нет. В койку! ».

ИННА. Вова. Сыночек.

ХАПА. Сажали мы цветочки, а выросли – херочки.

ДАША. Вот я и говорю, нафиг эти дети!

СВЕТА. Дура ты все-таки.

ДАША. Родишь, вырастишь, а он вон чё.

СВЕТА. Как воспитаешь.

ДАША. Чё я воспитаю-то. Она вон чё! Хорошая какая. Песни поёт. А я – чё?

ИННА. А мне дети сюда не звонят даже. Только муж приветы от них пишет. Может боятся?

СВЕТА: Нет. Всё. На хрен ваш Тугулым! Насосалась я этой жизни. Уеду в деревню. В Крым. Место там такоеесть – мыс Тарханкут. Западный самый мыс полуострова. Отдыхали с девками. Понравилось. Везде галька, а там песочек на пляже. Медузы только размером с тарелку, но да хрен с ними. Дом куплю. Заведу корову, курей, мужичка какого-нить. Жить буду. А ребёночка из детдома возьму. Всё, наелась здесь. Уеду…

НИКА. Про мужика говоришь – заведу – как кабанчика будто.

СВЕТА: А что?! Любви искать? Мне?

ДАША. А как же: любить и быть любимой?

СВЕТА. Господи, от таких фраз блевать охота. Затаскано, как коврик у дверей. Кто только ноги не вытер. Но, когда ты никогда никого не любил, когда никто никогда не любил тебя, то… пф… никто никогда… и никогда никто… такой Тугулым… (Пауза). А ведь хочется, девки! Чтоб я сдохла, как иногда хочется!

НИКА: Да, пошли они лесом эти мужики! Я уже лет тридцать без мужика и ничего!

ДАША. Сколько?!

ХАПА. Не знаю. Как без них-то? Тяжело.

СВЕТА. Тридцать лет?!

ХАПА. На рынке: то одно попросишь, то другое. А был бы свой.

НИКА. Вот-вот! Просишь! А я одна тридцать лет. Тяжело? Бывает. (С гордым видом). Зато! Я – женщина голодная!

ДАША и СВЕТА переглянулись и заржали в голос. В дверях незамеченная никем появляется ПОТЕРЯШКА.

НИКА. То есть… это… Я – женщина свободная!

ДАША. Оговорочка-то по Фрейду!

НИК. Да, ну вас, дуры озабоченные! Я говорю, что и без мужика прожить можно. Женщина – самостоятельный член общества!

ДАША. Член!

Вся палата смеётся в голос. ДАША в истерике колотит кулачком подушку. Со стороны дверей раздаётся тихое мелкое хихиканьеПОТЕРЯШКИ. Все резко умолкают, удивлённо смотрят на старушку. Та, поняв, что все смотрят на неё, перестает смеяться, проходит на своё место, оглядывается.

ПОТЕРЯШКА. Сказали вещи собрать, а и нету. Не нажила, значит.

Входит ЕЛЕНА ВИКТОРОВНА и НАСТАСЬЯ.

ПОТЕРЯШКА (кланяется). Всем до свидания. Дай вам Бог здоровья, мои хорошие.

ХАПА. Куда её?

ИННА. И вам здоровья.

СВЕТА. Береги себя, мать.

НАСТАСЬЯ уводит ПОТЕРЯШКУ.

ЕЛЕНА ВИКТОРОВНА. Выписываем. Угрозы для жизни нет.

НИКА. Так-то в полицию надо заявить на Вову этого.

ЕЛЕНА ВИКТОРОВНА. Заведующий отделением сказал выписать. Сын её забирает. Обязуется ухаживать.

НИКА. Прям, герой.

ХАПА. Герой, чтоб ему был геморрой. Заву вашему лишь бы от пенсионера избавиться. Думает, что мы ложимся в больницу, пожратьнахаляву.

ЕЛЕНА ВИКТОРОВНА. Наталья Петровна! Как вы можете?! Так. Светлана Сергеевна, вас переводим вНейрохирургию. На снимках – тромб. Хирургическое вмешательство необходимо. Вам новый лечащий объяснит. Не бойтесь, это рядовая операция.

СВЕТА. Пора на Тарханкут. Пора.

ЕЛЕНА ВИКТОРОВНА. Дарья Алексеевна, палата освободилась, можете переселяться. СтасьВильгельна поможет. И там к вам пришли, кстати.

ДАША. Лайк!

ИННА. Какая палата?

ДАША. Платная!

ЕЛЕНА ВИКТОРОВНА. Я провожу. Светлана Сергеевна, пойдёмте. Вещи вам принесут.

СВЕТА. Оревуар, девули!

ХАПА. Живы будем – не помрем.

ДАША быстро собирает вещи и, ни на кого не глядя, уходит. Врач и СВЕТА идут следом.

ИННА. Слава Богу! Воздух чище станет.

НИКА. О чем ты?

ИННА. Про шалашовку. Как с такой в одной палате лежать? Угораздило. За что мне это, Господи? И эта дура-малолетняя. За что им деньги такие даны? Ради чего? Крутишься тут, крутишься. А тебе – копейки считать. А этой сикухе всё на блюдце.

ХАПА. Вот ты курица.

ИННА. В смысле?!

ХАПА. Живёшь по закону курятника: заклюй ближнего, обосри нижнего.

НИКА. Не надо завидовать, Инна. Есть ведь высший замысел: для чего всё происходит. Нам понять не дано.

ДАША возвращается, голова у неё держится ровно. В руках – хомячок.

ДАША. А мне Вова… ну, мой Вова… хомячка подарил! Джунгарского!

ХАПА. Ласкай котёнка, коль не родила ребенка.

ДАША. А знаете! Я вот! А я! А у меня тоже, может, цель есть! Просто я сейчас для себя живу. А смысл жизни и всё такое – это у меня тоже будет!

ХАПА. Смотри. Опоздавший поросёнок сосёт сиську возле задницы.

ДАША что-то хочет сказать, но не находит слов и уходит.

ХАПА. Сколь осла не наряжай, всё равно конём не станет.

НИКА. Ладно хоть голову на место поставили.

Входит НАСТАСЬЯ, кричит в след ушедшей ДАШИ.

НАСТАСЬЯ. С животиной в больничку нельзя! (Лежащим в палате). Девки, налетай.

ИННА. В смысле?

НАСТАСЬЯ. Ням-ням. Хапа, иди – открыли. А вы тута будете.

ХАПА уходит. НАСТАСЬЯ заносит один поднос с едой, на котором стоят две тарелки с кашей и два стакана с чаем. Ставит им еду на тумбочки и уходит.

ИННА (ест). Как этим наесться?

НИКА. Бери мою порцию.

ИННА. В смысле?

НИКА (берет чай). Я не ем на ночь.

ИННА. Даже в пост болезным есть позволено.

НИКА. Ты ещё и в церковь ходишь.

ИННА. У меня четверо.

НИКА. Хорошо тебе.

ИННА. А ты? Женщина красивая. Одного убили, другие есть. Так афганца своего любила?

НИКА. Кого там… Матку мне удалили после ранения.

ИННА. Ой.

НИКА. Да, ладно… Там, вообще… Я упала когда, головой о поребрик приложилась. После этого приступы у меня. Эпилепсия.

ИННА. Господи…

НИКА (пьёт чай). Судьба... С мужиками пробовала, конечно. Как Хапа говорит, была бы рожица, любовь приложится. Баба-пустышка – мечта мужика. А нет. Не могу. Приступы у меня не часто. Зато метко. Очнулась тогда. Не помню ничего. Сижу на полу в одних трусах. Свечи на столе догорают. Шампанское выдыхается. Виноград на полу раздавленный. А его нет. Зато врачи есть.

ИННА. Ладно хоть вызвал.

НИКА. За километр меня обходит. Я после того как-то опасаюсь. (Пауза). Давно приступов не было и вот опять. А тебе-то дети позвонили?

ИННА. Ванюшка только написал. Но ничего! Вернусь домой, я их научу мать любить! Потребители!

Входят НАСТАСЬЯ и ХАПА.

НАСТАСЬЯ. Чем я тока не занималась: и Орифлейм, и Гербалайф, и Дэнас, и Тяньши.

ХАПА. А вот купи красный кошелёк и увидишь! Во всех книгах пишут: кошелек должен быть красного цвета!

НИКА. Польза от этих книг только их авторам.

ХАПА. И деньги там должны лежать ровненько купюра к купюре, от большей к меньшей, орёл к орлу. И нельзя ни чеков, ни квитанций, никаких других бумажек там.

ИННА (доедает). Ещё лягушки к деньгам. Фигурки лягушек, особенно если украшены рябиной. Надо дома, чтобы такая лягушка была. Из гипса, или камня. Но лучше камня. У меня несколько стоит на полочках в разных местах.

НИКА. И что?

ИННА. Красиво хоть.

НАСТАСЬЯ зажимает пальцы на руках в щепоть и поднимает к верху.

НАСТАСЬЯ. Оммм!

ИННА. Три кровати пустые. Хоть и шлюха была, а скучно без неё.

НАСТАСЬЯ. Не боись. В коридорах лежать будут. Сегодня же магнитные будни.

ИННА. Бури?

НАСТАСЬЯ. Будни-будни.

НИКА. Так были уже?

НАСТАСЬЯ. В России живём…

НАСТАСЬЯ зажимает пальцы на руках в щепоть и поднимает к верху.

НАСТАСЬЯ. Оммм!