Меган Креве «Беспощадная магия» («Заговор магии» - 1) 4 страница

Времени было немало. Я подобрался ближе к стене с фотографиями. Я смотрел на картинки жутких происшествий: город горел волшебным огнем, пассажирский поезд смялся, слетев с рельсов, тела в дырах от пуль валялись на городской площади.

Я выпрямился. Потому магическое общество вышло на свет: чтобы защищать остальную страну. Конечно, экзаменаторы хотели оценить нашу способность помешать такому кошмару. Если я сделаю хоть что-то важное в жизни, то я хотел бы, чтобы оно было связано с этим.

Но желания для прохождения проверки мало. Нужно выполнить задание.

- Ах, помню те бомбы, - отметил Кэллам, встав за мной.

Я уставился на него, но он смотрел на фотографию смятого поезда.

- Лондон, - сказал он. – Они поняли, что за этим стояли русские, но доказательств не было. Жестоко.

Он не говорил со мной, бормотал под нос. Я сжал кулак. Он слышал правило, так что решил кого-то подтолкнуть его нарушить.

Я прошел по комнате к полкам. Несколько предметов лежали там, подходя по теме: бомба, пистолет, деревянный щит, шлем воина, как у викинга. Другие вещи были обычными. Что толку от вилки и очков?

Но сначала нужно было придумать ужасного «врага», с которым я буду бороться. Я представлял драконов и морских змей.

Девушка с кулоном-солнцем замерла у соседней полки и взяла шерстяной шарф. Она будет защищать народ этим?

Конечно, предметы могли быть тут не зря. Экзаменаторы не просто так оставили широкий выбор. Не всех противников стоило атаковать заметным оружием.

Наши истинные враги были не призванными существами, а людьми-магами, атакующими нас, или простыми военными с их желанием разрушать. Я должен был целиться в них – в людей, что были готовы бросить бомбу в поезд, умереть, если при этом могли забрать с собой побольше людей.

Они умирали из-за организаций, стоящих за ними, из-за ненависти, которую те группы испытывали ко всем, у кого были иные взгляды. Я мог использовать это.

Я посмотрел на старую рацию размером чуть больше моей ладони. Да. Функция предмета могла помочь в чарах, и сосредоточиться будет проще. Я схватил рацию и пошел к одному из столов.

Я опустил рацию на гладкую поверхность, закрыл глаза и запоминал линии на металлической оболочке под моими пальцами. Одним из моих настоящих навыков с магией всегда было заставлять чары держаться, когда они были нанесены, но при этом важно было, чтобы чары работали, как нужно. Эта идея потребует много слоев чар, один элемент на другом, чтобы соединить их в гармоничную симфонию.

Я мог это сделать. Мне ведь нужно использовать четыре часа?

Военные управляли своими последователями с помощью веры и верности, так что я создам сперва недоверие.

Я выбрал несколько строк о предательстве из римской пьесы. Магия в комнате дрожала с небольшими помехами, ее тянули сразу во много сторон. Она дрожала во мне, и я представил тени на задании. Слова зазвучали, я направлял с ними энергию из воздуха в рацию.

Мой голос утих, и шипение чар покалывало мои ладони неуверенностью. Я опустил рацию и склонился над столом, переводя дыхание. На лоб давило, будто там был кинжал.

Первое движение было сделано.

Девушка в мешковатом платье согнулась над столом впереди меня. Она тихо шептала:

- Ты должна это сделать. Нельзя отступать. Нельзя.

Ее отчаяние было близко к моему. Я выпрямился.

Кэллам прошел меж столами справа от меня, ткнул локтем парня, что строил башню из деревянных блоков. Блоки рассыпались по столу, и парень повернулся.

- Что ты творишь? Ты…

Экзаменатор появилась рядом с ним.

- Но я… но он… - возражал парень.

Экзаменатор что-то сказала ему и повела к двери. Он морщился.

Я обрадовался на миг, представив, как ухмылка пропадет с лица Кэллама, а еще отметил себе, что нужно держать вещи поближе. Он прошел к столу, который делил с Джудит, доброй девушкой из Академии Сиэтла, которую я встретил утром. Она хмуро смотрела на выбранную игрушечную машинку, пока теребила узор серебряных бусин на сумочке.

Кэллам в последний миг повернулся в сторону. Он врезался в плечо Джудит так сильно, что она сбила машину к краю стола. Она вскинула голову, сжала челюсти, но промолчала.

Хоть кто-то тут был умным.

Я прижал руки к рации. Вызов неуверенности не станет достаточно сильной защитой. Чтобы впечатлить экзаменаторов, я должен был показать, что могу заставить врагов отвернуться от их дела. Я мог вызвать паранойю, чтобы они представили худшее о лидерах и товарищах, а еще тревогу, чтобы ускорить их реакцию. Пусть они совершают жестокость против друг друга, а не против нас.

Я выбрал слова, приготовился и начал плести новые нити энергии в дрожь магии, уже соединенной с рацией. Связи нужно было усилить, превратить ноты в аккорды.

Одна нить магии угасла, пока я пел ее. Я повысил голос, пытаясь поймать ее, и боль пронзила кости. Нить ускользнула.

Блин. Я потянулся за ней голосом, игнорируя дискомфорт в теле. Протягивая гласные, я тянул магию на место, проверял все нити, пока не убедился, что структура крепка. Я закончил, грубо выдохнув и задрожав, и Кэллам заговорил снова.

- Это не сработает, - сообщил он всем и никому. – Посмотрим…

Джудит смотрела на него. Он замолк, и она опустила голову и заколдовала, но она только начала петь, когда он перебил снова.

- Да, - сказал он с тем же пылом. – Может, если заменить это этим. Конечно. Отлично.

Он держал фрисби. Я хотел закатить глаза. Слава Зевсу, что он не начал раньше.

Напряжение от колдовства еще не ослабло. Я сжал стол руками и посмотрел на Пришу. Она была напротив девушки с кулоном в виде солнца.

Приша шептала фразу бутылке с прозрачной жидкостью. Она замолчала, посмотрела на стол, хмурясь. Через миг она отошла и посмотрела под него.

Девушка с кулоном оторвала взгляд от шарфа, пока Приша проверяла под столами соседей. Девушка смотрела пару секунд, а потом разгладила шарф и потянула за уголок.

Крышка бутылки лежала под столом. Девушка без колебаний подтолкнула ее в сторону Приши и вернулась к своему колдовству.

От грохота крышки Приша повернулась и тихо воскликнула. Девушка не подняла взгляд. Приша посмотрела на нее и пробормотала под нос:

- Я рада, что все так обернулось.

Она тоже уставала, раз так ошибалась. Ей повезло, что она работала рядом с той девушкой, а не Кэлламом.

Я посмотрел на свою рацию. Мне не нужна была беспечность. Мы мало говорили о безопасности в классе, потому что обычно не колдовали так, чтобы вредить, но в учебниках, что я изучал, было описано, как защищаться. Когда чарами наполняли предмет, управлять им полностью не получалось. И если чары были разрушительными, то экзаменаторы хотели бы, чтобы были учтены все случайности.

Подойдет символ, который был бы у своих солдат. Хм. Защита веры… Сердце в квадрате? Почему нет?

Нужно было продумать чувствительность и связать с каждой нитью существующих чар. Это будет сложно. Голова уже болела.

Джудит прошла мимо меня. Она опустила машинку без колес на стол в другом конце комнаты и вернулась к полкам.

Кэллам взял одно из брошенных колесиков. Он покрутил его между указательным и большим пальцами. Он прошептал пару певучих слов под нос. Я напрягся.

Оставив фрисби, он пошел в ту же сторону, что и Джудит. Она разглядывала коробочку, взятую с полки. Кэллам прошел мимо ее нового стола и бросил колесико, что зачаровал, на сидение машинки.

Заметил только я. Я опустил взгляд, когда Кэллам прошел мимо. Аи знал, что сделает штука, которую он зачаровал. Для избиения много таланта не требовалось. Я вспомнил двор, растянувшееся тело и кровь.

Что бы он ни задумал, мне нужно было закончить свои чары. Я едва знал Джудит. Она не ждала, что я буду рисковать из-за нее.

Я невольно посмотрел на стол Приши, на девушку с кулоном, которая проявила себя утром. Словно ощутив мои мысли, она подняла голову. Она удерживала мой взгляд лишь миг, моргнула, и я отвернулся. Жжение пробралось в грудь. Может, это была усталость, но это вызвало подозрения, что она поймет. Если Джудит придет к столу и что-то взорвется ей в лицо, она поймет, что я мог помешать, но не стал.

Джудит отворачивалась от полок. Я сжал рацию. Идея была абсурдной, никто не мог читать мысли. Даже если она могла, мне должно быть все равно.

Но не было. Мои ноги двигались.

Я пошел к столу Джудит. Взмахом большого пальца я вытянул антенну рации во всю длину. Это будет просто… взмахнуть рукой…

Я дошел до стола, подался в сторону. Антенна задела машинку, и игрушка слетела со стола. Джудит издала недовольный звук, когда машинка ударилась об пол.

Зачарованное колесо вылетело из сидения, покатилось по полу и ударилось о стену, Джудит сжала мой локоть. Оно взорвалось током, разлетевшимся на два фута. Пол у моих ног загудел. Запахло озоном.

Подстава.

Джудит уставилась на колесико, потом на меня. Она не успела забыться, я потер свой рот. Она закрыла свой рот.

Я посмотрел на Кэллама. Он хмуро глядел на меня, скалясь, и все во мне похолодело.

- Я сегодня неловкий, - буркнул я под нос. – Лучше закончить с заданием.

Может, я рисковал сам. Но я проходил Пришу, и мое внимание привлекло не то, как она вскинула брови, а как девушка, склонившаяся над шарфом, чуть улыбнулась тонкими губами.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Рочио

В комнате Экзамена не было часов, так что мы поняли, что время вышло, когда экзаменатор появился на пороге. Он хлопнул в ладоши.

- Закончили.

Я вытянула руки и отошла от шарфа. Прямоугольник грубой шерсти хорошо подходил под мои намерения, и я добавила лишь немного изменений за два часа, но колдовство меня не радовало.

- Оставьте работы на столах, - сказал экзаменатор.

Тело сопротивлялось. Я заставила себя сложить шарф и опустить. Магия в нем вызывало во мне сдавленное чувство, и мне было не по себе. Монстр из чар прятался в ткани, холодный и жуткий.

Конечно, нам нужно было оставить работу для проверки магам. Если учесть, что они от нас хотели, им было опасно проверять это при нас. Я не хотела видеть свои чары в действии. Но казалось безответственным уйти от шарфа и силы, что я заточила в нем.

В коридоре нас ждали еще четыре мага в сером. Она завели нас за угол, мы спустились на этаж, поднялись по другому пролету, и везде все было белым. Наверное, безукоризненный вид должен был придать нам ощущение порядка и чистоты. Но мне было не по себе. Каждая белая поверхность кричала, как Конфеды пытались прикрыть десятки лет грязи и жестокости тюрьмы.

Мы остановились в очередном коридоре без окон, широком и тусклом, напоминавшем пещеру.

- Вы попадете в свои комнаты, - сказал первый экзаменатор. – Тридцать пять оставшихся были разделены на группы по фамилиям.

Он стал читать первую группу, а я смотрела на новичков вокруг себя. Тридцать пять означало, что почти половина провалились в первый день Экзамена. Я не видела Шалэй после двора.

Вторая группа ушла налево, и третий экзаменатор, крупный мужчина с неровным лицом, шагнул вперед.

- Локвуд, Лопез, Матур, Нилссон, Орнштейн, Рен, Поуэлл. За мной, - он пошел направо, и мы всемером последовали за ним.

Юноша с улыбкой оказался впереди меня, и с ним была девушка с хной на руках. Он разминал плечи, пока шел, мышцы спины двигались под тонкой футболкой, которая идеально сидела на его худом теле.

Я отвела взгляд. Не время и не место для воображения. Но я невольно радовалась, что сегодня увидела, что его доброта была не напоказ.

В группу попала девушка с сумочкой с серебряными бусами, которую я видела на мосту, и девушка Экстона, Лейси, ее лицо было бледным за мышиными волосами. Я не ожидала, что она пройдет так далеко, но она нашла силы где-то под мешковатым платьем.

Парень с ирокезом шагал рядом с ней, сунув руки в карманы широких джинсов. Синий оттенок его ирокеза был и на коротких волосах вокруг него. Последнего из нас – тощего темнокожего парня с выгоревшей футболкой с космосом – я раньше не замечала.

Экзаменатор указал на шкафчики у открытого проема.

- Оставьте сумки или другие вещи тут. Все, что нужно для ночи, внутри.

Остальные ушли в комнату, но девушка с моста замерла. Она сжала сумочку.

- Я бы хотела это оставить.

- Все сумки останутся здесь, - заявил экзаменатор, не меняя тона.

Девушка резко выдохнула. Тряхнув головой, разметав этим черные блестящие волосы, она вытащила из сумочки предмет и сунула в карман штанов. Она спрятала сумочку глубже в один из шкафчиков и прошла в проем.

Остались я и экзаменатор. Мои ноги застыли. Я так и не спросила про Хави.

Я подавила нервы.

- Сэр, - сказала я. – Я хотела спросить. Мой брат проходил Экзамен три года назад… Хавьер Лопез. Он… не вернулся домой. Не знаю, работали ли вы тут тогда, остались ли записи, но я была бы благодарна, если бы знала, как он умер.

Маг смотрел на меня. Может, я нарушила этикет. Он думал, что я пыталась выведать, что будет дальше? Я хотела выпалить, что могу подождать ответа и до конца Экзамена, но он открыл рот:

- Хавьер Лопез, - холодно сказал он. – Да, вижу сходство, - он скрестил руки на широкой груди. – Он не был Чемпионом. Думаю, и ты скоро пойдешь по тому пути. Он пал, сражаясь – тут я его уважаю – и ты будешь такой, наверное. Не важно. Мы отделяем сорняки и пшеницу. Стоило послушаться письма.

Он развернулся и ушел, не дав мне шанса ответить. Холод его тона проник под мою кожу.

«Не важно. Стоило послушаться письма».

Они уже решили мою судьбу? Они решили и насчет Хави раньше, чем он прошел проверку? Желудок сжался. Мама не осмелилась зайти так далеко в рассуждениях, но экзаменатор ясно дал понять это.

Может, я ошиблась. Я ведь еще была тут? Они могли убрать меня в любой миг, если бы хотели.

Или они не хотели просто выжечь мою силу.

Я прошла в белую комнату без окон, ноги дрожали. Кроссовки скрипели на гладком линолеуме. За мной автоматически закрылась дверь.

Остальные разошлись на два ряда коек, занимающих почти всю комнату. Осталась свободной лишь одна посреди ряда возле двери, которую я прошла. Темные одеяла, белые простыни, все чистое. Даже в воздухе пахло как в прачечной. Комната напоминала больницу, а не тюрьму. На деревянном столе в дальнем конце были тарелки и утварь.

Юноша с улыбкой сидел на кровати рядом с моей. Девушка с хной на руках склонилась над ним, прижимая ладонь к его лбу.

- …так себя загонять, - бормотала она.

- Я в порядке, - бодро ответил он.

- Может, сейчас. Так и держи, хорошо?

Она выпрямилась, ее взгляд упал на меня.

- Искала подсказки? – спросила она с дразнящей ноткой.

Я не сразу соединила этот вопрос с моим разговором с экзаменатором.

- Ничего не получила, - выдавила я. Было проще, если бы она думала о таком.

Юноша с улыбкой встал и потер ладони, глядя на всех.

- Сделаем вид, что вечер – необычное собрание в летнем лагере? Давайте представимся.

- Зачем? – челюсть Ирокеза дрогнула. – Имена не сделают нас друзьями.

- Я бы хотела знать, с кем делю комнату, - подняла руку девушка с сумочкой. – Джудит Пен. Академия Сиэтла, с недавних пор.

- Десмонд Поуэлл, - сказал парень с космосом на футболке рядом с ней. Он пронзал темными глазами, будто видел насквозь. – Обучение в Чикаго. Смело ходил туда, где никто не бывал, - он улыбнулся и потянул за футболку. Я заметила слова «Иди смело» под космическим кораблем. Цитата из фильма?

Юноша с улыбкой склонил голову.

- Финнеган Локвуд, Академия Манхэттена. Хоть будет плохо, если вы будете звать меня не Финном.

- Приша Матур, - сказала девушка рядом со мной. – Тоже Манхэттен.

Теперь я.

- Рочио Лопез. Обучение в Бруклин-Квинс.

Лейси убрала волосы за уши. Ее лицо озаряло потрясение, она поняла, что мы ждем, когда она заговорит.

- Лейси Нилссон, - пробормотала она. – Саскатун. Это, кхм, Канада, - а потом ее голос стал чуть выше. – Думаете… это все? Мы пережили первый день?

- Похоже на то, - улыбка Финна стала шире.

Из нее вырвался громкий хриплый смешок. Странная реакция, но лучше так, чем жаться в тени Экстона.

Ирокез фыркнул.

- Я – Марк Орнштейн из Сан-Диего, - сказал он. – А теперь я поужинаю, спасибо.

Я ощутила приятный аромат мясной подливы. На столе появились тарелки, пока мы говорили.

Другие пошли к столу, бормоча с предвкушением, и я плелась за ними. Я взяла один из небольших пирогов, немного нарезанной моркови и попавшееся под руку печенье. Вряд ли я смогла бы проглотить и половину того, что было на тарелке. Я шла к кровати, мысли все еще наполняли слова экзаменатора, когда Приша поймала меня за локоть.

- Поешь с нами, - сказала она. – Ты спасла меня с той крышкой. Спасибо. Теперь я хоть могу это сказать.

Я не хотела болтать, еще и со старой магией, но отказать было бы плохо.

- Хорошо, - сказала я.

С ней оказались Финн и Джудит, которая расстелила на полу свое одеяло, и мы сели, будто на пикнике.

- Так там не все время дождь? – спросил Финн у Джудит, дразня ее.

Она закатила глаза.

- Нет. Девяносто процентов времени, - она опустила руку, словно к сумочке, и сжала кулак. – Не понимаю, зачем было оставлять вещи снаружи. Я не таким представляла Экзамен.

Приша вскинула бровь.

- А что ты ожидала?

- Не знаю, - сказала Джудит. – Я даже спросить ни у кого не могла. Я была в Сиэтле всего два года, и у всех уже были друзья, понимаете? Мы всегда переезжали. Мой отец – дипломат.

- Мне жаль, что тебе пришлось терпеть на проверке дурака Кэллама. Вся проблема в нем. Я слышал, как он говорил с родителями. Похоже, даже им он не нравится.

- Я не принимаю это лично, - сказала Джудит. – У него и не было повода помогать мне… Но я словно позади всех. Всю жизнь отец думал лишь о том, чтобы я говорила приятные слова тем, кого нужно было впечатлить. Я бы хотела делать нечто большее, - она ткнула вилкой в пирог. – Что у нас будет дальше?

- Кто знает, - сказал Финн. – Конфеды хорошо скрывают это.

Не совсем, или экзаменатор в коридоре подумал, что я была слишком глупа, чтобы понять его намеки.

Я взяла печенье. Масляное тесто таяло на языке с медовой сладостью.

На вкус было как последний торт на день рождения, что испек для меня папа. Он нашел рецепт онлайн, радостно попробовал после нашей традиционной поездки на день рождения на остров Кони, где он всегда ел много сладкой ваты, а мама каталась со мной так рьяно, словно сама была подростком. Мы десять часов были семьей, это напоминало временные чары.

После Экзамена будет больше таких дней. Я была уверена.

Я смотрела на крошки на пальцах, жалея, что не посмотрела, как выглядело печенье, чтобы найти еще одно.

Финн пошел за добавкой. Приша ткнула его ногу плечом.

- Возьмешь мне апельсин?

- Ладно, - бодро сказал он, но я увидела, как он вздрогнул. Он поранился на проверке?

Десмонд смотрел на миску фруктов. Финн что-то сказал ему, через миг они рассмеялись. Финн добавил что-то с веселым видом, и вдруг даже Ирокез – Марк – улыбался, хоть и делал вид, что нам не быть друзьями.

У парня с улыбкой язык был подвешенным.

Джудит склонилась к Прише.

- Так как давно вы…?

Приша прервала ее смехом.

- О, нет, мы с Финном друзья. Он признался мне в любви, когда нам было тринадцать. Встал на колено и все такое. Я сказала, что люблю его, но как брата – и он лучше моих родных братьев, честно говоря – потому что меня интересуют поцелуи с девушками.

Финн вернулся в тишине, что последовала после этого заявления. Он посмотрел на наши лица, а потом хмуро взглянул на Пришу, пока садился.

- Ты всем рассказываешь об этом после пяти минут знакомства?

- Но мы постоянно вместе, - сказала Приша. – И люди спрашивают. Это хорошая история, - она повернулась ко мне и Джудит. – Когда я ему сказала это, он спросил, уверена ли я, не хочу ли попробовать с парнями на всякий случай. Наверное, он понял, как это ужасно, по моему взгляду, так что быстро чарами убрал себе рот. Если вы никогда не видели человека безо рта, то я вам скажу, что сложно злиться, когда так хохочешь. А в остальном у нас все было хорошо.

Она похлопала Финна по спине, он посмотрел на нее и отдал апельсин. Его щеки чуть порозовели.

- Да, - сказал он. – Кроме того, когда она снова рассказывает эту историю. Тогда я начинаю сомневаться во всей дружбе.

Я невольно попыталась представить его безо рта.

- И как ты вернул его? – сказала я. – Если рта не было, то колдовать… - я утихла, они уставились на меня.

Финн пришел в себя, моргнув.

- Я напел, - сказал он. – Дело в вибрации, ритме, который направляет магию, да? Слова лишь помогают сосредоточиться на намерении.

- В классе не учат теории? – сказала Приша.

Мои щеки пылали.

- Учат, - быстро сказала я, вспомнив, как мы учились вначале тянуться к магии, стуча ногой или пальцами. – Я просто не подумала.

Магия всегда была, когда я к ней тянулась, и не нужны были долгие объяснения, так что я сосредоточилась на учебниках по практике в библиотеке, а теорию в классе мы почти не проходили. Что толку, когда многие из нас останутся лишь с долей способности?

- День был долгим, - сказал Финн, но мое смущение почти не пропало. Никто не удивится, если я вылечу после такой ошибки. Он протянул мне печенье, и я узнала тот вид, что сама взяла до этого. – Тебе явно это понравилось, - сказал он, когда я не пошевелилась. – Я подумал, что ты захочешь еще.

Я посмотрела в его глаза, пока брала печенье, и он улыбнулся для меня. Мое сердце трепетало.

- Спасибо, - сказала я и вернула себя на Землю.

- Кстати о магии, - сказала Приша. – Вы не поверите, что мы с Финном видели в субботу. Поразительно детальную иллюзию дракона. Судя по тому, как высоко он был в небе, он был длиной в четверть мили, не меньше.

Финн смотрел на нее, наморщив лоб. Как только она сказала о драконе, я напряглась. Все еще смущаясь после прошлой попытки общаться, я хотела промолчать, но когда Джудит спросила:

- Где? – и Приша стала его описывать, я поняла, что будет только хуже, если я сделаю вид, что обсуждают не мою работу.

- Ах, - я откусила печенье, словно это могло придать сил. – Это была я. Мое. То есть, дракон был мой.

Я замолчала, пока язык не смутил меня еще сильнее.

- Правда? – сказал Финн. Я заставила себя поднять голову, он смотрел на меня с улыбкой. – Это было невероятно круто.

Приша вскинула брови.

- Зачем это было?

Я не могла сказать им о Хави. Не пока мы сидели на острове Рикерс. Не когда нас ждали еще четыре дня Экзамена.

Не когда экзаменатор намекнул на свое ожидание моей смерти.

Желудок превратился в узел.

- Я просто… хотела посмотреть, смогу ли я, - вяло сказала я.

- Что ты тут делаешь, если ты так колдуешь? – выпалил Финн. – Ты могла затмить всех в нашем классе. И почему ты не в Академии, если живешь в городе?

Я смотрела на него, а он глядел на меня так искренне, что мой контроль трещал по швам. То был его народ, его мир. Ему нужно было спрашивать?

- Я не была в Академии, - сказала я, - потому что деньги за обучение нам нужны были для еды и жилья, для выживания. И я тут, потому что Конфеды лучше возьмут слабых магов с именами, которые они знают, чем неизвестно кого. Что думаете?

Я встала на ноги и пошла к своей кровати. Я держалась спиной к ним, дышала и просила себя расслабиться.

Марк сел на свою кровать. Он потер рукой основание ирокеза.

- Конфеды – гады, - пробормотал он под нос. – Все они одинаковые внутри. Я не знаю, как мой брат…

Он замолк и отвернулся. Что Конфеды сделали с его братом?

Он явно не хотел говорить. Как он и сказал раньше, мы не собирались дружить. Мне нужно было думать о выживании, причем о таком выживании, о каком трое на одеяле даже не думали.

Я побывала в тесной ванной в стороне и легла на кровать. Времени прошло больше, чем я думала, потому что прошло лишь несколько минут, и свет стал тускнеть. Когда свет стал вполовину слабее, остальные устроились на кроватях. Лейси проверила дверь в коридор – та не поддалась. Лейси ушла к кровати.

Стало еще темнее. Приша устроилась под одеялом на кровати рядом с моей. Ткань зашуршала за мной. Голос Финна донесся до меня, тихий и на уровне моего уха:

- Прости, - сказал он, присев у моей кровати.

Я ждала, что он уточнит, пошутит, чтобы ослабить напряжение, но он оставил извинение стоять одиноко. Я не ответила, и он добавил:

- Спокойной ночи, Укротительница дракона, - и пошел к своей кровати в углу.

Ком застрял в моем горле.

«Спокойной ночи, Подвешенный язык», - я сжала губы.

Он мог и не хотеть меня обидеть. Он мог быть чудесным человеком. Но если открыться, можно было пораниться, так что я вела себя враждебно. Этого и ждали от меня Конфеды, да? Так они отбирали сорняки от пшеницы…

Ждали…

Экзаменатор ожидал, что я окажусь на том же пути, но как сказал Финн? Что Конфеды не хотели, чтобы мы знали, что будет, что они хорошо это скрывали. Он должен был знать, да? И я не слышала хоть намека до прибытия сюда.

Неужели экзаменатор выдал мне многое по своей беспечности?

Он мог врать. Проверять меня, провоцировать, следить, как это повлияет на мое поведение.

Свет погас, и холод во мне усилился.

Конфеды почти добрались до меня. Почти толкнули к роли, что я должна выполнять. Бросалась я на остальных или держалась в стороне, но я выглядела как угроза с новой магией, которую боялись и были готовы отбросить, какой бы хорошей моя магия ни была.

Я не хотела биться. Не хотела никого ранить, не хотела, чтобы другие пострадали. Они не видели это, когда я пыталась остановить Экстона, когда помогла Прише?

Этого было мало.

Во мне росла решимость. Я хотела использовать магию, чтобы люди видели, чтобы дать им то, что иначе они не могли получить. Почему я не могла начать тут, даже если это было не так, как я представляла? Я буду не просто не вредить им, я помогу им.

Пусть экзаменаторы ждут, что хотят. Я пройду Экзамен живой, как и все в этой комнате, потому что я защищу их любой ценой. Конфеды не смогут тогда посчитать меня угрозой.

Завтра. Завтра я приму извинение Финна и все остальное…

Мысли оборвало странное покалывание в голове. Комната вокруг меня пропала.

* * *

В один миг я крепко спала. В другой – глаза открылись, сердце колотилось.

Я села, придерживая одеяло. Света не было, но, когда я огляделась, достаточно света проникало откуда-то вдали, чтобы я увидела, что что-то было вдали. Стена за изголовьем моей кровати пропала. Серый туман тянулся за комнатой, сколько было видно, его разделяли местами колонны, что казались темными тенями.

Слабо пахло перцем. Мое сердце колотилось.

- Что еще? – буркнул… Марк?

Приша слезла с кровати и помахала рукой там, где была до этого стена. Она пропала.

- Наверное, то была иллюзия, - сказала она. – Они призвали те стены временно, чтобы мы не увидели всего.

Кто-то с другой стороны – Десмонд – прошептал пару певучих слов. Квадрат света зажегся над нашими головами, но чуть выше, чем был потолок до этого.

Даже со светом серое пространство за комнатой не стало светлее. Тени колонн напоминали деревья без веток, только гладкие стволы с выпирающими плоскими наростами под углами. Ближайший ствол был в тридцати футах впереди и левее от нас, а самый большой был в сотне футов и чуть правее. Густой туман окружал их, мешая увидеть, что за ними.

- Похоже, второй день начался, - сказал Финн.

На день похоже не было, и мы вряд ли спали столько, чтобы снаружи рассвело. Но я не видела солнца с тех пор, как нас увели со двора. Голова была туманной. Они уложили нас спать чарами, а потом разбудили, да?

Я слезла с кровати и сделала пару шагов за комнату. Когда я пересекла границу, земля стала двигаться под моими ногами. Она напоминала губку.

Магия дрожала, касаясь меня, словно призрачные ладони сжали мои плечи. Присутствие, что я ощущала во дворе, вернулось. Я сделала еще шаг, и оно сдавило меня сильнее, словно пыталось удержать.

- Что-то не так, - я оглянулась на остальных. Я не знала, чем было это присутствие, и чего оно хотело, но я ощущала предупреждение.

Джудит обняла себя.

- Мне это не нравится.

Лейси кусала губу, руки были напряжены по бокам. Финн прошел мимо меня, глядя на туман. Ладонь замерла у его бедра.

Низкий звук, немного похожий на свист ветра, донесся до нас. Мне было не по себе. Я узнала этот звук. Я знала его, потому что…

Прямоугольник слетел с ближайшего обрезанного дерева. И понимание ударило по мне ледяным кулаком. Нет. Нет. Нет.

Я прохрипела:

- Враги, для которых мы делали чары… - сказала я. – Мы – враги. Экзаменаторы обратили магию, которую мы создавали, против нас.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Финн

Услышав ужас в тоне мага, что умел больше меня, я должен был убежать с криками. Смуглое лицо Рочио стало бледным в туманном волшебном свете, и это предупреждало сильнее ее тона. Но достоинство Локвуда приклеило мои ноги к полу – или это был тот факт, что, будь я умнее, меня тут и не было бы.

- Что будет? – выпалил я. – Что…

- Ложитесь. Закройте глаза! Не двигайтесь! – закричала Рочио.

Мне хватило ума послушаться ее. Я упал на землю, похожую на пену, и зажмурился. Сердце колотилось, товарищи шуршали, следуя примеру.