Бессонница

Борьба с уцелевшими Пожирателями смерти выходит на финишную прямую. Как сообщило “Пророку” Министерство магии, вчера был задержан для допросов владелец магазина “Горбин и Бэрк”, расположенного в Лютном переулке. Сегодня комиссия по этике должна принять решение, допустимо ли применение к мистеру Горбину сыворотки правды, для того, чтобы он назвал своих покупателей. В нынешние времена мера отнюдь не лишняя... ”

Ежедневный Пророк.

Гермиона испуганно подняла глаза от газеты и посмотрела на Снейпа, который читал свой экземпляр “Пророка”. Он, словно почувствовав её взгляд, быстро и очень незаметно покачал головою: “Пустое... ”
Остальные преподаватели жевали свою овсянку, запивали её тыквенным соком и выглядели невозмутимыми.
На ужин Снейп не пришёл. Так же, как директор и его заместитель. Гермионе хватило одного взгляда на пустые стулья за столом для преподавателей, чтобы сразу заподозрить неладное. Она наскоро прожевала картофельные ломтики в кислом соусе и поспешила к Прайсу. В конце концов, именно туда она нередко и отправлялась после ужина.
Горгулья, сторожившая коридор, ведущий к директорскому кабинету, послушно отодвинулась в сторону, услышав нервный голос Гермионы: “Лидар! ”
По дороге ей встретился медленно бредущий Невилл, несущий огромную кадку с очередным трепетливым растением из теплицы Спраут. Гермиона ухватилась за другой бок кадки, так они и ввалились к директору, и попали в самый разгар ссоры.
- Вы не понимаете? Директор Хогвартса всегда нёс ответственность не только за учеников, но и педагогический состав, - яростно выговаривала МакГонагалл Прайсу.
Винсент сидел в кресле, и белоснежная мантия складками стекала на пол.
- Думаю, что на неделе я отправлю сову в Лондон и уточню, как там дела.
- На неделе? - прорычала декан Гриффиндора.
- Что случилось? - поинтересовалась Гермиона, выглядывая из-за листьев трепетливого растения.
И Прайс, и МакГонагалл упрямо замолчали, нетерпеливо глядя на молодежь. Ясно было, что споры возобновятся сразу после того, как Гермиона и Невилл покинут кабинет.
- Снейпа вызвали в Министерство, да?
- Что вам известно об этом? - быстро спросила МакГонагалл.
- Он купил кое-что у Горбина. Кое-что запрещённое. Но это совершенно не для того, о чём могли бы все подумать.
- Мисс Грейнджер, - ледяным тоном прервала её МакГонагалл, - никогда не слышала, чтобы вы так мямлили.
Гермиона замолчала, придя в отчаяние. Она понятия не имела, что можно говорить, а что нет. Ляпнет лишнее - и Снейп ей голову оторвёт. После того, как выйдет из Азкабана.
- Нам нужно в Министерство, - проговорила она.
- Вы странные, - возмутился Прайс. - Ну вызвали человека для беседы... Ну что здесь такого?
- Что здесь такого? Вы бы поняли, “что здесь такого”, если бы в прошлом году жили в Британии, а не прятались в Дании, - крикнула Гермиона звонко. - Если бы каждый день ловили одну и ту же радиоволну и больше всего на свете боялись услышать фамилию друга. Или, например, брата, - она вспомнила Рона, у которого воевала вся семья, и ярость ушла.
В кабинете Прайса стало очень тихо.
- В прошлом году Министерство было под полным контролем Волдеморта, - тихо продолжила Гермиона. - И сейчас ситуация такова, что авроры лучше бросят в Азкабан невинного, чем оставят на свободе Пожирателя. А у Снейпа репутация, метка, скверный характер! Многие из авроров весь прошлый год мечтали добраться до него, потому что винили в смерти Дамблдора.
- Да что ему говорить! - воскликнула МакГонагалл. - Винсент, вы одолжите нам летучего пороха? Гермиона, полагаю, вы отправитесь со мной? У вас очень недурно получаются страстные речи в защиту Северуса.
Гермиона обхватила руками лицо Невилла:
- Сову! Гарри. Кингсли. Кому угодно!

Коридоры Министерства магии буквально ложились под ноги, когда заместитель директора Хогвартса, много десятков лет служившая Дамблдору, летела по ним так, будто ветер подгонял её в спину.
- Если бы Альбус был жив... Распоясались! - бормотала она рассерженно.
Перси Уизли, отлично знавший характер декана Гриффиндора, только успевал распахивать перед нею двери. В конце концов, министры меняются один за другим, а МакГонагалл остаётся.
Из торопливой беседы Гермиона успела узнать, что ни Кингсли, ни Гарри нет в Лондоне.
Если бы Кингсли больше был министром и меньше – аврором!..
И полным потрясением было для них увидеть лицо полной дамы, сидящей в президиуме Визенгамота.
Розовые круглые клипсы, жабье лицо, выпуклые глаза, сладкий, как сироп, голос.
- Итак, профессор Снейп, вы утверждаете, что приобрели косу с головы висельника в личных целях?
Долорес Амбридж, собственной персоной.
Сколько же кентавров нужно, дабы ты успокоилась?
Снейп сидел в кресле, и его руки были свободны, а волшебная палочка выглядывала из кармана мантии. Он выглядел как обычно - бледный, бесстрастный, раздражённый. Того и гляди начнет снимать со своих судей баллы. Увидев вошедших коллег, он дёрнул уголком губ, а в его тёмных глазах Гермиона прочитала откровенную угрозу. Только вмешайся, только попробуй.
Она остановилась вслед за МакГонагалл в дверях, наскоро обежала глазами членов Визенгамота. Суд собрался не в полном составе, всего в зале находилось человек двадцать, все они были одеты в мантии сливового цвета с изящно вышитой серебром буквой «W» слева на груди.
- Минерва, - пропела Амбридж, - не помню, чтобы Министерство высылало вам приглашение.
- Меня это тоже удивило, - кивнула МакГонагалл, спускаясь вниз. - Этим летом я вошла в состав Визенгамота и имею право находиться на слушаниях. Однако, вы решили провести допрос без моего присутствия.
- Это не допрос, - промурлыкала Амбридж. - Это просто беседа.
- Странное место вы выбрали для беседы. Подземелье. Кресло с цепями.
- Цепями, которые никого не приковывают.
- Дамы, - голос Снейпа прозвучал насмешливо, - у меня слишком много дел, чтобы выслушивать ваши препирательства.
От такой наглости Амбридж приоткрыла рот. Кажется, даже на секундочку забыла, кто в этой комнате главный.
- Присаживайтесь, Минерва, - неохотно проговорила женщина-жаба.
Однако МакГонагалл прошла вперёд, шелестя мантией, и встала за плечом Снейпа.
Она умела так стоять, что сразу становилось понятно - за ней Хогвартс. И сотни гриффиндорцев, которые даже не будут заморачиваться, кто прав, кто виноват. Это пусть слизеринцы рассчитывают, а рейвекловцы думают. Гриффиндор славился отнюдь не интеллектуальными навыками.
Преданность, честность и отвага.
Все эти три качества смогла продемонстрировать старая дама. Что примечательно - молча.
Снейп снова дёрнулся, на этот раз плечом. Видимо то, что высокая МакГонагалл маячит за его спиной, привело его в ещё более раздражительное состояние духа.
- Итак, профессор Снейп, скажите Визенгамоту, в каких таких личных целях вам могла понадобиться коса с головы висельника, - нервно сказала Амбридж. Всё-таки работа в Хогвартсе наложила на неё свой отпечаток.
Снейп бросил ещё один предостерегающий взгляд на Гермиону, но мог бы и не стараться. Она поняла почти сразу, когда прочитала с утра газету, что Снейп лучше отправится в Азкабан, чем прилюдно признается, что пошёл за мечтой. Напиток невозможного счастья. Святой Грааль для зельевара. Слишком личное, слишком робкое.
Он и ей бы не признался, если бы ему не нужно было семь капель крови. Хотя... Наверное, мог бы обойтись без рассказа о зелье. Скорее всего, она и так накапала бы ему пузырёк своей крови, даже если бы он не утруждал себя объяснениями.
Но ведь он об этом мог и не знать?
Она снова задумалась, почти пропустила его ответ:
- Что вы знаете о свойствах этого артефакта, Долорес?
- Коса с головы висельника нужна для особо тёмных ритуалов некромантии. Так кого вы решили потревожить после смерти, и для чего именно вам это понадобилось, профессор?
- Для аврората, - устало сказал Гарри.
От неожиданности Гермиона чуть не подпрыгнула. Гарри, как это сделала недавно МакГонагалл, спустился вниз.
- Мне бы не хотелось посвящать общественность во внутренние дела аврората, - сказал он вызывающе.
Ох, Гарри, что же ты творишь-то!
Снейп посмотрел на неё с яростью. “Да, профессор, появление Поттера - моих рук дело. Можете сверкать глазами, сколько угодно. Заслужила”.
Гермиона не очень сильно разбиралась в легилименции, но сейчас постаралась по максимуму сделать доступным своё сознание. Снейп некоторое время ещё смотрел на неё, потом отвернулся и порывисто встал.
- Я могу быть свободен? - сухо спросил он.
- Думаю, да, - ласково отозвалась Долорес. - О методах, которые использует в своей работе аврорат, мы поговорим отдельно.
- Как хотите, - с откровенной ненавистью сказал Гарри. - Волдеморта же больше нет. Теперь всякие... разные начинают судить.
В Хогвартс возвращались на “Ночном рыцаре”.
Снейп молчал. МакГонагалл читала.
- Как вы могли, - прошептал профессор, когда многоэтажный автобус напрыгнул на очередную деревню.
Как она могла - привести на помощь Поттера?
Очередного Поттера.
И плевать, сколько раз Снейп спасал ему жизнь.
Он - Гарри, а Джеймс - ему.
Ах, мой профессор.
Она всё-таки прикоснулась к матовости его мантии.
- Простите.
Он смотрел на её пальцы, казавшимися особенно белыми на черноте ткани. Молчал.

Часть 19

Январь выдался снежным и холодным, и Гермиона почти не выходила из Замка. Она прилежно проводила свободное время с Прайсом столь часто, что окружающие начали подозревать, что у них роман. Эта новость разлетелась очень быстро, и уже через пару дней после того, как одна из глазастых учениц Хаффлпаффа прошелестела такое подозрение на ухо подружке, Гермиона получила сову от Рона.
Он писал, что всё понимает, и отчасти даже рад, потому что никак не мог решиться ей сказать кое о чём. О том, что хочет снова начать встречаться с Лавандой Браун. “Она, конечно, не такая умная, как ты, но вроде уже и не такая дура, какой была раньше”, - романтично уточнил Рон.
Гермиону письмо неожиданно расстроило, и она в качестве утешения позволила себе провести вечер в лаборатории Джорджа, играя в плюнь-камни с Луной, Невиллом и Уизли.
Снейп, после произошедшего в Министерстве магии, снова с ней не разговаривал. Он сделал почти невозможное - стал ещё более неприятным, чем раньше. Ученики стонали от его тирании, и даже слизеринцы потеряли былую неприкосновенность.
Досталось и МакГонагалл. В тот вечер, когда они вернулись из Министерства, Снейп язвительно прошипел декану Гриффиндора, что ей не стоило потакать “юным, неразумным существам” в её-то, более чем почтенном возрасте, и лезть в чужие дела. “Я прекрасно обошёлся бы и без вашей самоотверженности, Минерва”, - высокомерно заявил он.
Высокомерность МакГонагалл ему могла бы простить, а вот упоминание о возрасте - никогда.
Выяснилось, что Невилл воспользовался заговорённой монеткой, чтобы связаться с Гарри, справедливо рассудив, что сова будет лететь слишком долго. Гарри испугался беды в школе и аппарировал прямо к воротам Хогвартса, Невилл торопливо рассказал о произошедшем, добавив, правда, что понятия не имеет, что за артефакт приобрёл Снейп и для каких надобностей.
Подробности сообщил Перси в Министерстве. В тот день ему выпала роль швейцара.
И Поттер, как обычно, не стал тратить времени на мыслительный процесс, сразу бросившись в гущу событий с волшебной палочкой наголо. По крайней мере, он точно знал, на чью сторону встать. Это уже радовало.
Ох, не простит её Снейп никогда.
К середине февраля Гермиона очень много знала про Прайса. Он, подобно Артуру Уизли, любил магловские изобретения, страдал некоторой застенчивостью из-за детства, проведённого наедине с суровой матерью, обожал компот из заунывников, а в его апартаментах были расставлены кадки с трепетливыми кустиками, листья которых неспешно колыхались без всякого ветра, приятно оживляя обстановку.
Но как только разговор заходил о Дамблдоре, директор вдруг становился крайне рассеянным, глухим, немым и ещё каким угодно, но ответов на свои вопросы Гермиона так и не находила.
Кажется, Винсент понимал причины, по которым мисс Грейнджер уделяла ему столько времени, и это его неимоверно забавляло.
В день Святого Валентина за завтраком он даже галантно преподнёс ей коробку конфет в виде белоснежных котят, которые громко и вразнобой пели старинные романсы. Пока Гермиона размышляла о том, сможет ли она проглотить такие сладости, Джордж Уизли пренебрежительно понадкусывал им головы, заявив, что это - наглость, демонстрировать ему изделия конкурентов в такой праздничный день.
Гермиона смотрела, как многочисленные фейерверки в форме сердечек летают по большому залу, невольно отметив, что большая часть искр была там, где располагался факультет Рэйвенкло. В светлых волосах Луны запутались солнечные зайчики, на плечах лежали разноцветные конфетти, и она невозмутимо удаляла с тоста лепестки фиалок-попрыгунчиков.
Совершенно неожиданно сова принесла письмо от Виктора Крама, о котором Гермиона ничего не слышала со дня свадьбы Билла и Флёр. Бывший ловец болгарской сборной по квиддичу писал, как обычно, при помощи заговорённого заклинанием перевода Промто пером, поэтому текст получался излишне официальным. Крам сообщал, что вошёл в состав Легендарной ассоциации противостояния тёмным искусствам.
“Слышал, ты решила вернуться в Хогвартс, Гермиона. Это очень верное решение, учитывая послевоенный кризис в Британии. Однако мне бы хотелось тебя предупредить об одной вещи. Агенты ЛАПТИ перехватили кое-какие слухи, касающиеся Запретного леса. Якобы один из Пожирателей в день битвы за Хогвартс успел оставить там что-то плохое, что вырвется на свободу только через год. Наша организация неоднократно выходила к руководству Хогвартса, а так же Министерству магии с предупреждениями. И Прайс, и Бруствер заверили нас, что к маю необходимые меры безопасности будут предприняты, однако, если нам угодно проинспектировать Запретный лес - они ни в коей мере не планируют мешать. Мы понимаем, что затея эта опасная и совершенно бесполезная, потому что совершенно не понятно, что именно и где нужно искать.
Кроме того, возможно, Пожиратель просто хвастался, поскольку говорил об этом в кабаке, будучи нетрезвым. К сожалению, он погиб при задержании”.
Гермиона задумчиво отложила письмо, без всякого выражения разглядывая зал, который словно сошёл с ума от всевозможных праздничных заклинаний.
В этом году Прайс объявил бал по случаю Дня Святого Валентина, рассудив, что после войны любви в этой стране осталось слишком мало. И даже позволил приглашать гостей. Поэтому Джинни будет танцевать с Гарри, а Астория (Гермиона скосила глаза на слизеринку, читающую огромную валентинку), судя по всему, с Драко.
А мадам Помфри заранее попросила у Слизнорта отворотных зелий, без всяких хрустальных шаров предсказывая, что в больничном крыле сегодня посетителей будет больше обычного.
Эта мысль напомнила Гермионе о Трелони и Парвати Патил, и она беззвучно ахнула про себя, вдруг поняв, что предупреждения Крама и предсказание касаются одного и того же события.
Гермиона так глубоко задумалась, следя глазами за пляшущим в центре зала сердечком из разноцветных мыльных пузырей, что не заметила, как завтрак закончился, и ученики начали покидать большой зал, а преподаватели уже ушли почти все.
- Плохие новости, мисс Грейнджер?
Она, не оборачиваясь, протянула письмо Снейпу.
Некоторое время за её спиной царило молчание - читал.
- Вот как, - пергамент снова лёг на стол перед Гермионой. - Сейчас у меня урок. Вечером, скажем, к шести, я жду вас с Хагридом в учительской.
- Но вечером бал!
Ответа она не дождалась, а когда обернулась - Снейпа уже и след простыл. Он даже не счёл нужным отвечать на подобную глупость.

- Ерунда всё это, - решительно заявил Хагрид. - Мне, когда Прайс этот сказал о таком, я ему сразу ответил, что не могли Пожиратели ничего оставить в Запретном лесу. Я его после битвы весь обшарил, чтобы, значит, пакость ихнюю под корень извести. Затаись там какое зло, то я бы знал. Кентавры почувствовали бы, единороги бы тоже забеспокоились. Они к тёмной магии страсть какие чувствительные.
Снейп задумчиво слушал его, барабаня по столу пальцами. Кроме них в учительской никого не было, все учителя были в большом, красиво украшенном зале, откуда лилась громкая музыка.
- Несколько месяцев назад Парвати Патил сделала мне предсказание, - сказала Гермиона. - Сказала, что ей было видение.
- Что? - Хагрид уставился на неё так, словно она вдруг пустилась в пляс. О том, как относится к этому разделу магических наук Гермиона, не знал только глухой. С третьего курса обучения она считала прорицания шарлатанским предметом.
Под тяжёлым взглядом Снейпа Гермиона поёжилась.
- Она сказала, что вместе с теплом из места, где много живого, но не людей, появится нечто, что разделит меня на две с половиной части.
Брови Снейпа взлетели вверх.
- По-моему, это просто набор слов, который Патил, между прочим, никогда не отличавшаяся системным мышлением, извлекла из себя, чтобы доказать свой талант к прорицаниям, - сказал он.
Гермиона кивнула:
- Я тоже так думала, пока письмо Крама не прочитала. Но, согласитесь, тепло - это весна, место, где много живого...
- Избавьте.
- Что значит - разделит тебя на две с половиной части? Расщепит, что ли? - пробормотал Хагрид с недоумением.
- Не говорите глупостей, - обозлился Снейп окончательно.
За дверью что-то скрипнуло, послышались смех и топот убегающих ног.
Гермиона выглянула в коридор и увидела улепётывающих во все лопатки первокурсников. Пока она пыталась узнать их со спины, под её ногами лопнули простейшие полыхалки Уизли, осыпавшие её с ног до головы мукой-вонючкой.
С днём Святого Валентина, Гермиона.

Часть 20

- Что, Гермиона? - переспросила Луна, не глядя на неё. Её слегка выпуклые глаза были прикованы к округлому боку чайника. Что она там пыталась увидеть?
- Твой отец написал в “Придире”, что Прайс - из магловской семьи, - терпеливо повторила Гермиона. - Ещё в начале учебного года. А я совсем забыла и только сегодня ночью вдруг вспомнила об этом. Но ведь Прайс из Хогсмида, а Хогсмид - единственная деревня в Британии, где живут исключительно волшебники!
- Ну как? - вдруг громко спросил чайник. В его боку мелькнуло зеленоватое лицо Джорджа Уизли.
- Всё ещё зелёный, - сказала Луна, приглядываясь.
- Ладно, до связи, - отозвался Джордж и исчез.
Гермиона посмотрела на пергаменты на полу, которые выпали из её рук, когда она вздрогнула от неожиданности.
Луна невозмутимо налила себе из чайника сок.
- Что ты говоришь?
Гермиона решительно взяла чайник в руки.
Луна моргнула и посмотрела на собеседницу более осмысленно.
- С чего твой отец решил, что родители нашего директора - маглы? И почему в твоём чайнике сок, а не чай?
На них уже обращали внимание остальные ученики Рэйвенкло.
- Действительно, сок, - удивилась Луна, заглядывая в свою чашку. - Хм. Огуречный. Поэтому Джордж такой зелёный!
Она выхватила из рук Гермионы чайник, открыла крышку и сказала:
- Огуречный сок!
- А! - послышался радостный голос из глубин чайника.
Гермиона медленно собрала пергаменты.
Она очень любила Луну.
Но иногда хотелось её стукнуть.
- Потому что Вильгельмина была сквибом до того, как забеременела, - вдруг ответила Луна. - Не подумай, что мой отец презирает сквибов. Просто в детстве она его частенько лупила, и один раз даже по голове. Она ведь была его старше, понимаешь?
- Нет. Вы что, родственники?
- Так себе. Вильгельмина Прайс - троюродная тетушка папы по материнской линии. И они друг друга терпеть не могли.
- Но ведь писать о людях гадости после их смерти...
- Бывают вещи похуже смерти, - наставительно сказала Луна.
- Луна, ты можешь устроить нашу встречу с твоим отцом в эти выходные в Хогсмиде?
Луна фыркнула.
- В Хогсмиде, ага. Там, где каждый наргл знает Прайса в лицо! Лучше в Лондоне, - снисходительно посоветовала она.

В воскресенье, вернувшись из Лондона, Гермиона втянула носом чистый мартовский воздух. Словно извиняясь за суровую зиму, природа расщедрилась на тёплый ветер и яркое солнышко. Возвращаться в мрачные коридоры замка не хотелось и, секунду подумав, Гермиона решительно зашагала к озеру.
Снейп появился спустя четверть часа.
- Посылать мне патронуса - неслыханная наглость, мисс Грейнджер, - процедил он сквозь зубы.
Она улыбнулась ему:
- Наверное, я могла бы заговорить с вами из чайника, профессор, но велика вероятность того, что в нём окажется огуречный сок. А зелёный - не мой цвет.
Он подозрительно посмотрел на неё:
- Вы что? Выпили болтливое зелье? И что это такое, скажите на милость?
Гермиона расправила складки пледа, на котором сидела. Островок свежей травки, наскоро наколдованной, радовал своей безупречностью.
- Пикник. У маглов есть такая традиция. Как только теплеет, англичане идут в парки, берут с собой корзинки с сандвичами и подставляют редкому солнцу оголённые до колен ноги.
- Ужас какой, - содрогнулся Снейп.
- Не ужасайтесь. Я привезла из Лондона бутылку красного эльфийского. Если перестанете изображать каменное изваяние, то, так и быть, угощу вас.
Снейп выглядел так, словно очутился на пятом этаже больницы Святого Мунго.
- Мисс Грейнджер, для чего вы пригласили меня сюда? В самом деле - не вино же пить. Это не в вашем стиле, - сказал он.
Действительно, не в её. Но было тепло, и пахло весной, и она так устала постоянно соблюдать воздвигнутые Снейпом правила, которые больше походили на высоченные стены с крокодилами во рвах. Однако пора было переходить к делу, пока он просто не ушёл, решив, что она окончательно спятила.
- Сейчас я расскажу вам, для чего я ездила в Лондон, и почему позвала вас сюда, - спокойно отозвалась Гермиона, разливая вино по бокалам. - Но позвольте сначала уточнить, как получилось зелье невозможного счастья?
- Вы шантажируете меня? - осторожно уточнил он. - Тем, что расскажете про зелье, если я не буду смиренно терпеть ваше нахальство?
- Если бы... Увы, я с Гриффиндора, а такие методы не в чести на нашем факультете. Просто очень любопытство замучило.
- Для чего вы ездили в Лондон и почему позвали меня сюда? - холодно осведомился Снейп.
- Обедала с Ксенофилиусом Лавгудом. Бедолага совершенно поседел после заключения.
- Круг ваших интересов, мисс Грейнджер, чрезвычайно широк.
- Да не очень. Дело в том, что Лавгуды находятся в отдалённом родстве с Прайсами. Вильгельмина была сквибом, до того, как забеременела Винсентом. Тогда её магия вдруг проснулась. Ксенофилиус утверждает, что отец мальчика, вероятнее всего, магл, ибо волшебники не слишком любят связываться со сквибами. Словно боятся заразиться. Но тут есть некоторые сомнения. Где бы Вильгельмина нашла в Хогсмиде магла? И ещё, на обратной дороге я зашла в “Флориш и Блоттс”, где посмотрела соответствующую главу в книге “Генетика и магия”. Знаете, что там было написано, профессор?
- Что женщина может получить магию во время беременности, если ребёнок, которого она ждёт, обладает такой огромной силой, что она не помещается в эмбрионе и передаётся матери, - медленно произнес Снейп.
- Именно. И Винсента порекомендовал не кто иной, как Дамблдор.
- О, нет. Вы не смеете даже намекать на подобное.
- У вас есть другое объяснение?
Снейп злобно глянул на неё.
- Я найду другое объяснение.
- Буду рада его услышать, - послушно согласилась Гермиона.
Снейп сделал глоток вина, глядя на безобразный фонтан в озере.
- Знаете, когда я смотрю на это бессмертное творение ваших рук, хочется принять яду, а не вина.
- Ах, это, - Гермиона махнула в сторону озера волшебной палочкой: - Я удалю, раз вас так нервирует.
Он чуть не выронил бокал, глядя на то, как страшная скульптура вытягивается в серую дымку и исчезает на кончике волшебной палочки.
- Что вы сейчас сделали? - воскликнул он. - Как? Все преподаватели Хогвартса пробовали.
- Палочка Лили. Мы с ней крайне созвучны.
- Верните всё на место, мисс Грейнджер. Немедленно. Я привык к этому уродству.
Гермиона пожала плечами, деактивируя своё заклинание.
- Ваши пристрастия, профессор, оставляют желать лучшего. Впрочем, как вам угодно.
- Вы чувствуете? - встревоженно произнес Снейп, кажется, он уже не слушал её. - Что-то изменилось в воздухе.
- Ничего я не чувствую.
- Это потому что вы не увлекались в молодости тёмными искусствами, - озабоченно проговорил Снейп. - Оставайтесь здесь... Впрочем, кому я это говорю, - разозлился он, когда Гермиона поспешила вслед за ним.
Возле замка медленно кружился небольшой оранжевый смерч. Снейп, словно зачарованный, подошёл к нему, его глаза стали невидящими. Казалось, он попал под Империо, полностью утратив свою волю.
От Хогвартса уже бежали люди. Флитвик и МакГонагалл, за ними, тяжело дыша, спешил Слизнорт.
- Северус, нет, - кричала МакГонагалл, - не прикасайтесь к нему!
Гермиона ухватила профессора за руку, пытаясь остановить. Но он смотрел на оранжевый вихрь широко распахнутыми глазами, не реагируя на крики окружающих. Его свободная рука поднялась медленно, будто против его воли, будто вдруг зажила своей собственной жизнью, и ладонь прикоснулась к смерчу. Снейп сильно, всем телом, вздрогнул, попытался отодвинуться, но было уже поздно.
Оранжевое сияние стало сильнее, Гермиону пробрал сильный мороз с головы до ног, а мир пошатнулся. Её словно рвануло вперёд, и их окружили вой ветра и вихрь радужного света.
Порт-ключ.

Часть 21

Гермиона упала на Снейпа, откатилась в сторону, больно ударившись головой о какую-то корягу.
С трудом села, оглядываясь по сторонам. Серый густой туман наползал на них из-за серых камней.
- Горы. Того гляди, появятся великаны. Какого акулобраза вы схватились за смерч, профессор?
- Он звал меня. Он был настроен на меня. Это ловушка.
- Да, я догадалась, - Гермиона встала, подошла к нему. - Кто же по вам так соскучился?
- Мы.
Две неясные тени выступили из тумана.
- Амикус. Алекто. Считается, что вы в Азкабане, - скучно сказал Снейп, поднимаясь на ноги.
- Мы там и были, Северус, - ответил Амикус. - Много-много месяцев.
Гермиона с неуместным смешком вдруг подумала о том, как сложна жизнь Снейпа. Никогда не знаешь заранее, свои или чужие начнут тебя убивать за предательство.
- Много-много месяцев мы думали о тебе, Северус, - подхватила Алекто.
Снейп ударил без предупреждения, молча, не вытащив палочку до конца из кармана. Алекто словно ощутила летящее в неё заклятие и отпрыгнула в сторону. На её плече вспыхнули алым многочисленные порезы.
Фирменное Сектумсемпра.
Гермиона же даже не успела поднять палочку, когда Амикус зашвырнул в неё чем-то особенно гадким, заклинание отбросило её на несколько метров назад.
Второй раз упав на камни, она и не подумала подниматься.
Это было хуже, чем поцелуй дементора. Или лучше. Она никогда не испытывала этого поцелуя, но сейчас её покинули не только радость и надежда, но и мысли, чувства. Не было больно. Просто пусто. Одиноко. Серо.
Не человек - тряпичная кукла.
Она неподвижно лежала и смотрела, как красный ручеек из её виска струится по камням. Чтобы встать, надо понимать - зачем. Цели тоже не было.
Где-то поблизости летали заклятия, вспыхивали молнии, слышались голоса.
- Мы умрём с тобой, Северус, - кричала женщина.
Снейп молчал. Наверное, он не тратил слов. А может уже умер. Гермионе было всё равно. Она даже с трудом вспоминала, кто это вообще такой.
В том пустом сером мире, куда она попала, ей было плевать на себя саму. Не то, что на других.
Потом раздались два слившихся в один крика, и всё стихло.
Струйка крови продвинулась ещё на дюйм.
Чьи-то руки перевернули её на спину, и среди тумана показалось бледное лицо в обрамлении чёрных волос.
- Гермиона?
Она закрыла глаза. Он мешал ей. Он был не нужен ей, как и планета, которая затаилась за его спиной.
Он приподнял ей голову. Прохладное стекло коснулось губ.
- Пейте.
Она равнодушно сглотнула, и горло вспыхнуло теплом.
Тоска навалилась внезапно, без всякого предупреждения, стиснула горло, распахнула глаза. Гермиона закашлялась, захлебнувшись ею. Снейп осторожно положил её голову себе на колени, стал водить палочкой по виску, что-то бормоча. Боль уходила.
- Вы их убили? - спросила она, ощущая, как слёзы текут по лицу.
- Да.
- Авадой?
- Столкнул со скалы.
- Они упали, как Дамблдор?
- Да. Почему вы плачете? Вам больно?
Гермиона покачала головой, застыла, прижавшись щекой к мантии. Сквозь ткань кожа ощущала лёгкое тепло.
- Мне очень грустно. И одиноко. Вы меня отравили?
Он хмыкнул, чуть подвинулся, прислонившись спиной к скале. Руки гладили её по голове, как ребёнка. Пальцы путались в волосах.
- Я дал вам зелье невозможного счастья, - сказал он со смешком. - Самое лучшее, идеальное зелье, которое мне доводилось изготовить.
- Почему же мне так тошно?
- Потому что до этого вам вообще было никак. Заклятие Инанис. Запрещённое. Человек становится пустым. Не было бы зелья - так и остались бы, мисс Грейнджер.
- Мне теперь всегда так будет?
- Нет. Станет легче. Теперь уже станет легче. Поплачьте ещё немного, пока я подумаю о том, как аппарировать отсюда. Здесь наложено какое-то удерживающее заклятие.
Она притихла, сосредоточившись на ощущениях, которые дарили его руки. Тоска потихоньку уходила.
- Вам не жалко, что пришлось потратить своё лучшее зелье на меня?
- Полагаю, в вас достаточно крови, чтобы я сварил ещё. Если захочу.
- Если?
- Дело же не в зелье, а в моих способностях. Ну вот, вы улыбаетесь. Полегчало?
- Мне нравится говорить с вами. Это как решать задачи по нумерологии.
Он склонился над нею, глаза блеснули.
- И вы ведь даже не врёте, - сказал с некоторым удивлением.
- Вы мало кому нравитесь, правда?
- Вы быстро приходите в себя, - Снейп удовлетворенно кивнул. - Я так и думал, что зелье получилось идеальным.
- Почему вы так сильно отталкиваете от себя людей, профессор?
- А для чего они мне нужны?
- Любовь и социальные связи занимают третье место сверху в пирамиде потребностей Маслоу.
- Перестаньте ссылаться на неведомых мне маглов, - вздохнул он.
- Мне бы хотелось стать вашим другом, - решила Гермиона.
- Очень глупое желание для такой умной женщины.
- Ну и ладно. Мне всегда нравились герои. Со времен моей детской влюблённости в Гилдероя Локхарта.
У Снейпа стало такое лицо, словно ему очень хотелось засмеяться, но он боролся с собой.
- Я беру свои слова о вашем уме обратно. И давайте выбираться отсюда, пока вы не сравнили меня ещё с каким-нибудь сумасшедшим. Можете встать?
- Не хочу. Дайте мне ещё минутку. Сейчас налетят авроры, нужно будет отвечать на вопросы. Ещё минутку тишины.
- Там внизу два мёртвых тела, Гермиона. Нам, правда, пора.
Она села, коснулась рукой его плеча:
- Мне жаль, что так вышло. Правда.
- Да. Мне тоже, - Снейп выглядел мрачным и бесконечно печальным.

Часть 22

По прибытии в Хогвартс Гермионе пришлось забыть о своей слабости. Она с трудом аппарировала с полубесчувственным профессором, который потерял сознание уже после того, как они вместе шагнули в портал. Снейпа ударило какое-то сильное заклинание, когда он снимал защитные чары с того пятачка в горах.
Перепоручив Снейпа заботам мадам Помфри, Гермиона вынуждена была объясняться с авроратом.
- Нет. Это не выглядело, как встреча старых друзей. Это выглядело, как встреча заклятых врагов. Что значит, как Кэрроу смогли создать порт-ключ на территории школы? Они же здесь год прожили. Ах, мистер Робардс, позвольте, я вам нарисую схему, по которой можно настроить порт-ключ дистанционно, при условии, что он был заранее заготовлен в Хогвартсе... И вообще, давно ли у вас Пожиратели смерти на свободе гуляют?
И так далее, и тому подобное.
К себе в комнату Гермиона добралась уже глубоко за полночь, рухнула на постель, не умываясь и не раздеваясь.
Несмотря на зелье Снейпа, заклинание Амикуса всё ещё давило на психику. Хотелось плакать. Она обхватила руками подушку, постаравшись подумать о чём-нибудь хорошем. О маме. О Гарри. О том, что они всё-таки выжили. И ещё - о руках, гладящих её волосы. Об этих лёгких, почти неосязаемых прикосновениях. Удивительно робких. О тепле под щекой. О том, что несмотря ни на что, они так и не стали ни на шаг ближе друг к другу.
Яркие лучи дневного солнца заливали комнату. Профессор сидел на кровати возле Гермионы. Его лицо было суровым, а черты лица заострившимися.
- Вам не нужен такой друг, как я. Вам не нужен, такой, как я.
Она всё-таки заплакала и проснулась.
Рассвет ещё только занимался.
Гермиона встала, наскоро заколола растрёпанные волосы и вышла из комнаты.
Мадам Помфри дремала за столом. Услышав лёгкие шаги, она приоткрыла глаза. Сонно кивнула Гермионе. На лице целительницы не было удивления. Она провела в Хогвартсе весь прошлый год, врачуя раны детей. Раны, которые нанесли брат и сестра Кэрроу. Она понимала, что после встречи с ними вряд ли удастся спокойно заснуть.
Стараясь ступать как можно тише, Гермиона прошла дальше. Остановилась в нескольких метрах у кровати, на которой спал Снейп. Выражение его лица даже во сне было скептическим, чёрные волосы рассыпались, под глазами залегли тени.
Его ударило прямо в грудь в ту секунду, когда он разорвал удерживающее заклятие. Что-то вроде усиленного оглушения.
После изматывающих допросов Гермиона думала о том, что, наверное, это было к лучшему. Глядеть в глаза министерских сотрудников, полных подозрения и злости - слишком неприятное испытание. Конечно, они злились. От них сбежали двое из самых опасных Пожирателей. Того и гляди возобновятся разговоры о том, чтобы снова привлечь к охране Азкабана дементоров.
- Вы расписали схему? - спросил Снейп, не открывая глаз.
- Порт-ключа? Да.
- Они заподозрили меня в том, что я пытаюсь сбежать за границу со старыми приятелями? - голос звучал насмешливо.
- Нет, сэр.
- Врёте.
Снейп открыл глаза. Взгляд был на удивление ясным.
- Не спится, Гермиона?
- Нет.
Хлоп! Домовой эльф Винки вцепилась в подол пыльной мантии.
- Беда, мисс Гермиона!
- Опять? - не удивилась она.
Снейп сел, оглядывая комнату.
- Винки, подай мою одежду... Что стряслось?
- Первокурсники застряли ни там, ни сям, пытаясь аппарировать.
- В Хогвартсе нельзя аппарировать, - возмутилась Гермиона. - Профессор, да лежите вы, я без вас разберусь!
- Конечно, разберётесь. Несколькими первокурсниками больше, несколькими меньше... Не подумайте, что мне их жалко.
- Директор снял защиту, потому что весь день туда-обратно ходят люди из Министерства, - пропищала Винки, подавая Снейпу одежду. Гермиона раздосадованно отвернулась. Вот и лечи его!
- Могу поспорить, что это гриффиндорцы, - ехидно заметил Снейп. - Почему ты не разбудила МакГонагалл?
- Директор велел ей оставаться в Лондоне.
- Мисс Грейнджер, вы видите, - он наставил на неё палец, - что ваша теория о происхождении Прайса надута? Такой идиот не мог бы быть...
- Готовы? Вам нужно на Астрономическую башню.
Хлоп!
Гермиона, уже собравшаяся аппарировать вслед, замерла, глядя на резко побелевшего Снейпа. Астрономическая башня. Место, где он убил Дамблдора.
Ох, да что же за ночь такая.
И она решительно закружилась вокруг своей оси, оставив его наедине со своей растерянностью.
Двух мальчишек, действительно с Гриффиндора, расщепило не так уж сильно. У одного застряли кончики пальцев в нескольких дюймах от остального тела, у другого - кусочек носа.
Пока Гермиона раздумывала, с кого из них начать, друг за другом раздалось два хлопка, и фиолетовый дым окутал маленькие фигуры.
А потом они зашевелились, и детские глазёнки налились ужасом.
Надо думать, они увидели Снейпа.

Моральная экзекуция была ужасающей. Снейп был в такой ярости, что Гермиона на минутку ощутила себя такой же одиннадцатилеткой. Бедные малыши, они понятия не имели, насколько злобному слизеринцу неприятно находиться в этом месте.
Когда шипение, язвительные оскорбления и длинный перечень их мыслительных ущербностей иссяк, Снейп утомлённо произнес:
- Мисс Грейнджер сама назначит вам наказание. В конце концов, именно она заместитель директора по воспитательной части.
И исчез на лестнице.
По дороге в гостиную Гриффиндора мальчишки вздыхали укоризненно. Видимо, они надеялись на защиту Гермионы. Ну вот ещё. Что она, самоубийца, лезть Снейпу под горячую руку?
У себя в комнате Гермиона позвала:
- Винки!
Домовой эльф моментально оказалась у её ног.
- Почему ты следила за детьми?
- Винки прибирать, Винки не есть следить, - мигом забыла английский язык эльф.
- Винки!
- Мастер Джон - племянник хозяина Крауча! Винки оберегать мастера Джона!
- Всё ясно... Куда ушёл Снейп?
- К директору.
Гермиона кивнула и попрощалась с Винки. Уже блаженно зажмурившись в горячей ванне, она вдруг со злорадством представила, как Снейп вытряхивает сонного Прайса из постели и долго, с удовольствием рассказывает ему о том, какой же он кретин. Снять запрет на аппарацию в месте, где полным-полно деятельных, несмышлёных волшебников. Может быть, он даже назвал Прайса “безответственным идиотом”.
Понедельник вступал в свои права.

За завтраком профессор Слизнорт безмятежно поинтересовался у мадам Помфри:
- А где же мой коллега? Всё ещё хворает?
- Сбежал, - мрачно отозвалась целительница. - Ночью, как мальчишка!
И посмотрела на Гермиону с подозрением - именно она, по её мнению, была виновата в похищении ценного пациента.
- Если вы про Снейпа, - сказал насупленный директор, - то я его уволил.
В зале воцарилась гробовая тишина.
Так бывает в переполненном людьми помещении, когда несколько негромких слов вдруг слышны всем.
Ученики замерли, не смея поверить своему счастью.
Преподаватели смотрели недоуменно.
Да ещё МакГонагалл по-прежнему не вернулась из Лондона, потому что Министерство потребовало с неё полный отчет о защитных механизмах школы.
- Вы его уволили за то, что он высказал своё мнение о вашем решении снять защиту от аппарации в стенах Хогвартса, - громко и чётко спросила Гермиона, - в результате которого двое первокурсников Гриффиндора оказались расщеплёнными на Астрономической башне?
Герои дня за своим столом скромно, как и полагается всем великим, зарделись. Они и мечтать не могли о таком результате.
- За несоблюдение субординации, - ответил Прайс.
- Или за то, что он пытался выяснить, почему именно вы назначены на эту должность?
- Я бы порекомендовал и вам, мисс Грейнджер, покинуть школу, - отрывисто бросил Прайс.
Тишина стала совсем абсолютной.
- Ну, тогда я тоже пойду собирать чемоданы, - пробормотал Невилл.
- Минуточку! - воскликнула Помона Спраут. - Вы лишаете меня самого лучшего, самого талантливого ассистента, Винсент? Знаете, что я вам скажу? Выращивайте свои трепетливые растения сами! А мне давно предлагали тёплое местечко в королевской оранжерее!
- Луна! - вдруг громко крикнул Джордж Уизли. - Ты выйдешь за меня замуж прям завтра?
- Да, Джордж, - отозвалась она, намазывая гренок мармеладом. - А приглашения можно сделать в форме уха!
- Мистер Прайс, вы не против, если мы не пригласим вас на торжество? - уточнил Джордж. - Видите ли, я человек лояльный, но мой будущий тесть, редактор журнала, очень трепетно относится к Гермионе. Почему-то он считает, что она помогла Поттеру спасти этот мир. Он несколько старомоден, знаете ли. Не то чтобы он хорошо относился к профессору Снейпу, но я бы сказал, что он его уважает.
- Что это такое? - растерянно проговорил Прайс. - Я всего лишь выставил из школы наглого, высокомерного учителя, которого ни один из учеников на дух не переносит.
- Вы плюнули в могилу Дамблдора, вот что вы сделали! - совершенно неожиданно для всех выкрикнула Трелони и истерически разрыдалась.
Трелони, которая от всей души ненавидела Снейпа.
- Великого человека Дамблдора! - трубно взревел Хагрид со своего места.
- Вы все абсолютно нелогичны! - попытался призвать их к порядку Прайс.
И тут, в качестве апофеоза сцены, Пивз обрушил люстру.
- Анархия! Разруха! - завопил полтергейст.
Зал взорвался сотнями различных заклинаний, которыми ученики пытались прикрыться от осколков.
Мадам Помфри гневно раздула ноздри.
- Вот только разберусь с их порезами, - угрожающе сказала она, - и доберусь до вас, мальчишка.
Директор молча сорвался с места и вылетел вон.
Профессор Флитвик невозмутимо ткнул в упавшую люстру палочкой, и она стала вновь невредимой и медленно поплыла под потолок.
- А я бы послушал, - мечтательно проговорил он, - как именно директор будет умолять Снейпа вернуться. И что ему на это ответит Северус.
Гермиона откинулась на спинку стула и расхохоталась.

Часть 23

Гермиона дала Прайсу несколько часов и лишь ближе к пятичасовому чаю заглянула к нему в кабинет.
Директор сидел в кресле у камина и решительно хлестал огневиски.
- Я пришла попрощаться, - смиренно проговорила Гермиона от двери.
- Я не понимаю, - растерянно произнес Прайс. - Я не понимаю вас, люди. Никто же этого Снейпа терпеть не может.
- Не может, - согласилась Гермиона, проходя вперёд и усаживаясь напротив. - Но он человек Дамблдора. Он человек Хогвартса. Он свой, понимаете?
- Нет.
- Это потому что вы не жили в Англии в последние годы... Вы не понимаете.
- Ох уж этот Дамблдор, - сказал Винсент с отчаянием. - Его тень постоянно висит надо мной. Я никогда не стану таким же, как он.
- Не станете. Но можете попробовать быть просто хорошим директором... Винсент, так всё же, почему именно вас назначили на эту должность?
- Да не знаю я! - выкрикнул он. - Написали. Предложили. Я думал, это просто работа. Я же учился на управленца. Но Хогвартс - это... это... Это что-то невообразимое! Это не просто работа, это война. Здесь постоянно как на передовой. Ученики калечат себя и друг друга, учителя внезапно устраивают забастовки. Авроры появляются чуть ли не каждый месяц! Я вчера так испугался, что меня обвинят в том, что именно я помог этим... как их там... Пожирателям установить порт-ключ, что забыл поставить защиту перед сном. Это же не школа, а отделение для душевнобольных больницы святого Мунго!
- Может, ваш отец мог походатайствовать за это назначение? - пошла напролом Гермиона, тоже наливая себе выпить.
- Может. Я не знаю, жив ли он. Моя мать всегда говорила, что он не достоин её. Что она, хоть и была сквибом, но с хорошей репутацией. Несмотря на работу официанткой в “Кабаньей голове”. А, - он махнул рукой. - Знаете, что он мне наговорил, ваш этот?
- Представляю себе, - хмыкнула Гермиона. И тут до неё дошло. - Винсент, какой у вас патронус?

Снейп с невозмутимым видом появился в аудиториях, чем поверг учеников в уныние. Едва дождавшись, когда у него закончится последний урок, Гермиона влетела в класс, чуть ли не за руку выставив прочь замешкавшегося хаффлпаффовца.
- Мисс Грейнджер, - Снейп снова сел на своё место за столом, - мне рассказали о той заварушке, которую вы устроили утром...
- Козёл! - гордо провозгласила она.
Лицо профессора стало таким изумлённым, как никогда.
- Чем заслужил? - уточнил он, словно вдруг покрывшись изморозью с головы до пят.
Она моргнула, не понимая, потом рассмеялась.
- Нет. Фу! Как вы только могли вообразить... Патронус Прайса - козёл.
- Что ж. Думаю, это полностью соответствует его сути.
- А его мать работала в “Кабаньей голове”. Ну же профессор, соображайте быстрее! Она говорила Прайсу, что у его отца недостойная репутация.
- Вы хотите сказать...
- Он не сын. Он племянник.
- Отец Прайса - Аберфорт Дамблдор? - медленно проговорил Снейп, вставая.
- Ну, конечно. Это всё объясняет. Рекомендация Альбуса Дамблдора была последней попыткой помириться с братом. Пусть и посмертной. Это дела семейные, профессор. Он не хотел показать вам, что не ценит.
- Поэтому Вильгельмина скрывала родство...
- Эта история с козами. И вообще. Вряд ли Аберфорт считался достойной партией.
- Спать с ним она могла, а признаться в этом - нет? Как это по-женски.
- Вы всех женщин терпеть не можете или через одну?
Снейп отмахнулся от неё, задумчиво вышагивая. Потом с подозрением принюхался.
- Гермиона, почему от вас пахнет огневиски?
- Потому что я пила огневиски... В целях получения информации. И я трезва, произнесла антиопьянительное заклинание... И почему это я перед вами оправдываюсь? - возмутилась она.
- Да, он вполне может быть сильным волшебником. Магия передаётся в семье причудливыми путями, - он снова не слушал её. - Просто неполноценное обучение...
Гермиона уселась на парту, болтая ногами. Она была довольна, как никогда.
- Профессор, - прервала она его бормотание, - а у вас есть парадная мантия?
- Что?
Он остановился перед ней.
- На завтра, - терпеливо сказала она.
Он всё ещё смотрел с непониманием.
- Джордж вам прислал письмо. Вон оно, в форме уха, на столе. Не читали?
- Разумеется, нет. Решил, что очередная глупость Уизли... Что там?
- Приглашение в качестве почётного гостя на свадьбу Джорджа и Луны Лавгуд. Они решили, что именно вы виноваты в этом великом событии.
- За что? - раздражённо спросил он, открывая письмо. Быстро пробежал взглядом по строчкам. - Ну уж нет. Никогда.
- Профессор, вы знаете, сколько этих Уизли? - вкрадчиво спросила она. - Неужели вы думаете, что они, если объединятся, не доставят вас к алтарю в пурпурной мантии с конфетти в волосах?
От такой картины Снейп содрогнулся.
- Это неслыханно, - слабым голосом произнес он.
Она опять засмеялась. День был такой, что хотелось летать. Могли умереть - и выжили. Могли покинуть Хогвартс - и остались. А главное, Джордж сегодня улыбался так, как давно этого не делал. Миссис Уизли пыталась отложить свадьбу, но увидев глаза сына из камина, тут же на всё согласилась.
Кажется, она даже всплакнула.
МакГонагалл, вернувшаяся из Лондона очень деятельной, выслушала новости с каменным лицом. Потом постановила, что свадьба будет в Хогвартсе. Наверное, назло директору. Благо, он был не в том состоянии, чтобы возражать.
И в замке сразу вспыхнула страшная суета, которую усугублял Пивз, носящийся по коридорам и вопящий новую песенку:

Наполовину обезухивший
Нашёл наполовину обезумевшую.
Половина та и эта
Завоюют лишь полсвета.

Потом Джордж заловил полтергейста на третьем этаже и что-то ему тихо сказал. После этого Пивз резко сменил поведение, во всё горло командуя домовыми эльфами, чтобы они лучше чистили и вкуснее варили.
- Вы в вашем подземелье пропустили всё на свете, профессор.
- Потому что мне пришлось проводить урок для Хаффлпаффа взамен пропущенного утром... Гермиона, у меня есть хоть какая-то возможность избежать этого? - и он с отвращением указал на приглашение, словно это был ядовитый паук. Впрочем, к пауку он бы отнёсся с куда большей нежностью.
- Нет, - лучась улыбкой, ответила она, - но у вас есть возможность смягчить свою участь.
- Принять оборотное зелье?
- Пригласить меня в качестве своей спутницы. Обещаю не облачаться в фирменные цвета Гриффиндора.
Снейп посмотрел на неё с сомнением.
- И вы будете разговаривать со всеми этими людьми сами? И не потребуете всяких танцев?
- Вы сможете весь вечер простоять, как каменная горгулья, - заверила она его. - И с таким же выражением лица.
- Договорились.
- Ну что же... Мне пора собираться на девичник... И знаете что, профессор? Вы бы не выходили и дальше из своих подземелий сегодня. Потому что у Джорджа будет мальчишник!

Часть 24

Наутро все уроки отменили, а в Хогвартс стали подтягиваться гости.
Гермиона, Джинни и Невилл встречали их на улице.
Даже раньше миссис Уизли прибыла высокая костлявая ведьма, чем-то напоминающая старого фламинго.
- Сто семь лет живу на свете, а такого, чтобы в школе свадьбы справляли, не припомню, - сходу сообщила она.
- Тётушка Мюрриэль, - прикоснулась к сухой щеке быстрым поцелуем Джинни.
- Но она и в прошлом году говорила, что ей сто семь лет, - прошептала Гермиона на ухо Джинни.
- Она уже десять лет это говорит, - засмеялась та.
- Минерва! - строго закричала тётушка не успевшей спрятаться МакГонагалл. - Что это ты затеяла тут на старости лет?
Молли Уизли появилась с пакетами и картонками. Она так быстро перебирала ножками, что Артур и Рон едва успевали за ней.
- Не понимаю, что за спешка. Осталось несколько месяцев до окончания школы. Джордж всегда был упрямым, самым упрямым!
Гермиона улыбнулась ей. Она знала, что самыми упрямыми или несносными, или умными все её сыновья были по очереди, в зависимости от ситуации.
Остальные приглашённые подтягивались в течение дня, чтобы к трём часам пополудни занять соответствующие места в украшенном цветами и фонариками зале Хогвартса, который за ночь значительно вырос в размерах.
Билл и Флёр, округлый животик которой задорно топорщился, Чарли с таким количеством свежих царапин и ожогов, что Молли только руками всплеснула. Незнакомая Гермионе пожилая женщина с малышом. Тедди Люпин сразу пошёл по рукам. Цвет его волос менялся в зависимости от интонации, с которой разговаривали взрослые.
Огромная, закутанная в блестящий атлас женщина с двенадцатилетней девочкой - мадам Максим и младшая сестрёнка Флёр - Габриэль.
Отец Луны в ярко-жёлтой мантии. Он плакал и всхлипывал, как старушка, и всё время бормотал про то, что “если бы она дожила до этого дня”.
Ли Джордан, Анджелина Джонсон и Оливер Вуд заявились с траурными повязками на руках. Они сообщали всем и каждому, что Джордж совершенно напрасно губит свою жизнь брачными обязательствами в таком юном возрасте. Миссис Уизли яростно налетела на них, превратив повязки в алые - цвета Гриффиндорского флага.
- Никакого упоминания о трауре, - заявила она. - Дети! Как вы можете шутить!
Гермиона не стала говорить, что если бы не шутки Ли, которые он бросал в эфир “Поттеровского дозора”, прошлый год был бы совсем невозможным для сотен и сотен британцев.
Гарри, Перси и Лаванда Браун прибыли одними из последних. Увидев Лаванду, Гермиона помрачнела. Она не ожидала, что Рон пригласит её.
Олливандера, совсем уже дряхлого, вёл под руку Дин Томас.
Пожалуй, только ради свадьбы Луны мастер волшебных палочек мог проделать такой путь. У этих троих - Дина, Луны и Олливандера - позади был такой мрак заточения, что они могли, не задумываясь, убить друг за друга.
Гермиона смотрела, как приходят эти люди, и у неё наворачивались слёзы от любви к ним всем и гордости за них.
Хагрид в своем ужасном праздничном сюртуке тоже поблёскивал глазами. Он сидел рядом с великаншей Оливией и что-то пылко ей рассказывал.
Лиричное настроение Гермионы разрушило злобное шипение на ухо:
- Только попробуйте хоть на шаг от меня отойти, и, клянусь, я вас отравлю.
- А вот и вы, профессор! Не сверкайте так глазами, это свадьба, а не урок защиты от тёмных искусств. И это - ни в чём не повинные люди, а не ваши нерадивые ученики.
- Не бывает ни в чём не повинных людей. Особенно, если они были моими учениками.
Глаза Рона, когда он увидел их, идущих рядом, компенсировали ей неприятные чувства от того, что возле него стояла Лаванда.
Билл и Чарли, словно в отместку за все школьные обиды, радостно кинулись к Снейпу.
- Сэр! - с невинным видом сказал Билл. - Джордж сказал, что вы стали его феей-крестной!
Гермиона отчётливо услышала над ухом скрип зубов Снейпа.
- Сюда, профессор, - пригласил Чарли. - Почётные гости должны быть здесь.
И тут Гермиона поняла, что вечер станет для неё очень тяжёлым испытанием.
Потому что там, куда указывал Чарли, висел в воздухе надувшийся от собственной важности Пивз.
- Улыбнитесь, - прошептала она быстро на ухо Снейпу. - Пусть они все испугаются!

Луна шла под руку с отцом по проходу, украшенному белоснежными цветами, и на голове её сверкала диадема. Та самая, в которой выходила замуж Флёр. Та самая, в которой выйдет замуж за Гарри Джинни.
Низенький волшебник с клочковатыми волосами начал церемонию.
И Гермиона не выдержала, всё-таки расплакалась.
Снейп, стоявший рядом с ней, на минуту отвлёкся от собственных тягостных дум и смотрел со смесью жалости и недоумения. Потом вздохнул и протянул своей спутнице платок. Она благодарно кивнула, плечом прислонившись к его плечу.
Вот так.
На глазах у почти всего волшебного мира Британии.
Впрочем, на них никто не обращал ни малейшего внимания. Все глаза были прикованы к золотистой арке, под которой стояли жених и невеста.
- Согласен ли ты, Джордж Септимус Уизли, взять в жены Луну Венеру Лавгуд...

Снейп покинул большой зал так скоро, как только это стало возможным.
- Но как же торт! - возмущалась Гермиона, спотыкаясь на каблуках от быстрой ходьбы.
- Вы меня в это втянули - вы и останетесь без сладкого! - рявкнул он.
Она снова расхохоталась. Потому что нельзя было не улыбаться, глядя на его мрачное лицо. Со стороны они, наверное, смотрелись как блаженная идиотка и злобный деспот.
Хорошо хоть она успела ухватить с собой большущий сосуд с клубничным пуншем. Он летел следом за ними, иногда чуть подпрыгивая.
- Да остановитесь вы! Все враги уже позади!
Вокруг большого зала сейчас было расположено множество разнообразных беседок. В одной из них Снейп и укрылся от многочисленных людей, которые так и норовили поговорить о чем-то светском. С профессором. Угу.
- Вам тут удобно? - с деланной заботой спросила Гермиона. - Вот смотрите, я ставлю пунш на столик. Вдруг вы захотите освежиться.
- Куда-то собрались, мисс Грейнджер?
- Мне бы хотелось пообщаться с гостями, профессор.
- Сядьте. Вы обещали быть рядом.
- Но здесь вас никто не потревожит.
На самом деле, после целого дня в беготне, у неё так гудели ноги, что она быстро уселась рядом.
- Сумасшедший день. Если я совершенно случайно выйду замуж, то не позову ни одного гостя. Ни одного, - выдохнула Гермиона.
- А как же ваш драгоценный Поттер? – ехидно спросил Снейп.
- Только Гарри. И Рон. И его родственники. Ну Невилл, конечно, и Луна… Я никогда не выйду замуж.
Она откинулась на мягкие подушки, прикрыла глаза. Снейп молчал.
- Профессор, - тихо позвала она, - а мне бы хотелось попробовать ваше зелье. Невозможного счастья. Но не так, как это было. Я же не ощутила его по-настоящему. Наверное, это удивительно - чувствовать себя абсолютно, безоговорочно счастливым. Неужели вы не выпили хотя бы капельку?
- Кажется, я уже озвучивал вам своё отношение к этому.
- Да... Но ведь хотели? Что вы чувствовали тогда, когда переливали его в пузырёк? Смотрели, как оно искрится всеми цветами радуги? Такое близкое? Несущее блаженство?
- Замолчите, - его голос прозвучал так резко, что Гермиона испуганно открыла глаза.
- Простите. Это... слишком личное, да?
- Да. Но когда вас это останавливало? - он уже усмехался.
- Наверное, я вас ужасно раздражаю.
- Да. Большей частью - да. Но это странное ощущение.
- Как решать задачи по нумерологии?
- Как составлять новое зелье. Осторожно выбирать ингредиенты. Добавишь что-нибудь не то - зелье будет испорчено. И придется начинать всё заново.
Она слушала заворожённо. Но он, кажется, говорил сам с собой. Прикрыв глаза веками, смотрел на свои руки. Она видела лишь его чётко очерченный профиль.
- Знаете, какой самый сложный вопрос, Гермиона? Нужно ли вообще варить это зелье.
- Знаю. Я уже несколько месяцев ищу ответ на этот вопрос.
Он отвернулся.
- Когда вы перестанете врать? Ваши эмоции... Их так легко ощущать. Вы даже хуже, чем Поттер, совершенно не умеете закрывать свою голову.
- Потому что меня никто этому не учил. И я не думала, что в ней будут копошиться без всякого спросу, - огрызнулась она, моментально начав злиться.
- Да потому что вы придумали какую-то ерунду, - тоже вспылил он.
- Ну и что? Это моя голова и ерунда в ней тоже моя. Хочу и придумываю. А если вам так уж невыносимо находиться рядом и ощущать это всё...
- То что? Встанете и уйдёте?
- То это ваши проблемы, вот что. А я хочу пунша.
И она решительно наколдовала себе бокал.
Снейп вполне отчётливо хмыкнул.
- Налейте мне тоже.
- Обойдётесь. Вы же такой самостоятельный, такой независимый.
- Мисс Грейнджер!
- Что? Встанете и уйдёте? - ехидно спросила она.
- Хуже. Останусь.
И в воздухе появился ещё один бокал.

Часть 25

Рыжие пряди быстро темнели от грязного, почти чёрного дождя. Распростёртое тело Фреда Уизли лежало на самом краю Астрономической башни, и подол мантии трепал ветер. Руки были широко раскинуты, глаза закрыты. И тут Гермиона увидела, что у Фреда нет одного уха. Не успела она закричать от ужаса, как Джордж распахнул глаза, и они оказались ярко-голубыми.
Она бросилась бежать, но дорогу преградила темноволосая женщина с тяжёлыми веками:
- Что ещё вы там взяли, что ещё? ОТВЕЧАЙ! КРУЦИО!
Гермиона развернулась и помчалась обратно. Туда, где между зубцами башни стоял Снейп.
- Авада Кедавра! - сказал он сам себе, приставив палочку к собственному виску. И упал вниз.
Гермиона свесилась за парапет башни, и всё то время, как светлая фигура Дамблдора летела к земле, громко плакала. И вся радость, и вся надежда ушли из этого мира.

- Люмос!
Темнота комнаты послушно разорвалась мерцающим огоньком.
Гермиона села на постели, откинув назад тяжёлые пряди. Лоб был влажным от пота, а щёки - от слёз.
Надежды на то, что удастся заснуть снова, не наблюдалось.
Давно ей таких ужасов не снилось. Месяца два или три.
С чего бы это кошмары надумали вернуться?
Гермиона встала с постели, распахнула окно. Но вместо свежего ночного воздуха грудь наполнил ледяной ужас. Такой, что волосы на затылке зашевелись.
Ночь была абсолютно тёмной и такой же тихой. Ни крохотной звёздочки, ни малейшего проблеска лунного света.
Угольная, непобедимая чернота.
Изящная светящаяся во мгле лань стремительно вылетела откуда-то с нижних этажей школы и помчалась вперёд, отплясывая тонкими копытами в воздухе.
Крупный неуклюжий козёл спустился сверху и большими скачками поскакал в ту же сторону, что и лань. Вслед ему одновременно плавно и быстро струилась голубоватая фигурка рыси.
Рысь?
Что делает среди ночи в Хогвартсе министр магии?
Гермиона выставила руку вперёд и тихо, но достаточно четко проговорила:
- Экспекто патронум!
Голубое сияние послушно вырвалось из кончика палочки, но вместо привычной выдры в темноте вспыхнула вдруг летучая мышь. Тяжело хлопая крыльями, она полетела вперёд.
Гермиона вскрикнула и от неожиданности уронила палочку. Та упала в темноту за окном.
Сбегая по ступенькам вниз, Гермиона себя чувствовала не только совершенно подавленной, но и абсолютно беспомощной.
В холле уже собрались профессора.
- Дементоры, мисс Грейнджер, - пояснила МакГонагалл, увидев вопросительный взгляд своей ассистентки.
- Они стоят плотным кольцом вокруг территории школы. Не пытаются напасть. Ничего не делают. Просто ждут, - Прайс выглядел обеспокоенным.
- Что вы здесь делаете, министр? - спросила Гермиона у Кингсли.
- Помогаю Винсенту проверить ещё раз Хогвартс... Министерство обеспокоенно тем инцидентом с Кэрроу. Полагаю, они пришли на переговоры, - голос Кингсли прозвучал глухо. - Они не рискуют сунуться в Лондон, но им нужен министр.
- Это какая-то чушь... - пробормотала МакГонагалл. - Среди нас нет тёмных магов, умеющих разговаривать с этими тварями!
И осеклась. Все головы, одна за другой, поворачивались к Снейпу. Он выглядел выбитым из колеи, даже... растерянным?
- Хорошо, - сказал он тихо.
Гермиона смотрела, как профессор стремительно идёт в сторону леса, покидая пятачок света, льющегося из распахнутой двери. К его ногам бросилась лань, освещая дорогу в темноте. Снейп вдруг быстро сделал несколько шагов в сторону и наклонился, подбирая что-то с земли.
Её палочку.
Гермиона ощутила страшную слабость в ногах. Она опустилась на ступеньку лестницы, прижалась пылающим лбом к холодному мрамору перил.
Он видел. Он всё видел.
- Деканы факультетов, идите к своим студентам, - приказал Прайс. - Полагаю, детям сейчас очень нехорошо.
Педагоги молча повиновались. Кажется, директор очень удивился этому обстоятельству.
Неспешно текли минуты.
Наконец, лань вернулась - бледная, слишком прозрачная для полноценного патронуса. Она произнесла свистящим шёпотом Снейпа:
- Кингсли. Они хотят. Вернуться в Азкабан. Возобновить договор с Министерством.
И патронус растворился серебряной дымкой.
Гермиона стиснула зубы. Он там. Среди сотен дементоров. Один в чернильной беспросветной тьме. Даже без патронуса.
Кингсли торопливо выпустил свою рысь.
- Неделю на раздумья. Здесь же. Пусть придёт один дементор, Северус. Один.
И рысь помчалась в темноту.
- Полагаю, нам понадобится очень много шоколада, Винсент, - бесцветным голосом произнес министр. Его глаза неподвижно смотрели в ночь. Видимо, он тоже пытался и не мог себе представить, каково это - быть сейчас там.
А потом небо внезапно очистилось, и на нём проступили бледные предрассветные звёзды. Гермиона только тогда осознала, что всё это время горло сжимала неясная тоска. Свежий воздух проворно забрался в лёгкие, заставляя их работать на полную мощь.
Дементоры покинули границы Хогвартса.
А Снейп всё не возвращался.
Не было сил двигаться? Или...
Нет, дементоры, конечно, отморозки, но даже они наверняка понимали, что начинать переговоры с убийства гонца - странная тактика.
А если не рассчитали? А если случайно?
Без палочки нечего было и думать, чтоб попытаться найти Снейпа в этой темноте. И о том, чтобы отправить за ним патронуса.
Кажется, о патронусе вообще лучше забыть. Навсегда. Встреть она свою новую зверюшку в тёмной подворотне - испугалась бы. Докатилась.
Голоса окружающих доносились, как сквозь вату:
- От дементоров Кэрроу бы не сбежали...
- Они уже предавали Министерство...
- Альбус был против...
Нет, это было невыносимо.
- Невилл, дай мне свою палочку.
Лонгботтом, всё ещё стучавший зубами от пережитого потрясения - шутка ли, столько тоски вдруг вынырнуло отовсюду - молча протянул ей палочку. Даже спрашивать ничего не стал. Только предупредил:
- Осторожно, амплитуда заклинаний немного перекашивается налево.
Все-то у него перекашивается.
Живоглот вынырнул из темноты, потерся отощавшим боком о ноги хозяйки. Где же тебя носит всё время, чудовище?
- Проводишь меня? - спросила Гермиона, гладя кота за ухом. Жёлтые глаза недовольно прищурились, но животное фыркнуло и снисходительно побежало вперёд.
Свет на конце палочки Гермиона зажигать не стала, глаза привыкли к темноте, да и небо постепенно светлело.
Живоглот остановился у хижины Хагрида, оглянулся на хозяйку – мол: “Довольна? Ну, тогда я пошёл, некогда с тобой возиться”, - и сиганул в сторону Запретного леса.
Гермиона осторожно заглянула в окно.
Снейп сидел за столом, спиной к ней. Плечи устало опущены.
Хагрид что-то рассказывал, махал руками. Словно убедить в чём-то пытался. Чёрные волосы профессора время от времени двигались - нет, нет. Казалось, что ему лень было спорить, и он только молча качал головой.
Что вообще у них может быть общего?
Не говоря уж о том, что его там пол замка ждёт, нашёл время в гости ходить. Ну ладно, не пол замка, и не так уж и ждёт. А кто ждёт, тот и ищет. А он чай пьет. С Хагридом.
Но тут Снейп встал, и его слегка повело в сторону. Хагрид тоже вскочил, но профессор только отмахнулся, поплотнее закутался в мантию и пошёл к выходу.
Интересно, Хагрид сам за ним побежал или Снейп смирил свою гордость и постучал в дверь, поняв, что до замка без кружки горячего чая и тепла человеческого жилья не добраться?
Гермиона едва успела укрыться в тени дерева. Мало того, что пошла его искать, как идиотка, так ещё и нашла!
Не хватало, чтобы её подглядывающей в окна застукали. После такого - только мешок на голову, и в озеро. Стыдно, ужасно, так это по... по-поттеровски - подглядывать за Снейпом.
- Хагрид, мне бы хотелось знать, что ты выполнишь мою просьбу.
Снейп говорил устало, но совершенно обычно. Не шипел, не цедил, не плевался ядом. Как обычный человек разговаривает с другим.
- Воля ваша, профессор, но очень уж вы загнули, - недовольно прогудел первокурсник в ответ. - Сказочно уж больно по-вашему выходит.
Снейп нетерпеливо передёрнул плечами, коротко кивнул на прощание, но помедлил и произнес ставшим вдруг чужим голосом:
- Спасибо.
Что же такого опять происходит? Гермиона ещё немного подумала и решила, что утопится со стыда она потом. Пока есть дела поважнее.
Дождавшись, когда Снейп достаточно далеко отойдёт, поскреблась в снова закрытую дверь полувеликана.
- Забыли чего? - раздался его бас, и свет упал на решительное, приторно-невинное лицо Гермионы.
- Ты зачем тут? - поразился Хагрид.
Она вздохнула и зашла внутрь, хоть никто её и не приглашал.

Возвращалась к замку уже, практически, в сером рассветном мареве. Бедный Хагрид. Не повезло ему с друзьями. Гарри, помнится, с одиннадцати лет вертел им, как хотел. Ну, или только так думал, конечно.
Однако лесничий и гриффиндорец сопротивлялся, сколько мог. Пока Гермиона не расплакалась, закрыв лицо руками. Тут уже сломался, не выдержал. Оно и понятно, что девочке страшно. Девочку располовинить грозят.
Замок уже снова стоял тёмный, светилось всего несколько окон. Ученики и преподаватели тщетно пытались заснуть, глядя сухими глазами в потолок.
Не самая худшая расплата за победу. Но и не самая лучшая. Главное - тёмная метка не висит над башнями Хогвартса. Вообще нигде больше не висит.
Гермиона открыла тяжёлые двери в холл - кто-то позаботился о том, чтобы они не были заперты на засов. Невилл? Ждёт свою палочку и недоумевает, куда запропастилась Гермиона?
Отдаст за завтраком. Хочется верить, с утренним туалетом он справится без магии.
Она уже почти дошла до лестницы, когда откуда-то из угла донесся тихий голос:
- Гуляли, мисс Грейнджер?
Оборачиваться не хотелось. Совсем. Хотелось - сделать вид, что не слышала, и продолжить движение.
Снейп сидел в углу в каком-то кресле, которого в жизни там не стояло. Фигура терялась в потёмках.
- Доброе утро, профессор.
Он щёлкнул пальцами. За его спиной зажёгся факел в руках у рыцаря в латах.
Выглядел преподаватель защиты от тёмных искусств как иллюстрация к одному из разделов учебника по своему предмету. Бледный, похожий на привидение, губы совсем белые. И только глаза - чёрные, злые - светились на утомленном лице. На его коленях лежала палочка. Гермионы. Лили. Кого же из них?
- Доброе, - отозвался он гневно. - Можно узнать, где вы бродите среди ночи, без палочки, в одиночестве?
- Я у Невилла позаимствовала, - ответила Гермиона на самый безопасный, по её мнению, вопрос.
- Палочкой Лонгботтома может пользоваться только Лонгботтом. Остальным это грозит смертельной опасностью, - очень спокойно произнес он, однако ярость в его глазах вступала в конфликт с этим голосом. Гермиона поспешно опустила взгляд и увидела, как профессор провел тыльной стороной ладони по палочке. И этот небрежный жест отозвался мурашками по коже. Словно он провел рукой по позвонкам на спине.
- Я навещала Хагрида, - сказала Гермиона поспешно.
- Ах, вот как, - Снейп откинулся на спинку кресла. Его лицо совсем перестало выражать чтобы то ни было. Никаких усмешек - “Хагрида, в пять утра? ” или обвинений во лжи. Или ещё каких-нибудь эмоций. Гнетущая, угрожающая тишина.
- Вы, кажется, обронили? - быстро сказал он и без всякого предупреждения пренебрежительно кинул палочку Гермионе. Угу. Значит, совсем в бешенстве, раз так кидается вещами Лили.
Гермиона едва поймала палочку.
- Сспассибо...
- Пожалуйста, - с ледяной вежливостью ответил Снейп.
Она кивнула и пошла прочь. И даже не остановилась, услышав вдогонку язвительное:
- Летучая мышь, мисс Грейнджер? Стало быть, вот кем вы меня считаете?
Упырь и есть, подумала она, направляясь к себе в комнату.

Часть 26

Чета Уизли изволила ссориться.
- Мистер Уизли, да подите вы в задницу морщерогим кизлякам! Десять капель желчи африканских улиток-бармалейников - это же совершенное варварство!
- Знаете что, миссис Уизли?
- Что?
- Вот я сейчас добавлю пятнадцать капель - и вы сами увидите, к чему это приведет!
Бам!
Джинни и Гермиона сидели, одинаково подперев щёки руками, и смотрели, как Луна и Джордж торопливо целуются в клубах оранжевого дыма.
Потом Джордж засмеялся:
- Говорил же - десять! Опять мы с тобой взорвали лабораторию.
- Пятнадцать минут до отбоя, - неожиданно скрипучим голосом сказала Джинни.
Миссис Уизли ойкнула, торопливо чмокнула супруга в нос и припустила к гостиной Рэйвенкло. Свадьбы свадьбами, а школьные правила никто не отменял.
Джинни поплелась за ней.
Джордж неохотно стал восстанавливать разрушенные пробирки.
- А я думала, ты над магловскими изобретениями работаешь, - сказала Гермиона.
- Да кому они нужны, - хмыкнул Джордж.
- Что значит - кому? Но тебя же назначили...
- Грейнджер! Ты иногда ничего, а иногда похуже хаффлпаффовца бываешь. Вся это беготня с маглами - как ты думаешь, для чего она?
- Чтобы компенсировать причинённый вред...
- Ну да... И как ты его компенсируешь тем, чьи родные были убиты?
Гермиона смотрела на него с непониманием. Джордж, наконец, закончил уборку и снова склонился над котлом.
- Политику Министерства диктует министр, - менторским тоном вещал он. - А Кингсли у нас кто?
- Кто?
- Кингсли у нас аврор, и логика у него аврорская. Вот и прикрывается он любовью к маглорождённым, а сам свои антипожирательские делишки обтяпывает. Что, по-твоему, мы с Луной, сейчас делаем?
- Варите начинку для очередной партии конфет для магазина.
- Ну, в принципе, верно. Только для аврората. Леденцы “Таки-да”.
- Что это такое?
- После них человек в течение пятнадцати минут соглашается со всем, что ему говорят, и не может возразить. Очень полезно для всяких переговоров.
- Но это же как Империо... - ужаснулась Гермиона.
- Да ну... Человек не сделает чего-то против своей воли. Он просто со всем соглашается... - Джордж ткнул палочкой в лежащий на столе пергамент, быстро что-то шепнул над ним и глянул на развернувшуюся карту: - О, Луна уже в своей спальне. Хорошо, а то прошлый раз её Филч поймал, пришлось бежать выручать.
И снова вернулся к вареву.
Гермиона не поверила своим глазам.
- Джордж! Откуда у тебя карта мародёров? - спросила она.
- Я ещё в начале года у Снейпа утащил. Всё равно она не открывается ему в полную силу. И через раз. И вообще, создатели, поди, в гробах искрутились все, думая о том, в чьих она была руках...
- Но Гарри отдал её Снейпу!
- А я отдал её Гарри. Круговорот артефактов в природе.
Гермиона замолчала, задумавшись. Проведя некоторое время в тишине, Джордж с недоумением поднял голову:
- От твоего осуждающего молчания у меня последнее ухо отпадёт!
- Слушай, дай карту до завтра, - торопливо сказала она.
От изумления Джордж чуть не выронил палочку.

Беда была в том, что отдел в запретной секции библиотеки, посвящённый тёмным искусствам, курировал Снейп и только Снейп. Даже Прайс не мог дать разрешения на посещение этого отдела. Даже преподавателям.
А обращаться к профессору Гермионе не хотелось.
Нечего было шушукаться с Хагридом за её спиной.
За кого он её принимает? За трепетливое растение? Подумаешь - дурацкое предсказание. Гарри вон и не такое предсказывали. И ничего, живой. Даже здоровый.
Эх, ещё бы мантию-невидимку и совсем было бы всё, как в годы прекрасной юности.
Гермиона ещё раз сверилась с картой. Точка “Снейп” двигалась от Хогвартса в сторону Запретного леса. Мерзавец.
Как ни странно, книга, которая так нужна была Гермионе, ни визжать на весь замок, ни кусаться не стала. Покорно прыгнула в руки.
Гермиона юркнула в небольшой чуланчик, прилегающий к библиотеке. Уселась между швабрами и щётками, зажгла палочку.
Томик “Тёмная магия и травы” был совсем небольшим.
Никакими особыми магическими свойствами асфодель не обладал. Совершенно не понятно, с чего это древние греки думали, что именно это растение и росло в Аиде. Чаще всего его использовали для изготовления снотворного без сновидений да зелья забвения. Но это Гермиона знала и из школьного курса гербологии.
А вот что такое Асфодель багряный, она понятия не имела. До визита в хижину Хагрида она о таком сорте и не слышала даже. Лесничий неохотно буркнул только о том, что “профессор попросил поглядывать в сторону Запретного леса, не проявится ли это дрянное растение”.
“Асфодель багряный - очень редкий цветок, насыщенный кроваво-алым светом. Является предвестником одного из самых зловещих ритуалов, относящегося к особо тёмным разделам запрещённых искусств. Как правило, его можно увидеть только в полночь за несколько недель до того, как... ”
Дальше строчки в книге вдруг расплылись, и поверх появилась надпись, сделанная чётким почерком Снейпа: “Я же говорил вам, мисс Грейнджер, в следующий раз - просто спросите”.
После чего книга с силой захлопнулась, чуть не прищемив Гермионе пальцы, вылетела из её рук с такой скоростью, что от удара дверь чуланчика распахнулась, и улетела в сторону запретной секции.
Ах, вот так вот, да?
Гермиона сбежала вниз, открыла карту мародёров.
Точки “Снейп” и “Хагрид” двигались по направлению к Запретному лесу.
Башенные часы пробили полночь.
Она, как давеча это сделал Снейп, наколдовала в углу кресло и мрачно уселась в него.
Март. Всего лишь конец марта. Битва за Хогвартс случилась второго мая. Крам писал, что заложенное Пожирателем неведомое зло выползет ровно через год. В книге написано - асфодель расцветает за несколько недель до.
А с каким раздражённо-пренебрежительным видом он слушал её слова о предсказании! Равнодушно пожал плечами и сделал вид, что и думать забыл об этом всём. А сам - лазит ночами по лесу, да ещё и первокурсника привлёк. Её факультета, между прочим.
Прошло больше часа, прежде чем точка “Снейп” двинулась к замку. Однако к главным воротам не свернула. Должно быть, был другой вход в подземелья.
Гермиона бросилась вниз, внимательно следя за передвижениями профессора. И только успела торопливо засунуть карту в карман мантии, когда одна из горгулий отодвинулась, и в коридор цокольного этажа шагнул Снейп.
И остановился, увидев поджидающую его Гермиону.
- Гуляли, профессор Снейп? - ласково спросила она.
Прерывистое от быстрого бега дыхание немного смазало момент, но не сильно.
Он раздражённо фыркнул.
- Я так и знал, - обвиняюще проговорил Снейп, - что это вы выкрали карту!
- Так и знали? - от такого оскорбления её голос зазвенел.
- Правда, я делил свои подозрения между вами и Джорджем Уизли... Поздравляю с заслуженной победой, мисс Грейнджер.
И, развернувшись, зашагал прочь, в сторону своих кабинетов.
Ну, конечно. Она вот просто так полночи по замку бегала, чтобы дать ему так уйти.
Рванула следом, приноравливаясь к его шагу. Спросила обыденно:
- Ну и как? Зацвёл уже асфодель?
Он даже не подумал притормозить.
- А вы спросите это у простоватого, доверчивого Хагрида. Ведь именно так вы традиционно разживаетесь информацией?
- Вы написали - спросить у вас.
- Рад, что вы начинаете прислушиваться к моим просьбам лишь после того, как получили книгой по длинному носу.
Снейп остановился у двери своего кабинета, махнул палочкой, снимая защитные чары.
- Доброй ночи, мисс Грейнджер.
- Не пригласите на чай?
- Решили, что ещё не всё вынесли из моего стола?
Ну и что тут скажешь? “Не трогала я вашу карту? ”. Кажется, он чётко обозначил второго подозреваемого. Не могла же она таким образом отблагодарить Джорджа.
Он некоторое время постоял, любуясь, как её лицо меняется в зависимости от эмоций.
Ну и пожалуйста. Ну и как угодно. Вот исполнится предсказание Парвати - получит вместо одной Гермионы две с половиной. Сам не рад будет.
- Действительно, - пробормотал Снейп и посторонился, пропуская её внутрь.
Может гордо вильнуть хвостом и уйти?
Ну почему она была недостаточно женщиной для таких вот выходок?
Любопытство всегда побеждало. Любопытство - и изменившийся без всякого предупреждения патронус.

Часть 27

Дождь лил как из ведра.
Гермиона промокла, замёрзла и устала. Но не решалась колдовать на глазах обычных жителей Лондона, которые деловито сновали по улицам с таким видом, будто непогода нисколько не причиняла им неудобств. Ох, уж эти английские дожди!
Только Луна Лавгуд - ах, простите, Луна Уизли - могла подвигнуть Гермиону на такую авантюру.
Если в Хогвартсе узнают, что ученица аппарировала в Лондон, вместо того, чтобы лопать пирожные в “Сладком королевстве” - Рэйвенкло останется без баллов. Совсем.
Но на следующий день у Джорджа был день рождения.
А значит, подарком, купленным в Хогсмиде, не обойдёшься.
Это же Джордж. Муж.
Чем Джордж-муж отличался от Джорджа-не-мужа, Гермиона не очень понимала. Но решила пойти за подарком с Луной. Во-первых, прогуляться, во-вторых, приглядеть. Всё-таки она ощущала немного вины за то, что снова нарушала педагогические нормы.
- Луна, ты уверена, что мы не потерялись?
- Гермиона, это же планета Земля? Значит точно далеко не ушли...
Как только Джордж с ней управляется, интересно?
Они свернули на узкую, какую-то кособокую улочку, а потом на другую, ещё более тесную, хотя казалось, что это уже невозможно. Нырнули в простенок между домами и оказались возле порога странного древнего строения. Как только маглы его не снесли, интересно?
“Всамделишный антиквариат” было написано на тусклой вывеске. Окна выглядели такими грязными, что за ними ничего невозможно было разобрать. Ступеньки буквально крошились под ногами.
- А ты не могла купить ему туалетную воду? - прошипела Гермиона, едва поспевая за спутницей. Хорошо так прошипела, не хуже, чем у Снейпа получилось.
- Здесь гораздо интереснее... Папа очень любит этот магазинчик.
Ах, папа любит. К мнению Ксенофилиуса Лавгуда, конечно, стоило прислушаться.
- Гермиона, всё-таки ты такая неромантичная, - продолжала Луна рассеянно. - Ужас просто, что в тебе Снейп нашёл...
Луна дёргала за тонко дребезжащий колокольчик. Гермиона стояла и считала удары сердца.
Вспомнилось вдруг, как Луна узнала Гарри, несмотря на то, что он выглядел рыжим неуклюжим Барни. Такие мелочи, как оборотное зелье, никогда не обманывали эту девочку.
Настроение сразу улучшилось, и дождь стал не таким противным. Если Луна сказала - нашёл, значит, нашёл.
Интересно, знает ли сам профессор об этом?
Вряд ли. У него же дела. Уроки. Запретный лес по ночам. Рваные следы на шее и бледная тёмная метка на руке.
У него же патронус - лань.
Дверь, наконец, неохотно открылась, и пышная розовощёкая старушка выглянула в непогоду:
- Деточка! - радостно вскричала она. - Всё-таки решила купить ту лампу “потри-и-станет-хорошо”?
Старушка отодвинулась, пропуская посетителей внутрь.
Как было невзрачно снаружи, так же светло, чисто и сверкающе было в помещении.
На вышитых крестиком подушечках, изображающих исключительно лебедей, лежали драгоценности. Вот просто так лежали. Без стекла, сигнализаций, защитных чар, наконец.
Разномастные картины стояли вдоль стен. Люди на них не шевелились. Статуэтки, вазы, чайники и молочники находились везде - на столиках, покрытом коврами полу, полках.
В кресле свернулась калачиком огромная кудрявая собака и меланхолично грызла сушку. Разнообразные птицы оглушительно щебетали на все лады в стеклянных клетках, подвешенных к потолку.
- Мисс Поппинс, я пришла за подарком своему мужу, - торжественно провозгласила Луна и зачем-то добавила: - Он рыжий, и у него только одно ухо.
- Какая прелесть, - умилилась хозяйка, сложив пухлые ладошки на необъятной груди. - Как мой кот Пират! А вот моя племянница так и не вышла замуж... А ведь ей уже больше семидесяти лет.
- Позвольте ваши тревоги, - попросил неизвестно откуда вынырнувший старик с длинной бородой.
- Что?
- Плащи, говорю, давайте. Просушу, - старик снял с плеч посетительниц плащи, дунул на них, и они моментально стали сухими. Правда, в некоторых местах образовались огромные дыры.
Старушка же тем временем проворно открывала и закрывала ящики большого комода.
- Вот! - торжественно сказала она, вынимая из его недр калейдоскоп. - Внутри крошки драгоценных камней и пыльца! Твоему одноухому мужу, Луна, понравится.
Луна приставила калейдоскоп к глазу, повертела его, глядя на меняющиеся картинки.
- Да, пожалуй, - сказала она задумчиво.
- А вы, деточка? - обратилась Мисс Поппинс к Гермионе. - Чего бы хотелось вам?
- Зонтик, - ответила она, совершенно сбитая с толку.
- Нет, нет, зонтик нельзя... Как моя племянница тогда вернётся? Могу предложить... - хозяйка прищурилась, придирчиво оглядывая свои владения. - Туалетную воду! - вскричала она.
- Что?
Луна засмеялась.
- Неееет, - сказала она, - лучше часы! Те самые!
- Часы, которые всё время показывают половину двенадцатого? - обрадовалась старушка. - Ну, конечно же!
Она метнулась куда-то под стол, выскочила оттуда, держа в руках круглые карманные часы старинной работы.
- Вот, значит, кого они ждали, - довольно воскликнула она.
Гермиона, раздражённая всей этой чепухой выше некуда, торопливо сунула бестолковую вещь в карман. Лишь бы убраться из этого странного места поскорее.

В Хогсмид вернулись затемно. Остальные ученики уже покинули магическую деревеньку, и пришлось возвращаться к замку бегом. И всё равно не успели - возле центрального входа в Хогвартс разгуливал Филч и плотоядно оглядывался в поисках опоздавших.
- За мной, - Гермиона дёрнула Луну за руку, вспомнив о тайном ходе, которым пользовался Снейп.
Нашли не сразу. Долго обшаривали руками каменную стену, тыкали в неё палочками и говорили заклинания на все лады.
Потом стена отодвинулась, но радость была преждевременной - в проёме стоял совершено сухой Снейп.
- Почему вы ломаете стену, мисс Грейнджер?
Луна испуганно ойкнула.
- Это не она, это мы! - торопливо сказала она. - Там - Филч. Ой...
Ну да, нашла кому жаловаться на Филча.
Уголки губ Снейпа дёрнулись вниз.
- Минус десять баллов Рэйвенкло. И отработку.
- Две недели отработки в лаборатории Джорджа Уизли, - сказала Гермиона на правах заместителя директора по воспитательной работе.
- Да нет же, - злорадно возразил Снейп. - К чему тревожить мистера Уизли? У него же медовый месяц... Две недели отработки у профессора Слизнорта, миссис Уизли. Он как раз жаловался, что варит сложное зелье, и ему нужна помощь... Впрочем, помощь эта сомнительного рода, - добавил он критически.
- Но, сэр!
- Вы, кажется, промокли. И, наверное, хотите в тепло? - уточнил с деланным сочувствием профессор, загораживая дорогу.
А что им оставалось делать?
Радовало одно - Слизнорт был крайне лояльным преподавателем, крайне.
- Мисс Грейнджер, прошу за мной, - произнес Снейп. - Полагаю, миссис Уизли сама отыщет дорогу к кабинету зельеварения.
Гермиона поплелась следом за профессором.
Они не виделись несколько дней.
Он пропадал где-то сутками напролёт, не появлялся в большом зале, и Винки говорила, что еду ему носят только глухой ночью. Всё остальное время профессор слишком занят.
- Почему у вас плащ весь в дырах? - бесстрастно уточнил он в своем кабинете. Над столом медленно кружился сияющий куб, в котором был заключён жёлтый шар. В ящике стола барабанил боггарт - для урока, надо думать. Интересно, во что превратится боггарт Снейпа?
- Потому что у меня забрали тревоги, - честно ответила Гермиона.
И прикусила язык. Мало того, что опоздали, так ещё и шлялись невесть где.
Снейп поднял на неё чёрные глаза.
- Что именно продала вам мисс Поппинс? - тихо спросил он.
Гермиона уже ничему не удивлялась. Достала из кармана часы, протянула ему. Снейп открыл круглую крышку, нахмурился.
- Держите их при себе, Гермиона, - сказал он. - Всё время, слышите?
- Не хотите объясниться?
- Нет, - отрезал он.
И зачем вот Снейп её пригласил? Чтобы молча таращиться в пустоту, барабаня нервными пальцами по подлокотнику кресла?
- Сэр...
- Да. Багряный Асфодель. В прошлую нашу встречу я рассказал вам, что он появляется только тогда, когда совершается тёмная магия особого рода.
- А потом третьекурсники Слизерина нарисовали усы Полной Даме, и поднялся такой крик, что беседа была прервана.
- Именно так... Да снимите вы свой мокрый дырявый плащ, мисс Грейнджер, можете выкинуть его в огонь. Всё равно эти дыры магией уже не залатаешь. Вы умеете шить?
- Не уверена, - пробормотала Гермиона, борясь с мокрыми затвердевшими тесёмками.
Раздражённо дёрнула локтем, попала краем плаща в сверкающий куб, тот брызнул острыми осколками во все стороны. Снейп чертыхнулся, бросился к столу, взмахнул палочкой, восстанавливая целостность куба, зацепился ногой за ящик стола, и боггарт вылетел наружу.
Боггарт профессора Снейпа выглядел профессором Снейпом.

Часть 28

Снейп слегка раздражённо, но, в общем-то, без лишних эмоций, запихнул боггарта обратно в шкаф, самолично содрал с Гермионы тяжёлый от влаги плащ и всё же зашвырнул его в зашипевший от такого варварства огонь. Усадил изумлённую гостью в кресло и даже подал ей чашку какао, чтобы она больше не двигалась, видимо. Только после этого он заговорил.
- Асфодель багряный, мисс Грейнджер, растение особое. Мифическое. Почти не существующее.
- Вы... больше всего на свете боитесь самого себя?
- Магия, вызывающая Асфодель - это не классическое волшебство, которое преподают в современных школах. Это волшба из средних веков. Из тех времен, когда Европу заполонили мятежные волшебницы, не признающие Статута о секретности...
- Я думала, ваш боггарт - Нагайна. Или Волдеморт. Или...
- Именно потому, - он слегка повысил голос, и стал выглядеть совершенно как на уроке, - эту магию не чувствуют кентавры или единороги, как существа, далеко шагнувшие в эволюции. А вот коты, например, или совы - они могли проявлять беспокойство. Как ваша сова, мисс Грейнджер, не нервничает?
- Неужели вы совершенно ничего не боитесь?
- Это зло. Оно как овёс.
- Что? - Гермиона чуть не уронила чашку.
Снейп встал из-за стола, прошелестел мантией к собеседнице, уселся в кресло рядом. Огонь в камине неохотно догрызал остатки плаща.
- Зреет под землей. Вызывает определённые изменения почвы. Создаёт благоприятные условия для появления Асфоделя.
- Что будет, когда дозреет?
Профессор склонился, шевеля кочергой угли. Чёрные волосы мазнули по высокому воротнику.
- Сразу зрите в корень?
Она просто смотрела на него. На сдвинутые брови, матовые зрачки, выдающийся нос, сжатые губы.
В детстве он казался ей очень умным. Позже - отвратительным. Были времена, когда она его ненавидела. Потом ощущала неприятное чувство вины. Сейчас - просто смотрела.
Ей нравилось то, что она видела.
Он знал, что она чувствует. А она понятия не имела, что он об этом думает. Что он думает о ней в целом. И думает ли вообще.
- Мисс Грейнджер, вы заснули с открытыми глазами?
- Простите. Я устала.
Снейп встал, прошёлся пальцами по ярлычкам на бутылочках с зельями, стоявшими на полках.
- Возьмите.
- Снотворное?
- Хорошее снотворное. Такое, которое вызывает только хорошее сны.
Она отвела его руку.
- Но это же не настоящее...
Снейп хмыкнул, сунул бутылёк в карман.
- Как угодно. Так вот, мисс Грейнджер, я не знаю, что случится второго мая. Это слишком забытое, редкое колдовство, о котором у меня нет точной информации.
- Неужели, профессор?
- Совершенно не обязательно так по-детски откровенно радоваться, Гермиона. В этом мире есть что-то, чего я не знаю.
- Я просто удивлена, сэр.
Пора было уходить. Разговор был явно закончен. Но огонь из камина так приятно грел. И какао было таким вкусным.
И здесь был Снейп. В этом отношении её комната значительно проигрывала.
В дверь постучали, и растрёпанная голова Джорджа просунулась в проём:
- Профессор Снейп! Простите! Нам нужно поговорить.
- Вы в этом уверены? - с неприязнью отозвался тот. Кажется, он решил, что речь пойдёт о Луне.
Джордж посмотрел осуждающе:
- Нет, не уверены! Но папа настоял.
И, решив, что на этом церемонии закончены, вошёл внутрь. За ним появился Перси, в неброской серой мантии, нервно вертящий шеей.
Больше всего Гермиона боялась, что её сейчас выставят вон, однако Снейп был слишком озадачен этим нашествием Уизли, чтобы отвлекаться. А может, решил, что заслужила. А может, ему просто было плевать.
- Что стряслось, господа?
- Амбридж стряслась. Перси, расскажи ему.
Перси ощутимо заелозил в кресле, как будто за шкирку ему кто-то бросил горсть муравьёв-щекотунчиков.
- В четверг, во время переговоров с дементором, вас должны арестовать, профессор.
Ну вот, чашка всё-таки выскользнула из рук Гермионы. Она просто совершенно про неё забыла. Снейп даже не посмотрел в сторону камина. Он смотрел на Перси.
- Где будет Бруствер?
- Он и Гарри отправятся в Гаагу на конференцию Легендарной ассоциации противостояния тёмным искусствам.
- Доказательства?
- Нераскрытое нападение на Гермиону, коса из головы висельника - Гарри озвучил слишком неубедительную версию про аврорат, и Амбридж нашла возможность не закрывать дело. Порт-ключ Кэрроу, за который вы так неосторожно схватились. И наконец - дементоры.
- Обвинение?
Перси пожал плечами:
- Я ведь не вхожу в круг посвящённых. Мне рассказала Мери Литлрайт, мы с ней...
- О, - оживился Джордж, - намечается ещё одна свадьба? Мама будет счастлива.
- Мери тоже узнала случайно... В общем, всё, что я имею - это разношёрстные слухи, которые долетели до меня случайно.
- В чём меня хотят обвинить, мистер Уизли?
- Понятно в чём! В том, что вы остаётесь верны Тёмному лорду, продолжаете творить всякие злодеяния, а сейчас готовите побег из Азкабана для своих дружков-приятелей. С помощью дементоров, разумеется. К слову, министр решил принять их предложение. Но об этом он ещё сообщит вам лично.
- У неё есть соответствующие полномочия?
- В чрезвычайных ситуациях и в отсутствие министра - да.
- Но почему Амбридж так прицепилась к профессору? - спросила Гермиона.
Снейп пожал плечами.
- Моя скромная персона не имеет никакого веса, мисс Грейнджер.
- Амбридж прицепилась к Кингсли. А что может быть красноречивее несостоятельности министра, чем действующий Пожиратель в Хогвартсе? Обвинив Снейпа, она одновременно обвиняет Бруствера, - терпеливо пояснил Джордж очевидные, на взгляд мужчин, мотивы.
- Амбридж метит в министры?
- Ну, не сама! Амбридж твёрдо намерена продвинуть на эту должность более удобного человека. С Кингсли ведь сложно, с ним ведь не договориться!
- Вы говорили с ним об этом?
- Папа сказал - сначала к профессору. Папа сказал, что Снейп сам должен решать, как действовать. И ещё он сказал, что... - Перси взглянул на Снейпа с мучительной неловкостью, - что, если потребуется, все Уизли...
- Вот уж счастье привалило, - прервал его преподаватель быстро и ехидно, и Перси с облегчением выдохнул.
В дверь снова постучали, и заглянула Луна:
- Профессор!
- Сколько ещё ваших родственников здесь намечается сегодня?
- Ой, Джордж! Ой, Перси! У вас вечеринка?
А что ещё можно предположить при виде четверых мрачно молчащих людей? Только то, что они так извращённо веселятся. С особой жестокостью.
- Миссис Уизли?
- Да. Профессор Слизнорт велел сказать, что подготовительный этап завершён. Вы можете пройти к нему в кабинет.
- Благодарю. Перси, вы могли бы устроить мне встречу с Магдаленой Стопик?
- Старушкой из отдела входящей корреспонденции?
- Да.
- Которая целыми днями всего лишь рассортировывает письма по отделам?
- Да.
- Как скажете, - с откровенным сомнением ответил Перси.
Снейп уже накидывал плащ - зачем он ему, если кабинет Слизнорта расположен всего через несколько коридоров? Что за зелье ему варит Гораций? Почему сам Снейп его не может приготовить?
- Гермиона, я не поняла, что это, - пояснила Луна, когда они поднимались по лестнице вверх. - Какое-то противно пахнущее чёрное варево, мы такое не проходили, это точно. Но его нужно постоянно мешать, это так утомительно. Три раза по часовой, четыре - против... И не сбиться.
В комнате Гермиону ждала записка от МакГонагалл.
“Мисс Грейнджер, не подумайте, что я вмешиваюсь в ваши профессиональные области, но прошу все отработки назначать у профессора Слизнорта, поскольку он работает над одним проектом, и ему крайне нужна помощь”.
Гермиона фыркнула. Что она, просьбу от приказа не отличит?
Этой ночью, снова и снова расправляясь с жабой-Амбридж, Гермиона не раз пожалела, что не приняла бутылёк со снотворным.

Часть 29

Ещё до завтрака Гермиона написала письмо и отправила сову в Лондон. По воскресеньям Хогвартс, как правило, просыпался немного позже обычного, и она решила позавтракать до того, как остальные обитатели замка выберутся из постелей.
В коридоре, ведущем к большому Залу, на её пути встал Снейп, и почему-то Гермионе показалось, что он поджидал её здесь. Может потому, что сам он на завтраки уже несколько дней не являлся?
- Мисс Грейнджер, мне нужна ваша помощь, - сухо сообщил он.
На секунду Гермиона решила, что ослышалась, а потом сразу заподозрила подвох.
- Профессор?
- Могу я попросить вас усмирить гриффиндорские инстинкты? - почти угрожающе проговорил он. - Не лезть в это дело с Министерством?
- Я вовсе...
- Я выскажусь понятнее. Это значит - не тащить за собой МакГонагалл, не взывать к Поттеру, не искать беседы с Бруствером. Вам понятно, мисс Грейнджер?
- Да, сэр.
- Так же я настоятельно прошу не привлекать к происходящему никого из Ордена Феникса, Артура Уизли, например, а так же никого из Министерства.
- Да, сэр.
- И из Хогвартса. Вообще никак не вмешиваться.
- Да, сэр. Дать вам непреложный обет, сэр?
Он ещё немного посверлил её глазами - вдох-выдох, читаем про себя заклинания. Как говорил Гарри? Надо просто очистить голову, ничего такого запредельного.
Потом Снейп резко кивнул и пошёл в противоположную большому залу сторону.
Может, попросить Винки, чтобы она стала оказывать ему повышенное внимание? Там булочку, здесь кусок пирога. А то лишь бледная кожа и чёрные глаза остались.
Весь день Гермиона провела в классах, проверяя домашние задания по трансфигурации учеников первых двух курсов. Без очередного зевающего от тоски ученика было скучно, но сегодня все, у кого были отработки, отправились к Слизнорту.
В половине пятого вечера она с неохотой накинула на плечи плащ - дырявое небо всё извергало и извергало из себя потоки воды. Нужно было успеть вернуться до начала вечеринки Джорджа.
Впервые в жизни он отмечает день рождения в одиночку.
И Луна не считается.
В Хогсмид Гермиона почти бежала, укрытая от непогоды дождеотталкивающим заклинанием. Скользила ногами по размытой дороге и утешала себя: предстоящая встреча была не с представителем Гриффиндора, Министерства или Ордена.
И, определённо, она не собиралась ни во что вмешиваться.
Ни за что, сэр. Никогда, сэр. Вы здесь совершенно ни при чём, сэр.
В “Три метлы” Гермиона пришла раньше времени. Заказав согревающий грог, она всё думала и думала о том, почему совершенно упустила из виду Амбридж, особенно после того слушания по делу Снейпа в Министерстве. Тогда, подпрыгивая на ухабах в “Ночном рыцаре”, Гермиона была преисполнена решимости наутро поговорить с Гарри об Амбридж и недопустимо высоком посте, который та опять занимала. Разумеется, Гарри, начинающий аврор, формально не решал кадровые вопросы, но там, в Лондоне, в постоянной близости к Кингсли, он всё-таки мог повлиять на министра. Ну и ставший почти официальным титул “спасителя мира” добавлял веса.
Но Хогвартс закрутил Гермиону сиюминутными заботами и делами, и образ Амбридж постепенно выветрился из её мыслей. Иногда она вспоминала про мерзкую жабу, и уже собиралась написать Гарри, но то перо ломалось, то кто-то стучался в дверь, а потом снова всё забывалось.

- Маленькая мисс Превосходство опять решила продемонстрировать, какие у неё цепкие лапки? Полагаешь, мне доставляет удовольствие отменять все дела и мчаться в Хогсмид по первому твоему требованию?
- Полагаю, нет, - холодно ответила Гермиона, разглядывая безупречные локоны Риты Скитер. - Однако, выбора у вас по-прежнему немного. Слышала, готовите новую книгу?
- “История взлёта и падения Тёмного Лорда”, - почти пропела Рита, жестом прося официанта принести выпить. - Предзаказ уже составляет несколько десятков тысяч экземпляров. Волшебники всего мира жаждут узнать правду о величайшем тёмном маге современности.
В этот раз Гермиона воздержалась от того, чтобы дать нравственную оценку Рите. Пыл был давно истрачен.
- Видишь ли, госпожа зазнайка, - продолжала Рита спокойно, - кажется, именно твой шантаж открыл для меня дорогу славы и популярности. Работай я по-прежнему в “Пророке”, то получала бы лишь гонорары да популярность среди домохозяек и чиновников. Но теперь меня читает весь мир... Впрочем, верно, ты написала мне о встрече совершенно не для того, чтобы услышать про мои дела?
- Ваши дела меня совершенно не волнуют, - Гермиона покачала головой, увидев, как Рита потянулась к сумочке. - Нет, ничего записывать не придётся. В этот раз мне, наоборот, нужна информация.
Бывшая журналистка, а теперь известная писательница, выгнула изящную бровь, но промолчала, ожидая дальнейших слов.
- Долорес Амбридж, - коротко произнесла Гермиона.
Глаза Скитер молниеносно изменили выражение. До этого взгляд был настороженным, но и любопытным тоже. Сейчас из-за покрытых разноцветными камнями очков на Гермиону смотрела одна чистая, ничем не разбавленная злоба.
- Долорес Амбридж?
Гермиона испугалась. Как знать, может, эти две змеи спустя много лет стали лучшими подругами?
- Какое дело тебе до неё? - нервно уточнила Рита, закуривая.
Кажется, она тоже опасалась маловероятного, но возможного союза Амбридж-Грейнджер. Кому-то нужно было сделать первый шаг.
- Я хочу понять, как эта женщина смогла занять должность начальника отдела немедленного конфликтного реагирования, - прямо ответила Гермиона. - Это после того, как весь прошлый год измеряла чистоту крови.
- С чего ты решила, что я знаю хоть что-нибудь?
Гермиона, верная своему решению говорить начистоту, начала издалека.
- В начале осени я проходила педагогическую практику у профессора Снейпа. В это время мне в руки попали старые архивы Хогвартса с нарушениями и наказаниями учеников. И знаете, что я обнаружила? Что некая студентка Хаффлпаффа Рита Скитер несколько раз жестоко нападала на ученицу Слизерина Долорес Амбридж, которая училась на три года старше.
Писательница дёрнулась, но промолчала.
- При этом никаких нарушений со стороны Амбридж не было зафиксировано. Но вы же знаете, что я въедливая и упрямая, правда?
- Даже слишком, - усмехнулась Скитер.
- С вами постоянно происходили несчастные случаи, виновников которых никто не смог определить. Чем же вы перешли дорогу Амбридж тогда?
Некоторое время Скитер молча, оценивающе смотрела на Гермиону. Потом кивнула.
- Что же, - произнесла она задумчиво. - Как знать, может, ты действительно чего-то добьёшься. В конечном итоге, практика показывает, что вам с Поттером удаются самые невообразимые вещи.
Скитер огляделась по сторонам, переполненный бар был заполнен гулом голосов, стуком посуды, никто совершенно не обращал внимания на двух собеседниц. И всё же...
- Как вам угодно, - пожала плечами Гермиона, снова прибегая к заклинанию из учебника Принца-полукровки. А как она протестовала на шестом курсе против его применения!
Убедившись, что их беседа защищена от подслушивания, Скитер заметно успокоилась.
- Любопытство, моя дорогая, это такое же свойство характера, как любовь к учёбе или к пончикам... Моё любопытство было со мной с рождения. И небольшой, но очень грязный секретик Долорес совершенно случайно стал известен мне уже на первом курсе.
- Подслушивали и подглядывали? - в голосе Гермионы не прозвучало отвращения. Всё-таки она владела собой куда лучше, чем в пятнадцать или шестнадцать. И уже не бросалась так рьяно доказывать ошибающемуся неправоту, а плохому - его вину.
- Наблюдала и делала выводы. Мне стало очень интересно, как Амбридж, с её склонностью причинять боль слабым, непримиримостью к полукровкам, амбициозностью и весьма посредственными магическими способностями умудрилась стать старостой и не вызывать нареканий.
Скитер тоже была полукровкой, припомнила Гермиона. Должно быть, в этом всё дело.
- Семья Амбридж никогда не хватала звёзд с неба. В ней не рождалось выдающихся магов, но все представители этого довольно древнего клана обладали удивительным свойством. Они приспосабливались. Без потерь переживали смены властей, магические войны, удерживали свои позиции в Министерстве при любых руководителях. Маленькая семейная магия, госпожа заучка. Люди просто забывают про те пакости, которые Амбриджи совершают. Или что-то мешает им об этом говорить. Или вдруг становится противно.
Гермиона подумала о Гарри, который до последнего прятал руку, пока красные слова “Я не должен лгать” не стали отчетливо проступать сквозь кожу. Но и тогда он не пожаловался ни МакГонагалл, ни кому-то ещё.
- А позапрошлым летом, - продолжала Скитер, - с Долорес случилось что-то совсем пакостное. Она словно научилась видеть все тайные, все самые злобные желания людей. Такие, о которых они и сами себе не решались шёпотом говорить под одеялом. Что бы это ни было, но Амбридж стала внушать людям такой ужас, что с ней просто стали бояться связываться.
Позапрошлым летом?
Гермионе казалось, что голова превратилась в котёл, попавший в руки Невиллу. Вот-вот взорвётся.
Что-то важное, очень важное случилось с Амбридж позапрошлым летом, но воспоминания упрямо разбегались, как тараканы. И это было невыносимо, потому что такая рассеянность была совершенно не свойственна Гермионе. Это была чужая, чуждая рассеянность. Рассеянность извне, рассеянность снаружи.
Скитер, внимательно наблюдавшая за ней, очень мешала. Хотелось допить грог и попрощаться, а об Амбридж подумать завтра. Ну, или послезавтра.
Хоркрукс. Позапрошлым летом с Амбридж случился Хоркрукс, с неимоверным усилием поняла Гермиона. Медальон Салазара Слизерина. Тот самый, который заставлял Рона сходить с ума. Тот самый (мальчики рассказывали), который рисовал Рону мрачные картинки.
Амбридж, истинная слизеринка, смогла не поддаться его влиянию, а перенять его силу.
- Простите, - поспешно проговорила Гермиона, - мне нужно сейчас, срочно отправить письмо.
Скитер понимающе кивнула.
Гермиона поспешно исписала листочек, любезно одолженный слегка удивлённой мадам Розмертой, прикрепила его к лапке совы, которую позаимствовала у неё же, и только после этого ощутила огромное, бескрайнее облегчение.
Больше не нужно бороться со своим желанием отложить дела, связанные с Амбридж, в долгий ящик.
- Не хочешь в качестве благодарности рассказать мне о том, как именно вы провели прошлый год, - вкрадчиво спросила Скитер, когда Гермиона вернулась за столик.
- Это бы пригодилось для вашей книги? Предпочту оказаться неблагодарной.
В Хогвартс Гермиона возвращалась с лёгким сердцем, и даже дождь её не раздражал. Впереди её ждал чудесный вечер у Джорджа.

Часть 30

- А потом Джинни как позеленела. Вот реально: вся стала зелёной и произнесла слабым голосом: “Простите, это на меня присутствие Гринграсс так действует. Генетическая непереносимость чистокровных идиоток... ”
Невилл выглядел очень довольным, рассказывая о спаренном уроке по гербологии для слизеринцев и гриффиндорцев.
Джордж тоже ухмылялся, радуясь, что его позеленительные драже нашли применение у молодежи.
- Да, - невпопад проговорила Луна, - в Хогвартсе хорошо... Жаль, что только кормят плохо. Но ничего, когда я закончу учёбу, ты поймёшь, что такое вкусная еда, Джордж.
Джордж, выросший на стряпне мамы Молли и домовых эльфов школы, мигом напрягся.
- Вкусная еда, дорогая?
Гермиона прыснула. Она вспомнила Ксенофилиуса Лавгуда, хваставшего тем, что все его гости всегда просят рецепт супа из пресноводных плимпов. И густо-фиолетовый цвет настоя лирного корня домашнего приготовления.
- Мне кажется, что я останусь навсегда в Хогвартсе, - пробормотал Джордж, играя с длинными светлыми волосами жены. - А после смерти стану призраком башни Гриффиндор...
- Правда? - удивилась Луна. - А мне казалось, что мы с тобой вместе отправимся на Амазонку, где в этом году группа туристов обнаружила новые свидетельства обитания морщерогих кизляков.
- Луна, - твёрдо сказал Джордж. - Мы, определённо, не поедем на Амазонку. И я решительно прошу тебя никогда не переступать порог кухни, если у нас она когда-нибудь появится.
- Но ты никогда не пробовал суфле из хвостов нарглов...
- Луна!
Она тяжело вздохнула, и Гермиона могла поклясться, что, когда Луна отвернулась, на её губах мелькнула рассеянная улыбка.
Стрелки часов указывали половину двенадцатого ночи, и девочкам давно пора было быть в своих спальнях. Однако вряд ли Филч мог напугать Луну или Джинни, поэтому они беззаботно лопали сладости и болтали о том о сём, полагаясь на карту мародёров, которая позволит им тайком вернуться в свои гостиные.
Гермиона скосила глаза на карту, что валялась на столе, заваленном рецептами, чертежами, формулами и зарисовками с портретами Луны, которые Джордж рисовал в минуты задумчивости.
По кромке Запретного леса медленно перемещалась только одна точка: “Хагрид”.
Надписи “Снейп” не было видно ни возле леса, ни в подземельях, ни у Слизнорта... Где же его носит по ночам?
Гермиона чуть не ахнула, увидев искомое имя в своей собственной комнате.
Каков нахал!
Точка не двигалась.
Попрощавшись с друзьями, Гермиона решительно зашагала к себе, благо лаборатория Джорджа находилась всего на этаж выше.
Открыв дверь в свои комнаты, она так и застыла на пороге.
Снейп невозмутимо сидел за её столом, что-то быстро писал на пергаменте, перечёркивал, хмурился и выглядел крайне задумчивым. Искоса глянул на неё:
- Ожидал вас раньше, мисс Грейнджер. Не слишком часто заглядываете в ворованную карту, да? - и вновь уткнулся в свои записи.
Это было так странно, что живое воображение Гермионы сразу нарисовало красочную, пугающе яркую картинку.
Вот приходит она домой, а Снейп сидит себе в кресле и читает свежий выпуск “Пророка”, который с утра не успел прочитать, потому что завтрак все дружно проспали. И говорит небрежно:
- Что-то вы задержались сегодня, миссис Снейп. Могу я предположить, что гриффиндорцы опять расшалились?
- Не угадали, мистер Снейп, - слегка утомленно отвечает она. - Ваши ненаглядные слизеринцы.
И маленькие снейпчики, играющие на ковре у камина, раскладывают игрушки по размерам.
Придумается же такое!
- Что вы тут делаете? Как вы посмели? Это же моё личное... Это же бестактно!
Снейп поставил точку, пробежал глазами написанное, кивнул сам себе и свернул пергамент в трубочку.
- Столь же бестактно, как и вмешиваться в мои дела, хотя я крайне настойчиво просил вас не делать этого? - заинтересованно уточнил он.
Да, в том числе и поэтому она передала ему информацию, полученную от Скитер, письмом. Чтобы не видеть этих колючих, неласковых глаз.
- Я выполнила все ваши условия, - ответила Гермиона с вызовом. - Не просила о помощи обозначенных вами лиц, ни во что не вмешивалась.
- Видимо, я должен ещё более чётко проговаривать свои просьбы, не так ли? Вы как эльф-домовик, мисс Грейнджер, который ищет лазейку, чтобы ослушаться приказа!
- Ничего подобного... У вас нет никаких прав указывать мне.
- У меня есть неотъемлемое право любого свободного человека самому решать свои проблемы без навязчивой помощи вездесущих девиц.
Навязчивой? Вездесущих? Девиц?
Он переиграл совсем капельку, на одно лишнее слово, на едва различимую интонацию. Даже Волдеморт не заметил бы. Но, всё-таки, переиграл.
Ах, профессор.
Гермиона аккуратно закрыла за собой дверь, вдруг поняв, что так и стоит на пороге. Подошла к столу, ненужно поправила складки мантии.
- Хорошо, сэр. Можете считать, что урок я усвоила. Без вашего на то позволения в ваши дела больше не полезу. Вы только скажите, неужели совсем всё так плохо, раз вы прибегнули к лексикону вздорных юнцов из дамских романов?
- Не интересуюсь подобной литературой, - сухо ответил он, вставая. - И раз уж вы считаете, что так хорошо разгадали мою мотивацию, могу я считать данную дискуссию законченной?
Разговор всё больше напоминал игру в пинг-понг, в которую Гермиона играла в детстве. Подача-удар-сетка-подача.
Мячик бодро скачет по столу от одного игрока к другому.
Азарт, восторг, внимание и концентрация. Куда ударит противник в следующий ход? Успеешь предугадать ход - успеешь отбить мяч.
Они стояли напротив друг друга, и их разделял стол. Безупречный порядок на нём: ровные стопки пергаментов, блестящая от полировки чернильница, ряды перьев - перечёркивал лежащий обложкой кверху потрёпанный сентиментальный роман, которым Флитвик поделился со своей ассистенткой.
Не было никакой вероятности, что Снейп не заметил его.
Ну и ладно. В конце-концов, она девятнадцатилетняя девушка со свойственными этому возрасту глупостями.
Её главная глупость нетерпеливо ждала ответа.
- Насколько ваша гордость, сэр, соизмерима с владением ситуацией?
- Уверяю вас, мисс Грейнджер, что я не стремлюсь в Азкабан. И абсолютно точно знаю, что делаю.
- И про семейный секрет Амбриджей знали?
Удивительное дело, но в ответ на самодовольные нотки в её голосе, его глаза потеплели. Совсем чуточку. На одну сотую градуса.
- Нет, не знал, - признал Снейп. - Мог лишь догадываться.
- Но поблагодарить меня непедагогично, правда?
- Я вовсе не задавался целью воспитывать вас... А впрочем. Благодарю вас, мисс Грейнджер, больше так не делайте, мисс Грейнджер.
Очень сложно было не улыбаться, до того ей нравилось происходящее.
- Мне пора.
Уже? Куда? Ах да, ну разумеется.
- Можно я с вами?
- В мою спальню?
Как будто его подобные интимные вторжения останавливали.
- В Запретный лес, сэр.
Он оглянулся назад, скептически посмотрел на бьющий по окнам дождь.
- Очень подходящая погода для прогулок.
Но она уже натягивала плащ, трансфигурировала туфли в сапоги.
- Никогда, - проговорила она, - не видела асфоделя багряного.
Он смотрел странно: с какой-то непонятной смесью безжалостной самоиронии, чего-то отдаленно похожего на покорность судьбе и толикой раздражения. Но молчал.

Дождь стал уже привычным.
Брюзжание Снейпа - тоже.
- Держитесь позади меня. Не отходите в сторону. Если увидите что-нибудь необычное, помните про щитовые чары... Те защитные заклинания, которые я разбил вокруг вас в больничном крыле, вы восстановили их? Хорошо, но всё равно... Да аккуратнее же, не видите - яма. Мерлин, да люмос же на вашу палочку!..
Гермиона шла следом и думала, что, может, стоит ему уже рассказать о том, как они вырвались от Нагайны в доме Батильды Бэгшот, или как смогли убежать от Пожирателей смерти в развалинах дома Лавгудов и от всего семейства Малфоев с егерями тоже.
Не думает же он, что она пропадет в Запретном лесу, в котором бывала ещё с первого курса?
Зануда.
Маленькие снейпчики на ковре у камина смотрели укоризненно.
Хоть как смотрите, всё равно он зануда.
Кажется, это весна и гормоны вдруг проснулись в ней. Других объяснений своим мыслям Гермиона не находила. Надо бы почитать на досуге учебники по психологии, что ли.
Лес традиционно хватал корнями края мантии, путал дороги, был заполнен невнятными, но отчётливо живыми звуками.
Ничего не светилось ни красным, ни каким другим светом, в темноте.
А с другой стороны - лежала бы она сейчас без сна в уюте своей спальни, или читала тот самый сентиментальный роман, героиня которого так бесила Гермиону. Вот она бы никогда не вешалась на шею главному герою. Ой... Хорошо, что Снейп оказался рядом, и можно было уцепиться за его локоть, чтобы не упасть.
- Смотрите!
- Куда?.. Вижу.
Целая поляна красных цветов пылала пожаром в отдалении.
Снейп остановился, глядя на асфодели издали. В свете палочки было видно, как осунулось его лицо.
Значит, информация Крама была верна.
Почему-то Гермиона не ощутила тревоги или страха. Наверное, всё это время она знала, что так оно всё и будет.
Чтобы такая война - и без последствий?
Столько Пожирателей на территории Хогвартса - и без прощальных сюрпризов?
Всё это было настолько закономерно, что оставалось только удивляться, что у Парвати Патил, оказывается, есть настоящий дар.
Кто бы мог подумать.

Часть 31

Утро понедельника началось со странного. А именно - визита взволнованного, даже потрясённого Филча.
- Миссис Норрис, - вскричал он с надрывом вместо приветствия и замолчал, не в силах больше произнести ни слова.
- Умерла? - осторожно уточнила Гермиона.
Филч дико взглянул на неё и ответил срывающимся шёпотом:
- Беременна!
Гермиона сжала виски руками. Голова раскалывалась. Мало сна, много мыслей.
- Почему вы говорите это мне? - спросила она на всякий случай, хотя и без того знала ответ.
- Это ваш чудовищный кот-полукровка! - Филч принялся выдирать на себе и без того немногочисленные волосы.
- Вы пришли требовать, чтобы Живоглот женился?
- Столько лет... Верой и правдой. Она больше, чем кошка... Это...
- Ну же, - нетерпеливо сказала Гермиона, - будет у вас несколько миссис и мистеров Норрис вместо одной.
- Имейте в виду! Вы не получите ни одного котёнка! Даже не смейте претендовать!
И Филч побрел по коридору прочь, что-то бормоча себе под нос.
Гермиона закрыла за ним дверь и посмотрела на развалившегося на подоконнике Живоглота:
- Решил обзавестись семьёй?
Животное самодовольно щурило жёлтые глаза.
Бедные ученики Хогвартса. Как будто мало им было одной миссис Норрис!
- Не мог кого-нибудь поприличнее выбрать? - сварливым голосом придирчивой свекрови уточнила Гермиона, в сотый раз приглаживая с трудом скрученные в более-менее аккуратный узел волосы.
Миссис Норрис! Немолодое, потрёпанное, невзрачное существо с дурным характером, большую часть жизни проведшее в Хогвартских коридорах.
Что могло быть симпатичного в нём?
Впрочем, вряд ли Живоглот так уж озадачивался этим вопросом. Он просто следовал своим кошачьим инстинктам, не отвлекаясь на неважные факторы.
Просто взял и... обесчестил почтенную кошку.
Гермиона поймала себя на том, что хихикает.
Это нервное. До визита дементора, во время встречи с которым Снейпа, якобы, должны арестовать, осталось всего несколько дней, а профессор, кажется, занят совершенно другими вещами. И он слишком упрям, слишком горд, чтобы принять её помощь.
Почему же было так тревожно? Как будто она упускала что-то важное.
Бездействие было самой страшной пыткой для Гермионы, поэтому она отправилась в библиотеку, решив пожертвовать завтраком. Всё равно аппетита не было, профессора в большом зале, скорее всего - тоже.
- Семейная магия, общеобразовательный курс?
- Углубленный, пожалуйста.
- На руках, - отозвалась мадам Пинс.
- “Старинные магические семьи” тогда.
- На руках.
- Мемуары домового эльфа Крупски, единственного эльфа, написавшего мемуары. “Вся правда о волшебниках: взгляд изнутри” в серии Ск. Интр. Рассл. - скучно перечислила Гермиона выходные данные.
- На руках.
- Мадам Пинс, вас ограбили?
Библиотекарша огляделась по сторонам и приблизилась к Гермионе, которую она выделяла из толпы тех потенциально опасных существ, которые жили только затем, чтобы причинять вред бесценным книгам.
- Этот с самого утра прилетел, только мантия развевалась, - прошептала она неодобрительно. - Я говорю - библиотека ещё закрыта. А он только зыркнул на меня, похватал книги с полок и даже не расписался!
Понятно. Кому же ещё, кроме как “этому”.
Теперь - бегом к МакГонагалл.
- Профессор! Позвольте мне отлучиться на несколько дней в Лондон. По семейным обстоятельствам...
Пожилая дама, спешащая на первый урок, от неожиданности даже остановилась.
- Не решили ли вы последовать примеру миссис Норрис, мисс Грейнджер? - уточнила она, и Гермиона поняла, что Филч донёс свою боль до всех обитателей замка.
А МакГонагалл, оказывается, мыслит вполне альтернативно.
- Нет. Никогда, мэм. Трансфигурация и заклинания, заклинания и трансфигурация. Кстати, я выполнила ваше задание ещё в субботу, и мне бы хотелось обсудить влияние элементарной физики на преобразование...
- Ступайте, мисс Грейнджер, - утомлённо произнесла МакГонагалл. - Решайте свои семейные дела.
Дождь, наконец, закончился, и свежеумытая весна прильнула к Гермионе сразу, как только она открыла тяжёлую дверь Хогвартса. Закупившись продуктами в Хогсмиде, Гермиона аппарировала, с трудом удерживая пакеты.
- Северус Снейп? - привычно встретил её особняк на площади Гриммо голосом покойного Аластора Муди.
Сколько раз можно напоминать Гарри, чтобы он убрал это безобразие! Но Поттер вечно кивал на нехватку сил, времени, возможностей, и казалось, что молодому аврору не хватает только одного - желания.
- Я не убивала вас, Дамблдор, - отрапортовала Гермиона тени мёртвого директора, взметнувшейся следом.
Кричер выглянул из кухни.
- Хозяин не предупреждал, - сказал он прохладно.
- Хозяин не в курсе. Это сюрприз. Я купила тебе пирожных, смотри. И леденцов, ты же любишь.
Кричер распахнул двери. В конце концов, указания молодого хозяина в отношении этой гря... маглорождённой были точными, точнее некуда. Лакомства, которые она приносила с собой, тоже были ничего так.
В сверкающей от чистоты кухне Гермиона поставила пакеты на стол.
- Гарри в Министерстве?
- Трудятся, - кивнул эльф.
- Кричер, мне нужно воспользоваться библиотекой. Блэки собрали одну из самых обширных коллекций книг в магической Британии.
Хмурое выражение лица домовика сменилось молчаливой гордостью за семью.

- Северус Снейп? - крик вырвал Гермиону из состояния жадного чтения уже почти ночью. Она подняла глаза от книги и с удивлением увидела, что весь стол перед нею завален разнообразными по форме и содержанию томами, которые приносил Кричер.
Гарри появился на пороге библиотеки минуту спустя.
- Ты что? Прочитала всю библиотеку Хогвартса и оголодала по знаниям? - с весёлым изумлением спросил он.
- Поздно заканчивается аврорский рабочий день, - заметила Гермиона, потягиваясь.
За Гарри тянулся шлейф аппетитных ароматов, которыми мигом наполнилась кухня.
Поттер прошёл вперёд и поднял несколько книг.
- “Дистанционная тёмная магия”, “Зло в замедленном режиме”, “Как навести порчу на огород соседа”, “Асфодели багряные - миф или реальность”... Гермиона, скажи мне правду!
- Я не беременна!
- Что... от кого?
- Миссис Норрис от Живоглота...
Гарри некоторое время молчал, потом произнёс срывающимся от сдерживаемого смеха голосом:
- Что вообще у вас там в Хогвартсе происходит?
Скоро ему уже было не до смеха. Жадно поглощая приготовленный Кричером ужин, Гарри всё больше мрачнел, слушая про письмо Крама и зацвётшие асфодели.
- Ничего толкового я не прочитала сегодня. Сплошь намёки да тайны.
- А родовая магия тебе для чего?
Глазастый какой, даром, что очкарик.
- Для общего кругозора.
- Твоего кругозора хватит на вагон и маленькую тележку среднестатистических людей.
- Я поживу у тебя до четверга, ладно? Почитаю ещё. А то, если начну книги из дома выносить, миссис Блэк оглушит весь Лондон и ближайший пригород.
- Прокляну вдобавок, - раздался мрачный голос из портрета в коридоре.
- А как именно? - живо уточнила Гермиона. - Какое проклятие вы бы выбрали, если бы хотели причинить зло целому Замку со всеми его обитателями?
- Кхм, - Финнеас Найджелус насмешливо прочистил горло. - А я рассказывал тебе, Вальбурга, что маглорождённая девица чрезвычайно нахальна? Таскать мой портрет по всей Англии!
Идея повесить портреты друг напротив друга принадлежала Рону. С тех пор умершие Блэки проводили дни, вспоминая старые деньки, под благоговейное хлопанье ушами Кричера.

Маленькая тонкая книжечка попалась в руки Гермионы в среду после обеда. “Жизнеаписания и зладеяния девицы Злолушки, чья тёмная сила стала ужастным бедствием для кристьян”. Автор - неизвестен и явно не слишком образован.
“Злолушка праславилась тем, что в огароды своих врагов закапывала чорное праклятие и оно пробуждалось только через год, вспарывая острыми клинками-побегами жывоты жывотных и людей, обитавших поблизасти. Кристьяне называли траву “осокой-скороубийцей” поскольку клинки имели спасобность передвигаться в пределах нескальких миль, изничтажая целые деревни вусмерть”.
На полях изящным девичьим почерком были написаны пометки и схемы.
Уж не Беллатрикс ли Блэк листала эту книжку в пору своего детства, когда гостила у родственников?
С находкой в руках Гермиона выскочила в коридор.
- Миссис Блэк, помогите мне, пожалуйста! - взмолилась она.
- Как смеешь ты, грязнокровка, оскверняющая сияющие белизной простыни моего дома, заговаривать со мной? - радостно взвыла Вальбурга. Всё-таки ей было очень скучно.
- Чей это почерк? - поднесла открытую книгу к портрету Гермиона.
- Изыди, твааарь! - завопила миссис Блэк. - Не смей напоминать мне о моей невинноубиенной племяннице!
Так и есть. Кто бы сомневался.
- Спасибо, вы очень милая старушка! - воскликнула Гермиона радостно. От неожиданности Вальбурга совершила невозможное - заткнулась.
Надо отправить письмо Снейпу. Интересно, сможет ли Гермиона тайком выслать ему всю книгу целиком? Или Кричер тут же донесёт любимой хозяйке, и в доме наступит настоящий ад?
- Сюда направляется мой бывший коллега, - сообщил Финнеас Найджелус, появляясь в раме. Видимо, он навещал свой портрет в кабинете директора Хогвартса.
- Что? Нет! Ему нельзя. Скажите ему, что ему нельзя! - сообразила Гермиона.
- Ненавижу молодежь, - скривился слизеринец. - Эти вульгарные крики...
- Северус Снейп? - спросил у порога голос Муди.
- Чёртов Поттер, - взревел профессор, защитные чары которого чуть ли не с грохотом столкнулись с заклятием связывания языка, оставленным Шизоглазом. С мальчишеской проворностью Снейп отскочил в сторону, пригнув голову.
Навстречу ему выросла высокая, зловещая фигура цвета пыли, она плавно приближалась к Снейпу всё быстрее и быстрее, с волосами до пояса и бородой, развевающейся за ними, с впалым лицом, бесплотная, с пустыми глазницами. Ужасно знакомая, чудовищно изменившаяся, она подняла бесполезную культю, указывая на вошедшего.
- Да, - сказал Снейп, вдруг застыв. Даже глаза стали неподвижными на утомленном лице. - Это я убил вас, Дамблдор.
И тогда все защитные чары, наложенные членами Ордена Феникса против убийцы их лидера, сработали одновременно.
Гермиона закричала:
- Акцио, палочка! - но в магических потоках, взорвавших коридор, палочка, оставленная на столе в библиотеке, не откликнулась. Бросив быстрый взгляд на Снейпа, которого закружил вихрь серой пыли, и увернувшись от стайки летящих в цель ножей - Ваддивази Люпина, не иначе, Гермиона со всех ног бросилась в библиотеку.
За спиной раздался страшный грохот, должно быть Тонкс оставила что-то такое же неуклюжее, какой была сама.
Ох, Гарри, и нужно же было тебе оставить защиту как памятник Ордену Феникса. Сентиментальный идиот.
Вернувшись обратно с палочкой в руках, Гермиона обнаружила в коридоре тишину. На том месте, где всегда висел портрет миссис Блэк, зияла огромная дыра в стене. Серая тень Дамблдора исчезла, только пыль медленно кружилась в воздухе, а ножи застыли в нескольких дюймах от Снейпа.
- Ваш приятель, мисс Грейнджер, и по совместительству спаситель мира - редкостный идиот, - сквозь зубы процедил Снейп. Из его виска текла кровь. Прежде, чем Гермиона успела ответить, профессор покачнулся и упал на пол, а поверх него посыпались острием вниз ножи, которые больше не сдерживали защитные заклинания.
- Моя госпожа! - Кричер бросил сковородку, с которой стоял в углу, и кинулся к дыре в стене: - Моя госпожа!

Часть 32

- А потому что не надо было вламываться, как будто всё ещё в штаб-квартиру Ордена, а не частную собственность!
- Привычка.
- От дурных привычек, профессор, нужно время от времени избавляться... Да сидите вы спокойно, уже почти всё.
- Не всё. Люпин обработал чем-то клинки. Я чувствую яд в своем организме.
- Ну, всё время с вами какие-то неприятности, я даже не знаю.
Из коридора раздавались сдавленные рыдания Кричера. До этого он завывал подобно банши, но, видимо, устал. Не хватил бы домовика инфаркт, озабоченно прислушивалась к нему Гермиона.
Снейп сидел посредине кухни, и Гермиона водила палочкой по его порезам. Заклинания исцеления получались у неё уже невербально, сказывалась большая практика.
Палочка профессора пала в неравной битве с заклятием Тонкс. И эта потеря ввела преподавателя в состояние, близкое к состоянию Кричера. Какое-то время у него было такое лицо, что Гермиона всерьёз опасалась, не начнёт ли он кататься по полу, захлёбываясь собственными рыданиями.
Подумаешь, палочка! Когда тебя то и дело убивают, смена палочки - дело привычное.
Шрамы на шее всё время притягивали взгляд Гермионы. Белые, толстые, безобразные рубцы с неровными краями.
Без чёрной мантии профессор смотрелся странно. В брюках, в расстёгнутой белой рубашке, местами порванной, местами в красных пятнах, он выглядел вовсе не привычным Снейпом, а обыкновенным мужчиной, худым, жилистым, с бледной тонкой кожей, порезы на которой сходились на глазах, там, где Гермиона водила палочкой.
- Ну, давайте я аппарирую вас к Хогвартсу, - предложила она. - Выпьете какое-нибудь зелье от яда.
Он мрачно взглянул на неё сквозь упавшие на лицо волосы. Губы сжаты в полоску, под глазами темно.
- В кармане мантии, - скрипучим голосом сказал Снейп.
И тихо упал в обморок, второй раз за день.
Отлевитировав бесчувственное тело в гостиную на диван, Гермиона запустила руку в карман мантии, валявшейся на полу. И ойкнула, напоровшись на что-то острое. Она достала: тонкую длинную иголку, которой было удобно делить крупинки сыпучих ингредиентов, толстый том “Семейной магии”, пирожок с капустой, три чистых свитка и чернильницу, семь разномастных бутыльков, измерительную линейку, колдотермометр для определения температуры зелий, номер “Пророка” недельной давности, какую-то громыхающую коробку, которая так и норовила укусить за палец, шарф в фирменных цветах Слизерина и, наконец, безоар.
С сожалением посмотрев на тонкую мантию, в кармане которой так интересно было шариться, Гермиона отправилась в гостиную. Любопытное колдовство, когда расширяется внутреннее пространство не целой вещи, а только определённой её части, в данном случае - только кармана, а иначе профессор просто утонул бы в своей мантии. Нужно будет спросить поподробнее.
Стоя на коленях перед диваном, Гермиона думала о том, что в этом мире есть много поступков, без которых она запросто могла бы обойтись. Например, никогда не отправлять родителей в Австралию или не целоваться с Крамом, или не засовывать в крепко сведённый рот потерявшего сознание Снейпа камень из желудка козы.
Да чтоб тебя!
Он открыл глаза и послушно приоткрыл губы.
Гермиона облегчённо выдохнула и сползла на пол, прислонившись спиной к дивану.
Кричер в коридоре уже просто икал.
Надо бы ему водички принести, наверное.
Но в ногах появилась какая-то слабость. Перепугалась? Да ладно! Вроде всё время была спокойна и даже слегка насмешлива.
- Мисс Грейнджер, теперь зелье в зелёном пузырьке, пожалуйста, - тихо приказал Снейп, именно приказал, не попросил, не намекнул, не выговорил, а приказал, мерзавец!
Гермиона махнула палочкой, и флакончик послушно подлетел к дивану.
- Ваша мантия, сэр...
- Потом научу, - пообещал Снейп.
Гермиона встала и отправилась к Кричеру.
Бедняга домовик выпил сразу два стакана воды, стуча зубами о край, а потом Гермиона проводила его в комнатку за кухней, где Кричер улёгся на свои одеяла, укрылся одним из них и затих. Кажется, собрался умирать с горя.
Вернулась в гостиную. Снейп натянул на себя лежавший на спинке дивана плед и выглядел нахохлившимся.
- Мисс Грейнджер, - сказал он слабым, но властным голосом. - Завтра с раннего утра у меня встреча. Вам придётся пойти со мной, без вас в Косую аллею не попасть. Потом - к Олливандеру. Потом можете быть свободны.
- Зачем вы вообще сюда заявились, профессор?
- Ах, это. Хотел вам кое-что показать. Перед завтрашним днём. Подайте коробку.
- Которая кусается?
- Левитируйте её сюда, мисс Грейнджер, левитируйте. У вас же, кажется, есть палочка? - раздражённо сказал он.
Ах, какие мы нежные. Беситесь от собственной беспомощности, профессор? Нечего без приглашения шастать где ни попадя.
Коробка в руках Снейпа присмирела. И даже покорно открылась, выплеснув на свободу что-то чёрное, зловонное, похожее на осоку с лезвиями вместо листьев.
Фирменное проклятие Злолушки, не иначе.
- Откуда? - с опаской глядя на рвущееся на свободу растение, спросила Гермиона.
- Слизнорт. Мы взяли на анализ почву, чтобы понять, что именно в ней изменилось, отчего выросли асфодели. И провели обратную реакцию.
- Могли бы просто спросить меня, - сдержанно отозвалась она.
- Вот как?
Профессор обессилено откинулся на диванные подушки. Круги под глазами стали более тёмными, губы словно заветрились, длинный нос выступал ещё явственнее. Яд, оставленный Люпином, явно не собирался так просто покидать вены.
Гермиона вышла в коридор, подняла с пола запорошенную серой пылью книжицу, снова посмотрела на дыру в стене.
Стало грустно. Она в жизни бы не подумала, что будет сожалеть о старой карге. И что так обрадуется, увидев долговязую фигуру в чёрной мантии.
Рядом лежала расщеплённая волшебная палочка. Оставлять её валяться в углу показалось Гермионе кощунственным, и она взяла умершую вещь в руки.
Где-то в этом мире должно быть кладбище волшебных палочек, куда хозяева могли бы приходить и плакать по утраченному.
- Мисс Грейнджер, вы уснули?
С останками палочки и книжкой она пошла в гостиную. Положила и то и другое на столик возле дивана. Разожгла огонь в камине.
За окнами спускались сумерки. Гарри и Бруствер уже отправились на свою конференцию. Снейп тихо шелестел страницами.
- Что же, - резюмировал он. - Наши данные совпадают. Благодарю вас, что вы так оперативно поделились со мной.
Гермиона не ответила. Лепетать оправдания не хотелось. Не на уроке. Она сидела в кресле у камина и через всю комнату смотрела на нервное, усталое лицо.
- Осталось выяснить самый пустяк... - продолжал профессор. - Да уберите вы от меня эту рухлядь!.. Что делать с такой напастью.
Взмах палочки - и расщеплённая древесина переместилась на столик в углу, недоступный взору бывшего обладателя.
- Хотите чаю? И сушек?
- Вы слушаете меня?
- Завтра с утра у вас встреча с волшебницей, которая сортирует входящую корреспонденцию в Министерстве?
- Да.
- Почему вы пришли именно сегодня? Допускаете мысль, что следующую ночь проведёте в Азкабане?
- Гермиона!
В его голосе прозвучало явное нежелание продолжать эту тему. Но она лишь упрямо сцепила пальцы на коленях.
- Почему именно ко мне, профессор? В Хогвартсе Слизнорт, Флитвик, МакГонагалл.
Он даже отвернулся от неё. Были бы силы - наверняка вылетел бы вон, шипя, как миссис Норрис во время утреннего токсикоза.
Гермиона вдруг подумала, что Лили Эванс - это такой своеобразный Хоркрукс Снейпа. Ополовинила его душу. А назад уже не собрать.
Неужели он пришёл проститься? На всякий случай? С ней, Гермионой?
Мысль была так крамольна, так отчаянно смела, что Гермиона поспешно перевела взгляд на огонь в камине, словно испугавшись, что он затылком увидит её смешавшееся, изумлённое лицо.
Шёл к женщине - а получил цепь заклятий. Неудивительно, что он сторонится представительниц прекрасного пола. Только сделаешь шаг, а в тебя уже ножи летят.
Она фыркнула и зажала рот ладонями.
В груди стало тепло.
- Чаю. И сушек, - глухо, потому что почти утыкался лицом в спинку дивана, произнёс Снейп.
Гермиона вспомнила пирожок с капустой и устыдилась.
Она занесла чай и Кричеру. Он испуганно вскинул больные глаза:
- Ужин? Пора?
- Лежи, Гарри всё равно уехал. А мы обойдёмся.
Домовик смотрел на чашку чая перед своим носом, и по сморщенным щекам снова заструились слёзы.

- Это нормально, что у вас такая слабость? Может, всё-таки к мадам Помфри?
Чашка в руке Снейпа подрагивала. Он нетерпеливо мотнул головой.
- Не хочу сейчас аппарировать.
Ну да. Зависеть от кого-то другого! Да как можно.
Гермионе стало смешно над собой. С каких-то пор все профессорские заморочки и комплексы, и недостатки характера вгоняли её в состояние неконтролируемого умиления. Вот сидела бы, смотрела на то, как подрагивают уголки его губ и раздуваются ноздри, и умилялась.
Возьмите себя в руки, мисс Грейнджер, авторам всех прочитанных вами научных трактатов стыдно за вас.
Она снова, уже привычно, сцепила пальцы в замок, чтобы не отвести назад рассыпавшиеся чёрные пряди. Прибьёт же сектумсемпрой и без всякой палочки.
Или нет? Ведь пришёл он сегодня?
Или не за этим? Или это всё влияние сентиментальной литературы, которой снабжал её Флитвик? И почему она не легилимент? Сейчас бы забралась точно в профессорский мозг и нашла все ответы.
- Мисс Грейнджер, перестаньте на меня таращиться.
- Простите.
Она забрала из его рук чашку и направилась в сторону кухни.
И тихое “да”, шелестом листвы опавшее за её спиной, застало уже на пороге.
- Что - да?
- Всё, что вы подумали - да.
На кухне она включила в раковине воду. Застыла, глядя на убегающую вниз струю.
Мысли метались, как перепуганные близостью грозы стрижи.
И что теперь?
Как теперь вернуться в гостиную и посмотреть на него?
Это невозможно. Это ненужно. Это... против всяких законов.
Вода всё текла и текла.
Интересно, ему там, в полутьме гостиной, освещаемой лишь отблесками огня из камина, так же страшно?
Одно дело думать о таком. Иногда. Тайком. Укрывшись одеялом.
Другое - обнародовать.
Может, сбежать отсюда к Мерлиновой матери? Пусть кто-нибудь другой сопровождает его на встречи!
Но больше было некому.
Гермиона выключила воду и очень медленно побрела обратно.

Часть 33

Сумрак гостиной казался ещё темнее после ярко освещённой кухни.
Огонь лениво засыпал в камине.
Мантия обхватывала ноги, казалась тяжёлой, как вода.
- Подойдите, мисс Грейнджер.
Она обрадовалась этому голосу. Он избавлял её от мучительного выбора - что делать, о чём говорить, куда сесть.
Молча приблизилась к дивану.
Повинуясь лёгкому взмаху палочки, кресло придвинулось. Гермиона опустилась в него, не решаясь поднять глаза.
Тёмно-зелёный плед свешивался вниз пушистой бахромой.
Плед был старым и мягким, кое-где топорщился катышками, в середине крупного цветка истончался, почти просвечивая дыркой.
- Посмотрите на меня.
Она помедлила, давая себе несколько секунд безопасности. Наверное, этот плед можно обновить магией. Завтра с утра и займётся. Ах да, завтра с утра у неё планы. У них планы.
Снейп смотрел на неё сквозь полуопущенные ресницы.
Выглядел он утомлённым и решительным одновременно. Упрямым даже.
Что же с вами теперь делать, профессор?
- Вы знаете теорию, не так ли? В жизни не поверю, что не выучили, с вашим-то характером.
Интересно, что именно он думает о её характере? Настырная подружка Поттера? Лезущая, куда не просят, гриффиндорка? Молодая идеалистка, которая идеализирует его - потасканного, раздражённого от мантии героя, которую напялили на него члены Отряда Дамблдора?
- Готовы? - тихо спросила она. И разозлилась. Собственный голос показался ей слишком робким, слишком испуганным, поэтому она выпалила: - Легилименс! - и ткнула в грудь профессору палочкой Лили.
Подсознательно она и ожидала увидеть её прошлую обладательницу. Такой, какую Гарри видел в омуте памяти. А увидела - себя.
Себя - чужими - его - глазами.
***
Взлохмаченную, стоящую на пороге кабинета Снейпа со свитками в руках, несколько смешную в своей воинственности.
- Профессор Снейп, - шаг вперёд, - я собрала нарушения школьных правил в случайном порядке за последнее столетие. Мне кажется, мы могли бы разобрать каждое по отдельности для того, чтобы понять, какая мера наказания адекватна каждому проступку.
Болела рука. Очередной первокурсник, не знающий, с какого конца хвататься за волшебную палочку, обжёг её с перепугу. Каждый сентябрь одно и то же. Они прибывают и прибывают в Хогвартс, помоги им Мерлин.
А свитки с домашними заданиями казались бесконечными. Зачем он столько назадавал-то?
Тихий шелест напомнил ему, что он не один. Кого ещё принесла нелёгкая?
- Простите?
Грейнджер. Её проще убить, чем заставить замолчать или исчезнуть. Как она ещё руку только не тянет к потолку, удивительно. Впрочем, руки заняты, в них свитки, за которым девчонка пытается спрятаться. Где он не достарался? Почему её ещё ветром отсюда не сдуло?
- Разумеется, если вы придерживаетесь другой методики, я с удовольствием её выслушаю.
- Что из произнесённого мною вам не понятно?
- Но ведь профессор МакГонагалл постановила, что...
- Мисс Грейнджер, мне кажется, я ясно дал понять, что думаю по этому поводу.
- Профессор Снейп, вы не можете принуждать меня нарушить прямой приказ своего научного руководителя. Я... я соберу комиссию по преподавательской этике, вот.
Наверное, будет некстати, если он сейчас рассмеётся? Но ведь смешно же... И что самое смешное - она оперирует его собственными понятиями. А чего ещё ждать от этой заучки, которая схватывает всё на лету?
***
Гермиону закружило в смутных образах, и она снова увидела себя. На этот раз мирную, полусонную. Рука под щекой, на коже остался красный след - прислонялась к корешкам книг. Задумчивая, рассеянная.
- Можно было бы воспользоваться прекрасным заклинанием Обезъяз, - она не видит Снейпа, его голос раздается откуда-то изнутри.
- Невозможно. Вы, профессор, изобрели его куда позже.
Действительно. Но позвольте... Нет, это уже ни в какие рамки не лезет. Поттер, который насиловал его наработки целый год, беззастенчиво пользуясь старым учебником. Поттер, который, конечно же, сразу обо всём рассказывал своим приятелям. Обо всём? Червоточина, мешающая спать по ночам. Как много воспоминаний он отдал мальчишке в Визжащей Хижине. Смрадная Нагайна, даже кусаться как следует не научилась.
***
Вот интересно, как скоро Хагрид начнёт своей новой палочкой сахар в чае перемешивать? Как-то он слишком размахался ею за завтраком, не в лесу же.
Приструнить или допить свой кофе?
- Мы просто отдаем Слизерину тех, кто на границе между добром и злом. Мы даже не пытаемся за них бороться.
Звонкий, взволнованный голос.
Как больно. До сих пор - больно. Если бы распределяющая шляпа тогда, много лет назад, не решила всё за них... разве досталась бы она Джеймсу? Ведь эта межфакультетская рознь и стала тем самым камнем, о который разбилось их будущее с Лили. Возможное будущее. А если бы? Не было распределения? Если бы не стояло меж ними это глупое препятствие?
Четыре квадрата столов в большом зале. Четыре цвета. Четыре психологии.
Малфой и Поттер, толкающиеся локтями за одним столом.
Живой Дамблдор.
Лили бы всё равно не выжила.
Пророчество бы всё равно сбылось. Злость.
Как смеет эта девочка говорить о том, чего уже не исправить?
***
- Я так переживала за вас. Я неделю не спала!
Абсурд. Полный абсурд происходящего. Что она себе надумала? Глаза блестят, губы дрожат.
Мало вам о ком переживать, мисс Грейнджер? На вас же целый спаситель мира и идиот Лонгботтом, который возомнил себя чёрным магом. И какой-то из этих Уизли. А кричите вы сейчас на меня. За что? За двадцать лет не было ни одной женщины, которая бы так срывала голос из-за меня. И вот на тебе. Дожил.
- Понятия не имею, для чего вам всё это понадобилось.
***
- Этот меч - не настоящий! Подделка, просто подделка!
Так не кричат от страха. И так не кричат из-за нервов. Так кричат только от боли. Боли, которая слишком хорошо ему знакома. Что же это за мир такой, в котором девятнадцатилетняя девочка испытала эту боль? Одна из многих. Не уникальная. Обычная девочка, обычное Круциатус.
- НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!
- Тише, мисс Грейнджер, тише.
Синяя жилка бьётся на виске, вот-вот грозя пробить нежную кожу. Волосы у корней намокли от пота. Как много волос.
- Не отдавайте меня Грейбеку...
- Не отдам.
От противности этой реальности подкатывала тошнота.
***
- У меня есть отличное зелье. Свежесваренное. Чудесная сыворотка правды. У вас нет на примете какого-нибудь завалящего министра, на котором её можно было бы опробовать?
Ему интересно смотреть на то, как быстро сменяется выражение подвижного, умного лица. Ни тени колебания. Моментальное включение в происходящее.
- Профессор! Сыворотки правды недостаточно. Нужно ещё потом заклинанием забвения его.
И почему ему всегда казалось, что в Гриффиндоре учатся одни недоумки? Наверное, это просто шляпа ошиблась с факультетом. Впрочем, смелости ей тоже не занимать. Вон как решительно план действий прописала.
Может, действительно, ну её, эту шляпу, в камин?
***
- Она спасла мне жизнь, да ещё и унизила. Не я ей, а она мне. Вы понимаете разницу?
Он-то отлично понимал. Сам побывал в этой препротивнейшей шкуре. А вот ей откуда знать?
В такие моменты хотелось спрятаться. Укрыться миллионами равнодушных масок. Сбежать, не оглядываясь. Она слишком хорошо понимала. Это было лишнее. Это было странное. Но он не прятался и не бежал. Просто стоял. И даже не грубил в ответ.
***
В Косой аллее гулял ветер. Рассыпавшиеся книги хлопали страницами.
- Я доложу на вас, вот увидите. Вы слишком увлеклись, профессор.
И снова дежавю. Обжигающее висок воспоминание.
- Ты слишком увлекаешься тёмными искусствами, Северус. Пора тебе остановиться.
Две девочки.
Одна ушла. Вторая бы боролась до последнего.
Какая предательская мысль.
***
- Плохие новости, мисс Грейнджер?
И она протянула ему письмо. Сразу же. Не колеблясь. Как человеку, которому полностью доверяет. Почему-то этот быстрый почти неосознанный жест заставил его вздрогнуть.
***
- Достаточно! - Гермиона отдёрнула палочку назад и откинулась на спинку кресла, тяжело дыша.
Камин погас окончательно.
Темнота. Тишина.

Часть 34

Это был даже не предлог.
Это была самая настоящая проблема.
И совершенно неожиданная.
Гермионе потребовалось несколько минут, чтобы собраться с духом, сказать очень твёрдым, очень спокойным голосом:
- Спокойной ночи, сэр.
И она даже встала и направилась к дверям, когда он произнёс:
- Оставьте мне свою палочку, мисс Грейнджер.
- Что?
- Палочку. Я не могу остаться здесь безоружным.
От неожиданности Гермиона чуть не споткнулась в темноте и зажгла свет.
- Вы что, - спросила она как можно язвительнее, - опасаетесь нападения Кричера?
- В этом мире достаточно волшебников, желающих напасть на меня. Защита с дома снята. Вы же не думаете, что я останусь здесь безоружным?
- Но это моя палочка, профессор.
- Опасаетесь не справиться без неё с вечерним туалетом?
Гермиона вернулась назад и снова села в кресло.
Остаться без палочки, раненым, в чужом доме - это всё равно, что лечь спать обнажённым на открытом месте по соседству с поселением горных великанов. По субъективным ощущениям Снейпа, конечно же.
С другой стороны - она всерьёз подумывала, не отдать ли ему свои лучшие годы. Но палочку?
- Это совершенно невозможно, сэр, - сухо произнесла Гермиона.
Он промолчал.
Гермиона вздохнула, трансфигурировала стоявшее у дивана кресло в кушетку и молча улеглась, прямо в мантии, выключив попутно свет.
Палочка лежала между ними на столике.

- Девочка, ты подруга Поттера, я скажу тебе прямо: дурную компанию ты себе выбрала.
Гермиона смотрела, как шевелится беззубый рот старого Тома, хозяина паба “Дырявый котёл”. Было ещё так рано, что они своим появлением подняли его с кровати, и теперь кисточка от ночного колпака порхала над лысой головой.
Его лицо было распахано глубокими морщинами, выцветшие глаза смотрели со смесью симпатии и неодобрения.
- Профессор Снейп не был верен Волдеморту, - ответила Гермиона.
- Северус всего лишь вздорный мальчишка, - фыркнул Том. - Я говорю о Магдалене Стопик.
- Старушке из отдела входящей корреспонденции Министерства магии?
Снейп и чудесная, вся исключительно волшебная пожилая женщина с бело-голубыми седыми кудряшками, в очаровательном платьице с оборочками и ажурной сумочкой, отправились в отдельный кабинет несколько минут назад. Гермиона осталась у стойки бара. Пила какао и изо всех сил делала вид, что ей нисколечко не обидно от того, что её не пригласили.
- А что не так с Магдаленой Стопик?
Том снова фыркнул, из пузатой бутылки плеснул себе в стакан какой-то ядрёно пахнущей зелёной жидкости и уселся напротив.
- Много лет назад, когда я был совсем малышом, Магдалена жила по соседству. Очаровательная старушка, мама была без ума от неё. Угощала меня необыкновенно вкусным печеньем, которое пекла в огромных количествах.
- Когда вы были маленьким, Магдалена уже была старушкой? - изумилась Гермиона.
- Представь себе... Потом я очень долго о ней ничего не слышал. Каково же было моё удивление, когда несколько лет назад она устроилась в Министерство, не изменившись ни на йоту.
- Как это может быть?
- Ошибкой Тома Реддла стала страсть к дешёвой популярности. Жил бы себе тихо, глядишь, до сих пор злодействовал бы из-под полы. Так нет же! Устроил цирк на всю страну, позёр.
Гермиона открыла и закрыла рот. Такой интерпретации второй магической войны ей слышать ещё не доводилось. Владелец “Дырявого котла” вдруг показался ей крайне неприятным стариканом.
- Вы хотите сказать, что Магдалена... - как сказать о хоркруксах, не говоря о них? - Использовала методы Волдеморта для продления своей жизни?
- Хоркруксы-то? Да вряд ли. Я думаю, это какая-то разновидность семейной магии.
- Что вы знаете о семейной магии, Том?
- То же, что и все остальные, - пожал плечами старик. - В магической Британии до сих пор есть несколько семей чистокровных волшебников, ведущих свой род чуть ли не с Мерлиновских времен. Как правило, многие из них пришли в упадок. Вспомни о печальной участи Мраксов. Сегодня члены этих семей всеми силами пытаются жить как можно незаметнее, скрывая свои умения. В мире полно завистников, знаешь ли. Кичиться своими способностями... О, на это способен только полукровка Реддл.
- И что? Никто не удивляется, глядя на Магдалену?
- Я говорил Фаджу про неё. Но он лишь отмахнулся, сочтя меня за выжившего из ума маразматика.
Гермиона кивнула и с грустью посмотрела на дно опустевшей чашки. Очень хотелось спать. Ночь рядом со Снейпом не принесла ей отдыха. Она просто лежала как можно тише, слушая его дыхание. И была уверена, что и сам профессор не заснул ни на секунду.
Что же им теперь делать?
Том вспомнил, что с утра ещё даже не умывался, извинился и шаркающей походкой отправился в глубину бара к неприметной дверке, ведущей к внутренним комнатам. Наконец-то.
Не мешкая больше, Гермиона быстро извлекла из своей расшитой бисером сумочки, которую прихватила с собой на площадь Гриммо, " удлинители ушей".
- Северус, вы должны понять, что это врождённое умение, которое невозможно перенять, - голос Магдалены был сухим и отрывистым, и сразу стало понятно, что разговор ей в тягость.
- А подавить?
- Вы действительно думаете, что я отвечу на этот вопрос?
- А вы действительно думаете, что в противном случае я сохраню вашу тайну, Магдалена? Давно хотел спросить у вас, как вы уцелели во второй магической, после того, как не откликнулись на призыв Тёмного Лорда?
Повисло молчание. Дыхание Стопик стало громче.
- Я совершила ошибку, Северус. Двадцать лет назад я совершила ошибку, доверившись Тёмному Лорду. Я думала, что он сможет вернуть чистокровным семьям то место, которые они должны занимать по праву. Вы не смеете меня осуждать. Вы поступили точно так же.
- Я не собираюсь читать вам проповеди, Магдалена. Мне просто нужно знать.
- Я не отвечу на ваш вопрос.
- Думаю, хотя вы не присоединились к Пожирателям, Волдеморт не убил вас, ведь вы были крайне полезны ему в Министерстве. Тихая старушка из отдела входящей корреспонденции. Кто заподозрит в ней сторонника Тёмного лорда?
- Вы же даже без палочки, Снейп, - тихо и ласково прошептала Магдалена. - Как вы смеете мне угрожать?
Послышался грохот, но Гермиона уже бежала, путаясь к полах мантии.
- Петрификус Тоталус! - выкрикнула она, врываясь в комнату и нацеливая палочку на стоящую у стены старушку.
Снейп обернулся, в его глазах плескалось веселье, а в руках была незнакомая палочка.
- Невербальные заклинания, Магдалена, - сказал он наставительно. - Столько лет живёте, а так и не преуспели в них.
Он подошёл к Гермионе и выдернул из её уха проводок “удлинителей”.
- Некоторые изобретения Уизли нужно отнести к запрещённым, - сказал он задумчиво. - Мисс Грейнджер, уберите палочку. Полагаю, Магдалена, вы напуганы так же, как и я, грозным появлением этой защитницы? Не отвечайте, не нужно, - махнул он рукой, заметив, как глаза старушки заметались по комнате. Полностью обездвиженная, лишённая способности говорить, она отчаянно искала выхода из ситуации. Профессор подошёл к ней ближе: - Легилименс!
Некоторое время он стоял неподвижно, вглядываясь в несчастное лицо Стопик. Потом удовлетворенно кивнул:
- Да, это всё, что мне нужно было знать. Благодарю вас, Магдалена. Пойдёмте, мисс Грейнджер. - Снейп аккуратно положил чужую палочку на стол и распахнул перед Гермионой дверь.
- Ох уж эти представители древних семей, - услышала она за спиной его ворчание. - Совершенно неважные маги. Мисс Грейнджер?
- Да, профессор? - она развернулась и оказалась нос к носу со Снейпом. В узком и тёмном коридоре пахло укропом.
- Есть хоть какая-то надежда, что вы перестанете вмешиваться в мои дела?
- Нет, сэр. Никакой, сэр, - честно ответила она, улыбаясь.
Снейп смерил её тяжёлым неприязненным взглядом и вдруг быстро поцеловал в губы.
- Ступайте уже, - сказал он раздражённо. - У нас ещё полно дел.
Гермиона, слишком потрясённая, чтобы ответить хоть что-нибудь, развернулась и поспешила к Тому. Наверное, нужно сказать ему, что в гостиной находится обездвиженная волшебница.

Часть 35

Глаза Дина Томаса выпучились, когда он увидел ранних визитёров. И Гермиона оборвала себя на полуслове, не закончив фразы “Квантовые поля взаимодействуют, в этом случае их кванты могут превращаться друг в друга. Мои эксперименты в трансфигурации показали, что... ”
Снейп слушал внимательно и даже задал один уточняющий вопрос: “Где вы набрались этой ереси, мисс Грейнджер? ” Она с удовольствием и готовностью рассказала ему о магловской науке физике, и, несмотря на кислое выражение лица, профессор больше не перебивал её. Поэтому дорога до магазина волшебных палочек Олливандера показалась Гермионе неоправданно короткой.
Встреча с бывшим однокурсником стала неожиданностью.
- Дин! Почему ты подметаешь улицу?
Томас перестал с недоумением переводить взгляд с Гермионы на Снейпа и ответил с явной обидой:
- Да потому что мастер Гэррик решил, что если лишить меня на неделю волшебной палочки, то я лучше пойму её сущность! Ну не бред ли? А вы почему тут? Так рано... вместе? - последнее слово он почти прошептал. Лицо стало сочувственным. Пока он не заподозрил, что Снейп взял её в заложники, Гермиона поспешно объяснила:
- Профессор нуждается в новой палочке... Стало быть, ты теперь подмастерье у Олливандера?
- Жалкий домовый эльф Олливандера!
- Я всё слышу, - похожая на одуванчик голова мастера волшебных палочек появилась в распахнутом окне. - А вы ранние пташки, не так ли?
- Через час, - холодно проговорил Снейп, - у меня начинается первый урок. Поэтому я не хотел бы задерживать вас пустой болтовнёй, Олливандер.
- Всё так же нетерпелив, - хмыкнул хозяин магазина. - Проходите!
Снейп зашёл внутрь, а Гермиона уселась на скамейку возле входа, наблюдая за тем, как Дин машет метлой.
- Почему ты здесь?
- Потому что эти древние Олливандеры, пришедшие в Британию ещё с римлянами, вдруг оказались без наследника. А кому-то же нужно передавать семейное дело! А мы с мастером Гэрриком неплохо поладили, ещё там... - Дин неопределённо махнул головой. - Ну и вот, так всё и вышло. А вот почему ты пришла со Снейпом?
- Потому что фактически - именно он убил Дамблдора, - ответила Гермиона рассеянно. Из магазина послышался негодующий голос Олливандера, и гриффиндорцы с интересом поспешили внутрь, чтобы узнать, что же так взволновало старика.
- Как вы смеете упрекать меня в непрофессионализме, - подбородок пожилого волшебника дрожал от обиды.
- Ни в коем случае, мастер, - отрезал Снейп. - Но давайте посмотрим другие варианты.
- Именно так, сэр! - запальчиво ответил Олливандер. - Очень твёрдая, двенадцать с половиной дюймов из чёрного орешника... А теперь мне нужно заняться другим клиентом... Мисс Гермиона, вы всё ещё пользуетесь палочкой Беллатрикс Лестрейндж? Это никуда не годится.
- У меня уже есть палочка, - быстро сказала Гермиона.
- Позвольте полюбопытствовать?
- Это палочка Лили Эванс, - ответил Снейп, доставая из кармана галеоны. Он казался нервным. Как Гермиона не напрягала память, но ничего плохого о чёрном орешнике припомнить не могла, и реакция профессора удивляла её.
Мастер Олливандер выглядел сбитым с толку.
- Палочка Лили Эванс?
- Мне прислал её кто-то в начале года... Скажите, мистер Олливандер, что случается с палочками убитых волшебников?
- Они хранятся в специальном отделе Министерства магии. Редко кто использует их снова. Насколько я помню, палочка Лили тоже была изъята с места её убийства. Странно, очень странно.
- Идёмте же, мисс Грейнджер, - поторопил её Снейп, которому эта тема явно была неприятна.
На улице он спросил:
- Аппарируете со мной в Хогвартс?
- Чуть позже. Мне нужно навестить Кричера. А потом я сразу в школу. Вы сможете обойтись без неприятностей это время?
Снейп глянул на неё с жалостью, поплотнее завернулся в свою мантию и зашагал прочь, а Гермиона бегом вернулась к Дину Томасу, который поливал цветы возле лавки.
- Дин! Какие палочки получаются из чёрного орешника?
Он ответил чётко, словно вслух читая текст из учебника:
- Палочки из этого редкого вида дерева выбирают себе хозяина с хорошим чутьём и пониманием сути вещей. Несмотря на красоту этой породы, волшебнику приходится нелегко с такой палочкой - она, как правило, обладает одной причудой. А именно - полностью не приемлет внутренний конфликт хозяина, резко теряет силу, если обладатель не желает быть честным с собой. В тандеме же с самосознательным владельцем становится наиболее верной и внушительной палочкой из всех, с особым талантом к сложным и редким заклинаниям.

Кричер всё так же печально лежал на своем одеяле. Гермиона поставила перед ним тарелку с хлопьями, поправила покрывало.
- Мне нужно в Хогвартс, - сказала виновато. - Хочешь ещё чего-нибудь?
- Молодой хозяин привязан к вам... Не нужно в Хогвартс. Оставайтесь здесь.
- Да ну тебя, - рассердилась Гермиона. - Это всего лишь трава!
- Молодой хозяин будет грустить без своей маглорождённой подружки, - пропищал домовик.
Гермиона вздохнула и вышла в коридор. Наверное, Гарри расстроится, когда придёт домой и не услышит привычного, как для нормальных людей мяуканья любимой кошки, вопроса: “Северус Снейп? ”
Дыра в стене была заделана, и на месте портрета миссис Блэк висело чёрное полотнище.
Значит, Кричер не так уж и слаб, как кажется. Оставалось только забрать кое-что из спальни Гарри, и можно было возвращаться в школу.

Снейп прохаживался по кромке леса, нетерпеливо поглядывая на небо. Дементор запаздывал, и лицо профессора всё сильнее хмурилось.
Долорес Амбридж и несколько незнакомых авроров безмятежно наблюдали за ним. Они прибыли в Хогвартс минут двадцать назад “в качестве официальной делегации от Министерства на переговорах с враждебными существами”.
Дементор появился сначала отдаленным холодом, закравшимся в душу. Авроры поёжились. Амбридж приторно улыбнулась через силу, её глаза горели.
Со стороны казалось, что Снейп и дементор просто молчат, стоя напротив друг друга. Ни звука, ни жеста. Потом серая призрачная фигура склонила голову в согласии.
- Профессор, - голос Амбридж был ласковым, - не соизволите ли вы отправиться с нами в Министерство?
- Пожалуй, Долорес, я откажусь, - отрывисто ответил Снейп, не глядя на неё. Дементор удалялся, но дышать было ещё трудно.
- Я настаиваю, - ликующе пропела женщина.
- Не стоит, - преподаватель Хогвартса всё же повернулся к чиновнице лицом, оно выражало крайнюю степень брезгливости. - Долорес, скажите мне, вы знаете, почему Аластор Муди потерял именно левый глаз, не так ли?
Лицо волшебницы изменилось так резко, будто шальной мальчишка испачкал его зелёной краской. Сходство с жабой усилилось.
- Что? - проквакала она с ужасом.
- Левый глаз Аластора Муди, - терпеливо повторил Снейп. - Скажите, думали ли вы о том, что подобная участь может грозить и вам, когда держали у себя в кабинете волшебное всевидящее око убитого?
- Оставьте нас, - коротко приказала Амбридж аврорам. Те посмотрели с недоумением, но послушно отошли к хижине Хагрида. Великан, стоя на крыльце, помахал им рукой, приглашая в дом.
- О чём вы толкуете? - резко спросила волшебница.
- О семейной магии Муди, разумеется. Я вот думаю, не Магдалена ли Стопик особенно настаивала, чтобы Пожиратели в первую очередь целились именно...
- Муди был маглорождённым, - прервала его Амбридж.
- Муди был параноиком. Думаю, он сознательно скрывал свои корни. Печально потерять свои особые умения, не правда ли? - Снейп улыбнулся. В его глазах не было угрозы, просто ехидство. Но Амбридж попятилась, а потом и вовсе зашагала прочь, к Хогсмиду. Даже про авроров забыла. Снейп хмыкнул:
- Шоколадку, мисс Грейнджер?
Она и не надеялась, что мантия-невидимка скроет её от профессора, поэтому быстро скинула магическое наследство Гарри.
- Что за ерунду вы говорили про глаз? - спросила Гермиона, торопливо жуя горьковатое лакомство.
Вряд ли Снейп взял плитку для себя. Значит, догадывался, что она проберётся к кромке леса.
Какой молодец.
- Может ерунда, а может, и нет. Главное, что они в это верят.
- Да во что?
- Пойдёмте, мне нужно отправить письмо министру. Не уверен, что снова заключить договор с дементорами - верное решение. Но Брустверу, конечно, виднее. Так о чём мы? Ах, да. Три дочери Калатина, мисс Грейнджер.
Она нахмурилась, с трудом вспоминая скучные уроки призрака по истории магии. Калатин. Уродливый ирландец, тяготеющий к тёмным искусствам. Его жена, помимо бессчётного количества сыновей, как-то сподобилась родить трёх дочерей, “слепых на один глаз и поэтому способных к изучению магии”. Никакой связи между слепотой и волшебными способностями вроде не существовало, но у друидов были свои заскоки.
- Так это было ещё до Мерлина!
- Именно так. Но легенда такова, что дети трёх сестер Калатин стали основателями первых династий в Британии, способных к семейной магии. И что их сила находится в левом глазу. Сдается мне, что всё гораздо сложнее, но они в это верят, а это главное. Из поколения в поколение передают друг другу друидскую сказку.
- Друиды... - мысль показалась Гермионе настолько волнующей, что она едва за рукав мантии Снейпа не дёрнула. - Эта трава, которая растет в Запретном лесу. Как её там, осока-убийца!
- Да, я думал об этом. Полагаю, мы на верном пути. Эти чёртовы друиды были помешаны на растениях, с них сталось бы придумать что-то такое. Время, мисс Грейнджер, вот чего не хватает. Я так и не смог понять, как предотвратить эту дрянь или хотя бы локализовать её. Если мы не найдём ответов, придется эвакуировать Хогвартс. И Хогсмид. И Мерлин знает, какова зона поражения...
Она почти не слушала, едва успевая за его широким шагом. Он сказал “мы не найдём ответа”. А ещё “мы на верном пути”.
- Профессор, чем вы уже пытались воздействовать на опытный образец?
- Чем только не пытался, - Снейп остановился, придерживая перед Гермионой тяжёлую дверь в школу. - Да вы приходите вечером, сами посмотрите.

Часть 36

Гермиона открыла глаза и не сразу сообразила, почему комната перед ней стоит криво. И только потом поняла, что заснула прямо за столом Снейпа, за пергаментами с записями. Сквозь упавшие на лицо волосы она посмотрела на чёрную коробку, из которой стремилась кверху зловонная чёрная трава с острыми листами. Что они только не делали с этой дрянью - и адовым пламенем пытались уничтожить, и целым набором заклинаний, и всевозможными зельями. На траву не действовало ничего.
Профессор по-прежнему сидел за столом, и на его бледное, усталое лицо падали тени. В руках он вертел новую палочку из чёрного орешника.
- Доброе утро, - ровно сказал Снейп, хотя Гермиона не пошевелилась, не нарушила ритм своего дыхания.
- Доброе, - отозвалась она, приподнимая голову.
В подземельях не было окон, но раз он сказал утро - значит, утро.
Надо же, она провела целую ночь вместе со Снейпом, и получила только ломоту в шее.
- Через полчаса завтрак, - проговорил зельевар, и по тому, как блеснули его глаза, Гермиона поняла, что их мысли были созвучны.
- Ничего нового?
- Ничего. В первой половине дня у меня уроки, а потом я свободен, и мы можем продолжить. Только... - он глубоко вздохнул, как перед прыжком в воду. - Я понятия не имею, что ещё мы можем сделать.
- У нас есть кафедра по изучению друидской магии? Какие-нибудь особые специалисты?
- Не позорьте честь родного факультета, Гермиона. Уж вам-то должно быть известно, что жрецы-друиды не признавали письменность. Они использовали только устную передачу священных знаний, заучивая сакральные тексты наизусть. Поэтому современное магическое сообщество не слишком в курсе их дел.
- Значит, - решительно произнесла Гермиона, - пора прибегнуть к некромантии. Вызовем какого-нибудь древнего фомора... Полагаю, места их захоронения известны?
- Мисс Грейнджер, - весело изумился Снейп, - не вы ли так рьяно спасали меня от тёмных искусств?
- Отчаянные времена требуют отчаянных мер. Надеюсь, вы ещё не все волосы висельника повыдёргивали?
Снейп покачал головой.
- Полагаю, кое-что осталось. Хватит на одного-двух покойников.
- Значит, вы идёте третировать несчастных студентов, а я в это время найду места захоронений поближе. Отправляемся после обеда, сегодня пятница, и впереди два дня выходных.
- Мне кажется, что вы и Мерлина бы подняли из небытия, если бы вам потребовалось, - сказал Снейп, вставая. - В два часа пополудни в “Сладком королевстве”, мисс Грейнджер. К вечеру “Ночной рыцарь” доставит нас в Ирландию.

Гермиона не слишком любила кофе, но в интеграционном комплексе он был по-настоящему вкусным, с лёгкой светлой пенкой и запахом корицы. В полутора милях, на вершине холма возвышался целый комплекс древних захоронений, известный магловским туристам как Бру-ан-Буан. Сквозь чистые, как роса, стёкла были видны зелёные равнины ирландского графства Мит, голубоватый серп реки Буан, делающей здесь петлю.
Магловский чёрный плащ Снейпа не сильно отличался от обычной мантии. Всю дорогу, пока “Ночной рыцарь” резко прыгал по кочкам и заборам, профессор читал какую-то толстую книгу, предусмотрительно заколдовав обложку в “Путеводитель по Ирландии”. Надо думать, повторял обряд некромантии. Гермиона, несмотря на безбожную тряску, спала, время от времени роняя растрёпанную голову на жёсткое плечо профессора.
- О, - неожиданная мысль заставила её поспешно допить кофе, отчего она обожгла горло. - А вы знаете кельтский язык?
- С чего бы мне заполнять свою голову подобным хламом?
- А как же вы будете разговаривать с этим мёртвым друидом? Я хочу сказать, вряд ли он знает современный английский.
Снейп неожиданно расхохотался.
- Гермиона, - сказал он. - Что вы себе вообразили? Вы полагаете, что мы будем разговаривать с духом на человеческом языке? Что вы вообще знаете о некромантии?
- Не слишком много.
- Да. Это бросается в глаза. Вы будете слишком расстроены, если я вам скажу что во всём этом безобразии, - Снейп кивнул на комплекс за окном, - нет ни одного настоящего дохлого друида?
- Но это один из крупнейших исторических памятников и центров древних захоронений в Европе!
- Именно так: в Бру-ан-Буан всё давно растащили археологи.
Она почувствовала, как краска заливает лицо.
- Почему вы не сказали раньше, когда я говорила адрес кондуктору “Ночного рыцаря”?
- А вы не интересовались моим мнением, - ехидно ответил Снейп.
Он наслаждался её неловкостью, и это было так явно, что Гермиона из чувства противоречия воспрянула духом.
- Что мы будем делать дальше?
- Мисс Грейнджер, это графство Мит. Здесь выкопай ямку поглубже под любым дубом - и найдёшь кости жреца. А примерно в семнадцати милях отсюда...
Она чуть не подпрыгнула на месте.
- Тара!
- Проклятая столица ирландских королей.
- Но ведь и там были археологи.
- А мы отойдём подальше, в кустики, мисс Грейнджер, в кустики! Не смотрите на меня так жалобно. Найду я вам мёртвого жреца, обещаю. Хотите ещё чашечку кофе? Я всегда захожу в это кафе, когда бываю в Ирландии.
Она покачала головой. К такому расслабленному и лёгкому Снейпу надо было ещё привыкнуть.

Гермиона даже не пыталась аппарировать самостоятельно - хватит с неё на сегодня неверных маршрутов. Крепко уцепилась за локоть Снейпа, привычно втянув ноздрями горьковатый травяной запах, и мир неприятно крутанулся вокруг. А когда вновь обрел резкие очертания, то оказался глухой лесной чащей, потерявшейся где-то под темнеющим небом.
- Вы уже были здесь раньше? - спросила Гермиона, переводя дыхание.
- Однажды, - Снейп ответил неохотно, трансфигурируя плащ снова в мантию.
Некстати пришла мысль, что профессор так и не рассказал, как сделать карман бездонным.
Вокруг поляны стояли высокие, в рост человека, камни. Гермиона положила ладонь на один из них. Изнутри шло мерное тепло.
- Не все камни в ирландских лесах можно хватать голыми руками, - заметил Снейп, резко помрачнев. Он оглядывался по сторонам.
- Вы были здесь?..
- После смерти Поттеров, - сухо ответил профессор. Недавнее хорошее настроение с него как ветром сдуло. - Идёмте, - скомандовал он и бесстрашно шагнул прямо в заросли.

Подкладывая очередную рябиновую веточку в костёр (“Именно рябиновую, мисс Грейнджер, запомните на будущее”, - уточнил Снейп, вытаскивая из кармана целую вязанку), Гермиона невольно подумала о роли женщины в социальной картине. Мамонты у мужчин легко меняются на мёртвых друидов, а леди по-прежнему следят за очагом.
Видимо, это горящие в рябиновом огне кусочки северного мха вызывали странные мысли.
Снейп вернулся из темноты, в его руках белел древний человеческий череп.
- Позвольте вам представить, мисс Грейнджер... Великий маг Лукета Маела, один из двух жрецов, приближенных короля Лойгуре, сына Ниалла. Даже сам Святой Патрик не смог уговорить его принять Христа и стать сквибом... Я едва откопал его, так много земли выросло поверх его костей.
Она посмотрела на чистые Снейповские руки.
- Магически, разумеется. Я и лопата... Как вы только могли себе такое представить, - профессор скривился, легко поймав картину, которую быстрыми и широкими мазками нарисовало воображение Гермионы.
Тягучий дым делал обмен образами лёгким и быстрым.
Снейп достал из кармана пучок человеческих волос.
- Поддерживайте костёр, Гермиона, - сказал он, опускаясь на колени.
- Я хочу с вами.
Он посмотрел на неё сквозь красные отблески огня и наклонил голову.
Ей даже не пришлось использовать легилименцию, так просто Снейп впустил гостью в своё сознание.
Огонь вспыхнул кровавыми каплями, оскверняющими траву, когда коса с головы висельника попала в него. А следом в центре пламени оказался белый череп, который медленно раскалялся, словно был из железа.
Из-за моря безумного,
Его плащ с дырой для головы,
Его посох загнут наверху,
Его стол на западе его дома;
Все его люди ответят:
" Аминь, аминь"...
Голос Снейпа звучал глухо. Вряд ли эти слова были нужны для того, чтобы дух Лукета Маела услышал призыв. Скорее для того, чтобы сам некромант настроился на нужную волну.
И Гермиона увидела, как от огня вверх потянулась узкая тёмная фигура в длинном плаще, держащая в руках загнутый сверху посох. Фигура застыла в воздухе, всё густея и густея, наливаясь чернотой и обретая плоть, смрад от которой не заглушали даже горящие травы.
Никогда прежде сознание Гермионы так не раздваивалось. С одной стороны, она смотрела на Снейпа сквозь костёр, с другой - ощущала гнев и отзвук утраченной силы Лукета Маела. Дух был явно недоволен тем, что его насильно призвали оттуда, где он пребывал. Стремящееся прочь сознание друида было очень зыбко, очень неустойчиво, и Снейпу приходилось прикладывать усилия, чтобы удержать его здесь.
Они заговорили, удивительным образом передавая информацию, не облекая её в слова, даже про себя. Это была прямая мысленная связь, связь двух сильных магов, но при этом Гермиона ощущала, как тёмный ритуал пробуждает дремлющее в профессоре зло.
Лукета Маела тоже ощутил эту перемену, ещё более настойчиво постарался вернуться в свой мир и ментально взвыл от боли, когда Снейп цепко ухватил дух за тонкую ниточку сопротивления, скручивая её в узел.
Гермиона машинально переводила их неслышимую беседу в привычную для неё форму, облекая мыслеобразы в слова.
- Не прикидывайся светлым магом, друид. Среди приближенных короля Лойгуре таковых не было.
- У тебя у самого неплохо получается притворяться, - огрызнулся Лукета Маела.
Снейп не стал заострять на этом внимания, задав тот самый вопрос, ради которого всё и затевалось.
И Гермиона вздрогнула от хохота друида.
- Появление смерть-травы нельзя остановить. Её нельзя истребить. Можно только бежать и ждать, когда она иссохнет сама, - а потом добавил с неожиданной печалью: - Было столько других, не несущих горе волшебных трав. А вы, маги, сохранили только самое чёрное.
И снова рванулся прочь, на этот раз Снейпу не хватило сил удержать зловонную фигуру в этом мире. Она вдруг стала увеличиваться в размерах, из-под плаща вынырнули побеги-клинки, которые полетели в сторону стоящих возле огня людей.
От боли, острыми иголками ранившей кожу, Гермиона пришла в себя. Профессор, слишком изнурённый ритуалом, застыл на месте, впав в какой-то ступор.
- Аква Эрукто!
И костёр заметался, залитый водой, щедро выплеснутой волшебной палочкой Гермионы. Чёрная тень в воздухе довольно закричала, закружилась волчком и исчезла в чадящем дыму.
Чистый прохладный воздух и тишина несли такое счастье, что Гермиона невольно заплакала.
- Профессор? - слабым голосом спросила она, вглядываясь в его неподвижный силуэт.
- Даже во времена Волдеморта мне так часто не протыкали всякими клинками шкуру, не говоря уж об испорченной одежде, - послышался его тихий голос в темноте. - От вас, мисс Грейнджер, сплошные неприятности.
Она помедлила ещё немножко. Нужно было заняться самолечением, потому что кровь, наверное, всё продолжала течь. Но было так хорошо, что двигаться совершенно не хотелось. Может, само заживёт?
И вообще, очередь Снейпа латать её раны.
Гермиона захихикала, представив себе этот график дежурств.
- Смеётесь? - спросил профессор, подходя ближе. - Весело вам?
- Эпискей, - прошептала Гермиона ранозаживляющее заклинание, водя палочкой по его плечам. И ощутила, как кончик палочки из чёрного орешника прочертил невидимую линию на её шее, спустился ниже, стал вычерчивать спутанные узоры на животе, отчего проходила боль. Хорошо, что слабый дух друида был способен исторгнуть совсем немного смерть-травы, а то бы пришлось куда хуже.
Её палочка - палочка Лили Эванс - пробежалась по груди Снейпа, пощекотала его руки, дотронулась до упрямой складки в уголке рта.
- Эскуро, - неосознанно проговорила она очищающее заклинание, словно пытаясь смыть эту складку с его лица.
Он мимолётно улыбнулся.
- Эскуро, - повторил покорно, продолжая движение своей палочкой по её телу.
- Эскуро. Эпискей.
Снейп перехватил её палочку на своей груди, отвёл в сторону, рывком притянул к себе Гермиону, крепко обняв. Она чувствовала, как мелко дрожит его тело, словно после непосильного физического труда.
- Такая злоба, - бормотал он едва разборчиво, - такая темнота. Не хочу.
А она гладила его по волосам, плечам, легко целуя в лоб и в виски, и в щёки, пытаясь успокоить, утешить.
Снейп, наконец, совладал с собой, прохладная кожа потеплела, руки, обнимавшие её, стали более уверенными. Он чуть отстранился, ища губами её губы, нашёл, и Гермиона слегка засмеялась, когда они столкнулись носами. Раздражённый собственной неловкостью, Снейп слегка прикусил ей нижнюю губу и тут же, в качестве извинения, тихо подул.
А потом он опять целовал её, и она уже не смеялась, погружаясь, как в воду, в новые ощущения. Это не было похоже на неуклюжие поцелуи Рона или сухие - Крама. Снейп пробовал её на вкус неторопливо, вдумчиво. Наверное, так он смаковал эльфийские вина.
Тяжёлые капли дождя застали их врасплох. Его мантия расстегнута на груди - и когда Гермиона только успела? - но пуговицы будто сами прыгали ей в руки. Её кофта спущена с левого плеча, и кожа ещё хранила горьковатый запах степных трав.
Она не ожидала от дружелюбного ирландского неба такой подлости, запрокинула голову, пытаясь понять, просто ли это короткий дождик, который скоро пройдёт, или зарядит надолго. Снейп поцеловал её в открытое горло и отпрянул, в смятении теребя расстёгнутые пуговицы.
В темноте волшебных палочек, упавших в траву, было не видно.
На минуту Гермиону охватило отчаяние - сейчас они аппарируют к Хогвартсу и снова разбредутся по разным этажам, и уже не будет свежести этой ночи в лесу.
Но Снейп тоже медлил, не торопясь призвать палочку.
- Мисс Грейнджер, - спросил он, - а зонтика у вас при себе не имеется?
Как можно быть англичанкой и не носить при себе зонтик! Какая же она не патриотка.
От расстройства Гермиона лишь покачала головой, села на корточки, нашаривая свою палочку. Рука натолкнулась на забытую сумочку, расшитую бисером.
- Есть, - воскликнула она громче и радостнее, чем того требовала гордость, но какая уж тут гордость, когда дождь всё усиливался, а удержать её профессора на этой полянке было важнее всего на свете.
- Зонтик?
- Палатка!
Она выдернула её из сумочки так резко, что беспорядочная куча брезента едва не накрыла их с головой. Путаясь в верёвках и колышках, Гермиона стала искать палочку. Снейп отчетливо хмыкнул.
- Вы максималистка, мисс Грейнджер. Я просил всего лишь зонтик, - но в его голосе отчетливо слышалось удовольствие от происходящего.
Наконец, палочка легла в ладонь Гермионы.
- Воздвигнись, - воскликнула она, тыкая в брезентовую кучу, и упала на спину, поскользнувшись на мокрой траве, когда палочка непослушно оттолкнула её.
- Чёрный орешник, - довольно сказал Снейп. - Очень верное дерево.
Он протянул ей руку, предлагая помочь подняться, но Гермиона дёрнула Снейпа на себя, охнув, когда он упал сверху. Несмотря на то, что он опирался на руки, тяжесть мужского тела сверху оказалась существенной.
И центр этой тяжести чересчур откровенно выступал.
Гермиона смутилась, забарахталась, но руки Снейпа прижали её запястья к земле.
- Будете знать, как колдовать чужими палочками, - прошептал он, снова целуя её. На этот раз очень всерьёз и явно с далеко идущими намерениями.
В висках нарастал тяжёлый, пульсирующий гул, и Гермиона поняла, что они снова слегка соединились сознаниями, потому что это неистовое желание, желание, которое подавлялось много лет, желание молодого, сильного мужчины, недавняя злость которого перетекла в похоть, не принадлежало ей. Она на секунду испугалась силы этого чувства и слабо пропищала:
- Палатка!
- Да Мерлин с ней, - пробормотал Снейп, нетерпеливо задирая её кофту, приспуская простую ткань бюстгальтера - не могла надеть кружево, идиотка! Гермиона зажмурилась, когда его губы обхватили её сосок, и гул в висках стал просто невыносимым. Чтобы ослабить это напряжение, она с силой перевернула Снейпа на спину и с потрясшей её саму смелостью спустилась губами вниз, борясь одновременно со слабым, явно джентльменским и неуместным сопротивлением Снейпа и ремнём его брюк. И не успела коснуться губами головки члена, как мужчина содрогнулся всем телом, и горячая жидкость обожгла её кожу.
Он смутился так мучительно, что она чуть не заплакала от умиления.
- Палатка же, - рявкнул Снейп, и брезент вспорхнул в воздух, превращаясь в полностью собранную палатку.
Снейп встал, каким-то чудом умудрившись не выпустить Гермиону из рук, и они ввалились внутрь. Нижний ярус кровати прогнулся под ними.
Нелепая мысль о защитных заклинаниях вокруг, мысль из прошлой палаточно-бродячей жизни мелькнула в её сознании и трусливо исчезла, когда Гермиона ощутила прохладу на обнажённых бёдрах. Снейп торопливо раздевал её, и его расстёгнутая мантия путалась под их руками, пока они, наконец, не додумались сбросить её на пол. Она ещё никогда не раздевалась полностью перед мужчиной, но от внимательного взгляда Снейпа не было стыдно. Только сердце стучало всё быстрее и быстрее.
Не было стыдно и тогда, когда он, отлично воспитанный человек, отплатил ей добром за добро, лаская языком в самых неприличных местах. Впрочем, понятия приличий сдвинулись куда-то на периферию, уступая место нарастающему наслаждению.
И она сама, сама потянула его вверх, инстинктивно подстраиваясь под мужское тело, и Снейп вошёл в неё мягко, неглубоко, на секунду замерев, не спуская с Гермионы совсем тёмных тревожных глаз. А потом они одновременно - ох уж эти спутанные, ставшие синхронными сознания и желания - двинули бёдрами навстречу друг другу, и горячая волна боли сменилась яростным стоном. Гермиона вцепилась ногтями в спину Снейпа, недовольная его излишней осторожностью. И он, ощутивший её нетерпение, стал двигаться быстрее.
Никогда раньше Гермиона не чувствовала так остро своё тело. Она вдруг осознала, насколько всё происходящее бесповоротно. Теперь, как честный человек, он просто обязан будет... ох!.. научить её...
Пожалуй, впервые рационализм совершенно покинул светлую голову умнейшей ученицы Хогвартса за последние двадцать лет.
Дождь мерно стучал по крыше.

Часть 37

Однажды в начале прошлого лета обитатели “Норы” вдруг все разбежались по своим делам, и Гермиона с Роном остались в целом доме вдвоём. До сих пор Гермиона неохотно вспоминала тот день, потому что когда руки Рона забрались под её майку, она невольно отпрянула в сторону, оттолкнув его от себя. Ей стало стыдно и неловко в ту же секунду, и она пыталась обнять юношу и извиниться, но упрямый мальчишка закусил удила. Оскорблённый её холодностью, он наговорил много злых слов. “Недотрога, тебя возбуждают только книги”, - сказал он тогда.
И много месяцев Гермиона носила в себе эти слова, время от времени вынимая их из дальнего уголка сознания и снова раздумывая над тем, насколько они правдивы. Иногда ей казалось, что Рон прав, так оно и есть на самом деле, и Снейп очаровывает её исключительно своим острым и пытливым умом.
В такие минуты она приходила к выводу, что навсегда останется в одиночестве, торопливо лишившись девственности с кем-нибудь мимолётным в сорок лет, и на этом её личная жизнь будет похоронена под грудами свитков и книг.
А потом Снейп быстро поднимал на неё свои чёрные глаза, и в них мелькало что-то живое, что-то такое, от чего моментально перехватывало дыхание. И тогда Гермиона начинала надеяться, что может быть и ничего, может быть она вовсе и не недотрога, которую возбуждают только книги.
После Рождества она начала замечать, что всё чаще при взгляде на профессора мысли утекают в совершенно стороннее от беседы русло. Она могла зависнуть, разглядывая его руки или прямую спину, или уставившись на то, как пренебрежительно кривятся его губы.
И эта ночь в палатке окончательно убедила Гермиону в неправоте Рона.
Ближе к полуночи они со Снейпом вдруг вспомнили, что так и оставили свои волшебные палочки на полянке, и очень удивились этому, потому что для волшебников такой поступок совершенно немыслим. Торопливо накинув мантии, выскочили на улицу под дождь и там вместо того, чтобы искать палочки, долго и бессмысленно целовались.
Потом они оба отчего-то смутились и снова перешли на деловой отстранённый тон, и старательно отводили глаза, когда сушили с помощью магии одежду. Официально пожелали друг другу спокойной ночи, и Снейп даже вежливо уточнил на каком ярусе, верхнем или нижнем, будет спать Гермиона. Она, обиженная его равнодушием, забралась наверх, отвернулась к стенке и приготовилась даже неслышно всплакнуть, но матрас прогнулся, и Снейп сграбастал её в охапку. Многострадальная одежда опять полетела на пол.
В час ночи они страшно проголодались и долго шебуршали в расшитой бисером сумочке Гермионы и бездонном кармане Снейпа, матеря треклятый закон об элементарной трансфигурации Гампа и невозможность создать еду. Гермиона нашла пакетик с заваркой, а Снейп - коробку засахаренных лимонных долек, которую хранил в память о Дамблдоре, не иначе. Как бы то ни было, но дольки они с хрустом сжевали, запивая одной кружкой слабого чая на двоих.
В два часа ночи профессору вдруг пожелалось принять горячую ванну, и он удалился, поцеловав Гермионе руку и в очередной раз пожелав ей спокойной ночи. И через несколько минут обнаружил её, стоящую возле и совершенно обнажённую. В руках Гермиона держала пушистую розовую мочалку.
Пришлось Снейпу двигаться, освобождая рядом с собой место.
В три часа ночи они лежали, тесно прижавшись друг к другу, и Гермиона терпеливо отвечала на вопросы о том времени, когда они скитались по Британии в поисках хоркруксов. Вопросов у профессора было много, и он задавал их резким, нетерпеливым тоном, прерывая её, когда она пыталась свернуть разговор в сторону.
К пяти утра она рассказала ему об ограблении банка Гринготтс, о ловушке, которая ожидала их в доме Лавгудов, и о страшном пребывании в поместье Малфоев.
Она так и заснула, не договорив предложения:
- А потом Аберфорт откры...
А когда проснулась, то солнце слепило из окон, и кожа на груди Снейпа под её щекой слегка вспотела.
Она открыла глаза, не решаясь пошевелиться.
Самая длинная в жизни Гермионы ночь закончилась, и это было печально.
Она не питала никаких иллюзий и прекрасно понимала, что всё произошедшее ничего не значит ни для неё, ни для профессора. Никаких романтических планов или осознания великой неземной любви. Просто они были очень одиноки и много времени проводили вместе. Просто им нравилось общество друг друга, а потом оказалось, что так же им нравится прикасаться друг к другу. За все долгие часы осторожной взаимной нежности ни он, ни она не произнесли ни одного ласкового слова, не назвали друг друга по имени, не позволили себе ничего лишнего.
Вряд ли секс попадал в категорию “лишнего”. А вот неуместная фамильярность - да.

“Известие об отставке Долорес Амбридж взволновало магический мир Британии”.
“Ежедневный пророк”.

“Тот, кто назовёт мне, что общего между калейдоскопом Джорджа, странными цветами, появившимся в Запретном лесу, и Сэром Николасом де Мимси-Дельфингтоном, получит бесплатную подписку на “Придиру” на целую неделю”.
“Хогвартс-Экспресс”.

- Ничего общего, - сказал Рон, уплетая сладости.
- Но “Придира” выходит только один раз в месяц, - сказал Гарри. - Как ты можешь подарить подписку на неделю?
- В этом весь смысл, - безмятежно отозвалась Луна. - И - да, Рон, ты тоже прав. Ничего.
Джордж с неприкрытой гордостью глядел на жену.
Воскресенье выдалось солнечным, и вся компания собралась в “Сладком Королевстве”.
Гермиона слушала их трёп ни о чём, пила чай и чувствовала, что между ней и друзьями снова легла пропасть. Они были такими беззаботными, такими... оболтусами?
Часом раньше Гарри отвел её в сторонку и зловещим шёпотом рассказал, что в Хогвартсе “назревает что-то недоброе, он в Министерстве услышал”. Гермиона долго смотрела на его заговорщицкое лицо и не знала, что ей делать - смеяться или тюкнуть по родной физиономии.
Пока друзья бурно обсуждали беременность миссис Норрис, Гермиона продолжала бездумно смотреть на первую страницу “Хогвартс-Экспресса”.
- Луна, - вдруг резко спросила она, прервав Рона, - почему ты связала Почти Безголового Ника и асфодели в одном предложении?
- Что? - миссис Уизли посмотрела на собеседницу круглыми глазами.
- Цветы из Запретного леса.
- Те, которые Злолушка дарила своему возлюбленному Ники? - уточнила Луна.
- Что?
- Если бы ты проводила с призраками столько времени, сколько я, то знала бы эту трагическую историю. Это же такой кладезь информации!
- Я каждую среду нянчусь с Плаксой Миртл, - возмутилась Гермиона, вставая.
Наскоро попрощавшись, она почти бегом отправилась в Хогвартс.
Не может такого быть.
Или да?
А потому что внимательнее надо быть к призракам, Луна опять права!
- Ник! - закричала Гермиона, врываясь в школу. - Сэр Николас!
Серебристая тень вынырнула из стены и зависла в воздухе.
- Да, Гермиона? - вежливо произнес призрак.
От нетерпения она чуть не схватила его за бесплотную руку.
- Пожалуйста-пожалуйста, милый Ник, пойдёмте ко мне. Мне очень надо с вами поговорить.
Он смотрел грустно и понимающе.
- Да, - вздохнул он. - Я так и думал. Асфодели зацвели в Хогвартсе. Это... это по мою душу.

Огонь под котлом ровно горел неестественно белым пламенем. Некоторое время Гермиона разглядывала его.
- Когда вы перестанете валять дурака и вернётесь к урокам зельеварения? - спросила она.
Снейп, который методично толок в ступке какие-то остро пахнущие травы, пожал плечами.
- Меня устраивает текущее положение дел.
Прозвучало это двусмысленно. Гермиона отошла от стола и уселась в кресло у камина.
- Я пришла поговорить с вами о Почти Безголовом Нике, - произнесла она довольно холодно.
Профессор посмотрел на неё с удивлением. А чего он ожидал? Что она явилась выяснять отношения?
- Привидении башни Гриффиндор?
- Сэре Николасе де Мимси-Дельфингтоне. Он был казнен в 1492 году. Сорок пять ударов тупым топором по шее. Знаете, за что с ним так поступили добрые люди?
- Он был гриффиндорцем. Наверное, за что-то бессмысленно-героическое.
- За любовь, профессор.
- Это я и имел в виду, Гермиона.
Голос Снейпа прозвучал грустно-мягко.
Она отвернулась. Не время сейчас предаваться воспоминаниям или строить планы на будущее.
- В 1485 году Николас был вынужден провести целое лето в сельской глуши, разбирая дела умершего отца. Управление огромным имением, обязательства, смертная скука привыкшего к свету аристократа. Тогда-то он и встретил девушку. Она была юна и казалась неискушённой, знаете, такая чудесная пастушка. Они проводили вечера под сенью изумрудной листвы, любуясь бесконечными английскими полями.
- Избавьте.
- Какой вы нетерпеливый, сэр. Осенью наш герой вернулся в Лондон и забыл про свою пастушку. История банальна, но... Вы замечали, что в подобных случаях всегда есть “но”? Несчастная влюблённая обладала характером страстным, мстительным и злым. Знаете, как впоследствии её прозвали?
Снейп выпрямился. Пестик продолжал двигаться в ступке сам по себе.
- И как же?
- Злолушка. От отчаяния она ушла в тень. По ту сторону магии. Черпала друидские знания из самой природы, выкачивала их из многовековых дубов и памяти земли, политой кровью.
Снейп махнул палочкой, и всё застыло - пламя, кипящее в котле зелье, пестик. Словно его рабочий стол замер во времени.
- Вина, мисс Грейнджер?
- Беременность послужила катализатором спящей в ней магии. Когда ребёнок родился мёртвым, не осталось ничего, что бы удерживало молодую женщину по эту сторону.
- Вот бокал. Держите.
- Она двигалась к Лондону, оставляя за собой целые деревни мертвецов. Ей нравилось ощущать боль и страх. Ей нравилось быть сильной. Она шла к нему.
- А в это время наш доблестный гриффиндорец веселился на балах? Как это характерно.
- Когда сэр Николас понял, что происходит, он отправился на поиски своей пастушки. Он надеялся облагоразумить её, призвать к раскаянию, остановить.
- Не получилось?
- Да, вмешалась инквизиция. Святые отцы решили, что он на стороне ведьмы. А Злолушка - что он предал её снова. - Гермиона вынула из кармана часы, которые всегда показывали половину двенадцатого. Машинально открыла и закрыла крышку.
- Ох уж эти недоразумения. Значит, достаточно будет пожертвовать виновником всех бед?
- Это же друиды, сэр.
- Без человеческих жертв не обойтись? Юная дева с пылающим сердцем?
- Двое влюблённых, профессор.
Снейп пил вино и молчал.

Часть 38

В учительской царила гробовая тишина. Винсент Прайс сидел за столом и с какой-то жалкой растерянностью глядел на стоящих перед ним двух людей и призрака.
Гермиона, Снейп и Почти Безголовый Ник тоже молчали, давая директору Хогвартса примириться с известиями.
Часом раньше заглянула к мадам Помфри и попросила порцию успокоительного зелья. Целительница протянула ей флакончик, сообщив при этом, что Снейп утром занёс совершенно свежее, только что приготовленное, поэтому пусть Гермиона принимает его осторожно.
Теперь сама Помфри звякнула склянкой, залпом опрокидывая в себя напиток. Не соблюдая дозировки.
- Но что я скажу родителям учеников? - выдавил из себя Прайс. - И на второе мая был назначен великий праздник, должны были приехать гости из всей Европы.
- Праздник? - невольно переспросил Джордж севшим голосом и торопливо отвернулся.
Гермиона молчала. Это для Прайса день победы над Волдемортом был праздником. Для большинства же участников сражения - днём траура.
Он не виноват. Он всего лишь мальчишка, которому дали в руки взрослые игрушки.
Его даже не было в то время в стране. Для Прайса Вторая магическая - это только рассказы других людей.
Как сказки Барда Бидля.
Как прочитанная страница в учебнике по истории магии.
Он ни в чём не виноват.
МакГонагалл первой справилась с потрясением.
- Нужно перенести пасхальные каникулы на начало мая, - сказала она излишне бодрым голосом. - И пусть Кингсли подпишет декрет, извещающий жителей Хогсмида о необходимости эвакуации.
- Они даже во времена Волдеморта не покинули своих домов, - гулко сказал Хагрид. - Несмотря на шныряющих в округе дементоров и Пожирателей.
Руки великана были перевязаны разноцветными тряпицами. Лесничий по мере своих сил пытался бороться с асфоделями, но там, где он вырывал один цветок, вырастали десятки новых.
Профессор Трелони вдруг вскрикнула, её глаза закатились, и она произнесла глухим чужим голосом:
- Былое величие ляжет в руинах, и юную кровь впитает земля. Чёрные стебли располовинят хрупкое сердце, доделают то, что змея не смогла.
И рухнула на пол.
Никто не пошевелился.
Даже лекарские инстинкты мадам Помфри оказались бессильными перед ужасом, который проник в комнату. А может, это успокоительное зелье её так притормаживало.
Гермиона вздохнула и опустилась на колени рядом с Сибиллой.
- Профессор, у вас есть при себе нюхательные соли или ещё что-нибудь?
Мертвенно-бледный Снейп склонился тоже.
- Могу ударить, - сказал он. - Тоже хорошо действует.
Гермиона подняла на него глаза и нервно засмеялась.
Это послужило катализатором.
Все заговорили и задвигались одновременно.
Пока МакГонагалл тихим голосом что-то объясняла Прайсу, Флитвик мрачно озвучивал отрывочные знания про смерть-траву, а Слизнорт потерянно повторял: “Ну неужели никак нельзя остановить это безумие, а? ”
Гермиона и Снейп смотрели друг на друга. Очередное предсказание не радовало.
Они оба были слишком умны, чтобы предлагать друг другу бегство. Слишком упрямы, чтобы откровенно признать, что смогут остановить смерть-траву. И слишком ответственны, чтобы надеяться, что всё обойдётся.
Гермиона была уверена, что больше никогда в жизни не будет ситуации, в которой она скажет себе: “А если не мы, то кто же? ”
Глупая оптимистка.

Школа гудела, как растревоженный улей. Короткая, но страстная речь директора за обедом привела учеников в волнение. Слухи расползались по коридорам со скоростью десяти слов в секунду. Одна девочка с первого курса Хаффлпаффа даже громко заплакала, услышав о том, что Тёмный Лорд восстал и теперь летит в школу, чтобы съесть всех учеников до единого.
Деканы факультетов изо всех сил пытались сдержать нарастающую панику. Они говорили, что ничего страшного Хогвартсу не грозит, что это всего лишь перестраховка, и что уже четвертого мая занятия снова начнутся.
Прайс заперся в своих комнатах, а Винки шепнула Гермионе, что домовые эльфы отнесли туда уже не одну бутылку огневиски.
Директора хотелось ударить. Больно, хлёстко, чтобы голова мотнулась в сторону. Но вместо этого приходилось успокаивать учеников и сдерживать порывы Невилла собрать Отряд Дамблдора и “уничтожить эту дрянь с корнем”.
Лонгботтом никак не мог поверить, что отвагой и общими усилиями гриффиндорцев тут не управиться.
К вечеру Гермиона совершенно обессилела. Она провела несколько часов в гостиной родного факультета, терпеливо отвечая на многочисленные вопросы.
Пустота спальни оглушила. Гермиона стояла, бессмысленно глядя на привычные вещи - стол с аккуратными стопками пергаментов, кресло у камина - безупречный порядок и безликость.
Наверное, нужно было пойти в учительскую, где собрались педагоги. Но это придётся снова тратить слова, а их почти уже не осталось.
Как там было?
“Чёрные стебли располовинят хрупкое сердце, доделают то, что змея не смогла”.
Чёртова Трелони, чёртово предсказание.
Она переоделась в самую тёплую пижаму, которую нашла. Натянула пушистый халат и уселась перед камином, глядя в огонь. Было так холодно и пусто, что очень хотелось сбегать в больничное крыло за новой порцией успокоительного зелья.
Лень пересиливала.
К полуночи оцепенение прошло, и появилась здоровая, даже задорная злость.
Гермиона вскочила, не в силах больше сидеть неподвижно.
Захотелось что-то делать, куда-то бежать, кого-нибудь спасать.
Например, пойти и надавать тумаков директору школы, а потом влить в его глотку отрезвляющего зелья. Нечего витать в пьяных облаках, когда все остальные несчастны.
Гермиона распахнула дверь. Прислонившись к противоположной стене, стоял Снейп, глаза его были закрыты.
- Ждёте “Ночной рыцарь”, сэр? - спросила Гермиона, стараясь не обращать внимания на подпрыгнувшее от радости сердце.
Он неохотно открыл глаза:
- Опять вы? - спросил недовольно. Так, будто случайно повстречал Гермиону в тёмном переулке, а не на пороге её собственной спальни.
- Опять, - покаянно и скорбно кивнула Гермиона. Ей стало очень весело.
- Шляетесь ночами по коридорам, - неодобрительно сказал он.
- Минус десять баллов Гриффиндору? - предположила она.
Снейп отлип от стенки и вошёл в спальню. Гермиона закрыла за ним дверь.
- Если скажете, что принесли с собой вина, я упаду в обморок, - предупредила она.
Снейп запустил руку в карман мантии.
- Лучше.
И достал очень редкий, очень старинный фолиант с исследованиями о том, как можно обойти законы Гампа. Гермиона слышала о таком, но никогда не видела. Знала только, что исследования не привели к нужным результатам, но зато вызвали некоторые неожиданные (в первую очередь для самих исследователей) открытия.
- С чего бы такая щедрость? - подозрительно прищурилась она.
- Не навсегда, - отрезал Снейп. - Прочитаете - вернёте. Страницы не загибать, вашему ужасному коту в лапы не давать. Не позднее первого июня книга должна быть снова у меня.
Она улыбнулась этой неуклюжей попытке утешения. Взяла из его рук увесистый том и аккуратно положила на стол. А потом практически с разбегу кинулась своему профессору на шею. Снейп даже покачнулся от такого энтузиазма.
- Что за шубу вы на себя нацепили? - спросил, раздвигая полы её толстого халата.
- Эротическое белье припасла для менее мрачных любовников, - ответила она, чуть не мурлыча. - А вам досталось такое.
- Пижама с лягушками. Угораздило же меня связаться с таким младенцем.
- Вы будете обзываться или займётесь тем, ради чего пришли сюда?
Снейп хмыкнул, сбросил с её плеч халат, приноравливаясь обнять поудобнее.
- Поговорим о Хогвартском кризисе?
Ох, какое определение-то он придумал.
- Поговорим, - согласилась она.
И в ближайшие несколько часов они больше не произнесли ни слова.

Часть 39

Неделя промелькнула в каком-то ускоренном темпе. Совы летали чаще обычного, ученики усиленно переписывались с перепуганными родителями. МакГонагалл взяла ситуацию под свой контроль и строгим голосом отчитывала тех пап и мам, которые лично прибыли в школу.
- Занятия в Хогвартсе идут в обычном режиме, - говорила она. - Мы доставим детей в Лондон Экспрессом первого мая. А сейчас ступайте по домам и не мешайте нам работать.
Но обычным режимом в школе и не пахло.
И дети, и взрослые впали в возбуждённое, лихорадочное состояние, совершенно забыв про учебный процесс. Учителя во время уроков или пускались в воспоминания, или строили догадки о будущем. Ученики прощались друг с другом и гадали, встретятся ли они снова, после того как Хогвартс будет разрушен.
Посреди всего этого безумия никто не удивился, когда однажды ночью небо над школой расцвело яркими фейерверками.
- Больше Уизли, хороших и рыжих! - вопил Джордж, летая на метле вокруг башен.
Миссис Норрис проявила странную солидарность с Флёр Уизли и родила в ту же ночь трёх котят - рыжего и чёрного мальчиков и очень пушистую полосатую девочку.
Как Филч не пытался скрыть это событие от Гермионы, но Живоглот вывел его на чистую воду. Он блажил дурным голосом над ухом своей хозяйки до тех пор, пока она не высунула нос из-под подушки, под которой пряталась от производимого Джорджем грохота, и потянул зубами за майку, приглашая за собой. Накинув халат, Гермиона пошлёпала за котом по холодным и тёмным коридорам.
Миссис Норрис лежала гордая и спокойная на кровати Аргуса Филча, а слепые малыши тыкались в её живот. Филч любовался ими, не скрывая слёз. На Гермиону поглядывал ревниво и опасливо. Зевая, она почесала за ухом довольного Живоглота и поплелась обратно в кровать - досыпать. И только ойкнув от охранного заклинания, поняла, что спросонья вернулась не к себе, а в спальню Снейпа. Пробормотав пароль, она забралась к нему под одеяло и там, в уютном тепле, почувствовала, что совершенно окоченела. Снейп прижал её к себе, не открывая глаз:
- Грейнджер, что вы бродите по ночам!
- Флёр Уизли и миссис Норрис родили малышей.
- Совсем все вокруг с ума посходили, - возмутился Снейп.
Но Гермиона уже спала.
Вообще-то эту ночь они собирались провести каждый в своей спальне, совершенно обессилев от нехватки сна и того, что ныли все мышцы.
Но времени было так мало и совершенно невозможно было тратить его на сон.
Гермиона проснулась через час и сразу увидела причину пробуждения, и даже две - левый и правый глаза Снейпа, блестевшие в освещении огня из камина.
- Сравниваете? - сонно спросила она. И по тому, как резко изменилось выражение его лица, поняла, что сказала глупость. Лицо зельевара вдруг стало злым, ещё более некрасивым, чем обычно, каким-то болезненно-беззащитным.
- Вы идиотка, Гермиона, - сообщил он ей очень холодно.
- Простите. Это я не подумав.
Снейп, не слишком заботясь о её комфорте, прижал Гермиону к себе - сильно, даже больно. Навалился сверху, лицо было так близко, что она не видела его выражения, понимая переполнявшие его эмоции только по сбивчивому хриплому шёпоту в самое ухо.
- Хотите знать, сравниваю ли я вас с Лили?
- Нет! Не хочу! Я вообще не хотела это обсуждать!
- Нет уж, извольте. Слушайте теперь, маленькая вы пиявка. Лили никогда не барахталась подо мною, негодующе пыхтя мне в губы. Не приходила в мою кровать по ночам. Не кусалась и не царапалась, и не бросалась так отчаянно меня спасать от самого себя. Не лезла в самые запретные, самые личные зоны. Мне никогда не хотелось придушить Лили так сильно, как сейчас мне хочется придушить тебя.
- Да пустите вы!
- Это пустое женское тщеславие, не так ли, Гермиона?
- Ничего подобного, - она тоже разозлилась. - Мне совершенно не нужно знать, что я для вас важнее, я просто...
- Просто - что?
Она заплакала. Он такой дурак, хоть и великий шпион.
Снейп успокоился. Перекатился на спину, по-прежнему крепко прижимая Гермиону к себе. Помолчал, ощущая, как её слезинки катятся, щекоча, по его груди.
- Всё это совершенно пустое, Гермиона, - сказал он устало. - Если вдруг мы останемся в живых, а я очень на это надеюсь, как это ни глупо, вы больше не будете поднимать эту тему.
- Почему?
- Потому что я слишком высокого мнения о вашем уме, чтобы предполагать, что вы действительно собираетесь соревноваться с призраком.
- При чём тут мой ум?
- При том, - он хмыкнул, и на душе у Гермионы стало легче. Она поёрзала на его груди, устраиваясь поудобнее. - При том, что твой ум возбуждает меня нисколько не меньше, чем всё остальное. А иногда и больше.
- Вы, профессор, извращенец.
Яркое солнечное утро рассеяло остатки ссоры.
За неделю до апокалипсиса хогвартского масштаба в школу заявилась делегация из Хогсмида, возглавляемая мадам Розмертой и Аберфортом Дамблдором. Первым делом владелец “Кабаньей головы” отправился в кабинет директора, откуда скоро послышались громкие вопли Винсента, которого, судя по всему, поливали холодной водой.
Мадам Розмерта светски улыбалась, попивая предложенный МакГонагалл чай. Альбус Дамблдор из рамы на стене доброжелательно махал рукой прибывшим. Своим появлением он вызвал настоящий переполох у учителей школы, потому что всем доподлинно было известно, что он не появлялся на своих портретах с прошлой весны. Исчез после того, как школа была восстановлена.
- Ну конечно, - нервно сказал ему Снейп. - Вы как пресловутый чёрный грим, Альбус. Появляетесь перед несчастьем.
- Мой мальчик, вижу, перемены в вашей жизни не сделали вас мягче, - благодушно отозвался Дамблдор.
Трелони от любопытства чуть не выронила свой хрустальный шар.
- Так вот, Минерва, мы хотели бы знать, как именно обитатели Хогвартса планируют противостоять этой языческой заразе? Мы, например, нисколько не верим в россказни о том, что какая-то трава может наделать столько переполоху, - сказала мадам Розмерта.
Со стороны лестницы послушался шум, и в учительской появился красный, как рак, директор школы. С белых волос текла вода. Оставляя за собой лужи, Прайс прошествовал через комнату и остановился у каминной полки, рядом с портретом Альбуса, попытавшись принять такую же позу. Выглядели два директора рядом друг с другом карикатурно.
- Милая Розмерта, - сказал Альбус, весело кося глазами из-за очков-половинок в сторону Винсента, - в этот раз ваше мужество не понадобится. Я бы посоветовал вам уехать на пару дней, развеяться. Уверяю вас, персонал Хогвартса справится с напастью.
- Вы так считаете? - нервно дёрнулся Слизнорт. - Я, знаете ли, пожилой человек, к героизму не тяготеющий.
- Гораций, вы вольны делать всё, что вам угодно, - нетерпеливо прервала его МакГонагалл.
- Персонал Хогвартса покинет Хогвартс вместе с учениками, - заявил вдруг Прайс. Все уставились на него с вежливым осуждением, как это бывает со взрослыми, чью беседу прервал избалованный ребёнок.
- Но кто же в таком случае будет бороться? - мягко спросил Флитвик, болтая ножками.
- Я, - скромно сообщил Прайс. - Подобно капитану корабля, долг которого повелевает ему остаться на судне во время крушения...
- А помните, - восхитилась собой Трелони, - что я ещё в начале учебного года говорила о том, что у нашего директора несчастливая аура.
- Конечно, она несчастливая, - огрызнулся Винсент. - Ведь я руковожу этой школой.
- Альбус, - грубый голос Аберфорта прозвучал излишне громко. - У тебя есть идеи, как предотвратить всё это?
- Нет, - просиял улыбкой мёртвый директор. - Никогда не интересовался друидской магией.
- Потому что у тебя всегда был в голове ветер.
- Прекратите! - воскликнула мадам Розмерта. - Что же это такое?
- Я бы назвал это военным советом, - процедил Снейп. - Только без висящего вниз головой тела над столом он выглядит как-то по-детски.
Гвалт поднялся невероятный.
- Зачем он провоцирует их? - удивился Невилл шёпотом.
- Это же Снейп, - пожала плечами Гермиона.
- Ты говоришь это так, будто это повод для гордости.
Джордж, у которого после ночных буйств болела голова, раздражённо выпустил из палочки хлопушку. От резкого хлопка все замолчали.
- В целом, - резюмировал Джордж. - Кто хочет уехать, тот будет жить долго и счастливо. Кто хочет остаться - будем импровизировать.
- Отличный план, Уизли, - кивнула МакГонагалл.
В наступившей согласной тишине отчётливо прозвучал жалобный голос Прайса:
- А как вы справлялись с ними, когда они не слушались?
- С учениками? - отозвался Альбус Дамблдор.
- Да нет, с учителями!

Вечером, когда Гермиона прилежно колдовала над карманами своих мантий, увеличивая их на снейповский манер (оказалось, что можно сделать это волшебство куда более лёгким, чем она думала), в комнату заглянула Винки.
- Домовики собираются уходить из Хогвартса, - скорбно сказала она. - Но Винки не такая трусиха. Винки останется тут.
- Не нужно. Побудь с Кричером. У него горе.
- Гермионе не обмануть Винки. У Гермионы золотое сердце. Золотое сердце и хорошая палочка. Винки останется и поможет.
- Что ты знаешь о моей палочке? - удивилась Гермиона, поднимая голову.
Эльф смущённо шмыгнула носом.
- Хозяин Крауч брал из Министерства палочки мёртвых волшебников, когда творил заклинания, о которых не нужно было знать другим. Эта палочка была дома, когда хозяин погиб. Винки спрятала. Винки боялась, что все узнают. А потом Винки увидела, какой плохой фонтан вы сделали. И решила, что нужно прислать вам хорошую палочку. Беллатрикс Лестрейндж мучила домовиков и людей. Она была страшной, страшной.
Гермиона хохотала так громко, что Винки испугалась.
А она-то всё время проводила параллели между собой и Лили. Гадала, кто и зачем, и на что намекал. А не было параллелей. А не было намёков. Была мёртвая волшебница Лили, мать спасителя мира, великая любовь Снейпа. И была она, Гермиона, живой человек. Человек, которого хочется придушить.
Пришедший часом позже Снейп так никогда и не узнал, почему Гермиона так отчаянно веселится в такой нервной обстановке.

Часть 40

В белой мантии Винсент Прайс неподвижно стоял посреди площади. Ученики обходили его, рассаживаясь по запряжённым фестралами каретам.
Сверху, наверное, это было похоже на переполошённый муравейник.
Однако у Прайса было своё видение происходящего.
- Посмотрите, мисс Грейнджер, - срывающимся голосом сказал он. - Ученики покидают Хогвартс. Это похоже на то, как эльфы покидали Средиземье. Только вместо прекрасных кораблей здесь эти телеги, которые едут сами по себе.
Гермиона не сразу поняла, что директор имеет в виду книгу умного, но странного выпускника Рэйвенкло, который всю жизнь чему-то там обучал магловских студентов. А потом подумала о том, что Прайс не видит фестралов.
Школьники уезжали вместе со своими домашними питомцами, чемоданами, клетками с совами, со слезами и громкими возгласами.
Джинни Уизли пыталась снова взбрыкнуть, громко сообщая о том, что она уже достаточно взрослая, чтобы остаться. Но Луна, немногословная, собранная, спокойная Луна что-то тихо ей сказала, и Джинни молча села в карету.
Сама же Луна оставалась до последнего, не выпуская руки мужа.
Филч метался по площади, громко выкрикивая имя миссис Норрис, но кошка как сквозь землю провалилась, оставив заботам хозяина своё потомство. В итоге хогвартский смотритель с рыданиями уехал, прижимая к себе коробку с котятами.
Гораций Слизнорт, бледный, суетливый, руководил отправкой учеников своего факультета в одиночку - Снейп и носа не высунул из своих подземелий.
Однако, когда последняя карета покинула территорию школы, Слизнорт так и остался стоять на опустевшей площади, бессмысленно озираясь вокруг. МакГонагалл, прямая как палка, положила руку ему на плечо.
- Я сварил целую бутылочку Феликс Фелицис, - сказал ей Гораций, доставая из кармана мантии сосуд. - Хорошо бы всем нам принять его вечером.
МакГонагалл кивнула. Винсент Прайс, который шёл к школе, остановился возле них.
- Как кстати, профессор, - сказал он устало. - Что у вас там? В горле пересохло.
И залпом выпил всё содержимое бутылки, как простую воду.
Лицо у Слизнорта так вытянулось, что Гермиона не выдержала и расхохоталась, закрыв лицо ладонями.
Возвращаться в опустевшую школу не хотелось, и она отправилась к Хагриду.
Великан грустно сидел на крыльце.
- Арагог меня бы не простил, - сказал он печально.
Гермиона только глаза закатила.
Накануне общими усилиями всех магов Хогвартса обитатели Запретного леса были аппарированы в леса, окружающие Дурмстранг. Надо думать, сейчас они делили полянки с коренными жителями и сильно мёрзли.
Однако пауки, дети Арагога, отказались покидать свои норы, и Хагрид полночи каялся на могиле их прародителя, что не уберёг “детишек”.
Посидели молча, глядя на то, как медленно спускаются сумерки.
Никто не знал, что делать.
С громким хлопком к ним присоединился Джордж Уизли, сообщив своим появлением, что Винсент Прайс снял со школы запрет на аппарацию, чтобы каждый из них смог вовремя унести отсюда ноги, если ситуация станет совсем плачевной.
Никаких жертв не планировалось.
Профессор Спраут, например, была в полном восторге от происходящего. С нездоровым любопытством истинного фаната растений она с нетерпением ожидала ночи с пергаментами для записей и пробирками для образцов.
К ночи у хижины Хагрида собрались почти все, кто принял решение остаться.
МакГонагалл и Слизнорт, почему-то державшиеся рядом. Мадам Помфри с чемоданчиком первой помощи. Крошечный Флитвик, дочитывающий сентиментальный роман. Сиббила Трелони и Парвати Патил, увешанные амулетами так густо, что походили на шаманов африканского племени. Невилл Лонгботтом, который опять попытался попросить у Снейпа прощения за “тот случай с проклятием”. Раздражённый больше обыкновения Снейп его традиционно не простил. Профессор Вектор, редко появляющаяся в обществе других преподавателей, чертила прямо на земле сложные таблицы, пытаясь определить зону возможного поражения. Мадам Хуч прилетела на метле.
Директор школы не спешил появляться, но никто от него и не ждал ничего такого.
Время тянулось медленно, как будто стало резиновым.
Гермиона сидела, тесно прижавшись плечом к плечу Джорджа, и думала о Гарри и Роне.
Оба очень уговаривали её или “убраться подальше от этой дряни” или разрешить им приехать.
Она отказалась от обоих предложений.
Хватит с них троих приключений.
Когда первые звёзды высыпали на небо, лес начал медленно загораться красным. Асфодели приобретали всё более насыщенный, светящийся в темноте алый цвет. Это было похоже на зарево пожара, который стелился понизу.
Сильно похолодало. Воздух стал морозным, но совершенно несвежим. Пока ещё слабый гнилостный запах лишь щекотал ноздри, но он становился сильнее, так же, как свечение асфоделей.
- Полночь, - скучно сказал Флитвик, откладывая книгу.
И цветы полопались, выпуская красные искры, которые быстро таяли, падая в землю. И лес стал чёрным. И вонь стала невыносимой.
Все вскочили с мест, вглядываясь в лес. Там, куда падали искры асфоделей, землю вспарывали узкие клинки. Они не были похожи на те, которые искусственно вывели два декана Слизерина. Настоящая смерть-трава была куда выше, в рост человека, клинки были длиннее.
И распространялась она очень быстро.
Целый ряд разнообразных заклинаний ударил по смертоносным зарослям, и осока поглотила их без всякого видимого вреда для себя.
- Дамблдор! - вдруг закричала Трелони.
Гермиона оглянулась, и на секунду ей показалось, что на Астрономической башне действительно стоит мёртвый директор. Развевались длинные волосы и одежды.
А потом Гермиона узнала эту фигуру.
Юный Винсент Прайс стоял на площадке и бестолково махал руками. Белый хаотичный луч вырвался из его волшебной палочки и, проигнорировав дальность расстояния, ударил прямиком по карману Гермионы.
Гермиона ойкнула и решила, что вот и всё. Вот и настала её пора.
Но ничего не произошло, только там, куда ударил этот луч, стало горячо.
Гермиона вытащила раскалённые докрасна круглые часы, которые всегда показывали половину двенадцатого. Стрелки бешено крутились назад, воздух стал зыбким, и сквозь привычные очертания проступали быстро меняющиеся силуэты.
Боль от горячих часов прошла. Гермиона поднесла свою руку к глазам и ахнула, увидев, что она стала полупрозрачной.
Остальные фигуры преподавателей тоже потеряли свою плотность, и теперь растерянно переглядывались, не понимая, что происходит.
Винсент Прайс, по-прежнему вполне видимый, всё так же стоял на краю Астрономической башни, а внизу, под ним, ещё совсем недавно тёмный Хогвартс светился огнями. Даже отсюда было видно, что в школе перемещаются люди.
А самое главное - смерть-трава куда-то исчезла, и Запретный лес стоял тихий и спокойный.
Прежде, чем кто-то смог понять, что произошло, раздался хладнокровный и отчетливый голос, который звучал, казалось, отовсюду:
- Я знаю, что вы готовитесь сражаться…
Гермиона посмотрела на часы, которые всегда показывали половину двенадцатого.
Именно за полчаса до полуночи Волдеморт и произнес эту речь.
Но разбираться сейчас со всеми этими странностями было некогда.
- Ваши старания бесполезны. Вы не можете бороться со мной. Я не хочу убивать вас. Я очень уважаю преподавателей Хогвартса. Я не хочу проливать магическую кровь.
Каким-то непостижимым, непонятным образом Винсент Прайс сумел перенести их в прошлое, на год назад.
- Отдайте мне Гарри Поттера, - продолжал голос Волдеморта, - и вас никто не побеспокоит. Отдайте мне Гарри Поттера - и я покину школу, никого не тронув. Отдайте мне Гарри Поттера - и вы будете вознаграждены. У вас есть время - до полуночи.
- Надо найти Беллатрикс, - сказал Снейп.
Полупризрачные субстанции, в которые они все превратились, двинулись к лесу.
Пожиратели ещё не все явились. Не пришли дементоры. Гермиона шла среди деревьев, и ей было легко, и не ощущалась привычная тяжесть тела. Наверное, они стали призраками, только не из прошлого, а из будущего.
Навязчивая строчка, которая уже несколько дней пульсировала в висках, снова проговаривалась и проговаривалась мысленно.
- Былоe величие ляжет в руинах, и юную кровь впитает земля. Чёрные стебли располовинят хрупкое сердце, доделают то, что змея не смогла.
Беллатрикс Лестрейндж они нашли по пронзительному детскому плачу. Пожирательница смерти стояла на коленях возле старого дуба, и на земле перед ней лежал совсем крошечный, новорождённый младенец. Женщина чертила в воздухе какие-то непонятные символы, время от времени прикасаясь кончиком палочки к порезу на руке ребёнка.
Гермионе стало плохо. Она вспомнила, что Злолушка обрела всю свою мощь после того, как родила мёртвого ребёнка. Но что, если это было неправдой? Что если она сама убила своё дитя для того, чтобы провести мрачный, наполненный тьмой ритуал?
В тусклом свете луны мелькнуло длинное и узкое острие ножа.
Наверное, для того, чтобы вызывать смерть-траву, недостаточно волшебной палочки в крови, пасов и бормотания.
Джордж Уизли прыгнул вперёд, перехватывая руку Беллатрикс. Но его пальцы прошли сквозь неё.
Они были бесплотны. Бесплотны и бесполезны.
Однако Лестрейндж что-то почувствовала. Она оглянулась и вздрогнула, когда увидела стоящих за её спиной магов.
- Что это такое? - спросила она свистящим шёпотом. Палочка взлетела кверху, указывая на Джорджа, который был ближе всех: - Авада Кедавра!
Заклятие пролетело сквозь Уизли, разбившись о дерево.
- Да замолчи ты, - рявкнула Беллатрикс на надрывающегося младенца. - Силенцио!
Стало очень тихо.
Гермиона смотрела на сморщенное от беззвучного крика личико малыша в разноцветных пелёнках.
Где его взяла Беллатрикс?
- Отойди от ребёнка, Белла, - сказал Снейп.
Она расхохоталась:
- Северус, грязный предатель! А ведь я предупреждала своего Лорда. Я говорила ему о тебе!
Она провела ножом по своим губам, лаская языком лезвие.
- Ну и как вы меня планируете останавливать? - спросила с вызовом.
Хороший вопрос. Очень насущный.
МакГонагалл вскинула руку, выпуская из палочки какое-то заклинание. И ничего не произошло.
От отчаяния Гермиона чуть не взвыла. Обманка, обманка.
Беллатрикс развернулась к ним спиной и снова забормотала что-то себе под нос. Но когда она попыталась ещё раз ударить младенца ножом, на поляне появились несколько огромных пауков.
Дети Арагога, отказавшиеся покинуть своей лес. Судя по всему, они были против того, чтобы их прекрасный дом уничтожали всяким там древним злом.
Кажется, нескольких менее интеллектуальных, чем люди, созданий Прайс сумел перекинуть назад в целом виде.
Лестрейндж вскрикнула, когда пара чёрных блестящих клешней перехватила, ударила её по руке, выбивая палочку. А потом огромные мерзкие создания просто взяли и утащили женщину прочь, как это сделали когда-то с Амбридж кентавры.
- Хагрид, - прочувствованно сказал Джордж. - Вы мой кумир.
- Надо забрать младенца с собой, - озабоченно произнесла мадам Помфри, склоняясь над ним.
- Но как? - воскликнула Трелони. - Бедная малышка. Я вижу беды в её будущем.
- Судя по всему, это мальчик, - уточнил Джордж, приглядываясь к надписям на одеяле. “Хороший парень” было написано там.
Сиббила оскорблённо замолчала.
- Припоминаю, - задумчиво сказала Спраут, - что мадам Розмерта рассказывала, будто в ночь битвы за Хогвартс Клык принёс ей младенца в зубах.
Хагрид хлопнул себя по лбу и громко свистнул.
Ответом ему послужил пронзительный лай. Спустя несколько минут огромная чёрная собака появилась на поляне и настороженно замерла, глядя на непривычный облик хозяина.
Великан подошёл к пелёнкам и присел.
- Клык, - сказал он, указывая рукой на младенца. - Мадам Розмерта. Миска рома.
Не спуская с Хагрида подозрительного взгляда исподлобья, пёс склонил голову и захватил зубами одеяло.
- Миссия выполнена, - сказал продвинутый Невилл.
Они синхронно посмотрели в сторону Хогвартса, где белая фигура всё ещё стояла на Астрономической башне. Но становилась всё бледнее.
Люди-тени, посовещавшись, решили вернуться к исходной точке своего путешествия во времени - хижине Хагрида.
Чтобы всё осталось на местах.
Гермиона плелась самой последней, размышляя о том, что как-то подозрительно легко они все отделались.
И в это время со стороны школы раздался грохот.
Гермиона оглянулась на замок и по тому, как он осветился разноцветными всполохами всевозможных заклинаний, поняла, что наступила полночь. Битва за Хогвартс началась.

Часть 41

Чёртов придурок Винсент Прайс медленно таял в темноте.
Гермионе очень захотелось его придушить.
Меньше всего на свете она планировала пережить эту ночь снова. И о чём Дамблдор думал, оставляя во главе Хогвартса этого недотёпу?
Она брела вслед за остальными и всё крутила и крутила в голове произошедшее.
Гарри говорил, что Феликс Филицис вело его само, подталкивая под руку, заставляя подчиняться странным на первый взгляд желаниям и полностью полагаться на интуицию.
Часы, которые всегда показывали половину двенадцатого, вероятно, были своеобразным маховиком времени. Только почему те, кто остался в Хогвартсе, вернулись в прошлое в таком странном состоянии?
И тут Гермиона вдруг вспомнила бабушку Тедди Люпина.
Она навещала её и малыша в прошлые каникулы.
Андромеда рассказала, что следить за ребёнком-метаморфом - это очень хлопотливое занятие. И для того, чтобы Тедди был под присмотром всё время, Андромеда использовала популярное у родителей заклинание “метафорическая няня”. Оно позволяло части разума отделяться от тела и приглядывать за непоседами, в то время как тело с минимальным набором функций выполняло другую работу. Шелушило бобы, например.
Гермиона едва сдержала истерический хохот.
Стало быть, в критической ситуации Винсент Прайс вспомнил покойную мамочку и сотворил с детства знакомое заклинание.
Ох уж эти игры подсознания.
Что-то яркое отвлекло Гермиону от размышлений, и она несколько мгновений просто смотрела на оранжевые шнурки на синих кроссовках, выглядывающих из-под плаща. Пожиратель в маске спешил к школе всего в нескольких метрах от полупрозрачной субстанции, бывшей в настоящий момент Гермионой Грейнджер.
Она никогда не видела лица этого человека, но отчетливо помнила эти шнурки.
Гермиона ещё раз оглянулась на остальных преподавателей.
Их тени ушли далеко вперёд. И даже Снейп удалялся, не оглядываясь. Если бы у неё было настоящее тело, то сейчас оно бы горько вздохнуло.
О том, как опасны игры со временем, Гермиона знала с третьего курса. И отчётливо понимала, что лучшее, что она может сейчас сделать - это последовать за остальными к хижине Хагрида.
Но ведь был и другой вариант.
В конце концов, Клювокрыл ведь не лишился головы и даже принял участие в битве за Хогвартс, возглавив армию фестралов.
Гермиона ещё раз оглянулась и решительно побежала вслед оранжевым шнуркам, обладатель которых уже ушёл довольно далеко.
Ах, как ей нужна была сейчас серебристая лань Снейпа.
Что подумает Гермиона из прошлого, увидев летучую мышь?
Что это патронус Снейпа.
Убийцы и предателя.
Вполне может сработать.
Патронусы - создания духовные. Наверное, поэтому летучая мышь получилась с первого раза. Она быстро полетела к замку, тяжело взмахивая крыльями.
Пожирателя Гермиона догнала у самого озера и крикнула ему в спину:
- Эй! Не подскажете, как пройти в библиотеку?
Круциатус было ей ответом. Наверное, человек в маске не слишком жаловал знания.
Часть Гермионы, маленькая её трусливая часть, до сих пор хранившая в себе память о боли, которую несло это заклинание, рванула прочь так скоро, что тело, пусть и неполноценное, за ней не успело.
Белая тень осталась по-прежнему стоять на земле, но в то же время смотрела на себя как будто бы сверху.
По крайней мере, Пожиратель остановился. А значит, он уже никак не окажется в том же месте и в то же время, где был год назад.
Пока он ошарашенно рассматривал двух бесплотных Гермион, на берег выбежала третья, вполне материальная. Отважная спутница бестолкового героя, решившая расправиться с самым опасным приспешником Волдеморта в одиночку, пока друзья обыскивают Выручай-комнату в поисках диадемы Рэйвенкло.
Гермиона из прошлого была слишком напугана, слишком взвинчена, чтобы рассматривать детали. Она увидела плащ и маску Пожирателя, и этого было вполне достаточно для оглушающего, а потом связывающего заклятия. Дрожащей от волнения палочкой Гермиона из прошлого откинула маску поверженного врага в сторону и разочарованно застонала: это был не Снейп. Это был совсем молоденький мальчишка, чем-то похожий на Рона.
Мальчишка, который принёс столько горя.
- Две с половиной Грейнджер в одном месте. Не думал, что доживу до такого, - проговорил ехидный голос над ухом.
Гермиона из прошлого подпрыгнула и радостно запустила в призрачного Снейпа каким-то заклятием. Гермиона из будущего тоже подпрыгнула, но бросилась профессору на шею.
- Вы заметили, что меня нет! Вы пришли за мной! Вам не всё равно, не всё равно!..
Гермиона, которая наблюдала за всем этим сверху, покрутила несуществующим пальцем у несуществующего виска.
- Какого Мерлина я обнимаю Пожирателя смерти? - спросила Гермиона из прошлого.
- Кого? - удивилась Гермиона из будущего. - Ах, этого. Это вовсе никакой не Пожиратель, а Снейп. Герой войны.
Гермиона из прошлого моргнула. Потом воскликнула:
- Я так и знала! Нет, конечно, не знала, но думала. Один раз или даже два. Ведь Дамблдор... Ведь Люпин! Они не могли все так... Надо рассказать Гарри! - и бросилась снова к замку.
Но остановилась через несколько футов, поражённая новой мыслью:
- А кто выиграл эту войну? С чьей точки зрения он герой? - спросила она подозрительно.
- Гарри!
Снейп раздражённо дёрнул плечом.
- Тоже мне, спаситель Британии.
Но Гермиона из будущего только улыбнулась ему, а потом посмотрела на светловолосого связанного мальчишку у своих ног.
Он не разрушит своим заклинанием стену. Он не...
Мир снова изменился.
Руки, обнимавшие мужскую шею, налились тяжестью, появились запахи и ощущения.
Возвращение в человеческое тело оказалось неприятным. Желудок сводило от пустоты, а мочевой пузырь, наоборот, от переполненности.
Гермиона настороженно посмотрела на Снейпа - кто знает, может в этом будущем они теперь совершенно чужие люди? Но он избавил её от сомнений, крепко поцеловав в губы.
Весьма ощутимо.
- Приятно, что ваша популяция снова не критична, Гермиона, - сказал профессор.
От хижины Хагрида раздались крики - оттуда бежал преподавательский состав Хогвартса.
- Эта трава совершенно устойчива к нашим заклинаниям, - сказал Флитвик.
- Даже мандрагоры в первом цикле луны не столь агрессивны, - выдохнула профессор Спраут.
- Что? - переспросила Гермиона.
- Эй, - голос Джорджа звучал сочувственно. - Ты, наверное, не заметила, что обнимаешь этого...
И он зачем-то выпучил глаза.
- Смерть-трава никуда не исчезла? - спросил “этот”, машинально прижимая Гермиону к себе ещё крепче.
Этот жест поразил окружающих так сильно, что на несколько мгновений они совершенно забыли про надвигающуюся от Запретного леса опасность.
Видимо, Беллатрикс запустила пусковой механизм проклятия Злолушки, хоть и не довела ритуал до конца.
Меж тем, острые смертоносные клинки уже настигали их.
- В озеро! - деловито скомандовала МакГонагалл и первой полезла в воду, приподняв края мантии.
Остальные шагнули следом, глядя на то, как набухает земля на берегу.
- Такими темпами эта дрянь скоро доберётся до Хогсмида, - озабоченно сказал Флитвик. - А там некоторые упрямцы сидят на лавочке и поглядывают в сторону Хогвартса...
Кот и кошка очень неторопливо, с великим достоинством вышли из-за кустов. Остановились бок о бок, глядя на приближающуюся к ним смерть-траву. Жёлтые глаза Живоглота презрительно щурились. Шерсть миссис Норрис воинственно вздыбилась.
А потом они синхронно, неуловимо быстрым движением нырнули прямо в заросли высоких смертоносных клинков. Гермиона закричала.
- Люди! В проклятии говорилось про влюблённых, да, но там же должны быть люди!
Брызнули в разные стороны фонтаны крови, которой было неправдоподобно много. И зловонные стебли-клинки с негодующим воем стали уходить в землю, оставляя за собой перекопанные борозды, будто стая кротов.
- Беллатрикс не убила младенца, - сказал Снейп. - Заклятию хватило любой крови, даже не человеческой, для того, чтобы оно насытилось.
Гермиона заплакала, уткнувшись лицом в его мантию. Снейп раздражённо дёрнулся под многочисленными взглядами, потом покорно вздохнул и неловко погладил Гермиону по растрёпанным волосам.
МакГонагалл хмурилась всё сильнее.
Кажется, профессору предстоял долгий разговор о том, достоин ли он такого счастья.
Гермиона вдруг испугалась, что Минерва легко докажет Снейпу, что не достоин. И как ей жить в таком случае?
На распаханной земле не осталось ни следа двух кошек, которые только что спасли Хогвартс.
Гермиона оторвалась от Снейпа, вышла из озера и опустилась на колени в том месте, где исчезли животные.
Бедный Филч.
Придется ему поделиться одним из котят. Если будет нужно, Гермиона будет умолять хогвартского смотрителя Империо.
Огромной белой птицей к ним подлетел директор школы и от резкого торможения свалился с метлы. Из-за его спины выкатилась маленькая Винки со скалкой в руках. Домовик вскочила на ноги и воинственно огляделась. Не найдя врагов, снова шмыгнула за спину директора.
- Что случилось? - спросил Винсент Прайс.
- Мой мальчик, - МакГонагалл вышла из воды и протянула ему руку, помогая встать. - Сегодня вы проявили себя настоящим защитником Хогвартса.
- Я? - удивился Прайс. - А как?
- Это, несомненно, поступок ответственного руководителя и сильнейшего мага, - Минерва отряхнула с перепачканной мантии комочки земли. - Думаю, с моей помощью вы войдете в историю, наряду с такими выдающимися волшебниками, как...
- А можно в награду за то, что я сегодня сделал - вы же мне расскажете, что именно, правда? - я выйду из истории? - жалобно спросил Прайс, едва успевая за ней. - Вы не могли бы меня уволить?
- Не говорите глупостей, Винсент, - отрезала декан Гриффиндора. - Пойдемте, я покажу вам, где у нас хранятся лимонные дольки...
- Кто помнит, что мы изменили в прошлом? - спросила Гермиона, высушивая мантию и ботинки.
Все задумались.
- Нет, - резюмировала профессор Вектор. - Не помним. Должно быть, наша память осталась нетронутой переменами.
Гермиона посмотрела вслед слабо трепыхающемуся в руках МакГонагалл директору.
- А скажите мне, профессор Трелони, - спросила она, - что вы там говорили про былое величие, хрупкое сердце, змею и руины?
Сиббила фыркнула:
- Ждите! - сказала она зловеще и отправилась к замку.
Парвати быстро проговорила:
- Да она три дня сочиняла этот бред, потому что Прайс ей грозил переаттестацией, и для повышения зарплаты нужно было предсказание.
- А что, - сказал Джордж, - может, и правда, со временем...
И осёкся, глядя в небо, откуда к ним быстро приближался шикарный красный спортивный автомобиль с откидным верхом.
- Ты жадина, - кричал Фред Уизли. - Рон сказал, что вы тут жизнью рискуете, а меня даже не позвали! Я лишу тебя наследства и половины магазина в придачу!
Гермиона отвернулась, не в силах глядеть на лицо Джорджа.
Значит, у неё получилось. Улыбка расползалась от уха до уха сама по себе.
Снейп неожиданно улыбнулся ей в ответ.
- Давайте уйдём отсюда, - сказал он негромко. - Слишком много Уизли для такой прекрасной ночи.
Люди на берегу расступались, освобождая место для автомобиля.
Фред выпрыгнул раньше, чем колеса коснулись травы.
- Эй! - он помахал рукой перед белым-белым лицом брата. - Ты привидение увидел?
- Да, - сказал Джордж и заплакал.

Эпилог

- Поттер, вы опоздали на урок.
- Извините, профессор Снейп.
- Сядьте на место, Альбус. Минус пять баллов с Гриффиндора. Так о чём шла речь, пока этот нахальный сын своего отца не прервал меня? Ах да, спасибо, Малфой. Так вот, как вы знаете, я обычно не преподаю историю магии, но эта тема для меня особенная. Битва за Хогвартс. Битва, на которой я побывала дважды, - Гермиона улыбнулась притихшему классу. - Ход истории легко поменять, если вы точно знаете, чего вы хотите. Если бы не смертельное заклятие, которое много лет назад угрожало школе, я бы никогда не смогла вернуться в прошлое. И на флаге школы не было бы изображения двух очень смелых и преданных животных. Асфоделия Уизли, запомните, пожалуйста, раз и навсегда, что миссис Норрис и Живоглот - это вовсе не космические пришельцы из далёкой-далёкой Галактики, что бы ни говорили вам ваши родители. Историю переписал директор этой школы Винсент Прайс. Великий человек Прайс, как говорит наш Хагрид. Запишите в свои пергаменты, господа: история магии - понятие не статичное. Она может измениться в любую минуту. Как знать, может, и вам доведётся испытать это на себе. Нет, Лонгботтом, на вас лучше не надо...

Не забудьте оставить свой отзыв: https: //ficbook. net/readfic/362749