Словарь имен и реалий 21 страница

Одной рукой зажимая рану на животе, а второй удерживая кинжал, Люсьен, спотыкаясь, двинулся на бой с чудовищем.

Глава 22

Анья яростно сражалась с Уильямом. Как он посмел напасть на Люсьена! Как посмел ранить мужчину, которого она любит! При виде упавшего, обливающегося кровью Люсьена умерла часть ее души.

«Я не смогу жить без него. Я не буду жить без него».

– Тебе не победить нас обоих, – тяжело отдуваясь, сказал Уильям.

– Да? А ну, смотри! – Она пригнулась и, увернувшись, порезала его бедро.

Он взвыл, когда кожа разошлась и брюки пропитались кровью.

– Вот видишь, – сказала Анья, позволяя Уильяму оттеснить себя к валуну, а затем, не поворачиваясь, запрыгнула на камень и мгновение спустя спрыгнула обратно, сделав сальто в воздухе и сменив позицию. Уильям бросился на нее, но она сумела отразить удар и прижала к валуну его. Попался.

Снова раздался ужасающий рев.

Анья хотела посмотреть, но не могла. Уильям опытный боец и, стоит ей отвлечься хоть на мгновение, не преминет этим воспользоваться. Снова. «Верь Люсьену. Он тоже воин». Да, он воин до мозга костей. Ее воин. Он Смерть и может победить Гидру, как бы слаб и изранен ни был. «Пожалуйста, пусть он победит! »

– Анья, – тяжело дыша, проговорил Уильям, пытаясь выбить меч у нее из руки.

Она с легкостью увернулась, отмечая, что движения противника замедлились. Хорошо. Он устает и может совершить глупость в любой момент. Вот как сейчас – низкий выпад, позволивший ей запрыгнуть на лезвие его меча и пнуть его ладонь. Он разжал пальцы, и оружие упало на землю.

Улыбаясь, Анья приставила меч к горлу Уильяма:

– Не стоило ко мне приставать.

Краем глаза она заметила, что Люсьен приближается к чудовищу, занося кинжал. Гидра склонила одну голову, намереваясь вцепиться в него, но он отпрыгнул и нанес удар.

Одна из голов Гидры скатилась на землю.

Монстр с шипением выпрямился, и из зияющей кровавой раны быстро выросла новая голова. Хуже того, и отсеченная голова не умерла. Она покатилась Люсьену за спину, намереваясь укусить его за ногу.

– Давай уйдем, ты и я, – с присвистом произнес Уильям, отклоняясь в сторону и целясь Анье в ногу. – Пока не стали обедом.

Она повернулась – «кончай с ним, кончай! » – и, вытащив из сапога еще один кинжал, метнула его, одновременно делая выпад мечом.

Уильям тянулся к своему оружию, когда острие впилось ему в плечо, отбросив назад. Анья не замедлилась, но, развернувшись, пырнула его клинком в живот так, как он поступил с Люсьеном.

На лице Уильяма отразился шок. Посмотрев вниз, он испустил болезненный вздох.

– Ты… победила.

– Всегда. – Рыча, она затолкала меч глубже, пронзив воина насквозь и пригвоздив к валуну.

– Анья, – простонал он в агонии.

– Надеюсь, ты понимаешь, как тебе повезло. Я не собираюсь отрубать тебе голову или вырезать сердце. Не сегодня. Ты оправишься от этой раны, а я буду приходить к тебе снова и снова, пока не решу, что ты достаточно настрадался. Только тогда я тебя убью.

Отвернувшись от Уильяма, она помчалась на помощь Люсьену. Она не чувствовала облегчения от поражения воина, потому что до случившегося по‑ настоящему симпатизировала ему. Но сейчас Люсьен в опасности, и это единственное, что имеет значение.

По пути она выхватила из сапога последний кинжал. Увидела, что Люсьен держится за живот, а из раны по‑ прежнему сочится кровь. Он сумел уничтожить отрубленную голову Гидры и отсечь другую, которая сейчас катилась к нему для нападения. А на ее месте уже выросла новая голова, также щелкающая челюстями в его сторону. Но Люсьен все еще держится на ногах и продолжает сражаться. Анья никогда не видела проявления подобной мощи. Слаб? Нет, этот мужчина невероятно силен!

Будь у нее такая рана, она бы упала и не встала. Если бы уже не была по уши влюблена в него, то отдала бы ему сердце прямо сейчас. Он будет защищать и оберегать ее до последнего вздоха. Последнего. Нет. О нет!

С колотящимся сердцем она подошла к Люсьену и рубанула мечом катящуюся змеиную голову.

– Как ее убить?

– Целься в глаза. – Люсьен бросился на Гидру, когда та замахнулась на него хвостом. Он припал к земле, но тут же снова вскочил. – Я обнаружил, что только так и можно уничтожить головы.

Анья запрыгнула на катящуюся голову, и крошечные волосы‑ змейки впились зубами ей в ноги. Каждый укус нещадно жалил, обжигая кожу адским пламенем, но она не отпрянула. Всадила меч в глазницу. Голова дернулась, а тонкие змейки мгновенно замерли и обвисли.

Когда Анья спрыгнула с головы на землю, по ногам ее текла кровь. Гидра подсекла Люсьена, обвив его ноги своей длинной шеей. Он снова упал на землю, и от удара воздух вышел у него из легких. Он застонал.

– Люсьен! – Она перенеслась к нему и опустилась на корточки.

– Я в порядке, – заверил он, поднимаясь. Однако пошатнулся.

Стоило Анье отвлечься, как Гидра впилась зубами ей в руку. Анья закричала от ослепляющей боли. Перед глазами заплясали черные звездочки, а по крови разлился огонь. Яд? Змеиная отрава?

«Будь сильной», – приказала себе Анья. Но ее ноги дрожали, подгибались, не в силах выдержать вес тела. Тут подскочил Люсьен и ударил голову в глаз. Тварь завизжала, царапая барабанные перепонки своими воплями, и упала замертво.

Как и раньше, новая голова заняла место старой.

Анья шаталась, отчаянно стараясь удержаться на ногах. Сонливость властно окутывала ее.

– Не спи, милая, – шепнул ей на ухо Люсьен, согревая, придавая сил. – У меня есть идея, но один я не справлюсь. Ты должна отсечь ей голову и прижечь рану, пока я буду отвлекать ее. Сможешь?

– Люсьен… Да. Да, я могу это сделать.

«Для Люсьена что угодно». Анья выпрямилась и расправила плечи. С каждым размеренным вдохом и выдохом зрение ее прояснялось, медленно, но верно, и она заметила, что оба глаза Люсьена стали голубыми. Он поцеловал ее, а потом его тело дематериализовалось, замерцало. И появилось снова.

Он нахмурился.

– У меня не хватает сил забрать свое тело. Я должен войти в духовное измерение без него.

Его тело рухнуло вниз. Бесчувственное, но связанное с ним, как и она сама. Анья видела, как его дух покидает тело. Он перелетел к Гидре, но та не могла видеть его духовное выражение и, очевидно, решила, что неподвижное тело уже мертво. Это давало твари возможность направить все усилия на Анью. Анья заставила себя шагнуть вперед.

«Эта стерва – моя! »

Глава 23

Духовная ипостась Люсьена забралась на спину Гидре. Та не обращала на него никакого внимания, целиком сосредоточившись на Анье, которая, израненная и покрытая кровью и синяками, удивительно походила на воительницу‑ амазонку, стремящуюся любой ценой выиграть битву.

Его призрачная рука проникла в тело Гидры и схватила душу. Чудовище издало дикий рев, и он с содроганием подумал, что оглох бы, если бы присутствовал в телесной оболочке. Поддавшись панике, тварь бросилась к Анье, но Люсьен снова дернул ее дух, удерживая на месте тело. Он знал, что своими действиями причиняет Гидре боль, ведь она еще не умерла. Она закричала опять, но осталась на месте, будто удерживаемая на привязи. Анья высоко подпрыгнула и отсекла одну из голов. Когда та покатилась по земле, а Гидра завопила, на ладони Аньи вспыхнуло пламя, и она метнула его на рану, едва начала расти новая голова.

Золотисто‑ оранжевые языки огня с шипением плавили кожу, разрушая ткани, прижигая рану. Гидра содрогалась и яростно дергалась. Неистовствуя, она направила остаток сил на то, чтобы схватить Анью. Люсьен удерживал тварь, а его женщина тем временем увернулась и снова занесла меч.

Удар!

Упала вторая голова. Анья создала новое пламя и прижгла рану, несмотря на то что две маленькие змейки впились зубами ей в руку. Она содрогнулась, но продолжила жечь. Тварь с рычанием обмякла и рухнула в воду. Звук этого последнего рыка еще долго разносился эхом, пока наконец‑ то не смолк.

Некоторое время Люсьен продолжал парить над озером, испытывая благоговейный ужас. Они сделали это. Они победили!

Анья упала на землю, она с трудом переводила дух, но улыбалась. Люсьен опустился вниз и попытался войти в свое тело, но, похоже, некий щит отделял его дух от телесной оболочки. Он нахмурился. Попробовал снова и опять потерпел неудачу.

Почему ему не удается воссоединить дух с плотью?

«Ты слишком слаб», – пронеслось в его мозгу. Он слаб, да, но все же должен быть способным вернуться в свое тело. В противном случае… Грозно сверкая глазами, он в последний раз попытался скользнуть внутрь. Ничего.

Ему оставалось лишь беспомощно парить в воздухе. Он посмотрел на Анью, опустившуюся на траву подле его неподвижного тела.

– Возвращайся, – позвала она, подняв голову и посмотрев на его дух. Устало улыбнулась ему. – Я исцелю твои раны.

Люсьен попытался снова. Изо всех сил. Он должен хотя бы еще разок прикоснуться к этой женщине, за несколько недель подарившей ему больше счастья, чем он испытал за тысячи лет. Но по‑ прежнему остался там, где и был.

– Люсьен, – позвала она, начиная беспокоиться. – Это уже не смешно. Возвращайся в свое тело.

– Не могу.

Прошло какое‑ то время, прежде чем она среагировала. Неистово тряхнула головой. На лице отразились паника и недоверие.

– Можешь.

– Анья…

Так будет лучше. Он понял это несколько дней назад, и сейчас укрепился во мнении. Его тело умрет, и Кроносу нечем будет ей угрожать. Она освободится, и ключ останется у нее.

– Не сдавайся! – воскликнула она, снова качая головой. Из горла ее вырвался всхлип. – Продолжай попытки!

– Анья.

– Ты не умрешь. Слышишь меня? – Ее обращенные к нему глаза наполнились слезами. – Ты не умрешь! – надрывно повторила она. – Я не позволю. Помоги мне, Уильям! – закричала она, разом позабыв о своем гневе к воину, то тот не подавал признаков жизни. Она стала надавливать на грудную клетку Люсьена, пытаясь заставить его сердце биться.

– Анья. Пожалуйста. – Ему нестерпимо было видеть ее в таком состоянии. Он подлетел к ней, чтобы запустить руку ей в волосы, но ощутил лишь теплый воздух. – Я люблю тебя.

При этих словах Смерть зарычал гораздо яростнее и болезненнее, чем Гидра. Люсьену вдруг показалось, что он объят пламенем и жадный огонь пожирает его внутренности. Он тоже зарычал. Как же больно! Его будто на части разрывает.

Боги! Он сообразил, что это начался процесс разделения мужчины и демона. Их тянет в разные стороны.

– Люсьен! Что случилось?! – вскричала Анья, прекращая манипуляции над его телесной оболочкой. – С тобой все будет в порядке. Я отдам Кроносу Ключ от всего. С тобой все будет в порядке, – повторила она.

Люсьен хотел ответить, хотел сказать ей, чтобы держалась подальше от Кроноса, но жжение усилилось, и слова застряли в горле. Если его со Смертью разделят, то он и правда умрет. Как Баден, верно?

– Я обо всем позабочусь, – пообещала Анья и исчезла. Прежде чем он успел запаниковать, она снова вернулась на участок окровавленной травы у его тела. В ее глазах стояли слезы. – Скажи мне, что с тобой происходит. Позволь мне помочь тебе.

Превозмогая боль и стараясь держаться за Смерть, Люсьен снова потянулся к ней. И снова его пальцы прошли насквозь. Теперь Анья рыдала не сдерживаясь, и это зрелище сломило его.

– Я люблю тебя, – с трудом выдавил он.

– Кронос! – завопила она.

– Остановись! – Люсьен согнулся пополам. В любой миг Смерть будет абсолютно свободен. Забавно, что он столько лет провел в мечтах о жизни без демона, а сейчас оба из последних сил цеплялись друг за друга.

– Кронос!

Люсьен открыл рот, чтобы заговорить, но не издал ни звука. Последняя связующая со Смертью ниточка разорвалась, и сознание его угасло.

Едва дух Люсьена исчез, Анью стошнило. Лишь полностью опустошив желудок, она снова воззвала к Кроносу.

– Я готова к сделке. Ты слышишь? Я готова.

Как обычно, царь богов появился в слепящем сиянии. Часто моргая, она поднялась на трясущихся ногах. Духа Люсьена по‑ прежнему нет. Его нет! О, боги. Она видела, как похожий на скелет демон Смерти оторвался от него, прежде чем тоже исчезнуть.

«Пожалуйста, хоть бы не было слишком поздно! »

Анья закрыла глаза и попыталась обратить время вспять, но не сумела. Она уже делала это однажды, для Мэддокса и Эшлин. Почему же сейчас у нее не получается? Почему?

– Я слушаю, – молвил Кронос, и она почувствовала, как он скользит к ней, шурша белым одеянием по густой траве.

Она подняла голову. Слезы все еще застилали ей глаза.

– Ключ твой. Я отдам его по доброй воле, если ты поклянешься вернуть Люсьена к жизни и оставить нас обоих в покое.

– Я хочу и Клеть. Где ты ее спрятала?

Борясь с охватившим ее чувством утраты и паникой, она покачала головой:

– Ее ты не получишь. Она принадлежит Люсьену. Для тебя у меня есть только ключ.

– Ты хочешь, чтобы твой любовник жил?

– Если он умрет, ты никогда не получишь ключ! – Не сдерживая рыданий, Анья обеими руками приподняла голову Люсьена и нежно поцеловала в губы.

«Я люблю тебя. Я все исправлю». Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пусть это все исправит.

– Еще немного, и даже я не смогу вернуть его обратно, – жестоко сообщил Кронос. – Из‑ за его слабости мне будет стоить больших усилий воссоединить его с демоном. Зато, не имея ключа, я с радостью разъединю их снова.

Чувствуя прилив надежды оттого, что Люсьена действительно можно спасти, Анья, прищурившись, гневно воззрилась на Кроноса.

– Я не уступлю. Ключ ты можешь забрать, но Клеть принадлежит Люсьену. Однажды ты поставил меня перед выбором: Люсьен или ключ. Теперь я даю тебе такое же право выбора. Это честно. И справедливо. Я не отступлюсь.

Кронос хмуро встретил ее пронзительный взгляд. Анья не знала, что за мысли бродят в его голове. Потом он кивнул, словно прочувствовав силу ее решимости. Или с самого начала знал, что так будет, но надеялся на большее.

– Очень хорошо.

– Договорились: жизнь Люсьена за ключ. – Анья крупно рисковала, доверяя ненавистному ей созданию, которое наверняка тоже ее ненавидит. – Если после этого ты отнимешь у нас Клеть, бессмертные по всему миру узнают о том, какой ты лживый. Владыки Преисподней восстанут против тебя и сделают все возможное, чтобы освободить олимпийцев. Ты жаждешь почитания, а получишь войну. Ты считаешь себя неприкасаемым и куда более могущественным, чем простые бессмертные воины. Но знаешь что? Тебя уже один раз победили, значит, могут победить снова.

Кронос молча воздел вверх руки. Через секунду они оказались в комнате Люсьена в Будапеште. Люсьен лежал на кровати. Анья заметила, как вздымается и опадает его татуированная грудь. Он был обнажен, от ран не осталось и следа. Его кожа здоровая и загорелая, а внутри, как обычно, сидит демон.

Кронос возвышался у изголовья кровати.

Не говоря ни слова, Анья перенеслась туда, где скрывались ее родители, – на остров недалеко от ее гавайского дома. Дисномия, хмурясь, стояла перед Клетью.

– Прости, мам, тебе вообще не нужно присматривать за ней.

Ахнув от неожиданности, красавица Дисномия вскинула голову, отчего ее темные волосы рассыпались по плечам. Сообразив, что это Анья, она улыбнулась:

– Привет, дорогая.

– Знаю, о чем ты думаешь. Два визита в один день, в то время как я клялась держаться подальше, чтобы не дать титанам выследить вас. Но вы по‑ прежнему в безопасности, поэтому не волнуйся, ладно? – Анья поцеловала ее нежную щеку. – Скажи папе, что я передавала привет и скоро приду снова. Обещаю, – добавила она и, схватив артефакт, телепортировалась обратно к Люсьену.

Кронос стоял точно там же, где она его оставила.

Анья поставила Клеть Принуждения у дальней стены, удивляясь, что Кронос просто приподнял бровь, вместо того чтобы попытаться отнять артефакт.

– Я выполнил свою часть сделки, – сказал он.

Теперь она выполнит свою. Внезапно занервничав, Анья поцеловала спящего Люсьена и перенеслась внутрь клетки.

– Я готова, – вцепившись в решетку, проговорила она.

Бог заморгал от удивления и замешательства.

– Ты хочешь оказаться под замком? Без Ключа от всего ты не сможешь выбраться, и любой вошедший в комнату сможет повелевать тобой.

– Знаю. – Но только так, утратив воспоминания о Люсьене, когда ключ покинет ее тело, она не сможет сбежать от него, причиняя им обоим боль из‑ за их связи. У него будет время снова завоевать ее сердце. – Я люблю его.

Кронос озадаченно погладил свою бороду.

– Ошеломительно. И неожиданно со стороны такой, как ты.

Она пропустила слова «такой, как ты» мимо ушей. Любовь к Люсьену стала лучшим, что когда‑ либо случилось с ней, и ради него она готова на все.

– Давай покончим с этим. – Она сглотнула, выдохнула, а затем произнесла нужные слова: – Я, Анья, на протяжении веков известная как Анархия, отдаю Кроносу, Властелину богов, Ключ от всего. Я делаю это добровольно и без принуждения.

Напевая себе под нос от предвкушения, Кронос пронзил ее тело призрачной рукой, точно так же, как Люсьен много раз проделывал с мертвыми. Ее грудь обожгло огнем… нестерпимо… Когда он вынул руку, на его ладони пульсировало яркое янтарное свечение. Анью пронзила острая боль, колени подогнулись, и она упала. Закрыв глаза, Кронос поднес это свечение к своему сердцу.

Его довольная улыбка была последним, что видела Анья перед тем, как мир погрузился во мрак.

– Выпусти меня!

Люсьен никогда не чувствовал себя таким беспомощным. Он просто не знал, что делать. Вот уже четыре дня Анья заперта внутри Клети Принуждения. Невзирая на их связь, она понятия не имеет, кто он такой. У нее остались только воспоминания до принятия ключа в свое тело, и она постоянно требует освободить ее, но он не подчиняется. Не в состоянии это сделать. Она уйдет, может даже попытаться убить его.

Она часто угрожала ему этим. А он по‑ прежнему чувствовал ее эмоции и знал, что она настроена серьезно. Она тоже чувствовала его эмоции и каждый день спрашивала, почему он полюбил ее. В ее голосе всегда звучало замешательство, будто они чужие друг другу и он должен испытывать к ней отвращение. Было очевидно, что именно отвращение питает к нему она сама.

Люсьен мерил спальню шагами, словно прикованный цепью голодный зверь. Анья отдала ради него Ключ от всего. Ему был ненавистен этот ее поступок, хотелось и отшлепать ее, и прижать к груди. Она потеряла память, но, по крайней мере, не силу. Ему нравилось думать, что причиной тому была их связь. Однажды она дала силы ему, и он теперь сделал то же для нее.

Если бы только он мог заставить Анью вспомнить его!

– Выпусти меня отсюда! – кричала она. – Ты не имеешь права удерживать меня. Как ты забрал меня из Тартара без моего ведома?

Люсьен остановился и уставился на нее. В груди у него все сжалось. Он ненавидел то, чем она ради него поступилась, но еще больше ненавидел смотреть, как она мучается.

– Анья. Мы связаны. Почему же ты не помнишь меня?

– Ублюдок. – Протянув руку сквозь прутья решетки, она до крови оцарапала ему грудь. – Подойди поближе и почувствуй боль. Ты взял меня? Капитан был покрупнее тебя, но я убила его и глазом не моргнув.

Люсьен сел на пол перед решеткой, прокручивая в памяти события нескольких последних дней. Очнувшись в своей спальне, живой, снова соединенный со Смертью, он неимоверно обрадовался. Затем увидел спящую в клетке Анью. Проснувшись, она посмотрела на него как на незнакомца. Стала осыпать проклятиями. Возненавидела его.

Встанет ли все на свои места?

Похоже, для воинов началась полоса неудач. Люсьен узнал, что Парис вернулся из Греции совершенно сломленным. Он ничего не рассказывал, потому никто не знал, что там случилось. Вскоре Парису предстоит ехать в Штаты на помощь Гидеону, как планировалось, а Люсьен не мог подавить терзающее его чувство вины, потому что именно он велел остальным не волноваться о Парисе. А с тем действительно что‑ то стряслось.

Аэрон и Рейес тоже в Штатах, хотя никто с ними не разговаривал и не знал, что происходит. А это, в свою очередь, означало, что никому не была известна судьба Даники и ее семьи. Люсьен вздохнул. Остальные воины продолжают искать следы других Гидр. Пока что безуспешно.

Люсьен должен быть с ними, или, по крайней мере, ему следовало бы помочь Парису оправиться от того, что с ним произошло. Так было всегда: что‑ то случалось, и Люсьен по мере возможностей решал проблему. Но сейчас он не может оставить Анью. В ней заключена вся его жизнь.

К сожалению, и ей помочь он тоже не в состоянии.

Она не помнит ни Мэддокса, ни Эшлин, хотя парочка навещает ее каждый день, чтобы поблагодарить за то, что она для них сделала. Анья слушает, казалось, смягчается на миг, но воспоминания к ней не возвращаются. Люсьен даже давал ей ее любимые леденцы – все без толку.

Что еще ему сделать?

– Я люблю тебя, – твердил он ей.

– А я тебя ненавижу. Отпусти меня! – Анья принималась трясти решетку, и та в ответ звенела.

– Ты меня не вспомнишь, что бы я ни делал. Правда?

– Иди на хрен! – Просунув кулак через прутья решетки, она ударила его по затылку. – Я не буду твоей рабыней. Слышишь меня? Я не буду ничьей рабыней!

С тяжелым сердцем – и снова желая умереть – он встал и открыл дверь.

Поначалу Анья просто стояла и смотрела на него.

– Почему ты так печален? Почему освобождаешь меня?

– Потому что не могу выносить твоего заточения.

– Почему? – Не дожидаясь его ответа, тряся головой и сохраняя меж ними как можно большее расстояние, Анья вышла из клетки и, прищурившись, взглянула на него. – Что это со мной? Почему мысль об уходе причиняет мне боль?

Слезы покатились по щекам Люсьена, но он смахнул их. Он не смел надеяться. Еще нет.

– Я – твоя родственная душа.

– Нет у меня родственной души. – Она направилась к нему, ее глаза светились яростью. По пути она схватила с его тумбочки один из кинжалов. – Ты заплатишь мне за этот плен.

Увидев ее такой, он мгновенно вспомнил. Однажды она точно так же стояла перед ним, рассказывая про Клеть. Заключенный внутри сделает все, что ему прикажут.

«Даже убьет себя? » – спросил он тогда.

«Да», – ответила она.

Как же, оказывается, все просто. Анья ринулась к нему с угрожающим видом. Осторожно, чтобы не поранить ее, впервые за последние дни исполнившись надежды, он выбил кинжал из ее руки и, схватив в охапку, телепортировался вместе с ней в клетку, а потом перенесся за ее пределы, прежде чем она поняла, что происходит.

Она закричала, когда он запер дверь.

– Я убью тебя за это! В какие садистские игры ты со мной играешь? – Скользнула взглядом по его пульсирующей черным и красным татуировке, моргнула, словно очарованная, и немного остыла. – Красиво.

Возможно, она начинает вспоминать. Надежда усиливалась. Люсьен вцепился в прутья и уставился на нее.

– Сядь, Анья!

Она плюхнулась на мягкое место и негодующе глянула на него. Сработало. Она открыла рот, чтобы закричать, но он велел:

– Молчи, Анья.

Ее губы сжались. Негодование переплавилось в крайнюю ярость.

Если его постигнет неудача…

– Вспомни меня, Анья. Вспомни проведенное со мной время. Я приказываю тебе вспомнить.

Ее веки закрылись, и она ахнула. Черты лица исказились, будто от боли. Она упала на бок и свернулась калачиком, сжимая виски.

– Анья! – в тревоге вскричал Люсьен, распахивая дверь и склоняясь над ней.

Долгое время она извивалась, стонала и чертыхалась, держась за голову. Он обнимал ее, бормоча слова утешения, ненавидя самого себя. «Что я с ней сделал? Эта женщина пожертвовала всем ради меня! »

Наконец она замерла. Кожа ее покрылась тонкой пленкой пота, а под глазами полумесяцами залегли тени.

– Мне так жаль, милая. Я позволю тебе уйти, но не жди, что я забуду тебя. Мы связаны. Я буду ходить за тобой по пятам, делая все, что в моих силах, чтобы завоевать и очаровать тебя. Так что приготовься часто видеть меня. Я слишком сильно люблю тебя, чтобы отпустить.

– Будто бы я когда‑ нибудь позволю тебе отпустить меня. Ты мой. Я тоже люблю тебя, Цветочек. – Ее черные ресницы взметнулись, а глаза внезапно засияли любовью. – Боги, я так рада, что ты жив!

На Люсьена разом нахлынуло счастье столь ошеломляющее, что он задрожал, с силой прижимая ее к своей груди.

– Анья, милая Анья.

– Я так сильно тебя люблю, – призналась она.

Он уткнулся лицом ей в шею, вдыхая клубничный аромат.

– Хвала богам, Анья. У меня внутри все умирало всякий раз, когда ты смотрела на меня, как на незнакомца.

Она покрыла поцелуями и легкими укусами его лицо, зарылась руками в волосы.

– Я думала, что потеряла тебя.

– Ты отказалась от всего ради меня.

– Это потому, что ты – самое важное в моей жизни.

Крепко обняв ее, Люсьен перенес их на кровать. Он что‑ нибудь придумает, чтобы восстановить ее силы. Возможно, поместив ее опять в клетку и приказав снова овладеть ими. Если нет…

– Я проведу остаток дней, расплачиваясь с тобой.

Усмехаясь, она обхватила его ногами за талию.

– Это всегда входило в мои планы. А теперь расскажи, что тут творилось, пока я была не в себе.

Он рассмеялся. Никогда за всю свою жизнь он не был так счастлив. Он рассказал ей то, что знал про их друзей.

– Уильям спустился с гор и излечился. Он последовал за нами сюда и требует назад свою книгу. Я не впустил его внутрь крепости, но он звонит мне каждый день.

Ее глаза сузились.

– О, я отдам ему книгу, как и обещала. Позднее. Могу вырвать несколько страничек, ведь несчастные случаи происходят сплошь и рядом.

– Он извинялся бессчетное число раз, и его раскаяние искреннее. По большей части я просто хочу избавиться от него, но он отказывается уходить, не переговорив с тобой.

– Успеется. А сейчас ты будешь любить меня.

Улыбка Люсьена сделалась шире, пока он неспешно раздевал ее, лаская глазами прелестные изгибы ее тела и кремовую кожу.

– Ты выйдешь за меня, да?

– О да.

– Хорошо. У меня есть на примете чудесное местечко для нашего медового месяца.

– Рай, где ты едва не умер? – Анья поспешно срывала с него одежду.

– Нет. Рай находится прямо здесь. – Он скользнул двумя пальцами в ее лоно.

Застонав, она приподняла бедра ему навстречу.

– Где же тогда?

– Нужно отыскать еще три артефакта. Большинство воинов сейчас этим занимаются. Кроме Рейеса, который отправился на поиски Аэрона с Даникой. – Он задвигал рукой вперед и назад. – Ты готова к новой охоте за сокровищами?

– Всегда. – Она перекатилась на Люсьена и оседлала его копье. Оба застонали от неистового наслаждения. – Но я уже нашла единственное необходимое мне сокровище. Кстати о сокровищах, что мы будем делать с Клетью?

– Сохраним ее. Теперь, когда ты меня вспомнила, мне хочется кое‑ что проделать с тобой, находясь внутри ее.

– М‑ м‑ м, мне нравится. Может быть, позднее попробуем вернуть память моему отцу. Они с мамой заслужили немного счастья после всего, через что им довелось пройти.

– Благородная мысль.

– Хватит болтать. Я думала, у тебя есть на меня планы…

Счастливо улыбаясь, Люсьен довел их обоих до экстаза.

Словарь имен и реалий

Аман – одержимый демоном Секретов.

Анья – (полу) богиня Анархии, дочь богини Беззакония и разжигательница беспорядков.

Аэрон – одержимый демоном Ярости.

Баден – одержимый демоном Неверия (убит).

Владыки Преисподней – воины, служившие греческим богам; ныне изгнанные и одержимые демонами.

Всевидящее Око – божественный артефакт, дающий владельцу возможность заглянуть в рай и ад.

Гален – одержимый демоном Надежды.

Гера – Верховная богиня олимпийцев.

Гидеон – одержимый демоном Лжи.

Гидра – двуглавая полузмея‑ полуженщина с ядовитыми клыками.

Даника Форд – смертная женщина, гибели которой хотят титаны.

Джилли – смертная женщина, подруга Даники.

Джинджер Форд – сестра Даники.

Дим‑ Униак – ларец Пандоры.

Дин Стефано – охотник, правая рука Галена.

Дисномия – богиня Беззакония, мать Аньи.

Доктор Фредерик Макинтош – вице‑ президент Всемирного института парапсихологии (охотник, умер от чумы).

Жезл Разделения – божественный артефакт, свойства которого неизвестны.

Зевс – Верховный бог олимпийцев.

Камео – одержимая демоном Печали (единственная женщина‑ воительница).

Кейн – одержимый демоном Бедствий.

Клеть Принуждения – божественный артефакт, дающий владельцу возможность поработить любого, кто заперт внутри.

Кронос – титан, Верховный бог Олимпа.

Легион – демон низшего порядка, друг Аэрона.

Люсьен – одержимый демоном Смерти, лидер будапештских воинов.