Словарь имен и реалий 20 страница

С внезапно посерьезневшим лицом Анья встала на цыпочки и легонько прижалась к его губам.

– Не волнуйся, любимый. Все действительно будет хорошо.

Его испугала подобная уверенность. Она означала, что Анья что‑ то замышляет. Что‑ то, что гарантированно спасет его. Что‑ то глупое и безрассудное, например отдать Ключ от всего. Тогда она ослабеет, как и он. Утратит силы, станет уязвимой, легкой добычей. Он почти позволил себе попробовать проникнуть в ее сознание, узнать ее мысли, но остановился. Она добровольно связала себя с ним, и он не предаст ее. Не будет пытаться контролировать, как предписывалось проклятием.

– Анья, – произнес он, хватая ее за плечи и встряхивая, – ты пообещала мне, что никогда…

– Пошли уже за оружием, – перебила она его, одаривая чересчур ослепительной улыбкой, и через миг исчезла, растворившись в воздухе.

Глава 20

Анья показала Люсьену, где Уильям хранит оружие, и вместе они выбрали мачете, топорик и несколько кинжалов с украшенными драгоценными камнями рукоятками. Она все время оживленно болтала, чтобы не дать Люсьену возможности завести разговор о Ключе от всего. Покончив с вооружением, Анья материализовалась в той самой пещере, где они оставили Уильяма. Люсьен неотрывно следовал за ней.

Хотя на ней было термобелье и шуба, ледяной воздух мгновенно пробрал ее до костей. Проклятье, она привыкла к теплу, и ее тело не готово к холоду. Содрогнувшись, она посмотрела на Люсьена. Цвет лица у него улучшился, и он мог стоять без поддержки, но под глазами залегли тени, а вокруг рта обозначились складки.

Он все еще не владеет полной силой, что не могло ее не беспокоить. Более того, он полагает, что умрет. Она услышала эхо этой мысли в его голове и едва не разрыдалась, как жалкая смертная.

– Пещера пуста, – сообщил явно шокированный Люсьен.

Пещера оказалась не только пустой, но и чистой, словно здесь ничего никогда не было: ни сражения, ни смертей. Анью обуял страх, щекоча взведенные до предела нервы.

– Куда, по‑ твоему, подевался Уильям?

– Или на пути домой, или поднимается к вершине.

– Давай посмотрим, нет ли его в самом деле на вершине? – Анья вытащила из кармана маску и натянула на лицо, затем перенеслась на склон горы, где ее моментально оглушила внезапная смена температуры и освещения. В пещере холодно, но здесь… здесь царил лютый мороз. Лед и иней образовались у нее в носу и легких, кровь превратилась в талый снег. Порывы ветра врезались в нее подобно сотням крошечных кинжалов. Едва заметная дорожка золотистого света луны окрашивала неровные изломы гор эфемерным свечением.

Тут Анья сообразила, что Люсьен еще не прибыл.

Нахмурившись, она огляделась. Уильяма тоже нигде не видно. Она совсем было собралась телепортироваться обратно в пещеру, когда он наконец появился. На нем тоже была маска, но Анья почувствовала исходящую от него нарастающую усталость.

Хреново.

– Хватит с тебя перемещений, – решительно заявила она.

Они высасывают ту малую толику энергии, что она сумела ему передать.

– Я сделаю все, что должно быть сделано, – ответил он таким же твердым тоном.

– Проклятье, Люсьен!

Он для нее важнее всего на свете. Чтобы спасти своего мужчину, она готова здесь и сейчас предложить Кроносу Ключ от всего, но просто не доверяет ублюдку. Заполучив ключ, он может запросто убить Люсьена, чтобы покарать ее за то, что заставила его святейшество слишком долго ждать.

В этом непростом деле ей следует вести себя очень осторожно.

Новый план Аньи предельно прост: найти клетку, затем каким‑ то образом спрятать ее и Люсьена. Люсьену нужен этот артефакт, и он его получит. Все просто. Она не отдаст Кроносу клеть, ведь тогда он сможет использовать ее, чтобы найти ларец и причинить вред Люсьену. Нет, предметом торга станет ключ, как и хотел старый козел. Другого пути нет.

Это лишь вопрос времени.

Анья потерла живот, чтобы унять внезапно возникшую там боль.

– Я все еще не вижу Уильяма, – сказал Люсьен, отвлекая ее от раздумий.

– Да здесь я, – раздалось ворчанье.

Анья обернулась и увидела, как в уступ горы вгрызается серебристый ледоруб, зажатый в одетой в перчатку руке. Следом подтянулся Уильям. Белая маска скрывала все его лицо, отчего он сливался со снегом. За исключением глаз, которые ярко светились, соперничая синевой с глубинами океана.

– Помогите же мне, – рявкнул он.

Люсьен наклонился и схватил его за запястье. Возможно, это низко с ее стороны, но она предпочла бы, чтобы упал Уильям, вместо того чтобы подвергать такому риску Люсьена. Анья зашла своему возлюбленному за спину и обняла его за талию, удерживая на месте. Совместными усилиями они втащили мускулистого воина наверх.

Он поднялся, отряхивая снег с плеч, потом согнулся пополам, стараясь втянуть воздух в легкие.

– Давненько мне не приходилось заниматься подобным.

– Тебе стоит научиться телепортации, – услужливо посоветовала она.

Не разгибаясь, Уильям показал ей средний палец.

Анья засмеялась.

Люсьен фыркнул.

– Я удивлена, что ты не направил стопы домой, – сказала она.

– И дать тебе еще одну причину сжечь мою книгу или вырвать из нее страницы? – Уильям распрямился и окинул сияющим взором бесконечное снежное безмолвие. Вокруг не было ничего, кроме бесчисленных белых покровов, мерцающих в проблесках лунного света и изредка колышимых ветерком. Затем он переключил внимание на Люсьена. – Ты неплохо выглядишь, учитывая недавние ранения.

– Где бы здесь прятаться монстру? – поинтересовался Люсьен, игнорируя комплимент.

– А вдруг Гидра подобна хамелеону? – предположила Анья. – Слилась со снегом, и мы вполне можем стоять прямо на ней.

Все посмотрели под ноги. Прошло несколько минут, но ничего не случилось. Раздался коллективный вздох разочарования.

Уильям пристально посмотрел на Анью, открыл рот, закрыл. Заметив висящий за ее спиной меч, острие которого выглядывало над плечом, как у самураев, он нахмурился.

– Классный меч, – сухо процедил он.

– Спасибо.

– Один из моих любимых.

– Если будешь хорошо себя вести, то через годик‑ другой я тебе его верну.

– Ты так добра ко мне.

– Знаю. Мы вроде о Гидре говорили?

Уильям помолчал, снова изучая местность.

– Ладно. Куда теперь?

– Сюда, – отозвался Люсьен, указывая прямо перед собой.

Подавив стон, Анья зашагала вперед.

– Только не говори, что нам придется много миль протопать пешком. У меня от подобного может случиться депрессия.

– Будь начеку, – предупредил Люсьен.

Шли несколько часов. Поначалу Анья чувствовала себя как кусок льда, болтающийся в стакане содовой. Потом все тело онемело. Это должно было облегчить ситуацию, но нет. Казалось, что ее руки и ноги превратились в тяжеленные бревна, которые ей едва удавалось сдвигать с места.

– Напомни, почему ты мне нравишься, – внезапно заговорил Уильям, нарушая тишину. – Напомни, почему я снова и снова пускаю тебя в свой дом, даже зная, что ты всегда приносишь одни неприятности. Потому что в данный момент я не могу этого припомнить.

– Ты привечаешь ее, потому что она приносит с собой веселье и страсть, – ответил Люсьен.

Ах, она растаяла, и внутреннее тепло разом победило онемение. Улыбнувшись, она похлопала его по плечу. Он хорошо держится. Ни разу не споткнулся, несмотря на свинцовую тяжесть в ногах и мечущегося в голове демона Смерти, требующего собрать души, в то время как сам Люсьен хочет остаться с Аньей.

Она решила, что это чертовски здорово – быть способной запросто читать его мысли. А знать, что его милый маленький демон урчит от обожания к ней, и вовсе замечательно. Два плохих парня по цене одного. Что может быть лучше? Но мысль о том, что Люсьен страдает, была ей ненавистна. «Скоро… – поклялась она. – Скоро это закончится».

Он потянулся и сжал Анье руку, словно почувствовав ее план насчет Кроноса. Ладно. Может, этот новый способ читать мысли друг друга не так уж и крут. Что она будет делать, если он попытается остановить ее?

– Кто‑ нибудь знает, что собой представляет Гидра? – спросила она, чтобы отвлечь его. – Она хороший боец?

– Она непобедима, и каждый раз, когда срубаешь ей голову, тут же вырастает новая, – уныло вздохнул Уильям. – Неужели ты вправду думаешь, что сможешь победить подобную тварь, Анья? Ты сильна, но не настолько же.

Напоровшись шипом ботинка на льдину, которая не захотела поддаваться, Люсьен споткнулся. Снова ослабевшему, ему понадобилось некоторое время, чтобы восстановить равновесие. Анья не хотела, чтобы Уильям считал Люсьена слабаком, поэтому прижала руки к бокам, сдерживая порыв броситься ему на помощь.

– Что с тобой такое? – спросил Уильям. – Тебя Анья так заездила?

Анья ударила его по руке:

– Не говори о нем в таком тоне. Это он заездил меня.

– Ой! – воскликнул Уильям. – Больно. Ты сильнее, чем кажешься, и здорово дерешься.

– Заткнись, большое дитя. Не ты ли утверждал, что я не настолько сильна?

– Ну? – Не желая униматься, Уильям снова пристал к Люсьену. Делает ей назло – уж она‑ то знает. – Что с тобой не так?

Люсьен пожал плечами:

– Решив, что я слаб, враг недооценит меня.

Поразмышляв несколько секунд над его словами, Уильям согласно кивнул:

– Верно. Но пока я не вижу врагов поблизости.

– Время покажет, – парировал Люсьен.

Анья почувствовала прилив гордости. «Это мой парень! »

Их атаковал новый порыв ветра.

– Что ты сделал с телами охотников? – спросил Люсьен Уильяма.

– Я позаботился о них, – отрезал тот. – Вот все, что имеет значение.

Анье понравилось биться с охотниками и побеждать. Они надеялись поранить и прикончить Люсьена, а любой, кто задумал обидеть его, теперь и ее враг. Она убьет без колебаний. Без угрызений совести. Без жалости.

– С чего бы тебе беспокоиться? – Ледяные осколки выскакивали из‑ под носка ботинка Люсьена и цеплялись к ногам.

Уильям ответил не сразу. Приподняв маску, он соскреб с губ изморозь. Вокруг его лица клубился пар.

– Найди их кто‑ нибудь, и люди заполонят эти горы, расследуя убийство.

– Умно, – похвалила Анья. – Где эта Гидра, черт ее раздери? Даже следов не видно. Меня начинают терзать смутные сомнения: может быть, я выбрала не то место или она смылась из Арктики. Это выставит меня полной дурой и серьезно подмочит репутацию.

Люсьен приподнял свою маску, потом ее и быстро поцеловал ее в губы. Решил, что этого недостаточно, и подарил ей второй поцелуй, медленный, проведя языком по ее губам. Анья ощутила его чувственный аромат, дурманящий страстью.

– Ты не дура.

Уильям притворился, что его вот‑ вот стошнит.

– Это отвратительно. – Затем уставился на нее. – Вы связаны, не так ли? Ты поддалась своему проклятию. Ради него. Почему?

– В любви нет ничего отвратительного, вот все, что я тебе скажу. – Она с сожалением отстранилась от Люсьена, поправила свою маску и шлепнула Уильяма по руке. – Придет и твой черед. Надеюсь, что твоя половинка сведет тебя с ума и не захочет иметь с тобой ничего общего.

– Мне вполне может так повезти.

– Увидим, – загадочно проговорила она.

Внезапно Уильям замер на месте, едва не прожигая взглядом прозрачные стекла защищающих его глаза очков.

– Что тебе известно? Ты что‑ то слышала? Что именно, Анья?

Мысленно улыбнувшись, Анья подумала, что нечестно дразнить его подобным образом. Уильям избегает любви из‑ за нависшего над ним проклятия. В подробности он никогда не вдавался, а у нее недоставало терпения расшифровывать книгу древних стихов и зловещих предсказаний.

– Ничего я не слышала, – призналась она. Неделю назад она бы соврала и сказала, что кое‑ что знает. Заставила бы его выпрашивать сведения, и это бы ее позабавило.

Должно быть, Люсьен плохо на нее влияет. Вероятно, следующим этапом станет отказ от краж. Усмешка изогнула уголки ее губ. Она наверняка будет так занята в постели, что позабудет про воровство, так что это честный обмен.

– Ну, ты и дрянь! – вздохнул Уильям и зашагал дальше.

Хотя Анья сильно устала и продолжала терять силы, умудрилась идти с ним рядом, не отставая. Вскоре она начала спотыкаться о каждый попадающийся ей на пути ледяной выступ.

– Сколько еще мы будем искать? – простонала она. – Не то чтобы я хочу сдаться. Нет. Я не сдамся. Просто интересуюсь.

Люсьен обнял ее, предлагая покой, тепло и любовь. У нее ныли ноги, она ужасно замерзла, и часть ее хотела, чтобы эта ночь закончилась, а они с Люсьеном остались бы вдвоем. Она бы подарила усладу его телу и – после любовных забав – подумала, как лучше расправиться с Кроносом. Но когда Люсьен рядом, все плохое отступает на задний план. Только поиски дурацкой клетки имеют смысл.

Внезапно Уильям остановился. Анья поняла это, только когда не обнаружила его рядом с собой. Они с Люсьеном сдержанно переглянулись и вернулись назад.

– Что это, черт подери, такое? – выдохнул сильно побледневший Уильям.

– Где? – Анья осмотрелась по сторонам, но пейзаж, казалось, ничуть не изменился. – Я ничего не вижу.

– Там, – указал Люсьен. В голосе его сквозило волнение.

Она проследила за направлением его руки, но поначалу увидела только ленты танцующего снега. Потом из белых облаков полился янтарный свет луны, и она заметила мерцающие очертания изогнутой… двери? Воздух в том месте был почему‑ то плотнее, подобно чистой, покрытой рябью воде.

Радостно завопив, Анья обняла Люсьена.

– Вот оно. Должно быть оно. Куда, думаешь, ведет эта дверь?

– Возможно, мы ошибаемся, – сказал Люсьен.

Запрокинув голову, Уильям уставился в беззвездное небо. Молится, что ли?

– Возможно, нам стоит повернуть обратно.

– Черта с два! – воскликнула Анья, отпуская Люсьена и выступая вперед. – Веди или уйди в сторону, Вилли. Мы войдем в эту дверь.

Глава 21

Парис был шокирован тем, что Сиенна действительно сняла одежду. При виде ее обнаженного тела его член наполнился кровью и похотью. Как он и подозревал, она оказалась слишком худой и с маленькой грудью, увенчанной, однако, самыми прелестными сосками, которые ему доводилось видеть: розовыми, спелыми, созданными, чтобы их сосать.

Он изумился еще сильнее, когда она взобралась на стол и оседлала его. Без прелюдии, без какой‑ либо любовной игры она скользнула по его набухшей плоти и целиком поглотила ее своими жаркими ножнами.

Несмотря на это, не было на свете женщины более влажной и готовой ко всему, что предлагал Парис. Когда она задвигалась вперед и назад, скользя по его члену, он взревел и продолжал рычать еще долгое время. Возненавидел свои оковы, потому что они не давали ему сжать ее грудь. Возненавидел цепи, потому что не мог ласкать ее клитор.

Больше всего он бесновался из‑ за невозможности притянуть ее заурядное маленькое личико к себе и впиться в ее губы неистовым карательным поцелуем с участием языка и зубов.

«Хотя это уже не важно», – мрачно подумал он. Он и так скоро получит возможность наказать ее.

Она кончила очень быстро, испытав мощнейший экстаз, удививший Париса. То же произошло и с ним. Через пару минут оргазм настиг его – вместе с порцией унижения. Он никогда не достигал финиша так быстро. «Не важно», – сказал он себе. Чего не знал ни один из его смертных тюремщиков, так это того, что с каждым сжатием стенок влагалища Сиенны к нему возвращается былая мощь. Парис чувствовал, что становится сильнее, сильнее и сильнее.

Сиенна упала ему на грудь, влажная от пота, тяжело отдувающаяся, удовлетворенная, молчаливая. «Сделай это. Время пришло». Прищурившись, он резко дернулся. Цепи на запястьях и щиколотках сломались, и он обрел свободу, изумляясь тому, как легко они поддались – после стольких‑ то неудачных попыток!

Услышав звяканье цепей, Сиенна резко выпрямилась. Волосы рассыпались вокруг ее лица каштановыми прядями. В широко распахнутых глазах светилась уязвимость, кожа порозовела. Прежде чем она успела спрыгнуть с него, он схватил ее за талию и соскочил со стола, держа ее под мышкой, точно мешок с картошкой.

Тут же раздался вой сигнализации.

Ну точно, охотники наблюдали за ними. Наклонившись, Парис схватил блузку Сиенны и накинул ей через голову.

– Одевайся.

– Парис, – выдохнула она, сопротивляясь его хватке. – Не делай этого. Пожалуйста! – Теперь она говорила не как бесчувственный предатель, одурманивший его, но как женщина, только что испытавшая лучший оргазм в своей жизни и переживающая за жизнь любовника.

Какая же она хорошая актриса!

– Закрой рот, женщина. – Нимало не тревожась о собственной наготе, Парис зашагал к двери в камеру. – Я сделаю тебе больно. С превеликим удовольствием.

– Если попытаешься сбежать, они могут забыть о том, как опасно выпускать на волю твоего демона, и убьют тебя!

– Словно тебя это заботит! Что ж, будет интересно посмотреть на их попытку. – Парис надеялся, что они так и сделают. Он не может обидеть Сиенну – пока, – но должен сорвать злость на ком‑ то другом, чтобы выпустить пар. На ком же еще, как не на охотнике?

С потолка посыпался какой‑ то порошок, наполняя камеру туманом. Париса он никак не затронул, лишь глаза немного заслезились, а вот у Сиенны вызвал рвоту.

– Как мне открыть дверь?

На одном дыхании она выпалила код. Он набрал цифры на маленькой светящейся коробочке на стене, и дверь отъехала в сторону. Внезапно зажегся свет, разгоняя тени.

Крепко сжимая свою ношу, Парис вышел в коридор, вдоль обитых красным бархатом стен которого тянулась вереница обнаженных белых статуй на мраморных возвышениях.

Собор? Серьезно, что ли?

Времени размышлять не было. На него текла лавина охотников, палящих из пистолетов. Бах! Вжик! Живой он им больше не нужен, не так ли? Он понял, что они используют глушители, вероятно, чтобы не создавать лишнего шума. Следовательно, не хотят привлекать внимание посторонних – значит, они находятся в людном месте.

Демон внутри его метался и яростно рычал, быстро и легко уводя Париса с линии огня. Сиенна подпрыгивала у него на боку. Один раз она охнула, и то был единственный изданный ею звук. Что еще лучше, она перестала сопротивляться.

Несясь вперед на полной скорости, Парис пнул двоих охотников в живот, и они отлетели к скульптуре Девы Марии. Та пошатнулась на постаменте, а один из охотников уронил свой полуавтомат. Парис подхватил его свободной рукой и открыл огонь, не сбавляя скорости бега.

Завернув за угол, он обнаружил еще охотников и продолжил стрельбу. В него снова полетели пули, но он уклонился. Только три сумели его задеть. Опустошив обойму, он отбросил бесполезный пистолет и схватил другой. Они валялись прямо на полу – как и мертвые тела. Парис завернул еще за один угол, и грудь Сиенны потерлась о его кожу. Он почувствовал… нет, этого не может быть. Он же только что ее отымел и, следовательно, не мог снова возбудиться. Не мог опять хотеть ее. Но кровь начала наполнять его занывший от желания пенис.

Еще никогда за тысячи лет он не хотел дважды одну и ту же женщину. Даже не был уверен, что случится, поддайся он подобному позыву. Сойдет ли его демон с ума? Или он сам лишится рассудка?

– Куда теперь? – требовательно спросил он Сиенну, оказавшись на развилке коридоров.

– Налево, – выдохнула она.

– Если ты лжешь…

– Я не лгу.

Он повернул налево и понесся вперед, точно спринтер. Впереди показались высокие двустворчатые двери, от которых к нему уже спешили трое охотников. Они решительно направили на него свои пистолеты. Он попробовал отстреливаться, но истратил все патроны.

Тогда он пригнулся и бросился вниз, крикнув Сиенне: «Держись! »

Она послушалась, обвила ногами его талию. Парис ударился об пол, она подпрыгнула, и вместе они подкатились к охотникам, подобно шару в боулинге, сбивая их с ног.

Пока они были внизу, Парис подхватил новый пистолет и убил противников выстрелами в голову. Во все стороны брызнули кровь и мозги. Сиенна захныкала, но промолчала. Париса кольнуло чувство вины из‑ за того, что она увидела его с худшей стороны, но он быстро подавил его. Ее мнение о нем больше не имеет значения.

Толкнув двери, он выскочил на улицу. Теплый ночной воздух пахнет сладостью и невинностью. Осмотревшись, Парис сообразил, что по‑ прежнему находится в Греции и действительно побывал внутри собора. Стоящие на ступенях люди таращатся на его покрытую кровью наготу и что‑ то потрясенно бормочут.

Вдали раздался вой сирены.

Быстрым шагом он спустился к углу здания и нырнул в темный переулок. Сиенна застонала, и в этом стоне отчетливо слышалась боль. Парис окинул ее внимательным взглядом. Она была неподвижна, как кукла.

– Посмотри на меня.

Она медленно повернула голову, и он заметил стоящие в ее глазах слезы и искаженные мукой черты лица. Почувствовав, как что‑ то теплое течет по его ноге, Парис нахмурился.

Убедившись, что они одни, он усадил Сиенну и осмотрел ее. Она сумела‑ таки просунуть руки в рукава блузки, и та свисала ей до бедер.

В груди у него все сжалось. Она истекает кровью, на прилипшей к животу блузке ширится багряное пятно.

Ее подстрелили.

– Сиенна! – воскликнул он, расстроенный непонятно отчего. Да наплевать на нее! Он же сам хотел ее наказать. Хотел сделать ей больно.

– Парис, – выдохнула она. – Я должна… была… убить тебя.

Эти слова отняли у нее последние силы, и голова склонилась набок. Парис обнял ее и привлек в свои объятия. Через секунду она умерла.

Люсьен схватил Анью за руку и задержал, не давая пересечь границу плотного, идущего рябью воздуха. Она взглянула на него с любопытством, и он покачал головой.

– Пойдешь первым, – велел он Уильяму на случай, если это ловушка.

Поначалу воин никак не отреагировал, потом прищурился и пожал плечами.

– Хорошо, я пойду первым. – Не говоря больше ни слова, он прошел мимо них в сверкающее сияние.

И исчез, словно его никогда на горе и не было.

Боги всемогущие. Это и правда дверь! Люсьен возликовал. В конце концов они могут‑ таки найти Клеть Принуждения. От этой мысли радость его омрачилась дурным предчувствием. Чтобы получить артефакт им, скорее всего, нужно будет сразиться с Гидрой. Он ожидал, что придется это сделать, однако вероятность этого никогда не была такой реальной, как сейчас.

– После меня, – сказал он Анье и шагнул вперед, прежде чем она успела возразить. – Приготовься к битве. – Он сжимал по кинжалу в каждой руке, подрагивающей и ослабевшей, но отказывался сдаваться.

В своих предположениях относительно сияния он ошибся. На деле оно оказалось сухим и невесомым, как воздух. Не было ни ощущения потери почвы под ногами, ни головокружения. Минуту назад его окружали снега, а в следующее мгновение он оказался в раю.

Теплый воздух укутал его, согревая, топя лед и заставляя вспотеть.

– Вау! – ахнула за его спиной Анья и встала рядом, сжимая рукоять украденного у Уильяма меча. – Это поразительно. Кто бы мог подумать, что в этих горах спрятано подобное местечко?

Уильям был… А он, кстати, где? Люсьен обвел глазами тропический островок. Здесь произрастают деревья с сочной изумрудной листвой и цветы всех оттенков радуги. В воздухе витает аромат кокосов и ананасов, дурманящий, убаюкивающий, притягательный. Люсьен изумленно вздернул брови, чувствуя, как сами по себе расслабляются мышцы.

«Ты что‑ то делал. Что? Думал об Уильяме», – внезапно вспомнил он. Трава доходила ему до колен. Он продолжал смотреть по сторонам, сопротивляясь нахлынувшей усталости. Вон там!

Уильям стоял слева от них, прислонившись к громадному серебристому валуну. Он снял куртку, шапку и перчатки и скрестил руки на груди, вместо того чтобы держать в них оружие. Лицо его было сосредоточенным, будто он что‑ то задумал, хоть и старался изо всех сил казаться беззаботным.

Люсьен снял куртку и маску и отбросил их, так как не хотел отягощать себя их весом. Из‑ за проклятия Кроноса он и так двигается куда медленнее обычного.

Анья разделась до обтягивающей блузки и коротких шортов, едва прикрывающих ягодицы, и Люсьен при виде ее мгновенно возбудился, невзирая на слабость.

– Здесь бы нам провести медовый месяц! – воскликнула она и со смехом бросилась вперед, принимаясь танцевать среди цветов. Их нежные лепестки ласкали ее так, как хотел бы Люсьен. – Не вижу ни следа чудища. А ты? Да какая разница! Так классно я себя еще никогда не чувствовала!

– Нет, и я Гидру не вижу. – Наблюдая за Аньей, Люсьен поневоле заулыбался. «Как же она пленительна, – подумал он. – И она моя». Если ему удастся завладеть Клетью, он может выжить и быть с ней.

Внезапно Анья остановилась, ахнула и указала на что‑ то перед собой.

– Люсьен, смотри, смотри, смотри! – восторженно воскликнула она. – Клеть Принуждения.

Он посмотрел на противоположный берег раскинувшегося впереди кристального озера, где на валуне возвышалась обыкновенная с виду клетка. «Не слишком‑ то изысканна эта реликвия богов», – не удержался от мысли Люсьен. Полированные решетки оказались достаточно высокими, чтобы человек мог стоять в полный рост, и широкими настолько, чтобы лечь, не касаясь их. Ему стало любопытно, кого нужно закрыть внутри, чтобы узнать про ларец Пандоры? По мнению Аньи, Гидру.

– Она не так гламурна, как я ожидала, – заметила Анья, вторя мыслям Люсьена.

– Увы, нет.

– Гидра должна поблагодарить нас за то, что мы заберем эту клетку.

Гидра. Вот о ком стоило волноваться.

– Будь осторожна, – предостерег Люсьен, стараясь заставить свое тело настроиться на предстоящее сражение. – Монстр может быть где‑ то поблизости.

Сохраняя беспристрастное выражение лица, Уильям зашагал к ним, по пути срывая травинки.

– Ты поклялась отдать мне книгу, когда я доставлю вас сюда, – обратился он к Анье. – И, как видишь, я с задачей справился.

– Да, поклялась, и да, ты справился. Как только мы вернемся, получишь назад свою книгу. Даю слово.

Тут у Люсьена закружилась голова. Он глубоко вдохнул, но головокружение лишь усилилось. Когда он решил не дышать, было уже слишком поздно. Он оказался почти выведенным из строя. Что с ним такое?

– Мне очень жаль, – услышал Люсьен голос Уильяма, и в следующее мгновение ему в живот вонзился меч, вспарывая кожу, внутренние органы и даже кости. Уильям провернул лезвие в ране, причиняя Люсьену невероятное страдание. – Я надеялся, что до этого не дойдет.

Будь Люсьен в нормальной форме, заметил бы готовящееся нападение и телепортировался. Исцелился. Но сейчас не мог пошевелиться. И даже не пытался, чувствуя, как его покидают последние силы. Затем колени его подогнулись, и он рухнул наземь. Обладает ли Уильям какими‑ то тайными способностями?

Анья.

Он услышал ее крик, леденящий душу рев ярости и гнева, ненависти и страха. Внезапно ему стало не все равно.

– Ты ублюдок!

– Кронос приходил ко мне, пока вы собирались, Анья! – орал в ответ Уильям. – Пригрозил смертью, если я не прикончу вас, когда Клеть будет найдена. Я не хотел этого делать, но ты направила мою руку. Мне жаль, правда. Ты должна поверить…

– Я убью тебя, чертов предатель!

Меч был вытянут из тела Люсьена, и сознание его заволокло черной паутиной, ограничивающей кругозор. Однако он был в состоянии рассмотреть Анью с оружием в руке. Темный вихрь застилал ее прекрасное лицо. Он видел дающего ей отпор Уильяма, решительного, целеустремленного.

Они сразятся насмерть.

– Нет, – проскрежетал Люсьен. Он не может позволить этому случиться. Не может разрешить ей биться с воином. – Нет!

– Отдыхай, малыш, и исцеляйся, – сдавленно проговорила она. На лице ее отразилось облегчение. Она думала, что он уже мертв. – Я накажу Уильяма за тебя.

– Я не хочу причинять тебе вред… – начал было Уильям.

«Когда‑ то и я говорил ей подобное», – подумал Люсьен, борясь с головокружением.

– Согласно Кроносу, тебе придется это сделать, не так ли? Ты, как я вижу, опять переметнулся на сторону того, кто сильнее. Но меня это не беспокоит. Мертвец не может никого обидеть. – Она облизнула губы, словно уже смаковала смерть Уильяма. – Мог бы предупредить о визите Кроноса. – Она ходила вокруг него, как хищник. – Тогда бы мы придумали, как его остановить.

– Если бы его можно было остановить, вы бы уже это сделали.

– Как ты мог так поступить? Как, черт возьми, ты мог? Я люблю его.

– Знаю. Мне правда очень жаль.

Люсьен попытался подняться на ноги, несмотря на то что истекал кровью, продолжая терять силы. «Ты – воин. Вот и веди себя соответственно. Ради Аньи».

Открыв в себе новый источник силы, о существовании которого и не подозревал – сила Аньи, догадался он, – Люсьен наконец сумел подняться на ноги. Никто не заметил его. Анья занесла меч.

То же сделал и Уильям.

Из воды донесся оглушительный визг, и Анья обернулась, отвлекшись на мгновение. Уильям тут же ринулся вперед, метя ей в голову.

Дзынь!

Анья встретила его клинок своим, парируя удар. Они исполняли смертельный танец из выпадов и отступлений, сопровождаемых звоном мечей. Между тем из озера вынырнуло двуглавое чудище – полуженщина‑ полузмея. Маленькие змеи извивались вокруг ее головы, шипя и клацая пастями. У каждой, включая Гидру, были длинные, острые, похожие на лезвия зубы.