Словарь имен и реалий 13 страница

– Это…

– Ужасно бояться утратить свободу из‑ за мужчины. – Разве что с Люсьеном эта мысль не казалась такой кошмарной. – Я никогда не смогу оставить его, что бы он со мной ни делал. Влюбись он в другую – я буду только наблюдать, томиться по нему и не получать желаемое.

Чем больше она говорила, тем сильнее он сопереживал.

– Очень долго моя воля была скована Смертью. Я делал все, что он хотел, не в силах его остановить.

– Значит, ты знаешь, как ужасно это может быть, да?

– Да. Именно потому я никогда не поставлю свою волю превыше твоей свободы. Не в таком важном деле. – Он облизнул губы, оставив блестящий след, который ей захотелось попробовать. – Так ты никогда…

– Нет, – процедила она сквозь зубы, коротко мотнув головой.

Довольно долгое время Люсьен не двигался и не произносил ни слова, а просто смотрел на нее. Анья не знала, что за мысли роятся у него в голове. Выражение его лица снова сделалось непроницаемым.

Наконец он произнес:

– Я резко осуждал тебя и покорно прошу меня за это простить. Анья… – Он собирался еще что‑ то сказать, но передумал. Помолчал. Потом произнес надтреснутым шепотом: – Ты когда‑ нибудь испытывала оргазм?

Она и сама не знала, какой реакции ожидала от него. Но точно не такой. Извинение? Поразительно!

– Только если сама его себе устраивала, – призналась она без тени стыда. – Я не уверена, считаются ли пальцы проникновением, поэтому ни одному мужчине не позволяла спускаться ниже талии.

– Ты поверишь, если я пообещаю, что не проникну в тебя?

– Я… возможно. – «Глупышка. Ему не стоит доверять и самую малость».

Черты его лица вдруг полыхнули неистовым пламенем.

– Разденься для меня, Анья. Я не проникну в тебя, клянусь. Но хочу притронуться к тебе. Везде. Я должен к тебе прикоснуться.

Он исчез, прежде чем она смогла ответить. Утратив опору, она впечаталась лицом в матрац и с визгом перекатилась на спину. Этот мерз…

Он вдруг оказался лежащим на ней. И он был голым.

Она втянула воздух, ожидая, что он попытается овладеть ею, как это сделал Айас. Ее охватил ураган паники, но время шло, а Люсьен ничего не делал. Постепенно Анья успокоилась и расслабилась. Вдруг решила для себя, что ощущение его тяжести божественно, а касание его кожи – подлинное искушение.

– Позволь мне.

– Я… я… – Во рту у нее увлажнилось. Получить наслаждение, не боясь последствий…

– Позволь овладеть тобой всеми доступными способами, не проникая, – прошептал он, лаская ей шею. – Пожалуйста. Хочу отведать тебя на вкус.

В списке мужчин, которым не стоило доверять, Люсьен стоял первым. Но боги, как же ей хотелось ощутить на себе его губы. Наконец‑ то испытать оргазм с мужчиной. С этим мужчиной. Только с этим.

Решившись, она телепортировалась на край кровати и поспешно разделась, чувствуя на себе обжигающий взгляд Люсьена, после чего перенеслась обратно к нему. Он лежал на спине, давая ей возможность хорошенько себя рассмотреть. Шрамы тянулись от лица и покрывали все тело вплоть до правой ноги.

Лившийся сверху свет ласкал Люсьена, который был определенно достоин ласки. Бархатистая кожа обтягивала твердую сталь мышц. Торс его был напрочь лишен растительности, лишь на ногах имелся едва заметный пушок. Черная татуировка в виде бабочки по‑ прежнему завораживала Анью и, казалось, пульсировала под ее испытующим взглядом, будто ожидая прикосновения.

Протянув руку, Анья очертила ногтями контуры бабочки, о чем мечтала с того самого момента, когда впервые увидела ее. Пальцы опалило огнем. Люсьен, должно быть, тоже это почувствовал, потому что со стоном выгнулся ей навстречу.

– Я так давно хотела это сделать, – призналась она.

– И я хотел, чтобы ты это сделала.

Водя пальцами по изломанным черным линиям, она спросила:

– Откуда у тебя шрамы?

– Я резал себя отравленным кинжалом, – признался он почти без колебаний, – и жег себя. А когда заживало, повторял все заново. Снова и снова.

Боги. Какие адовы муки он при этом испытывал…

– Вознамерился умереть?

– Возможно, поначалу. Скончалась моя любимая женщина, и мне пришлось сопроводить ее душу в рай.

Он был влюблен? Анье не понравилась эта мысль, но его страдания нравились ей еще меньше.

– Соболезную твоей потере.

Он признательно кивнул.

– Поняв, что выживу, я стал молиться, чтобы на мне остались шрамы. Должно быть, кто‑ то ответил на мою молитву – хотя и не представляю, кто бы это мог быть, – потому что они наконец‑ то перестали заживать.

Мать Аньи могла бы удовлетворить такую просьбу, поскольку физическое несовершенство бросало вызов естественному порядку бессмертия.

– Зачем ты молился о подобном? Я не жалуюсь, просто любопытно.

– Если бы я весь покрылся шрамами, женщины отворачивались бы от меня и я никогда больше не подвергся бы опасности влюбиться. Я хотел, чтобы они остались как напоминание, что я должен не дрогнув выполнять свою работу.

– Я не отвернулась от тебя.

– Нет, не отвернулась.

– И ты дрогнул.

– Да. Я этому рад.

Она тоже. Анья вернулась к созерцанию Люсьена. Отметила внушительный размер его эрегированного члена. Такой толстый, с идеальной головкой.

«Мой», – подумала она.

– Иди сюда, – позвал Люсьен севшим от возбуждения голосом.

«Последний шанс проявить стойкость».

Подрагивая, Анья поползла вверх по его телу, такому горячему, такому возбужденному. Обнаженная и увлажненная, она потерлась о его плоть. Оба благоговейно вздохнули. Восхитительно! Каких еще прекрасных вещей она лишена?

– Ближе, – скомандовал Люсьен.

Она наклонилась. Едва ее грудь прижалась к его торсу, он слился с ней в пылком поцелуе. Потом перекатился на нее. На мгновение Анью снова охватила паника, что он нарушит слово, но он просто проложил дорожку из поцелуев к ее сжавшимся соскам.

Его горячий язык обводил их по кругу, заставляя ее вздрагивать. Затем он подул на них холодным дыханием, отчего они затвердели еще сильнее. Потом по очереди всосал ртом, посылая к центру ее женственности стрелы наслаждения. Это была самая лучшая стимуляция, какую она когда‑ либо переживала… за целую вечность.

Не прошло и пары минут, как Анья стала извиваться, тянуть его за волосы, выгибать бедра, нуждаясь в большем.

– Люсьен, – выдохнула она.

– Я давным‑ давно не был с женщиной, – прерывистым голосом прошептал он. – Скажи, если что не так. Если что‑ то не понравится.

– Мне нравится, очень нравится! Клянусь!

Не переставая целовать ее, он спустился вниз по животу, все ближе и ближе подбираясь к развилке ее бедер.

– Люсьен, – простонала она.

«Останови его. Нет, не позволяй ему останавливаться. Еще. Еще! Нет, достаточно».

– Люсьен! – Она сжала колени.

– Никакого проникновения, даже языком. Я буду только ласкать.

О, боги. Ее ноги раздвинулись по собственной воле, и она не смогла бы их остановить. Если она вскоре не кончит, то умрет. Взорвется пламенем. Что угодно, лишь бы положить конец этим мукам.

Может, именно в этом и состоит его коварный план – убить ее наслаждением. Но ей все равно.

Люсьен схватил ее за колени и рывком раздвинул ноги шире, сделав по‑ женски уязвимой.

«Если он попробует войти в тебя хоть пальцем – просто телепортируйся».

Однако покинуть его было равноценно смерти.

Анья позабыла о собственном совете, едва Люсьен коснулся ее языком. Удовольствие оказалось таким мощным, что она закричала. Так ошеломляюще, так реально, так чудесно, что она вцепилась ему в волосы и прижала его голову к своему лону, когда он попытался отстраниться. Скорее всего, чтобы узнать, понравилось ли ей. Ничто за все века ее существования не приносило ей такого наслаждения.

– Продолжать? – уточнил он.

– Продолжай! Прошу тебя.

– Ты такая вкусная. Такая чертовски вкусная.

Люсьен лизал и посасывал, мучил и дразнил ее плоть, что очень нравилось Анье. Она выгибалась ему навстречу, позволяя его языку ласкать, всхлипывая от желания.

В тот миг она отдала бы Люсьену все, что бы он ни попросил, но он ничего не просил, стремясь лишь удовлетворить ее. Он давал, и давал, и давал, прикусывая зубами и лаская языком, и Анье начало казаться, что она попала прямиком в рай – такими настоящими, правильными и чудесными оказались ее ощущения. Она уже никогда не будет прежней.

А потом ее тело просто взорвалось.

Наслаждение пронзило ее, подобно пуле, затрагивая уголки тела, о существовании которых она и не подозревала. Перед глазами кружился звездный хоровод, а душа, казалось, покинула тело, чтобы парить в небесах. Весьма уместно, что именно Смерть подарил ей вспышку подобных ощущений. Она застряла меж оцепенением и расслаблением в самом бурном оргазме за свою жизнь, нелепо бормоча, возможно называя Люсьена по имени.

Когда она откинулась на матрац, он сообщил:

– Это еще не все. Далеко не все.

И его язык умело привел ее к новому оргазму, за считаные секунды перебросив через другой невероятный барьер.

– Люсьен, Люсьен, Люсьен, – как молитву, твердила Анья. В этот миг он стал ее спасением. Она достигла свободы. Благословенной свободы.

Когда стихли последние судороги оргазма, она обмякла, пресыщенная и блестящая от пота. Он мог погрузить в нее пальцы, а она не сумела бы остановить его. И ей было бы наплевать. Но он приподнял ее и перекатился, положив на себя, сдержав свое слово.

– Еще не все? – удивилась она, тяжело дыша и всматриваясь в его блестящие глаза. Скоро ей придется положить этому конец, придется придумать, как быть с Люсьеном, потому что она начинает привязываться к нему. Желает того, чего никогда не может быть. Желает того, чего ни он, ни она друг другу дать не в состоянии. Все же не может шевельнуться даже под угрозой смерти.

– Нет, – подтвердил он. – Мы еще не закончили.

Глава 11

В голове у Люсьена роилось множество мыслей.

Анья хочет его. По‑ настоящему хочет. Она взяла его в рот, высосала досуха. И шрамы его ее нисколько не смущают. Напротив, она, похоже, гордится ими.

Он все еще пребывал в состоянии шока. И Смерть тоже. Демон продолжал урчать.

Люсьен не ожидал, что Анья примет его в рот. Он думал, она обидится и уйдет. Ожидал от нее чего угодно, но не девственности. Что эта сексапильная, храбрая, сильная духом женщина никогда не была с мужчиной…

Он практически обозвал ее шлюхой, а она оказалась чистой, как свежевыпавший снег. Чувство вины запустило в него свои когти. Проклятие, наложенное на эту независимую женщину, представлялось ему поистине ужасным. Тем более что она богиня, и страдания ее не закончатся в семьдесят – восемьдесят лет, но продлятся вечно.

Сам Люсьен с вечными проклятиями знаком не понаслышке.

Зачем Кронос приказал убить столь бесценную женщину? И разве способен Люсьен это сделать, даже рискуя, если ослушается, накликать беду на друзей?

Он понял, что у него рука не поднимется. Хоть и не хотел снова влюбляться в женщину, которую в будущем придется утратить, именно это и случилось. Все могло бы быть идеально, ведь Анья бессмертна, как и он, но она не отдаст ключ, чем бы тот ни был, и, не получив желаемое, Кронос не отменит свой приказ. Идеально? – Ничуть не бывало. Скорее уж ночной кошмар. Но Люсьен влюбился в нее.

Она понимает его, забавляет его, он даже ей нравится. Несомненно, вожделеет его. Она все, о чем только можно мечтать, – и он от этого выигрывает.

Возможно, ночного кошмара и не случится. Если он выкрадет у нее ключ… Она разгневается, но ему все равно. Гнев предпочтительнее смерти.

Где она его хранит? Он сомневался, что она выпускает его из виду, однако не заметил ничего похожего на ключ на ее обнаженном теле. Может быть, он спрятан в одном из ее многочисленных домов?

Неизвестно, когда Кронос заявится в следующий раз. Люсьену придется действовать быстро.

– Ты снова возбудился, – прошептала Анья ему на ухо, поднимаясь над ним, подобно сирене из морской синевы. Светлые волосы в беспорядке струятся по плечам, кожа порозовела от удовлетворения, губы покраснели и припухли от его поцелуев.

Такого захватывающего зрелища Люсьен никогда не видел, и все мысли о ключе тут же испарились.

– Не надо, – воскликнул он, желая обратного. Отчаянно. Слишком долго он пренебрегал собственным телом, а Анья дарит ему такое неистовое наслаждение! – Ты уже позаботилась обо мне.

– То было раньше, а теперь ты готов для второго раунда. Кроме того, мне нравится заботиться о тебе. – Она изогнула губы в медленной плотоядной улыбке. – Кажется, я не могу тобой насытиться.

– Я тоже не могу тобой насытиться. – Он нежно убрал прядь волос с ее щеки. – С моей стороны было страшной глупостью пытаться оттолкнуть тебя.

– Верно, глупостью. Но не волнуйся, я тебя за это накажу: буду ласкать языком так, что ты никогда не забудешь. – Она покрыла быстрыми поцелуями его щеку и шею, уделяя особое внимание шрамам, облизывая и покусывая их.

«Какое удивительное создание», – подумал Люсьен. Его плоть затвердела как никогда и пульсировала от желания. Единожды отведав Анью на вкус, Люсьен вместо насыщения испытал сокрушительный удар. Он стал зависим от нее, ее жара, ее мягкости и теперь будет хотеть ее снова и снова.

Возможно, он так никогда и не насытится ею.

В прошлом ему было проще обходиться без секса, чем рисковать сердечной привязанностью с последующей необходимостью стать свидетелем смерти возлюбленной. Теперь же без близости никак не обойтись.

Анья очаровала и его, и Смерть. Острый ум и упорство придали ей храбрости открыто смотреть ему в лицо, когда другие с воплями бежали бы прочь. Не только из‑ за его внешности и одержимости демоном и даже не из‑ за стремления убить ее, а из‑ за оскорблений, которыми он так щедро ее осыпал.

Незаслуженных оскорблений.

– Мне жаль, – начал было он, запуская руки ей в волосы. Тут он почувствовал, что демон Смерти тянет его изнутри. Услышал рык. Люсьен моргнул. Демона влечет к нуждающимся в нем душам, и Люсьен пришел в ярость от необходимости покидать любовное ложе. – Я уже говорил это прежде, но боюсь, все равно недостаточно.

– О чем ты жалеешь? – Горячий кончик ее языка кружил вокруг его пупка.

Люсьен пытался сопротивляться, заглушить голос демона.

– Я был груб с тобой, в то время как ты заслуживала только доброты. – Его яички напряглись, а член вздрагивал, ища ее ласки. Он согнул колени и уперся пятками в матрац. Анья обхватила пальцами основание его члена – и Люсьен застонал. «Сладостный огонь». Он…

Ощутил новый призыв демона Смерти, сильнее и требовательнее, чем прежде. Люсьен почти взревел, но звук утонул бы в беспорядочных криках демона.

«Справимся по‑ быстрому». Впервые ему приходилось понукать демона работать скорее.

«Она будет здесь, когда мы вернемся».

«Поторопись! »

– Мне нужно отлучиться. Не уходи. – Люсьен сел на постели и чмокнул Анью в губы. – Пожалуйста, не уходи.

Позволил своему телу стать дымкой и просочиться в духовное измерение. Смерть, мечущийся по коридорам его разума, перенес его в маленькую комнату с заляпанными кровью стенами. Кровью и чем‑ то еще, на чем Люсьен не хотел заострять внимание.

На полу лежало два тела: мужчина и женщина. Благодаря демону Люсьен моментально узнал, что мужчина ошибочно подозревал женщину в измене и застрелил сначала ее, а потом и себя.

«Ублюдок», – подумал Люсьен и замер. Разве сам он не обвинял Анью практически в том же? Хмурясь, Люсьен запустил призрачную руку в тело мужчины и вырвал душу, даже не пытаясь быть нежным.

Дух извивался в стальной хватке Люсьена. Завопил, увидев его глаза. Быстрый, как никогда прежде, Люсьен перенесся к вратам ада и закинул туда душу мерзавца. Потом вернулся в комнату и, действуя более мягко, извлек душу женщины.

Она ахнула, увидев его.

– Голый, – воскликнула она, глядя на него. – Я в… раю?

Люсьен пожалел, что не оделся.

– Еще нет. – Души часто пытались с ним разговаривать, но он редко отвечал. На этот раз проговорил машинально: – Скоро будешь. Ангелы намного прекраснее меня.

Люсьен быстро сопроводил душу женщины на небеса, стремясь оказаться в собственном уголке рая.

Он не знал, сколько прошло времени. Телепортировался в свой дом в Греции и материализовался. Смерть наконец‑ то затих.

Анья лежала на спине, одной рукой сжимая груди, а другой быстро лаская себя между ног.

Раскрасневшаяся и вспотевшая, она постанывала от предвкушения.

Люсьена снова объяло пламя страсти, которое разгорелось сильнее, когда он опустился на Анью сверху, сожалея, что не он, а ее пальцы, проникает в лоно. При первом прикосновении они с демоном вздохнули в унисон. Здесь их место.

Анья открыла глаза и чувственно улыбнулась:

– Не могла ждать.

Обняв ее, Люсьен перекатился и оказался под ней.

– Я рад. Мне нравится смотреть, как ты это делаешь.

– М‑ м‑ м, какой ты сильный, – похвалила она. – И решительный. Почему я не могу тобой насытиться?

На долю секунды их взгляды встретились, и Люсьен ощутил себя самым красивым мужчиной на земле, столько страсти и обожания было в ее кристальном взгляде.

– Ты изумляешь меня, – признался он, гладя ее по щеке. Его переполняла нежность. Он так долго избегал подобных эмоций, что теперь не знал, как с ними справиться. Но был готов попытаться. Ради Аньи.

– Ну, погоди… – Она чувственно заскользила вниз по его телу. Наклонив голову, приоткрыла губы и тут же сомкнула их на головке его члена. Продвинулась вперед, заглатывая его до основания.

На этот раз чувство вины не омрачало страсть Люсьена. Он не обманом добился интимной ласки – Анья по‑ настоящему хочет его. От осознания этого у него закружилась голова, а в ушах зазвенело. Чувствуя, как жаркое пламя до волдырей опаляет душу, он устремился ей навстречу, стараясь получить как можно больше этого влажного жара.

– Такой горячий. – Она нежно потерлась зубами о головку, распаляя его еще сильнее.

– Анья. – Он вцепился в простыни.

Одной рукой поигрывая его яичками, другую она протянула к груди, чтобы сжать сосок. И при этом все время двигала ртом вверх‑ вниз. Вскоре Люсьен извивался, позабыв обо всем на свете, кроме наслаждения. Наслаждения большего, чем он мог вынести.

Несомненно, он – Смерть – умрет, когда кончит на этот раз. Несомненно…

Уголком сознания он отметил стук входной двери и низкий баритон, удивляющийся царящему в гостиной беспорядку.

Божественный рот Аньи перестал двигаться. Люсьен едва сдержался, чтобы не взреветь, чертыхаться, дергаться, разнести кровать в щепки. «Куда подевалось твое спокойствие? » Он тяжело дышал, вспотел. Испытывал боль. Демон снова яростно заметался.

– Люсьен, – позвала запыхавшаяся Анья.

Он боролся за контроль над своим телом и разумом, изо всех сил хватая ртом воздух. Кровь стучала в ушах, а страсть продолжала клокотать в теле. Он должен кончить. Должен снова и снова делать Анью своей женщиной.

– Люсьен, – повторила она. Голос зазвучал громче.

– Что, черт подери, произошло?! – услышал он рев Страйдера. Зазвучали приближающиеся шаги.

– Поражение, – рявкнул он. – Не входи в мою спальню. Мне нужна минута.

– Нам нужна минута, – добавила Анья.

Шаги замерли.

– Одна минута – и я захожу.

Люсьен попробовал сесть, в тот же миг ощутив, как холодная сталь сомкнулась вокруг его запястья. Изогнув бровь, он посмотрел в ту сторону. Нахмурился. Анья приковала его к кровати.

– Анья? – позвал он. – Новая игра?

– Нет.

Пауза. У него под глазом задергался нерв.

– Цепи не смогут меня удержать.

– Эти смогут. – Спрыгнув с кровати, Анья поспешила к шкафу и схватила с вешалок рубашку и пару брюк. – Прости, сладенький, но мы не завершили разговор, и я не могу позволить тебе уйти, пока все не проясним.

Люсьен натянул цепь. Та зазвенела, но не порвалась. Его охватил страх. Он попробовал телепортироваться, но не сумел. Ему тут же стало ясно, что делала Анья в его комнате в Буде. Она забрала те самые цепи.

– Отпусти меня. Сейчас же!

Она посмотрела на него с печалью во взгляде:

– У меня нет ключа.

– Он в моих брюках. Тех, – пояснил он, свободной рукой указывая на пол шкафа. Будучи занят с Аньей, он позабыл оставить ключ в Буде и потому везде носил его с собой.

Она подняла брюки.

– Эти?

– Да.

Она вытащила небольшой металлический ключик и взвесила его на ладони. Вокруг него образовались маленькие темные облачка, над ним пронесся небольшой вихрь. Через миг облака исчезли и ветер утих. Ключ тоже пропал. С видом триумфатора, отлично справившегося с заданием, она отряхнула руки.

– Анья! – вскричал он. – Что ты натворила? Где ключ?

– Люсьен? – позвал из‑ за двери встревоженный Страйдер.

– Еще рано, – отозвался он.

– Не надо так волноваться, – заявила Анья. – Ты вовсе не беспомощен. Тот маленький ключик, который так хочет Крони‑ Вони, называется Ключом от всего, и ему под силу отпереть что угодно. Даже это. – Она указала на цепи.

– Докажи. Освободи меня. Сейчас же!

– Прости, Кексик, но тебе нужно немного времени побыть наедине с собой, и я достаточно добра, чтобы предоставить тебе такую возможность.

– Анья! – Он был обнажен и возбужден сверх меры. Если б только его неистовая эрекция пропала от гнева. Но не тут‑ то было. – Мы заключили перемирие.

– Именно поэтому ты в цепях, а не мертв.

Полностью одевшись, Анья подошла к кровати. Одежда Люсьена висела на ней мешком, но при этом она выглядела прекрасно как никогда.

Он потянулся к ней, надеясь ухватить за руку, но она со смехом увернулась.

– Ты заслужил это, сам знаешь. Вот и прими наказание, как хороший мальчик.

– Анья, – снова позвал он, стараясь говорить спокойно. Безуспешно. Будь его голос мечом, изрезал бы ее на кусочки.

Находясь вне зоны его досягаемости, она взялась за уголок одеяла и накинула на его возбужденный член.

– Вот так! Пощадим твою стыдливость.

Даже сейчас он хочет ее. Пряди волос рассыпались по ее плечам и спине, а она с тоской смотрела на одеяло, будто хотела укрыть Люсьена своим телом.

– Анья…

– Отделайся от Поражения, и я вернусь. – С этими словами она исчезла.

Люсьен уронил голову на подушку.

– Проклятье! – Он ударил свободной рукой по изголовью кровати.

Страйдер ворвался в комнату, держа в каждой руке по кинжалу.

– Готов ты или нет, – произнес он, – я иду. – Окинул взглядом погром в спальне, затем обратил внимание на оковы. – Что случилось? В доме тоже все вверх дном.

– Убери. – Кивком подбородка Люсьен указал на оружие. – Мы с Аньей немного повздорили.

Все следы беспокойства тут же исчезли с лица Страйдера.

– А затем решили поиграть в садо‑ мазо? Мне это по вкусу! – Он захохотал. – Я и не знал, что ты любишь подобное.

– Заткнись и проваливай. Она не вернется, пока ты не уберешься.

– Черта с два. Я не уйду. – Страйдер плюхнулся на край кровати. – Во‑ первых, хочу поглядеть на фейерверки. Во‑ вторых, не оставлю тебя беспомощным. Может, мы и не пересекались несколько веков, но это не значит, что сейчас я не должен прикрывать твой зад. Кто бы мог подумать? Я таким не занимаюсь.

Люсьен пнул его ногой в грудь, сбивая на пол.

– Страйдер. – Он прикрыл лицо свободной рукой. Боги, как унизительно. Если б его нашел Рейес или Парис, все было бы не так ужасно.

– Хочешь попкорна или еще чего‑ нибудь? – с ухмылкой поинтересовался Страйдер, вскакивая с пола.

– Я хочу, чтобы ты ушел.

– Ну нет.

– Я не беспомощен. А она не причинит мне вреда. Она уже могла бы это сделать, но не сделала.

Пауза. Вздох.

– Ладно. – Страйдер вышел из комнаты.

Люсьен решил, что Страйдер совсем уйдет из дома, но тот вернулся через пару минут с маленьким черным мобильным телефоном в руках.

– Этот малыш снабжен камерой и электронной почтой. – Игриво подергав бровями, он сделал пару снимков Люсьена на кровати, так чтобы цепи попали в кадр.

– Прекрати! – зарычал Люсьен.

– Ух, и снова нет. Теперь изобрази любовь на камеру для меня. Хорошо, хорошо. Какой у тебя злой сексуальный взгляд – в самый раз для школьного альбома.

Люсьен зло уставился на него:

– Некоторые страшатся моего гнева.

– Жаль разочаровывать тебя, Смерть, но думаю, что они перестанут это делать, увидев тебя прикованным к кровати с покрывалом, прикрывающим пах.

Жар бросился Люсьену в лицо.

– Я тебе отплачу за это, так и знай!

Страйдер неожиданно посерьезнел.

– Не угрожай мне. Ты же в курсе, что я одержим демоном Поражения и сделаю все – даже убью собственную мать, имейся таковая в наличии, – чтобы выиграть. Не смогу остановиться.

Люсьен бросил в него подушкой:

– Тогда забери камеру и уходи.

Снова заулыбавшись, Страйдер наконец‑ то выполнил приказ. Ну, по крайней мере один из приказов. Он спрятал камеру в карман.

– Слушай, а ты не видел Париса?

– Нет. А что?

– Он ушел за покупками, и с тех пор о нем ни слуху ни духу.

– Он наверняка с женщиной. Или с двумя. Я бы за него не переживал. Насколько я его знаю, он предпочтет достигнуть пика силы, прежде чем присоединится к поиску. А это значит, что мы его еще несколько дней не увидим. В последнее время секс ему нужен, как никогда прежде.

– Очевидно, не ему одному. – Страйдер бросил на Люсьена хитрый взгляд. – Гидеон рассердится, если Парис уедет без него. Полагаю, мне стоит дать им самим разобраться между собой. Мне надо на рейс в Южную Африку. Жду не дождусь начать поиски маленькой мисс Гидры и сокровища, которое она прячет, что бы это ни было.

– Ты звонил Сабину?

– Да. Он чертовски обрадовался. Сказал, что в храме Неназываемых удача им не улыбнулась, даже после нескольких пожертвований крови. Но он чувствует, что там все же что‑ то есть, и не хочет покидать храм.

– Хорошо. – Остается надеяться, что кто‑ то что‑ то найдет, – лучше рано, чем поздно. – У меня не было возможности побывать у них. – Его мысли были заняты Аньей!

Телефон Страйдера громко запищал. Воин вытащил его, открыл крышку и ухмыльнулся.

– Кстати о Сабине, я уже отправил ему твое фото, и он только что ответил. Говорит, что ты отлично получился и что тебе стоит почаще позировать.

Люсьен откинулся назад, ударяясь головой об изголовье кровати. Цепи звякнули.

– Пошел вон. Нам с Аньей надо кое‑ что сделать.

– Чувак, ты такой счастливый сукин сын. Я бы тоже хотел «кое‑ что» сделать с этой сладенькой булочкой.

Люсьен прищурился, глаза его метали молнии.

– Не говори о ней в подобном тоне.

Страйдер удивленно заморгал, но не стал развивать тему.

– Я буду поблизости, пока не узнаю, что ты на свободе. Увидимся, Смерть. Повеселись как следует.

Он вышел из комнаты, а потом и из дома, хлопнув дверью.

– Я сейчас один! – крикнул Люсьен.

Ответа не последовало.

– Анья!

Ничего.

Выждав еще несколько минут, он снова позвал ее по имени. Она все не отвечала. Проклятье! Играет она с ним, что ли? Наказывает его?

Или с ней что‑ то стряслось?

Внезапно в его мозгу возникла ужасающая картина, такая реалистичная, что прошиб пот. Анья стоит посреди своей квартиры в Швейцарии, а Кронос нависает над ней. И они яростно спорят.

Демон Люсьена зарычал, заподозрив, что картинка действительно взята из жизни. Уж слишком она детальная, вплоть до капелек пота на висках Аньи.

О чем эти двое говорят? Будучи не в состоянии услышать, Люсьен запаниковал.

Значит, Кронос решил сам ее убить? Люсьен принялся бороться с оковами с удвоенной яростью, но те не поддались.

– Анья!

Глава 12

– Я хочу Ключ от всего, Анья.

Напрягшись от внезапного вторжения, с бешено колотящимся сердцем, смотрела Анья на своего недруга. Вот он собственной персоной: Кронос, новоиспеченный Верховный бог Олимпа. Гнусный ублюдок, приказавший Люсьену выследить ее и убить, точно зверя.

«Хм, неплохое объявление для колонки знакомств получится, – язвительно подумала она. – Могущественный одинокий мужчина, склонный к доминированию, ищет одинокую женщину для совместного управления миром. Заинтересованы? Потешьте мое эго – отдайте мне то, что вам дороже всего».

– А я хочу вечного спокойствия, – ответила она, – но мы не всегда получаем желаемое, не так ли? Кронос клацнул зубами.

Анья вернулась в свою цюрихскую квартиру переодеться, что и успела сделать пару минут назад, вновь обретя привычный сексуальный образ. Хвала – не богам, конечно, – что Кронос не материализовался в тот момент. Ей не понравилось бы, если бы какой‑ то другой мужчина, не Люсьен, увидел ее наготу.

Люсьен.

Поглощенная мыслями о нем, она не заметила появления Кроноса, пока тот не заговорил. Это совсем на нее не похоже. Обычно она настороже, чувствует подобные вещи и убегает.

Она и сейчас могла бы телепортироваться, но не сделала этого. Ей вдруг захотелось послушать, с чем этот большой глупец явился. Уж не на Люсьена ли жаловаться собрался?

– Ключ, – рявкнул Кронос. – Отдай мне его.

– Мы это уже обсудили, беби‑ босс. Ответ не изменился.