Неделю спустя 13 страница

Ева с тревогой вздохнула.

«Один из нас освободится? Но кто? Как? »

«Не знаю. Хотелось бы, но... Извините».

Если один из них освободится, это должно значить, что и остальные смогут освободиться. И он обретет все, что так давно хотел. Покой для себя и счастливую жизнь для своих спутников. Нормальную жизнь со своими новыми друзьями. Конечно, эта нормальная жизнь будет недолгой, так как время его смерти неизбежно приближается, но даже такая жизнь лучше, чем никогда не прожить эти моменты.

Но, если сбудется второе предсказание, то ничего подобного не будет. Он даже никогда не сможет быть другом Мэри Энн. Попадет ли он когда-либо в Кроссроудз, Оклахома? Встретит ли когда-либо Викторию? Он не мог представить себе жизнь без них.

Ему нужен был перерыв, чтобы все обдумать и понять как дальше лучше действовать, возможно, даже поспать и взвесить все за и против. Но как бы то ни было, он не имел такой возможности. Ему нужно было вернуться в настоящий момент. У него не было такой роскоши, как время.

Если бы только Ева могла контролировать время пребывания в прошлом. Но она не могла. Он должен был выбирать сейчас. Изменить все или лишиться всего, чего он хотел.

И не важно, что он решит, надо действовать...

- У вас есть дочь? - вопрос слетел с его губ прежде, чем он смог остановиться. На мгновенье он испытал панический страх. Совершенный безотчетный панический страх. Он все-таки спросил это. Он решился и спросил.

Все четыре души замерли. В удивлении, ужасе или волнении, он не знал.

Но он знал то, что нет пути назад.

Голова доктора склонилась на бок, его губы сложились в тонкую линию и он нахмурился.

- Да, у меня есть дочь. Как ты узнал? - Пока еще он не взбесился.

Сердце Эйдена бешено заколотилось, пульс застучал в ушах, он задышал часто и поверхностно, пока искал ответ, из-за которого не вылетел бы из кабинета в тот же момент. И он нашел такой - фотография в рамке маленькой девочки с темными, как ночь волосами, карими глазами и загорелой кожей.

- Фотография на вашем столе. Она милая.

- О, спасибо. Это моя Мэри Энн. Она твоего возраста. Копия свой мамы. - Доктор Грей тряхнул головой, будто не хотел в этом признаваться. Нормальным людям не нравится разговаривать о тех, кого они любят со всякими опасными психами, Эйден это понимал, не зависимо от того насколько они молоды. Или какими молодыми они могли бы оказаться. - Давай вернемся к нашей беседе. Мне нужно, что бы ты со мной поговорил, Эйден. Только так я смогу тебе помочь.

Эйден сказал доктору то, что тот хотел услышать.

- Вы спросили меня, слышу ли я все еще голоса. Ответ - да. - Он не смог сдержать смятение в своем голосе. Его пальцы нервно мяли ткань майки. Он мельком снова взглянул на фотографию, надеясь, что доктор Грей захочет поболтать не только о «деле». - Все время.

«Да ладно. Не такие мы уж болтуны», - проворчал Джулиан.

«Ударь меня в спину, чего уж там», - поддержал Калеб.

Простите, ребята, хотел он сказать, но промолчал.

- Значит, изменений нет. - Доктор Грей закинул левую лодыжку на правое колено. - Мы можем обсудить снова смену лечения с твоим психиатром.

- Хорошо, - сказал он, хоть и вспомнил, как новые таблетки подействуют на него. Желудок Эйдена свело судорогой, его затошнило. Обезвоживание и неделю проваляться скрючившись под капельницей.

Доктор Грей поправил очки на носу.

- Давай немного отвлечемся от темы. Я хотел бы узнать, все то время, что ты слышишь голоса, что они хотят от тебя?

- Всякое-разное.

- Например?

Что же он говорил ему тогда в прошлом?

- Например... контролировать тело. - Да, это он упоминал. Он обычно не откровенничал с врачами, но было в докторе Грее что-то располагающее.

«Если только с твоего разрешения», - уточнила Ева.

«По правде говоря, хоть иногда дать нам возможность порулить не такое уж большое дело», - произнес Калеб. – «Ты и раньше позволял нам управлять собой, и мы всегда знали меру. Никогда не понимал, почему ты прекратил это делать».

«Ты бы тоже захотел контролировать, если был бы беспомощным», - добавил Элайджа.

Отлично. Они сговорились против него.

- Вы не беспомощные, - скрипнул зубами Эйден. Он же здесь, в прошлом, разве не так?

- Прости? - не понял доктор Грей.

- О, ээ, ничего. Просто пытаюсь подбодрить себя.

«Ты на верном пути, чтобы окончательно спятить», - со вздохом протянул Элайджа.

Нахмурившись, доктор сделал запись в блокноте.

- Теперь ты называешь это телом. Давай проясним один момент. Если голоса требуют контроля над твоим... телом, то это значит, что они не могут завладеть им полностью. Получается, что ты решаешь. Это ведь хорошо? Ты контролируешь себя?

Его спутники не были способны завладеть телом без его согласия, но при этом они могли быть причиной бесчисленных неприятностей.

- Да, конечно.

Ручка порхала по блокноту, пока доктор продолжал записывать.

- Раз у тебя есть возможность контролировать, ты когда-нибудь пытался заставить голоса покинуть тебя?

- Я, заставить их? Нет. Но иногда они действительно уходят. - И причина в его дочери.

- И что происходит с тобой, когда они уходят?

Эйден улыбнулся, хотя и ощущая вину.

- Приходит покой.

- О, Эйден. - Доктор Грей положил руку на сердце, его черты смягчились. - Это прекрасно.

«Наверняка он чувствует себя как гордый папаша», - как ни странно произнесла мягко Ева, как будто прониклась симпатией к доктору.

Такого не было в прошлый раз. Что значило, что в прошлый раз он даже не думал о покое. Конечно нет. Тогда он представления не имел о покое. Его улыбка поблекла.

- Я просто шучу. Они не могут уйти. Они всегда со мной.

Доктор Грей подпер щеку рукой, ручка торчала между его пальцев.

- Как я могу помочь тебе, если мне приходится пробираться через полуправду и ложь?

Эйден уставился на свои ноги, стараясь показаться достаточно пристыженным.

- Этого больше не повториться.

- Я понял. Но почему ты сделал это сейчас?

Он пожал плечами, ничего не ответив.

- Хорошо. Ну а почему ты мне не расскажешь, зачем позволил голосам вернуться, когда однажды они пропали? Потому что я знаю, что ты говорил правду о том, что голоса исчезали, и это не было похоже на шутку. Ты под контролем, помнишь?

Ничего не поделать, он должен был получить правду. Хоть что-то в конце концов.

- Они привязаны ко мне, как... - Эйден склонил голову набок, обдумывая дальнейшие слова. - Как домашние животные на поводке. Я не могу не пустить их обратно.

За эти слова он получил «Ой-ой» от Джулиана и «Ты мне еще поплатишься за то, что назвал нас домашними животными. Я надеюсь, ты понимаешь это» от Калеба.

О, он прекрасно понимал, что заплатит, но сейчас не время было беспокоиться об этом.

- Понимаете, они - люди, как вы и я, только им не дали их собственные тела. Их каким-то образом затянуло в мою голову, вынудив делить ее с ними.

Доктор Грей воспринял это признание на удивление невозмутимо.

- Несколько дней назад, ты отметил, что в твой голове звучат четыре голоса. Точнее человека. Их все еще четыре?

- Да.

- И они... - доктор перелистнул страницу блокнота. - Все твоего возраста?

- Нет. Я не знаю, сколько им лет.

- Понятно, - пробормотал он, и Эйдену показалось, что доктор машинально подумал вслух. - Расскажи мне о них. Какие они.

«И ненавязчиво расспроси его о дочери», - сказал Ева.

Скоро. Он не хотел, чтобы у доктора была причина снова свести разговор к терапии.

- Они хорошие. По большей части, - добавил он в их защиту.

Эйден получил очередную порцию хмыканий и угроз от Калеба.

- А у них есть имена? - спросил доктор Грей.

Эйден их перечислил.

В глазах Грея загорелся интерес при упоминании Евы.

- Ева - женщина, я полагаю.

- Ага, женщина, - недовольство в его голосе заставило доктора сдержать смех.

«О, прекрати», - произнесла Ева. – «Тебе очень повезло, что ты можешь слушать мои советы».

- Мне очень любопытно узнать о ней побольше, - сказал доктор.

«Любопытно ему», - обиженно фыркнул Калеб. – «А я ему что, чушь собачья? Почему он ничего не хочет узнать обо мне? »

- Эйден. Я снова тебя потерял.

Эйден пришел в себя, в голове прояснилось, голоса Калеба и Евы стихли, пока он отвлекся.

- Простите, что?

- Я задал тебе вопрос. - Нахмурившись, доктор поудобнее устроился в кресле. - Что там сейчас происходит в твоей голове?

- Ничего, - уклонился от ответа он.

Доктор вскинул бровь.

- А я думал, ты больше не будешь мне врать.

Эйден потер виски и прикинул, какие у него есть варианты. Он мог бы рассказать всю правду, но скорее всего доктор Грей завалит его вопросами, и он не сможет вернуть разговор к Мэри Энн. А что если он не даст ему такой возможности?

Эта мысль подтолкнула его к действию.

Сейчас или никогда.

- Вам интересно узнать о Еве, - сказал он. - Что ж, она может перемещаться в более юные версии меня. Если вы просмотрите мои документы, то узнаете, что я исчезал несколько раз. Из запертых комнат. Вы увидите, что я появлялся в местах, куда никак не мог бы проникнуть. Мои лечащие врачи утверждали, что я просто отличный взломщик, и мне нравится приводить людей в замешательство. Правда в том, что я отправлялся в ранние версии себя, как я и сказал, и случайно менял будущее.

Доктор Грей взглянул на него из-под полуопущенных ресниц.

- Я знаю, что я просил тебя быть открытым, но я имел в виду быть честным. Я полагал, что также упоминал об этом.

- А знаете, что я вам скажу. Способность, о которой я упоминал - это то, что шестнадцатилетний парень, сидит перед вами сейчас вместо одиннадцатилетнего мальчика. Этот шестнадцатилетний знает вашу...

- Эйден. Достаточно.

Он сглотнул, но опять не позволил доктору сдержать его.

- Вы не дали мне закончить. Мне на самом деле шестнадцать, и я знаю вашу дочь, Мэри Энн. Мы...

- Эйден! - Доктор Грей сжал переносицу. - Ты должен прекратить это. Это не поможет в твоем случае.

- Просто послушай меня. - Что он мог сказать этому человеку, что бы тот поверил? - Я могу даже больше, чем путешествовать во времени, я могу поднимать мертвых. Отведите меня на кладбище, и я докажу вам. Только не приводите Мэри Энн. Она нейтрализует мои способности. Трупы восстанут. Вот увидите.

- В последний раз говорю, достаточно! - Доктор Грей побледнел, синие вены пульсировали под кожей. Он прочистил горло в попытке собраться. - Мне не стоило потакать твоим вопросам о моей дочери. Я не позволю пациенту, даже ребенку, втягивать мою семью в терапию. Ты понял меня?

- Если вы не хотите выводить меня за пределы здания, пусть так. Я могу доказать вам свои возможности по-другому. - Эйдена понесло в порыве отчаяния. - У Мэри Энн есть лучшая подруга по имени Пенни. Однажды она начнет встречать с парнем по имени Такер. - Возможно рассказав доктору о будущем, можно было изменить его так же, как и прошлое. Но Эйден уже не мог остановиться. - Такер - придурок к тому же и вам стоило бы не допустить, что бы между ними что-то началось. Или может ей надо бы с ним встречаться. Я не знаю. Она...

- Ну, все, хватит. Я хочу, что бы ты ушел, Эйден. Немедленно. - Доктор Грей указал на дверь. - Очевидно, ты просматривал мое личное дело. И видимо пытаешься провести параллель своей жизни с ее. Но это не сработает. Я хочу, что бы ты покинул этот кабинет до того, как я сделаю то, о чем пожалею.

Провести параллель его жизни с чьей? Мэри Энн? Или кого-то другого? Кого-то, кто в той же степени близок этому доктору?

- Я не понял. О ком вы говорите?

- Я говорю тебе уйти.

Эйден вскочил на ноги. Колени подкосились, но ему удалось не свалиться обратно в кресло.

- Скажите мне, кого вы имели в виду, и я уйду. И вам никогда больше не придется со мной встречаться. - По крайней мере, не здесь. - Пожалуйста.

До того, как доктор успел ответить, разум Эйдена затянуло темнотой. Нет. Нет, нет, нет. Он еще не закончил, еще столько нужно было спросить, столько услышать. Напряжение нарастало.

- Да ради Бога же, просто скажи...

Слишком поздно.

Туннель засосал обратно, его понесло по кругу и вниз... вниз...

Последней мыслью, пронесшейся в его голове, был вопрос. Останется ли Мэри Энн в его жизни, когда он вернется?

«Скоро мы это узнаем», - мрачно заметил Элайджа.

Глава 15

- Эйден. Эйден, очнись!

- О, слава Богу, он в норме.

- Его же выкинуло из ниоткуда. Разве не так? Разве можно было представить?

- Эйден, ты меня слышишь?

Эйден пытался справиться с последствиями выхода из этого длинного темного туннеля во второй раз, боясь того, что он может обнаружить теперь. В висках стучала кровь, бешено несущаяся по венам. Мышцы затекли, налились тяжестью. По крайней мере, его спутники притихли, также стараясь прийти в себя.

Эйден оглянулся по сторонам сквозь ресницы. Приглушенный солнечный свет проникал из большого окна, оставляя пятна на полу. Хотя свет был приглушенным, он все-таки показался ему слишком ярким, и его глаза заслезились.

- Разойдитесь, - произнес глубокий мужской голос. Райли.

Итак, Райли все еще был частью его жизни. Это должно значить, что и Виктория тоже. Пожалуйста, пожалуйста, пусть это значит, что и она тоже.

Послышались шаги двух разных людей. Девушка ответила:

- Я не могу. - И потом раскаленные добела, дрожащие руки прижались к его щекам. Он повернул голову, погружаясь в тепло. Над ним склонилась Виктория, темный хвост падал через плечо, щекоча его шею.

Слава Богу.

- Привет, - нежно сказала она. Мягкие пальцы убрали волосы со лба.

- Привет. Как долго я отсутствовал?

Он не был уверен, почему он просто не возвращался через несколько секунд или в ту же минуту когда исчезал, будто бы он никуда и не уходил. Но нет, этого не происходило. Он не знал, почему не появляются новые воспоминания, если бы он в действительности изменил свое прошлое. Но опять таки нет. Путешествие во времени, и вся эта путаница просто сбивали его с толку.

- Как долго? - снова повторил он.

- Несколько часов.

Это не хорошо. Он попытался сесть.

- А Мэри Энн? - Острая боль пронзила его голову, и он застонал.

- Осторожней, - сказала Виктория.

Когда он наконец-то поднялся, то прижал колени к груди и прижался к ним головой. Он задыхался.

- Мэри Энн здесь?

- Я здесь. Что случилось? - спросила она с беспокойством в голосе.

Все его друзья, плюс Райли, остались на месте. Никогда он не чувствовал такого облегчения. А если бы у него были силы, то он бы еще подпрыгнул и обнял их всех.

- Мне нужна минута подумать.

Перед глазами все плыло. И не только от путешествия назад в настоящее, как он подозревал. Никогда еще после возвращения он не чувствовал себя так, что ноги не держали.

Ладно, итак. Что произошло? Совершенно очевидно, что он изменил прошлое. Он рассказал доктору Грей то, чего не рассказывал раньше. Доктор Грей вышел из себя, как и предсказывал Элайджа. Так как Эйден все-таки встретил Мэри Энн, доктор Грей, должно быть, заинтересовался им. Это означало, что одна из душ скоро освободится.

Его губы медленно расплылись в улыбке. Они сделают это. Они в самом деле сделают это.

Изменилось ли что-то еще?

- Я живу на ранчо с Дэном Риверсом? - спросил он Мэри Энн.

- Ты не помнишь?

- Живу? - спросил он еще раз.

- Да. Живешь. - Мэри Энн нервно потерла руки. - Ты пугаешь меня, Эйден.

- Ты немедленно прекратишь ее пугать, - набросился на него Райли. Столько «заботы» в его словах.

- Расскажи нам, что случилось, - попросила Виктория.

Эйден со вздохом произнес.

- Я отправился назад во времени и попал на терапевтический сеанс, когда мне было одиннадцать. - Он поднял голову, борясь с головокружением, пристально посмотрел на Мэри Энн. - Там был твой отец.

Она в смущении заморгала.

- Мой отец? Я не понимаю.

- Некоторое время он был моим лечащим врачом в одной из клиник, где я находился. Не помню, в какой именно. До этого момента я и подумать не мог, что он - твой отец. Он был внимательным, прислушивался ко мне. Он мне нравился. Я, ну, рассказал ему о том, что случилось, что я жил здесь, и ты была моим другом. Что ты встречалась с Такером. Это вроде как взбесило его, он попытался выгнать меня из кабинета.

Эйден не успел закончить, как девушка отрицательно затрясла головой.

- Это не похоже на моего отца. Он бы скорее решил, что ты бредишь, но никогда бы не выгнал пациента.

Эйден пропустил ее слова мимо ушей, зная, что нет смысла настаивать или пытаться бросить тень на образ ее отца.

- Он хранит какие-либо записи о своих пациентах? - спросил Эйден, хотя уже знал ответ. Все доктора это делали.

- Конечно.

- Тогда он должен был делать записи про меня. Хотел бы я почитать его мысли обо мне.

Девушка скрестила руки на груди.

- Это не только незаконно, но и неэтично. Он бы никогда не дал мне файлы пациентов.

Эйден встретился с ее твердым взглядом.

- Я и не собирался просить тебя взять их.

Мэри Энн была возмущена и не знала, что сказать.

- Это была бы кража.

Виктория погладила рукой по его спине вверх, потом вниз, желая поддержать его.

- Вообще-то, это была бы помощь другу, оказавшемуся в трудном положении.

Мэри Энн облизнула губы и посмотрела на Райли, взглядом ища поддержки. Он только пожал плечами. Мысль украсть что-то была пугающей для такой безобидной девушки, ведущей заурядный образ жизни.

- Пожалуйста, Мэри Энн, - умоляюще проговорил Эйден. - Достань эти записи. Что-то в моих словах напомнило твоему отцу о каком-то другом человеке, и я хочу знать, о каком именно. И благодаря моему признанию я мог изменить что-то здесь, в прошлом. Возможно это лишь в его мыслях. Но только так можно узнать наверняка.

Девушка все так же хранила молчание.

Он попробовал зайти с другой стороны.

- Он когда-либо спрашивал тебя о мальчике по имени Эйден?

Она вздохнула, задумавшись на мгновение.

- Имени он не упоминал, но однажды, сразу после того, как я познакомила его с Такером, он усадил меня и стал расспрашивать про моих друзей, есть ли у меня какой-нибудь новый друг, который бы разговаривал сам с собой. Тогда я ничего не заподозрила. Все это показалось мне шуткой. - Она потерла рукой лицо. - Я сделаю это, - тихо прошептала она.

- Спасибо. - Он с облегчением уверенно выдохнул.

- Хотя это и будет трудно, - добавила она. - Старые его записи находятся в хранилище. А те, что он держит в своем компьютере, запаролены.

- Все чего я прошу - это попытаться. - Эйден поднялся на ноги, его слегка пошатывало. Виктория поддержала его. Хотя ему и не нужна была поддержка, чтобы стоять, он оперся на нее. - Сколько сейчас времени?

- Семь восемнадцать, - ответила Виктория.

- Вечера? - парень почти застонал. - Мне нужно вернуться на ранчо. Дэн сказал, что бы я сделал все домашние дела и уроки до того, как лягу спать. Иначе меня больше никуда не отпустят после школы.

- Я пойду с тобой, - сказала Виктория. - Я повлияю на его мнение.

Райли вздохнул, бросив тоскливый взгляд на Мэри Энн.

- Значит и я тоже должен пойти.

Виктория умоляюще посмотрела на него.

- Все будет хорошо. Обещаю. Кроме того, тебе нужно присматривать за этим человеком.

Искоса глянув на Мэри Энн, Райли переступил с ноги на ногу, поджал губы и, наконец, кивнул.

- Хорошо. У тебя есть час на это.

- Спасибо, - сказала вампирша и потащила Эйдена вперед. - Скорее, пока он не передумал.

Они быстро добрались до опушки леса, которая отделяла их от близлежащих окрестностей. Достаточно далеко, чтобы даже кто-то, обладающий супер чутким слухом, как у Райли, не мог услышать их слов.

- Слава Богу, он остался там.

- Знаю, - усмехнулась Виктория. - Я ожидала, что он помешает нам. Ему приказали защищать меня, и если что-то случится со мной, его казнят. - Все с тем же непередаваемым изяществом она пригнулась и подняла несколько желудей. - Мэри Энн, должно быть, нравится ему больше, чем я представляла.

И Эйден был рад этому.

Виктория осмотрелась.

- У нас есть час, до того, как мне надо будет вернуться. Хочешь провести его здесь?

- Дэн...

- Не беспокойся. Я позабочусь о нем.

- Хорошо.

Она остановилась. Эйден тоже остановился, посмотрел ей в лицо. Рассеянные солнечные лучи проникали сквозь верхушки деревьев, оттеняя розовым, фиолетовым и золотым ее бледную кожу.

Кожу, которую нельзя порезать, как он вспомнил.

- Что будет с тобой, если Райли попадет в беду?

- Кто-то кто не любит моего отца, может меня похитить, - сказал она, уронив один желудь. - И будет требовать выкуп. - Еще один желудь упал. - И я могу пострадать. - Оставшиеся желуди со стуком посыпались на землю в кучу.

Ему не понравился этот звук, и он непроизвольно осмотрелся вокруг в поисках любой опасности затаившейся рядом. Но не было ничего подозрительного, даже насекомые затихли, возможно чувствуя, что он и Виктория больше чем люди и поэтому опаснее.

- Я хочу знать, каким образом тебе можно причинить вред. - Зная это, он также мог бы защитить ее от беды.

Девушка отступила и прислонилась к стволу дерева.

- Если рассказать кому-нибудь об уязвимых местах вампиров, то это наказывается смертью, причем наказывают и вампира, который рассказал, и того, кому рассказали. Именно по этой причине мою мать заставили покинуть Румынию. Она проболталась о наших секретах человеку, и теперь путь туда ей заказан, до тех пор пока отец не решит каким именно способом ее казнить. - Под конец ее голос дрогнул.

- Сожалею насчет твоей мамы. И не хочу, чтобы что-то подобное произошло с тобой, так что, пожалуйста, не говори мне. - Эйден боялся не столько за себя, сколько за нее. Он сумеет узнать это по-другому. Через Райли, например. Пусть окажет взаимную любезность.

Довольно странно, что его спутники никак не реагировали на ее слова. На самом деле они молчали, все то время как он очнулся в своем новом настоящем. Да, они всегда были молчаливы после путешествия в прошлое, но не так долго. А сейчас им бы стоило уже вернуться к своему обычному состоянию.

Он мог чувствовать их, так что они по-прежнему были в его голове. Но почему они не говорили?

Виктория разглядывала свои ноги. Туфли пропали, и можно было увидеть ее накрашенные черным лаком ногти. Черный. Ха. Ей больше нравилось цветное, он вспомнил ее задумчивую улыбку, когда она рассматривала дом Мэри Энн. Он подумал, что цветная отделка - это против вампирских правил. Если так, то будут ли у нее проблемы, если она покрасит часть волос в синий?

- Я рассказала тебе о наказании за разглашение вампирских секретов не для того, чтобы испугать тебя, - проговорила она. - А для того, чтобы предупредить о том, что может случиться, если ты расскажешь кому-то другому. Даже Мэри Энн.

- Серьезно. Ты не должна мне ничего рассказывать.

- Я хочу. - Девушка глубоко вздохнула и выдохнула. - Уязвимые места вампиров - это глаза и уши, - сказала она, показывая на них рукой. - Они не защищены в отличие от нашей кожи. - Затем она протянула руку. - Покажи мне один из своих кинжалов.

- Нет уж. Мне не нужна демонстрация.

Девушка мелодично рассмеялась.

- Глупый человек. Я не собираюсь выковырять для тебя собственный глаз.

Тогда что же она собралась делать? Дрожащей рукой он протянул ей лезвие.

- Смотри. - Парень не сводил глаз, она подняла оружие и ударила себя в грудь.

- Нет! - закричал он, пытаясь схватить ее за запястье и отдернуть руку назад, но опоздал. Эйден ожидал увидеть кровь, но увидел только дырку на майке. Хотя на коже не было ни царапины, его бросило в пот, а сердце бешено заколотилось. - Никогда больше так не делай, Виктория. Я серьезно.

Вампирша снова беззаботно рассмеялась.

- Ты - милый. Для таких как я и кол не страшен, не беспокойся. А это лезвие для меня - пустяк. - Она протянула ему кинжал, и он увидел, что он погнулся в середине. - Однако убить нас можно, если сжечь нашу кожу и добраться до чувствительных органов и это все, что нужно. - Девушка уронила кинжал и подняла руку, ее опаловое кольцо, которое она всегда носила, сверкнуло.

Держа ладонь вытянутой, она провела большим пальцем по камню, сдвинув опал из оправы и открыв углубление, которое было заполнено густой ярко-голубой пастой.

- Je la nune, - сказала Виктория. - Это... ну, как бы тебе это лучше описать? Это огонь, заключенный в кислоту, затем окутанный ядом и орошенный радиацией. Никогда до этого не дотрагивайся.

В предупреждении не было необходимости. Эйден уже отступил на шаг.

- Тогда почему ты носишь его с собой?

- Не все вампиры следуют за моим отцом. Есть и бунтари, которые только спят и видят, как убить меня. А этим я могу заставить их поплатиться.

- Если это такая едкая штука, то, как кольцо ее выдерживает?

- Как существует огнеупорная защита для человеческих вещей, так есть и металлы, стойкие к je la nune. Не все, но несколько. Мои ногти окрашены одним из таких расплавленных металлов, чтобы уберечь их от окисления.

Она погрузила длинный ноготь в пасту, закрыла ее, затем подняла другую руку и порезала запястье. Плоть зашипела, и кровь тут же брызнула и закапала вниз по руке. Вампирша поморщилась, сжав губы, сдержала стон.

- Зачем ты это делаешь? - выпалил Эйден. - Я же сказал, что мне не нужна демонстрация.

Минуту спустя она смогла проговорить, задыхаясь.

- Я хотела, чтобы ты увидел. И понял ее силу.

Он сжал ее запястье пальцами, пытаясь остановить кровь.

- Вылечишься?

- Да.

Он все еще слышал боль в ее голосе. Из открытой раны все еще текла кровь. Ее кровь была такой красной, яркой и как будто с крошечными кристаллами, что отражали тусклый солнечный свет и искрились.

- Когда?

- Скоро. - Девушка закрыла глаза, но он успел заметить, как она украдкой бросила взгляд на вену, пульсировавшую на его шее. Виктория сжала зубы, оскалившись.

Рана все продолжала кровоточить. Девушка тяжело дышала. Почему не... и тут догадка заставила Эйдена помрачнеть. Она не собиралась ему об этом рассказывать. Просто бы терпела, пока они не расстались.

- Ты сможешь вылечить, если выпьешь крови, так ведь?

Она кивнула, медленно открыла веки, остановилась взглядом на парне. Судорожно вздохнула. Он буквально ощутил силу ее голода. К счастью ее сопротивление было почти сломлено, и он понимал это. Наконец.

Он отпустил ее руку и взял ее лицо в свои ладони.

- Тогда выпей моей крови. Пожалуйста. Я хочу, что бы ты это сделала.

Девушка впилась зубами в нижнюю губу.

- Не беспокойся. Я подкреплюсь позже. Все будет в порядке.

- Я хочу быть тем, кто тебе поможет. Вылечит тебя также, как ты вылечила мою губу той ночью.

Она запустила пальцы в его волосы, на ее лица отразилась мука.

- Что если ты возненавидишь меня за то, что стал моей едой? Что если я стану отвратительна тебе? Что если твоя кровь станет для меня наркотиком, и я буду брать ее каждый день?

О, да. Она была сломлена. Эйден наклонился, медленно, так медленно, что она могла остановить его в любой момент, и прижался своими губами к ее губам.

- Я никогда не смогу ненавидеть тебя. Ты никогда не будешь мне отвратительна. И я был бы бесконечно рад видеть тебя каждый день. Я уже говорил тебе это.

Ее ресницы, такие невозможно длинные, сомкнулись.

- Эйден, - выдохнула она и затем поцеловала его. Ее великолепные губы раскрылись. Он жадно потянулся к ее губам и их языки встретились.

Он ощутил на своих губах вкус жимолости, свежий и сладкий. Она обвила его шею руками, притянув ближе к себе. Она сильно, до боли сжала его в объятиях, но ему это только нравилось. Он запустил пальцы в ее шелковистые волосы. Его первый поцелуй и именно с той девушкой, о которой он столько мечтал, так долго желал и будет желать, возможно, всегда.

Это было все, чего он так хотел, если не больше. Она была такой нежной по сравнению с ним. Весь мир вокруг него замер, и только она имела значение. Она стала его миром, его якорем в этой набирающей силу буре.

Все, что предсказывал Элайджа начало сбываться. Сначала его встреча с Викторией, затем этот поцелуй, после которого он никогда не станет прежним. Он знал, что за ним последует и ждал этого, но он никак не мог бы подготовиться к тому удивительному моменту, когда она оторвалась от его губ, опустила голову к его шее и глубоко впилась в нее зубами. На секунду его пронзила острая боль от укуса, а затем опьяняющее тепло разлилось по телу, будто она ввела наркотик прямо в вену, пока пила его кровь.

- Я в порядке, - предупредил он на случай, если она беспокоилась за него. Он не хотел, чтобы она останавливалась, даже когда почувствовал, как закружилась его голова, а тело стало невесомым, он не хотел, чтобы она останавливалась. Эйден гладил ее по голове, лишь бы она продолжала.

Она поглаживала его затылок, запустив пальцы в его волосы. Ее язык надавливал на его шею, заставляя кровь течь прямо ей в рот. Словно издалека он слышал, как она глотает. Наконец, она отстранилась, часто и тяжело дыша.

Он издал разочарованный стон.