Глава 15. #неуклюжая

СОН

Закончив читать, закрываю компьютер и возвращаюсь в постель. В коконе кремовых простыней и мягких подушек я чувствую себя в безопасности. Как? Как он такое написал? Что это означало? Как он мог? Разглядываю кружку на прикроватной тумбочке с остывшим кофе и ощущаю, как к горлу подступает тошнота.

Мне так стыдно. О чем я думала, когда рассказала ему об этом? Всего пара слов, немного плохо скрываемых эмоций, и вот, посмотрите! Глава первая: Сон. И откуда пришла эта первая глава: от него или от меня? Я немного знаю о творческих людях, но у меня появляется чувство, что они владеют магией.

Мой договор аренды истекает через месяц. Я могу переехать. Боже, разве я не мечтала выбраться из этой сточной ямы, полной потных, загорелых людей и колючих деревьев? У меня болезнь под название «не могу держать свой чертов рот на замке». Серьезно, если ты знаешь, что скоро взорвешься, не лучше ли сразу убраться подальше.

— Расслабься, Элена. Ты не можешь уехать из города только потому, что у парня твоей лучшей подруги есть суперспособности.

Я нахожу свой телефон и проверяю сообщения. Есть одно от Кита.

К: Прошлой ночью я написал ещё пять глав.

Что же было в тех пяти главах? Я хочу знать. У его героев нет имен; он просто называет их «Он» и «Она». Он делает то. Она делает это. В этом сложно разобраться, а его мужской персонаж использует слова-гибриды, которые вызывают у меня улыбку. В этом весь Кит. «Жалад» вместо салата с жареной курицей, который его герой и салатом-то не считает. «Влючение», когда не уверен, влюблен ли он или просто испытывает физическое влечение. «Здруг» — просто знакомый, который думает, что они друзья. А потом я ловлю себя на мысли, что пытаюсь найти свои черты в женщине, которую Кит описывает как замкнутую, поглощенную своими мыслями, отгородившуюся от остального мира. Такая ли я? Или я слишком ушла в себя, чтобы подумать, что она — это я? В голове появляется мысль, что мои слова, сказанные вчера, могли просто вдохновить его, а все совпадения — лишь случайность.

Я набираю ответ: «И о чем будет эта книга? »

Появляются точки, означающие, что он начитает печатать, а потом они внезапно исчезают. Снова появляются и снова исчезают. Он что-то набирает, а затем удаляет. С силой хватаю телефон и несколько раз ударяю им по кровати. Он лежит экраном вниз на одеяле, и я приподнимаю уголок, чтобы одним глазком взглянуть. Сообщения там нет. Иду на кухню за сухариками, а потом нарезаю круги во круг кровати, облизывая ложку с арахисовым маслом, которое ем прямо из банки.

— Слабачка! — кричу я и стремительно хватаю телефон, бросив банку с арахисовым маслом на пол.

Первое сообщение от Дэллы: «ПОЗВОНИ МНЕ НЕМЕДЛЕННО! »

Все заглавными буквами. Мы их используем только в случае чрезвычайной ситуации.

А ниже сообщение от Кита.

К: Ты мне скажи.

Понятия не имею, что это значит. Он говорит, что раз я вдохновила его на эту историю, то я и должна придумать, чем она закончится? Я звоню Дэлле.

— Тест ошибся! — кричит она в трубку.

Мне требуется минута, чтобы сообразить, о чем она говорит. Тест...

— Что?!

— Я сделала ещё один. Точнее пять. Все они положительные.

У меня голова идет кругом. Я сижу на краешке кровати, опустив голову между коленей. И жду, пока на смену шоку придут какие-то чувства. Почему-то уверена, что это будут хорошие, светлые чувства. Так и должно быть, ведь моя лучшая подруга ждёт ребёнка.

— Ты уже сказала...

— Нет, — сразу отвечает она. — Я ему ещё ничего не сказала. Я боюсь.

— Боишься чего? — иронично уточняю я. — Ты же этого хотела.

— Да, но мы, вроде как, этого не планировали и вообще не говорили о подобных вещах. Даже не представляю, что он скажет.

Если она не знает, как Кит на это отреагирует, то она не слишком хорошо его знает. Я представляю, что он удивится, возьмет паузу на пару часов, чтобы обдумать все это, а потом позволит отрицанию смениться радостью. Кит — один из тех парней, которые в итоге появляются.

— Ну, — говорю я. — У всех будут дети. — Глупо было говорить такое, поэтому стразу же извиняюсь. — Прости, я просто в шоке. Конечно, не у всех будут дети... только у тебя и Сэди.

Я покусываю губу, ожидая, как она воспримет мои слова. Продолжаю опускать идиотские комментарии, хотя на самом деле и не имею этого в виду. Я рада за неё, честно. Я так думаю.

— Это не то же самое, — огрызается она.

— Конечно нет, — сразу же соглашаюсь я.

— Сэдди специально забеременела.

— Ага... — Моя фраза обрывается. Боже, хочу, чтобы этот разговор закончился.

— Когда ты собираешься рассказать...

— Мне нужно идти, — отвечает она и кладет трубку прежде, чем я успеваю ещё что-то сказать. Долго смотрю на сообщение Кита, пытаясь решить, что делать. У них с моей лучшей подругой будет ребёнок, значит, я не могу совсем вычеркнуть его из своей жизни. Но кое-что я все-таки могу. Например, забыть тот факт, что он, вроде как, мне нравится. Так что, может, стоит прекратить всю эту переписку. И письма с историями. От этого мне действительно очень грустно. И развязные вещи, которые он творит на вечеринках и тому подобное. Ладно, и мне нужно перестать появляться у него на работе. Удаляю его сообщения, даже не открыв последнее. А потом удаляю его номер. А потом пишу Дэлле сообщение, которое, уверена, восстановит наши отношения, пострадавшие при последнем разговоре. В этом плане с ней легко.

«Давай выбирать имена! »

Точки, означающие, что она печатает, появляются почти мгновенно.

«Дафни», — предлагает она.

«Боже, нет! », — пишу в ответ.

Она отправляет мне «очень смешно», и вот так просто мы снова оказались на одной волне. Элена и Дэлла. Одна странная, а другая красивая.

Кит больше ничего мне не пишет. Через несколько дней я спрашиваю Дэллу, рассказала ли она ему.

«Ага», —отвечает она.

Ну? И что он сказал?

Д: Он пришел в восторг. Лучше и быть не могло.

«Сразу же? »— Я слишком давлю, но мне интересно, была ли я права насчет него.

Д: Да, сразу же.

Онаврет.

Глава 15

#йоги

Дэлла потеряла ребёнка. Кит позвонил мне и рассказал об этом. Его голос ровный и мрачный. Мы никогда раньше не разговаривали по телефону, и мне интересно, его голос всегда так звучит, или это вызвано скорбью. Я сразу же заканчиваю работу и еду две мили по направлению к их дому. Уверена, что Дэлла попросила Кита позвонить — это очень в её стиле. Ситуация кажется ещё более мрачной, когда тебе приходится просить кого-то позвонить вместо тебя. Я не грубая, просто она действительно такая. Когда у неё первый раз пришли месячные, она заставила свою маму позвонить мне и сказать, что что-то случилось. Люди ведь на самом деле не меняются, правда? Когда я подъезжаю к дому номер 216 по Тринидад Лейн, в гостиной толпится вся её семья. Видеть их всех, сидящих там, вгоняет меня в тоску. Это похоже на пробуждение. Её родственники по очереди меня обнимают, а потом я иду в спальню Дэллы и Кита, где она лежит на кровати в полной темноте.

— Привет, — начинаю я и забираюсь к ней в постель, а она прижимается ко мне. — Дэллс, мне так жаль.

Она всхлипывает.

— Я не собираюсь говорить ничего дешевого и слабо помогающего, чтобы тебя успокоить, — предупреждаю её.

— Знаю, — отвечает она. — Именно поэтому я рада, что ты здесь.

— Кто выдал самую большую глупость? — интересуюсь я. — Самую-самую.

— Тетя Йоли. Она сказала, что моя матка, возможно, не настолько плодородна, чтобы выносить ребёнка.

Мы обе прыскаем от смеха, и вот зачем нужны лучшие подруги. Чтобы растопить лед.

— Тетя Йоли однажды заявила, что моя грудь никогда не накормит голодного младенца, — рассказываю я. — А мне было всего тринадцать.

Мы снова смеемся, и я беру Дэллу за руку.

Она включает телевизор, и мы смотрим «Отчаянных домохозяек», пока Кит не выручает меня, ложась рядом с ней на кровать. Мы едва обмениваемся взглядами, но когда позже пересекаемся, я беру его за руку и легонько сжимаю её. Сочувствую насчет ребенка. И он сжимает мою руку в ответ.

Каждый вечер после работы я прихожу к ним. Дэлле тяжело. Даже тяжелее, чем я думала. Я готовлю для них еду и остаюсь с ней, пока Кит на работе. И вот опять моя жизнь вращается вокруг Дэллы и её печали. Я не против, просто устала. У меня есть и свои поводы для грусти. Джун обвиняет меня в том, что я становлюсь пособником. Я вспоминаю, как убеждала Джун носить уродливые шляпы, и понимаю, что она права.

Однажды вечером после того, как Дэлла уснула, я прибираюсь на кухне, а в это время Кит возвращается с работы. Вижу свет фар его машины и не могу сдержать радость. Не погруженный в депрессию человек, с которым можно поговорить! Он усаживается на стойку рядом с раковиной, где я мою посуду.

— Тебе стоит заботиться и о себе, — это первое, что он мне сказал. А потом я начинаю плакать. Это глупо, ведь со мной ничего плохого не случилось. У меня просто нет на это права.

— Прости, — извиняюсь я. — Я не хотела переводить внимание на себя.

Кит усмехается.

— Ты никогда не уделяешь себе внимания. Может, стоило бы.

Я отмахиваюсь от его слов.

— Я в порядке. Все отлично. А как ты? У тебя все хорошо?

Кит качает головой.

— Ты не попытаешь сменить тему и отвлечь меня.

Я наблюдаю, как вода вытекает из раковины.

— Я не очень люблю говорить о своей персоне. Предпочитаю, чтобы ты рассказал о себе.

— Хорошо. И что бы ты хотела узнать?

— Ты рассказал своей семье о ребенке?

На его лице не отражается ничего. Его эмоции почти невозможно прочесть.

— Нет. Было слишком рано.

Справедливо.

— А что ты чувствуешь по этому поводу?

Он жует нижнюю губу.

— Не знаю. У меня почти не было времени свыкнуться с мыслью о беременности, пока всё не закончилось.

— Ты расстроился? — допытываю я. Мне хочется узнать хоть что-то. Он толком ничего не сказал.

— Не знаю.

— Для человека, который так хорошо разбирается в чувствах других, о своих ты знаешь совсем немного.

Кит морщится.

— Может, мне тоже не нравится говорить о себе.

— Хммм, — отвечаю я с ухмылкой. — Что же мы будем делать?

Он вскакивает на ноги и предлагает:

— Пойдем, прогуляемся.

Я бросаю взгляд в сторону их комнаты.

— Ладно. Нам стоит оставить записку?

— Она выпила снотворное?

Я киваю.

— Тогда она проспит до утра.

Я следую за ним через дверь и вниз по дорожке. Пытаюсь угадать, в какую сторону он пойдет, но ошибаюсь. В воздухе витает легкий запах океана и бензина с шоссе. Это аромат побега и свободы. Мне интересно, заметил ли это Кит, и не возникает ли у него желания запрыгнуть в грузовик и ехать, ехать, ехать подальше от этого идеального мира.

— Кит, — начинаю я. — Ты влюблен?

Он морщится.

— Почему каждый раз, когда мы идем на прогулку, ты задаешь мне этот вопрос?

— А почему ты никогда на него не отвечаешь?

— Это неловко, — отвечает он. — И не твое дело.

Я смеюсь.

— Справедливо, Кит-Кат.

Кит вздыхает.

— Пожалуйста, не заставляй меня вспоминать старшую школу.

В старшей школе ребята называли его «Кит-Кат». Мило. Интересно, каким он был.

А когда уже думаю, что не получу ответа, он произносит:

— Я бы хотел, Элена. Я пытался.

Понимаю, что он делиться со мной чем-то очень-очень личным, поэтому стараюсь реагировать спокойно. Но мне хочется схватить его за ворот и кричать: «КАКОГО ЧЕРТА? » и «Ты играешь с чувствами моей лучшей подруги! ».

Вместо этого я прочищаю горло.

— О, да? Кит, ты почти стал отцом. Ты делаешь какой-то страшный коктейль из своей жизни.

В течение долгого времени он молчит.

— Ты много лет дружишь с Дэллой, Элена. И знаешь, какая она. Уже несколько раз мы были близки к тому, чтобы расстаться. Но она... угрожала покончить с собой.

Я удивлена. Действительно. Никогда не думала, что Дэлла решит использовать суицид, чтобы удержать парня. А ещё я никогда не думала, что Дэлла попытается забеременеть. Полагаю, люди меняются.

— Не знаю, что сказать, Кит. Хотя и не уверена, что это хорошая причина, чтобы остаться. Звучит как-то нездорово.

— Я беспокоюсь за неё. Очень.

— Думаю, нужно очень-очень сильно любить кого-то, чтобы решить завести ребенка. И даже в этом случае не все пары на это идут.

— Почему ты говоришь странным голосом? — Он искоса смотрит на меня, и я ощущаю вихрь в животе.

— Так бывает, когда я нервничаю.

— Ты говоришь, как Мишка Йоги (Прим.: «Шоу Мишки Йоги» — американский мультсериал студии «Ханна-Барбера». Сериал повествует о медведе Йоги, который носит зелёную шляпу и воротник, и его племяннике Бу-Бу).

Я поднимаю руки к небу.

— Боже мой, я никогда больше не пойду с тобой на прогулку.

— Конечно, конечно, Йоги.

— Все дома в этом районе выглядят одинаково, — я пытаюсь перевести разговор на другую тему. — Даже мерзко как-то.

Кит смеется.

— Мой дом отличается от других, — заявляет он. — Дэлла убедилась, что ни у кого нет жалюзи такого же цвета.

— Ты прав. У вас самые крутые жалюзи. — А потом мы одновременно произносим: —Баклажановые, — и начинаем смеяться. Она не могла назвать их пурпурными или фиолетовыми, или как-то ещё по-простому. Дэлле нравится называть вещи настолько пафосно, насколько это возможно, и баклажановый — самый пафосный способ описать пурпурный цвет.

— Еще один вопрос, — говорю я. И Кит громко стонет.

— Как понять, в смысле, действительно понять, что ты влюблен в кого-то?

Мы стоим у сточного пруда, вокруг которого выстроились все ближайшие дома. Я могу разглядеть их задние дворы, обращенные к пруду светящимися окнами. А пока я разглядываю людей в окнах, Кит поднимает камешек и бросает его по воде. Раз... два... три... четыре. Я считаю прыжки по воде и остаюсь под впечатлением.

— Это чувство похоже на сон, — отвечает он.

— На сон, — повторяю я. Разве он не прав.

Глава 16

#неуклюжая

— Это странно. Вы с Китом.

— Ааа?

Дэлла стоит перед зеркалом в «Нордсторме» (Прим.: магазин одежды для всей семьи), приложив к себе платье, но смотрит не на свое отражение, а на меня.

Я держу себя в руках и отодвигаю в сторону вешалки, разглядывая уродливые рубашки, тем самым избегая её взгляда. Зачем мы опять здесь? О, потому что она захотела пойти.

— Вы, ребята, похоже, сблизились. Возможно, стали даже ближе, чем мы с тобой в последнее время. — Она смотрит на платье, наклоняет голову и поджимает губы.

— Мы неплохо ладим. — Я пожимаю плечами. — К чему вообще этот разговор?

Как-то сразу она выглядит виноватой.

— Просто так. Это глупо. Я превратилась в ревнивого монстра. Никогда ни к кому раньше такого не чувствовала. Знаешь, это очень сильные эмоции.

Не знаю. Я не особо ревнива.

Глядя на неё, я качаю головой.

— Ты всегда хотела, чтобы я дружила с твоими парнями. И раньше сама подталкивала меня к ним. Почему сейчас у тебя с этим проблемы?

Она теребит свою губу. Крупные, полные губы, которые соответствуют её большим глазам.

— Я и говорю. С Китом всё по-другому. И... ты ему нравишься. Он постоянно о тебе вспоминает.

Я пытаюсь сохранять спокойствие, но переворачиваю стойку с браслетами.

— Черт. Упс.

Дэлла опускается на колени, чтобы мне помочь, и каждые несколько секунд бросает на меня нервные взгляды.

— Не злись, ладно? Я просто веду себя, как дура.

Я злюсь. Но на себя. Насколько плохо будет, если Дэлла что-нибудь заметит? Мне придется притормозить и оставить Кита в покое.

— Ты не идиотка, — отвечаю ей. — Ты просто влюблена. Кроме того, что обо мне говорить? Я скучная.

— Это не так. Ты нравишься мне, разве нет?

Я не отвечаю. Дэлла любит тех, кто её обслуживает. А я делаю это профессионально. От этого я не чувствую себя использованной, просто нужной.

— Он хочет, чтобы ты постоянно была рядом. Он делится своими рукописями с тобой, а не со мной. И, знаешь, похоже у вас появились общие приколы.

— А у вас с ним нет общих приколов?

Она сводит брови.

— Вообще-то нет. Не думаю, что он считает меня веселой.

— Он считает тебя доброй, — не соглашаюсь я, а потом рассказываю обо всех милых вещах, которые Кит о ней говорит.

— Если честно, Дэлла, думаю, он смеется надо мной, а не со мной. Я смешная, потому что неуклюжая.

— Это правда. — Кивает она. — Ты очень неуклюжая.

Я беру с полки рубашку и прикладываю её к себе. Она закатывает глаза.

— Она бежевая. Ты похожа на бежевую стерву.

Я кладу ее обратно. Кому захочется быть бежевой стервой? Я наблюдаю, как моя лучшая подруга любуется своим отражением в зеркале. С моей стороны это очень странное занятие. Самомнение вступает в борьбу с неуверенностью в себе. Пока не встретила Дэллу, я даже не думала, что это может сочетаться в одном человеке. Красивая женщина разрушается от ревности. «К чему? » — мысленно спрашиваю я. Сколько девушек с радостью оказались бы на её месте? Точно не я. Должно быть, ужасно тяжело — думать только о себе. Даже скучно. Я чувствую вину из-за того, как в последнее время думаю о Дэлле. Если честно, я бы сказала, что эти мысли стали возникать в то время, когда появился Кит. Может ли человек заставить тебя посмотреть на другого под совершенно иным углом? Так не должно быть. Я предательница.

Неделю спустя я иду к Киту и Дэлле на барбекю. У них на заднем дворе собралось человек двадцать или около того. Некоторые из них сидят на садовых стульях, потягивая пиво, а другие прячутся под кондиционером и пробуют гуакамоле (Прим.: соус для тортилий из авокадо, чеснока и томатов). Я остаюсь среди тех, кто снаружи. Мы сразу назвали себя Аутсайдерами (по многим причинам). Кит тоже с нами, но он занимается грилем. Рядом со мной присаживается Джун. Она о чем-то думает и нервно теребит кисточки на своей юбке.

— Что с тобой? — спрашиваю её. — Ты ведешь себя, как девчонка.

Она бросает взгляд в сторону кухни. И тогда я начинаю догадываться. Должно быть, Дэлла о чем-то с ней поговорила. Джун ненавидит лезть в чужие дела. Я опускаю ладонь на её руку и внимательно на неё смотрю. Но прежде, чем успеваю что-то сказать, задняя дверь открывается, и на улицу выходит Дэлла с тарелками, полными мяса. Джун отворачивается, чтобы не смотреть на неё. На ней ярко-розовые шорты и белый топ. Никакого бюстгальтера. Дэлла, мы все знаем, что у тебя есть соски. Спасибо за это. Я сворачиваю шею, глядя, как она протягивает Киту тарелки, обнимает его за талию и прижимается лицом к его спине. Получив в ответ от него лишь улыбку, она пытается придумать что-то более радикальное. Ей хочется внимания. Здесь слишком много девушек, и Дэлле нужно знать, что она самая лучшая. Боже, хреново знать кого-то настолько хорошо. Раньше меня это особо не заботило.

Кто-то протягивает мне косячок. Я беру его и нетерпеливо затягиваюсь. Мой кашель привлекает внимание остальных. Краем глаза замечаю, что Кит отошёл от Дэллы, чтобы проверить, всё ли со мной в порядке. Нет! Нет! Нет! Я отмахиваюсь от него и всех остальных. Не нужны мне ещё проблемы. Мне и так не по себе от того, как она в последнее время на меня смотрит: как будто я потенциально опасно, за мной нужно следить. Кит вырывает косяк у меня из рук.

— Прекращаем это, — заявляет он.

Не могу ничего ответить из-за кашля, но посылаю ему грозный взгляд. Дэлла стоит у гриля и наблюдает, одной рукой обнимает себя, а другой проводит по своим шелковистым волосам. Джун наблюдает за Дэллой. Черт возьми, Джун! А Кит всё ещё смотрит на меня, а я смотрю на всех остальных.

— Все в порядке, — произношу я сквозь зубы. — Знаешь, я ведь раньше курила.

— Что-то не похоже.

Меня злит, что он как-то выделяет меня. Я всего лишь гость в его доме и хочу, чтобы меня оставили в покое, а не воспитывали.

В любом случае, я не собираюсь ругаться с тем, кому стоило бы заняться своими делами. Забираю у него косячок, делаю ещё одну затяжку и передаю его следующему.

Один из моих Аутсайдеров подбадривает меня.

— Молодец, Элена.

Ещё несколько секунд Кит смотрит на меня, а потом возвращается к грилю. Краем глаза я наблюдаю за Дэллой — она не в духе. Вся жизнь впустую. Джун скулит рядом со мной, словно щенок.

— Заткнись, Джун, — обрываю я. — Вся жизнь состоит из неловких публичных ситуаций.

— Нам нужно поговорить, — отвечает она. — Но не здесь. Она за мной наблюдает.

Так и есть. Она наблюдает за нами обеими. Я открыто смотрю Дэлле в глаза, потому что не боюсь её. Наши отношения разрушаются, мутируют. Дружба становится все более призрачной, а на её место приходит что-то иное. Раньше мы смотрели друг на друга и ощущали единство. А теперь наши взгляды оценивающие. Измеряющие. И это самое плохое в периоде юности. Ты понятия не имеешь, какие перемены тебя ждут. А потом, когда они приходят, не имеет значения, сколько людей тебя об этом предупреждали, ты всё равно искренне удивляешься.