Благодарность 10 страница

Элла сказала, что служанка порезала палец и она отправила ее домой.

— Кофе будете?

— Конечно, — Рейнуотер слегка замялся. — Вряд ли у вас есть что-нибудь спиртное…

Элла отрицательно покачала головой.

— Тогда кофе сварите, пожалуйста, покрепче.

Элла поставила перед ним чашку кофе и тарелку с пирожными и села за стол напротив.

— Зачем Олли вам звонил? Где вы были?

— Все оказалось не так страшно.

— Но что все-таки случилось?

— Около дома Томпсонов устроили, так сказать, акцию устрашения. Когда он звонил мне, там уже было около дюжины машин. Олли мало что видел из окна, кроме света фар. Они ездили вокруг дома на бешеной скорости, сметая все на своем пути. Одна машина наехала на стену хлева, сломала ее. Борова до сих пор не могут найти.

— И кто это был?

— Думаю, нетрудно догадаться.

— Конрад?

Подув на кофе, Рейнуотер сделал глоток.

— Полагаю, это было предупреждением всем нам. Должно быть, Конрад узнал о наших собраниях и решил принять меры.

— Или…

Не дождавшись продолжения, он вопросительно глянул на Эллу:

— Или что?

— Вы не думаете, что это может быть местью за стычку в магазине?

Рейнуотер чуть улыбнулся:

— Нет. При чем тут Томпсоны? Поверьте, это никак не связано с вами. Мы догадывались, что Эллис что-то предпринимает. За прошедшую неделю несколько фермеров получили извещение о том, что к ним приедут покупать скот. В назначенное время мы, как и планировали, собирались у фермы, однако федеральные служащие ни разу не появились.

— Ложная тревога.

— Вот именно. — Он сделал еще глоток. — Эффективная методика. Дело в том, что теперь фермеры не могут знать наверняка, приедут ли к ним или они вновь стали жертвой обмана.

— Разве нельзя позвонить и узнать?

— Мы пытались это сделать, но разве у нас можно у кого-нибудь что-нибудь выяснить? Тем более если речь идет о деньгах из федерального бюджета… Думаю, Конрад Эллис и его дружки попросту хотят нас измотать. Рассчитывают на то, что нам надоест ездить туда-сюда, и мы откажемся от системы взаимовыручки.

— А вы откажетесь?

— Даже и не собирались, — Рейнуотер доел пирожное и отодвинул тарелку. — А уж после того, что произошло сегодня, наше решение стало непоколебимым. Когда я добрался до Олли, машины еще были там. Они ездили вокруг дома и швыряли в него бутылками. Слышно было, как дети Томпсонов плачут от страха. Рев моторов, звон разбитого стекла… Им это должно было казаться концом света. Как я уже говорил, на деле все оказалось не так уж плохо, но как это объяснить перепуганным детишкам?

— Представляю, как им было страшно.

— Думаю, расчет был именно на это. Впрочем, наша система оповещения сработала быстро, и к дому Олли начали подъезжать и подходить очень серьезно настроенные мужчины. Как только дружки Конрада поняли, что нас уже больше, чем их, они просто сбежали — рванули от дома через пастбище. Кое-кто из наших пытался их преследовать, но эти мерзавцы выключили фары. Гнаться за ними в темноте мы посчитали опасным. На этом все и закончилось. Не осталось ли еще немного кофе?

Элла наполнила его чашку и спросила:

— А как Лола и дети? Никто не пострадал?

— К счастью, нет. Правда, напугались они до полусмерти. Тесть Олли забрал их к себе. Лола умоляла мужа поехать с ними, но Олли отказался. Он боялся, что дружки Конрада вернутся и спалят его хозяйственные постройки… а может, и дом. Несколько друзей решили переночевать сегодня у него, что, конечно, весьма кстати. Вот только их собственные семьи остались на это время без защиты.

— Когда же все это закончится? А главное, чем?

Рейнуотер посмотрел ей в глаза:

— Я не знаю. Боюсь только, что в ближайшее время ситуация может ухудшиться.

Этого же самого подспудно боялась и Элла, однако она не хотела признаваться в своих страхах даже самой себе.

— Почему вы так думаете?

— Мы стали им открыто противостоять, и теперь, полагаю, столкновения не избежать. Особенно с учетом того, что люди, представляющие закон, предпочитают не вмешиваться.

Элла встала из-за стола и подошла к раковине. Рейнуотер принес чашку из-под кофе и тарелку, добавив их к тому немногому, что она не успела вымыть. На кухне ненадолго воцарилась тишина. Почувствовав на себе взгляд Дэвида, Элла обернулась:

— Мне страшно.

— Я знаю. Мне так жаль…

— Вы ни в чем не виноваты.

— Нет, виноват. Вы меня предупреждали. Вы говорили…

— Я прекрасно помню все, что говорила вам, мистер Рейнуотер. Однако конфликт с Конрадом Эллисом у меня начался не сегодня и не вчера. Я и раньше старалась избегать его.

Дэвид продолжал смотреть ей в глаза, и в какой-то момент, не выдержав, Элла отвернулась. Чтобы занять себя, она начала мыть посуду.

— Конрад начал оказывать мне знаки внимания еще в старших классах. Моя мать была в восторге — как же, самый богатый парень в городе! Она полагала, что Эллис станет мне идеальным мужем. Сама я так не думала.

Теперь Элла ополаскивала только что вымытую посуду. Краем глаза она заметила, как Рейнуотер снимает пиджак и вешает его на спинку стула. Сделав это, он вытащил из манжет запонки, закатал рукава рубашки и взял кухонное полотенце.

— Нет-нет, что вы! — Элла протестующе замахала руками.

— Мне совсем нетрудно вытереть посуду, — эти слова были сказаны мягко, но настойчиво.

Эллу испугало, что простая домашняя работа вдруг обрела оттенок некой интимности. Но разве могла она признаться в этом Рейнуотеру? Проще было изобразить безразличие, которого на самом деле не было и в помине. И в конце концов, что плохого в том, что он поможет ей вытереть посуду?!

— Стало быть, богатство Эллисов не произвело на вас впечатления?

— Нет, конечно. Мы с Конрадом знакомы с детства. Он всегда вел себя отвратительно, но ему неизменно все сходило с рук. Эллис был избалованным и высокомерным. Не думаю, чтобы родители хоть раз ему что-нибудь запретили или не дали. Конрад всегда получал то, что хотел.

— А потом он решил получить вас.

Элла кивнула.

— Это было очевидно для всех. По настоянию матери я несколько раз ходила с ним на танцы и на вечеринки. Он очень развязно и нагло давал всем понять, что мы с ним пара, но это было не так. Я всегда чувствовала себя неловко наедине с Конрадом. Полагаю, он знал это. А еще его забавляло мое смущение.

— И до сих пор забавляет.

— Да, я знаю, — пробормотала Элла. — Когда все его попытки очаровать меня потерпели неудачу, он сменил тактику и официально попросил у матери моей руки. Та думала лишь о деньгах Эллисов. Маргарет знала, что представляет собой Конрад. Она пыталась поговорить с мамой, но та не желала ничего слушать. Когда я все-таки отклонила предложение Конрада, мать заявила, что я круглая дура и рано или поздно пожалею о своем решении.

Элла передала Рейнуотеру последнюю тарелку. Заметив в его глазах немой вопрос, она пояснила:

— Единственное, о чем я жалею, что мы так и не помирились с мамой. Она умерла, не простив меня.

Рейнуотер отнес стопку чистых, вытертых тарелок к буфету и стал расставлять их на полках.

— А когда вы вышли замуж за мистера Баррона?

— Вскоре после смерти мамы. Тогда я уже сдавала комнаты постояльцам. Одно из объявлений повесила на железнодорожной станции… Там мистер Баррон его и увидел. Он пришел посмотреть комнату, но так и не снял ее.

— Он увидел нечто получше, — улыбнулся Рейнуотер.

— Если бы он поселился в доме, то не смог бы ухаживать за мной.

— А он ухаживал?

— Да, и очень красиво. Был таким вежливым, таким любезным. Это так отличалось от того, как вел себя Конрад Эллис… Впрочем, — добавила она грустно, — наши брачные узы все равно оказались непрочными.

Дэвид повесил на стул полотенце. Элла сполоснула раковину. Он поправил рукава рубашки и вдел в манжеты запонки. Она сняла фартук и повесила его на крючок. Рейнуотер взял со стула пиджак.

Оба замерли, не зная, что делать дальше.

— Какой долгий день, — сказал Дэвид.

— И очень утомительный.

— Как и большинство ваших дней.

— Я к этому давно привыкла.

Она потянулась к столу, чтобы поменять местами солонку и перечницу. Солонка упала… Молодая женщина подняла ее и поставила на место. Собственные руки вдруг показались ей какими-то чужими.

— Элла!

Она не сводила глаз со скатерти. Крупинки соли на фоне голубых незабудок и розовых гераней были совсем не видны…. В любом другом случае Элла просто смахнула бы их рукой, но тут она боялась пошевелиться.

— Элла!

Услышав свое имя, она совсем оцепенела, дыхание перехватило. В конце концов она все-таки подняла голову и посмотрела не него.

— Я хотел извиниться перед вами за наш утренний разговор. Боюсь, я был непростительно резок.

Сегодняшнее утро казалось ей невероятно далеким. Элла не сразу смогла припомнить те слова, которые он ей сказал резко: «Со мной все в порядке! »

— Да ну, ерунда.

— Нет-нет, я был груб.

— Просто я допекла вас своими заботами.

— Вы действительно обо мне беспокоились. Поэтому-то я и разозлился…

Элла в недоумении глянула на Рейнуотера:

— Почему вас рассердила моя забота?

— Потому, что вы красивая женщина. Последняя красавица, с которой мне довелось общаться. И я не хочу, чтобы вы видели меня слабым.

Элла провела бессонную ночь.

К завтраку Рейнуотер не спустился. Через Маргарет, которая меняла в комнатах постельное белье и полотенца, он передал, что хочет только пить. Элла отправила подать кофе служанку. Она надеялась, что Маргарет расскажет, как Дэвид себя чувствует, но та была удивительно немногословна:

— С ним вроде бы все в порядке, мэм.

Расспрашивать дальше Элла не стала. Она очень хотела сходить наверх сама, но сумела подавить это желание. Ведь вчера своей назойливостью она вывела Рейнуотера из себя. Элла не хотела сердить его, как не хотела и возобновления разговора о своей красоте (какая уж там красота! ) и его нежелании, чтобы окружающие видели, что он болен.

В конце концов, ее отношение к Рейнуотеру должно было оставаться в рамках конкретной ситуации: Элла — хозяйка пансиона, а Дэвид — ее постоялец. Вот, собственно, и все.

Однако она думала, что, если приступы у него участятся и боль окажется невыносимой, Рейнуотер не станет мучиться в одиночестве, а даст знать ей и доктору Кинкэйду.

Между тем дышать становилось все тяжелее. Люди уже не спрашивали друг друга, когда наконец закончится эта ужасная засуха. Небо опять было ярко-голубым, а так хотелось увидеть на нем грозовые тучи… И пусть пойдет ливень, ливень, ливень! Пусть земля напитается влагой досыта! Пусть дождь смоет пыль с листвы деревьев! Пусть вырастет новая трава! Пока же над головой плывет одно-единственное облачко…

После ланча все-таки прошел небольшой дождь. Капли падали на раскаленные крыши домов, автомобили, мостовые и тротуары и тут же испарялись. Духота, которая в последние дни казалась просто невыносимой, чуть-чуть отступила. Воздух стал немного влажным. Это было таким счастьем, что Элле захотелось насладиться им в полной мере. Прихватив с собой мешочек со стручковой фасолью и керамическую миску, она вышла на веранду. Удобно устроившись в кресле-качалке, молодая женщина начала привычную работу. Солли сидел рядом с матерью на полу с привычной уже ему коробкой домино и своей старой забавой — пустыми катушками.

Очищая каждый стручок, Элла разламывала его на две-три части и бросала в миску. Пожалуй, завтра можно будет приготовить фасоль. А если добавить к ней свежий картофель, получится неплохой гарнир к тушеному мясу.

Механически выполняя свою работу, она размышляла то о завтрашнем обеде, то о недавней встрече с Конрадом, который устроил затем это безобразие на ферме Томпсонов. И каждый раз мысли молодой женщины возвращались к последовавшей за всем этим сцене на кухне, когда Рейнуотер вытирал посуду, которую она вымыла.

Элла — так он ее назвал. Причем два раза.

Обращение по имени показалось ей настолько неуместным, что молодая женщина просто не знала, как ей на это реагировать. А уж после того как он назвал ее красавицей, ей не оставалось ничего другого, как побыстрее пожелать ему спокойной ночи и уйти к себе в комнату.

Но сейчас, сидя на веранде, она вспоминала о том, как он произнес ее имя. В душе Элла была довольна тем, что услышала особую интонацию, когда он сказал эти два слога — Эл-ла. Она чувствовала, что будет помнить об этом еще очень долго.

Молодая женщина настолько погрузилась в собственные мысли, что не сразу заметила, как ее сын встал с пола и подошел к перилам.

— Солли?

Разумеется, он не ответил. Полностью сосредоточенный на чем-то своем, мальчик расставлял костяшки домино на плоскости перил. Пока Элла перебирала в памяти все вчерашние события, ее сын успел выстроить ровную линию.

Элла переставила на стоящий рядом стул миску, положила рядом мешочек фасоли, встала и подошла поближе. Впрочем, она постаралась не нарушать те невидимые границы, которые хотел чувствовать ее сын. Солли привычно выкладывал костяшки домино. Но на этот раз он брал черные прямоугольники не со стола, после того как видел, что где лежало до того, как костяшки перевернули, а из коробки — выискивал там то, что было нужно, и присоединял к линии.

Элла замерла. Она поняла, что видит не те необъяснимые действия, которые, как она узнала от доктора Кинкэйда, могут делать дети вроде Солли. Разумеется, схожие способности были и у ее сына, однако сейчас, отыскивая нужную костяшку, он думал. Он размышлял, какой из черных прямоугольников с белыми точками нужно взять следующим. По сути, он считал.

Слезы подступили к ее глазам. Элла прижала ладонь к губам, чтобы не расплакаться от радости.

— Маргарет сказала мне, что вы на веранде. Да, дождь… Хоть такой… А нужен бы ливень…

Кто еще мог так точно сказать о том, о чем думала она сама? Обернувшись, Элла увидела Рейнуотера.

— Посмотрите. — Она указала влажными глазами на линию домино. — Он взял их сам, выбрал из коробки. Понаблюдайте за ним.

Дэвиду хватило минуты, чтобы понять, что произошло.

— Он перебирает все костяшки, пока не найдет нужную.

— По-моему, Солли считает. Как вы думаете?

— Абсолютно с вами согласен.

— В воскресенье, когда мы ходили на кладбище, я обратила внимание на то, как Солли разглядывает штакетник. Очевидно, что его внимание привлекает все равномерное и упорядоченное. Нельзя ли эту склонность как-то развить? Мне кажется, со временем это может превратиться в какой-нибудь практический навык.

— Вы совершенно правы. Не исключено, что в один прекрасный день Солли будет строить мосты.

Элла улыбнулась этому оптимистическому предположению.

— Я была бы рада и меньшим успехам.

Рейнуотер коснулся плеча Солли. Мальчик недовольно дернулся, но не закричал и не оставил свое занятие.

— Молодец, Солли.

— Молодец, Солли, — повторила Элла и добавила свою старую похвалу: — Умница Солли.

— Думаю, это стоит отметить, — улыбнулся Рейнуотер. — По крайней мере, мороженым. Вы разрешите угостить вас с Солли?

— Как? До обеда?

— По такому случаю можно нарушить любое правило.

— Мистер Рейнуотер! — На веранду, тяжело дыша, выбежала Маргарет. — Только что мне звонил Джимми, он воспользовался телефоном в магазине. Сказал, что нужно ждать неприятностей на ферме Хэтчеров. Мол, Конрад Эллис и его дружки болтали около прилавка о том, что проучат всех, кто решил путаться у них под ногами.

— Я еду. — Он на секунду забежал в дом, чтобы взять шляпу. — Где находится ферма Хэтчеров?

— Я с вами. — Элла быстро сняла фартук и бросила его на стул рядом с фасолью и миской, в которой лежали разломанные стручки.

— Исключено, — поднял руку Рейнуотер. — Там может быть опасно.

— Мне проще показать вам дорогу, чем объяснять, как туда ехать… Мы теряем время, — нашла нужные слова Элла, заметив, что Дэвид все еще колеблется.

Кивнув, он сбежал по ступеням. Молодая женщина кинулась за ним.

— Маргарет, присмотри за Солли, — бросила она на ходу.

— Не волнуйтесь, мэм, у нас все будет в порядке. А вы там поосторожнее! Джимми сказал, эти бандиты были здорово навеселе и словно рвались в драку.

Когда они добрались до фермы Хэтчеров, напряжение там достигло апогея. Элла увидела Олли Томпсона, Джорджа Притчета и многих других знакомых. Мужчины стояли около забора, отделявшего двор от пастбища.

Поставив машину поодаль, Рейнуотер присоединился к ним. Из всех собравшихся только он один был без оружия.

Чуть в стороне стояла еще одна группа людей — в основном чернокожие, но было там и несколько белых. Лица у всех изможденные, а одежда старая, залатанная… Элла догадалась, что это обитатели поселка бедняков. Она узнала овдовевшего отца троих детей, ставшего приятелем Рейнуотера. Здесь же был брат Келвин.

Рейнуотер посоветовал Элле не выходить из машины. Впрочем, она и сама не собиралась этого делать. Единственной женщиной в окружении мужчин была миссис Хэтчер. Она стояла рядом с мужем и держала его за руку, словно пытаясь не пустить в бой.

От прошедшего дождя уже не было и следа, хотя по небу плыли облака. Воздух стал влажным и тяжелым, духота усилилась.

Элла увидела грузовик, в который уже погрузили коров. Миновав ворота, машина затряслась по проселочной дороге, доходящей до шоссе.

На пастбище тоже была силосная яма вроде той, которую Элла видела на ферме у Томпсонов. Пустая яма… В нее согнали коров, которых предстояло забить. Около ямы стояли мужчины в надвинутых на лоб шляпах и с ружьями в руках. Они ожидали сигнала, и он последовал.

Выстрелы показались Элле оглушительными. Она закрыла уши ладонями, но пальба была слышна все так же громко. Каждый выстрел болью отзывался в ее груди, заставлял сильнее зажимать уши и зажмуриваться.

Первые выстрелы напугали коров. Мычание тут же сменилось ревом ужаса, который не могла заглушить даже стрельба. Элле казалось, это будет длиться вечно, но в конце концов все закончилось. Лишь изредка со дна ямы доносился мучительный стон, за которым тут же следовал выстрел.

Наступившая тишина была поистине ощутимой — как пороховой дым, что витал над ямой.

Подождав еще несколько секунд, Элла открыла глаза и опустила руки. Ладони ее оказались влажными от пота. Никто из мужчин, ни в одной группе, ни в другой, не пошевелился.

Люди с ружьями неспешно направились к черным машинам, припаркованным у обочины. Кто-то закурил. Кто-то стал переговариваться. На свидетелей этой ужасной сцены они не смотрели.

Один из них остановился возле Хэтчера и что-то сказал ему. Постоял, дожидаясь ответа, однако хозяин фермы лишь коротко кивнул. После этого мужчина пошел к своим, которые уже сели в машины.

Когда автомобили скрылись из виду, Хэтчер обратился к собравшимся:

— Ну что, ребята? Дело за вами.

— Что он тебе сказал, Элтон? — спросил хозяина фермы Притчет.

— Сообщил, что коров скоро зароют. Предупредил, чтобы мы не рубили эту падаль, как он выразился, на мясо, иначе у нас будут проблемы и он нам ничем не сможет помочь.

Хэтчер усмехнулся и пошел к деревянной колоде, на которой колол дрова. Выдернув из нее топор, он двинулся к яме.

— Пусть дает свои советы дьяволу. Я не собираюсь отказывать голодным людям в тех жалких кусках мяса, что еще остались на костях моих коров.

Собравшиеся оживились. По знаку брата Келвина жители поселка бедняков устремились к яме. В руках у них были ножи, тесаки и пакеты, в которые они предполагали складывать мясо. Добравшись до тощих туш, люди начали улыбаться, и только тут Элла поняла, какой страшной и в то же время мощной движущей силой является голод.

Видимо, кто-то из этих несчастных умел разделывать туши, потому что они не набросились на коров. Послышался звук рубящих ударов, и тут зарокотали моторы. Должно быть, первыми их услышал Рейнуотер. Во всяком случае, он повернулся к лесу за полем, и его лицо стало встревоженным.

Элла тоже посмотрела туда.

По краю поля к ферме мчалась дюжина легковых автомобилей и грузовиков, набитых людьми. Сидевшие в них размахивали ружьями и громко кричали. Видимо, они выжидали в лесу, пока бедняки не начнут разделывать туши.

Машины сильно заносило на бездорожье, однако ни один из водителей даже не попытался сбросить скорость. Они ударили по тормозам только тогда, когда подъехали к яме на поле.

Элтон Хэтчер бросился к своему дому — к жене, которая, казалось, окаменела от ужаса. Фермер подтолкнул ее к крыльцу, велел запереться изнутри и сидеть тихо. Потом он снова побежал к яме — в руке фермера по-прежнему был топор.

Брат Келвин призывал бедняков из поселка сохранять спокойствие и не поддаваться на провокации. Рейнуотер и его сподвижники выстроились цепью вдоль забора. Несколько человек встали около ворот, перекрыв Эллису и его дружкам подход к дому.

Но все это Элла видела краем глаза. Ее внимание было приковано к Конраду, который сначала держался за спинами своих головорезов, Но когда они вплотную подошли к фермерам, он выступил вперед, оказавшись при этом лицом к лицу с Рейнуотером.

Молодая женщина тут же открыла дверцу и выпрыгнула из машины.

Конрад смерил Дэвида презрительным взглядом, а потом повернулся к своим и фыркнул. Те дружно захохотали. Вновь глянув на Рейнуотера, Конрад высокомерно бросил:

— Так это ты здесь предводитель?

— Нет.

— В любом случае скажи этим черномазым и остальным бездельникам, чтобы поживее уносили ноги. Иначе их закопают в этой яме вместе с дохлыми коровами.

— Вы намерены стрелять в безоружных людей?

— Они вооружены. У них ножи, топоры…

— Тем не менее они никому не угрожают.

— Они нарушают закон.

Рейнуотер огляделся по сторонам.

— Что-то я не вижу здесь представителей закона.

— Мне поручили проследить за тем, чтобы забитый скот самовольно не разделывали на мясо. Это противоречит условиям федеральной программы.

— И у вас есть соответствующие документы?

Конрад осклабился:

— Документы? Они мне не нужны. Я помощник шерифа.

— Это утверждение без документов голословно, — сухо заметил Рейнуотер.

— Ну хватит разговоров! Эти оборванцы собираются вылезать из ямы или нет?

— Мистер Эллис, если бы правительство на самом деле желало лишить их бесплатного куска мяса, на ферме мистера Хэтчера остались бы федеральные служащие. Но единственное, что им нужно, — уверенность в том, что до того, как прибудет трактор, чтобы зарыть яму, туши не растащили по округе.

— Туши… — презрительно сплюнул Конрад. — Это не туши, а одни кости. Здесь и есть-то нечего.

— Сейчас немало тех, кто постоянно недоедает. Полагаю, они могли бы поспорить с вами по этому поводу.

— Я смотрю, ты сам мастер спорить. Причем по любому поводу.

— Я не спорю, а объясняю вам ситуацию. И кстати, почему вы беретесь за дело, которого избегают даже сотрудники федеральной службы? Ведь это не касается вас лично, так почему бы вам не закрыть глаза на то, что тут происходит? Почему вам и вашим друзьям не по душе то, что сегодня и завтра эти люди смогут накормить свои семьи?

— Как много вопросов… И на все нужно ответить? — притворно испуганно спросил Конрад, а потом нагло ухмыльнулся.

Это вызвало новый взрыв хохота у его дружков. И тут Эллис с размаху ударил Рейнуотера.

Дэвид попытался уклониться, но не успел. Кулак Конрада скользнул по его скуле, разбив ее в кровь. Рейнуотера отбросило назад, и он бы непременно упал, если бы не Тэд Уоллес — один из фермеров, который успел подхватить его.

Поддержав Рейнуотера, Тэд чуть не бросился на Конрада, но Дэвид придержал его за рукав:

— Не надо! Это как раз то, чего он добивается. Скажет, что мы начали драку первыми.

Уоллес нехотя сделал шаг назад. Вытерев с лица кровь, Рейнуотер вновь обратился к Конраду:

— Итак, вы получили то, что хотели. Доказали свое превосходство. Ваши друзья еще долго будут рассказывать об этом. Вы ударили меня и теперь имеете полное право хвастаться своей смелостью. Так почему бы вам не уйти и не оставить в покое этих людей?

Конрад озадаченно оглянулся на своих дружков, которые продолжали посмеиваться.

— Ну нет! Мы вовсе не за этим сюда приехали! И не думай, что вам удастся запугать нас несколькими ружьями да дюжиной тупых ножей.

— А как насчет вечной кары? Это вас не остановит?

К дружкам Конрада подошел брат Келвин. Сильный голос священника заставил их умолкнуть. Приспешники Эллиса расступились, пропуская чернокожего слугу Господа вперед. Они сделали это с явной неохотой, но все-таки сделали. Келвин Тейлор встал плечом к плечу с Рейнуотером — лицом к Конраду. Эллис окинул взглядом высокого и крепкого священника.

Впрочем, ни его явная сила, ни сказанные слова не сбили спесь с Конрада.

— А ты кто такой? Не тот ли парень, который подбивает черномазых на бунт?

— Вы прекрасно знаете, кто я. А я знаю, что это вы разбили стекло в нашей церкви, оскорбив тем самым не столько меня и прихожан, сколько Всевышнего. Я знаю, что вы причиняете людям много зла, и не сомневаюсь в том, что Господь спросит с вас за это. Меня же заботит лишь то, что эти люди голодны. Между тем благодаря доброте мистера Хэтчера они смогут получить немного мяса. Речь ведь идет не только о моих чернокожих братьях, но и о белых тоже. Помните Лэнси Родера? — Он кивнул на худого оборванного мужчину, который держал в руке нож. — Лэнси говорил, вы вместе ходили в школу… В последнее время ему приходилось трудно, а три месяца назад из-за долгов у Лэнси отобрали жилье. Его семье пришлось перебраться в поселок бедняков. Лэнси собирает хлопок, но сейчас за это платят очень мало. Его жена и дети голодают.

Конрад выслушал все это с видимым безразличием и лениво сказал:

— Ну это не моя вина, что Родер не в состоянии прокормить своих ребятишек. Зачем вообще рожать детей, если их не на что содержать? — Он ухмыльнулся. — Может быть, ему отправить на заработки жену? С такими формами она без труда найдет работу. Так ведь, ребята? — Конрад обернулся к своим дружкам.

Те разразились хохотом. Некоторые засвистели. Лэнси Родер стал быстро вылезать из ямы. Лицо его было перекошено от гнева. Понимая, что он может броситься на Конрада, двое бедняков схватили его за руки. Лэнси пытался вырваться, выкрикивая угрозы. Все это еще больше развеселило Конрада и его приятелей.

Впрочем, когда Эллис снова взглянул на брата Келвина, на лице его не было и тени улыбки:

— Даю вам минуту на то, чтобы убраться отсюда. Иначе мы начнем стрелять. И это не шутка.