Липецкий М.Л. 6 страница

Люди с повышенной впечатлительностью нередко присваивают себе болезни, о которых узнают из различных источников информации: популярная или специальная литература, радио, телевидение. “За день у меня может быть несколько болезней, — говорит еще один мой пациент, — Если прочел в журнале “Здоровье” о какой-либо болезни, особенно сердечной, уже слышу, начинает ныть сердце. Все — стенокардия”.

Все это внушенные заболевания. Склонные к ним больные охотно читают медицинскую литературу, неправильно ее интерпретируют, отстаивают свои ложные представления о болезнях и лечении, осложняя свое состояние самовнушением.

Все знают, что физическими факторами легко нанести увечье человеку и даже лишить его жизни. Физическое насилие над человеком аморально, преступно. Такие действия наказуемы, уголовно ответственны. А вот словам обычно такого значения не придается. Между тем ущемление человеческого достоинства посредством слова нередко наносит и психическое увечье, и физические страдания. Неосторожным словом о болезни, неквалифицированными обывательскими советами, касающимися здоровья, также можно принести непоправимый вред психическому и физическому состоянию человека. К сожалению, это ненаказуемо.

Вот примеры. Молодая женщина, приехав в санаторий, спросила у подметавшего двор человека, где находится корпус, в который ее направили. Он ответил: “Это корпус для сумасшедших. Вон он виднеется”. “С этого времени, — говорит больная, — вся моя жизнь перевернулась, появилась слабость в ногах, они подкашиваются при ходьбе”.

Другую пациентку привел ко мне следующий случай. После простуды она долго не могла избавиться от кашля. Приятельница, заметив это, сказала, что у ее знакомой тоже был кашель — и оказался рак легкого. Теперь ей будут делать операцию. Поддавшись внушению, женщина обратилась к врачам. Выявился бронхит, назначили лечение. Но мысль о раке продолжала преследовать женщину — потребовалось специальное лечение внушением.

Приведенные примеры — далеко не крайнее свидетельство того, как иногда необдуманное слово можег навредить человеку. Будем же осторожны и бережны в обращении друг с другом — право, спокойствие ближнего стоит этого.

Не меньше вредят здоровью различного рода суеверия, которые, тоже часто становятся источником самовнушения. Суеверия составляют наиболее распространенную веру в сверхъестественное. Слепая вера в приметы, наговоры, сглаз, порчу, наваждение приводит в трепет многих. Люди страшатся воображаемой неудачи, предначертанной числом 13, черной кошки, перешедшей дорогу, и т. п. *•

Суеверия свойственны человеку с незапамятных времен. В Древней Греции считалось плохой приметой, если кто-нибудь чихнет с левой стороны. По преданию, однажды суеверный человек сказал философу Диогену: “Я одним ударом размозжу тебе голову”. Философ возразил: “А я, чихнув с левой стороны, заставлю тебя трепетать”.

В повести Н. В. Гоголя “Старосветские помещики” фанатически суеверная Пульхерия Ивановна сочла дурной приметой появление, а затем исчезновение белой кошки: “Задумалась старушка: “Это смерть моя приходила за мною! ” — сказала она сама себе; и ничто не могло ее рассеять. Весь день она была скучна... На другой день она заметно похудела.

“Что это с вами, Пульхерия Ивановна? Уж не больны ли вы? ” — “Нет, я не больна, Афанасий Иванович! Я хочу вам объявить одно особенное происшествие: я знаю, что я этого лета умру — смерть моя уже приходила за мною”.

Уверенность ее в близкой своей кончине была так сильна, и состояние души ее так было к этому настрое” но, что действительно через несколько дней она слегла в постелю и не могла уже принимать никакой пищи... Наконец, после долгого молчания, как будто хотела она что-то сказать, пошевелила губами — и дыхание ее улетело”.

Не долго после того жил и ее супруг Афанасий Иванович. Он глубоко верил, что если слышишь голос, называющий вас по имени, то это смерть зовет. “Он весь покорился своему душевному убеждению, что Пульхерия Ивановна зовет его; он покорился с волею послушного ребенка, кашлял, таял, “как свечка, и, наконец, угас так, как она”.

Советский этнограф С. А. Токарев рассказывает, что в Австралии некоторые племена насылали порчу, подбрасывая намеченной жертве орудия колдовства — косточки или палочки. Человек, найдя у себя их, понимал, что против него совершен губительный обряд, Вера в порчу была так сильна, что охваченная страхом жертва впадала в апатию и нередко умирала. Смерть могла наступить от инфаркта или инсульта, возникших в состоянии эмоционального потрясения. Таким исходом еще больше укреплялась вера в колдовство.

Содержательная сторона внушенной бесоодержимости связана с особенностями народных поверий. Японцы испытывают суеверный страх перед лисицами, которые якобы могут околдовать людей, приняв человеческий облик. Они верят в способность лисиц входить в человека через грудь, а чаще через ногтевое ложе. Лисица, считают они, живет в человеке своей жизнью, независимо от личности одержимого. Личность раздваивается. Одержимый слышит лисицу и действует от ее имени.

У людей суеверных источником болезненных внушений могут быть сновидения, особенно у верящих в вещие сны. Некоторые отсталые народности нередко принимают сновидения как реально совершившиеся события вопреки противоречащей действительности.

Немецкие путешественники и этнографы Пауль Вирц и Ганс Неверман, изучавшие традиции и быт папуасов маринд-аним, проживающих в западной части острова Новая Гвинея, рассказывают, как к чиновнику администрации явился папуас с девочкой-подростком на руках и пожаловался, что сосед убил и съел его дочь. При этом он показал на девочку и сказал:

— Вот она, моя мертвая дочь.

Утверждение, что девочка выглядит живой и здоровой, ке произвело на него никакого впечатления.

— Я сам видел, как он выел у нее внутреннее мясо, — настаивал жалобщик, — и теперь она мертвая.

Он был возмущен, что тут же не схватили и не наказали соседа (П. Вирц и Г. Неверман. Мифы и предания папуасов маринд-аним. М., 1981).

Велика роль внушения в шаманских обрядах, якобы предназначенных для запугивания и изгнания “злых духов” из тела больного человека. Одетый в экзотическое платье шаман неистово стучит в бубен, гремит побрякушками, издает громкие звуки, предается бешеной пляске, доводя себя до предельного экстаза, переходящего в транс (умопомрачение). Нередко наступают галлюцинации, в которых он, по его утверждению, “видит и слышит своих покровителей”. Само тунгусское слово “шаман” означает — возбужденный, исступленный.

Остановлюсь еще на религиозных святынях, привлекающих верующих — паломников —в надежде на избавление от недугов. Раздутая священнослужителями слава подобной святыни — это главное условие религиозных исцелений. Чем сильнее вера в них, тем больше выражена психологическая установка, обеспечивающая готовность к разрешающему внушению.

В “святых” местах все обставлено так, что по мере приближения к ним надежда на исцеление растет и превращается в уверенность. Вера в исцеление подогревается религиозными обрядами, в избытке совершаемыми по пути следования к святыне. Однако результат далеко не всегда соответствует ожиданию.

Эпидемии чумы в Москве в 1771 году сопутствовали следующие события. Был распространен слух о чудотворной иконе Боголюбской богоматери, хранящейся в Барской башне: она якобы исцеляет от чумы и предупреждает заболевание ею. Толпы народа потянулись к башне, чтобы приложиться к иконе. Распространение страшной эпидемии умножилось, ежедневно умирало по 400—500 человек. Архиепископ Амвросий был вынужден закрыть доступ к “чудотворной иконе”. Доступ закрыли, а вера осталась и даже укрепилась до такой степени, что стала поводом для “чумного бунта”. Конечно, бунт имел прежде всего глубокие социальные причины. Но они не являются предметом нашего рассмотрения.

Обратимся к Лурду, наиболее известной святыне католического мира. Созданная отцами церкви атмосфера вокруг святыни подстегивает религиозное воодушевление паломников. Само происхождение лурдской святыни связано с внушенными галлюцинациями.

Случилось это в 1858 году на юге Франции, у подножия Пиренеев, вблизи Масамбельского грота, на берегу речушки Гав. Слабая здоровьем четырнадцатилетняя девочка Бернадетта Субиру, дочь бедного мельника из предместья живописного местечка Лурд, с своей сестрой и подругой отправилась собирать валежник. Отстав от девочек, Бернадетта подняла голову и увидела в углублении скалы пресвятую деву Марию в белом. Вскоре видение исчезло. В течение пяти месяцев оно повторялось 18 раз. Во время девятого появления видение указало на чудесный источник, а на шестнадцатом девочка услышала слова: “Я есмь непорочное зачатие”.

Речь идет, конечно, о внушенных галлюцинациях набожной ослабленной истеричной девочки, предававшейся фантазиям, в которых она искала выход из своей психофизической неполноценности.

Слух о чудесном явлении распространился по всей Франции и вышел за ее пределы. Служители церкви объявили видение чудом, а воды реки Гав чудотворными.

Тысячные толпы одержимых страстной верой в чудо, изможденных больных и увечных, взрослых и детей двинулись к гроту. А там развешано множество оставленных костылей, палок, корсетов, писем к пресвятой деве Марии. Паломники целуют стены и неистово молятся. Слышны вздохи, стоны, песнопения. С молитвами и волнующими обетами погружаются в источник, с молитвами и обетами выходят из него.

“Желание исцелиться исцеляло, жажда чуда творит чудеса”, — писал Эмиль Золя в романе “Лурд”. Героиня романа Мари, страдавшая истерическим самовнушенным параличом, предпринимает паломничество в Лурд. Поставить ее на ноги может только напряженное сверхсильное волевое усилие. “Мари грезила вся во власти своей неотвязной мечты, усугубленной страданием. Ее худенькое личико, с тонкими застывшими в своей неподвижности чертами, казалось только и ждало встряски, которая вызвала бы пробуждение. Она была, наконец, подготовлена к шоку — к этому чуду, которое должно было поставить ее на ноги”.

В момент исцеления “глаза больной, еще лишенные всякого выражения, расширились, а болезненное лицо исказилось, словно от невыносимой боли. Она ничего не говорила и, казалось, была в отчаянии. Но в ту минуту, как принесли святые дары и она увидела сверкнувшую на солнце дароносицу, ее словно ослепило молнией. Глаза ее вспыхнули, в них появилась жизнь, и они загорелись, как звезды. Лицо оживилось, покрылось румянцем, осветилось радостной, здоровой улыбкой. Пьер увидел, как она сразу встала, выпрямилась в своей коляске и, слегка пошатываясь, заикаясь, произнесла с большой нежностью: “Ах, мой друг, ... ах, мой друг! ”

Репутацией святых, чудодейственных люди наделяли многие и в самом деле целебные источники. Так, ими считались источники в Ферганской долине вблизи Джалал-Абада целебные воды Ходжа Оби-Гарм на Памире и многие другие.

Ищущие исцеления идут не только к источникам, но и к другим местам, объявленным святыми. Так, у буддийцев почитается святым монастырь Потало, расположенный в тибетском городе Лхасе, где проживает далай-лама, глава всех буддистов-ламанов. Паломники поклоняются изображениям буддийских богов и святых, мощам, иконам и статуям буддийских угодников.

Случались ли действительно исцеления? Случались. Без этого не было бы паломничества к “святым” местам, они бы себя быстро дискредитировали. Но надо ли их относить за счет чуда?

Попробуем разобраться в описании исцеления Эдит Пиаф — знаменитой французской певицы, приведенном ею в автобиографическом очерке “На балу удачи”.

“Я верующая! Моя жизнь началась с чуда. В четыре года я заболела конъюнктивитом и ослепла. Жила тогда у бабушки в Нормандии. 15 августа 1919 года эта славная женщина отвезла меня в Лизье, где у алтаря святой Терезии я преклонила колено, молясь своим слабым голоском, чтобы святая вернула мне зрение. Десять дней спустя, 25 августа, в четыре часа дня после полудня я снова стала зрячей”.

Бесспорно, потеря зрения носила функциональный истерический характер. Будущая певица воспитывалась у фанатически набожной бабушки. Всем укладом жизни у девочки разогревалось воображение об исцеляющей силе прославленной иконы. Молитва и преклонение перед ней сыграли разрешающую роль во внушении.

Это не такой уж редкий случай — с исцеляющим действием внушения при истерической слепоте встречались многие психотерапевты, были такие примеры и в практике автора этих строк.

Чтобы закончить разговор о Лурде, приведем вывод швейцарского психоневролога Дюбуа, изучившего в Лурде объемистые фолианты отчетов: “Случаи исцеления там редки. Многие из них относятся к невропатам, которые могли бы исцелиться так же скоро и хорошо под влиянием иного рода внушения...

Я покинул место поклонения с тяжелым чувством и горьким сознанием, что на заре XX века суеверие еще так же живо, как в средние века”.

Сейчас, на закате XX века, совершенно ясно: причины освобождения от недуга или чаще облегчения состояния складываются из воздействия лечебных вод (если они имеются) и страстной (а потому внушающей) веры в исцеление. Организм откликается на внушение мобилизацией защитных средств: повышается иммунобиологическая активность, улучшается кровоснабжение пораженных тканей, активируются компенсаторные способности и т. д.

Почему же люди, порою даже образованные, заболевая, особенно хроническим недугом, обращаются ко всякого рода “святыням” и врачующим невеждам?

На этот вопрос ответил еще в XVII веке известный философ Бенедикт Спиноза. Люди, находясь в страхе, создали бесконечное множество выдумок. При несчастье они готовы просить совета у каждого, и нет той нелепости или вздора, которых они не послушались бы.

В кабинете психотерапевта “исцеления” происходят изо дня в день. Больной сам становится властителем своего существа, и это всегда возвышает его.

Внушение может выполнять свою функцию в общении людей потому, что внушаемость присуща каждому человеку. С этим не все соглашаются и в качестве аргумента приводят, например, такой факт, что даже знаменитые гипнотизеры, выступая перед большой аудиторией, обычно влияют только на небольшую группу людей.

Противоречий здесь нет. Степень податливости внушению у людей отнюдь не одинакова. Как мы уже знаем, внушаемость в значительной мере зависит от психологической установки, то есть психоэмоциональной готовности принять внушение. Выше мы видели, как одним и тем же человеком одни внушения принимаются, а другие нет. Все дело в том, что одни речевые воздействия побуждают к эмоционально напряженному воображению, а другие эмоционально индифферентны. Стало быть, внушаемость — особенность весьма относительная. Она относительна и потому, что не все внушения принимаются, и потому, что одни внушения осуществляются полностью, а другие только в восприятиях, и потому, что внушаемость изменчива. Все люди подвержены внушению, но различаются диапазоном внушаемости. Внушения, которые отвечают потребностям человека, как правило, принимаются. Об этом мы поговорим в следующей главе.

Глава VII ВНУШЕНИЕ ВО ИМЯ ЧЕЛОВЕКА

Увлекаясь разработкой электронно-вычислительных машин и других технических средств, мы нередко забываем об огромных, еще не реализованных возможностях людей, участвующих в управлении.

Академик В. ТРАПЕЗНИКОВ

Внушение широко применяется для управления психическим, эмоциональным и физическим состоянием человека. Оно активизирует мышление и чувства. Целенаправленное внушение переступило порог медицины и успешно применяется в других сферах человеческой деятельности: в спорте, педагогике, в дальних и продолжительных экспедициях, инженерной психологии и т. д. Но все же и сегодня наибольшей популярностью внушение пользуется в медицине. Не зря мудрость Древнего Ирана гласила: “Три орудия есть у врача — слово, растения и нож”. Обратите внимание, “слово” поставлено на первое место.

Оно остается основным средством психотерапии. Прославленный русский врач М. Я. Мудров (1776— 1831) писал: “Долгом почитаю заметить, что есть и душевные лекарства, которые врачуют тело. Они почерпаются из науки мудрости, чаще из психологии. Сим искусством печального утешишь, сердитого умягчишь, нетерпеливого успокоишь, бешеного остановишь, дерзкого испугаешь, робкого сделаешь смелым, скрытного откровенным, отчаянного благонадежным.

Сим искусством сообщается больным та твердость духа, которая побеждает телесные боли, тоску, метания и которая сами болезни покоряет воле больного”.

Врач любой специальности в какой-то мере психотерапевт — ведь он влияет на психоэмоциональное и физическое состояние больного не только прописанными лекарствами, но и словом. Известно, что лекарство, назначенное пациенту одним врачом, хорошо действует; то же лекарство, рекомендованное тому же больному другим врачом, может не принести желаемого результата. Это не случайно. Доброе отношение, сострадание врача к больному усиливает действие самых совершенных препаратов.

Именно словом устраняются неоправданные опасения, искаженное прогнозирование. Слово может вселить надежду, веру в выздоровление или облегчение состояния, повысить эмоциональный тонус.

Врач-психотерапевт, в отличие от врачей других специальностей, владеет определенными приемами максимализации действия слова в реконструкции деформированного психоэмоционального и физического состояния больного. В конечном счете психотерапия — это управление больным человеком с помощью информации, переданной речью, с целью восстановления его здоровья, социального статуса и трудоспособности.

Психотерапия помогает человеку преодолевать самого себя и находить путь к самому себе. Это трудно, но и необходимо. Психотерапия активирует больного, мобилизует психоэмоциональные механизмы наступления на болезнь.

Слово психотерапевта воздействует на психику пациента, а через психику — на его телесные функции. Психотерапевт управляет приобретенной человеком способностью через психику влиять на свою собственную материальную основу — физиологию мозга и всего организма.

Психотерапия — это специально человеческий способ лечения. Никакой другой способ лечения не представляется таким/очеловеченным, таким гуманным.

Психотерапевт объединяет в себе врача, психолога, педагога, воспитателя, наставника. В психотерапии воплощаются идеи и методы медицины, психологии, педагогики и театрального искусства. В психотерапии невозможно определить, где кончается наука и начинается сценическое искусство. Однажды народный артист Аркадий Райкин сказал: “Я бы учил врачей актерскому искусству”. Врач, а особенно психотерапевт, с не меньшим правом, чем писатель, должен именоваться “инженером человеческих душ”. Не случайно, что среди врачей так много писателей (Франсуа Рабле, Шиллер, В. Даль, А. П. Чехов, В. В. Вересаев, М. Булгаков, А. Беляев, И. Микитенко, Г. Николаева, А. Югов и др. ).

Внушение занимает центральное место в психотерапии. Оно присутствует во всех ее разновидностях.

Диапазон лечебного воздействия внушения обширен. Оно может влиять на психическое и эмоциональное состояние, на функционирование органов чувств и опорно-двигательного аппарата, на работу сердца и дыхательной системы, на отправления кишечника и мочеотделительной системы, регулировать сон и работоспособность и т. д. К лечению внушением располагает психологическая установка — бескомпромиссная вера в целебную силу слова. “Кто не верит, тот не может рассчитывать на лечение верой”, — говорил В. М. Бехтерев. Вера в исцеление побуждает к эмоциональному воображению, эмоциональное воображение прокладывает путь к внушению, внушение исцеляет. Одна из древних заповедей врачевания: “Веру в исцеление надлежит внушать пациенту”.

Мы уже знаем, что слово связано со всеми функциями организма, а поэтому оказывает на них влияние. Нет такой внутренней или внешней деятельности, на которую нельзя влиять внушением. Для человека, как и для всего живого, характерно резервирование функций, их “избыточность”, которая позволяет выжить в критических ситуациях.

Влияние внушения на больного человека многогранно. Оно касается личности и организма, сознательных и подсознательных форм психической деятельности. Прежде всего, повышается жизненный, эмоциональный тонус, укрепляется уверенность в себе и в благоприятный исход заболевания, усиливаются волевые качества, появляется интерес к жизни, человек занимает активную жизненную позицию — восстанавливается его личностный облик. А это в свою очередь стимулирует биологические средства защиты — активизируется иммунобиологическая система организма, приводятся в действие резервные и компенсаторные механизмы.

Безволие, понижение эмоционального тонуса способствуют прогрессированию заболевания. Больной уходит в болезнь. Мысли, внимание сосредоточены на ощущениях, порою ложных, порожденных или усиленных самовнушением; ослабляются социальные связи; в конечном итоге организм остается беззащитным перед наступающей болезнью. Безволие располагает к страху, к неоправданному прогнозированию опасности, из которой больной не находит выхода.

На необходимости предупреждения подобного эмоционального настроя настаивал уже упоминавшийся нами М. Я. Мудров. “При повальном заболевании солдат, — писал он, — следует не допускать до “страха”, ибо неприятное чувство располагает тело к принятию заразы”.

Никогда не потеряют актуальности слова известного хирурга XVI столетия Амбруаза Паре: “Веселые люди всегда выздоравливают”. Не отказать в справедливости и английскому ученому XVII столетия Сиденгаму, заметившему, что “прибытие клоуна в город имеет для здоровья его жителей большее значение, чем десятки груженных лекарствами мулов”.

Хорошо понимал это и Байрон, когда писал в “Дон Жуане”:

Длит жизнь стремление жить..

Когда ж поправиться отчаится больной,

Встает немедля смерть, вор жизни, за спиной.

А теперь отвлечемся от литературных примеров и обратимся к современной действительности. Приведу случай, из которого следует, что психотерапия внушением восстанавливает социальный и личностный облик, деформированный болезнью, укрепляет жизненную позицию человека. Предоставлю слово больному Киселеву, страдавшему злокачественной опухолью гортани.

“Я прошел курс лучевой и химиотерапии по поводу злокачественной опухоли гортани. Мне определили II группу инвалидности (был офицером, командовал полком. — М. Л. ). Я стал бояться повторения болезни. Появились головные боли и боли в области сердца. Сон плохой, плохой аппетит. Настроение было таким, что не хотелось ни с кем разговаривать, ко всему потерял интерес и уверенность в выздоровлении.

После проведенного курса психотерапии я перестал бояться своей болезни, сон стал нормальным, продолжительностью 7—8 часов, улучшился аппетит, не болит голова, нет боли в области сердца, улучшилось настроение. Я устроился на работу и вновь уверовал в свои силы. Сейчас чувствую себя здоровым”.

Как говорится, комментарии излишни. Возвышение личности приобретает огромное значение в комплексе лечебных мероприятий.

Не секрет, что и в наше время больших возможностей успешного лечения злокачественных опухолей диагноз этот нередко вызывает панический страх. Каждый больной должен помочь себе и врачу бороться с грозным недугом. Важную роль в лечении может сыграть самовнушение, что болезнь удастся преодолеть. Разумеется, врач всегда поможет в этом.

Исключительное значение приобретает эмоциональный тонус у больных неврозами или у пожилых людей, страдающих атеросклерозом сосудов головного мозга. Последние нередко отличаются и повышенной слезливостью. Таким больным очень показана психотерапия внушением.

Встречаются люди с ограниченными возможностями самоутверждения. Мешает ложное восприятие себя как в чем-то неполноценного человека. Одни стыдятся своего большого или небольшого роста, другие своего лица, каких-то его отдельных черт; третьи не удовлетворены своим интеллектом, четвертые — воспитанием. Такие люди отличаются избыточной застенчивостью, робостью, неуверенностью в себе. Они себя неловко, неуютно чувствуют в обществе: скованы, не знают, куда девать руки, не смотрят в глаза собеседнику, легко краснеют, говорят приглушенно. Это причиняет им невероятные страдания. Характерологические и эмоциональные особенности становятся преградой в общении. Не удивительно, что такие люди избегают коллектива. Среди близких они себя чувствуют вполне хорошо, комплекса неполноценности нет и в помине.

С подобным состоянием можно попытаться справиться и самому; если это не удается, поможет специалист. Психотерапия внушением преображает такого человека. Прививается уверенность в себе, перестраивается личностный облик.

Одна из моих пациенток, студентка, после окончания курса психотерапии пишет: “Я страдала от излишней скованности, застенчивости, что мне мешало и заставляло избегать общества... После лечения методом психотерапевтического внушения исчезло дрожание рук, повысилась работоспособность, я стала менее застенчива, с большей легкостью общаюсь с людьми; у меня улучшилась память, занятия в институте стали для меня интересней. Я стала уверена в себе, доброжелательнее к людям, стала спокойнее в напряженных ситуациях. Теперь я осознаю себя совершенно здоровой”.

Невротические состояния бывают самостоятельными и сопутствующими телесным заболеваниям: гипертоническая болезнь, язвенная болезнь, заболевания почек, сердца и т. п.

Больные, перенесшие инфаркт миокарда, жалуются на бессонницу, тревожное состояние, боязнь повторного инфаркта, “остановки сердца” и др. Чаще всего подобные опасения неоправданны. Больной боится ходить, прислушивается к малейшим ощущениям, распаляет их своим воображением. И действительно, сердцебиение может участиться, но теперь это связано не с пережитым инфарктом, а с самовнушенным страхом. Учащенные сокращения сердца еще больше подогревают страх. Формируется замкнутый круг, в котором психоэмоциональное и телесные звенья усиливают друг друга. Нарастает невротизация больного, что отрицательно сказывается на сердечно-сосудистой системе. Таким больным также показана психотерапия. Любой специалист может привести множество примеров того, как было восстановлено психическое равновесие подобных больных.

А вот как помогла психотерапия нашему коллеге, врачу Ващенко, лечившейся по поводу гипертонической болезни и недостаточности кровоснабжения сердца. Предоставляю слово ей самой.

“Я пришла лечиться психотерапией по поводу гипертонической болезни, ишемической болезни сердца. Давление часто поднималось до высоких цифр (200/120), Боли в области сердца были постоянными, несмотря на прием большого количества медикаментов. Беспокоило внутреннее напряжение, дрожание конечностей. Повышение давления часто сопровождалось сильными ознобами, головной болью, усилением болей в области сердца. Часто приходилось вызывать машину “скорой помощи”, находиться на больничном листе. Настроение ухудшалось, падала вера в выздоровление, периодически стала появляться очень сильная депрессия...

Сразу же после первых сеансов поднялось настроение. С каждым сеансом состояние улучшалось, расширялся круг интересов, появилась жизнерадостность. Артериальное давление стабилизировалось. Исчезли головная боль, боли в сердце, прекратилось дрожание рук, походка стала бодрой, улучшился сон, исчезла раздражительность. И что самое радостное — все это достигну-то без медикаментов”.

Психотерапия внушением показана при ряде заболеваний нервной системы. Передаю слово больной Мирошниковой, страдающей хроническим инфекционным энцефалитом (воспалительный процесс в головном мозге).

“Недавно я закончила курс психотерапии. Сейчас переполнена радостью от того, что вновь вернулась в строй здоровых людей. Страшно вспоминать, с какими неприятными симптомами я пришла в кабинет психотерапевта — очень сильная головная боль с тошнотами и рвотами, сильные боли в сердце, отнималась левая рука, плохо и с большим трудом я ходила... меня постоянно бросало в левую сторону. Следствием постоянных болей были раздражительность, подавленность и даже злость.

После нескольких сеансов психотерапии восстановилось мое хорошее самочувствие, появилась бодрость, уверенность в себе, отличное настроение. Мне не надо делать над собой усилия для того, чтобы быть доброй и внимательной к окружающим. Веселье и счастье опять поселились в доме”.

Еще со времен Брэда внушение применяется многими врачами для обезболивания при хирургических операциях. Внушением достигается обезболивание и при родах. Особенно большую популярность приобрела система психопрофилактического обезболивания родов, обоснованная и внедренная в практику нашим соотечественником профессором И. 3. Вельвовским.

Внушением устраняются также боли или другие неприятные ощущения (зуд, жжение, онемение и т. п. ), которые сопутствуют различным заболеваниям.

Приведен далеко не полный перечень заболеваний или состояний, при которых показана психотерапия внушением — это не входило в мою задачу. Не надо, конечно, принимать лечение внушением как панацею от всех недугов. Панацей в медицине не существует. Однако при всех других методах лечения активное воздействие' словом на психоэмоциональное состояние больного, несомненно, расширяет возможности его возвращения к полноценной жизни.

Зависит ли эффективность психотерапии внушением от внушаемости больного? Это важный вопрос. Но за ним должен обязательно следовать вопрос другой: о какой внушаемости идет речь — на предъявляемые тесты или терапевтической? Это не одно и то же.

Удалось обнаружить, что при отсутствии внушаемости на предъявляемые тестовые пробы (внушением не достигается смыкание век, падение вперед или назад и т. д. ) эффективность психотерапии чаще всего оказывается весьма высокой — не ниже, чем у больных с положительными тестовыми пробами. Следовательно, по тестовой внушаемости нельзя прогнозировать результат психотерапии.