Уэйн Барлоу 14 страница

В тысяче шагов от стены верховая и пешая массы сошлись, и пешие, конечно же, пострадали от этой сечи гораздо больше. Отчаянно пытаясь спастись от своей же кавалерии, стройные легионы Молоха смешались, легионеры исчезали под ногами бешено летящих скакунов. Душезверь Адрамалика неистово крутился, пока всадник не вонзил ему в бока похожие на рога носки своих ступней, чтобы хоть как-то удержаться. Зверь взревел и затряс головой.

Хаос этот длился столько, сколько понадобилось Молоху, чтобы понять: последствия его окажутся разрушительными, если он не предпримет хоть что-нибудь.

Адрамалик ждал приказа и, когда полетел в небо глиф, без колебания поднял клинок и всадил раскаленное лезвие в череп своего душезверя. Шумно выдохнув, тот рухнул, и Адрамалик не ощутил далее следа жалости или чего-то подобного. Эти скакуны были всего лишь душами, кожаными мешками, их создавали, чтобы использовать и уничтожать. «Абиссали заберут», — подумал он, выбираясь из седла, и пошел прочь.

Подобно ему, большинство демонов тоже избавились от скакунов. Некоторые входили в раж, в бешенстве рубили и кололи бившиеся в агонии тела.

С уничтожением скакунов хаос среди стиснутых со всех сторон легионов Диса сразу прекратился, и какое-то время вокруг слышалось только стоны покалеченных солдат, рассыпающихся на глазах. Легионеры едва себя сдерживали — их ярость только распалилась от того разгрома, который принесло столкновение с всадниками. Но вид рыцарей в кровавых доспехах поумерил их пыл, и они не посмели выместить на демонах свою злобу.

По приказу Адрамалика рыцари тут же взяли на себя командование и сами обрели уверенность. Легионы с такой поддержкой восстановили свою первоначальную мощь. Под руководством рыцарей они должны были укрепить и свою решимость. По крайней мере магистр на это надеялся.

Адрамалик видел, как в ряды легионов вновь возвращается сплоченность, а потом заметил, как, ловко покачиваясь на своих костылях, высоко вздымаясь над пехотой, к нему приближается Молох с жезлом в руке. Темно-багровое лицо генерала было искажено гневом, а в глазах, кроме обыкновенного недовольства, светилась что-то еще. Неужели разочарование? Адрамалик едва смог подавить в себе чувство удовлетворения.

— Что, магистр? Желаешь высказаться?

— Нет, мой генерал. Но государь наверняка пожелает.

Молох хмыкнул и процедил себе под нос:

— Да у нас и без кавалерии хватит войска. Числом задавим и закончим эту… во имя Вельзевула.

Они на мгновение замерли, глядя друг другу в глаза. И Адрамалик подумал: а не проще ли будет прямо сейчас и здесь приказать легионам уничтожить его? И отправить в Яму Авадона, где божку этому — самое место? Войска послушались бы магистра и, возможно, даже последовали бы за ним в битву. Однако Адрамалик понимал, что Муха станет задавать о своем любимце слишком много вопросов. Возникнут лишние подозрения. В конце концов, есть пути и полегче.

— Это еще не конец, — буркнул Молох и ткнул жезлом в грудь Адрамалика. Тот инстинктивно поднял руку, прикрываясь.

«Может, и не здесь, генерал, но скоро», — подумал он.

Сверху донесся резкий крик, оба демона вскинули головы и увидели узкий, усыпанный крохотными искорками силуэт пепельной мухи. Эти твари появлялись редко и всегда — к важным событиям. Из толпы легионеров взметнулся рой стрел, и сбитая абиссаль исчезла в гуще войск. Послышался довольный крик — предзнаменования оказались хорошими. Молох свирепо улыбнулся, и Адрамалик покачал головой.

Сняв с пояса крюки, Молох кинул на магистра последний взгляд, в котором смешались самодовольство и презрение, и, оттолкнув его плечом, направился к легионам. И напоследок проскрежетал:

— Ты свой легион далеко не отводи.

Секунду спустя с поля донесся рев боевых рогов, полетели командные глифы, и сотня легионов Диса медленно тронулась с места. Поддаваясь их неутомимому напору, земля под ними шла волнами, затрудняя движение. Это было свидетельством вражеских происков, но легионы неуклонно продвигались вперед. Вскоре они снова оказались в пределах досягаемости огненных дротиков.

А стены больше не было. Она исчезла, превратившись в длинный строй душ, и каждая держала в руке по убийственному дротику.

Колдунам Молоха просто не хватило времени, чтобы создать защитные заклинания против них, и Адрамалик снова стал свидетелем избиения своих, в общем, незащищенных войск. Однако в этот раз Молох выдвинул в авангард лучников, и, хотя многие из них тут же полегли, Адрамалик увидел, как саперы уже копают длинные низкие щели, и это позволяет оставшимся целиться из укрытий. Да, дисциплина в армии Диса осталась на высоте.

К своему удивлению, магистр увидел, что стрелы находят себе цели и огненных дротиков летит все меньше. Простое и эффективное решение! Атака кавалерии, конечно, оказалась тяжким просчетом, это был явный промах разведки. Но теперь нечистый придзархим вполне себя реабилитировал. Души лежали там, где настигли их стрелы, и это показалось Адрамалику странным. Души были ценным материалом, а потому редко оставались неубранными, когда из них уходила жизнь. Но сейчас за ними никто не приходил, и в голову магистра пришла совершенно неуместная мысль, что нельзя их растрачивать вот так, впустую.

Действительно: за ними, совсем не обращая внимания на летящие стрелы, стояла несокрушимая стена ветеранов Саргатана, тяжеловооруженных и далеко не столь уязвимых, как души. Адрамалик знал, что фалангитами командует демон Этар Сет. У него было двадцать шесть легионов, вооруженных длинными пиками, и теперь они ощетинились в сторону наступающих.

В центре своего атакующего строя Молох разместил три легиона алебардщиков — тупым клином. Понимая, что при использованном Саргатаном глубоком построении в этой узкой долине невозможно будет применить обход с флангов, он решил бить в лоб и идти напролом.

Адрамалик даже позавидовал храбрости генерала. Глядя на сокращающееся расстояние между армиями, он понимал: Молох сделает все, что от него зависит, чтобы разгромить врага и добыть для Вельзевула победу. За это государь его и любит — за преданность, не знающую сомнений, чуть наивную и, вынужден был признать магистр, достойную восхищения.

Он снова покосился на Молоха, стоявшего в группе знаменосцев. Вот он встрепенулся, высокий, с бесполезными крыльями, окутался лентами защитных глифов, и все услышали его рык:

— Легионы, за Повелителя Ада!

Взмахнув своими ужасными крюками, бывший бог бесстрашно рванулся на частокол пик и начал крушить их беспорядочными, но молниеносными ударами. Вскидываясь на своих костылях и уворачиваясь от ударов противника, он походил на смерч. Высота и подвижность делали его трудной целью для неповоротливых фалангитов и их неуклюжих рук-пик. Адрамалик сражался неподалеку и видел, как войска Диса постепенно продвигаются вперед. Острие клина уже глубоко проникло в построение демонов-копейщиков, и оно на глазах распадалось, открывая пространство для врага.

Когда с гор сходит сель, в нем нет изящества, так и в неодолимом разрушении, учиненном придзархимом, его тоже не было вовсе. Там, где создавал проход Молох, двигался, используя любую возможность, и Адрамалик. В последней безнадежной попытке сдержать этот натиск фалангиты сломали пики, чтобы лучше драться в ближнем бою, но и это не помогло. Брешь была уже слишком велика, и их сплоченность таяла на глазах. Над полем боя поднялись облака пыли.

Командир фалангитов Этар Сет, которого магистр легко узнал по эмблеме малого демона, выступил вперед. Его впечатляющие рога были расцвечены глифами, длинное копье горело огненным наконечником. Он приготовился к битве с приближающимся богом. Но лишь только его копье нацелилось в грудь Молоха, изогнутые крюки метнулись к нему словно алмазной вспышкой — так быстро, что даже Адрамалик от удивления открыл рот. Этар Сет уронил сломанное копье, его лицо исказилось шоком. И тут же его тело, косо рассеченное на шесть частей, разлетелось на куски.

Магистр видел, как Молох засмеялся, подхватил диск своей жертвы и, даже не сбавив хода, двинулся мимо корчившихся останков, прямо по еще дымящимся, распадающимся телам, в глубь смешавшихся рядов армии Саргатана. Руки бога словно текли, жили в своем собственном ритме, ужасные крюки продолжали свое неистовое смертоносное дело. Было ясно: его взгляд не отрывается от герба Саргатана, светившегося в нескольких сотнях ярдов впереди.

* * *

Элигор хмуро наблюдал за продвижением легионов Диса. И за действиями Молоха. Герб его он узнал сразу. Элигор увидел, как неожиданно угасла личная эмблема Этара Сета. Конечно, противостоять придзархиму в поединке мало кто мог в ранге ниже архидемона, да и тогда исход битвы был бы под большим вопросом. Элигор перевел взгляд на барона Фарайи и его ударный отряд, все еще не испытанный в этой битве, и подумал, что эти, возможно, справятся. Может, общими усилиями они одолели бы Молоха. Кто еще? Неужели только Саргатан или Валефар? И какой ценой? Он поднял глаза вверх, где за тучами скрывалась его крылатая гвардия, но ничего не увидел.

Саргатан тоже следил за боем. Он не произносил ни слова и не выказывал никаких эмоций. Даже по лицевым пластинкам, обычно таким выразительным, нельзя было ничего понять.

Валефар тоже стоял рядом с Саргатаном, подняв свой длинный меч на плечо и постукивая пальцем по его рукояти. Встретившись взглядом с Элигором, он ободряюще кивнул, но на лице его ясно читалась тревога.

С поля боя донесся победный вопль, и Элигор снова посмотрел туда. Враг прорвал строй фалангитов и обтекал его с флангов, явно собираясь отрезать с тыла. Рана, нанесенная Молохом войскам Саргатана, стала быстро кровоточить. Над полем боя все гуще собирались облака пыли и дыма, но Элигор, тем не менее, хорошо видел, как одна за другой гасли эмблемы легионов.

Он повернулся к Саргатану:

— Государь, мои гвардейцы…

— Будут мгновенно уничтожены, — спокойно ответил архидемон. — Это не их битва. Пусть висят в воздухе да ловят чужих разведчиков.

Элигор не скрыл разочарования, но не согласиться с оценкой командира не мог — в этой схватке точные операции явно пока не требовались.

А Молох уже вгрызся во вторую линию легионов. Она состояла из войск союзников, а также демонов Саргатана, вооруженных мечами и топорами. Они замедлили продвижение нападавших, затупили клин атаки, но Элигор понимал: неважно, насколько поредеют легионы Диса, — Молох, эти рыцари и знаменосцы вокруг них не остановятся так просто. В этой схватке высвобождалось столько спавшей до поры энергии, что вдоль всего фронта так и играли щупальца молний.

Саргатан послал командный глиф — в сторону Карсафага с его всадниками, — и кавалерия пришла в движение. Эскадроны разделились, чтобы пройти с двух сторон между частично прорванным фронтом и арьергардом и начать атаку в центре. В линии фалангитов уже стали появляться новые бреши, и всадникам пришлось закрывать их, прежде чем заняться основными силами противника, но оставалась надежда на то, что отряды Молоха сосредоточены на сокрушении всего, что находилось прямо перед ними, и заметят появление Карсафага слишком поздно.

* * *

Клинок Адрамалика вздымался и опускался словно сам по себе, ему казалось, что он утратил связь с оружием. Демон за демоном падали перед ним, он тяжело дышал от напряжения, но с лица его не сходила жестокая горделивая ухмылка — маска свирепой, несдержанной радости. Сидя в замке Вельзевула, с головой погрузившись в бесконечную тупую суету параноидального двора Мухи, Адрамалик почти забыл, что значит быть воином. И теперь его радовало, что он — на поле боя.

Охлаждало его восторг лишь сознание того, что, возможно, достичь своих целей ему окажется не так-то просто. Упиваясь собственной силой и ловкостью, он прекрасно сознавал, что в глазах Мухи его достижения покажутся бледноватыми по сравнению со свершениями этого бывшего из бывших, придзархима Молоха. Под началом Адрамалика войска так далеко не продвинулись бы, и магистр с растущим беспокойством наблюдал, как легко расправляется с врагами генерал. Адрамалику стало мучительно любопытно, куда же делись все достойные противники, почему никто из отступников Диса, новых союзников Саргатана, не жаждет скрестить с Молохом меч. Пора было и самому что-то предпринимать, и Адрамалик, занося клинок для нового удара, бросал взгляды по сторонам, проверяя, далеко ли его рыцари.

Клубы пыли на флангах встревожили магистра, но, прежде чем он успел понять, что это, кавалерия Саргатана всей мощью обрушилась на легионы Мухи. Изрубив очередного пехотинца, Адрамалик решил, что момент, которого он так долго ждал, наконец пришел. Риск, конечно, был немалый, на кон ставилась голова, но он понимал: если упустит такую возможность, не простит себя никогда.

Без колебаний, даже не прекращая размахивать оружием, он послал командный глиф, приказывая рыцарям отвести легионеров назад и защитить фланги.

Молох почти сразу же выслал контрприказ, но рыцари прекрасно понимали смысл действий своего командира и знали, кому повиноваться. Они продолжили перегруппировку. Движение атакующих застопорилось, и вырвавшийся вперед бывший бог остался чуть ли не в одиночестве — почти в окружении врага.

«А ведь тактически вполне оправданное действие, никто не упрекнет меня в его бессмысленности», — подумал магистр и тут же понял, что поводов для беспокойства у него и так остается немало. Удар Саргатана был хорошо скоординированным, с двух сторон он нейтрализовал лучников, и теперь всадники Адамантинаркса крошили легионы Диса с такой яростью, какая войскам Адрамалика и не снилась. Он приказал рыцарям оставить позиции во главе легионов и создать линию, сопротивляясь непосредственно кавалерии. Может быть, это и остановило бы атаку.

Воины Саргатана, видя перемену ситуации, ободрились и двинулись вперед. Молох попал уже в настоящее окружение и увяз, сдерживая напор численно превосходящего противника. Основная масса войск Саргатана продолжила наступление на главные силы Диса, но два полных легиона занялись группой Молоха.

Адрамалик немного отступил и нашел минуту, чтобы оглядеть поле боя. Похоже, теперь он сможет назначить себя командующим армий Диса. Сквозь облака пыли и сверкание молний магистр видел, что его рыцари, сдерживая всадников Карсафага, бьются превосходно, а легионы позади них уже закончили перегруппировку. Правда, легковооруженные лучники на прежних флангах, приняв на себя главный удар, полегли все.

А Молох все дрался. Адрамалик повернулся, надеясь увидеть, что бог пал, но, к его великой досаде, генерал все еще размахивал своими крюками, кроша всякого, кто отваживался к нему приблизиться, и горы трупов вокруг бывшего бога росли. Если не принимать во внимание бушующего придзархима, то можно было констатировать: стороны кардинального перелома не добились, шансы по-прежнему оставались равными.

* * *

— Государь, пожалуй, мне стоит наведаться к нему, — негромко обратился к Саргатану Валефар, и Элигор заметил, что его глаза азартно блеснули.

— Пусть исправит свои ошибки барон, — так же негромко, слегка покачав головой, пророкотал Саргатан. — Если он со своими отрядами справится быстро, я его прощу. Если же нет… Тогда и посмотрим, нечего зря гадать.

Валефар поклонился.

Элигор облегченно вздохнул. Он вообще не был уверен, что демон, пусть даже архидемон, может совладать с таким жутким явлением, как Молох, и опасался за Валефара. Он подозревал, что Саргатан мыслит примерно так же. Да, Валефар — слишком ценный друг и соратник, чтобы рисковать им без крайней необходимости.

Фиолетовый глиф скользнул от Саргатана к стоявшему неподалеку Фарайи, и почти в то же мгновение барон двинул своих воинов вперед.

Где-то в глубине души Элигора жила надежда, что барон все сделает как надо и снова обретет прежний статус, и они снова смогут беседовать, как раньше. Капитан летучей гвардии скучал по удивительным картинам, которые молчаливый обычно барон разворачивал перед ним во время их долгих бесед, к тому же он так не хотел лишаться интереснейшего материала для своих хроник.

Он смотрел вслед Фарайи и его тяжело идущим отрядам. Те словно раздвинули легионы Саргатана и встали рядом с Молохом всего в нескольких ярдах. Элигор даже видел, как останки жертв, рассеченных придзархимом, отскакивают от брони барона. Фарайи не пригибался, не уклонялся, а просто шел вперед, словно лунатик, невозмутимый и не сомневающийся. Капитан поневоле почувствовал восхищение. А потом отряды барона встали полукругом, закрывая Молоха, а сам Фарайи, сжимая свой черный меч, развернулся и посмотрел на Саргатана.

* * *

«Во имя Люцифера, с Вельзевулом не поспоришь. Фарайи-то очнулся! » — подумал Адрамалик. Он восторженно заревел, и легионеры, увидев, что происходит возле Молоха, этот вопль подхватили.

Адрамалик увидел, как Фарайи выпустил зеленый командный глиф Вельзевула, как тот огнем прошел по его бойцам, как те, в свою очередь, развернулись, и монолитная стена лучших бойцов встала против холма, где расположился Саргатан со штабом.

Не укрылось происходящее и от Молоха. Тот удвоил свои попытки пробиться вперед. Несколько секунд спустя его оружие уже было настолько близко к Фарайи, что тот мог бы легко дотянуться до крюкастой руки. Барон поднял меч и с невероятным проворством принялся прорезать себе путь обратно к Саргатану.

Теперь картины битвы замелькали перед Адрамаликом одна за другой, а то и по нескольку сразу. Сорвался с места и взмыл в облака младший демон, кажется Элигор, капитан летучей гвардии Саргатана; лорд Валефар тоже торопливо двинулся вперед — к бою, сначала шагом, раздвигая легионеров глифами, потом взлетел на четырех выброшенных из-за спины крыльях. Наконец молнией мелькнул вверху такой громадный глиф, каких Адрамалику видеть еще не приходилось. Он пронесся над полем битвы, над легионами Диса и, взорвавшись в темном небе, словно золотым дождем ударил вниз, в развалины заброшенного городка. Значения этого действия Адрамалик не понял. Неужели Саргатан так уверен в своей победе, что хочет отрезать противнику путь к отступлению?

Верховный магистр стал продвигаться ближе к центру битвы. Он считал — и был уверен, что враг придерживается того же мнения, — что жуткая сила Молоха — это главный фактор, от которого зависит теперь равновесие противоборствующих сторон. Если Саргатан бросит сейчас в бой свои последние силы, то тем самым лишь покажет свое отчаяние: до конца битвы останется совсем мало времени, и государь избавится от мятежного лорда. А магистр лелеял надежду, что сам успеет избавиться от придзархима.

Прыгая и карабкаясь по валунам, которые совсем недавно были легионерами обеих сторон, Адрамалик подобрался к бывшему богу шагов на пятнадцать. Здесь, на покрытом пеплом холме трупов, магистр схватился с атакующими легионерами Саргатана. Легко расправляясь с солдатами, он не забывал держать в поле зрения фигуру Молоха.

Фарайи тоже был занят — он вместе со своими отрядами глубоко вклинился в порядки Саргатана. Обычный легионер выстоять перед ним не мог, Адрамалик видел, как барон прокладывает к штабу врага чуть ли не прямую дорогу. Настоящий художник меча, он собственной рукой и крушащими руками-топорами своих солдат создавал настоящий шедевр разрушения.

А Молох за короткое время ближнего боя разобрался с целой когортой легиона Бифронса; остался только ее центурион, да и то лишь благодаря своей невероятной проворности. Судьба его, тем не менее, была предрешена — он споткнулся и сразу попал на один из крюков. И тут бывшего бога что-то отвлекло.

Серебристо-голубой герб возвестил о прибытии архидемона. Валефар буквально обрушился сверху и завис на высоте двух ярдов. Все замерли, ожидая поединка гигантов.

Адрамалик с трудом узнал бывшего первого министра, и не только из-за несметного количества рогов, крылышек и тлеющих угольков, образовавших вокруг его головы корону, но и из-за исказившего его черты гнева. В руках архидемона покоился необычно длинный зачехленный меч.

Валефар окинул взглядом полдюжины замерших рядом с Молохом алых рыцарей Адрамалика, изящным движением обнажил меч и тем же движением, как бы попутно, снес им всем головы. Адрамалик разинул рот. Он не решался поверить своим глазам: в руке Валефара трепетал живой синепламенный Меч Небес, древний иалпор-напта! Магистр не понимал, как такое оружие могло оказаться в Аду, и от одного его вида по телу архидемона прошла волна страха.

Молох же только ощерился и злобно уставился на Валефара. С деловитым видом, как бы не желая оставлять дела незавершенным, он разорвал пополам центуриона, наступил на его быстро каменеющие, еще дымящиеся останки и, поведя плечами, с вызовом выставил вперед свои адские крючья. Эта поза, этот хищный взгляд сине-льдяных глаз были хорошо известны и Адрамалику. Теперь, весь покрытый черным пеплом. Молох глубоко дышал и казался сгустком первобытной дикости.

Огни короны Валефара вспыхнули и колыхнулись, пурпуром вспыхнул меч. Выпад! Молох увернулся, но недостаточно быстро, и Адрамалик увидел на его руке глубокий разрез от плеча до локтя. Раздался дикий рык, как будто лава взорвала плоть тверди, и к Валефару метнулась вибрирующая волна крюков. Архидемон отпрянул к рядам своих легионеров.

От легионов Диса донесся скрежет мечей по щитам — солдаты увидели, как их генерал столкнулся с вражеским. А Молоха Адрамалик таким еще не видел. Все тело бывшего бога исходило электрическими разрядами, он покрылся сетью крошечных молний и дуг, он весь искрился.

Валефар быстро развернулся, взмахнул крыльями и снова бросился вперед. Схватка возобновилась. Делая выпады, парируя удары, контратакуя, противники сходились снова и снова. Бывший бог проворно вертелся на своих подпорках, архидемон нырял и уворачивался, слышался только постоянный свист его крыльев. Они были равны и кружили друг против друга — то осторожно выжидая, то бросаясь вперед, каждый наносил сопернику небольшие раны, и меч Валефара мелькал так же быстро, как и крюки Молоха.

Вдруг внимание Адрамалика отвлек поднявшийся в арьергарде шум. Он обернулся и увидел, что оставленный в тылу городок как будто плавится — здания и руины его разваливались, как оседают под собственным весом гребни волн остывающей лавы. И в центре самой широкой улицы городка Адрамалик различил одинокую фигурку — похоже, душу, которая неподвижно сидела на закованной в доспехи абиссали. А там, где падающие кирпичи касались земли, неожиданно подымались новые души. Вот они деловито забегали взад-вперед. Они — поднимали оружие! То самое, которое казалось просто беспорядочно разбросанным. А потом они начали быстро строиться, а фигура на коне ими управляла. Магистр уже понимал: новые войска Саргатана превосходят числом оставшиеся легионы Диса, а ведь преобразовалась еще только половина зданий.

Крики со стороны дуэли гигантов вернули внимание Адрамалика к ней.

Молох целиком сосредоточился на схватке. А вот внимание Валефара, очевидно, на миг отвлекли события в городке, и крюки пропороли одно из крыльев архидемона, сломав кость и разорвав перепонку. Валефар упал на колено, лохмотья его крыла метнулись по земле. Однако и из этого положения он неожиданно пробил защиту бога и вонзил меч ему в правое плечо. Оба отпрянули друг от друга с искаженными болью лицами.

Вскочив на ноги, Валефар продолжил натиск и, видя, что Молох больше не может управляться правым крюком, сосредоточился на этой слабой стороне противника.

Адрамалик краем глаза заметил, что легионеры Диса больше не следят за этим поединком, еще мгновение назад столь для них важным. Теперь под вопросом оказалось их собственное существование: первая волна душ атаковала фланги арьергарда. Магистр остро ощутил напряжение в той стороне, однако не мог отвести взгляда от разворачивавшегося поединка. Чудесный и ужасный меч Валефара все чаще и чаще достигал цели, каждый стон Молоха говорил о его уходящей силе. Адрамалик следил за схваткой с мрачным удовлетворением: она развивалась именно так, как он предполагал.

* * *

А в это время, пробившись сквозь темные облака, Элигор и его гвардейцы пикировали на помощь Саргатану и генералам штаба, защищавшимся от ударных частей Фарайи. Внезапное их появление расстроило боевой порядок ударного отряда и отвлекло его внимание. Барона Элигор не видел, потому он быстро перелетал от одного солдата к другому, пронзая толстую броню там, где мог. Конечно, Саргатан был прав: гвардия Элигора была малоэффективна против таких солдат. Гвардейцы могли лишь чуть замедлить их движение, нанести небольшой урон, чуть облегчить дальнейшую работу лорда.

Саргатан и другие архидемоны представляли собой грозную боевую силу. Латники валились наземь один за другим. И все же не так быстро, как ожидал капитан. Он видел, как вспыхивают яркие фонтаны искр, — это меч Лукифтиас рассекал еще одного из элитных воинов барона. Но и их топоры слишком уж часто достигали цели — к ужасу своему, Элигор увидел, как упал рассеченный пополам Бифронс.

Элигор не переставал подбадривать своих бойцов, сам то и дело бросался вниз с копьем и наконец осознал, что общие усилия генералов и лордов Саргатана, с одной стороны, и его летунов — с другой — точнее, с других, сзади и сверху, — приносят желанный результат. Латники Фарайи, видя, как один за другим падают их товарищи, и теряя прежнее упорство, заколебались, начали жаться вбок и назад, стремясь уже выйти из боя. Элигор заметил наконец и барона — тот отмахивался от троих вившихся над ним летунов. Капитан посмотрел на этого стройного воина, столь искусного в бою, столь уверенного, и возненавидел его больше, чем еще недавно мог себе представить. Не переставая размахивать мечом, Фарайи выкинул глиф — сигнал к отходу.

Элигор метнулся вверх и увидел, что души Ганнибала уже врезались в легионы Диса с тыла, там закипел ожесточенный бой. Но куда девался Валефар?

* * *

Молох слабел. Это понял бы кто угодно, и этого не мог не понять такой опытный мастер пыточных дел, как Адрамалик. Придзархим все еще отбивался оставшимся крюком, но точность, стремительность движений у него пропала. Валефар, тоже раненый, не спешил прикончить противника, он тщательно, заботясь о своей безопасности, выбирал цель и наносил очередной удар. Из каждой новой раны ударял фонтан черной крови, сила Молоха убывала, он все чаще спотыкался. Похоже, полубог уже сомневался, что выйдет из этой схватки живым.

Магистр почувствовал, что потоки движения вокруг него меняются. Силы Диса скапливались теперь за его спиной, вокруг оказалось вдруг много воинов, отходивших от передовой линии. Солдаты Фарайи и сам барон отступали перед вихрем разрушения, поднимавшимся от Саргатана и его генералов. Все громче становился шум атаки душ

тылу, и Адрамалик подумал, что сейчас — самое время уходить и ему.

Валефар снова взмахнул мечом, и снова раздался рык Молоха. Его уже и так изувеченная правая рука упала на землю. Из раны обильно побежала кровь — черная и густая, она застывала на плоти земли. Движения придзархима стали еще более неуверенными.

Тут Адрамалик увидел, что души крошат легионеров гораздо ближе, чем он ожидал. Развернувшись, магистр опять заметил ту же душу — наверное, их генерала. На своей абиссали она оказалась в самой гуще битвы. При жизни этот человек явно был опытным наездником — так умело поднимал он своего скакуна на дыбы, чтобы не увязнуть в скоплениях сражающихся солдат. Своим тяжелым мечом, быстро поворачиваясь вправо и влево, генерал душ вспарывал демонов Адрамалика, даже умудрился поразить одного из рыцарей всего в трех десятках шагов от него самого. Ход битвы явно изменился. И магистр подумал, что пришла пора покинуть поле боя. Он оглянулся на Молоха. Там ожидать было нечего, исход дуэли был предрешен.

За спиной Валефара дрались латники Фарайи и генералы Саргатана, но он не обращал на это внимания. Снова его меч вонзился в Молоха — на этот раз в грудь и чуть ли не по самую рукоять. И вдруг на лице Валефара появилось неподдельное изумление. На мгновение Адрамалику показалось, что он видит высунувшийся под подбородком архидемона кончик черного меча. Кончик дернулся вправо-влево и исчез. Померещилось, что ли? Магистр быстро повернулся и увидел десятка полтора своих рыцарей — они, сгрудившись, отступали под натиском душ Саргатана. Они явно были одержимы только одной мыслью — бежать.

Это был уже полный разгром. Каким-то образом Саргатану снова удалось победить.

А Дис — далеко. С войсками Саргатана на хвосте возвращение домой будет тяжелым. И тут Адрамалик с болью и ужасом понял: в конце этого путешествия Вельзевул, лишенный своего фаворита, поприветствует своего магистра не просто с презрением. Оно обернется небывалой болью.

* * *

Элигор нырнул к месту, где заметил перед этим Валефара. Он боялся опоздать, не успеть — что-то подгоняло его, он набирал скорость, и горячий воздух пел под крыльями.

Валефар стоял, обтекаемый толпой отступающих демонов, Элигор нашел его по голубому пламени меча. Молоха он тоже увидел. Тот с трудом держался на своих костылях, его жгли сотни ран. Валефар замер перед ним — ноги надежно расставлены, меч устремлен к врагу. Но что-то было не так.

Меч выпал вдруг из руки архидемона. Пораженный Элигор увидел ослепительную вспышку. А потом на месте, где стоял Валефар, взвился смерч и скрыл поле боя за вихрем пепла. Этот вихрь взметнулся вверх и чуть не разметал гвардейцев Элигора.

Когда Элигор вновь выровнял полет, он увидел именно то, чего опасался больше всего: Валефар исчез.

А Молох все так же покачивался. Он обливался кровью, по-прежнему вызывающе помахивал крюками и отмахивался от устремившихся к нему со своими копьями летунов. Бывший бог все еще представлял опасность.

Элигор резко замедлил полет и тут, сквозь клубы пепла, увидел приближающийся герб Саргатана. Конечно же, государь не отказался бы от удовольствия прикончить злейшего врага.