Annotation 8 страница

 После ужина я сбежала в сад. Девчонки шумно обсуждали произошедшее на уроке, делились страхами и впечатлениями. Хранительницы сказали, что четверых девушек, пострадавших от сороконожек отправили в целительскую и навещать их пока нельзя. Тисса попыталась возмутиться местными порядками, но Оливия быстро поставила ее на место, объяснив, что мы ничего не понимаем в обучении и магии. И пояснила, что подобные суровые меры нужны для нашего блага, чтобы мы умели о себе позаботиться. В этой странной логике был свой смысл, хотя смириться с ним было трудно. С другой стороны, даже в обычных храмовых школах к ученикам применялись и розги и стояние на соли с битыми ракушками, так что ничего удивительного в подобном наглядном обучении не было. Да и кто мы такие, чтобы спорить с хранительницами и магами? Так что девушкам только и оставалось, что возмущаться. Не слишком громко и когда хранительницы не слышали. Я зашла в глубину леса, туда, где уже высились исполины — деревья, а валуны покрывал влажный мох. Постояла, прислушиваясь, но посторонних шагов не уловила. И со вздохом задрала рукав. — Вылезай, — строго приказала я. Но кожа оставалась привычной — бледной, с синеватыми прожилками. Я рассердилась. — Быстро вылезай, или я за себя не ручаюсь! Что именно я сделаю, если ящерка не покажется, я не знала. Да и что можно сделать с чем-то непонятным, живущим под твоей собственной кожей? Ну почему Шариссар не рассказал мне больше и так поспешно ушел? Я топнула ногой. — Если не вылезешь, я пойду к магам и все им расскажу! — неубедительно пригрозила я. Я просто несла, что приходило в голову, потому что по правде меня жутко пугало существо под моей кожей. Лопатка зачесалась, потом зуд перетек на плечо и спустился по руку. И под кожей проявилась уже знакомая черно-красная вытянутая морда с гребнем и раздвоенным языком. Ящерка, как я ее называла, словно приложилась к коже с обратной стороны, отпечатываясь на ней двигающимся рисунком. И тут же пропала, как будто ушла внутрь моего тела. Я нахмурилась. Безумие, но мне показалось, что она испугалась. Чувствуя себя неимоверно глупо, я постучала пальцем по своему запястью. — Эй, не бойся, вылезай. Я тебе ничего не сделаю. Давай договоримся по-хорошему, а? Ты просто исчезнешь, и все будут счастливы, — я помолчала, раздумывая. — Знаешь, ты меня дико пугаешь. Хотя с виду и ничего, даже миленькая… но как-то не слишком приятно осознавать, что у меня по телу движется постороннее создание. К тому же у меня от тебя все чешется! — я осеклась, рассматривая свою бледную кожу. И добавила жалобно: — Эй, ты все еще там? Очень медленно на запястье вновь проявилась картинка. Красный гребень слегка подрагивал, словно существо принюхивалось, черные глазки смотрели настороженно. Она вновь вытащила язык, лизнув меня изнутри. Я подпрыгнула. — Щекотно! Прекрати! Я терпеть не могу щекотку. Язык пропал, зато появилось тело. Длинное, с когтистыми короткими лапками, шипастым хвостом и буграми на боках. Переместившись с запястья к локтю, ящерка вновь пропала. И сколько я ее не звала, больше не появлялась. Даже зуд исчез и никаких движений под кожей я больше не чувствовала. — Может, она там уснула, зараза? — пробормотала я. И уже привычно добавила: — Мерзкий Хандраш! То сороконожки, то… ящерицы. «То темные. Вернее, один. Темный», — добавил внутренний голос. Хотя вот к темным Хандраш никакого отношения как раз таки и не имел. Скорее наоборот. Я вновь подумала о Шариссарс. Проклятие, я постоянно о нем думала. И о его поцелуях. О таких сильных и надежных руках. О прогулках под луной. О том, как он держал меня в воде, и я знала, что он не даст мне утонуть. Просто знала и все тут. Я со вздохом опустилась на мшистый камень. — Это ничего не значит, — под нос себе пробубнила я. — Он мой друг. И союзник против светлых. Да. Именно так! Я даже головой покивала, пытаясь себя в этом убедить. Но получалось плохо. Гнилые потроха коххра, ну не могла же я влюбиться за несколько дней? Ведь так не бывает? На это нужно как минимум пару месяцев! А тут… Я хмуро пнула носком сапога камушек. Тот отлетел и исчез в раскрывающемся светлом портале, из которого вышел магистр Райден. Камушек, что я пнула, ударился о ногу мага и рассыпался трухой. Я вскочила и неловко вытерла ладони о штаны. — Магистр Райден, Светлой вам Искры, — слегка растерянно поприветствовала я. — Простите за этот камень! Я случайно. Он кивнул, чуть криво усмехнувшись. — Да, не успел я появиться, как ты бросила в меня камень… Очень… показательно. — Я же не знала, что вы появитесь, — буркнула я. Он покачал головой. — Конечно. Не переживай, Элея. Как твои… дела? Я снова потерла ладони, совершенно не понимая, как вести себя с магом. Единственное, чего мне хотелось — это не вести себя с ним никак. Точнее, вообще не пересекаться. — Все хорошо, — выдавила я. — Как незабудка? — Замечательно. — Я рад. Магистр стоял, не сводя с меня глаз, таких ярких, словно внутри зеленых радужек горели масляные лампы. Мне даже на миг показалось, что магистр не дышит, так неподвижен он был. На маге была официальная белая мантия Хандраш, золотой знак Искры на груди слабо мерцал, когда на него попадал свет солнца, пробивающийся сквозь листву. И сейчас Райден олицетворял собой все, чего я боялась и от чего бежала много лет — Искру, магию и Хандраш. Он был воплощением моих страхов, сам не зная того. Но, конечно, я не могла рассказать ему о том, что выросла с твердым и крепко вбитым в меня убеждением, что маги — самое страшное, что может со мной приключиться. И от них надо держаться как можно дальше. Я сглотнула. — Я слышал, что сегодня на занятие были пострадавшие. Надеюсь… ты не испугалась? — Испугалась, — удивленно протянула я. — Конечно, испугалась. Но магистр Лерой объяснил, что так в Хандраш проходит обучение. Наверное, в этом есть смысл, только… — вновь сглотнула и шагнула ближе. — Магистр Райден, это ведь жестоко! Неужели вы не понимаете? Я еще понимаю, что такие методы нужны боевым магам, но зачем они помощницам хранительниц? В нас даже нет магии! И мне так жаль девочек, которые оказались в целительской! — У тебя доброе сердце, — чуть хрипло сказал магистр. — Я рад, что ты не пострадала. Правда, рад… Хотя… — Он негромко вздохнул. — Возможно, было бы лучше, если бы… — Что? — насупилась я. — Что бы меня тоже покусали? Вы это имели в виду? — Не обращай внимания, — он покачал головой, отчего красные волосы качнулись. — Скажи, ты ничего не хочешь мне рассказать, Элея? С тобой происходит что-нибудь необычное? Взгляд мага стал острым, и я поежилась. Конечно, происходит! Вокруг меня только и делает, что происходит что-то до умопомрачения необычное! Но вот говорить об этом красноволосому я точно не собиралась. Поэтому лишь небрежно пожала плечами. — Нет. — Я… могу помочь, Элея, — в его голосе прозвучала какая-то отчаянная нотка, удившая меня. Магистр склонил голову, пытаясь поймать мой взгляд. — Я твой друг. Мне хотелось бы, чтобы ты мне верила. Я хочу тебе… помочь. Я подняла на мага изумленный взгляд. Нет, все-таки он странный. — Э-э-э, спасибо. Я буду… иметь в виду. Он шагнул ко мне, и я непроизвольно отступила. В зеленых глазах магистра появилась краснота, но маг тут же отвернулся. И возможно, мне это лишь показалось. — Что ж. Светлой Искры тебе, Элея, — негромко произнес он и снова ушел в портал. Я несколько ошарашенно посмотрела туда, где угас свет. — А зачем приходили-то? — спросила я, но понятно, мне никто не ответил. Ортан и Арви. — Прекрати мельтешить, — бросил Арви. — У меня уже в глазах рябит от твоих движений! — Убью дрянь! — прорычал Ортан, сжимая кулаки. — Слушай, что ты прицепился к этой девушке? — Арви недоуменно приподнял бровь. Они с другом сидели в своей комнате Академии, только занимались не положенной подготовкой и обучением, а обсуждением Элеи. Обсуждение было односторонним: Ортан рычал и сыпал проклятиями, а его друг молча все это слушал. — Если тебя не знать, то можно подумать, что ты к ней неравнодушен! Ортан издал такой шипящий звук, что Арви поморщился и успокаивающе поднял руки. — Ладно, ладно, не злись, я пошутил. — Если здесь кто и растекся сопливой лужей из-за девчонки, то это ты, Арви! — со злостью бросил Ортан. — Все видели, как у тебя слюни потекли из-за той кареглазой, Тисса, кажется! Словно у щенка при виде кости! Арви поднялся и нахмурился. — Я всегда поддерживал тебя, Ортан, но это не значит, что стерплю твои оскорбления. К тому же, не вижу ничего плохого в моем интересе к Тиссе. Она достойная девушка. — Она нищенка и деревенщина! — высокомерно возразил блондин. — Я тоже, если ты забыл, — тихо сказал Арви. — Ты потомок древнего рода. — Обедневшего и забытого, — Арви отвернулся от друга. — И знаешь… мне не нравится то, что ты задумал. — Ты со мной или нет? — резко спросил он. Арви замер, опустив голову, а потом решительно качнул ею. — Понятно, — Ортан сделал пренебрежительный жест рукой. — Надеюсь, не побежишь ябедничать наставникам? Арви покраснел от негодования, но сдержался. И поджал губы. — Думай, что хочешь. И не забывай, что у тебя уже восемь молний. Еще три и ты вылетишь из Академии, и даже твой отец-магистр тебя не вернет! Райдсн четко дал понять, чтобы ты не приближался к Элее! — А ты наложил в штаны от страха? — передразнил Ортан. — Ни я, ни отец не боимся Райдсна! И вообще, ему недолго осталось возглавлять ковен… Он замолчал, прикусив себе язык и осознавая, что ляпнул сгоряча лишнее. Арви нахмурился. — Что ты имеешь в виду? Орган натянул на лицо презрительную маску. — Если бы ты оставался моим другом, может и рассказал бы. Но ты сделал выбор, Арви. — Я твой друг, но это не значит, что должен поддерживать твои идиотские планы! — обозлился Арви. — Я пытаюсь уберечь тебя от глупости! — Привет Тиссе, — Ортан склонился в насмешливом полупоклоне, резко развернулся и вышел. И вот теперь Ортан сидел на дереве, активировав медальон, что он тайком стащил у отца. Этот семейный артефакт был способен полностью скрыть своего владельца, и сейчас был как нельзя кстати. Самое сложное было стянуть медальон со спящего папаши, а потом еще пролезть на сторону замка, где проживали девчонки. Ведь магистр Райден так и не вернул Ортану жезл силы. Парень скривился и сплюнул сквозь ветви на землю, вспомнив, как маг отчитывал его в своем кабинете. Словно маленького мальчика. И при этом Райден ни разу не повысил голос, лишь зеленые глаза сверкали холодным блеском. И он, Ортан-потомок древнего и благородного рода магов, наследник Хармольдов был вынужден стоять перед магистром, опустив голову и молча слушать! Парень вновь сплюнул. Ну почему главой ковена стал не его отец, а этот инкуб! Магистр Хормольд был во многом откровенен с сыном, даже через чур откровенен, считая его своим приемником. Себя же маг видел на посту главы ковена и тайно ожидал удобного случая, чтобы показать свою силу и превосходство. В родовом замке Хормольдов, во время каникул Орган не раз слышал гневные речи отца о том, в какой позор превратился священный ковен Искры! Мало того, что в нем присутствуют потомки низших рас, но и возглавляет ковен не человек — инкуб! Этот факт неимоверно злил дородного магистра, хотя свой гнев он старался сдерживать в стенах Хандраш. Сам Ортан, как и его отец, желал уважения и восхищения, он хотел, чтобы его боялись и преклонялись перед его силой. В тайне парень считал, что его отец слишком слаб для должности главы, а вот сам Ортан… Из него вышел бы отличный главенствующий! — Я навел бы порядок в этом гадюшнике, — под нос себе пробурчал маг, — и первым делом выгнал бы из академии всех недостойных! Ведь это просто позор, допускать в священные стены тех, в ком течет темная кровь! Полукровок! Ортан поерзал, пытаясь удобнее умостить зад между шершавых ветвей. С гадкой усмешкой похлопал свой шевелящийся мешок и предвкушающе растянул губы. Сидя на дереве он согревал себя воспоминаниями о том прекрасном моменте, когда отвратительная полукровка повалилась со стола в копошащийся рой сороконожек. Еще бы мгновение и Ортан насладился сс истошным визгом и ужасом в разноцветных глазах. Он позволил бы ей по-настоящему испугаться, а потом… Потом может быть даже спас. Возможно, он протянул бы девчонке руку, чтобы она вновь могла взобраться на стол. Но, к сожалению, план не удался. Мало того, что предатель Арви кинулся за гадкой девчонкой, так еще и магистр так не вовремя явился. Ортан поскреб затылок. Воспоминания о шевелящейся куче насекомых вызывало омерзение. Он подумал, что в этом году магистры как-то особенно суровы. Это отмечали все ученики, над Академией повисла мрачная и недобрая атмосфера, так что адепты старались вести себя как можно тише и не попадаться на глаза наставникам. Уже в тысячный раз Ортан подумал о том, что во всем виноват Райден. Если бы главой был его отец… Парень потер затекшие мышцы. Конечно, умнее было бы спрятаться в кустах, но Орган слишком хорошо помнил ужасного черного зверя, что таскался за полукровкой и не хотел снова с ним повстречаться. На самом деле он слегка завидовал девчонке из-за этого, вот если бы у самого Ортана был такой клыкастый страж! Тогда его точно уважали бы и боялись! Интересно, как ей удалось приручить зверя из сумрака? Молодой маг напряг зрение. В надвигающихся сумерках окна замка светились слабым светом луниц и масляных ламп. На одном из них сидела сестрица полукровки и парень слегка заколебался. Все же он собирался выпустить в комнату девчонок не безобидных котят, а треххвосток — укусы этих тварей весьма неприятны. И на вид они столь омерзительны, что могут испугать до заикания! Ортан предвкушающе хмыкнул, представляя, как будет орать полукровка. Незабудка исчезла из окна и какое-то время ничего не происходило. Он почти задремал на ветке, ожидая, когда же девчонки улягутся спать. А потом… Маг протер глаза. Тот самый черный зверь выпрыгнул из зарослей и застыл под окном. И через несколько мгновений из окна на втором этаже свесилась Элея, посмотрела с улыбкой. Длинные темные волосы девчонки упали на стену через окно. А потом… то, что произошло потом, чуть не заставило Ортана свалиться с ветки. И он лишь крепче сжал свой медальон, возблагодарив небеса и всех богов, что предусмотрительно надел его. — Что б я сдох, — ошарашенно пробормотал Ортан, продолжая пялиться на заросли, в которых исчезли два порождения мрака. Его привел в себя мешок, который выпал из разжавшихся рук и свалился на землю. Веревка ослабла, и крысиные трехвостки кинулись в рассыпную, попискивая. Ортан свалился следом, больно ободрав ладони о кору, но вскочил, не обращая на это внимания. И не чувствуя ног помчался в сторону северного крыла, где проживали магистры. Он уже не увидел, как из того же окна вывались веревка из связанных простыней и по ней довольно ловко спустилась темноволосая девочка. Незабудка, вооруженная двумя ложками и в плаще из покрывала, решительно направилась в сторону Белой Башни. Магистр сел в удобное нутро плющевого кресла, но, не выдержав, снова вскочил. И уже с бесчисленный раз прислушался, считая капли утекающего времени. И вновь проверил, не сломалась ли клепсидра, но вода текла исправно и равнодушно, как не пытался маг ускорить ее движение. Он вновь обошел комнату, проверяя свои магические заклинания. Никто не должен войти сюда во время его отсутствия. Но все магические символы слабо мерцали и тоже были исправны. Оставалось лишь ждать. И это было как раз самое трудное. Но удивительно, отдав столько усилий на подготовку и ожидание, магистр оказался все же не готов, когда на его ладонях загорелась черная метка призыва. Он поднял руку, рассматривая расползающуюся чернильную кляксу в центре ладони, сочащуюся тьмой. Мужчина глубоко вздохнул и решительно сжал ладонь в кулак. Метка сработала, выдергивая его из Хандраш в иной мир. В Оххарон. От перехода он на миг ослеп и заморгал, пытаясь рассмотреть что-то сквозь пелену, застилающую глаза. — Не плачь, — нежный голос заставил его сердце сделать отчаянный рывок и провалиться куда-то. Так было всегда в ее присутствии. Его жена, его судьба, его Сейна. Так мало времени вместе, бесконечность — врозь. Злая прихоть богов, соединившая навечно людей, которые были различны, как свет и тьма. Его, магистра Искры и ее — принцессу Мрака. Он полюбил ее с первого взгляда, или даже раньше, возможно, он любил ее всегда, просто ждал момента их встречи. Ее образ был выгравирован на его сердце с начала времен, запечатлен в душе несмываемой печатью. Он снова вздохнул, когда Сейна провела ладонью по его щеке, стирая слезы. — Не плачь, любимый. Я здесь. У нас мало времени, а мне так много надо тебе сказать… Магистр коротко выдохнул и рывком сжал любимую в объятиях, зарываясь пальцами в темные волосы и вдыхая любимый запах. — Подожди, — Сейна тихонько рассмеялась. — Прежде скажи мне самое главное… — Она слегка отстранилась, заглядывая в матово-зеленые глаза мужчины. — ними все в порядке? С нашими девочками все в порядке, Лерой? Ответь мне! Чер Лерой погладил Сейну по голове. — Не волнуйся, любимая. Все хорошо. Сейна облегченно улыбнулась, отчего синие глаза зажглись. — Что с ними? Как они живут? Они здоровы? — Все хорошо… Я не могу сказать большего, прости. У этих стен есть уши… — тихо ответил магистр, вновь и вновь пропуская сквозь пальцы темные пряди Сейны и не в силах отвести от нее взгляд. Она всегда казалась ему самой красивой девушкой на земле. И хоть его глаза отмечали ее исхудавшее лицо и морщинки у губ, он по-прежнему видел ее прекрасной. Чер Лерой обхватил лицо любимой ладонями, силясь впитать в себя весь ее образ, аромат, взгляд, прикосновение… Все, чего он был лишен долгие годы. И Сейна вновь почувствовала, услышала его мысли. — Шесть лет, четыре луны, девять дней и одиннадцать ударов клепсидры… — Ты тоже считаешь? — прошептал светлый маг, она с улыбкой кивнула. Ровно столько прошло времени со дня их последней встречи. — Я изменю это, Сейна. Верь мне! Мы будем вместе, — с мучительным стоном сказал Лерой. Если бы кто-нибудь сейчас увидел сурового магистра, он не узнал бы его. В его лице было столько любви и отчаяния, что на него было страшно смотреть. И в то же время невозможно отвернуться. Его извечные спутники — черно-красные нар-ори спрятались, не высовывая своих безобразных морд. Нар-ори питаются чувствами своего носителя и за годы мучений Чер Лероя они превратились в нечто безобразное и пугающее. Хотя когда-то Сейна восхищалась этими красивыми и гордыми созданиями… Теперь, спустя годы, маг предпочитал не показывать любимой своих питомцев. — Что-то произошло? — нахмурилась Сейна, внимательно всматриваясь в глаза Лероя. И решительно сняла с щек его ладони, сжала. — Лерой, ты от меня что-то скрываешь? — Ну с чего это взяла? — Потому что слишком хорошо тебя знаю! — улыбнулась Сейна и обернулась тревожно. — Хотя здесь говорить опасно, ты прав… — Просто верь мне, Сейна, — маг вновь обнял ее, пряча лицо. — Мы будем вместе. Просто верь. Она кивнула, растворяясь в объятиях любимого мужчины… Я хотела не спать, чтобы хорошенько все обдумать, но уложив Незабудку и устроившись на своей кровати, незаметно для себя провалилась в сон. …И вновь я шла по ледяному замку. Он слегка изменился. На хрустальных стенах появились белые узоры, словно на окнах зимой. Я тронула их пальцем и отдернула руку, ощутив обжигающий холод. Ступени истончались под моими ногами. С каждым шагом они становились все более хрупкими — кусочки ненадежного льда, висящие в темноте, залитой багровым светом. И сам замок от этого света пылал, внутри его стен текли потоки красной крови, и тени смотрели на меня сквозь льдистую толщу. Но я не оборачивалась. Я поднималась и поднималась, все выше и выше, зная, что мне нужно туда… И безумно страшась этого. Что я там вижу? Или… кого? И почему мне так необходимо поднять по этим ледяным ступеням, дрожащими над бездной? Я не знаю ответов, я лишь снова делаю шаг… И просыпаюсь, хватая ртом воздух. Незабудка миро посапывала в своей кроватке, свет луны заливал комнату сквозь распахнутое окно. Звезды светили так ярко, что я, завороженная, подошла ближе и застыла, любуясь. Честно говоря, я никогда не видела такого неба, здесь, на Рифе оно было особенным. И звезды казались крупными и близкими, невообразимо яркими. Особенно одна — красная. Налюбовавшись, я опустила глаза и улыбнулась, увидев черного зверя. — Я не сплю, — прошептала я, не сомневаясь, что Шариссар услышит. Он поднял морду и оскалился, но я готова была поклясться, что темный улыбается. Быстро оглянувшись на сопящую Незабудку, я залезла на окно, чуть качнулась. Внутри было так радостно, что хотелось смеяться. Или раскинуть руки и взлететь. Посмотрела вниз. Шариссар стоял уже в облике человека и улыбался, закинув голову. — Прыгай, — одними губами сказал он. И глубоко вздохнув, не думая, я прыгнула вниз. Несколько мгновений полета, от которого внутри все сладко замерло и меня поймали сильные руки. — Сумасшедшая, — выдохнул темный, прижимая меня к себе. Синие глаза казались во тьме черными звездами. Я тихо рассмеялась. — Ты ведь сам велел прыгать! — А ты будешь делать все, что я тебе велю? — передразнил он. — Только если мне это будет нравиться! — выпалила я и покраснела, радуясь, что в ночной темноте этого не видно. Хотя со звериным зрением Шариссара я не могла быть в этом уверенной наверняка. О, богиня, неужели я с ним кокетничаю? Я? Да я раньше в жизни не сказала бы подобного! А теперь… Да. Кокетничаю. — Я буду стараться, — вкрадчиво протянул он. — Доставить тебе удовольствие. Фраза прозвучала двусмысленно и я вновь залилась краской. Но тут же протянула насмешливо: — Ой, не знаю, удастся ли! Обещать все умеют! А на деле… — вывернулась из его рук и побежала к ограде, а потом прыгнула со смехом, на лету оборачиваясь. И уже звериным своим нюхом ощутила черного зверя за спиной, несущегося следом. Я ускорилась, почти полетела, не чувствуя под ногами мягкой травы, но Шариссар догонял. Он играл со мной, то почти настигая, то уходя, давая мне шанс вырваться вперед. Я в обманном маневре резко бросила тело в сторону, за бурелом и колючие кусты можжевельника. Перелетела через небольшой овраг, осмотрелась. Шариссара не было. Я закружилась на месте, высматривая его и порыкивая от смеха. Но порадоваться не успела, черный зверь упал сверху, придавив меня к земле. Его пасть была оскалена и увидь подобное кто-то посторонний — спать не смог бы от ночных кошмаров, но я точно знала, что Шариссар смеется. Он рыкнул, прижимая меня лапами к земле, и мы обернулись одновременно, да так и прокатились по высокой траве. — Так нечестно! — завопила я, хохоча и усаживаясь на него сверху. — Я не знала, что ты умеешь лазать по деревьям! — Я много чего умею, кошечка, — Шариссар улыбался, рассматривая меня. Я же вдруг осознала, что сижу на его животе, обхватив ногами, и хотела слезть, но он положил ладони мне на бедра, удерживая. — Кто-то здесь дразнил меня, а теперь испугался и надумал сбежать? — Понятия не имею о чем ты! — фыркнула я. — Что, совсем не страшно? — вкрадчиво протянул он. — Вот еще! — А так? — Он провел пальцем по моим тубам. Я пренебрежительно фыркнула. — Фи, почему все мальчишки всегда думают о поцелуях? — Я похож на мальчишку? — Шариссар вскинул бровь таким надменным жестом, от которого внутри меня появилась тягучая слабость. — И к тому же, я совсем не думаю о поцелуйчиках, кошечках. Я хотел бы сделать с тобой гораздо больше, Лея, чем… поцелуйчики. Ты так мило краснеешь. — Я не краснею, — хотя, конечно, покраснела. У него бы такой взгляд, словно одним им рассказывал все, что хочет сделать со мной. Самое плохое, что я бы не отказала… По меркам Пятиземелья я вполне взрослая девушка, к тому же жизнь на чердаках и в дешевых домах для постояльцев давно отучила меня от ложной скромности. И мое сердце стучало не от страха, а от ожидания чего-то чудесного. И Шариссар прав, он не мальчишка, хоть и выглядит довольно молодо, но его движения, взгляды и поступки были слишком уверенными. Он был не похож на всех остальных, по правде сказать, он отличался от всех, кого я встречала в жизни. И рядом с ним мне было одновременно и спокойно и тревожно. Чтобы скрыть свое смущение и перестать на него пялиться, я осмотрелась и увидела гроздья развесистой ягоды-красницы. И вскочила, схватила Шариссара за руку. — Смотри, там красница! Вот повезло! Знаешь, какая она вкусная! Ну идем же! Темный хмыкнул недоверчиво, но пошел за мной. Я отвела ветви с мелкими колючками. — Кошечка, я только что вспомнил, что не люблю ягоды. — Ты просто их не пробовал! Подожди, сейчас доберемся! — У меня несколько иные вкусовые предпочтения, Лея, — пробормотал Шариссар. Но ветви отвел, пропуская меня. — Вот попробуешь красницу и сразу ее полюбишь! Обещаю! Для нас с Незабудкой это было единственное лакомство, знаешь, как мы лета ждали, чтобы ягода созрела? И все равно зеленой лопали, удержаться не могли! А то если не успеть, соседские мальчишки все обнесут, — я рассмеялась, хотя Шариссар отчего-то нахмурился. — Вы голодали? — без эмоций спросил он. — Ты что, на хлеб всегда хватало! — я осторожно протиснулась между ветками и опустилась на корточки. Кусты красницы росли кругом, выставляя наружу щипы и алея сладкой ягодой внутри. — Красница — она как еж, — нежно сказала я, срывая первую ягодку. — Снаружи — иголки, а внутри — вкуснятина. — Я бы предпочел ежа — хотя бы мясо. — Иди сюда, — потянула Шариссара за руку на землю. — И рот открой. Он присел и послушно открыл. Я вложила ему в губы сочную красницу, нажала на подбородок и улыбнулась. — Ну как? Вкусно? Он прикусил, не спуская с меня глаз. — Ну вкусно ведь! Шариссар пожевал. — Все-таки, предпочитаю ежа, — и рассмеялся, увидев мое вытянувшееся лицо. — Вкусно, кошечка. Очень. Но ты отдала мне первую ягоду. — И что? — не поняла я. — У вас это какой-то обычай? Не переживай, тут красницы много, и мне хватит! — Да, хватит, — глухо сказал Шариссар. Я сорвала еще одну алую вкуснотень и положила рот, зажмурившись от удовольствия. — Так что там с первой ягодой? — потянувшись за следующей, спросила я. — В Оххароне первый кусочек еды каждый съедает сам, — нехотя процедил Шариссар. — И второй тоже. Нужно наесться самому досыта и лишь потом угощать других. Это закон выживания. — Глупый закон, — я вложила в его губы еще две красницы. — Напротив, — Темный покачал головой. — Если ты голодна, то не выживешь. Первым делом надо позаботиться о себе — накормить, согреть, спастись. Всегда и при любых обстоятельствах. — Звучит ужасно, я так никогда не поступлю! — мотнула головой и уселась на землю, поджав ноги. — К тому же мы ведь не на войне? Вот тебе еще ягодка… Расскажи про Оххарон. Какой он? — Красивый, — медленно произнес Шариссар, его взгляд стал задумчивым. — Но не такой, как Пятиземелье. У вас слишком много света. А в Оххароне даже утро мягкое и туманное, светлое время суток длиться лишь несколько часов, потом наступают Первые Сумерки. И восходит Звезда Мрака, — он прикрыл глаза, вспоминая. — Она похожа на сиреневый цветок, расцветающий в небе. Сначала появляется бутон, а потом лепестки распадаются и каждый излучает сияние всех цветов фиолета, от нежно-сиреневого, до чернильного. — Наверное, это выглядит впечатляюще, — зачарованно прошептала я. — Я хотела бы это увидеть. — Да. Это красиво. — Шариссар словно очнулся и криво усмехнулся. — А чем ты занимался в Оххароне? Охранял тот дворец? Его губы чуть изогнулись. — Можно и так сказать. — Когда эти грани миров, о которых ты говорил, перестанут смещаться, я смогу вернуть тебя обратно, — я подползла ближе, виновато заглядывая в его глаза. — Ты, наверное, скучаешь по дому? — Мне просто необходимо вернуться, — отвернувшись, сказал он. — Я понимаю, — положила в рот еще одну ягоду, только сладкий сок внезапно показался кислым. От мысли, что Шариссар уйдет обратно в свой мир стало так тоскливо, что слезы подступили к глазам. Я сердито насупилась. Да что со мной такое? То хочется смеяться, то плакать… Проклятый Хандраш! Конечно, однажды Шариссар вернется в свой Оххарон, там его дом, друзья, возможно, любимая… Или даже жена? И несколько детишек с его черно-синими глазами и темными, жесткими волосами… Я мрачно выплюнула ягоду. Требуха вонючего орка! Я ведь совсем ничего о нем не знаю! А сижу тут в кустах, ягодами кормлю, глупая… — Неспелая попалась? — осведомился Шариссар. Я подняла на него сердитый взгляд. Губы темного подрагивали, кажется, он с трудом удерживал улыбку. — Что смешного? — мрачно спросила я. — Ты смешная, кошечка, — он все-таки рассмеялся. — Интересно, до каких небылиц ты уже додумалась в своей голове? — Тебе показалось. — Угу. Иди сюда, — он сгреб меня одной рукой, придвигая ближе. — Моя очередь кормить тебя ягодами. — Я уже наелась. — Открывай рот. Лея, живо! — Не надо мне… — сочная ягода попала на язык и следом я почувствовала его губы. Он чуть прикусил зубами красницу, пуская сок, а я возмущенно потянула ягодку на себя. Языки встретились, борясь за истекающее сладостью лакомство. Шариссар нежно ласкал мои губы, слизывая капли, собирая их и не давая скатиться на подбородок. Его язык был словно шелковый, горячий и нежный, он трогал меня так, что голова кружилась, а ноги дрожали. Если поцелуи так хороши, не удивительно, что девчонки только о них и говорят… Хотя где-то в глубине души, я была уверенна, что хороши поцелуи далеко не всех… Он лизнул мне губы и выдохнул. — Вкусно-о-о… — Обещал накормить, а сам все съел! — я нахмурилась, пытаясь удержать улыбку. — Я привык все съедать сам, — хмыкнул темный, облизываясь. — Ничего не могу с этим сделать. Если ты будешь активнее работать языком, может, и тебе достанется. Он вновь положил мне в рот ягодку. — Эта моя! — зашипела я. — Отбери, кошечка, — его мурчанию позавидовали бы все коты Пятиземелья. И отберу! Я решительно приступила к действию. Ягода быстро закончилась, только мы этого не заметили, увлеченные процессом. Шариссар отодвинулся первым, издав короткий и злой рык, словно зверь, у которого отобрали вожделенную добычу. Я похлопала глазами, осознав, что лежу на нем, мои пальцы зарылись в его волосах, а его ладони гладят мою спину и все, что ниже спины… Я пошевелилась на нем, и Шариссар снова издал этот низкий горловой звук, от которого мое тело наливалось сладкой негой. Придавил меня рукой, лишая движения. — Кошечка, постарайся не ерзать на мне… какое-то время. Кантаххар! — хмыкнул он. — Знаешь, ты очень… красивая, Лея. — Спасибо, — тихо сказала я, вновь смутившись. — А что такое кантаххар? — Эм, это плохое слово. Не повторяй. — Я так Незабудке говорю! — фыркнула я. — А ей шесть лет! И все равно повторяет. Шариссар вновь провел ладонью по моей спине и откинул голову. Я скатилась с него и улеглась на траву, закинув руки за голову и чувствуя бедром его тепло. Мы оказались словно в своем особенном мире, внутри зарослей красницы. Воздух пал сладкой ягодой, травой, землей и еще чем волшебным, чему я не знала названия. И сквозь кроны деревьев нам видны были яркие, огромные звезды, они словно подмигивали с бархата небосклона. — Как здесь хорошо, — вздохнула я, улыбаясь. — Люблю на траве валяться. А ты? — Не знаю, — его голос прозвучал глухо. — Я раньше этого не делал. — Как это? — изумилась я, привставая на локте. — Разве в Оххароне не принято лежать на траве и смотреть в небо? Или… может у вас нет травы? — Есть, — его губы чуть изогнулись в улыбке. — Но я никогда на ней не валялся… просто так. Как-то… не довелось. — О, тогда ты должен знать основные правила лежания на траве! — Есть еще и правила? — его губы вновь дрогнули. — А как же! Обязательно. Без правил никак нельзя! — я поерзала, устраиваясь поудобнее. — Самое главное правило — валяться на траве надо в хорошей компании! Это основное. Если компания плохая — ничего не выйдет, проверенно! Правило второе — валяться надо в непосредственной близости от чего-нибудь вкусного. Вот, например, красницы или малины. Ну, в твоем случае, можно запастись куском копченой грудинки. Шариссар хмыкнул. — Правило третье! — назидательно продолжила я. — Нужно принять верную позу… — Это уже интереснее, — отозвался темный. — Поза должна быть лежа на спине с закинутыми руками… — М-м-м… — Шариссар издал низкий звук, от которого у меня губы пересохли. Я торопливо их облизала и уставилась на него сердито. — Ты меня сбиваешь! — голос предательски охрип. Вот как у него это получается? Даже ведь не сказал ничего, а я уже дрожу, словно он меня целует! Просто кошмар какой-то! — Я понял, кошечка, — он притянул меня одной рукой к себе, устраивая на своей груди мою голову. Я затихла. — Отличные правила. Постараюсь запомнить. Мы полежали, глядя в бархатное небо. — Мне кажется, что звезды улыбаются, — тихо сказала я. — Нет, правда. Посмотри! Видишь, вон те две? Они словно глаза. А вот это нос. А эти пять полукругом-улыбка! Видишь? — Нет. — Ты просто не смотришь! — возмутилась я, приподнимаясь. Потому что Шариссар не смотрел на звезды, он смотрел на меня. Внимательно так смотрел, задумчиво. — Я смотрю, Лея. — Так надо ведь туда, на звезды! — Я вновь посмотрела на небо. — Ой, смотри, новая загорелась! Синяя, никогда такой не видела! Надо загадать желание. Интересно, у нее есть название? Шариссар нехотя повернул лицо к небу. И я ощутила, как он напрягся. — Да, — чуть хрипло произнес он. — Эту звезду называют Забвением. Идем, Лея. Нам пора возвращаться. — Но… — я хотела возразить, но нутром почувствовала, что что-то изменилось. И хоть я не знала, что именно, но внутри появилась тревога. — Шариссар, что случилось? — я неловко поднялась с травы, отряхнула тунику. На одежду налипли травинки и сухие веточки, а лицо у меня, наверное, перепачкано ягодным соком. — Идем, — не оборачиваясь, темный отодвинул колючие ветви, сжимая их в ладонях. — Ты же поранишься! — вскрикнула я, глядя, как впиваются колючки в его руки. Но он даже не посмотрел. Я вздохнула и полезла на другую сторону. И лишь выбравшись, вспомнила, что не набрала ягод для Незабудки и девочек, и расстроилась из-за этого. С другой стороны, как бы я их несла после оборота? Шариссар молчал, о чем-то задумавшись, а потом с рычанием обернулся. Черный хвост бил по бокам, словно зверь сердился, шипы поднялись вдоль хребта. Я еще раз посмотрела на небо. Синяя звезда, кажется, стала ярче. И она разрушила мое улыбающееся звездное личико. Вздохнув, я прыгнула, меняя облик, и побежала к замку. Магистр Хормольд щелкнул пальцами, перемещая из подвалов Хандраш бутыль отборного вина из сладкой малины. На столе перед ним красовался красиво сервированный ужин, хрусталь сверкал, батист салфеток ослеплял белизной, а кусочки жареной утки истекали соком и благоухали аппетитным ароматом. Магистр любил ужинать плотно и сытно, запивая ужин вкусным напитком. Хормольд удовлетворенно хмыкнул, поднял бокал густого темного вина, вдохнул аромат… и пролил жидкость на свой белый наряд, когда в покои ворвался его сын. — Ортан! — магистр негодующе потянулся за салфеткой, понимая, что одежда безнадежно испорчена. — Как ты смеешь так врываться? Ты совсем совесть потерял? Что с тобой? Ортан хватал ртом воздух, его лицо раскраснелось от бега. — Отец! — парень быстро облизал губы и оглянулся. Но в покоях больше никого не было. — Ты не представляешь, что я сейчас видел! — Если это твои очередные глупости… — Начал лорд. — Да послушай же! — закричал Ортан. — Это невероятно… Он начал говорить, захлебываясь от эмоций, и уже через минуту магистр Хормольд забыл и о сочащейся жиром утке, и о своем испорченном одеянии. Он кинулся к химере, что спала, обвив хвостом сундучок, спихнул стражницу на пол и откинул крышку. На бархатной подушке покоился перстень и жезл — магические артефакты лорда. — Как же мы просмотрели… не заметили… пропустили… Да как же… — он замер, озаренный понимание. — Измена! — выдохнул магистр Хормольд. — Кто-то покрывал темных… здесь, в центре Хандраш… — он застонал. Перстень застрял на пухлом пальцем, и маг с досадой оставил его как есть — на середине. — Предательство! Это все Райден… Покрывал Темных! В Академии! За мной, Ортан! Его белые одежды взлетели, когда он рванул к двери, только красное пятно от вина алело, словно открытая рана. Ортан побежал следом. Шариссар остановился резко, прорыв в земле борозды. Я перепрыгнула его и замерла, повернула морду. Он коротко рыкнул и изменился. Я обернулась следом, вскочила с беспокойством. — Что случилось? — Маги. Заклинания стражей. Сеть, — он втянул воздух. — Это за нами, Лея. — Откуда ты знаешь? — Чувствую. Нам надо уходить. — Куда? — опешила я. — Я знаю безопасное место… — Я никуда не пойду без Незабудки! — выдохнула я. — Ты с ума сошел, я ее не оставлю! — С ней ничего не случится! — Шариссар сжал мне плечи, заставляя смотреть ему в глаза. — Ты не понимаешь, Лея! Ты должна пойти со мной. — Бросить сестру? Ни за что! Отпусти меня! Мое сердце билось испуганно, где-то внутри растекалась боль. Я уже чувствовала приближение беды. Что-то случилось. Что-то плохое. И страх за Незабудку заставлял меня обезуметь в попытке вырваться из стальных пальцев Шариссара. — Отпусти! — Прекрати вырываться и послушай меня! Я вскинула голову, прислушиваясь. Возле замка был какой-то шум, теперь и я его услышала. Кто-то закричал, кажется, Полина… Я взвилась и укусила Шариссара за руку, вырвалась, оборачиваясь в прыжке. И понеслась так, что бег до этого вспомнился детской шалостью. Я просто слилась с ветром и тьмой, став ее воплощением, настолько быстрым и неудержимым, что Шариссар не мог меня схватить. Я больше не играла. Страх за Незабудку сжимал мне горло и бился внутри тугими толчками крови, словно подталкивая: быстрее, быстрее, быстрее… Темный пытался меня остановить, задержать, но я не обращала внимания на его рычание и неслась черной молнией. Уже возле замка перевернулась через голову и вскочила в человеческом облике, кинулась за каменную ограду. И забилась, попав в невидимую, но липкую паутину. Мой взгляд заметался по внутреннему дворику. У стены стояли девушки — испуганные и замерзшие, в одних ночных сорочках. На некоторых даже обуви не было. И все растрепанные и сонные, словно их выдернули из-под одеял. Хотя, скорее всего, так и было, рассвет еще не осветил Хандраш, и замок заливал предрассветный голубой свет. И самое страшное, что напротив находился один из магистров, незнакомый мне дородный толстяк. А дворик окружали суровые стражи — закованные в броню воины с арбалетами. Словно готовились к поимке опасного преступника. Или преступницы. — Что здесь происходит? — выкрикнула я. Незабудки среди девушек не было. — Мне вот тоже интересно, — мрачно протянула Тисса. Полина тряслась, обхватив себя руками. Остальные недоуменно и испуганно переглядывались. Рядом с девушками я неожиданно увидела и Арви, что он делал здесь ранним утром, я не поняла. — Молчать! — недовольно бросил магистр. — И не подумаю! — разозлилась Тисса. — Мало того, что нас привезли сюда против воли, так потом еще то топят, то травят сороконожками, а теперь что? В вашем Хандраш творится что-то неладное, и не думайте, что мы ничего не понимаем! — Молчать, девчонка! — высокомерно повторил толстяк. — Кого из них ты видел, сын? Из-за широкой спины мага выдвинулась фигура парня. Ортан обвел нас слегка растерянным взглядом. — Ее. Элею, — его палец указал на меня, и толстяк улыбнулся. — Очень хорошо! — он щелкнул пальцами, и магическая паутина исчезла. Я потерла руки, а магистр шагнул ближе. — Где Темный, которого ты прячешь, Элея? Где проклятый? Я промолчала, стиснув зубы. Девушки ахнули, стражи придвинулись ближе. — Я так и знала, что полукровка навлечет на нас беду! — мстительно выкрикнула Ельга. — Ее надо посадить в подвал! Ринка пнула Ельгу так, что та, не удержавшись, качнулась в сторону. — Тебя в подвал надо, ябеда! — крикнула она. — Деревенщина! — взвилась Ельга. Ринка развернулась и вцепилась ей в волосы. Девчонки заорали, пытаясь их разнять. Стражи растерянно уставились на визжащих девушек в ночных сорочках, не зная, то ли разнимать их, то ли любоваться зрелищем. — Беги, — одними губами сказала мне Тисса. Полина быстро кивнула и тоже вцепилась в кого-то, добавляя неразберихи. Я опешила. Так девчонки намеренно сцепились, чтобы дать мне возможность сбежать? Я бросилась в сторону, но уперлась щекой в прозрачную стену, что словно купол накрыла двор. — Лея, беги! — заорала Ринка, пытаясь отодрать от Елги косу. Та орала и пиналась, брызгая слюной и сыпля проклятиями. — Я не могу, — пискнула я. — Никто не убежит, пока я не позволю! — взвизгнул магистр. — Разойдитесь! Он взмахнул жезлом, и порыв ветра разметал девушек, отбросив соперниц друг от друга. И вновь повернулся ко мне. — Где темный? Отвечай мне, проклятая! Но ответить я не успела, потому что Шариссар шагнул в круг, освещенный факелами, и задвинул меня себе за спину. Похоже, он никаких трудностей с магическим куполом не испытывал. Девушки замерли, с ужасом рассматривая мужчину, стражи вскинули арбалеты. — Зачем? — простонала я ему в спину. — Уходи… Он не обратил внимания. — Меня искали? — с ленивой насмешкой протянул Шариссар. Я чуть не завыла. Магистр всмотрелся в глаза темного и чуть отступил. Ортан бросил на отца недоуменный взгляд. — Как вы оказались в Хандраш? Как проникли на Риф? — потребовал светлый маг. — Случайно, — Шариссар смотрел спокойно. — Реальности сместились, я провалился в пространственную дыру. — Случайно? — новый голос заставил меня вздрогнуть. Из портала вышел магистр Райден и окинул Шариссара ледяным взглядом. — Высший паладин Оххарона случайно оказался в Хандраш? В это трудно поверить. — Он посмотрел на меня, стоящую рядом с темным, и добавил: — Необычный у тебя питомец, Элея. Шариссар рассмеялся. Желание магистра уязвить темного его лишь веселило. — И все же, — с еще большей насмешкой отозвался Шариссар. — И все же это так, магистр Райден. И, кстати, вы ведь отдаете себе отчет, что не имеете права меня задерживать? После восхождения звезды Забвения в силу вступает пакт о ненападении. Реальности слишком близко друг к другу, чтобы продолжать боевые действия. Любой сильный всплеск магии отразится на обоих мирах. — О чем вы говорите? — прошептала я, переводя взгляд с одного на другого. — Что происходит? И еще один вопрос вертелся на языке, но его я не задала. Хотя, возможно, он был самым главным. «Кто ты, Шариссар? » Райден поморщился и повернул голову к толстяку. — Объяснитесь, магистр Хормольд. — Это вы должны нам объяснить, глава! — пухлощекий маг выпрямился, словно силился казаться выше и стройнее. За его спиной возникли три светящиеся точки, и из порталов вышли магистры. Уже известный мне Чер Лерой, укутанный в серый плащ, и двое неизвестных — голубоглазый старик и молодой человек с длинными, до пояса черными волосами, заплетенными в толстую косу, как у девушки. Они встали за спиной Хормольда, и тот удовлетворенно потер руки. — Вы допустили появление в Хандраш Темного, глава! — обвиняюще выкрикнул толстяк. — Вернее, двух темных, ибо эта девушка также оборачивается в зверя! А все мы знаем, что подобная способность — первый признак тьмы! Райден вновь посмотрел на меня. Выражение его лица я не могла разобрать. — В этой девушке нет тьмы, — негромко сказал он. — Есть, — возразил Шариссар. — И на этом основании я объявляю ее подданной Оххарона и забираю с собой. — Что? — пискнула я. И потихоньку, за спиной Шариссара отодвинулась в сторону, ближе к девчонкам. Что-то происходящее мне совсем не нравилось. — Где Незабудка? — чуть слышно прошептала я Тиссе. Та развела руками: — Я ее не видела. Я оглянулась, желая лишь одного — метнуться в комнату и найти сестру. — Элея останется в Хандраш, — ледяным голосом объявил Райден. Шариссар усмехнулся. Они мерялись взглядами, и я нутром чувствовала, насколько темный близок обращению в боевую форму. Да и Райден красноречиво сжимал жезл силы, так что побелели костяшки. Проклятие, а вокруг стражи с арбалетами… И светлые магистры. И девушки… Я снова оглянулась. Где же Незабудка? — Вопрос в том, как вы допустили такое вопиющее нарушение, глава? — вкрадчивый голос толстяка разорвал тишину. — Я думаю, стоит поставить вопрос о вашем отстранении… Магистр Райден отчетливо поморщился. — Искра с вами, Хормольд, давайте обсудим это позже! Вам не кажется, что на данный момент есть более важные вопросы? — По-моему, самое время! В эти сложные времена ковену нужен сильный глава, способный на решительные действия! — Толстяк вскинул руку с жезлом. — Именем Пресветлой Искры и властью одного из пяти я заявляю о несоответствии статусу главы магистра Аллариса Райдена и требую его замены! Предлагаю свою кандидатуру. — Поддерживаю! — черноволосый магистр неожиданно выступил вперед. В глаза Райдену он не смотрел, отворачивался. Хормольд удовлетворенно кивнул. Ортан стоял в стороне и смотрел на происходящее с улыбкой. Арви поднял ладонь, показал другу неприличный жест и демонстративно отвернулся. — Как новый глава ковена, выношу постановление о… — Вы не слишком торопитесь, Хормольд? — в голосе Райдена скользнуло презрение. — Смена главы не решается подобным образом. Необходимо голосование всех адептов у чаши Оракулы. Так что будьте добры, исчезните, потому что пока здесь командую я! — Мы увидели результат вашего командования! — толстяк поджал пухлые губки. — Отражение не найдено, а в Хандраш разгуливают Темные! Может, вы с ними заодно, магистр? Я потихоньку сделал еще шаг к девушкам. Тисса и Арви также тихо пробирались ко мне. Но Шариссар схватил меня за руку и вновь задвинул себе за спину. Райден отвернулся от Хормольда, словно тот не стоил его внимания. Толстяк побагровел и судорожно сжал свой жезл силы. — Отпустите девушку, паладин, — прошипел Алларис. Кажется, ему было наплевать на то, что ему говорил Хормольд, он не спускал с меня глаз. — Элея останется в Хандраш, это не обсуждается. Вы же будете заключены под стражу. Отойдите от нее! Немедленно! Стражи подобрались, нацелившись на нас. Я вздрогнула. Ощущать себя под прицелом десятка арбалетов было не слишком приятно. — Не стрелять! — прошипел Райден. Арбалеты опустились. — А вас беспокоит моя близость к ней? — насмешливо протянул Шариссар, глядя в глаза магу. — Надо же… — Я вновь чуть не застонала. Ну зачем он дразнит магистра? — Магистр Райден, вы слышали, что я только что сказал? — взвился Хормольд. Алларис перевел на него холодный взгляд. — Конечно, — посмотрел на черноволосого и тот смутился, отступил. Райден окинул взглядом молчащих магов. — Во времена, когда Пятиземелью нужен сильный и сплоченный ковен, вы решили завладеть властью, Хормольд? Думаете, мне неизвестно о ваших грязных играх за моей спиной? Я надеялся, что вы образумитесь и поймете, что Пятиземелью нужна наша сила, а не глупая борьба за власть. — Проблема в том, Алларис, — негромко произнес Чер Лерой, — что ты считаешь окружающих такими же принципиальными и честными, как ты сам. Его серый плащ соскользнул с тела, и все ахнули. Под ним на мужчине были одни штаны, на обнаженном торсе двигались силуэты черно-красных существ. — Нар-ори, отпускаю вас! — выкрикнул он. — Не ожидал от тебя, — тихо прохрипел Райден, вскидывая жезл. В его глазах появилась грусть, словно он только что потерял друга. Чер Лерой раскрыл ладони, и с них на землю стекли сущности, обитающие под кожей мага. Девчонки заорали, даже стражи попятились. Четыре змеиных тела упали в траву и мгновенно выросли до размеров лошади, превратившись в ужасающих монстров. Они были похожи на огромных кобр, но с рядами шипов, рогатыми головами и чернокрасными гривами, что развевались, когда они нападали на Райдена. Тот вскинул жезл, отражая удары светом, но змеи атаковали со всех сторон, и каждая из них была способна перекусить мага пополам. Старик с ярко-голубыми глазами метнулся в сторону, и по его приказу из воздуха соткались исполины. Но удары, которые они наносили змеям Лероя, были совсем не воздушными, сама земля вздрогнула, когда один из великанов приложил кулак к нар-ори. Длинное и шипастое змеиное тело отлетело в сторону сбившихся в кучку девушек, упало, зацепив кого-то. Хвост бил по стенам и грозил размазать всех, кто окажется рядом. — Уходите! — Тисса в последний момент вытащила светловолосую девушку из-под удара, оттолкнула, перекатилась через голову, вскочила. Арви в точности повторил ее маневр. Они переглянулись, улыбаясь друг другу. — Стреляйте! — заорал Хормольд стражам. Те неуверенно нацелились на дрожащий клубок девушек, магов, змей и исполинов. — Не стрелять! — хрипло отдал приказ Райден. Он отбивал атаки, старик ему помогал. Шариссар схватил меня за руку. — Убираемся отсюда, — крикнул он. Я выдернула руку. — Я не уйду! Надо увести девушек и найти Незабудку. Темный что-то прорычал, но я не услышала, потому что вокруг нас орали, стонали, ругались, а еще бухали кулаки исполинов, взрывались вспышки, и шипели змеи. Под моей кожей снова появился зуд, и я с ужасом подумала, что у меня там что-то похожее на монстров Чер Лероя. Сам магистр обернулся к нам, и я открыла рот от изумления, когда он четко произнес: — Забирай ее, паладин. Немедленно. Шариссар и Чер Лерой сцепились взглядами, потом темный слегка кивнул. Светлый вновь сосредоточился на атакующих заклинаниях. Его змеи танцевали танец смерти вокруг Райдена и голубоглазого старика. Шариссар потянул меня в сторону, но Райден выкинул сноп света, преграждая нам путь. За стеной света Полина утирала кровь с лица, похоже, ее зацепил хвост змеи. — Не могу пробиться! — заорала Тисса, снова и снова ударяя в невидимый купол. — Отойди! — Арви сложил ладони ковшиком и что-то шепнул себе в руки, а потом отпустил. Снежная пушинка слетела с его ладони и упала на стенку купола. И от нее во все стороны пошли тоненькие трещинки, словно Арви вбил гвоздь в стекло. Зрелище завораживало, прямо в воздухе расползалась пробоина. — У тебя же нет жезла? — восхитилась Тисса. — Кое-что можно сделать и без него, — улыбкой парня можно было бы осветить целый город. Он ударил, и в стене образовалась заметная дыра. — Все сюда! — скомандовала Тисса, и девушки бросились к пролому. Я оглянулась на темного, который разрывал магическую сеть, что сплел вокруг него магистр и вскрикнула, потому что стражники все таки спустили натянутые тетивы. Два болта пробили плечо Шариссара и один — мою руку. Я закричала, а он посмотрел на кровь, текущую из моей раны. Болт прошел навылет, лишь зацепив мою кожу, но лицо Шариссара исказилось. На свои раны, он, кажется, даже не обратил внимания. — Беги, кошечка, — негромко сказал он. — Очень быстро беги. И его тело стало меняться. Но это была не привычная мне форма черного зверя. Нет, это было что-то совсем иное. И очень страшное. Самое страшное, что я видела в жизни, истинное порождение Мрака. Я пискнула и свалилась на землю, с ужасом глядя на боевую форму Шариссара. Чудовище, стоящее на двух ногах, если эти массивные черные столбы, покрытые шерстью, можно назвать ногами. Когти, оставляющие борозды в земле. Бронзовый торс, под кожей которого перекатываются мышцы. Покрытый шипами и колючками хребет, переходящий в длинный жаловидный хвост и заканчивающийся ядовитым шипом. Крылья, сложенные черными кожистыми образованиями на спине. Верхние лапы с длинными когтями — клинками. И голова. Вытянутый череп с прижатыми ушами, ярко-красными глазами, щелью вместо носа и безгубой челюстью, открывающей клыки. Это существо было создано лишь с одной целью — убивать. Без жалости, сомнений или страха. В красных, словно сгустки крови глазах без зрачков не было ни одного чувства, и я не видела в них того, кто целовал меня. Там был лишь зверь, жадно вдыхающий запах своих врагов. Он прыгнул вперед и разорвал стража, что выпустил болт. Просто разорвал, пополам, как тряпичную куклу. Я заорала вместе с остальными, перевернулась и поползла к дыре в куполе. Райден уже прикончил трех змей, и Чер Лерой лежал на земле, тяжело дыша. Голубоглазый старик стоял спиной к Алларису, магистр Хормольд выкрикивал какие-то заклинания. Мимо меня снова просвистел болт, и раздался еще один предсмертный крик. Я туда старалась не смотреть, на животе отпол зая к стене купола. Сунулась в дыру, и меня подхватили сильные руки. Арви вытащил меня и передал Тиссе. — Жива, подруга? — подмигнула мне кареглазая кочевница. Я слегка ошарашенно кивнула. Тисса улыбнулась. — Я думаю, что пора убираться с этого Рифа. Погостили и хватит, как-то тут слишком… оживленно. В бухте корабль, он отвезет нас на землю. — Но кто согласиться нас везти? — пискнула я. Интересно, а про корабль она откуда знает? Впрочем, чему я удивляюсь. Тисса — это Тисса. — Не согласятся — захватим, — уверенно объявила девушка и окинула прищуренным взглядом наше «войско». Девчонки тряслись, с ужасом поглядывая за купол. Я тоже посмотрела. Лучше бы я этого не делала. Там летали куски мяса, арбалетные болты, вспышки света и черный монстр. Такую картину можно было бы назвать: «конец света». Кажется, именно он и наступил. — Некогда думать, все за мной! — А вещи? — завопила Ельга, — у меня там ценное! — А тебя мы вообще с собой не берем, — ласково отозвалась Тисса. Но нахмурилась. — Некогда собираться, девочки, вы что, не понимаете? Мы погибнем в Хандраш! Все! Нет никакой сказки, есть жестокие маги, которые привезли нас, чтобы найти избранную. А остальные погибнут. — Откуда ты это знаешь? — тихо изумилась я. Тисса переглянулась с Арви. А я покачала головой. И когда эти двое успели спеться? — Сейчас это неважно, — отрезала Тисса. — Надо добраться до корабля, пока маги там делят власть и пытаются убить друг друга. — Ты все врешь! — выкрикнула Ельга. Камилла нахмурилась. — В Хандраш мы жили, как принцессы! Маги о нас заботятся! — От укусов сороконожек две девушки погибли в целительской, — тихо сказал Арви. — И у нас никогда раньше не было таких уроков. Со смертельным исходом. Тисса права, дело нечисто. Мы шокированно замолчали, переваривая услышанное. — Некогда спорить! — разозлилась кареглазая. — Кто хочет — идет с нами, кто нет… Уговаривать не будем. Она отвернулась и быстро пошла по дорожке. Девушки заколебались, не зная, что предпринять. Но тут в купол ударился стражник и медленно скатился, оставляя в воздухе красный след. Невидимая преграда гасила и звуки, мы не слышали криков, и в тишине это было особенно жутко. Я рассмотрела, как упал магистр Райден. Шариссар метался внутри, словно воплощенная смерть, и я отвернулась. Девчонки заорали и отпрыгнули. И бросились за Тиссой. Лишь я осталась на дорожке. Лея, ты идешь? — окликнула Полина. — Мне надо найти Незабудку! Я догоню! — Я пойду с тобой, — Тисса с беспокойством всмотрелась в мое лицо. — Нет! — возразила я. — Отведи всех на корабль. Я догоню. С Незабудкой. — Мы тебя дождемся, — кочевница прикоснулась к моей руке ободряющим жестом. За ее спиной я увидела взгляды Полины и Ринки, даже Арви, и в горле возник комок. В их глазах я видела то, что никогда не встречала раньше — желание помочь, подставить плечо, защитить, невзирая на мою тьму, на все, что они узнали обо мне. В этом странном путешествии я нашла настоящих друзей. — Спасибо, — прошептала я. Они кивнули, а я отвернулась и понеслась по дорожке к замку. Ворвалась с нашу комнату с надеждой увидеть спрятавшуюся на кровати сестру, но помещение было пустым. Я заметалась, зовя сестру, и тут увидела кончик простыни, привязанный к доске под окном. И с рычанием обернулась дикой кошкой, выпрыгнула в сад и опустила нос к земле, ловя запах. Он был довольно сильный, я почти видела, как маленькие ножки в ботиночках топают по дорожке. Но пугало меня то, что след Сиеры вел в сторону Белой Башни. Сама не помню, как добралась до нее. Остановилась, переводя дыхание и принимая человеческий облик. Запах Незабудки привел меня к Обители Искры и оборвался, сколько я ни бегала вокруг, но уловить его больше не могла. И это означало, что Сиера вошла внутрь. Я вновь зарычала и вернулась в человеческий облик. Белоснежные стены возвышались надо мной, гладкие и прохладные, словно лед. И я поневоле вспомнила Хрустальный Замок Оххарона. Две башни, стоящие на одном месте, но в разных реальностях. В это трудно поверить. И все же так было. Что-то происходила вокруг меня. Чем ближе я подходила, тем яснее это понимала. В наступающем рассвете я с ужасающей четкостью видела, что наш мир меняется. Под моими ногами вдруг появилась бурая трава, которая крошилась под сапогами, словно стекло. Шаг — и свет погас, я вступила в кусок ночной тьмы. Закинула голову. Надо мной слабо мерцала в небе сиреневая Звезда Мрака. Она покачивалась, и ее лепестки дрожали, посылая на землю синие брызги света. Еще три шага и вновь стало светло. Я обернулась. За спиной была черная завеса, кусок Оххарона, проникший в мой мир. Белая Башня была уже совсем рядом. — Незабудка! — крикнула я и вздрогнула. Мой голос в тишине этого места казался слишком громким. И слишком жалким. Я набрала больше воздуха и вступила под ажурную арку, что служила здесь входом. — Сиера, милая, ты здесь? отзовись? Эхо прокатилось по пустому залу. Я осмотрелась. Удивительно, но здесь никого не было. А ведь я всегда думала, что в Белой Башне бесчисленное множество стражей, охраняющих Искру. И ту я вспомнила. И поняла, почему башня пуста. Никто не может приблизиться к Искре. Никто. Даже верховные магистры могут сделать это лишь изредка и на короткое время. Остальные погибнут в этих стенах. Я сглотнула. — Незабудка, прошу тебя, выходи! Сделала осторожный шаг, убеждая себя, что как только увижу хоть что-то блестящее, сразу закрою глаза. Ведь, если не видеть Искру, она не сможет причинить вред? Или сможет? Я старалась об этом не думать. Гнилая требуха, я просто старалась об этом не думать! Мне нужно найти сестру. Мне просто нужно ее найти! Осмотрелась. Зал с белыми стенами и массивными колонами был пуст и тих. На высоком потолке плыло изображение, я закинула голову, рассматривая его. Оно было столь искусно, что, не зная, я сочла бы, что это реальность. На потолке было изображено ночное небо и две звезды: синяя и красная. Они сверкали на черном бархате, словно драгоценности. Но я ведь я точно знала, что за стенами уже наступило утро и взошло солнце. Я сделала еще шаг. Легкие серебристые искры закружили в воздухе и осыпались на мои руки. Залили светом, и я ахнула, увидев, что мой наряд преобразился. Туника, штаны и грубые сапоги исчезли, заменившись тонким кружевом и рядами шелковых юбок, что волочились за мной по пол. Белое платье было похоже на подвенечный наряд, оно открывало плечи и руки и пеной струилось к ногам. — Что за ерунда? — нахмурилась я. Меня такое преображение совсем не обрадовало, скорее испугало. Посреди зала возникла витая лестница, ведущая куда-то наверх, и я закинула голову. — Сиера, ты здесь? Незабудка? Немедленно ответь! Вот найду тебя и так выдеру хворостиной… — забормотала я, ступая на белоснежную ступеньку. На миг пришло воспоминание — мой сон. Там я тоже поднималась наверх, правда, в другом мире, но мне тоже было страшно… Я решительно тряхнула головой, сжала зубы и пошла, подхватив подол своего роскошного платья. Босым ногам было холодно на мраморных ступенях, но я не обращала внимания. Все выше и выше, в конце я почти побежала и в комнату наверху ворвалась, задыхаясь. Ахнула изумленно. Здесь не было стен, вместо них клубился туман, и в его мгле проступали очертания других миров. Они менялись и перемещались — бесконечность реальностей, таких разных, что наблюдать их можно было веками. Там плыли чужие земли с багровыми долинами и желтыми реками, с бурлящими океанами и черными пустынями, в которых с белого неба сыпался пепел, и из него рождались удивительные создания. Там летали ящеры, опаляющие огнем скалы, и жили люди похожие на нас, но синекожие и желтоглазые. И даже пещера с матовым озером и трехголовым монстром — тоже была здесь. Бесконечность миров, за которыми можно было подсмотреть. Завороженная, я шагнула ближе, испытывая колдовское желание шагнуть в эти туманные стены, прикоснуться, ощутить, упасть за грань… Это было так притягательно сладко… Я резко отпрыгнула, тряхнув головой. — Ты! — скрипучий голос за моей спиной заставил меня подпрыгнуть. Я резко обернулась. В центре площадки стояли магистр Хормольд и черноволосый Авилий. Свет портала погас за их спинами. Я попятилась от магов. — Я ищу свою сестру! Не подходите ко мне! Черноволосый повернул голову к толстяку. — Но если она не Отражение? Что нам теперь делать? — Ничего, — лорд Хормольд поджал губы. — Забвение взошло на небосклон, это значит, что лишь одна девушка может войти в Белую Башню. Провидение привело сюда эту… Нам остается лишь молиться, чтобы она оказалась нужной. — О чем вы говорите? — не поняла я. Маг не ответил. А меня вдруг с силой притянуло к черной колонне, что возвышалась посреди комнаты. Да так, что я треснулась затылком о гранит и взвыла от боли! А потом поняла, что не могу пошевелиться, даже глаза закрыть, я словно прилипла. — Что вы делаете? Прекратите! — я попыталась разозлиться, но лишь испугалась. Попробовала сменить облик, но ничего не вышло, словно магия этого места сковывала цепями. Не позволяя страху взять надо мной вверх, я вспомнила слова Лероя, вздохнула и выкрикнула: — Нар-ори, отпускаю вас! Вуд под моей кожей усилился, но ничего не произошло. — Не старайся, — покачал головой Хормольд. — В этом месте мы лишаемся силы и магии. Все. Здесь властвует лишь Искра, — он шагнул назад и черноволосый тоже. — Что ж, да будет так. Забвение горит, и ты вошла в Обитель. Мы будем молиться, чтобы ты оказалась избранной, чтобы была не просто глупой девчонкой, а Отражением. — Отпустите меня, — в отчаянии выкрикнула я. — Прошу вас! Маги покачали головами. — Когда взошла Звезда Вечности, девочка, в наш мир пришло Отражение Света и Тьмы, — неторопливо начал Хормольд, делая еще шаг назад. — Это та, что способна отразить любую магию. Даже магию Искры. Она впитает угасающий свет и умрет, сама став этим светом. Я слушала их с ужасом. Умрет? Я должна умереть? — Сегодня ночью загорелась Звезда Забвения, — маги еще отступили. — Почему она так называется? — внезапно спросила я. — Потому что Искра проводит свою жизнь в Забвении. В одиночестве. Целую вечность… Это Сила Света. Сила Искры. Сила непорочной и чистой девы. Вечная любовь… — Что? — завопила я. И тут краем глаза заметила мерцание. Я повернула голову. На краю площадки появилась еще одна фигура, укутанная в черную ткань. Но сквозь прорехи все равно пробивался свет. Она чуть качнулась в мою сторону, и сияние усилилось. — Гнилые потроха, — прошептала я, начиная осознавать. — Искра — это человек. О, Боги! Искра — это человек! — Нет, — качнули головами маги. — Искра — это душа. Вечно любящая женская душа. Фигура двинулась ко мне, а маги вскинули ладони, открывая портал. — Лея!!! — рычание разорвало тишину, оно было не похожее на человеческий голос, но мое имя прозвучало четко и заставило меня оторвать зачарованный взгляд от Искры. На площадку запрыгнул Шариссар. В боевой форме. С его клыков и когтей капала кровь, черная шерсть блестела, словно смазанная маслом, а глаза горели углями. Он был таким жутким и таким желанным, что я готова была расцеловать эту ужасающую морду с оскалом, костяными наростами и шипами. Красные глаза остановились на мне, он вновь зарычал и прыгнул, в полете распахивая кожистые крылья. Но в этот момент черная ткань соскользнула с тела Искры, и время остановилось. Завис в воздухе Шариссар. Замерли брызги крови, что слетали с его когтей. Остановились в нелепых позах маги, спешащие убраться в портал. Даже клубы тумана затвердели, вырисовывая, словно гравюры, картины других миров. Очень медленно я повернула голову. Она смотрела на меня — юная девушка с белесыми глазами древней старухи. Она была полупрозрачной и бестелесной, духом, а не плотью. Ее золотые волосы развевались, черты лица были тонкие и привлекательные. Но глаза… Я содрогнулась. Каково это — проводить столетия в одиночестве, созерцая чужие миры и течение жизни, к которой невозможно прикоснуться? Вспоминая тех, кого любила всем сердцем, но с кем никогда не будешь рядом? Вечность и забвение… Какая ужасная судьба! — Ты права, Лея, — Искра склонила голову. — Никто не знает, как печальна судьба той, что в Пятиземелье почитают святыней, — она шагнула ко мне. — Не подходи! — зашипела я. — Я не хочу! — Я тоже не хотела, — серьезно кивнула девушка. Ее прозрачное тело слегка мерцало, — и та, что была до меня — тоже. Но таков порядок мира, Лея. Такова необходимость. — Ты знаешь мое имя? — Я все знаю. Я вижу то, что происходит во всех мирах. Но не могу прикоснуться ни к одному из них. Я вижу людей, но остаюсь незрима. Я могущественна, но не способна изменить ничего… Я лишь наблюдатель… Тень, стоящая за каждым. — Не приближайся! — Это неизбежно, — она слегка вздохнула. Искра сделала еще шаг. Теперь она стояла так близко, что я видела крохотные веснушки на ее носике. Когда-то это была красивая юная девушка, желающая жить и любить. Разве мечтала она стать богиней? — Я мечтала о домике из белого дерева. О мужчине, что любил бы меня. О четверых ребятишках, — тихо сказала она. — У меня были совсем простые мечты, Элея, и совсем простая жизнь. Я не ценила ее… Все не ценят. Хотя, может, это и правильно… — Не прикасайся! — завопила я. — Это больно лишь поначалу, — ласково прошептала она. — А потом… Станет хорошо. Не страшно. В тебе останется лишь любовь, Лея. Не противься этому. Свет поглотит твое тело, и ты станешь Светом. Только им… Я в ужасе уставилась на ее лицо. Сквозь него я видела зависшего в безвременье Шариссара. Я хотела смотреть на него, чтобы было не так страшно, но заставила себя сосредоточиться на странных белых глазах Искры. Наверное, я ужасная дрянь, но я совершенно, до колик и икоты не хотела собой жертвовать и становиться бесплотным Светом! В конце концов, я просто не могла себе этого позволить, ведь мне нужно заботиться о Незабудке! — О, не волнуйся, — утешила Искра. — Магистры позаботятся о твоей сестре. Скорее всего, она станет одной из Хранительниц. Я снова дернулась, пытаясь оторвать ладони от черного гранита. И вновь бесполезно. — Как тебя зовут? — в отчаянии выкрикнула я, пытаясь остановить ее приближение. Задержать. Отсрочить. — Как тебя зовут? У тебя же было имя? Она вновь качнула головой. — Я больше не помню его. Меня зовут Искра. И я отдаю тебе, Элея, это имя. Носи его вечность. Я закричала, когда ее ладони прикоснулись ко мне. Мерцание охватило кончики моих пальцев, поползло по рукам, плечам и груди, охватывая все мое тело. Еще миг и я вспыхнула, словно ярчайшая звезда, и в тот же мгновение время вновь вернулось. Капля крови упала с клыков Шариссара, и он одним движением столкнул двух магистров. С воплем те полетели в клубящийся туман, за грань миров и исчезли. Еще миг и сильные руки сомкнулись на мне, отрывая от золотоволосой девушки. — Лея!!! — он зарычал, прижимая меня к себе, но я его почти не чувствовала. Я видела, как зверь бьет хвостом, оставляя на мраморе глубокие вмятины, как делают борозды его когти, а крылья двигаются с такой силой, что в тишине этой комнаты закручивался маленький смерч. Мое тело болталось в его руках бесчувственной тряпкой, словно маленькая кукла в лапах чудовища. Сквозь собственное сияние я видела, что Искра стала совсем прозрачной, а потом просто растворилась. На ее губах все еще была печальная улыбка, а потом на месте, где она стояла, ничего не осталось. И меня разорвало от боли. Тело и сознание поглотил свет, такой всеобъемлющий, что я не могла его выдержать, не могла с ним справиться! — Не смей… умирать! — с яростью зарычал Шариссар. Слова были почти непонятны, это был странный полурев-полувой, но я их угадала. Я видела, что он обжигается о мою светящуюся кожу, его шерсть вспыхивала и тлела, оставляя черные ожоги, но раны срастались, хотя наверняка причиняли сильную боль. И он не отпускал, не давая мне провалиться во тьму. — Не смей умирать, Лея! Не смей! Нужна… мне! Ты нужна мне! Я зацепилась за его слова, словно за спасательный якорь. Меня тянуло куда-то в бесконечность, в Ничто, где не было ничего, лишь огромная пустота. И сопротивляться желанию упасть туда было так сложно… Но Шариссар сказал, что я ему нужна… Не выпуская меня из рук, он изменил облик, становясь человеком. Огромные лапы стали руками, но прижимали они меня по-прежнему крепко. И я должна была сказать… Должна была попросить… — Незабудка… — с трудом выдохнула я. — Она в безопасности. Слышишь меня? Ты нужна ей! И мне. — Нужна… — я смотрела в его глаза. Черно-синие. Боль отступала, вытесняясь радостью. Счастьем. Я ему нужна. Ему и Незабудке. Как хорошо… Как чудесно. Ведь я… — Я тебя люблю, — шепнула я. — Тогда вернись ко мне, — и губы Шариссара прикоснулись к моим. Яростно и сильно, словно он вырывал этот поцелуй не у меня, а у самой смерти. Словно подчинял, не позволяя покинуть его, не разрешая уходить. Что-то мощное и неконтролируемое рождалось внутри меня от его губ, ласкающих и требующих, подчиняющих и дающих. Я закинула ладони ему на шею, ощущая, как боль уходит, а мое тело наполняет живительное тепло. Сила его страсти выдергивала меня из пустоты, заставляла жить. Я хотела остаться. Хотела любить. Хотела быть с ним. Моя кожа все еще светилась, но уже не обжигала его. Шариссар отстранился, рассматривая меня. Я тоже посмотрела — моя кожа мерцала, словно была усыпана крохотными бриллиантами, это было пугающе и завораживающе красиво. — Великий Мрак… — он медленно провел ладонью по моему телу кончиками пальцев и так же медленно поднял взгляд. И в этом темном взгляде была неотвратимость того, что сейчас произойдет. В нем был голод. Темный, жадный, иссушающий голод, который он не хотел сдерживать. Он весь был — похоть и желание, он пах ими, они бились в черно-синих глазах и прорывалось хриплым дыханием. Следующее прикосновение было уже сильным, требовательным. Он прижал меня к себе, давая ощутить каменное напряжение его мышц и жар тела. Жесткие губы вновь впечатались в мои, язык двигался, словно заявляя свое право на владение моим ртом, моим телом, моим сознанием. Бедра Шариссара прижались так плотно, что я явственно ощутила какой он твердый и горячий внизу. Он чуть отодвинулся и снова вжался в меня, впечатывая в холод гранитной колонны. — Ле-е-ея, — его хриплый рык был болезненным и внутри меня отозвался тягучей вибрацией, мучительным наслаждением. Оно зарождалось в груди и опускалось ниже, скручивая нутро желанной и сладкой болью. Я откинула голову, подставляя шею, и его язык прошелся по коже, по бьющейся жилке, губы добрались до ключицы, и Шариссар меня укусил. Несильно, но я выгнулась, словно от удара молнии. С моих губ сорвался стон и это был не стон боли. И Темного этот звук заставил вновь зарычать, он словно сорвался с цепи, сдирая кружево платья и осыпая поцелуями мое тело. То томительно нежными, то болезненно-сильными, от которых мои губы вновь издавали эти непроизвольные животные звуки. И я хотела большего. Я хотела его. Целиком и полностью. Я хотела ощутить его тяжелое тело на себе, почувствовать какой он горячий и сильный. Хотела, чтобы он прижимал меня к полу и двигался, оставляя на мне следы своих поцелуев. Или укусов — все равно. Я хотела вогнать ногти в его спину и не отпускать от себя мучительно долго. И повинуясь этому желанию, я потянулась к его одежде, путаясь в кожаных ремешках и костяных пуговицах. Он вновь целовал мои губы, если это требовательное посасование и жадное облизывание можно отнести к поцелуям. — Хочу тебя, — его вздох был похож на стон. — Безумие… Взгляд Шариссара стал совершенно диким, а я провела ладонью по его коже, там, где была расстегнута рубашка, и прижалась губами. Я забыла о том, где мы, обо всем забыла, отдаваясь его рту, что терзал меня, заставляя стонать, и ласкающим меня рукам. Он втянул со свистом воздух, отодвинулся на миг, от чего я протестующе застонала, а Шариссар бросил на меня взгляд, полный животной похоти. Он скинул парху, через голову стянул рубашку и дернул кожаные полоски на штанах. Его глаза не отрывались от моего лица, губы были сжаты, словно он пытался сдержать свое хриплое дыхание. Но я все равно слышала. И мне это нравилось. Я прошлась взглядом по его полуобнаженному телу, понимая, что тоже дышу с трудом. У него было много шрамов — на широкой безволосой груди, на руках с буграми мышц, на напряженном животе. Мне хотелось прикоснуться губами к каждому из них. Несколько знаков чернели на его теле, и я ахнула, поняв, что они выжжены на коже, словно тавро. Два — на боку под правой рукой, один внизу под левой, множество горизонтальных линий на предплечьях и самый большой символ — на левой стороне груди, багровый, словно нарисованный кровью. И он был безумно красив, этот мужчина. Его кожа была смуглой, а тело воина казалось вылитым из бронзы, таким же совершенным, литым, жестким и сильным. Шариссар приблизился, облизнулся, словно зверь. И толкнул меня, припечатав к полу. Прижал мои ладони к полу, и я ощутила вожделенную тяжесть его тела. И его твердость в паху. Темный сделал движение вверх-вниз, словно потерся об меня всем телом, и я сделала тоже самое, вызывая его рычание. И притянул меня еще ближе к себе. Хотя ближе, казалось уже было невозможно, мы и так прикасались телами, языками, губами и пальцами, сплетаясь все теснее, прикасаясь друг к другу, пробуя на вкус, изучая, лаская и сжимая до потемнения в глазах, до боли, до хрипов! — Я хочу, чтобы ты стояла так… — он перевернул меня животом вниз, приподнял мне бедра. Я повернула голову, желая видеть его лицо, но он не позволил, сжал волосы в кулак, удерживая в таком положении. Горячие губы вновь прижались к моей шее, и я ощутила, как он прижался ко мне сзади. — Да… — выдохнула я, закусывая губу и прогибая спину. — Мрак тебя забери, кошечка, — зарычал Шариссар и коснулся своей горячей плотью моего лона. И повторил хрипло, задыхаясь, — Забери тебя Мрак… И двинулся вперед. Одним сильным движением, застонав и вцепившись стальными пальцами мне в бедра. Замер на миг, когда я выгнулась от резкой боли. Но я не позволила остановиться, вновь поддавшись ему навстречу. Я хотела быть с ним, и это желание затмевало все. Это было глубинное желание влюбленной женщины принадлежать выбранному ею мужчине. Быть с ним, слиться, сгореть в его руках и разделить на двоих дыхание и наслаждение. Шариссар вышел и вновь вошел, его толчки стали резче, а хриплое дыхание перешло в низкое, утробное рычание. Он резко перевернул меня на спину и навалился сверху, его лицо исказилось, словно от боли. Я моргнула, поняв, что его тело в какой-то момент выгнулось, как бывает перед обращением, и заметила блеснувшие из-под верхней губы клыки. Он прижался к моей шее, жадно лизнул, как лижут звери. — Ты… должна пахнуть… страхом. А пахнешь лишь желанием, — клыки прошлись по моей яремной ямочке, слегка царапая. Его толчки внутри моего тела уже не причиняли боли, и я застонала от странного и тягучего наслаждения, что зарождалось во мне. Откинула голову, подставляя шею его рту, и прогнулась, чтобы соединиться сильнее. Закинула руки ему на шею, сплетая наши объятия как можно крепче, двигаясь в одном с ним ритме, древнем, как мир. Его глаза стали совсем черными, без синевы, он издал короткий стон и его клыки погрузились в мою шею, заставив меня закричать. Темный сделал жадный глоток и откинул голову, закрывая глаза, облизываясь и тяжело дыша. Томительное удовольствие в моем теле сменилось горячей волной, что подхватила меня, унося к вершине обжигающего наслаждения. Я мучительно застонала, сгорая в этом пламени, в этих сильных и тугих толчках, в этой сладкой муке. Еще одно движение и я словно взорвалась и забилась под ним, переживая немыслимое удовольствие близости. Шариссар по-звериному зарычал мне в губы, дернулся и замер. Его пальцы на моем теле медленно разжались, и я с улыбкой подумала, что он наверняка оставил на мне синяки. И кажется, на моей спине стерлась вся кожа. Вздохнув, я откинула голову и рассмеялась. По-настоящему, громко, от того чувства наполненности и счастья, что меня окрыляли. Кажется, я никогда не ощущала себя такой счастливой. Незабудка в безопасности, я жива и стала женщиной в объятиях любимого мужчины, и все закончилось. Хотя нет! Все только начинается! Жизнь, она только начинается! И теперь все в ней будет правильно. Шариссар разомкнул объятия, откатился в сторону и встал. Подобрал с пола рубашку и стал одеваться. Я села, все еще улыбаясь и не пытаясь прикрыться. Зачем это, после того, что произошло между нами? Он застегнул пуговицы на своей черной одежде, не глядя на меня, и я почувствовала смутное беспокойство. — Кажется, мне надо найти где-нибудь платье, — со смешком сказала я. Он не ответил, даже не обернулся, и я слегка недоуменно нахмурилась. — Шариссар? — неуверенно протянула я. — Ты не обжегся? Это мерцающая кожа, это так странно, да? Я не причинила тебе… вред? Шариссар обернулся и посмотрел в упор. Я закусила губу, потому что в его лице не было ничего из того, что я ожидала увидеть. Того, что должна увидеть девушка после первой близости с мужчиной. Он не улыбался, лицо Темного было спокойным и равнодушным. Я неуверенно потянулась к остаткам своего платья, чтобы прикрыться. Словно в этой странной комнате стало холоднее. — Ты что-то от меня скрываешь? — испугалась вдруг. — Ты сказал, что с Незабудкой все хорошо… Это не так? Где она? — Сиера со своим отцом. — С кем? — я так изумилась, что даже рот открыла. — Но у нас нет отца! — Она с вашим отцом, Лея, магистром Чер Лероем. — О чем ты говоришь? Этого быть не может! Он приподнял бровь. — Ваш отец заключил договор с королевой тьмы. Давно. Еще до рождения вас обеих. Много лет назад наш провидец предсказал, что дети темной принцессы помогут Оххарону победить в этой войне. Лишь поэтому вы с Сиерой остались живы. Правда, одно из условий было полное невмешательство в вашу жизнь. Теперь я понимаю почему. Благодаря этому ты стала той, кем стала и ваша с Сиерой дорога привела вас сюда. — Я ничего не понимаю, — растеряно прошептала я, зябко обхватив себя руками. Что происходит? — Твой отец продал тебя, Лея. Вас обеих. Продал Королеве Тьмы за возможность быть со своей женой. — Я… не верю… Что ты такое говоришь? Зачем? Я не понимаю… — пробормотала я. Меня начала бить дрожь. Мне не нравилось его слова и поведение. Смысл фраз с трудом доходил до меня. И я не узнавала Шариссара. Словно мужчина, который меня целовал, ел ягоды из моих губ и держал, не давая утонуть — исчез. А на его месте стоял незнакомец, чужой и равнодушный. — Поверь, — без эмоций бросил Шариссар. — Незабудка у Лероя, и они направляются в Оххарон. Впрочем, мне тоже пора. — Пора? — глупо переспросила я. — Да. Моя задача выполнена. — Какая задача? — дрожащими губами спросила я. Ведь я уже чувствовала, что мое счастье, такое близкое и желанное, звенит и вот-вот разобьется тысячью острых осколков, изранив мне душу. Я смотрела в лицо, которое успела полюбить, и не видела в нем чувств. Холодное, словно высеченное из камня лицо паладина Мрака. Ничего теплого или любящего. Ничего из того, что я так хотела в нем увидеть. Он был слугой Оххарона и врагом светлых. Но я думала, что мне он не враг… Как же так? — Ты ведь уже все поняла, кошечка? — он насмешливо усмехнулся. — Ты врал мне? — горло сжалось, и слова прозвучали жалко. — Ни разу, — Шариссар пожал плечами. — Я ни разу тебе не соврал. Я не сделал ничего против твоей воли. — Он сделал паузу, темные глаза внимательно изучали мое лицо. — И я взял лишь то, что ты сама предложила. К тому же… Он опустил глаза, внимательно рассматривая мое обнаженное тело, кое-как прикрытое платьем. — К тому же должен же я был получить хоть что-то, — равнодушно бросил он. — А ты весьма соблазнительна. Можешь считать, что я взял свою награду. — Награду за что? — тихо уточнила я, уже зная ответ. — За уничтожение Искры. — О, Боги… — я сжала ладони, ставшие ледяными. — Да, — Темный смотрел спокойно. В нем даже насмешки не было, просто равнодушие. — Любящее сердце Искры отдает светлую силу веками. Но я уничтожил твой свет. Ты гаснешь… В тебе больше ничего нет, Лея. И Искра угаснет навсегда. — Но ты не дал мне умереть! — я закричала жалобно, все еще пытаясь во что-то верить. Значит, все ложь? Меня всего лишь использовали? Не верю… не хочу верить! — Разве ты не понимаешь? — он покачал головой, будто удивляясь моей недогадливости. — Если бы ты умерла, то и стала бы Искрой. Бесплотной душой, чистым светом, к которому невозможно прикоснуться. Ты разгорелась бы так ярко, что залила бы силой Пятиземелье. Ваш мир усилился бы тысячекратно. В тебе было так много любви, Лея. К сестре, людям, миру и жизни. Ко мне. И я уже не смог бы погасить этот свет. Это возможно сделать лишь с живым человеком. Ты отразила магию Искры, но не успела стать ею, Лея. Поэтому я и вернул тебя. И магистры уже не смогут возродить этот свет, собрать его или передать. Его просто больше нет. Он так спокойно рассказывал об этом, что я ощутила настоящий ужас. Боги, он что, ничего не чувствует? Я смотрела в лицо Шариссара и самое плохое, что испытывала лишь одно желание: чтобы он рассмеялся и сказал, что шутит. Вот так глупо и не смешно шутит. Но я уже знала, что это правда. Что нет никакой сказки, все просто и обыденно. Меня просто использовали, каждый, как мог. Светлые желали получить Искру. Темные — ее уничтожить. И только я со своей наивностью и глупостью умудрилась найти во всем этом любовь. — Значит, Отражение должно было полюбить, — я закусила губу, не чувствуя боли. Вспомнила сад с фонтаном, в котором мы сидели с магистром Райденом. И там было сплошное притворство. Как же противно от всего. — И приз досталась тебе. Мои поздравления, паладин. — Благодарю, — он слегка поклонился. — Состязание было слишком простым, чтобы мне стало интересно, но награда мне понравилась. Я поняла, что он имеет в виду, и задохнулась от обжигающей нутро боли. Награда. То, что произошло сейчас на этом полу, то, что я приняла за акт любви, он взял, как награду. Нет. Он просто взял меня. Потому что захотел. Где-то внутри стала зарождаться ненависть. К его черно-синим глазам, к равнодушному лицу, к телу, которое лишь несколько минут назад вбивалось в меня с животной страстью. — Ненависть — это хорошо. — Он вновь догадался, о чем я думаю. — Ненависть сожжет те остатки Искры, что в тебе еще тлеют, — Шариссар слегка улыбнулся. — Ты врешь, — сквозь побелевшие губы выдавила я. — Было что-то настоящее. Между нами. Что-то, идущее от сердца… Я чувствовала это! Шариссар шагнул ко мне, так быстро и плавно, что я вздрогнула. И это движение еще раз напомнило мне, что он не человек. Он никогда не был им. Он лишь притворялся, чтобы заставить мое глупое сердце полюбить. Темный склонился, словно хотел поцеловать. Его губы улыбнулись, но глаза остались холодными. — Между нами ничего не было, Лея. Ничего, что имело бы для меня значение. И близость с тобой — это лишь желание тела. Будь подо мной другая, я бы не заметил разницы. — Он дернул мою руку, прижал к своей груди. — Я не верю… — Слушай, Лея. Что ты слышишь? Я замерла, ощущая свою ладонь на его теле, как раз напротив… сердца? Нахмурилась. Стука не было. Совсем. А его черно-синие глаза казались вечной зимней ночью, обжигающе холодной. Чужой. Потусторонней. — Твое сердце… — пробормотала я, желая отдернуть ладонь и не находя в себе силы сделать это. — Оно не стучит? — Потому что его нет, — холодно ответил он. — Нет, Лея. Мое сердце принадлежит Оххарону. И мне плевать, что ты чувствуешь, мне плевать на тебя и на твой мир. Я забуду тебя, как только покину эту комнату. Все, что меня заботит — это победа Оххарона в войне. И она уже свершилась. Потому что без Искры у вас нет шансов. А ты… Ты была лишь средством для достижения цели. Прощай. Он отвернулся и отошел, больше не глядя в мою сторону. Вокруг него сгустилась тьма, и реальность поплыла. Черная арка открылась на площадке, являя коридор. И Шариссар шагнул в него, даже не обернувшись. Еще миг и в Белой Башне я осталась одна. Искры больше не существовало, и это значило, что Оххарон вскоре поглотит наш мир. Моя сестра была где-то в другой реальности, вместе с моим предателем-отцом, о котором я впервые услышала. Моя любовь умерла, оставив внутри лишь груду пепла и битого стекла. Мне хотелось кричать. Или плакать. Но я лишь смотрела на клубящийся туман, за которым плыли чужие жизни. Мне хотелось сделать хоть что-то, чтобы успокоить боль внутри меня. Шатаясь, я шагнула к краю туманного нечто… Склонила голову, чувствуя желание ступить за грань. И отвернулась. — Ну уж нет, — я подняла голову, сжав зубы. — Нет. Я буду жить. Там, где еще утром цвела любовь, появились острые шипы. Я закрыла глаза. Я погрузилась в эту боль. Я приняла ее и стало ею. Кто-то простонал за моей спиной, и я резко обернулась. У лестницы стоял магистр Райден. Он покачивался, на его боку алела рваная рана. И в его лице был ужас и боль. — Лея… Я так надеялся успеть, но портал не сработал… Пришлось идти… Слишком долго. Прости… Его взгляд прошелся по моему обнаженному телу. Я подняла ладони и вздохнула. Моя кожа больше не мерцала. Шариссар прав, Искра угасла. Я откинула на спину волосы, лишь слегка удивившись мелькнувшим белым прядям. — Со мной все в порядке, магистр, — спокойно ответила я. — Но у меня плохие новости. Искры больше нет. И наш мир скоро завоюет Оххарон. Нам необходимо решить, что с этим делать. Еще мне нужно вернуть сестру. И не могли бы вы одолжить мне ваш камзол? Он моргнул и отвернулся. Неловко стянул светло-бежевый камзол, протянул мне, не глядя. Я накинула его на тело, запахнула, подпоясала своей лентой с волос. Сделала шаг к мраморным ступенькам. И в это мгновение Белая Башня качнулась и затряслась, словно сама земля содрогнулась. Райден схватил меня, не давая упасть, и отдернул в сторону как раз вовремя, гранитная колонна со скрежетом накренилась и начала заваливаться. Ее движение все ускорялось, пока не стало неотвратимым, и колонна рухнула. Осколки черного камня разлетелись брызгами, и магистр закрыл меня своей спиной. — Уходим, Лея, скорее! — сипло выдавил он. — Башня вот-вот падет… Я понеслась вниз по лестнице, закрывая лицо от сыплющихся сверху камней. Слова мага все еще звучали в моей голове: Башня вот-вот падет. Как и наш мир.
 Конец первой части