Глава 4. Лондон, Министерство Магии, 15 апреля 2002 года 3 страница

Глава 5.
Рефьюдж-хаус, 18 июля 2002

Сминаю лист бумаги, в нём –
Стареет сад, заброшен дом,
Мечта – фантом, и жизнь – фантом,
Растает, пеплом станет.
Сжигаю рукопись, а в ней –
Вторая часть судьбы моей.
Жизнь ненаписанных поэм
Растает, пеплом станет…

Plastika, «Дождь»*

В гостиной старинного особняка несмотря на время года было темно и холодно. Одинокая свеча на полке потухшего камина слабо освещала своим маленьким огненным язычком комнату с плотно зашторенными окнами.
Мужчина, сидевший в кресле, почти сливался с окружающей темнотой: размытое пятно бледного лица и белая полоска воротничка рубашки – вот и всё, что можно было увидеть в сумраке комнаты.
Мужчина не шевелился. Тишина была настолько пугающей, что казалось, он не дышит.
Послышался звук, похожий на шуршание мыши, а потом тяжёлый вздох и всхлип.
– Тони, – глухо произнёс красивым баритоном мужчина, – хватит прятаться. Уходи. Займись чем-нибудь полезным.
– Тони больше нечем заняться, – пробормотал эльф и заплакал. – Хозяин Северус не хочет кушать, не разрешает Тони затопить камин. Что же делать бедному Тони?
– Мерлин, Тони, не плачь!
– Тони больше не может видеть, как хозяин Северус убивает себя.
Послышался глубокий вздох.
– Хорошо. Приготовь ванну.
– Будет сделано, хозяин Северус. А потом Тони принесёт завтрак?
– Как хочешь…
***
Снейп долго лежал в ванне. Он больше не хотел ни о чём думать, но не думать не мог. Он понимал, что медленно умирает, но его агония будет длиться бесконечно, пока на палец надето кольцо Гримальди. Его не устраивало «медленно», но ничего с этим поделать он не мог. Впрочем, за месяцы, проведённые в одиночестве, он смирился, да и чувствовал себя, как давно умерший человек.
Три месяца назад Снейп умер и попал в ад. В его преисподней не было ни чертей, ни кипящих котлов, смердящих серой. Адом стал дом, в котором он жил. Одинокое, лишённое смысла существование.
«Лучше Азкабан, чем эта мнимая свобода».
Северус медленно поднял руку и поднес к лицу. Камень на перстне Гримальди перестал ярко гореть, а лишь тускло поблескивал. Если первые месяцы после Азкабана кольцо всё время сжимало палец, то сейчас казалось мёртвым. «Как и я». Просто красивая безделушка, а не могущественный артефакт.
Иногда Снейпа посещали мысли о самоубийстве, но письмо Венеры, зачитанное до дыр, которое он носил при себе постоянно, останавливало.
У сына должен быть отец… Надеюсь, Вы не такой трус, чтобы…
Рука безвольно шлёпнулась в воду. «Я трус, Венера. Я боюсь жить без тебя».
Воспоминание о той, прежней жизни не грели душу, а медленно выжигали её. Он помнил каждый миг, каждую минуту своей короткой семейной идилии. Даже не верилось, что можно быть таким счастливым, что можно так любить… взаимно.
«Я был любим… когда-то давно, наверное, в прошлой жизни».
О том, где сейчас находится его жена, а главное, с кем, Снейп старался не думать: слишком хрупким был его мнимый покой. Один неверный шаг - и спасительное безумие ворвалось бы в измученный мозг.
В последние три месяца жизнь Северуса Снейпа стала похожа на сомнамбулический сон, хотя спать он как раз и разучился. Ночи были заполнены или лихорадочной бессонницей, или жуткими кровавыми кошмарами. Кровь ему почему-то снилась постоянно.
Дни казались пустой тратой времени в ожидании неизвестно чего. И если первые недели после Азкабана он тешил себя тем, что просто устал и ему надо хорошенько отдохнуть, то теперь и не пытался обмануть себя. Ему было всё равно, равнодушие уже отметило его своей предсмертной печатью.
Вставая утром, Снейп медленно брёл в душ, потом ковырял поданный Тони завтрак совершенно без аппетита. Затем так же медленно перемещался в гостиную. Он запретил Тони открывать окна и шторы, зажигать камины и свечи: душа пребывала в трауре по загубленной жизни. Иногда Северус доставал пергамент – последнее послание Венеры, – чтобы ещё раз перечитать. Ещё раз ожить и умереть. И снова ожить.
…Я хотела бы напомнить Вам, что Вы скоро станете отцом…
Он помнил. И только поэтому всё ещё жил. «Если бы не ты, мой маленький, я был бы уже свободен». Северус ещё раз перечитывал строчки, которые помнил наизусть.
Мистер Снейп…
Он ощущал горечь и боль, но пергамент был единственным неоспоримым доказательством, что Венера когда-то была частью его жизни. В доме остались все вещи жены, всё то, что он когда-то для неё купил, но без хозяйки они казались просто бесполезными тряпками. Как-то бесцельно шагая по дому, Снейп забрёл в маленькую гардеробную. Платья и мантии, обувь и бельё – всё было развешано и расставлено так, словно Венера отлучилась лишь на минутку и вот-вот войдёт. Но когда Северус услышал рыдания и увидел Тони, уткнувшегося в любимое зелёное платье Венеры, то выскочил из гардеробной будто ошпаренный и теперь обходил стороной.
Те развлечения, которые были доступны Северусу Снейпу когда-то, он выбросил из жизни. Перестал читать, забросил исследования, отказался от путешествий. Жизненных сил хватало только на воспоминания и тоскливое желание дожить до рождения сына.
***
Сегодня Снейп долго не хотел вставать из ванны. Но вода остыла, пена осела, и ему пришлось перебраться в гостиную.
Возле мёртвого камина Тони поставил столик, накрытый на одного. Несколько свечей парили под потолком. От запаха еды Снейпа затошнило.
«Мерлинов Тони! »
Его безумно раздражал вечно хныкающий эльф, его печальные, полные слёз глаза, тяжёлые вздохи. Но когда Снейп срывался и начинал шипеть на домовика, почему-то всегда вспоминал Венеру, её укоризненный взгляд и дружба с Тони. А ещё смешная школьная история про Венеру-Гермиону и общество «ГАВНЭ».
«Венера…»
И тут же ему грезилось мертвенно-бледное лицо жены в зале суда. Как медленно оседала она, узнав, что её муж – тот самый неизвестный зельевар-отравитель.
***
Он плохо помнил, как попал в Азкабан. В памяти остались лишь какие-то обрывки событий. Например, как авроры передали его в руки невыразимцев. Как мельком увидев лицо одного из них, Северус подумал: «Да это же не человек! » Или как один из его конвойных долго и внимательно разглядывал перстень Гримальди, а потом поклонился.
«Мне или кольцу? »
Нечеловечески красивые охранники Азкабана вели себя странно. Каждый из них поклонился Снейпу.
Азкабан не оставил в памяти особых впечатлений. Снейп настолько погряз в своём горе, что потерялся во времени. Когда за ним явились охранники, он и понятия не имел, что миновали почти сутки. Снейпа переместили в комнату, где Поттер нетерпеливо мерил комнату быстрыми шагами. Северус ожидал всякого: укоров, проклятий или хотя бы холодно-отстранённого приёма, но Поттер очередной раз поразил. Он бросился со всех ног, увидев Снейпа. На какую-то секунду Северус подумал, что Поттер повиснет у него на шее, но тот успел остановиться. На лице бывшего ученика Снейп увидел весь спектр эмоций. Ни блока, способного закрыть чувства, ни былой сдержанности и в помине не осталось. Перед Снейпом стоял взлохмаченный гриффиндорец, вечно ищущий приключений.
«Я знаю, что ты виновен, но я всё равно на твоей стороне! » – кричали его глаза, а губы лихорадочно шептали:
– Северус, Северус…
– Мистер Поттер, – холодно осадил Снейп, – чем обязан?
– Это же неправда, Северус? Ну скажите, это же ложь? – повторял Поттер словно заведённый.
– Это правда, – тихо ответил Снейп и отвернулся.
– Может, вы и варили эти яды, но не для детей Гермионы! – горячо продолжал Поттер.
– Это уже не имеет никакого значения. Для кого-то же я их варил?
Снейп ссутулился и, как старик, побрёл к ближайшему стулу, чтобы рухнуть на него. Поттер тут же подскочил и присел на корточки, заглядывая ему в лицо сквозь завесу спутанных волос.
– Это уже неважно! Гермиона сняла все обвинения против вас, и сегодня вы покинете Азкабан!
При имени Гермионы Снейп выпрямился. В глазах появилось выражение напряжённого ожидания.
– Она просила за меня? – неверяще произнёс он.
– Не просто просила, Северус. Она настояла на этом! Документы на освобождение были получены ещё вчера!
– А где она?
В глазах Снейпа появилась надежда.
– Она у себя в поместье, в Канаде.
И надежда тут же угасла. Снейп встал со стула так быстро, что чуть не сбил Поттера с ног.
– Она никогда меня не простит, – тихо прошелестел он.
– Никогда – это очень долго. Всё со временем образуется, – мягко проговорил Гарри. – Северус, Гермиона просила передать вам письмо.
– Письмо? Где оно?
– Вот.
Поттер встал и, выудив запечатанный свиток, протянул Снейпу.
Северус, не обращая на Гарри больше никакого внимания, трясущимися руками развернул пергамент. И без того бледное лицо Снейпа стало ещё белее. Глаза бежали по строчкам, и на какую-то секунду взгляд остановился и остекленел. А дальше заскользил гораздо медленнее.
«Это конец, – подумал Снейп. – Мерлин, как же мне жить дальше? »
Письмо было написано округлым аккуратным почерком, таким знакомым ещё со времён Хогвартса.

~~~< > ~~~
«Мистер Снейп.

Если Вы сейчас читаете это письмо, значит, Вы уже на свободе. Как Вы сами понимаете, в свете последних событий, мы не можем быть вместе. Я не буду взывать к Вашей совести или проклинать: наверное, мне суждено судьбой влюбляться в убийц.
Но не будем об этом.
Я хотела бы напомнить Вам, что скоро Вы станете отцом. Ребёнок ни в чём не виноват, и у него должны быть оба родителя. Надеюсь, Вы не такой трус, чтобы наложить на себя руки.
С сегодняшнего дня наши отношения закончены, и если у Вас осталась хоть капля порядочности, Вы не будете меня преследовать.
И ещё. Мы женаты, и до рождения сына я не собираюсь менять статус. А после наши адвокаты решат все формальности.
Смею Вас заверить, как бы не сложились наши дальнейшие отношения, сын будет проводить столько же времени с Вами, сколько и со мной.
Прощайте.
15 апреля 2002 года.
Валерия Гримальди».

~~~< > ~~~

Снейп прочитал письмо раз, потом другой, а потом стал перечитывать снова и снова. Он, наверное, так и умер бы или сошёл с ума, если бы не Поттер. Ему пришлось оглушить Снейпа, чтобы аппарировать с ним за пределы первой базы.
***
Северус и сейчас с трудом вспоминал, как добрался до Рефьюдж-хауса, как активировал все возможные защитные чары, а Цезарю приказал уничтожать почтальонов. Он сильно напугал Тони, когда в приступе неконтролируемого бешенства стал крушить старинную мебель и разбил зеркало, увидев в нём своё отражение.
С того дня он полностью закрылся от всего мира. Ни гостей, ни экспериментов, ни развлечений. Полная блокада. Под запрет попали письма, пресса, новости и сплетни, которые раньше приносил Тони.
Смыслом жизни Северуса Снейпа стало ожидание.
***
Он почти задремал, когда это произошло.
Волна тёмной магии захлестнула комнату. Северус кончиками пальцев почувствовал волнение дома: запахло озоном, как во время грозы.
Вскочив на ноги, Снейп достал палочку: он не понимал, что происходит.
И тут к его ногам упало чьё-то тело. Снейп бросился к человеку, одетому в тёмную мантию, и перевернул на спину. Он сразу узнал гостя – это был Поттер. Выглядел парень плохо. Лицо посинело, из горла вырывались булькающие звуки, а руки двигались как у младенца.
– Тони!
– Да, хозяин!
– Зелье родства, быстро!
Ритуал занял несколько минут. А ещё через четверть часа Поттер, бледный, но вполне живой, сидел в кресле СеверусаСнейпа.
***
В камине, впервые за несколько месяцев, весело потрескивали дрова, и пусть шторы закрывали дневной свет, множество свечей освещали комнату.
Гарри сидел в кресле и дрожащими руками держал чашку с чаем. Тони сервировал столик, а Снейп вышагивал перед гостем с угрожающим видом.
Когда Гарри немного отдышался и прокашлялся, Снейп задал мучавший его вопрос:
– Как вы попали сюда, Поттер?
Вместо ответа Гарри протянул руку и перевернул кольцо на левой руке камнем вверх. В отблеске свечей рубин засиял кровавым светом. Снейп медленно и тихо произнёс.
– Это же кольцо Гримальди. – И уже громче: – Этот перстень принадлежит Венере! – И тут глаза его расширились. Он шагнул к Поттеру и, не справившись с голосом, прошептал: – Что с ней?
– Она умирает, Северус, – монотонно произнёс Гарри, боясь поднять взгляд на хозяина поместья.
Снейп молниеносно, подобно кобре, набросился на гостя. Чайная чашка из тончайшего фарфора полетела в сторону и разбилась на мелкие осколки, облив стену и ковёр. Схватив Поттера за грудки, Снейп стал трясти его, приговаривая:
– Ты. Лжёшь. Поттер.
Он крепко вцепился в гостя. Ещё немного – и стычка обещала перерасти в настоящую драку: Снейп был явно не в себе. Гарри удалось остановить безумие.
– Только вы сможете её спасти!
Снейп замер: он медленно приходил в себя. Сначала чуть поубавился лихорадочный блеск глаз, а взгляд приобрёл осмысленность. Затем он отпустил мантию Поттера и с ужасом отшатнулся, чтобы упасть в кресло, заботливо наколдованное Тони. Снейп закрыл рукой глаза и хрипло бросил:
– Рассказывайте!
– Я хотел бы всё по порядку.
Снейп кивнул.
***
– Поначалу ничего не предвещало беды. Гермиона была деятельной, улыбалась… Правда, немного натянуто. Но мы все понимали.
Снейп не шевелился и не прерывал гостя, он внимательно слушал.
– Кто-то из нас постоянно находился с ней. Мы договорились не выпускать Гермиону из виду и не оставлять одну. Я, Рон, Джинни и Минерва, Молли, Артур, Джейн: кто-то всегда был рядом. Она серьёзно и самозабвенно работала, проверяя дела многочисленных предприятий, маггловских и магических. Но я помню её педантизм ещё со школьной скамьи, поэтому не заметил подвоха. Только много позже я узнал, что Гермиона работает на износ и почти не спит. Двадцать часов в сутки – это стало для неё обыденным. А ещё она плохо ела. Думаю, что работа просто помогала ей забыться.
– А как же колдомедики?
– Гермиона не сильно их жаловала. Калкин несколько раз предлагал Гермионе посетить колдомедика или пригласить его в дом для осмотра, но она только отмахивалась.
Гарри взъерошил волосы, став как две капли воды похожим на своего отца. Снейп скривился, но ничего не сказал.
– Серьёзно мы заволновались, когда Гермиона решила посетить все предприятия. Никакие уговоры на неё не действовали, она только усмехалась и делала по-своему. Меняла страны и континенты, аппарировала как мотылёк и казалась почти счастливой.
Постоянно была занята, её трудно было застать дома, но потом…
– Почему же ты не вмешался? Ты же её друг!
– Я не мог, она выглядела такой… живой, что ли. Как будто не было того ужасного суда.
Гарри устало протёр глаза под стёклами очков.
– А потом началось странное. Однажды Гермиона закрылась в кабинете с нотариусом, и даже Калкин не знал, что они там делали. И только сейчас, когда ее признали недееспособной, Сэм узнал, что она написала завещание.
Снейп тяжело выдохнул, будто уже давно удерживал воздух в лёгких.
– Завещание, значит… – голос его дрогнул.
– Да. И не смотрите на меня так, Северус. Я и сам узнал это лишь недавно!
– А почему же не сообщили мне? – почти простонал он.
– Сообщили? Я писал вам, – пробормотал Гарри, словно оправдываясь. – Но не только не получил ответов, но и потерял несколько министерских почтовых сов.
Снейп прожевал слова, готовые сорваться с губ.
«Мерлин, это же я приказал Цезарю уничтожать почтальонов! »
Он промолчал, не собираясь оправдываться, но от невысказанных слов во рту стало горько.
– Две недели назад, – продолжал рассказывать Гарри, – меня через камин вызвал Калкин. Гермиону нашли в кресле без сознания. С этого времени она не приходила в себя. Целители только руками разводят, диагноз у всех один: крайнее магическое и физическое истощение. Ни темномагических проклятий, ни опасных зелий колдомедики не обнаружили. Но Гермиона в коме, и помочь пока ещё никто не смог. И ещё… целители утверждают, что жизнь в Гермионе поддерживает только малыш, которого она носит. Она будет жить, пока. Но до родов остался лишь месяц. – Гарри снял очки, чтобы не видеть посеревшего лица Снейпа. – Однако надежда есть. Это вы – Северус!
– Я? – тихо переспросил Снейп. В его голосе звучала мука.
– Да, вы. И поэтому я здесь! Сейчас мы с вами отправимся в Канаду.
– Нет, – перебил Снейп.
– Что значит, нет? Вы единственная наша надежда!
– Что вы несёте, Поттер! Какая надежда! Чем я могу ей помочь, если даже колдомедики бессильны? К тому же, – его голос стал глуше, – Венера запретила мне приближаться к ней. Она взяла с меня слово, что я не буду искать с ней встречи.
Снейп протянул Гарри затёртый пергамент и откинулся в кресле.
– Она знает, что я человек чести и выполню любое её желание.
В тот же миг Гарри изменился в лице. Он вскочил на ноги, бросился на Снейпа и, схватив его за горло, прошипел прямо в лицо:
– Мне насрать на твою честь, Снейп! Если надо, ты пойдёшь со мной под Imperio!
Не успел он этого сказать, как его отбросило от Снейпа, который сидел, не шевелясь, тупо вглядываясь в пространство.
– Не делайте лишних движений, Поттер, – устало произнёс он. – Это было только предупреждение от дома. А если Рефьюдж-хаус решит, что вы мне угрожаете, то, боюсь, даже зелье родства не поможет.
Гарри медленно поднялся.
– Простите, мистер Снейп, – холодно произнёс он. – Я вижу, что попал не по адресу. Вам плевать на Гермиону…
– Поттер, не смей! Ты ни черта не смыслишь! – взревел Снейп. – Если надо отдать жизнь, кровь по капле, то я готов. Хоть сейчас! Но я не колдомедик и не представляю, как ей помочь!
Гарри не дал договорить. Он вытянул руки в примирительном жесте и тихо прошептал:
– Неужели вы не понимаете: я не могу её ещё раз потерять!
Снейп вскочил на ноги и схватил его за руки.
– Мерлин вас побери, Поттер! Я готов даже нарушить слово, если это может помочь Венере! Но я не понимаю, как ей может помочь моё присутствие!
– Стойте! Северус, какой же я кретин! Самого главного так вам и не сказал! У вас есть думосброс? Боюсь, я не могу сейчас связно излагать.
– Да. Accio, думосброс.
Через несколько секунд внушительная каменная чаша влетела в комнату и с грохотом приземлилась на столе.
Не произнося больше ни слова и не глядя на хозяина поместья, Гарри подошёл к думосбросу. Приложив палочку к виску, он стал доставать серебристые нити мыслей и аккуратно складывать в чашу.
– Прошу, – сказал он и приглашающе махнул рукой по направлению к столу.
***
Когда Снейп и Поттер приземлились, то оказались в просторной гостиной. В ней были люди, хорошо знакомые Снейпу. На маленьком диванчике возле окна сидела заплаканная миссис Грейнджер. Рядом – измученная Джинни Поттер. Гарри стоял возле другого окна, вглядываясь в летнюю даль. Калкин ходил по комнате, будто шагами пытался измерить время. Рональд Уизли сидел в кресле в дальнем углу, опустив голову на руки. У камина молча курил Кингсли Шеклболт.
Дверь отворилась, и в комнату вошла женщина. Очевидно, её ждали: все с напряжением смотрели на неё.
И тут Северус с изумлением узнал плащ охранника Азкабана. А когда его взгляд остановился на лице незнакомки, к Снейпу снова пришло озарение: она не человек. Он и сам не мог понять, что же отличало её от обычного человека, но это знание было у Снейпа в крови. Высокая, темноволосая и синеглазая охранница заговорила, и Северус был потрясен: он понимал всё, но осознавал, что язык не относится ни к одному из ивестных ему.
– Где её муж? – спросила она. – Он умер?
– Муж? – горько переспросил Рон и плюнул себе под ноги. – Попадись он мне, я бы задушил его голыми руками!
Незнакомка непонимающе уставилась на младшего из братьевУизли.
– Кора, – мягко пробасил Шеклболт, – причём тут её муж?
– Кингсли, я потом объясню, просто скажи, он мёртв?
– Нет, он жив.
– Почему его нет рядом?
– Это длинная история.
– Хорошо. Тогда скажи, где её обручальное кольцо?
Калкин сдавленно охнул и хлопнул себя по лбу.
– Кольцо Гримальди? – растерянно переспросил он. – Оно должно быть на пальце леди Валерии.
Все дружно переглянулись, явно не понимая, в чём дело.
– Его нужно найти, – приказным тоном распорядилась Кора.
– Хорошо, – согласился Калкин. – Мери!
Эльфийка появилась, и Кора изменилась в лице. Она побледнела от горя, когда увидела горничную леди Валерии.
Кора сделала неуверенный шаг навстречу Мери, присела перед ней и сомкнула свои длинные пальцы на маленькой ладошке эльфийки. Их лица находились на одном уровне. На некоторое время обе замерли, глядя друг другу в глаза. Присутствующие с недоумением смотрели на них. А Снейп сразу же догадался: Кора и Мери разговаривали.
Затем Мери исчезла, Кора встала, встревоженная и угнетённая. Она беспомощно оглянулась на Шеклболта, словно ища поддержки.
Комнату снова заволокло туманом.
Когда он рассеялся, Мери опять была там. Глаза горничной сияли, она протягивала перстень с большим рубином Коре, на которую смотрела с обожанием.
И снова Кора изменилась в лице. Но на этот раз на её лице читалось изумление. Она так и не дотронулась до кольца, но вдруг низко ему поклонилась. Так же кланялись охранники Азкабана Снейпу, когда замечали на его пальце перстень Гримальди.
Кора выпрямилась и задумчиво произнесла:
– Я знаю, чем больна Валерия. И знаю, как ей помочь.
В комнате сразу же стало шумно: все говорили, умоляли, перебивая друг друга, требовали.
Только Шеклболт молчал. Он подошёл и несильно стиснул плечо Коры, словно поддерживая.
От гомона у Снейпа разболелась голова. В ту минуту он многое отдал бы, лишь бы окружающие затихли. Но, увы, это было всего лишь воспоминание. Однако Северусу стало легче, когда Гарри ободряюще стиснул его локоть.
– Тихо, – гаркнул Шеклболт. – Говори дальше, Кора!
– Болезнь любви. Так называется тот недуг, которым болеет Валерия Гримальди. Для меня это очень странно, потому что это альвейская болезнь…
– Кора, – нетерпеливо оборвал её Шеклболт.
– Кингсли, здесь находятся твои друзья?
– Да, – твёрдо ответил он.
– Ты им доверяешь?
– Как самому себе.
– В таком случае я не вижу смысла скрывать что-то.
– Кора, есть государственная тайна!
– И, тем не менее, первый шаг к миру между альвами и людьми уже сделан! И, возможно, в самое ближайшее время то, что сегодня является тайной, станет явью! Я не вижу необходимости скрывать своё происхождение от твоих друзей.
– Хорошо, как знаешь.
Кора кивнула и, обращаясь ко всем присутствующим, спросила:
– У мужа Валерии тоже есть такое кольцо?
Многие пожимали плечами, и только Поттер-который-из-воспоминаний сказал:
– Да, есть.
– И давно они живут порознь?
– Три месяца.
– Почему муж бросил Валерию?
– Не он, а она.
– А причина?
Поттер вздохнул. За него ответил Рональд Уизли.
– Потому что он гад и убийца!
Кора с удивлением посмотрела на Рона.
– К сожалению, это ничего не меняет. Ей может помочь только он.
– Но как? – вырвалось у Шеклболта.
– Он найдёт способ, – ответила Кора и лёгкая улыбка расцвела на её губах.
– Но… леди Кора, - вмешался Поттер.
– Просто Кора.
– Кора, у нас нет с ним связи. Он живёт в зачарованном месте, его замок окружают такие барьеры... Даже почтовые совы не возвращаются оттуда!
– Используйте перстень!
– Но как?
– Сначала надо расторгнуть их брак.
– Да Снейп мне голову открутит!
– Если боишься за свою голову, то жди смерти своей подруги. Ей недолго осталось. Она доживёт до родов: ребёнок поддерживает в ней силы. Но после родов умрёт. И даже камень не сможет помочь.
– Камень?
– Кольцо. Я хотела сказать кольцо.
– А что даст расторжение брака?
– Альвейские кольца станут порт-ключами к бывшим супругам.
– Альвейские кольца? Альвы сделали перстни Гримальди?
– Да. И только альвы знают их настоящую ценность и силу.
– Кора, расскажи!
– Нет, Кингсли, не могу. Это не мой секрет, – устало ответила Кора.

***
Снейпа вместе с Гарри вынесло из воспоминаний.
Снейп стоял с непроницаемым лицом и вглядывался в марево мыслей, клубящихся в думосбросе.
– Я должен попасть в Канаду, хотя бы для того, чтобы снова жениться на Венере, – угрожающе проговорил он.
– Полностью с вами согласен, Северус! – весело ответил Поттер.
– Мой сын не должен родиться ублюдком!
– Это поступок мужчины!
– И ты не обязан со мной соглашаться!
– Наверное, но вы, по слухам, единственный, кто может помочь моей подруге. А я не переживу ещё одну её смерть. – Улыбка сползла с губ Гарри. Он был серьёзен.
– Я не уверен, что могу помочь Венере.
– Сможете. Кора сказала, что только вы и можете.
– А если Малфой?
– Что Малфой?
– Если Малфой – это тот самый, кого Венера любит по-настоящему. И болезнь любви – лишь подтверждение глубины её чувств!
– Этого не может быть. Гермиона любит вас, и точка! Давайте не будем тянуть, Северус. Порт-ключ в Канаду у меня с собой.
– Так доставайте, Поттер, чего же вы медлите?
– Ещё совсем недавно вы называли меня Гарри.
– Если Венера выздоровеет, Поттер, я буду называть вас Гарри постоянно, даже при вашем рыжеволосом друге...

Примечание:
*http: //www. youtube. com/watch? v=TnVpBn2wC0Y

⇐ Предыдущая 1 234 5 Следующая ⇒