Глава 9. Эпилог. 10 страница

Гермиона с сомнением посмотрела на ревущий поток, но предпочла промолчать.
Через пару шагов Драко остановился, схватив гриффиндорку за руку, и задержал ее рядом с собой.

– Что? – раздраженно спросила девушка, пытаясь освободить запястье.

– Ты ничего не слышишь? – оглядываясь, спросил слизеринец.

– Только тебя и водопад.

– А равномерные удары? Такие глухие, будто бьют в тамтамы, – понизив голос, объяснил Драко. – Вот, опять.

Теперь услышала и Гермиона. Откуда исходил звук, определить не получалось. В окружении гор глухие удары отскакивали от одной скалы к другой, создавая эффект объема. Протяжный стук заставлял сердце замирать в дурном предчувствии.

Бум-бум, бум-бум, бу-у-ум-бу-у-у-ум…

Гриффиндорка непроизвольно прижалась боком к слизеринцу.

– Что это?

– Я не знаю, напоминает ритуальный барабан, – продолжая оглядываться, ответил Драко. И он действительно не знал. По его сведениям сразу за змеиным гнездом должен был быть коридор, ведущий к выходу из Западни. Впрочем, Лабиринт Смерти иногда подкидывал сюрпризы и собственным устроителям, только разница вся в том, что создателям он не мог причинить вред. А вот студентам…

– Давай медленно передвигаться к водопаду. Возможно, это всего лишь ветер приносит посторонние звуки из-за гор.

– Ветер? – фыркнула Гермиона. – Да тут такой штиль…

– Слушай, Грейнджер, что с тобой в старости будет? Ты уже сейчас напоминаешь брюзжащую старуху.

– Зато у меня каждое слово не сочится ядом, как у некоторых.

Драко смерил девушку презрительным взглядом, развернулся и пошел к водопаду.

Барабанная дробь все нарастала, наполняя равнину глухими тревожными звуками.

– Малфой! – шепот гриффиндорки раздался прямо около уха слизеринца, от неожиданности он вздрогнул всем телом.

– Мать твою, Грейнджер! Ты меня в гроб загонишь своими выходками, – процедил Драко севшим голосом.

– Посмотри направо, – снова шепотом попросила она.

Пытаясь подавить плохое предчувствие, он осторожно повернул голову в указанном направлении.

Неподалеку от скалы с красными разводами появилась небольшая группа людей. Мужчины и несколько женщин. Смуглые тела прикрывали набедренные повязки грязно-коричневого цвета. Черные, как смоль, волосы неухожено свисали, некрасивой бахромой обрамляя лица в боевых раскрасках. В руках они держали самодельные копья, острые наконечники которых опасно поблескивали в лучах заходящего солнца. Высокий мужчина преклонных лет сжимал в руках лук. Из-за его спины торчал колчан со стрелами.

Люди внимательно смотрели на ребят. Выражение лиц нечитаемое. Ни агрессии, ни дружелюбия, ни кровожадности – ничего. Лишь пугающее спокойствие и безразличие.

– Зашибись, – мрачно констатировал Драко через секунду.

– Что нам делать?

– Сматываться по-тихому.

– По-тихому уже не получится, – заметила Гермиона, вцепляясь в ладонь Драко. – Они пришли по наши души.

Малфой лихорадочно соображал, как действовать дальше, глядя на пришельцев.

– И почему нам так везет на первобытных людей? – поинтересовалась Гермиона.

– Грейнджер, это не просто первобытные, это племя каннибалов. У них на шеях бусы из человеческих костей. И, по-моему, они не тупы, в отличие от полудурков у океана. Значит так, сейчас медленно идем к водопаду. По сторонам не смотри и держись рядом со мной.

– А если они начнут копья метать? Или лучник активизируется?

– Пока они стоят спокойно, надо уходить. Проблемы будем решать по мере поступления.

Ребята медленно пошли вперед. Племя не двинулось с места, но внимательных взглядов со студентов не сводили.

– Если меня изрешетят копьями и стрелами, я к тебе даже с того света приду, – сквозь зубы процедила Гермиона.

– И почему я в этом не сомневаюсь, – попытался пошутить Драко. Но вышло как-то натянуто и безрадостно. – Уж лучше погибнуть от стрел, чем быть съеденным заживо.

Они сделали еще шагов пять.

– Барабанная дробь будто приближается, – заметила девушка.

– Слышу, – отозвался слизеринец. – Думаю, скоро мы сможем лицезреть вождя этого племени. Верноподданные потому нас и разглядывают, что команду «фас» им никто не давал.

Гермиона опасливо посмотрела на слизеринца.

– И что…

– Я же сказал, пока медленно продвигаемся к водопаду. Меньше слов, Грейнджер.

Еще три шага…

– Малфой, слева, – шепнула гриффиндорка.

– А вот и вождь пожаловал, – резюмировал он.

Из-за бесформенного камня показалась небольшая процессия. Впереди шел темнокожий юноша, неся в руках нечто большое и скукоженное, издающее при каждом ударе желтоватой палкой глухой звук. За ним следовал мужчина в летах. Его голову украшали перья павлина, в нос и верхнюю губу было продеты кольца. Лицо раскрашено синими и красными полосками. На плечах красовалась шкура леопарда. Морда несчастного животного волочилась по земле, то и дело подпрыгивая на кочках. В статусе мужчины сомневаться не приходилось: завидев вождя, племя опустилось на колени.

За вожаком следовали два рослых детины с копьями в руках. Их внешний вид ничем не отличался от собратьев. Черные, неопрятно свисающие волосы, раскрашенные лица, набедренные повязки…

Процессия остановилась на порядочном расстоянии от ребят. Барабанщик опустил палки, и заунывные звуки, наконец, стихли. Вождь поднял правую руку вверх и посмотрел на склоненные головы подданных.

– Алла алла шандакары урах, – зычным голос произнес он.

Не поднимаясь, племя вторило своему вождю:

– Алла алла шандакары урах.

– Что они делают? – шепотом спросила Гермиона. С момента появления процессии ребята застыли, настороженно глядя на народец.

– Молятся, наверное, – ответил Драко. – Идем.

– Макалей туртурей шандибах урах, – продолжал вождь.

– Макалей туртурей шандибах урах, – ответило племя.

Еще три шага.

– Малфой, ты видел его барабан?

– Видел, не слепой, – шепотом ответил Драко.

Барабан, и правда, производил неизгладимое впечатление. Особенно, если разглядеть из чего он был сделан. С тела убитого врага содрали кожу, грудную клетку растянули до формы, приближенной к круглой. Звук исходил из распахнутого рта. Само тело выступало резонатором*. Фантазия племени поражала своей чудовищностью.

– Но это же…

– Да, Грейнджер, это тело убитого врага. Что именно тебя смущает? То, что кто-то так кощунственно обошелся с трупом или то, что мы тоже можем стать барабанами? – слизеринцу уже порядком поднадоели вопросы мисс Всезнайки. А уж момент, выбранный для пополнения багажа знаний… Про себя Драко выругался.

Еще четыре шага.

– Бамбала усурей тутубей, – продолжал вождь.

– Бамбала усурей тутубей, – безропотно повторило племя.

Еще два шага. До водопада оставалось не так много, но дадут ли им преодолеть это расстояние? Негласный закон Западни гласит: каждой ловушке по пленнику. Драко уже дважды оставил местных обитателей без заложника. Не верил, что удастся, но у него получилось. Попытаться еще раз? Будет ли это того стоить? Не попробовав – не узнаешь. Кто там любит троицу?

– Что-то мне подсказывает, что напыщенная тирада вождя подходит к концу. Слушай внимательно, если я скажу: беги – ты побежишь. Не останавливаясь, не оглядываясь, не дожидаясь меня.

– Но…

– Молчи, Грейнджер! Будешь бежать так, будто от этого зависит твоя жизнь. Впрочем, она и зависит. За водопадом должна быть небольшая пещера, в ней и спрячешься. Переход в другой коридор откроется сам. Возможно, несколько минут спустя, а может и несколько часов. Если проход откроется до моего возвращения – уходи. Спасай себя.

– Мал… Драко, я…

– Благодарить будешь потом. Ты все поняла?

Гермиона замотала головой.

– Я тебя не брошу!

– Мать твою, Грейнджер! – слизеринец так стиснул ладонь девушки, что захрустели суставы. – Засунь свое гребаное благородство в задницу! Ты сумела оставить лучших друзей, а уж меня – гадкого слизеринского хорька, чистокровного ублюдка и как там еще – и подавно сможешь. Поняла?

– Улала сандара филема калема! – вскричал вождь.

Племя поднялось с колен. Вскинув копья, они выстроились в ряд позади ребят. Лучник огромными прыжками преодолел расстояние и на пару футов опередил ребят. Ленивым движением вытянул стрелу из колчана, положил на кулак, держащий рукоять лука, и натянул тетиву. Барабанщик усиленно застучал свою тревожную мелодию.

– Урара! – закричал вождь.

– Урара! – отозвалось племя.

– Бежим! – заорал Драко. Еще крепче вцепившись в руку девушки, он рванул вперед.

Первое брошенное копье просвистело точно над ухом Гермионы. Девушка взвизгнула, но не остановилась. Слизеринец начал петлять, буквально таща гриффиндорку за собой – бег «по прямой» делал из них прекрасную мишень.

Лучник прицелился. Миг – и стрела полетела в Гермиону, устремив заточенный наконечник ей в горло.

Реакция, выработанная квиддичем, сработала мгновенно – Драко буквально швырнул гриффиндорку на землю, пытаясь сам удержаться на ногах и отклониться от стрелы, как от бладжера. Опешившая Гермиона схватилась за ворот рубашки парня и рванула его на себя. Раздался треск разрываемой ткани, верхние пуговицы дождем посыпались на землю.
Шею слизеринца опалило будто огнем – цепочка не выдержала небрежного обращения. Оставив глубокую бордовую полосу на коже, медальон упал на землю.

От неожиданности совершив в воздухе замысловатый кульбит, Драко рухнул. Ногу чуть повыше колена внезапно пронзила резкая боль. Стрела достигла цели.

Собрав последние крохи самообладания, Малфой толкнул распластавшуюся Гермиону.

– Грейнджер, беги!

То ли состояние было близкое к шоковому, то ли слишком командным был голос слизеринца, но девушка подчинилась приказу. Вскочив на ноги, она понеслась в сторону водопада.

Сзади доносились победные крики. За гриффиндоркой никто не побежал, стрелы больше не летели, копья остались в руках владельцев.

И Драко остался позади.

Западня получила очередного пленника.

А Гермиона все бежала.

Не оглядываясь, не останавливаясь, не дожидаясь…
***

При ближайшем рассмотрении водопад не выглядел устрашающим. Правда, куда он весь стекал, видно не было. Бурный поток срывался в расселину в земле и терялся в ее глубинах.

Подойдя к потоку с правой стороны, Гермиона заметила выступы в скале – по ним можно было взобраться вверх.

Недолго думая, девушка принялась карабкаться по горе.

Преодолев с десяток импровизированных ступеней, гриффиндорка заметила небольшое пространство между скалой и водопадом. Достав палочку, Гермиона зажгла огонек и просунула руку в отверстие. Слабый свет озарил небольшую пещеру. Осторожно протиснувшись в каменный мешок, девушка огляделась.

С одной стороны серая немного закругленная глухая стена, с другой – бурный поток воды.
Выхода не было.

Малфой сказал, что проход откроется сам, надо только подождать.

Малфой…

Что с ним случилось? Жив ли он?

Наверное, только сейчас Гермиона осознала, что от былой ненависти не осталось и следа. Она развеялась как дым за эти несколько дней в Западне. Он спасал ее не раз, приходил на помощь в самую отчаянную минуту. А она? Даже не сказала ему спасибо, принимала как должное, прикрываясь гордостью и еще Бог знает чем.

Неблагодарная. Ведь о человеке надо судить по поступкам. Слова – это дым, пустое. Многое можно сказать не подумав, что-то – желая причинить боль, иное – чтобы подкупить. А дела, поступки – они не лгут. Ведь даже несмотря на приказ Вольдеморта, Драко не смог убить Дамблдора. Это ли не показатель?

Гермиона многое бы отдала за то, чтобы услышать вновь ехидное «грязнокровка». Ну и пусть! Пусть для него она грязнокровка, суть не в этом. Главное, чтобы он остался жив. Но… Глупо было в это верить. Перед побегом гриффиндорка успела заметить, что стрела, предназначенная ей, попала в ногу Малфоя. А радостные крики племени были лишь подтверждением – они взяли пленного.

Вернуться назад и попробовать освободить его? Глупо. Что сможет сделать она одна, пусть и с палочкой в руках, против целой толпы? Ни-че-го. Ее убьют прежде чем она успеет обездвижить хотя бы двоих. А значит – вперед. Чем быстрее она выберется отсюда, тем скорее приведет помощь. И, возможно, Драко будет еще жив.

У Рона и Гарри, по крайней мере, были в запасе дни, а у Малфоя? Есть ли эти дни или часы у него?

В который раз за этот день по лицу девушки покатились непрошенные слезы. Кого она оплакивала? Друзей ли? Врага, так внезапно ставшего другом? А, может, себя? …

Свернувшись калачиком, Гермиона забылась тревожным сном.

***

Потрясающий, совершенно непередаваемый шелест волн, мягкий песок приятно касается кожи, ласковые солнечные лучи запутались в светлых прядях волос.

– Не боишься так долго находиться на солнце? Твоя белая кожа к вечеру может приобрести неповторимый пурпурный оттенок, – улыбается девушка

– Я знаю парочку заклинаний, которые вмиг вернут моему телу должный цвет, – хмыкает в ответ парень.

На пустом золотистом пляже кроме них никого нет. Эта маленькая уютная бухта будто создана для уединения.

Хорошо ли им вместе? Да. Было ли так всегда? Нет.

– Пойдем искупаемся, – молодой человек поднимается и протягивает руку спутнице. –
Лежим как два престарелых тролля, а вокруг такая красота!

– Иди один, я еще чуть-чуть позагораю.

– Вот увидишь, сама к вечеру станешь похожа на рождественскую индейку, – смеется он. А потом разворачивается и бежит в море.

Гермиона наблюдает, как фигура Малфоя погружается в воду. Вот он нырнул и через минуту вынырнул в другом месте. Повернулся. Смотрит на нее и улыбается, а потом машет рукой, зовя к себе. Она отрицательно качает головой, и он снова уходит под воду.

Минута, другая, третья, а его все нет. Гриффиндорка вскакивает, приложив ко лбу ладонь козырьком, всматривается вдаль. Но его нет. В сердце закрадывается паника. Она уже собирается нырнуть за ним, как чья-то ладонь ложится на плечо.

Гермиона вздрогнула всем телом и… проснулась.

Вокруг было темно, лишь сквозь водопад в пещеру проникал слабый свет.

Снова сон. Снова Коста Даурада. Но во сне Малфой был жив, был рядом. И по щекам вновь заструились слезы.

Осторожное прикосновение к плечу заставило гриффиндорку вскочить на ноги и мгновенно вытащить палочку.

– Тише ты, это я, – донесся знакомый голос. Чуть надтреснутый, усталый, но уже ставший разве что не родным.

– М-м-малфой? – Грейнджер не поверила своим глазам. Он здесь, он жив. Свободной рукой девушка ущипнула себя за бок. Нет, она не спит.

– Именно Малфой, – усмехнулся парень.

Сама не ведая, что делает, Гермиона бросилась ему на шею.

– Ты жив, Мерлин, ты жив! – чуть отстранившись, она принялась всматриваться в знакомые и когда-то ненавистные черты. И снова порывисто обняла слизеринца.

– Грейнджер, ты меня задушишь, – в голосе не было привычной усмешки. Скорее удивление. Она переживала за него?

Гриффиндорка снова отстранилась.

– Но как?

– Давай я потом тебе объясню, что да как. Мне бы присесть, – Малфой слегка поморщился.

И тут она вспомнила про стрелу, про ногу… Опустив взгляд, Гермиона натолкнулась на разорванную и окровавленную брючину.

– Ох, – только и смогла выдавить она.

– Вот тебе и ох, – откидывая голову на стену, передразнил Драко.

– А где стрела?

– Вытащил.

– Сам? – сколько удивления-то в одном возгласе.

– Нет, что ты. Вождь помог, – наверное, если бы он не съязвил, Гермиона так и пребывала бы в полушоковом состоянии, до конца не веря, что Малфою удалось выбраться. Но привычная манера разговора мгновенно привела ее в себя.

– Надо осмотреть рану, снимай штаны.

– Чего? – Драко даже рот приоткрыл.

– Штаны, говорю, снимай, – деловито повторила она, постукивая кончиком палочки по ладони.

– Зачем?

– Малфой, ты не знаешь, зачем девушка просит парня снять штаны? И чем ты только с Паркинсон и со всей женской половиной Слизерина занимаешься!

Драко захохотал. Не усмехнулся, не фыркнул, а именно захохотал. Просто и беззлобно. Глядя на него, Гермиона не смогла сдержать улыбки. А ему идет смех.

– Браво, Грейнджер, умыла, – отсмеявшись, заметил он.

– Снимай давай!

– Не могу отказать, когда дама так настойчиво просит, – хмыкнул он, расстегивая ремень.

Гермиона отвернулась. За спиной послышался шорох ткани, легкое лязганье пряжки и звук расстегиваемой молнии.

– Я готов, – через некоторое время протянул Драко.

Девушка глубоко вздохнула и обернулась. Да, увидеть слизеринца в трусах она даже в кошмарах не надеялась. А вот же, сидит и нагло ухмыляется.

– Я не кусаюсь, Грейнджер. Можешь даже подойти ближе, сомневаюсь, что с твоего места видно рану.

Гермиона приблизилась и присела на корточки возле ног Малфоя.

Стараясь не смотреть выше его колен, девушка сосредоточено уставилась на пораженный участок.

– Приподними ногу, – попросила она. – Угу.

– Что «угу»?

– Сквозная рана, но кость стрела не задела. В мясо, как говорится. Надо промыть и забинтовать. Я воспользуюсь твоими брюками?

– Зачем?

– Мне ткань нужна, чтобы промыть твою рану, идиот.

– И ты, что, серьезно предполагаешь, что я в одних боксерах буду продолжать путь?

Гермиона усмехнулась.

– А что? Забавно бы выглядело.

– И не мечтай, – Драко рванул нижний край рубашки. – Подойдет?

– Да, отлично.

Смочив лоскут в водопаде, Гермиона снова села у ног слизеринца.

– Может быть больно, – предупредила она.

Драко кивнул, наблюдая за действиями девушки.

Она аккуратно обработала края отверстия с внешней и внутренней стороны. Особой боли Малфой не ощутил. Лишь слабое пощипывание и жжение.

– Держи ногу согнутой в колене, я сейчас забинтую.

– Только не перепутай заклинания. Не хочу без ноги остаться.

– Уж постараюсь. Ферула!

Материализовавшийся из палочки белый бинт аккуратной повязкой лег на ногу парня.
Гермиона удовлетворенно посмотрела на плоды свои трудов и невольно перевела взгляд выше.

– Ну и? – ухмыльнулся Драко.

– Что? – не поняла девушка.

– Как вид?

Гриффиндорка покраснела.

– Ты о чем?

– О Мерлин, – закатил глаза слизеринец. Гермиона хихикнула.

– А я думала в Слизерине носят серое белье с зелеными змеями.

Драко приподнял бровь.

– Ну что ты, мы не настолько примитивны.

– Я заметила, – снова смешок.

– Ну, теперь, когда ты вдоволь налюбовалась моим нижним бельем, позволь, я оденусь. Здесь, знаешь ли, холодно.

– Да, конечно, – смутилась Гермиона и отвернулась.

– Мерлин, какая скромность, – заговорил Драко, натягивая брюки. – Что ты там не видела-то?

– Тебе конкретизировать или сам догадаешься?

Они одновременно засмеялись. Тяжелый день, смертельные опасности, потери и приобретения – и вот они уже радуются тому, что в нормальной жизни и существовать бы не могло. Простой пошловатый разговор с претензией на юмор. А много ли надо, когда жизнь висит на волоске? Когда по пятам идет смерть, а жизнь отмеряется минутами. Легко рассуждать, сидя дома у камина. Легко. Но они были там, в Западне, и им совсем не до разговоров о правильности и неправильности, о смысле жизни, о чем бы то ни было. Нужна лишь простая тема. Ни о чем. Лишь для того, чтобы скоротать время перед новым шагом в неизвестность.

– Как думаешь, когда откроется проход? – они сидели рядом на полу пещеры.

– Надеюсь, что скоро. Время против нас.

– А племя? Они не придут сюда?

– Нет, тот участок преодолен. Они не покинут своей территории.

– Знаешь, а я ведь думала, что больше никогда тебя не увижу, – тихо сказала Гермиона.

– Зря надеялась, я живучий.

– Ты все шутишь, а я серьезно, – посмотрев ему в глаза, заметила она.

– Да ладно тебе. Сколько раз вы желали мне смерти? И вот он был, тот самый шанс избавиться от меня навсегда.

– Я… я не желаю тебе смерти, – прошептала гриффиндорка. – И я очень рада, что ты жив.

Она говорила так тихо, что Драко пришлось наклониться к ней, чтобы расслышать.

– Я боялась, что осталась здесь совсем одна, и… – Гермиона шмыгнула носом. – Мне опять снилась Испания.

– Раз она тебе так часто снится, значит, ты ее обязательно увидишь, – Драко и сам не понимал, почему вдруг стал утешать гриффиндорку. – И одна ты здесь не останешься. Я же обещал, помнишь?

– Помню.

Никто теперь и не вспомнит, как все это получилось… Глаза встретились с глазами – и полыхнуло. Это невозможно описать, это надо чувствовать. Ощущать горячее дыхание на коже, осторожное и нетерпеливое прикосновение пальцев, буйство чувств где-то там, в глубине, острым клубком сворачивающееся и заполняющее низ живота… А в глазах другого человека ты видишь свое отражение, отражение собственных желаний. Тут не нужны слова, не нужно спрашивать разрешения, не нужно ничего кроме переплетения ног, соприкосновения животов, крепких объятий…

И как-то незаметно одежда оказалась на каменном полу, разбросанной по всей пещере…

Поцелуи, от которых уносит голову, до боли, до звездочек в глазах. Не отпустить, не оттолкнуть, не потерять… И как-то сами по себе всплыли в голове уроки Астрономии, пока руки и губы чертили карту ночного неба на влажной коже. От звезды до звезды, от родинки к родинке… Туда, высоко, где стираются грани реальности, где нет предубеждений о чистоте крови, нет врагов, нет ненависти. Есть только он и она.

Вдох-выдох. Вдох-выдох. И такое нужное, до боли необходимое движение вперед и…

– Гр… Гермиона, ты?.. – Драко с трудом контролировал себя, но не спросить не мог. Просто не мог.

– Я… Да… Нет… В смысле… Не останавливайся…

– Но…

– Я хочу… этого…

И, наверное, не нужно было больше слов. Глаза в глаза, словно пытаясь запомнить каждую секунду, каждый вздох, каждый стон. И крик, сорвавшийся с губ, заглушится поцелуем. Пальцы переплетаются с пальцами. А дыхание уже одно на двоих…

И не было седьмого неба, не было мерцающих пятен перед глазами. Лишь бескрайнее наслаждение разлилось от края до края, унося с собой тревоги, горечи, потери… И пусть они долгие годы ненавидели друг друга, но в этот миг ближе них никого не было в целом мире. И пусть завтра они пожалеют об этом, но сегодня… Чуть слышно, трепетно, хрипло:

– Моя…

И очень нежно:

– Твоя…

***

Проснувшись, Драко не торопился открывать глаза. Во-первых, недавние события требовали обдумывания; во-вторых, слизеринец чувствовал, что назрела необходимость разговора «по душам».

То, что произошло между ним и Гермионой, не было спланировано заранее. Более того, у Малфоя сложилось впечатление, что этого больше хотела Грейнджер, нежели он. Будучи от природы подозрительным, Драко пытался отыскать подвох в действиях гриффиндорки. Возможно, его и можно было бы найти, но все более-менее приличные доводы разбивались одним единственным – это был ее первый раз. И это говорило о многом.

Потянувшись, слизеринец распахнул глаза.

Гермиона сидела в противоположном конце пещеры, привалившись спиной к стене и подтянув колени к груди. В руках зажата палочка.

– Ма… Др… нам надо поговорить, – серьезно сказала она, заметив, что он проснулся.

– И тебе доброе утро, Гр… Ге… – попытался передразнить ее Драко. – О чем будем говорить?

– Обо всем. Пора тебе рассказать всю правду об этом месте.

– Для начала я оденусь, не против? – Драко поднялся. Раненная нога плохо слушалась, казалось, что она распухла и начинает отниматься. Посмотрев на повязку, слизеринец обнаружил, что кожа над ней приняла неприятный синеватый оттенок. – Дерьмо! – рявкнул он, изо всех сил стукнув кулаком по камню.

– Это ты к чему? – не поняла Гермиона.

– Стрела была отравлена, – Драко мрачно рассмеялся. – Яд начал распространяться по организму.

– С чего ты взял? – девушка поднялась и подошла к парню.

– Смотри сама.

Гермиона присела на корточки и уставилась на ногу слизеринца. Бледная кожа над бинтом и под ним покрылась синими пятнами.
Участок поражения пока был небольшим, но скорость распространения яда им неизвестна. Как, впрочем, и разновидность яда.

– Что это может быть за яд? – поднявшись, спросила она.

– Хрен их знает. Как правило, они пользуются кураре, но я не уверен.

– Мы не знаем дозировки, мы не знаем разновидности яда, а значит… – задумчиво начала Гермиона.

– Да, точно. Мы не знаем, когда я подохну, – Драко закатил глаза. – Мерлин, только бы проход открылся побыстрее.

– А что за этим проходом?

– Выход, Грейнджер. Выход на свободу, – ответил Драко, натягивая брюки.

– Малфой, я жду, – Гермиона снова уселась на пол.

– Что ты хочешь услышать?

– Правду. О том, как ты попал сюда, зачем и кто это сделал. Почему именно нас взяли тебе в компанию. Обо всем.

– А ты уверена, что я отвечу на твои вопросы?

– Нет, не уверена. Но, надеюсь, что ты сделаешь это.

Драко усмехнулся. Рассказать все? А почему нет?! Чем он рискует? Ничем.

– Перед шестым курсом я получил задание – убить Дамблдора. Непростая задача. Но отказаться было нельзя. Моя мать, переживая за меня, взяла со Снейпа Непреложный обет, заключавшийся в том, что он поможет мне, подстрахует в любой ситуации.

– Почему ты не мог отказаться?

– Это неважно.

– Важно, Малфой, если ты хочешь, чтобы я свидетельствовала в твою пользу перед аврорами, а позже на суде.

– А ты собираешься меня защищать? – удивился Драко.

– Тебя ли, себя… неважно. Ты не ответил.

– За невыполнение задания или отказ грозила смерть.

– И ты спас свою задницу ценой жизни Дамблдора? – презрительно произнесла Гермиона.

– На кону, Грейнджер, стояла не моя жизнь, – грустно улыбнулся слизеринец. – А жизнь моей матери.

– О… – только и смогла выдавить девушка.

– Оставим без комментариев, – отрезал Драко. – Как тебе известно, я не справился. Не буду рассказывать, почему, и пытаться себя оправдать тоже не буду. Бежав из школы, я должен был предстать перед Вольдемортом. Исход встречи был предрешен изначально. За невыполнение задания он убил бы меня, предварительно изрядно попытав. Снейп спрятал меня. Они с мамой пытались придумать, как сохранить мне жизнь. И тут Нарцисса вспомнила о Западне. Я говорил вам, что мой отец много рассказывал об этом месте, но не сказал основного. Именно Люциус по приказу Темного Лорда создал Западню. Выбраться отсюда живым практически невозможно, особенно если попадаешь в Ловушку один. Но, тем не менее, у меня появился крохотный шанс выжить. Всю жизнь находиться в бегах мне не хотелось. А ждать, когда Поттер, наконец, прикончит Вольдеморта, тоже весьма ненадежно. Исход их встречи неизвестен. В общем, мне предложили отправиться сюда и попытаться выбраться.

– Почему именно нас засунули в Западню вместе с тобой?

– Снейп, ставший правой рукой Лорда после убийства Дамблдора, получил очередное задание. Появилась информация, что вы нашли почти все хоркруксы. Вольдеморт потребовал любыми способами вывести вас на время из игры. Его не интересовал способ, главное – ваша троица должна быть устранена. В общем, Снейп убил разом двух зайцев, отправил меня сюда с компанией и выполнил задание. Вот, собственно, и все.

– Почему отсюда нельзя выбраться поодиночке?

– Ловушки должны чем-то питаться. В некоторых должны оставаться пленники. Попадание в ту или иную комнату заранее не предскажешь. Кому-то везло, и он проходил всю Западню по самым простым участкам. Нам, как я понимаю, удача не сопутствовала – собрали все, что могли.

– То есть ты изначально знал, что Гарри и Рон останутся здесь?

– Нет, не знал. Но скрывать не буду, предполагал.

– Как тебе удалось убежать от племени?

– Обездвижил вождя и, пока подданные разбирались, что к чему, скрылся.

– Почему вы были уверены, что мы поможем тебе, а не убьем на месте?

– Грейнджер, тебе место в Аврорате, в следственном комитете. Ты б еще люмосом в глаза мне посветила.

– Отвечай, Малфой, и не ерничай, – нахмурилась девушка.

– Вы – гриффиндорцы, и этим все сказано. Ваше благородство и непоколебимая вера в людей становится притчей во языцех. К тому же Поттер был в башне в ту роковую ночь. Он видел, что я не смог убить Дамблдора. Все просто. Сыграли на ваших добродетелях.

– Почему твоя магия здесь сильнее нашей?

– Наверное, я лучше владею палочкой, – хмыкнул Драко.

– Что будет в следующей комнате?

– Точно не знаю, но выход на свободу будет точно. Ловушки, по логике, уже кончились, но, с другой стороны, племени тоже не должно было быть. Не знаю, может, Люциус перед Азкабаном что-то тут усовершенствовал. Вопросы кончились?

– Вопросов море. Но переварить услышанное все-таки надо, – задумчиво отозвалась Гермиона. – А ты все-таки ублюдок, Малфой. Почему ты сразу нам все не рассказал? Мы были бы готовы и, возможно, все сложилось бы иначе.

– Иначе – это как? Меня бы оставили в первой ловушке? – ухмыльнулся Драко. – Грейнджер, ты сама себя спроси, поверили ли бы вы мне? Нет. Ты и сейчас мне не особо веришь.

– Что произошло между нами?

– Не понял? – слизеринец удивленно приподнял бровь.

– Между тобой и мной. Зачем все это было? Ты спасал меня, и не раз, а потом… потом, – Гермиона покраснела. – Это тоже план?

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 6 7 8 91011 Следующая ⇒