Угольно-серый № 10

1 мая, 9: 37 am

Десять минут проходят — туман, видимо, уже распространился как следует. Я с облегчением вздыхаю и невербально выполняю Фините Инкантатем, чтобы отменить Обскуро Небула. К счастью, Розовая Бригада осталась на своих местах.

Приторные интонации Амбридж продолжают терзать слух присутствующих: «…потому что, как все мы знаем, Правильная Улыбка является ключевым элементом всякого общественного строя, основанного на принципах Подобающего поведения и…»

Цирцея! Она, значит, уже больше десяти минут распинается об этих Правильных Улыбках!

Одно хорошо — ей осталось уже недолго.

В толпе начинается беспокойное движение, и я вижу, что Правильные Улыбки на лицах людей, стоящих перед трибуной, где я сижу, понемногу гаснут.

Настало время следующего шага.

Потихоньку сунув волшебную палочку в рукав, я снова взмахиваю платком.

«Послушай, Джинни. Помнишь, ты столько тренировалась, чтобы научиться действовать двумя палочками одновременно? Так вот, пора применить это на деле. В этом году тебе снова придётся поднять в воздух Фреда с Джорджем, но на этот раз они будут находиться на противоположных сторонах площади. Если всё пойдёт по плану, Розовая Бригада разделится на два отряда поменьше, чтобы разобраться с ними».

Когда Джинни, держа в каждой руке по палочке, отправляет близнецов в полёт, так что они взмывают над головами толпы, каждый в своём углу, Розовая Бригада реагирует почти мгновенно: разбивается надвое и строевым шагом покидает центральную трибуну, обходя толпу по внешнему краю.

Звук грохота шагов и поскрипывания Бригады начинает соперничать с голосом Амбридж, которая тем временем продолжает свою речь, как будто ничего не произошло.

Лакированная кожа розового цвета № 5 блестит на солнце, руки вздымаются и опускаются в точно выверенном ритме, обе группы движутся с жутковатой синхронностью. У людей, оказавшихся у них на пути, Улыбки становятся нервными, и они поспешно устремляются прочь, проталкиваясь к центру, а затем — вперёд, чтобы занять освободившееся пространство. Ли и Снейп предоставляют людскому потоку увлечь себя ближе к центральной трибуне.

Движение толпы создаёт нам дополнительное преимущество, расчистив путь между шагающими отрядами Розовой Бригады и парящими в воздухе близнецами.

«Если динамика толпы будет развиваться так, как я рассчитываю, у Фреда с Джорджем будет отличная возможность прицелиться — каждому в свою половину Розовой Бригады. Но даже если у них на пути окажутся люди, это неважно. Мы доверимся вашей фирменной Уизлиевской изобретательности и поручим вам создать специальное заклинание, действующее только на членов Розовой Бригады».

Используя особую связь, существующую между близнецами, братья действуют одновременно. Они взмахивают палочками, выписывая замысловатые кривые, и кричат: «Конджело Скортеа! »

Из кончиков их палочек вырывается ослепительный оранжевый свет и охватывает оба отряда.

Они застывают на середине шага, в той позе, в которой их застигло заклинание: каждая замерла на одном остром каблуке, правые руки у всех остановились в верхней точке взмаха. Лакированная кожа их мантий и сапог стала жёсткой и неподвижной, как твёрдый пластик, который она так сильно напоминает.

Звук марширующих шагов и поскрипывание резко обрывается, и одновременно с ними смолкает голос Амбридж — теперь над головами собравшихся разносятся только ликующие вопли Фреда и Джорджа. В этом звуке больше веселья, чем было до сих пор во всём празднике.

Встревожившись наконец, что творится что-то неладное, наблюдатель Марпл смотрит вперёд, ахает и начинает вставать.

Ну уж нет!

Один резкий удар локтем в область груди — то есть он был бы резким, не будь на ней столько слоёв оборок, но всё равно достаточно сильный — и наблюдательница сгибается пополам, хватая ртом воздух. Затем невербальное «Остолбеней! », и она, обмякнув, валится мне под ноги.

Остальные присутствующие на платформе так ошеломлённо взирают на происходящее, что оглушить их заклятием не стоит труда — они не успевают и глазом моргнуть.

Но Амбридж, видимо, уже справилась с потрясением и истошно вопит членам Розовой Партии на центральной трибуне: «Взять их! Схватить этих ненормальных с дурным поведением! », и размахивает своими когтистыми руками, рассыпая ослепительные блики.

Приступаем ко второму акту.

Я вскакиваю, бешено размахиваю левой рукой над головой, а правой нацеливаю палочку в воздух над толпой.

Джинни сейчас же спускает близнецов на землю, и они все втроём направляют свои палочки в ту же точку. Вслед за ними то же самое делают Снейп и Ли.

«Нам нужно придумать ещё одно заклинание, в дополнение к тому, что мы уже изобрели для затвердения лакированной кожи. Необходимо что-то зрелищное, такое, что выведет людей из их успокоенного состояния. Нужно дать им зрительный образ, символ того, что правление Амбридж подходит к концу».

Я поднимаю вверх левый кулак — один, два, три раза, и на счёт «три» выкрикиваю: «Колоро Оптатус! » Из моей палочки выстреливает тёмно-фиолетовый луч энергии, и одновременно со мной остальные участники Back in Black выпускают ещё пять таких же магических потоков.

Несколько секунд уходит на то, чтобы скорректировать цель, но скоро все лучи встречаются в одной точке над самым центром людской массы. Образуется вращающийся тёмно-фиолетовый шар, который начинает медленно расти.

«Скорее всего, это заклинание потребует невероятного количества энергии, раз нам придётся воздействовать на сотни людей сразу. Такое не под силу кому-то одному из нас — нужно будет объединить усилия. Незадолго до того, как Амбридж закрыла все научные исследования, не контролируемые Министерством, Разумник Хакстон опубликовал статью о том, как несколько человек могут вместе накладывать одно общее заклинание. Хотя эту статью почти сразу же запретили, я запомнила теорию. Похоже, одной из самых больших ошибок, которые совершала Амбридж в своей жизни, было поставить меня на эту работу в библиотеке, чтобы подорвать мой дух».

Моя рука дрожит от напряжения, не в силах удерживать заклинание так долго. Если бы не дополнительный прилив энергии от второй палочки Джинни и необузданная сила мощного луча, исходящего от Снейпа, у нас вряд ли бы что-то получилось.

Тёмный шар энергии растёт и одновременно вращается всё быстрее и быстрее, выбрасывая маленькие разноцветные молнии.

Ну давай же, давай! Это должно сработать!

По моему лицу стекает пот — во рту ощущается его солёный вкус, губы растягиваются в гримасе непомерного напряжения. Правое плечо пульсирует болью, мышцы кисти начинает дёргать судорога.

Внезапно раздаётся взрыв, такой громкий, что вместо того, чтобы слышаться в ушах, отдаётся у меня во внутренних органах.

Цвета, бесчисленные и такие прекрасные, что щемит сердце, проплывают надо мной и сливаются вместе, образуя сплошную волну чёрного.

Когда через какое-то мгновение я прихожу в себя, то обнаруживаю, что лежу на спине. Перекатившись на левый бок, я приподнимаюсь, опершись на руку, а другую, с палочкой, держу наготове.

И моя рука, сжимающая палочку, выглядывает из рукава серовато-зелёного шёлка, а бёдра облегает чёрная юбка, которую я быстрым движением палочки превращаю в ещё более практичные брюки. Таким же образом я заменяю неустойчивые туфли на высоких каблуках ботинками на толстой подошве. Затем, из чистого тщеславия, я одним взмахом убираю все оборочки, кружева и аппликации.

Я, кажется, в первый раз за сто лет одета так, как мне нравится!

И, надеюсь, именно это чувство мы подарили сегодня почти всем, кто здесь находится.

Я быстро встаю и оглядываю поваленную взрывом толпу: хотя она по-прежнему состоит только из людей, но уже не кажется однообразной. Её украшает настоящая радуга цвета: вот молодая женщина в красном, от которого просто дух захватывает, вот старик в тёмно-фиолетовом — любимом цвете Альбуса, рядом мужчина средних лет, одетый в тёплый шоколадно-коричневый цвет, а там маленькая девочка в ослепительном канареечно-жёлтом. Этот перечень можно продолжать бесконечно.

Поискав глазами там, где примерно должен быть Снейп, я замечаю его. Он один из первых, кто поднялся на ноги.

И он снова в чёрном — Back in Black.

Я широко улыбаюсь, и он, поймав мой взгляд, поднимает бровь, а затем быстрым движением палочки небрежно смахивает прочь свою бороду.

Мы ухмыляемся друг другу.

Но тут что-то задевает мою лодыжку, я опускаю взгляд и вижу слабо барахтающуюся, оглушённую наблюдательницу Марпл. Все, кого я вижу перед собой, одеты в самые разнообразные цвета, но её вид напоминает мне ещё об одной грани, которую мы придали своему заклинанию.

«Почти у всех одежда поменяет цвет на тот, о котором они мечтают, но, кроме того, если мы при этом правильно сконцентрируемся, заклинание в точности покажет нам, кто по-настоящему верен Партии. Они, как вы уже догадываетесь, будут в розовом».

Метнув в окутанную розовым № 5 фигуру ещё одно «Остолбеней! » и следом за ним — Инкарцерос, я поворачиваюсь к трибуне.

Примерно две трети из тех, кто находится там — где-то около дюжины человек — по-прежнему облачены во всевозможные оттенки розового. В то время как носители других цветов, теснясь, пробираются вниз по лестнице и убегают, чтобы раствориться в толпе, преданные члены Партии образуют кольцо вокруг Амбридж. Впервые чары, препятствующие аппарированию, играют нам на руку.

«Сначала, конечно, все растеряются, в том числе и наши враги. Так как они все будут в розовом, мы очень быстро сможем их оглушить. Джинни, тебе и близнецам придётся выбраться из задних рядов вперёд. Всех членов Розовой Бригады, оставшихся верными, будет по-прежнему удерживать заклятие затвердения кожи, так что сосредоточьтесь на тех, что будут попадаться в толпе. Ли, Снейп и я займёмся трибунами. Ли, как только ты справишься с левой трибуной, произнесёшь речь — какие выбрать слова, это уж ты сам решай. А мы со Снейпом будем разбираться с центральной трибуной и Амбридж».

Я награждаю Инкарцеросом ещё троих в розовом, что на моей трибуне, а потом снова ловлю взгляд Снейпа и делаю ему знак, мотнув головой в сторону, туда, где нам предстоит схватка с Амбридж.

Он кивает и начинает двигаться вперёд, ко мне, с лёгкостью пробираясь между растерянными, теснящимися людьми. На нём его излюбленный сюртук и брюки.

Он красив.

Что я под этим подразумеваю? Он похож на самого себя.

Ну, так значит, он сам по себе красив.

Не мешало бы тебе сосредоточиться, Грейнджер.

Мой взгляд переносится на скопление народа позади него. Люди один за другим медленно поднимаются с земли. Вид у многих ошеломлённый.

Правильных Улыбок больше нет.

Не то чтобы на лицах не было радости — она есть, но только теперь она настоящая. Я вижу, как какая-то женщина смотрит на своё тёмно-зелёное платье и счастливо улыбается; как мимо с ликующими воплями проносится вприпрыжку мальчуган в тёмно-синем; как мужчина, смеясь, наклоняется и гладит — да-да, гладит! — свои тёмно-коричневые ботинки.

И вместо отупляющего молчания дисциплинированного стада начинают всё громче звучать десятки голосов, внося новые интонации: это наш Веритасерум заставляет всё больше и больше людей высказывать вслух свои настоящие мысли.

Сквозь звуки радости слышится нарастающее разгневанное гудение.

Замечательно!

То есть, если только Ли удастся не позволить им никого линчевать.

Снейп поравнялся со мной, и моё внимание отвлекается от толпы. Мы вместе, бок о бок, взбегаем по ступеням, и я чувствую, как моё сердце начинает биться быстрее — ещё раньше, чем я замечаю летящий в меня первый красный луч. Я тут же начинаю выпускать невербальные заклятия в розовую массу, окружающую Амбридж.

В то время как Снейп владеет множеством заклинаний, о чём я могу судить по разнообразию цветов, выстреливающих из его палочки, сама я обхожусь теми, что попроще. Даже при том, что мы не произносим их вслух, всё-таки есть разница во времени: подумать шесть-семь слогов или только три.

Заклятие Снейпа отбрасывает назад какую-то волшебницу слева от нас, а другая, справа, визжит: «Круцио! » и направляет палочку на меня.

Сердце у меня подпрыгивает, внутри всё сжимается, и я еле успеваю набрать воздуха, чтобы крикнуть: «Протего! »

Она падает на платформу, корчась от боли — отскочившее заклятие поражает её прямо в грудь, покрытую кружевом.

Остановить заклинание некогда — приближается ещё один волшебник. Обойдя вокруг её извивающегося тела, он делает хлещущее движение палочкой, целясь мне в голову.

Я быстро пригибаюсь, бросаюсь вперёд, поднырнув под его вытянутой рукой, и тыкаю палочкой ему в живот с криком «Импедимента! » Нет надобности делать это невербально — он всё равно не успеет его отразить.

Он отлетает назад, сбив с ног трёх человек, что были у него за спиной, и я тут же накладываю на него Инкарцерос, чтобы быть уверенной, что в ближайшее время он уже не причинит беспокойства. Тремя быстрыми оглушающими заклятиями я расправляюсь с несколько ошарашенными членами Розовой Партии, которых он повалил, но сама уже тяжело дышу от мощной концентрации адреналина и напряжения. Руки у меня дрожат.

Я поднимаю взгляд и вижу, что Амбридж охраняют уже только трое. Потом мелькает синяя вспышка, один из них коротко вскрикивает, а потом, не издав больше ни звука, падает на платформу. Осталось двое.

Но эти двое — не кто иные, как Майона Иссушай*, командир Розовой Бригады и одна из лучших дуэлянтов наших дней, и Дитрик Мальментис, который заведует Лагерями для исправления поведения и единолично является автором процесса Порозовения — человек, прямо скажем, не самый приятный.

Разноцветные вспышки слева от меня говорят о том, что Снейп и Иссушай с молниеносной быстротой обмениваются проклятиями.

Едва успев отразить Инсендио, выпущенное Мальментисом, я направляю в него невербальное «Остолбеней! », но он отражает его.

Меня окатывает отвратительнейшее тошнотное чувство, внутри снова всё переворачивается, руки и ноги на какое-то время слабеют.

Мне с ним не справиться.

Ну что ж, Грейнджер, значит, будем играть по своим правилам!

Едва с его губ успевает слететь первый слог «Круцио! », как я кидаюсь вправо. От сильного удара о платформу правый локоть пронзает боль, и воздух с шипением выходит из моих лёгких.

Он поворачивается, следуя за моим движением, но недостаточно низко опускает палочку, чтобы учесть моё новое положение, и непростительное заклятие со свистом проносится в воздухе чуть выше моего левого бедра.

Давай же, действуй!

Оставаясь лежать на правом боку, я размахиваюсь левой ногой и что есть силы бью Малментиса по колену. Оно смещается со странным щелчком, который, впрочем, почти сразу же заглушает пронзительный крик, и он падает, схватившись за повреждённую конечность.

К несчастью, от этого ему только становится ещё больнее. На какой-то миг он в точности повторяет звук Сирены Серьёзных Сообщений — сейчас люди, чего доброго, сожмутся в страхе, повинуясь условному рефлексу.

Потом до меня доходит, что сокрушительная шумовая волна, исходящая от толпы, поглотит любой звук, который может издать Малментис, раньше, чем он успеет до кого-то дойти.

По-прежнему лёжа, я хватаю воздух тремя быстрыми, глубокими вдохами, потом вытягиваю ушибленную руку и несколько раз сгибаю и разгибаю, чтобы понять, действует ли она. Подняв левую руку, я вытираю пот, который уже начал жечь мне глаза.

Потом я оглушаю Малментиса заклятием.

О боги, как хорошо, что я читала ту маггловскую книгу по самообороне! Пускай у меня и не было возможности применить что-то в этом роде в Последней Битве, но знания рано или поздно непременно пригодятся.

Я кое-как поднимаюсь и вижу, что рядом уже никого не осталось на ногах, кроме меня и Амбридж, которая от возмущения, похоже, просто окаменела.

Я усмехаюсь.

Совсем как её Бригада!

Кинув быстрый взгляд влево, я обнаруживаю, что Снейп полусидит, полулежит на платформе, всё ещё в сознании, и связывает Инкарцеросом поваленных на пол членов Партии. Он делает движение головой в сторону Амбридж и кивает.

Но я не могу двинуться с места, словно заворожённая — с левой трибуны внезапно раздаётся голос Ли.

— Граждане волшебного мира! Группа Back in Black желает вам радости в этот знаменательный день! — В его голосе нет и тени соблазна: сегодня наша цель — повести за собой. Вместо этого в нём звучит подкупающая смесь теплоты и решимости. — Потому что сегодня мы можем изменить ход истории. Сегодня мы можем свергнуть тирана и постараться, чтобы её место не занял никто из её прихвостней. Сегодня мы можем подняться и заявить, что с нас довольно! — Он подчёркивает каждую фразу, выбрасывая вперёд и вверх левую руку, но не сжатую в кулак, а с открытой ладонью.

Одобрительный рёв толпы, вынужденной столько лет молчать, просто оглушителен.

Когда гул постепенно стихает, Ли делает знак, что хотел бы продолжить. Но как раз в этот миг пронзительный гневный вопль совсем рядом возвращает меня к моему непосредственному окружению.

Похоже, Амбридж поняла, что обстоятельства, пожалуй, оборачиваются не в её пользу.

— Ты! — взвизгивает Амбридж голосом ещё более раздражающе высоким, чем всегда. — Ты не посмеешь! Я велю тебя арестовать за Неподобающее Поведение! Я сдам тебя на Порозовение! Да знаешь ли ты, кто я такая?

А может, и не поняла. Цирцея! Она даже палочку в руки не взяла.

— А как же! Конечно, знаю, — моя усмешка в своей чистейшей язвительности наверняка может соперничать со Снейповской. Наконец оказавшись с Амбридж лицом к лицу, я совершенно спокойна: дыхание и сердцебиение в норме, руки не дрожат. — Вы несчастный человек, которого нельзя было даже близко подпускать к власти.

Я делаю шаг в её сторону, и она вздрагивает.

— Ни к какой власти.

Ещё шаг, и она поднимает свои пустые, унизанные драгоценностями руки, словно отталкивая что-то в воздухе перед собой.

— Никогда.

Когда я поднимаю палочку, её маленькие глазки как будто ещё сильнее съёживаются. Может быть, она думает, что розовая одежда, розовые волосы, весь розовый мир, который она создала, всегда будут ей надёжной защитой.

Но они её не спасут.

Только не от меня.

Только не от Back in Black.

— Фуско Инкарцерос!

Из моей палочки вылетают верёвки, крепко обматывают её, и я смеюсь, видя выражение её лица, когда она видит, что вышло после применения моей версии этого заклинания. И у неё есть полное право прийти в ужас. Как ни отвратительно она выглядит в розовом, но в чёрном она, по правде говоря, ещё хуже.

Примечание автора: Снова гадкая латынь! Congelo Scortea - сделать твёрдой кожаную одежду, Колоро Оптатус - цвет по выбору, и Фуско - почерневший.

*Примечание переводчика: Майона Иссушай – в оригинале Mayona Counterblossom, это «говорящая» фамилия, означает «против цветения» (губит всё живое). Если кто-то придумает лучше, я не против.

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 6 7 8 91011 Следующая ⇒