Серо-сизый № 9

— Подвиньтесь-ка немного, милая. Вот умница.

Сжав зубы, я прочно удерживаю на лице Правильную Улыбку, в то время как наблюдатель Марпл водворяется на сиденье справа от меня.

Ей не требовалось бы так много места, если бы её наряд розового цвета № 5 не был значительно шире, чем она сама. Но сегодня первомайская речь Амбридж, и поэтому наблюдательница пустилась во все тяжкие: оборки, кружево, вышивка и аппликация, плюс ещё немного блёсток и перьев.

Я стараюсь расфокусировать взгляд всякий раз, когда смотрю в её сторону.

Хотя нельзя сказать, что я выгляжу намного лучше. Сегодня мой костюм представляет собой сумбурное сочетание моих новых достижений в «Виртуозной Вышивке» с работой Джинни в «Ажурной Аппликации» и Молли в кружке «Кружева и Коклюшки». Блузка украшена вдоль планки вышивкой в виде листочков, такая же отделка на манжетах и воротничке, и все края обшиты кружевом. Но, желая компенсировать такую простоту, Джинни добавила ещё целую кучу анютиных глазок, заявляя, что хотя бы один день я должна быть похожа на преданного члена Розовой Партии. По крайней мере, всё выдержано в лилово-розовом цвете (с № 1 по № 3).

Когда я бросаю очередной взгляд в направлении наблюдателя Марпл, она взмахивает носовым платочком, обильно покрытым кружевом. От одного этого движения руки все её многочисленные слои и дополнения начинают ходить волнами, как будто живут собственной жизнью, и при виде этого меня начинает тошнить.

Нет, беру свои слова обратно — с определённостью могу сказать, что я всё-таки выгляжу намного лучше.

— Я так горжусь вами, да-да, горжусь! Да вот только на днях я говорила наблюдателю Ругобоуд: «Наша Гермиона воистину нашла себя», — она снова делает движение, и я поскорее отворачиваюсь, пока меня не вывернуло наизнанку. — И подумать только, что я выступаю здесь как ваш покровитель!

Вот почему ты на самом деле так довольна, старая корова!

— Спасибо вам ещё раз за то, что выдвинули меня на эту награду «За успехи в перемене взглядов», — жеманно произношу я. Целых две недели отвратительнейшего пресмыкания перед ней, плюс пружины, на которые нажал человек Снейпа в Министерстве, привели к тому, что я вошла в число десяти граждан, представленных к награждению.

Всё вышесказанное означает, что я сижу на трибуне, расположенной боком к центральной, с правой стороны. Она достаточно высокая и даёт мне сравнительно свободный обзор толпы, хотя мне, разумеется, нужно поглядывать и наверх, чтобы видеть Амбридж.

И до чего же однообразна эта толпа! Дело не только в том, что на всех лицах Улыбка и все одеты в пастельные тона с преобладанием розового. Присутствующие все до единого — люди. Именно такие вот праздники в полной мере напоминают мне об участи других волшебных существ под властью Розовой Партии. За исключением гоблинов, которых ещё кое-как терпят за то, что они управляют финансами волшебников, остальных либо преследуют, доведя до грани исчезновения, либо превращают в рабов. И никому из них не разрешается показываться на общественных мероприятиях.

И всё же, хотя толпа кажется пугающе однообразной, это ничто в сравнении с правильным единообразием Розовой Бригады, большая часть которой выстроена рядами перед центральной трибуной. Несмотря на то, что они стоят с противоестественной неподвижностью, масса розовой № 5 лакированной кожи, которую они из себя представляют, словно вскипает, если долго и пристально смотреть на неё. Они кажутся устрашающими и непобедимыми, но я вспоминаю свою речь, произнесённую две недели назад, речь, которую я повторяла про себя до тошноты, как следует впечатывая в мозг.

«Самая большая ошибка Розовой Партии — это то, что они полагают, будто застрахованы от попыток людей действовать сообща, создать группу вроде нашей. Розовая Бригада подготовлена к тому, чтобы защищать Амбридж и справляться с мелкими нарушениями порядка, которые легко остановить. Но они не готовы столкнуться с организованным наступлением по нескольким фронтам — их руководители даже не рассматривают такую возможность.

Мы воспользуемся этой слабостью».

Глядя поверх толпы, я замечаю расположение большинства участников Back in Black, но только потому, что точно знаю, где им положено быть — в конце концов, ведь это я их туда поставила. Близнецы находятся по бокам от основной толпы, каждый в одном из задних углов. В передней части толпы стоят Ли с левой стороны от центральной трибуны и Снейп справа — практически прямо передо мной. Место Джинни — в задних рядах толпы, по центру. Её отчасти загораживает Майский шест, находящийся перед самой трибуной Амбридж и розовой Бригадой, так что я могу её видеть только через каждые пять минут или около того.

Все члены группы сопротивления медленно перемещаются, ни на минуту не останавливаясь, но при этом не удаляясь от назначенных позиций.

Их никто не замечает.

«Вы все должны будете иметь вид Порозовевших. В этом есть масса преимуществ: во-первых, Розовая Бригада обычно не обращает на них внимания, считая безвредными; во-вторых, обычные граждане активно сторонятся Порозовевших как неприятного напоминания, что они могут быть следующими; и в-третьих, если вас случайно узнают, то просто подумают, что вас отправили на Порозовение, а они об этом не слышали. Таким образом, вы будете спрятаны под самым их носом».

Вдобавок к этому, мы переделали всех трёх рыжеволосых в менее заметных блондинов, воспользовавшись контрабандными маггловскими средствами. Благодаря этому они прошли через обнаружители оборотного зелья и заклинаний, которые должны были проходить все при входе в парк. Чары, препятствующие аппарированию, разумеется, тоже действуют.

Но самая интересная перемена произошла со Снейпом. Он отказался менять свой характерный цвет волос, несмотря на то, что его можно моментально восстановить зельем, утверждая, что чёрное вовсе не так заметно, как рыжее. Вместо этого он утром применил зелье, от которого у него выросла борода. Что интересно, выглядит он при этом очень даже лихо.

То есть выглядел бы, если бы не волочил ноги в бледно-розовом № 1.

Глядя на него, я чувствую, что моя Правильная Улыбка вот-вот утратит искусственность.

Когда он перемещается ближе к трибуне по одной из своих случайных с виду траекторий, мне становится хорошо его видно. Я, пожалуй, никогда не видела на нём никаких других цветов, кроме чёрного, если не считать белых пятен, которые обычно выглядывали из-под манжет и воротника. Если бы мне пришлось выбирать худший из всех возможных цветов, в какие можно одеть Северуса Снейпа, то розовый одержал бы победу. Он ничуть не оживляет его цвет лица. И притом это не просто какой-нибудь розовый цвет, а бледно-розовый № 1, который носят только младенцы да Порозовевшие.

Необычен не только цвет, но и сам покрой одеяния — пожалуй, я никогда не видела на нём чего-либо настолько бесформенного. Порозовевших одевают в мешковатый верх вроде туники и просторные брюки на шнурке вместо пояса, всё из лёгкого хлопка, в результате чего они напоминают обитателей больницы — психбольницы, если быть точным.

О боги, представляю, что сказали бы Гарри и Рон, если бы это видели!

С другой стороны, мы должны благодарить судьбу, что Снейпа никогда особенно не волновало, как его будут воспринимать другие, если это шло на пользу делу.

Выучка, приобретённая за много лет работы шпиона, по-прежнему не изменяет ему — выражение его лица до жути правильно копирует рассеянную вежливость Порозовевших. Он медленно тащится мимо какой-то старушки с точно такой же Правильной Улыбкой, какую можно видеть на лицах Розовой Бригады или на плакате с наблюдательницей. Потом он улавливает мой взгляд, и уголки его губ быстро растягиваются в дикой ухмылке, а потом улыбка снова становится бессмысленной.

Его неловкие, шаркающие шаги безупречны — в нём как будто не осталось больше сознания даже для того, чтобы как следует поднимать ноги, и только некий животный инстинкт заставляет его двигаться вперёд. Дополняя это впечатление марионетки с перерезанными нитями, его руки безвольно свисают по бокам, пальцы раскрыты и расслаблены. Даже когда на него нечаянно налетает спиной какой-то мальчик, Снейп не напрягает плечи, не сгибает пальцы, и его Правильная Улыбка не сходит, даже когда мальчуган оглядывается через плечо и на его лице появляется ужас.

Впрочем, нельзя сказать, что Снейп никогда раньше не вызывал у людей такого выражения лица. Взять хотя бы беднягу Невилла!

Как будто оттолкнувшись от парнишки, он разворачивается и ковыляет назад к своему назначенному участку с таким видом, словно его движение совершенно случайно. Приблизившись к молодому человеку в одежде приглушённо-зелёного цвета, Снейп тупо качает головой в знак приветствия. На таком расстоянии я не могу его слышать, но вижу, как шевелятся его губы, выговаривая дежурную фразу, которую он выбрал для своего представления: «Да, да. Хорошего дня. Самого лучшего вам утра. Хорошего дня». Потом он поворачивается и повторяет ту же тираду пустому месту.

Наблюдатель Марпл внезапно зашевелилась возле меня, её кружева и блёстки задевают тыльную сторону моей руки, когда она наклоняется поверх меня, вытягивая шею, чтобы лучше видеть что-то, и так уже находящееся в поле её зрения:

— Похоже, дело понемногу идёт к концу, вам не кажется?

Я следую за её взглядом, который направлен на Майский Шест, куда вообще-то и мне полагалось смотреть всё это время.

— Да, кажется, все ленточки уже почти сплетены.

— Что за милашки, не правда ли?

Я что-то мычу в ответ, надеясь, что она примет это за согласие.

На самом деле все выступающие девочки одеты в костюмы бледно-розового цвета № 3, имеющие примерно такой же покрой, как наряд наблюдателя Марпл. Но помимо ужасающе перегруженных нарядов и миниатюрных копий искусственно-совершенных Правильных Улыбок, странность заключается в их движениях. Когда они кружат около Майского шеста, сплетая розовые № 3 ленты в сложный узор, они делают это с точностью автоматов. Каждый шаг обдуман, каждое приседание и наклон откровенно отрепетированы. Если в пору моего детства танцующие девочки напоминали радостный вихрь прекрасных полевых цветов, то при Амбридж они превратились в раззолоченные лилии — настолько раззолоченные, что утратили природную подвижность.

Какое счастье, что они наконец застыли на месте.

— Так-так, значит, с этим всё. Сейчас будет речь. — С воодушевлением перебирая свои огромные кольца, наблюдательница на этот раз откидывается назад, пытаясь посмотреть через меня на главную трибуну.

Толпа подаётся вперёд, заполняя освободившуюся центральную площадку. Участники Back in Black передвигаются чуть медленнее остальных, чтобы остаться на внешних краях.

Когда публика встаёт на свои места, Амбридж поднимается и проходит вперёд, на возвышение.

И вот она стоит передо мной во плоти, в первый раз за целый год. Розовый Лорд! Если вспомнить, как я терпеть её не могла тогда, давным-давно, в Хогвартсе, это ничто в сравнении с той утробной ненавистью, которую она вызывает во мне сейчас.

Мерзкая тварь!

Пожалуй, трудно сказать, какая у Амбридж стала фигура. Сейчас на ней столько слоёв воланов и оборок, что она напоминает до неприличия огромный шар из сахарной ваты розового цвета № 5, оживший и колышущийся. Теперь мне ясно, откуда наблюдатель Марпл черпает свои последние модные тенденции.

Пальцы Амбридж, даже с такого расстояния, сверкают так, словно каждая частица её открытой кожи покрыта драгоценными камнями. Сомневаюсь, что она может ими шевелить и придать им другое положение, кроме теперешнего, когда они напоминают когти.

С годами она поседела, но Указом номер 308 это запрещено для женщин, а значит, в этом году её волосы имеют бледно-розовый цвет № 3. Это лишь усиливает конфетный образ — как будто её мозг вытянули и размотали на тончайшие волокна сахара, такие же, как её идеи: сначала кажутся сладкими, но скоро начинают приедаться, не приносят никакой пользы для питания и уж точно разрушают зубы, то есть я хотела сказать, разум.

Моя Правильная Улыбка, должно быть, граничит с безумной гримасой — я чувствую, как скрипят зубы. Но на этот раз я ничего не делаю, чтобы с этим справиться. Вместо этого я подхватываю гудящую волну ярости, поднимающуюся во мне, и направляю в русло действия.

Звучит один быстрый «Сонорус», и вот над толпой несётся первое, оглушительно громкое «кхе-кхе».

— Граждане магической Британии, я приветствую вас на ежегодном праздновании дня Первого Мая. Сегодня, когда мы собрались здесь, чтобы насладиться дарами Весны, мне хотелось бы напомнить вам обо всех замечательных улучшениях, которые принёс нам прошедший год. Прежде всего это уточнённые стандарты Правильной Улыбки. Вам больше не придётся бояться, что ваши сограждане не окажут вам надлежащего воодушевления, приветствуя вас. По правде сказать…

Игнорируя её фальшиво-сладкий голос, я вытаскиваю из кармана свой кружевной платочек и взмахиваю им, потом делаю вид, будто вытираю лицо, а на самом деле всё время прячу под ним волшебную палочку. Положив руку на колени, я мысленно произношу «Обскуро Небула» и направляю по-прежнему прикрытую палочку в воздух над толпой.

«Я подам сигнал и с трибуны начну накладывать широкомасштабное заклинание. Его результатом будет только то, что никто ничего не будет видеть, кроме пустого воздуха. В это время вы, все впятером, начнёте разбрызгивать из палочек веритасерум, разработанный Снейпом. Я рассчитала ваше расположение и направление распыления так, чтобы охватить как можно больше людей и при этом не пересекаться и не тратить зря зелье. Но вам, возможно, придётся немного ускорить своё передвижение, чтобы охватить больше пространства».

Я тревожно наблюдаю за Розовой Бригадой, сердце колотится: наконец-то началось!

«Вам потребуется пять минут, чтобы распылить зелье, и потом ещё три, чтобы оно впиталось — в целом для верности считаем десять минут с того момента, как я подам сигнал.

А потом начнётся самое интересное».

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 6 7 8910 11 Следующая ⇒