Два года спустя 6 страница

Это была сладкая, великолепная мука, его язык скользил по ее складочкам вверх и вниз. Когда Алессандро положил ее обратно на кровать, Кассия начала дышать, но почувствовала, как профессор разводит ее складочки в сторону...

Ее глаза округлились, а дыхание стало учащенным.

Он лизал между складками.

—Аааааах.

Она никак не могла перестать постанывать все это время, и поэтому, отпустив простыни, в которые вцепилась ранее, закрыла обоими руками себе рот. Профессор начал проталкивать свой язык в ее сердцевину, туда и обратно, и мир Кассии начал вращаться все быстрее и быстрее. Она сильнее зажала руками рот, чтобы приглушить свои всхлипы.

Кассия обнаружила, что пытается вцепиться в мощные плечи профессора. Она не думала, что сумеет выдержать еще немного и не умереть. Это было слишком много, слишком превосходно, слишком прекрасно. Кассия пыталась отползти назад, но профессор не позволил ей этого сделать, а наоборот: углубил давление своего языка.

— О Боже, Профессор...

Она предприняла еще одну попытку, но это было уже невозможно. Кассия кончила с криком, который больше не могла сдерживать в образовавшейся тишине. Рот профессора переместился к ее влагалищу, и она кончила еще раз сильнее. Кассия почувствовала, как он слизывает капли ее возбуждения, выпивая ее, и весь ее мир взорвался. Она увидела звезды, пока оргазм полностью проходил через все тело.

Когда Кассия открыла глаза, то увидела профессора, сидящего рядом с ней на кровати — он вытирал её влажным полотенцем. Ей стало стыдно, и щеки окрасил яркий румянец, когда она попыталась оттолкнуть его руки и свести ноги вместе.

Взгляд профессора посуровел.

— Не двигайся.

Командные нотки в его голосе пробудили в ней слабость, и Кассия почувствовала, что подчиняется ему. Она продолжала лежать неподвижно, даже когда чувство неловкости все возрастало. Просто он очень бережно вытирал ее.

Когда он закончил, Кассия наблюдала, как он встал и направился в ванну. Она приняла сидячее положение, застенчиво прижимая к себе одеяло, наблюдая, как профессор выбрасывает полотенце и моет руки.

Губы Алессандро изогнулись, когда он увидел, как Кассия кутается в простыни.

— Ты выглядишь так, как будто тебя изнасиловали, — мягко прокомментировал он.

Румянец Кассии стал гуще, и она пробормотала:

— Мы оба знаем, что не было никакого изнасилования.

Вернувшись к кровати, он сел около нее, вытянул ноги и перетащил к себе на колени удивленную Кассию.

— Профессор!

Она попыталась высвободиться, но его рука, крепко державшая ее за талию, не позволила ей сдвинуться с места.

— Отдохни тут.

Его хватка была нежной, но крепкой. Алессандро устроил ее голову у себя на груди.

Тот факт, что Кассия была голой и сидела у него на коленях, пока он был полностью одет, заставило почувствовать ее возбуждение и неловкость, но она просто свернулась калачиком у него в руках — желание покидать его объятия просто испарилось. Правда была в том, что ей нравилось — нет, она любила — быть так близко к профессору. Они оба знали об этом.

— С твоей сестрой все в порядке?

Когда Кассия заговорила, Алессандро почувствовал, как она крепче прижалась к нему, и его губы изогнулись в улыбке, ведь он знал, что эта реакция была непроизвольной с ее стороны. Нравилось ей это или нет, но ее тело уже признало, что принадлежит ему, и Алессандро это устраивало.

— С Эсмеральдой все нормально. Она усвоила урок.

Кассия кивнула напротив его груди.

— Я рада слышать это.

Алессандро пробежался пальцами по ее волосам. Чего он никогда не делал с другими женщинами. Но с Кассией он постоянно чувствовал потребность касаться ее, и это было то, в чём Алессандро не хотел себе отказывать.

— Как прошел твой день?

— Нормально.

— Ты скучала без меня?

— Вы слишком высокомерны, не так ли, Профессор?

— Ах, но я слышу правду в твоем голосе, — удовлетворение затопило его полностью. — Тебе было скучно без меня.

Кассия почти призналась ему во всем. Даже больше, чем скучно. Ей было очень больно от его молчания, и боль увеличивалась пропорционально продолжительности молчания Алессандро. Но, в конце концов, она держала это в себе, зная, что нет смысла подогревать его чувство вины.

Решив сменить тему разговора, Кассия пробормотала:

— Ты никогда не отвечаешь на мои вопросы.

Она подняла голову и посмотрела на него.

— Расскажи мне о своем детстве.

Кассия хотела знать что—то такое, что другие студенты — а также все женщины, которые хотели профессора — не знали. Кассия пыталась поискать о нем информацию в интернете, но истории о его детстве были очень скудными, несмотря на то что семья Моретти очень знаменита и с хорошей родословной.

Взглянув на нее, Алессандро еще раз убедился, что глаза Кассии словно окна в ее душу — по ним можно было прочитать, зачем она на самом деле задает этот вопрос. Он вздохнул, когда правда ударила по его сознанию.

Алессандро не заслуживал, чтобы она так сильно беспокоилась о нем.

— Я не слишком хорошо лажу со своим старшим братом.

Впервые самостоятельно Алессандро вслух признался об его молчаливой вражде с Доменико, и это было важно для него.

В глазах Кассии появилось удивление:

— Ты имеешь ввиду Доменико Моретти?

Алессандро нахмурился, когда Кассия произнесла имя брата.

— Только не говори, что мой брат привлекает тебя.

— Я же не слепая. Конечно, я... подожди минутку, — Кассия улыбнулась, — ты что, ревнуешь?

—Чертовски.

Алессандро быстро и страстно поцеловал ее, стараясь напомнить, что он единственный мужчина, который может заставить ее тело плавиться. Когда он оторвался от нее, то увидел дурацкую улыбочку на губах Кассии.

Алессандро скривился.

— Молчи.

У нее на лице расцвела улыбка, но потом Кассия увидела, как профессор стал оглядываться по сторонам, и убрала ее. Она знала, что он пытается найти листок бумаги, чтобы свернуть трубку и отвесить ей подзатыльник.

Внезапное серьезное выражение у нее на лице не смогло одурачить его, и Алессандро прорычал:

— Маленький нахальный цыпленок.

Практически каждая женщина, которую он когда—либо трахал, даже не пыталась дразнить его так, как это делала Кассия, и Алессандро вдруг понял, что это очень забавно, раздражающе и в тоже время сильно возбуждает. Он также понял, что очень хочет поцеловать ее из—за этого.

Когда недолгий поцелуй закончился, Кассия мечтательно выдохнула и удобнее устроилась в руках профессора. Закрыв глаза, она спросила:

— Так это правда? Ты дрался со своим братом?

Алессандро серьезно подумал над этим вопросом и наконец то ответил:

— И да, и нет.

Решив также ответить смутно, Кассия вслух подумала:

— Ну, я надеюсь, вы оба скоро помиритесь.

Она запнулась, а потом небрежно добавила:

— Я всегда думала, что было бы прикольно, ну, ты знаешь, иметь брата или сестру.

— Твои родители всегда могли родить еще детей.

Кассия грустно улыбнулась.

— Нет, не могли. Мой отец умер, а моя мама...

Она замерла, а потом с пылом произнесла:

— Она Кимберли Дрезден.

Удивившись, он поднял ее подбородок, и спросил:

— Ты имеешь ввиду, что та женщина, что пришла сегодня сюда...

Кассия кивнула.

— Она оставила меня с моими бабушкой и дедушкой — ее родителями, на самом деле, несколько месяцев назад она появилась снова в нашей жизни, чтобы я подписала документ о неразглашении и никому ни за что не говорила, что я ее ребенок.

Она пожала плечами:

— Технически, сейчас я нарушаю его, но знаю, что ты никому не расскажешь, поэтому... — ее голос затих.

В голосе Кассии отчетливо слышалась борьба с болью, и в Алессандро взыграла ярость.

— Прости, милая.

Кассия услышала в его голосе искреннее сожаление, что немного облегчило ее печаль.

— Спасибо, но тебе не стоит извиняться передо мной. Я грущу, когда думаю об этом, но у меня на самом деле была счастливая жизнь с бабушкой и дедушкой, поэтому я не жалею об этом.

Алессандро кивнул, ведь Кассия говорила чистую правду. " Черт побери, эту Кимберли Дрезден", — сгоряча подумал он. Алессандро знал, что у него нет возможности отомстить от имени Кассии, но он понимал, что не сможет успокоиться, пока не заставит заплатить женщину, доставившую своей дочери столько боли.

Чтобы хоть как—то поднять настроение Кассии, Алессандро искал какую—либо тему для разговора и поэтому спросил:

— Как обстоят дела с твоими занятиями?

Кассия кашлянула.

Алессандро закатил глаза, уже зная, что означает этот жест, и сухо промолвил:

— Не утруждай себя выдумкой оправданий.

Черт. Профессор так хорошо ее раскусил.

— Ну....

— Кассия.

Она подняла на него смущенный взгляд.

— Если не сдам тест на следующей неделе, мне придется пойти на дополнительные занятия по литературе.

В голосе Алессандро появились болезненные нотки.

— Кассия.

— Я ничего не могу сделать, — запротестовала она. — Я не люблю читать.

Она только закончила говорить, когда профессор поднял ее с его коленей и потянулся к одежде девушки. Прежде, чем она хоть что—то поняла, профессор одевал ее, и Кассия сумела лишь выдавить из себя:

— Что ты делаешь?

— Мы будем пересматривать твои лекции по литературе.

В глазах Кассии отразился ужас.

—Неееет...

Алессандро закрыл ее рот с помощью еще одного страстного поцелуя.

— Да.

И продолжил одевать ее.

— Но профессор....

Голос Кассии звучал приглушенно, ведь она безвольно подняла руки кверху и позволила Алессандро продолжать одевать одежду на нее. Когда она снова смогла увидеть его, ее голос звучал обиженно:

— Мы не так много времени проводим вместе.

Кассия пошевелила бедрами, когда профессор натягивал на нее шорты.

— Я не хочу тратить его на учебу.

Алессандро отчаянно сдерживал улыбку на своих губах.

— Ты знаешь, как сейчас по—детски это прозвучало?

— Это было сказано честно, — поправила Кассия. — Не по—детски.

Отказавшись хоть как—то комментировать ее детский бунт, Алессандро поднял ее на руки и посадил в кресло. В ее карих глазах вспыхнуло раздражение, и в этот раз он не смог сдержать свое веселье.

Алессандро рассмеялся.

Пальцы Кассии подогнулись от звука смеха профессора.

" Это просто прекрасно", — мечтательно подумала она. Кассия могла слушать его смех вечно и ей бы никогда не надоело.

На лице Кассии появилось мечтательное выражение, и Алессандро просто покачал головой.

— Кассия.

" Она слишком открыта для меня", — напряженно подумал Алессандро. Он и так уже причинил ей достаточно боли, и даже собственная мать Кассии преподала ей урок жестокого предательства вместо безграничной любви.

Но она все равно была тут, просто протягивая свое сердце на ладошке.

— Никогда не меняйся, — услышал свой собственный голос Алессандро.

Кассия слегка нахмурилась.

— Ты действительно хочешь этого?

Он просто кивнул.

— Ну... если так, то тогда ты не будешь слишком злиться, если я продолжу проваливать тесты на уроках время от времени...

Профессор двинулся так быстро, что Кассия даже не успела сообразить, что он собирается сделать, пока он не схватил листок бумаги со стола, свернул его в трубочку, и...

Хлопок.

— Ауч!

Кассия уставилась на профессора, когда прикоснулась к своему лбу.

Алессандро ничему не удивился. Они оба знали, что хлопок свернутым в трубку листком не доставил ей слишком много боли.

— Ты же сказал, что не хочешь, чтобы я менялась, — возразила ему Кассия.

— Но не так.

И он снова ударил ее свернутым листком за то, что она такая непонятливая.

— Я был бы спокоен, если бы знал, что ты честно пытаешься исправить свои оценки, но это не тот случай, не так ли?

Кассия решила было просто соврать. Но потом профессор начал постукивать свертком об свою руку, и она быстро передумала.

— Нет, сэр, — проворчала Кассия в конце концов.

Алессандро усмехнулся.

Кассия вспылила.

— Я тебя ненавижу.

— Да, да. Я уже слышал это раньше, и, если говорить откровенно....

От взгляда профессора, брошенного на нее из—под ресниц, у Кассии перехватило дыхание.

— Мне нравиться то, как ты ненавидишь меня, мисс Саммерс.

От его слов в памяти начали всплывать картинки того, как она была голой в его руках, и Кассия густо покраснела от намека.

— Профессор!

Наклонившись вперед, Алессандро быстро чмокнул ее в губы, и все тело Кассии задрожало. Прежде, чем она набросилась на него, профессор уже отклонился назад.

— Профессор.

В этот раз Кассия произнесла это с придыханием.

Алессандро покачал головой.

— Следующий поцелуй нужно заработать.

Брови Кассии взметнулись вверх.

Взяв со стола ее тетрадку, он передал ее Кассии и в ответ на ее удивленный взгляд вкрадчиво пояснил.

— Поцелуй... за каждый правильный ответ.

Его голос опустился почти до шепота.

— И, если ты ответишь правильно на все вопросы, я поцелую тебя...

Прежде чем она успела моргнуть, профессор внезапно положил свою руку на ее киску, и неожиданная, сильная волна жара от его прикосновения отправила ее мозг в отключку.

О. Боже. Это. Так. Горячо.

Ее киска затрепетала.

— Прямо сюда, мисс Саммерс.

Профессор усилил свою хватку на ее киске, и в глазах у Кассии показались звезды.

— Ответь на все вопросы правильно, и я поцелую тебя прямо сюда, моя голова будет находиться между твоих ног, мой язык будет глубоко в твоей киске, и я заставлю тебя кончить очень сильно...

Алессандро остановился.

Кассии вся пылала, и, не колеблясь, она прохныкала:

— Давайте начнем заниматься сейчас же, Профессор.

Он засмеялся, но ей было все равно. Она хотела эту награду.

***

Было четыре часа утра, Кассия посапывала в его руках в глубоком сне, уставшая и обессиленная после трех оргазмов, когда Алессандро услышал, как зазвонил телефон, рингтон которого свидетельствовал об неизбежной угрозе. Это был его специальный рингтон для группы безопасности, и только что—то важное могло заставить их позвонить ему в такое время суток.

Осторожно, чтобы не разбудить Кассию, Алессандро выскользнул из ее кровати и дотянулся до телефона, лежащего на столе. Ответив на звонок, он резко бросил в трубку:

— Надеюсь, произошло что—то действительно серьёзное.

Начальник его службы безопасности кратко доложил о случившемся, и Алессандро в уме выругался. Была предпринята еще одна засада против Доменико, и если он хотел помешать этому, то ему стоило уйти прямо сейчас.

Возможно, он мог рассказать об этом Алехандро и позволить своему близнецу разобраться с ублюдками. Но тогда у Алехандро могут возникнуть собственные проблемы, особенно если слухи по поводу принцессы пантер, которую обхаживал его брат, правдивы.

" Может, стоит позволить произойти этому", — отрешенно подумал он. Это все равно не была его битва. Но когда эта мысль пришла ему в голову, Алессандро знал, что его совесть не позволит ему совершить такой поступок.

Если бы он повернулся спиной к этой ситуации, Алессандро был точно уверен, что его брат позволит просто избить себя до полусмерти. Эта мысль удручала, особенно когда он представил слабых, недостойных представителей своей расы, которые будут хвастаться тем, что победили великого Доменико Моретти перед его кончиной.

Нет, черт побери.

Доменико мог, мать его, наплевать на свою гордость и свою стаю, но Алессандро не мог этого сделать.

Меньше чем за минуту Алессандро покинул комнату Кассии, снова воспользовавшись окном, чтобы выйти, и направился в ту сторону, где должна была произойти засада, далеко от города, где только мрак и тени могут стать свидетелями кровавой схватки.

Алессандро прибыл как раз вовремя, его чутье Ликана позволило ему разглядеть все даже с большого расстояния. Предателей было не больше дюжины, все они пахли трусостью и алкоголем — комбинация, которую Алессандро всегда презирал. Несмотря на это, он не позволил себе недооценить противников, особенно тогда, когда от них несло оружием, которое они прихватили с собой. У каждого предателя было по стволу, и каждый был заряжен серебряными пулями.

Алессандро наблюдал, как группа Ликанов заставила лимузин Доменико остановиться, запрыгнув на капот машины. Шины машины завизжали, когда водитель Доменико сильно ударил по тормозам.

Через минуту Доменико сам вышел из лимузина. Этого и следовало ожидать. Алессандро хорошо знал, что его брат приказал своему водителю оставаться в салоне, а эту команду не мог нарушить ни один солдат Моретти, который не желал быть исключенным из стаи.

— С какой целью что вы преграждаете нам путь?

Другие Ликаны начали издевательски смеяться над вежливым тоном брата, и один из них решил передразнить Доменико.

— Наша цель заключается в том, Ваше Высочество, чтобы избавить мир от таких собак, как вы.

Выражение лица Доменико не изменилось, и его голос даже не дрогнул.

— Я вижу.

Это разозлило одного из Ликанов. Видимо, он очень хотел увидеть, как Доменико затрясется от страха.

— Блядская псина, — плюнул он в Доменико.

Когда тот никак не отреагировал, ярость ублюдка превратилась в триумф, и Алессандро понял, что и другие Ликаны осознали, что слухи правдивы.

Доменико не собирался драться.

Другие оборотни засмеялись.

— Гребаный слабак.

И снова плюнули в Доменико.

Алессандро вскипел.

Доменико может и не хочет драться, но он будет.

Один из оборотней повернулся к своим товарищам.

— Давайте преподадим урок этой собаке, ребята.

Ни один из них не пошевельнулся, в их глазах застыл страх, и подстрекавший придурок нахмурился.

— Что за черт? Разве вы не видите? Его не стоит бояться!

Ублюдок снова повернулся лицом к Доменико и в тот самый момент заметил Алессандро, стоящего за ним.

Алессандро оскалил зубы в подобие улыбки.

— Возможно, это заставит вас почувствовать страх.

Он ударил оборотня кулаком в лицо, заставив того взвыть от боли. Кругом сразу послышалась суматоха, и оставшиеся Ликаны открыли огонь по Алессандро и Доменико.

Любой из них упал бы замертво, если бы хоть одна из серебряных пуль попала в них, но паника и страх заставили их противников действовать очень глупо. Сотрудничая в полной тишине и взаимопонимании, Алессандро и Доменико одновременно приняли форму Ликанов, чтобы обрести больше силы и скорости. Прыгая и уворачиваясь от пуль, они бросились на толпу оборотней. Оба косили ублюдков один за одним, пользуясь мощными ударами в голову, таким образом сразу вырубая противников.

Когда драка была окончена, Доменико и Алессандро снова вернулись в свой человеческий облик и оделись.

— Ты поедешь со мной.

Слова Доменико были похожи больше на утверждения, нежели на вопрос. В нормальной ситуации Алессандро бы ощетинился на такой тон, но сейчас он осознал, что от гнева и усталости ему ничего не остается, кроме как подчинится. Он молча кивнул и слушал, как Доменико тихо отдает распоряжения согласно протоколу: что сделать с бессознательными Ликанами, которые остались после их схватки, чтобы в случае их попадания в человеческую больницу, никто не смог выяснить, что их кровь не относится к человеческой.

Когда Доменико завершил свой звонок, он посмотрел на своего младшего брата и спокойно сказал:

— Спасибо.

Эти слова заставили Алессандро горько усмехнутся.

— Я ведь пытался, знаешь, — устало покачал он головой. — Я, блядь, пытался понять откуда ты такой, но прямо сейчас я не вижу гребанного смысла выставлять себя жалким и слабым, даже если по факту ты таким не являешься.

Во взгляде брата появилось сожаление, но вместо того, чтобы ответить ему, Доменико задал вопрос все тем же спокойным тоном:

— Это из—за Эсмеральды?

Алессандро задумался, почему он так удивлен, что старший брат знает о проблемах их сестры.

— Ну, тогда ты знаешь, что она подралась из—за тебя?

— Да.

И снова никаких извинений, и Алессандро просто взорвался.

—Ну тогда почему ты, блядь, отказываешься драться? Почему? Неужели ты так сильно любишь Мисти, что готов забыть про собственную семью? Свою стаю? Неужели твоя собственная честь ничего для тебя не значит?

— Значит, Алессандро. Именно ради нее я это все и делаю. Это все потому, что я люблю свою стаю, тебя и всю нашу семью, и да, это потому, что я люблю Мисти — именно поэтому я так поступаю. Я знаю, ты веришь, что я... был эмоционально сильнее раньше, но это не так. Мое высокомерие, моя потребности в мести — все это делало меня слабым, и только тогда, когда исчезла моя жена, я осознал всю правду. И именно поэтому я делаю все это. Может, все и выглядит по—другому, но покаяние, которое я несу, призвано сделать меня сильнее, — голос Доменико превратился в сталь. — Я делаю это, чтобы стать сильнее для каждого, кто зависит от меня...

Алессандро оборвал брата, прошипев:

— Позволяя кому—то плевать себе в лицо, ты становишься сильнее?

— Да.

— Чушь.

Его брат не дрогнул, и даже выражение полного умиротворения не сошло с его лица. Это было похоже на разговор с Буддой: Доменико был сильным и спокойным в своем установленном душевном мире, и Алессандро сжал кулаки от негодования.

Не глядя на брата, он попросил шофера остановиться, и только когда вышел из лимузина, смог расслабиться. Если бы Доменико попытался бы помешать ему уйти, то, чувствовал Алессандро, между ними все могло бы кончиться дракой, а ему очень хотелось этого избежать, пока еще была такая возможность.

На часах было всего лишь шесть утра, когда он вернулся в комнату Кассии, используя свою скорость Ликана, чтобы не быть замеченным. Однако комната была пуста, и это заставило Алессандро занервничать.

— Кассия?

Алессандро все—таки открыл дверь в ванную, хотя благодаря своему нюху знал, что там никого нет. Он остановился в дверном проеме, когда уловил слабый запах чего—то знакомого. Профессор вошел в ванну, и тут запах усилился. Он осмотрел помещение, и его взгляд зацепился за скомканную салфетку, брошенную на край раковины.

Алессандро поднял ее и осознал, что это за знакомый запах.

Это был запах слез Кассии.

Алессандро посмотрел на все это со стороны Кассии, собрал в уме все частички головоломки, и когда у него получилась полная картина, то он заметно побелел.

Кассия проснулась, ожидая увидеть его рядом, но он снова ушел...

Она пыталась ему дозвониться, но он снова проигнорировал ее звонки...

Кассия плакала...

Блядь.

Мысль о том, что он снова причинил Кассии боль, заставила Алессандро крепче сжать раковину, хватка была болезненной, и это позволило оставаться под контролем.

Он найдет ее, он сделает все возможное, чтобы доказать ей, что не играет с ее чувствами.

" И она поверит мне", — пообещал сам себе Алессандро. Она поверит.

***

Она почувствовала профессора, даже не видя его. Казалось, будто каждая клетка ее организма настроена на то, чтобы ощущать его присутствие, ее кожа внезапно покрылась румянцем, а наивное сердце даже пропустило удар.

Кассия споткнулась, и Джейкоб, стоящий позади, успел схватить ее за руку прежде, чем она упала. Его захват был нежным и уверенным, защитным и в тоже время интригующим.

— С тобой все в порядке?

Посмотрев ему в глаза, Кассия вдруг поняла, что кивнула в ответ, и прежде, чем сумела сообразить, что делает, переплела свои пальцы сего.

Это был первый раз, когда Кассия сделала что—то подобное, и Джейкоб задержал вдох, боясь спугнуть свою удачу. Он всегда был влюблен в Кассию, и от осознания того, что между ними возможны отношения, вся кровь устремилась к его паху.

— Пойдем?

Его голос стал глубоким от еле сдерживаемого желания.

Кассия боялась, что от паники упадет в обморок, но она сумела взять себя в руки, даже когда все ее существо восстало против того, чтобы держать за руку какого—то другого мужчину, а не профессора. Она скоро привыкнет к этому. " Это все вопрос времени", — сказала себе Кассия, когда улыбнулась на довольное выражение лица Джейкоба.

Они начали идти, но сумели сделать всего лишь несколько шагов, когда Джейкоб удивленно отметил, что к ним направляется Профессор Моретти.

—С—серьёзно?

Кассия с отчаяньем посмотрела на Джейкоба.

Он кивнул.

— Да. Я даже и не знал, что он будет сопровождать нас в этой однодневной поездке.

И тут вокруг них начал нарастать гул, обычно появлявшийся с приходом профессора. Шепот, вздохи, и, конечно же, щелчки фотокамер телефонов, которыми сразу воспользовались все студентки вокруг него.

Джейкоб внезапно остановился, заставляя Кассию затормозить рядом с ним.

— Что—то случилось?

Она пыталась сохранять видимое спокойствие.

— Я действительно думаю, что профессор хочет поговорить с тобой. Ты провалила его предмет? — нахмурился Джейкоб. — Ты ведь знаешь, что студенту нельзя ехать в сегодняшнюю поездку, если по какому—либо предмету у него меньше, чем 1, 5, ведь так?

Кассия прикусила губу. Дерьмо. На самом деле, она не знала об этом правиле, и что самое худшее, ее оценка по предмету профессора дотягивала как раз до 1, 5. Сделав глубокий вздох, она мысленно уговорила себя быть спокойной и только тогда посмотрела в глаза профессору.

Несмотря ни на что, сила взгляда его зеленых глаз, столкнувшегося с ее глазами, поразила Кассию словно молния, и всю ее затрясло. Она увидела, как взгляд профессора скользнул по ней вниз и остановился на их сомкнутых с Джейкобом руках.

Кассия видела, как скривились его губы.

В глазах сразу появились слезы.

" Он просто играет, — как мантру повторяла она про себя. — Он играл со мной с самого начала, и теперь настало время покончить с этим".

***

Алессандро сжал челюсть, когда рука Кассии так и осталась в ладони мальчишки. Блядь, блядь, блядь. Он не мог припомнить такого момента, когда хотел чего—либо больше, чем оторвать Кассию от этого человеческого парня прямо сейчас.

Кассия принадлежала ему.

Алессандро размял кулаки, напоминая себе, что для поддержки своего внешнего вида, ему стоит подавить в себе желание избить парня до полной потери крови. Все, что он мог сейчас сделать, это поговорить с Кассией, заставить ее увидеть...

Мозг Алессандро просто взорвался.

Снова этот запах.

Их глаза опять встретились друг с другом. Кассия постаралась быстро отвернуться, но слишком поздно. Он успела разглядеть ее слезы.

Алессандро снова заставил ее плакать.

Он даже не успел обдумать это, как стал отставать. Расстояние между ним и Кассией становилось все больше. Он видел, как Джейкоб помог ей залезть в автобус, и тогда полностью остановился. Алессандро все еще мог ощущать запах ее слез, и мысль о том, что он стал их причиной, просто разрывала его на части.

Кассия показалась себе слишком неуклюжей, пытаясь забраться в автобус и следуя к своему месту. Джейкоб сел рядом с ней, и его близость заставила вжаться ее в обивку автобуса. Не думая ни о чем, Кассия посмотрела в окно, и, конечно же, первое, что увидела, был профессор. Он просто смотрел на нее, выражение его лица было нечитаемым.

Ее сердце сжалось от боли.

" Он слишком красивый", — обреченно подумала Кассия. Разве не в этом дело? Кто—нибудь такой же, как он, никогда не будет серьезно относится к такой, как она. Обычная девчонка из пригорода, даже мать которой не захотела заботиться о ней.

Внезапно профессор повернулся к ней спиной.

" Это к лучшему", — подумала она про себя. Ей нужно быть сильной. Даже если он снова будет уговаривать ее вернуться, ей не стоит...

Будучи на расстояние, профессор начал отходить, и мысли Кассия замерли. Ее сердце перестало биться, ее ум отказывался работать — слишком много боли захлестнуло ее в этот момент.

Видишь, Кассия?

Теперь ты поняла?

Твоя мать отказалась от тебя. Неужели ты думала, что профессор не поступит также?

Она зажмурилась прежде, чем из глаз потекли горячие слезы.

Ты такая дура, Кассия.

Именно это показывало, как мало она значит для профессора.

***

" Ты все делаешь правильно".

Несколько чертовых слов, но он бесконечно повторял их у себя в уме. Минуты превратились в часы, но Алессандро никак не мог заставить привыкнуть к правде в этих словах, никак не мог забыть свой последний взгляд на Кассию. Она закрыла глаза, ее тело было зажато на сидение автобуса, и, сидя так близко к Джейкобу, он был чертовски уверен, что человеческий парнишка просто вздрагивает от восторга, чувствуя ее мягкое тело напротив своего.

Но даже когда ревность грозила свести его с ума, Алессандро знал, что это все не то, это не та причина, по которой он уже несколько часов с момента отъезда Кассии мечется по своему кабинету в форме Ликана.

Нет. Больше всего его беспокоил запах ее слез.

Он снова заставил ее плакать, и, хотя он и говорил себе, что его уход из жизни Кассии для ее же блага, он просто не мог заставить себя забыть.

Он и Кассия были из разных миров, и это было смертельно опасно. Она так легко доверяла и чувствовала так много, в то время пока Алессандро запрещал себе любить. Кассия заслуживала кого—то нормального. Не такого как он — мужчину, неспособного доверять.

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 789 10 11 12 Следующая ⇒