Глава без названия 1 страница

Глава 8

-Стив! Вот уж не ожидал вас так скоро увидеть!

-Я думал вы не запоминаете имен.

-Кто вам сказал подобную глупость! У меня отличная помять, речь шла о других. Ну не стойте так, присаживайтесь, - сказал он, указав мне на кресло.

-Ну рассказывайте, что гложет человека, который стоит промокший на ночном мосту в одиночестве?

Я опасался, что не смогу говорить с незнакомым человеком о своих проблемах, когда Донован дал мне направление. Но теперь, казалось, что я встретил старого приятеле и стало как-то немного радостно.

- Да не то чтобы гложет, просто у меня проблемы с памятью и частями моего, точнее не моего тела.

Фредерик понимающе кивнул и предложил мне выпить. Отказываться я не стал. Сейчас наша беседа была не такой как ночью, хотелось что-то говорить и делится. Поэтому я постарался описать в подробностях каждую мелочь своей жизни в последние дни, пристально наблюдая за тем, как бы ничего не упустить. Фредерик был хорошем слушателем, побуждая каждым своим движением продолжать говорить. Когда я закончил, он предоставил мне пару минут абсолютной тишины, чтобы я смог выйти из своих проблем.

-Я думал вы писатель. – сказал я.

-Это вы сказали, а я просто не опроверг.

Надо же, это абсолютная правда.

-Мы часто видим в людях отражение самих себя. Те, кто много врут, начинают искать ложь в каждом. Любители поумничать, пытаются задеть глупцов, чтобы отыскать в их разуме малейшие признаки интеллекта. Художники, пытаются привить любовь к искусству. Это как зеркало, понимаешь?

-Вы хотите сказать, что где-то внутри меня спит писатель?

-Может и так, а может и нет. Не узнаешь пока не попробуешь.

Я долго размышлял над словами Фредерика, пока шел домой. На улице уже начинало смеркаться и тьма погружала в себя все улицы и дома, только я шел по-прежнему светлый, будто бы раньше. Увидев лавочку, где еще вчера, казалось, я сидел со своей первой любовью и думал, что это навсегда. Каким же глупцом я был.

Есть, как ни странно не хотелось. Было какое-то другое желание, что по немного кусалось из нутри. Словно мое тело и разум, приказывали мне что-то делать, только я не мог понять что. Выглянув в окно, я увидел кучу машин, что толпятся одна за другой и то, как их поливает дождь. Может и правда стоит попробовать что-то написать?

Я взял бумагу и карандаш. Ручки попросту не нашлось. Первое, что пришло мне в голову – это слово «дождь». Я долгими часами пытался выудить из этого него какую-то историю, накладывая на него кучу эпитетов и давя метафорами. Но чем больше я старался это делать, тем больше накладывал тяжелого груза на свой «дождь», который, будь он живим, давно бы был раздавлен.

Проснулся я за столом от головной боли. Хотелось спать и болело все тело. Я побрел к кровати и погрузился в долгий сон, который продлился до следующего вечера.

Плотно позавтракав или поужинав, даже не знаю как вернее будет сказать, я набрал себе полную ванну горячей воды и позволил ей укутать мое тело. Нога, хоть и железная, была покрыта каким-то материалом, что не пропускала воду, по этому я мог быть спокоен.

Прочитав все то, над чем я мучился целый вечер захотелось выкинуть эту нелепость. Но почему-то не вышло. Решил оставить как доказательство Фредерику, что писателя из меня не выйдет, а может просто было жаль выбрасывать пусть и плохую, но все же свою работу. Тут у меня появилась хорошая мысль, не ждать до утра, а снова пойти бродить по вечерним улицам, кто знает, может мой приятель окажется снова в том месте и в то время. К тому же меня съедала нестерпимая скука и раз уж нужно было убить вечер, дожидаясь встречи с ним, то почему бы не истрать его на поиски Фредерика? Я мысленно окинул весь район, что прилегал к городу. Выйдя на улицу я первым делом направился к мосту. Там я простоял минут двадцать и стал подумывать, не вернутся ли на главную улицу, но раз уж я выбрал это направление, отступать не хотелось и я побрел в сторону, которая прошлый раз скрыла моего товарища в темноте. Пройдя пару кварталов я никого не обнаружил, кроме пустынных домов и одиноких, безжизненных окон.

Час был поздний, и под этой темной краской все мне казалось по особенному ярким. Я решил зайти в какой-нибудь кабак. К моему удивлению, в дали виделась вывеска «Чип Сайд» и по толпе народу, что кучковались неподалеку, я понял, что это, что мне нужно. Я зашел внутрь и уселся за барную стойку, пытаясь не разглядывать обстановку. Допивая стакан с чем-то горьким я тягучим я заметил девушку, что искоса поглядывала на меня. Обычно, я стараюсь быть вежлив и галантен, но сегодня был не тот случай. Одарив ее парочкой заученных и до боли банальных комплиментов я предложил ей поехать ко мне, на что она, в свою очередь быстро согласилась. Выходя, краем глаза я замечаю сидящего за столиком дедугана с какой-то красоткой. Смех просто вырывается у меня наружу. Кажется он понял причину моего веселья и немного покраснев, поправил галстук, пытаясь выпендриться хотя бы свои очевидным высоким материальным положением. Тут я представил, чем закончится их вечер, а точнее не закончится, разве если уж у этого старикашки не найдется парочки отменных таблеток.

Приехав домой я упал на диван, а девушка, чье имя оставалось для меня загадкой, легла сверху. Я чувствовал, как ее горячий язык скользит по моему животу, а руки стремительно направляются к ширинке. В это время у меня внутри появился какой-то дискомфорт, видимо я давненько не пил. Пытаясь возбудить ее руками я теряю контроль и меня выворачивает на пол. Ее вдруг перекривило и она быстро встала и куда-то пошла. Мне было плевать куда, наконец-то я почувствовал облегчение.

Глава 9

Утро наступило молниеносно и свет ворвался в мои глаза, причиняя им дискомфорт. Вчерашняя ситуация все бы еще забавляла меня, если б я не чувствовал чебя так плохо. Убрав в доме и напившись воды я вызвал такси и поехал к Фредерику. К счастью, он оказался на рабочем месте.

--Проходите, - сказал он мне, почти не обратив никакого внимания, продолжая что-то писать.

Меня этот факт немного оскорбил, к тому же, я был еще немного зол, из-за того что он вчера не оказался там, где был нужен.

-Как ты? - с подозрительным видом спросил он меня, будто читал всю тягость, которую я ощущал в моих глазах.

-Немного приболел, - соврал я.

-Я не об этом. – ответил он, уже окружая меня подобающим вниманием.

Поговорив немного о вчерашнем дне, я снова почувствовал себя лучше и раскованней. Более того, бумага, на которой я пытался начать писать, лежала в моем кармане и я не побоялся предоставить ее своему наставнику.

-Хмм…- протянул он, долго всматриваясь в написанные мной каракули.

Интересно, как много могло выражать человеческое «хмм…»

-Я не писатель, увы, - сказал ему я, пытаясь влить в эту фразу как можно больше драматизма

-От чего же?

-Сам не знаю, не получается развить мысль, не могу подобрать нужных фраз и слов.

-А кто вам сказал, что слова делятся на нужные и ненужные? Даже если и так, то порой ненужные являются для нас как раз более полезными.

Мы немного помолчали.

-Пойми, Стив, ты слишком замкнут, отпусти себя. Взгляни из своего мира на остальное. Ты то и дело пишешь: «я вижу» или «мне кажется»… Перестань. Вот ты начал с дождя, посмотри на улицу, на которую он падает, на людей, что застает в расплог, напиши о том, о чем они думают, выбери из толпы одного или нескольких и расскажи их историю.

-Ты говоришь так просто.

-Один художник, Дали, если мне не изменяет память сказал, что-то вроде того, что если ты не знаешь, что рисовать, то начни с яблока, потом ты увидишь червя, что извивается внутри, позже, ты увидишь, что на его фоне кто-то разлил краску и услышишь музыку, из другой комнаты и в тот момент ты поймешь, что яблоко окажется лишним.

-Я кажется понимаю о чем ты.

Слова Фредерика меня немного вдохновили, но сегодня возвращаться к писательству я не планировал.

-Знаешь, я думаю, что тебе нужен вдохновитель.

Я не совсем понимал, о чем он мне толкует, но с умным видом покачал головой в знак согласия.

Был уже почти вечер, когда я направился домой, размышляя о своей жизни. С одной стороны казалось что она в какой-то степени бессмысленна, но с другой, раз я это осознал, то наделил именно эту бессмысленную часть смыслом. Безумие какое-то. Я никогда не фокусировал свое внимание на чем-то конкретном, разве что кроме ноги, что по-прежнему мне мешала. Сегодня все поменялось. Я увидел ее.

Она сидела на безлюдной улице, сжимая промерзшими пальцами свой блокнот и что-то с непередаваемым усердием писала. То ли вокруг и правда никого не было, то ли я их просто не замечал, незнаю. Ее русые волосы спадали на голубой свитер, я простоял на одном месте около полу часа, наблюдая за ней. Бормоча что-то себе под нос, карандашом, она что-то усердно чиркала. Я аккуратно подошел сзади и понял, что она рисует. Сидя на городской лавочке, возле осенних деревьев, в кругу листвы, она рисовала круги и какое-то непонятные для меня линии, но я почему-то сразу понял, что она талантлива. Захотелось к ней подойти, но почему-то именно в этот миг, я не нашел в себе сил.

Начало темнеть. Девушка впопыхах начала собираться, поправлять растрепанные ветром волосы и складывать все в сумку. Я стоял, как вкопанный и не мог сдвинуться с места, словно меня что-то держало, и это что-то было таким сильным, что казалось, если я сдвинусь сместа, то сгорю. Вот она ушла. Оставив после себя цветочный шлейф загадочности и неприступности.

Луна все выше поднималась в небе и тыма поглощала каждого, кто пытался ее избежать. По-началу, казалось, что она наполнила и меня, будто нашла во мне свою родственную душу, в которой может увидеть свое отражение или верного старого товарища. Но потом, я начал проливать свет на все, что было вокруг. Он струился из моих глаз, ушей, частей тела, пробивался сквозь кожу освещая каждый темный уголок, окружающего меня пространства, сносил всю грязь, что была на улицах и нес ее непреодолимым потоком куда-то вниз по наклонной. Все что мне хотелось, так это дать ей выход.

По приходу домой, я сразу взял листок с бумагой и начал писать обо всем и не о чем. Все началось с отдаленного звучания мысли в моей голове и закончилось картиной, что рисовала прекрасная незнакомка. Я писал, писал и не мог остановиться. Словно это было смыслом моей жизни, как будто я нашел самое то, чего мне не доставало. Каждое слово утоляло мою жажду и я начал представлять себя заблудшим странником в пустыне: чем больше он пил, тем сильнее хотелось. Остановится я смог лишь на следующий день, когда начало смеркаться, вспомнив о времени и погрузился в сон и проспал до самого утра, видя во сне ее лицо.

«Дзззз» - раздался звук вокруг меня.

Я нехотя покинул свою обитель и направился к двери. На пороге стоял Джордж и загадочно улыбался.

-Может ты пригласишь меня войти?

Еще не совсем опомнившись ото сна, я попытался найти подходящие для этого случая слова:

-Да, конечно, входи.

Джордж вломился в мой дом и начал стягивать пальто. В руках у него я замечаю бутылку какого-то виски, которое он несет на мою кухню.

-Я так подумал, раз уж мы и не такие друзья как раньше, можем хоть иногда просиживать пару часиков вместе.

Я одобряюще кивнул и начал по инерции доставать из холодильника все, что только могло быть.

-Сегодня опять дождь.

В голове мелькнула фраза Оскара Уайльда: «Разговор о погоде – последнее убежище людей, лишённых воображения. »

-Да, наверное, я не был на улице, - с безразличием заявляю я.

-Чем ты живешь? - последовал неожиданно вопрос, который явно должен был подкрепляться массой предыдущих, но будучи привыкшим к хаотичным мыслям моего старого знакомого, меня это ни капли не удивило.

Наверное стоит вам рассказать совсем не длинную историю о моем приятели. Мы познакомились с ним в больнице, мы оба лежали в одной палате после операции. Ничего серьезного, всего лишь аппендицит. Я ужасно боялся, что он кажется каким-нибудь болтуном и первое время, по обоюдному согласию мы не проронили ни слова. Я читал тогда какие-то книги про горы, а он все время разглядывал что-то в окне, что заставило меня сделать преждевременный вывод о его не далеком развитии. Как-то раз, он достал вилку и долго ковырял ней подоконник, мне даже показалось что он помешен и со временем я начал его побаиваться. Он был довольно рослый, грузный, с широкими плечами. Темные волосы не имели конкретной прически, а так, ложились каждый день по инерции, то на одну сторону, то на другую. В общем я считал его странным и менять свое мнение мне не хотелось. Но однажды запас моих больничных книжек иссяк и мне понадобилось человеческое общение. Я тоже устремил свой взгляд в окно, пытаясь понять, что он там нашел. Увидев и расценив мои жесты как дружелюбие, он представился. После этого у нас завязался разговор, который длился до конца университета ( как оказалось мы учились в параллельных группах). Большую часть времени мы проводили вместе, делясь впечатлениями о ежедневных происшествиях, политике, литературе, искусстве.

В отличии от меня, Джордж был объективистом, у него не было конкретных знаний из какой-то определенной области. Он все черпал из своего окружения, предпочитал делать, а потом думать. Я же, наоборот, сначала все тщательно планировал, любил поразмышлять, предположить возможный поворот событий.

Позже в нашу с ним кампания примкнул Паркер и Тревис, внеся в нее дольку разнообразия. Потом появилась Мелони, что по-сути всегда была, только мы ее редко замечали.

Ладно, об этом можно долго рассказывать, но давайте вернемся в реальность.

-Что ты имеешь в виду?

Джордж вздохнул и отпив со своего бокала, продолжил:

-Чем ты занимаешься каждый день? Чем дышишь теперь?

Он не спрашивал меня о работе, потому что ему было известно о моем приличном материальном положении. Ни то чтобы я был богат, но сбережения у меня имелись. Когда умерла мама, дом и прочие вещи вместе с деньгами перешли по наследству ко мне.

-Ничего такого, что могло бы тебя заинтересовать, -ответил я.

-Да ладно, я знаю тебя, ты можешь со мной поделиться.

На самом деле, мне безумно хотелось рассказать, что я хочу написать книгу, что я познакомился с отличным человеком, и что встретил потрясающую девушку, которую врядли встречу еще. Но почему-то предпочел молчание.

-Есть у меня один, скажем так проект, только я не уверен, что смогу реализовать его. По этому, давай лучше оставим эту тему до лучших времен, - сказал я и с силой попытался выдавить из себя улыбку.

Кажется Джордж купился и ответил мне тем же. Мы допили с ним виски и я уже начал подумывать как бы спровадить его домой, как вдруг, словно читая мои мысли, он сказал:

-Рад был пообщаться, но мне кажется пора.

Я быстро встал из-за стола, пытаясь произвести впечатление хорошего хозяина, и провел его за дверь.

Глава 10

Утро. Мне нужно вдохновение, как алкоголику портвейн.

Я не знал, выйдет ли что-то из моей книжки или нет. Скорее я сомневался. Сомневался в том, хватит ли у меня терпения, времени, а самое главное таланта. В такие моменты я вспоминаю известных людей, Эйнштейна например, который боялся выглядеть глупым из-за того, что был клерком из патентного бюро, что собирался представлять картину мироздания, Уолта Диснея, которого уволили с работы газетного редактора из-зи отсутствия идей или Пикассо, бредущего по улице с опущенной головой, считая, что его никто не замечает.

Конечно, я понимал, что мне далеко до каждого из них, но почему бы не сделать хоть пару шагов им на встречу?

Фредерик. Вот кто мне нужен.

В этот раз я отказался от идеи такси и решил проехаться на общественном транспорте. Оказывается днем здесь очень большое столпотворение. Наконец мне удается пробраться в автобус, приложив не малу усилий и получив пару пинков и недовольных взглядов, я оказываюсь прижат к двери.

Сохраняя полное безразличие, я пытаюсь понять о чем они думают, кроме своих повседневных забот. Некоторые взгляды весьма добродушные, по большей части они принадлежат женскому полу, где-то от двадцати и выше. Женщины старшего возраста, всем свои видом выражают недовольство, будто эта жизнь сплошная рутина, что затягивает их как болото и чем больше они копашаться, тем сильнее их затягивает.

Мужчины выглядят занятыми и отуреченными от всех этих житейских проблем на первый взгляд. Если же всмотреться внимательнее, то можно понять, что женщины хоть думают о чем-то, а мужчины лишь сидят с угрюмым и важным видом, как будто им через пять минут придется кого-то убить. Видимо так сложилось в ходе исторического развития и заложенной матушкой природой, что они, то есть мы, защитники и должны быть всегда на чеку.

Я пытаюсь поймать вдохновенье в каждом движении этого мира, но оно от меня ускользает, словно улитка, чем больше я хочу ее потрогать, тем глубже она залезает.

По дороге в больницу, я иду через парк. И с укором наблюдаю за теми, кто спокойно сидит на лавочках. Разве для этого нужна жизнь? Так много можно сделать, так много достичь… Такую ошибку можно простить лишь старикам, что живут своими воспоминаниями, но только не молодежи. Так и хочется крикнуть:

«Спешите! Спешите скорей, ваше время на исходе! Оно тикает сквозь каждое мгновенье, оставляя свой отпечаток кровью на ваших телах! »

Жаль, что произнес я все это только про себя. Хотя кто знает, кто они... эти странные люди, что попросту разбрасываются своим временем, здесь только два варианта: либо они глупцы, либо чрезвычайно умны, что смогли признать это и нашли в своей глупости источник истины, что поит их сухие души влажной, завуалированной от губ и языков других прохладой.

К чему все эти рассуждения, я и сам не знаю. Знаю только то, что все что мне нужно – это Миранда. Ах да, я совсем забыл рассказать вам, за всем этим временным помешательством и длинными монологами с собой, что решил дать ей имя, которое, по моему мнению, ей очень идет, думаю, она бы оценила. К сожалению, ни одна девушка по пути к моему наставнику не похожа на нее. Они все лишь маленькие отголоски большой картины, что я со времен подарю ее кисти.

Фредерик как всегда на месте и встретил меня обычным приветливым взглядом. После затяжной беседы, что уже отнюдь не касалась моего лечения, он сделал мне весьма заманчивое предложение:

-Знаешь, что я думаю? - начал он.

-Откуда же мне известны твои мысли, я разве похож на телепата?

-Тебе нужен отдых.

Честно говоря я и сам это понимал. Ни то чтобы я сильно перетруждался в последнее время, но все это как-то достало. К тому же нога часто млела и из-за этого покалывания я не мог сосредоточиться на чем-то важном.

- У тебя есть предложения?

Фред сделал задумчивый вид и почухав затылок, продолжил:

- Поедем со мной в горы, там отличная местность, природа. Я познакомлю тебя с интересными людьми. Наберешься новых впечатлений, расслабишься.

Мысль о горах навеяла грустные воспоминания, что подобно лавине, начали рушиться на меня. Но потом я с ней совладал и подумал, что в этом отнюдь нет ничего дурного.

-Хорошо, я буду рад составить тебе компанию. - сказал я с уверенностью, которую только смог найти и изобразить своим голосом.

-Когда собирать вещи?

Фредерик еще раз почухал затылок, посмотрел на часы и вдруг сказал:

-К чему откладывать что-то на долго, если этого просит твоя душа? Сколько времени тебе нужно?

Я попросил дать мне пару часов и впопыхах начал собирать сумку, складывая только самое необходимое. В итоге я был собран за час до назначенного времени и его остаток провел попивая кофе и стуча пальцами по столу, пытаясь воссоздать мелодию, которую услышал где-то на днях.

Я изо всех сил старался думать о чем-нибудь другом, чтобы этот час быстрее уплыл в небытие. Кофе. Отлично. Меня всегда мучил вопрос не много ли я его пью? Вольтер, например, пил 50-70 чашек в день, это же сума можно сойти! А Бетховен в одну чашку клал более 60 зерен. Кофе является вторым по обороту товаром в мире, после нефти и в среднем, каждый американец употребляет его столько в год, что этим количеством можно было бы убить лошадь. Потом я переключился на своя чашку на столе…ну и таким образом дождался стука в дверь.

Глава 11

У Фреда было уже все готово. Он помог мне спустить сумки и мы сели в машину. Дорога была молчаливой , но абсолютно не скучной. Фред чато говорит, что не нужно все время говорить о чем-то или пытаться завязать беседу на ровном месте, порой нужно уметь просто помолчать и найти умиротворение в друг друге.

Меня почему-то не пугал тот факт, что я ничего не знал о человеке, что сидел так близко в машине и уже теперь в моей жизни. Но эта тайна, что окутывала его жизнь, побуждала копаться меня и приглашала все глубже погрузится в ее скромную обитель.

Правев в дороге весь де, мы наконец добрались до какой-то деревни. Было уже темно и разглядеть ничего не удалось.

-Здесь переночуем, -объявил Фредерик, неся вещи в маленький деревянный домик.

Я смиренно последовал за ним. Разговор в эту ночь между нами так и не состоялся и мы уставшие и поглощенные своими мыслями уснули на железных кроватях.

Теплый воздух наполнил комнату запахом ели, а когда поднялся свежий едва заметный ветерок, он ворвался вместе с солнцем, неуловимым потоком в деревянное окно, заполняя пространство мрачной, спящей комнаты и заставил мои легкие раскрыться как ранний весенний цветок. Фредерик сидел за деревянным столом и что-то писал.

-Доброе утро! –говорю как можно громче я.

Он быстро закрыл тетрадку и поспешно встал.

-Сегодня я намерен познакомить тебя с интересными людьми.

-Что ты писал?

-Это не имеет значение, это по работе.

Позавтракав консервой, как в старые добрые времена, я был готов к подвигам. Была уже глубокая осень, но холод не был ощутим. Казалось все вокруг живет, движется и рождается заново. Мы долго шли сквозь заросшую часть леса, пока не добрались до скалистого выступа, что вел куда-то вверх. Вокруг нас разносились звуки издаваемые птицами, животными и листвой, что неумолима хрустела под нашими ногами. Я все еще был погружен в свое загадочное бытие и в то же время, пытался отпустить его.

-Пришли, - сказал вдруг мой поводырь.

Мы оказались уже давольно высоко в горах. Это было понятно и из постепенного усложнения дыхания. Передо мной вдруг раскинулась природа во всем своем величии и девственной красоте. Тут я замечаю троих мужчин, сидящих вокруг костра, которые почему-то молча сидели и почти не двигались.

-Что с ними? - спросил я.

-Ничего серьезного. Они медитируют.

Увидев нас троица засуетилась, а потом, чуть позже приняла весьма добродушный вид.

Один из них, самый старый, носил длиннную бороду, что тщательно была сплетена и напомнила мне Дамбл Дора из Гарри Потерра, я едва сдерживл ухмылку, что так и норовила вырваться в этот мир. Не смотря на свой приклонный возраст, думаю, ему было около шестидесяти, а может и больше, глаза его выглядели молодо и таили какой-то скрытый смысл. Казалось, что если всматриваться слишком долго, то можно примерзнуть к ним навечно.

Второму было около сорока, очень высокий и худой. Встретив бы я его в городе, безоговорочно решил бы, что он один из бродяг, странствующих по миру. Руки его иногда подрагивали, словно пытались повторить какую-тго милодию, что не раз приходилось исплнять на каком-то инструменте.

Последний, казался совсем молодым, на вид около двадцати пяти, хотя борода придавала ему вид гораздо старше. В свои молодые годы его зубы уже казались весьма изношенными с кучей дырок и неровностей, и когда мы подошли ближе, я ужаснулся, поняв что ему не меньше сорока, а то и больше.

Все трое уставились на нас своим пристальным взглядом.

Фредерик поклонился, а потом они начали обниматься с каждым по очереди.

Наконец дошла очередь и до меня.

-Это мой друг, Стивен! - представил меня радушно он.

Его знакомые носили весьма неординарные имена: самого старого звали Ханси, вторго- Джоншу, а последнего, возраст которого и по сей день остается для меня загадкой- Каил.

Как мне объяснили позже, все трое были глубоко духовными и верующими личностями. Ханси был буддистом, Джоншу представлял иудаизм. А вот кем являлся Каил, я так и не узнал.

Сидя с ними у костра под унылую песню луны, она рассказывали мне чрезвычайные истории, что отложили весьма значительный отпечаток на соей жизни.

-Зачем нужна физическая рельность? Наше тело подобно моральному облику, - учил Ханси, - чем больше грехов мы на себя берем, тем сильнее гнием снаружи. Подобно яблокам, мысли зараждают в нас червя, что потихоньку пробивается наружу.

Ханси научил меня технике правильного дыхания:

-Сядь на пол, - говорил он, - скрестив ноги. Вытяни руки перед собой и сомкни их. Делайте вдох и одновременно отводите плечи назад, касаясь грудь руками. Вернись в начальное положение и медленно выдохни. Не забывайте про ровную осанку.!

После этого нужно было лечь на живот. Руки вытянуть вдоль туловища. Делать глубокий вдох, прогибаясь и приподнимая голову, грудь, руки и ноги. Затем плавно выдыхть, вернутесь в первоначальное положение.

Он раассказал мне много техник дыхания, благодаря которым я мог найти покой внутри себя, что нести его в окружающий мир.

Затем, Джоншу учил меня медитации. Он говорил, что это особая разновидность углубленного мышления о предмете, которого по-сути не существует, духовной истине, которая помогает сосредоточится и изменить состояние сознания.

Он рассказал о двух распространенных видах медитации: помятования и той, что основывалась на пустоте.

Первая, сосредотачивается на тонком ощущении воздуха, касающегося ноздрей при вдохе и выдохе. Затем, по мере роста выхода из пространства, техника усложнялась и предметы менялись

Вторая, заключалась на сосредоточением на отсутствии мыслей, при длительной медитации на безмыслии исчезают все виды мыслей, желаний и прекращается осознавание своего я — почти полностью исчезает дыхание, устанавливается состояние глубокого покоя, после которого внутреннее сознание человека освещается светом, вызывающим состояние невыразимого блаженства. В этом состоянии человек может находиться очень долго, не осознавая окружающего.

Каин, в это время, преподнес мне некое снадобье, я еще не очень доверял своим новым знакомым, но Фредерик одобрительно кивнул и я, приняв неизвестный напиток, с жадностью осушил бокал.

Глава 12

Страх. Он гнался за мной по пятам. Чем быстрее я бежал, тем сильнее он обжигал мое тело. Я пытался податься в такую грань мысли где его несущестовало, выбираю кажду нить, пытаясь распутать этот клубок, ео откуда мне знать его истоки, что берутся из вод, морей, озер, океанов. Я стараюсь вычеркнуть это черной пастой, быстрей.

«Дыши. Главное диши. Не думай ни о чем» - доносится голос из глубины.

Первым кругом моего погружения должен была стать астрал, что обеспечил бы переход в нирвану. ( Вообще, если быть точным, то мир, в который я должен был отправится состоял из таких кругов как: астрал, нирвана, огния, мир богов и брахм. Но толи Каин недооценил моих способностей, то ли сам переборщил со своим снадобьем).

Мама. Нет. Я снова вижу его.

-Палата, они бросили тебя, да? Эти стены, они белые, правда? Ведь они белые? – она начала говорить спокойно, но спустя пару секунд перешла на крик.

-Зачем ты это сделал, зачем ты бросил меня? Они хотели свести тебя с ума, они злые!

В этот момент я увидел лица трех своих «учителей» и стоявшего в далеке Фредерика.

-Эти стены! Они не белые, ты мне врешь! Кто их испачкал? Это все люди, зачем их позвали? Они цветные! Я ненавижу белый, господи! Как я ненавижу белый!

-Мам, пожалуйста перестань!

Слезы хлынули из моих глаз, казалась их было так много, что я начал задыхаться и погружаться куда-то. Тут Фредерик подал мне руку:

-Держись! Это все ты! Перестань! Если умрешь здесь, то умрешь и там, только не бойся!

Собрав остаток воли я делаю рывок и выплываю на поверхность, разбивая толстый слой льда…

Теперь мне легче, я чувствую спокойствие и наслаждение. Я никогда не испытывал в своей жизни ничего подобного. Вижу Миранду, она так прекрасна и стоит совсем близко. Я обнимаю ее и мы дышим…мы просто…

-Стив! Стив, очнись.

Кто-то тряс меня руками.

Я проснулся в том же доме, в котором мы нашли для себя временное пристанище и чья атмосфера подарила мне истинную радость и удовольствие. Сейчас все изменилось.

-У тебя температура, лежи.

В доме не было никого кроме меня и Фреда, он заботливо положил мне копресс и я почувствовав временное облегчение снова погряз в сон.

Как оказалось, я проспал трое суток.

-Голоден?

-Да, - ответил по инерции я, хотя еще не успел почувствовать.

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 Следующая ⇒