ОПИСАНИЕ ЭЛЛАДЫ 1 страница

1. У Эврисфена, старшего сына Аристодема, говорят, был сын Агис; от него род Эврисфена называют Агидами. При нем Патрей, сын Превгена, основал в Ахее город, который и до нашего времени носит название Патры, по его имени; в основании этого города приняли участие и лакедемоняне. Помогли они также и Гра, сыну Эхела, внуку Пенфила, правнуку Ореста, когда он на кораблях отправился искать место для поселения. Он задумал занять ту часть земель, которая лежит между Ионией и Мисией и до нашего времени носит название Эолиды. Его же предок Пенфил еще раньше занял остров Лесбос, лежащий у этого самого материка.

2. В царствование Эхестрата, сына Агиса, в Спарте лакедемоняне заставили выселиться всех взрослых, способных носить оружие жителей Кинуреи, выставив против них обвинение в том, что они, хотя и родственные аргосцам, позволили разбойникам из Кинурии опустошать Арголиду, да и сами открыто делали набеги на эту землю. Говорят, что кинурийцы действительно по своему происхождению были аргосцами и что их родоначальником, по их словам, был Кинур, сын Персея.

3. Немного лет спустя Лабот, сын Эхестрата, принял власть над Спартой. Об этом Лаботе Геродот в рассказе о Крезе передает, что в детстве его опекуном был Ликург, издавший законы; он только дает ему имя Леобота, а не Лабота. При нем лакедемоняне в первый раз решили поднять оружие против аргосцев; они выставили против них обвинения, будто аргивяне постоянно захватывали земли Кинурии, хотя они, лакедемоняне, владели ею по праву завоевания; затем, будто аргосцы подстрекают против них периеков, бывших их подданными. Говорят, что в эту войну ни с той, ни с другой стороны не было сделано ничего, достойного упоминания; царствовавших затем из этого дома Дорисса, сына Лабота, и Агесилая, сына Дорисса, – обоих постигла смерть после кратковременного царствования.

4. В царствование этого Агесилая Ликург ввел у лакедемонян новые законы. Одни говорят, что он издал их, получив наставления и указания от Пифии, а другие считают, что он ввел их, заимствовал из Крита. Критяне же считают, что эти законы для них установлены Миносом и что Минос обдумывал эти законы не без участия бога. Мне кажется, что и Гомер намекает на такое законодательство Миноса в следующих стихах (Одиссея, XIX, 178). “Там обитают дорийцы курчавые, племя пеласгов В городе Кносе живущих. Едва десяти лет достигнув, Там уж царем был Минос, собеседник Крониона мудрый” Но о Ликурге я буду еще говорить в дальнейшем (гл. 16).

5. У Агесилая был сын Архелай. При нем лакедемоняне, подчинив себе силой оружия один из соседних городов, Эгин, обратили его жителей в рабство, подозревая, что жители Эгина сочувствуют аркадийцам. Вместе с Архелаем участвовал в завоевании Эгина и Харилай, царь из другого рода; о его личных военных подвигах, которые он совершил, самостоятельно начальствуя над лакедемонянами, об этом я буду говорить, когда перейду к рассказу о так называемых эврипонтидах (гл. 7, I).

6. Сыном Архелая был Телекл: при нем лакедемоняне взяли три окружных города, одержав над ними победу на войне, именно Амиклы, Фарис и Геранфр, принадлежавшие тогда еще ахейцам. Из них жители Фариса и Геранфра, испугавшись нашествия дорян, согласились уйти из Пелопоннеса на определенных условиях. Амиклейцев же они не могли изгнать так легко, так как амиклейцы оказали им упорное сопротивление на войне и совершили не бесславные подвиги. Это подтверждают и доряне, поставившие трофей (памятник) в честь победы над амиклейцами, считая, что в те времена эта победа дала наибольшую славу их оружию. Вскоре после этого Телекл погиб от руки мессенцев в храме Артемиды, а этот храм был воздвигнут на границе Лаконики и Мессении, в местечке, называемом Лимны (Озера).

7. По смерти Телекла власть принял Алкамен, сын Телекла; при нем лакедемоняне послали на Крит одного из знатнейших людей Спарты, Хармида, сына Эвфия, с тем, чтобы прекратить междоусобие среди критян и убедить их покинуть те небольшие города, которые были расположены относительно далеко от моря или были слабы в тех или иных отношениях, а вместо них построить общие города на местах, удобных для морских сообщений. При нем же они разрушили приморский город Гелос – им владели ахейцы, – и победили в бою аргосцев, помогавших жителям Гелоса (илотам).

III

1. По смерти Алкамена царскую власть принял сын Алкамена, Полидор. При нем лакедемоняне отправили основать две колонии: одну – в Италию, в Кротон, другую – в область локров, тех, что у мыса Зефирия.

2. В царствование Полидора разразилась с особенной силой так называемая Мессенская война. Лакедемоняне и мессеняне называют не одни и те же причины войны. То, что они говорят и каков был конец войны, я укажу в дальнейшем ходе своего рассказа; в данный момент я только замечу, что в первую Мессенскую войну лакедемонянами командовал преимущественно Феопомп, сын Никандра, царь из другого царского дома. Когда война с Мессенией была доведена до конца и для лакедемонян Мессения стала военной добычей, Полидор был убит; этот Полидор пользовался большой популярностью в Спарте и, по мнению лакедемонян, был особенно любим народом, так как не позволял себе по отношению к кому бы то ни было ни насильственных поступков, ни грубого обращения и, совершая суд, хранил справедливость не без чувства снисходительности к людям; когда имя Полидора приобрело блестящую славу у всех эллинов, Полемарх, человек из рода не безызвестного в Спарте, но по складу своих мыслей склонный к насилию, как и показал его поступок, убивает Полидора. Лакедемоняне воздают Полидору много великих почестей. Но и Полемарху есть в Спарте памятник – может быть потому, что раньше считали его хорошим человеком или потому, что родственники тайно похоронили его.

3. Во время царствования Эврикрата, сына Полидора, мессеняне терпеливо переносили свое положение, оставаясь подданными лакедемонян; и со стороны аргосского народа против них не произошло никаких новых выступлений.

4. Но при Анаксандре, сыне Эврикрата, мессеняне восстали против лакедемонян, как будто сама судьба гнала мессенян из Пелопоннеса. Некоторое время они, ведя войну, держались против лакедемонян, но затем, будучи побеждены, они, по договору, удалились из Пелопоннеса; та же часть их населения, которая осталась в этой земле, стала рабами лакедемонян, кроме тех, которые занимали свои приморские города. Те события, которые произошли во время этого восстания и войны мессенян с лакедемонянами, я не считаю подходящим рассказывать в настоящем отделе.

5. Сыном Анаксандра был Эврикрат, а у Эврикрата – это был второй царь с этим именем – был сын Лев. В их царствование лакедемоняне терпели не мало поражений в войне с тегеатами. Но при Анаксандриде, сыне Льва, они оказались на войне победителями над тегеатами. Случилось это так. Один лакедемонянин, по имени Лихас, прибыл в Тегею; случайно в это время между городами было перемирие.

6. Когда Лихас прибыл туда, спартанцы разыскивали кости Ореста, а разыскивали они их на основании божьего вещания. Лихас догадался, что они лежат в доме кузнеца, догадался вот как: то, что он увидал в этой кузнице, он сопоставил со словами дельфийского пророчества; слово «ветры» он отнес к кузнечным мехам, так как и они испускают сильную струю воздуха; под словом «удар» он понял здесь молот, а наковальню – под словом «противоудар»; под выражением «горе для человека» он понял железо, так как для битв пользовались уже железом; ведь если бы бог говорил о так называемых «веках героев», то «горем для человека» была бы медь. Подобно этому прорицанию, данному лакедемонянам относительно костей Ореста, впоследствии и афинянам было дано такое же «веление бога» привезти с острова Скироса в Афины кости Фесея, иначе, говорил бог, им не взять Скироса. Нашел кости Фесея Кимон, сын Мильтиада, проявив такую же проницательность, и через короткое время он взял Скирос. А что в героические времена оружие вообще все было медное, свидетелем этого является Гомер в тех стихах, где он описывает секиру Писандра (Илиада, XIII, 612) и копье Мериона (Илиада, XIII, 630). И, с другой стороны, это подтверждается копьем Ахиллеса, хранящимся в Фаселиде в храме Афины, и мечом Мемнона, находящимся в Никомидии в храме Асклепия; у копья острие и нижняя часть сделаны из меди, а меч вообще весь медный. Я это видал и знаю, что это так.

7. Анаксандрид, сын Леонта, один из всех лакедемонян имел одновременно двух жен и одновременно жил в двух домах. Случилось так, что первая его жена, превосходная во всех отношениях, была бесплодной; когда эфоры стали настаивать, чтобы он отослал ее обратно (к родителям), он никак на это не соглашался и уступил им только в том, что наряду с ней согласился взять вторую. От этой, вошедшей второй в его дом, он имел сына Клеомена, а в это время и первая, не бывшая до тех пор беременной, уже после рождения Клеомена родила Дориея, затем Леонида, а за ними Клеомброта.

8. Когда умер Анаксандрид, то лакедемоняне, хотя Дорией и по разуму и в военном деле, по их же мнению, был выше Клеомена, все же, против своего желания, отстранили его от царского сана и отдали власть Клеомену на основании законов о старшинстве. Тогда Дорией – он не захотел, оставаясь в Лакедемоне, подчиняться Клеомену, – был послан основать новую колонию.

1. Как только Клеомен вступил на престол, он тотчас же вторгся в Арголиду, собрав войско как из лакедемонян, так и из союзников. Когда аргосцы выступили против него с оружием в руках, Клеомен в сражении победил их. Поблизости была священная роща Арга, сына Ниобы. Когда аргосцы обратились в бегство, то около 5 000 вооруженных укрылись в этой роще. Клеомен – так как с ним часто случались припадки безумия – приказал илотам поджечь эту рощу; огонь охватил всю рощу и вместе со сгоревшей рощей сгорели и те, кто здесь молил о защите.

2. Клеомен также дважды ходил походом и на Афины: первый раз, чтобы освободить афинян от тирании детей Писистрата, чем приобрел среди всех эллинов и себе и лакедемонянам большую славу, а второй – ради афинянина Исагора, с тем, чтобы помочь ему захватить тиранию над Афинами. Но так как он ошибся в своих надеждах и афиняне сильно боролись за свою свободу, то Клеомен подверг опустошению их страну, в том числе, говорят, он разорил и область, так называемую Оргаду, посвященную элевсинским богиням.

3. Он прибыл в Эгину и велел арестовать влиятельных эгинетян, которые держали сторону персов и убедили своих сограждан дать Дарию, сыну Гистаспа, «землю и воду» (в знак подчинения). Когда Клеомен находился в Эгине, Демарат, царь из другого царского рода, стал обвинять его перед собранием лакедемонян.

4. Когда Клеомен вернулся из Эгины, он принял меры, чтобы лишить Демарата царского достоинства, и для этого подкупил дельфийскую пророчицу с тем, чтобы она дала лакедемонянам такой ответ, какой он сам подсказал ей и побудил Леотихида, человека царского рода и из одного и того же дома с Демаратом, вступить в спор с ним из-за власти. Леотихид ссылался на те слова, которые некогда, по неосмотрительности, бросил по отношению к только что родившемуся Демарату его отец Аристон, сказав, что это не его сын. Тогда лакедемоняне, как они обычно это делали, перенесли все это дело и спор о Демарате в Дельфы, прося вещего слова бога. И пророчица дала им в виде ответа изречение, которое соответствовало планам Клеомена. Таким образом Демарат был устранен от царства вследствие ненависти к нему Клеомена, а не по справедливости.

5. Впоследствии Клеомен в припадке безумия сам причинил себе смерть: схватив меч, он стал сам себе наносить раны и умер, изрубив и изуродовав все свое тело. Аргосцы говорят, что он нашел такой конец жизни, понеся наказание за гибель в роще Арга моливших о защите, афиняне же утверждают, что это за то, что он опустошил Оргаду, а дельфийцы – за те дары, которыми он подкупил пророчицу, убедив ее дать ложное вещание о Демарате. Вполне возможно, что тут против Клеомена проявилось одновременно и мщение героя (Арга) и гнев богинь; ведь и Протесилай в Элеунте, герой ничем не более славный, чем Арг, отомстил самостоятельно персу Арктаикту, а мегарцам никогда не удалось умилостивить гнева элевсинских богинь за то, что они обработали часть священной области. Что же касается попытки подкупом обеспечить себе нужное вещание, то мы, вообще, кроме одного Клеомена, не знаем никого другого, кто бы решился на это. Так как у Клеомена не было потомков мужского пола, то власть перешла к Леониду, (третьему) сыну Анаксандрида, родному брату Дориея.

6. В это время Ксеркс повел свои полчища на Элладу; Леонид вместе с тремястами лакедемонян встретил его у Фермопил. Много было войн и у греков и у варваров между собою, но легко перечислить те, которым доблесть одного человека дала величайшую славу; так, Ахиллес прославил войну под Илионом, а Мильтиад – Марафонский бой. Но мне кажется, что подвиг выполненного Леонидом долга превзошел все подвиги и до и после этого времени. Тому самому Ксерксу, который из всех царей, бывших у мидян, а впоследствии и у персов, задавался самыми честолюбивыми планами и совершил блестящие деяния. Леонид с горстью людей, которых он привел с собой к Фермопилам, так (твердо) стал на пути, что Ксеркс вообще никогда не увидал бы Эллады и не сжег бы города афинян, если бы трахинец не провел по непроходимой тропе, идущей через гору Эту, Гидарна с войском и не дал бы ему возможности окружить эллинов. Лишь после того, как таким образом погиб Леонид, варвары смогли проникнуть в Элладу.

7. Павсаний, сын Клеомброта, не был царем; будучи опекуном Плейстарха, сына Леонида, оставшегося (после смерти отца) еще ребенком, Павсаний предводительстьвовал лакедемонянами при Платеях и затем флотом при походе на Геллеспонт. Я считаю заслуживающим величайшей похвалы поступок Павсания по отношению к одной женщине из Коса. Она была дочерью не безызвестного на Косе Гегеторида, сына Антагора. Некий перс, Фарандот, сын Теаспида, сделал ее против ее воли своей наложницей. Когда при Платеях Мардоний пал в битве, и войско варваров было разбито, Павсаний отослал эту женщину на остров Кос со всеми теми украшениями, которые подарил ей перс, и со всеми остальными ее вещами. Павсаний не захотел также обесчестить трупа Мардония, несмотря на настоятельные убеждения Лампона из Эгины.

1. Плейстарх, сын Леонида, вскоре по вступлении на престол умер и власть принял Плейстоанакс, сын Павсания, начальствовавшего в битве при Платеях.

2. У Плейстоанакса был сын Павсаний. Этот Павсаний явился в Аттику, как (открытый) враг Фрасибула и афинян, с тем, чтобы укрепить прочно тиранию тех, кому Лисандр вручил власть. И в битве он победил афинян, занявших Пирей, но после сражения он решил тотчас увести домой войско, не желая навлекать на Спарту самый позорный из упреков своей поддержкой тирании безбожных людей.

3. Когда он вернулся из Афин после такого бесплодного сражения, его враги призвали его на суд. В суде над лакедемонским царем заседают так называемые геронты, двадцать восемь числом, вся коллегия эфоров, а вместе с ними и царь из другого царского рода. Четырнадцать геронтов, а также Агис, царь из другого царского дома, признали, что Павсаний виновен; все же остальные судьи его оправдали.

4. Немного времени спустя, когда лакедемоняне собирали войско против Фив – причину этого я изложу, когда буду рассказывать об Агесилае ( IX. 32, 5), – Лисандр, прибыв в Фокиду, призвал фокейцев к всенародному ополчению; не выждав времени, он немедленно двинулся в Беотию и напал на укрепленное местечко Галиарт, население которого не хотело отпасть от фивян. Но уже раньше в этот город вошли тайно некоторые из фивян и афинян, и когда они вышли и выстроились под стенами города, то (в происшедшем сражении) пал среди других лакедемонян и Лисандр.

5. Павсаний опоздал к этому сражению, собирая войско среди тегеатов и других аркадян; когда же он прибыл в Беотию и узнал о поражении тех, кто был с Лисандром, и о смерти самого Лисандра, он все же повел войско на Фивы и намеревался начать сражение. Тут против него выступили фивяне и стало известным, что недалеко находится Фрасибул, который, ведя афинян, ожидал, чтобы лакедемоняне начали сражение, и намеревался, когда они уже начнут, самому ударить им в тыл. Павсаний испугался, что ему придется вести бой на два фронта, попавши между двумя неприятельскими войсками, поэтому он заключил с фивянами перемирие и взял с собою трупы павших под стенами Галиарта. Лакедемонянам это не понравилось, я же его решение одобряю по следующей причине: Павсаний хорошо знал, что лакедемоняне всегда несли поражения, попадая между двух неприятельских войск; так было при Фермопилах, так было и при Сфактерии; он испугался, как бы ему не оказаться в третий раз причиною такого несчастия для лакедемонян.

6. Когда и на этот раз граждане обвинили его в медлительности прихода в Беотию, он не стал ожидать вызова на суд, но в качестве молящего о защите тегеаты его приняли в своем храме Афины-Алеи (II. 17, 7). Дело в том, что это святилище издревле было для всех пелопоннесцев наиболее чтимым и тем, кто обращался сюда с молением о защите, предоставляло наибольшую безопасность. Это ясно доказали и лакедемоняне, не решившись даже потребовать выдачи Павсания, а еще раньше Леотихида, а аргивяне – Хрисида, поскольку они сели у жертвенника в этом храме в качестве молящих.

7. После бегства Павсания его сыновья, Агесипол и Клеомброт, остались совершенно юными и опеку над ними принял Аристодем, бывший их самым близким родственником. И победа лакедемонян под Коринфом была выиграна, когда он командовал ими.

8. Когда Агесипол подрос и стал царем, то первыми из пелопоннесцев, с которыми он вступил в войну, были аргосцы. Когда он повел войско из области тегеатов в Арголиду, он встретил глашатая, которого аргосцы послали к Агесиполу с тем, чтобы возобновить перемирие, по их словам, издревле установленное между различными народами дорийского племени по отношению друг к другу, но царь не пожелал заключить перемирия с глашатаем и, продвигаясь вместе с войском вперед, опустошал страну. Тогда бог потряс землю, но и тут Агесипол все же не подумал отвести свое войско назад, несмотря на то, что лакедемоняне больше всех эллинов (равно как и афиняне) боятся всяких божественных знамений. Он уже начал располагаться лагерем под стенами Аргоса, но бог не переставал потрясать землю, причем некоторые из воинов Агесипола были поражены молнией, а других оглушил гром. Только тогда против воли он прервал поход и отступил из Арголиды.

9. Но тотчас же пошел походом на олинфян. После того, как он одержал победу в сражении, взял приступом много других городов в Халкидике и надеялся захватить самый Олинф, он внезапно заболел и умер от этой болезни.

1. После смерти Агесиполида, умершего бездетным, власть перешла к Клеомброту и под его начальством лакедемоняне сражались с беотийцами при Левктрах. Клеомброт, бывший сам храбрым воином, пал в самом начале сражения. Обычно при великих поражениях воля судьбы прежде всего выражается в том, что она отнимает предводителя, подобно тому, как у афинян она в начале сражения при Делии отняла начальствовавшего ими Гиппократа, сына Арифрона, а впоследствии в Фессалии (другого афинского военачальника) Леосфена. Старший сын Клеомброта Агесипол не совершил ничего славного, достойного памяти; после его смерти власть перешла к его младшему брату. У него было двое сыновей – Акротат, а за ним Клеоним; смерть постигла Акротата раньше, чем самого (отца его) Клеомена.

2. Когда позднее умер Клеомен, то из-за царской власти вступили в спор Клеоним, сын Клеомена, и Арей, сын Акротата. Тогда геронты постановили, что в силу наследственных прав царская власть должна принадлежать Арею, сыну Акротата, а не Клеониму. Клеоним, отстраненный от царской власти, преисполнился великим гневом, и эфоры не могли смягчить его души и примирить со Спартой ни дарами, ни тем, что они поставили его во главе войска. В конце концов он дерзнул совершить по отношению к родине много преступного и предательского и даже пригласил в родную страну Пирра, сына Эакида.

3. Когда в Спарте царствовал Арей, сын Акротата, Антигон, сын Деметрия, двинулся походом на Афины и с пешим войском и флотом. На помощь афинянам прибыл из Египта Патрокл вместе со своим войском и флотом, выступили и лакедемоняне всенародным ополчением, поручив главное командование царю Арею. Но Антигон таким тесным кольцом окружил Афины, что союзным с афинянами силам не было никакой возможности войти в город. Тогда Патрокл, отправив послов, стал побуждать лакедемонян и Арея начать битву против Антигона, говоря, что если они начнут, то и он нападет на македонян с тылу; прежде же, чем не произойдет это нападение, как-то неудобно им, египтянам и морякам, нападать на пехоту. И действительно, лакедемоняне стремились, не взирая на опасность, оказать афинянам помощь, как вследствие своего расположения к ним, так и из жажды военной славы, мечтая о каком-либо памятном для дальнейших времен своем подвиге. Но Арей отвел назад свое войско под предлогом, что у него вышло все продовольствие. Он считал, что надо беречь храбрость < воинов> для своих собственных интересов, а не расточать ее так нерасчетливо для чужих. С афинянами, оказывавшими в течение очень долгого времени сильное сопротивление, Антигон заключил мир на том условии, что он введет к ним гарнизон и поместит его на (холме) Мусейе. С течением времени Антигон сам добровольно вывел (из Афин) этот гарнизон. У Арея родился сын Акротат, а у этого – сын Арей, который умер от болезни еще восьмилетним мальчиком.

4. Так как представителем мужского поколения из дома Эврисфена оставался один только Леонид, сын Клеонима, уже глубокий старик, то лакедемоняне и передали ему власть. Самым сильным противником Леонида оказался Лисандр, потомок Лисандра, сына Аристокрита. Он привлек на свою сторону Клеомброта, женатого на дочери Леонида; сговорившись с ним, он стал возводить на Леонида в числе многих других обвинений также и то, будто он, будучи еще ребенком, дал клятву своему отцу Клеониму способствовать гибели Спарты. Таким образом, действительно, Леонид был лишен царского достоинства и вместо него эту честь получил Клеомброт. Если бы Леонид поддался чувству гнева и, подобно Демарату, сыну Аристона, удалился к македонскому царю или в Египет, то если бы даже спартанцы, (раскаявшись), изменили свое решение, ему от этого не было бы никакой пользы. Он же, изгнанный гражданами после осуждения из страны, отправился в Аркадию, а несколько лет спустя лакедемоняне вызвали его оттуда обратно и вновь избрали царем.

5. Что касается Клеомена, сына Леонида, то о его храбрости и смелости, а равно и о том, что после него спартанцы перестали управляться царями, все это я уже описал раньше при рассказе об Арате из Сикиона (II. 9, 2). Мое повествование касалось и того, как, находясь в Египте, погиб там Клеомен. Так вот из рода Эврисфена, из так называемых агидов, Клеомен, сын Леонида, был последним царем в Спарте.

VII

1. История второго царского дома, как я слыхал, была следующая: Прокл, сын Аристодема, дал своему сыну имя Соон. Эврипонт же, сын Соона, говорят, настолько прославил себя, что этот род от него получил имя Эврипонтидов, а до него они назывались Проклидами.

2. Сыном Эврипонта был Пританид. При Пританиде, сыне Эврипонта, началась вражда у лакедемонян с аргосцами, но еще раньше этой распри они вели войну с кинурийцами. В течение следующих поколений, в царствование Эвнома, сына Пританида, и Полидекта, сына Эвнома, Спарта жила в мире.

3. Но Харилл, сын Полидекта, сначала подверг опустошению землю Аргос – это он напал на Арголиду, – а затем, несколько лет спустя, под его начальством состоялось вторжение спартанцев в область Тегеи, когда лакедемоняне надеялись победить Тегею и подчинить ее своей власти, отделив от Арголиды Тегейскую равнину; в этом они положились на двусмысленное прорицание.

4. После смерти Харилла власть принял сын Харилла, Никандр. В царствование Никандра произошло убийство мессенянами в храме Артемиды-Лимнады (Девы вод) Телекла, царя из другого царского рода. Никандр также вторгся в Арголиду с большим войском и причинил много опустошений в стране. Принимавшие вместе с лакедемонянами участие в этом походе жители Асины вскоре испытали возмездие от аргивян, которые подвергли их родину окончательному опустошению, а их самих изгнали.

5. К рассказу о Феопомпе, сыне Никандра, царствовавшем после отца, я намерен еще развернуться, когда дойду до описания Мессении (IV. 15, 1). Когда Феопомп еще царствовал в Спарте, у лакедемонян с аргосцами начался спор из-за так называемой Фиреатидской равнины. Феопомп сам не принимал участия в этом деле по старости, но еще больше вследствие горя, так как рок похитил Архидама, сына Феопомпа, еще при жизни отца. Но Архидам умер не бездетным; он оставил после себя сына Зевксидама. Затем власть принял сын Зевксидама, Анаксидам.

6. При нем мессеняне должны были покинуть Пелопоннес, вторично побежденные на войне спартанцами. Сыном Анаксидама был Архидам, а сыном Архидама – Агасикл; им обоим было суждено провести всю жизнь в спокойствии, и они не вели никаких войн.

7. Аристон, сын Агасикла, взял себе в жены ту, которая, как говорят, была самой некрасивой из девушек Лакедемона, но по милости Елены она стала самой красивой из всех женщин. Всего на седьмом месяце после того, как Аристон женился на ней, у нее родился сын Демарат. Аристон заседал вместе с эфорами в совете, когда пришел к нему раб с известием, что у него родился сын; Аристон, забыв, что говорится в стихах Гомера о рождении Эврисфея (Илиада, XIX, 117-119), или, быть может, совсем не слыхав о них, заявил, что по счету месяцев он не может быть его сыном. Впоследствии он сам раскаялся в этих словах, но когда Демарат уже царствовал и уже прославил Спарту славными своими подвигами, между прочим, освободив вместе с Клеоменом афинян от Писистратидов, неразумная фраза Аристона и ненависть Клеомена сделали его рядовым гражданином, (лишив его трона). Он удалился в Персию к царю Дарию и еще долгое время спустя, как говорят, его потомки продолжали жить в Азии.

8. Ставши вместо Демарата царем, Леотихид участвовал вместе с афинянами и афинским вождем Ксантиппом, сыном Арифрона, в битве при Микале, а после этого отправился в Фессалию, против Алевадов. И хотя ему было легко завоевать всю Фессалию, так как он всегда оставался победителем, но он дал подкупить себя Алевадам. Привлеченный в Лакедемоне к суду, он добровольно, [не дожидаясь суда], бежал в Тегею и явился там в качестве молящего о защите в храм Афины-Алеи. Сын Леотихида, Зевксидам, еще при жизни Леотихида, когда он не был еще изгнанником, умер от болезни.

9. Власть после ухода Леотихида в Тегею принял Архидам, сын Зевксидама. Этот Архидам причинил особенно много вреда стране афинян, ежегодно вторгаясь в Аттику с войском и при всяком вторжении он проходил ее всю, предавая опустошению огнем и мечом. Он также подверг осаде и взял город Платеи, бывший всегда на стороне афинян. Но во всяком случае не он был зачинщиком войны между пелопоннесцами и афинянами; напротив, он приложил все возможные усилия к тому, чтобы между ними сохранилось перемирие.

10. Это Сфенелаид, пользовавшийся вообще большим влиянием в Лакедемоне и в то время бывший эфором, оказался главным виновником войны. Эта война потрясла до самого основания Элладу, бывшую еще до тех пор крепкой и организованной, а впоследствии Филипп, сын Аминта, ее уже расшатанную и совершенно пришедшую в упадок, низверг и покорил своей власти.

VIII

1. Умирая, Архидам оставил двух сыновей. Агис был старший по возрасту и поэтому получил власть раньше Агесилая. У Архидама была и дочь, по имени Киниска, которая с величайшей страстью предавалась олимпийским состязаниям и первая из женщин содержала с этою целью лошадей и первая из них одержала победу на олимпийских играх. После Киниски и другие женщины, особенно из Лакедемона, добивались побед в Олимпии, но никто из них не заслужил такой славы своими победами, как она. Мне кажется, что нет на свете других людей, которые бы менее, чем спартанцы, восхищались поэзией и гнались за восхвалениями, выраженными в форме поэтических произведениий. И в самом деле, если не считать эпиграммы, написанной неизвестно кем в честь Киниски, и еще эпиграммы Симонида, который много раньше написал ее для Павсания, чтобы поместить ее на треножник, который Павсаний посвятил в Дельфы, то ничего другого не было написано ни одним поэтом о лакедемонских царях в память о них.

2. Еще в царствование Агиса, сына Архидама, начались взаимные пререкания между лакедемонянами и элейцами, но особенно лакедемоняне обиделись за то, что элейцы не допустили их к участию в олимпийских играх и к жертвоприношениям в храме Олимпийского-Зевса. И вот лакедемоняне отправляют к элейцам вестника с требованием возвратить автономию лепреатам и тем из окружных городов, которые были их подданными. Элейцы ответили им, что как только они увидят свободными окружные города Спарты, то и они не замедлят предоставить свободу также и своим; после такого ответа лакедемоняне во главе с царем Агисом вторглись в Элиду. Их войско уже дошло до Олимпии и стояло уже перед рекою Алфеем, но в это время бог потряс землю, и войско должно было уйти назад. На следующий год Агис опустошил страну и захватил большую добычу. Элеец Ксений, личный друг Агиса и представитель (“проксен”) лакедемонян у элейцев, восстал против народной власти, встав во главе богатых граждан. Но прежде чем прибыл Агис с войском, чтобы их поддержать, Фрасидей, стоявший тогда во главе элейского народа, победил в сражении Ксения и его сторонников и изгнал их из города. Тогда Агису пришлось увести назад войско; однако он оставил спартанца Лисистрата с частью военных сил, которые, вместе с беглецами из элейцев и лепреатами, должны были опустошать Элейскую оласть. На третий год войны лакедемоняне вместе с Агисом готовились опять вторгнуться в Элиду, но элейцы и их вождь Фрасидам, доведенные до крайности опустошениями, согласились отказаться от власти над окружными городами, срыть стены своего города и допустить лакедемонян в Олимпию как для участия в жертвоприношении Олимпийскому-Зевсу, так и для проведения вместе с ними олимпийских игр.

⇐ Предыдущая 12 13 14 15 161718 19 20 21 Следующая ⇒