Глава 5. Туннель

Понятия не имею, сколько я провалялся без сознания. Когда я очнулся, Поттера и компании рядом не оказалось. Вероятно, сочли меня трупом, что недалеко от истины, и удалились. Тем лучше. Перед глазами стоял туман, очертания комнаты расплывались, меня мутило от слабости, и было дьявольски больно. Я осторожно дотронулся до шеи – рана была огромной, страшной на ощупь, с рваными краями, но кровотечение остановилось. Как Лили это удалось? Сотворить не просто волшебство, а настоящее чудо! Мерлин, неужели я и впрямь всё ещё жив? Не могу поверить…

Антидот, так благоразумно принимаемый мною на протяжении последних месяцев, притормозил действие яда, но не остановил его полностью. Мне как можно скорее требуется принять ударную дозу. И кроветворное – как последний дурак, зациклившись на яде этой гадины, я начисто позабыл о такой чудовищной кровопотере, а она вполне способна меня доконать. Словом, мне надо в замок. И чем быстрее, тем лучше.

Да, я в курсе, что там идёт бой и Поттер, если он выполнил указания Дамблдора, а принимая во внимание гриффиндорское устройство его головы, сомневаться в этом не приходится, либо уже мёртв, либо близок к тому. Так что остановить желающих размазать меня по стенке некому. Но другого выхода у меня нет. Конечно, я предпочёл бы Тупик Прядильщиков, но есть подозрение, что с аппарацией могут возникнуть некоторые трудности. Возможно, мне повезёт, и я сумею в этой суматохе пробраться в замок незамеченным.

Кстати, насчёт боя. Настала какая-то подозрительная тишина. Да и вспышек не видно – за окном непроглядный мрак. До этого они мелькали непрерывно. Неужели всё закончилось, пока я был в отключке? Хотел бы я знать, чем именно.

Я нащупал в кармане мантии флакончик с восстанавливающим, вытащил его и попытался открыть. Тщетно. Пальцы не слушались. Проклятье! Я поднёс флакон ко рту и вцепился в пробку зубами. Она не поддавалась. Разорви меня горгулья! Загнуться в этом хлеву, держа в руке спасительную жидкость – это верх нелепости. Конец, достойный какого-нибудь хаффлпаффца! Ещё одна попытка – и вновь безуспешно. Я чуть не взвыл от ярости и бессилия.

Странно, в те мгновения, когда я отдавал Поттеру воспоминания, я успел проститься с жизнью и, честно признаться, не испытывал по этому поводу особых сожалений. Тем более что миссию свою я всё-таки выполнил, хоть и не таким образом, как мне представлялось. А потому причин цепляться за этот мир, в котором я ничего хорошего не видел в прошлом и ещё меньше ожидал увидеть в будущем, не было. Так откуда вдруг взялось это дикое, непреодолимое желание жить?

Где-то здесь должна быть моя палочка. Я помню, что сжимал её в руке, когда Тёмный Лорд натравил на меня свою зверушку. Пошарив правой рукой по полу, я ничего не обнаружил, лишь перемазался в собственной крови. Я попытался осмотреться, но выяснилось, что я не могу повернуть голову, да и зрение у меня сейчас было, как у Поттера без очков.

Ладно, надо всё-таки постараться без магии. Я тщательно вытер руки о мантию и ухватился за флакон с отчаянием утопающего. Стиснув зубы, я принялся раскачивать злосчастную пробку. Мерлин и Моргана! На неё что, наложили заклятие вечного приклеивания? Пальцы раз за разом соскальзывали, и я ощутил наползающую слабость. Мне НИКОГДА не вытащить эту мерзкую пробку! Я замер, тяжело дыша.

Надо найти палочку, без магии не обойтись. Хотя это большой вопрос, как там поживает моя магия после всего произошедшего. Но без неё я в любом случае обречён. Я не могу увидеть палочку, значит, придётся искать на ощупь. Она должна быть где-то справа… Я спрятал флакон обратно в карман, и принялся методично обшаривать пол рядом с собой. Передвинулся правее и продолжил поиски. Да… взбреди Тёмному Лорду в голову вернуться сюда, перед ним предстанет весьма забавная картина. Только что убитый Снейп ползает по полу Визжащей хижины, собирая своей мантией всю грязь, скопившуюся тут за несколько десятилетий. Силы таяли, а палочка никак не находилась. Если я не отыщу её в ближайшие несколько минут, то, боюсь, она мне уже не понадобится.

Я сместился ниже и… задел ботинком предмет, перекатившийся с характерным стуком. Палочка! Я стал двигаться с предельной осторожностью – во-первых, чтобы сберечь силы, а во-вторых, чтобы не оттолкнуть заветную цель на другой конец комнаты. Мне удалось накрыть палочку ногой и прижать её к полу. Несколько судорожных подёргиваний, сопровождавшихся тяжёлым пыхтением, и палочка очутилась у меня в руке.

Вздохнув с облегчением, я достал злополучный флакон. Направил на него палочку и попытался произнести заклинание. Это не удалось. Голос отказался мне повиноваться. Совсем. Шёпотом тоже ничего не вышло. Проклятая змея! Час от часу не легче – придётся невербально. В моём-то состоянии! В попытке сотворить невербальное я был не то что жалче Поттера – жалче Лонгботтома. С третьего раза у меня получилось. Почти. Вместо того чтобы извлечь пробку, я отшиб горлышко, отлетевшее в сторону и с размаху ударившееся в стену. Спасибо и на этом. Я поднёс спасительное зелье ко рту. Пить из вскрытого таким образом флакона оказалось чертовски неудобно – мои дрожащие руки не могли удержать его на весу, и я изрезал себе все губы острыми как бритва краями. Одно утешение – хоть подействовало быстро.

Я прикрыл глаза, наслаждаясь ощущением возвращающихся сил. С магией всё ясно – об аппарации нечего и думать. Что ж, настало время проверить очередной тезис Альбуса – в Хогвартсе каждый, кто просит помощи, получает её. Интересно, через сколько секунд, после того как я попадусь им на глаза, они меня прикончат? Впрочем, добить тяжелораненого, чтоб не мучился – чем не помощь?

Ладно, гиппогриф с ней, с этой аппарацией, а вот заживляющее наложить придётся – куда мне с такой дырой в горле? Только тут надо поосторожнее – не горю желанием повторить историю с флаконом, так и полголовы себе снести недолго, а это в мои планы вовсе не входит. Я постарался сконцентрироваться и попробовал наложить заживляющее. Шею ожгло острой болью, у меня потемнело в глазах, и я нырнул в бездну.

***

Как выяснилось несколько позже, когда я очухался, это опять была не смерть. Хотя в том, что старая карга бродит поблизости, норовя прибрать меня к рукам, я не сомневался. Чертовски приятно будет её расстроить, ускользнув из-под самого её носа.

Я ощупал шею, пульсирующую болью так, словно на ней был гигантский нарыв. Предполагалось, что результат заклинания будет несколько иным. Вместо тонкой новой кожи поверх раны обнаружилось какое-то немыслимое количество грубых рубцов, переплетённых в узлы, и сгустков запёкшейся крови. Даже не хочу представлять, как это выглядит. Во всяком случае, рана закрылась, а это сейчас главное. Естественно, я понимал, что это ненадолго, но небольшой запас времени у меня всё-таки есть.

Направо голова не поворачивалась никак, налево… с тележным скрипом… словно её удерживал толстый канат. Встать на ноги в ближайшее время мне определённо не грозит, так что придётся пробираться ползком. Я перекатился на живот, не удержал голову и ткнулся лицом в грязный пол, так что нос и рот немедленно забило пылью. Да чтоб тебя! Приподнявшись на локтях, я двинулся по направлению к проходу, ведущему в туннель.

Двинулся – это сильно сказано. Скорее, совершал нелепые движения, результатом которых было перемещение моего тела на какие-то доли дюйма. Всё время кружилась голова, и мне казалось, что я остаюсь на месте. До чёртовой дыры, ведущей в чёртов туннель, построенный для чёртова Люпина, я полз, по меньшей мере, год. Если дело и дальше пойдёт такими темпами, то не исключено, что к глубокой старости я доберусь-таки до замка. И меня похоронят с королевскими почестями, как старейшего из ныне живущих преподавателей этой школы.

Наконец я неуклюже пролез через проход и вывалился в туннель. Пол оказался скользким, поэтому, не удержавшись, я проехал вниз пару ярдов на брюхе, набрав полный рот земли. Проклятие! Темно, как у кентавра в… в одном месте. Стоит ли мне экспериментировать с Lumos? После выходок с пробкой и раной на моей шее, я готов ожидать от своей магии любых сюрпризов. С неё станется обрушить мне на голову этот туннель вместо того, чтобы зажечь свет на кончике палочки. Решено, никакого колдовства без крайней необходимости. А вот палочку лучше убрать – вряд ли я смогу её отыскать, выронив здесь. Я спрятал её во внутренний карман мантии и пополз вперёд, стараясь отрешиться от дёргающей боли в наспех залеченной ране.

На меня волной накатил жар – тело словно погрузили в котёл с бурлящим зельем, по лицу градом катил пот, заливая глаза, я начал задыхаться… Это яд! Чёрт возьми, быстрее, Северус, неужели ты позволишь ей настигнуть тебя?! Я с отчаянием заработал руками и ногами, преодолевая упрямые дюймы пути, но долго это не продлилось – земля стала куда-то уплывать, всё завертелось вокруг в бешеном беге, как на карусели, раскрученной до адской скорости. Надо ползти во что бы то ни стало, ползти, ползти…

***

Когда я очнулся, меня трясло от холода. Вся одежда насквозь промокла от пота, а в туннеле, надо сказать, вовсе не солнечный курорт. На согревающие чары я сейчас не способен. И на высушивающие тоже. Я способен только дрыгать руками и ногами, чтобы, подобно червю, толкать и толкать туловище вперёд. Убедившись, что палочка на месте, я пополз дальше.

Глаза немного привыкли к темноте, и мрак вокруг перестал казаться таким кромешным. Первые несколько ярдов дела шли неплохо – последнее бессознательное лежание позволило немного восстановить силы. Только шея горела от боли, и мне пришлось стиснуть зубы, чтобы о ней не думать. А о чём думать? Впереди полная неизвестность. Чем закончилось сражение, да и закончилось ли, я не знаю. В чьих руках замок, не имею ни малейшего представления.

Собственно, вопрос сводится к тому, верны были теории Альбуса или нет. Чёрт подери, сколько он ошибался в последнее время? Хотя в главном он, пожалуй, не ошибался никогда. Тут Минерва права. Странно, я на него ничуть не злюсь из-за всего, что он со мной сделал. И по поводу его всемогущей палочки не злюсь, когда, казалось бы, должен. Видимо, причина кроется в воздействии яда на мой мозг. Ход мыслей стал какой-то мне совершенно не свойственный.

Ну, хорошо, допустим, всё прошло по задуманному сценарию – Поттер мёртв, и Тёмный Лорд мёртв. В этом случае Орден, несомненно, должен был справиться, поскольку без Лорда всё его войско – банда отбросов. Что это означает для меня? Азкабан. А то и поцелуй дементора. М-да, перспектива… Есть ли у меня шансы оправдаться? Теоретически да. Им нужно всего лишь допросить портрет Дамблдора, и тот подтвердит, что всё делалось по его приказу. Но тут имеется небольшая загвоздка – в магическом законодательстве нет положения, по которому показания портрета могут быть приняты во внимание, и что-то я не уверен, что ради меня срочно внесут такую поправку. Большинству правда не нужна – они будут рады утопить меня. Доказательством могли бы служить мои воспоминания, но их я больше никому не дам, хватит и одного Поттера.

Интересно, останься он жив, выступил бы в мою защиту? Ты бредишь, Северус! С какой стати? Мальчишка семь лет мечтал вогнать тебя в гроб, он ни за что не упустил бы такую возможность. Вздор! Он гриффиндорец, он не смог бы послать на казнь невиновного. Одна маленькая деталь, Северус, – он тебя невиновным не считает. Между прочим, ты и сам тоже не считаешь, не так ли? Одно пророчество чего стоит. Забыл?

Мерлин, эта нестерпимая боль в шее сводит меня с ума! Во рту пересохло, и я бы всё на свете отдал за глоток воды…

Определённо, яд проник в мой мозг. Почему-то мне нравится думать, что Поттер воспротивился бы моему преследованию. Что он понял бы из моих воспоминаний пусть не всё, но хоть что-то. Нет, я не жду от него благодарности, а всего лишь справедливости. Справедливости? А ты сам-то как полагаешь, какую справедливость заслужил? Лили хотела, чтобы я перестал грызть себя, примирился с собой, принял и отпустил прошлое. Так, может, довольно разговоров и мыслей о каре, она ведь простила меня, а чьё ещё прощение имеет для меня значение на том и этом свете?

Нет, дело не в яде, а во взглядах, которыми мы обменялись, перед тем как… Впервые в его глазах я не заметил ни ненависти, ни страха. Желания моей смерти в них тоже не было. Боль, ужас, от того, что произошло и, как это ни парадоксально, сострадание. По прошествии времени я уже не сомневался, что это было именно оно. Никакой легилименции не требовалось, чтобы это понять. Мы оба находились не в том состоянии, когда можно притвориться. В эти странные минуты его сердце было распахнуто, как и глаза, и я действительно читал его как открытую книгу, не принося ему при этом боли, столь частой во время наших занятий окклюменцией.

Я не знаю, что случилось, пока я пребывал в небытии, но внезапно в привычном образе Поттера что-то нарушилось, треснуло, перекосилось, и я стал видеть в нём только Лили. И ожидать от него поступков, свойственных Лили. Её доброты, её справедливости, её понимания. Я рехнулся, это очевидно. Так что поместят меня не в Азкабан, а в отделение св. Мунго для умалишённых. По соседству с Локхартом.

Голова кружилась всё сильнее, в шею словно впивались тысячи раскалённых игл, в ушах гудело, и я не мог понять, этот гул доносится откуда-то снаружи или это шум моей крови. Вернулся жар, сжигая пуще прежнего, к горлу подкатила тошнота…

***

Очнулся я, опять дрожа от холода. Руки и ноги занемели. Будто надо мной пролетела парочка дементоров. Кстати, о дементорах. Повстречайся на моём пути хоть один из них, боюсь, я окажусь беззащитен, как магл. Паршивое дело. И что это за омерзительная вонь? Проклятие! Меня вырвало, перед тем как я отключился. Гадость какая. Весь извозился в собственной блевотине. Слава Мерлину, не захлебнулся. Я нашарил в кармане носовой платок и вытер лицо. Неплохо было бы принять ванну. После этой ночи я выгляжу хуже распоследнего бродяги – весь в грязи, крови, поте, а в довершение ещё и это. Бррр… Сколько, интересно знать, я успел проползти? Обернуться назад и выяснить это мне не позволяла моя сверхподвижная, разрываемая болью, шея. Ладно…

Я проверил палочку и продолжил свой путь. Так… О чём я думал? О Поттере. И о Лили.

Удивительно то, что я могу размышлять о них спокойно, без прежних эмоций. Раньше одно лишь имя Лили заставляло сердце сжиматься от боли, возвращаясь мысленно в ТУ ночь, а сейчас… я вновь и вновь вспоминаю её улыбку, которую увидел в хижине. Улыбку, которой, теперь я понимаю, она поддержала меня и спасла. По какой-то причине она остановила смерть, приготовившуюся проглотить меня. Она хотела, чтобы я жил? После того как отправил на смерть её сына? Зачем? Для чего? В этом есть какой-то смысл? Я отчаянно хочу верить, что есть.

Мысли о Лили сделались лёгкими и приятными. В мозгу кружилась вереница светлых образов из нашего детства, и в сердце разливалось непривычное тепло. Все мрачные тени, что пролегли некогда между нами, отступали, пропасть, которой мы позволили образоваться, исчезла. Её прощение словно перекинуло мостик в тот мир, в котором я жил так давно, что почти успел позабыть о нём. Мир, где есть место надежде, мечте и радости. И мне хотелось побежать по этому мостику, будто я снова превратился в того далёкого мальчишку, без оглядки на прошлое и без страха перед будущим.

Безусловно, зло, которое я причинил ей, не растаяло, не растворилось без следа, но оно, подёрнувшись дымкой, стало далёким и размытым и не терзало меня с той жестокостью, что прежде. Я знал, что совершил это, но вдруг с какой-то непостижимой ясностью ощутил, что обрёл право на прощение. Искупил. Замолил. Заплатил по счетам.

Не знаю, что за магия творилась в Визжащей хижине, но она всё изменила. Я перестал чувствовать себя трупом, как было на протяжении последних семнадцати лет. Во мне возродилось желание жить, крепнущее с каждым мгновением, несмотря на изматывающую боль и близкое дыхание смерти. Воспоминания о Лили больше не делали меня слабым, опустошённым и несчастным, напротив, они придавали сил и требовали не сдаваться.

И Поттер. Мысли о нём перестали вызывать раздражение. Но я не мог понять его. Почему он не торжествовал, увидев меня поверженным? Почему не испытывал ни радости, ни удовлетворения? Столько лет он ненавидел меня, мечтал избавиться от меня, и вот, пожалуйста, его молитвы услышаны. Человек, которого он считал врагом, корчится в конвульсиях у его ног. Но он реагировал так, как могла бы отреагировать Лили. Должно быть, оттого, что ему противны жестокость и убийства. Получается, я и впрямь никогда не знал его настоящего. Да и не пытался узнать. Предпочитал видеть в нём давнего недруга, чтобы иметь возможность вымещать обиды, к которым он не имел никакого отношения. Так мне было удобнее. Слабак.

Я подумал о его миссии и содрогнулся. Ему ведь всего семнадцать. Совсем мальчишка. Как он сможет принять это? Справится ли с этим? Если бы можно было что-нибудь изменить! Если бы я мог сохранить ему жизнь! Если бы…

Земля раскачивалась и тряслась. Либо в Хогвартс пришло землетрясение, либо меня ожидают новые минуты, а может быть, и часы беспамятства. И одному Мерлину ведомо, сколько осталось ползти.

До меня донеслись голоса и звук шагов – они приближались с той стороны, куда я направлялся. Я застыл на месте и схватился за палочку. Проку от неё, конечно, немного, но пусть не ожидают, что я так легко сдамся. Я буду биться до последнего даже этой своей изуродованной магией. Мне сделалось жарко, во рту была противная горечь, а в шее, похоже, поселились детёныши акромантула и непрерывно её грызли.

Вскоре я увидел их. Пожиратели смерти. Они шли в полный рост прямо на меня, четыре или пять человек. Как они это делают? Чары незримого расширения здесь? Я выставил вперёд палочку – в этот раз я, по крайней мере, буду умирать с оружием в руках. Заметив меня, они остановились. Я тяжело дышал, раздумывая, каким заклятием ударить.

- Северус? – произнёс первый из них, и я узнал Яксли. – Что за кошмарный вид? Что ты делаешь в этой грязной норе?

- Отдыхаю, – прошипел я в ответ, жутко удивившись своему вернувшемуся голосу.

- Убери палочку, – вмешался второй, оказавшийся Руквудом. – Мы же твои друзья!

Пот заливал мне глаза, так что фигуры Пожирателей смерти сделались мутными и я почти перестал их различать.

- Мы празднуем победу, Северус! – сообщил Яксли. – Замок наш, Поттер и его дружки мертвы. И осквернители крови Уизли тоже. Тёмный Лорд лично прикончил МакГонагалл и Флитвика. Мы собираемся здорово повеселиться, присоединяйся.

Раз так, значит, и мне жить больше незачем.

- Stupe… – начал я, вытянув вперед руку с палочкой.

Они исчезли, растаяв в воздухе. Что за чертовщина?! Галлюцинации! Только этого мне не хватало. За время нашей милой беседы я весь взмок от пота.

Тяжело дыша, я вытер пот с лица ладонью и жадно облизал её. Пот оказался горько-солёным и не унял терзающей меня жажды и на полсекунды. Перед глазами всё плыло и дрожало – чую, старуха взялась за меня всерьёз, неумолимо подминая под себя. Вероятно, она считала, что я уже всецело принадлежу ей. Мерлин, до одурения хочется пить! И боль. Адская боль в шее. Я-то был уверен, что за последние годы привык к боли настолько, что могу вытерпеть любую, но это… это превосходило даже Crucio от Тёмного Лорда.

Обламывая ногти, я отковырял несколько комков земли и приложил их к ране. Прохлада притупила боль самую малость, но я был рад и этому. Прикрыв глаза, я наслаждался этим ощущением.

Земля была влажной, и я принялся лизать её в безумной надежде на то, что хоть какие-то капли жидкости попадут мне в рот.

Голоса. Я отчётливо их слышал. Множество голосов – крики, стоны, шёпот, рыдания, угрозы, мольбы… Битва продолжается? Неужели сюда доносится её шум? Или это мне только мерещится?

Головокружение усилилось настолько, что мне казалось, голова вот-вот оторвётся. Стиснув зубы, я пополз вперёд, стараясь двигаться быстрее. Можно было вообще закрыть глаза – я перестал что-либо видеть. Туннель наполнился светом, заставив меня остановиться. Кто-то запустил сюда патронуса? Зачем?

Вместо патронуса я увидел высокую фигуру с длинными седыми волосами и заткнутой за пояс бородой. Дамблдор! Очередная галлюцинация. Решив не обращать на них внимания, я полз дальше, но, поравнявшись со мной, Дамблдор заговорил:

- Рад видеть тебя живым, Северус.

- Не вашими стараниями, – вяло огрызнулся я.

- Ты же понимаешь, у меня не было выбора.

- Как обычно.

- Ну, перестань, Северус, не стоит изображать злость, которой ты на самом деле не испытываешь.

- Откуда вы знаете? – я остановился.

- Я и прежде неплохо читал в человеческих душах, а теперь и подавно.

Тоже мне чтец нашёлся. Впрочем, возможно, он сумеет объяснить произошедшее в Визжащей хижине. Я устал теряться в догадках в поисках смысла.

- Я видел Лили. Она явилась ко мне.

- Это закономерно.

- Она спасла меня. Сумела остановить кровотечение. Удивительно, правда?

- Честно говоря, не вижу в этом ничего удивительного.

- Альбус, я не понимаю одну вещь.

- Какую именно, Северус?

- Лили… Почему-то я не испытываю боли, думая о ней. И… не могу объяснить, но… словно что-то порвалось, и она осталась где-то очень далеко.

- Конечно, порвалось. Она осталась в прошлом, Северус.

- Но почему?

- Видишь ли, Северус, некоторые вещи несказанно просты и сложны одновременно. Их магия не в колдовстве, а в наших сердцах и поступках. Сегодня, когда ты был готов умереть за её сына и дело, за которое умерла она сама, связь, порождавшая боль, оборвалась, проклятие рассеялось, остались только воспоминания.

- Я был готов, но я ведь не умер.

- Ты был готов, и этого оказалось достаточно.

- И во всём этом есть смысл?

- Безусловно. Тот или иной смысл есть в любом поступке, а особенно в тех, что совершаются из любви.

- И что теперь?

- Теперь? Думаю, выбор за тобой, Северус. У тебя появился шанс оставить прошлое позади. Воспользуешься ли ты им, зависит только от тебя.

- Но что ждёт меня там? Чем всё закончилось, Альбус? Мы победили?

- Это ты должен узнать сам, Северус, тут я не могу тебе помочь.

И испарился. Мерзкий старикашка. Всегда так делает. Нагромоздит пирамиду из заумных фраз и с глубокомысленным видом отходит в сторону. Впрочем, я опять не злюсь, так, брюзжу.

***

На этот раз шаги раздавались позади меня – лёгкие, почти невесомые. Это очередной плод деятельности моего больного мозга или за мной действительно кто-то идёт? Я не мог обернуться и потому продолжал ползти. Но звук шагов неотступно преследовал меня, не нагоняя и не отставая, играя на моих и без того издёрганных за последние сутки нервах. Я убеждал себя, что это галлюцинация, что никто не может свободно идти здесь, ступая настолько легко – высота туннеля слишком мала. Бесполезно. Я не мог думать ни о чем, кроме этих шагов. В конце концов я не выдержал и, не имея возможности оглянуться, перевернулся на спину, чтобы посмотреть, что там происходит.

Увиденное заставило мои волосы встать дыбом. Неспешной походкой, поигрывая Бузинной палочкой, на меня надвигался Тёмный Лорд собственной персоной. Я в панике обшаривал взглядом окружавшую меня темноту, каждое мгновение ожидая, что из неё вынырнет уродливая змеиная голова. Я забыл о том, что это, скорей всего, галлюцинация, о том, что здесь негде встать в полный рост, я обо всём забыл. Остался только страх – липкий, животный, всепоглощающий. И я сделал единственное, что мог сделать – бросился наутёк. Никогда не думал, что могу ползать на спине, да ещё с такой скоростью, словно лечу на метле. Как выяснилось, могу. И откуда только силы взялись?

Остановился я, лишь с размаху ударившись о стену туннеля и едва не потеряв сознание от пронзившей меня боли. Я облизал пересохшие губы ватным, шершавым языком и выхватил палочку. Плевать, если я обрушу туннель! Пусть он погребёт нас обоих.

- Ты предал меня, Сссеверуссс, – прошипел Тёмный Лорд, сверкая красными глазами, полными ярости, – предал…

Мне почудилось, что змея обвивает моё тело и стягивает тугие кольца, стремясь раздавить меня. Я забился, как припадочный, силясь высвободиться, но никакой змеи рядом не оказалось. Неужели это всё-таки лишь фантом? Но приближавшееся безносое лицо было настолько пугающе реальным, что я крепче сжал палочку и, весь дрожа, стал перебирать в уме доступные мне заклинания. Может быть, проклятую гадину кто-то прикончил?

- Продалссся… Дамблдору и его выкормышшшу, Поттеру. Ты зассслуживаешшшь наказания, Сссеверуссс. Сссамого сссурового наказания… Я не прощщщаю измены, Сссеверуссс.

Я лихорадочно соображал – Stupefy? Sectumsempra? Avada Kedavra? Нет, на смертельное проклятие сил не хватит. Всё ещё колеблясь, я поднял палочку, как внезапно услышал голос Поттера:

- Expelliarmus, профессор! Expelliarmus!

Его самого нигде не было, но голос звучал совершенно отчётливо. Должно быть, это снова в моей голове.

- Ссслабаки, – прошипел Тёмный Лорд и засмеялся жутким ледяным смехом.

- Ну же, профессор, Expelliarmus!

И я послушался. Мерлин знает, почему я послушался Поттера! Мне показалось, что я выкрикнул заклинание, хотя это было попросту невозможно. Но что-то невербальное получилось и полетело вперед. Полыхнуло красным, загрохотало, потолок туннеля начал обваливаться, и Тёмный Лорд исчез. Я инстинктивно закрыл голову руками, понимая всю бессмысленность этого жеста – как можно защититься от падающей толщи земли? Но судьба по какой-то ей одной известной прихоти решила сжалиться надо мною – на меня свалилось лишь несколько комьев, а настоящий обвал коснулся той части туннеля, которая вела к хижине.

Я тяжело дышал и судорожно сглатывал, держась левой рукой за грудь, где бешено колотилось сердце. К действительности меня вернула острая боль в шее. Надо пробираться дальше, пока я в состоянии шевелиться. Большая удача, что галлюцинация в виде Тёмного Лорда явилась именно с той стороны. В противном случае я бы оказался заперт в ловушке.

***

Наконец я увидел выход из туннеля. До него оставалось несколько ярдов, и я заработал руками и ногами отчаяннее, чем прежде. Я плохо помню, как это было – вероятно, эти последние ярды я находился на грани обморока.

Мне в лицо ударил яркий солнечный свет, и я зажмурился. Сколько столетий я полз? Должно быть, я уже стар, как Основатели.

Протолкнув своё непослушное туловище в открывшееся передо мной отверстие, я рухнул на один из жёстких, узловатых корней Гремучей Ивы. Это заставило меня вспомнить об очередной подстерегающей здесь опасности. Превозмогая себя, я приподнялся на локте, нащупал этот чёртов выступ и нажал на него. После чего с сознанием выполненного долга как куль повалился обратно на землю.

Отдышавшись немного, я поднял голову, и моему взгляду представился замок. Мерлин всемогущий! Что же с ним стало?! Закопчённые, истыканные проломами стены, изуродованные башни, пустые глазницы окон… Я не мог сказать определённо, доносится ли с той стороны шум сражения, так как моя голова была наполнена какофонией разнообразных звуков.

Я пополз к Хогвартсу, гадая, что ждёт меня там. Земля была вся изрыта и превратилась в грязное месиво. Мне попались маленькие, чудом пробившиеся и уцелевшие при царствовании дементоров, ростки травы. На них блестели капли росы. Как сумасшедший я принялся рвать травинки и запихивать их в рот, пока не ободрал все. Жидкость! Благословенная жидкость у меня во рту… Язык распух и совсем не ворочался, но это не мешало мне наслаждаться. Когда травинки закончились, я с сожалением посмотрел на то место, где они только что росли, и пополз дальше.

Через несколько ярдов, а может быть и дюймов, я не уверен, я увидел ноги, а затем ещё одни. Ну, вот и всё, Северус, кто бы это ни был, они без промедления отправят тебя на тот свет. Стоило месить грязь и ползти сюда, чтобы доставить им такое удовольствие.

- Вот дьявол! – раздался возбуждённый голос. – Снейп жив?! Обалдеть!

- Профессор Снейп, Рон, – поправил другой голос.

Я обладаю поистине фантастическим везением – сейчас ближайшие друзья Поттера, скорбящие из-за своей невосполнимой утраты, сделают из меня фарш. К моему глубочайшему изумлению, девчонка вдруг бухнулась на колени прямо в грязь передо мной и бесцеремонно принялась ощупывать мою шею. В другое время проклял бы. Наткнувшись на сплетение рубцов, она издала нечленораздельный звук и полезла в свою сумочку. Что там у неё? Испанский воротник? Она извлекла какой-то флакон, одним коротким взмахом палочки наложила очищающее заклинание и стала смазывать мои раны. Я застонал от облегчения. Бадьян! Умная девочка, что бы я там раньше о ней ни говорил.

- Потерпите, пожалуйста, сэр, – это мне, жалобно так, просительно. – Рон, быстро наколдуй носилки, – а это уже Уизли, – профессора надо срочно доставить в замок.

Весьма признателен, Грейнджер. И за бадьян, и за носилки. Вот только без антидота твои старания пойдут насмарку – кровь успела разнести яд Нагини по всему телу, пока я занимался физическими упражнениями в хижине и ведущем от неё туннеле. Я попытался сообщить девчонке эти бесценные сведения, но смог только промычать.

- Сейчас-сейчас, – пробормотала Грейнджер, заканчивая.

- Гермиона, по-моему, он пытается что-то сказать.

Браво, Уизли.

- Сэр? – она наклонилась ко мне и убрала волосы с моего лица.

В глазах у неё мелькнул испуг – да уж, видок у меня, наверное, тот ещё. Не говоря уже о запахе. Но она быстро справилась с собой и повторила:

- Сэр?

Я выразительно замычал.

- Не можете говорить? – уточнила она.

Я кивнул.

- Я попробую прочесть по губам, – предложила она, но, взглянув на мои губы, вздрогнула и добавила: – Нет, вряд ли у меня получится. А! Знаю!

Она сунула руку в сумочку и выудила оттуда обрывок пергамента и перо.

- Сможете?

Посчитав излишним тратить силы на бессмысленные кивки и мычание, я потянулся за пером. Затем перекатился на бок и, собрав последние силы, нацарапал – «антидот, каб. директора». Больше ничего не помню.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 Следующая ⇒