Тааба 32 Граница 5 страница

я стал адептом Шивы. Но я не привык склонять голову перед божественными силами. Удивительная ситуация — сам я мечтал о жизни, но при этом играл жизнями невинных животных. В то время я об этом не задумывался. Я хотел добиться в жизни большого успеха, но при этом с каждым днем продолжал удаляться от того общества, от той среды, в которой вырос. Я никому не мог дать свою любовь, не мог прийти к согласию с собственной жизнью. Тем не менее, Лакшми хотела изменить мою жизнь, став ее частью. Я видел ту жизнь, что проходит за стенами дворцов. Видел насилие и несправедливость, которые происходят с простыми людьми. Но я принадлежал обоим мирам. Я принадлежал и дворцам, и пыльным дорогам. Я видел и любовь, и ненависть. Испытал и безграничную любовь матери, и проклятия отца. Нежность сестер и соперничество братьев. Я часто хотел вновь вернуться в лоно семьи, но было уже слишком поздно. Я очень изменился. Я удалялся от членов своей семьи и становился ближе к семьям своих друзей. Все свое свободное время я проводил с друзьями и на охоте.

Дар жизни — это удивительный дар. В то время в моей жизни была любовь Лакшми. Лакшми готова была бросить к моим ногам все свое богатство. Я уже был готов провести остаток своей жизни в роскоши, но постоянно чувствовал свое одиночество. Это одиночество побуждало меня бродить по лесам в поисках ответов на мучающие меня вопросы. Все свободные дни я проводил со своими однокурсниками и друзьями по авиационной службе в Гвалиоре, Рохтаке, Пуне, Рамгархе и Непале. Все мои друзья придерживались современного мышления. Они постоянно путешествовали как по стране, так и за границу. Они направо и налево тратили богатства своих предков. У них не было времени на то, чтобы размышлять о духовности. Впрочем, они не очень хорошо представляли себе духовный мир. Они считали, что вполне достаточно выполнять все установленные религией предписания. Однако в своей жизни они не соблюдали никакой умеренности. Они любили жизнь, но не понимали, что

жизнь других имеет точно такую же ценность. И в этом не было их вины, потому что они выросли в обществе, которое жило именно по таким законам и понятиям. Их с детства учили управлять другими и не выходить за рамки дозволенного.

Однако я знал, что каждый человек имеет неотъемлемые права и понимал ценность человеческой жизни. Во мне присутствовала какая-то внутренняя дисциплина. Я мог и управлять, но моя дисциплинированность была дисциплинированностью солдата, который вышел за ворота казармы в большой, свободный мир.

Мое внутреннее «Я» постоянно не давало мне покоя. Все шло, как прежде, все вокруг меня жили в свое удовольствие и наслаждались жизнью, но я с каждым днем все больше и больше отдалялся от привычного мне мира. Ведь шикарные дворцы и несметные богатства не были целью моей жизни, они меня не привлекали и они не могли меня остановить. Я не дарил свою любовь богатству и дворцам, и от них не хотел любви. Я хотел все это отринуть, хотел убежать подальше от этих дворцов, от этой роскоши. Но обстоятельства моей жизни складывались таким образом, что я до поры до времени не мог осуществить задуманное. Мне поневоле приходилось оставаться в том месте, пребыванию в котором противилась моя душа.

Поломка самолета и благополучное приземление благодаря помощи йога

Однажды я совершал полет над долиной Нефа, и неожиданно почувствовал, что с самолетом не все в порядке. Самолет медленно начал терять высоту. Связь с землей тоже была потеряна. Все мои усилия устранить неисправность ни к чему не привели. Я мог бы покинуть самолет, но предпочел не делать этого. В конце концов, самолет полностью вышел из-под моего управления. В любой момент он мог налететь на скалы и разбиться вдребезги. Я пытался увести самолет в сторону

реки, но, казалось, что река еще очень далеко. Горы были похожи на ракшасов, которые разинули пасти в ожидании добычи. Они готовы были поглотить меня вместе с самолетом. Но я все равно не потерял присутствия духа и делал все возможное, чтобы исправить ситуацию. Я словно боролся со смертью. Что бы ни случилось, я не хотел бросать свой самолет в беде. Время говорило мне: «Беги! » Смерть бросала мне вызов, но я, хоть и боялся ее, не хотел сдаваться. С каждой секундой я приближался к смерти все ближе и ближе. Ах, смерть, смерть! Неужели я должен погибнуть в долине Нефа? Я находился на грани между жизнью и смертью.

Неожиданно самолет вздрогнул и начал быстро набирать высоту. Все в нем стало работать исправно, но в это время не я был пилотом. Самолетом управлял отшельник. Он ничего мне не сказал и изящно посадил самолет на землю, после чего исчез. Прошло уже несколько часов с тех пор, как с землей была потеряна связь, и люди давно отчаялись увидеть меня в живых. Они уже успели отправить на мои поиски другой самолет, как вдруг на экране вновь прямо из ниоткуда возник самолет, который пропал. Только я знал, что произошло на самом деле. Я был на волосок от смерти, и именно в те минуты осознал, что такое жизнь и что такое смерть. Меня может понять только тот, кто сам побывал в аналогичной ситуации. Человек, которого с одной стороны одолевает жажда жизни, а с другой — страх смерти, начинает отчаянно бороться. Жизнь утешает, смерть зовет к себе. Жизнь дарит любовь, а смерть — горечь. VI я, и самолет, были целы и невредимы. Впоследствии выяснилось, что двигатель полностью отказал. Как же самолет смог добраться до места посадки с неработающим двигателем? Кто же такой этот йог, который постоянно преследует меня? Что ему от меня нужно?

Лакшми пришла повидаться со мной вместе со своим отцом, но никто из членов моей семьи и не подумал приехать. Мысли Лакшми были ясны без слов. Вместо слов говорили слезы, которые беспрестанно капали у нее из глаз. Как сильна бы-

Tumanau говорятвает земная любовь, любовь одного человека к другому, хотя тело человека и является бренным сосудом. С одной стороны была любовь Лакшми, с другой — любовь отшельника. Лакшми хотела устроить мою жизнь, а о другом я ничего не знал. Не знал, что ему от меня надо, что он хочет сделать с моей жизнью. На следующий день я приехал в Чабуа. Здесь было множество следов, которые принесла с собой Вторая Мировая война. Здесь танцевала смерть в своем неистовом танце, и окрестности поражали воображение масштабами разрушений и запустения. Осталась лишь память о погибших героях, чьи имена неизвестны, и чьи кости были перенесены в ближайший лес, чтобы расчистить место для новой базы.

Человек всегда старается избавиться от прошлого и идти вперед. Я провел некоторое время с офицерами нашего эскадрона, а потом отправился на чайную плантацию. Собрались служащие плантации. Все молчали. Пришла и Пали Синха вместе со своим отцом, Сатьендрой Нараян Синха. Все сочувствовали мне, но мне их сочувствие было не нужно. Я велел всем идти и заниматься своими делами, а Пали пригласила меня и Лакшми к себе домой, в Тинсукия. Но я не воспринимал происходящее, а постоянно думал о том отшельнике.

Святой постоянно занимал мои мысли. И как раз в это время пришел мой знакомый Баба, распевая «Алакх Ниранджан». Я бросился ему в ноги, но он поднял меня и прижал к своей груди. Он сказал: «Сынок, дай мне две рупии. Ведь я именно за этим пришел». Когда я дал ему две рупии, он подошел к Лакшми и, гладя ее по голове, произнес: «Послушай, дочка! Пока я жив, с ним ничего не случится! Смерть — это только название той силы, что несет в себе перемены. Смерть никогда не призовет его сама, и в самолете он не погибнет. Ему нужно еще очень многое сделать в этой жизни. Он будет путешествовать в космосе, в далеких мирах. Мне он нужен больше, чем тебе. Ты тоже ждала его уже несколько перевоплощений, но и я ищу его повсюду уже давным-давно. Посмотрим, кто сможет привлечь его

на свою сторону. Время покажет. Не останавливай его, иначе он может сломаться и рассыпаться на тысячу кусков. Дочка, ты любишь мужчину, и сколько радости тебе доставляет эта любовь. Но если однажды ты попробуешь полюбить бессмертную душу, то все прочие радости покажутся тебе пресными по сравнению с этим блаженством. Поэтому ничего не говори ему, пусть делает так, как подсказывает ему сердце». С этими словами Баба удалился.

Я завел машину, выехал на дорогу. Лакшми тотчас же бросилась ко мне и села рядом. Она была так рада, словно ей достались все сокровища мира. Мы доехали до Дибругарха и остановились на берегу реки Брахмапутры. На реке каждую секунду возникали и исчезали волны. Мы сели в лодку и отправились вниз по течению. Мы смотрели друг на друга, но ничего не говорили. В конце концов, человек, который управлял лодкой, спросил, куда нам нужно ехать. Мы с Лакшми переглянулись. Лакшми нарушила длительное молчание, сказав: «Мы с тобой застряли посреди реки». Я про себя подумал, что если предоставить лодку собственной судьбе, то она обязательно пристанет к тому или иному берегу. Но Лакшми говорила, что лучше нам вернуться туда, откуда мы отправились в путь. Лодка вернулась обратно. Лакшми сказала, что отец приехал ее забрать, но она не готова меня покинуть. Она сказала: «Капил! Неизвестно, когда лодка нашей жизни пристанет к долгожданному берегу. Меня охватывает страх, как бы волны не перевернули ее. У каждого есть цель. У реки есть берега, есть цель — она стремится к морю. Но существует ли такой берег у нас, Капил? Или мы всегда будем блуждать в его поисках? »

Я ничего не мог ответить на ее слова. Лодка пристала к берегу, мы расплатились и отправились на чайную плантацию, потом поужинали. Отец Лакшми хотел забрать ее с собой на некоторое время. На это мне нечем было возразить, хотя я и не хотел отпускать Лакшми. Она понимала, что со мной происходит. Всю ночь она проплакала, а я ее утешал.

Баба помог мне доставить еду военным

Утром они уехали. Я проводил их в аэропорт. По дороге к самолету Лакшми давилась от слез и бросала на меня пронзительные взгляды. Казалось, теряя меня, она теряет весь мир. А мое будущее терялось во тьме. Итак, плантация опустела, а я быстро собрался и отправился в штаб. Некоторое время я проговорил с господином Матхуром, а потом начался проливной дождь и все полеты отменили. С каждым днем погода становилась все хуже. Прошло несколько недель, но ни один самолет не поднимался в воздух. Солдаты на границе испытывали огромные трудности. Провизия перестала поступать, потому что никто не был готов совершить полет. Никто не хотел рисковать своей жизнью. Начальство не знало, как справиться с этой тяжелой ситуацией, и не было никакой надежды на завтрашний день. Я лежал в своей комнате и не знал, чем себя занять. Я пытался думать о Бабе, но мои мысли постоянно возвращались к солдатам, которые страдали от голода. А погода и не думала проясняться, и я переживал из-за этого. И вдруг появился Баба. Он присел на мою кровать и велел мне до двенадцати часов дня совершить два полета. Я тотчас же позвонил командиру и сообщил о своем намерении. Попросил приготовить груз. Когда я позвонил и вернулся в свою комнату, то увидел, что Баба уже ушел, но оставил вместо себя два цветка.

Утром погода была такой же плохой, как и до этого. Я зажег ароматические палочки, обкурил самолет, благословляя его на полет. Я никого не хотел брать с собой, но некоторые люди захотели рискнуть своей жизнью. Я летел ввысь, сквозь облака, и Баба был со мной. До двенадцати часов я успел совершить два полета.

К тому времени еще два человека отважились совершить полет: лейтенант Синх и Бхарти. Я запретил лететь не только им, но и членам экипажа. Но, как обычно, меня никто не послушал. Они стали спорить, говоря, что если я могу лететь, то

почему им нельзя? Разве можно было переубедить этих глупых упрямцев? Правда, некоторые члены экипажа послушались меня и не полетели. Я, стоя, вглядывался в небо над зданием штаба. Оба самолета летели все выше, теряясь между облаками. Я вновь велел обоим самолетам вернуться на землю, но меня никто не слушал. И вдруг я увидел, как оба самолета вырвались из-за завесы облаков и врезались в скалы, окружающие долину Нефа. Они тотчас же вспыхнули, как спички. Люди наблюдали это зрелище в состоянии полного ступора. Мы сразу же взяли вертолет и отправились на выручку, но к тому времени, как мы туда добрались, огонь уже догорал. Мы не смогли найти ни одну целую часть тела кого-нибудь из двенадцати офицеров и солдат, их останки и обломки самолета раскидало на многие мили. Мы оставили вертолет и приблизились к догорающему самолету. Он развалился на куски, и тел пилотов не было видно. Были лишь окровавленные куски мяса и костей. Мы со всеми почестями собрали их и кремировали на берегу Брахмапутры, склонив головы и отдавая дань уважения этим защитникам Отечества.

Ведь эти люди тоже были полны надежд, но из-за небольшой оплошности их надежды навеки уснули вместе с ними. Иногда человек совершает такие ошибки, которые обходятся ему слишком дорого. Те летчики надеялись получить за свою смелость особую награду и они действительно ее получили, но уже после своей смерти, когда уже не могли ей порадоваться. Они потеряли вкус ко всем земным радостям и достижениям. Эти люди сами определили свою судьбу. Прошло совсем немного времени после катастрофы, и небо очистилось. Природа явила миру свое смеющееся лицо.

Как быстро все это произошло! Словно природа поджидала удобного момента для исполнения задуманного. Человек предполагает, а Случай располагает. Тайны судьбы человека покрыты мраком. Неизведанными путями человек стремится к собственной смерти, и это стремление называет страхом смер-

tw. И он действительно наминает ее бояться. Но человек забывает об истине, о которой постоянно напоминает нам смерть, о том, что в этом мире ему ничего не принадлежит. Мы все берем у жизни взаймы. Поэтому необходимо брать у нее только то, что необходимо. Потому что все остальное не имеет значения. Каждый получит только то, что предназначено ему судьбой. Но человек мечтает получить весь мир, и даже космос стремится подчинить своей власти.

Люди принуждают друг друга становиться рабами. Но все равно происходит то, что суждено. Природа, Пракрити, формирует характер человека в соответствии с его прошлой кармой. А обстоятельства, которые возникают, определяются положением планет и звезд. Возникает мысленный поток, определяющий развитие событий. Прежде, чем произойдет какое-то судьбоносное событие или катастрофа, природа всегда посылает человеку предупреждение об этом, чтобы он по мере своих сил сумел подготовиться к будущим испытаниям. Все произнесенные нами слова влияют на Землю, на Солнце и на другие планеты.

Мысленный поток задает направление движения, в котором происходит развитие. Взгляд человека также обладает огромной силой. Если мы смотрим на кого-то и сопровождаем свой взгляд потоком мысленной энергии, направленной на человека, то мы оказываем на него влияние. Сила взгляда может создавать космическую энергию. Но все удивительные вещи, на которые способен человек, он может делать только в союзе с природой и при ее содействии. Так как мысль человека обладает огромной творческой силой, то человек может силой мысли предотвратить то или иное событие. Здесь был похожий случай. Когда я доставлял провизию в лагерь, то мне помогал Баба. Некоторые другие пилоты тоже решили вызваться на выполнение этого трудного задания. Возможно, их сердца были полны страха и опасений о неблагоприятном исходе этой ситуации, и их коллективные мысли создали такое энергетическое поле, которое и притянуло к себе определенное событие. Я наблюдал

за этим, когда они собирались в полет, и мне все было ясно. Тогда я и открыл им, какие события весьма вероятны в ближайшем будущем, но они не поверили мне. Они думали, что я говорю им это из зависти. Но мои предсказания были истиной, готовой вот-вот воплотиться. И мои товарищи могли избежать ее воплощения, могли покончить с этой вероятностью. Но произошло по-другому.

Люди плакали о своих близких, а природа улыбалась. Я вернулся на плантацию. Все вокруг казалось одиноким и покинутым. Тогда я позвонил Лорду Синха, и застал Пали на другом конце провода. Я сказал ей, что в доме полно духов, и жить в нем невозможно. Пали уже слышала о крушении и пригласила меня пожить у них дома. Я переоделся и отправился в Тинсукия. К тому времени вернулся домой и господин Синха. До поздней ночи мы обсуждали катастрофу. Когда Пали узнала все подробности произошедшего, то расплакалась, а в глазах господина Синха можно было прочитать изумление. Он не мог понять, как мне было заранее известно о том, что произойдет крушение. Но мне нечего было ответить на его вопросы. Ведь все, что со мной происходило, было таким необычным, что в это было невозможно поверить.

Дома у Бабы Синха

Разве можно объяснить что-то подобное скептически настроенному человеку, привыкшему к материалистическим объяснениям? Когда я рассказал господину Синха о Бабе, то он так и подскочил на месте. «О Бог мой! — воскликнул он. — Если все то, что ты говоришь, правда, то этот Баба наверняка выдающийся человек, который обладает сверхъестественными способностями». Пали слушала нас, широко распахнув глаза от удивления. Потом она встала и начала звонить Лакшми. Она заказала международные переговоры и стала ждать. Мать Пали позвала нас ужинать. Когда мы встали из-за стола и перешли

в гостиную, то там уже был Баба. Неизвестно, как он проник в особняк. Я подбежал к нему, а он, как обычно, попросил у меня две рупии, и я их ему дал. Только в тот момент я понял, что он всегда просит эти две рупии за помощь в какой-либо трудной ситуации. И господин Синха, и Пали, почтительно стояли. Они ничего не могли сказать. Перед уходом Баба обернулся и произнес: «Лорд Синха, все это правда, но в этом нет ничего особенного. Мы гости в этом мире, и все здесь мы получили взаймы». Он ушел, а мы стояли и смотрели ему вслед.

И тут зазвонил телефон. Это звонила Лакшми. Сначала она выслушала все то, что сказала ей Пали, а потом позвала меня. Она плакала: «Спаси меня! Папа передумал и хочет отдать меня замуж за другого! Он намеревается продать свою часть чайной плантации. Но я не позволю этому произойти! Я попытаюсь приехать! Ты пока оставайся в доме у Пали». Но Лакшми не приехала. Прошло несколько месяцев. За мои заслуги перед страной я был представлен к награждению. Мне вручили орден. Но кому я мог его показать? Со мной не было ни Бабы, ни Лакшми. В результате я отдал этот орден Пали, потому что в этот период моей жизни, когда я больше всего стремился к спокойствию и утешению, господин Синха заменил мне отца, а его жена подарила мне любовь, которую я могу назвать материнской. Именно ее мне так не хватало. Когда я передавал Пали орден, она смотрела на меня, не мигая, большими оленьими глазами, и иногда переводила взгляд на орден. Она не верила, что все это происходит на самом деле.

Через несколько дней я переехал в Патханкот. Дни незаметно исчезали один за другим. Происходили различные события: хорошие и плохие. Родные отдалялись от меня, а незнакомые прежде люди становились ближе.

Я потерял связь с Бабой. Прошло несколько лет, но я его больше не встречал. Лакшми тоже не вернулась ко мне. Жизнь шла своим чередом, у меня было все, что я мог только пожелать, но я не находил в ней то, что искал. Искал я везде: среди

райских пейзажей Кашмира, среди заснеженных гор. Я нигде не мог найти Бабу.

Постепенно я становился все более и более отстраненным. Посеянные прежде семена дали свои всходы, ростки нового понимания окрепли и зазеленели. Я все больше и больше отдалялся от материального мира и пытался искать свой путь на космических дорогах. Я стал постоянно размышлять о божественном. И меня побуждала к этому сама жизнь, потому что все, кого я любил, отдалялись от меня.

Я часто размышлял о своем прошлом, в котором коренились семена настоящего. С самого своего рождения я всегда был одинок. Люди приходили в мою жизнь и покидали ее, но никто не оставался в ней надолго. В начале своей жизни я купался в лучах материнской любви, но потом отец разом лишил жизнь матери всяческого смысла. Отец женился на другой принцессе, и мать была обречена до конца своих дней влачить печальное существование. Погрузившись в океан страданий, она стала очень набожной.

Каждый человек бродит по миру в поисках счастья, но это счастье недостижимо, как мираж. Посмотрите, как мужчины даже в преклонном возрасте преследуют женщин своей любовью. Я говорю о своем отце. Пусть я вырос в роскоши, и меня, фигурально выражаясь, кормили золотой ложкой, но все равно это не приносило мне радости, потому что мне не хватало любви и заботы моих родителей. Я всегда держался отдельно от своих братьев и сестер. Люди в нашей стране пришли к согласию с англичанами и не видели в этом ничего позорного. Но моя семья проводила политику борьбы за независимость Индии.

И с тех пор я постоянно ощущаю свое одиночество. Я встречал многих людей, но все они, рано или поздно, шли своей дорогой. Они любили не меня, а мое богатство, или тянулись к тому уважению, которое мне оказывали в обществе. Если и был у меня верный друг, то таким человеком можно назвать того невидимого йога-отшельника, который каждое мгновение моей

жизни сопровождал меня. Он спасал меня от всех непредвиденных опасностей, а взамен брал лишь несколько рупий. Но до недавнего времени он сам появлялся передо мной, а теперь я нигде не мог его найти.

Я сам приготовил Лакшми к свадьбе с другим

Когда женщина в этом мире начинает любить сама и начинает дарить свою любовь, общество тотчас же недвусмысленно напоминает ей, что она, прежде всего, должна заботиться о своей чести, заставляя ее погрузиться в обманчивый мир майи. Время отняло у меня Лакшми. Мне пришлось нарушить все клятвы, которые мы приносили друг другу. Потому что она была женщиной, а я был мужчиной. Она сумела восстать против всего мира, а я — нет. Я был в Бомбее, когда ко мне явилась Лакшми, которая убежала из дома после всех лет, которые ей пришлось провести взаперти. Она казалась человеком, сломленным собственной жестокой судьбой. Ее глаза стали похожи на бездонные озера, и она постоянно плакала. Но я уже давно ушел из этого мира отчаяния. Я долго ждал ее и предавался печали, но потом мне удалось уйти от этой жизни. Я не хотел возвращаться к прошлому. Всего несколько дней, проведенные в моем обществе, оказали на Лакшми магическое воздействие, и ее красота вновь расцвела. В ее глазах вновь загорелся свет. Ощущение счастья — это самое лучшее украшение. Лакшми рассказала все, что произошло с ней за то время, что мы не виделись. Лакшми хотела жить вместе со мной, принадлежать только мне. Таким образом, жизнь и честь нескольких людей тесно переплелись между собой. Наши семьи знали о наших отношениях. Это был и вопрос чести обеих семей, и в глубине души я уже принял решение.

Вскоре к нам приехали друзья и знакомые. Лакшми забеспокоилась. Один мой друг от стыда даже не мог поднять на меня глаза. Приехал раджа вместе с несколькими деятелями кино.

Приехал и отец Лакшми. Все эти люди хорошо меня знали, но никто не мог мне ничего сказать, и от смущения они смотрели в пол. Сложно было оспаривать истину. Лакшми подошла и селя рядом со мной. У нее был по-настоящему решительный вид, было ясно, что она собирается до конца бороться за свое счастье. Она хотела что-то сказать, но атмосфера в комнате была настолько напряженной, что нелегко было нарушить это тягостное молчание. Наконец, я встал и ушел в другую комнату, а Лакшми побежала за мной. Она просила: «Отправь их обратно! Ведь за деньги не купишь счастья! Нет ничего священнее любви, и твоя любовь для меня — это все богатства мира! Я не вернусь туда, откуда убежала. По крайней мере, живой я туда не вернусь! Почему они все преследуют меня? Если и ты меня оставишь сейчас, то я обожгу свое лицо! Ты тоже хочешь моей смерти? Ты тоже возненавидел меня? Пожалуйста, ответь! Все молчат, но хотя бы ты не молчи! » С этими словами она расплакалась.

Я снова вернулся в гостиную. Все присутствующие твердили о семейной чести. Это были близкие и дорогие мне люди. Но они хотели во что бы то ни стало вынудить меня поступить так, как им было удобно. Они любили, чтобы их уважали в обществе. VI эта любовь была сильнее, чем любовь ко мне. Здесь же находился и мой друг, который еще вчера весело подтрунивал над Лакшми и называл ее невесткой. Сегодня же он мечтал заполучить ее в жены. Я снова вышел и, вернувшись в гостиную с револьвером в руке, сказал: «Как же мне хочется вас всех перестрелять! Вы думаете только о своей репутации, а не о жизни! Но я не могу так поступить. Лучше я застрелю самого себя, а Лакшми может выйти замуж за труп! Я всегда поступал так, как требовала моя душа, но сегодня я боюсь сделать что-то такое, от чего пострадает ваша репутация! Я не хочу становиться проклятием всей вашей жизни, и поэтому я ухожу! Я приложил револьвер к виску и нажал на курок».

Но пуля почему-то просвистела мимо и попала в потолок. Потом я увидел, что и револьвер, и моя рука находились в руках

Бабы. Он залепил мне пощечину и оттащил в сторону: «Идиот! Ты хочешь, чтобы все мои усилия пошли прахом? Разве я не говорил вам обоим, чтобы вы слушались того, что диктует вам время? Время все расставит по своим местам. Лакшми, дочка, ты не можешь отвергать истину. Тому человеку, которого ты любишь, суждено быть одиноким странником на дорогах жизни. В будущем он станет настоящим йогом, истинным отшельником, отринет материальный мир. Если ты не прислушаешься к его истинным желаниям, то он в любой момент может совершить самоубийство. Если ты хочешь видеть его среди живых, то не останавливай его. Он не хочет разочаровывать всех тех людей, что собрались здесь сегодня ради него. Ведь и ты, и я, покинули его на долгие годы. Теперь он нашел свой путь, и он идет по нему в одиночестве».

Но Лакшми твердо стояла на своем и говорила еще долго какие-то слова, которые никто не мог разобрать. Приход Бабы расставил все точки над «i», и те, кто собрался в гостиной, вскоре ушли. Остался только мой близкий друг, который хотел жениться на Лакшми. Он переживал за меня и боялся оставаться наедине со своей невестой. Через два дня мы приехали в родительский дом Лакшми, где состоялась ее свадьба. Я сам передал ее на руки будущему мужу. В глазах Лакшми стояли слезы, и неизвестно, были ли то слезы отчаяния, или слезы радости.

Все мы подобны ежесекундно возникающим волнам на поверхности вечного океана. Я смотрел на свадебную церемонию, спокойный и безучастный.

Я держался стойко благодаря наставлениям Бабы, который всегда говорил, что у нас отнимают именно то, к чему мы особенно привязаны. Те люди, что сегодня оказывают тебе всяческое уважение, завтра из зависти могут стать злейшими врагами и будут оскорблять тебя. Если сегодня ты помог кому-то, то будь готов к тому, что завтра этот же человек будет обвинять тебя во всех смертных грехах. Тогда как ум постоянно мечется между надеждой и отчаянием, я всегда искал постоянства. Но

м меня раздирали постоянные противоречия. Если я поднимался по ступеням храма, мой ум норовил увести меня в другую сторону, поближе к материальному миру. Эта борьба противоречивых тенденций продолжалась. Одна часть меня сломя голову неслась вперед, а другая — мечтала, чтобы все оставалось по-прежнему, мечтала остаться в клетке.

Я разрывался между очарованием мира и очарованием отрешенности. С одной стороны любовь Лакшми, уважение в обществе, с другой — наставления йогов. Кто был тот отшельник, что постоянно спасал меня и помогал мне в трудные моменты моей жизни? До сих пор мне не удалось этого узнать. Он проник в каждую клеточку моего тела, но я до сих пор не знал его имени. Он постоянно встречался мне на перекрестках судьбы, спасал меня от заблуждений, предотвращал ошибки. Это был человек, наделенный сверхъестественными способностями, он мог материализовать все, что угодно, по собственному желанию. Он мог переместиться в любую точку вселенной, говорил на всех языках. Его видели и в России, и в Англии. Он мог находиться где угодно: мог гулять по пыльным улочкам, наслаждаться жизнью в роскошных дворцах или водить самолеты. Он запросто заходил на военные базы, которые находились под неусыпным наблюдением. Но почему же он принимает такое участие в моей жизни?

Я хотел оставить позади всю свою прошлую жизнь и убежать куда-нибудь далеко-далеко. Я мечтал освободиться от тех привязанностей, что соединяли меня с материальным миром. Я постоянно пытался это сделать, но у меня ничего не получалось. Однажды в Насике мы все собрались у лавочки, где продавался бетель. Мы жевали бетель, когда ко мне подошел молодой человек и попросил у меня две рупии. Молодой человек прекрасно выглядел и был одет в дорогой костюм. Его губы улыбались, глаза сияли. Когда я его увидел, то сразу узнал. Он же протягивал руку, ожидая, когда я положу в нее две рупии.

Я дал ему две рупии, и он собрался уходить. Он повернулся, а я смотрел ему вслед и думал: «Сегодня обязательно должно что-то произойти! » Друзья с удивлением спросили меня, что это был за человек.

Тогда Баба вернулся, похлопал меня по плечу и произнес: «Все, время настало! Отправляйся в Ассам! » Я хотел расспросить его о том, кто он такой, и задать ему другие вопросы, но он не дал мне такой возможности. Он ушел, вертя в руках те две рупии, что я ему дал. В этот раз он явился мне одновременно в двух лицах: в привычном мне образе отшельника, и в образе шикарно одетого молодого человека. Я подумал, что возможно, этим красивым, гражданским костюмом он намекает на то, что для меня пришло время оставить службу в армии.

Я поехал в Гаухати. Из Гаухати я на несколько дней отправился на чайную плантацию, чтобы разобраться с накопившимися там делами. Неожиданно туда нагрянула Лакшми вместе со своим мужем. Мы смотрели друг на друга, подобные людям, которые оказались на противоположных берегах бурной реки. Лакшми спросила: «Что ты с собой сделал? Ты так сильно похудел! » Я ничего ей не ответил, только кивал головой. Я объяснил ее мужу вопросы, связанные с управлением плантацией, и тотчас же сбежал в Гаухати. Я убегал от всего: от общества, от богатства и от самого себя. Теперь я часто брал вертолет, приземлялся где-нибудь среди лесов Дигару и часами занимался созерцанием природы. Иногда я даже не мог вспомнить, чем я занимался целый день. Я начал терять интерес к авиации.

⇐ Предыдущая 20 21 22 23 24 252627 28 29 Следующая ⇒