Documenta V, Кассель , 30.06.1972-30.10.1972

Мария Аланкина

Documenta V, Кассель, 30. 06. 1972-30. 10. 1972

Пятая Документа внесла целый ряд существенных перемен в организацию одного из важнейших форумов, посвященных современному искусству. На смену коллегиальному принципу снова пришло кураторское единоначалие - все полномочия передавались «генеральному секретарю», на должность которого был назначен Харальд Зееман. Он радикально изменил и сам критерий отбора работ. Вместо их индивидуальной ценности или инновационности, панорамного принципа подхода к экспозиции, куратор поставил во главу угла заранее выбранную тематику, вокруг которой и выстраивал драматургию своего проекта.

Опыт пятой Документы, пожалуй, справедливо считать одним из самых важных в исторической перспективе. В первую очередь, это была одна из первых столь значительных «проблемных» выставок, сформированных вокруг одной - наиболее показательной и актуальной, по мнению куратора, - темы в искусстве. Во-вторых, важна была чёткая артикуляция кураторской позиции и стратегии, последовательно проводимой в ходе реализации проекта. И, наконец, пятая Документа сделала существенный шаг в признании и утверждении на арт-сцене радикальных, альтернативных и нетрадиционных художественных практик: видеоарта, хэппенинга, перформанса, группировавшихся так или иначе вокруг идей и теорий концептуального искусства.

Подзаголовком проекта стало «Вопрошая к реальности - визуальный мир сегодня». Куратор сосредоточился на исследовании взаимосвязей визуальных форм репрезентации с реальностью, масс-медийных образов с объективной действительностью. Центральной темой проекта стал вопрос о том, как искусство интерпретирует мир. Речь шла о фундаментальной для всей истории искусства проблеме соотношения искусства (с его претензией на автономию) и окружающей реальности. «Документа-5» была задумана как «концентрированная версия жизни в форме выставки», а ее намерением было исследовать соответствие реальности образу, который ее изображает.

Реализуя эту задачу, Зееман осуществил новаторский жест - наряду с произведениями приглашенных художников он включил в экспозицию обширную коллекцию визуальных объектов окружающего мира, которые не принадлежат современному искусству, а относятся к сфере обыденной жизни, политики, популярной культуры, китча, религиозного искусства или искусства аутсайдеров. В рамках одной выставки соцреализм был сопоставлен с рекламой и научной фантастикой; реалистическая живопись 1960-1970-х годов - с акционизмом, порнографией, поп-артом, карикатурой и психоделическим искусством; концептуальное искусство - с наивной живописью и другими, на первый взгляд далекими от современного искусства вещами. Разные слои искусства и реальности пересекались в поделенном на секции пространстве, развертываясь в отдельные, но связанные между собой повествования.

Помимо собственно произведений, Зееман включил в экспозицию и широкий спектр артефактов из сферы «визуального производства» - китч, рекламу, религиозные и этнографические изображения - в рамках «Документы-5» проходила широкая дискуссия о «не-искусстве»: попытки определить некий водораздел между собственно современным Art и тем, что имеет некое арто-подобие - политическая пропаганда, научная фантастика, творчество душевнобольных и т. п.

Отдельным разделом проекта стал фотореализм - искусство, занятое скрупулёзной и «достоверной» фиксацией реальности. Два наиболее характерных примера этой выставки: «Джон» Чака Клоуза - фотореалистический портрет Джона Леннона, выполненный тремя основными акриловыми цветами (магента, синий, циан) на холсте размером 254х228, 5 см. «Монахини в лимонадном опьянении» Чарлза Вилпа, 201х301 см, цветная фотография на пленке, 1968. В отделении рекламы, «мире параллельных изображений» «Документы-5», был выставлен плакат из его рекламной серии «Афри-Кола»: три молодые красивые монахини со стаканами в руках опьянены афри-колой. Находка Вилпа, опьянение колой, демонстрирует наиболее успешное рекламное кредо фотографа: «Надо потчевать людей тем, что они не понимают». Чарлз Вилп о своей работе: «Все искусство. Искусство - это реклама нематериальных продуктов питания. Продуктов питания, которые не проходят через пищевод. Продукты питания, которые поддерживают людей в жизни. Искусство - реклама, реклама - искусство, искусство - коммуникация, коммуникация социальна».

И, разумеется, особое внимание было уделено перформансу и акциям. В проекте Зеемана активно утверждалась роль искусства в общественной и политической жизни, в решении социальных проблем через художественные акции. Так, к примеру, художник Йозеф Бойс внес свой вклад в «Документу-5», создав офис для «организации прямой демократии через плебисцит», где на протяжении всех 100 дней вел горячие дебаты с посетителями, утверждая претензию искусства воздействовать на общественную жизнь за пределами эстетических категорий.

Лейтмотивом выставки стали «Индивидуальные мифологии». Как признался сам куратор: «Мне было все равно, что делает художник: геометрическую живопись или артистические жесты, лишь бы он жил в соответствии со своей личной мифологией». Куратор часто отмечал, что все создатели индивидуальных мифологий по-своему безумны, и любил цитировать девиз итальянского издателя Маззотто - «пора искать лунатиков».

Его «Документа» стала не «музеем на 100 дней», традиционно принятой формой для кассельской выставки, а «100 днями непрерывных событий». А поскольку Зееманн выставлял не стили, а художников, даже за такой комплексной экспозиционной структурой явственно прочитывался образ куратора, придававший всей выставке новый образ - образ авторской выставки. Здесь важна была чёткая артикуляция кураторской позиции и стратегии, последовательно проводимой в ходе реализации проекта.

Интересно отметить то, что претензии художников к Зееману, связанные с его «узурпацией» власти, начались именно с «Документы-5». Даниель Бюрен написал в каталоге к выставке, что она является произведением Зеемана, в котором он использовал работы художников в качестве материала или «мазков краски на своем полотне». Впрочем, Зееман не отрицал своего авторства и настаивал на праве обладать своей индивидуальной мифологией наравне со всеми художниками: «Я хотел предъявить свой собственный миф, то есть нечто противоположное роли объективного посредника. Я больше не хочу просто заполнять предложенную рамку, но все больше склоняюсь к тому, чтобы проецировать свои собственные идеи».

Для Харальда Зеемана кураторство было, прежде всего, искусством: он был не функционером, но художником. Особую трудность, когда приходится говорить о кураторе, представляет то, что его творения неповторимы и эфемерны. Их невозможно сохранить, как, например, музыку в исполнительском искусстве. История кураторства - это череда реконструкций и интерпретаций того, что случилось когда-то, как событие необыкновенной значимости, но на наших глазах все глубже погружается в бездну истории. Поэтому современная выставка - это фантазматическая форма искусства, непонятная современникам и недоступная для непосредственного переживания тем, кому не посчастливилось ее увидеть.

Поэтому, говоря о Зееманне, мы не можем оценить его деятельность как данность, а только как то, что могло случиться, но как все было на самом деле, мы не знаем. Непреложными достижениями для нас остаются его прозорливость и историческая чувствительность к свободе выставочного метода, утвердившейся вместе с концептуальным искусством. Он применил концептуальный метод к широкому кругу произведений искусства и создал свой выставочный стиль, ставший влиятельным для многих и многих его последователей. Его основная черта - уход от искусствоведческого начетничества, соединение подобного с подобным и противопоставление направлений внутри исторических общностей.

Альтернативой Зееманна стала живая выставка, как мир, существующий по законам искусства, не мертвая структура, а лаборатория, работающая по принципу организованного хаоса и всматривающаяся сама себя. Главную роль в этой интроспективной художественной модели куратор отводил, конечно, художнику, но не как создателю технически совершенных шедевров, а как личности, реализующей собственный экзистенциальный проект, каждую минуту превращающей свою жизнь и жизнь вокруг себя в тотальное произведение искусства и благодаря этому обладающей сейсмографической чувствительностью к малейшим колебаниям реальности.

Конечно, проекты такого рода требовали полной свободы кураторского творчества, поэтому их основной чертой является артистическое визионерство подхода к материалу, месту, времени, участникам и содержанию идей. Для этого и сам куратор должен был быть независим от условностей институциональной системы и служить только высшим целям, быть гастарбайтером духа, живущим в своей голове.

Художественная сцена объявила Документу 5 наиболее интеллектуально выдающейся в истории выставок. Критики были настроены скептически. ««Документа-5» испортила все удовольствие», «Элитарнее только Вагнеровский фестиваль в Байрейте», - так звучит приговор прессы. Лоуренс Эллоуэй отметил, что «Документа-5» представляла собой нечто среднее между супермаркетом и кунсткамерой.

Тем не менее, американский художественный критик Барбара Роуз так охарактеризовала выставку: «Харальд Зееман, блестящий швейцарский куратор, организатор выставки, предпочел проигнорировать живопись и скульптуру для того, чтобы провести документальный обзор текущего статуса искусства как социально-общественной деятельности, став, посредством этого жеста, одним из величайших концептуальных художников мира». Таким образом, «Документа-5» стала одной из важнейших международных выставок не только в профессиональной карьере Харальда Зеемана, но и в истории искусства XX века вообще - по мнению большинства, Зееман превратил выставку в форму искусства.

Библиография:

1) Дарья Пыркина. История «Документы» //«Искусство» №4, 2007;

2) Екатерина Кенигсберг. История выставок «DOCUMENTA» // artkurator. com/articles/documenta_ru. html;

3) Елена Яичникова. Харальд Зееман, изобретатель кураторства // openspace. ru/art/projects/12100/details/15775;

4) Харальд Зееман - ключевая фигура европейского авангарда // glammilk. ru/? p=11503;

5) Энциклопедия культурологии // dic. academic. ru/dic. nsf/enc_culture/933/documenta;

6) David Platzker. DOCUMENTA 5 // nytimes. com/2007/09/07/arts/design/07gall. html? _r=1;

7) Jay Chung. D5 and the Gesture of Withdrawal // mayrevue. com/JChung3-ENG;

8) Hans-Ulrich Obrist. Mind over matter // findarticles. com/p/articles/mi_m0268/is_n3_v35/ai_18963443/? tag=content; col1;

9) Harald Szeemann. Documenta 5 // cac. lt/en/exhibitions/past/11/4625;

10) Martha Schwendener. Documenta 5 // artnews. org/documenta/? exi=18081& Documenta& Documenta_5;

11) Richard Serra. Remembering the life and work of one of the most influential and imaginative curators of the last century // frieze. com/issue/article/harald_szeemann_1933_2005.