«Страшило дьявольское»: Антихрист глазами средневековых авторов

Во многих ранних богословских сочинениях и комментариях внешний вид Антихриста не упоминался. Оставалось предположить, что он будет выглядеть как человек, по крайней мере, во время прихода к власти, когда станет выдавать себя за Мессию. Однако образ зверя из Откровения Иоанна Богослова и мысль о сатанинской силе врага заставляли многих авторов видеть в нем не прельстителя, а демона или звероподобное чудовище. Апокрифы наполнялись причудливыми подробностями. Сирийские, эфиопские, греческие и латинские тексты III–V вв. утверждают, что от головы Антихриста будут лететь искры, либо его волосы окажутся «острыми». У Врага будут два зрачка в синем глазу, огромные ступни, зубы, подобные серпам и т. п. ^{^[60]} В «Видении» псевдо-Даниила можно прочитать, что Антихрист, рожденный из съеденной рыбы, будет трехглавым монстром огромного роста, с волосами до пят и глазами, сияющими, как утренняя звезда^{^[61]}, с железными зубами и стальными щеками. Несмотря на ужасный облик, это создание покажется добрым и прельстит людей^{^[62]}. В армянской версии «Видения» у сына погибели «острая голова», а в одной из славянских редакций его волосы оказываются длиной в 12 локтей^{^[63]}.

Все эти детали возникли не случайно: острые или пламенеющие волосы, острая голова и т. п., прочно связывают Антихриста с сатаной и бесами, чей облик в средневековом искусстве в большинстве случаев включал эти важные черты. В странах византийского круга (включая Россию) и на католическом Западе (до расцвета готической иконографии сатаны в XI–XII веках) хохол или вздыбленные волосы являлись важнейшим маркером демонического^{^[64]}.

Облик Антихриста часто конструировался из элементов, свойственных иконографии дьявола, с добавлением архаичных мифологических мотивов. Их сочетание могло быть самым разнообразным. В «Откровении» псевдо-Иоанна (в русском переводе – «Вопросы Иоанна Богослова Господу на горе Фаворской»)^{^[65]} сказано, что волосы на голове Антихриста будут «остри, яко стрелы», правое око – как восходящая звезда, а левое – как у льва; его когти подобны серпам, уста длиною в локоть, а зубы – в пядь^{^[66]}. Та же картина была динамично развернута в Интерполированной редакции «Откровения о последних временах» Мефодия Патарского, созданной на Руси в XV веке^{^[67]}. Здесь говорится, что в первый год Антихрист будет выглядеть как человек. Метаморфозы начнутся позднее: на II год правления, когда его волосы заострятся, а правое око засияет, и на III год, когда его зубы и ногти превратятся в серпы, а второе око уподобится львиному^{^[68]}. По всей вероятности, русский автор использовал здесь апокрифические «Вопросы Иоанна Богослова»^{^[69]}. Любопытно, что иконографические образы дьявола возникали на Руси примерно в том порядке, какой описан в «Откровении»: от антропоморфного Ада / Гадеса с бородой и длинными волосами на ранних композициях «Сошествия во ад», к зооморфному монстру со вздыбленной прической, звериными когтями и лапами в иконографии XV–XVII вв.

Русские авторы стали часто обращаться к фигуре Антихриста во второй половине XVII в., когда многочисленные общины старообрядцев, уверовав в гибель Церкви, стали ждать скорого конца света. Одними из первых о видении погибельного сына рассказали дьякон Федор Иванов и протопоп Аввакум.

Для дьякона Федора главной чертой самого Антихриста и всего его царства становится лживость, изменчивость, многоликость, нескончаемая череда обманных масок. Все эти значения выражены с помощью одного понятия – пестрота. В обличительном сочинении «О познании антихристовой прелести» Федор повторяет это и несколько однокоренных слов тридцать девять раз. «Злохитрство» Антихриста не только лживое, но и «пестротное». Антихристова «прелесть» пестра, т. е. двулична: здание выглядит церковью, но все в ней развращено; никониане осуждают еретиков, а на деле преследуют правоверных; прославляют мучеников, а их веру называют «прелестью» и т. д. «Каяждо бо святыня нечестивая близ себе имеет и сквернение, по образу пестраго зверя – рыся. Разделити же лицемерие от лукавства не мощно, понеже пестрота зверина по существу его сраслену имать в себе крепость и сплетено нечестие с благочестием носит». Сам Антихрист точно так же «пестр видением»^{^[70]}.

Аввакум рассказал о «личной встрече» с врагом: «А я, братия моя, видал Антихриста тово, собаку бешеную … Я подперся посохом двоерогим своим, протопопским, стал бодро, ано ведут ко мне двое в белых ризах нагова человека – плоть-та у него вся смраду и зело дурна, огнем дышетъ, изо рта, изъ ушей и из ноздрей пламя смрадное исходит»^{^[71]}. Нагой человек, объятый пламенем, напоминает иконографические образы сатаны или грешника, широко распространенные в XVII веке^{^[72]}. Антихрист является в человеческом облике, но зловонная плоть и огонь символизируют уготованные ему смерть и адские муки.

Один из самых необычных русских памятников, где подробно описан Антихрист, был опубликован в 1707 году. Это знаменитый «Ответ краткий, на подметное писмо о рождении сими времены Антихриста» митрополита Иова. Новгородский владыка вступил в полемику с неизвестным старообрядческим автором, который утверждал, что погибельный сын уже явился в мире, причем в весьма своеобразном обличие. Из «Ответа» можно узнать, что на свет появился ребенок, который, будучи 8 дней отроду начал ходить и говорить, выдавая себя за Мессию. Он исцелял слепых, хромых и прочих больных, а кроме того «воскрес от мертвых»^{^[73]}. Митрополит опровергал эти сообщения, взывая к здравой логике читателей (что значит – и родился, и воскрес? ) и опираясь на богословские труды (по Иоанну Дамаскину, Антихрист будет воспитываться в тайне, а не говорить и проповедовать в восьмидневном возрасте; по Ипполиту Римскому и Андрею Кесарийскому – он сотворит только ложные чудеса, а мнимую временную смерть примет уже после того, как воцарится). Однако самые интересные подробности касаются облика страшного «ребенка». Он более черен, нежели бел, имеет «востристую» голову, лоб с «рябинами», короткую шею, большие уши, кривой рот, плоский нос и острые зубы. Передав рассказ своего оппонента, митрополит немедленно возражает, что это не прельститель, которого примут за Мессию, а «страшилище въ образе человека». Являться людям в таком виде бессмысленно: «мудрее тебе сатана, оумеетъ онъ злобу свою и коварство таити». Наконец, странно, что это «страшило дьяволское» исцеляет других, но не исправляет собственный кривой рот и прочие уродства^{^[74]}.

Этот зловещий «портрет» – отнюдь не произвол фантазии неизвестного автора. Подобно мозаике, он собран воедино из целого ряда хорошо известных примет. Острая голова и черное лицо – визуальные признаки сатаны и бесов. Большие уши, зубы и нос, кривой рот отражают безобразие, свойственное демонам. Каждый из этих элементов легко найти в поздней русской иконографии. Наконец, «рябины» на лбу не просто уродливые пятна или изъяны. Это прямая отсылка к древнерусскому тексту «Откровения», где сказано, что Зверь, вышедший из моря, будет подобен рыси или барсу. В средневековой изобразительной традиции основным признаком зверя, подобного рыси, оказались пятна: апокалиптический Зверь-Антихрист традиционно представал пятнистым, пестрым, «рябым» (каким описывал его дьякон Федор). Митрополит Иов считал эту аллюзию и, перефразируя автора «подметного письма», указал, что страшный ребенок «рябинами рысь»^{^[75]}.

Во многих сочинениях и природа, и облик Антихриста балансировали на грани человеческого и демонического. Это было характерно не только для Руси, но и для Запада, и вполне соответствовало неоднозначным христианским представлениям о погибельном сыне. Иконография по-своему отразила эту двойственность, представив зрителям самые разные «ипостаси» врага последних дней. Особого богатства эта визуальная традиция достигла в Европе, где лицевые Апокалипсисы возникли на целое тысячелетие раньше, чем на Руси. Впрочем, на средневековом Западе образы Антихриста встречались и в массе других циклов и композиций.

⇐ Предыдущая 1 2 345 6 7 8 Следующая ⇒