Вместо эпилога 7 страница

Гермиона почтительно опустила голову и состроила расстроенную рожицу, но в душе у нее все ликовало. Кто бы знал, какое счастье можно испытывать, слушая ядовитые замечания строгого профессора и наблюдая, как в гневе сжимаются его тонкие губы, сливаясь в одну еле различимую линию.

По окончанию лекции, не дожидаясь финального колокола, Гермиона подскочила к преподавательской трибуне.
- Профессор Снейп, мне необходимо обсудить с вами один важный вопрос, – твердо сказала она, надеясь, что уверенность в ее голосе поможет удержать его внимание достаточно долго, чтобы остальные студенты разошлись, и они могли спокойно поговорить наедине.
- Нам не о чем говорить, мисс Грейнджер, – одной резкой фразой отмел он ее надежды. – Мы с вами все уже обсудили. Не отнимайте у меня время.

И не давая ей возможности возразить, Снейп вылетел в коридор, взметнув своей невыносимо-театральной мантией.
- Постойте! – пыталась остановить его Гермиона. – Да подождите же! – уже кричала она ему в след, привлекая все больше внимания шатающихся без дела студентов.
Снейп даже не обернулся и ни на секунду не замедлил шаг.

- Ну, как хотите, сами напросились, – гораздо тише произнесла бывшая гриффиндорка и направила волшебную палочку прямо в спину удаляющемуся профессору, бормоча под нос текст особо хитрого заклятья.

В коридоре послышалось несколько испуганных возгласов и удивленных вздохов. Эти звуки, наконец, привлекли внимание бывшего шпиона, и он резко обернулся, как раз вовремя, чтобы заметить, как из палочки его ученицы вырывается тонкий зеленый луч. На мгновение в черных глазах отразилась тень страха, а правая рука дернулась к собственной палочке, но в последний момент он остановил рефлекторное движение и только вытянул и без того идеально-ровную спину, гордо расправляя плечи. Проклятие попало прямо в сердце, хотя болью обожгло почему-то левое плечо.

Собравшаяся толпа зевак продолжала изумленно смотреть на получившего прямо в грудь смертельное проклятие профессора зельеварения. Но когда поняли, что он не спешит падать на землю, распластав безжизненное тело, а так и продолжает стоять, лишь удивленно приоткрыв рот, они начали поворачивать головы в поисках того, что же так удивило зельевара, что он забыл умереть. В другом конце коридора с все еще вытянутой вперед палочкой стояла маленькая темноволосая ведьма. В одном белье и соблазнительных лаковых лодочках на высокой шпильке. В коридоре начал нарастать смех и периодически раздаваться подбадривающий свист толпы. Опомнившись, симпатичная ведьма ойкнула, развернулась, демонстрируя благодарной публике иной ракурс собственного тела, и побежала, что-то бормоча на ходу.

«Чертова проклятая мантия, именно сейчас она решила ответить на мои мольбы и наконец-то исчезнуть. Самый подходящий момент для этого, не правда ли? » – смогли расслышать счастливчики, находившиеся ближе остальных к источнику развлечения, перед тем, как ведьма последний раз чертыхнулась и прямо на бегу аппарировала.

***

Снейп аппарировал прямо в гостиную дома Гермионы, заставив миссис Грейнджер выронить из рук поднос с чаем, который она собиралась отнести в комнату расстроенной дочери. Парой заклинаний убрав темные пятна с пушистого ковра и заварив в склеенных чашках новую порцию чая, профессор вежливо кивнул изумленной Джейн и с коротким: «Я сам отнесу», – направился вверх по лестнице.

- Мам, у тебя там все в порядке? – послышался голос дочери, потревоженной внезапным шумом бьющейся посуды.
- Все хорошо, милая! – крикнула миссис Грейнджер и услышала, как дверь в комнату дочери снова закрылась. – Все хорошо! – уже самой себе повторила она, загадочно улыбаясь, глядя на опустевшую лестницу.

Снейп вошел в комнату без стука, по-хозяйски широко распахивая дверь, ничуть не смутившись тем, что застал законную хозяйку спальной в одном нижнем белье. В конце концов, пять минут назад она демонстрировала свое белье всем желающим, и желающих было более чем достаточно. От такой беспардонной наглости Гермиона на минуту потеряла дар речи и только молча открывала и закрывала рот, взглядом метая молнии. Северус положил поднос с чаем на письменный столик и удобно устроился в единственном в комнате кресле.

- Как ты это сделала? – бесстрастно произнес он, словно спрашивал рецепт очередного зелья на уроке.
- Значит, ты снова со мной разговариваешь, да? – вновь обретя дар речи, возмутилась разгневанная хозяйка комнаты.

Из-за него ей только что пришлось устроить стриптиз перед всем университетом. А теперь он врывается без спроса в ее дом и устраивает допрос. Да кем он себя возомнил, самодовольный ублюдок?! И не важно, что она сама не подумала о возможности такого побочного эффекта от отмены ритуала, все равно все из-за него!

- Как. Ты. Это. Сделала? – отчеканивая каждое слово, повторил настырный нарушитель частных владений.
- Сделала что? – все еще упрямясь, спросила Гермиона, скрещивая руки на груди, от чего грудь в атласном бюстгальтере подпрыгнула еще выше.
Снейп нервно сглотнул, даже не пытаясь сделать вид, что смотрит ей в глаза.
- Отменила заклинание, – уже более мягким, вкрадчивым голосом произнес он.
Гермиона закатила глаза в притворном возмущении и поспешила накинуть на себя легкий халатик.
- Покопалась немного в архивах невыразимых, – беззаботно ответила она, неоправданно долго возясь с поясом халата.
- Тебе дали доступ к архивам невыразимых? – не веря собственным ушам, переспросил бывший шпион. – И после этого ты еще говоришь, что у меня много влияния?
- Знаешь ли, я не говорила, что сама испытываю нехватку интеллекта, магической силы или влияния, – огрызнулась она.

- Зачем?

Всего одно слово – точка невозврата.

- Моя мама всегда говорит, если любишь кого-то – отпусти, – нерешительно заговорила она, мгновенно растеряв всю злость, а вместе с ней и уверенность в себе.

- Что ты хочешь этим сказать? – в его голосе отчего-то послышался отблеск тревоги.

- Что люблю тебя? Что не хочу, чтобы ты чувствовал себя связанным? Что мне не нужно от тебя ничего, кроме того, что ты сам пожелаешь дать? Я никогда намеренно не хотела загонять тебя в клетку, и сейчас я исправляю свою ошибку, я тебя отпускаю, – закончила она, собирая остатки храбрости, чтобы посмотреть ему в глаза.

- И ждешь, что я тоже так просто отпущу? – почти шепотом спросил Северус, впервые на ее памяти первым отводя взгляд.

- Нет, до умопомрачения надеюсь, что не отпустишь, – прошептала Гермиона, и в следующую секунду оказалась в крепких объятиях любимых рук.

Ее наспех накинутый халатик полетел куда-то на пол, а вслед за ним и атласный бюстгальтер. «Какая раздражающая привычка избавлять меня от всей одежды, самому при этом оставаясь полностью одетым», – была предпоследняя связная мысль Гермионы, прежде чем в ее голове наступила блаженная тишина. Последней же мыслью было: «Стоило поставить на дверь заглушающее заклинание».

Вместо эпилога

Впервые в жизни Гермиона Грейнджер летала, не испытывая ни тени страха и сомнения, словно она всегда принадлежала необъятной воздушной стихии, а небесная стихия принадлежала ей. Все оказалось так невероятно просто, но ни один талантливый ученый маг не смог бы описать в своем научном трактате тот самый действенный и единственный способ, открывший для нее небо. Воистину есть знания, которые нельзя передать словами.

Они стояли на склоне высокой горы, камни из которой много веков назад были погружены на корабли самим Мерлином и теперь составляли монументальный Стоунхендж. В воздухе витал аромат молодой, только проклюнувшейся листвы и полевых цветов. Весеннее солнце ласково щекотало нос, заставляя жмуриться от удовольствия. Северус стоял напротив Гермионы, прикасаясь шершавыми подушечками своих длинных пальцев к мягким кончикам ее. Их дыхание привычно слилось в единый медленный тягучий ритм, черные глаза нашли карие, и время остановилось. Его магия доверчиво вливалась в нее бурным радостным потоком, и она благодарно принимала все, что он желал ей отдать, купаясь в его энергии, силе, эмоциях. Где-то в этой лавине света полностью потерялись границы между ними, они словно были единым неделимым существом, ощущая, что любые видимые разделения – не более чем иллюзия. И таким же иллюзорным показалось разделение между воздухом и землей, ведь все, что есть между ними, – лишь тонкая нить воображаемой границы и… Гравитация утратила всякую власть над двумя легкими невесомыми фигурами, парящими в потоках теплого ветра высоко над уровнем деревьев. Им больше не нужно было держаться за руки, но всем своим существом они ощущали бережные прикосновения друг друга.

Разве можно записать на странице желтого пергамента, каково это – летать? Все равно, что пытаться выразить набором плоских печатных символов, что значит любить.

Конец

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 5 6 78