Глава четвертая

Перед выходом с острова старший лейтенант Гавриленков приказал залить водой все угли в кострах. Только наивный человек может думать, что болота не горят и оставлять на острове незатушенные костры безопасно. Еще как эти болота горят. Ведь природный газ – это как раз и есть продукт гниения древних болот. Современные болота, загнивая, тоже выделяют газ, и потому огонь обычно распространяется со страшной быстротой. А уж если на болоте имеется торф, то вообще спасения не будет. Горящий торфяник тушится чрезвычайно сложно, а дыму дает больше, чем мощный металлургический комбинат типа Магнитогорского.

Дилемма перед командиром взвода стояла достаточно понятная, только как ее разрешать, он не знал. Он не знал, есть ли опасность в том месте, где выпустили ракету, и не мог решить, что лучше – продолжать движение всем взводом или же выйти навстречу капитану Подопригоре и трем его солдатам. С одной стороны, Подопригоре следовало помочь и подстраховать его, с другой – если старший лейтенант сейчас выйдет к Подопригоре, то может разойтись с ним. Как идти навстречу? Можно снова напрямик через озеро, чтобы сократить путь, можно по берегу. Что выберет капитан? Поразмыслив так, Сергей Сергеевич выбрал самое рациональное решение, на его взгляд, – следовало идти вперед и дать возможность полицейскому капитану догонять, если, конечно, ему никто не помешает. А если попытаются помешать, здесь хотелось бы надеяться на опытность младшего сержанта контрактной службы Загоскина. Андрей Загоскин участвовал в трех командировках на Северный Кавказ и неплохо там себя зарекомендовал. Дважды «носом чувствовал» бандитские засады и предупреждал других. Может и здесь почувствовать. Тем более, после того, как сам Андрей нашел тела погибших полицейских спецназовцев в избушке на острове, он должен быть настороже.

С этими мыслями старший лейтенант приказал взводу собираться, чтобы отправиться в путь. Труднее всего снова идти после отдыха было группе оперативников ФСБ. Гавриленков слышал их вздохи и видел, как опера собираются. Умышленно медленно, чтобы оттянуть момент вступления в холодную болотную воду, хотя одежда и обувь у всех уже были сухими и даже теплыми. Это, наоборот, кого‑ то расслабляло, но не солдат. Солдаты были приучены к резким переменам и готовы были идти. Ждали только оперативную группу ФСБ…

* * *

Младший сержант контрактной службы Андрей Загоскин шел ведущим в группе. За ним пристроился полицейский капитан Подопригора, которого младший сержант звал по имени‑ отчеству – Семен Николаевич, и замыкали короткий строй два солдата отделения Загоскина. Телефонные переговоры полицейского капитана длились недолго и начались даже не на дороге, а сразу, как только группа вступила в узкую таежную полосу, отгораживающую сопки, среди которых проходила дорога, от болот Приханкайской равнины. Младший сержант слушал разговор капитана, слушал его сообщение своему начальству о находке на острове, но начальство передало капитану еще какой‑ то телефонный номер, который капитан не мог запомнить, и младшему сержанту пришлось записать его под диктовку. Потом Подопригора позвонил по этому номеру и разговаривал с каким‑ то полковником. И уже после разговора, убрав трубку, сообщил Загоскину, что разговаривал с начальником штаба бригады спецназа ГРУ полковником Соловковым, и полковник сообщил, что ввиду новых открытых обстоятельств за ними вдогонку час назад выступили еще два взвода спецназа ГРУ, а двумя часами позже выступит и отряд спецназа ФСБ. Полицейскому капитану Подопригоре было предложено дождаться прибытия хотя бы двух взводов спецназа, и уже с ними отправляться за старшим лейтенантом Гавриленковым, поскольку передвижение малой группой по болотам опасно, но капитан отказался. Однако, уже отказавшись, задумался и решил посоветоваться с младшим сержантом.

– Как считаешь, может, лучше подождать?

Загоскин возмутился, что показал всем своим видом. Да и солдаты его отделения, до этого сидящие на стволе поваленной ветром старой сосны, не сговариваясь, поднялись и перевесили оружие с плеча на грудь, изображая готовность к любым неприятностям.

– Это же значит, что и взвод в опасности! – взволнованно ответил младший сержант. – Идем… И идем в темпе… Будем догонять. И бегом, и вплавь, но быстрее, быстрее…

Так и пошли. И Загоскин занял роль ведущего, чтобы самому держать темп. Младший сержант не имел карты с маршрутом, и Семен Николаевич дважды подсказывал ему, куда следует идти, хотя тот и без карты хорошо ориентировался, поскольку однажды этот путь уже прошел. Даже сам капитан, считавший, что хорошо умеет ориентироваться на местности, удивлялся памяти младшего сержанта.

– У тебя в голове, что ли, карта?

– Учили так… Товарищ старший лейтенант учил…

Говоря по правде, полицейский капитан Семен Николаевич, от природы наделенный отменным здоровьем, силами и выносливостью, сначала подумал, что темп, взятый младшим сержантом, быстро солдат сломает. И солдат, и самого командира отделения. Этот темп показался ему чрезмерным, превышающим человеческие возможности. Но уже через час он понял, что и у младшего сержанта, и у солдат чувство ответственности сильнее физической усталости, и идут они в том же темпе только на этом чувстве ответственности, на нервном напряжении, которое не может длиться долго. Усталость все равно должна была бы сломать солдат. А еще через полчаса капитан почувствовал, что и сам устал, уже едва ноги передвигает, но маленькая группка неожиданно быстро миновала место, где взвод свернул в сторону островка с избушкой, и вышла к озеру. Подопригора внимательно изучил карту и заметил:

– А вода сильно прибыла. На карте озеро имеет совсем иную конфигурацию берегов. Обходим слева. Так у нас маршрут в карте проложен.

– Может, напрямую двинем? – предложил младший сержант. – Смотрите, сколько там травы и кустов, можно пройти. Час сэкономим, если не два.

– Думаешь, пройдем? – Капитан поднял к глазам бинокль, чтобы посмотреть озеро, но рассмотреть его не успел, потому что до слуха донесся отдаленный звук выстрела, похоже, стреляли из охотничьего ружья.

– Охотится здесь кто‑ то, что ли? – предположил Подопригора.

Но более опытный младший сержант определил точнее:

– Ракета. Из ракетницы стреляли. Точно. Вон она… Белая…

– Наши? – спросил капитан.

– Сомневаюсь. С чего вдруг Гавриленкову ракеты пускать? Разве что эти… опера потерялись… Для нас пускать не должен…

– Кто тогда мог ракету пустить?

– А кто мог полицейский спецназ уничтожить? – вопросом на вопрос ответил Загоскин.

Оба, не сговариваясь, не заостряли внимание на том, что ракета взлетела на месте обозначенного на карте маршрута. Это могло быть и случайным совпадением. Это могло быть знаком от взвода. Это могла быть и засада на маршруте. Когда погибло двенадцать полицейских, ожидать стоило всего. Кто‑ то упорно не хотел пускать к речке Черной посторонних. Даже таких посторонних, как спецназ ГРУ и полицейский спецназ.

– Да, ракета как раз там, где должен наш маршрут проходить. Сергей Сергеевич мог бы просто подождать на месте. Да и рано ему еще ждать. Он не думает, что мы так быстро пойдем. Сколько от нас до ракеты?

– Пару километров, – определил Загоскин на глаз.

– Не больше?

– Белую ракету в дневное время видно с двух километров, в ночное – с семи.

– Два километра – по болоту это полтора часа хода, не напрямую идем, не по асфальту.

– По дороге мы бы за десять минут добрались. Двинули, – решительно скомандовал младший сержант и пошел вперед. Не через озеро, а по маршруту, проложенному на карте.

Навстречу ракете, неизвестно кем выпущенной…

Любым сборам всегда приходит конец. Собрались в путь и опера ФСБ. Весь взвод дожидался их, и под взглядами солдат офицеры чувствовали себя неловко из‑ за своей слабости, поэтому старались не задерживаться и других не задерживать. Зашевелились…

Старший лейтенант Гавриленков опять встал ведущим, хотя прежний высокий темп в прохождении маршрута уже не поднимал, не желая создавать значительный разрыв на дистанции между взводом и группой Подопригоры. За эту группу Сергей Сергеевич беспокоился и считал, что беспокоится обоснованно. В полицейском спецназе тоже служили люди с опытом, может быть, и Северный Кавказ не однажды посещавшие, и повоевавшие там. Тем не менее они оказались беспомощны против какой‑ то посторонней силы, уложившей без сопротивления одиннадцать человек и одного расстрелявшей. Конечно, сравнивать уровень подготовки полицейского спецназа и спецназа ГРУ просто некорректно, тем не менее беспокойство заставляло старшего лейтенанта часто оборачиваться. Поймав себя на этом движении, он пытался замаскировать свои мысли, делая вид, что посматривает на группу оперов ФСБ, опасаясь, что они отстанут. И даже, в подтверждение этого, снова прикрепил к операм младшего сержанта Нечипоренко в качестве помощника. А думал, между тем, о группе полицейского капитана.

Через час движения колонна снова вышла на маршрут, проложенный на карте. Но сейчас он пролегал по открытой местности, где устроить засаду было практически невозможно. Да и вообще на всем маршруте заросли ивняка у берегов озера были, наверное, самым опасным местом. Там легко можно укрыться достаточно значительным силам, хотя бы равным по численности взводу спецназа ГРУ или даже большим, и встретить взвод кинжальным огнем. Конечно, солдаты спецназа ГРУ имеют хорошую подготовку и при первой же опасности, при первой автоматной очереди сразу залягут и не позволят противнику расстреливать себя открыто, сразу начнут ответный огонь. Судя по карте, там местность относительно сухая, и лежать придется не в лужах, хотя, учитывая поднявшийся уровень озера, конкретно говорить об этом невозможно. Потерь при кинжальном расстреле избежать будет трудно, тем более если стрелять начнут одновременно по всей линии растянувшейся колонны, а не только по передовой группе. Спасут ли при этом солдат бронежилеты? Все зависит от уровня подготовленности тех, кто устраивает засаду. Впрочем, то место уже пройдено, и сейчас размышлять о том, что могло бы произойти, не стоит. Ни к чему такие размышления, хотя, по большому счету, они – тоже опыт изучения боевых ситуаций. Возможно, старший лейтенант неумышленно вывел свой взвод из‑ под огня неизвестного противника. Что должен предпринять при этом противник? Он, вообще‑ то, вправе посчитать, что Гавриленков знал о засаде и потому пошел другим путем, хотя и не обязательно. Но отправиться сразу же в погоню за спецназовцами люди в засаде не пожелают. У них нет возможности пройти скрытно, разве что решатся на скоростной маневр, совершат большой полукруг, чтобы выйти снова на маршрут взвода где‑ то далеко впереди, и будут подыскивать новый вариант для засады.

Однако, посмотрев на карту, Сергей Сергеевич нашел возможность для организации засады только непосредственно вблизи речки Черная, неподалеку от ее впадения в Сунгачу, то есть уже у окончания пути. Но до тех мест еще предстояло добраться, а окружной путь, как показывала та же карта, мог выбрать только сумасшедший. Если вдобавок учесть, что вода в здешних местах стоит выше, чем указано на карте, и многие озерки разлились, то не следовало и ожидать попытки обгона по большому кругу. А отсутствие связи в местности делало невозможным предупреждение других о неудавшейся засаде и о необходимости принимать какие‑ то меры.

Значит, что могли предпринять те, кто хотел организовать засаду, если такие были? Только одно – попытаться догнать и атаковать с марша.

– Василий! – позвал старший лейтенант своего замкомвзвода.

– Я! – Старший сержант контрактной службы Клишин быстро нагнал командира.

– Берешь пулеметчика, снайпера и еще, пожалуй, пару бойцов. Отстаете от колонны, даже оперов пропускаете, но остаетесь в пределах видимости и слышимости. Контролируйте тылы. Если кто‑ то попытается догнать, первая очередь в воздух. Предупредительная. Я услышу…

* * *

Капитан полиции Подопригора снова удивлялся умению младшего сержанта Загоскина ориентироваться на местности. Как, каким нюхом он вел маленькую группу, как определял расстояние, это все казалось выше понимания Семена Николаевича. И он даже не представлял, что такому могут научить, хотя результат подобного обучения имел перед глазами, и это, казалось бы, должно было развеять все сомнения. Андрей шел уверенно, только часто по сторонам поглядывал, но не останавливался.

– Сейчас впереди старая сосна будет, под ней меня подождете. Только лучше не под самой сосной, а где‑ то в стороне, в кустах, чтобы кто‑ нибудь не заметил.

Откуда Загоскин знал про старую сосну и про кусты неподалеку? Это оставалось загадкой.

– Ты здесь, похоже, уже бывал? – спросил капитан. – Ориентируешься, как дома. С закрытыми глазами можно запускать.

– Нет. Просто я сосну издали видел. Она старая, выше ив. Ивы быстро растут, быстрее сосны, но ростом не догоняют. Вон она, сосна…

Группа вышла на небольшую, радиусом метров в десять, полянку, в центре которой стояла сосна, младший сержант чуть притормозил в движении и «прострельнул» глазами пространство перед собой.

– Чисто. Здесь, в кустах, и оставайтесь, а я по полосе ивняка прогуляюсь, посмотрю. Власов, контролируй окружность. Моховщиков, за мной, глушитель навинти…

Один из рядовых, входящих в группу, остался с капитаном, присевшим на старый черный пень, второй двинулся следом за своим командиром отделения, на ходу привинчивая к своему пистолет‑ пулемету глушитель. Сам Загоскин глушитель привернул раньше.

Напрямую через полянку они не пошли, выбрав путь через заросли ивняка, ближе к берегу озера. Этот путь был значительно медленнее и сложнее, более того, не давал возможности для маневра в случае атаки со стороны, тем не менее лучше укрывал от посторонних глаз, позволяя оставаться незамеченными.

Как издали определил Андрей Загоскин, полоса ивняка тянулась метров на двести. Ширину издали определить было невозможно, но сблизи она выглядела неширокой и не превышала полтора десятка метров. Причем самые крупные из ив на окраине полосы толщиной были в человеческую руку и росли довольно часто, из‑ за чего приходилось лавировать между ними, кое‑ где даже протискиваться боком.

Видно никого не было, но младший сержант и здесь проявил свой известный нюх на засады, остановил знаком рядового Моховщикова и приказал тому пригнуться. А сам, перехватив в левую руку пистолет‑ пулемет, правую вооружил малой саперной лопаткой и только после этого, почти на четвереньках, медленно стал продвигаться к краю зарослей влево. Моховщиков следил за младшим сержантом, но не забывал и вокруг поглядывать. И оружие держал наготове. Он увидел, как Андрей, превратившись в неслышимую тень, начал подбираться к кому‑ то, затем неожиданно приподнялся, без броска воткнул лопатку в землю, поднял перед собой пистолет‑ пулемет, сделал два быстрых шага и дважды выстрелил одиночными. Сразу развернулся вправо, просматривая в прицел пространство с этой стороны, но там никакого движения не замечалось. Пистолет‑ пулемет «ПП‑ 2000» обладал хорошим глушителем, хотя и слегка длинноватым в сравнении с пистолетным. Но звук выстрела он убирал почти полностью, превращая его в какой‑ то невыразительный и невнятный хлопок. Таким хлопком комара на своей щеке убивают.

Широким скачком вернувшись за лопаткой и снова приподняв ее в боевое положение, Загоскин двинулся дальше. Но дальше рядовому Моховщикову уже практически ничего видно не было. Здесь, в зарослях, не гулял пронзительный ветер, который гулял на чистых болотах, потому пожухлая листва еще держалась на стволах, и камуфляж младшего сержанта буквально растворился в окружающем пейзаже. Рядовой ждал. Прошло больше пяти минут, когда младший сержант вернулся и, пожав плечами, сообщил шепотом:

– Засаду на маршруте они не сняли. Чего‑ то ждут. Была еще вторая группа, которая путь взводу перекрывала, чтобы мы не прорвались, это их отозвали на общую позицию ракетой. Командир группы пытается организовать связь, чтобы получить приказ. Четверых крайних я снял. Там еще человек тридцать. Дальше лежат рядом друг с другом парными постами. Незаметно работать невозможно. Разговаривают, не стесняются. Про наше существование не догадываются. Непонятно, что за войска. Без погон. Пойдем, командира поищем, он должен быть под второй сосной.

– Откуда знаешь?

– Зря я, что ли, их разговоры подслушивал? Под сосной у них точка связи.

– Пойдем…

Сдвинувшись в правую сторону лесной полосы, младший сержант с рядовым прошли дальше. И снова ивы стали встречаться, в большинстве своем молодые и не толстые, и снова пришлось между деревьями протискиваться. Так и добрались до другой полянки с сосной посередине. Под сосной стоял офицер в камуфляже и с кем‑ то громко разговаривал, не боясь быть услышанным. Только выглянув из зарослей, Загоскин увидел, что офицер говорит по полевому телефону, который был подключен к какому‑ то кабелю под самым корнем сосны. Связь здесь была, видимо, только проводная. Про то, что другие виды связи на Приханкайской равнине не работают, младший сержант уже слышал от своего командира взвода.

– А что я мог сделать, если они по маршруту не пошли! – оправдывался офицер, передергивая плечами. Ему, кажется, сильно мешал бронежилет. Бронежилет вообще любит, чтобы поднимались сразу две руки, иначе он может съехать в сторону. А трубку телефона удобнее одной рукой держать, поэтому приходилось ворочать плечами, чтобы бронежилет не мешал, и постоянно подправлять его. – Озеро оказалось проходимым, они и прошли его. Там было невозможно подобраться ни с какой стороны, открытое водное зеркало. Да. Так точно. Я понял. А как я могу преследовать, если меня издали будет видно? Да‑ да, жду… – Видимо, собеседник офицера отвлекся на что‑ то, и тот на секунду опустил руку с трубкой, потряс ею и снова быстро поднес трубку к уху: – Слушаю, товарищ подполковник. Сами встретите? Сил хватит? Конечно. Только из засады. Так. Понял. Целых два взвода? Для моих наличных сил это слишком много. Хорошо, я тропу заминирую. Конечно, есть чем. И «растяжек» наставлю. По крайней мере, не пропустить их я смогу. Насчет уничтожить – не обещаю, но остановлю. Я даже миномет выставлю. У меня, правда, мин всего десяток, зато есть хороший минометчик. Они не пройдут. Да. Понял. Все… До связи, товарищ подполковник… – Офицер положил трубку на коробку полевого телефона, отсоединил его от кабеля, задрал голову и крикнул куда‑ то в крону сосны: – Варламов, эй!

– Слушаю вас, товарищ старший лейтенант, – отозвался с дерева какой‑ то «соловей‑ разбойник».

– Смотри на тропу. С дороги должны еще два взвода спецназа пожаловать. Мы будем готовиться к встрече.

– Понял, товарищ старший лейтенант, – высунулся из‑ за ветвей Варламов.

Младший сержант вскинул пистолет‑ пулемет и дал короткую очередь. Звуки выстрелов старший лейтенант не слышал, но тело Варламова рухнуло к его ногам, испугав офицера и заставив его отскочить. Но отскакивать уже было некуда. Все равно пуля летит быстрее. Свою очередь дал рядовой Моховщиков и размозжил старшему лейтенанту голову.

Загоскин уже через секунду оказался рядом с убитыми. Оба были, как и прежде убитые Загоскиным в засаде, без погон, хотя и в камуфлированной военной форме. И тот и другой были в бронежилетах, но убиты попаданиями в голову.

Младший сержант, не теряя времени, обыскал убитых, желая хотя бы в документы заглянуть. Документов не было ни у одного, ни у другого. Уже намереваясь уходить, Андрей оглянулся, увидел странный нож на поясе старшего лейтенанта, снял пояс и металлические ножны с ножом. Интерес вызвала рукоятка, сделанная в форме кастета. Таким ножом можно было наносить и колющие, и режущие удары, и удары кулаком, которые могут оказаться более опасными, чем удар ножом, – кастет был с шипами и легко мог проломить голову.

– Товарищ старший лейтенант, вы где? – послышалось вдруг со стороны.

– Уходим… – шепнул рядовой Моховщиков. – Там шесть или семь человек идет.

Младший сержант снял с плеча убитого старлея ремень с коробкой полевого телефона, поднял его и бросил на землю. Треск был, но на мягкой земле телефон, кажется, не разбился. Армейское имущество советских времен всегда отличалось завидным запасом прочности.

– Уходим… – потянул Моховщиков за рукав, видя, что Загоскин желает снова поднять телефон. – Быстро. Нас видят. Они нашли тех, которых ты завалил.

– Товарищ старший лейтенант… – Теперь кричали явно им, принимая за своих, и кричали откровенно обеспокоенно. Видимо, Моховщиков был прав, и убитых в засаде уже обнаружили.

Андрей и сам увидел группу в камуфляже, приближающуюся через заросли ивняка. Они были уже близко. Он поднял пистолет‑ пулемет и дал с колена несколько коротких очередей. Оружие с глушителем не произвело впечатления резкого обострения ситуации, и люди в ивняке не сразу разобрались, что происходит, хотя кто‑ то, кажется, упал.

– Отходи, потом меня прикроешь, – распорядился младший сержант.

Рядовой Моховщиков все сделал грамотно и хладнокровно. Он в несколько скачков пересек пространство от сосны до зарослей, там остановился, прижавшись плечом к самой толстой иве, и несколькими бесшумными очередями обеспечил своему командиру отделения возможность для перебежки. Теперь уже люди в ивняке поняли, что по ним стреляют из оружия с глушителями, и не лезли под пули так бездумно. Но их реакция была предсказуемой. Из зарослей дали в ответ сначала только пару очередей, хотя, судя по переполоху, который там поднялся, стреляли неприцельно. Очереди спецназовцев были более эффективными. Кроме того, у людей из засады были автоматы «АК‑ 74», калибра 5, 45 миллиметров, и их легкие пули или застревали в стволах, даже тонких, или даже рикошетили от ветвей, а мощные пули «ПП‑ 2000» калибра 9 миллиметров срубали и ветви, и тонкие стволы и почти не меняли на такой короткой дистанции направления. Пара пуль, видимо, попала случайно рядом в один ствол, и достаточно высокая ива повалилась на людей в камуфляже, вызвав среди них еще один переполох, и не способствовала организации погони. Тем не менее стрелять из зарослей начали всерьез.

– За мной…

– Кажется, троих свалили, – сказал Моховщиков, устремляясь за пробежавшим мимо него командиром отделения и в два скачка своих длинных ног нагоняя его.

– Значит, всего – девятерых. Неплохо для начала. Гоним быстрее! Капитан, наверное, уже в панике от такой заварухи. Смотри, как шмаляют…

Вдогонку бежавшим стреляло уже не менее двадцати стволов. Но расстреливали не их, а стволы деревьев, прикрывшие людей. И даже пули над головами спецназовцев не свистели…

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒