МОДЕРНИЗМ (Апогей капитализма) 5 страница

[37] Бодлер перевел " Исповедь" Де-Кинси.

[38] " Золотой век" всеобщего здоровья и счастья лежит по убеждению Бодлера не в будущем, а в безвозвратно ушедшем прошлом.

[39] В книге " Le XIX siè cle. Les oeuvres et les hommes.

[40] В книге: Du dandismo et de G Brummel.

[41] В противоположность Бодлеру, который, впрочем, впоследствии объяснял свое участие в революции 48 года -- чувством " мести".

[42] По ту сторону добра и зла 260.

[43] Барбэ д'Оревильи заставляет дьявола то и дело вмешиваться в жизнь людей: молодой человек уже хочет пройти мимо герцогини-проститутки, но следует за ней, ибо он уже находился, во власти дьявола", переулок где она живет -- одно из многочисленных его " княжеств" и т. д.

[44] В романе вообще не мало ужасов: отец выкапывает из могилы дочь и бросается с её трупом в пруд, выступает старуха, когда то занимавшаяся колдовством и т. д.

[45] Дезессент также больной поклонник художника Гойи.

[46] Впоследствии Гюйсманс вернулся от сатанизма к " доброму Богу". В романе En route где Дюрталь кается в монастыре траппистов и примиряется с небом, дьявол по-прежнему выступает, как реальное существо. Таким он представляется не только невежественным монахам, но и самому Дюрталю. Однако, все козни сатаны терпят крушение, ибо могущественнее его всё же -- " добрый Бог". Но вот что важно: Бог может обнаружить свое всемогущество только в монастырском уединении, только в стороне от современной жизни, где, очевидно, царит не Бог, а " князь тьмы". Роман En route таким образом не противоречит настроению романа " La bas", а только логически его дополняет.

[47] В романе Гамсуна " Голод" выведен голодающий писатель, задумавший сначала написать аллегорию. Изображается пожар в книжной лавке. " Аллегория" заключается в том, что горят не книги, а человеческие мозги. Потом он пишет драму из средневековой жизни, где героиней выступает проститутка, согрешившая в храме " из ненависти к небу", отличающаяся " безобразием".

[48] Тема о раздвоении личности снова встречается в разных вариациях в рассказах Эверса " Die blauen Indianer и Der Tod dé s Barons Iesus Maria von Friedei и в рассказе Габеленца: Jener andere.

[49] Во Франции к этому жанру принадлежат еще рассказы Эркман-Шатриана, Les Né vrosé s Роллина и др., в Бельгии некоторые рассказы Лемоннье, Гелленса.

[50] В настоящее время Эверс самый яркий представитель этого " страшного" жанра в Германии: он большой поклонник Гофмана и Бодлера, биограф Эд. По и переводчик Виллье де Лилл Адана. В его рассказах то и дело мелькают имена художников Босха, Брегеля, Гойи, Ропса. Эти рассказы собраны в двух книгах Grauen и Die Bessessenen.

[51] См. также сборник рассказов Штробля: Die Knö cherne Hand.

[52] К этой категории относится также пьеса бельгийца Кромелинка: " Ваятель масок".

[53] Торжество смерти, вдохновившее когда-то Гольбейна к его " Пляске смерти", нашло яркого художника в лице немца Ретеля, творчество которого относится еще на 50-х годах ХIХ-е. После крушения мартовской революции, он создал ряд рисунков, изображающих победу смерти над народным движением. Эта превосходная " Пляска смерти" может быть рассмотрена только в другом месте, в другой связи. Кроме этой серии Ретель создал еще два рисунка на ту же тему, один из которых помещен в нашей книге.

[54] См. об этом подробнее нашу брошюру: " Торжество пола". (По поводу книги О. Вейнингера).

[55] См. также его роман: The Witch's Head.

[56] Нас могут упрекнуть, что нами оставлен в стороне еще один важный социальный фактор, служивший для многих писателей и художников источником ужаса: а именно война. Такой упрек может показаться тем более основательным, что некоторые из рассмотренных нами творцов кошмарных образов черпали в войне не мало мрачных сюжетов. Достаточно указать на известную серию рисунков Гойи Los desastros de la guerra, созданных им под впечатлением вторжения французов в Испанию, на картину Делакруа, впрочем упомянутую выше: La Bataille de Taillebourg, наконец на картину Штука " Война", где на черном коне по грудам раненых и убитых тел едет с мечом на плече бог брани. Близко к творцам кошмарных образов подходит и французский художник XVII в. Калло, которого мы оставили в стороне, так как в его творчестве всё же преобладает гротеск над кошмаром, а у Калло рядом с каким-нибудь " Св. Антонием", напоминающим манеру Босха и Брегеля, стоят превосходные рисунки, воспроизводящие ужасы войны. Можно было бы указать еще на многих других художников, изображавших безумие войны в мрачных тонах, порой близких к кошмару. Таковы напр. картины Тинторетто, на которых в зловеще мрачном освещении по полю битвы носятся огромные сказочные витязи, похожие на призраки, картины Вирца и др. Мы оставили мотивы о войне в стороне во 1) потому что можно в войне усматривать зло и безумие и однако отнюдь не быть пессимистом, в глазах которого жизнь есть царство дьявола, и поэтому мрачно пессимистические изображения войны не могли бы быть доказательством принадлежности данного писателя или художника к группе кошмарных творцов и во 2) потому, что если порой рассмотренные нами художники и воспроизводили ужасы войны, то даже у них сквозь пессимизм настроения пробивается вполне здоровая жизнеутверждающая идея, которую можно формулировать словами заглавия известного романа Nieder mit den Waffen. Военные картины Гойи, Штука, Делакруа и др. своего рода проповедь антимилитаризма. В них дышит тоже самое настроение, которое заставило Байрона воскликнуть после картины резни, сопровождавшей взятие Измаила (В Дон Жуане):

О внуки! На героев прежних лет

Смотрите изумлением объяты

Как смотрим мы на мамонта скелет

Дивясь тому, что мог он жить когда то.

[57] Достаточно указать на Меньэ.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 5 6 7 8 910