1 Северо-Западная территория являлась частью Британской Северной Америки до 1870 г. Названная по местоположению относительно Земли Руперта (центральная часть Канады, отчасти также терр.США, в основном - гидрографический бассейн Гудзонова залива); эта терр

ГЛАВА IX ДИКИЙ МЁД

Ночь была холодной. Джо сшил шкуры двух несчастных бобров при помощи древесного шипа и жил, так что получилось одеяло, какого хватило бы только одному из мальчиков; так что то один, то другой просыпался, дрожа, и обнаруживал, что товарищ во сне перетянул на себя больше, чем ему полагалось.
- Надо соорудить какое-никакое одеяло, достаточно большое, чтоб ты его всё на себя не перетягивал, - сердито сказал за завтраком Уилл. - У меня спина совсем замёрзла.
В течение завтрака его настроение не улучшилось.
- И мне надоела еда без соли, - ворчал он. - Пепел от гикори, конечно, лучше, чем ничего, но нам нужна настоящая соль. Эс-о-эль-мягкий знак! Как думаешь, найдётся?
Джо покачал головой.
- Лизунцов¹ тут нет, - сказал он. Была бы весна, добыли бы кленовый сироп²…
- Толку-то? Я соли хочу!
- Одно и то же, - отмахнулся Джо. - Старые трапперы годами вместо соли используют сироп…
- Ну, это звучит странновато. Но ладно, верю. Вообще-то сладенькое точно сейчас не помешало бы… Слушай, говоря о еде - обещай мне кое-что!
Джо подставился.
- Обещать что?.
- Обещай, что не пристрастишься к тем красным грибам!
- Джо скорчил гримасу и кинул в товарища камушек; помимо своей воли он при одной мысли о перечно-едких и очень быстродействующих рвотных сыроежках почувствовал, как его желудок словно бы оборвался.
- Если будешь меньше болтать, - буркнул он, - мог бы найти уже дерево с мёдом. Мёд лучше соли, лучше, чем сахар.
Уилл живо заинтересовался.
- Я ведь видел пчёл на черничной поляне, - сказал он. Пошли чуть ниже того места, где мы дикуш нашли, и я попробую найти дупло…
- Иди один. - отвечал индеец. - Мне надо сделать лук и стрелы.
- Это ещё зачем? Ты что, думаешь, нам ещё одна росомаха встретится?
Товарищ его ответил не сразу.
- Чувствую зло, - сказал он наконец. - Что-то плохое. Чувствую. Вчера ночью тоже. И странный звук в горах. Нехорошо. С луком и стрелами надёжнее.
- Волки, точно, - взволнованно заявил Уилл. - Их только и не хватало, всё остальное-то уже было…
- Нет, - сказал Джо, - так далеко к югу, - нет, тут волков нет. Звучит, как волк, но не волк.
Уилл немного подумал.
- Не знаю, - сказал он, - но с каркажу ты оказался прав, может, ты и сейчас прав. Так что если нам придётся столкнуться ещё с какими-нибудь индейскими демонами, то лучше быть наготове... Делай свой лук, а я метательных камней наберу - глядишь, что и получится.
- Метательных камней?
- Ну да. Тяжёлых, округлых, примерно с куриное яйцо, - беззаботно ответил Уилл. - Дай мне таких камней и день на тренировку - и я ими набью больше дичи, чем ты с луком и стрелами.
Джо только фыркнул: он не знал, что во всём округе Уилл славился как отменный снайпер, когда дело доходило до древнейшего метательного оружия, известного человеку. Уилл, похоже, был одним из тех, в ком вдруг возрождаются пещерные люди - вроде тех, о ком рассказывал Борроу³ - кто мог перебросить камень через церковный шпиль, или тот раб во времена Революции⁴, который хвастал - и вполне обоснованно - что может на тридцати ярдах⁵ убить камнем любого; или, если брать времена менее давние, - тот белый парень из Теннеси, который запросто убивал кроликов и рябчиков камешками, этими камешками был вечно набит его карман. Как семьсот воинов-левшей из Гая⁶, Уилл попадал в цель, не промахиваясь «даже на ширину волоса», причём ему и праща не нужна была, хватало стальных пальцев наработанной правой руки. Сколько Уилл помнил себя, попасть камнем в цель для него было так же легко, как любому другому мальчику - показать на эту цель пальцем. Этот его дар, похоже, и был продолжением простой способности показывать пальцем. Джо продолжал ворчать самым оскорбительным манером, и Уилл решил продемонстрировать свой талант; он сбегал к берегу и вернулся с пригоршней подходящих камней.
- Поставь любую мишень, в какую ты можешь попасть из лука, - сказал он, - и смотри, что я могу сделать камнем!
Джо безропотно поднялся и в тридцати ярдах⁷ воткнул ошкуренную белую ветку тополя, принесенную накануне с бобровой плотины. Такой же белый шест, в какой Робин Гуд и Маленький Джон стреляли в дни, когда тисовый лук и стрелы с гусиными перьями царили в весёлой Англии.
- Не думаю, что ты попал бы хоть одной стрелой из шести, - хмыкнул Уилл, - но смотри теперь...
Мальчик выдвинул вперёд левую ногу и, держа свои снаряды в левой руке, быстрым движением правой швырнул камень. Тот полетел как пуля. С громким стуком камень попал точнёхонько в цель, и белый шест задрожал. Звук ещё не затих, а в мишень ударил новый камень, и ещё один, и ещё. Шесть камней за какие-то шесть секунд! И все камни попали в цель, кроме одного - тот «мазнул» тополёвую палку краем. Зато последний камень, самый тяжёлый из всех, врезался в мишень с такой силой, что верх палки расщепился, и палка сломалась. Джо был, для разнообразия, в восторге.
- Не поверил бы, если бы сам не видел, - сказал он. - Ты бросаешь камни лучше, чем мой дядя стрелял из лука. А у него в воздухе бывало сразу шесть стрел, а однажды он прострелил насквозь бегущего бизона, а если стрел нет - он кидал камни лучше любого индейца. Но ты ещё лучше.
Выше похвалы Джо не знал: его дядя, великий вождь, воплощал для мальчика храбрость, силу и искусство.
- Ну, - сказал Уилл, - приятно, что ты оценил. - Он поднял с земли несколько пушинок, оставшихся от дикуш - А теперь пойду дупло с мёдом искать. Постарайся не попадать в неприятности, пока меня нет!
По пути к черничной поляне мальчик остановился и наскоро смастерил небольшой короб, использовав бересту и пару акациевых шипов. Немного дальше - взял комок смолы со ствола ели, и на поляну прибыл во всеоружии для поисков пчёл - как учил его старый Джуд Адамс, лучший в Корнуолле бортник.
Там, где когда-то лесной пожар выжег подлесок, выросло довольно много белого клевера⁸ - это растение любит гари. Над белыми цветами тут и там жужжали пчёлы. Мёд с белого клевера - самый лучший. Есть конечно, липовый мёд - густо-золотой и ароматный; коричневый пикантный гречишный; но белоснежные, полупрозрачные соты с мёдом белого клевера - всегда сокровище улья. Большинство пчёл над клевером были маленькие коричневые лесные пчёлы Северной Америки. Однако тут и там мелькали и другие пчёлы, с золотыми полосками на вытянутых изящных телах - это были завезённые в Америку итальянские пчёлы, отроившиеся с пасек в городах и деревнях и нашедших пристанище в лесах. Они-то Уилла и интересовали. Итальянские пчёлы не только приносят больше мёда, чем их американская родня, но и бойцы из них не такие свирепые, что вообще-то важно для того, кто намерен бортничать, не будучи особо обременён одеждой. Держа в левой руке свой коробок, Уилл правой шарил в траве, ему нужна была здоровая пчела; поймать её надо было, ухватив большим и указательным пальцами так, чтобы не повредить ни пчелу пальцами, ни пальцы пчелой. Первая попытка была не слишком удачной. Уилл схватил крупную итальянскую рабочую пчелу, возившуюся на цветке, но, к сожалению, схватил слишком близко к голове. Оскорблённое насекомое изогнулось и всадило жало точно в середину подушечки большого пальца Уилла.
- Ой, - громко прокомментировал это Уилл, роняя пчелу как раскалённый уголёк. - Ой! Ой! - добавил он, сунув горящий, будто пронзённый раскалённой иглой палец в рот.
- Ну, заметил он, вынув наконец травмированный палец изо рта и обращаясь к мирозданию вообще, - по крайней мере это её убило. - Уилл знал, что у пчелы жало зазубренное, а не гладкое, как у осы, и поэтому пчела может ужалить лишь однажды, а потом погибает, потому что застрявшее в ранке жало отрывается. - Но одного раза мне довольно, и жаль, что она не умерла до того, как меня ужалила… Хваталку надо сделать, вот что.
Он сложил несколько широких листьев, и с их помощью сумел изловить несколько пчёл и посадить их в свою коробку; на сей раз обошлось без ранений. Смолой он приклеил к спинке каждой пчелы немного белого пуха дикуши, и затем выпустил первую из них на прогалине, где он мог следить за её полётом по белой метке. Пчела с сердитым гудением полетела прочь, поднялась выше, сделала пару кругов и потом полетела прямо, как пуля из ружья, туда, где лес начинал подниматься на склон горы. Пчела с сердитым гудением полетела прочь, поднялась выше, сделала пару кругов и потом полетела прямо, как пуля из ружья, туда, где лес начинал подниматься на склон горы. Уилл внимательно следил за ней и приметил, где пчела скрылась в кронах деревьев в сотне ярдов от места, где он стоял.
Поспешив к отмеченному месту, он выпустил вторую пчелу, которая в целом повторила те же действия, Правда, она была, похоже, из другого роя, поскольку полетела почти точно в противоположном направлении. То же было и с третьей. Зато четвёртая, поднявшись над деревьями, полетела к склону. Уилл пошёл в указанном пчелой направлении, внимательно осматривая каждое дерево на пути; наконец он миновал редкую рощу больших деревьев, потом полосу вечнозелёной растительности и поднялся по склону довольно высоко. Здесь он выпустил ещё одну пчелу, но та полетела туда. Откуда Уилл пришёл.
- Проглядел, кажется, - пробормотал Уилл. - Но по крайней мере направление верное.
Он пошёл назад, миновал вечнозелёный пояс и снова оказался в нижней части склона. Но сколько он ни искал, найти дерево с пчёлами не удавалось. Тут он припомнил одну из максим Джуда Адамса - «Если тебе не помогают глаза, используй уши». Мальчик сел и прислонился спиной к морщинистому стволу большого сахарного клёна⁹, чьи огромные ветви простирались не меньше чем на пятьдесят футов¹⁰ от мощного корявого ствола, и стал напряжённо вслушиваться. Сперва он слышал только цоканье красных белок¹¹, далёкое воронье¹² карканье, слышался поползень¹³, стук клюва пушистого дятла¹⁴ и неумолчную перекличку черношапочных гаичек¹⁵, в охоте за насекомыми порхавших вокруг. Но немного погодя Уилл различил низкий тихий гул, чем-то похожий на звуки органа, на который накладывались более звонкие и резкие голоса белок и птиц. Теперь он понял, что давно уже слышит этот звук - насыщенное, звучное жужжание занятого трудами улья. Поначалу казалось, будто это гудение исходит со всех сторон. Но когда Уилл поднялся и отошёл немного в сторону, звук стал тише. Наконец мальчик понял, что он исходил от того самого клёна, под которым он сидел.
- Кое-кто не отыщет пчелиного дерева, пока головой прямо в него не врежется, - саркастически упрекнул он себя вслух.
Высоко на дереве был огромный гнилой сук, или даже ответвление ствола, в обхвате не тоньше самого Уилла. А в нём виднелась дыра - некогда дупло пухового дятла. Несколько поколений птиц и белок расширяли его, пока квартиру не занял пчелиный рой. Вокруг дыры словно бы клубился дым - это влетали и вылетали пчёлы; Уилл хотел было вскарабкаться наверх и удивить Джо добытым мёдом, но потом он посмотрел на распухший большой палец - и передумал.
- Пусть Джо лезет, - пробормотал он себе под нос. - Он же у нас мастер по части лесной жизни, это ему лишний случай похвастаться…
И, хорошенько приметив местоположение дерева, он поспешил в лагерь. Там он застал товарища за завершением изготовления лука. Джо долго искал по склонам холмов и на берегу речки, пока не отыскал среди принесённых паводком веток и коряг длинный, сухой стволик молодого белого ясеня¹⁶. Коры на нём не осталось, а древесина была выглажена и выбелена водой, морозом и льдом. Вода и солнце сделали древесину морёной, крепкой и гибкой, как сталь. Своим кремнёвым ножом и маленьким резцом Джо отрезал палку нужной длины и обстругал её, а потом отшлифовал конгломератным камнем¹⁷, а потом крупным песком и сухим мхом, и получился лёгкий и крепкий лук почти в его рост, какой порадовал бы и самого Робина Гуда. Он был в пару дюймов¹⁸ толщиной в середине и сужался к концам, в которых он прорезал глубокие пазы для тетивы. Тетиву он аккуратно сплёл из оленьих жил. Для нижнего плеча лука Джо завязал на тетиве бегущий булинь¹⁹, а для верхнего - беседочный узел, сложный, никогда не подводящий узел, любимый моряками по всему свету²⁰. Уилл заявился, когда Джо натягивал тетиву. Поставив ногу на нижнее плечо лука, юный индеец с усилием согнул лук и закрепил тетиву. Потом, держа лук в левой руке, он правой натянул его. Тугой лук согнулся, но даже не затрещал.
- Хороший лук, хмыкнул Джо. - Боевой.
Пришёл черёд стрел, которые, надо сказать, сделать куда труднее, чем лук. Впрочем, мальчик умел и это - спасибо его дяде, источнику почти всех на свете знаний для Джо. Около него уже лежали подготовленные древки - очищенные ветки калины²¹; это растение с овальными зубчатыми листьями все лесные индейцы считают лучшим материалом для стрел. Джо, срезав прямые ветки, очистил их от коры, остругал и закоптил. У части древков он сделал на пятке бороздку для тетивы, а на другом конце вырезал тяжёлые тупые наконечники - на птиц. Теперь были нужны наконечники, а для мастера-стрельника это - самое непростое дело. Ещё до Уиллова прихода Джо в сухих руслах тёкших весной по склону потоков набрал пригоршню каменных осколков, и отобрал кусочки белого и дымчатого кварца²². Из массивного обломка мёртвого сука он сделал рукоятку и закрепил в ней обломок оленьего рога, найденный в лесу. Кусок рога он обточил так, что в конце концов вышло неплохое долото, хотя и закреплённое в рукояти под несколько необычным углом. Грубый валун сошёл за наковальню. Уилл следил за действиями Джо с большим любопытством, поскольку он полагал, что искусство изготовления каменных наконечников, нередко встречающихся в полях и на берегах рек, давно утеряно.
- Думаешь, роговым долотом можно обрабатывать камень? - удивился он.
- Посмотришь.
Закрепив кусок кварца на своей импровизированной наковальне, Джо внимательно изучил его структуру, затем приставил к кварцу роговой инструмент и вдруг всем весом налёг на его деревянную рукоять. К вящему изумлению Уилла, от кварца отлетел небольшой осколок. Джо вновь и вновь под разными углами приставлял роговое долото к камню, нажимал - и отщеплял новый осколок. Эти осколки сходили, как кожура, оставляя характерные грани и сколы всем знакомых каменных наконечников. Время от времени юный индеец не давил на своё орудие, а бил по рукоятке небольшим, но увесистым камнем, как молотком. Тогда осколки получались тоньше и длиннее. Впрочем, для самых тонких операций - формирования острого кончика - Джо не бил, а только надавливал, и не всем весом, а лишь рукой. Он был обучен секрету, некогда открытому мастерами каменного века: если найти угол спайности²³ (так это называется), то даже самый твёрдый камень можно обрабатывать роговым или деревянным инструментом. Кварц раскалывается так куда легче кремня, и пока Уилл наблюдал, Джо успел изготовить три острых, многогранных наконечника, ничуть не хуже самых страшных древних жал, когда-то разивших животных или людей. - Попробуй, - Джо хмыкнув вручил Уиллу свой инструмент и кусок кварца.
Но сколько Уилл ни трудился, сколько он ни надавливал и не молотил камнем по рукояти рогового долота ему не удалось отколоть ни кусочка от камня. Тот казался прочным, как сталь.
- Как ты это делаешь? - отчаявшись, спросил он. - Научи меня!
- Ничего не выйдет, - фыркнул тот. - Ни у одного белого не хватит мозгов для каменного наконечника.
И надо сказать, Уилл так никогда и не научился этому искусству.
Джо взял изготовленные им три наконечника, три древка, и надрезал эти древки с одного конца, сделав пазы. В эти пазы он и вставил наконечники, закрепив их еловой смолой, а затем оплетя смазанными смолою же оленьими жилами в сплесень²⁴ - теперь наконечники держались так же прочно, как если бы их зажали в тиски. Затем он аккуратно оперил стрелы перьями из крыльев куропаток-дикуш, которые специально сохранил для этой цели. Изготовление оперения - ещё одно важнейшее искусство мастера-стрельника. Перья надо не только тщательно отобрать, но и правильно подрезать, а затем прикрепить под строго определённым углом. Некоторые перья Джо примотал тонкими жилками, некоторые приклеил еловой смолой. Затем он изготовил оперение для нескольких птичьих стрел - с тупыми набалдашниками вместо острых наконечников, для охоты на птиц. После этого мальчик оставил стрелы с приклеенным оперением сушиться на жарком солнце, и взял одну из стрел, где оперение было привязано. Наложив пятку стрелы на тетиву, он натянул лук и выстрелил; тетива издала глубокий, протяжный звон, а стрела прожужжала в воздухе и ударилась о тополёвую палку-мишень с такой силой, что раскололась вдоль до самого оперения.
- Здорово, - восхитился Уилл. - Ястребиный Глаз, да и только, - когда речь идёт о луке. Не думаю, что в Нью-Гэмпшире²⁵ найдётся человек, белый или краснокожий, который мог бы повторить это.
- Тебе потом хороший лук тоже сделаю, - пообещал Джо, втайне весьма польщённый похвалой.
- Не стоит, - ответил Уилл. - За оставшееся время я всё равно не научусь хорошо стрелять. Обойдусь камнями, - и с этими словами он метнул в палку-мишень ещё один камень - и сбил её на землю.
Когда Джо наконец снял тетиву с лука, Уилл решил порадовать товарища сообщением, что единогласно избрал его бортником.
- Джо, - торжественно начал он, - я обнаружил такое пчелиное гнездо, какого свет не видывал; мёду там фунтов триста, не меньше, как я прикинул. Хотел было принести немного, но решил оставить всю честь первым отведать этот мёд тебе.
- Хм, - отозвался Джо.
- Да, - продолжал Уилл, - кое-кто боится пчелиных жал, но только не старина Джо. Готов спорить, что твой дядя был лучшим бортником во всей Америке
- Где мы жили, там не жили пчёлы, - сказал Джо. - Но я пчёл не боюсь.
- Вот настоящие мужские слова! - ухмыляясь, сказал Джо. - Пчёлки, конечно, будут вокруг тебя жужжать, но ты не обращай внимания. Лезь себе к дуплу да спускай мне мёд. Ей-богу, восемь фунтов за раз готов слопать! ²⁶
- Пошли.
Полчаса спустя мальчики уже были под пчелиным деревом с наспех сделанными из берёзовой коры, растянутой на палках, коробами.
- Видал? - закричал Уилл, показывая на клубящихся возле бывшего дупла дятла пчёл. - Вон они! Так что тебе всего и осталось, что подняться туда и спустит мёд. Главную работу я сделал - поймал пчёл, выследил гнездо. Ты, главное, гуди, как пчелиная матка, и рой тебя не тронет!
Джо помедлил, задумчиво разглядывая свои голые смуглые ноги.
- А говорил, что пчёл не боишься! - поддразнил Уилл.
- Пчёл - нет. Но это старое дерево царапается.
- Ну-ну! - издевался его товарищ, - придётся помочь кисейной барышне. Пошли, подсажу на нижние ветви, а то и впрямь поранишь ещё свои нежные ножки!
У конца большой ветви, которая была в шести или семи футах²⁷ от земли, Уилл помог Джо взобраться себе на плечи.
- Тише там, - проворчал он. - Не прыгай! Что я тебе - трамплин, что ли?!
Эти его слова прервал мощный толчок обеих ног Джо, который подпрыгнул и уцепился за ветвь, в то время как Уилл покатился в колючий куст краснокоренника²⁸.
- Вот сейчас как запущу в тебя камнем! - завопил сердито Уилл, выпутываясь из колючек.
Джо ничего не ответил, он скользил вверх по ветвям как чёрная змея²⁹, и вот он уже сидит на суку возле ворот пчелиного замка. Устроившись поудобнее, Джо пристроил в развилке рядом короб для мёда и принялся неспешно выламывать куски трухлявого дерева. Уилл напрочь забыл о своей угрозе - из дупла вырвался рой пчёл и окутал голову и плечи его товарища. Но… ни одна пчела Джо не укусила. Он был одним из тех редких счастливцев, кого пчёлы почему-то не жалят. С раннего детства он запросто обращался с пчёлами, и даже свирепые беломордые шершни³⁰ и огромные осы-сфексы³¹ его не трогали. Уилл этого не знал и, разумеется, дивился храбрости индейца.
- Матерь божия, - сказал он от всей души, глядя на жуткое облако пчёл. - Слава богу, я не там - но каков парень! Только б его не закусали до смерти.
В этот самый момент часть роя слетела к подножию дерева, чтобы познакомиться с Уиллом - и на его голой спине наглядно и убедительно доказала, что Уилл как раз от их жал не застрахован. Уилл взвыл, как паровая сирена, бросился рыбкой в кусты и постарался укрыть себя ветками и листьями. Он лежал в своём укрытии, пока пчёлы, угрюмо гудя, не поднялись к дуплу. Осмелившись наконец высунуться из кустов, он не мог поверить своим распухшим глазам: Джо преспокойно сидел верхом на суку, держа в каждой руке огромный кусок золотистых сот. Откусив от того, что он держал вправой, Джо посмотрел вниз и увидал торчащую из листвы голову друга.
- М-ммм, вкусно! Сладко! Хорошо! - крикнул он. - Иди ко мне, Уилл, а то я всё съем один!
Уилл не осмелился ответить, чтобы не привлечь опять пчёл, и ему пришлось лежать в кустах и любоваться, как Джо не спеша и старательно набивает живот лучшими кусками сот. Наконец, Джо наелся и стал осторожно спускать короб с сотами; пчёлы последовали за украденным у них добром. Вскоре авангард столкнулся с Уиллом, и на сей раз раненый не стал ждать, когда его добьют, а, размахивая руками, помчался в сторону лагеря.
- Вернись! - звал Джо. - Вернись! Ты не любишь мёд, нет?
На закате Джо подошёл к шалашу, неся оба подноса, полных медовых сот, золотисто-жёлтых, золотисто-белых и золотисто-коричневых. Уилл сидел, приложив к изжаленному лицу компресс из сфагнума, смоченного в горячей воде. Он посмотрел на Джо с упрёком. - Умник, да? - сердито спросил он ухмыляющегося индейца. - А всё-таки, будь у меня доллар³², я бы отдал его тебе за твой секрет. Почему они тебя не зажалили?
- «Ум-мммммм…» - прогудел тот вместо ответа.
- Чего?.. Не понимаю!
- Ты забыл. Ты не гудел, как пчелиная матка, - объяснил Джо.
И тут он расхохотался и хохотал так, что повалился на спину и катался по хвое. И не мог остановиться, покуда Уилл не пригрозил вылить на него миску горячей воды, где готовил свои компрессы.

_____________________________________

¹ Здесь - натуральные выходы минералов, которые животные лижут, чтобы получить необходимые им вещества, в частности соль.