В гостях хорошо 8 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 9 из 23Следующая ⇒

— Я работаю в одном из отделов ФСБ, мне приказано следить, чтобы с тобой ничего не случилось.

Тогда понятно, почему подвозила и почему она мне здесь встретилась… и почему она меня целовала…

Видимо, ход моих мыслей отразился на моём лице, потому что она тут же сказала:

— Но ты мне нравишься… правда…

Неожиданно раздался голос, который я уже стал откровенно ненавидеть:

— Минута прошла, я начинаю.

Я посмотрел в глаза Лиде и крикнул:

— Не надо, я выхожу! — а потом тихо добавил: — Прости…

Трогательно так… и гордо… если бы губы не дрожали.

Потом поднялся и, перед тем как выйти, снова повернулся к Лиде:

— Если меня убьют, — считайте меня коммунистом, а если нет… то с меня стихи.

* * *

— Вот и правильно. Я знал, что ты дурак, — удовлетворённо сказал Колдун, который, кстати, так и сидел всё это время у стойки бара, никуда от неё не отходя.

— Зачем вам меня убивать? — спросил я.

— А ты так и не понял, тринадцатый? Ты убил земное тело нашего бога. Ему понадобится не один месяц, чтобы восстановиться. Ты убил одного из тринадцати, так что ты заслужил смерть.

Пока он разглагольствовал, я оглядывался по сторонам, пытаясь увидеть, кто же стрелял из автомата. Никого с автоматом я не увидел. В помещении были только люди, лежащие на полу, и я с Колдуном, сидящим у стойки.

— А с чего ты решил, что справишься со мной? — нагло спросил я его, хотя душа у меня была не на месте.

— Во-первых, не тебе со мной тягаться, а во-вторых, я не один. Ребята, покажитесь нашему другу, — злорадно произнёс он.

Тут передо мной появился тот самый человек в сером. Просто так, из ниоткуда, взял и появился. Из-за стойки вылез толстяк, которого я тут же окрестил барменом, хотя, скорее, он был родственником того чудища, что недавно встретилось мне в парке. Но самое жуткое было то, что из-за стола, за которым прятались Лана и Чиж, вышел ещё один мужчина и, держа их на мушке, подвёл к бару. Не доходя до стойки, он оглушил обоих ударами приклада.

— Ну что, Рэмбо? Какие ещё будут вопросы? — осведомился Колдун.

— А похороны за ваш счёт или за мой? — спросил я, прикидывая расстояние до человека с автоматом.

— За наш, за наш, — успокоил меня собеседник.

— Вот и хорошо, а то, наверное, дорого четыре могилы-то рыть, да ещё и памятники ставить, а впрочем, обойдётесь без памятников, — быстро проговорил я и прыгнул на человека с автоматом.

В этот раз время почему-то не замедлилось, и я напоролся на пули. Мне обожгло грудь, и я упал на пол. Сознание начало мутиться, а перстень на пальце неожиданно начал жечь ещё сильнее, и эта боль не давала мне провалиться в забытье.

— Ну вот и всё, — послышался столь ненавистный мне голос.

«Ещё не всё», — подумал я, собираясь с силами.

— Убейте этих двоих и уходим…

Я приоткрыл один глаз и глянул вокруг. Серый отвернулся и что-то говорил бармену, Колдун так и сидел за стойкой.

— Сними с него перстень, — проговорил он, по всей видимости, автоматчику, потому что он смотрел куда-то в сторону.

Я тут же почувствовал, как с меня пытаются снять перстень. Я резко вскочил и вырвал автомат. Послышался женский вскрик, но мне было не до него, я перехватил оружие и всадил очередь в его владельца. Он ещё не успел упасть на пол, как я развернулся и выпустил очередь в Колдуна. Пули вылетели, но цели не достигли, упав на пол перед ним.

— Ишь ты, живучий какой, — удивлённо проговорил он. — Взять его, что ли.

Я бросил бесполезный автомат и собрал всю злость, какую только смог. Он посмел угрожать людям, моим друзьям, мне, наконец. Да я же его раздавлю!

Время замедлилось, и я отчётливо увидел, как начал растворяться в воздухе человек в сером костюме. Не дав ему до конца исчезнуть, я прыгнул на него и ударил по лицу. Послышался вскрик, и он вновь появился. Я начал было его бить, но тут кто-то прыгнул мне на спину, по всей вероятности бармен. Я его откинул со всей силы, на какую был способен, и перехватил серого за шею. Он оказался невероятно лёгким, я поднял его над головой и бросил через стойку бара. Время опять пришло в норму.

— Совсем неплохо, — проговорил Колдун.

Я повернулся к нему и сделал шаг в его сторону. Меня опять сбило с ног — это вернулся бармен.

«Как же вы все мне надоели», — подумал я.

Я, не торопясь, поднялся и, собравшись с духом, резко прыгнул на бармена. Тот не ожидал от меня такой прыти и не успел увернуться. Я схватил его за голову и сделал попытку свернуть шею. Неожиданно он пропал с характерным хлопком.

Тут послышались топот наверху. Видимо, это пришла-таки подмога, вызванная Лидой. По всей видимости, это совершенно не входило в планы Колдуна, потому что он мгновенно поднялся из-за стойки и сказал:

— Ладно, мне с вами было весело, но в самый разгар веселья, как всегда, кто-то всё портит. Мне уже пора, дела, знаете ли. Арчи, разберись с ним, — сказав это, он растворился в воздухе.

Не исчез, как серый, а именно растворился.

По всей видимости, Арчи и был тем самым серым. Я тут же стал искать его взглядом. Но серый опять исчез.

Я уже решил было, что всё кончилось, как вдруг за спиной услышал странный щелчок… вновь раздалась очередь. И тут мир взорвался. Я почувствовал, что по телу растекается адская боль. Сознания при этом я так и не потерял и видел, как в зал неслышно врываются спецназовцы, а серый, не замечая их, наводит автомат на меня. Я же лежал и не мог пошевелиться. Раздалась очередь, и на сером появились красные дыры, но он всё же успел перед смертью нажать на курок. Время опять замедлилось, и я увидел пули, летящие к лежащим на полу правее от меня Лане и Чижу. Тело моё не желало слушаться, но кого это волновало? Я прыгнул и в невероятном прыжке успел прикрыть их своей спиной. Меня отбросило на пару метров, и я упал на пол. Я уже ничего не видел и не ощущал и теперь наконец-то мог провалиться в небытие.

Глава 8

Мне так не хотелось просыпаться, но всё же пришлось. Я осторожно открыл глаза, и меня ослепил невероятно яркий свет. Едва не вскрикнув, я зажмурился.

— О! Он пришёл в себя.

Знакомый голос, женский к тому же. Люблю знакомые красивые женские голоса.

— В себя пришёл? Позовите сюда Нестерова. Да, и не забудьте прикрыть за собой дверь, — а вот это сказал уже незнакомый мужской голос.

— Виктор, ты как себя чувствуешь?

Опять женщина.

Голос-то какой приятный, вот только глаза к свету привыкнут…

— Э-э-э… Ух, как будто по мне машина проехала… раза три… туда-сюда.

Да и голова болит… и руки… и ноги… и вообще всё болит.

— А вы близки к истине. Вот только если бы это была машина, то вы бы наверняка смотрелись куда лучше, — сказал мужской голос со смешком.

— Вот спасибо-то, успокоили.

Что же там произошло? Последнее, что я помню — это как мир взрывается болью, а я лечу вверх тормашками.

— Лидочка, посмотри, чтобы никто не подходил к двери, а мне надо поговорить с героем.

Это я-то герой?

По всей видимости, он тут главный, раз уж распоряжается.

Глаза мои наконец привыкли к яркому свету, и я успел увидеть силуэт Лиды, закрывающей за собой белую дверь. Вся обстановка помещения, в котором я валялся, была весёлого белого цвета. Кажись больница, вот только что я тут делаю? Мне бы в морге уже давно валяться… дело-то уже в общем-то привычное.

— Ну что ж, я так подозреваю, что у вас много вопросов ко мне. Я прав?

Конечно, прав, вот только мой мозг сможет обрабатывать информацию, и я сразу всё спрошу. Мне бы только денька два поспать.

— Впрочем, давайте я сам начну рассказывать, а вы по ходу можете задавать вопросы. Да, главное не уснуть.

— Конечно…

Я рассмотрел своего собеседника и убедился, что до этого его нигде не встречал. Сухое лицо явно военного человека и коротко стриженные тёмные волосы, тронутые сединой, других особых примет не наблюдается. Совершенно ничем не примечательная внешность.

Подозрительно всё это.

— Итак, начнём с представления. Я Сергей Иванович. Фамилия моя вам ничего не скажет, так что её мы опустим. — Тут я едва сдержался, чтобы не засмеяться. Кого он там опускает-то? — С некоторого времени я являюсь одним из создателей и управляющих организацией, мы называем её Агентством, занимающейся поиском и слежкой за новыми изобретениями, которые могут быть опасны для людей, страны, да и всего мира…

— За оружием, короче, — вставил я, желая показать, что ещё не уснул.

— Да, и за оружием тоже. Но речь сейчас не об этом. Вас, наверное, интересует, что происходило с вами в последнее время.

— Вообще-то хотелось бы узнать. А вы можете всё объяснить?

— Да, как ни странно, я действительно могу объяснить почти всё. Более того, я должен извиниться, но во всём, что произошло, виноват я и моя организация.

Та-ак. Это уже интересно.

— Но прежде чем начать, я хотел бы задать вам один вопрос, который меня уже давно интересует: вы не могли бы мне рассказать, что с вами произошло в ту памятную поездку в Киев?

А говорил, что всё знает.

— Конечно. Я сел на поезд, кажется, в восемь утра, в поезде я сидел и читал Барбару Хембли, книга такая про вампиров, мне как раз заказали статью на эту тему, и я последнюю неделю обогащался знаниями…

Когда я начал рассказывать события той памятной ночи, Сергей Иванович долго пытался сдерживать улыбку и оставаться серьёзным, но потом не выдержал и расхохотался. На его смех тут же заглянула Лида.

— Вы что тут делаете? — подозрительно осведомилась она, при этом стараясь не смотреть мне в глаза. — Вы его не слишком тут развлекайте, ему всё же не стоит пока напрягаться.

— Конечно, больше не буду, — честно пытался успокоиться Сергей Иванович. — Нет, надо же до такого дойти. Вампир. Хех. Не, ты только послушай — вампир. Ой не могу, — и он вновь расхохотался.

— Хм. О чём это он? — всё же посмотрела на меня озадаченная девушка.

Мне оставалось только пожать плечами.

Когда дверь за Лидой вновь закрылась, Сергей Иванович всё же успокоился.

— На самом деле это весьма интересный научный факт. Я уверен, что доктор, когда придёт, будет очень заинтересован и ещё помучает вас вопросами недельку-другую.

— Мне не жалко, вот только когда мне объяснят всё, что произошло?

— Конечно, конечно, — опомнился Сергей Иванович. — Во-первых, ни в каком Киеве вы не были. Во-вторых, вы уж точно никакой не вампир, вампиров вообще не существует и никогда не существовало.

— Совсем-совсем? — глупо спросил я.

— Совсем-совсем. Вообще, всё произошедшее объясняется сугубо научно и издавна практиковалось как нами, так и многими другими, не всегда законными, структурами.

— А. Ну-ну… — недоверчиво пробормотал я. — И как же вы объясните то, что я ещё жив, несмотря на то что в меня всадили с десяток пуль?

— А вот это буду объяснять не я, а специалист. Его-то мы, собственно, и ждём. Пока же я расскажу о тех людях, с которыми вы три дня назад поспорили в здании дискотеки.

— Когда?! Три дня назад?!

Сказать, что я удивлён, — это ничего не сказать.

Сергей Иванович опять рассмеялся:

— А ты как думал? Даже такой живчик, как ты, не способен восстановиться за один день. Это тебе не царапины заживлять.

— Ага! — обрадовался я. — Значит, вы не отрицаете факт того, что у меня раны быстро заживают?

— Не отрицаю, но попрошу меня не перебивать.

— Конечно, — отозвался я. — Только давайте перейдём на «ты».

— Хорошо. Итак, — Сергей Иванович ненадолго замолчал, собираясь с мыслями, а затем продолжил: — Ты, скорее всего, даже не догадываешься, что часто работал на наше Агентство. Писал для нас статьи и переводил некоторые документы, но дело не в этом. Просто ты заинтересовал некую подпольную организацию. Не из-за твоей исключительности, просто живёшь ты один, выходишь не так часто и работаешь на дому. Твоя пропажа никого бы не взволновала, а друзей у тебя мало, да и забыли бы они тебя быстро. Им как раз в сжатые сроки нужен был переводчик, и кроме тебя никого они так быстро найти не могли. А мы не могли упустить такую удобную возможность внедрить к ним своего человека.

— Своего?! — чуть не выкрикнул я.

— Понятие «своего» нынче сильно изменилось. Есть гипноз, с помощью которого можно заставить человека делать то, что нужно, а сам он об этом знать не будет, — спокойно продолжил Сергей Иванович. — Поэтому мы и придумали эту твою поездку в Киев. Конечно, в Киеве ты не был, мы просто вытащили тебя из поезда и провели обработку. Гипноз довольно странная вещь, он непредсказуем. Это только по телевизору человеку под гипнозом говорят, что он курица, и он тут же начинает кудахтать. На самом деле результат гипноза сугубо индивидуален. Вот как в твоём случае: тебе внушали нечто типа того, что в Киеве ты заболел чем-то вроде ветрянки и провалялся в больнице, а чтобы по приезде ты не выходил некоторое время из дома и ни с кем не общался, тебе внушили, что ты заразный. Кто бы мог подумать, что выйдет совершенно иное. А всё из-за какой-то книги.

Я тихо начал закипать. Это значит — меня, как игрушку, не спросив, взяли, загипнотизировали и внушили, что я вампир. Вернее, даже не вампир, а просто заразный больной, уж не знаю, что хуже.

— А как же отражение? Его же не было в зеркале, — произнёс вслух я.

— Это тоже результат гипноза. Получить его ещё проще, чем закодировать от пьянства, — ответил Сергей Иванович.

— Хорошо, а как же регенерация, и скорость реакции, и ещё эти… чудовища?! Спросите у Лиды, она же сама их видела. Или это тоже гипноз?! — не успокаивался я.

— Нет, это не гипноз. Всё это результат действия перстней. Собственно, мы и ждём человека, который их исследовал.

В дверь постучали, и вновь показалась Лида. Красивая она всё-таки, вот только место работы явно портит её в моих глазах.

— Сергей Иванович, пришёл Нестеров. Пускать?

— Конечно.

В дверь зашёл здоровенный мужик. Если я считал, что Хаз здоров, то уж этот-то был ещё здоровее. И это учёный?!

— Здравствуйте, Сергей Иванович, — звучным басом произнёс учёный. — Приятно познакомиться с вами, Виктор. Голова не болит? Или, может, в глазах красные пятна? Такое бывает после углублённого гипноза примерно в течение года.

Углублённого?! Ах вы, Франкенштейны недоделанные!

— Голова болит и в глазах красные пятна. Такое бывает после десятка пуль, попавших в голову, — неприветливо ответил я.

Нестеров неожиданно расхохотался.

— Ну вот, а вы говорили, что будет злиться, а он даже шутит.

— Я как раз подошёл к перстням. Не продолжите за меня, доктор?

— Конечно, с удовольствием. Перстни, это удивительнейшая система, — с ходу продолжил Нестеров. — Она включает в себя столько всего, что так сразу и не перечислишь, да всего мы и не знаем. Начнём с того, что, однажды его надев, его уже не снять до конца жизни, он врастает в палец нейроконтактами.

— Нейро… чем? — ляпнул я.

— Не перебивайте, пожалуйста, — попросил учёный. — Можно, конечно, отрезать палец или руку, но нервная система не выдержит потери перстня, и человек всё равно умрёт. Далее, нами было найдено два совершенно идентичных комплекта перстней: зелёный и красный, в каждом по тринадцать перстней. Они ничем не отличаются, кроме того, что каждый из них обладает специфическими свойствами наряду с теми, что присущи всем. Регенерация тканей, повышение выносливости, это даёт любой перстень, а вот телекинез, чтение мыслей, сверхскорость и другие (которые мы сами до конца не изучили) дают отдельные перстни…

— Но я же ведь читал мысли и пользовался телекинезом, да и сверхскоростью, кажется, тоже, — размышлял вслух я.

Мужчины удивлённо уставились на меня, а учёный даже не обратил внимания на то, что я его перебил.

— …Да?! Но это всё меняет. — А затем он немного подумал и, видимо придя к выводу, что не всем моим словам в данный момент стоит верить, продолжил: — Как мы предполагаем, существование комплектов объясняется тем, что перстни связаны между собой. В теории каждый носитель перстня может общаться с другими с помощью мысли. Вообще, всё управление перстнями сводится к контролю своих мыслей и их направлению на определённые действия. Но это очень непросто — быть полностью сосредоточенным, поэтому мы в наших опытах, да и те, кто украл эти перстни, управляли ими не мыслью, а инстинктами. Инстинкты не менее сильны, чем мысли, но при этом более управляемы. Есть ещё возможность управлять подсознанием, но тут и вовсе ничего не предскажешь, мало ли что находится у нас в подсознании. Собственно регенерация и является результатом работы инстинктов организма, который стремится быстрее залечить раны. То же с силой и повышением выносливости, а вот другие свойства не поддаются управлению инстинктами, потому что намного сложнее. Поэтому нам особенно интересен ваш случай. Вы ведь, как выяснилось, — он с лёгким недоверием посмотрел мне в глаза, — смогли использовать разные свойства, которые, как мы раньше думали, присущи лишь отдельным перстням. Жаль, что один комплект перстней украли, он бы весьма пригодился в опытах… Впрочем, чего уж теперь говорить… я выдвинул новую теорию: я считаю, что все перстни совершенно одинаковы, а то, что мы получали от них разные свойства — зависело лишь от носителей…

— Прости, что перебиваю, но Виктор мне поведал кое-что весьма интересное, после нашего экспериментального гипноза он решил, что он вампир. Причём произошло замещение памяти, и у него в голове отложились совершенно чёткие воспоминания о его поездке в Киев, где его укусил, не поверишь, вампир, — быстро проговорил Сергей Иванович.

Экспериментальный гипноз?! Нашли себе кролика подопытного, я вам ещё выскажу всё, что о вас думаю. Вот только дослушаю ваши объяснения…

— Да! Тогда понятно то, что он мог использовать именно эти свойства: телекинез, сверхскорость, очень быстрая регенерация… Я полагаю, солнце вам причиняет неудобства? — неожиданно спросил учёный.

— Да, кожа начинает зудеть, — признался я.

— Точно! Вы ещё, наверно, и в темноте отлично видите?

Я согласно кивнул.

— Невероятно! Но ведь есть же ещё жажда крови. И это присутствует?

Я ещё раз кивнул.

— Вот это да! Да это же тема не одной диссертации. Но что же привело к такому действию гипноза? — озадаченно спросил не то себя, не то меня Нестеров.

— Так он же книжку в поезде читал про вампиров и целую неделю изучал материалы, связанные с ними, — вставил Сергей Иванович.

— Невероятно! Это следует тщательно изучить, а вот скажите…

Мне эти восклицания уже порядком надоели, и я решил напомнить о том, что надо бы продолжить рассказ.

— Простите, но вы остановились на том, что перстни украли. Кто их украл?

Учёный поморщился, но всё же ответил:

— Их украли из нашей лаборатории полгода назад. Кто-то с допуском высшего уровня унёс их из лаборатории, убив их носителей, так как по-иному их забрать было просто невозможно.

— Но как же их убили? Я же сам уже умирал, но потом воскрес. Как это объяснить? — встрял я.

— Умирали?! Быть того не может! При смерти мозг перестаёт работать и нечему послать сигнал на перстень… невозможно…

Глядя на уходящего в размышления профессора, я пожалел о том, что затронул эту тему, но тут продолжил Сергей Иванович:

— Кто их украл, мы не знаем до сих пор, но украден был лишь один комплект, как вы уже поняли — красный. Зелёный находится в Америке, и к нему мы доступа не имеем…

Про то, что дома у меня лежит зелёный перстень, я смолчал. Раз не знают, значит, им и не следует знать. По крайней мере пока что.

— …Однако вскоре начались убийства и ограбления, которые можно было объяснить лишь использованием перстней. Через пару месяцев мы вычислили, что перстни находятся в секте поклонников какого-то кровавого бога. Секта была отличным выбором с их стороны, ведь в сектах одни фанатики, и уж они-то (с их фанатичной верой в этого кровавого бога) смогут управлять перстнями лучше других. И в то же время ими самими управлять весьма просто, дескать, бог велел то-то и то-то, и всё — они делают то, что сказано. Мы начали за ними следить и вскоре попытались схватить одного из них, который показался нам наименее опасным. В то время он постоянно ошивался у одного дома, в котором, собственно, вы и живёте. Предположительно, он следил за вами. Зачем вы им нужны, мы не знали, и поэтому решили провести с вами сеанс гипноза, для этого вам и выписали приглашение в Киев. По пути в Киев вам вкололи лёгкий наркотик и на следующей же промежуточной остановке сняли с поезда. После сеанса мы ничего не узнали, вы даже понятия не имели о том, что за вами следят, и вообще не знали ничего ни о перстнях, ни о сектах. Тогда мы решились на серьёзный шаг: попытались взять живым сектанта, который за вами следил. У вас в подъезде произошла стычка и, к сожалению, он был убит, а самое ужасное: кольцо было потеряно…

Не потеряно, а уничтожено. Но этого я им тоже пока не скажу.

— …После этого вас загипнотизировали и вернули домой. Мы ждали дальнейших событий…

Тут очнулся от своих размышлений профессор.

— Вот! Я, кажется, понял. Видимо, ваше оживление является доказательством существования души, которая не умирает с телом. Возможно, душа тоже как-то связана с перстнем, — произнёс он и опять глубоко задумался.

— А может, когда мой мозг умирал, он всё-таки послал сигнал, но перстню потребовалось некоторое время для оживления? — высказался я.

Доктор посмотрел на меня, как на человека, решившего только что как минимум проблему мирового масштаба, и начал обдумывать новую теорию.

Хорошо хоть Сергей Иванович не отвлекался.

— …О том, что произошло в секте, мы знаем от вас. Вечером того дня, когда из здания, в котором располагалась секта, начали выбегать люди, мы попытались их схватить, но ничего не вышло, трудно поймать человека в центре города, если он знает местность как свои пять пальцев. Тогда же мы зашли внутрь и нашли там вас с перстнем на пальце и в жутком физическом состоянии…

В последнее время это моё обычное состояние.

— …Мы перевезли вас в лабораторию и с помощью гипноза узнали всё, что там случилось…

— Да! Ещё одно удивительное явление: кровавый бог, с которым вы встретились. По всей видимости, это субмолекулярное превращение из неживого камня в нечто иное, результат совместного воздействия членов секты. Своей верой и с помощью силы перстней они его каким-то образом оживили, хотя, опять-таки, с уверенностью ничего сказать не могу… — выдал профессор.

— … По всей видимости, вас попытались подвергнуть гипнозу по той же системе, по которой работаем мы, но что-то пошло не так. То, что на вас уже действовали гипнозом, позволило вашему организму выработать некую защиту, которую они пробить не смогли… — продолжал Сергей Иванович.

Я всё же решил задать вопрос, который меня давно уже мучил:

— А откуда вообще эти перстни взялись? Я так понял, что их создавали не вы, иначе бы вы не говорили об их свойствах с таким сомнением.

Сергей Иванович сделал вид, что не услышал, а профессор и вправду не услышал. Я подождал с минуту и был вознаграждён таки ответом на свой вопрос:

— Мы не знаем. На самом деле они лежали на складе нашей лаборатории ещё со Второй мировой. И совсем недавно, всего пару лет назад, мы совместно с американскими учёными смогли частично понять их свойства. Есть множество гипотез, по одной из которых перстни оставили на земле пришельцы, по другой перстни — это то, благодаря чему столь долго жили египетские фараоны. Есть ещё множество теорий, но все они мало доказуемы.

Все на время замолчали: я, переваривая полученную информацию, Сергей Иванович, собираясь с мыслями для окончания своего рассказа, а Нестеров и вовсе углубился в научные рассуждения.

— И вот мы вернули вас домой, — наконец продолжил Сергей Иванович. — Дальнейшее вы знаете куда лучше нас, так как были непосредственным участником событий, а мы лишь наблюдателями. Впрочем, нам известно далеко не всё…

Та-ак, сейчас пойдут расспросы. Лучшая оборона, как известно, нападение, и поэтому я решил опередить его:

— Простите, но как же мне быть с тем, что меня обвинят в убийстве стольких людей, все мои друзья считают меня убитым, да ещё и эти ваши сектанты будут за мной охотиться. И что мне теперь с вашим гипнозом делать? Я же своё отражение по вашей милости уже почти месяц толком не видел!

— А гипноз мы с вас снимем. Вернее, просто перегипнотизируем, — спокойно сказал профессор. — Мы-то уж разберёмся с вашей защитой. А сектанты вас не тронут, у нас есть программа защиты свидетелей, да и пока что вы мне понадобитесь в лаборатории.

Да уж, этот загипнотизирует.

— Не надо мне больше ваших экспериментальных гипнозов! Нашли себе кролика! И лабораторию свою засуньте, знаете куда?! — не выдержал я. — И вообще, я ухожу домой!

Сергей Иванович вскочил.

— Не стоит, вы ещё не до конца поправились.

— Сами говорили, что у меня невероятная регенерация, — возразил я.

Доктор тоже поднялся со стула и встал между мной и дверью.

— Что вы, что вы. Я как специалист говорю, что вам сейчас нужен покой.

— Тоже мне специалист. Да я о перстне больше, чем вся ваша лаборатория, знаю, — усмехнулся я, принимая горизонтальное положение и освобождаясь от гипса, в котором было всё моё тело.

Выражение лица Сергея Ивановича претерпело кардинальные изменения, из приветливого оно превратилось от злости в красное.

— Я сам решу, когда вам можно будет выйти, если вообще можно будет. И учти, у меня тут столько охраны, что тебя пристрелят раньше, чем ты успеешь сказать «мама», — проговорил он, потянувшись в карман, причём, скорее всего, не за сигаретами.

— А это мы ещё посмотрим, — усмехнулся я.

* * *

Я, не торопясь, шёл по Красной площади. Глаза мои сильно покраснели от нещадно бьющего в них солнца. Кожа на лице казалась стянутой маской. Причём жгло так, как будто на него вылили кипящее масло. Раньше такого со мной не было. Но приходилось терпеть, потому что тень, как назло, мне не попадалась. Да и нужно было всего лишь дойти до метро.

А больница оказалась в Кремле. Это в ней лечили нашего бывшего президента, может даже, я в его палате лежал. Наверное, всё же не стоило там так буянить. А вообще-то сами виноваты, нашли себе подопытного. Да и к тому же я их не покалечил, а просто вырубил. Профессора лёгким, но действенным ударом в область паха, Сергея Ивановича просто оглушил. Самое неприятное было, когда мне пришлось отключить Лиду. Она ворвалась в палату, едва услышала возню, и мне пришлось, слегка оглушив, связать её одеялом, порванным на полоски. Я честно перед ней извинился, но получил столько оскорблений в свой адрес, что быстро ретировался, конфисковав у охранника, которого тоже пришлось оглушить, защитный костюм «берёзка». И вот теперь я прогулочным шагом шёл домой. Интересно, там уже собрались соседи? Нынче у них это в моду вошло — меня отпевать.

* * *

Зря я решил, что меня так просто отпустят. Военные тоже не дураки.

От Красной площади я далеко не ушёл, меня начали окружать ещё на ней, но я этого не заметил, и, когда прошёл до конца ГУМа и свернул за угол, меня попытались поймать.

С двух сторон совершенно безлюдной улицы выехали, шелестя шинами по асфальту, две чёрные «волги» и преградили мне дорогу. Я оказался в тупике. Повернувшись назад, я обнаружил, что на Красной площади уже стоят ряды людей в защитной форме.

И как они успели разогнать всех зевак?

Ряды расступились, и вперёд вышел уже очнувшийся Сергей Иванович.

— Ну что, по-хорошему вернёшься или с шумом? — спросил он, потирая шишку на затылке.

— По-хорошему разойдётесь или разогнать? — в свою очередь спросил я.

Вообще-то, странное дело, раньше за мной никакой кровожадности не наблюдалось. И уж тем более я никогда не дрался. А тут легко оглушаю двух военных, да ещё и спокойно прикидываю, как разогнать взвод солдат. Да я даже в школе никогда ни с кем не дрался. Не умел. Хотя, наверное, это всё из-за боли. Она меня уже откровенно начала бесить, и я понял, что порву любого, кто будет пытаться мешать мне дойти до спасительного метро. Из-за спины главного вышел, слегка пошатываясь, Нестеров.

— Вот он, гад. Давайте, отправьте его опять в больницу, — предложил учёный.

Наверное, я его слишком сильно ударил — обиделся видать.

— Зря вы так, всё равно сбегу от вас, — сказал я, ища взглядом, куда бы рвануть.

Сергей Иванович посмотрел на меня тяжёлым взглядом.

— Всё равно без нас тебя убьют. Сектанты, в отличие от тебя, могут управлять своими способностями в полной мере.

В этом он был прав, вот только в полной ли мере? Кто вообще знает эту меру?

— А может, я сам разберусь? — возразил я.

Тут появилась Лида. Она зло посмотрела на меня и что-то тихо сказала главному. Тот кивнул, и Лида пошла в мою сторону.

— Ну что теперь собираешься делать? — спросила она, подойдя ко мне.

Хороший вопрос.

— Вот щас размету ваши взводы и пойду домой пить чай, — ответил я.

Я не стал признаваться, что кроме чая у меня дома больше ничего и нет.

— И с чем ты собрался выступить против вооружённых автоматами спецназовцев и снайперов? — осведомилась она, показав рукой сначала на ряды зелёненьких, а потом на ближайшую крышу.

Вот о снайперах я не подумал — это минус.

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8910 11 12 13 Следующая ⇒