ПЕРВОРОЖДЁННЫЙ

ПЕРВОРОЖДЁННЫЙ

ГЛАВА 1.

Стук копыт, пыль дороги, проносящийся мимо заснеженный лес.

Долго. Чертовски долго. Слишком привыкла перемещаться и оказываться там, где заблагорассудится, через пару секунд. Удобно, практично, а на небольшие расстояния почти не требует энергии.

Катрина вздохнула, отворачиваясь от окна, и плотнее закуталась в шерстяной шарф.

Это на небольшие расстояния почти не требует энергии. Прыжок с Южного Побережья до Столичного округа отнял столько сил, сколько она не тратила и за месяц обыденной жизни. Впрочем, истратила бы и еще столько же, не задумываясь, если бы можно было переместиться прямо в королевский замок, где ей назначена аудиенция. Но на территории столицы это разрешено только тем, кому лично открывает доступ Придворный маг его величества.

Почему ей не открыли проход, несмотря на срочность вызова, Катрина не знала, да и не хотела предполагать. Имя Натаниэля, королевского Придворного мага, уже обросло таким количеством легенд и слухов, что она могла ожидать от него чего угодно, вплоть до банального нежелания тратить на южанку свое время.

Катрина снова поежилась, потом не выдержала, вытянула руки и зажгла небольшое пламя между ладоней. Может быть, так удастся согреться?

Она родилась и прожила на Юге всю свою жизнь. Зиму, разумеется, видела, когда приходилось путешествовать по работе, но всегда предпочитала планировать поездки в северную часть страны на теплое время года.

Кто же знал, что вместо того, чтобы праздновать свой двадцать пятый день рождения в кругу семьи, друзей и жениха, Катрина помчится через всю страну, получив немедленный приказ прибыть ко двору Его Величества Эрика Финистера.

— С днем рождения, Кат, — пробормотала она себе под нос и невесело усмехнулась.

В этот день они с Джошуа как раз должны были объявить, что, наконец, назначили день свадьбы. Перед глазами так и стояло потрясенное лицо жениха, когда она переместилась к нему всего на минуту, чтобы сообщить, что отправляется в столицу, не знает, когда вернется, и исчезла, так же внезапно, как и появилась.

Пожалуй, было бы и вправду весело, имей она хоть малейшее понятие, зачем понадобилась королю. Закон Катрина не нарушала, принимала частные заказы, но все в разрешенных границах. Все ее клиенты также были законопослушны, она никогда не бралась за дело, не проверив биографию нанимателя.

Можно было бы предположить, что ее позвали, чтобы поручить какое-то дело. Но зачем его величеству нужна она, если у него есть его цепной пес Натаниэль? Даже если все, что о нем говорят, вдвое превышает правду, по сравнению с ним Катрина — неопытная провинциалка.

Только при упоминании этого имени хотелось поежиться: самый сильный маг не только Аренора, но и всего континента. Ходили слухи, что для Натаниэля вообще нет ничего невозможного. А заодно и границ дозволенного. Опять же, если верить тому, что говорят. Катрина верила. Слишком много разных людей утверждали одно и то же. А еще они его боялись, их липкий страх окутывал, словно кокон, и после него оставалось единственное желание — помыться.

Возница прикрикнул на коней. Экипаж остановился, снаружи послышались голоса.

Катрина быстро потушила огонек, прислушалась. Мужчина, сидящий на козлах, не испытывал ни малейшего волнения, значит, все идет как положено. Считала только эмоции, пытаться лезть глубже в мысли не стала. Не хотелось, и без надобности.

Она отодвинула плотную оконную штору и выглянула наружу: подъехали к крепостной стене. Наконец-то. Катрина так замерзла, что уже была готова даже к встрече с Натаниэлем, лишь бы она произошла в тепле.

После недолгих переговоров возницы и стражи, ворота приветливо распахнули. Стражники не были ни удивлены, ни встревожены. О ее приезде их предупредили заранее.

— Добро пожаловать в Сарианту, — донеслось вслед проезжающему экипажу.

Пахнуло любопытством. Катрина улыбнулась: люди везде одинаковы, что на Юге, что на Севере. Потом снова приблизилась к окну, разглядывая город.

Сарианта — столица Аренора. Древнейший город королевства, а также самый укрепленный и неприступный. Первого встречного сюда не пускают. Город-крепость.

Сарианта оказалась красивой, но, на вкус Катрины, чересчур мрачной. Дома сплошь из темного камня, не выше трех этажей. Улицы узкие и извилистые — специально на случай проникновения врагов за стену.

Недолгое путешествие по городу, и вот их пропустили на территорию замка. Огромный, из черного камня, уходящий башнями в небо. Величественный, мрачный и очень холодный. Катрина снова поежилась, вряд ли этот замок покажется теплее даже в другое время года.

Она окинула себя критическим взглядом: высокие сапоги, шерстяные брюки, толстый свитер — и все это под длинным темно-серым плащом до самых пят. Вид точно не для аудиенции с его величеством. Да и прическа наверняка растрепалась. Впрочем, если ее все же пригласили, а не арестовали, то ей должны выделить покои, где она сможет привести себя в порядок. Применять магию для смены одежды было бы ребячеством. К тому же, она подозревала, что прежде чем использовать дар на чужой территории, стоит трижды подумать. Кто знает, вдруг загадочный Натаниэль отслеживает каждый магический всплеск на территории королевской обители?

Гостья как раз выбралась на тщательно очищенные от снега плиты замкового двора и придумывала, что ей стоит надеть, чтобы выглядеть соответствующе, как стражники расступились, пропуская высокого немолодого человека, облаченного в ливрею дома Финистеров – темно-синий с серебром.

— Леди Морено? — осведомился королевский… слуга, дворецкий?

— Катрина Морено, — подтвердила она кивком.

На встречающем не было защитного амулета, и его можно было читать так же просто, как возницу и стражу: спокоен, уверен, часто встречает важных гостей, считает ее именно ВАЖНОЙ гостьей государя.

Настрой человека в ливрее немного прибавил оптимизма. Если король обозначил ее как важную гостью, уже хорошо.

— Меня зовут Филипп, — представился мужчина, по-прежнему не уточнив своей должности, и сделал приглашающий жест в сторону высоких дверей:

— Прошу вас, леди Морено, его величество ожидает вас.

Катрина даже споткнулась.

— Сейчас? — слетело с языка прежде, чем его хозяйка вспомнила об этикете.

— Разумеется, — ответили ей без тени сомнения. — Его величество приказал привести вас к нему немедленно.

Катрина пожала плечами. Если Эрик Первый решил обойтись без церемоний, кто она такая, чтобы перечить.

***

За пять лет магической практики (после получения диплома и официального разрешения на использование дара в целях заработка) Катрина успела повидать разных людей, в том числе так называемых сильных мира сего. Поэтому страха перед встречей с королем не испытывала, только острое любопытство. Главное, что отличало богатых и влиятельных людей от простых смертных, так это наличие амулетов. Читать их было невозможно, а это нервировало и заставляло чувствовать себя глухой на одно ухо и слепой на один глаз.

— Прошу сюда, — перед ней одна за другой открывались двери, и представали длинные коридоры, выстланные роскошными ковровыми дорожками, явно созданными, чтобы по ним ходили в бальных туфельках, а не в громоздких зимних сапогах. Даже плащ она сняла прямо на ходу, повесив на согнутую в локте руку. К чему такая спешка?

Провожатый в ливрее цветов дома Финистеров остановился в конце одного из коридоров у неприметной с первого взгляда двери. Но только с первого. Присмотревшись, Катрина заметила мощную магическую защиту, окутывающую комнату. Связка нескольких заклятий, плотно вплетенных друг в друга опытной рукой мастера. На что они были направлены, определить из-за сложности плетения не смогла, но «Кокон Тишины» среди них узнала сразу.

— Его величество ждет вас, леди Морено, — отрапортовал мужчина, отступая с дороги.

Катрина посмеялась над собой: почему-то ей казалось, что ее приведут в тронный зал. Где же еще быть королю, как не на троне? Действительно, глупо.

— Спасибо, Филипп, — поблагодарила она, взявшись за дверную ручку. Ее не ударило, магическая паутина оказалась теплой на ощупь и почти осязаемой для мага ее уровня, но абсолютно безопасной.

Прежде чем открыть дверь, Катрина еще раз прислушалась к своим ощущениям. В помещении был один человек. Не читаем, как она и ожидала, но совершенно один.

С одной стороны, это было странно. Она маг и может представлять опасность, а король Эрик неодаренный, об этом знали все. Десять лет назад, когда на престол взошел единственный из рода Финистеров, кто не унаследовал ни крупицы дара могущественных предков, Аренор гудел, как улей. Многие полагали, что в тот момент удержать трон юному королю удалось только благодаря Натаниэлю, имя которого уже тогда вызывало страх и было окутано тайной.

С другой стороны, помещение так оплетено магией, что Катрина бы не удивилась, если бы ее пронзило молнией только за одну недобрую мысль в сторону короля. Кто ставил на комнату такую мощную защиту, сомнений не вызывало.

Катрина решительно повернула ручку, распахнула дверь и шагнула внутрь.

***

В кабинете царил приглушенный свет. Под потолком магические лампы, а окна закрыты плотными шторами. Хотя, скорее всего, шторы были лишь имитацией, и окон в помещении не было вовсе. Во всяком случае, Катрина чувствовала вокруг только глухой камень.

Гостья шагнула вперед, сапоги утонули в мягком ворсе ковра. Подняла взгляд от массивного стола из красного дерева и, наконец, встретилась глазами с хозяином кабинета.

Эрика Финистера Катрина видела и раньше: на портретах и на выступлениях, демонстрирующихся населению через магические зеркала по всей стране. Хорошо сложенный, крупный мужчина чуть за тридцать, с темно-рыжими волнистыми волосами, собранными сзади. На короле был темный камзол, застегнутый на все пуговицы, а поверх груди демонстративно повешен амулет — защита от чтения и ментального воздействия.

Серые внимательные глаза с интересом разглядывали вошедшую.

Королям принято кланяться, но сейчас это показалось ей неуместным, если бы Эрик Первый хотел встретиться по всем правилам этикета, он дал бы ей отдохнуть и привести себя в порядок после путешествия. Поэтому Катрина только склонила голову.

— Ваше величество…

— Здравствуйте, леди Катрина, — проговорил король в ответ, чуть привстав. У него был приятный голос с небольшой хрипотцой. — Присаживайтесь, оставим правила за этими дверьми, у меня к вам серьезный разговор.

Вот так. Коротко и ясно.

Катрина повесила плащ на спинку стула, после чего опустилась на сидение и обратилась вслух. Судя по всему, ее ожидал долгий разговор.

— Итак, — Эрик Первый не заставил себя ждать, — Катрина Морено, самый сильный менталист Аренора, несмотря на всего пятилетний стаж полноценной практики. Самая одаренная в роду. Диплом Южного Магуниверситета. Полгода стажировки в Южном отделении Инквизиции.

Катрина поджала губы. Все это звучало бы лестно, если бы ей не было доподлинно известно, что самый сильный менталист живет в этом замке. Упоминание о работе в Инквизиции также не добавило хорошего настроения. Те шесть месяцев Катрина с удовольствием бы вычеркнула из своей биографии, а заодно и из памяти.

— Мне нужна ваша помощь, леди Морено, — король переплел пальцы на столешнице и подался вперед. Прямой взгляд, без намека на превосходство. Лицо серьезное, немного усталое.

— Я к вашим услугам, ваше величество.

— Не сомневаюсь, — Эрик снова оперся на спинку стула, задумался на несколько секунд, затем потянулся и вынул из одного из ящиков стола черную свечу и ритуальный нож с тонким лезвием.

Клятва на крови. Катрина не удивилась.

— Я должен быть уверен, что никто не узнает, зачем именно я вызвал вас к себе, — пояснил король, хотя все было ясно и так. — Собственно, поэтому вас привели ко мне немедленно по прибытии. Мне бы хотелось, чтобы вы были связаны клятвой и осторожны в высказываниях с самого начала вашего пребывания в замке. Дело не только государственной важности, но и задевает мои личные интересы, — Катрина кивнула в знак того, что понимает. — Итак, вы согласны?

А это удивило.

— Я могу отказаться?

— Можете, — к еще большему удивлению гостьи ответил король. — И я обещаю, что за вашим отказом не последует никаких последствий. Дело слишком для меня важно, поэтому мне нужно ваше всецелое добровольное сотрудничество.

Теперь Катрина была заинтригована куда больше, чем по дороге сюда.

— Я не самый лучший менталист, ваше величество, — решила внести ясность до того, как обратной дороги не будет.

— Знаю, — сухой ответ. — Второй в Ареноре, — имя первого повисло между строк, так как не нуждалось в уточнении.

Возможно, по способностям и вторая, но уж точно не по опыту.

Король ждал. На мгновение Катрина представила, как отказывается и уезжает домой, играет свадьбу, работает, принимает обыденные заказы… И до конца жизни мучается вопросом, зачем Эрик Первый вызывал ее в Сарианту.

Ничего не говоря, она протянула руку, зажгла свечу, затем проткнула подушечку указательного пальца левой руки и капнула кровью в магическое пламя.

— Я, Катрина Морено, клянусь своей жизнью, что ни единое слово, произнесенное в этой комнате, не выйдет за ее пределы. Я также никому не расскажу о причине моего вызова в замок и обо всем, что здесь произойдет за время моего пребывания. В случае нарушения клятвы моя смерть будет немедленной и мучительной.

Магическое пламя изменило цвет на синий, принимая клятву, затем вновь стало обычным. Король удовлетворенно кивнул и задул свечу.

— Недавно выяснилось, что на меня готовится покушение, — сообщил он без предисловий. — Заговор якобы раскрыт. Виновные арестованы, — пальцы без единого кольца побарабанили по столу, сам Эрик вдруг замолчал и о чем-то задумался.

— Якобы? — переспросила Катрина. Это было невежливо, но он сам предложил оставить церемонии за дверью.

Эрик кивнул, возвращаясь к разговору.

— Якобы, — повторил и уточнил: — Для меня. Но я предвзят. Есть свидетели, есть письма, подтверждающие вину. Доказательства неопровержимые.

— Якобы?

— Именно, — подтвердил король. — Придраться не к чему, кроме двух обстоятельств. Первое: арестованный не признает свою вину. А второе: я не верю, что это был он.

Все недосказанное вдруг воссоединилось в полную картину. Не может такого быть… Катрине стало нехорошо от своей догадки. Верный цепной пес… Не может быть.

Ей пришлось призвать на помощь всю свою выдержку, чтобы произнести спокойно:

— И кого же обвиняют, ваше величество?

— Моего Придворного мага, — уже ожидаемо ответил Эрик.

Но это был абсурд. Вся магическая защита замка построена этим человеком. Для того чтобы убрать короля, ему хватило бы одного движения пальцев, и Эрика размазало бы по стене в своем же собственном кабинете.

— Заговор? Зачем? — вырвалось прежде, чем она успела подумать. — Он же мог просто… — Катрина прервалась, осознав, что ее позвали не строить предположения, основываясь на собственном жизненном опыте, который, она сама прекрасно понимала, был небольшим. — Простите, ваше величество, — виновато опустила глаза.

Король махнул рукой, отметая ее извинения:

— Не стоит. Вы далеки от политики, но если подумаете, то поймете: самый простой путь не всегда самый безопасный. По версии обвинения, Нэйтан заметал следы, желая остаться на прежней должности при новом правителе.

— Нэйтан? — не поняла Катрина. — Я думала, его зовут Натаниэль.

Король поморщился:

— Всех великих магов зовут на «эль», — его собственного отца звали Патриэль, невпопад вспомнила Катрина. — Настоящее имя — Нэйтан. И я не верю, что это его рук дело.

— А он?

Рука короля сжалась в кулак:

— А он не желает мне помочь.

— Почему?

— А вот это, — ладонь разжалась, — я хочу, чтобы вы узнали у него.

Катрина сглотнула. Недаром говорят, любопытство сгубило кошку. Нужно было бежать отсюда, пока ей давали такую возможность.

— Ваше величество, — спросила она прямо, — вы хотите, чтобы я его взломала?

— Если потребуется, — отрезал король.

Катрина снова сглотнула. Во что же она влезла?

ГЛАВА 2.

Спала Катрина отвратительно.

Сначала ей было жарко, она встала и распахнула окно в морозную ночь. Стало холодно — снова пришлось подниматься и идти к окну. Кровать оказалась слишком огромной, матрас чересчур мягким.

Катрина могла бы исправить все это одним щелчком пальцев, но в замке, сплошь опутанном заклинаниями от подземелья до самой высокой башни, было бы наивно полагать, что магическое действие не возымеет последствий. А при условии, что автор заклятий сейчас сидит под арестом и не сможет вовремя обезвредить свои «игрушки», все может кончиться самым непредвиденным образом.

После аудиенции с его величеством Катрину проводили в трехкомнатные покои и оставили в одиночестве. Через пару часов принесли ужин и больше не беспокоили.

Эрик Первый четко дал понять, что пока ей следует отдохнуть, о встрече с объектом будущих исследований ее предупредят заранее.

Катрина и отдыхала. Как могла. По правде говоря, отдыхать она не умела, всегда старалась быть чем-то занятой. Кроме того, невозможность использовать столь привычную магию доставляла чувство дискомфорта, и гостья замка промаялась весь первый вечер.

Покои ей выделили просторные, но хватило и получаса, чтобы изучить их вдоль и поперек. На самом деле рассматривать было особо нечего. Три комнаты: гостиная, спальня и кабинет. Плюс, разумеется, ванная комната. Стены везде нейтрального бежевого цвета, золотистые шторы на окнах, мягкая мебель в тон стен, в каждой комнате по вазе со свежими цветами, что, безусловно, являлось роскошью среди зимы. Дорого и безлико. Оставаться здесь надолго не хотелось определенно.

После полубессонной ночи и завтрака, доставленного ей молчаливой служанкой на блестящем подносе, Катрина почувствовала себя затворницей. Вчерашний день прошел стремительно, а сейчас, казалось, время замедлилось. И эта задержка только и делала, что рождала новые вопросы. Чего ждет король? Почему ей приказано «пока отдыхать»?

Чтобы хоть как-то привести мысли в порядок, Катрина прошла в кабинет и принялась писать свое первое письмо для Джошуа. Раньше в поездках она всегда использовала любое попавшееся под руку зеркало, чтобы установить связь и сообщить жениху, что все в порядке, она добралась и остановилась на новом месте без происшествий. За неимеем возможности использовать магию, пришлось прибегать к бумаге и перу. Непривычно и долго, но оставить Джошуа без вестей от невесты было бы непорядочно.

Писала Катрина коротко, будучи уверенной, что любая ее корреспонденция будет вскрыта и прочитана в целях безопасности. А потому написала лишь, что добралась, ей поручили важное дело, разглашать не имеет права, скорее всего, задержится на несколько дней. Даже не стала запечатывать конверт, чтобы не заставлять королевскую службу безопасности выполнять лишнюю работу, и так и отдала прибежавшей по первому зову служанке.

Знай Джошуа правду, наверняка счел бы ее сумасшедшей и настаивал бы на немедленном возвращении. Он вообще не испытывал восторга от того, что его невеста работает. В чем-то он был прав, Катрины часто не бывало дома по несколько месяцев. Но ведь Джошуа сам обладатель неслабого дара, кому, как не ему, понимать, что она нуждается в использовании своих способностей и самореализации?

«Ох уж эти мужчины», — всегда вздыхала мама и авторитетно советовала не спорить. Она тоже не поощряла работу дочери, говорила, что в ее возрасте надлежит уже давно быть замужем и растить пару-тройку ребятишек. Но вместо раннего брака Катрина отправилась в Магуниверситет, а потом захотела сперва стать самостоятельной и лишь тогда связывать свою жизнь с другим человеком.

Вспомнив о матери, Катрина написала весточку и ей. Служанка приняла второе письмо с милой улыбкой, но с внутренним недовольством, что гостья не могла отдать оба конверта за один раз.

Решив, что выходить из покоев ей не запрещено, Катрина оделась и направилась осмотреть окрестности. Стража в коридоре проводила ее равнодушными взглядами, не испытав ни удивления, ни недовольства. Значит, она поняла правильно и может перемещаться по территории замка, не спрашивая дозволения.

Аккуратно и мягко, опасаясь защитной магии, Катрина коснулась сознания стражников, чтобы узнать, куда нужно идти, чтобы выйти в сад. Можно было бы спросить, но так было привычнее и быстрее. А так как при этом не происходило всплеска магической энергии, она сочла это достаточно безопасным.

На улице шел снег, и пришлось натянуть на голову капюшон плаща.

Королевский сад был огромным и прекрасным даже в холодный сезон. Здесь было множество хвойных деревьев, остающихся зелеными круглый год. Снег на мохнатых лапах, клонящихся вниз под его тяжестью, только добавлял деревьям особый северный колорит.

Несмотря на погоду, дорожки в саду были расчищены до самой каменной плитки. Где-то невдалеке слышался звук работающих лопат, но их обладатели остались невидимыми за деревьями.

Прохаживаясь взад-вперед по широким аллеям, Катрина попробовала вспомнить все, что ей было известно о загадочном Натаниэле, Нэйтане, как назвал его король. Его величество пожелал лишь обозначить задачу, ни словом не обмолвившись ни о подробностях планируемого покушения, ни об обвиняемом, решив, что все, что нужно, она узнает как раз от Натаниэля-Нэйтана.

Это двойное имя не давало покоя. Почему Натаниэль? Какой смысл брать себе чужое имя? Самым простым объяснением были слова Эрика о том, что всех великих магов зовут на «эль». Но верилось в это с трудом. Магу такой силы нет смысла прятаться за звучными именами. А Нэйтан…

Где-то глубоко в подсознании нашелся отклик на это имя, но Катрина не сумела ничего выудить из памяти. Тем не менее, она была уверена, что слышала о маге Нэйтане. Вероятно, еще в детстве, но что именно, Катрина так и не вспомнила.

А вот о Натаниэле она была наслышана. Светило, сильнейший из ныне живущих. По одной из версий он был Перворожденным, но в это Катрина не верила, считая Перворожденных не более чем легендой.

Всем было известно, что дар передавался по наследству, маги происходили из древних кланов с многовековой историей, зная свою родословную до десятого колена. В мире были одаренные и неодаренные. Изредка случалось, что в семье магов рождался бездарный, как это случилось с Эриком Финистером. А вот маги у неодаренных не рождались никогда — это было законом.

Однако всегда есть недовольные. Однажды появилась теория, что исключение из правил работает в обе стороны, и у обычных людей может родиться малыш с даром. Причем основоположники теории утверждали, что так же, как и бездарный в семье магов начисто лишен магических способностей, маг, появившийся в роду неодаренных, будет обладать огромным могуществом.

У данной теории было немало последователей. Несмотря на то, что современная история не знала ни одного Перворожденного. Одно из ответвлений приверженцев такой теории даже утверждало, что изначально в мире не было магии, и все одаренные произошли именно от Перворожденных, ибо у всего есть свое начало.

Катрина считала все эти рассуждения сказками для взрослых, а также удачным политическим ходом: как ни крути, все бездарные мечтают о магических способностях, а так у них есть надежда, что именно их ребенок получит дар вопреки правилам.

— Леди Морено! — окликнул ее знакомый голос.

Катрина поджала губы. Скверно, она настолько задумалась, что не почувствовала приближение другого человека, причем неодаренного и без амулета.

— Здравствуйте, Филипп, — Катрина вежливо улыбнулась, обернувшись. — Что-то случилось?

Королевский порученец был недоволен, ему пришлось разыскивать ее по всему замку. Однако надо отдать ему должное, не умей Катрина так легко считывать чужие эмоции, она бы даже не заподозрила, что что-то не так: Филипп был сама любезность. Завидное умение держать лицо.

— Его величество велел вам передать, что сегодня вы можете быть предоставлены самой себе, а завтра с утра вас ждет встреча с человеком, о котором вам говорили вчера.

Что это за человек, Филипп догадывался, но так как ему не сказали напрямую, предпочитал не называть имен.

— Хорошо, спасибо, — кивнула Катрина. Мужчина склонил голову, прощаясь, и уже хотел уйти, так же быстро, как появился, когда она его окликнула: — Филипп, подождите, пожалуйста!

— Да, леди Морено? — снова любезно, хотя в голове был еще длинный список дел, которые требовали срочного выполнения, и крайнее нетерпение, что пришлось задержаться.

— Я всего на секунду, — пообещала Катрина. Филипп чуть заметно нахмурился, не понимая, где оплошал, и как она догадалась, что он спешит. Значит, не знает, кто она такая. За это Эрику Первому особая благодарность: когда люди знают, что их читают, они чувствуют себя в ее обществе слишком напряженно, а если пытаются закрываться, им это все равно не помогает, зато ей приносит головную боль. — Скажите, пожалуйста, мне разрешено посетить королевскую библиотеку?

— Конечно, леди Морено, — с готовностью отозвался Филипп. — Всем гостям замка разрешено посещать библиотеку. На закрытых материалах стоит специальная защита, все остальное в открытом доступе. Вас проводить? — снова с внутренней досадой, что придется тащиться в другой конец замка.

— Нет, спасибо. Я сама найду дорогу, — не стала ему портить рабочий настрой Катрина. Она уже вытащила из его головы информацию о том, как добраться до интересующего ее места.

Филипп удивился, но у него было слишком много дел, и абсолютно плевать, как самоуверенная гостья будет плутать в замковых коридорах.

Слуга попрощался и умчался прочь. Катрина проводила его задумчивым взглядом.

Интересно, почему с ней контактирует только он? Да и кто вообще этот человек? Личный секретарь короля? Староват, лет на пятнадцать старше его величества.

Ей бы не составило труда копнуть немного глубже и прочесть мысли Филиппа не общим фоном, а дословно — стоило лишь коснуться его. Но Катрина благоразумно не стала этого делать. Меньше знаешь о королевских делах — дольше живешь. То, что ей приказано копаться в голове великого и ужасного Натаниэля, — уже более чем достаточно.

***

Библиотека ничего не дала, как Катрина и предполагала. Здесь было больше старинных книг, современных — не более пары десятков. С информацией о времени правления Эрика Первого, то есть последних десяти лет, всего три. В них шла речь о реформах короля, новшествах в системе сельского хозяйства, армии, налогообложения, но ни слова о Придворном маге. Имя «Нэйтан» также не всплыло ни разу.

Катрина уже было отчаялась, когда вдруг наткнулась на событие десятилетней давности, как раз в первый год правления Эрика. «Побоище в Элее» — обозначили историческую дату в книге. Элея — город на западе страны.

Катрина поморщила лоб, вспоминая.

Вот какую ассоциацию с именем «Нэйтан» упорно подсказывало ей подсознание. Конечно же, она забыла. Ей было всего пятнадцать, и все, что ее занимало в тот момент, так это то, что ее дар превосходил способности ее родственников и предков, и она всячески жаждала развить его еще больше. Что увлеченному подростку побоища и беды в городе, где она ни разу ни бывала?

В историческом труде говорилось, что вскоре после коронации Эрика Первого некто Нэйтан Фостер появился во время публичной казни преступника на главной площади Элеи и сжег заживо столпившуюся на представление публику. Так и написано: «представление». Катрина поморщилась, автору следовало бы получше подбирать слова, относящиеся к казни.

О подробностях и причинах чудовищного поступка Нэйтана Фостера сказано не было. Говорилось лишь, что Фостер за свое злодеяние был арестован, после чего казнен. Как и когда — информация отсутствовала.

Всё. Катрина закрыла книгу, больше ни о каких Нэйтанах не было ни единого упоминания. А Нэйтан Фостер казнен почти десять лет назад.

Но ведь фальшивая казнь могла послужить причиной перемены имени…

Катрина осадила себя при одной только мысли в этом направлении. Просто фантазии. Нэйтан — не самое редкое имя, к тому же король никогда бы не оставил при дворе убийцу мирного населения. Эрик Первый был справедливым и мудрым правителем. Несмотря на свой возраст во время восхождения на трон, у подданных он пользовался огромной популярностью, его репутация была безупречна.

Катрина решительно убрала книгу на полку. Вот что значит безделье, начинаешь придумывать то, чего нет.

***

Следующую ночь Катрина спала еще хуже. Теперь к непривычному месту добавилось волнение о предстоящей встрече с обвиняемым.

Как ни старалась, она не могла предположить, как это будет. Несмотря на сильный дар, Катрина еще девчонка, а он — легенда. Только сейчас она вдруг поняла, что даже не знает, сколько Натаниэлю лет. На выступлениях короля, транслируемых на всю страну при помощи магических зеркал, Придворный маг всегда стоял за плечом Эрика, обеспечивая защиту, но на нем неизменно был длинный черный плащ с капюшоном, закрывающий лицо и фигуру с головы до пят. Натаниэль мог с тем же успехом оказаться древним старцем, как и ровесником короля.

Наутро она оделась в темно-синее платье с высоким воротом-стойкой, официальное и строгое. Хотела было собрать длинные волосы наверх, соорудив не менее строгую прическу, но передумала: ей следует допросить арестованного, а не преподавать ему математику. Поэтому оставила свои длинные волосы свободно спускаться по плечам и спине, лишь заколов у висков двумя небольшими и не бросающимися в глаза гребнями.

В последний раз Катрина так волновалась перед сдачей вступительных экзаменов в Магуниверситет. Выпускные она толком не заметила, к тому времени у нее уже появилось достаточно уверенности в себе и в своих силах, а вот при поступлении пришлось потрястись. К тому же родители в тот момент четко обозначили свою позицию: если не поступит с первого раза, ей придется выходить замуж. В семнадцать Катрина и думать не желала о замужестве.

В дверь постучали.

— Да! Входите! Я… — и оборвалась, потому что ждала на своем пороге кого угодно, но только не короля собственной персоной. — Ваше величество, простите, я думала, это кто-то из слуг.

Эрик улыбнулся. Сегодня он выглядел жизнерадостнее, чем в их первую встречу. Возлагает на нее большие надежды?

При ярком солнечном свете, льющемся через не зашторенные окна, Катрина впервые хорошо рассмотрела короля. Он был совсем не таким, как на официальных портретах. Обычный молодой человек, приятный. Пожалуй, она бы даже обратила на него внимание как на мужчину, не будь он — величеством, а она — обручена.

— Не извиняйтесь, — отмахнулся Эрик, — я сам виноват, что приказал не докладывать о моем визите. Решил сократить время и избавиться от целого этапа церемоний.

Снова он «сократил», как при их знакомстве в его кабинете. Кажется, несмотря на свое положение, Эрик Финистер — не любитель придворного этикета.

— Вы прекрасно выглядите, леди Морено, — отвесил ей комплимент король. Катрина улыбнулась, восприняв его как дежурную вежливость. — Вы готовы?

— Готова, ваше величество, — подтвердила она, поколебалась, но потом все же сказала прямо: — Я рада вашему визиту, потому что по-прежнему не понимаю, что я должна сделать.

Лицо короля стало серьезным.

— Вы должны выяснить, связан ли Нэйтан с заговором.

— Как именно, ваше величество? — настаивала Катрина, желая получить четкий ответ. — Во время прошлого разговора вы упомянули, что возможен взлом, если потребуется. Я бы хотела получить более четкие инструкции, если это возможно. Вы ведь понимаете, что такое взлом сознания? Простите мне мою дерзость, но это необходимо выяснить прежде, чем я начну.

Король устремил на нее тяжелый взгляд. Если бы Катрина была романтичной влюбчивой натурой, она бы назвала цвет его глаз цветом грозового неба. Романтичностью Катрина не отличалась, но отметила, что серые глаза правителя потемнели.

— Знаю, — отрезал Эрик.

— Вероятнее всего объект утратит личность без возможности восстановления, — продолжала она, чтобы не получить потом: «Что вы сделали?! Я не это просил! ». — У кого-то стирается память, у кого-то вообще пропадает способность мыслить связно, и они всю оставшуюся жизнь влачат существование по типу растения, — Катрина говорила уверенно и равнодушно, чтобы у правителя не возникло даже мысли, что она не способна на взлом сознания.

Она способна, делала, умеет.

И королю вовсе не обязательно знать, что Катрина предпочла бы лишиться руки, чем проделать нечто подобное снова.

— Я знаю, — повторил король. — И видит Бог, я этого не хочу, — его голос смягчился. — Нэйтан мне не чужой. Но, как глава Аренора, я не могу полагаться только на личные привязанности.

— Конечно, ваше величество, — Катрина опустила взгляд: что-то в глазах короля ее смутило.

Не всегда нужен дар, чтобы увидеть, когда людям больно.

— Поэтому, — продолжил Эрик, — давайте решим так: вы попробуете мягко. Возможно, Нэйтан пойдет вам навстречу. Если нет, надавите в пределах разумного. Никакого взлома без моего личного подтверждения. Личного, — повторил король, заостряя внимание на последнем слове, — личного — это как сейчас, мы один на один и без свидетелей. У Нэйтана слишком много врагов, и нет гарантий, что они не попытаются обмануть вас запиской, якобы от моего имени, или еще чем-нибудь, не менее подлым. Мы договорились? — наконец-то, его глаза посветлели.

— Да, ваше величество, — Катрине тоже стало легче.

Если повезет, может, обойдется без взлома?

— Тогда берите плащ и пойдемте вниз, леди Морено, — король подставил ей локоть.

Тысячи жительниц Аренора перегрызли бы друг другу глотку за возможность пройтись под руку с Эриком Первым. Кто бы мог подумать, что такая честь выпадет Катрине?

***

Как только вышли из покоев Катрины, король замкнулся, шел, подстраиваясь под ее шаг, и молчал. О чем он думал, она не решилась спросить. То, что дело личное, Эрик обозначил сразу. Скоро все станет ясно, независимо от того, хочет Катрина получить это знание или нет. Так что вопросы ни к чему.

В коридоре к ним за спины тут же пристроилась пара стражников, охраняя своего короля. Каково это — когда тебя вечно сопровождает охрана? На Катрину действовало угнетающе. Может быть, если Эрик вырос в подобных условиях, он и вовсе не замечает молчаливых теней за плечом?

Они преодолели несколько длинных коридоров, затем начался спуск по лестнице. Значит, все-таки подземелье.

Катрина снова вспомнила о своей работе в Инквизиции, стало нехорошо. Оставалось только надеяться, что в подземельях Сариантского замка условия содержания арестованных лучше тех, которые ей довелось повидать.

— С вами все в порядке? — неожиданно спросил король. — Вы побледнели.

— Все хорошо, — ответила с вежливой улыбкой. — Так, кое-что вспомнила.

— Неприятное? — не останавливаясь, Эрик посмотрел на нее, чуть склонив голову набок. Кажется, вопрос был задан не из вежливости, ему на самом деле любопытно.

— Отвратительное, — призналась она и замолчала.

Видя, что продолжения не последует, и тема ей неприятна, король проявил тактичность и не стал расспрашивать.

Они спустились на несколько этажей. Если Катрина не ошиблась, на целых три ниже первого. Здесь было значительно холоднее, и она оценила предусмотрительность Эрика, посоветовавшего ей взять с собой плащ. Пока Катрина не слишком замерзла, но чувствовала, что, если придется провести здесь несколько часов, верхняя одежда будет не лишней.

Замок был старым, и, несмотря на то, что полы и стены чуть ли не блестели от чистоты, воздух внизу был влажным и спертым. Катрина представила, сколько потребуется магической энергии, чтобы постоянно поддерживать свежий воздух в таком огромном пространстве, и поняла, что это было бы крайне нецелесообразно. А при учете, сколько сил потрачено на защиту замка и ее хозяина, просто невозможно. Каким бы сильным ни был Натаниэль, не бывает магов, чей резерв неисчерпаем.

Король и его гостья спустились на самый нижний этаж. Охрана у лестницы вытянулась по струнке, приветствуя своего повелителя. Эрик взмахом руки разрешил страже принять позу «вольно», даже не глядя в их сторону, и прошел мимо, увлекая Катрину за собой. Те двое, что сопровождали их все это время, остались возле сослуживцев, оставив посетителей подземелья одних.

Катрина с любопытством рассматривала пространство вокруг. Перед ними тянулся длинный ряд камер, в которых роль стены, выходящей в коридор, выполняли толстые прутья решеток. Камеры были такими же чистыми, как и все вокруг. Аккуратно заправленные койки, блестящие умывальники. Никаких приспособлений для пыток, запаха пота и крови.

А еще все камеры были пусты.

— Почему здесь никого нет? — не выдержала Катрина, когда они прошли мимо уже десятой камеры.

— Это особый этаж.

— Для особо опасных преступников?

— Для особо секретных преступников, — помедлив, ответил Эрик. — Для тех, с кем никто не должен контактировать.

— Ясно, — пробормотала и поджала губы.

Король уверенно вел дальше, в самый конец коридора. Здесь свет был ярче, и воздух как будто теплее.

— Здесь, — тихо произнес Эрик, но этого уже не требовалось: они остановились у единственной камеры на этаже, которая не пустовала.

ГЛАВА 3.

На узкой койке у стены на боку лежал человек. Он подставил согнутую в локте руку под голову и читал книгу, никак не отреагировав на шаги посетителей. Волосы закрывали большую часть лица, и рассмотреть его возможности пока не было.

— Он нас не слышит? — прошептала Катрина, понимая, что пауза затягивается: пленник продолжал читать, а они истуканами замерли у решетки.

Король не успел ответить.

— Привет, Эрик, — вдруг раздалось из камеры. Равнодушно, обыденно. Так говорят по утрам прислуге, проходя мимо кухни. При этом арестованный даже не думал отрываться от чтения.

Катрина заметила, как на лице короля заиграли желваки.

— Привет, Нэйт, — ответил он. Голос прозвучал зло, такого у Эрика Первого она еще не слышала.

— Как погода? — так же обыденно, будто они вели светскую беседу за чашкой чая. Неслыханная наглость — так разговаривать с королем.

— Снежная, — процедил Эрик сквозь зубы.

В этот момент пленник с грохотом захлопнул книгу и легко поднялся со своего ложа. Более того, он сделал это с такой ловкостью, будто его тело ничего не весило.

На арестованном не было тюремной одежды, как ожидала Катрина. Все тот же длинный черный плащ до самого пола, в котором она и видела Придворного мага раньше, но в этот раз капюшон лежал на плечах.

Натаниэль оказался молод, примерно ровесник короля. Может, старше на пару лет — тридцать пять, не больше. Правильные черты лица, прямые темные волосы длиной до подбородка.

Простолюдины носили короткие стрижки, аристократы — длинные волосы. Даже прическа этого человека говорила о том, что он не относит себя ни к тем, ни к другим.

Черный плащ полностью покрывал его фигуру, оставляя неприкрытыми только запястья и кисти рук. Именно на них Катрина и заострила свое внимание — на запястьях. Тонких запястьях, на которых красовались исписанные старинными рунами антимагические браслеты — страшнейший ночной кошмар любого, обладающего даром. Из темного металла с вкраплениями ярко-голубых камней, тяжелые даже на вид, они смотрелись инородным телом на этих тонких, слишком изящных для мужчины руках.

Она подумала, что сочла бы этого человека красивым, если бы не ледяная, нагоняющая жуть улыбка тонких губ.

Натаниэль шагнул ближе к решетке, и Катрина с трудом подавила желание отступить назад. Теперь она рассмотрела его глаза — каре-зеленые, но, несмотря на теплый цвет, не менее ледяные, чем улыбка.

И эти глаза рассматривали ее, изучали.

Когда на мага надевают антимагические браслеты, он практически становится обычным человеком. Без защитного амулета пленник, находящийся по ту сторону решетки, должен быть полностью открыт для дара Катрины. Но она не чувствовала ничего, ни эмоции, ни мысли.

— Леди Морено, какая честь, — произнес маг, тем не менее, не удостоив ее даже кивка в качестве приветствия.

Катрина бросила короткий взгляд на короля. Неужели он предупредил арестованного о том, что она придет к нему? Лицо Эрика оставалось непроницаемым.

Гордо подняла подбородок.

— Мне кажется, нас не представили.

— Моя работа — знать всех выдающихся магов страны, — ответили ей. — Было моей работой, если быть точным, — злая усмешка. — Вы самородок, леди Морено, таких, как вы, больше нет, — затем насмешливый взгляд в сторону короля: — Хороший ход, Эрик.

Его величество стоял на полшага ближе к решетке, и получалось, что Катрина оказалась за его плечом. Со своего положения она могла видеть, как задеревенела спина короля после слов пленника.

— Это к лучшему, что ты знаешь, кто такая леди Морено, — сказал он. — Значит, ты знаешь, что мне нужно. Я прошу тебя сотрудничать с ней, и мы все избежим того, чего бы нам не хотелось.

— А чего бы мне не хотелось? — весело уточнил Натаниэль-Нэйтан. — Виселицы? Четвертования? Костра? — на этом слове его глаза потемнели. — Ты мне скажи, чего мне избегать?

— Нэйт, — с предостережением, но все еще терпеливо.

Как ни странно, подействовало, пленник перестал паясничать. Его лицо стало серьезным и не менее усталым, чем у короля, когда Катрина увидела его впервые.

— Ты этого действительно хочешь? — спросил он, в упор глядя на Эрика.

— Да.

Натаниэль опустил глаза, задумавшись о чем-то, затем снова поднял их, на этот раз на посетительницу. Однако вопрос адресовал по-прежнему не ей:

— Она принесла клятву? Тебе это не повредит?

Только что Катрина нарисовала себе в уме картину, в которой король зачем-то цеплялся за былые отношения с равнодушным злодеем, которому наплевать на всех и вся. Но последняя реплика в эту картину никак не вписывалась.

— Все, что я узнаю, умрет вместе со мной, — она опередила короля с ответом. Помимо клятвы, у нее были еще и принципы. — Я верна короне.

Взгляд Нэйтана превратился в снисходительный.

— Короне верны все, — сообщил он, — но не всегда тому, на чью голову она надета в данный момент.

— Так ты согласен? — Эрик будто бы не слышал последних слов.

Бывший Придворный маг пожал плечами:

— Почему бы нет? Это может быть интересным.

На лице короля проступило видимое облегчение, которое он даже не пытался скрыть.

— В таком случае, я вас оставляю и могу быть уверен в безопасности леди Морено?

Пленник отступил назад, приподнял руки в браслетах.

— Я беспомощен, как котенок, ты же знаешь.

Катрина очень на это надеялась, но точно знала, что расслабляться в присутствии такого, как он, не стоит, даже если тот будет связан по рукам и ногам.

— Леди Морено, — теперь его величество обратился непосредственно к ней, — вы готовы остаться и начать сейчас?

Катрина была готова сбежать отсюда и никогда не возвращаться. Остаться считала себя вынужденной.

— Все в порядке, ваше величество.

Король кивнул, она не разобрала, ей или своим мыслям, и, не прощаясь, быстрым шагом направился в сторону выхода. Катрина тоскливо посмотрела ему вслед.

— Итак, с чего начнем? — окликнул ее насмешливый голос.

Пленник, в подземелье, за решеткой, лишенный магии и своего положения, он смотрел на нее, как смотрит профессор на первокурсницу.

Катрина разозлилась.

— Для начала, со знакомства, — огрызнулась она. Брови собеседника приподнялись. — Как мне к вам обращаться? Нэйтан? Натаниэль? У вас слишком много имен.

— А как вам больше нравится? — ответил он вопросом на вопрос, ни капли не облегчив ей жизнь. Готов сотрудничать? Как бы не так.

Катрина вздохнула, понимая, что пререкаться можно бесконечно, и сказала примирительно:

— У меня нет предпочтений по этому вопросу. Так как к вам обращаться?

— Меня зовут Нэйтан. Можете так и называть. А я могу обращаться к вам по имени?

Катрина вспыхнула, такое предложение было наглостью, нарушающей все правила этикета. Он ей не родственник и не жених, чтобы иметь право на неформальное обращение. Ей захотелось высказать ему все, что думает по этому поводу, а потом она вспомнила, что Нэйтан даже к самому королю бессовестно обратился: «Привет, Эрик». К тому же, ее задача — выполнить задание его величества с минимальными для них всех потерями, как он сам недавно выразился.

— Можете, — уверенно разрешила Катрина, будто и не колебалась.

Улыбка пленника стала еще более насмешливой, словно ее переживания не были для него тайной.

Решив, что знакомство состоялось, Катрина задала главный вопрос:

— Как они сумели надеть их на вас?

Нэйтан проследил за ее взглядом, посмотрел на браслеты. Вид у него был такой, будто совсем о них забыл или увидел впервые.

— Я сам их надел, — Катрина нахмурилась, и он пояснил: — Эрик попросил, и я надел это, — пленник постучал тонким пальцем по металлу, — а потом спустился сюда.

— То есть без применения силы? — она не верила своим ушам.

Нэйтан снова улыбнулся:

— Вы ведь видите, замок стоит на месте. Значит, я не применял силу.

Тогда зачем? Если он виновен в заговоре, его ждет казнь. Кто в здравом уме сдается, если есть возможность бежать? Раскаялся? Или все же невиновен?

— Почему я не могу вас читать? — Катрина перешла к делу, понимая, что с нее достаточно предположений.

Те несколько минут, что они говорили, она отчаянно пыталась пробиться к его сознанию, но так ничего и не почувствовала. У него стоял блок, который нельзя было обойти. Все равно, что огромные тяжелые ворота, запертые с обратной стороны: не перелететь, не обойти, не взломать замок. Выход один — таран. Вот только Катрина знала, что в этом случае «воротам» конец.

— Я вас блокирую, — честно ответил пленник.

— Как? У вас нет магии.

— Научить? — проигнорировал он ее вопрос. — Магия для этого не требуется, амулеты тоже.

Катрина поежилась, уже не зная, от холода или от общества этого мужчины, и все же надела плащ.

— Может, позже, — пробормотала, завязывая шнурок у горла.

Нэйтан улыбнулся. На этот раз не издевательски. Надо же…

— Итак, — Катрина постаралась перейти на деловой тон, — вы согласились сотрудничать. Уберете блок?

— Разумеется, — покладисто согласился Нэйтан, но, не успела она обрадоваться, добавил: — Но я сам решу, что вам показать.

Она покачала головой:

— Это не так работает.

— Так, — возразил он уверенно. — Если выдавать вам воспоминания дозированно, четко контролируя цепочку. Просто обычно те, с кем вы работаете, этого не умеют, теряют концентрацию, увлекаются ассоциациями, и вам приходится собирать картину из осколков. Ведь так? — он прищурился, вглядываясь в ее лицо. Сделал шаг к решетке.

— Так, — нехотя признала Катрина. От этого человека веяло такой опасностью и силой, что ей было тяжело даже находиться с ним рядом. — А где у меня гарантия, что вы, с вашими умениями, не покажете мне ложные воспоминания?

Нэйтан усмехнулся, оперся одной рукой о решетку, склонился, чтобы быть ближе. Катрина только сейчас поняла, что он выше нее на целую голову.

— Даже я не так хорош, — прошептал Нэйтан ей практически на ухо.

Это была явная провокация, но Катрина выдержала и не отскочила. Если господин бывший Придворный маг решил, что перед ним юная испуганная девочка, она собиралась доказать ему обратное.

Нэйтан был прав, нужно обладать превосходной способностью контролировать свой мозг и тело, чтобы показать менталисту воспоминания и эмоции, связанные с ними на тот момент, а не калейдоскоп перемешанных мыслеобразов, чувств, вызванных переосмыслением, а не текущим моментом события. Тем не менее, теоретически это было возможно. А что касается ложных воспоминаний — пожалуй, нет. Вспоминать и не отвлекаться — это одно, а на ходу придумывать все до мельчайших подробностей и ни на миг не подумать о том, что все это ложь, — физически невозможно. Ведь если она будет в его сознании, то почувствует мысль о лжи, пусть та длится хоть четверть мига.

— Будь по-вашему, — согласилась Катрина. — Приступим? — дождалась кивка. — Тогда дайте мне ваши ладони.

Эффективнее было бы прикоснуться к вискам, но она не смогла себя заставить, не с ним. К тому же, когда человек готов сотрудничать, должно хватить и рук.

Нэйтан практически уперся грудью в решетку и просунул между прутьев руки ладонями вверх. Он смотрел на нее с высоты своего роста и опыта и четко знал, почему она выбрала такой способ контакта.

Катрина выдохнула и потянулась навстречу. Их ладони соприкоснулись, а потом ее закружил водоворот образов, чувств, мыслей, звуков и запахов.

О таком невозможно солгать…

Ночь. Темную маленькую комнату тускло освещает лишь огонек одинокой свечи, установленной на деревянном покосившемся столе.

Темно и холодно, несмотря на лето. Сквозь тонкие стены доносится стрекот кузнечиков. Этот звук еще больше пугает маленького мальчика, забившегося под лавку, на которой взгромоздили банки с соленьями на зиму. Он сидит и дрожит всем телом, согнувшись в три погибели и обхватив руками тощие коленки. Видения, они снова пришли.

Скрипит входная дверь, затем порог.

Мальчик не думает, инстинктивно вскидывает руку. Во мгле его только что казавшиеся темными глаза разгораются серебром. С пальцев летит пламя, врезаясь в стену возле двери. Развешанные под потолком на тонких нитях травы вспыхивают и занимаются огнем.

Становится светлее, и теперь мальчик видит, что натворил. Вошедшая, худая невысокая женщина в простом длинном платье и платке поверх головы, испуганно охает, хватает ковш из ведра с водой, поставленного у порога, и плещет на пламя.

Снова темно.

Он это сделал. Опять.

Женщина приоткрывает дверь, выглядывает на улицу, чтобы убедиться, что то, что устроил ее сын, осталось никем незамеченным. Затем задвигает щеколду и делает шаг навстречу.

— Мамочка, прости! — кричит мальчик. Мать никогда его не била, зато отец в прошлый раз обещал спустить шкуру живьем, если подобное повторится. — Мама, я не хотел!

— Ну что ты, Нэйт, — теплая рука ложится на голову, гладит по волосам, — я знаю, малыш, знаю. Папа еще в Голубинке, никто ничего не видел. Все обойдется.

Мальчик уже не верит. Он не хочет использовать то-что-живет-внутри-него, но оно с каждым днем все сильнее и рвется наружу.

— Успокойся, успокойся, — шепчет мать, обхватив сухими ладонями его лицо, и отпускает только тогда, когда из глаз сына исчезает так пугающий ее серебряный свет. — Нэйт, постарайся, пожалуйста. Нельзя, чтобы кто-то узнал о твоих способностях, понимаешь? Тогда сюда придет Инквизиция, и нам всем будет плохо.

Мальчик все еще дрожит. Мать отнимает руки, и только теперь в тусклом свете свечи он видит свежий ожог на тыльной стороне ее ладони. Ему хватило бы мгновения, чтобы накрыть ее руку своей, после чего ее кожа бы вновь стала здоровой, а боль ушла. Но нельзя. Когда Нэйт исцелил Белку, соседскую собаку, которую почти насмерть затоптала лошадь, отец избил его так, что он трое суток не мог подняться с кровати.

Но это же мама, и ей больно. В какой-то момент он забывает о собственных страхе и боли и тянется дрожащими пальцами к ожогу. В глазах вновь разгорается серебро.

— Не смей! — вскрикивает мать, силой вытаскивает его из-под лавки и трясет за плечи. — Я тысячу раз говорила: не смей!

Голова мальчика качается из стороны в сторону, он снова плачет. Одновременно с ним плачет мать. О загубленной жизни. О единственном сыне, в котором в пять лет открылось то, что не могло и не должно было появиться в их семье. О запившем с тех пор муже, начавшем от отчаяния избивать малыша и ее саму.

Нэйтан не понимает, почему слышит все это, как может воспринимать не озвученные мысли матери. А она вспоминает момент, когда ее муж узнал о странных способностях сына.

— Изменила! — ревет он, как разъяренный медведь. — Легла под какого-нибудь заезжего мага!

— Не было никого, клянусь! Не было!

— За дурака меня держишь?! Все знают, что маги не рождаются у простых людей. Такого не бывает! Не бы-ва-ет! Шлюха! — и бьет жену по лицу в первый раз.

Нэйт не присутствовал при этом, но теперь воспоминания и боль матери врезаются в него сильнее, чем кулак отца.

— Не надо, — умоляет он, схватившись за голову руками и падая на колени, — не надо, не думай так громко!

Мать отшатывается от него. С увеличением расстояния между ними сила видений и чужих чувств ослабевает, мальчику легче дышать.

Женщина смотрит на сына в ужасе, пятится назад, прижав ладонь к груди, губы шепчут беззвучную молитву тем, кто в наказание за неведомую провинность наградил ее вместо ребенка чудовищем…

Катрина вынырнула из видения с громким вздохом. Она будто тонула и никак не могла выплыть, как вдруг оказалась на поверхности. Годы работы, сотни людей, в воспоминания и мысли которых Катрина без труда погружалась, но никогда она еще не чувствовала ничего подобного. Нэйтан был прав, это не одно и то же, как собирать чужие мыслеобразы по осколкам.

— Ты в порядке? — участливо задал вопрос мужской голос над головой.

Катрина вздрогнула и окончательно пришла в себя. Она обнаружила себя на полу тюремного коридора, сидящей, опершись плечом о толстые прутья решетки. А по другую сторону, в камере, был он, мужчина в черном плаще, со странной длиной волос и каре-зелеными глазами, в которых сейчас Катрина не увидела льда.

Нэйтан тоже был на коленях, а их пальцы все еще оставались переплетены.

Катрина выдернула руку, нервно потерла занемевшую ладонь. Потом торопливо встала с пола.

— Что это было? — потребовала она. — Объясните немедленно!

Нэйтан тоже поднялся, медленно, осторожно, будто боясь напугать ее резким движением. Показал раскрытые ладони.

— Успокойся, — теперь он еще и обращался к ней на «ты», как к старой знакомой. — Я просто показал тебе то, на что ты способна. У тебя очень сильный дар, тебе не нужно собирать крупицы чужого сознания, ты можешь входить в него, сливаться с другим человеком, видеть и чувствовать вместе с ним.

— Я… — Катрина хотела выкрикнуть: «Я не хочу! ». Но она осеклась. Первое потрясение проходило, и почти получалось мыслить трезво. — Я не знала, что такое возможно.

Нэйтан покачал головой:

— Не для всех. Так могут всего несколько человек. Ты можешь.

— Тогда почему этому не учили в Магуниверситете?! — получилось громче, чем хотелось. Ей было слишком обидно. Столько сил потрачены на поступление и учебу, а оказалось…

— Слепой не может научить зрячего различать цвета, — спокойно ответил Нэйтан.

Катрина замолчала, обхватила себя руками, и отвернулась. Не зря ей захотелось сбежать, едва она узнала, кого именно король поручает ей считать.

Нэйтан стоял напротив и не торопил. Чего ждал? Какой реакции хотел?

Катрина шагнула к решетке, желая видеть его глаза, прежде чем задаст свой главный вопрос.

— Зачем? — твердо произнесла. — Зачем именно это воспоминание? Мне нужна информация о заговоре.

Он не отвел взгляд.

— Хочу, чтобы ты поняла, с чего все началось. До заговора мы дойдем, обещаю.

Обещаю… Это обещание звучало так, что не давало ни единого шанса не поверить. А вдруг это не ее мысли? Вдруг этот человек заставил ее верить? Она больше не взялась бы судить о его возможностях, даже в антимагических браслетах.

И он снова словно прочел ее мысли, хотя без магии совершенно точно не мог:

— Я только покажу. Выводы сделаешь свои.

Катрина кивнула, отошла.

— Я, пожалуй, пойду, — решила она. — Скажу его величеству, что процедура затянется, и мне необходимо задержаться в замке дольше, чем планировалось.

— До встречи, — Нэйтан не стал ее ни благодарить, ни удерживать.

В полном смятении мыслей и чувств Катрина сделала уже несколько шагов по направлению к выходу, как вдруг, наконец, осознала, ЧТО ИМЕННО только что видела.

— Перворожденный! — почти выкрикнула она, быстро вернувшись и обхватив пальцами холодные прутья решетки. — Так это правда?

Тонких губ пленника коснулась усмешка.

— Вы же просили представиться, — неожиданно он снова перешел на официальный тон. — Нэйтан Фостер, Перворожденный. К вашим услугам.

Фостер. Тот самый Нэйтан Фостер — из книги!

— Ступайте, леди Морено, — все еще усмехаясь, произнес арестованный. — Вам еще предстоит беседа с королем, а после первого раза вам лучше выспаться.

Катрина вспыхнула, чувствуя себя так, будто ее отчитали, словно подростка. Резко отступила от камеры и быстро пошла к выходу, не прощаясь.

ГЛАВА 4.

Катрина напрасно беспокоилась рассердить короля новостью, что ей не удалось получить необходимые ему сведения, и известием о том, что ей придется задержаться в замке на неопределенное время, чтобы чего-то добиться. Напротив, Эрик Первый даже обрадовался. Кажется, он вообще сомневался, что Нэйтан согласится с ней общаться.

Сама Катрина испытывала смешанные чувства. С одной стороны, уже очень давно она не ощущала столь жгучего любопытства, и не хотела покидать Сарианту, во всем не разобравшись. Но с другой, более благоразумной, стороны, ей было страшно, и она в тайне надеялась, что король сдастся, не получив быстрого результата, и отошлет ее восвояси.

Не отослал. Наоборот, пригласил на совместный завтрак и отпустил отдыхать.

Катрина еле добралась до своего временного жилища, чувствуя, как заплетаются ноги. Стоило оказаться внутри, она рухнула на постель, зарывшись лицом в подушки, и уснула мертвым сном, не найдя в себе сил хотя бы раздеться.

В эту ночь гостье Сариантского замка не было ни душно, ни холодно, ее не заботила ни мягкость матраса, ни мысли о короле и его Придворном маге — ее вообще будто не стало на целых шестнадцать часов.

Проснулась Катрина, едва рассвело, и, к удивлению, чувствовала себя великолепно. Невольно вспомнилось детство, когда открываешь глаза и радуешься буйству красок вокруг, каждой прожитой минуте и тем открытиям, которые даст новый день.

— Ну и дела, — пробормотала, неловко выбираясь из опутавшей ноги длинной юбки. Встала с кровати.

Вчера Нэйтан открыл ей нечто, абсолютно не вписывающееся во все, что она знала раньше. Катрина была возмущена, зла, испугана, смущена, но, к своему ужасу, хотела еще.

Только маг может понять, каково это, когда каждая клеточка твоего тела пропитывается силой. Энергия течет по венам вместе с кровью, а ты чувствуешь себя всесильным. Катрина считала, что уже все знает о своем даре, и давно достигла его предела, а сейчас перед ней вдруг раскрылся новый виток невидимой спирали, неизвестный и манящий.

Она прошлась по комнате, бросила взгляд на дверь кабинета, несколько секунд раздумывая, не стоит ли отправить жениху новое письмо, о том, что не просто задержится на пару дней, как планировала, а останется в Сарианте гораздо дольше. Потом решительно отказалась от этой идеи и отправилась приводить себя в порядок перед завтраком с королем. Джошуа будет зол, а еще будет ревновать и непременно укажет на то, что его невесте не подобает надолго отлучаться из дома.

Катрина вздохнула, жених всегда был нетерпим к ее отлучкам. Его семья занимала на Южном Побережье весьма высокое положение, и Джошуа беспокоился, что ее работа даст повод для слухов и спровоцирует удар по репутации его рода. Еще одной причиной не писать послание был банальный страх, что Джошуа может воспользоваться этим самым высоким положением и вежливо напроситься в королевский замок под предлогом защиты невесты. Катрина хорошо относилась к своему жениху, но иметь няньку — последнее, что сейчас ей нужно.

Да и не Джошуа вовсе в данный момент занимал ее мысли.

***

Вежливо улыбающийся Филипп проводил ее до так называемой Малой гостиной и спешно ретировался. На этот раз Катрина сама закрылась от его эмоций, не желая чувствовать недовольство и нервозность, что из-за нее он не успеет выполнить все свои дела.

Малая гостиная оказалась больше ее покоев, включая все комнаты. Должно быть, в Большой гостиной мог разместиться целый город.

Не считая размеров, помещение ей понравилось. Приятный глазу зеленый цвет стен и портьер, вазоны с цветами нежных оттенков, светлая мебель. По периметру гостиной были расставлены небольшие круглые столики с мягкими диванчиками возле них с одной стороны и стульями с другой.

За одним из таких столиков у окна на диванчике и ждал король. Сегодня на нем был светло-серый камзол, выгодно оттеняющий цвет глаз. На губах — радушная улыбка.

— Леди Морено, доброе утро, — привстал в знак приветствия.

— Доброе утро, ваше величество, — откликнулась гостья.

Отодвигая стул и устраиваясь напротив монарха, Катрина вдруг поняла, что в его обществе чувствует себя гораздо смелее и раскованнее, чем рядом с загадочным Нэйтаном. Уму непостижимо, она боится пленника, запертого за семью замками и лишенного дара, больше, чем человека, способного одним движением бровей отправить ее на плаху.

Вежливые улыбки и ожидание, пока слуги расставили на столе блюда и удалились. Катрина тут же потянулась к кружке с кофе. Вкус был божественный.

— Вчера вы были очень бледной и явно нуждались в отдыхе, — начал Эрик, не спеша намазывая джемом ароматно пахнущую булочку, — поэтому я не стал вас расспрашивать. Сегодня мне хотелось бы узнать подробности.

«А мне не хотелось их вам рассказывать».

То, что ей вчера показали, было слишком личным. И пусть она ничем не обязана Нэйтану, Катрине казалось непорядочным обсуждать тот этап его жизни. Тем более, к заговору это не имело ни малейшего отношения.

— Что бы вы хотели узнать, ваше величество? — уточнила равнодушно. Каких бы принципов Катрина ни придерживалась, она не имела права лгать королю.

Эрик наклонил голову набок, рассматривая ее, изучая. Булочка замерла в его руке.

— Я так понимаю, Нэйтан открылся вам вчера? — она осторожно кивнула. — Признаюсь, это большее, на что я рассчитывал. Что вы увидели?

— Его детство, — ответила, надеясь, что королю не захочется вдаваться в подробности, не относящиеся к делу.

Захотелось.

— Детство? — изумился Эрик. Отложил булочку на тарелку, так и не откусив. Между его бровей пролегла морщинка. — При чем здесь детство?

Катрина пожала плечами и сама потянулась к подносу со сдобой. Если любопытство портило королю аппетит, то она потеряла вчера слишком много энергии и была голодна.

— Не знаю, — проговорила, взвешивая слова. — К заговору, пожалуй, не при чем. Он хотел, чтобы я что-то поняла.

— Что? — не отставал король.

— Если бы я только поняла, ваше величество, я бы вам сказала, — ответила Катрина со всей искренностью. — Пока этот человек для меня загадка. Именно поэтому вчера я сказала вам, что если он продолжит раскрываться так, как вчера, это займет гораздо больше времени, чем я могла бы предположить.

Король задумался. Катрина откусила кусочек и, прожевав, решилась задать вопрос:

— Ваше величество, вы что-нибудь знаете о детстве Нэйтана?

Называть плохо знакомого человека по имени было неловко, но «господин Придворный маг» в данных обстоятельствах звучало бы нелепо.

— Детство — не та сторона его жизни, сведениями о которой ему бы хотелось делиться, — король покачал головой. — Знаю мельком, что ему приходилось не очень легко.

— Вы знали, что он Перворожденный? — спросила прямо.

— Разумеется. Это имеет значение?

Для короля, человека, не обладающего даром, должно быть, никакого, а для нее — огромное. Легенда оказалась явью.

— Просто я была поражена, — не стала развивать тему. — Он сказал, что показал мне кусочек из детства для знакомства. И это было… — Катрина не сразу подобрала слово. — Познавательно.

— Вы готовы продолжить? — Эрик впился в нее внимательным взглядом. Можно подумать, сейчас он позволил бы ей отказаться.

— Он обещал, что сообщит все, что знает о заговоре, но позже, после того, как покажет то, что ему предшествовало.

Король побарабанил пальцами по столу. Катрина невольно задержала взгляд на его руке, на мощном запястье, чуть ли не вдвое шире, чем у Нэйтана. Такие разные, но связанные далеко не только отношениями «правитель – Придворный маг». Кто они друг другу? Друзья? Любовники?

— Леди Морено?

Катрина смутилась, осознав, что Эрик окликает ее не в первый раз.

— Прошу прощения, ваше величество, я задумалась.

— Такой задумчивый вид у вас с вчерашнего дня, — король нахмурился, немного подался вперед. — Что вы не договариваете? Что он натворил? Он сделал вам больно?

Отчасти. Можно сказать и так. Но если бы Катрина подтвердила, Эрик понял бы по-своему.

«Он напугал меня. Вдохновил. Поразил».

Она покачала головой и улыбнулась.

— Что вы, ваше величество. Все прошло хорошо.

— Мне вдруг показалось, что вы его боитесь.

Не бояться? Перворожденного? Их считают сказкой, о них ничего неизвестно. Кто знает, на что они способны.

Поразмыслив, Катрина ответила максимально честно:

— Это было бы глупой бравадой — делать вид, что не опасаешься самого сильного мага из существующих.

— Спасибо, — Эрик кивнул в благодарность, — за искренность, — и, наконец, вернулся к завтраку. — Расскажите, как сейчас на Юге? Наверно, все деревья в фруктах? Несколько лет не был в ваших краях…

***

Мальчишка бежал через высокую траву, кое-где она даже достигала его собственного роста. Растения хлестали по лицу, по вискам и спине градом катился пот.

Зачем он полез за ограду? Почему снова поддался велению сердца, а не головы?

Но боль животного была такой сильной, что Нэйтан почувствовал ее на большом расстоянии. Лошадь со сломанной ногой, которую хозяин не пожелал убить сразу, отчего-то решив, что сделать это на следующий день милосерднее.

Животное будто позвало его, когда он был за пределами деревни — у реки, на противоположном берегу которой было расположено богатое поместье, — и Нэйт не смог воспротивиться этому зову.

Позже в глазах лошадки он увидел образы случившегося: лай собак, гонка, звук выпускаемых стрел, яма, падение, боль в ноге, печальное лицо хозяина, незнакомые люди, пахнущие магией, приходящие в конюшню, рассматривающие перелом, беседующие с хозяином и качающие головой. Лошадь не понимала, почему хозяин не помог, Нэйт тоже. Ведь ему самому это ничего не стоило.

Не стоило до того момента, пока его не учуяли хозяйские гончие, превратив в загнанного зверя.

С помощью своих странных способностей Нэйтан мог бы избавиться от собак, но сначала растерялся, а потом они уже привлекли внимание всего поместья. И Нэйт побежал.

Если бы Нэйтан остановился и на минуту сосредоточился, он мог бы пустить гончих по ложному следу, но сердце так и норовило выскочить из груди, и то-что-жило-внутри-него не слушалось.

Одна собака выскочила из травы прямо перед ним, обошла. Нэйтан вскрикнул и рванулся назад, но и сзади слышался лай. В глазах похолодело, будто кто-то швырнул в них снег среди лета. Это чувство Нэйт знал, а еще он знал, хоть и не видел сам, что в такие моменты его глаза наливались серебром.

То-что-жило-внутри-него сработало само, как и всегда в минуты потрясения. Собака, кинувшаяся на жертву, врезалась в невидимую стену, после чего упала на землю, завизжав, и так и не поднялась. Нэйтан прокусил губу от отчаяния. Прокаженный, проклятый, вот кто он. Прийти в поместье, чтобы спасти лошадь, и угробить собаку…

В поле зрения появились еще два пса, но эти уже не кидались, прижали уши к головам, зарычали. Стояли, переминаясь с ноги на ногу, но чувствовали опасность.

Высокая трава раздвинулась, пропуская всадника. Пожилой мужчина в блестящих сапогах для верховой езды и дорогой кожаной куртке удивленно уставился на Нэйтана сверху вниз. Должно быть, он и ожидал увидеть здесь оборванца из Заречья, но никак не в компании своей полумертвой собаки.

Мужчина подъехал ближе, вытянул руку, ощупал невидимую, но прочную стену. В нем тоже жило ЭТО, Нэйт чувствовал. Сила, пульсирующая золотистым сгустком в центре груди и огненными лучами разбегающаяся в стороны, оплетая все тело незнакомца.

— Можешь это убрать? — серьезно спросил мужчина, и тут Нэйтан понял, что не ощущает ничего, мысли и чувства хозяина поместья были полностью для него закрыты. С таким он еще не сталкивался. — Эй, ты меня слышишь? Убрать сможешь?

Сердце уже билось не так часто, Нэйт немного успокоился. Он обреченно махнул рукой, и преграда исчезла. Заметил, как вздрогнул мужчина, когда вспыхнули серебром его глаза, выпуская на волю то-что-жило-внутри-него.

— Неожиданно, — пробормотал всадник. — Ты откуда? Почему в такой одежде? Тебя похитили?

— С Заречья, — буркнул Нэйтан. — Я там живу.

Мужчина нахмурился:

— В Заречье нет магов, — естественно, маги не живут в деревнях, маги вообще не бывают крестьянами.

— Нет, — подтвердил мальчик. Нет, не было и не будет. А Нэйт не маг, он вообще какое-то чучело.

Помещик именно так его и рассматривал, как чучело, или чудо, поворачивал голову из стороны в сторону, щурился.

— Никогда не видел ничего подобного, — пробормотал он. — От твоей энергии слепит глаза.

Лучше бы отвернулся, если слепит.

— Можно я вылечу вашу собаку? — попросил Нэйтан. Если хозяин поместья все видел, нет смысла прятаться.

— А ты можешь?

Нэйт бросил на него взгляд и торопливо отвернулся — на богачей нельзя смотреть как на идиотов. Подошел к собаке, присел рядом, дотронулся, провел рукой по гладкой рыжей шерсти.

Собака вскочила и, радостно виляя хвостом, побежала к хозяину.

Глаза помещика округлились.

— Ты не устал? — спросил он пораженно.

Нэйт дернул плечом. С чего бы ему устать?

— Вот что, чудо, поехали ко мне. Поговорим, — мужчина еще раз осмотрел его с головы до пят, — да покормлю тебя, — и, наклонившись, протянул руку.

Нэйтан отшатнулся. Туда? К нему в седло? С какой стати?

— Можешь не ехать, — помещик убрал руку, — я тебя отпущу. Но, сдается мне, в Заречье тебе не расскажут о магии.

Это была ловушка, но приманка сработала. Нэйтан вскинул глаза.

— Садись, не бойся, — усмехнулся мужчина. — Юных дарований я на обед не ем…

Катрина шумно выдохнула, приходя в себя, потрясла головой.

Она снова оказалась на полу, на этот раз на коленях.

— Дыши глубоко и медленно, — посоветовал мужской голос совсем рядом, — и не делай резких движений хотя бы пару минут.

Катрина часто моргала, пытаясь сфокусировать взгляд. Увидела, что Нэйтан все еще держит ее за кисть, отдернула руку. Голова закружилась, и ей пришлось опереться плечом о решетку.

— Я же говорил не делать резких движений.

— Почему мне так плохо? — пробормотала Катрина, повернула голову, прижавшись лбом к холодным прутьям. — Я читала людей, не напрягаясь, почти без усилий.

Нэйтан успел подняться на ноги, но опять присел, чтобы находиться с ней на одном уровне.

— Это потому, что обычно ты скользишь по поверхности, а сейчас произошло полное погружение. Со временем станет легче. Позже – совсем легко.

— Я не всегда скользила по поверхности, — Катрина подняла голову, посмотрела на пленника с вызовом. — Иногда я заходила очень глубоко, считывала самые сокровенные мысли.

Лицо Нэйтана вдруг заострилось, с него слетело все благодушие, с которым он говорил с ней только что.

— И как ты заходила глубже? — голос зазвенел металлом. — Ломая все на своем пути? Хочешь так? Хочешь оставлять после себя вместо людей овощи?

Катрина вздрогнула, как от удара. Залилась мучительной краской по самую макушку.

Она не хотела. Те несколько раз, что ей пришлось это сделать, навсегда врезались в память кровавыми всполохами. Но это не ее придумка, так поступали все, кто обладал схожим даром. Именно так учили в Магуниверситете, рассказывали, рисовали схемы. Черт возьми, Катрина Морено была лучшей студенткой!

А сейчас она валяется на полу, ощущая себя невеждой.

Катрина отвернулась.

— Зачем? — спросила, глядя в стену.

— Зачем хочу научить тебя? — его голос вернулся к обычному тону. — Ну, если из этой камеры я отправлюсь на эшафот, должен же я кому-то передать свои знания.

Катрина подняла глаза. Он издевательски улыбался.

Только что чуть ли не орал, а теперь шутит.

Катрина облизнула пересохшие губы, все еще силясь понять.

— Научить, поделиться опытом, потешить свое самолюбие напоследок, — перечислила она. — Это я могу понять. Но показывать мне сокровенное… Его величество спросит, и я расскажу.

Нэйтан и бровью не повел.

— Расскажи. Мне все равно. Прошлое в прошлом, — но Катрина не удовлетворилась таким ответом, она все еще пристально смотрела на собеседника. — Ладно, — он закатил глаза, недовольный ее настойчивостью, — хочешь знать, почему я показываю тебе свою жизнь? Во-первых, потому что, Эрик сказал меня допросить и узнать о заговоре, а, показывая тебе свою жизнь, я рано или поздно доберусь до того момента, о котором он хочет узнать. А во-вторых, у меня тут нет подопытного, готового вывернуться перед тобой наизнанку, согласившись сыграть роль учебного пособия. Вопросы?

— Кто был тот человек?

Арестованный хмыкнул. Кажется, он думал, что отбил у нее желание задавать вопросы. Тем не менее, ответил:

— Его звали Карлос Дьерти. Лорд Карлос Дьерти. Я расскажу тебе о нем больше в следующий раз, — Нэйтан выпрямился, протянул ей руку. — Поднимайтесь, леди Морено, простудитесь еще.

Видимо, он решил оканчивать каждую их встречу официальным обращением.

Катрина не спорила. Слишком много мыслей. Слишком много чувств, своих и его, из детства.

Она постояла перед камерой еще несколько минут, чтобы убедиться, что голова больше не кружится. И только потом покинула подземелье.

ГЛАВА 5.

— Карлос Дьерти? — задумчиво повторил король за завтраком.

Он снова предложил Катрине разделить с ним трапезу, а на деле — устроить допрос о том, что ей удалось узнать на этот раз.

Катрина отвечала правду на все вопросы, но с каждым произнесенным словом ей все больше и больше хотелось прикусить себе язык. Она честно предупредила Нэйтана, что расскажет королю все, как есть, а он равнодушно дал добро. Так почему же ее не покидает ощущение, что она говорит о чем-то сокровенном, непозволительном?

— Впервые слышу это имя, — тем временем произнес Эрик. — Прикажу узнать. Спасибо, леди Морено.

Катрина поджала губы и ничего не ответила. Задумчиво потянулась к чашке с кофе. Откуда эта неловкость? Нэйтан Фостер — убийца невинных, человек, устроивший бойню в Элее. Не говоря уже о том, что, вероятно, именно он организовал заговор против короля. Она ничего ему не должна.

Показал пару чудес, только и всего…

Катрина вздохнула и дала себе мысленный подзатыльник. Лгать самой себе глупо и по-детски. Нэйтан Фостер, будь он хоть владыкой ада, не просто показал ей несколько приемов, он сделал невероятно много — раскрыл ей глаза, показал ту грань ее дара, о которой она бы даже не узнала, не повстречайся с ним.

В чем бы Нэйтан ни был виновен, должно быть, ей будет даже жаль, когда его казнят.

— Леди Морено, — окликнул ее Эрик.

— Да, ваше величество? — поспешный ответ с дежурной улыбкой.

Король не сводил с нее пристального взгляда.

— Вы так печально вздыхаете. Что-то случилось? Может быть, что-то дома? — не банальная вежливость, искреннее участие.

Она покачала головой.

— Я еще не получала вестей из дома. Да и что там может случиться? Меня нет всего три дня. Поверьте, я не самый незаменимый член семьи, бывает, я подолгу отсутствую, все к этому привыкли.

— Вы фанат своего дела, да? — закончив один допрос, Эрик Первый, кажется, решил приступить к следующему.

Катрина устала от допросов, а болтать о своей жизни у нее не было ни малейшего желания. Кто знает, что кроется за его милой улыбкой.

— Я просто не люблю стоять на месте, — дала она нейтральный ответ. — Я делаю то, что умею, — или думала, что умеет, но это уже точно не его королевское дело.

Но Эрик оказался куда проницательнее, чем полагала Катрина.

— Не хотите откровенничать? — догадался он, но с улыбкой, а не со злостью. — Понимаю, мы с вами почти не знакомы, и встретились по крайне неприятному делу.

— Я просто немного дезориентирована, — она попыталась сгладить неловкость.

— Хорошо, — на что-то решился Эрик, отставив от себя чашку. — Собственно, я хотел попросить вас кое о чем.

Катрина обмерла. Еще о чем-то? Того, о чем он уже попросил, недостаточно?

— Конечно, ваше величество, я вас слушаю.

— Сегодня возвращаются моя сестра и невеста, — позор, Катрина не знала о существовании ни той, ни другой. — Они несколько недель гостили в поместье у родителей Лауры, — надо понимать, так зовут невесту. — Это в Западной Провинции. Там чудесные водопады и горный воздух. Бывали?

Катрина покачала головой:

— Не доводилось.

— Так вот, они прибывают сегодня после обеда. Будет совместный ужин, много разговоров и новостей, — кажется, так он пытался вежливо сказать, что будет много женской болтовни. — Вы не составите нам компанию за ужином? Уверен, вы найдете общий язык.

Будущая королева и принцесса. Катрина еле сдержалась, чтобы нервно не рассмеяться. Конечно же, у них много общего, например, все они женщины.

— С удовольствием, Ваше Величество, — воспитание таки взяло свое. — Но не помешаю ли я семейной встрече?

— Никоим образом, — Эрик разве что не потирал лапки, как довольная муха. — Ваше присутствие будет очень кстати.

Катрина снова обдумала его приглашение, но в голову не пришло ни единого достойного довода, чтобы отказаться. Вряд ли тот факт, что она приползает из подземелья, не чувствуя под собой ног от усталости, вызовет у короля жалость. Сейчас он спасал свою собственную шкуру, прикрываясь ею от дам, как щитом.

— Я непременно буду, ваше величество, — пообещала Катрина.

***

— Ну, так как? — задал вопрос мужчина, назвавшийся лордом Карлосом Дьерти. — Станешь моим учеником?

Нэйт сидел на мягком стуле у стола, покрытого белоснежной скатертью. Перед ним стоял стакан молока, щедро предложенный помещиком, но мальчик к нему так и не притронулся. Дом Дьерти был огромным и пугал Нэйтана своей роскошью, ничуть не меньше, чем его хозяин.

Очень хотелось поверить, что все, что только что сказал этот человек, правда, что Нэйт никакое не чудовище, а самый настоящий маг, как и сам помещик. Но мальчик уже хорошо уяснил, что люди врут, особенно богатые. А еще он слышал страшные истории о богачах, заманивающих деревенщин, вроде него, в свои роскошные дома и делающих с ними там жуткие вещи.

— Вам-то это зачем? — буркнул Нэйт и покосился на стакан на столе. Он ничего не ел со вчерашнего дня, в горле пересохло.

Хозяин перехватил его взгляд.

— Пей, не бойся. Оно не отравлено.

Нэйтан упрямо мотнул головой. Отросшая челка упала на глаза.

— Спасибо, я не голодный.

Дьерти хмыкнул, но настаивать перестал.

— Дело твое, — сказал он. — А что касается вопроса, то интерес у меня есть. Не каждый день встречаешь Перворожденного. Появление на свет такого, как ты, еще реже, чем снег среди лета.

— Вам-то что за беда? — огрызнулся.

— Мне интересно.

Нэйт смотрел на него волком.

— Опыты ставить будете?

Дьерти хмыкнул, откинулся на спинку стула, с интересом разглядывая сидящего напротив мальчишку.

— А ты острый на язык, — сделал для себя очередной вывод.

Пришлось научиться. Мать его боялась, отец ненавидел, ровесники смеялись над его непохожестью на других и постоянно издевались. Огрызаться — единственный способ, которым он мог ответить обидчикам.

Нет, Нэйт не доверял этому человеку. Он давно не верил людям. А то, как сам помещик легко принял то, что мальчик первый одаренный в семье, вызывало еще больше подозрений. Ведь даже родной отец…

— Я верю тебе, потому что читаю твои мысли, — вдруг заявил Дьерти.

Нэйт ошарашено вскинул голову. Выходит, все, о чем он думал, с тех пор как убрал защитную стену в поле, было для лорда как на ладони. Осознание и обида вновь заставили глаза наливаться серебром.

— Парень, осади, — помещик смотрел на него с укоризной. — Не надо метать молнии посреди моего дома. Он мне еще дорог. Лучше послушай, — как ни странно, сработало, в глазах потеплело. — Ты тоже можешь читать мысли и чувства других людей. Я могу научить тебя отключаться от них, если тебе не хочется что-то слышать. Могу научить ставить ментальный блок, какой сейчас стоит у меня, и тебя не смогут прочесть другие. Для блока можно использовать защитный амулет, но он не всегда под рукой, я могу показать, как сделать это без всяких приспособлений. Хочешь? Научу контролировать свой дар. Я очень многому могу тебя научить.

Нэйт попал в ловушку. Этот человек знал, что он согласится. Снова это отвратительное чувство бессилия что-то изменить.

— Что требуется от меня взамен? — спросил обреченно.

— Прилежно учиться, — усмехнулся Дьерти. — Ну, так как? Согласен?

— Только после того, как вы скажете, почему нанятые вами маги не исцелили лошадь, — заупрямился Нэйт. — Ей было очень больно, вы же…

— Ты смог считать информацию с лошади? — изумленно перебил лорд.

Нэйтан, сам как лошадь, мотнул головой. Челка снова упала на глаза.

— Да! — почти выкрикнул он, чувствуя, как к горлу подступает истерика. — Мое проклятие действует на всех, у кого есть сознание! Скажите! Вы пожалели денег? Маги просили слишком дорого? Почему?

— Перелом был слишком серьезный, — спокойно ответил Дьерти. — Ни один маг не взялся, сказав, что потратит месячный запас энергии. А сам я не обладаю даром целительства.

Нэйт прикусил губу, опустив голову, уставился на свои руки, лежащие на коленях. Если бы этот человек сказал, что позволил животному страдать из жадности, он бы ни за что не согласился иметь с ним дело.

Мальчик решительно протянул руку, взял со стола стакан и выпил молоко залпом.

— Рад, что ты согласился, — одобрительно улыбнулся Дьерти. — Можешь звать меня просто Карлос, — он усмехнулся под удивленным и недоверчивым взглядом Нэйтана и пояснил: — Терпеть не могу церемонии…

Ее словно качало на волнах, Катрина то выныривала на поверхность, то вновь захлебывалась чужими воспоминаниями. Она уже частично осознавала себя, но никак не могла выбраться, сознание вновь начало туманиться.

— Ты можешь, сосредоточься, — шептал рядом голос, он стал ее единственным якорем в затягивающем ее водовороте. — Не цепляйся, расслабься. Я рядом, с тобой ничего не случится.

Катрина даже не смогла вспомнить, кому принадлежит этот теплый, словно весенний ветерок, голос, но она потянулась к нему, как к единственному лучику света.

— Вот так, — одобрил голос. — Молодец.

Вынырнула, задыхаясь, отчаянно хватая ртом воздух.

Катрина открыла глаза. Она стояла на коленях по одну сторону решетки, Нэйтан по другую, и он держал ее лицо в своих ладонях. Что он себе позволяет?!

Это было первой по-настоящему осознанной мыслью. Катрина ударила его по руке и отпрянула. Кровь прилила к щекам.

Но узник не обиделся, только ухмыльнулся:

— Хорошенькое спасибо за то, что вытащил.

— Оттуда, куда сам и затащил, — огрызнулась она, окончательно приходя в себя. Какой наглец! — Сам-то не горел энтузиазмом, когда лорд Дьерти предложил обучаться у него.

— У меня не было выбора, — напомнил Нэйтан.

У Катрины выбор был. Она могла прямо сейчас все это прекратить и попытаться его взломать, чтобы выудить нужную информацию. Но даже если ей удастся, что потом? Вернуться к прежней жизни, понимая, что отказалась увидеть… звезды?

— В этот раз было сложнее, — сказала примирительно. — Ты обещал, что станет легче.

— Станет, — заверил Нэйтан. — Но не с третьего раза. Возможно, с десятого.

— Поэтому это воспоминание было таким коротким? Чтобы я привыкала постепенно?

Нэйт рассмеялся:

— Я не так заботлив, извини. Это воспоминание было коротким, потому что сегодня у тебя не так много свободного времени.

Катрина опешила. По позвоночнику пробежал холодок. Что если…

— Откуда ты знаешь? — потребовала объяснений.

— Что тебя пригласили на ужин с Лаурой и Эрикой? — подсказал Нэйтан, явно наслаждаясь моментом ее замешательства, но, хвала остаткам его благоразумия, насмехался он недолго. — Не бойся, я не могу читать твои мысли. Дамы должны были вернуться двадцать третьего числа, а сегодня именно двадцать третье. У меня отличная память на даты, и я хорошо знаю Эрика. Это в его духе. Сложные политические вопросы он решает, не поморщившись, а от сочетания «Лаура плюс Эрика» сходит с ума, норовит сбежать и забиться в угол.

— Негоже так говорить о короле, — возмутилась Катрина.

Нэйтан лукаво прищурился:

— Донесешь?

Она поморщилась:

— Конечно, нет. Думаю, он тоже хорошо тебя знает и не удивится.

Она замолчала, заметив, что выражение лица Нэйтана изменилось, стало серьезным, насмешка исчезла. Он задумчиво провел ладонью по шершавым прутьям решетки.

— Выходит, не так хорошо, — произнес и снова улыбнулся: — Знал бы лучше, еще бы кандалы нацепил, — и сверкнул глазами в ее сторону.

Знал бы лучше, не поверил бы в то, что Нэйтан связан с заговором, вот что он хотел сказать, поняла Катрина. Но была ли это искренняя печаль или очередная игра, судить бы не взялась. То, что когда-то Нэйт был добрым мальчиком, она теперь знала, но понятия не имела, в кого превратился спустя столько лет.

Нэйтан Фостер устроил побоище в Элее, вот о чем не следует забывать.

— Я, пожалуй, пойду, — сказала она, отступая от камеры.

— Приятного ужина, леди Морено, — пожелал Нэйтан, но она уже не смотрела в его сторону.

***

Вернувшись из подземелья, Катрина приняла ванну и стала собираться к ужину заранее, чтобы не упасть в грязь лицом перед королевской семьей.

По дороге в свои покои она встретила Филиппа и рискнула изменить своему прошлому решению: не читать приближенного к правителю слугу. Остановив мужчину в неизменной синей ливрее, дотронувшись до его плеча и задав ему несколько невинных вопросов, чтобы потянуть время, Катрина таки коснулась его сознания, стараясь отсеять ненужное и не углубляться в то, что ей знать не положено. А так как она не читала ничего из того, что бы Филипп хотел скрыть, то он ничего не заметил.

В итоге узнала, что Эрика — сестра короля, родившаяся с ним в один день с разницей в несколько минут, одаренная, как и все Финистеры, не считая самого нынешнего правителя. Эрика должна была выйти замуж за какого-то принца, но незадолго до свадьбы случился скандал, подробности о котором Филиппу были неизвестны, и помолвку расторгли. Эрику спешно выдали замуж здесь, в Ареноре, выбрав в мужья мага из древнего рода, имеющего большое влияние на востоке страны. Овдовев несколько лет назад, Эрика вернулась в замок своего брата и с тех пор, по мнению Филиппа, умирала от скуки.

Лаура же — леди Лаура Робердон, невеста короля, дочь наместника Западной Провинции, после объявления помолвки еще в прошлом году отправленная родителями к жениху, чтобы лучше его узнать. Как Катрина поняла из обрывочных знаний Филиппа, именно в Западной Провинции чаще всего происходили волнения, и свадьбой король рассчитывал расположить к себе самую удаленную и непокорную часть страны.

Филипп не был высокого мнения о мозгах ни одной, ни другой, и Катрина поспешно прекратила копаться в его сознании. Это было совершенно не ее дело. В конце концов, слуга должен быть верен королю и его семье, но ни в одном своде законов не написано, что он обязан их любить.

А когда Катрина как раз сидела перед зеркалом и расчесывала волосы, в дверь робко постучала служанка, которая принесла ей ответное послание от жениха. Конверт был запечатан и выглядел нетронутым — служба безопасности короля работала на совесть.

Письмо было коротким, но раздражение и досада автора чувствовались в каждой строчке. Джошуа планировал сыграть свадьбу к празднику Середины весны и теперь страшно переживал, что, если они объявят дату позже, не успеет пройти положенных три месяца. Писал, как расстроен, как ужасно, когда рушатся так тщательно продуманные планы. Кого винил в своих бедах, ее или короля, она так и не поняла, но раз письмо доставили по адресу, значит, не нашли в нем ничего оскорбительного для его величества.

Катрина вздохнула. Стоило ли так переживать? Кому нужны эти положенные этикетом три месяца? Какое вообще обществу дело? Это их свадьба.

Сама Катрина замуж не спешила, но и намеренно оттягивать бы не стала. Ей двадцать пять, куда тянуть? Ее жених — выгодная партия из уважаемой на Юге семьи. Такими не разбрасываются. К тому же, Джошуа молод и хорош собой.

У Катрины когда-то была подруга, которую выдали замуж, едва ей исполнилось семнадцать, за человека, по возрасту годящегося ей в отцы, а шириной с дверной проем храма, где их обвенчали. Вот это было по-настоящему страшно.

А самой ей очень повезло: Джошуа привлекателен и умен.

Вот только… Нет. Ей решительно повезло.

Дочитав, Катрина порвала письмо надвое и выбросила в мусорную корзину (вряд ли Джошуа рассчитывал, что она будет хранить его послания у сердца) и продолжила сборы.

Как ни странно, голова не болела, в сон не клонило.

Прислушавшись к себе, Катрина поняла, что, несмотря на сегодняшнее чудовищное возвращение в реальность, чувствовала она себя значительно лучше, чем в прошлые оба раза. Неужели Нэйтан все же ее пожалел, и поэтому их путешествие в прошлое было коротким?

Но она тут же посмеялась сама над собой. Жалость? Этот человек сжег полгорода мирных жителей. О какой жалости может идти речь?

ГЛАВА 6.

Ужин прошел ужасно, и Катрина еле дождалась, когда же он закончится. Теперь она во многом понимала короля. Делить трапезу с ним, даже несмотря на постоянные расспросы, было гораздо приятнее.

В обществе дам, которым Катрина была представлена, она чувствовала себя совершенно некомфортно. Неужели Эрик на самом деле думал, что у нее с ними найдутся общие темы? Или же просто бросил ее на передовую, используя как отвлекающий маневр? С другой стороны, наивно было бы полагать, что в королевском замке не все используют всех. Политика, а от политики Катрина была далека и сближаться не собиралась.

Принцесса Эрика оказалась очень похожей на своего брата, те же темно-рыжие волнистые волосы, серые глаза, прямой аристократический нос, почти такая же высокая, не толстая, но далеко не миниатюрная. Взгляд умный, цепкий, но, в отличие от короля, принцесса смотрела свысока, хотя и приветливо улыбалась.

Леди Лаура была полной противоположностью принцессы — тонкая, хрупкая, светловолосая и голубоглазая. На вид ей можно было дать лет двадцать, не больше. Значит, моложе будущего мужа примерно на десять лет. Что не мешало ей смотреть на него с обожанием. К сожалению, на всех троих были защитные амулеты, и прочесть искренние чувства никого из них Катрина не могла.

Король представил ее как важную гостью, очень сильного мага с Южного Побережья, прибывшего помочь в важном государственном деле. Тем не менее, в каком именно, не сказал. А при упоминании о Южном Побережье собеседницы уже не думали о делах, их не касающихся, и с энтузиазмом принялись расспрашивать гостью о погоде и местных обычаях Юга, не забыв уделить внимание местной моде на платья и украшения.

Больше говорила и спрашивала принцесса, будущая королева чаще поддакивала и соглашалась. Кажется, она выбрала Эрику себе в наставницы, что с учетом разницы в возрасте не было удивительным. Катрина с готовностью отвечала на все вопросы, улыбалась и даже шутила, в тайне желая высказать его величеству все, чего он заслуживал, подставив ее. Сам же величество с наслаждением ужинал, любовался закатом и выглядел совершенно довольным жизнью.

А когда вопросы о Юге закончились, Лаура невинно поинтересовалась:

— Ваше величество, а где Натаниэль?

Катрина как раз поднесла к губам стакан с водой и успела сделать небольшой глоток. От неожиданности она закашлялась, схватила салфетку, прижала к губам.

— Прошу прощения, — пробормотала, набирая в легкие воздух. Поймала предупредительный взгляд короля, настолько быстрый, что стоило бы усомниться, смотрел ли он в ее сторону вообще.

Эрик продолжал спокойно потягивать вино из своего бокала, ни одна мышца не дрогнула на его лице.

— Натаниэль уехал на некоторое время, — ответил спокойно.

Катрине показалось, Лаура погрустнела.

А вот принцесса рассердилась:

— Он же знал, что мы запланировали возвращение на сегодня. Мог бы забрать нас и перенести прямо в замок, а вместо этого нам пришлось добираться целый день.

Катрина сделала себе в уме пометку: значит, дар обеих путешественниц не столь велик и не позволяет им самим перемещаться на большие расстояния.

— Он не забыл, — заверил Эрик, — и просил меня лично извиниться перед вами, дорогая сестра.

А ведь Нэйтан, и вправду, не забыл…

Эрика обиженно надула губы:

— Вернется, буду сердиться на него весь месяц.

Данная реплика была бы уместна, если бы исходила от молоденькой Лауры. Из уст взрослой женщины это прозвучало собственнически и даже пошло.

Катрина поспешно отвела взгляд, чтобы принцесса не успела заметить в нем неодобрение.

А вскоре ужин закончился, и она поспешила ретироваться. Напоследок лишь отметила, что принцесса Эрика немного сменила гнев на милость и уже не смотрела на нее с высоты третьего этажа.

Так, как с балкона первого, не выше.

***

Нэйтан ждал ее. Не читал, не сидел на койке, как в прошлый раз, а стоял у решетки. Катрина даже смутилась, вспомнив, как заставляла себя этим утром прийти сюда и тянула время. Он ведь был здесь совсем один, как в детстве…

— Как ужин? — прозвучавшая в голосе издевка тут же уничтожила начавшееся зарождаться в ней сочувствие. Да, в детстве этот человек был один не по своей вине, теперь же такое положение дел — его собственная заслуга.

Катрина широко улыбнулась:

— Великолепно. А десерт — пальчики оближешь!

Кто он такой, чтобы она перед ним отчитывалась? Жаловалась? Откровенничала? Кроме того обсуждать короля и его близких Катрина не собиралась ни с кем. Это непорядочно.

— Понятно, — отозвался Нэйтан со своей стороны решетки. Было стойкое ощущение, что ему, и вправду, все понятно.

Катрина не стала ни спорить, ни отрицать. Перевела тему:

— Ну что, приступим?

Он приподнял брови в наигранном изумлении:

— Вот так сразу? А как же прелюдия?

Катрина поджала губы в немом возмущении.

— Отвратительная шутка, — высказалась она, когда нашла в себе силы заговорить.

Нэйтан пожал плечами, держа руки в глубоких карманах своего неизменного черного плаща.

— Тут тоскливо, знаешь ли. Как без шуток?

В этот раз Катрина предпочла промолчать. Из спора с этим человеком ей вряд ли когда-либо удастся выйти победительницей.

Она встала прямо напротив, сложив руки на груди и давая понять, что отвлекать ее и тратить время бесполезно.

— А вы упрямы, леди Морено, — хмыкнул Нэйтан. Что есть, то есть. — Хорошо, мы начнем сразу же, как только честно ответишь мне на один вопрос, — снова этот резкий переход на «ты». Она явно не поспевала за ним и не могла предугадать слова и действия.

— Что за вопрос? — спросила хмуро.

— Не личный, для них еще рано, — ехидная улыбка. Вот нахал! — Ответь честно, что для тебя важнее: раскрыть заговор против короля или научиться у меня чему-то новому и развить свой дар?

Конечно же, раскрыть заговор. Ее ведь позвали именно за этим, не так ли?

Катрина уже открыла было рот, чтобы уверенно ответить, но осеклась под пристальным, казалось, проникающим прямо в душу взглядом каре-зеленых глаз. Как же хорошо, что на нем антимагические браслеты. Чего бы она не хотела видеть в реальности, так того, как эти глаза наливаются серебром, как в его воспоминаниях.

Катрина вдруг поняла, что ему нечего терять. Если она соврет, а он поймет, Нэйтану ничего не стоит просто отказаться с ней разговаривать. А то, что он почувствует ложь, она почему-то не сомневалась.

— Научиться, — произнесла честно, не отводя взгляд.

Нэйтан уважительно склонил голову.

— Спасибо за честность, — и протянул навстречу раскрытые ладони. — Тогда учитесь, леди Морено.

— Давай, веди плавно. Ну же!

Нэйтан стоял посреди заднего двора поместья Дьерти, а над его головой кружилась иллюзорная разноцветная змейка. Мальчик уже устал держать руки поднятыми вверх, даже прикусил губу от натуги, но не позволял себе сдаться и разочаровать наставника. Карлос был единственным, кто в него верил, единственным, чье мнение имело значение.

Руки затекли, но расслабляться нельзя. Плавно повести запястьем, переплести пальцы. Выпустить силу, тщательно соизмеряя, сколько и куда направить.

Змейка совершила крутой вираж, вильнула ярким хвостом и растаяла, повинуясь резкому взмаху руки Дьерти. Нэйт выдохнул с облегчением.

— Неплохо, — оценил Карлос, подходя ближе. Он никогда не хвалил зря, но мальчик уже знал, что оценка «неплохо» из уст наставника означала, что он все сделал правильно.

Нэйтан обернулся, не сдерживая улыбку. Дьерти подмигнул и вдруг выбросил руку вперед. Мальчик ответил, выставляя щит, о который разбился «Таран» его учителя.

Никакой передышки: за «Тараном» тут же последовали «Ледяной нож», «Огненный вихрь» и «Мясорубка».

Нэйт уже знал назубок названия главных атакующих приемов и умел отражать их все, но наставнику этого было мало, он хотел довести умения мальчика до автоматизма.

Когда «Кровавая жатва» осыпалась искрами у ног, Нэйт довольно хмыкнул, а Карлос улыбнулся.

— Растешь, малыш, — это уже было откровенной похвалой, мальчик зарделся. — Пошли, — Дьерти положил руку на плечо ученика, увлекая того за собой, — перекусим. А то скоро стемнеет, твои хватятся.

Нэйтан не ответил. Мальчик точно знал, что никто не будет переживать, где он, даже если не прийти ночевать.

Нэйт часто и не приходил, ночевал в сарае или в конюшне, лишь бы не видеть полное ненависти лицо отца. А еще мальчик уже понял, что когда его не было поблизости, отец мягче относился к матери. Ведь стоило тому увидеть, как он считал, неродного сына, его глаза тут же застилала кровавая пелена бешенства.

— Ты рассказал им о наших занятиях? — спросил Карлос, словно поняв, о чем ученик думает. «Словно» — потому что мальчик уже научился ставить ментальный блок, и наставник утверждал, что теперь даже он не может его пробить. Нэйт ему верил.

Мальчик напрягся, Дьерти, чья ладонь все еще лежала на его плече, не мог не почувствовать.

— Нет.

Как он мог сказать родителям о чем-то подобном? О том, что занимается магией? Тем, чего они боялись, как огня, и категорически не принимали?

— Нэйт, это нехорошо, — настаивал Карлос. — Ты должен им рассказать.

— Знаю.

Нэйтан не хотел жаловаться. Он никогда не жаловался. Мальчик слишком уважал наставника, чтобы пытаться переложить на него свои проблемы. Тем более, в последние месяцы стало терпимее, Нэйт все лучше контролировал свой дар, мать радовалась тому, что в глазах сына реже появляется так пугающий ее серебряный свет, а отец относился спокойнее. К матери, разумеется, не к Нэйтану, к нему он по-прежнему был нетерпим.

— Если наше с тобой общение дойдет до них из чужих уст, это будет хуже, — продолжал настаивать Карлос. — Мальчик из деревни постоянно ходит к богатому дядьке, который не является его родственником. Понимаешь, что они могут подумать? — остановился, заглянул в глаза.

Нэйт упрямо мотнул головой, челка упала на глаза.

— Понимаю.

Давно пора было подстричься, но мальчик все тянул, в тайне наслаждаясь тем, что так больше походит на длинноволосого наставника.

— Расскажи им, — повторил Карлос. — Если нужно, я сам приеду и поговорю с ними, чтобы были спокойны.

Нэйтан представил, какой переполох поднимется в Заречье, если в нем появится Дьерти. А еще мальчик догадывался, о чем немедленно подумает его отец — решит, что тот самый «заезжий маг» вернулся. Захотелось зажмуриться.

— Расскажу, — пробормотал.

— Обещаешь?

Нэйт всегда держал обещания, данные Карлосу. Наставник это знал.

Плечи мальчика опустились.

— Обещаю, — вздохнул, принимая неизбежное…

— Ааа…

Катрина не поняла, простонала вслух или мысленно. В этот раз было легче. Она вынырнула быстро, хоть и испытала несколько неприятных секунд, выбираясь из чужих воспоминаний.

— Как ты? — участливо спросил Нэйтан.

Катрина набрала полные легкие воздуха, моргнула, осмотрелась: она на коленях, он напротив, все еще держит ее за руки.

— Почему так коротко? — спросила Катрина. Нэйт не разжимал пальцев, а она не спешила вырывать ладони.

Узник усмехнулся.

— Мало? Хочешь еще?

О да, она хотела. Скользить в чужом сознании, чувствовать все, что чувствует другой. Полное погружение, то, о чем она и не помышляла раньше. Конечно же, Катрина хотела продолжать, жаждала научиться делать это без его помощи, сама, с любыми другими людьми, так легко, как Нэйтан.

— Хочу, — не стала лгать, ответила прямо, с вызовом смотря в его глаза.

— Сама напросилась, — хмыкнул он.

В душу закралось нехорошее предчувствие, но Катрина уже не успела и пискнуть. Ее сознание закружилось и понеслось туда, куда увлекала чужая воля.

— Что ты сказал?! — прорычал отец, вставая из-за стола. Его толстощекое лицо покраснело от бешенства.

Мать давно спряталась в глубине дома.

Мальчик вытянулся, руки по швам, и прямо смотрел снизу вверх на отца, нависшего над ним. Ростом Нэйт еще доставал ему разве что до плеча.

Он не стал повторять свои слова, отец его слышал. Просто стоял и молчал, ожидая последствий.

— Мы-то думаем, где он шастает вечерами, — ревел, как медведь, глава семьи. — Все мальцы отработают свое, да веселятся, играют, хохочут, к девкам уже лезть начинают. А этот к взрослому мужику таскается… Мать! Слышала? Вот кого ты воспитала своей жалостью.

Нэйт знал, что они подумают именно это, но все равно сердце затопило обидой. Не за себя, за Карлоса, человека, который помогал ему бескорыстно и по-настоящему заботился последние восемь месяцев.

Не сдержался:

— По-твоему, только так проводят время взрослые мужики? Не суди по себе.

Челюсть резко обожгло болью, он упал. Отец наподдал ногой под ребра.

— Выродок! Щенок!

Нанося удары снова и снова, крестьянин так увлекся, что не заметил, как загорелись зловещим серебром глаза его сына. Карлос научил Нэйта контролировать дар, тушить приступы страха, злости, агрессии, но сейчас он не хотел блокировать магию, хотел выпрямиться и швырнуть собственного отца в стену, так, чтобы с крыши посыпалась солома. Швырнуть, поднять и швырнуть снова…

— Успокойся! Не надо!

Из своего уголка выскочила мать, кинулась защищать.

«Я все равно не убью его, — вдруг совершенно ясно понял Нэйтан. — А когда я уйду, ее он убьет…»

Холод в глазах исчез, магия снова спряталась, свернулась клубком в районе солнечного сплетения и затихла. Мальчик поднялся. Во рту чувствовался солоноватый вкус крови.

— Мама, отойди, — прокаркал Нэйт, сам не узнав свой голос. — Я заслужил.

— Видела? — подхватил отец. — Даже эта тварь признает, что заслужил. А ну иди сюда! — толстые пальцы потянулись к ремню. — Ложись поперек лавки.

Женщина, часто всхлипывая и заламывая руки, отошла с дороги, а Нэйт подчинился.

То, что в этот раз отец не тронул мать, мальчик считал своей маленькой победой.

Черт ее дернул попросить продолжения.

Теперь Катрину трясло мелкой дрожью. Она отняла руки и, так и не поднимаясь на ноги, отсела подальше.

— Не понравилось? — спокойно спросил Нэйтан.

Нет больше доброго самоотверженного мальчика. Есть циничный Придворный маг с ледяной улыбкой, по которой хочется ударить.

Мысль о лице и ударе напомнила о видении и избиении. Катрину замутило.

— Зачем ты мне это показал? — вскинулась она. Теперь ей было плохо не столько физически, сколько морально. — Хотел вызвать жалость? Чтобы я замолвила королю за тебя словечко?

Улыбка Нэйтана превратилась в снисходительную.

— Зачем мне твоя жалость? Ты просила учить, и я учу, — Катрина все еще не понимала. — А если тебе придется копаться в мыслях маньяка или его жертв? Или считывать память умирающего человека, чтобы опознать его убийцу? Что с тобой случится после такого? Упадешь, где стояла, и тебя живописно стошнит у всех на глазах? — кровь прилила к ее щекам. Отчитывает, отчитывает, как девчонку. — Ты должна учиться смотреть со стороны, абстрагироваться от чужой боли, считывать, но не испытывать сама. Сейчас я почти полностью оградил тебя от физической боли, но ты должна понимать, как это делается.

Катрина повела плечами, ей казалось, она все еще чувствует, как по спине проходится ремень. Если это называется «оградил»...

— Не приходи завтра, — сказал Нэйтан, когда Катрина поднималась с пола на негнущихся ногах, ей даже пришлось схватиться за решетку, чтобы не упасть.

— Почему? — выпалила с обидой. Глаза неприятно защипало.

Прекрасно, ей осталось только расплакаться перед этим человеком.

— Не приходи, пока не будешь готова продолжить, — спокойно продолжил узник. — Если ты хочешь, я буду тебя учить. Но только после того, как ты подумаешь и точно решишь, что ты этого хочешь.

Катрина хотела. Учиться и купаться в новых неизведанных витках потока своей силы. Но она точно не желала снова ощутить то, что почувствовала сегодня.

— У меня приказ короля, — нашла она себе оправдание. — Я не могу не прийти.

Нэйтан уверенно покачал головой:

— Можешь. Ты придешь к нему и скажешь, что не можешь. Он будет расстроен, зол, но он тебе ничего не сделает. Эрик — хороший человек, и он не дурак, а твоей клятвы о молчании достаточно, чтобы король отпустил тебя с миром. Поэтому не приходи, если не будешь уверена.

В этот момент ей на самом деле хотелось немедленно собрать свои вещи и поскорее уехать. Потом прочесть в газете о казни великого Натаниэля и вспомнить, что она когда-то была с ним знакома. Чтобы немедленно забыть и продолжить готовиться к свадьбе.

— Не приходи, — серьезно повторил Нэйтан.

— Не приду, — пообещала она и быстрым шагом направилась к выходу, ставя для себя главной целью не расплакаться, пока за спиной не закроются двери ее покоев.

ГЛАВА 7.

Катрина не заплакала.

Вернулась в свои покои, заперла дверь, стремясь отгородиться от целого мира, села у окна и долго смотрела в кружащееся за ним снежное марево. Дома сейчас цвели сады, светило яркое солнце, дул теплый ветер с моря. А она, вместо того, чтобы наслаждаться жизнью, сидела у окна древнего старинного замка и следила за хороводом снежинок, словно слепые мухи, бьющихся в стекло.

Катрина думала, что вернется домой с высоко поднятой головой. Еще бы, она не только помогла самому королю Аренора, но и познала новые грани своего дара, научилась тому, чего не умеют профессора Магуниверситета, разговаривала на равных с самим Натаниэлем, о котором слагают легенды…

Катрина хмыкнула и отвернулась от окна, закрыла лицо руками.

Нет никакого легендарного Натаниэля, и никогда не было. Есть циничный, побитый жизнью Нэйтан Фостер, запертый в подземелье замка. Нет легенды, есть человек, который только что обидел ее и унизил.

Катрина больше никогда не хотела видеть Нэйтана. Довольно. Завтра же она признается королю в своей некомпетентности и уедет на Юг. А там выйдет замуж, прекратит брать заказы, как того требует будущий супруг, и займется хозяйством. Может быть, даже разведет свой собственный сад…

Рожать детей и рассаживать цветы — чем не рай для женщины?

Большинство людей используют магию в быту, и им этого достаточно: разогреть суп щелчком пальцев, открыть ставни взмахом руки, не выходя на улицу. Так почему же для нее этого всегда было мало? Откуда эта постоянная жажда открытий? Не она ли привела Катрину в Инквизицию, о чем и вспомнить тошно?

Ей было девятнадцать, и ее направили на преддипломную практику. Катрина была горда, взволнована, взбудоражена открывшимися перспективами. Еще бы, она была первой девушкой, которую в столь юном возрасте пригласили пройти практику в самой Инквизиции.

Даже отец гордился, хотя до этого момента Катрина искренне считала, что заслужить его одобрение можно лишь родив не меньше троих внуков. Ее сестры так и сделали. Даниэла вышла замуж в шестнадцать, Кларисса в семнадцать, к двадцати у обеих уже появились дети. Теперь, спустя шесть лет, у сестер было уже по трое, а у Катрины диплом, работа и пока еще только жених, помолвка с которым растянулась на недопустимый приличиями срок.

А тогда отец гордился. Пришел, поздравил лично, похвалил, прочил ей карьеру, связи, будущее. Первые дни Катрина летела на работу как на крыльях, считывала поверхностные мыслеобразы мелких нарушителей закона, злоупотребивших магией, но, по сути, не натворивших ничего необратимого. Это напоминало игру, а Катрина чувствовала себя нужной, важной.

А однажды привели молодого человека, почти мальчика, лет шестнадцати. Его обвиняли в убийстве собственной тетки. Женщину нашли со сломанной шеей в саду за домом возле стремянки. Ни единого следа насильственной смерти, однако сын усопшей обвинил в убийстве своего кузена, аргументируя тем, что мотив у него был самый очевидный — недавно тетка написала завещание и оставила любимому племяннику большую часть своего состояния.

В саду, где произошло несчастье, магический фон был повышен. Этого хватило, чтобы прислушаться к показаниям несчастного обиженного сироты. В мире, где магический дар был у каждого второго, к версии убийства отнеслись серьезно: конечно же, нет следов, ведь он мог свернуть шею женщины взмахом руки, даже не приближаясь. К тому же, обвиняемый был чрезвычайно одаренным юношей, и по всему сходилось, что он вполне мог такое сделать.

То, что магфон мог быть повышен потому, что тетушка использовала дар для улучшения роста растений, никому в голову не пришло…

Катрина тогда пылала праведным гневом, подогреваемым Старшим инквизитором, с удовольствием делившимся опытом и утверждавшим, что «невинные глазки» еще ни о чем не говорят, он встречал убийц и помоложе.

Мальчишка клялся, что любил тетушку и не мог причинить ей вред. А Катрина, как ни пыталась, не смогла выудить из его сознания ни одного образа, связанного с тетиным садом. Сын умершей настаивал, Старший инквизитор наседал и дал ей добро на взлом. Молодой человек плакал и просил пощадить, но она не слушала, как и учили. Нельзя жалеть преступников, неправильно им сочувствовать.

Взлом ничего не дал, мальчишка оказался невиновен.

В сознание он так и не пришел.

Катрина проревела три дня, а когда вернулась на работу, ее утешили, что первый раз всегда самый сложный, а ошибки в ходе следствия случаются.

Потом было еще двое, оба были виновны: один в мелкой краже, другой в поджоге сарая. Первый почти оправился, только с тех пор приволакивал ногу и нервно дергал шеей, смотря на мир единственным открывающимся глазом. Второй умер от кровоизлияния в мозг через несколько дней после взлома. В день его смерти Катрина потребовала перераспределения и навсегда ушла из Инквизиции.

Отец страшно ругался, в Магуниверситете качали головами, шептались: «А чего с женщины взять? ».

А когда Катрина, наконец, получила диплом, то занялась мелкими безопасными для всех делами: найти драгоценности у старушки с провалами в памяти, проверить супруга или супругу на неверность, помочь художнику нарисовать карту по воспоминаниям другого человека. Но ни на минуту не забывала о своей короткой службе в Инквизиции.

Что если это возможно? Спокойно входить в чужое сознание, даже туда, куда тебя не хотят пускать, и скользить в нем мягко и безболезненно? Сколько невиновных можно было бы спасти! Сколько жизней уберечь!

Идеалистка, глупая идеалистка. Но как же заманчиво было то, чему мог научить Нэйтан.

Катрина все же всхлипнула, чувствуя себя совершенно несчастной, но так ни к чему и не пришла. Неужели нет другого человека, умеющего то же, что и он? Нэйтан сказал, что показывает ей свою жизнь, потому что у него нет добровольца, на чьем примере он смог бы ее обучать.

Катрина была готова наблюдать за чьей угодно судьбой, только не его.

Вчера было избиение. Но ведь это только цветочки. Что с ней станет, когда он покажет ей во все красе побоище, которое устроил в Элее? А Нэйтан его покажет, она не сомневалась.

А потом цинично спросит: «Что, не понравилось? ».

***

Утром Катрина встала с тяжелым сердцем и головой, полной раздумий.

Она уже переоценила однажды свои силы, когда пошла работать в Инквизицию. Возможно, это тот второй раз, когда следует сдаться прежде, чем случится непоправимое?

С этими мыслями Катрина и направилась на завтрак к Эрику Первому. Вчера ее предупредили, что дамы обычно завтракают в своих покоях, и утренняя трапеза, как обычно, состоится только в компании его величества.

Эрик встретил ее мягкой улыбкой и кивком.

Кажется, он возлагал на нее большие надежды. Как сказать ему, что приняла решение больше никогда не спускаться в подземелье? Пусть казнит своего бывшего Придворного мага, раз уж у него неопровержимые обстоятельства его вины.

— Кстати, я узнал, кто такой Карлос Дьерти, — поделился король, пока она наливала себе кофе и собиралась с силами начать разговор о своем скором отъезде.

Катрина приподняла брови. Она не рассчитывала, что его величество сочтет нужным делиться с ней информацией.

Поставила кофейник, смотря на короля и всем своим видом поощряя продолжать.

— Он в списках государственных преступников.

Катрина нахмурилась:

— За что?

— Официальная формулировка: помеха правосудию. Был убит при сопротивлении аресту.

Катрина кивнула, принимая к сведению, потянулась к ложечке и стала медленно размешивать в чашке сахар, глядя прямо перед собой.

— Кем убит? — спросила тихо.

— Верно догадались, — подтвердил Эрик ее подозрения. — Инквизицией. Хотя, по предыдущим данным, был порядочным человеком, занимался благотворительностью.

— А что Инквизиции от него понадобилось?

Эрик покачал головой.

— Понятия не имею. Отправили запрос Главе местного отделения. Должен поднять записи, — король немного помолчал, а потом добавил: — Не удивлюсь, что он был ни в чем не виноват. В те годы Инквизиция творила произвол.

В те годы? Катрина с трудом сдержала горькую улыбку.

— А сейчас? — все же не выдержала.

— Что — сейчас? — Эрик успевший вернуться к трапезе, вооружившись ножом и вилкой, оторвался от тарелки и поднял голову.

— Сейчас Инквизиция справедлива?

Откуда в ней смелость задавать провокационные вопросы самому королю? Катрина бы не удивилась, если бы получила в ответ напоминание, что работа Инквизиции и ее качество не имеют к ней никакого отношения.

Но Эрик не разозлился, а сделался задумчивым. Положил столовые приборы, переплел пальцы на белоснежной скатерти.

— Сейчас ее права на самостоятельные решения максимально урезаны, — сказал он, ей даже послышалось напряжение в его голосе. — Будь моя воля, закрыл бы их вовсе.

Катрина растерялась. Чья же тогда воля способна на это, если не короля?

— Но ведь ваше слово — закон.

— Закон, — охотно согласился Эрик. — Но Инквизиция отслеживает злоупотребления магией со стародавних времен. Закрыв ее, я получу сразу два лагеря противников, от которых придется отбиваться. Во-первых, это люди, верящие в инквизиторов и чувствующие себя в безопасности, пока они существует. Начнутся бунты. Толпа — это страшно, испуганная толпа — страшнее. Во-вторых, приговоры Инквизиции не всегда несправедливы, многие непорядочные маги ведут себя смирно именно под страхом расправы с ее стороны. Закрыв Инквизицию, я развяжу им руки, — он вздохнул и вновь взялся за вилку. — Однажды она просто изживет себя, а пока будем довольствоваться тем, что Инквизиции запрещено карать и миловать без письменного обоснования своих решений, показаний свидетелей и официального согласия с приговором органов государственной власти.

— Это мудро, ваше величество, — пробормотала Катрина.

Выходит, не только она и Старший инквизитор ошиблись, обвинив племянника в смерти женщины со стремянкой, но и те самые органы государственной власти, подписавшие разрешение на взлом его сознания.

— Оставим извечные вопросы, — тем временем предложил король, которому тоже была неприятна тема Инквизиции. — Что вы узнали от Нэйтана?

— Ничего.

Теперь пришел черед Эрику приподнимать брови.

— Совсем ничего? — не поверил он. — Вы были внизу достаточно долго.

Значит, ему докладывают, во сколько она спустилась, а во сколько поднялась. Ничего удивительного.

— Карлос Дьерти был его учителем и, судя по воспоминаниям, неплохим человеком.

— Инквизиция попортила Нэйтану немало крови, — пробормотал король, но тему развивать не стал. — Странно, он никогда не упоминал этого имени.

Катрина не рискнула даже предположить почему.

— Что ж, продолжайте, — улыбнулся Эрик, хотя улыбка и вышла усталой. — Может быть, дальше прогресс пойдет быстрее.

Катрина тоже надеялась, что процесс ускорится, вот только без нее. Потому что она сегодня же соберет вещи и покинет Сариантский замок.

— Ваше величество, — уже начала она, собираясь заявить королю о своих намерениях, и осеклась. Обратной дороги не будет, Нэйтан и его мастерство навсегда останутся для нее тайной, не дающей спать по ночам, ведь мысль «Что если бы? » является самым страшным проклятием.

— Я слушаю, леди Морено, — подбодрил Эрик.

— Простите мою дерзость, но не могли бы вы ответить на один вопрос?

— Мы с вами в таком положении, что честные ответы помогут избежать многих проблем, — напомнил король. — Спрашивайте.

— Нэйтан — это тот самый человек, который устроил побоище в Элее?

Она вдруг вспомнила, как маленький Нэйт спрашивал у Дьерти, почему он не вылечил лошадь, и его решение отказаться от обучения, если помещиком руководила жадность. Ей хотелось услышать, что страшное событие в Элее не имеет к Нэйтану никакого отношения, что в нем виновен его полный тезка, или что информация в Хрониках была бессовестно исковеркана, и все было не так. Или… Катрина жаждала чего угодно, что могло бы оправдать Нэйтана, и тогда бы она с чистым сердцем вернулась в подземелье сегодня же.

Лицо короля оставалось абсолютно бесстрастным. Он спокойно кивнул:

— Да, это он.

Катрина побледнела. Конечно же, она знала, но все же…

— Почему он это сделал?

На этот раз Эрик медлил с ответом.

— Я так понял, Нэйт решил показать вам свою жизнь с самого детства, — сказал король, наконец. — Так пусть тогда он сам вам расскажет.

Катрина опустила глаза. Вот так. Никаких оправданий.

— Это непростая история, — добавил Эрик, помолчав, — все слишком неоднозначно.

— Но в Хрониках пишут правду? — Катрина не желала сдаваться. — Там были женщины и дети?

— Там было полгорода, — подтвердил король. — Даже больше.

И он не казнил его после этого, а еще десять лет держал у себя под боком.

Или это как с Инквизицией — нельзя уничтожить, потому что пригодится?

Катрина поджала губы. Ее мнение никого не интересует. Король и так ответил на большее количество вопросов, чем она имела право задавать.

А еще она почувствовала злость. Нэйтан Фостер ушел от правосудия, убив множество невинных людей. На этот раз, если он виновен в заговоре, ему не отвертеться, и она костьми ляжет, но добьется, чтобы приговор был справедливым.

— На этом ваши вопросы закончены? — полушутливо поинтересовался Эрик.

— Да, ваше величество, — подтвердила Катрина, — благодарю. Я узнала все, что хотела.

***

Несмотря на принятое решение, Катрина не смогла в этот день заставить себя спуститься в подземелье. В конце концов, это Нэйтан заперт в камере, и ее визиты — его единственная связь с внешним миром. Как бы он ни стремился это показать, ему не может быть безразлично, если она больше не придет. А значит, Катрина не помчится к нему сразу на следующий день, после того, как ее выставили вон, отчитав, как девчонку.

Приняв такое решение, Катрина оделась и отправилась на прогулку. В конце концов, никто ее не запирал, а она ни разу не вышла за стену замка. Эрика и Лаура жадно расспрашивали о Южном Побережье, а дома все, наверняка, набросятся на нее с просьбами рассказать о Сарианте. И о чем тогда Катрина поведает? Что в подземелье замка холодно, но чисто?

А не упадет ли она замертво, если вообще хотя бы упомянет о подземелье? Клятва на магической свече не шутка.

Из ворот замка Катрину выпустили без единого вопроса, напомнив лишь, что ей следует вернуться до заката, иначе придется ночевать в городе.

Вблизи Сарианта оказалась именно такой, какой она успела рассмотреть ее из окна экипажа. К тому же было холодно, что не располагало к долгим прогулкам. А потому Катрина зашла в несколько магазинов, купила маленькие приятные сувениры родным, местные игрушки ручной работы для племянников и с чистой совестью направилась обратно.

Как она ни старалась, прогулка в город заняла слишком мало времени. Оставалось почти полдня, и Катрина начала сомневаться в принятом решении. К чему оттягивать неизбежное? Так почему бы не отправиться к Нэйтану прямо сейчас?

А потом она вспомнила его серьезное «не приходи, пока не будешь готова», и остановила себя. Ей нужно успокоиться и постараться воспринимать все менее остро. А этому негодяю побыть в одиночестве.

И Катрина отправилась в заснеженный парк. За замковой стеной, защищающей от ветра, было значительно теплее, чем в городе, и она с удовольствием погуляла по аллеям, стараясь вообще ни о чем не думать.

Скоро Катрина выйдет замуж, и любую поездку ей придется согласовывать с мужем, а это означает, что вряд ли ей когда либо еще придется побывать в столице без штата прислуги и охраны. Надо наслаждаться тем, что есть сейчас.

— Леди Морено! — ее окликнули.

Катрина обернулась. Ну конечно же, принцесса Эрика с защитным амулетом, поэтому она ее не почувствовала.

— Здравствуйте, ваше высочество, — улыбнулась, отметив, что сегодня Эрика почти не смотрит на нее свысока.

— Тоже решили пройтись? — поинтересовалась принцесса.

Видимо, она находилась на улице дольше, ее щеки раскраснелись от мороза.

— В замке немного душно, — призналась Катрина.

— Да? — удивилась Эрика. Потом спохватилась. — Ааа, вас же поселили в западном крыле. Там нет постоянных жильцов. Система вентиляции хуже отлажена. Я уже ругала Натаниэля за эту оплошность, — принцесса даже закатила глаза при упоминании этого имени, — но он сказал, что нецелесообразно печься о нежилой части замка.

— Это звучит разумно, — осторожно заметила Катрина, кутаясь в шарф.

— О, поверьте, только звучит. Может быть, для нас с вами это и целесообразно, но не для него. Все знают, что его запас энергии практически неисчерпаем. К чему экономить?

Например, если на замок внезапно нападут? А «почти» не означает «совсем».

Но Катрина благоразумно придержала мнение при себе. Заступаться за Нэйтана желания не было.

— А вы знакомы с Натаниэлем? — что-то прочла в выражении ее лица принцесса.

— Не близко.

— И что вы о нем думаете? — Эрика и не думала отставать. Мало того, подхватила Катрину под руку, как закадычную подругу, и они вместе продолжили путь по аллее.

— Он большой мастер своего дела, — уклончиво.

— Бросьте, — отмахнулась ее высочество. — Он обаятельный подлец, но больше подлец, чем обаятельный. Вы меня понимаете? — не совсем, но Катрина предпочла кивнуть, чем спорить. — Если он вернется в ближайшее время, не верьте ему, предупреждаю по-дружески, Натаниэль имеет на женщин большое влияние, но абсолютно к ним равнодушен.

Катрине потребовалось все терпение, на которое она была способна, чтобы не рассмеяться в голос. Принцесса только что объявила его дамским угодником или мужеложцем?

Что бы там Эрика ни говорила, Катрина пришла к выводу, что принцесса сама имела виды на Придворного мага и решила обезопасить себя от возможной соперницы.

— Я обручена, — сказала Катрина, сняла перчатку и продемонстрировала подаренное Джошуа кольцо.

— Прелестное, — похвалила со знанием дела принцесса. — И как я не обратила на него внимание вчера за ужином?

Потому что прошлым вечером Катрина в очередной раз забыла его надеть. Жених постоянно расстраивался из-за ее нелюбви к украшениям, и она носила кольцо из уважения к нему. К сожалению, только когда не забывала достать из шкатулки, прежде чем выйдет из дома.

— Свадьба уже назначена?

— Как только я вернусь домой.

— Это прекрасно, — поддержала Эрика. — Помню свою помолвку, — какую, интересно, из двух? — ожидание свадьбы было утомительным.

Будь воля Катрины, она отложила бы свадьбу еще на несколько лет. Но это было бы неправильно и непорядочно.

— Я тоже не могу дождаться этого дня, — заверила она, улыбаясь как можно шире.

ГЛАВА 8.

Стук каблуков по каменным ступеням гулко отражался от стен. Она шла решительно, выпрямив спину и гордо подняв подбородок. Нэйтан сказал не приходить, пока не будет готова. Что ж, Катрина слишком много думала за последние сутки, и главное, к чему пришла, — она больше не будет сбегать, как испуганная девчонка. Король дал ей задание, и она выполнит его, во что бы то ни стало.

Нэйтан сидел на постели, одна нога опущена вниз, вторая, согнутая в колене, на койке, а на ней, на бедре, удобно устроена книга. Плащ на груди все так же плотно запахнут, зато полы свисают до самого пола с обеих сторон его тела, открывая взору узкие темные брюки из плотной ткани и высокие сапоги.

Наличие плаща на арестованном в промозглом подземелье не было бы удивительным, если бы Катрина не видела его в нем на выступлениях короля и в теплое время года.

Почему всегда в плаще? Что под ним прячет? Спросить напрямую она пока не решалась.

— Леди Морено, — поприветствовал Нэйтан, однако откладывать книгу не спешил, — чем обязан?

— Я пришла закончить начатое.

Уголок тонких губ дернулся, но узник так и не улыбнулся, остался предельно серьезен.

— Мы либо играем по моим правилам, либо вы уезжаете восвояси.

Катрина выдержала его тяжелый взгляд.

— Я пришла сюда не играть, а работать, — возразила. На этот раз сбегать она не собиралась.

Нэйтан еще несколько секунд бессовестно рассматривал ее, потом хмыкнул, сделав для себя какие-то выводы, захлопнул книгу и встал.

— Тогда давай руки, и приступим, — шагнул к решетке.

Катрина с трудом поборола желание отступить. Покачала головой.

— Давай сначала поговорим, — попыталась произнести мягко, не настаивая, но и не умоляя.

В глазах Нэйтана появилась заинтересованность. Неужели ей удалось его удивить?

— О чем?

— О тебе, — не отвела взгляд. — Что было после того избиения? Не хочу увидеть событие, произошедшее через пару лет. Хочу знать, что произошло тогда.

Узник покачал головой:

— Ничего не произошло. Я никого не убил, меня не убили. Ничего не изменилось. Я пролежал трое суток без движения, на четвертые поднялся, через неделю пришел к Карлосу и нагло соврал ему, что было слишком много дел в деревне, и я не мог вырваться.

— А он?

Пожал плечами:

— Поверил. Я никогда ему до этого не врал. У него не было повода мне не доверять.

— Или сделал вид, что поверил, — в свою очередь предположила Катрина.

— Или сделал вид, — эхом повторил Нэйтан, соглашаясь.

— Неделя, — продолжала она, — почему так долго? Почему ты не исцелился?

Склонил голову набок, рассматривая ее, изучая.

— А ты бы вылечила себя?

— Я не могу лечить, — почему-то до этого момента отсутствие дара целительства не печалило, а сейчас признание ощущалось, будто она объявила себя ущербной.

— А я могу, — Нэйтан или не заметил ее смущения, или предпочел не заострять на нем внимание, — себя, других — кого угодно, если сердце еще бьется, а проблема не ментального характера.

— Тогда?..

— Лечить самого себя больно. Нужна большая концентрация. Сейчас я, пожалуй, смогу прирастить себе оторванную руку, — Катрина широко распахнула глаза, о подобном она никогда не слышала. — Я умею терпеть боль, а тогда не умел. Мне было двенадцать, я многого не умел и боялся.

— Понятно, — пробормотала она.

— Еще вопросы имеются? — приглашающая улыбка.

Вопросы у Катрины были, вернее, всего один, но она уже задала его королю и получила однозначный ответ.

— Говори прямо, — предложил Нэйтан, видя ее сомнения.

И она сказала:

— Я спрашивала его величество о побоище в Элее.

Сказала и замерла, ожидая реакции. Лицо собеседника осталось абсолютно бесстрастным, но Катрина была готова поклясться, что его глаза потемнели.

— Побоище? — переспросил он. — Это так называют?

— Так написано в Хрониках, — поспешила внести ясность, пока Нэйтан не решил, что это она дала тем событиям такое название.

— Надо же, — он поморщился. — Не читал, — и снова заинтересовался: — Так что он сказал?

— Сказал, что происшествие нельзя судить однозначно.

— Эрик — дипломат, — хмыкнув, оценил Нэйтан слова короля, — всегда умеет ввернуть красивое словцо.

— Так это правда? — несмотря на подтверждение его величества и на запись в Хрониках, все еще безумно хотелось, чтобы все оказалось ложью.

— Правда, — прямо, без колебаний и раздумий. Катрина закусила нижнюю губу. — О чем задумалась? — снова с усмешкой.

Не стала лгать:

— О том, как к этому относиться.

— Не суди, — посоветовал Нэйтан и выделил интонацией: — однозначно. Если ты не боишься продолжить, я покажу тебе, как все было.

Хотела ли Катрина это видеть? Точно — нет. Но чувствовала, что знать должна.

— Я не боюсь, — возразила упрямо и протянула к нему руки ладонями вверх. — И я готова продолжать…

— Ты подумал над моим предложением? — спросил Карлос, потягивая холодный чай из своей кружки.

Был летний вечер, сменивший жаркий день приятной прохладой. Они сидели на веранде поместья Дьерти, отдыхая после очередной тренировки, пили чай и разговаривали. Пролетели три года обучения, и Нэйтан настолько привык к своему наставнику, что уже не представлял, как проводить вечер как-то иначе.

— Подумал, — пробурчал он. — Я не могу.

Карлос покачал головой:

— Не упрямься. Я же вижу, что тебе там плохо.

Тут он был прав, дома было несладко, но бросить все, принять предложение лорда признать его своим внебрачным сыном и наследником казалось неправильным.

— Я не могу бросить мать.

— Ты сможешь ее навещать в любое время.

В последние дни наставник все чаще поднимал эту тему, сетовал, что так и не обзавелся детьми, а Нэйтана любит как родного.

Нэйт очень ценил его отношение, но обрубить ниточки, связывающие его с семьей, по-прежнему не решался. Жить в богатом поместье, быть представленным миру как Нэйтан Дьерти, потерянный и недавно обретенный сын уважаемого человека, — все это звучало сказочно, прекрасно. Но не про него. Это было чужое место.

— Карлос, я не могу, — повторил упрямо.

Дьерти вздохнул.

— Вот же упрямый мальчишка.

— Не сердишься?

— Знаешь же, что не могу на тебя сердиться, — улыбнулся теплой отеческой улыбкой. Во всяком случае, Нэйт считал, что именно так должны улыбаться отцы сыновьям. — Подумай еще раз, — учитель посерьезнел.

— Есть причина для спешки? — Нэйт подобрался в плетеном кресле, в котором до этого сидел, расслабленно вытянув ноги.

Карлос помедлил, будто раздумывая, стоит ли говорить.

— Говори, — попросил Нэйт. — Если есть причина, я должен знать.

— Тобой интересуется Инквизиция.

Нэйт вздрогнул.

— Зачем я им?

— Как мой сын — незачем, — ответил Дьерти, — а как Перворожденный — диковинка, которую нужно как следует изучить и препарировать, если понадобится.

Нэйту стало не по себе от этих слов. Наставник не из тех, кто готов попусту нагнать страха.

— А если я соглашусь?

— Вопрос будет закрыт. Внебрачные дети не редкость. Признаю отцовство, оформим бумаги, и Инквизиция потеряет к тебе интерес.

И к Карлосу заодно. Нэйт, во что бы то ни стало, не хотел, чтобы у наставника были проблемы из-за него. Этот человек слишком много для него сделал, чтобы ответить черной неблагодарностью.

Нэйт выпрямил спину, расправил плечи:

— Тогда решено, я согласен. Только поговорю с матерью, хорошо?

— Конечно, — Дьерти и не думал возражать.

— Только…

— Что?

— Ты уверен, что после этого Инквизиция от тебя отстанет? Не будет копать дальше?

— Разумеется.

В этот раз Нэйт не поверил. Карлос надеялся, но уверен не был. Хотя, основываясь на том, что Нэйтан уже слышал об Инквизиции, на их счет никогда нельзя было быть уверенным и считать себя в полной безопасности.

— Тогда я пойду.

— Беги, малыш, — махнул рукой Карлос, отпуская.

Какой он уже малыш? Вымахал чуть ли не выше самого Дьерти.

Но возражать не стал, улыбнулся на прощание и переместился к реке, откуда до Заречья было рукой подать.

Катрина глубоко дышала, приходя в себя, но отметила, что вышла значительно легче, чем в прошлый раз.

Нэйтан сам выпустил ее руки до того, как она вырвала бы их и отшатнулась, как это обычно происходило. Вид у него был задумчивым.

— Они не поверили? — спросила Катрина, помня о судьбе Дьерти, рассказанной королем.

Нэйтан поднял глаза, посмотрел на нее.

— Нет, — тихо произнесли его губы, но ей показалось, что это слово громовым раскатом отразилось от стен.

— Мне очень жаль, — искренне сказала Катрина. — Лорд Дьерти был хорошим человеком.

— Мне тоже. Жаль, — сказал Нэйтан и протянул ей раскрытые ладони. — Идешь дальше?

Катрина кивнула.

Их руки соединились.

— О, глядите, наш юродивый идет, — крикнул задира Петро с завалинки, на которой расположились он и несколько парней из его компании.

Задирать Нэйта было их излюбленным развлечением с самого детства. Несколько раз Нэйтан с Петро серьезно дрались, но их всегда растаскивали до того, как определился бы победитель.

В последний год их противостояние усугубило то, что Ларка, девчонка, которая нравилась Петро, стала выказывать знаки внимания Нэйтану. Петро ревновал, бесился и норовил, если не подраться, то задеть за живое словами.

— Что, быстро удовлетворил своего богатого деда, а? Денег-то дал?

Нэйт даже не взглянул в его сторону, только сцепил зубы. Шутка была старой, хотя друзья Петро в голос заржали.

После избиения отца, почти трехлетней давности, все узнали о странной, на их взгляд, дружбе богатого помещика и деревенского мальчишки. Родители пытались его запирать и не пускать к Карлосу, но Нэйт всегда исчезал, и они не могли его найти и остановить. О том, что мальчик научился перемещаться, никому из них известно не было. Как ни странно, родители смирились и приняли то, что Нэйт не перестанет общаться с лордом, но злые языки это остановить не могло.

Давно несмазанная дверь заскрипела. Дома никого не было.

Нэйтан огляделся и направился на поиски матери, по дороге проведя ладонью по ржавым петлям. Ржавчина исчезла, будто и не было.

— Бродит и бродит! — заметил его возвращение Петро. — Сидеть больно?!

На этот раз Нэйтан остановился и посмотрел в его сторону. Просто посмотрел, и пальцем не пошевелил, но Петро что-то почувствовал, не стал нарываться.

— Да ну его, — скомандовал он своим прихвостням, — пошли купаться, что ли!

Нэйт проводил их взглядом. Он мог бы стереть всю компанию в порошок одним движением пальцев, но ему этого больше не хотелось. Хотя в детстве, когда Нэйтан был маленьким и слабым, он бы много отдал за такую возможность.

Нэйт всегда чувствовал себя здесь чужим. Он даже не походил на односельчан внешне: высокий, тонкокостный, а они — приземистые, широкие, плечистые. Они не понимали друг друга. Нэйт не хотел гонять кошек и бить их камнями, ему было не интересно украсть самогон у бабки Алины и пить его прямо из бутылки, передавая по кругу, не находил ничего веселого в том, чтобы стащить у Ларки платье, пока она купается, и заставить бежать до деревни, прикрываясь листьями лопуха.

Чужой…

Мать нашлась у соседки через три дома. Женщины сидели на крыльце, болтали и вязали на спицах.

С тех пор, как Карлос научил его ставить ментальные блоки, Нэйт немедленно заблокировал мысли и чувства матери. Личное должно оставаться личным, он не имел права читать ее, как раскрытую книгу.

Сейчас, собираясь попрощаться, Нэйт впервые за эти годы убрал блок.

Женщины, как по команде, подняли голову, услышав, что кто-то идет.

«Выродок», — пришла отчетливая, полная отвращения мысль соседки.

«Когда же ты уже не вернешься и дашь мне дышать спокойно?! » — ударили плетью мысли матери.

Нэйт резко остановился. Встал посреди дороги, не дойдя несколько шагов до крыльца.

Мать, как и всегда, смотрела на него с грустной улыбкой, а в это время перед ее глазами проносилось, сколько боли и лишений она перенесла с тех пор, как он появился на свет.

— Ты что-то хотел? — спросила она.

— Н-нет, — Нэйт покачал головой, возвращая блок на место. — Извини.

Женщины недоуменно переглянулись, а он пошел прочь.

Катрина дрожала.

Как могла мать так подумать? Мать?!

— Ты сама вышла, — похвалил Нэйтан, все еще сжимая ее ставшие ледяными пальцы. — Делаешь успехи.

— Я случайно, — призналась Катрина. Ей стало так тошно, что она просто рванулась из воспоминания, и сама не знала, как вновь вернулась в реальность.

— Еще? — прищурился Нэйтан, заглядывая ей в глаза.

— Да, — тихо сорвалось с ее губ.

— Как скажешь…

Нэйт не взял с собой ничего, не смог заставить себя вернуться в дом. Карлос обещал, что обеспечит его всем. Что ж, кажется, пришла пора принять его щедрое предложение.

Он не пошел к Дьерти немедленно, не хотел жаловаться и вызывать жалость. Хотел успокоиться и привести мысли в порядок, чтобы вернуться к наставнику бодрым и готовым продолжить обучение.

Ночи стояли теплыми, и Нэйтан переночевал у реки прямо под открытым небом. Больше думал, чем спал. А утром поднялся и побрел в сторону поместья. Пешком, без перемещений. Ему казалось, что торопиться некуда.

Оказалось, что торопиться, и вправду, больше некуда. Дым он увидел еще издали. Горела пристройка. Нэйт так растерялся, что не переместился, а побежал.

Ворота были распахнуты настежь. Собаки, великолепные и безумно любимые Карлосом охотничьи псы, лежали прямо во дворе. Вспоротые брюхи, искаженные предсмертными судорогами пасти.

Сердце Нэйтана готово было выскочить из груди, он рванулся к дому и замер перед дверьми. Красной краской на них был нарисован перевернутый основанием вверх треугольник — знак Инквизиции.

Ночевал у реки.

Упивался жалостью к себе.

Не успел.

Нэйтан рванул на себя тяжелую дверь, наплевав на красный знак. Ворвался внутрь.

— Нэйт! — бросилась к нему служанка из глубины дома. На ее лице красовался огромный кровоподтек, — Нэйт! — невысокая женщина, тысячу раз накрывавшая ему на стол и тепло улыбающаяся в ответ на его благодарность, повисла у него на шее, зарыдав в голос.

— Где он? — произнес Нэйтан онемевшими губами.

— В… в… гостиной, — выдавила женщина.

Нэйтан аккуратно снял с себя ее руки и мягко отстранил. Пошел в указанном направлении.

Вещи разбросаны, мебель опрокинута. Содержимое ящиков и шкафов вывернуто на пол. Красный перевернутый треугольник на внутренней двери, на стене. Лужа пролитой краски на бежевом ковре.

Карлос лежал в гостиной, как и сказала Берта. Навзничь. Прямо на столе. Неестественно вывернутая сломанная шея, распухшие посиневшие пальцы, кровавая дорожка из уголка рта, а на руках массивные браслеты из темного металла с вкраплениями голубых камней. Нэйтан никогда не видел антимагических браслетов, кроме как на картинках, но узнал их сразу.

— Они искали тебя, — всхлипнула за спиной Берта. — Господин не сказал.

Нэйтан так и стоял посреди комнаты перед телом наставника, чувствуя себя опустошенным, выпитым.

— Что они говорили? — спросил, не оборачиваясь, не отрывая взгляда от мертвеца на столе.

— О каком-то крестьянине. Доносе, — служанка опять зарыдала. — Я спряталась, испугалась. Они меня почуяли, но не стали тратить время.

— Доносе, значит, — пробормотал Нэйт. — Где остальные слуги?

— Разбежались.

— Понятно, — наконец, обернулся, — ты тоже — беги.

Что-то было в его лице такое, что женщина побледнела еще больше и отшатнулась.

— Погоди, — окликнул ее Нэйтан, шагнул к ней, протянул руку. Берта испуганно вжала голову в плечи. — А теперь беги, — отпустил, исцелив лицо. — Прощай.

Просить дважды не пришлось, женщина кинулась прочь, будто ее ошпарили.

Оставшись в одиночестве, Нэйтан рухнул на колени и сидел так, смотря перед собой до рези в сухих глазах до тех пор, пока не нашел в себе силы подняться.

Первым делом снял с мертвого тела браслеты и отбросил в сторону.

Сложил изувеченные руки наставника на груди, как положено на похоронах.

Обошел весь дом, методично осматривая каждое помещение, пока не убедился, что никого из штата прислуги не осталось.

Затем направился в конюшню и выпустил лошадей.

И только после этого взмахнул рукой, и едва тлеющий огонь с пристройки разросся выше крыши и, словно голодный хищник, с жадностью перекинулся на основной дом.

— Хватит на сегодня.

Ее выбросило из его сознания, как пробку из бутылки. Катрина часто моргала, силясь прийти в себя. А потом почувствовала, что у нее мокрые щеки.

— Почему хватит? — смахнула слезы ладонью.

— Потому что уже вечер, — спокойно ответил Нэйтан. Его лицо ничего не выражало. — Там и в реальности время воспринимается по-разному. На сегодня хватит.

У нее не было сил ни спорить, ни настаивать. Хотелось сказать что-то утешительное, но холодный взгляд остановил ее прежде, чем она успела ляпнуть лишнего.

Нэйтан не просил жалости, не ждал ее, не терпел.

Он просто показывал.

— До завтра, — попрощалась Катрина.

— До завтра, леди Морено.

ГЛАВА 9.

Наутро Катрина передала со служанкой записку его величеству, что плохо себя чувствует и вынуждена позавтракать в своих покоях. Просила нижайше простить и обещала наверстать упущенное на следующий день.

Она понимала, что не явиться с докладом к королю, да еще и сказаться больной — неслыханная наглость, но не смогла собраться с духом, чтобы пересказать, что увидела прошлым вечером. Успокоила себя лишь тем, что между смертью Карлоса Дьерти и заговором против Эрика Первого прошло почти двадцать лет.

А после завтрака в тишине и одиночестве ей доставили письмо. Катрина ожидала увидеть очередное послание от Джошуа, но писал отец.

Она взволнованно распечатала конверт. В последние годы Катрина общалась с родителями нечасто, часто отсутствуя дома. О поездке дочери в столицу они узнали лишь потому, что отъезд совпал с ее днем рождения. Должно было случиться нечто важное, если отец решил написать ей.

Но волновалась Катрина зря, ни с кем ничего страшного не произошло: никто не заболел и не нуждался в ее помощи. Оказалось, отец всего лишь решил письменно выразить ей недовольство тем, что свадьба откладывалась.

«Я настоятельно рекомендую тебе закончить дела как можно скорее. Мы с твоей матерью уже устали отвечать на вопросы друзей и соседей, почему наша дочь в таком возрасте до сих пор не замужем…».

Дальше Катрина читала через строчку. О чести семьи, о дочернем долге и ответственностью перед семьей.

Неужели, родители надеялись, что она немедленно вернется домой, стоит ей напомнить о долге?

В любом случае, закончить дело быстрее Катрина не могла, потому что в данный момент от нее ничего не зависело.

Пришлось писать ответ, тщательно взвешивая каждое слово, чтобы он сквозил признательностью за беспокойство, а не раздражением, которое Катрина в данный момент испытывала. Возилась долго, выкинула четыре версии ответного письма, пока не получилось нечто короткое, вежливое и благодарное.

В итоге отправилась к Нэйтану гораздо позже, чем собиралась. Торопилась, спускалась по ступеням почти бегом. Почему-то ей было важно, чтобы он не подумал, что она специально тянет время и не приходит из-за последнего показанного ей воспоминания.

Ничего подобного! Катрина решила идти до конца, и теперь не собиралась отступать, даже несмотря на недовольство жениха и нравоучения родителей.

— Завтрак с Эриком затянулся? — поинтересовался Нэйтан вместо приветствия.

Он читал в той же позе, что и вчера, но быстро отложил книгу и встал. Значит, ждал и заметил опоздание.

— Я не завтракала с его величеством.

Ей удалось его удивить. Бровь иронически изогнулась.

— Эрик портит тебе аппетит?

У Катрины дар речи пропал от такой наглости. Она хотела ответить нечто искрометное и уничижительное, напомнить, что они говорят о короле, но идеальный ответ не спешил приходить в голову, а пауза затягивалась.

— Давай продолжим, пожалуйста, — попросила она, сделав вид, что все в порядке.

Катрина ожидала, что Нэйтан вновь скажет нечто язвительное, а потом подаст ей руки, но ошиблась.

— Не избегай завтраков с Эриком, если он тебя пригласил, — вдруг очень серьезно произнес узник. — Отвечай правду на все вопросы о своих визитах сюда. Будешь бегать от него, заподозрит в пособничестве, и займешь соседнюю камеру.

Стыдно признаться, о таком развитии событий, отказываясь от завтрака, Катрина даже не подумала.

— С чего вдруг такая забота? — спросила резко.

На губы Нэйтана тут же вернулась усмешка:

— Люблю одиночество. Соседка мне не нужна.

Такой сосед Катрине и в страшном сне бы не приснился.

— Продолжим? — на этот раз предложил Нэйтан, удовлетворившись тем, что она приняла его предостережение всерьез.

— Продолжим, — с готовностью согласилась Катрина. — Только ответь мне, пожалуйста, на один вопрос.

Нэйтан не выразил ни удивления, ни заинтересованности.

— Говори, — разрешил равнодушно.

Катрина замешкалась.

— Это не самый приятный вопрос, — призналась она.

Нэйтан хмыкнул:

— Полагаешь, вопрос про «побоище», — выделил ядовитой интонацией слово, которым событие назвали в Хрониках, — в Элее был приятным? — Катрина не успела ответить, а он уже торопил: — Задавай любой, не имеет значения.

— Как вышло так, что Инквизиция убила лорда Дьерти? — выпалила она, больше не пытаясь смягчить формулировку. — В его доме, даже не вызвав на допрос? Но если и так, то зачем убивать?

Катрина ожидала любой реакции на свои слова: от презрения в ледяных глазах до вспышки ярости. Но Нэйтан по-прежнему прямо смотрел на нее, ничуть не изменившись в лице.

Только спросил:

— Правда, не понимаешь?

Катрина покачала головой.

Она работала в Инквизиции, видела, как там все устроено. Да, случалось, что карали невиновных, но то, что юный Нэйт увидел в доме Дьерти, не было ни порицаемым, но допустимым превышением полномочий, ни неверным приговором, это было убийство — преступление!

— Тогда я тоже не знал и не мог понять, — признался Нэйтан. — Но все оказалось очень просто, — Катрина поджала губы, внимательно слушая, подалась к решетке. — Они явились к Карлосу, вежливо постучали в дверь, попросили выделить им немного времени на разговор. Он сам их впустил. Мог бежать, мог напасть, но Карлос их впустил, потому что не ожидал подобного исхода. Инквизиция, — он скривился, произнося это слово, будто самое страшное ругательство, — знаешь ли, относится к богатым и бедным совершенно по-разному. На спокойствие сильных и родовитых магов они покушаются редко, а если и появляются на их пороге, то чаще всего с ними можно договориться и откупиться. Портить отношения с древним и могущественным родом инквизиторы не хотят. Поэтому-то Дьерти впустил их и даже сам согласился надеть антимагические браслеты — обычная практика при допросе, ты должна знать. Соглашаешься на наручники и обещаешь содействие, а они взамен гарантируют безопасность, — Катрина кивнула, так и было. — Карлос был уверен, что на открытый конфликт с ним они не пойдут, вот и не стал пытаться бежать. Беда оказалась в том, что сильного менталиста они с собой не привели, Дьерти умел ставить блоки без использования магии, и инквизиторы не смогли от него ничего добиться. Пытаться пробить блок, а тем более взламывать, было некому. И один из инквизиторов предложил «прекрасную» идею — пытать по старинке. Остальные одобрили. Но и пытки ничего не дали, оставив инквизиторов ни с чем. А что бы, по-твоему, произошло, оставь они Карлоса в живых?

— Он написал бы жалобу королю о нарушении его прав, — немедленно ответила Катрина. Во всяком случае, она бы поступила именно так.

— Правильно, — Нэйтан блеснул белозубой улыбкой, напомнив ей хищную рыбу. — Так бы Карлос и сделал. А мертвые жалоб не подают, ничего сказать в свое оправдание не смогут, поэтому их можно обвинить во всех грехах, какие только придут на ум. Например, в измене короне. Инквизиторы сперва заигрались, а затем испугались и стали заметать следы. Из преступников превратились в героев — спасли мир от злодея.

У Катрины подобное развитие событий в голове не укладывалось. Инквизиция бывала жестока, именно поэтому она не смогла там работать, но чтобы такое…

— Погоди, — спохватилась Катрина. — Ты так говоришь, будто сам присутствовал там, но в прошлом видении ты ясно показал, что пришел уже после.

Нэйтан пожал плечами:

— Кому, как не тебе знать, что чтобы увидеть что-то своими глазами, не обязательно присутствовать на месте событий. Я видел все, что произошло глазами одного из инквизиторов, пришедшего в тот день в дом Карлоса. Позже. Через много лет.

Катрина вдруг поняла, что малодушно не хочет знать, где и при каких обстоятельствах Нэйтан встретился с тем инквизитором. И что с ним стало потом. С тем инквизитором, не с Нэйтаном.

— У тебя есть еще вопросы? — лениво поинтересовался узник.

Катрина покачала головой.

— Лучше покажи, что было дальше.

— Как знаешь, — согласился без споров, протянул руки.

Нэйтан шел пешком от самого поместья. Не прятался, скорее, искал встречи. Но вокруг не было ни души, кроме им же выпущенных лошадей.

Инквизиторы ушли.

Куда они направились? Оставили свою затею или отправились на его, Нэйта, поиски? Только Нэйтана сейчас мало интересовала собственная участь.

«Крестьянин. Донос» — эти слова не выходили у него из головы. Кто? Мать? Отец? Петро? Любой, любой в его деревне мог это сделать, и он должен был узнать кто именно.

Юноша быстро шел вперед, с силой впечатывая ботинки во влажную после дождя землю. Перед глазами так и стояло мертвое тело наставника, распростертое на столе.

Почему он не сопротивлялся? Почему не пытался бежать?

Нэйт узнает, во что бы то ни стало, узнает. Сколько бы лет ни прошло, сколько бы сил ни потребовалось бы, он найдет тех, кто это сделал…

Впереди показалась река, а за ней его родная деревня, Заречье. Нэйт мог бы сделать небольшой крюк и перейти речку вброд по мелководью, как делал это всегда, когда возвращался пешком. Но сегодня он поднял свое тело в воздух и перелетел воду, не заботясь о том, что его кто-нибудь заметит.

Заречье. Всего несколько часов назад Нэйт уходил отсюда, рассчитывая никогда больше не возвращаться, был полон надежд на новое, счастливое будущее. Но теперь ничего этого нет, даже тела Карлоса больше нет, он сам сжег его.

Подходя к деревне, Нэйт снял все блоки, которые так усиленно раньше ставил, чтобы не слышать и не чувствовать односельчан. Сила рванулась на свободу, так, что даже защипало кончики пальцев.

Выходной день, все жители дома или поблизости — то, что надо.

Взгляд направо: в сарае Петро и Ларка, он косноязычно объясняется ей в любви, это искренне, она слушает и с грустью думает о том, что надо бы изобразить радость и кинуться ему на шею, все равно же родители сказали, что выдадут ее за него. В доме рядом бабка Микка мается спиной и проклинает молодых и здоровых. В соседнем — дед Мейхан вспоминает юность.

Нэйт скользил по их сознаниям, видя мысли, страхи, потаенные желания. То там, то здесь всплывали образы, связанные с ним, он видел себя глазами соседей: нескладный длинный мальчишка с вечно отросшими волосами. О нем думали как о чужом, странном. Его не любили и некоторые даже побаивались, как дикого зверя.

Узнал, что Инквизиция была здесь ранним утром, когда он еще спал у реки. В дом Карлоса они направились, не найдя Перворожденного дома.

Если бы Нэйт остался на ночь в деревне, Дьерти был бы жив…

Нэйтан зажмурился, заставляя себя сфокусироваться. Сейчас он искал не это, ему нужно было узнать, кто сообщил о его существовании инквизиторам.

Но ни у кого из односельчан Нэйтан не нашел того, что искал.

Искомое оказалось в собственном доме. Отец…

Нэйтан не удивился, что в Инквизицию донес он, но был поражен, узнав, о чем именно сообщил им отец. Он пожаловался не на то, что Нэйт обладает странными способностями, а пришел и потребовал от них разобраться с помещиком из-за реки, который, по его мнению, развратил его сына.

Отец по-прежнему думал, что Нэйт ему не родной, но посчитал своим долгом отстоять честь семьи.

А там инквизиторам уже было наплевать на то, что говорил им крестьянин, они считали его вдоль и поперек и узнали то, что заставило их заволноваться — в деревне у реки впервые за несколько сотен лет появился Перворожденный.

Инквизиторы никогда бы о нем не узнали, не пришли бы в дом к Карлосу, не убили бы его, если бы этот человек не сделал неверных выводов и не отправился доносить.

Вот теперь Нэйтан почувствовал ярость.

Ноги сами понесли его к родному крыльцу.

Не родному… В этом месте теперь все для него стало еще более чуждо, чем раньше.

Отец сидел за столом с огромной кружкой чего-то пахнущего спиртом, мать хлопотала у печки. Нэйт отсек от себя ее эмоции и шагнул к отцу.

— Чего приперся? Быстро закончили? — тот тут же швырнул обвинение в лицо. А сам был доволен, думал, Инквизиция искала Нэйтана, чтобы опросить как свидетеля, и ждал, когда же они разберутся и восстановят честь его семьи.

— Честь? — прорычал Нэйт. — Ты хоть знаешь, что такое честь?

— Чего? — отец чуть не захлебнулся, отставил кружку, судорожно соображая, не сказал ли последнюю мысль вслух.

Так и не сообразил, плюнул, начал вставать из-за стола.

— Сегодня выходной, — шагнула к нему мать, миролюбиво улыбаясь, положила тонкую ладонь на огромное плечо. — Не порть себе настроение…

— Пошла!... — тот отшвырнул ее от себя, так, что она отлетела в сторону, ушиблась бедром об угол стола, и уже потом упала на колени на пол.

Куда жене следует пойти и зачем, мужчина пояснить не успел. На его шее затянулась невидимая удавка, сдавила горло, вздернула в воздух, проволокла по дому, а затем массивное тело с размаха впечаталось спиной в стену. Полетели кастрюли, разбился кувшин.

Мать закричала, но Нэйт даже не взглянул в ее сторону, шагнул к отцу, держа руку вытянутой и медленно сжимая кулак, движение которого повторяла удавка. Крестьянин захрипел, забился, заколотил ногами о стену.

— Испугался? — промурлыкал Нэйт, потом заорал: — Теперь тебе страшно?!

Немного разжал пальцы, дав отцу глотнуть воздуха, но тот, несмотря на возможность дышать, забился еще сильнее, на этот раз от ужаса.

Глаза жгло холодом. Нэйтан давно умел контролировать появление в них серебра, мог использовать магию без видимых изменений, но сейчас он хотел, чтобы отец увидел его во всей красе и испугался по-настоящему.

А еще ему хотелось убить. Прямо сейчас. Сжать ладонь в кулак так крепко, как только способен. Чтобы хрустнули позвонки. Чтобы этот человек поплатился за все, что сделал.

Нэйт повел рукой, притянул ее к себе, а потом резко выбросил вперед, снова впечатывая отца в стену. Воздух в домике пропитался страхом и ненавистью.

— Я не убью тебя только потому, что она, — кивок в сторону сжавшейся на полу матери, — любит тебя и считает, что без тебя пропадет. А ты, — снова притянул, а потом резко выбросил руку, сжал пальцы, услышал хрип, — будешь целовать ей ноги и молить о прощении до конца своих дней. Потому что, если ты еще хоть раз поднимешь на нее руку, я вернусь. Где бы я ни был, я узнаю, и я вернусь. А я узнаю.

Серебряный свет полился из глаз сильнее, заливая все пространство вокруг, ослепляя.

Отец в ужасе заскулил. В его голове не было ни единой мысли, от него исходил только животный ужас и желание жить.

Нэйт моргнул, возвращая своим глазам обычный вид, хорошенько тряхнул отца еще раз, а потом резко расслабил руку. Удавка исчезла. Отец с грохотом рухнул на пол.

— Я узнаю, — повторил Нэйтан уже через плечо.

И вышел вон.

Дверь захлопнулась.

— Эй, юродивый! Чего в твоем доме грохочет?! Нашли тебя те дядьки? — закончивший зажиматься с Ларкой за сараем Петро сидел на завалинке, распушив хвост. От него исходили волны самодовольства.

Нэйт резко повернул голову в его сторону, вновь впуская холод в глаза.

Впервые увидев серебряный сверхъестественный взгляд, Петро в ужасе дернулся, потерял равновесие и рухнул с завалинки.

Как он приземлился, Нэйт уже не смотрел — переместился прямо посреди деревни на глазах выскочивших на шум односельчан.

Бывших односельчан…

— И куда ты пошел? — спросила Катрина, полностью выйдя из видения. Нэйтан был прав, становилось легче, хотя и все еще непросто.

— То туда, то сюда, — узник равнодушно пожал плечами, убрав руки в широкие карманы плаща.

— Скитался, — поняла Катрина. Для нее, выросшей в любящей семье и хороших условиях, это казалось ужасным.

Нэйтан внимательно изучал эмоции, отражающиеся на ее лице.

Хмыкнул:

— Тебе, что, меня жаль?

— Не тебя, — огрызнулась Катрина. — Мальчика, который остался один на один со своим горем.

— И даром, — напомнил Нэйтан с усмешкой. — Огромным даром. С ним мне было нечего бояться. И я был уже не совсем мальчик, — подмигнул, заставив Катрину покраснеть, — мне было пятнадцать, и Ларка уже успела сводить меня на сеновал до того, как обручилась с Петро.

— Это ужасно! — выпалила Катрина.

Нэйтан покачал головой, глядя в потолок, раздумывая.

— Нет, — решил он, — не так ужасно это и было, первый раз все-таки.

Сначала Катрина разозлилась, а потом вдруг поняла, что, чем хуже воспоминание он показывал, тем больше насмехался над ней, демонстрировал свою сегодняшнюю силу и мощь, показывая, что больше не тот потерянный мальчишка.

С осознанием этого злость исчезла.

— Ты был потом в Заречье? — спросила тихо. — Узнал, что с ними стало?

— Отец спился и умер через пару лет. Мать он больше пальцем не тронул. А ее потом взял в жены дядька Вертен, тоже вдовец. Он ее не обижал.

— Так ты был там?

— Зачем? — Нэйтан пожал плечами. — Кто меня там ждал? Уходя, я поставил «следилку», ее можно было считать, особо не приближаясь. Карлос успел научить, как это сделать.

— Значит, ты не соврал, сказав, что узнаешь, и, если надо, вернешься, — пробормотала она.

— Конечно, — его взгляд ясно говорил: «А как же иначе? ». — Зачем мне врать и угрожать впустую?

Катрина его недооценила. Снова. Даже в пятнадцать он был очень опасен.

— Пожалуй, хватит на сегодня, — сказала она.

— Как знаешь, — легко согласился Нэйтан. — И сходи к Эрику, извинись за отмененный завтрак.

Катрина прищурилась, глядя на него, и гадая, зачем это ему. Заботится? О ней? Нет, в это она ни за что бы не поверила.

— Я подумаю, — пообещала Катрина.

ГЛАВА 10.

— Леди Морено! — будущая королева перехватила ее в коридоре.

На ней был распахнутый полушубок, лицо раскраснелось с мороза — гуляла.

— Здравствуйте, леди Робердон, — поприветствовала ее Катрина, вовремя вспомнив родовое имя невесты короля.

— О, прошу вас, называйте меня просто Лаура, — улыбнулась девушка.

На взгляд Катрины, это было неуместно, но та улыбалась и смотрела на нее чуть ли не с мольбой.

Похоже, в этом замке не только Нэйтан — любитель пренебрегать этикетом.

— Тогда и вы меня — Катрина, — вернула улыбку.

— С удовольствием, — Лаура прямо-таки засияла.

Тонкая, почти воздушная, с огромными голубыми глазами и волосами цвета льна, она напоминала ангела. Катрина даже залюбовалась и невольно позавидовала. Лаура обладала теми самыми женственностью и нежностью, которых ей самой, по утверждению родственников-мужчин и даже однажды жениха, не доставало.

— Я могу вам чем-то помочь? — спросила, почувствовав, что пауза затягивается.

— Вообще-то, да, — улыбка девушки превратилась в смущенную. Она растерянно осмотрелась, будто ища место, куда можно было бы присесть, потом предложила: — Может быть, выпьем чая?

Катрина хотела чая, но в одиночестве и в своих покоях. После визитов в подземелье ей всегда хотелось отдохнуть и подумать, но уж точно не вести светских бесед. Однако отказать было бы невежливо.

— Конечно, леди… Лаура, — оговорилась и быстро исправила свою оплошность, получив новую порцию улыбок. — С удовольствием.

— Тогда пойдемте в мои покои, — немедленно предложила девушка. — Вы ведь не против?

Не будучи ни родственницей девушки, ни ее фрейлиной, Катрине не подобало заходить в личные комнаты будущей королевы.

— Не против, — ответила осторожно. — Только будет ли это уместно?

— О, конечно же, — довольно закивала Лаура, отчего белокурые кудряшки у ее лица затрепетали. — Пойдемте, — и поспешила вперед.

Катрина последовала за ней, чувствуя, как одеревенели ноги после очередного сидения в неудобной позе на полу. Нет, с этим определенно нужно что-то делать.

***

Лаура приказала накрыть столик для чаепития на двоих и скрылась в спальне, чтобы переодеться, оставив Катрину дожидаться ее на диване в гостиной.

Пока хозяйка покоев отсутствовала, гостья успела осмотреться. Гостиная, занимаемая будущей королевой, была больше ее собственной, по меньшей мере, вдвое. Стены обиты голубым шелком, должно быть, выгодно оттенявшим цвет глаз Лауры, диван того же оттенка и мягкий светло-серый ковер, в котором утопали ноги. На вкус Катрины, здесь было слишком много цветов. Они стояли в вазах различных размеров на подоконнике, столе, полу вдоль стен. Опять же, это так подходило хозяйке покоев, ведь у мужчин женщины, как правило, ассоциируются с цветами.

Джошуа с завидным постоянством засыпал ее букетами, по поводу и без. Срезанные, несчастные цветы… Однажды Катрина намекнула, что хотела бы в подарок живое растение, а не то, которое засохнет через пару дней. Тогда Джошуа решил, что она пошутила, и долго смеялся, хваля чувство юмора и оригинальность своей невесты. Позже мама объяснила, какую роковую ошибку совершила Катрина, и ее счастье, что жених ничего не понял. «Дорогая, это дурной тон, — качала она головой. — Цветы в горшках растят кухарки».

Лаура не была кухаркой, и она любила срезанные цветы, как и подобает королеве.

Девушка появилась как раз в тот момент, когда Катрина подумывала, насколько невежливо будет открыть окна, чтобы проветрить помещение. Ей становилось дурно от такого насыщенного цветочного аромата.

— Не заждались?

— Что вы, вовсе нет, — заждалась и мечтала поскорее уйти отсюда.

В этот момент Катрина невольно позавидовала Нэйтану, который мог говорить что угодно и кому угодно. Глупо, но она, свободная женщина, завидовала человеку, запертому в камере в подземелье.

Принесли чай на огромном золоченом подносе. Служанка пожелала приятного аппетита и поспешила удалиться.

Чай тоже оказался цветочным. Следовало попросить кофе, нужно учесть на будущее.

— Так о чем вы хотели поговорить? — торопить собеседницу тоже было нарушением этикета, но Катрине показалось, что Лаура чем-то смущена и не начнет первой.

— О Натаниэле, — призналась девушка, на щеках выступил румянец. — Скажите, Катрина, вы не знаете, где он, и что с ним? С ним все в порядке?

Катрине с трудом удалось сохранить равнодушное выражение лица.

— А разве есть повод волноваться за его здоровье? — спросила нейтрально, сделала большой глоток приторного цветочного напитка.

— Не знаю, — Лаура выглядела несчастной. — Прошу прощения, но за ужином мне на секунду показалось, что вы что-то знаете о Натаниэле. Я спрашивала Эрика, но он ушел от разговора. Эрик всегда так делает, когда щадит мои чувства. Вот я и подумала.

Неужели на Нэйтана положила глаз не только сестра короля, но и его невеста?! Уму непостижимо.

— К сожалению, нет, — Катрина покачала головой, теперь внимательнее рассматривая собеседницу. Вот тебе и ангел. — Я ничего не знаю о месте нахождения Натаниэля.

Чистая правда. Натаниэля вообще не существует.

Лаура опустила взгляд. Казалось, она вот-вот заплачет.

— И нет никаких вестей, когда он вернется… — вздох. — Знаете, — печальные голубые глаза посмотрели на Катрину, — он обещал, что не бросит меня, а свадьба уже летом, времени осталось совсем мало.

Катрина ровным счетом ничего не понимала. Если Нэйтан настолько обнаглел, что завел интрижку с невестой короля, то не может же она быть так глупа, чтобы признаться об этом первой встречной.

— Прошу прощения, — начала сдержанно, — но, может быть, все не так плохо, и вам может помочь кто-то, кроме Натаниэля?

Лаура вскинула голову, в глазах появился проблеск надежды.

— В самом деле! — обрадовалась она. — Ведь вы и можете мне помочь!

— Я? — Катрина опешила.

— Конечно! Натаниэль только начал меня учить, но ничего толком не успел.

— Учить? — теперь она совершенно растерялась.

— Ну да, — часто закивала девушка, — Натаниэль хотел научить меня ставить ментальные блоки без использования амулетов, а также щиты от атакующих заклятий. Он хотел, чтобы, как будущая королева и жена его друга, я была в безопасности в независимости от того, охраняет меня кто-то или нет.

У Катрины кровь прилила к лицу. Ей хватило недолгого знакомства с Нэйтаном, упоминания о сеновале и намеков принцессы Эрики, чтобы заподозрить невинную девушку в неверности. Да что с ней такое?

— Что? — нахмурились светлые брови. — А вы о чем подумали? — Катрина не успела ответить, а в лице Лауры уже отразилось понимание. — Ах, вот оно что! — и девушка звонко рассмеялась, ничуть не обидевшись, хотя Катрина на ее месте сочла бы подобное страшным оскорблением. — Натаниэль — преданный друг и очень хороший человек, — с последним утверждением Катрина пока что согласиться не могла.

— К сожалению, мне не посчастливилось близко его узнать, — правда, если убрать «к сожалению».

— Так вы сможете мне помочь, пока Натаниэль не вернется? Потренировать, показать пару приемов?

Не похоже, чтобы девушка шутила.

— Признаюсь, я даже не знаю, — ответила Катрина, — думаю, в замке найдется не один одаренный, способный помочь вам освоить элементы самозащиты.

Лаура сморщила носик.

— И как я им это преподнесу? Научите меня, я не доверяю нашей службе безопасности? Меня сочтут трусихой и паникершей. Это не лучшая характеристика для королевы. Тем более, когда она просит подданных научить ее защищаться от других подданных.

— Но когда вы станете королевой, и я буду вашей подданной, — напомнила Катрина.

— Вы станете подданной символа власти, а не человека, — возразила Лаура. — Вы уедете и, должно быть, мы с вами больше никогда не встретимся лично.

Нет, девушка только производила впечатление наивной глупышки. Соображала она неплохо.

— Эрик сказал, вы окончили Магуниверситет на юге страны, — продолжала Лаура. — Там вам должны были преподавать основы защиты. Увы, мне не довелось получить такого образования. Когда объявили, что я стану королевой, мне было всего тринадцать. С тех пор меня готовили только на эту роль, — «роль», не «место», интересный выбор слов. — Так вы мне поможете?

— Я постараюсь, — пообещала Катрина. Новая просьба, отказать в которой невозможно.

— Тогда, может быть, вечерами? — обрадовалась Лаура.

Таким, как сейчас, когда она валится с ног от усталости.

— Отличная идея, — заверила с улыбкой. — Тогда завтра и приступим.

***

Несмотря на опасения Катрины и предостережения Нэйтана, король не выразил неудовольствия по поводу несостоявшегося прошлым утром завтрака. Задал несколько вопросов, получил честные ответы.

Катрина прислушалась к совету Нэйтана и говорила только правду, сухо и не вдаваясь в подробности, но только правду. При описании убийства Карлоса Дьерти Эрик хмурился и качал головой.

— Теперь многое становится понятно, — только и сказал он.

Самой Катрине пока понятно не становилось. Оставалось лишь плыть по течению.

Однако что-то она была способна изменить.

Улыбнулась:

— Ваше величество, у меня к вам одна маленькая просьба…

***

— Сюда, сюда несите, — указала она слугам на лестницу, ведущую в подземелье.

Те переглянулись и послушно потащили свою ношу вниз.

Носильщикам позволили дойти до «минус первого» этажа, а затем груз приняли стражники, заранее предупрежденные о приказе короля.

— Сюда, — подсказывала Катрина, — вот сюда кладите.

Она и не мечтала, что однажды ей удастся удивить Нэйтана, но испытала тайное злорадство, увидев изумление на его лице, когда он подошел к решетке.

— Что это? — спросил, смотря на пол.

— Это матрас, — невозмутимо ответила Катрина. — Толстый, средней жесткости — то, что надо.

— И зачем нам матрас? — брови Нэйтана приподнялись.

— Затем, что мне надоело после каждого видения находить себя скрюченной на холодном полу, — пояснила, одарив строгим взглядом. Не все ему растолковывать ей элементарное. — Так никакого здоровья не хватит, — она с удовольствием устроилась на своем новом приобретении, поджав под себя ноги и расправив широкую юбку. Довольно улыбнулась — блаженство. — Вот держи, — спохватилась, протянула между прутьев решетки край принесенного одеяла. — Потяни, — поторопила нетерпеливо, — иначе не пролезет. Хотела попросить два матраса, но Его Величество наотрез отказался открывать камеру. Сошлись на одеяле... Ну, потяни же!

Нэйтан смотрел на нее… странно. Будто видел впервые. Она, во всяком случае, в первый раз не получила от него насмешки вместо приветствия.

Одеяло взял.

— Так-то лучше, — Катрина поерзала, устраиваясь поудобнее.

Нэйтан одарил ее еще одним странным взглядом, потом хмыкнул, свернул одеяло в несколько раз, положил на пол и сел сверху, скрестив ноги.

— Начнем? — Катрина с готовностью протянула раскрытые ладони.

Нэйт усмехнулся. Впервые за время ее сегодняшнего пребывания в подземелье.

— Как скажешь, ты командуешь.

Их руки соприкоснулись.

Пыльный торговый тракт. Жара, на небе ни облачка. Караван остановился, чтобы напоить уставших лошадей. Погонщики ухаживали за животными. Люди, следующие с караваном, повыходили из повозок, чтобы размять ноги.

Нэйт не вышел. Он мог снять напряжение с мышц, даже не пошевелившись.

Было скучно. Уже проклятые десять дней было скучно. Несколько раз пришлось прилагать усилия, чтобы не поддаться соблазну и не переместиться в более приятное место. Но Нэйт взялся за дело, и выполнить его было делом чести. Когда-то, много лет назад, Карлос Дьерти учил его доводить начатое до конца. Нэйтан усвоил урок.

Снаружи послышались громкие мужские голоса. Старуха, сидящая напротив него в крытой повозке, некрасиво выругалась о молодежи и нравах.

Нэйт не шелохнулся, так и сидел с закрытыми глазами, делая вид, что дремлет. От скуки потянулся внутренним зрением за пределы кузова.

Ссорились двое: крепкий молодой человек с темно-рыжими волосами и лысеющий мужчина за сорок. За спиной того, что помоложе, пряталась совсем юная девушка, лет четырнадцати, не старше.

Ее он почувствовал первой, от нее в пространство так и лился страх, причем вперемешку с гневом. От рыжеволосого тоже разило праведным гневом. Обостренное чувство справедливости — как же, встречали. Лысый пылал досадой и немного страхом, он побаивался молодого. Все трое — просто люди, без дара.

Нэйт копнул глубже. Оказалось, мужчина постарше — владелец одной из повозок. Он согласился подвезти девчонку за смешную по нынешним меркам цену, а сам во время стоянки попытался взять разницу в цене натурой. Девочка воспротивилась, позвала на помощь, а на крик примчался рыжеволосый.

Нэйтан еще раз оценил обстановку, не став забираться слишком далеко в головы троицы, убедился, что защитник невинности победит при любом развитии спора, и отвернулся.

Снова стало скучно.

Караван собрался и тронулся в путь. Скрипели рессоры, повозка качалась из стороны в сторону.

Жарко, люди сидели мокрые, пропотевшие. Нэйт оценил свой внешний вид и понял, что может привлечь внимание раньше времени — слишком чистый и сухой. Убрал заклятие прохлады, которым окружил себя с того момента, как начался солнцепек.

Развлекался тем, что разглядывал окрестности глазами птиц. Пробовал посмотреть через ящерицу, но во время бега слишком сильно трясло.

Долго. Когда он обещал градоначальнику избавить его от банды, разоряющей караваны, убивающей и грабящей путешественников, Нэйт полагал, что все будет быстрее, но преступники не показывались.

Нападавших еще никто не видел (свидетелей они не оставляли), но считали, что это одаренные, иначе маг, обязательно охраняющий караван бездарных, справился бы в два счета.

Нэйт мысленно поискал того самого мага, должного охранять процессию. Того разморило на жаре, и он мирно спал в последней повозке. Его дар едва теплился слабой искрой. Впрочем, сильного мага в сопровождающие к обычным людям не заманишь.

Караван двигался медленно, солнце начало клониться к закату, однако долгожданной всеми прохлады не наступало.

Нападение случилось в сумерках. Действовать в полной темноте разбойники не рискнули.

Нэйтан почувствовал приближение одаренных. Пять огоньков. Значительно ярче искры сопровождающего караван мага, но не слишком большие. Для Нэйта преступники опасности не представляли. Для людей без дара — еще какую.

Нэйт не спешил что-либо предпринимать. Так и сидел с закрытыми глазами, рассматривая внутренним зрением их огоньки. Молодые парни. Озлобленные. Он «копнул» глубже: идейные, считали, что мир пора очистить от бездарных, а заодно подзаработать. Глупцы и любители легкой наживы.

Что-то громыхнуло, вспыхнуло, головная повозка загорелась. Испуганно заржали кони, закричали люди.

Нэйт потушил зарождающийся пожар, лишь подумав о нем, затем, наконец, поднялся, шагнул к выходу и спрыгнул из кузова на пыльную грунтовую дорогу.

— Тебя-то куда несет, — зло бросила бабка-соседка вслед. — Без тебя разберутся. У нас маг в караване.

Маг. Это она о том самом, который только что переместился в ближайший пункт, до которого хватило его скудной энергии. Хорош защитник.

Да, их было пятеро. Все в черных плащах с капюшонами, скрывающими лица. Должно быть, на случай если кто-то из свидетелей выживет.

Люди испуганно выглядывали из повозок, кто-то тоже выбрался наружу.

— Тащите сюда все ценное, что у вас есть, тогда никто не пострадает, — крикнул один из пятерки и демонстративно пальнул огненным шаром в небольшое засохшее деревце, одиноко доживавшее свой век на обочине дороги. Пламя затрещало, побежало по веткам.

Люди стали переглядываться, не зная, как поступить.

Обещание не трогать покорных было чистейшей ложью, не нужно даже обладать сильным даром, чтобы это почувствовать. Кроме того, они не оставили ни одного свидетеля в прошлые однотипные нападения.

Нэйт не испытывал желания продлевать время своего нахождения на этой дороге. Не хотел ждать и наблюдать, как караванщики и пассажиры понесут ценные дары к ногам своих будущих убийц.

Он вышел вперед и спокойно направился в сторону пятерки в плащах.

— Эй, ты не понял?! — заорал один из них и без предупреждения швырнул в него «Огненной звездой», сильным атакующим заклятием. Такое оставляет от человека только горстку пепла.

«Звезда» погасла, не долетев до предполагаемой жертвы, и истаяла в воздухе под ошарашенными взглядами бандитов. Они не узнали в Нэйтане мага, он позаботился об этом заранее, еще в самом начале путешествия надежно спрятав магическое пламя, пульсирующее в районе солнечного сплетения. Если сопровождающий был искрой, напавшие — огоньками, то Нэйт был костром, огромным, сияющим.

Разбойники попятились. Двое попытались переместиться, остальные трое напасть. А уже через мгновение все пятеро корчились на земле, хватаясь за горло. Убивать их Нэйтан не собирался, только припугнуть и на время лишить способности двигаться.

Нэйт медленно сжимал кулак, контролируя процесс удушения: ровно до потери сознания. Но он совершил ошибку, посчитал, что люди без дара для него не опасны, повернулся к ним спиной. С отчаянным криком девчонка, которую утром защищал рыжий, прыгнула на Нэйта и недрогнувшей рукой вогнала нож ему под лопатку.

Нэйт выстоял, нельзя было расслаблять руку. Кто-то сорвал напавшую с его спины, оттащил.

Последний разбойник затих, лишившись чувств. Только тогда Нэйтан расслабил руку и рухнул в пыль на колени.

Больно, чертовски больно.

— Эй, парень, — в зоне видимости показался рыжеволосый. Тот самый, с обостренным чувством справедливости, ничего удивительного. — Ты как? — зашел за спину, выругался, глядя на, очевидно, смертельную рану.

— В порядке, — прошипел Нэйт, стиснув зубы от боли и пытаясь остановить кровь.

— Ого! — изумился нежданный помощник, увидев, что кровопотеря уменьшается на глазах.

Лечить себя было очень больно. Исцелять быстро — безумно больно. Нэйт пошатнулся, но рыжий не дал ему упасть.

— Что сделать? — спросил деловым тоном.

— Браслеты в моем мешке, — мотнул головой в сторону повозки. — Надень на этих, пока не очнулись.

Рыжеволосый бросил взгляд в сторону распростертой на земле пятерки. Понятливо кивнул.

— А тебе самому что нужно?

— Воды и одиночества, — просипел Нэйт, борясь с болью и накатившей слабостью.

— Как скажешь, — и тот перекинул его руку себе через плечо, помогая подняться на ноги.

— Эрик Финистер? — ахнула Катрина. — Эрик Финистер путешествовал в одежде простолюдина?!

Нэйтан усмехнулся, отпустил ее руки.

— А ты хорошо вышла. Наверное, все дело в матрасе.

Действительно. В этот раз Катрина даже не заметила, как вернулась в реальность. Усталость ощущалась, но не затмевала собой все остальные чувства, особенно любопытство.

— Эрик Финистер? — повторила она. В том, что тем рыжеволосым парнем был его величество, не было сомнений.

Нэйтан пожал плечами, не став отрицать очевидного.

— Фин, он назвался Фином.

Будущий король путешествовал инкогнито, с ума сойти.

— В голове не укладывается, — пробормотала Катрина, прокручивая в памяти все, что только что увидела.

Сколько лет было Нэйтану в этом видении? Немногим старше двадцати, может, двадцать пять. То, что было между его уходом из Заречья и встречей с Эриком, показывать он не стал.

— Так ты был наемником? — спросила серьезно.

Нэйтан поморщился.

— Я никогда так себя не называл. Время от времени мне нужны были деньги, самоутверждение, разнообразие, и я иногда брался выполнить чей-нибудь заказ.

Катрина благоразумно не стала напоминать, что маг его уровня мог получить деньги куда более простым путем, чем десять дней тащиться с караваном, ожидая нападения.

Спросила другое:

— Почему эта девочка напала на тебя? Она была с ними? Бездарная?

— Да, — подтвердил Нэйтан. — Я потом понял, она была их маяком, именно по ней они и находили караваны и точно знали, куда перемещаться.

Катрина поморщила лоб, вспоминая теорию.

— Но раз ты не почувствовал от нее магический след, привязку, то она должна была быть кровной родственницей кого-то из них.

— Верно. Она была сестрой одного из них, родившаяся без дара. В семье ее недолюбливали и обижали за отсутствие магии, а брату вот пригодилась, — Нэйт недобро хмыкнул.

— Что с ними стало?

— Понятия не имею, — ответил равнодушно. — Должно быть, достались Инквизиции. Пока я отлеживался, Эрик нацепил на них антимагические браслеты, девчонку связал. А когда я исцелился, отволок их всей компанией к градоначальнику, который, собственно, и просил меня разобраться с проблемой.

— А Эрик? С тех пор вы стали друзьями?

Нэйтан ухмыльнулся.

— На кой он был мне нужен?

Катрина глубоко вздохнула, остужая раздражение.

— Не расскажешь?

— Покажу, — пообещал Нэйтан. — Но не сегодня.

Катрина поняла, что ей пора уходить восвояси. Встала.

— Тогда до завтра, — попрощалась.

— До встречи, — отозвался, не потрудившись подняться с пола. — Кстати, Лаура уже попросила тебя с ней позаниматься?

Катрина успела сделать несколько шагов по направлению к выходу и замерла, спина закостенела.

Она резко обернулась.

— Откуда тебе это известно? — потребовала ответа.

Нэйтан пожал плечами с самым невинным видом:

— Лаура ведет себя как наивная провинциалка, но соображать она умеет. Меньше бы слушала принцессу, цены бы ей не было. А то, что обратится к тебе вместо меня, был вопрос времени.

Катрина молчала. Стояла, рассматривала и пыталась понять этого человека. И не могла.

— Лаура сказала, что ты хороший человек и преданный друг, — поделилась.

Весело прищурился:

— Так и сказала?

Она кивнула.

— Да, так и сказала: «Натаниэль — преданный друг и очень хороший человек».

Нэйтан развел руками в воздухе.

— Так это Натаниэль.

Катрина удержала при себе рвущиеся с языка едкие ответные реплики. Нет, она не станет идти у него на поводу.

— До завтра, — попрощалась вторично и ушла, так и не услышав слов прощания в ответ.

ГЛАВА 11.

Наверное, Лаура была бы способной ученицей и очень быстро всему научилась, если бы у Катрины внезапно открылся талант к преподаванию. Но чуда не произошло.

Будущая королева старалась, внимательно слушала и повторяла то, что ей показывали. Но Катрина сама чувствовала, что объясняет ломано, не может подобрать слов, чтобы выразить свою мысль коротко, емко и информативно. В своей жизни Катрина мечтала стать кем угодно, но только не преподавателем. Учиться самой ей нравилось гораздо больше, чем обучать.

— Думаю, для первого раза хватит, — решила она, отложив в сторону тетрадь, где только что рисовала для Лауры примерную схему построения элементарного защитного поля. Бросила прощальный взгляд на изображение и поморщилась — в рисунке она тоже была не сильна.

— Думаю, да! — ученица, в отличие от учительницы, не выглядела ни опечаленной, ни уставшей. — Лучше сделать перерыв, чтобы в голове все не перемешалось, — она с удовольствием полистала свою тетрадь — девушка старалась записывать за Катриной чуть ли ни каждое слово.

У Лауры был красивый аккуратный почерк. Второпях она писала так, как Катрина бы не вывела ни одну букву, даже упражняясь несколько часов.

Катрина в очередной раз посмотрела на девушку, с вниманием просматривающую свои записи, и подумала, что Эрик выбрал себе идеальную будущую жену.

— Пожалуй, пока вопросов нет, — пробормотала Лаура, задумчиво покусывая кончик карандаша, подняла глаза и перехватила направленный на нее взгляд. Улыбнулась: — О чем вы думаете?

Катрина не стала лукавить:

— О том, что его величеству с вами повезло.

Девушка засмеялась.

— Спасибо. А вот Эрика все время говорит, что мне еще расти и расти, чтобы по-настоящему заинтересовать и покорить ее брата.

Интересно, принцесса хотя бы иногда бывает всем довольна? Чем больше Катрина узнавала о сестре короля, тем сильнее она ей не нравилась.

Сказала:

— Уверена, он и так покорен.

— Надеюсь, — Лаура пожала тонким плечиком в тонком бежевом шелке. — Он всегда очень сдержан, а в последние дни вообще едва ли меня замечает.

Вот оно что, Эрик переживает из-за предательства своего Придворного мага, а бедняжка приняла его поведение на свой счет.

Катрине захотелось ее утешить.

— Мы сейчас работаем над одним серьезным делом, — осторожно произнесла она, стараясь не сказать ничего лишнего. — Его величество крайне озабочен его исходом.

В глазах Лауры зажегся огонек надежды.

— Буду очень рада, если вы правы, — откликнулась она. — И надеюсь, что дело разрешится в вашу пользу, — Катрина оценила то, что Лаура не сделала даже попытки расспросить о подробностях того, чем они занимались. — Жаль, что еще и Натаниэль уехал.

Можно ли ступить на скользкую дорожку и расспросить девушку о Нэйтане?

Колебалась Катрина недолго.

— Вы очень хорошо к нему относитесь, — озвучила свои наблюдения.

Лаура улыбнулась.

— Он мне очень помог, когда я приехала сюда. До этого мы с Эриком не были знакомы лично, то, что брак политический, никто не скрывал. Эрика сначала приглядывалась ко мне, не спеша начинать общение. И я была совсем одна, в незнакомом месте, впервые вдали от семьи. А Натаниэль помог. Наверное, он единственный, с кем я общалась в первые дни, помимо слуг, разумеется. Жаль, что вы плохо с ним знакомы.

— Какой он? — Катрина решила задать вопрос прямо.

Сама она никак не могла составить о Нэйтане окончательного мнения. Король больше расспрашивал ее, чем говорил сам. Принцесса вообще наговорила какой-то ерунды.

— Натаниэль? — Лаура задумалась. — Не знаю, мы больше общались обо мне и моих проблемах. Мне кажется, в этом замке его вообще никто хорошо не знает. Разве что Эрик… Знаете, — девушка подняла на нее глаза, будто ища понимания, — все его боятся, а мне кажется, он очень добрый.

Еще бы ей не считать его добрым, если он был единственным, кто с ней возился по приезде. Только Катрина сильно сомневалась, что им руководил врожденный альтруизм, а не приказ короля заняться его невестой, пока тому самому не до нее.

— Я его совсем не знаю, чтобы согласиться с вами или опровергнуть, — сказала нейтрально.

— Вот вернется, и познакомитесь, — казалось, Лаура соткана из оптимизма. — А я похвастаюсь ему, чему вы меня научили, — очередная лучезарная улыбка.

Вот уж во что Катрина верила еще меньше, чем в скрытую доброту Нэйтана, осознавая, что учитель из нее так себе.

— Обязательно, — выдавила улыбку в ответ.

***

— Рад приветствовать вас в моей скромной обители, леди Морено, — провозгласил Нэйтан, стоило ей появиться в зоне его видимости. — Проходите, присаживайтесь. Вот, у меня и матрас есть.

Издевается, как обычно.

Катрина вздернула подбородок и не менее официальным тоном ответила:

— Позвольте напомнить, господин Придворный маг, что матрас не ваша заслуга. Не вам им и распоряжаться, — важно прошествовала к упомянутому предмету и уселась, вытянув ноги.

У Нэйтана в глазах плясали смешинки, но лицо осталось предельно серьезным.

— Прошу простить меня, леди Морено, если невольно оскорбил вас.

Удержала высокомерное выражение лица.

— Вы оскорбили мой матрас.

У Нэйтана дернулся уголок губ.

— Надеюсь, он это переживет.

Катрина хотела ответить, что навряд ли матрас сумеет перенести сию моральную травму, но прикусила язык.

Зачем она подыгрывает этому странному опасному человеку?

Они не друзья, не стоит забываться.

— Может быть, приступим? — спросила серьезно.

Нэйтан не удивился, словно ждал, что она первая перестанет ломать комедию. Равнодушно пожал плечами.

— Как пожелаешь, — взял принесенное ею вчера одеяло и тоже сел. — Ты сегодня рано. Завтрак прошел быстрее обычного?

Не стала лгать.

— Завтрака с его величеством не было. Он его отменил. Передал с Филиппом записку, что занят этим утром.

Зато теперь Нэйтан напрягся. То, что у короля какие-то важные дела, о которых он не знает, ему явно не понравилось. Однако он быстро сделал вид, что ничуть не заинтересовался, спросил:

— Как прошло первое занятие с Лаурой?

К этому вопросу Катрина была готова.

— Прекрасно, — соврала, и глазом не моргнув. — Очень продуктивно. Думаю, она быстро овладеет всем необходимым.

Солгала, а он ни на миг не поверил. Катрина сразу поняла, но была настроена стоять на своем и не признаваться, что на самом деле пребывает в панике и не знает, что же делать с будущей королевой.

Но Нэйтан не стал уличать ее во лжи.

— Лаура не глупа, — сказал он. — Не пытайся объяснять ей как ученице младших классов. Больше показывай на практике, дальше она разберется сама.

Взгляд прямой, серьезный. Катрина ответила так же прямо.

— Ответь мне на один вопрос, — попросила. — Почему ты вообще обещал взяться за ее обучение? Считаешь, ей грозит опасность?

Нэйтан покачал головой:

— Не больше, чем другим.

— Но… — подтолкнула Катрина, видя, что продолжать он не собирается.

— Но способность защитить себя дает уверенность. Лаура без ума от Эрика, несмотря на то, что брак будет заключен по договоренности не с ней самой, а с ее отцом. И я уверен, что по своей воле она Эрика не предаст, поэтому хочу ей помочь.

Катрина нахмурилась.

— Какая странная формулировка — «не предаст по своей воле».

Нэйтан изогнул бровь, глядя на нее снисходительно.

— Именно так, — подтвердил он, — можно предать из корысти, ревности, злобы, а можно быть вынужденной предать, если угрожают твоей собственной жизни, например. Чем в большей безопасности будет Лаура, тем больше у меня гарантий, что никто не подберется через нее к Эрику и не использует ее против него.

— То есть для тебя важно его благополучие?

Нэйтан посмотрел на нее так, будто она спросила, какого цвета весенняя трава.

— Разумеется.

Катрина вздохнула. Хотелось схватиться руками за голову, но она поборола малодушный порыв. Она решительно ничего не понимала: ни этого человека, ни его реального отношения к королю.

Катрина подалась вперед, к решетке.

— Если ты так печешься о его величестве, то хватит тратить время. Покажи все, что связано с заговором. Докажи, что непричастен к нему, помоги найти виновных. И все, его величество поверит тебе и выпустит отсюда.

Нэйтан усмехнулся.

— И жили они долго и счастливо и умерли в один день…

— Что? — Катрина не поняла его насмешки.

— А то, — отрезал узник, — что если бы все можно было так легко и быстро решить, я давно бы так и сделал.

И замолчал.

Катрина ждала, что он скажет еще что-то, но не дождалась. Кажется, разозлился.

Где, спрашивается, тот добрый Натаниэль, о котором толковала Лаура?

Спорить дальше было бессмысленно. Она уступила.

— Тогда продолжим на чем остановились, — и протянула ладони навстречу.

Таверна с вычурной вывеской и громкоголосым зазывалой на входе оказалась невесть какой обшарпанной внутри, но пахло тут сносно, а посетителей было мало.

Нэйтан уселся в дальнем углу, сделал заказ быстро подоспевшей девушке в застиранном переднике, и с наслаждением остался в одиночестве.

Градоначальник пришел в неописуемый восторг, когда он приволок ему пойманных разбойников, а заодно и любительницу холодного оружия — сестрицу одного из них. Заплатил вдвое больше, чем обещал, и рассыпался в пожеланиях счастливого пути и всех мыслимых и немыслимых благ. По тому, как тот сыпал благодарностями и комплиментами, Нэйтан сделал вывод, что градоначальник ждет - не дождется, когда опасный, хоть и оказавшийся полезным гость покинет его город. Нэйт даже не стал копаться у него в голове, все было слишком очевидным. Читать всех и каждого ему давно стало неинтересно. К тому же, возвращаться в эти края в ближайшее время он не собирался.

Под лопаткой неприятно заныло, рана еще не до конца зажила, иногда побаливала и нещадно чесалась. Ножевые раны одни из самых отвратительных — слишком долго восстанавливать поврежденные ткани слой за слоем.

Нэйт побарабанил пальцами по выщербленной, но вымытой до блеска поверхности стола в ожидании пищи. Обычно он ел один раз в день, и ему было этого достаточно, но из-за ранения и дополнительно потраченных сил уже третий день его преследовал постоянный голод.

А еще хотелось спать. Много, желательно несколько суток, чтобы окончательно восстановиться.

Нэйтан бросил взгляд на ведущую наверх лестницу, подумал, что можно снять комнату прямо здесь, чтобы уже никуда не ходить. Ничего с градоначальником не случится, потерпит его присутствие на своей территории еще пару дней.

В таверну зашло несколько человек, заняли столики, сделали заказы. Нэйт даже не взглянул в их сторону. А когда вошел еще один посетитель, он отвернулся, уставился в стену, надеясь, что его не узнают. Нэйтан мог бы мгновенно переместиться, несмотря на ранение и усталость, но посчитал, что глупо поддаваться мании преследования.

Однако надежды не оправдались, вновь прибывший не только узнал Нэйта, именно его он и искал.

— Привет, помнишь меня?

Нэйтан поморщился, отвернулся от стены и посмотрел на рыжеволосого парня, нагло отодвинувшего стул и усевшегося за его стол. Ничего не сказал, просто уставился на него, ясно давая понять, что не рад компании.

Рыжий расценил по-своему.

— Я Фин, помнишь? Я…

Чувство справедливости обостренное, а с догадливостью дела обстоят значительно хуже.

— Я помню, кто ты.

— А ты Натаниэль, — намеков незваный гость не понимал, — мне пришлось здорово побегать, чтобы разузнать о тебе.

Нэйтан откинулся на спинку стула, сложил руки на груди, прищурился.

Поинтересовался:

— И много отдал?

— Что? — не понял назвавшийся Фином.

— Много отдал тому, кто поведал тебе, что меня зовут Натаниэль?

Фин дернул плечом.

— Прилично. Жадный зараза.

— И с фантазией, — просветил Нэйт под изумленным взглядом серых глаз. — Это не мое имя.

Потребовалось несколько секунд, чтобы Фин осознал всю глупость своего положения. Разозлился, долбанул кулаком по столу так, что зазвенели солонки.

— Вот же ж…

Нэйту стало смешно. Нашелся сыщик.

— Меня зовут Нэйтан. Мог бы спросить сам, за это я денег не беру.

Вот теперь Фину стало неловко.

— Ты так быстро покинул караван, что я не успел у тебя ничего спросить. Подумал, если узнаю о тебе побольше, будет проще начать разговор.

Подошла девушка с подносом, поставила на стол заказанную пищу, пожелала приятного аппетита и удалилась. Нэйт автоматически поблагодарил.

— И как? — теперь Нэйтан откровенно забавлялся. — Полегчало?

— Ага, намного, — сквозь зубы бросил Фин, взял стакан и нагло отпил. Скривился. — Кто в таверне заказывает чай?

— Вообще-то я заказал его себе, — напомнил Нэйт и махнул девушке, указал на кружку, прося повторить. — Я не пью на жаре, — на самом деле он вообще не употреблял алкоголь. Попробовал пару раз по малолетству, дар стал выдавать странности, ментальные блоки норовили «посыпаться», и Нэйтан зарекся пить спиртное. — Так что тебе от меня надо?

— Хотел тебя нанять, — уходить Фин не собирался, обижаться на нерадушный прием тоже. — Я видел много сильных магов, а ты справился с пятерыми, даже не напрягаясь, а потом залечил смертельную рану прямо на моих глазах. Ты мне нужен.

Рыжеволосый говорил восторженно. Видел он сильных магов, как же. Человек без крупицы дара не способен оценить мощь кого бы то ни было, лишь визуальные эффекты, любой шарлатан может показаться ему сильным.

— Денег-то хватит? — хмыкнул Нэйтан.

Он намеренно дразнил собеседника. То, что у того в мешке на поясе больше денег, чем когда-либо держал в руках его прошлый наниматель, Нэйт знал и так.

К счастью, Фин не стал доставать свои богатства у всех на виду и хвастаться, что его запасов хватит, чтобы купить эту самую таверну с персоналом в придачу.

— Хватит, — отрезал тот.

Фин, который вовсе не Фин, и за спиной которого целая черная бездна тайн. Нет, Нэйт не хотел связываться. Даже считывать глубоко не стал. Высший аристократ, притворяющийся простолюдином, уже не предвещает ничего хорошего.

Нэйтан покачал головой.

— Не думаю.

— Мне нужна помощь, — не отставал Фин. — Я отплачу, не деньгами, так услугой.

То, что ему потребуются ответные услуги, Нэйт сильно сомневался. Хмыкнул, не став даже озвучивать свои мысли.

— Один мой друг попал в беду, — настаивал Фин. — На него ополчилась Инквизиция, и у меня мало времени, чтобы доказать его невиновность.

Обостренное чувство справедливости — а как же.

Слово «Инквизиция» заставило напрячься. Многочисленные и неистребимые, как тараканы. Тысячеголовые змеи, вот кто они — отрубишь одну, вырастает другая. Когда-то Нэйт мечтал поквитаться с ними, уничтожить организацию полностью, но, когда спустя не один год поисков встретился лицом к лицу с убийцами Карлоса, понял, что уничтожить Инквизицию можно, лишь поубивав всех, кто в ней служит. После чего оставил мысли о мести.

Где-то он просчитался, упустил контроль, и Фин заметил его заинтересованность.

— Так ты поможешь?

Помешать Инквизиции творить произвол — заманчиво.

— Придешь через три дня в это место, поговорим, — сказал Нэйт, ничего не пообещав. Он все еще чувствовал слабость и принимать решения в таком состоянии не хотел. За его спиной уже было слишком много необдуманных импульсивных поступков, вроде встречи с убийцами Дьерти.

— Я приду, — пообещал Фин и встал.

Только никакой он был не Фин.

Катрина вынырнула из воспоминания, жадно глотнула воздух. С каждым разом легче, но по-прежнему с усилием.

Нэйтан следил за ней, все еще сжимая ее пальцы, и ничего не говорил.

Катрина отняла руки, но спокойно, не шарахаясь, как раньше. Поежилась, плотнее закуталась в плащ.

— Ты убил его? — спросила мрачно, предпочтя уставиться в темную обивку матраса.

— Кого? Эрика? Жив-здоров, ты же знаешь.

Она мотнула головой, не поднимая глаз.

— Убийцу лорда Дьерти. Или их. Ты не сказал, сколько их было.

В прошлый раз Катрине не хотелось знать, как он узнал обстоятельства смерти своего наставника и что сделал с виновными. Сейчас ей вдруг стало жизненно необходимо узнать правду.

Нэйтан молчал, и это молчание затягивалось.

Пришлось пересилить себя и посмотреть на него. Оказалось, он ждал именно этого.

— Четверо… А сама ты как думаешь?

— Думаю, убил, — ответила честно, прикусила губу, подумала и не менее искренне добавила: — Я бы убила.

Нэйтан рассмеялся. От этого внезапного смеха, эхом отразившегося от стен, Катрина вздрогнула, как от удара.

Она не понимала, поэтому молча смотрела на него и ждала объяснений.

— Ты кого-нибудь убивала? — спросил Нэйтан, вновь став серьезным.

Катрина покачала головой.

Намеренно она никого не убивала, если не думать о жертвах ее взлома сознания во время работы в Инквизиции. Но делиться грузом вины на своих плечах Катрина не стала.

— А если бы убила, — продолжил он, — то поняла бы, что умереть для некоторых негодяев — это слишком легко отделаться.

— И что же может быть хуже смерти? — спросила, боясь даже представить, что Нэйтан мог сотворить.

Кто может быть страшнее человека с сильным даром и богатой фантазией?

— Кому как, — пожал плечами Нэйтан. — Для тебя — остаться одной, стать изгоем общества. Именно поэтому ты так старательно следуешь правилам и пытаешься им соответствовать.

Катрина почувствовала, как кровь прилила к щекам. Да как он смеет! Ее просто хорошо воспитывали, это вовсе не означает, что она зависима от чужого мнения.

Но Катрина не успела высказать свое возмущение его предположением на ее счет, потому что Нэйтан продолжил:

— А для них — потерять свой дар. Силу, которой они упивались. Превратиться в бездарных, которых так презирали.

Негодование по поводу личного оскорбления исчезло, будучи смытым изумлением.

— Это невозможно, — возразила уверенно. — Нельзя лишить человека дара. Ты надел на них антимагические браслеты и потерял ключ? Но рано или поздно можно вскрыть любой замок. Значит, ты оставил им надежду.

Нэйтан улыбнулся так, что у нее по спине побежали мурашки.

— Я поместил антимагические камни не на них, — его голос прозвучал зловеще, — а в них, — Катрина в ужасе сглотнула. — Имея сильный дар целителя, это несложно. Делается разрез, потом быстро заживляется. Никакого вреда здоровью. А вот доставать не решится ни один целитель и ни за какие деньги — верная смерть.

Добрый? Его Лаура назвала добрым?!

Катрина не знала, что сказать. Дар речи куда-то пропал.

Она встала, понимая, что ей необходимо выйти немедленно, подняться наверх и глотнуть свежего воздуха.

— До завтра, — бросил Нэйтан ей вслед.

Остался ли он доволен произведенным на нее эффектом, Катрина не знала.

Не нашла в себе смелости обернуться.

ГЛАВА 12.

На следующий день завтрак с его величеством состоялся. К покоям Катрины подоспел Филипп и проводил ее в Малую гостиную, как уже повелось по утрам.

Катрина шла по коридорам в сопровождении слуги в ливрее и в очередной раз гадала, почему при всей его занятости в замке, к ней приставлен именно он. Ему доверяют больше других? Доверие за годы службы — это хорошо, но в таком случае ведь куда безопаснее поручить тайное дело человеку, обладающему даром. Одаренный может принести клятву на магической свече, и в случае предательства ценой станет жизнь. Почему тогда Эрик выбрал бездарного? Потому, что сам лишен магии от рождения, или же есть более веские причины? Скорее всего, второе — его величество выглядел кем угодно, но только не наивным и доверчивым.

Катрине было очень жаль, что не может забраться в голову Филиппа и найти там ответы на все интересующие вопросы. В прошлый раз она выудила из слуги конкретную информацию об Эрике и Лауре, проскользила по воспоминаниям поверхностно, так, что читаемый даже не понял. Но если копнуть глубже, он непременно догадается, и тогда неизвестно чем это для нее обернется. То, что Филипп немедленно доложит о случившемся королю, очевидно. А как это расценит Эрик? Вряд ли поверит, что ей двигало банальное женское любопытство. Вероятнее, подумает, что она решила разузнать королевские секреты, и тогда Катрина точно займет место в соседней камере с Нэйтаном.

Нэйтан… Каким-то образом ей удалось настроить себя так, чтобы не думать о нем весь прошлый вечер. Они позанимались с Лаурой и расстались, обе довольные друг другом. Спать Катрина легла в отличном настроении, спала крепко и без снов, не вспоминая ни о подземелье, ни об узнике, запертом там.

Ей удалось убедить себя, что она здесь главным образом из-за Лауры. Помочь будущей королеве — чем не великая цель?

Но все это был только самообман и попытка сбежать от суровой реальности, которая ежедневно ждала ее в подземелье.

Катрину тянуло туда, только там раз за разом она снова и снова раскрывала новые грани своего дара, почти физически ощущала, как становилась сильнее. За короткий срок Нэйтан умудрился подвергнуть сомнению все то, чему ее годами учили в Магуниверситете, и это было словно сказка вдруг превратилась в явь.

Катрина боялась Нэйтана, не доверяла ему, порой ужасалась тому, что он показывал и говорил, но ее тянуло к нему, не признать этого было нельзя. Нэйтан был другим, не похожим ни на кого, с кем ей довелось общаться раньше.

А еще он нарушал правила, плевал на этикет и общепринятые нормы. То есть, делал то, о чем Катрина всегда мечтала, но чего себе никогда не позволяла из уважения к своему роду и роду жениха.

Катрине очень хотелось верить, что Нэйтан не причастен к заговору против Эрика Первого. Он тоже хотел, чтобы она в это поверила, Катрина не сомневалась. Не говорил напрямую, но и сказанного было достаточно, чтобы понять. Вопрос был в другом: зачем ему ее вера? Уж точно не ради сочувствия.

Верный ответ — чтобы использовать. Она только не знала, как именно. Чего ждал от нее? Помощи в побеге? В убеждении короля в невиновности узника? А возможно, содействия в доведении неудавшегося пока что заговора до конца…

От этих мыслей по спине бежали мурашки, и Катрина пообещала себе, что, во что бы то ни стало, использовать себя не позволит.

***

— Как ваши успехи, леди Морено? — спросил король после приветственных слов с обеих сторон.

Эрик выглядел уставшим, будто не спал прошлой ночью.

Катрина испытала укол беспокойства. Что если открылись новые обстоятельства, касающиеся заговора? Вдруг сообщники Нэйтана на свободе и продолжают воплощать в жизнь его дьявольский план?

При этой мысли она словно наяву услышала голос узника подземелья: «Мои сообщники? Значит, ты меня уже осудила? ».

Конечно же, никакого сверхъестественного голоса не было, виной всему воспаленная фантазия. Но Катрина не сомневалась, что услышь Нэйтан ее мысли, он бы отреагировал именно так.

Она вздохнула.

— К сожалению, ваше величество, мы еще и близко не подошли к интересующей вас теме.

Удивленным Эрик не выглядел.

— Что он вам показал на этот раз? Очередной отрывок из детства?

Не позволить использовать себя. Говорить правду и только правду…

— Нет. Мы перепрыгнули с его пятнадцати лет этак до, — Катрина прикинула возраст Нэйтана и короля на момент их встречи, — до двадцати пяти, — Эрик кивнул, поощряя продолжить. — Он показал мне его знакомство с Фином, — сказала и поджала губы, ожидая реакции. Сказать «его знакомства с вами» язык не повернулся.

— Вот как, — коротко произнес его величество и замолчал. Неспешно приступил к завтраку.

Катрина ждала продолжения, но так и не дождалась. В отличие от Фина, которого она увидела в воспоминаниях Нэйтана, Эрик отлично владел собой. Годы практики, надо полагать. У Фина на лице отлично читались любые эмоции, король Эрик же был абсолютно закрыт.

— Ваше величество, — заговорила Катрина, решив, что собеседник все же недоволен тем, что она узнала, — если хотите, я могу повторно поклясться на свече, конкретно обговорив этот эпизод. Уверяю вас, от меня никто ничего не узнает.

Эрик перевел на нее взгляд.

— Не стоит. О моем побеге из дома в возрасте двадцати лет известно многим. На тот момент я никого не интересовал, прямым потомком правящей династии не был. Так что в вашей дополнительной клятве нет необходимости.

Катрина кивнула в знак того, что понимает.

— Но если вы передумаете, знайте, что я готова.

Во взгляде Эрика промелькнуло недовольство.

— Я не передумаю, — произнес твердо.

Катрина замолчала. Кажется, ей только что удалось продемонстрировать, что считает короля неуверенным в своих решениях и склонным к их переменам и колебаниям.

Неудобно вышло.

Она также оставила при себе готовые сорваться с языка слова извинений. Если бы ей вздумалось просить прощения за свою оплошность, это выглядело бы еще хуже.

— Что еще он вам показал?

Катрина подняла глаза от тарелки, которую гипнотизировала уже несколько минут.

— Рассказал, как наказал инквизиторов, которые убили Карлоса Дьерти.

— О, — похоже, об этом король не знал, и выглядел по-настоящему заинтересованным. — И как же?

— Он вживил им в тело антимагические камни, — произнесла медленно, внимательно следя за реакцией: ужаснется, не поймет всю важность сотворенного, ибо сам не имеет дара, или останется равнодушным?

Король не ужаснулся и не удивился.

— Так вот из-за чего он их так, — кажется, для Эрика встал на место недостающий кусочек мозаики.

Катрина не сдержалась:

— Вы знали?

Эрик поморщился, будто съел не сладкую булочку, а укусил лимон.

— О том, что Нэйт наказал нескольких инквизиторов очень… э-э… оригинальным способом? Знал.

Похвастался, значит. В общем-то, Катрина не ожидала ничего иного. С одной стороны, Нэйтан отомстил за жестокое убийство близкого человека, но с другой, этической точки зрения…

— Леди Морено, — король настойчиво привлек к себе ее внимание, и Катрина послушно перевела взгляд на собеседника, — вас неприятно поразило то, что Нэйт сделал?

Она еще раз убедилась, что с Эриком, что с Нэйтаном никогда нельзя предугадать, что их заинтересует, а что оставит абсолютно равнодушными.

— Есть вещи, по сравнению с которыми смерть желаннее, — призналась Катрина, — но…

— Но мне, как не магу, это не объяснить? — прищурился Эрик, но прозвучало это не зло, скорее, с грустной усмешкой.

— Простите мне мою дерзость, ваше величество.

— У каждого своя судьба, — философски изрек король, давным-давно смирившийся с отсутствием дара в своей крови. — Но вот что я хотел бы, чтобы вы поняли, — Эрик отложил столовые приборы, подался вперед, уперев локти в край стола, и переплел пальцы. — Я позвал вас помочь в расследовании, и мне крайне важна ваша объективность. Нэйтан не ангел, и порой совершал жестокие поступки, но тем, о котором идет речь, не гордился. Он был слишком юн и импульсивен, поэтому и сделал так… как сделал.

— Но почему Инквизиция спустила ему это с рук? — почувствовав, что король готов приоткрыть завесу тайны, окутывающую Нэйтана, Катрина осмелилась задать вопрос. — Почему не преследовала?

Да, Нэйтан очень силен, но Катрина не могла поверить, что Инквизиция просто-напросто побоялась связываться. Того, с кем не смогут справиться пятеро, сумеют победить десятеро. Если обычная девчонка с ножом ослабила Нэйтана, то Инквизиция и подавно нашла бы способ его одолеть.

— Инквизиция много за что преследовала Нэйтана, — ответил король, — но не за это. О том, что случилось, они даже не узнали.

Катрина нахмурилась.

— Как такое может быть?

И лишь озвучив вопрос, она поняла. Инквизиторам известны миллионы секретов, в том числе и государственной важности. Они клянутся на магических свечах об их неразглашении. Ей тоже приходилось приносить клятву перед каждым своим делом в Инквизиции. А что может сделать магическая клятва с тем, кто лишен дара? Ни-че-го. Зная это, наказанные Нэйтаном, должно быть, не только не пожаловались на его самоуправство, они сами не рискнули показываться на глаза. Ведь Инквизиции они без магии не нужны, а отпустить их без гарантии сохранности тайн никто бы не рискнул. Свои бы и ликвидировали.

— Они сбежали, — прошептала Катрина, догадавшись, что на самом деле произошло.

— Именно, — кажется, король был доволен, что она дошла до этого вывода сама. — Трое в скором времени покончили с собой, — рассказал будничным тоном, — а четвертый — жив-здоров.

— И где же он?

— В данный момент не знаю, — Эрик пожал плечами, и ей показалось, что он с трудом сдерживает улыбку. — Привел вас на завтрак и отправился выполнять остальные поручения.

Потребовалось несколько секунд, чтобы осознать услышанное.

— Филипп? — голос прозвучал жалобно.

— Раньше его звали иначе, — кивнул король, подтверждая, что речь именно о том, о ком она подумала.

Катрина отрешенно провела ладонью по лицу. Теперь она запуталась еще больше, чем раньше. Можно ли вообще предугадать поступки Нэйтана?

— Только не спрашивайте меня, как он тут оказался, — предвосхитил Эрик ее следующий вопрос. — Однажды Нэйт просто приволок Филиппа в замок, сказал, что более преданного слуги мне не найти, и оказался прав.

— Но я не заметила в нем ненависти при упоминании имени Натаниэля, — Катрина все еще не могла поверить.

Эрик хмыкнул.

— Готов поспорить, что и особой любви к нему вы тоже не почувствовали. Филипп верен до мозга костей, мне этого достаточно. И верен он мне, а не Нэйтану, потому что тот может его убить, а я могу сдать бывшим коллегам.

Катрина поднесла к губам спасительную кружку уже остывшего кофе.

Вопросов становилось все больше.

***

В подземелье Катрина спустилась, все еще пребывая в растерянности.

Нэйтан читал и не выразил особого интереса ее приходу.

— Поборола отвращение? — бросил, даже не соизволив повернуть голову.

— Не было отвращения, — возразила она. Шок, ужас — были.

— Как скажешь, — Нэйтан отложил книгу и, наконец, повернулся. С койки так и не встал. — Говори.

Снова понял, что у нее есть вопросы.

Воспользовалась разрешением. Отрицать не имело смысла.

— Его величество рассказал мне, кто такой Филипп.

Лицо Нэйтана осталось равнодушным.

— Эрик даже не знает его настоящего имени, — фыркнул он, передразнив: — чтобы рассказать, кто такой Филипп.

Катрина не отреагировала на издевательский тон. Информация важнее.

— Это не имеет значения. У меня другой вопрос — почему?

Нэйтан притворился удивленным, но она ни на миг не поверила.

— Что — почему? Понятия не имею, почему Эрик тебе это рассказал. На него иногда находит: то отмалчивается, то тянет поболтать.

Катрина продолжала прямо смотреть на него. В конце концов, это он за решеткой. Хочется развлекаться — пускай.

— Почему ты привел его сюда?

Почувствовав ее настрой и не получив отклика на свои насмешки, Нэйтан посерьезнел.

— В групповых преступлениях вина всегда разнится, — сказал он, — разного наказания и заслуживает. Пособничество и укрывательство — тоже преступления, но другие, нежели собственноручное убийство.

Даже если Филипп не убивал Дьерти, но был там и смотрел, ничего не сделав, чтобы остановить своих перешедших черту коллег, Катрина не могла поверить, что Нэйтан его простил.

— Но ведь здесь он…

— Напоминание, — закончил за нее фразу узник. — Именно.

О вине Нэйтана в смерти наставника или о его импульсивно вынесенном преступникам приговоре, Катрина не стала уточнять. В любом случае, ежедневного напоминания о своих ошибках она бы не хотела.

— А еще он предан Эрику, как пес, — добавил Нэйтан, вернув на лицо ухмылку. — Все считают, что бездарного, приближенного к королю, подкупить проще всего. С помощью Филиппа мы раскрыли чуть ли не десяток заговоров.

— А ты? — спросила Катрина. — Ты сам не боишься получить от него нож в спину?

Теперь Нэйтан встал, шагнул к разделяющей их решетке. Его глаза недобро блеснули.

— За одну только мысль об этом я размажу его по стенке так, что собирать будет нечего. И он это знает.

И хотя эти глаза не сияли серебром, как в видениях из детства Нэйтана, Катрине захотелось поежиться.

После беседы с Фином Нэйт проспал ночь, а затем еще двое суток. Встал с постели только утром третьего дня.

Этого хватило, чтобы магические силы полностью восстановились, а рана, оставленная глупой девчонкой, больше не доставляла неудобств, превратившись в обычный шрам, который со временем тоже исчезнет.

Ужасно хотелось есть, но первым делом Нэйтан проверил щиты. Подошел к двери, прижал к ней ладонь и закрыл глаза.

Трижды приходила служанка, стучала, но, не получив ответа, послушно уходила и не докучала гостю. Даже стучи она дольше, Нэйтан бы не услышал. Да что там, ломай они дверь тараном, он бы не проснулся, а дверь, накрытая мощным щитом, как и все помещение, не поддалась бы.

Нэйт вспомнил добрым словом старого бродячего мага, повстречавшегося на его пути несколько лет назад, и научившего такому способу установления защиты. Без этого умения и при его образе жизни пришлось бы нелегко. Карлос хорошо его обучил, но слишком многого дать не успел. Пришлось учиться по ходу и с помощью таких добрых людей, как тот старик.

Нэйтан собрал все свои вещи и направился к выходу. Задерживаться в этом городе он не собирался.

Внизу хозяин таверны рассыпался перед ним в любезностях и обещал, что ему немедленно подадут их особый завтрак по уникальному рецепту.

Нэйтан скользнул по его сознанию: никаких подводных камней, искренне рад, что щедро заплативший постоялец еще и не доставил проблем.

Только устроившись все за тем же дальним столиком в ожидании еды, Нэйт вспомнил о Фине, которому сказал прийти через три дня. Вот он, третий день, и где того носит? Или переодетый аристократ решил, что он станет целый день его дожидаться?

Положа руку на сердце, Нэйт был не против помочь парню. Тот здорово его выручил, когда напала та мелкая дурочка. Вряд ли ему бы грозила серьезная опасность без участия Фина, но то, что он значительно облегчил задачу, отрицать нельзя.

Да и было в этом ненастоящем Фине что-то такое... Он был порядочным человеком, вот что. Таких нечасто встретишь, а уж из высшей аристократии — и подавно.

А вот игры с переодеванием Нэйту не нравились. Такое вранье до добра не доведет, и стоит влезть в его дело, за этим обязательно потянется длинный хвост последствий.

Поэтому Нэйтан решил, если Фин все же появится, пока он не закончит завтракать, то согласится и выслушает его. Не объявится, его проблемы — только его забота. Если бы Нэйту непременно нужно было бы что-то получить, он бы днями и ночами сидел под дверьми нужного человека в ожидании, лишь бы не пропустить момент.

Но завтрак закончился, а рыжеволосый так и не пришел. Нэйт даже расстроился. Так было безопаснее и, наверное, правильнее, но почему-то он ожидал, что парень так быстро не сдастся.

Расплатившись с хозяином таверны, Нэйтан направился к выходу, чтобы переместиться не на глазах посетителей. В этом городе перемещения из помещений считались дурным тоном, а Нэйт предпочитал подстраиваться под место, в котором находился в данный момент.

— Господин! Господин! — догнала служанка уже у порога. Та самая девушка, которая тщетно стучала в дверь его комнаты.

Нэйтан повернулся. «Господин», нашла господина…

— Как я рада, что успела, — девушка раскраснелась от быстрого бега. Видимо, она была где-то далеко, когда ей сказали, что постоялец уезжает. — Вот, — она протянула ему свернутый вчетверо лист бумаги, — один парень, Фин, просил вам это передать еще два дня назад, но я не смогла вас застать.

При упоминании имени Фина девушка покраснела еще больше. Понравился, и она втайне мечтала, что он вернется. В свой замок или поместье, или что там у людей его круга — непременно. Служанка же, не имея понятия о реальном социальном статусе понравившегося молодого человека, успела настроить кучу планов.

Нэйту стало ее даже жаль. Он поблагодарил девушку на словах и вручил немелкую монету, потратив которую, она сможет частично залечить разбитое сердце.

После чего прочитал послание.

— Я могу идти, господин? — робко спросила девушка, заметив, как изменился Нэйтан в лице.

— Можешь. Спасибо, — разрешил он, а сам на прощание всего на мгновение положил ей ладонь на плечо, чтобы ускорить и упростить глубокое считывание.

Оказалось, брат девушки — стражник в городской тюрьме. Два дня назад она понесла ему обед, а когда уже возвращалась, ее позвали из-за решетчатого окна одной из камер. Парень, назвавшийся Фином, льстил, улыбался и шутил, всеми силами пытаясь вызвать в ней симпатию. Пожаловался, что попал в тюрьму по ошибке, и совсем скоро его отпустят. Сказал, что сразу узнал ее, потому что видел прошлым вечером в таверне, и не смог забыть. А когда девушка растаяла, попросил передать послание новому постояльцу.

Послание, в котором говорилось: «Окажи услугу. В долгу не останусь. Моя казнь послезавтра».

Нэйт смял записку в кулаке.

«Послезавтра» два дня назад — это же сегодня!

ГЛАВА 13.

Город Гоху Нэйт знал плохо, поэтому переместиться к зданию тюрьмы не мог. Было необходимо хотя бы раз побывать в месте, в котором хочешь оказаться, иначе переход может быть не стабилен, а точка выхода не там, где хотелось. Поэтому пришлось идти пешком, ища дорогу по информации, выуженной из головы девушки-служанки.

Нэйтан торопился, нутром чувствуя, что времени осталось немного. Все же этот парень оказал ему услугу с девочкой, напавшей на него со спины, махнуть рукой и отправиться своей дорогой, когда того собираются казнить, Нэйт не мог.

Решил, что если Фин действительно виновен в том, за что его приговорили к казни, он просто убедится и ни во что не станет вмешиваться. А виновен тот мог быть в чем угодно — человек с обостренным чувством справедливости всегда найдет неприятности на свою голову.

Палило яркое летнее солнце. Улицы были пусты.

Может быть, в Гохе не принято слоняться по городу в первой половине дня? Ерунда какая-то. Жарко, но не настолько, чтобы все попрятались.

Понимая, что все выглядит слишком подозрительно, Нэйт снял основные блоки, на ходу прислушиваясь к своим ощущениям. Нет, в домах тоже почти никого не было, только не способные ходить старики и совсем маленькие дети. Таверны с персоналом, без посетителей. Торговые лавки с одними лишь продавцами внутри. Но все больше заведений и вовсе с табличками, сообщающими о временном закрытии.

Куда все запропастились?

Нэйтан увеличил поток внутренней энергии, чтобы охватить большее пространство. На соседней улице почувствовал мальчика-подростка, несущегося со всех ног по каменной мостовой. «Не успею! Пропущу представление! » — билась в его голове единственная мысль.

Догадка о том, что пацан мог назвать представлением, была не из приятных.

Нэйт выхватил взглядом летящую в небе птицу и посмотрел на город с высоты ее глазами. Вот же они, все горожане, несколько тысяч людей, стекающихся плотным потоком на огромную площадь, превратившуюся в настоящее людское море.

Нэйтан выругался. Похоже, добираться до тюрьмы не было никакого смысла.

Он снова перехватил зрение одной из птиц, чтобы лучше рассмотреть городскую площадь. Перемещаться по чужому ориентиру было рискованно, но путь пешком занял бы слишком много времени.

Как Нэйт и предполагал, переход выстроился нестабильным. Он планировал переместиться на одну из прилегающих к площади узких улочек, а вместо этого его зашвырнуло прямо в толпу.

Со всех сторон тут же понеслись ругательства, кто-то наступил на ногу, кто-то ткнул локтем в бок.

В основном здесь были неодаренные, магические сполохи энергии виднелись ближе к помосту, а Нэйта как раз угораздило оказаться среди обычных людей, напугав их своим неожиданным появлением.

— Совсем уже обнаглели, — возмутилась женщина справа и поспешила затеряться в толпе.

Нэйт не оглянулся в ее сторону. Если бы ему захотелось найти беглянку, он легко бы вычислил ее с помощью дара, хоть на противоположном конце площади.

Нэйтан стал пробираться к помосту. Люди шумели, толкали друг друга, тянули шеи, чтобы получше рассмотреть, что творится в центре площади. И их не смущало ни палящее сверху солнце, ни духота. Мокрые, потные, они толкались, шумели, спорили и ругались между собой.

Чувств, мыслей и запахов было слишком много. Пришлось спешно блокироваться, чтобы не захлебнуться в этом человеческом водовороте.

Нэйтан пробирался вперед, перепрыгивая из сознания в сознание, пытаясь видеть и слышать чужими глазами. Выяснил, что приговоренного еще не вывели.

Увидел палача, огромного мужчину в рубахе с закатанными рукавами, открывающими вид на мощные загорелые руки. Он стоял на помосте с не менее огромным, чем его хозяин, топором и ждал жертву, любовно поглаживал свой инструмент и подмигивал кому-то в толпе.

Увидел глашатая, топчущегося у ступенек в ожидании, когда же объявлять начало.

А еще увидел море жаждущих глаз, в которых плескались веселье и нетерпение.

Если Фин выживет, он точно будет ему должен. По собственному желанию Нэйт ни за что бы не оказался в таком месте.

Поняв, что ближе все равно не пробраться, Нэйтан остановился и продолжил пытаться выхватить из толпы то одного, то другого, чтобы понять, за что собираются казнить его недавнего знакомого.

Информацию пришлось собирать по частицам: кто-то слышал одно, кто-то другое. В итоге выяснилось, что обвиняли приговоренного в изнасиловании с последующим убийством.

Нэйт фыркнул. Нелепица: парень, вступившийся за честь девчонки во время путешествия, приезжает в город и сам кого-то насилует. Любой менталист, обладающий хотя бы зачатками дара, сказал бы, что осужденный невиновен. А вот то, что менталиста даже не позвали — другой вопрос. Кому-то Фин чертовски насолил.

Интересно, как сильно расстроится влюбленная девушка-служанка, узнав, в чем обвинили ее избранника?

Наконец, началось действо. Объявили приговор, вывели осужденного.

Что ж, Фин добился своего, с разбитым лицом и в грязной одежде теперь он точно был похож на простолюдина. Один глаз совершенно заплыл, волосы свалялись. Нэйт решил, что нужно будет его непременно поздравить: хотел, чтобы никто не узнал в нем аристократа — получил. Мог бы и не стричь свои рыжие кудри, чтобы сойти за простого смертного.

Нэйтан закусил губу, фокусируясь на Фине. Глубоко прочесть человека без непосредственного физического контакта — дело непростое и требующее полной концентрации.

Эрик Финистер…. Он едва не присвистнул. Финистеры — боковая ветвь королевской семьи, вот уж действительно — высшая аристократия. Нэйт никогда особо не интересовался политикой, но о Финистерах не слышал разве что глухой. И чего отпрыску благородного семейства не сиделось в родовом замке в тепле и уюте?

Парень шел по темной улице, как раз возвращаясь после их разговора в таверне на постоялый двор, в котором снял комнату, когда его ударили по голове со спины. Очнулся в участке, где ему предъявили обвинение и отправили в камеру. Приговор вынесли следующим утром.

Тогда Эрик-Фин пребывал в полной уверенности, что это все ошибка, отправил Нэйту записку и ожидал скорого освобождения, но никто не спешил ни спасать его, ни оправдывать. После чего он попытался качать права и получил от стражников отпор, последствия которого теперь так живописно смотрелись на его лице.

Те, кто его так отделал, назвали это «выбить дурь». И оказались правы. Человек в кандалах и наручниках, вышедший на помост с двумя сопровождающими его стражниками, больше не выглядел самоуверенным, не пытался оспорить свой приговор. Он шел, опустив голову и крепко сжав зубы. Больше зол, чем испуган. Тем не менее, теперь Фин не сопротивлялся, убедившись в тщетности своих попыток.

Нэйт еще раз проскользил по последним воспоминаниям осужденного. Он ни словом не обмолвился о том, кто на самом деле. Решил, что лучше умрет, чем навлечет позор на семью. Ох уж эти аристократы.

Сам Нэйтан думал, что навряд ли арест члена рода Финистеров мог бы обернуться для них скандалом. С их деньгами и положением они бы просто-напросто купили не только местного судью, но и всю Гоху, если бы понадобилось.

«Что ж, Эрик Финистер, ты принципиальный идиот».

Осужденному приказали подойти, встать на колени и положить голову на плаху.

Нэйт прикусил губу.

«Ну же. Скажи свое настоящее имя. И я смотаюсь отсюда немедленно…»

Но потомок рода Финистеров не слышал ни Нэйтана, ни, очевидно, доводов разума. Подошел, медленно опустился на колени. Нэйт даже решил, что «выбивая дурь», стражники перестарались.

Палач тоже шагнул вперед. Остро наточенный топор сверкал на солнце. Люди возбужденно зашумели. Им было все равно, кого изнасиловали и убили, и был ли этот кто-то вообще. Им хотелось крови, призрачного возмездия…

Нэйт окинул толпу взглядом в последний раз, с сожалением осознавая, что после сегодняшнего путь в Гоху будет для него заказан. Не то чтобы ему приглянулся этот город, но следить после себя он не любил.

Нэйт отметил, что приговоренному даже не дали права последнего слова, после чего провел двойное перемещение.

Мгновение — оказаться на помосте, подхватить закованного осужденного.

Следующий миг — вдвоем с ним исчезнуть с площади прежде, чем присутствующие осознают, что произошло.

***

— Где мы? — прохрипел Фин.

Нэйт проигнорировал вопрос. Посадил спасенного на один из двух трехногих табуретов, вместе со столом и узкой койкой представляющих всю обстановку маленькой хижины в горах. Потом отступил, сложив руки на груди.

— Хочешь назад?

Рыжеволосый мотнул головой.

— Тогда какая разницы, где мы, — огрызнулся Нэйт. — Радуйся, что не там.

Щелкнул пальцами — оковы со звоном упали на пол.

— И нас здесь не найдут? — вместо благодарности новый вопрос.

Хижина в горах, личное укрытие Нэйтана на крайний случай, была окутана таким количеством охранных заклятий и щитов, что ее не нашли бы, даже имея в руках карту с красным флажком, точно обозначающим место.

— Не найдут, — коротко ответил Нэйт.

«И ты не найдешь, едва выйдешь отсюда», — вслух добавлять не стал.

Поставил блок от мыслей и чувств гостя, посчитав, что уже достаточно покопался у него в голове, оставив открытым лишь верхний слой — сильные эмоции, чтобы иметь возможность почувствовать заранее, если Фин вдруг решит напасть или вытворить что-нибудь не менее глупое.

Тот хмуро смотрел на своего спасителя единственным открывающимся глазом и благодарить по-прежнему не спешил.

— У меня отобрали все деньги, — сообщил он. — Мне нечем тебе заплатить.

Нэйт с важным видом посмотрел на него сверху вниз:

— Собой заплатишь. Сходи вон, дров наколи, воды принеси.

— Угу, — отозвался человек, не привыкший, чтобы ему приказывали, как слуге, но начал подниматься, придушенно выдохнул, наступив на ногу — ему умудрились повредить колено.

— Да сиди ты, — Нэйт положил ему руку на плечо и надавил, вынуждая плюхнуться обратно на табурет. — Я пошутил, — Фин вскинул на него возмущенный взгляд. — Ладно, неудачно пошутил, не нужны мне дрова, — он повернулся к печи, резко дернул кистью правой руки, и в ней зажегся огонь.

Фин хмыкнул.

— И что там горит? — вытянул шею, присматриваясь.

— Магическая энергия там горит, — нетерпеливо ответил Нэйтан. — Сядь ты уже ровно, не могу разобрать, с чего начать исцеление.

— Исцелишь? — недоверчиво буркнул Фин.

— Да, и добавлю к твоему долгу, — подтвердил Нэйт. — Адрес потом напиши, куда счет выслать.

Нэйтан присел на корточки, водя руками перед Фином, но не касаясь, чтобы определить степень его повреждений. Потом опять встал, обошел со спины. Гость следил за ним взглядом, насколько позволила шея.

— Не вертись, — шикнул на него Нэйт.

Фин послушался. Перестал оглядываться, выпрямился и уставился прямо перед собой.

— Ты так шутишь, да? Ну, про счет?

Нэйт хмыкнул.

— С чего взял?

Теперь пришел черед Фина проигнорировать вопрос.

— Тогда зачем спас меня, если не ради денег?

— Для славы и самоутверждения, для чего ж еще? — отозвался Нэйт. — Ты в курсе, что два дня ходишь со сломанными ребрами?

— Догадываюсь, — проворчал тот.

— С них и начнем. Рубашку снимай.

Фин послушно стянул порванную и испачканную кровью рубаху через голову, а потом спохватился:

— Сильным целителям одежда обычно не мешает лечить.

Нэйт как раз отошел от него на безопасное расстояние к противоположной стене хижины. Обернулся.

— А с чего ты взял, что мне мешает?

И в этот момент на гостя обрушился водопад.

Фин попробовал вскочить, хватая ртом воздух от неожиданности и возмущения, но быстро осел обратно из-за больной ноги.

— Сухую снимать удобнее, — подмигнул Нэйт, а сам уже высушил воду, будто ее и не было. — Извини, но воняло от тебя знатно.

Фин разрывался между желанием оскорбиться и наорать на обидчика и поскорее вылечиться. Разум победил.

— В следующий раз предупреди, будь добр, — попросил вежливо, но сквозь зубы.

— В следующий раз — обязательно, — пообещал Нэйтан, снова обошел со спины и дотронулся до поврежденных ребер.

— И все-таки почему? — не сдавался Фин, зашипел, когда кости начали срастаться.

— Не люблю, когда казнят невиновных, — честно ответил Нэйтан.

— Откуда ты знаешь, что я невиновен? — Финистер снова попытался обернуться.

— Сиди ровно! — прикрикнул на него Нэйт, продолжил уже ровным голосом: — Покопался в твоей голове, вот и знаю… Да не дергайся ты! Сейчас поставил блок, мыслей не слышу, можешь не переживать.

Нэйтан, наконец, вышел из-за его спины и получил напряженный взгляд.

— Еще и менталист, значит, — припечатал его Фин, будто произнес ругательство. — И как далеко ты забрался? Что прочел?

— Считывал только последние события, — успокоил Нэйт. Присел, чтобы вылечить колено.

Спасенный расслабился, решив, что это все, что тот узнал. Послушно вытянул ногу.

И только когда закончил с коленом и выпрямился, Нэйтан добавил:

— И еще имя.

Серый глаз рыжеволосого блеснул.

— Меня зовут Фин, — отчеканил он.

Нэйт пожал плечами:

— Как скажешь. Мне все равно.

Тот же поджал губы и задумался. Думал долго, Нэйтан успел вернуть ему второй глаз.

— Значит, польстился на деньги моей семьи? — надумал Фин. — Поэтому вытащил?

Нэйт окинул его взглядом, оценил свою работу и остался доволен. Молча отошел, чтобы помыть руки.

— Вот что, — сказал, вернувшись, — говори, куда тебя скинуть, перенесу, и на том сочтемся.

Фин смотрел на него, будто не веря своим ушам, потом опустил глаза.

— Извини.

— Угу, — отозвался Нэйт. — Есть хочешь?

Катрина вынырнула из воспоминаний. Глубоко вдохнула холодный воздух подземелья, приходя в себя. Отняла руки.

Потом отсела на матрасе подальше, внимательно разглядывая Нэйтана. Он прямо смотрел в ответ, словно чего-то ждал. Реакции?

Катрина не знала, как реагировать. Тот Нэйт, которого она только видела, и тот, который стоял на коленях на разложенном на полу одеяле, разительно отличались друг от друга. Несмотря на тяжелые детство и юность, несмотря на потерю семьи и наставника, тот Нэйт был веселым, легким в общении. Так же, как и сейчас, язвил, насмехался, но его насмешки были другими, мягче, добрее.

А еще она думала о силе Перворожденного и по-прежнему не могла определить ее границы. Совершить два перемещения подряд с интервалом меньше секунды, да еще и взять собой человека без дара — нечто, что до сих Катрина считала невозможным.

И сделал он это только затем, чтобы спасти невиновного, понимая, что своей выходкой теперь уж наверняка привлечет внимание Инквизиции.

— Я должна извиниться, — сказала она.

Брови Нэйтана взлетели вверх. Надо же, не ожидал.

— За что?

— За то, что постоянно делала выводы, не основанные ни на чем. Я совсем тебя не знаю.

Нэйтан усмехнулся.

— Иногда первое впечатление — самое верное.

— Возможно, — не стала спорить.

Она все еще была немного дезориентирована. Хотя легко и впервые почти незаметно вышла из видений, мысленно Катрина все еще была там. Тот Нэйт, младше этого всего-то на десять лет, не выходил у нее из головы. У него даже улыбка была другая. И ей ужасно захотелось, чтобы этот Нэйт улыбнулся так же.

Смутившись своих мыслей, Катрина опустила глаза. Встала.

— Мы сегодня засиделись вдвое дольше обычного, — сказала она. — Мне еще заниматься с Лаурой. Я пойду? — интонация вышла вопросительной.

Нэйтан пожал плечами. Встать, как предписано этикетом, чтобы попрощаться, не потрудился.

— Иди, — отозвался равнодушно, потом вдруг усмехнулся: — А Эрику не говори, что я показал тебе, как его облил. Он до сих припоминает. Не смущай его.

На мгновение мелькнуло что-то от того, прежнего Нэйта. И пропало.

Или ей показалось.

Катрина кивнула в знак того, что приняла к сведению его слова, и медленно пошла по коридору. Ей нужно было подумать.

ГЛАВА 14.

— Как думаете, когда Нэйтан покажет вам информацию о заговоре? — спросил за завтраком король.

Он снова был хмур и даже с утра имел усталый вид.

Катрина пожала плечами.

— Мне очень жаль, ваше величество, но я не могу давать прогнозов. В прошлый раз в своих воспоминаниях он перепрыгнул через десять лет. Предугадать, как мыслит этот человек, не в моих силах.

— Соглашусь, — пробормотал Эрик, напряженно постукивая пальцами по белоснежной скатерти.

Катрина, как завороженная, наблюдала за его рукой. Нервничает? Злится? Недавно она думала, что не хочет знать ничего лишнего. Теперь она бы многое отдала, чтобы иметь возможность заглянуть в голову собеседника.

Глупо. Король никогда не снимет с себя амулет.

— Думаю, это затянется надолго, — тем временем произнес Эрик.

Пальцы замерли, и Катрина поспешно подняла глаза.

— Вынуждена согласиться.

Король кивнул на ее вежливую, по сути, ничего не значащую реплику и продолжил:

— Как вам должно быть известно, у моей невесты день рождения в начале следующего месяца, — Катрина вся обратилась в слух, надо же, Лаура ни словом не обмолвилась. — Будет дан бал, на котором мы объявим о дате свадьбы официально. Как вы понимаете, мне хотелось бы разобраться со всем этим делом до приезда в замок большого количества гостей, но, скорее всего, мы ничего не успеем.

— Вероятнее всего.

— Приедет много гостей, — продолжал Эрик. — Буквально сегодня мне должны принести список на одобрение. Необходимо позвать глав всех влиятельных семейств, — только сейчас Катрина поняла, к чему он клонит. — И семья вашего жениха непременно будет в этом списке.

Вот уж чего ей точно не хотелось, так это лишний раз встречаться с будущими родственниками, отвечать на их бесконечные вопросы и казаться терпимее, чем есть.

— Я вынужден спросить, насколько близкие у вас отношения?

Катрина едва не захлебнулась кофе, который решила выпить в то время, как повисла пауза.

Не было у них отношений. Была фамилия, древний род Морено, с которым хотела породниться семья ее жениха. Она и виделась с его родителями всего дважды: на объявлении о помолвке и на дне рождения Джошуа.

— Нам пока не посчастливилось много общаться, — произнесла Катрина и захотела прикусить себе язык, настолько фальшиво прозвучала фраза.

Но Эрик, казалось, остался доволен.

— Тем лучше, — сказал он и даже улыбнулся. — Клятва на свече нерушима, но вы же понимаете, что вам будут задавать вопросы. И версия у всех должна быть одна. Вы уже знаете, что скажете им? Зачем приехали в замок?

Это был легкий вопрос.

— Разумеется, ваше величество, — Катрина поставила чашку на блюдце, промокнула губы салфеткой.

Эрик приподнял брови. Похоже, он ожидал, что ему самому придется предлагать ей правдоподобные варианты.

— Я приехала обучать вашу невесту. Так как этим я на самом деле и занимаюсь, такой ответ — лучшее, что можно им сказать.

— Чем занимаетесь? — не понял король.

Катрина обмерла. Лаура не предупредила своего жениха! Не спросила разрешения…

— Обучением, — ответила осторожно. — Основы самозащиты, щиты, блоки.

— Чья это была идея? — за годы правления Эрик прекрасно овладел искусством контролировать выражение лица, а вот рука словно жила своей жизнью. Только что барабанящие по столу пальцы сжались в кулак.

Он догадывался чья. И Катрина поняла, что если сейчас скажет, что это Нэйтан предложил обучать будущую королеву, их занятия будут прекращены немедленно. Но это было бы нечестно по отношению к Лауре.

— Леди Робердон, — ответила твердо. — Она попросила меня заниматься с ней, так как не хочет полностью зависеть от охраны, а просить о помощи людей, живущих с ней под одной крышей, постеснялась.

— Лаура сама вас попросила?

— Да, ваше величество, — выдержала напряженный взгляд. Поверил. Пальцы расслабились. — Вы ведь не возражаете? Прошу прощения, я не знала, что леди Робердон не поставила вас в известность.

— Лаура не пленница, — уже спокойно покачал головой Эрик, — она вправе принимать решения самостоятельно. Не знал, что моя невеста чувствует себя здесь беззащитной.

Катрина промолчала и снова спряталась за чашкой с кофе.

— Не обращайте внимания, — король оказался наблюдательнее, чем хотелось бы, — и не расстраивайтесь. Можете продолжать свои занятия. Я совершенно не против. Просто мне почему-то показалось, что это придумал Нэйтан, — невесело усмехнулся. — Уже везде вижу его тень.

Катрина сохранила равнодушное выражение лица. Что происходит? Какого черта она нагло врет самому королю?

— Вы так ему не доверяете? — спросила нейтрально.

«И боитесь», — продолжила уже мысленно.

Эрик встретился с ней взглядом, вновь ставшим напряженным и еще более усталым. Не один Нэйтан изменился за эти десять лет.

— Я много лет доверял Нэйту, как не доверял самому себе, — неожиданно признался король. На откровенность Катрина не рассчитывала. — А сейчас у меня под арестом два десятка человек из высшей аристократии, к которым Нэйтан приходил лично и предлагал помочь ему свергнуть меня с трона.

— Под арестом? — она не знала, что остальные члены заговора тоже в заключении.

— Разумеется. Один оказался верен короне и сдал остальных. А те так испугались, что даже не потребовался менталист, признались сами и поклялись жизнью, что не лгут.

Катрина смотрела на него и не понимала, что здесь делает. Зачем этот фарс? Если у короля есть двадцать свидетелей виновности Нэйтана, о каком расследовании может идти речь?

А Эрик, будто чтобы ее окончательно добить, добавил:

— А еще у меня есть пачка писем, в которых обсуждались подробности моего устранения. Написаны его рукой, — приподнял ладонь, опережая ее возражения. — Все проверено миллион раз. Писал Нэйт. В этом нет сомнений.

— И вы все еще не верите, что это был он, — пораженно пробормотала Катрина.

— Он не признался.

Какое признание? О каком признании может идти речь, когда есть столько доказательств?

— Он все отрицал? Сказал, что его подставили? — предположила, хотя и не могла поверить в такую доверчивость короля.

— Нэйт — и оправдывался? — эта усмешка получилась злая. — Нет, леди Морено. Когда я пришел к нему, он сказал: «Если ты думаешь, что я затеял против тебя заговор, арестуй меня».

— А вы?

— А я взял и арестовал, — сказал, как сплюнул. — С тех пор он не отвечает ни на один мой вопрос, вы же видели наше с ним общение. Поэтому я вызвал вас.

И Нэйтан знает, что король не казнит его, пока не получит признание. Катрина поджала губы, обдумывая только что полученные сведения. И они ей определенно не нравились.

А что если он таким образом тянет время? Использует ее, пользуется личной привязанностью короля, а сам строит коварные планы о побеге?

А ведь ей только показалось, что Нэйтан может быть невиновен…

— Леди Морено, — голос Эрика вернул ее из мыслей в реальность, — я очень рассчитываю на вашу помощь. Если это он, мне необходимо знать почему.

Если… Какое тут может быть «если»?

— Я сделаю все, что в моих силах, — серьезно пообещала Катрина.

Однако то, что после каждого показанного Нэйтаном видения она начинала испытывать к нему невольную симпатию, значительно осложняло дело.

***

Катрина спускалась вниз, пребывая в полной уверенности, что ни за что не позволит собой манипулировать. Будет холодна и расчетлива. Станет следить за каждым словом, произнесенным в обществе Нэйтана, и будет думать только о деле, ради которого приехала.

Ее настроя хватило ровно на дорогу от своих покоев до камеры узника.

— Двадцать! — выпалила она, едва увидев его в уже привычной расслабленной позе с книгой. Король места себе не находит, оправдывает того, кому нет оправдания, а он абсолютно спокоен: ни волнения, ни чувства вины. — Двадцать свидетелей, что ты организовывал заговор, а ты все еще пытаешься убедить меня в своей невиновности!

Нэйтан удивленно поднял брови. Убрал книгу и поднялся. Подошел к решетке.

Катрина тяжело дышала, как после быстрого бега. Ей не были свойственны подобные вспышки, а благодаря этому человеку все самое отрицательное в ней выходило на поверхность.

Она стояла напротив него, выпрямив спину, вскинув подбородок и сжав кулаки.

— Я ни в чем не пытаюсь тебя убедить, — спокойно возразил Нэйтан. — Я хочу, чтобы ты поняла. Выводы сделаешь сама.

Но Катрина не могла успокоиться.

— Я пойму, а потом ты попросишь меня помочь тебе бежать из этой камеры?

Нэйтан усмехнулся.

— Откуда такие фантазии?

— Отвечай, — настаивала она. — Я хочу знать. За этим ты все затеял? Чтобы я помогла тебе сбежать?

— В двух словах и не расскажешь, зачем я все это затеял, — снова усмешка. — Но я могу тебе поклясться, и в мыслях не было просить тебя о помощи с побегом. И не попрошу, — уже серьезным тоном.

Катрина хмыкнула.

— Клятва без свечи ничего не значит. А поклясться на ней в браслетах ты не можешь.

Нэйтан уже не смотрел на нее. Сцепил руки на спиной и разглядывал темный каменный потолок.

— Интересно, — рассуждал вслух, — как же живут люди, не обладающие даром? Клянутся честью, жизнью, родными… Думают, честь не пустой звук. А оказывается, клятвы-то без свечи ничего не значат. Бедные, вот бы им рассказать.

Запал пропал. Катрина смутилась.

— Прекрати, — попросила уже спокойно.

— Так поклясться? — он перевел на нее серьезный взгляд.

Она покачала головой.

— Не стоит.

— И, тем не менее, — теперь пришел черед Нэйтана настаивать, — я не собираюсь просить тебя помогать мне выбраться отсюда. Веришь?

Катрина очень хотела поверить. Но ведь Эрик тоже верил своему другу.

Она не ответила, отвела взгляд.

— Слушай, ты просто самородок, — восхищался Фин, расхаживая по тесной хижине, то приседая на еще недавно больную ногу, то потягиваясь и радуясь целым ребрам. — Меня и раньше исцеляли магией, но потом еще несколько дней оставалось ощущение, что меня лягнула лошадь, а сейчас как новенький.

— Может, она тебя, правда, успела лягнуть? В голову, — проворчал Нэйт.

Он сидел за столом, помешивая чай, который заварил из своих запасов на черный день. Изголодавшийся за три дня в тюрьме наследник Финистеров съел все, что ему предложили, за пару минут и теперь довольный кружил по комнате.

А вот Нэйтану было не до веселья. Он пытался осознать понесенный сегодня ущерб, и умозаключения не радовали.

Инквизиция интересовалась им в детстве, но потом они убили Карлоса и испугались, поиски бросили. Позже Нэйт несколько раз замечал за собой слежку, но его даже ни разу не вызвали на допрос. Он полагал, что оценили его силу и, не имея поводов придраться к злоупотреблению даром, не стали связываться.

Сегодняшний подвиг ничем, кроме злоупотребления, он сам назвать не мог. Заявиться на публичную казнь и украсть осужденного на глазах тысяч людей — лучше не придумаешь. Это Инквизиция точно не спустит с рук. А если Гохское отделение всерьез заинтересуется его персоной и передаст информацию своим коллегам из других городов, то на него, Нэйтана, может начаться настоящая охота.

Еще смеялся над обостренным чувством справедливости Фина. А сам-то?

— Чего-чего? — не расслышал тот.

— Все хорошо, говорю!

— Еще бы, — Фин довольно потянулся, как кот на теплой завалинке. — Ты настоящий волшебник!

Нэйт скривился. Угораздило же связаться.

— Слово «волшебник», применительно к магам, вышло из обихода лет двести назад, — выдал нравоучительно, — потому что их стало в мире слишком много.

— О, ты еще и историей увлекаешься! — Фин крутанулся на месте, повернулся к нему лицом и продемонстрировал руки с поднятыми вверх большими пальцами. Нэйтан скорчил гримасу. — Так ты мне поможешь?

— Уже помог, — напомнил он.

Финистер остановился, нахмурился.

— Зачем тогда спасал? Меня же казнят в первом городе, где я появлюсь. Не по прошлому обвинению, так по новому. Если Инквизиция взялась…

Нэйтан напрягся.

— С чего ты взял, что это Инквизиция? У тебя нет дара, они занимаются только магами.

— Верно, — с готовностью согласился Фин. Взял второй табурет, поставил к столу и оседлал его, широко расставив ноги. — Вот именно, — принялся доказывать с жаром. — Они не могут заняться мной официально, поэтому и подставили в Гохе.

Нэйт обдумал это предположение и покачал головой.

— Слишком мелко для них. Зачем ты им сдался?

— Я под них копаю, — напомнил Фин.

Нэйт хотел было снова возразить, но передумал. Логика в подобной тактике была. Если они знают, что надоедающий им человек из рода Финистеров, и поняли, что этот гордец прикрываться фамилией и просить у семьи помощи не станет, то проще как раз устранить помеху чужими руками, и дело с концом.

— Так что? — серьезно спросил Фин. — Веришь?

— Верю, — проворчал Нэйт. — Ладно, рассказывай, чем могу помочь.

***

Нэйт хмуро смотрел на гостя и в очередной раз думал, что обостренное чувство справедливости следовало бы занести в список смертельных болезней.

— Погоди, — попросил Нэйтан. — Давай подытожим.

— Давай, — согласился Фин. Должно быть, уже сам запутался.

— Вы с детства дружили вчетвером: ты, Анжелика, Тод и Верн. Верно? Имена не путаю? — тот кивнул, подтверждая. — А Верн — это, случайно, не Его Высочество Верноэль Галлахер, наследник престола?

— Он самый, — не стал юлить Фин. — Раз уж ты знаешь, кто я, называю тебе все настоящие имена…

— Угу, — пробурчал Нэйт. — А Анжелика? Тод? Они кто?

— Анжелика из рода Найлеро и Тодеус из Колшеров.

Высшие аристократы, маги, фамилии на слуху, хотя, кроме них, Нэйт об этих семьях ничего не знал.

— Анжелика была помолвлена с Тодом, — продолжал Нэйтан, — они много времени проводили наедине…

— Да, — кивнул Эрик-Фин, — и это нехорошо, что все узнали. Страшное нарушение традиций — проводить время наедине без свидетелей… хм… ночами.

— Угу, — принял к сведению уточнение. — И ее убили.

— Нашли задушенной в спальне Тода.

— А Тод?

— Ни сном, ни духом. Говорит, вообще спать ложился один, а проснулся с трупом.

— Что менталисты?

— А ничего, — Фин сжал кулаки от досады. — Пришли, прочитали его. Тод сотрудничал. Сказали, что, правда, не помнит или блокирует воспоминания. Без взлома никак.

— А взлом Колшера — это скандал, — понял Нэйт.

— Да, ссориться с родом Колшеров без прямых доказательств они не хотят, вот и ищут эти самые доказательства вины, а друзья и родня Тода ищут обратное. Бедняга Тод уже третий месяц сидит в столичном отделении Инквизиции. Но они не станут ждать вечно, попляшут и взломают. А ты же знаешь, что случается после взлома?

Нэйт дернул плечом. Он знал, видел. Не умея гибко работать с сознанием, менталисты лезли слишком глубоко, взламывая не только воспоминания, но и психику, оставляя после себя нечто искореженное, если вообще разумное.

— Видишь, ты знаешь, — Фин сделался совсем мрачным. — И я знаю. Тод ее любил больше жизни. Он не виноват. К тому же считали всех слуг, никто не видел Анжелику в доме Тода в ту ночь.

— Перемещений неодаренные слуги могли и не заметить, — напомнил Нэйтан.

— Они так и сказали.

— Погоди, — спохватился Нэйт. — Если твой друг так настаивает на том, что не убивал подругу, почему бы ему не поклясться в этом на свече? Он или будет мгновенно оправдан, или тут же умрет, если солгал. Тогда инквизиторы даже руки не запачкают.

Фин многозначительно хмыкнул и даже поднял вверх указательный палец, демонстрируя значимость последнего вопроса.

— То-то и оно. Это предложение отмели сразу же. Менталисты же сказали, что может и на самом деле не помнить. Якобы, если совершил преступление в бреду, искренне верит в свою непричастность, и свеча не сочтет признание за ложь.

Нэйт только приподнял брови и придержал комментарии при себе.

Побарабанил пальцами по столу.

— Ладно, — пока он решил брать за отправную точку, что Тодеус Колшер все-таки невиновен. — Кто, по-твоему, виноват?

У Фина тут же загорелись глаза праведным гневом.

— Дириэль Шингли.

— Это еще кто?

— Наставник Верна. Он всегда так смотрел на Анж, — его даже передернуло от отвращения, — слюни пускал.

Нэйт воздел глаза к потолку.

— И похотливый взгляд — твое единственное доказательство?

— Да нет же! Не принимай меня за осла, — возмутился Эрик Финистер. — Он сбежал как раз, когда началось следствие.

— Прям так и сбежал? — не поверил Нэйт.

— Официально — уехал, — нехотя признался Фин. — Курс обучения принца подошел к концу, и его наставник покинул столицу. Но это ничего не значит.

— Ага, конечно, — фыркнул Нэйтан.

— Конечно, — настаивал рыжеволосый. — Тут слишком много совпадений. К тому же, почему Инквизиция не интересовалась, почему он уезжает? Почему не допросила?

— А не допросила?

— Нет! Сказали, что у него алиби на тот вечер, и даже время тратить не стали. Значит, он им заплатил, или полезен, или еще что.

— Или, правда, не при чем, — подсказал Нэйт.

— Если не он, то кто тогда?

— Да кто угодно.

— Тогда почему прячется? — не сдавался Фин. — Он постоянно перемещается. Я никак не могу добраться до него, чтобы хотя бы поговорить.

Нэйт подпер подбородок ладонью, глядя на собеседника в упор.

— И все это ты выложил Инквизиции?

— Конечно, — Фин не понял подвоха в его вопросе. — Я думал, они хотят найти настоящего убийцу. Но по тому, как они говорили и вели себя, понял, что дело не чисто. Инквизиторы знают, что это не Тод, но не хотят ничего предпринимать.

Нэйт внимательно смотрел на своего недавнего знакомого, его энтузиазм, и придержал при себе свое собственное предположение об убийце и поведении Инквизиции.

Спросил:

— А что принц?

Тот пожал плечами:

— Тоже убит горем. Обещал любое содействие. Но он ограничен своим положением. А я кто? Боковая ветвь, к тому же без дара, вот и сбежал… Так что? — с надеждой заглянул в глаза. — Возьмешься?

Нэйт не посчитал нужным озвучивать уже и так очевидный ответ на вопрос.

— С чего ты хочешь начать? Допросить столичных инквизиторов?

Глаза Фина округлились.

— А ты можешь?

— Могу, — спокойно ответил Нэйт. — Но какой в этом смысл? Если после допроса оставим в живых, нам не жить. Если убьем — что толку тогда от их информации? Мы ничего не докажем.

Финистер закивал.

— И я так подумал. Поэтому решил сначала найти Дириэля Шингли. Я нанимал разных магов, которые переносили меня с места на место по его следу. В итоге след я потерял, так и оказался в караване, идущем в Гоху. Где он сейчас, понятия не имею.

Нэйт вздохнул.

— Ладно, значит, ищем, — согласился обреченно.

Ну куда отпускать этого правдолюбца одного? Правда ведь, казнят в первом же городе.

ГЛАВА 15.

— Слушай, есть вообще что-то, чего ты не умеешь? — восхитился Фин, когда Нэйтан разложил на столе карту.

Нэйт бросил на него раздраженный взгляд. Неприятно, когда в тебя не верят, но, если ожидают слишком многого, тоже ничего хорошего.

— Много чего не умею, — ответил. — Я постоянно учусь.

И учился бы куда быстрее, будь в мире хотя бы еще один Перворожденный, способный просветить его по поводу своих способностей.

Нэйт недовольно поморщился, разглаживая карту. Давно же планировал нарисовать собственноручную копию, да как-то времени не нашлось. Теперь пришлось использовать купленную, печатную, лишенную энергии создателя. Была бы своя, поиск был бы проще, а результат имел бы меньшую погрешность.

— Все. Готов? — он склонился над столом, уперев в него ладони и опершись на руки.

— Готов, — отозвался Фин, но уже без былого энтузиазма. — Обещаешь, что не будешь читать мысли или смотреть что-то, помимо необходимого?

— Заострять внимания не буду, — честно сказал Нэйт, — но фильтр в голову не поставишь, сторонние воспоминания, волей-неволей, зацепятся.

Финистер еще пару секунд сверлил его взглядом, потом вздохнул, плечи опустились.

— Ладно. Но учти, я тебе доверился, не подставь меня.

Нэйтан едва сдержался, чтобы не рассмеяться. Так и подмывало задать вопрос: «А то — что? ».

Бессмысленная провокация. Никого подставлять он не собирался.

— Не подставлю, — пообещал Нэйт, положил ладонь тому на плечо и снял блоки, поставленные специально, чтобы постоянно не копаться в голове собеседника.

А в голове этой был полный бедлам. Слишком много событий в последнее время, слишком много чувств. Страх за друга, обида, безысходность, надежда. Надежда как раз была связана с ним, с Нэйтаном. Эрик Финистер на полном серьезе считал его своим последним шансом на успех.

Нэйт нахмурился и поставил на эмоции считываемого новый блок. Хватит с него откровений, а вот факты не помешают.

Он увидел погибшую Анжелику Найлеро, хрупкую блондинку, с огромными синими глазами и ослепительной улыбкой, счастливо обнимающую своего избранника, Тода Колшера, тощего угловатого парня с черными блестящими волосами и бледной на их фоне кожей. Увидел принца Верноэля, светловолосого молодого человека с пронзительными карими глазами, прямым носом и тонкими губами. Перед мысленным взором пронеслась вереница образов: плачущие родственники обвиняемого, инквизиторы в своих неизменно красных балахонах, снова наследник престола, на этот раз с жаром доказывающий одному из них, что его друг не может быть виновен, и требующий немедленно разобраться в ситуации.

— Я сказал, думай об этом типе, — прошипел Нэйт, — ты мне еще интимную часть своей жизни покажи.

— Я стараюсь, — набычился Фин.

Как ни старался, одна мысль влекла за собой другую, а вслед за ней еще и огромный ассоциативный ряд, через который нужно было продираться.

Дириэль Шингли оказался худощавым мужчиной за сорок. Короткая стрижка, что говорило о его неблагородном происхождении, длинный нос, вечно прищуренные глаза. На первый взгляд, Нэйтан бы согласился с Фином, тот выглядел подозрительно, но внешности он верил меньше всего.

Нэйт постарался удержать в голове показанный ему образ. Представил, будто Шингли стоит сейчас перед ним во плоти, такой, каким он его увидел в сознании Финистера, — в длинном шерстяном плаще, кожаных перчатках и стилетом в темных ножнах у пояса.

Проворчал:

— На кой черт сильному магу кинжал?

Фин пожал плечами. Предположил:

— Для красоты?

Нэйт был склонен согласиться. Судя по драгоценным камням на рукояти, дорогая безделушка служила именно для того, чтобы покрасоваться.

После упоминания о красоте сознание Фина понеслось вслед за большегрудой девушкой, встреченной им по дороге в Гоху.

— Э-эй, — возмутился Нэйт. — Шингли. Не отвлекайся.

Высокий тощий мужчина в плаще. Стилет. Прищуренные глаза…

Наконец, Нэйтану удалось полностью уловить образ, он вернулся к столу и распростер руки над картой.

Фин следил за его действиями, как завороженный.

— Не знал, что так вообще можно, — прошептал он, видимо, считая, что шепотом отвлечь сложнее.

Нэйтан сжал зубы, чтобы не выругаться прямо сейчас и не потерять концентрацию. Полностью отрезал от себя Финистера, а то его удивление и восхищение уже начало пробиваться через наскоро поставленный тонкий блок. Пришлось ставить основательный, не отвлекаясь от поиска, иначе он бы точно никого не нашел.

К счастью, Фин хотя бы заткнулся.

Почувствовав, наконец, тепло, Нэйтан повел ладонью над картой, улавливая направление. Несколько раз перепроверил ощущение и только потом уверенно ткнул пальцем в карту:

— Здесь.

— Где? — вытянул шею Финистер.

— Элея или Рудрос, — Нэйт пожал плечами. — Я с ним не знаком, чтобы установить прочную связь. Да и ты, — бросил укоризненный взгляд, — не то чтобы хорошо его знаешь, больше напридумывал невесть чего.

— Думаешь, он не при чем? — обиделся Фин. — А кто тогда? Я всех наших знакомых перебрал, всех, у кого был мотив и возможность. Кто, если не он?

— Да хоть ты, — усмехнулся Нэйт. Финистер даже рот раскрыл от возмущения. — Да не кипятись, то, что это не ты, я не сомневаюсь, уже бы увидел. Я это к тому, что у тебя тоже была возможность.

— Какая, интересно? Я даже не маг.

Нэйт помолчал, не спеша свернул карту и убрал ее в дорожную сумку. Только после этого повернулся и смерил гостя разочарованным взглядом.

— Так привык чувствовать себя убогим в окружении одаренных, что никак не можешь остановиться?

У Фина кровь прилила к лицу.

— Ну, знаешь… — даже кулаки сжались.

Нэйта угроза не впечатлила.

— Сам подумай, — продолжал он. — Думай о людях и событиях, а не о магии. Посмотри на ситуацию со стороны. Девушку мог убить любой, кого она знала, а еще тот, кто знал, с кем она проводит время наедине, чтобы подставить, как ты считаешь, твоего друга. Верно? — Фин нехотя кивнул. — А задушить хрупкую девушку можно и без магии. Притащить в поместье Колшеров — сложнее, но на что тогда сообщники? — Финистер совсем помрачнел. — Так что, видишь, если так рассуждать, попасть под подозрение мог бы и ты, — закончил Нэйт.

— Ты еще наследника престола обвини, — буркнул Фин.

— Я пока еще никого не обвинял, — Нэйтан покачал головой.

О том, что он всех этих людей не знает, и ему, по большому счету, все равно, кто из них виновен, промолчал.

***

— Где это мы? — пробормотал Фин, осматриваясь. Его все еще немного пошатывало после перемещения. Хотя его и раньше переносили одаренные, еще никогда он не совершал «прыжок» на такое большое расстояние.

— Лагош, — ответил Нэйт, выглядывая из темного тупика между домов, в котором они оказались.

— Это же далеко и от Элеи, и от Рудроса, — возмутился Финистер. — Ты можешь легко перешагнуть через полстраны, так почему не сразу на место?

Нэйтан закатил глаза. Вот повезло со спутником, так повезло.

Он обернулся.

— Слушай, — поинтересовался, прищурившись. — Раз у тебя нет дара, в твоей семье сразу махнули на тебя рукой и не стали обучать элементарным магическим основам?

— Вроде того, — огрызнулся Фин. — Что опять не так?

— Ничего, — Нэйт поудобнее пристроил сумку на плече. — Просто маг не может переместиться в то место, в котором не был… Пошли, что ли?

Финистер выглядел мрачно, но спорить не стал.

— А чего переместились в подворотню? — задал новый вопрос.

Нэйтан дернул плечом.

— Хорошо помню это место, — соврал он. — Проще было взять ориентир.

Не объяснять же ему, что маг, перемещающийся с бездарным привлекает слишком много внимания. Чтобы взять с собой балласт в виде человека, не обладающего даром, нужно быть сильным магом. Чтобы переместиться с ним и не падать с ног от усталости, нужно быть очень сильным. Нэйту такие «прыжки» давались легко, и на это могли обратить внимание, после чего последовали бы вопросы, а светиться в еще одном городе ему не хотелось.

— Понятно, — пробормотал Фин.

А Нэйтан подумал, что раз уж они временно путешествуют в компании друг друга, было бы неплохо объяснить спутнику некоторые магические постулаты, чтобы избежать глупых вопросов и ненужных заминок.

Они вышли из тупика и бок о бок зашагали по улице.

Фин с интересом осматривал окрестности.

— Лагош похож на нашу столицу, — вынес он вердикт, глядя на мрачные каменные здания. — Был в Сарианте?

Вот уж в столице, где Инквизиция собрала своих самых сильных членов, его только не хватало. Куда-куда, а в Сарианту Нэйтан соваться не собирался.

— Не приходилось.

— Зря, — простодушно отозвался Фин. — У нас очень красивая столица.

Он вообще был подозрительно прост в общении для высшего аристократа, приближенного к трону.

— Такая же душная? — уточнил Нэйт.

Ему был по душе Юг с его вольными ветрами и выходом к морю, или Запад со своими горами и водопадами.

— Где тут душно-то? — вступился тот за Лагош, а заодно и за родную столицу. — Посмотри, какое все величественное, древнее. Вон, видишь, какой узор на камне?

— Угу, — пробурчал Нэйт, решив, что о вкусах не спорят.

— Вот погоди. Поможем Тоду, приедешь к нам в гости, покажу тебе Сарианту, — великодушно пообещал Фин, уже предвкушая скорую победу.

Нэйтан не был так оптимистичен, но разубеждать раньше времени не стал. Вдруг таки повезет?

Впрочем, везение с ним не водило дружбу с детства.

— Нужно найти караван или какой еще транспорт до Рудроса, — озвучил свои мысли Нэйтан, — он ближе Элеи, так что начнем с него.

— Лучше караван, — высказался Фин. — Там больше народа, меньше засветимся.

Или больше, если что-то случится. Но спорить Нэйт не стал, хотя и ненавидел, когда вокруг много людей: нужно одновременно и блокировать лишние чувства, и не пропустить угрозу.

***

Почти целый день они потратили на поиски каравана, готового взять их с собой до Рудроса. Тот, хозяин которого согласился, отправлялся следующим утром.

Предстояло провести в Лагоше ночь.

— Слушай, — предложил Фин, услышав цену, которую нужно заплатить за проезд, — раз ты так легко перемещаешься, может, рванем в столицу, я хоть денег с собой возьму? Тогда можно будет вообще не брать караван, а купить лошадей.

Отличный план. Там их Инквизиция и встретит.

— Я не был в столице, — напомнил Нэйт, — я же говорил.

— А еще ты говорил, что можешь шагнуть по чужому ориентиру, например, прочитав воспоминания о доме из моей головы, — Фин продемонстрировал, что действительно слушал, что ему говорили, а не считал ворон, как это казалось со стороны.

— Могу, но не стану, — честно сказал Нэйтан. — Вот закончим тут, подумаем о столице, — добавил примирительно, видя, что спутнику неприятно, что при принятии решения его мнение совсем не учли.

— Ладно, ты прав, — смирился Фин. — Все говорят, что мне выдержки не хватает, хочу все и сразу.

— Все хотят всё и сразу, — отозвался Нэйт. — Но пытаться это получить лучше постепенно. Вот что, — он осмотрелся, пытаясь определить, в какой район города они забрели, — надо остановиться на ночлег. Караван нас примет только завтра.

— Дельное предложение, — согласился Финистер. — А у тебя хватит денег и на проезд, и на ночевку? Хоть ты и великий, и могучий, но деньги-то наколдовать нельзя, это все знают.

Нэйт прикинул, сколько у него есть.

— Хватит пока. Вот заплатишь мне потом, как раз пополню свои запасы.

Он на самом деле планировал взять с этого парня кругленькую сумму. Не хватало еще, чтобы тот потом рассказывал, что есть сильный маг, готовый помочь всем и каждому по доброте душевной. Тогда отбоя от желающих проехаться за чужой счет не будет.

А позволять собой пользоваться Нэйт не собирался.

***

На постоялом дворе, где Нэйт останавливался пару раз прежде, не нашлось мест.

Хозяин принес тысячу извинений, пояснил, что как раз сейчас в Лагоше проходит ежегодная неделя Большой ярмарки, и город полон гостей, а заодно посоветовал заведение одной своей знакомой, где, кажется, еще оставалось несколько комнат.

— Ты его чем-то обидел? — хохотнул Фин, увидев, что за альтернативу им предложили.

Перекошенные ворота, облезшие стены, хлюпающая под ногами грязь во дворе, прогнившие доски крыльца.

— Нет, — ответил Нэйт, оценивая место и прикидывая, сколько щитов нужно будет поставить, если остаться тут на ночь. — Он искренне хотел помочь. В прошлый раз я вылечил его дочь.

— Значит, ты все-таки читаешь людей, с которыми говоришь, — напрягся Финистер.

Нэйтан бросил на него укоризненный взгляд.

— Я же сказал, что не читаю тебя, значит, не читаю. А если бы я послушал того мужика и пошел, как баран на убой, куда велено, я был бы идиотом.

Лицо Фина просветлело. Ему было крайне некомфортно при мысли, что человек, находящийся рядом, может преспокойно копаться в его голове, когда ему вздумается.

— Кроме того, — решил успокоить Нэйт, — на расстоянии и незаметно я могу считывать лишь поверхностные мысли и эмоции. Так что не бойся.

— Я не боюсь, — огрызнулся тот. — Но ты обещал без моего ведома меня не читать.

Нэйтан пожал плечами.

— Обещал, значит, не буду, — после чего отвернулся и постучал в дверь.

***

Свободная комната оказалась всего одна, еще и с единственной узкой койкой, которую благодаря богатой фантазии хозяйки именовали кроватью.

Здесь было грязно и пахло сыростью, а еще комната явно не стоила отданных за нее денег.

— Знаешь, если бы я только что не провел три дня в тюрьме на гнилой соломе, я бы бежал отсюда с ужасом, — высказался Фин.

Нэйтану приходилось жить в разных условиях, особенно по юности, поэтому постоялый двор мало чем его удивил. А вот подозрительных личностей за столиками внизу, проводивших их заинтересованными взглядами, отметил. Не хватало еще охотников за легкой наживой среди ночи.

— Нормально, — отозвался в ответ. — Крыша есть, и ладно. Не на улице же ночевать.

— Могли бы опять смотаться в ту хижину, — предложил Фин с надеждой.

— «Та хижина», — передразнил Нэйт, — мое укрытие на крайний случай. Тот случай был крайним, сейчас — нет. Если я буду шастать туда-сюда, всякий раз снимая защиту, чтобы пройти, это место перестанет быть надежным, — пояснил, увидев полнейшее непонимание на лице спутника.

— Ааа, — протянул тот. — Так бы сразу сказал.

— Так и сказал.

Нэйт снял с себя сумку, длинная лямка которой была перекинута через плечо. Хотел положить на койку, но передумал, уж слишком грязным было покрывало. В итоге повесил сумку в воздухе над «кроватью».

Фин следил за ним взглядом, не переставая поражаться.

— Ты знаешь, что за час расходуешь месячный запас энергии среднего мага?

— Ага, — усмехнулся Нэйт, — в курсе.

— Ты из какого-то могущественного рода? — не отставал любознательный Финистер. — Почему я о тебе не слышал?

Нэйт тем временем уже обходил комнату, водя руками вдоль стен, устанавливая щиты.

— Нет у меня рода, — ответил, не оборачиваясь.

— Так не бывает, — тут же возразили ему. — Ты сирота? Не знал своих родителей?

— Вроде того, — не стал разубеждать Нэйтан. Не станет же он всем и каждому рассказывать, что он Перворожденный, чудо природы, которое большинство людей считает невозможным. — Все, — он отошел на середину комнаты, — теперь к нам ночью никто не сунется.

— А, — протянул Фин. — Тоже заметил тех типов внизу? — Нэйт кивнул. — Явно любители поживиться. Они с даром?

— Не-а, — поставив щиты, Нэйтан немного расслабился, — но хоть с даром, хоть без дара, сквозь защиту не пройдут.

Фин стоял и хмуро смотрел на него. Будто хотел что-то сказать, но почему-то медлил.

— Что? — не понял Нэйт. Поборол желание немедленно получить ответ, считав своего спутника. Обещал, значит, обещал.

— Ты такой уверенный в себе, даже раздражает, — признался Фин.

Нэйт усмехнулся.

— После такой уверенности и получаешь ножом под лопатку от совершенно безобидной на вид девицы, — напомнил он, потом отмахнулся. — Не обращай внимания, я просто привык полагаться только на себя.

— Понимаю, — отозвался Финистер, будто, и правда, понимал.

Нэйт снова пресек желание влезть к нему в голову. Сказал:

— Ты спать-то планируешь?

— Ага, — Фин красноречиво и совсем не по-аристократически зевнул. — Сейчас, только место расчищу.

Нэйтан рассмеялся, представив себе эту картину.

— Чего? — насупился тот. — Я не первый день путешествую. Условиями меня не напугать.

То-то просился обратно в хижину…

Нэйт щелкнул пальцами.

— Так лучше? — поинтересовался весело.

Фин огляделся огромными от удивления глазами: на имеющейся койке появилась чистая постель, а у противоположной стены — еще одна узкая кровать.

— Теперь не месячный запас, — пробормотал он, — а скорее годовой, — помолчал, подумал, потом добавил: — Если не пожизненный.

— Спать ложись, — усмехнулся Нэйтан, скидывая плащ и устраиваясь на выбранной койке.

Плащ он повесил в воздухе, как и сумку до этого.

ГЛАВА 16.

«Дорогая Катрина, спешу сообщить приятную новость! Отец получил приглашение его величества на бал в честь дня рождения леди Робердон. Это большая честь, однако состояние здоровья не позволяет ему отправиться в путешествие в столицу, и он принял решение послать в Сарианту меня, как представителя нашего семейства.

Это прекрасно еще и потому, что мы сможем увидеться, и у меня появится возможность лично убедиться в твоем благополучии.

С нетерпением жду встречи.

С любовью, Дж. Х. »

Хмурясь, Катрина свернула листок вдвое и положила рядом на туалетный столик.

Кажется, Джошуа, наконец, сообразил, что его письма в королевском замке читает не только она. «Большая честь»… Помнится, он всегда говорил, что в столице под боком правителя живут одни лоботрясы, да и сам король, вероятнее всего, не более чем ширма для отвода глаз.

Перспектива увидеть жениха здесь не радовала. Она приехала только ради дела, а он будет отвлекать. А еще задавать вопросы, на которые ей запрещено отвечать.

Катрина покопалась в себе. Ей хотелось бы сказать, что соскучилась или тоскует по дому, но ничего такого она не испытывала. Приезд Джошуа скорее расстроил, чем обрадовал.

Хорошо, что он написал, заранее предупредив о своем визите. Так у нее, по крайней мере, будет достаточно времени подготовиться.

Катрина взяла в руки конверт, который отложила в сторону, когда достала послание. Оказалось, зря — он не был пуст. На колени выпало миниатюрное изображение жениха — решил еще раз напомнить о себе. Можно подумать, она могла о нем забыть.

Жених серьезно смотрел на нее с небольшой картины, выполненной талантливым художником. И ей показалось, что даже в этом изображении чувствуется немой укор.

Джошуа Холланд был красив. Молодой, с правильными чертами лица, высокими скулами и полными губами. У него были роскошные каштановые волосы, лежащие на широких плечах крупными кудрями, и по контрасту с ними — ярко-голубые глаза, обрамленные длинными темными ресницами.

Он пользовался большой популярностью у незамужних девушек, присматривающих себе кандидата в супруги. Настолько, что, когда Катрина объявила подругам, кто станет ее будущим мужем, круг этих самых подруг значительно сузился. Ей завидовали и не понимали, почему она не прыгает до потолка, «ухватив» такую выгодную партию.

Катрина не прыгала. Скорее, приняла как должное. Постаралась найти с Джошуа общий язык и сократить общение с подругами, зависть которых била наотмашь при каждой встрече, стоило им забыть надеть защитный амулет.

Рассмотрев портрет, Катрина поставила его у зеркала и отправилась собираться к завтраку.

Вернулась из ванной, встретилась своим с укоряющим взглядом Джошуа и убрала изображение в ящик.

Должно быть, жених ждал ответного подарка и письма, пышущего восторгом от предстоящей встречи. Вероятно, так ей и следовало поступить.

Может, позже…

***

После завтрака с королем и уже привычной игры в «вопрос-ответ» Катрина все же заставила себя выполнить свой долг и написать ответ жениху.

Злоупотреблять лицемерием не стала. Поблагодарила за сообщение и портрет, похвалила мастера. Написала, про столицу как про очень красивый город и высказала предположение, что Джошуа Сарианта непременно понравится. Не писала, что будет рада его видеть и не может дождаться встречи. Это показалось излишне фальшивым. Спешно искать художника, чтобы сделать собственный портрет, разумеется, не стала. Вложила в конверт несколько открыток с видами столицы, которые приобрела в одну из прогулок по городу. После чего запечатала письмо и отослала вместе со слугой.

Все казалось каким-то неправильным, но Катрина списала все на свое частое общение с Нэйтаном.

Очевидно, его наплевательское отношение к правилам, принятым в обществе, передавалось и ей. Иначе откуда желание прямо сейчас написать Джошуа, что она разрывает помолвку?

Ерунда, с Холландами помолвок не разрывают. От такого позора потом век не отмыться. К тому же, разве Джошуа это заслужил? Он всегда был безупречно вежлив и терпелив по отношению к ней.

Так, погруженная в мысли о женихе, Катрина и направилась в подземелье. И пусть Нэйтан, как всегда, станет насмехаться и дразнить ее, зато она точно перестанет думать о собственной жизни. О ней можно будет поразмыслить и дома.

Катрина бодрым шагом спускалась вниз, каблуки стучали по каменным ступеням.

Как постоянную посетительницу, охрана пропускала ее без вопросов на каждом этаже. Пропустили и на «минус» третьем. Катрина уверенно продолжила путь, когда до нее донеслись голоса.

Она остановилась, обернулась к страже.

— У узника посетитель? — спросила удивленно.

— Так точно, леди, — с готовностью ответил стражник. — Его величество изволил спуститься вниз.

Катрина замерла, не зная, куда идти: дальше к камере или подняться наверх, чтобы не мешать.

— Вы почему не предупредили? — возмутилась.

Стражник посмотрел на нее так, будто она не понимает элементарных вещей.

— Не было распоряжения, — пробасил тот.

Верно. А кто Катрина такая, чтобы перед ней отчитывались?

Отвернулась от поста охраны и еще пару секунд помялась, переступая с ноги на ногу, потом решила не менять направления. Король знает, в какое время она навещает арестованного, а раз не приказал никого не впускать, значит, ожидает ее появления, и можно смело идти дальше.

Ей стоило топать погромче, чтобы о ее приближении узнали заранее, но Катрина, наоборот, замедлила шаг, несмотря на бунтовавшие совесть и воспитание.

— Если это не ты, скажи мне, — донесся голос Эрика. — Одно слово, и я прикажу выпустить тебя.

— «Это», «не», «я», — насмешливый ответ, — уже три слова.

— Нэйт!

Пауза. Звенящая тишина.

Катрина замерла.

— Давай скажу, — вновь заговорил заключенный, и на этот раз он не смеялся. — Скажу, а ты меня выпустишь. Когда в таком случае ты будешь ждать от меня ножа в спину? В тот же день? Через неделю? — молчание. — Ты мне не доверяешь, и этим все сказано.

— Ты сам этому способствовал, — голос короля прозвучал глухо.

— А ты сразу поверил обвинениям, — не остался в долгу Нэйтан.

— Я даже сейчас им не верю!

— И мне тоже, — насмешка вернулась. — Ты определись для начала, а потом приходи.

Глухой удар. Будто кто-то впечатал кулак в стену.

Катрина побледнела. Надо было бежать обратно в свои покои, сразу же, как узнала, что узник не один.

Она поборола желание сделать это прямо сейчас, глубоко вздохнула и, с силой впечатывая каблуки в пол, направилась к камере.

Голоса смолкли — услышали.

Катрина вышла на свет, где ее уже ждали. Нэйтан стоял к решетке боком, подперев прутья плечом. Эрик потирал пальцами левой руки сбитые костяшки правой.

— Леди Морено, вы вовремя, — король выдавил из себя подобие улыбки. — Мы как раз закончили.

У Катрины хватило выдержки и наглости спросить:

— Я не помешала?

— Что вы, — заверил Эрик. — Мы вас ждали.

Нэйтан хмыкнул.

— Угу. Даже затосковали, — сказал, не меняя позы. — Ты, Эрик, иди. Дела требуют короля, и все такое.

Тот бросил в его сторону злой быстрый взгляд.

— Нэйтан прав, — вежливо кивнул Катрине, — дела не ждут. Надеюсь, ваш визит будет продуктивнее моего, леди Морено.

— Спасибо, ваше величество, — пробормотала, отступая с дороги к выходу, куда поспешил король.

Никто не произносил ни слова, пока его шаги не затихли в конце коридора. Только после этого Катрина повернулась и встретилась взглядом с обитателем камеры.

— Подслушивать неприлично, — сообщил Нэйтан с кривой улыбкой.

— Ты услышал, — ее плечи опустились. Лгать не имело смысла.

— Это Эрик орал и бил стены, — напомнил он. — А я на слух не жалуюсь.

Несмотря на то, что заключенный вел себя совершенно по-хамски, Катрина сочла своим долгом объясниться:

— Так вышло совершенно случайно.

Нэйтан пожал одним плечом, вторым по-прежнему подпирая решетку.

— Без разницы. Если интересно, могу показать всю нашу беседу от начала до конца.

Катрину даже передернуло от этого предложения. Вот уж чего ей не хватало.

Огрызнулась:

— Обойдусь.

Она на самом деле чувствовала себя неловко, но по отношению к королю, а не к Нэйтану.

— Зачем ты так с ним? — спросила, помолчав.

— Как?

Катрина поежилась, обхватив плечи руками.

— Жестоко, — перечислила, — несправедливо…

— Недостойно и непорядочно, — с готовностью подсказал Нэйтан, не испытывая ни капли чувства вины.

— И это тоже, — кивнула. — Ты ведь понимаешь, так ты не заставишь его себе поверить. Со стороны создается впечатление, что ты тянешь время, чтобы твои сообщники успели довести дело до конца.

Нэйтан рассмеялся.

— Со стороны создается впечатление, что ты начинаешь верить, что я не затевал заговора.

— Это впечатление обманчиво, — проворчала она, устраиваясь на своем матрасе. Самым отвратительным было то, что он прав. — Может, приступим? — поторопила раздраженно.

Как день начался, так и продолжался. Поскорее бы он уже закончился.

Нэйтан отошел от решетки, бросил на пол одеяло и тоже сел. Убрал усмешки, внимательно всмотрелся в лицо посетительницы.

— Ты расстроена, — сделал вывод. — Что-то случилось?

Его голос звучал участливо и в кои-то веки серьезно. Казалось, ему не все равно, если у нее возникли проблемы.

Случилось. Джошуа прислал свое изображение и сообщил о том, что приедет в замок. А она испытала что угодно, кроме радости, да еще и спрятала портрет в дальний ящик.

— Все в порядке, — ответила с достоинством.

— Как знаешь, — Нэйтан не стал настаивать. — Ты хотела продолжить, — протянул ей руки ладонями вверх.

Караван должен был прибыть в Рудрос только на шестой день путешествия. Верхом этот путь можно было бы преодолеть за два.

Фин нервничал, что они теряют много времени. Нэйтан же искренне считал, что своей горячностью парень и так уже наломал дров, и ему не мешало бы перестать паниковать и спокойно подумать.

— Тебя дома-то не потеряли? — спросил Нэйт во время одного из привалов, когда они вылезли из повозки размять ноги.

Финистер дернул плечом.

— Чего меня терять? — буркнул. — Записку оставил, что не воровали, сам ушел. Так что не о чем волноваться. Я же мужчина. Если бы моя сестра дала деру, все бы переполошились и бросились на поиски. А я могу постоять за себя.

Постоять за себя, постоять на эшафоте…

— У тебя есть сестра? — заинтересовался.

— Угу. Еще и близнец.

— Это плохо? — не понял Нэйт.

— Сестра — это всегда головная боль, — поделился Фин. — Вон у Тода брат, так они с детства не разлей вода, так, подерутся раз в год, а я только и делаю всю жизнь, что вытаскиваю сестру из передряг за ее длинный язык.

— Болтливая?

— Наглая!

Нэйтан рассмеялся.

— Очень смешно, — Фин легко двинул его кулаком в плечо.

Нэйт удивленно приподнял брови, но потом понял, что это было что-то вроде дружеского жеста. Подобное отношение было для него в новинку.

Финистер не заметил заминки и, как ни в чем ни бывало, продолжал рассказывать о своей семье. Поведал, что сестра не только доставляла ему кучу проблем, она еще и оказалась одаренной. Именно этим и объяснили отсутствие дара у него самого: наследственная магия перешла в первое появившееся на свет дитя. Фину же «посчастливилось» родиться на несколько минут позже.

— Я все равно ее люблю и не дам в обиду, — оптимистично закончил рассказ спутник. — А у тебя есть братья или сестры?

— Брат, — ответил Нэйтан, — только по матери. Ему сейчас лет семь.

— Маленький, — изумился Фин. — Вот это разница. И как вы? Дружны?

— Я его ни разу не видел, — признался Нэйт. — Мать родила уже после того, как я ушел из дома. Вернее, видел новорожденного, хотел проверить, нет ли у него дара, как у меня.

— И?

— Нет. Ему повезло.

Фин усмехнулся.

— Скажешь тоже — повезло. Это, скажу я тебе, еще как паршиво, когда у всех вокруг есть магия, а у тебя нет... Э-э… Погоди! — спохватился внезапно. — Ты же говорил, что не знаешь свою семью, что сирота. А тут мать, брат.

— Это ты сам сделал выводы, — напомнил Нэйт и замолчал, устремив взгляд на раскинувшиеся, покуда хватало глаз, зеленые поля.

Иногда он думал о матери. В последний раз проверял, все ли у нее хорошо, семь лет назад. Тогда и узнал, что от нового мужа она снова родила. Отвел глаза жителям деревни и пошел проверить у малыша наличие дара.

Магии не было.

И на этот раз Нэйт ушел навсегда.

— Ты чего? — заметил Финистер перемену в его лице. — Обиделся, что ли? Не рассказывай, если тебе неприятно.

Нэйт свел все в шутку:

— Нет, думаю, не превратить ли тебя в жабу.

Фин фыркнул.

— Это невозможно. Даже ребенок знает.

— Ну, хоть что-то о законах магии тебе известно, — Нэйтан тут же не упустил момент поддеть собеседника. — Пошли, отправляются уже.

***

По приезде в Рудрос было решено снять комнату, чтобы Нэйт мог, не привлекая к себе внимания, повторить поиск Шингли по карте. В пути и при свидетелях это было бы проблематично.

— Ты командуешь, — не стал спорить Фин, а потом усмехнулся и добавил: — И платишь.

В ответ Нэйтан сгримасничал. Такими темпами от его карманных денег, и вправду, ничего не останется, но идти на попятный было поздно.

В Рудросе не было ажиотажа с местами для ночлега, как в Лагоше, и им удалось снять приличную комнату, зато за меньшую стоимость и с двумя кроватями.

Нэйт с превеликим удовольствием потратил бы больше, чтобы арендовать две отдельные и остаться в одиночестве, но понимал, что это будет, во-первых, расточительно, во-вторых, небезопасно.

А одиночества хотелось. Он слишком долго был один, постоянное присутствие другого человека было непривычно и нервировало.

— Хоть комната приличная, — прокомментировал спутник, осмотрев владения и немедленно развалившись на одной из кроватей.

В сапогах, как сразу отметил Нэйт, — аристократы, ну, естественно.

— Чего? — не понял Финистер. — У тебя такой взгляд, будто ты все еще думаешь, как превратить меня в жабу.

— Что-то тебя это не сильно пугает, — проворчал Нэйтан, достал из сумки карту и за неимением стола разложил ее на своей постели.

— Да поздно уже бояться, — отозвался Фин, соизволив, наконец, разуться, и улегся, закинув руки за голову.

Нэйт был другого мнения. Бояться было не поздно, а после его выходки в Гохе, скорее, бесполезно. В то, что Инквизиция не спустит ему это с рук, он не сомневался.

Кровать была низкой, пришлось встать на колени. Образ Дириэля Шингли Нэйтан запомнил хорошо, поэтому теперь мог справиться с поиском самостоятельно.

Фин поглядывал в его сторону, но на этот раз не отвлекал.

Тепло ощущалось сильнее: они приблизились к цели, но промахнулись.

— Он в Элее, — чертыхнулся Нэйт.

Финистер выругался. Даже подскочил и сел, запустив пальцы в спутанные волосы.

— Вот гадство!

Нэйтан обернулся, посмотрел на спутника с интересом.

— Ты же благородный. Откуда такие словечки?

— От сестры, от кого же еще, — буркнул Фин.

Нэйтан захохотал.

Катрина вынырнула из воспоминаний. Никакого удушья, головокружения, дезориентации.

— Поняла, как вышла? — осведомился Нэйтан. — В этот раз получилось как надо.

— Поняла, — пробормотала, щурясь от света. Проморгалась, затем вскинула глаза. — Элея — это же место, где произошло побоище!

Он помрачнел.

— Оно самое.

— То есть, вы поехали туда, и…

— Нет, — резко оборвал Нэйтан. — Через год.

У него был такой взгляд, что Катрина испугалась, отшатнулась.

Он заметил реакцию, смягчился.

— Извини.

На самом деле его извинения напугали ее сильнее, чем грубый тон.

Чертова Элея. Что там произошло? Из того, что Катрина уже узнала о Нэйтане, она могла поверить, что он мог организовать заговор против короля, если ему по каким-то причинам показалось, что так будет правильно. Но то, что Нэйт был способен убить невинных и беззащитных, Катрина представить не могла.

Она взяла себя в руки.

— Ничего. Все в порядке.

— Хорошо.

В воздухе повисла неловкость.

Уходить сейчас показалось неправильным.

— Я должна тебя поблагодарить, — Катрина робко улыбнулась. — Теперь я действительно поняла, как правильно заходить и выходить из сознания.

— Тогда обучение закончено? — поддразнил он, легко принимая перемену темы. — Идешь, говоришь Эрику, что можно меня вешать, и уезжаешь домой?

Катрина вспомнила о Джошуа, доме и предстоящей свадьбе.

— Вообще-то я не тороплюсь, — заверила она. — Повесить тебя можно и позже.

Нэйт рассмеялся.

Она легко поднялась с матраса, пожелала приятного чтения, и покинула подземелье, пока снова не успела сказать что-нибудь лишнее.

ГЛАВА 17.

В ответ на простенькое атакующее заклятие, Лаура резко выбросила руку, пытаясь выставить щит, вдвое мощнее необходимого в данном случае. Как результат: едва не вывихнутое запястье, звон в ушах от отдачи из-за слишком большого количества выпущенной зря магической энергии и чуть не поседевшая Катрина, в последний момент успевшая нейтрализовать атаку.

Лаура застонала, прижимая к груди руку.

— Как вы? — всполошилась Катрина. — Нужно немедленно найти целителя!

Она всерьез запаниковала. Согласиться тренировать будущую королеву, и покалечить ее, не проведя и десяти занятий!

— Не нужно целителя, — кажется, Лаура испугалась ее реакции сильнее, чем собственной боли. Поморщилась, отняла руку от груди и сделала вид, что все в порядке. Хотя Катрина была уверена, ей все еще больно.

— Лаура, простите меня, — повинилась. — Вы так хорошо отбили прошлые атаки, что я была уверена, вы в полной безопасности.

— Бросьте, — попросила невеста короля, начав массировать пострадавшую конечность. — Это моя вина. Ничего страшного не произошло.

Катрина хмуро смотрела на свою подопечную, все еще раздумывая, не проигнорировать ли ее слова и не броситься ли за целителем.

— Все хорошо, — с нажимом повторила Лаура, а потом вдруг рассмеялась. — Представляю, что бы сказал мне Натаниэль, если бы я так оплошала при нем. А вы еще просите прощения.

Катрина уже не единожды прочувствовала на собственной шкуре, что мог наговорить Нэйтан нерадивой ученице и в каких выражениях. Но ведь это будущая королева!

Удивилась:

— Он вас обижал?

— Что вы! — Лаура, наконец, опустила руку, повела запястьем из стороны в сторону. — Ну вот, — констатировала довольно, — уже почти не болит. — Конечно, не обижал. Но за такую выходку отругал бы от души, даже не сомневаюсь. Он всегда говорит, что думает. От него за титулами не спрячешься, — это Катрина уже заметила по беседам Нэйтана с королем. — Поэтому мне повезло, что меня взялись обучать вы, а не он, — весело продолжила Лаура, — мне не пришлось сгореть со стыда.

Катрина покачала головой.

— Нечего стыдиться. Поначалу все не могут верно дозировать силу.

— Должно быть, — Лаура пожала тонкими плечами на этот раз в платье бледно-розового цвета. — Пожалуй, на сегодня достаточно.

О, да.

— Вы правы, — поспешила согласиться Катрина, все еще пребывая под впечатлением от того, что могло произойти по ее недосмотру. — На сегодня с нас обеих хватит, — улыбнулась ободряюще. — Может быть, выпьем чая?

Обычно именно Лаура предлагала устроить чаепитие, и Катрине захотелось проявить ответную любезность, чтобы окончательно избавиться от неприятного осадка после занятия.

— С удовольствием, — кажется, девушка на самом деле уже забыла о пострадавшей руке.

Именно ею она и позвонила в колокольчик и попросила служанку накрыть на стол.

— Вы только Эрику не говорите, — вдруг вскинула глаза Лаура, когда они обе опустились в удобные кресла. — Инцидент ничего не стоит, а он может придать ему большее значение и запретить наши занятия.

Или нанять более опытного преподавателя. Или… Катрина подавила в себе эгоистичные мысли. Она дала слово, что поможет, значит, по крайней мере, попытается.

— Не скажу, — пообещала серьезно.

Прибежала служанка с подносом, быстро расставила посуду, разлила чай по чашкам и, получив рассеянное «спасибо» от хозяйки, умчалась так же стремительно, как и появилась.

— Вы только не подумайте, что я прошу вас ничего не говорить его величеству из страха, — снова заговорила Лаура, пригубив из чашки и вернув ее на блестящее блюдце. — Мне очень не хочется его расстраивать. Эрик в последние недели сам не свой.

Девушка говорила о женихе с такой любовью, что Катрина волей-неволей залюбовалась.

— Вы его любите, — не удержалась.

Лаура улыбнулась теплой мечтательной улыбкой.

— А как же иначе? Он мой будущий муж.

Катрина как раз поднесла горячую чашку к губам и предпочла вернуть ее обратно на стол, поняв, что если выпьет прямо сейчас, непременно захлебнется.

— Знаете, — собеседница ничего не заметила, — я была еще подростком, когда отец сообщил мне, кто станет моим супругом, — продолжила она с энтузиазмом. — Я ревела ночи напролет, — сделала большие глаза, чтобы лучше отразить весь масштаб настигшего ее в детстве бедствия. — Что я там знала о нем? Воображала, что если король, то непременно старик. Мама мне тогда сказала, что его величество гораздо моложе, чем я думаю, и хотела принести мне портрет, но я отказалась, — Лаура засмеялась. — Представляете? Отказалась смотреть на своего избранника до встречи с ним, потому что была уверена, что мне лгут и покажут изображение столетней давности.

— Вы были еще очень юны, — понимающе улыбнулась Катрина.

— И глупа, — самокритично заявила девушка. — А потом Эрик приехал на переговоры с моим отцом, и я увидела его впервые, — взгляд сделался мечтательным. — Честное слово, я влюбилась еще тогда. Он, конечно, смотрел на меня снисходительно (еще бы: мне тринадцать, ему — двадцать четыре), но был очень мил и навсегда покорил мое девичье сердечко. И тогда я поклялась, что завоюю его сердце, чего бы мне это ни стоило.

Лаура говорила правду. Для подтверждения этого не нужно читать мысли, достаточно было взглянуть на нее в присутствии короля, и все становилось ясно.

— Думаю, вам это удалось.

— Я работаю над этим, — очень серьезно сказала девушка. — Если женщина хочет, она добьется любого мужчину.

А вот последняя фраза так не подходила Лауре, что Катрина сразу же заподозрила, кого девушка процитировала.

Не любая женщина, и не любого мужчину. Но возражать Катрина, естественно, не стала. Ее мнение, в общем-то, и не спрашивали.

Спросили другое:

— А вы? Вы любите своего жениха?

Лгать в ответ на искренность девушки было неприятно. Но ответить «нет» было невозможным. Сейчас Катрина не испытывала к Джошуа ничего, кроме уважения. Но ведь сколько случаев, когда после свадьбы по расчету супруги по-настоящему влюблялись друг в друга? Например, ее собственные родители, которые жили уже тридцать лет душа в душу. Вдруг и она полюбит Джошуа, когда они сблизятся? И что тогда? К тому моменту Лаура уже будет королевой, в голове которой навсегда отложится, что леди и лорд Холланды не любят друг друга.

Леди Катрина Холланд… В воображении Катрины новое имя уже нависло над ее головой, подобно грозовой туче.

Но солгать она не успела.

Внезапно двери покоев Лауры распахнулись, и в комнату без стука влетела принцесса Эрика.

— Ничего не знает! Ничего не скажет! И вообще, ему некогда… — женщина осеклась, увидев, что невеста ее брата не одна. — О, простите за вторжение. Я помешала?

— Ничуть! — приветливо улыбнулась Лаура. — Проходи, присоединяйся. Я прикажу принести еще один столовый прибор, — и потянулась к колокольчику.

Эрика не заставила себя ни ждать, ни уговаривать и тут же заняла свободное кресло.

На ней было бордовое платье с очень смелым вырезом, выгодно подчеркивающим тяжелую грудь, которую ткань, впрочем, едва прикрывала. Щеки раскраснелись, похоже, принцесса примчалась сюда бегом.

— Кто тебя обидел, дорогая? — спросила Лаура, дождавшись, когда служанка выйдет.

— А кто, как ты думаешь? — глаза внезапной гостьи мстительно сузились. — Разумеется, мой грубиян-брат, — тут принцесса будто вспомнила, что они с подругой не одни. — О, леди Морено, прошу прощения, что вам пришлось это услышать. Но я чрезвычайно расстроена.

Скорее уж, рассержена.

— Зовите меня Катрина, — улыбнулась доброжелательно, как этого требовал момент.

— Конечно же, — Эрика с готовностью согласилась. — В этом мрачном замке слишком мало женщин. Мы должны держаться вместе, а то мужланы совсем лишат нас права голоса.

— Так что натворил Эрик? — допытывалась Лаура.

Принцесса раздосадовано фыркнула.

— Нахамил! Я всего лишь спросила его, когда вернется Натаниэль, а он как с цепи сорвался.

— А зачем тебе понадобился Натаниэль?

Ответ на этот вопрос был интересен и Катрине. Вернее, ей хотелось послушать, что скажет Эрика. То, что принцесса неровно дышит к Нэйтану, она поняла еще в прошлую встречу в саду.

— У меня пропали серьги, — поведала та.

— О! — глаза Лауры округлились. — Какая неприятность. Ты не говорила.

— Не хотела расстраивать, — Катрина усмехнулась про себя: с чего Эрика решила, что пропажа ее серег расстроит будущую королеву? — Как раз перед отъездом, — продолжала принцесса. — Натаниэль обещал прочитать всю мою прислугу, чтобы убедиться, что никто из них непричастен. Я очень этого ждала. Как я могу быть окружена людьми, которым не доверяю? — взмахнула руками, а потом сжала двумя пальцами переносицу, пытаясь успокоиться. — Вот я и задала Эрику вопрос. А он меня чуть ли не выставил вон, стоило упомянуть Нэ… Натаниэля.

Не случайная оговорка. Быстрый взгляд в сторону Катрины.

Принцесса проверяла, как она отреагирует. Прощупывала, известно ли ей настоящее имя Придворного мага.

Катрина усердно контролировала себя с момента появления Эрики в комнате, поэтому, не прилагая усилий, сохранила равнодушное выражение лица. А принцесса уже будто бы и не смотрела в ее сторону.

— Не расстраивайся, — посочувствовала Лаура подруге. — У Эрика какие-то важные дела. Я как раз несколько минут назад говорила Катрине, что он сам не свой в последние недели.

— Именно так, — подтвердила Катрина. На самом деле, с приходом принцессы ей больше нравилось отмалчиваться и наблюдать.

— Дела, — Эрика закатила глаза. — Будто у нас с вами дел нет. Ох уж эти мужчины!

Лаура поддержала последнее утверждение веселым смехом.

— А у меня идея! — поделилась, отсмеявшись. — Катрина ведь тоже сильный менталист. Она может тебе помочь. Правда, Катрина?

— С удовольствием! — тем более, она не сомневалась, что никакой пропажи сережек не было. А если и была, это явно не та причина, по которой принцесса интересовалась Нэйтаном.

Катрина оказалась права.

— Не стоит беспокоиться, — отказалась Эрика. — У вас полно своих дел, а тут я с сущей мелочью.

Буквально минуту назад она так нервничала, будто от кражи драгоценностей зависит ее жизнь.

— Но если понадобится моя помощь, не стесняйтесь, — сказала Катрина. — Всегда готова помочь.

Эрика подарила ей улыбку, неискреннюю даже на вид.

— Благодарю за участие, леди Морено… Катрина. Прошу прощения.

***

Катрина осторожно спускалась по каменной лестнице, прислушиваясь к каждому звуку, решив, что если узник снова не один, она немедленно уйдет. Но внизу стояла полнейшая тишина.

Нэйтан, как всегда, читал и неохотно оторвался от своего занятия, когда она остановилась перед его камерой.

— Как день? — поинтересовался — дежурная фраза.

— Только начался, — ответила Катрина.

О вчерашнем чаепитии с невестой короля и его сестрой решила не упоминать, во что бы то ни стало.

Нэйтан демонстративно вздохнул.

— Скучно там у вас наверху, как я погляжу. Хоть бы сплетен каких мне принесла, — посмотрел с укоризной.

— Не люблю сплетни, — отрезала Катрина.

Нэйтан пожал плечами. Отложил книгу и встал.

Катрина внимательно следила за ним. Каждый день он вел себя так, словно заточение в подземелье для него вовсе не в тягость.

— О чем задумалась? — Нэйтан перехватил ее взгляд.

— О том, что ты не хочешь отсюда выходить, — сказала правду.

Он усмехнулся.

— Зачем мне выходить? У меня не было отпуска больше десяти лет. Грех не воспользоваться моментом.

Находиться под подозрением у короля и быть запертым за решеткой — отличный отпуск, о котором стоит только мечтать.

Катрина веселья не поддержала. Зябко повела плечами.

— Холодно тут.

— Это для южанки, — заверил Нэйтан. — В плаще — самое то.

— На выступлениях его величества перед народом ты тоже всегда в плаще. Даже летом, — напомнила Катрина. — Тоже из-за холода?

Тонкие губы узника тронула улыбка.

— Нет, там другие причины. Там я еще и в капюшоне, — поднял руки и накинул его на голову. — Вот так.

Темная безликая фигура за решеткой в мрачном подземелье. Стало не по себе.

— Сними, пожалуйста, — попросила Катрина.

Нэйтан пожал плечами и скинул капюшон.

— Вам не угодишь, леди Морено. И не развеселишь ничем. Что ни день — то кислая физиономия, — Катрина возмущенно вскинула глаза. — Кислая, кислая, — он и не думал отказываться от своих слов. — Может, меня казнят со дня на день, а атмосфера скорби мне обеспечена заранее.

— Я здесь по важному делу, — напомнила она. — И мне не до веселья.

— Так и я — по важному, — усмехнулся, но тему ее нерадостного выражения лица развивать не стал. Посерьезнел: — Что там у Эрика?

Катрина хотела сказать, что это не его дело, но язык отчего-то не повернулся.

— Сегодня он отлично выглядел. Должно быть, выспался. За завтраком даже шутил.

— Хорошо, — отозвался Нэйтан.

Его забота о короле выглядела такой искренней, что щемило сердце. Как он мог затеять заговор против него? Ерунда какая-то. Но если его каким-то образом подставили, почему тогда не скажет об этом? Не попробует оправдаться хотя бы на словах?

— Ну, так мы продолжаем? — Нэйтан вырвал ее из раздумий.

Тряхнула головой, отбрасывая сомнения. Нужно дождаться, когда он покажет все, что хотел, а потом делать выводы.

А заодно сегодня же сходить в библиотеку и поискать данные о том, кто станет престолонаследниками в случае смерти Эрика Финистера.

Катрина устроилась на матрасе, подогнув под себя ноги, и протянула руки между прутьев решетки.

— Продолжаем, — ответила уверенно.

Фин удивленно обошел коней, привязанных у ворот постоялого двора.

— Ты же не хотел покупать лошадей, — напомнил он. — Да и стоят они тут бешеных денег.

— Зато мы поедем без бешеных людей в одной повозке, — через плечо отозвался Нэйт, прикрепляя к седлу свою сумку.

— Ну да, — хохотнул спутник, — тот дед, который норовил огреть тебя своей клюкой всякий раз, когда ты вытягивал ноги, точно был бешеным.

Нэйтан только закатил глаза.

Пока Финистер спал, он накрыл комнату мощным щитом, а сам смотался в один из своих тайников, чтобы взять с собой деньги на расходы в пути (от той суммы, с которой он отправлялся в Гоху, почти ничего не осталось, а деньги, полученные от градоначальника, он оставил в хижине в горах). Потом купил лошадей, чтобы они могли добраться до Элеи.

— Серьезно, — сказал Фин, — я все возмещу.

— Угу.

— Втройне.

Нэйт повернулся и смерил того взглядом.

Передразнил:

— Вчетверне. Заплатишь за работу по обычной цене. Мне чужого не надо.

— Точно, — спохватился Финистер, — я ведь даже не спросил, сколько стоят твои услуги.

Нэйтан назвал сумму и с удовольствием наблюдал, как спутник пытается «удержать лицо».

— Кажется, я начинаю понимать, откуда у тебя деньги на коней, — пробормотал тот.

— О чем и речь, — усмехнулся Нэйт.

О том, что «свою обычную цену» он брал далеко не со всех, кому помогал, предпочел промолчать — Финистеры не обеднеют. Градоначальник Гохи заплатил из городского бюджета, не поморщившись.

— Поехали, что ли?

Фина не нужно было просить дважды. Он тут же взлетел в седло, сразу показывая, что отличный наездник.

— Обожаю породистых коней, — прокомментировал, гладя животное по черной лоснящейся шерсти.

— Я тоже, — признался Нэйт.

Дьерти научил его разбираться в лошадях, ездить верхом и ухаживать за ними.

— А какой у нас план? — спросил Фина, когда они отъехали от постоялого двора, где провели ночь.

— В смысле?

— В прямом. Мы найдем твоего Шингли, и?

— Он не мой, — поспешил тот внести ясность.

— Ладно, — отмахнулся Нэйт, — временно наш. Что с ним делать будешь?

— Поговорю, — уверенно ответил Финистер.

— И что скажешь? Стукнешь кулаком по столу и потребуешь во всем признаться?

Наивность Фина начинала забавлять. Он не был глупцом, но сытая богатая жизнь аристократа наложила на него свой отпечаток, оторвав от реального мира за высокой оградой семейного поместья. Ему просто никогда не нужно было принимать серьезных решений, кроме как, чем сегодня развлечься. Одеться простолюдином и отправиться на поиски человека, якобы подставившего его друга, было первым самостоятельным шагом в жизни молодого Финистера, который едва ни стоил ему жизни в Гохе.

— Не так прямо, разумеется, — огрызнулся спутник. — Сначала прощупаю, зайду издалека.

— Ну-ну, с заднего хода?

Фин поравнял с ним коня и одарил оскорбленным взглядом.

— Если есть идеи получше, говори. Нечего зубоскалить.

— Есть идея, — заверил Нэйт, — я сам с ним поговорю. Прочитаю и сразу пойму, он виновен или же нет.

— Ты же говорил, что глубокое считывание нельзя не заметить, — Финистер в очередной раз продемонстрировал, что отличается хорошей памятью.

Нэйтан пожал плечами.

— Заметит, и дальше что?

— Тоже верно, — пробормотал Фин и надолго задумался.

Потом пустил коня в галоп.

ГЛАВА 18.

Дорога верхом вышла быстрее и приятнее, как и ожидалось. С погодой тоже повезло, и за два дня пути они почти добрались до Элеи.

Фин все больше нервничал, хотя и пытался это скрыть веселыми разговорами. Нэйт периодически поглядывал на подозрительно разговорчивого спутника, но делал вид, что ничего не замечает.

— Ты прекрасный наездник, — высказался Финистер в один из приступов красноречия.

Нэйтан хмыкнул.

— Ты будто удивлен?

— Вообще-то, да. Человек с такими способностями, как у тебя, может перемещаться столько, сколько ему захочется. Вряд ли тебе часто приходится использовать лошадей.

Тут он был прав.

— Нечасто, — подтвердил Нэйт. — Но когда нужно попасть в новое место, приходится, — он потянулся и потрепал коня по холке. — И я люблю лошадей.

— Ага, — хохотнул Фин, — мне даже кажется, ты любишь их больше, чем людей.

Что правда, то правда.

— Часто они больше этого заслуживают.

— Хм, — Финистер не нашел, что на это ответить и замолчал.

Солнце клонилось к закату, до Элеи оставалось не более часа пути.

Нэйтан любовался окружающей природой и пустынной дорогой и совсем не горел желанием вновь окунаться в шумный городской мир.

Должно быть, что-то такое мелькнуло в выражении его лица, потому что Фин спросил:

— Ты уже пожалел, что связался со мной?

Нэйт посмотрел на него, приподняв брови. Финистер больше не веселился и на полном серьезе ждал от него ответа. И этот ответ был для него важен.

— Когда пожалею, скажу, — пообещал Нэйт.

Кажется, Фин вздохнул с облегчением.

— Ловлю на слове.

Нэйтан только пожал плечами.

Пока на самом деле не о чем было сожалеть. Да, в Гохе произошел неприятный инцидент, который, вероятно, еще не раз аукнется в и без того сложных отношениях с Инквизицией. Но если бы Финистера казнили по фальшивому обвинению, это заслуживало бы куда больших сожалений.

— Ты сам-то не жалеешь, что бросился на поиски этого Шингли сломя голову? — поинтересовался в свою очередь.

Фин вздернул подбородок.

— На кону жизнь моего друга.

Достойно. Если Тод на самом деле невиноват, разумеется.

В любом случае, с другом Тодеусу Колшеру повезло.

— А почему больше никто не поддержал тебя? — продолжил Нэйт. — Другие друзья, родственники? Ты же говорил, у Тода есть брат.

— Галилус, да, — подтвердил Фин. — Младший брат. Ему всего шестнадцать, и родители не выпустят его за порог без охраны.

— Не поверю, что шестнадцатилетний парень отказался бы от возможности улизнуть из-под опеки и отправиться в опасное путешествие во имя спасения брата, да еще и инкогнито.

— Именно, — отозвался Финистер. — Побежал бы впереди меня. Поэтому я никому ничего не сказал. Если Тод…

Он не договорил. Если Тодеуса не удастся спасти, у Колшеров останется хотя бы один сын.

— Я понял, — сказал Нэйт, чтобы не заставлять спутника озвучивать худший вариант развития событий.

С другой стороны, если бы тот взял с собой Галилуса Колшера и нес за него ответственность, он точно не стал бы умалчивать свою знаменитую фамилию, и дело в Гохе не дошло бы до эшафота. Но что есть, то есть.

— А принц? — вспомнил Нэйт. — Он тоже не знал о твоем побеге?

— Тоже, — буркнул Фин.

— Думал, не отпустит тебя? — пропажа наследника престола вызвала бы панику королевского масштаба, поэтому то, что тот не отправился бы в путь вместе с другом, было и так понятно.

— Верн был бы вынужден доложить своей службе безопасности, — кивнул Финистер. — Незачем было заставлять его разрываться между дружбой и долгом.

Нэйт хмыкнул и промолчал.

— Что? — прицепился Фин. — Что в этом смешного?

Нэйтан покачал головой.

— Ничего. Но, кажется, ты только и делаешь, что опекаешь своих друзей.

— А как иначе? — изумление на лице спутника было неподдельным. — В этом и смысл дружбы.

У Нэйта не было друзей, но он представлял себе дружбу несколько иначе.

— Я думал, это работает в обе стороны.

— Если бы со мной случилось что-то подобное, они бы тоже меня не бросили, — уверенно заявил Фин.

Нэйтан не стал спорить, но очередные выводы для себя сделал.

— Как скажешь, — отозвался, закрывая тему дружбы, которую спутник так свято чтил.

***

В Элею въехали уже в сумерках. Стража на воротах неодобрительно посмотрела на путешественников, явившихся на ночь глядя, но пропустила, удовлетворившись уплатой стандартного налога за въезд.

Стало совсем темно, а уличное освещение было слишком слабым, чтобы дать возможность рассмотреть город. Нэйтан лишь отметил, что улицы в Элее широкие, дома — большей частью трехэтажные. А еще здесь было очень много деревьев, кроны которых сейчас шумели листвой на ветру. Ни в одном из городов Аренора, в которых ему довелось побывать, не было такого количества растительности. Однако из-за позднего времени пришлось искать место для ночлега, а не любоваться обстановкой.

Так как никто из них никогда не был в Элее, выбрали первую попавшуюся по пути гостиницу со светящейся в темноте магической вывеской.

— Как кладовая, — пробормотал Фин, когда вошли в двери.

Все стены первого этажа гостиницы были увешаны пучками сушеных трав и связками фруктов и овощей.

— Зато пахнет приятно, — шепотом отозвался Нэйт, так как им навстречу уже выплыла хозяйка.

Женщина была молода, едва за тридцать, хотя из-за тучной фигуры с первого взгляда казалась старше. На ней было темное платье с глухим воротом, поверх него — белоснежный фартук, на голове — такой же идеально белый чепец, из-под которого выглядывали темные кудряшки.

А еще хозяйка владела магией. Ее дар был слабеньким, но Нэйтан сразу же заметил его искорку.

— Впервые в нашем городе? — поинтересовалась женщина вместо приветствия. Пухлые губы улыбались, а вот глаза внимательно разглядывали гостей.

— Впервые, — ответил Фин, все еще с любопытством озираясь. Потом вспомнил о вежливости и перевел взгляд на хозяйку. — А как вы догадались?

Улыбка женщины стала лукавой.

— Если бы такие два красавца побывали в нашем городе раньше, я бы заметила!

Нэйт поспешно отвернулся, сделав вид, что тоже рассматривает косу из лука на стене. Иначе бы рассмеялся в голос.

— Вы очень добры, — Финистера подобная лесть не смутила. — Для нас большая честь быть здесь, — и он тут же заграбастал пухлую ладонь и поднес к губам, будто приветствовал придворную даму. Нэйт подумал, что, должно быть, именно таким тоном он и уговаривал служанку отнести ему послание в Гохе. — Есть ли у вас свободные комнаты для уставших путников?

У Нэйтана дрогнули плечи, и он внимательнее вгляделся в луковицы.

***

— Ты гнусный лицемер, — высказался Нэйт, когда они поднимались по лестнице в снятую комнату.

— Зато я сэкономил нам денег, — довольно пропел Фин, покручивая на пальце ключ. — Если бы ты не начал маскировать смех кашлем, я бы еще сбил цену.

Нэйтан закатил глаза.

— Правда, считаешь себя неотразимым?

Финистер, ушедший на несколько ступенек вверх, обернулся, прищурился.

— Завидуешь?

— Поражаюсь, — признался Нэйт, которого снова начал разбирать смех. — Она заранее назвала тебе цену втридорога, а потом сбила ее до просто высокой, якобы поверив твоей лести. Не менее грубой, кстати, чем ее собственная.

— Что? — Фин врос в место, переступил с ноги на ногу, видимо, думая, не вернуться ли вниз, чтобы потребовать справедливости.

— Иди уже, — Нэйтан легко толкнул его ладонью в грудь. — Сейчас допрыгаешься, будем ночевать на улице. — Она честно отработала свои деньги. Ментальный дар слабенький, а выбирает подходящих людей с одного взгляда.

— Так ты знал с первой фразы? — возмутился Фин.

— Разумеется.

— Так почему не предупредил?

Нэйт пожал плечами, протиснулся мимо спутника, так и замершего на узкой лестнице, и пошел вперед.

— Зачем? — бросил уже через плечо. — Она может считывать лишь самое поверхностное: эмоции, настроение. Так что твое инкогнито не раскрыто.

— Черт-те что, — выругался уязвленный Финистер. Еще бы, такой удар по самолюбию.

— Забудь, — посоветовал Нэйт. — У нее трое детей, а муж сбежал к соседке. Ей деньги нужнее.

Ботинки громко застучали по ступеням. Фин догнал его и возмущенно предъявил:

— Так, значит, ты все-таки бессовестно считываешь каждого встречного-поперечного!

Нэйт обошел преградившего путь Финистера.

— Во-первых, только поверхностно. Подробности жизни всех и каждого мне неинтересны, — остановился у двери комнаты с нужным номером и протянул руку ладонью вверх. — Ключ дай, будь любезен.

Фин отдал ключ, глядя на Нэйтана из-под нахмуренных бровей.

— А во-вторых? — спросил уже, войдя в помещение.

— А во-вторых, если обещал тебя не читать, я не читаю, — отозвался Нэйт, выбрав себе кровать и кинув на нее сумку. — Я у окна.

Финистер с оскорбленным видом направился ко второй кровати.

Нэйт спрятал усмешку: на сегодня с Фина и его самолюбия хватит.

***

Эрик Финистер крепко спал на животе, лицом в подушку, одна рука вдоль тела, вторая — свешена с кровати.

Нэйтан хмыкнул при взгляде на него. Его сейчас, хоть в трубу труби, не разбудишь.

Впрочем, будить спутника Нэйт пока не собирался.

Оделся, прошелся по комнате, на всякий случай укрепил щиты, чтобы в его отсутствие ничего не произошло. Была мысль замуровать комнату новым слоем защиты, как на вход посторонних, так и на выход жильца, но Нэйтан быстро отбросил эту идею — еще оскорбится (и, кстати, будет прав).

Поэтому Нэйт повесил на рубашку Финистера небольшое следящее заклятие, и только после этого вышел из комнаты.

Хитрая хозяйка, назвавшаяся вечером Магдалией, встретила спустившегося по лестнице постояльца приветливой улыбкой, ничем не напоминающей вчерашнюю. Предложила завтрак.

Нэйтан поблагодарил, но отказался. Уже дошел до двери, но потом передумал и вернулся.

Магдалия удивленно вскинула брови.

— Посмеялись, и будет, — тихо произнес Нэйт, так, чтобы слышала только хозяйка, а не завтракающие на первом этаже гости.

Женщина побледнела, немедленно сообразив, что к чему. Хотя он частично блокировал сияние своего дара, чтобы встречающиеся на пути маги не могли на глаз определить размер его силы, тем не менее, за бездарного Нэйтана принять было нельзя. Даже приглушенный свет его магии был втрое ярче искорки Магдалии.

— Да, господин, — она опустила глаза, обреченно ожидая, что сейчас он потребует назад переплату.

Но Нэйт ободряюще подмигнул и вышел на улицу.

***

Дириэля Шингли Нэйтан нашел без проблем. Он тоже остановился в одной из гостиниц, и когда Нэйт решил его отыскать, преспокойно спал в своей комнате, как и Финистер. Похоже, те, кто долго прожили в столице, не привыкли начинать день с утра пораньше.

Имея время в запасе, Нэйтан прогулялся по улицам Элеи пешком.

Город на самом деле был таким зеленым, как показался ночью. Много зелени, очень широкие улицы, разноцветные здания, двух и трех этажей. На улицах играли дети. На деревьях пели птицы. На крыльце одного из домов Нэйт заметил мирно спящего кота.

Одним словом, Элея производила самое приятное впечатление, и Нэйтан даже удивился, как так вышло, что он ни разу не бывал в этом городе. Подумал, что здесь можно временно остановиться, когда закончит дела с Финистером.

Нэйт заказал себе завтрак в таверне при гостинице, в которой проживал Шингли, и устроился за столиком в ожидании, когда же голод выманит гостя Элеи из комнаты.

Ждать пришлось недолго. Нэйтан только успел расплатиться по счету, когда со второго этажа спустился бывший преподаватель престолонаследника. Помятый и бледный, будто много пил прошлым вечером и недостаточно спал.

Нэйтан потянулся к нему даром, но не получил результата. Теперь понятно, зачем тот таскал на поясе стилет — это оказался защитный амулет. Самонадеянно — он даже не потрудился повесить себе его на шею.

Нэйт встал, будто бы направляясь к выходу, но так, чтобы его пути с Шингли пересеклись. Незаметно переплел пальцы — кинжал выскочил из ножен и с грохотом упал на пол. От неожиданности его хозяин пошатнулся, а изрядное возлияние алкоголем накануне позволило ему принять падение ценной вещи за собственную неловкость.

— Кажется, это ваше, — Нэйтан оказался проворнее, поднял стилет и с доброжелательной улыбкой протянул Шингли.

— Благодарю, — тот поморщился от головной боли, принимая помощь. От него исходила досада и желание как можно скорее снова укрыться в своей комнате.

Переживания этого человека были настолько на поверхности, что Нэйту хватило лишь мимолетного соприкосновения пальцев при передаче кинжала, чтобы прочесть все, что ему было нужно. Он, конечно, говорил Фину, что ему наплевать, заметит Шингли считывание или нет, но сработать незаметно было приятнее. Кроме того, после того, что Нэйтан узнал, ему захотелось афишировать свои действия еще меньше.

Шингли поблагодарил и, пошатываясь, побрел заказывать себе завтрак. Прикусив губу, Нэйт проводил его взглядом.

Во что же втянул его Финистер благодаря своим поискам справедливости…

***

Назад Нэйт шел уже не в том прекрасном настроении, в каком вышел утром из комнаты. Он предполагал, что Дириэль Шингли мог оказаться невиновен, и все обвинения в его адрес — плод больной фантазии Фина, но что дела обстоят настолько плохо, ему в голову не приходило.

Бедняга Шингли был никак не связан с убийством Анжелики Найлеро. Более того, скоропостижно покинул столицу и не мог спокойно осесть на новом месте, потому что его мучил страх за собственную жизнь. Все это время беглец перемещался из города в город только затем, чтобы окончательно убедиться, что его никто не подозревает и не преследует.

Поверит ли Финистер Нэйту на слово? Был бы тот магом, он просто показал бы ему то, что увидел в воспоминаниях Шингли, но у Фина не было даже самой маленькой искры дара.

Нэйтан вернулся в гостиницу, поднялся на этаж и обнаружил комнату запертой снаружи. В двери торчала записка: «Ушел осмотреться. Ключ у Магдалии».

Чего и следовало ожидать.

Нэйт сбежал по ступенькам вниз, активируя «следилку». Фина стоило найти, пока он тоже не вышел на Шингли и не успел довести и так перепуганного человека до приступа паники.

***

Фина понесло в совершенно другую сторону от гостиницы Шингли, значит, пока на его след он выйти не успел.

Нэйт шел по улице обычным шагом. Наводить панику и спешить не имело смысла — со следящим заклятием он найдет Финистера в любом случае.

Гуляя по Элее, Нэйтан также отметил, что одаренных в этом городе немного, а те, что были, обладали весьма посредственными способностями. Он увеличил чувствительность, пытаясь охватить большее расстояние. Да, Нэйт не ошибся, лишь искры, ни одного яркого пламени.

Хотя нет… Его магическое зрение выхватило одного сильного одаренного, но его свет шел откуда-то издалека, скорее всего, даже из-за городской стены, за которой темнела лесополоса.

Заинтересовавшись магом, обретающемся в лесу, Нэйт не сразу заметил, что ярких огней в Элее стало больше. А когда обратил внимание, они уже исчезли. Переместились обратно? Или, как он сам, просто прикрылись щитом от любопытных глаз?

То, что огни мелькнули как раз в том направлении, куда направился Фин, оптимизма не добавило.

***

Зачем Финистера понесло на окраину города, было совсем непонятно. Дома здесь были беднее, улицы грязнее, а слоняющихся без дела людей на них — меньше.

Неужели Фин решил снова проверить силу своего обаяния на какой-нибудь доверчивой девушке, вроде служанки из гохской таверны, и она пригласила его к себе домой?

Но Нэйт помнил брезгливое выражение на лице Эрика Финистера, когда они были на постоялом дворе в Лагоше. Вряд ли высшего аристократа понесло бы в поисках сомнительных удовольствий в такой бедный квартал.

Нэйт на всякий случай усилил свои щиты: уж слишком подозрительным выглядело происходящее. Будь его воля, ни минуты бы теперь не остался в этом городе. Но бросить человека, которому дал слово помочь, он не мог.

Когда Нэйт поднимался по лестнице скромного двухэтажного дома с гостеприимно, словно персонально для него, распахнутой дверью, он уже знал, кого он там встретит. То, что Фин на втором этаже, Нэйтан ощущал четко, а вот то, что не удавалось дотянуться до его сознания, говорило о многом.

Дом был многоквартирным, наверху его встретил длинный коридор. Тихо и пусто. Ни одного жильца, хотя здание не выглядело заброшенным.

Нэйт скривился (чему тут удивляться, знал же, что представление на площади в Гохе будет иметь последствия) и толкнул нужную дверь.

— Чудесный город, не находишь? — сказал с порога Фину. — Такой зеленый! Думал погостить подольше. Жаль, не получится, да?

В ответ Финистер промычал что-то нечленораздельное — с кляпом во рту не поговоришь. Он сидел в центре комнаты со связанными за спиной руками и ногами, примотанными к ножкам стула.

— Ну что, — Нэйт перевел взгляд от своего неудачливого спутника на остальных присутствующих, — будем знакомы, господа инквизиторы…

ГЛАВА 19.

Катрина устало потерла виски и захлопнула очередную книгу.

Пока Эрик Финистер не женился и не обзавелся потомством, его прямым наследником считалась сестра. Законом наследование престола по женской линии запрещено не было, тем не менее, трон передавался по мужской линии уже не одно поколение. Когда десять лет назад корона перешла Финистерам, Эрика даже не рассматривалась на роль главы государства, именно потому что женщина.

Может ли принцесса замышлять что-то против брата, чтобы занять его место?

Катрине было проще всего подумать на Эрику, но она отдавала себе отчет в том, что виной этому личное восприятие. Затей принцесса нечто подобное, весьма сомнительно, что у нее нашлось бы достаточное количество единомышленников, чтобы добиться трона.

А значит, Эрика вряд ли замешана в заговоре.

Другим наследником был троюродный брат Эрика и Эрики, Роберт Фелшоу, на данный момент тридцати пяти лет от роду, состоящий на военной службе у его величества. После недавней смерти отца — владелец крупного состояния и огромных территорий, включая три поместья и десяток деревень в их окрестностях.

Фелшоу был богат и имел достаточные связи, чтобы попытаться претендовать на престол. Но по карьерной лестнице на военном поприще он поднялся не слишком высоко и вряд ли сумел бы убедить армию восстать против своего короля и последовать за ним.

Был наследник — двоюродный дядя, Сомерс Дор, но ему было около семидесяти, а детьми он так и не обзавелся. Мог ли он захотеть свергнуть племянника и занять его место на старости лет? Тоже маловероятно.

После этих троих шли еще несколько боковых ветвей, но их причастность к заговору выглядела еще менее реалистичной.

Катрина убрала последнюю из взятых книг обратно на полку и прошлась взад-вперед, обдумывая полученную информацию.

Даже если представить, что Нэйтан таки выступил против Эрика и хотел от него избавиться, вряд ли он смог бы надеть корону себе на голову. Пусть его могущество бесспорно, никакого отношения к королевскому роду Нэйт не имел. Он вообще был из простолюдинов. Чтобы люди приняли такого правителя, должна была произойти настоящая революция, и пролиться реки крови.

Тогда для кого Нэйтан мог пытаться освободить трон?

Мысли вновь вернулись к принцессе. А что если он планировал жениться на прямой наследнице? Судя по реакции на него Эрики, такой план вполне мог бы быть воплощен в жизнь. Но из того, что Катрина уже узнала о Нэйтане, представить его в роли мужа принцессы не могла.

По правде говоря, Катрина больше вообще не могла верить в то, что Нэйтан затеял заговор против своего друга. Из того, что она видела, он всегда поступал по совести.

Но ведь было же еще и побоище в Элее, о котором ей пока ничего неизвестно.

Катрина начинала искренне симпатизировать узнику, и тем страшнее становилось от мысли, что ее реакция могла оказаться результатом его манипуляций ею.

Она вышла из библиотеки и направилась в западное крыло замка, где располагались ее покои. В восточном без присмотра Катрина не бывала ни разу, ее всегда сопровождал бессменный Филипп, задачей которого было довести ее до места, не дав своевольно разгуливать по резиденции короля.

Опытным путем Катрина уже выяснила, что западное крыло, в котором не обретался никто, кроме нее и слуг, она могла обойти вдоль и поперек. Могла выйти в сад и за замковую стену, чтобы погулять по столице. Стража всегда была с ней предельно вежлива и пропускала туда и обратно без лишних вопросов. Также Катрина в любое время имела доступ в подземелье.

Однажды она все же рискнула выйти из своих покоев и отправиться на восточную сторону без сопровождения. Стража затормозила ее на подходе. Все были так же предельно любезны, поинтересовались, назначена ли ей встреча и, получив отрицательный ответ, предложили прогуляться в саду.

Катрина подозревала, что о ее пребывании в замке не знал никто, кроме королевской семьи (Лауру она уже причисляла к ним), Филиппа и штата слуг, которые обслуживали ее покои и накрывали на стол.

Такая таинственность была оправдана, но в то же время иногда заставляла чувствовать себя узницей, не свободнее, чем Нэйтан в своей камере.

При разговоре с ним Катрина порой даже ловила себя на мысли, что Нэйт надел антимагические браслеты исключительно из вежливости, и может снять их в любой момент. Но время шло, а оковы оставались на нем. Кроме того, как бы Нэйтан ни глушил сияние своего дара, полностью скрыть его невозможно, совсем свет магии гасили лишь браслеты.

Это говорило о том, что арестованный заперт на самом деле, а у нее просто-напросто паранойя.

***

В последние дни установилась оттепель, но сегодня вновь завьюжило. За стеклом окон в ее покоях заледенели длинные сосульки, при взгляде на которые Катрина невольно вспомнила решетки.

Выбрав плащ потеплее, как и обычно, направилась в подземелье. В прошлый раз Нэйтан остановил свое повествование на интригующем моменте и наотрез отказался что-либо показывать до следующей встречи. Катрине не терпелось узнать, что же было дальше.

Она уже преодолела длинный коридор и направилась к лестнице, ведущей вниз, когда ее догнала принцесса.

— Катрина, как я удачно вас встретила! — пропела Эрика.

Очевидная ложь. Теперь Катрина прекрасно знала, что западное крыло, за исключением нее, необитаемо, и делать принцессе здесь решительно нечего.

— Я тоже рада вас видеть, — ответила любезной улыбкой.

— Знаете, — пожаловалась Эрика, кривя ярко накрашенные губы, — тут такая скука, после длительного отсутствия и возвращения замок кажется мне душной коробкой. Вы не находите?

— Здесь немного мрачно, — осторожно ответила Катрина и сделала несколько шагов, пытаясь отдалиться от лестницы, чтобы Эрике в голову не пришло, куда она направлялась.

— Именно, — закивала принцесса. — Мрачно до мурашек, — поспешила театрально поежиться, чтобы утверждение не осталось голословным. — Еще и погода отвратительная, — Эрика закатила глаза. — Предлагала Лауре составить мне компанию, но она заявила, что занята, что вы, — во взгляде появилась укоризна, — дали ей много самостоятельных заданий, и их необходимо выполнить до вечера.

Катрина натянуто улыбнулась, чувствуя, к чему та ведет.

— К сожалению, обучение без «домашнего» задания невозможно.

— Но не надо так загружать девочку, — настаивала Эрика. — Так у нее совсем не останется времени на женские радости.

Катрина даже не хотела знать, что принцесса подразумевала под этими радостями. Подозревала, что ее саму они точно не порадовали бы.

— Я учту ваш совет, — пообещала, мечтая об одном — поскорее улизнуть и спуститься вниз. — Постараюсь быть с Лаурой мягче.

— Спасибо, дорогая, — расцвела Эрика. — Может, прогуляемся? Вижу, вы как раз тепло одеты, собирались на улицу?

На улице метель, только сумасшедший решит гулять в такую погоду.

Значит, принцесса успела увидеть, куда Катрина направлялась, и решила выяснить, что ей могло понадобиться в подземелье.

— С удовольствием, — с энтузиазмом подхватила Катрина. — Очень хочется увидеть северную вьюгу во всей красе.

Эрика поджала губы, но всего на мгновение. Быстро спрятала разочарование.

— Тогда подождите меня, будьте так любезны, у выхода. Я пойду оденусь.

— Разумеется, — пообещала и позволила себе усмешку, только когда стук каблучков принцессы стих за углом.

Эрика чуяла неладное и хотела узнать побольше с помощью гостьи замка, раз уж брат в прошлый раз отослал ее, едва та успела озвучить свои вопросы.

Может, принцесса и невинна, как цветок в королевской оранжерее, но Катрина не верила ей ни капли. Она напоминала ей одну из подруг матушки, которая всегда совала свой нос в дела окружающих, причем билась до последнего, пока не вытаскивала наружу все грязное белье того, кому не посчастливилось ее заинтересовать. У них с Эрикой даже манеры были схожи, и всякий раз при виде нее у Катрины в голове звенел тревожный колокольчик, предупреждающий держаться подальше.

***

Прогулка выдалась… короткой.

Уже через десять минут они вбежали в гостеприимно распахнутые стражей двери. Охрана в замке была вышколенной, поэтому внешне они и глазом не моргнули, зато Катрина четко почувствовала, что внутренне обоих стражников разбирает смех.

А посмотреть было на что.

— Чего пялитесь? — зло шикнула Эрика на охрану, и без дара менталиста догадавшись, какое зрелище они с Катриной в этот момент представляли.

«Мокрые кошки» — отчетливо донеслась мысль одного из стражников.

За несколько минут их обеих облепило мокрым снегом с головы до ног, а в теплом помещении он начал стремительно таять и стекать на пол, образуя целые лужи. Катрине повезло, утром она не воспользовалась косметикой, лицо же Эрики теперь напоминало разукрашенную рожицу ярмарочного шута: помада размазалась от носа до подбородка, а черные потеки от глаз раскрасили щеки.

Катрина не выдержала и рассмеялась.

Принцесса на миг остолбенела, не зная, стоит ли воспринять это как оскорбление. Благоразумие победило, Эрика решила поддержать веселье, хотя ей явно было не до смеха.

А отсмеявшись, принцесса провела мокрым меховым рукавом по лицу, пытаясь поймать каплю, катящуюся по переносице, и еще больше размазала косметику, вызвав у Катрины очередной приступ.

Эрика предпочла замаскировать унижение смехом.

— Кажется, гулять по такой погоде было не лучшей идеей, — пробормотала она, часто моргая от попавшей в глаза туши.

— Боюсь, что так, — простонала Катрина, пытаясь успокоиться и не смотреть на шутовской окрас спутницы.

— Прогуляемся в солнечный день, — выдавила улыбку принцесса.

— Непременно, — заверила Катрина. Настроение значительно поднялось.

Эрика последний раз сверкнула глазами на молчаливую стражу и, с достоинством выпрямив спину, скрылась в коридоре, ведущем в восточное крыло.

А Катрина, мокрая, как была, отправилась в подземелье.

Все равно не было ни малейшего желания делать круг и идти в свои покои, чтобы переодеться. У Эрики могло хватить настойчивости попытать счастье узнать что-то снова.

***

У Нэйтана, как она и предполагала, чувство юмора оказалось гораздо лучше, чем у обиженной принцессы. Стоило на нее взглянуть, он расхохотался.

— Как прогулка? — поинтересовался весело.

— Чудесно, — огрызнулась Катрина. Отошла, сняла плащ, встряхнула его, избавляясь от талого снега, и только потом просушила магически.

Нэйтан следил за ее действиями и молчал, пока она не оделась и не устроилась на матрасе.

— Ну, и чего тебя на улицу понесло? — спросил затем, прищурившись. — От «хвоста», что ли, уходила?

— Отвлекала принцессу, которая едва не сунула сюда нос, — призналась Катрина.

— О! — ему понравился ответ, лицо приняло мечтательное выражение. — Представляю, во что превратился ее боевой раскрас.

Катрина округлила глаза в притворном возмущении.

— Мы вообще-то говорим о ее высочестве.

Нэйтан пожал плечами.

— Да хоть его величестве. Жаль, я этого не видел.

— Боюсь, Эрика бы этого не пережила, — Катрина почувствовала, что вот-вот снова рассмеется, и поспешила перевести тему: — Может, продолжим?

Смеяться над принцессой за ее спиной было непорядочно.

— Как скажешь, — легко согласился он. — Не терпится узнать, как мы выбрались?

Кивнула, не пытаясь отрицать.

— И что ты увидел в голове Шингли. Тебя что-то поразило, но ты так и не показал что именно.

— Ладно, — ухмыльнулся Нэйтан. — Сегодня про Инквизицию. Про Шингли в другой раз.

Условия здесь устанавливал он, поэтому Катрина не спорила.

— Как скажешь, — передразнила.

Нэйтан заговорщически подмигнул ей и протянул руки между прутьев.

Их было четверо. Четверо мужчин разного возраста и телосложения, все, как один, в красных балахонах, подпоясанных коричневыми кожаными ремнями, — форме инквизиторов.

Связанный Финистер, окруженный ими, цветом лица явно решил потягаться с их балахонами. Он был в ярости и покраснел от бешенства.

«Зато не убили сразу», — подумал Нэйт, ища хоть какие-то положительные стороны в сложившейся ситуации. А их было немного.

Инквизиторы были сильны, сразу видно, что знали, к кому шли. Каждый из явившихся в разы слабее его, но все вместе вполне могли бы с ним потягаться. Тем не менее, четверо — не один, при всей слаженности действий, они все равно не успели бы одновременно среагировать, реши Нэйтан бежать. Зато при их силе глупо было бы даже пытаться провести двойное перемещение, чтобы вытащить Фина, как на площади в Гохе.

А это означает, что надо попытаться договориться. А потом удавить Финистера собственными руками, если окажется, что он пришел сюда добровольно, а не под магическим влиянием.

— Нэйтан Фостер, — заговорил самый старший из инквизиторов, толстый и начинающий лысеть. — Родился в Заречье, обучался у самого лорда Дьерти. Предполагаемый Перворожденный…

При последнем слове глаза Фина полезли на лоб. При всей его плохой осведомленности в магии, о Перворожденных он наверняка слышал.

Нэйт скривился.

— Я ваши досье не читал, ваших друзей не убивал, так что представьтесь.

Старший из команды поперхнулся оттого, что его перебили. Не привык к подобному пренебрежению.

— Меня зовут Ральф, это Соллоп, Занно и Курри, — все же представил он себя и с ним прибывших.

После прохождения испытательного срока и посвящения инквизиторы получали красный балахон и новое имя, тем самым отделяясь от простых обывателей. Нэйтан даже слышал, что члены Инквизиции считали себя чуть ли ни другим видом живых существ, всерьез полагая, что балахон и кожаный пояс ставит их на ступень выше остальных людей.

— Хорошо, Ральф, — Нэйт кивнул, — будем знакомы. Что дальше?

— А дальше именем Инквизиции просим и требуем сотрудничать, взамен гарантируем безопасность до вынесения приговора.

Нэйтан сложил руки на груди и ледяным тоном осведомился:

— Обвинение?

— Препятствие правосудию в городе Гоха.

— Вы знаете, кто он? — кивнул в сторону все еще багрового от злости Фина. Ральф тоже бросил в его сторону досадливый взгляд. — Знаете, — заключил Нэйт. — А еще знаете, что если вернете его домой живым и здоровым, Финистеры пожертвуют Инквизиции кругленькую сумму и останутся в должниках. Так что я не воспрепятствовал правосудию, а поспособствовал.

— В случае несогласия с обвинением лорда Финистера в Гохе вы должны были подать жалобу, — подал голос тощий молодой инквизитор, стоящий по левую руку и чуть сзади от Ральфа.

Угол губ главного нервно дернулся, кажется, он не собирался признаваться, что им было известно о том, что они только что пленили и связали не кого-нибудь, а «лорда Финистера».

— Соллоп, — скомандовал Ральф, и третий инквизитор полез в свой мешок и извлек на свет антимагические браслеты, протянул главному. — Фостер, советую тебе быть благоразумным и надеть их. Если окажется, что, кроме случая в Гохе, ты не нарушал закон и не злоупотреблял магией, думаю, мы сумеем договориться.

Нэйтан рассмеялся глухим грубым смехом, от которого Финистер вздрогнул.

— Что-то мне это напоминает. А что потом? Запытаете до смерти, так как все равно не сможете взломать ментальные блоки?

— Если вам известны случаи превышения полномочий сотрудниками Инквизиции, вам следует подать жалобу, — снова затянул свое самый молодой.

— Курри! — на этот раз рявкнул на него Ральф, снова обратился к Нэйту: — Намеки неуместны. Мы не нарушаем данное слово.

Их взгляды встретились. Ральф знал правду о смерти Карлоса, а Нэйтан знал, что он знал, несмотря на защитные амулеты на груди всех четверых.

— Хорошо, — покладисто согласился Нэйт, преследуя одну цель — потянуть время. — Его доставите домой в этом случае? — Фин возмущенно замычал, но он на него даже не взглянул. — Если беспокоитесь о том, что ему известно, кто убил леди Найлеро, то зря, он ничего не знает.

— А ты, стало быть, знаешь? — надменно уточнил Ральф.

Нэйт незаметно сосредоточился. Создавать предметы — самое сложное. Гораздо проще переместиться через всю страну, чем сотворить ту же кофейную чашку.

— А я — догадываюсь, — заверил он.

Почему-то при мысли о ноже перед глазами предстал вычурный стилет Шингли. Что ж, пусть так, только добавить режущую кромку.

Боковым зрением заметил, как вздрогнул Финистер, в ладони которого внезапно оказался кинжал.

Снова сосредоточил внимание на себе:

— Но мне тоже выгоднее промолчать.

— Мы это обсудим, — довольно кивнул Ральф, который, судя по всему, уже мысленно потирал руки в предвкушении крупной добычи.

— В браслетах? — уточнил Нэйт.

— Разумеется.

Фин успел незаметно перерезать путы на руках. С ногами будет сложнее, но главное — теперь он сумеет освободиться самостоятельно.

Инквизиторы все еще ждали ответа, вместо этого Нэйт без предупреждения швырнул в них «Тараном», одновременно посылая вихрь, снесший стул с Финистером со своего места и опрокинувший его на пол, убирая пленника с линии огня.

Как Нэйт и думал, инквизиторы не сумели среагировать мгновенно и одновременно. Как ни странно, быстрее всего сообразил и ответил тот молодой, который очень любил советовать подать жалобу.

Засверкали атакующие заклятия, затрещали щиты. Инквизиторы, и правда, подобрались одни из самых сильных, причем все четверо.

Один раз Нэйт не успел прикрыться со всех сторон, пока отражал троих, атака четвертого прошла за щит. Руку обожгло в районе плеча.

Нэйтан швырнул обратно увеличенную порцию энергии. Любой на его месте рухнул бы замертво, истратив столько. Инквизиторы это поняли, на лицах появилось удивление.

Нэйт усилил напор.

Молодой, начавший лучше всех, первый истратил все, что имел, взвыл, получив «Огненную звезду» в середину груди, и рухнул на пол.

Нэйт вложил еще.

Направлять силу единственной здоровой рукой стало сложнее.

Рухнул еще один, тот, кого назвали Занно.

Затем Соллоп.

Ральф держался дольше всех.

Радовало только одно — Фину хватило ума не вмешиваться. Он окончательно освободился от пут и спрятался за огромным сундуком в углу комнаты. Реши он высунуться, его бы просто размазало потоками энергий.

Оставшись один на один с главным инквизитором, пришлось снова увеличивать силу атакующих заклятий.

Нэйт не хотел их убивать, но точно знал, что если проиграет, разделит участь своего наставника. А потому решил, что либо умрут они, либо он, здесь и сейчас, но пленить себя не даст.

Еще ни разу в жизни Нэйтан не тратил столько энергии. Исчерпал почти весь резерв. Раненая рука окончательно повисла плетью. Пропустил удар в бок, сжал зубы и выложился еще, выдавая все, на что был способен.

Громыхнуло так, что, должно быть, слышал весь город. Комната наполнилась дымом.

А когда дым рассеялся, стоящих противников больше не было — все четверо лежали на полу.

— Вот и познакомились, — пробормотал Нэйтан и рухнул на колени, обхватив здоровой рукой обожженное плечо.

— Нэйт! — кинулся к нему Фин, его лицо больше не было багровым, оно стало бледным, будто от него отлила вся кровь. — Нэйт, ты как? — опустился на корточки, взволнованно заглядывая в глаза. — Встать можешь? — положил ладонь на здоровое плечо.

Нэйтан хотел рассмеяться, но вышел хрип.

— Сдохнуть могу, — прохрипел и потерял сознание.

ГЛАВА 20.

Обступающая со всех сторон тьма качнулась, закружив в водовороте неясных образов, и вновь утащила за собой в пучину. Затем опять выбросила на поверхность, обрушив на голову, словно водопад, поток звуков, запахов и боли. Да, боли…

Нэйтан глубоко вздохнул, приходя в себя и пытаясь понять, что с ним. Болела левая рука и справа ниже ребер. Боль была тупая, ноющая, а не острая, значит, процесс исцеления запустился сам.

Вздохнул снова. Воздух был свежим, с запахом листвы и влажной земли. Лица коснулся легкий ветерок, до слуха донеслось пение птиц. Какое неожиданное сочетание, притом что последнее, что Нэйт помнил, был город.

Город. Элея. Инквизиторы, столкновение с которыми выжало весь его энергетический резерв.

Нэйтан открыл глаза. Хижина. Бревенчатые стены и потолок, под которым на тонких нитях подвешены пучки трав. Ставни на окне без стекол распахнуты настежь, вот почему по комнате гуляет свежий воздух.

Нэйт приподнялся на локтях, чтобы получше осмотреться. Зашипел сквозь сжатые зубы — не стоило опираться на больную руку. Перевел взгляд на раненое плечо, на нем обнаружилась белоснежная повязка.

Это уже совсем интересно.

Также на нем не оказалось ни плаща, в котором он был, ни рубашки. Из одежды остались только штаны. Повязка на руке и поперек торса.

Несмотря на то, что тело требовало немедленно вернуться в горизонтальное положение на неизвестно кому принадлежащей узкой койке, упрямства Нэйту было не занимать. Опершись о постель здоровой рукой, он заставил себя подняться. Спустил ноги на пол, покрытый тонким вязаным ковриком из разноцветных нитей.

За окном шумел лес, были видны качающиеся на ветру кроны деревьев. В противоположной от окна стене оказался дверной проем, прикрытый плотной шторой. Очевидно, выход в еще одну комнату.

Здесь было уютно, очень чисто и приятно пахло. Захотелось лечь обратно, откинуться на подушку и закрыть глаза. Но если бы Нэйтан имел склонность потакать своим слабостям, его убили бы еще много лет назад.

В соседней комнате послышались шаги. Он нахмурился, скверно, что услышал их прежде, чем мысли или настрой приближающегося человека. Либо его дар еще совсем не восстановился, либо у незнакомца стоял качественный ментальный блок, а возможно, мощный защитный амулет.

У незнакомки.

Штора приподнялась, и в комнату вошла молодая женщина. Невысокая, стройная, тонкокостная. Длинные светлые с рыжиной волосы заплетены в толстую косу, перекинутую через плечо. На хозяйке дома (а это могла быть только она) было надето простое светло-коричневое платье, в треугольном вырезе которого виднелась лишь голая шея — ни единого амулета.

Впрочем, отсутствие амулетов не удивило, пламя ее магической энергии было очень ярким. Сопоставив место и время, Нэйт понял, что именно этот одинокий свет он увидел утром, отправляясь на встречу с Шингли и осматривая окрестности.

То, что это сияние он не увидел до тех пор, пока женщина не вошла в комнату, говорило о том, что у него серьезные проблемы — слишком истощен резерв.

— Куда собрался? — тонкая светлая бровь посетительницы приподнялась.

Голос был уверенный, тон дерзкий, что никак не соответствовало хрупкой внешности.

— Осматриваюсь, — ответил Нэйт, все еще с интересом рассматривая незнакомку.

— Лежи, — она преодолела разделяющее их расстояние в несколько шагов и толкнула его ладонью в грудь. — Лежи, — повторила с нажимом. — Когда твой друг сказал, что ты сам исцеляешься, я не поверила, но теперь вижу, что твой дар принялся лечить тело без твоего вмешательства. Так что дай ему закончить работу и не пускай все мои старания насмарку.

Друг — это, надо понимать, Фин.

— Где он? — спросил Нэйт.

Женщина качнула головой в сторону раскрытого окна.

— Отправила за водой.

— Как мы тут оказались?

Хозяйка уперла руки в бока и хитро прищурилась.

— Хочешь знать больше — ложись.

Нэйт хмыкнул.

— Шантаж?

— Необходимые меры работы с самоуверенными болванами, — отрезала та.

Несмотря на боль в руке и боку, Нэйтан усмехнулся. Послушался, лег. Ему еще повезло, что процесс заживления запустился, пока Нэйт был без сознания, и ему посчастливилось проспать и не почувствовать основную часть боли.

— Так-то лучше, — кивнула светловолосая, подошла ближе, толкнула его бедро своим и уселась на край койки. — Показывай раны. Исцеление исцелением, но с правильной обработкой заживление пойдет быстрее.

Нэйтан был настолько поражен напором женщины, что подчинился.

Она откинула одеяло и со сноровкой начала разматывать перевязку на животе.

— Меня зовут Лиссана, — наконец, представилась. — Можешь звать меня Лисса.

— И ты?..

— И я никто, — отрезала Лиссана. — Просто я.

— Нэйтан, — назвался он в ответ.

— Знаю, Фин сказал, — она отбросила материю, которой была перевязана рана, прямо на пол и нахмурилась, разглядывая то, что оказалось под ней.

Нэйтан тоже вытянул шею, насколько позволяло положение лежа.

— Пустяки, — выдохнул он, падая обратно на подушку. — Бывало и хуже. Как резерв восполнится, залечу.

Лиссана не стала спорить.

— Тебе виднее, — пожала тонким плечом, потянулась к тумбочке, достала баночку с чем-то мутно-зеленым, открыла крышку. По помещению разнесся запах хвои.

— Это что еще за дрянь? — спросил Нэйт.

— Собственный рецепт, — ответила она. — Если ты против, настаивать не буду. Пока твой резерв восстановится, рана загноится, и потом бейся с ней сам.

— Я не против, — заверил Нэйтан.

Лиссана зачерпнула мазь плоской палочкой и принялась накладывать на ожог на боку. Нэйт не произносил ни слова, молча следя за ее действиями.

— Я лег, — напомнил он через некоторое время, когда хозяйка начала накладывать свежую повязку. — Теперь ответишь на мои вопросы?

Взгляд зеленых глаз оторвался от его торса и метнулся к лицу.

— Понятия не имею, как твой друг узнал обо мне. Пусть сам и рассказывает. Знаю только, что три дня назад он постучал в мою дверь и приволок тебя на себе. Сказал, что ничего не смыслит в магии, но, кажется, ты умираешь.

— Три дня, — скривился Нэйт. Такое с ним впервые.

— Представь себе, три дня, — передразнила Лиссана, — три дня ношусь с тобой, потому что пожалела и сразу не выставила вон.

Смешная. Явно не злилась, но зачем-то пыталась придать себе суровый вид.

— А ты знаешь… э-э… что со мной произошло? — осторожно поинтересовался он. Надо же было знать, что Финистер ей наплел, не мог же он сказать…

— Ты о четырех мертвых инквизиторах в доме на окраине?

…правду.

— Как-то так, — признался Нэйт.

— Подчистила, — ответила Лиссана. — Совсем не хочется, чтобы, обнаружив тела своих, Инквизиция направила сюда все силы и разобрала каждый дом в Элее по камешкам. Пусть ищут теперь, куда они подевались.

— И как ты их «подчистила»? — переспросил Нэйтан, не скрывая своего восхищения.

— Сожгла до пепла, а пепел закопала в лесу.

— У меня нет слов, — признался он.

— Вот и молчи, — посоветовала Лиссана, — это же надо было так спустить свой резерв. Твое счастье, что жив остался.

— Выбора не было, — напомнил Нэйт, раз уж она видела тела противников, должна была понять безвыходность ситуации.

— И то верно, — не стала спорить. — Ты первый из моих знакомых, кто смог уложить четверых инквизиторов.

Нэйтан внимательнее всмотрелся в ее лицо.

— И тебе их не жаль?

Лиссана помолчала.

— Я никому не желаю смерти, — сказала она. — Но то, что творит Инквизиция в последние годы, уже не лезет ни в какие ворота. Я видела следы веревок на запястьях твоего друга. Того, что не ты выследил и напал на инквизиторов, а они на тебя, мне достаточно.

Лиссана закончила перевязку и встала.

— Отдыхай. Тебе нужно восстановиться. Я поставила щиты, сюда никто не явится незаметно.

***

В следующий раз Нэйтан проснулся от более тяжелых и громких шагов, чем у Лиссаны. Он с наслаждением ощутил чужое волнение, разлившееся по помещению, значит, силы потихоньку восстанавливались.

— Заходи уже! — крикнул Нэйт, когда шаги замерли перед разделяющей комнаты шторой.

— Привет, — широкоплечий Фин протиснулся в узкий проход. — Ты как?

— Живой, — он воспользовался отсутствием строгой хозяйки и сел. Голова немного кружилась. — Как сам?

Финистер пожал плечами.

— Я-то чего? Со мной все хорошо.

Он поискал взглядом, куда бы присесть, не нашел ни стула, ни табурета, поэтому подтянул штанины и уселся прямо на разноцветный коврик.

— А раз хорошо, объясняй, какого черта поперся к инквизиторам, — припечатал Нэйт.

Фин насупился. Чувствует свою вину — уже что-то.

— Я жду.

— Не ори, — огрызнулся Финистер. — Ты на моем месте поступил бы так же, — Нэйт в ответ недоверчиво скривился. — Я вышел на улицу, пока тебя не было. Думал, так, осмотреться и вернуться к твоему приходу. И тут мальчишка. Мелкий, лет семь. Хватает за руку: «Дяденька, там маму убивают! Нужна ваша помощь! »

Нэйт не собирался сменять гнев на милость.

— Маму убивают, и поэтому он дунул через полгорода за ее спасителем.

— У меня не было и секунды подумать, — возмутился Фин. — Он так ревел. Артист, мать его.

— За пару медяков многие бедняки становятся артистами, — поморщился Нэйт.

— То-то и оно, — буркнул Финистер. — Когда зашли слишком далеко от нашей гостиницы, я сообразил, что дело нечисто, но уйти мне не дали. Очнулся уже там, где ты меня нашел.

— Шикарно, — протянул Нэйтан, потом выругался. Убивать он не любил. На душе было гадко. — Лиссану ты как нашел?

Тут Фин неожиданно покраснел.

Нэйт приподнял брови.

— Уже боюсь предполагать…

— Ты отключился, я вообще не знал, что делать, — начал объяснять Финистер. — Выскочил на улицу, а там тот самый мальчишка, ждет, стены отирает. Видать, думал еще подзаработать, если что понадобится. Ну я и…

Нэйтан скривился.

— Побил ребенка?

Фин вскинул голову.

— Не бил я его! Припугнул.

Нэйт фыркнул.

— Не намного лучше.

— Как есть, — плечи Финистера опустились. — Сказал пацану, что у меня раненый маг и мне нужна помощь. Он и отправил к Лиссане. Выдал, мол, живет девка одаренная в лесу, никому не отказывает, всем помогает.

— И ты, что, тащил меня сюда на своем горбу?

— Нет, заплатил мальцу, он привел наших коней. Извини, — стыдливо опустил глаза, — пришлось взять денег из твоей сумки.

При упоминании о деньгах Нэйтан только отмахнулся.

— А как из города выехали? Стража ничего не спросила?

— Спросила. Сказал, что ты заболел, а с магами у них не густо. Вот и пропустили.

— Везучий ты тип, Финистер, — пробормотал Нэйтан.

Побарабанил пальцами по колену. Всю свою взрослую жизнь он просчитывал каждое действие на два шага вперед, сейчас же новый знакомец умудрился спутать все карты.

— Тшшш… — вскинулся спутник. — Фин, называй меня Фином.

— Угу, — по правде говоря, Нэйту уже казалось, что о настоящем имени этого парня не знает разве что ленивый.

— Ну так что? — Финистер нетерпеливо поерзал на своем месте. — Что Шингли? Ты успел до него добраться? Он виновен?

Слабость манила обратно в постель. Нэйт схитрил: взял подушку и подложил ее под спину, чтобы можно было опереться о стену.

— Чист, как утренняя роса.

— Не может быть! — Фин даже подскочил.

— Может. И лучше бы это был он.

— Не понял…

Нэйтан решил сразу выложить все, как есть. Тянуть и ходить вокруг да около не имело смысла.

— Шингли действительно сбежал из королевского замка, потому что испугался, как бы его не убрали как свидетеля.

— А он свидетель? — окончательно запутался Финистер.

Нэйтан пояснил:

— В ночь убийства Анжелики он возвращался из комнаты одной из дам, с которой проводил время, и видел человека в мятой порванной рубашке и со свежей царапиной на щеке. Тот сунул испуганной служанке ворох грязного постельного белья и не дал ей войти, чтобы постелить новое, сказал, что сам.

Фин остолбенел.

— Тогда почему он не дал показания? А служанка? Почему не донесла, что ее разбудили среди ночи, чтобы спрятать улики? Ведь такое громкое дело. Не нужно быть гением, чтобы проследить связь.

Наивный прямолинейный Фин…

— Полагаю, от той служанки быстро избавились, — Нэйтан мрачно высказал предположение.

Фин побледнел.

— Погоди, ты на кого намекаешь?

Нэйтан и раньше не сомневался, что Эрик Финистер не дурак. Наивный и оторванный от жизни, но далеко не дурак.

— Шингли видел Его Высочество Верноэля, — озвучил то, что тот уже понял.

— Верн? — как-то жалобно повторил Фин, смотря на Нэйта глазами брошенного ребенка. Потом расхохотался. — Ну, ты дал! — простонал, вытирая выступившие от смеха слезы рукавом рубахи. — Я чуть было не купился. Верн убил Анжелику и подставил Тода! Верн… — его смех оборвался, когда он увидел, что Нэйт смотрит на него по-прежнему серьезно. — Верн? — интонация стала вопросительной.

— Верн, — подтвердил.

— Бред, — Фин вскочил на ноги. — Я уверен в Верне так же, как и в Тоде. Мы друзья с детства, понимаешь? Или Шингли что-то напутал, или…

— Или я работаю на врагов принца и решил запятнать его честь, — Нэйт любезно закончил фразу за него.

— Нет, ты… — начал Финистер и замолчал.

Очевидно, что принцу, которого знал всю свою жизнь, он верил больше, чем случайному попутчику.

Нэйт не собирался настаивать и доказывать свою правоту. Во-первых, в данный момент не было сил, во-вторых, ни малейшего желания. Это не его история. Если Фину приятнее верить в свои фантазии, чем правде, это его дело. Кто Нэйтан такой, чтобы лишать его иллюзий?

— Пойду, — сказал Финистер, решительно направляясь к выходу из комнаты, — прогуляюсь.

А Нэйтан вернул подушку на ее законное место и лег.

Прикрыл глаза.

Думать не хотелось.

***

Прошло несколько дней, силы стремительно возвращались. Свет дара Лиссаны Нэйтан теперь видел на расстоянии, а вот ее эмоции и мысли были закрыты наглухо. Блоки она умела ставить мастерски.

— Между вами, что, кошка пробежала? — спросила хозяйка, когда они сидели вдвоем на ее кухне и завтракали. Мимо окна прошел мрачный, как все последние дни, Фин и скрылся в глубине леса. — То он приволок тебя ко мне, чуть не плача от того, что ты можешь умереть, то смотрит так, будто придушил бы собственными руками.

Нэйт пожал плечами (раненое уже полностью восстановилось).

— Не сошлись во мнениях по одному вопросу.

— Ясно, не лезу, — понятливо кивнула Лиссана. — Не мое дело.

— Знал бы, во что это выльется, тоже бы не полез, — признался Нэйтан, пробуя предложенный чай. — Что это?

— Ромашка. Успокаивает. Фину тоже дала, — она хмыкнула, — только, кажется, не помогло.

Если бы ромашка могла помочь принять то, что твой друг детства — убийца и предатель, ее продавали бы на черном рынке по заоблачной цене.

Нэйт решил перевести тему.

— Ну, а ты? Расскажешь, что девушка делает в лесу одна?

Присмотревшись к Лиссане получше, Нэйтан понял, что она младше, чем показалось ему сначала. Вероятно, его ровесница, если и старше, то не больше чем на пару лет.

— Живу, — ответила хозяйка. — Почему бы девушке не жить одной в лесу?

— Действительно, — рассмеялся Нэйт.

Она подарила ему осуждающий взгляд.

— Если бы в лесу жил одинокий мужчина, тебе бы не было смешно.

— Думаю, да, — признал он.

— Вот потому и живу тут. Когда пришло время, отказалась выходить замуж за выгодную, по мнению отца, партию, испортила отношения с семьей. Меня выставили из дома, и я поселилась тут, — усмехнулась, развела руками в воздухе, — все просто.

— Почему не в городе?

— Чтобы отбиваться от женихов? — она сделала большие глаза и передразнила: — Смотрите, она в детородном возрасте и у нее сильный дар, у нас будут одаренные дети… Пробовала, — продолжила уже серьезно. — Проходили. Я сама по себе. И тут я на своем месте. Помогаю людям, — рассмеялась сама над собой, — самоутверждаюсь, если тебе угодно. Ко мне частенько приходят за помощью, так что мне не скучно.

Нэйт поставил локоть на стол и подпер ладонью подбородок, внимательно смотря на собеседницу.

— Ты настолько против брака и потомства?

Лиссана сверкнула зеленющими глазами.

— Я хочу выбирать сама, — отчеканила девушка. — И пока мне неплохо живется здесь. У моей бабушки был слабый дар, поэтому она изучала травы, варила мази и отвары. Мои способности больше, но дара целителя по наследству не передалось. Вот и использую бабушкины навыки.

— У тебя отлично получается, — искренне похвалил Нэйт.

Она отмахнулась.

— Лесть неуместна. С пациентами, которые не умеют сами себя исцелять, не всегда все так успешно.

С этим он не мог не согласиться.

Допил остатки чая.

— Думаю, завтра мы уедем.

Лиссана равнодушно пожала плечами.

— Удачи.

Нэйт хотел сказать еще кое-что, но передумал. Встал.

— Я твой должник, — произнес другое.

Она сверкнула глазами и усмехнулась.

— Я учту.

В этот момент мимо окна снова пронесся Фин. Входная дверь с грохотом распахнулась.

— Потоп, что ли? — прокомментировала его внезапное и громкое появление Лиссана, но Финистер невежливо даже не взглянул в ее сторону.

Его взгляд был прикован к Нэйтану.

— Я тебе верю, — выдохнул, как после быстрого бега. — Верю, что ты видел то, что видел.

ГЛАВА 21.

— Есть продвижение? — спросил его величество за завтраком, судя по виду и тону уже не рассчитывая на положительный ответ.

Катрина удрученно покачала головой.

— Мы еще очень далеко от недавних событий.

— Тянет время, — уверенно заявил Эрик.

Выглядел он снова уставшим. Видимо, не в силах дождаться признания Нэйтана, все свободное время пытался сам найти доказательства его вины. Или невиновности.

— Мне тоже приходило это в голову, — призналась она. — Но я не могу понять, чего ему ждать.

Король бросил на нее хмурый взгляд.

— И я, — произнес мрачно. — И я. Приближается бал, уже начались приготовления, скоро приедут гости. И мне бы крайне не хотелось, чтобы до праздника дело оставалось нерешенным.

Катрине бы тоже этого не хотелось. Крайне, как выразился его величество. Она бы с удовольствием вернулась домой до того, как Джошуа приедет в столицу.

Да что же с ней такое? Чем больше Катрина проводила времени вдали от жениха, тем меньше она хотела его видеть. Последнее письмо Джошуа Катрина выбросила, не дочитав. Не было сил смотреть на витиеватые фразы о том, как он печется о ее благополучии, а на деле — о репутации своего семейства.

Читать подобное было неприятно и обидно: Катрина никогда не давала поводов для сплетен. Откуда у Джошуа вообще взялись такие мысли?

— Кхм-кхм, — вежливо покашлял король. — Леди Морено?

Катрина поняла, что краснеет.

— Прошу прощения, ваше величество, я задумалась, — опустила глаза.

По правде говоря, больше всего хотелось поскорее закончить трапезу и спуститься вниз, чтобы узнать, что же было дальше. Нет, теоретически Катрина знала, что Эрик Финистер взошел на престол после смерти трех других претендентов на трон. Но узнать подробности того, что происходило десять лет назад, из первых рук было все равно, что открыть шкатулку с секретом. Это вызывало нетерпение и восторг, как в детстве, когда срываешь упаковку с подарка.

Эрик смотрел на нее пристально, и Катрина в очередной раз поймала себя на мысли, что он очень изменился с тех пор, когда назывался Фином. Его мужской привлекательности годы пошли на пользу, а вот внутреннему миру — навряд ли: от искреннего порывистого молодого человека мало что осталось.

— Я хотел спросить вас, — заговорил король, — что вы думаете о Нэйтане?

Она моргнула от неожиданности.

Быстро ответила:

— Судя по тому, что я видела в его прошлом, он очень сильный маг.

— Как о человеке.

— Я думаю, он сложный человек, — сказала теперь осторожно.

Эрик хмыкнул, покачал головой.

— Леди Морено, прошу вас. Мы не на суде, и я не составляю протокол. Мне интересно ваше мнение.

И Катрина решилась:

— Я думаю, он хороший человек.

Почему-то она ожидала, что король будет недоволен и обвинит ее в необъективности, но ошиблась. В последнее время Катрина только и делала, что ошибалась, приходя к скоропалительным выводам.

Эрик улыбнулся.

— Теперь вы понимаете, почему я готов позволить ему тянуть время, а не требую немедленно его взломать?

— Но вы все еще рассматриваете эту возможность? — Катрина едва не выкрикнула это обвинением, в последний момент смягчила голос и придала фразе вопросительную интонацию.

Одно она знала точно: если король все-таки решится, ему придется искать другого менталиста. Хотя, узнав больше о способностях узника, Катрина подозревала, что взлом такого мощного мага окажется не под силу никому.

Эрик вновь помрачнел.

— Я прежде всего король, — сказал твердо. — И я собираюсь ждать так долго, как только смогу, но если Нэйт так и не расскажет, что произошло, у меня не будет выбора. У меня под арестом по обвинению в измене два десятка представителей знатных семейств, их родственники требуют ответов об их дальнейшей судьбе, но я не могу их дать. Казнить? Изгнать? Лишить титулов? Укрыв зачинщика заговора, я спровоцирую в стране волнения. Отпустить изменников я тоже не могу.

Катрина понимающе кивнула. Королю и его моральной дилемме не позавидуешь.

— Ваше величество, — сказала с чувством, — я искренне верю, что он покажет мне все, что на самом деле произошло.

— Я тоже, — вздохнул Эрик и вновь спрятал едва выбравшиеся из-под маски настоящие эмоции. — Скоро праздник, — улыбнулся, — Эрика обещала одолжить вам свою личную портниху. Сестра вами просто очарована.

Катрина подарила ему не менее фальшивую, чем его собственная, улыбку в ответ.

— Ее высочество очень добра.

Катрина ни на миг не сомневалась, что ни планируй Эрика вызнать через нее сведения о Нэйтане, ни о каком «очаровании» и речи бы не было.

***

— Привет, — поздоровалась она первой.

— Привет, — эхом отозвался Нэйтан, ухмыльнувшись. Встал с койки, оправил плащ и подошел к решетке. — Я смотрю, наши беседы идут тебе на пользу. Ты выучила такое простое слово, как «привет». Никаких вам «рада приветствовать», «премного благодарна», «имею честь»…

Катрина рассмеялась.

— «Имею честь» я не говорила.

— И правда, — покладисто согласился узник. — Значит, это другая, вечно я вас, женщин, путаю.

Она хмыкнула, устраиваясь на матрасе.

— О, разумеется. У тебя так много посетительниц, всех и не упомнишь.

Расправила юбку, поерзала, устраиваясь поудобнее.

— Ну что? — подняла голову, встретилась с каре-зелеными глазами. — Продолжаем?

Нэйт мученически скривился.

— Снова ты не хочешь со мной беседовать не по теме.

Катрина не стала говорить о великой цели, приказе короля и ограничении во времени — все это было бы ложью. Тянуло ее сюда не это.

— Мне, правда, очень интересно, что было дальше, — призналась.

— Любопытство — смертный грех.

Как же.

— В какой это религии? — возмутилась она. — Уж точно не в нашей.

— Ладно, — сдался Нэйтан, — но стоило бы внести его в список.

— Что ж не протолкнул реформу, пока имел место при дворе? — издевательски поинтересовалась Катрина.

На подкорках сознания ее воспитанная часть завопила от ужаса от того, ЧТО и КОМУ она говорит. Еще месяц назад Катрина бы скорее откусила себе язык, чем произнесла нечто подобное.

Но собеседник, ожидаемо, и не думал обижаться.

Нэйт потер затылок.

— Да как-то замотался, не успел, — развел руками.

При этом жесте сверкнул антимагический камень в браслете. Веселье погасло. Как бы ей ни хотелось забыть о долге перед королем и заговоре, они никуда не делись.

Нэйтан прямо смотрел на нее и не мог не заметить перемены в ее лице, но предпочел промолчать.

Катрина перевела тему.

— Расскажи мне про Лиссану. Она такая… — нужное слово не находилось, — необычная.

В ночь после того как Нэйт показал ей женщину-мага, живущую одну в лесу, Катрина почти не спала. Лиссана и ее образ жизни противоречили всему, что Катрина знала, и чему ее учили с самого детства. Мужчина мог претендовать на самостоятельность, мог даже уйти из рода (были прецеденты), но чтобы на это решилась женщина… И при этом была довольна своей участью и не нуждалась ни в чьей поддержке. Это восхищало.

— Так ты расскажешь о ней?

— Кажется, в этом и был план: рассказать тебе о важных моментах моей жизни, приведших, — он сделал взмах рукой, обозначая свою камеру, — сюда. А заодно научить некоторым ментальным приемам.

Катрина нахмурилась.

— Лиссана имела отношение к заговору?

Эта женщина показалась настолько самодостаточной и далекой от придворных интриг, что в подобное предположение не верилось абсолютно.

— Весьма косвенное, — сдержанно ответил он.

Катрина подумала, что, возможно, Нэйтан прав, любопытство следовало бы внести в список смертных грехов, потому что ее просто распирало от желания увидеть все и сразу.

— Она все еще живет в лесу? — снова не сдержалась. — Я бы хотела узнать о ней больше.

— Я познакомлю тебя с ней в своих воспоминаниях, — пообещал Нэйтан, проигнорировав вопрос о нынешнем месте жительства своей знакомой.

А еще он больше не улыбался.

— Так продолжаем? — Нэйтан протянул руки между прутьев. Ей даже показалось, что несколько поспешно.

— Продолжаем, — кивнула, коснулась теплых ладоней.

— Я сказал, что верю тебе, что ты видел то, что видел. Но я не верю в то, что Верн мог убить Анжелику. Не поверю, пока не получу доказательств.

Нэйт закатил глаза. Ох уж эта преданность друзьям детства.

По мнению Нэйтана, на наследника престола указывало все с самого начала. Инквизиция не стала бы так рьяно прикрывать простого смертного. А воспоминания Шингли не оставляли сомнений.

— Получишь, не жалуйся, — сказал он.

Фин бросил на него недовольный взгляд и продолжил кружить по комнате, пока Нэйтан пил чай за небольшим столиком в углу.

Опасаясь оставаться в Элее, они переместились в Рудрос и поселились в той же гостинице, в которой жили в прошлый раз. Нужно было успокоиться и придумать план действий, чтобы не наломать дров. Успокоиться — Фину, придумать план — Нэйту. Если позволить сделать это Финистеру, он тут же бросится к Верноэлю Галлахеру, вооруженный только обостренным чувством справедливости, праведным гневом и слепой верой другу. Не нужно быть провидцем, чтобы понимать, что такая горячность добром не кончится.

— Вспомни, — попросил Нэйтан. — Верн проявлял к Анжелике интерес?

Фин остановился, обернулся, почесал затылок.

— Да все мы проявляли, но она выбрала Тода, и мы успокоились. Считали ее кем-то вроде сестры. Только не моей сестры, — поспешил добавить, — мою и врагу не пожелаешь.

Нэйт рассмеялся.

— Мне уже страшно, что там у тебя за сестра.

— Головная боль, а не сестра, — Финистер сделал большие глаза, предлагая самому додумать масштаб бедствия. — Познакомлю, — пообещал великодушно. — Только не вздумай за ней ухлестывать, она помолвлена, в этом году свадьба.

— И в мыслях не было, — заверил Нэйт.

Фин пожал плечами.

— Она красивая. Мало ли…

— Не мало, — отрезал Нэйтан. Больше ему головной боли не хватало, как ухлестывать за капризными аристократками.

— Вот и я говорю, немало, полно других женщин, — он, наконец, умаялся, плюхнулся на кровать, вытянул ноги. — Например, Лисса. Красотка, правда?

Нэйт напрягся.

— Да, красивая, — согласился коротко.

— Сам пытался с ней познакомиться поближе, — поделился Финистер, разглядывая неровный потолок над головой и не смотря в сторону спутника.

— И как успехи? — бесцветно поинтересовался Нэйт.

Фин машинально потер щеку.

— Отказала, — сообщил со вздохом. — Сказала, рыжие не в ее вкусе.

Нэйтан расслабился, рассмеялся.

Поднял руку, пошевелив пальцами.

— Хочешь, сделаю тебя блондином? Брюнетом? Лысым?

— Ээээй! — возмутился Финистер, даже подобрался, сел нормально. — Я тебе устрою — лысым.

Нэйт спрятал усмешку в чашке с чаем. Обычный дешевый гостиничный чай. Ничего общего с тем ромашковым, которым угощала Лиссана.

— Ну, так что? — Фин уже забыл об отказе одаренной жительницы элейского леса и вернулся к своим баранам, точнее, друзьям. — Что делаем? В столицу? Ты согласен?

В Сарианту Нэйт не хотел. Куда угодно, туда — в последнюю очередь. Но если Финистер во что бы то ни стало решил выяснить правду, вдали от основного места событий это будет проблематично.

— В столицу, — согласился, потом строго посмотрел на спутника: — Но тихо и незаметно. Без скандалов и обвинений на публику. Погулял блудный сын и вернулся. Окажешься в лоне семьи, Инквизиция к тебе не сунется.

Фин нахмурился.

— А к тебе?

Нэйт скривился:

— А как ты думаешь? Постараемся избежать столкновений. Разберемся с твоим делом, подумаю, как быть дальше.

Финистер виновато склонил голову.

— Мне очень неприятно, что из-за меня ты чуть не погиб.

Нэйт одарил его злым взглядом.

— А то, что я уложил там четверых, тебе не неприятно?

Фин пожал плечами.

— Они сами виноваты. У тебя не было выхода.

Ну конечно, обостренное чувство справедливости в действии. Все бы ему разложить на стопки невиновных и виноватых.

Нэйт передернул плечами и отпил еще горячей жидкости из глиняной чашки.

— Я не люблю убивать.

— Без необходимости все нормальные люди не любят, — согласился Фин. — Необходимость была.

Не любят. Нормальные.

Нэйтан вспомнил о горящих голодом глазах собравшихся на площади в Гохе на публичную казнь.

Убивать сами, может, и не любят, а посмотреть, как это делают другие — показывайте, поглядим с удовольствием.

— Проехали, — сказал Нэйт, не желая больше обсуждать инквизиторов, как живых, так и мертвых. — В столице — что? Сможешь мне устроить встречу с принцем?

— Конечно, — даже не усомнился Фин. — Мы ведь друзья, приглашу на прогулку.

— С охраной, — хмыкнул Нэйтан.

— А куда без нее? Он же наследный, и все такое. Они таскаются следом и не мешают. Отличные парни.

Нэйт скептически приподнял бровь.

— Их не смутит, что ты притащишь на встречу с его высочеством незнакомца, обладающего даром? Они не примутся меня проверять? Не попросят документы? Не запросят у Инквизиции на меня досье — не преступник ли?

— О, — выдал Фин и замолчал.

— Надо тебе чаще покидать свое поместье, — заметил Нэйтан. — Нельзя же настолько быть оторванным от мира.

Финистер насупился.

— А если подделать документы? — предложил.

Нэйт издевательски захохотал.

— Ну, точно. Давай еще подделку документов на меня повесим. Срыва казни и убийства мне мало.

— Да-а, — протянул Фин, наморщив лоб. — Не лучшая идея.

— Отвратительная, — отрезал Нэйт. — Встретишься с Верном, выманишь на конную прогулку или еще куда, где можно оторваться от охраны, не вызвав подозрений. Если ему нечего скрывать, он охотно с тобой встретится.

— Пожалуй, ты прав, — сдался Финистер и вздохнул. — Мерзко как от всего этого, — признался. — Ну, не могу я поверить, что Верн убил Анж и подставил Тода. Это все равно, что Эрика подмешала бы мне яд.

Нэйт помолчал. У него никогда не было ни настоящей семьи, ни друзей, ему не понять.

— Некоторые двери лучше не открывать, — сказал он через некоторое время.

— А? — Финистер вскинул голову.

— Брось это дело, — перефразировал Нэйт.

— Тогда в тюрьме сгниет невиновный.

Да откуда же такая наивность?

— Вероятнее всего, он и так там сгниет, — жестко отрезал Нэйт. — Самый очевидный исход: мы ничего не докажем, король прикроет сыночка, меня сцапает Инквизиция, а тебя или устранят, или объявят позором семьи и отошлют подальше.

— А как же исход: доказать, что виновный виноват и добиться справедливого наказания? — возмутился Финистер.

— В случае если виновный — Верноэль Галлахер, — поморщился Нэйт, — маловероятно.

— Если он виновен, я смогу вынудить его признаться, — уверенно заявил Фин.

Нэйтан воздел глаза к потолку.

— Скорей уж коровы полетят…

Он не успел сказать еще какую-нибудь гадость по поводу наивности Финистера, как с улицы раздалось:

— Внимание! Внимание! Жители Аренора! Внимание!

Они переглянулись и бросились в коридор, где было окно на улицу, чтобы ничего не пропустить.

— Его Величество Монэус Галлахер умер этим утром! — вещал голос из громкоговорителя для важных оповещений. Такие, также как и магические зеркала, были установлены в каждом городе, чтобы своевременно информировать о событиях в столице. — Весь Аренор скорбит…

— Вот дела, — пробормотал Нэйт и посмотрел на Финистера: лицо у того сделалось белее снега.

ГЛАВА 22.

С первого этажа раздавались пьяные песни. Люди пили за упокой его величества.

Что-то грохнуло, полетело, разбилось в сопровождении нестройного хора голосов.

Нэйтан выругался, перевернулся на живот и накрыл голову подушкой.

Происходящее раздражало. Можно подумать, кто-то из «скорбящих» знал короля. Лишний повод напиться и не работать несколько дней — и только. Выпивают за покой души умершего правителя и за здоровье будущего. Принцу Верноэлю, должно быть, икается, ведь весь Аренор пьет за его процветание и уповает на справедливое правление.

Лично Нэйт бы на это не рассчитывал. Если Верн со спокойной совестью убивает подруг и вешает преступление на друзей, пользуясь своим положением, то после его восхождения на трон стоит ждать чего угодно, но не справедливости.

Интересно было бы знать, не ускорил ли принц своему собственному отцу отход в мир иной?

Нэйт снова завозился. Судя по звуку, внизу уронили стол.

Соседняя кровать оставалась пустой. Финистер не выдержал и несколько часов назад тоже ушел заливать потерю и так и не вернулся.

Хватило бы ума ни во что не ввязываться хотя бы в этот раз. Для разнообразия, так сказать.

Что ж, в отличие от остальных, короля Фин знал и переживал не о символе власти, а о человеке. Он был его троюродным племянником, если Нэйт ничего не напутал в генеалогическом древе правящего семейства. По правде говоря, когда тот говорил на эту тему, он слушал в пол-уха.

Снова загрохотала посуда.

Нэйтан со стоном отбросил подушку: можно смириться, поспать сегодня не удастся. Окружать себя «Коконом тишины» в отсутствии Фина не стал. Снова бросил взгляд на пустую кровать у противоположной стены.

Пойти, проверить, что ли, все ли в порядке?

Нет, одернул себя, нечего опекать взрослого человека, сам разберется. И с потерей родственника, и с предполагаемым предательством друга, и со всем, что навалилось, — не маленький.

Нэйтан встал и оделся.

Пусть люди, и Фин в том числе, пьют за что хотят. У него же пропало желание провести ночь в заведении, насквозь пропитавшемся алкогольными парами, тем более, под аккомпанемент бьющейся посуды и пьяных воплей.

Он перебросил сумку через плечо и вышел в коридор. Там было пусто, зато внизу творилось черт-те что: билась посуда, гремели столы, кто-то затянул заунывную песню, другой громкий голос с энтузиазмом принялся подпевать, не попадая в мелодию.

Нэйт с отвращением бросил взгляд в сторону лестницы и переместился со второго этажа. Ключи у соседа по комнате были, так что можно было не торопиться.

***

Над лесом сияла полная луна. Легкий летний ветерок играл листвой, раскачивал тонкие ветви деревьев, шумел высокой травой. Стрекотали кузнечики. Где-то в глубине леса «ухнул» филин.

Нэйт расслабил плечи и с наслаждением подставил лицо теплому ветру.

Так-то лучше. Намного.

Нэйтан прислушался к журчанию ручья неподалеку и направился в ту сторону. Посидеть у воды и успокоить нервы — то, что нужно.

Было в элейском лесе что-то такое, что сюда хотелось вернуться.

Он брел между деревьев, то и дело ловя рукой ветки, норовящие располосовать лицо. Можно было бы осветить себе путь магией, даже убрать с дороги деревья, но использовать дар желания не было. Хотелось побыть обычным человеком хотя бы одну ночь.

Впереди хрустнула ветка.

Нэйт напрягся. Было похоже на приближение человека, но эмоциональный фон не читался. Он перешел на внутреннее зрение и увидел уже знакомый сгусток магической энергии.

А через мгновение из темноты вынырнула тонкая женская фигура, завернутая в простыню от груди до босых пят. С длинных мокрых волос капала вода, оставляя заметные в лунном свете дорожки на ткани.

— Ты чего тут? — будничным тоном спросила Лиссана. Собрала рукой волосы, выжала, перекинула вперед через плечо.

Ни удивления, ни испуга от неожиданности, ни смущения из-за своего полуобнаженного вида. Пожалуй, Нэйт удивился встрече больше. Он собирался навестить Лиссану, но не рассчитывал встретить ее этой ночью.

— Чая захотелось, — выдал он первое, что пришло в голову.

Чай у нее на самом деле был отличный.

— Ну-у, если захотелось, — протянула девушка с пониманием в блестящих глазах, — не дам умереть от жажды. Там, — она махнула рукой в сторону, откуда пришла, — река. Вода отличная, рекомендую, — хлопнула Нэйта по плечу, как старого знакомого, и походкой от бедра удалилась в сторону своего жилища.

Нэйтан проводил Лиссану восхищенной улыбкой.

Бессонная ночь приняла неожиданный и приятный поворот.

Катрина вышла из воспоминания по собственной воле. Теперь это получалось легко, и она могла прервать путешествие в потоке чужой памяти в любой момент.

Нэйтан смотрел на нее прямо. Приподнял бровь, без слов спрашивая, с чего ей вздумалось прерваться.

Пожалуй, хорошо, что он не задал вопрос вслух. Катрина не смогла бы описать свои чувства при виде полуобнаженной, уверенной в себе женщины. Ночью, посреди леса. Принимающей гостей противоположного пола без всякого смущения.

— Только не говори, что вы… — пробормотала Катрина. Кровь прилила к щекам.

Но Нэйтан, как и Лиссана в видении, и не думал смущаться.

— Что мы… э-э… провели вместе ночь? — весело поинтересовался он, сделав театральную паузу, подбирая название тому, чем они занимались.

Катрина надломлено кивнула.

— Обещаю не показывать ничего лишнего, — заверил Нэйт, приложив кулак к груди, как на присяге. — Это было бы невежливо.

Катрина не стала уточнять, по отношению к ней или к Лиссане.

Нэйтан прищурился, разглядывая ее. Приблизился к решетке.

— Ты же замуж собираешься. Откуда такие монашеские взгляды?

— Мой брак тебя не касается, — уже привычно огрызнулась. То, что они с Джошуа и целовались-то пару раз, совершенно не его дело.

Нэйт не настаивал. Поднял руки, в знак того, что сдается.

— Твой жених меня интересует как прошлогодний снег, — сообщил с насмешкой, но тему закрыл. Катрина поежилась. — Так мы продолжаем? Не переживай, лишнего не покажу, но если я не расскажу тебе о Лиссане, ты не поймешь большую часть истории.

Он произносил её имя с такой теплотой, с какой не говорил больше ни о чем ни о ком. Даже о Карлосе Дьерти.

Та ночь была не единственной, поняла Катрина. Нэйтан любил Лиссану. По-настоящему. Так, как сама Катрина не умела — не довелось.

Нэйт все еще ждал ответа

— Продолжаем, — кивнула она. Сочла должным извиниться: — Прости, что прервалась.

Нэйтан улыбнулся насмешливо:

— Не будь ханжой. Жизнь покажется ярче.

И ее вновь затянуло в водоворот чужих воспоминаний.

Нежные пальцы гладили его по щеке, порхнули к переносице, спустились к губам, и те сразу растянулись в улыбке.

Нэйт довольно потянулся и открыл глаза. Лиссана лежала рядом, подставив согнутую в локте руку под голову. Золотистые волосы, заправленные за ухо, свободно спускались по длинной шее к тонким плечам, затем уходили за спину и были рассыпаны по белой простыне.

— А ты красивый, — выдала она с лукавой улыбкой.

Нэйт усмехнулся, тоже поворачиваясь на бок и копируя ее позу.

— Это должна была быть моя реплика.

— Что ты красивый? — в зеленых глазах заплясал смех. — Ну уж нет, с самолюбованием дальше по улице.

— Ты — красивая, — он потянулся и коснулся ее губ своими.

— О, ну я-то да, — попробовала рассмеяться, но Нэйт поцеловал настойчивее, не дав использовать так манившие его губы по другому назначению.

Лиссана все же рассмеялась, уперлась в его плечо и шутливо оттолкнула.

— Ну все, я есть хочу, — заявила. В ответ на ее слова у Нэйта самого заурчало в желудке. — Вот видишь. Что я за хозяйка, которая не накормит гостя?

— Прекрасная хозяйка, — Нэйтан чувствовал, что улыбка вышла идиотская, но было наплевать.

Лиссана снова рассмеялась, подтверждая догадку. Легко спрыгнула с постели, повернулась спиной, волосы тут же упали водопадом до самой талии. Взяла со стула платье (то самое, светло-коричневое, в котором он увидел ее впервые, очнувшись утром) и натянула его через голову прямо на голое тело.

— Челюсть подбери, — бросила через плечо, не оборачиваясь, но точно зная, что Нэйт на нее смотрит.

Он смотрел.

***

Когда Нэйт оделся и вышел в соседнюю комнату с печкой, Лиссана уже накрывала на стол. В небольшом чайничке заваривался чай. Тот самый, ромашковый.

Девушка подняла глаза. Улыбнулась, указала рукой на стул.

— Твой друг сказал, что я ему вмазала? — поинтересовалась как бы между прочим.

— Красноречиво потирал щеку.

— Руки при себе держать надо, — поморщилась Лиссана.

— Я поучу его хорошим манерам, — пообещал Нэйтан, устроившись у стола и вдыхая аппетитный аромат только что нарезанных бутербродов.

Девушка отмахнулась.

— Проехали. Он извинился. К тому же Фин не виноват, что я успела положить глаз на его друга.

Нэйт хмыкнул, потянулся к бутерброду.

— Это когда же? — поинтересовался, уже жуя.

Ему нравилось говорить с ней. Ему нравилось смотреть на нее.

Лиссана пожала плечом.

— Да как притащил, так и положила. Думала только, очнешься, начнешь нос задирать. При такой-то мощи, — она закатила глаза для более четкого обозначения силы его дара, — а ты ничего, в сознании оказался еще интереснее.

— Угу, — с энтузиазмом подтвердил Нэйт, — интереснее бесчувственного овоща, истекающего кровью.

— У овощей сок, а не кровь, — напомнила Лиссана тоном строгой учительницы, разливая чай по чашкам. — Я сразу подумала, вернешься, приму.

Уходя, Нэйтан точно знал, что вернется. Только уже без компании Финистера. А вот как его примут, уверен не был. Допускал, что Лиссана даже не пустит его на порог.

— У тебя есть дар менталиста? — спросил. Девушка удивленно подняла глаза. — На твоем сознании очень хорошие блоки, — пояснил, — абсолютно не чувствую твоих эмоций.

— А, это, — протянула она, отпивая из чашки и щурясь от удовольствия, как кошка на весенней завалинке. — Дядя у меня менталист. Я без особых талантов, всего понемногу. А он научил, как блокироваться.

— Твой дядя — мастер, — признал Нэйт.

С одной стороны, ему было любопытно и хотелось бы читать Лиссану с той же легкостью, что и остальных. С другой — не знать, угадывать и действовать на уровне интуиции было интереснее, и это делало ее еще привлекательнее.

— И сноб, — добавила она. — Мастер, но прежде всего сноб. С тех пор, как я переехала сюда, не разговаривает со мной. Больше отца жаждал устроить мне выгодный брак, а я оказалась и так бракованная, — усмешка вышла с налетом горечи, но Лиссана не стала развивать тему, закончила оптимистично: — Так что ухватила, что могла. Только блоки. Все польза — не тратиться на амулеты.

Нэйтан продолжил завтрак, сделав себе в голове пометку, что тему семьи лучше не трогать.

— Ну а ты? — Лиссана перекинула ногу на ногу, устраиваясь поудобнее с чашкой в руке. — Откроешь секрет? Откуда такая сила? Не похож ты на потомка древнего могущественного рода.

— Это почему? — усмехнулся Нэйт.

— Напыщенности маловато, — просто ответила она. — Вот твой друг хоть и рядится простолюдином, видно, что птица высокого полета, — ее плечи затряслись от смеха, и Лиссана поставила горячую чашку на стол, чтобы не обжечься. — Ты бы видел его лицо, когда я попросила его нарубить дров и принести воды.

— Ты могла бы порубить дрова с помощью магии, — заметил Нэйт.

— Могла, — не стала отрицать очевидное. — Но, — для обозначения важности следующего заявления подняла вверх указательный палец, — во-первых, тратить зря энергию не люблю, во-вторых, — добавила средний, — посмотреть на выражение его лица стоило, — опустила руку.

— И пошел же, — усмехнулся Нэйт.

— Пошел, — кивнула Лиссана. — Неплохой парень.

— Но не в твоем вкусе, — добавил Нэйтан, не сводя с нее глаз.

— Определенно, не в моем, — покачала головой, усмехнулась: — Он мне даже стихи читать пытался.

Нэйт приподнял бровь:

— Не любишь поэзию?

Она выразительно на него посмотрела. Ответила твердо:

— Не в таком контексте… Но я не в обиде, — добавила мягче. — Ошибся, с кем ни бывает. К тому же, он очень трогательно за тебя переживал.

— Хорошо, — весело пообещал Нэйтан. — Передам ему, что ты его простила.

Девушка сделала страшные глаза.

— Не вздумай!

Нэйтан рассмеялся.

На самом деле он вообще не собирался посвящать Фина в подробности, куда отлучался этой ночью и с кем ее провел, тем более.

— Ну, так расскажешь, откуда ты такой взялся?

Лиссана склонила голову набок. На губах — мягкая улыбка, дающая понять, что ей хочется услышать ответ, но она не настаивает.

— Из деревни, — честно ответил Нэйт.

Кажется, ему удалось ее удивить.

— Маги не живут в деревнях, — сказала уверенно.

— То маги, — после прошлой ночи не было желания лгать и изворачиваться. — Я Перворожденный.

Не имея возможности считывать даже эмоциональный фон, Нэйтан ожидал чего угодно. Вероятнее всего — смеха и фразы вроде: «Ну и шуточки у тебя! ». Но Лиссана лишь сочувственно покачала головой.

— Нелегко, наверно, пришлось с родителями, которые не могли обучить?

Нэйт с теплотой вспомнил Карлоса.

— Мне повезло, у меня был отличный учитель.

Лиссана улыбнулась в ответ и не стала больше задавать вопросов.

Самому Нэйтану казалось, что куда проще поверить в появление Перворожденного раз в несколько сотен лет, чем в существование такой, как она.

— Мне пора, — с искренним сожалением сказал Нэйт, отставляя пустую чашку.

— Удачи, — как и в прошлый раз, легко попрощалась Лиссана. — Солнце уже высоко, сейчас ко мне потянется кто-нибудь из Элеи. Я обещала сегодня начать принимать.

Нэйт встал, обошел стол. Обнял поднявшуюся навстречу девушку и поцеловал.

— Я вернусь.

— Пфф, — фыркнула она. — Думаешь, я буду ждать?

Нэйтан нагло улыбнулся:

— Уверен, что будешь.

— Еще скажи, сидеть у окна и лить слезы, — Лиссана вскинула подбородок, подбоченясь. — Иди уже, неотразимый.

— Вернусь, — уверенно повторил Нэйт.

— Это уже звучит как угроза, — усмехнулась она и сама шагнула навстречу, чтобы поцеловать на прощание, зарылась пальцами в волосы. — Все равно ждать не буду, — прошептала в губы.

***

Фин сидел у стола, на который поставил локоть, и подпирал лоб ладонью. Волосы всклокоченные, лицо опухшее от чрезмерного принятия жидкости.

— Ты где был? — буркнул, подняв красные глаза.

Нэйт не ответил, махнул рукой перед носом. Пожалуй, следовало снимать комнату с окном, уже бы протянуло.

Освежил воздух с помощью магии.

— Прогулялся, — сказал только тогда, когда в помещении стало можно дышать.

— Зря не спустился, — Финистер вновь оперся лбом на руку. Похоже, его штормило. — Не ожидал, что люди так любят короля. У всех настоящее горе. Это так... трогательно.

— Глупо, — сказал Нэйт одновременно с ним.

Фин возмущенно уставился на него.

— Что? — Нэйтан дернул плечом, отбрасывая все еще не озвученные аргументы. — Тебе, как менталист, сказать, сколько людей горевало вчера во время вашей попойки?

Финистер слушал и смотрел, не моргая. Кивнул.

— Ты, — жестоко, но честно отрезал Нэйт. — Один. Остальные праздновали выходные, которые объявили в честь траура.

Фин побледнел, затем покраснел. Должно быть, первое — от шока, второе — от гнева. Праведного, разумеется.

— Остынь, — посоветовал Нэйт, бросил сумку на кровать и подошел со спины к спутнику. Финистер дернулся, когда он опустил ладони ему на плечи. — Сиди, мне нужен вменяемый наниматель, а не жертва перепоя.

Фин расслабился, а Нэйтан убрал у него головную боль и резь в глазах, попутно выведя алкоголь.

— Ой, — ахнул исцеленный и бросился вон из комнаты — алкоголь требовал выхода из организма с остальной жидкостью.

Вернулся Финистер через несколько минут, значительно посвежевший, но явно обиженный.

— Правда? — спросил мрачно. — Им наплевать?

— Какой мне смысл врать? — ответил вопросом на вопрос.

Нэйт был бы рад сказать нечто утешающее, хоть как-то смягчившее бы только что открывшуюся спутнику правду жизни, но лгать не хотел. Сам он предпочел бы знать правду, пусть и горькую.

— Ты прав, — сдался Финистер. — Верю, — прошел, сел на кровать, упер локти в колени, переплел пальцы — задумался.

— Как он умер? — спросил Нэйт.

— А?

— Как умер его величество? — терпеливо повторил Нэйтан, прохаживаясь по комнате.

— Упал на охоте. Сломал шею.

Нэйт на мгновение замер, потом обернулся.

— Серьезно? Никто из его свиты не успел среагировать и смягчить его падение магией? — ничего нелепее он еще не слышал.

Аристократия вся одаренная, за редким исключением таких, как Эрик Финистер. Чтобы человек не убился при падении, достаточно было бы даже слабого вмешательства.

— Он ускакал за гончими вперед. Нашли уже таким.

— И это сочли несчастным случаем? — ужаснулся Нэйт.

Фин кивнул.

— Следов посторонней магии не обнаружили. Свидетелей нет. А с коня память не считаешь.

Идеально для убийства, с какой стороны ни посмотри.

— Я считаю, — заверил Нэйт. — Найдешь коня, все узнаем.

— Ты и это умеешь? — опешил тот. — Это же невозможно.

Нэйтан только отмахнулся. Сложил руки на груди, потом одной подпер подбородок. Если он правильно понимал, то друг детства Фина обнаглел выше всех границ.

— Кто при короле самый сильный одаренный? — спросил Нэйт. — Ну там, советник, или кто у вас?

— Придворный маг.

— Придворный маг? — переспросил удивленно. Когда магами являются больше половины населения, нелепей названия для должности не найти.

Финистер пожал плечами.

— Должность старая. Еще когда маги были редкостью, а короли не обладали даром.

— Лучше б должность новую ввели, чем налоги повышали, — проворчал Нэйтан.

В столицу хотелось все меньше и меньше, но требовалось скорее.

Выдвинуть обвинение против наследника престола — неслыханная дерзость, вряд ли добьешься справедливости, но можно попытаться. А обвинить коронованное Величество — все равно, что сразу совершить самоубийство.

ГЛАВА 23.

— Лиссана, значит, — задумчиво произнес король. — Кажется, он на самом деле решил рассказать все. Это обнадеживает.

Катрина спряталась за чашкой с кофе. Любопытство требовало удовлетворения, но она сдерживала себя, чтобы не наброситься на его величество с вопросами об этой женщине.

— Я надеюсь на это, — пробормотала, только чтобы слова Эрика не повисли в воздухе.

Несколько минут король оставался задумчив, а потом вдруг хмыкнул каким-то своим мыслям, и его лицо озарила улыбка, почти воскресившая давно забытого Фина.

— Он показал, что я пытался за ней приударить сам? — спросил весело.

— Д-да, ваше величество, — Катрина опешила от неожиданной откровенности.

— Так и знал, что не упустит этот момент, чтобы меня позлить, — однако, несмотря на слова, в голосе не было ни обиды, ни злости.

— Не думаю, что это было сделано из вредности, — вступилась Катрина за Нэйтана. Король приподнял брови и с интересом уставился на нее, ожидая продолжения. — Я не уверена, что смогу правильно объяснить…

— Потому, что я не маг? — прищурился Эрик.

— Потому, что вы не маг, — не стала отрицать.

— Тогда объясните максимально доступно. Я постараюсь понять.

У Катрины появилось ощущение, что она только что обозвала короля чуть ли не идиотом, но он лишь усмехнулся и не стал развивать тему. По-прежнему ждал пояснений.

— То, что Нэйтан мне показывает, не рассказ как таковой, это воспоминания, — начала. Эрик кивнул, мол, знает это и так. — Таким способом можно проникнуть в любое сознание и прочесть его, увидеть. Так как Нэйтан опытный менталист, он может концентрироваться и впускать меня в определенные моменты, запечатленные в его памяти. Не в его власти корректировать то, что я вижу. Он может лишь определять, с какого момента я начну просмотр, так сказать, бросает «якорь». Так Нэйтан показал мне свой разговор с Лиссаной. Он сам сказал, что таким образом хочет меня с ней познакомить, — король нахмурился. — А тем утром разговор как раз зашел о вас. Нэйтан не смог бы выбросить этот момент из контекста, даже если бы захотел.

Катрина замолчала, а Эрик по-прежнему оставался хмурым.

— Заметили, что стали его защищать? — спросил прямо.

У нее мурашки пробежали от его тона.

— Заметила, — ответила, не отводя взгляда.

— Мне нужно объективное мнение.

Катрина едва не рассмеялась. Кто бы говорил об объективности, но точно не Эрик Финистер. Чем больше времени она проводила с ним и с Нэйтаном, тем сильнее убеждалась, что король вызвал ее не для того, чтобы добыть доказательства вины своего Придворного мага, а наоборот, чтобы оправдать его. Король до сих пор не мог поверить в то, что Нэйтан предал его, и отчаянно нуждался, чтобы кто-то согласился с ним в этом.

— Я скажу вам правду, каково бы ни было мое собственное отношение к ней, — пообещала серьезно. Если Нэйт — предатель, сообщницей она не будет.

— Хорошо, — пробормотал Эрик, смягчаясь. — Простите, что обвинил. В последнее время я жду предательства, откуда угодно.

— Вам не за что просить прощения, ваше величество, — по крайней мере, не перед ней, — я все понимаю.

На этом завтрак завершился.

Катрина уже шла к двери, за которой ее ожидал Филипп, когда король произнес ей в спину:

— Ну, а с Лиссаной у меня не было ни единого шанса.

Катрина не обернулась.

С последним утверждением она была согласна целиком и полностью.

***

— Мне приказано проводить вас в покои ее высочества, — сообщил Филипп, когда Катрина покинула Малую гостиную.

— Кем приказано? — она невольно обернулась на только что закрывшиеся за ней двери. Что за дурацкие сюрпризы, когда ей нужно идти вниз?

— Ее высочеством, — Филипп склонил голову, ожидая ее согласия.

Меньше всего хотелось тратить время на принцессу, но Катрина поборола малодушное желание броситься к королю и просить его напомнить сестре, что его гостья здесь по важному делу. Катрина ведь еще не вычеркнула Эрику из списка подозреваемых, поэтому не помешает узнать ее получше.

— Конечно, Филипп, — выдохнула, унимая раздражение. — Провожайте.

***

На территории принцессы Катрине бывать еще не доводилось. Комнаты Эрики не походили ни на безликие гостевые западного крыла, ни на нежные, богатые, но оформленные со вкусом покои Лауры — все здесь кричало: «Я принцесса, важная персона! ».

Катрина едва не ослепла, стоило ей войти в гостиную. Бархат и золото. Даже картины на стенах и те в позолоченных рамах.

— Я могу идти, леди Морено? — учтиво осведомился Филипп, пока она разглядывала красный ковер под ногами и размышляла, какой изощренный вкус мог выбрать подобный цвет.

— Идите, — отпустила со вздохом, — я сама доберусь назад.

— Не положено, — напомнил Филипп, пятясь в коридор. — Передайте служанке ваше пожелание уйти, и я сопровожу вас в западное крыло.

Катрина выдавила улыбку.

— Конечно, Филипп.

Вот вам и свобода передвижения.

Слуга ушел, оставив ее одну. Катрина потопталась на месте, но никто не спешил ее встречать. Неужели у Эрики такие шутки, и она велела привести ее в пустые покои?

Но в следующее мгновение из соседней комнаты послышался женский смех.

Входить без приглашения считалось неприличным, но так как никто по-прежнему не вышел, Катрина решила обойтись приглашением, полученным через Филиппа. Решительно прошла по чудовищному красному ковру и, взявшись за золотую ручку, распахнула дверь.

В комнате оказались трое: сама хозяйка покоев, Лаура и незнакомая женщина лет сорока в темном платье и высокой прической, напоминающей покосившуюся башню.

— О, Катрина! — всплеснула руками Эрика. — А мы вас ждем! Идите же сюда, — поманила к столу, у которого они столпились.

Катрина подошла с приклеенной улыбкой на губах. Взглянула на бумаги, разложенные на столе.

— Прекрасно, правда? — протянула Лаура, указывая на рисунок, изображающий даму в розовом платье, украшенном по подолу бутонами роз.

— Не много ли цветов? — пробормотала Катрина. На ее взгляд, платье, может, и было прекрасным, но напоминало клумбу.

— Да-а? — Лаура сморщила носик. — И правда…

— Ни в коем случае! — тут же вмешалась дама с «башней» на голове. — Это последний писк моды!

Катрина даже отступила на шаг назад под таким напором. Дама же, воспользовавшись преимуществом, шагнула к ней. Женщина была невысокой, даже ее высокая прическа заканчивалась на уровне глаз Катрины, поэтому ей пришлось задирать голову, чтобы иметь возможность смотреть в лицо собеседницы. В итоге, грозный взгляд утратил половину своей грозности из-за того, что шел снизу вверх.

Катрина едва не рассмеялась, но это было бы совсем невежливо.

— О, дорогая, прошу прощения, — вмешалась Эрика. — Позвольте представить госпожу Флорессу, лучшую модистку столицы.

— Не дай бог назвать ее швеей, — прошептала на ухо Лаура и тут же сосредоточенно начала рассматривать другие модели платьев, выложенные на столе.

— Катрина Морено, — представилась Катрина.

— С Юга, — многозначительно добавила принцесса.

— Тогда понятно, — не менее многозначительно изрекла госпожа Флоресса, с откровенным отвращением на лице рассматривая наряд южанки.

Катрина тоже опустила взгляд на свое платье, синее, закрытое, с высоким воротником-стойкой.

— Что-то не так? — спросила резче, чем это позволял этикет. — Полагаете, цветов маловато?

Лаура тихонько хихикнула и вновь сделала вид, что ее не интересует ничего, кроме эскизов.

Госпожа Флоресса закатила глаза.

— Это прошлый век, — простонала, приложив ладонь ко лбу, изображая внезапную мигрень. — Этот антиквариат не спасут даже цветы.

— И вазы, — пробормотала Катрина вполголоса.

Лаура совсем не по-королевски хрюкнула и поспешила замаскировать неприличный звук кашлем.

Госпожа Флоресса или была глуховата, или предпочитала не обращать внимания на то, что не связано с модой. На будущую королеву она даже не взглянула.

— Вы замужем? — в лоб спросила она Катрину.

— Леди Морено помолвлена, — вставила Эрика.

Модистка кивнула каким-то своим умозаключениям и важно изрекла:

— Помяните мое слово, смените гардероб, чтобы супруг не заглядывался на других женщин.

Катрина не выдержала и усмехнулась, представив, как привязывает к себе Джошуа новым платьем, обмотав его им вокруг несколько раз.

Госпожа Флоресса выпучила глаза от возмущения. Лаура за ее спиной давилась очередным приступом кашля.

— Молодежь, — покачала головой модистка. — Всему учить.

Судя по всему эта дама, и правда, была лучшей в столице, иначе не посмела бы вести себя так вольно в присутствии венценосных особ.

— Госпожа Флоресса бывает иногда резка, — Эрика решила таки сгладить ситуацию.

— Но справедлива, — не сдалась модистка.

— Но справедлива, — признала принцесса. — И я искренне советую вам прислушаться к ее советам.

«И заткнуться», — прочла Катрина между строк.

Интересно, это она шила Эрике платья, едва прикрывающие грудь?

Катрина, наконец, вняла здравому смыслу и перестала спорить.

— Почту за честь, прислушаться к вашим советам, — капитулировала перед двойным напором.

Госпожа Флоресса только этого и ждала, мгновенно сменила гнев за милость и начала перебирать изображения на столе.

— У вас прекрасные темные волосы, на них необходимо сделать акцент чем-то светлым, — забормотала с деловым видом. — Слоновая кость… да… слоновая кость, — она извлекла из груды рисунок светлого пышного платья.

Наряд на самом деле был красив. Вот только не был бы в большом количестве украшен розами. А еще у платья был весьма откровенный вырез.

— Когда есть что показать, — наставительно сказала модистка, словно прочтя ее мысли, — нужно это показывать.

Катрина невольно вспомнила полуобнаженную фигуру Лиссаны в ночном лесу.

— Да, дорогая, вы чересчур серьезны, — поддержала принцесса. — Будто монахиня. Неужели не хочется удивить своего жениха?

В последнее время Катрине очень хотелось удивить Джошуа — например, разрывом помолвки.

— Только если вырез будет скромнее, — не сдалась она.

Эрика и Флоресса многозначительно переглянулись. Принцесса пожала плечами, модистка вздохнула.

— Будь по-вашему, но только немного.

— И можно живые цветы заменить вышивкой? — одержав первую победу, Катрина попыталась отвоевать еще немного.

Модистка в очередной раз закатила глаза.

— Подумаю, что можно попробовать сделать. Но обещаю только попробовать!

***

За выбором платьев и снятием мерок прошел почти весь день.

Решили, что госпожа Флоресса вернется через неделю для получения дополнительных замеров. На том и разошлись. Эрика настояла на чаепитии в честь начала такого важного дела, как пошив нарядов к балу. Отказаться было подобно оскорблению, пришлось остаться.

Катрина сидела в мягком кресле с чашкой в руках и с тоской смотрела на лучи заходящего солнца за окном. День был потерян. Должно быть, Нэйтан ждал ее…

— Катрина, — окликнула ее принцесса, добавляя себе чай из золоченого чайничка. Даже ложечки на стол подали позолоченные. — Не было ли вестей о Натаниэле?

— К сожалению, мне об этом ничего неизвестно.

— Куда же он запропастился? — Эрика даже не потрудилась скрыть досаду.

— Вы все еще переживаете из-за серег? — участливо поинтересовалась Катрина.

— Серег? — принцесса моргнула. — Ах, да, серег, — вспомнила прошлую версию. — Нет, я уже отпустила ситуацию. Принцессе не следует надолго расстраиваться из-за побрякушки.

— Именно это я тебе и говорила, — обрадовалась Лаура, которая вообще не злоупотребляла украшениями.

— Я уже просто волнуюсь, — продолжала Эрика, — Натаниэль никогда надолго не отлучался из замка.

— Прекрати уже юлить, — засмеялась будущая королева. Она чуть наклонилась к Катрине, приставив ладонь ребром к губам. — Просто у Эрики роман с Натаниэлем, — произнесла трагическим шепотом.

Катрине даже не пришлось изображать удивление.

— Неужели? — ахнула она. — Не знала, что Натаниэль благородных кровей.

Принцесса разве что не скрипнула зубами, еще раз доказывая, что знает, кем на самом деле является Придворный маг.

— Натаниэль — последний представитель древнего знатного рода, — соврала, и глазом не моргнув.

— Прошу прощения, что могла допустить вашу связь с простолюдином, — покаялась Катрина, с наслаждением наблюдая за реакцией.

— Дело не в происхождении, а в поведении, — нашлась принцесса. — Я ведь говорила вам, что Натаниэль — мастер разбивать девичьи сердца, и сама попалась в эту ловушку, — скорбно склонила голову.

Катрина ожидала, что сейчас она пустит слезу, но Эрика не зашла в своей игре так далеко.

— Уверена, у него были причины уехать.

Принцесса пропустила эти слова мимо ушей, протянула руки и обеими сжала ладонь Катрины.

— Теперь вы понимаете мой интерес? — заглянула в глаза. — Я растеряна и переживаю. Сейчас вы одна из самых приближенных к моему брату людей. Пообещайте, что расскажете мне, как только что-то узнаете о Натаниэле.

— Разумеется, — Катрина легко дала себя уговорить, — я сообщу вам немедленно.

Эрика вздохнула с облегчением и убрала руки.

— Любовь — это прекрасно, — пропела Лаура.

Принцесса и Катрина, не сговариваясь, спрятались за чашками с чаем.

***

Катрина едва не бежала по ступеням. Стража пропустила ее без вопросов, но от них повеяло сильным удивлением от того, что она направлялась в подземелье на ночь глядя.

Сначала Катрина хотела отправиться от принцессы к себе, но потом поняла, что утром король начнет задавать вопросы, а ей нечего будет ответить.

Да-да, только из-за ежедневного отчета перед его величеством она не пошла спать.

— У нас изменился график? — спросил Нэйтан, вставая и, как всегда, откладывая книгу.

— Ты собирался спать? — Катрина только сейчас осознала, что могла его разбудить.

— Я поздно ложусь, — Нэйтан пожал плечами, — привычка.

Привычка все и всех контролировать.

— Меня задержали, — призналась она, — но я бы не хотела терять этот день.

— Потому что долг перед королем превыше всего? — усмехнулся узник.

Конечно же, он знал, что дело давно не в этом.

— Долг превыше всего, — повторила Катрина утвердительно. Подошла ближе. — Так мы можем продолжить сегодня?

Нэйтан пожал плечами.

— Если не боишься проспать завтрак с Эриком, то ради бога.

Она тайком выдохнула с облегчением. Лишь уже спустившись сюда, Катрина поняла, что он может просто выставить ее вон, отказавшись вести беседы в ночное время.

Катрина устроилась на матрасе, привычно подогнув под себя ноги и расправив полы плаща, чтобы было теплее. Нэйтан все еще стоял, заложив руки за спину, и наблюдал за нею.

— О чем беседовали с Эрикой? — спросил, когда она уселась.

Катрина вскинула голову.

— Как ты?..

— От тебя пахнет ее духами.

Катрина ничего не чувствовала. Должно быть, потому что провела в покоях принцессы весь день.

— Ты очень наблюдателен, — огрызнулась. — О тебе и беседовали.

Нэйтан склонил голову:

— Польщен.

— Ты, вроде как, разбил ее сердце.

Теперь он поморщился.

— Ей виднее, кто ей что разбил.

— Сказала, что у вас роман.

После этих слов Нэйтан заинтересовался, прищурился, разглядывая ее, склонил голову набок.

— И что же заставляет тебя ей не верить?

И правда, что? Катрина настолько была уверена, что у Нэйтана с Эрикой не может быть ничего общего, что ни разу не задумалась — а, собственно, почему?

Решила избрать лучшей защитой нападение и ответила вопросом на вопрос:

— Так у вас нет романа?

Нэйтан усмехнулся и не поддался на уловку.

— Смотря что считать романом.

— Взаимные чувства? — предположила Катрина.

Нэйт хмыкнул.

— Тогда да, у нас друг к другу определенно есть… чувства.

И эти чувства, судя по его тону, какие угодно, но только не любовь.

— Ты спрашиваешь много того, что не относится к делу, — заметил Нэйтан, присел на корточки, чтобы их глаза были на одном уровне, садиться на одеяло для долгого процесса считывания воспоминаний не спешил. — Почему бы тебе не рассказать о себе?

— Что именно? — спросила, заранее чувствуя подвох.

— Ну не знаю, — протянул лениво, делая вид, что раздумывает. — Например, о своем женихе.

— Зачем?

Нэйт усмехнулся:

— Хочу знать о тебе что-то личное, чтобы потом шантажировать.

Все, что касалось Джошуа, было совершенно не его делом. Катрина хотела было уже так и ответить, но остановилась. Дело делом, а долг долгом, но она узнала о Нэйтане так много личного и сокровенного, что совесть не позволила отказать.

— Что ты хочешь узнать? — спросила обреченно.

— Ты его любишь?

Так и знала, что начнет с этого.

— Я его уважаю.

— Ты его любишь? — повторил, внимательно следя за ее реакцией.

Как быть, если сказать «не люблю» и есть проявление неуважения к жениху?

— Поиграем в «вопрос-ответ»? — предложила Катрина. Если уж он хочет правды, она расскажет, но с пустыми руками не уйдет.

— Повышаете ставки, леди Морено? — издевательски приподнял бровь.

— Именно, — не сдалась она. — Играем «да-нет». И только правду.

— Не соврешь? — Нэйт прищурился. — Слово чести?

Катрина кивнула.

— Слово чести.

— И ни слова королю.

— Я не буду ему лгать, — возмутилась.

— Ладно, — легко согласился Нэйтан и сделал незаинтересованное лицо. — Тогда никаких игр.

Катрина едва не застонала от разочарования.

Любопытство точно следовало бы внести в список смертных грехов.

— Хорошо, — быстро сдалась, — о том, что узнаю сейчас, не скажу.

— Слово чести? — снова подловил.

Катрина заскрипела зубами.

— Слово чести, — выдавила из себя.

Получив желаемое, Нэйтан улыбнулся. Расслабленно уселся на одеяло, боком к решетке, опершись на нее плечом, вытянул одну ногу, а вторую согнул в колене.

«Будто на пикнике», — зло подумала Катрина.

— Итак, ты любишь своего жениха?

— Нет, — можно подумать, он еще не понял. — Ты организовал заговор против короля?

— Да.

Катрина широко распахнула глаза. Она была почти уверена, что он скажет «нет», почти…

— Любила хоть раз?

— Нет. Ты хотел убить короля?

— Нет. Родители выдают замуж, а ты как овечка на веревке?

Катрина снова скрипнула зубами от такой формулировки.

— Да. Ты хотел посадить на трон другого человека?

— Нет. Ты хоть раз позволяла себе разочаровать семью, но поступить по-своему?

— Да, — однажды, когда ушла из Инквизиции, и больше никогда не хотела, чтобы отец смотрел на нее так. — Ты затеял заговор не для того, чтобы убить Эрика Финистера и не для того, чтобы сбросить его с трона? — ерунда какая-то.

— Да, — Нэйтан улыбнулся в ответ на ее растерянность.

Кажется, Катрина начинала что-то понимать.

— У тебя нет ни одного близкого друга?

— Да! Ты желал Эрику зла?

— Нет. Больше всего на свете ты боишься разочаровать родителей?

— Да! — было обидно и унизительно отвечать на такие вопросы, но Катрина решила идти до конца. — Ты хотел его защитить таким изощренным способом? — сама не верила в то, что задает такой вопрос.

— Да. Ты завидуешь свободным людям, особенно женщинам, позволяющим вести себя так, как они хотят?

— Да. Кто-то другой планировал навредить королю?

— Да. Ты хочешь разорвать помолвку, но боишься?

— Да! Ты знаешь, кто этот человек?

— Да, — уверенно произнес Нэйтан и замолчал.

— Ну же! — заторопила Катрина. — Задавай свои вопросы. Хоть о цвете моего нижнего белья, мне наплевать.

Он поморщился.

— Фи, как некрасиво. А еще леди. Кто же такое спрашивает у благородной дамы?

Сердце гулко билось в груди, будто она бежала. Катрина была так близко к разгадке, так близко…

— Я обещал, что покажу, как было, и я покажу, — сказал Нэйтан уже серьезно. — А на сегодня игра окончена.

Катрина разочарованно вздохнула.

ГЛАВА 24.

Остаток ночи Катрина почти не спала. Забывалась тревожным сном на пару минут, снова просыпалась и думала.

Она хотела домой, туда, где могла прятаться под масками, принятыми в высшем обществе. Где это воспринималось как должное, и никто не пытался заглянуть под твою маску, потому что у самого хранилось в шкафу десяток таких же, приличествующих каждому случаю.

С родителями она была послушной дочерью. С сестрами — заботливой и внимательной, готовой выслушать и поддержать мудрым советом. С женихом — примерной невестой. С подругами… Да какие подруги…

Катрина никогда всерьез не задумывалась, что все ее ипостаси были лишь масками. Ни с кем она не была настоящей, той, кем хотела быть. Только той, какой должна была быть.

Своими вопросами Нэйтан вывернул ее душу наизнанку. Катрине так хотелось получить ответы, что она отвечала правду, не думая, не хитря, не пытаясь сгладить неприятные моменты. Для него ничего не значили ее признания, он лишь развлекал себя в тесной камере. Зато, вернувшись в свои покои, Катрина разрыдалась, как девчонка. Это не были слезы обиды на Нэйтана, скорее слезы горечи и злости. На саму себя.

Потому что трусиха.

Потому что никто не виноват, что она загнала себя в эти рамки, которые теперь с каждым днем душили все больше.

Едва рассвело, Катрина встала и, не одеваясь, как была, в ночной рубашке и с растрепанными после бессонной ночи волосами, села писать письмо.

«Джошуа, я много думала и больше не хочу продолжать эту фальшь, в которую превратилась моя жизнь. Ты завидный жених, уважаемый член общества, интересный собеседник и просто хороший человек, но мне нужно нечто большее для того, чтобы навсегда связать с тобой свою жизнь. Я прошу тебя позволить мне разорвать нашу помолвку, пока дело не зашло слишком далеко. Уверена, ты найдешь свое счастье…»

В дверь постучали.

Катрина с досадой обернулась на дверь, отложила перо.

— Кто там?!

— Это Филипп, леди Морено.

Катрина мысленно выругалась. Встала, накинула халат, завязала потуже пояс, пригладила волосы и пошла открывать.

Филипп внутренне удивился ее виду, но вел себя, как всегда, безупречно.

— Я перепутала время? Вы пришли проводить меня на завтрак? — спросила, кусая губы.

— О, нет, леди Морено, — Филипп виновато склонил голову, как того требовали приличия, сам же он не испытывал ни капли чувства вины. — Прошу прощения, если ввел вас в заблуждение. Его величество просил передать, что сегодня завтракает с леди Робердон, и просит вас его простить.

У Катрины от сердца отлегло. Она помнила, что Нэйт предупреждал, чтобы сама не отменяла и не переносила по своему усмотрению встречи с королем, но идти сегодня на завтрак для нее было сродни самому страшному наказанию.

С трудом сдержала рвущуюся на губы улыбку. Ответила спокойно и равнодушно:

— Конечно, Филипп, передайте его величеству, что дела подождут до завтра. Я не в обиде.

Можно подумать, она могла бы обидеться на короля.

Снова этикет. Снова заученные фразы.

Филипп повторно извинился за вторжение, поклонился и был таков, а Катрина захлопнула дверь.

Недописанное письмо лежало на туалетном столике.

Она прошла и взяла его в руки, пробежала глазами по строчкам. Бумага жгла пальцы, будто горела.

Огонь от этого письма превратится в огромное пламя, которое поднимется выше ее головы, стоит ей его отослать. Пламя публичного скандала.

Катрина смяла послание, потом снова расправила, перечитала и после этого разорвала на мелкие кусочки и выбросила в мусорную корзину.

Это было бы честно — сказать прямо и сразу. Но Холланды не то семейство, от родства с которыми можно отказаться парой строк. Если родители Джошуа воспримут ее отказ от свадьбы как оскорбление, пострадает не только Катрина, но и все ее родственники.

Нет, нельзя действовать под воздействием эмоций. Нужно встретиться с женихом и поговорить с ним. Если они придут к обоюдному решению и вместе откажутся связывать свои жизни узами брака, то скандала удастся избежать. Джошуа порядочный человек, он не может не понять.

И все-таки ей безумно повезло, что Эрик сам отменил утреннюю встречу. Навряд ли Катрина бы сумела скрыть от него подробности вчерашнего посещения подземелья, пока еще сама толком не сумела их осмыслить.

Нэйтан не предатель, не заговорщик — это облегчение. Но на чем основывается ее уверенность? Только на его словах. Ведь ни единого доказательства Нэйтан пока что так и не предоставил. Лишь слова, слова в которые она поверила, ни на миг не усомнившись.

Но заговор имел место быть. Тогда кто?

Эрика?

Неужели она могла предать родного брата? Заговор — это не обычная ссора, а нечто серьезное, что нельзя отменить, просто попросив прощения. Это навсегда.

А если не принцесса, то кто? Это должен быть кто-то достаточно близкий королю, иначе Нэйтан бы не юлил и не тянул время, а выложил старому другу все, как есть.

Лаура?

Почему Катрина сразу сняла ее со счетов? Да, девушка мила и, кажется, влюблена в будущего мужа, но кто знает, с какими поучениями отправил ее в столицу отец, глава мятежной провинции.

Снова обвинения без доказательств.

Одно Катрина могла сказать с уверенностью: она не верила никому в этом замке. Кроме Нэйтана — воспоминания не умеют лгать.

***

— Не выспалась? — Нэйтан сидел на краю койки, взобравшись на нее с ногами, и в своем черном плаще напоминал огромную нахохлившуюся ворону.

— Все хорошо, — Катрина натянуто улыбнулась. — Нам нужно продолжать, отосплюсь по возвращении домой.

— О, — оценил Нэйтан, — у нас боевой настрой, — спрыгнул на пол. — Похвальное рвение.

Сам узник выглядел так, будто не он провел с ней полночи за разговорами: бодр и даже весел.

Катрина присела на край своего матраса, подтянула колени к подбородку, обняла ноги руками.

Нэйтан молча следил за ней, потом выдал:

— Ты как вдова на утесе, с которого сиганул ее благоверный.

Катрина вскинула голову, сощурилась.

— В следующий раз принесу с собой корзину с помидорами, — пообещала мстительно.

Его брови приподнялись. Заинтересовался.

— Это еще зачем?

— Буду кидать в тебя за всякое хамство.

— Ааа, — протянул понимающе. — Ладно, только яблоки не бери.

— Почему? — настал ее черед удивиться.

— Почему-почему, — передразнил весело. — Они тверже, прибьешь еще ненароком.

Катрина расхохоталась, представив, как он, словно обезьяна в клетке на ярмарке, прыгает по камере от стены к стене.

— Прости, я… — постаралась взять себя в руки.

— …Хотя бы иногда научилась расслабляться, — закончил Нэйт за нее.

Катрина перестала смеяться, подняла глаза и неожиданно даже для самой себя серьезно спросила:

— Я зануда?

— Ты спрашиваешь человека, который, кроме тебя, неделями никого не видит, — напомнил Нэйтан. — Я не могу быть объективен. Мне с тобой очень даже весело.

— Смеяться надо мной, — сказала и поджала губы.

И чего ее понесло задавать такие глупые вопросы?

— Ээээй, — он присел на корточки, чтобы не возвышаться над ней. — Тебе, что, на самом деле обидно то, что я несу? Серьезно?

Катрина пожала плечами и сильнее закуталась в плащ.

— Иногда обидно, иногда злит, — призналась, смотря в сторону.

— Лучше злит, чем обидно, — высказался Нэйтан, склонил голову набок, заглядывая в глаза: — У тебя выдался плохой день? Ты, вроде бы, пришла раньше обычного. Когда успела?

— Эрик отменил завтрак, и я собралась раньше.

— Видишь, как удачно.

— Я хотела написать письмо своему жениху, что разрываю помолвку, и не закончила. Разорвала и выбросила.

Она толком не знала, зачем это сказала, просто очень хотелось с кем-то поделиться. Так почему бы не с узником, запертым за семью замками, который никому не сможет рассказать?

Нэйтан помолчал.

— Не вижу ничего плохого в том, что ты не стала расставаться с человеком по переписке, — сказал после. — Вы же помолвку заключали при встрече, вот и прощаться нужно так же. Ну это так, если тебя волнует мое мнение.

Катрина усмехнулась.

— Не особо.

— Так и знал, — он и не подумал обижаться. — Неужели ты решила бросить жениха после того, как я заставил тебя озвучить, что ты его не любишь?

Не стала отрицать:

— Отчасти, — потом, наконец, посмотрела прямо на собеседника: — Ты любил ее? По-настоящему, ведь правда?

Его лицо стало серьезным.

— Лиссану? — к облегчению Катрины Нэйтан не стал делать вид, что не понимает, кого она имеет в виду. — Любил, — пауза. — По-настоящему.

— Но ты здесь, а она? Ее ведь нет в замке? Почему?

Нэйт подумал, прежде чем ответить.

Пожал плечами:

— Не судьба?

Вот и у них с Джошуа не судьба. Только без любви.

— Я же обещал тебе, что расскажу, — Нэйтан опустился на одеяло перед решеткой на колени и приглашающе протянул ей раскрытые ладони.

Катрина сжала его пальцы.

У него всегда были теплые руки в этом темном, пропахшем морозом и сыростью подземелье.

— Не думала, что ты заявишься так скоро, — с усмешкой заметила Лиссана, накрывая утром на стол.

Когда он пришел прошлым вечером, было не до разговоров.

— Сегодня я отправляюсь в столицу и не знаю, когда смогу вырваться, — ответил Нэйт, застегивая пуговицы рубашки.

Лиссана оторвалась от своего занятия, повернулась к нему.

— Дело может принять опасный оборот?

— Вероятно, — она нахмурилась. — А что? Будешь за меня беспокоиться? — подошел и быстро притянул к себе.

Лиссана хмыкнула ему в плечо.

— Размечтался. Мало ли, кто шастает ко мне по ночам.

— Действительно, — рассмеялся в ответ. Поцеловал в волосы. — Вообще-то, ты должна была сказать, чтобы я был осторожнее, и что ты будешь ждать моего возвращения.

— Вот еще!

— Ты все равно от меня никуда не денешься, — предупредил серьезно.

— Кто еще от кого, — Лиссана вывернулась из объятий. — Хватит тут речи разводить, завтрак стынет.

Нэйтан сел за стол, все еще смотря на нее и глупо улыбаясь.

— Серьезно, ты настоящая?

Лиссана фыркнула.

— Настоящая, настоящая. Еще вспомнишь меня недобрым словом, когда я устрою сцену ревности к какой-нибудь городской красотке.

Нэйт прищурился.

— Только к городской? С деревенскими можно?

— Ага, — легко согласилась она, отправляя в рот кусочек лепешки, — можно, если своя шкура не дорога.

Нэйтан снова засмеялся, но под строгим взглядом принялся за еду. Она была права, кто знает, чем кончится этот день.

— Держи, — он вдруг вспомнил о важной вещи, о которой за разговорами совсем забыл. Достал из кармана тонкую серебряную цепочку с круглым красным камнем.

Лиссана автоматически взяла подарок в ладонь, потом нахмурилась.

— Что это? Рубин? Он стоит целое состояние. Ты рехнулся? — она разозлилась. — Ни с кем меня не перепутал?

— Присмотрись, потом негодуй, — спокойно ответил Нэйт.

Лиссана бросила на него подозрительный взгляд, но послушалась, принялась рассматривать камень. Потом накрыла ладонь, на которой тот лежал, другой и закрыла глаза.

— Ничего себе! — она вновь распахнула свои зеленые глазищи. — Ты как это сделал?

Нэйтан постарался скрыть самодовольство.

Скромно пожал плечами.

— Я же говорил, что всю жизнь учусь. Вот наткнулся как-то на мастера артефактов, который придумал такие штуки. Он утверждает, что лет через десять такие будут у каждого.

— Угу, — хмыкнула Лиссана. — Кто ж их будет делать? Тут столько энергии, что о таком и мечтать смешно.

— Да, — Нэйт вздохнул, — идея была хороша, но сам мастер дальше проекта так и не зашел. Зато у меня получилось, — закончил оптимистично. — Наденешь?

Она кивнула, больше не возражая.

Нэйтан встал, обошел стол, взял цепочку и застегнул сзади на ее шее.

— И как это работает?

— Сейчас, — он отошел к своей сумке и извлек оттуда серебряное кольцо с точно таким же камнем, надел на палец. — Теперь сожми кулон и пошли в него немного энергии.

Лиссана послушалась — камень на перстне засветился.

— Потрясающе, — оценила она.

— И я так сказал, — согласился Нэйт. — Мастер еще утверждал, что можно сделать так, чтобы разговаривать на расстоянии. Только голос, никаких зеркал и энергозатрат для их активации. Но ни он, ни я пока не разобрались, как этого добиться.

Лиссана повторно накрыла свой камень ладонью и полюбовалась сиянием кольца.

— И что же? — поинтересовалась. — Мне стоит сжать камень, и ты примчишься?

— Да, — кивнул серьезно.

— Нэйт, — простонала, откинувшись на спинку стула. — Я жила одна в лесу не один день, когда тут появился ты. Меня не нужно опекать.

— Но пока здесь не появился я, ты не сжигала тела четырех инквизиторов, — возразил он.

Лиссана не стала спорить.

— И то верно, — признала нехотя.

— Даже если тебя саму не заподозрят, — продолжал Нэйтан, — кто-то однажды может заметить меня здесь, это дойдет до Инквизиции, они заинтересуются…

— Хватит. Поняла, — прервала Лиссана, подняв руку. — Не надо мне тут ужасы воображать. Ничего со мной не случится. Но если тебе так спокойнее, буду носить. Доволен?

— Еще как.

— Мужчины, — вздохнула она, — вечно вам надо побеждать в споре.

Нэйтан сделал невинное выражение лица:

— А мы разве спорили?

— Да нет, — огрызнулась шутливо, — лепешки ели. Доедай и отчаливай. Еще пожалеешь о своем подарке, когда я начну вызывать тебя всякий раз, когда мне будет скучно.

В ответ он сгримасничал.

***

Завтрак закончился слишком быстро. Нэйт бы с удовольствием пробыл с ней еще, но он дал Фину слово и был намерен его сдержать.

— Ну и что в столице? — спросила Лиссана. — Будешь общаться с благородными людьми?

— Богатыми, — ответил Нэйт. На их благородство он точно не рассчитывал после всего, что уже успел узнать.

— Сочувствую, — сказала она, обнимая на прощание. — Ты сам бы сошел за аристократа. Оделся бы поярче и волосы удлинил, — Лиссана протянула ладонь и провела по его волосам. Повинуясь ее воле, прядь удлинилась, и когда она убрала руку, упала ему на грудь.

— Ни за что, — фыркнул Нэйтан, смахнул длинную прядку, она полетела вниз и исчезла в воздухе, не успев достигнуть пола. — Не стану подстраиваться под нелепые традиции.

Лиссана рассмеялась и поцеловала его в губы.

— Знаешь, Нэйт, я тебя уже почти люблю.

Он изогнул бровь.

— Только «почти»?

— Хватит с тебя и «почти», — щелкнула по носу. — Иди уже, друг заждался.

— Слушаюсь, моя госпожа, — отвесил глубокий поклон.

— Не убейся там, шут, — отозвалась Лиссана в ответ.

***

— Ты куда носишься ночами? — проворчал Фин, стоя к нему спиной и заканчивая собирать сумку.

Он уже привык и даже не вздрогнул, когда Нэйт появился посреди комнаты.

Нэйтан отмахнулся.

— Дела.

Финистер обернулся, смерил его взглядом.

— Дела, — хмыкнул, — то-то рожа довольная. Все по плану? В столицу? — спросил серьезно.

— Мы уже обсуждали, — напомнил Нэйтан, — я не был в столице.

— Но можешь переместиться по моим воспоминаниям.

— Могу, — согласился, — но погрешность остается. И риск привлечь внимание инквизиторов тоже.

Фин остался непреклонен.

— Я готов рискнуть.

Нэйт вздохнул и перестал спорить. Как-никак Финистер спас ему жизнь, приволочив к Лиссане. Возможно, он бы выжил и без его помощи, если бы пролежал в месте столкновения с Инквизицией несколько дней, чтобы организм начал залечиваться сам. Однако Нэйтан сильно сомневался, что ему бы позволили отлеживаться там в свое удовольствие. Его и трупы противников нашли бы другие инквизиторы, либо местные жители, которые, опять-таки, доложили бы инквизиторам — замкнутый круг.

С какой стороны ни посмотри, Фин спас ему жизнь. А отпустить того в столицу одного — подписать смертный приговор.

Ответить черной неблагодарностью за помощь Нэйтан не мог.

— Ладно, уговорил, — окончательно сдался он. — Но проблемы с Инквизицией в столице будешь решать сам.

— Отец, если что, вступится, — ответил Финистер, поразмыслив.

Ну, хоть не мнит себя героем и реально смотрит на ситуацию.

— Хорошо бы, — отозвался Нэйт, осматривая гостиничный номер на предмет забытых вещей и подсознательно тяня время.

— Кстати, начинаю догадываться, почему твои «дела» отшили меня в такой грубой форме, — произнес Фин за спиной.

Нэйтан резко обернулся, а спутник продемонстрировал длинный светлый волос, снятый с его плеча.

Этого еще не хватало.

— Если ты помнишь, когда тебя отшили, я валялся без сознания, — огрызнулся Нэйт, сжал ладонь в кулак, и волос в пальцах Финистера вспыхнул и мгновенно рассыпался пеплом.

Фин чертыхнулся и принялся рассматривать кисть на предмет ожогов, которых, естественно, не было.

— Смотри-ка, как взбесился, — проворчал, провоцируя.

— Свои отношения с Лиссаной я обсуждать не намерен, — предупредил Нэйтан.

— Уже отношения? — Нэйт красноречиво приподнял руку с растопыренными пальцами. — Понял-понял. На свадьбу-то позовете?

— Если доживешь, — хмыкнул Нэйтан и добавил тише: — И я тоже.

ГЛАВА 25.

— Я же сказал, представь свою комнату во всех подробностях, — Нэйт скрипнул зубами, повторяя одно и тоже по очередному кругу. — Того, что ты показываешь, мне недостаточно. Я не могу просто считать твои воспоминания, для ориентира перемещения мне нужно ощущение настоящего, а не прошлого.

— Я живой человек, — огрызнулся в ответ Фин, у которого даже испарина на лбу выступила от усилий, — это так не работает.

— Еще как работает, если уметь концентрироваться.

— Это — если уметь, — проворчал Финистер и попробовал снова.

Перед мысленным взором Нэйта мелькнула кровать, зеркало, потом сразу ванная комната.

Черт-те что, никакой ясности.

— Еще раз, — безжалостно прервал Нэйтан. — Медленно и не торопясь, — Фин мученически закатил глаза. — Переживешь, — и не подумал сочувствовать. — Представь дверь в свою комнату, вот ты переступаешь порог… Что видишь? — спутник вздохнул и начал сначала. — Уже лучше, — похвалил Нэйт, — продолжай.

Он мысленно оказался в покоях, находящихся в столичном особняке Финистеров. Большая светлая комната, огромное окно во всю ширину стены. Светлая обивка стен, однотонная, без единого узора. Темная древесина рамы… Нэйт вглядывался в нее, пытаясь запомнить даже рисунок на дереве, он должен был не просто увидеть дом Фина, ему нужно было полностью ощутить окружающее пространство, чтобы переместиться в точно выбранное место.

Кровать. Большая, широкая, с высоким изголовьем под цвет стен. Покрывало темное, синее, по краям с бахромой.

На полу ковер под цвет покрывала. Ворс высокий, густой. На нем, у кровати, небрежно брошены домашние тапочки…

Синее кресло с широкими мягкими подлокотниками…

— Продолжай, — попросил Нэйт, полностью погружаясь в видение.

Зеркало. Возле него на полке расческа, несколько бутылей с ароматической водой. Небрежно сваленные в кучу заколки и кожаные шнурки для волос.

Наконец, картинка сложилась.

Нэйтан схватил Фина за плечо и шагнул вперед.

Будет презабавно, если он все же упустил какую-нибудь на первый взгляд незначительную деталь, и они окажутся посреди людной улицы. Сразу же привлечь внимание столичной Инквизиции не хотелось совершенно.

Но Нэйт не просчитался.

— Вот видишь, а ты говорил! — Финистер выдернул руку и прошелся по комнате, поддел сапогом тапочек и запулил его под кровать. Вид у него был такой, будто в верном перемещении была его личная заслуга.

Нэйтан осмотрелся.

— Уютно у тебя, — хмыкнул.

— Пойдет, — отмахнулся Фин. — Мать командовала ремонтом.

Кстати, о матери…

— Ты уже готов к встрече с родителями? — как бы между прочим спросил Нэйт.

Финистер пожал плечами.

— Надо бы переодеться…

— Ну, это вряд ли, — Нэйтан отступил от него на шаг в сторону и сложил руки на груди.

Дверь с грохотом распахнулась.

В комнату ворвались двое крупных мужчин в кольчугах поверх темной одежды и с обнаженными мечами наизготовку. За спинами охраны маячили еще двое: плотный седовласый мужчина в бархатном камзоле и рыжеволосая женщина с тронутыми сединой висками.

— «Сигналка» сработала, — тихо пояснил Нэйтан. — Работает на проникновение незнакомого мага.

Охранники изумленно воззрились на своего молодого господина и опустили мечи. Расступились, пропуская вперед мужчину в камзоле.

— Эрик, о Господи, — всхлипнула стоящая позади всех женщина.

— Сын, — мужчина угрожающе нахмурил брови.

Охрана отступила, пропуская теперь уже обоих господ вперед, и заняла позиции у двери.

— Мог бы предупредить о «сигналке», — проворчал Фин, почти не разжимая губ.

— Можно подумать, я о ней знал, — в той же манере отозвался Нэйт, не поворачивая головы к спутнику и не спуская глаз с вошедших. Родители Финистера оказались довольно сильными магами, лучше было их не выпускать из поля зрения.

— Эрик, что это значит?! — потребовал объяснений отец блудного сына. — Кто этот человек?

— Мог бы хотя бы весточку написать, — укорила мать.

Так, расстановка сил понятна.

Неудивительно, что Эрик прежде ответил отцу.

— Это Нэйтан Фостер, — представил он. — Мой друг и человек, не единожды спасавший мою жизнь, — мать побледнела при последних словах, прижала ладонь к груди, но удержалась от повторного «о Господи». — Нэйтан, позволь представить тебе моих родителей, лорда Патриэля и леди Дариэллу Финистеров.

Нэйт учтиво склонил голову:

— Лорд, леди, для меня честь познакомиться с вами.

Боковым зрением заметил, как у Фина отвисла челюсть. Кажется, он успел записать его в невежи.

Лорд Патриэль и не подумал ответить любезностью на любезность. Обернулся, гаркнул охранникам:

— Вон! Ждать с обратной стороны.

Оба вытянулись в струнку, а затем, шагая едва ли не в ногу, покинули покои.

Взгляд-прицел хозяина дома вновь вернулся к нежданным гостям.

— Друг, говоришь? — он осмотрел Нэйта с головы до ног, хмыкнул, очевидно, испытывая трудности в определении его социального статуса. Ни о каких Фостерах он слыхом не слыхивал, прическа гостя не соответствовала ни одному из стандартов, зато одежда была не из дешевых.

— Друг, — твердо повторил Фин, делая шаг вперед, чтобы перевести на себя внимание, а заодно и гнев батюшки.

Взгляды младшего и старшего Финистеров схлестнулись, будто лезвия мечей. К удивлению Нэйтана, сдал назад лорд Патриэль.

— Друг моего сына — всегда желанный гость в моем доме, — выдал он принятую формулировку, тем не менее, не став более дружелюбным.

К сожалению, на шеях обоих вошедших висели защитные амулеты, закрывая их мысли от чтения.

Получив таким образом благословение супруга, леди Дариэлла бросилась вперед и обняла сына.

— Ты глупый мальчишка, — забормотала. — Что ты сделал со своими волосами?

— Волосы-то тут при чем? — и правда, как мальчишка, смутился Фин.

Леди Дариэлла, по-видимому, придавала прическе куда большее значение, чем ее отпрыск. Ее собственные волосы были уложены в сложный узел на затылке и лежали волосок к волоску. Она подняла руку, коснулась стриженных кончиков, и волосы сына тут же отросли до плеч.

Нэйт отметил, что сама леди Дариэлла после этого сделалась еще бледнее, чем была — приращение волос потребовало от нее большой энергозатраты.

— Мама! — простонал Фин, выворачиваясь из объятий.

— Эрик!

Нэйтан прямо-таки умилился, наблюдая за ними. Жаль, что, выскажи он что-нибудь язвительное, глава семейства вряд ли оценил бы его чувство юмора по достоинству.

— Так, прекратили все, — первым не выдержал именно он. — У нас гость, а тут невесть что развели.

Похоже, не сумев определить статус Нэйтана, лорд Патриэль решил на всякий случай относиться к нему как к равному.

— Сын, — потребовал, когда тот сумел освободиться от удушающих материнских объятий. — Это правда, что лорд Фостер спас твою жизнь?

— Правда.

— Не лорд, — одновременно с ним произнес Нэйтан, внимательно следя за реакцией старшего Финистера.

И она последовала. Лорд Патриэль даже не взглянул на сына, зато на него уставился во все глаза.

Нэйт спокойно выдержал этот взгляд. Сейчас он, как обычно, прикрывал часть своего дара, и хозяин дома не мог определить реальную мощь его магии. Значит, в случае конфликта, у Нэйтана будет преимущество.

— Не лорд? — повторил мужчина. — Кто же вы?

— Можете звать меня просто Нэйтан.

От такой наглости лорд Патриэль моргнул, но сдержался.

— Что ж, — кивнул, — в таком случае, Нэйтан, я приглашаю вас стать гостем в моем доме.

«До выяснения обстоятельств», — так и говорил его взгляд.

***

Нэйту выделили гостевые покои в зеленых тонах, просторные и безликие. Изучать в них было решительно нечего.

Нэйтану уже доводилось бывать в богатых домах, и он не испытывал по этому поводу каких-либо особых чувств. В конце концов, особняк Карлоса был не менее роскошен, а он чувствовал себя там как дома.

Два часа, на которые его оставили в одиночестве, Нэйт предпочел поспать. За ночь они с Лиссаной проспали от силы пару часов.

Нэйт установил щиты на случай внезапного вторжения, бросил плащ, в котором пришел, на спинку стула и, как был, в одежде, улегся на кровать.

Пусть Фин сам волнуется, как будет объясняться с родителями.

***

Разбудил его стук в дверь. Громкий и решительный — хозяйский, слуги так не стучат.

— Это я! — раздался из коридора голос Фина. — Ты готов?

Нэйт встал с кровати. Глянул в зеркало на стене, оценив свой помятый вид. Щелкнул пальцами, приводя себя в порядок.

— Готов, — заявил, распахнув дверь. — Все два часа готовился. А к чему?

Фин, стоящий на пороге, больше не был Фином. Перед Нэйтаном стоял Эрик Финистер собственной персоной, родственник короля, четвертый по списку претендент на трон, наследник состояния великого рода Финистеров.

Нэйт оценил темно-серый камзол и белоснежную рубашку на бывшем Фине. Сапоги блестели так, что их можно было бы использовать вместо зеркала. Теперь длинные волосы были убраны сзади в «хвост», а высокий ворот заставлял его обладателя держать подбородок приподнятым. Казалось, он даже стал выше.

— Хоть сейчас на смотрины, — не сдержался Нэйтан. На нем самом была рубашка и брюки, и наряжаться он не собирался. — Так к чему я готов?

— К обеду с моей семьей, — сообщил Фин. Нет, все же Эрик Финистер. — Пообедаем, расскажу им вкратце и в мягкой форме, как попутешествовал. После чего мы с тобой и с отцом закроемся в кабинете и обсудим уже все связанное с королем и принцем.

Нэйт пожал плечами.

— Как скажешь, — пообедать он бы не отказался, все же перемещение с бездарным человеком требовало больше энергии, пробуждая голод.

Эрик повел его по длинному коридору, пол которого был устлан ковровой дорожкой, благодаря которой звук шагов становился абсолютно не слышен.

— Зачем ты сразу сообщил, что ты не лорд? — спросил Финистер.

— А? — Нэйт отвлекся от разглядывания портретов предков его спутника, украшавших коридор особняка.

— Ты слышал, — Эрик уже провел с ним достаточно времени и не повелся на провокацию.

Нэйт досадливо вздохнул. Ему только стало интересно, сколько раз тот может повторить свой вопрос, прежде чем его терпение лопнет.

— А ты бы хотел, чтобы твой отец узнал об этом позже? — ответил, вновь замедляя шаг, чтобы рассмотреть портрет красивой женщины в алом платье и с такой же алой розой в тонких пальцах. — Держу пари, он бы тут же кинулся выяснять, есть ли среди великих домов род Фостеров.

Эрик промолчал и не торопил, пока Нэйт не изучил весь портретный ряд на стене.

— Мой отец достойный и порядочный человек, — зачем-то сообщил он после длительного молчания.

Нэйт удивленно повернулся в его сторону.

— Не сомневаюсь, — на самом деле, вряд ли непорядочный человек сумел бы воспитать сына с таким обостренным чувством справедливости. — Ему только не начни заливать про мою порядочность, — попросил серьезно. — Сами разберемся, кто из нас кто.

— Ты не любишь, когда тебя хвалят, — сделал вывод Эрик.

Наверное. Не привык.

Нэйт дернул плечом и не ответил.

— Кстати, ты не надел защитный амулет, — заметил, когда они уже подходили к огромным двустворчатым дверям в конце коридора.

— Потому что ты, кстати, обещал, что и так не будешь читать мои мысли, — в тон ему ответил тот.

— Я и не читаю.

— Знаю.

Слуга, склонив голову перед молодым господином и его гостем, распахнул двери, пропуская их внутрь, и прикрыл, стоило им войти.

Они пришли последними. За длинным столом уже расположилось все семейство Финистеров: лорд Патриэль, леди Дариэлла и рыжеволосая девушка, очень похожая на Эрика, очевидно, так часто упоминаемая им сестра. Кроме Финистеров, за столом сидел еще один мужчина средних лет, худощавого телосложения и с крючковатым носом.

Леди Дариэлла бросила на сына укоризненный взгляд.

— Прошу простить нас за задержку, — Нэйтан счел нужным заступиться за спутника. — Она произошла из-за меня. Не мог оторваться от прекрасных портретов в коридоре.

Супруга лорда Финистера немедленно сменила гнев на милость и даже улыбнулась. Сам лорд смотрел по-прежнему хмуро и подозрительно, носатый мужчина — с холодным интересом. Сестра Эрика — тоже с интересом, но каким-то плотоядным, будто в дом привели не гостя, а новую игрушку.

Нэйтан чуть приподнял бровь, перехватив ее взгляд, и девушка, изобразив смущение, отсутствие которого было ясно и при наличии амулета на полной груди, опустила глаза.

— Присаживайтесь, — пригласил лорд Патриэль, оглядел присутствующих. — Позвольте представить вам нашего гостя, — пауза, — Нэйтана. Нэйтан, это лорд Жорес Кнот, брат моей супруги, — Нэйт кивнул крючконосому, внешне ни капли не похожему на леди Дариэллу. — И моя дочь, Эрика, — девушка вновь подняла взгляд и улыбнулась, Нэйт ответил таким же вежливым кивком, каким поприветствовал лорда Жореса.

Эрик занял пустующий стул по правую руку от отца, по левую сидела леди Дариэлла. Нэйту пришлось сесть рядом с его дядей, напротив сестры, которая опять начала его рассматривать, как новый экспонат в своей коллекции.

Слуги принесли блюда, расставили их в гробовом молчании и удалились.

Лорд Патриэль проводил последнего взглядом и только после этого заговорил:

— Итак, сын, позволь узнать, куда же ты так поспешно сбежал, да еще в таком виде?

Эрик выпрямился еще больше и поднял подбородок еще выше.

— Ты знаешь, куда. Искать доказательства невиновности Тода.

— Нашел?

— Да. Но я хотел бы обсудить это позже. Мне может понадобиться твоя помощь.

— Как всегда, — прошептала Эрика, пользуясь тем, что сидит достаточно далеко от отца, и он ее не услышал. Мать бросила в сторону дочери укоризненный взгляд, но промолчала.

— Хорошо, — согласился хозяин дома, — обсудим позже. Может, тогда расскажешь обстоятельства твоего знакомства с нашим гостем? — перевел взгляд на Нэйтана.

К еде никто по-прежнему не притронулся, хотя от нее по всему помещению разлился умопомрачительный аромат.

— Сначала я хотел его просто нанять, — признался Эрик. — Я путешествовал с караваном, на который напали грабители. Нэйтан спас всех, одержав победу сразу над тремя противниками-магами.

«Про девчонку-противницу забыл», — мысленно огрызнулся Нэйт.

— Караван? — ужаснулась леди Дариэлла.

— Грабители? — Эрика — восторженно.

— Троих? — лорд Жорес вычленил из речи племянника главное и прищурился, пытаясь оценить силу гостя. Нахмурился, было очевидно, что человек с той магической мощью, какую Нэйт оставил напоказ, не смог бы справиться с троими.

Нэйтан дал Эрику мысленного подзатыльника. Если он еще и взболтнет о том, что его спутник Перворожденный, то заслужит настоящий.

— Мне повезло, — вставил Нэйт.

— А откуда вы сейчас переместились с Эриком? — не отставал дядюшка.

— Из Коринта, — соврал Нэйтан, назвав город, расположенный близко к столице. Запоздало подумал, что то сияние дара, которое он привычно оставил видимым, говорило о магии, недостаточной даже чтобы переместиться вместе с балластом в виде бездарного на соседнюю улицу.

Нэйт внутренне напрягся. Он не любил ошибаться.

Лорд Жорес принял ложь спокойно и оставил расспросы, хотя явно понял, что гость не так прост.

— И что же было дальше? — восторженно потребовала Эрика. — Вы убили грабителей?

Судя по ее лицу, она уже представила себе расчлененные трупы. Поразительный энтузиазм для молодой леди.

— Сдал властям, — остудил ее пыл Нэйт.

Девушка вздохнула:

— Так скучно.

— Каждый заслуживает справедливого суда, — заметил ее отец и вновь обратился к сыну. — Это был первый раз спасения твоей жизни. Были еще?

Эрик бросил на Нэйта взгляд, будто спрашивая, стоит ли говорить правду.

Нэйтан пожал плечами. Информация о сорванной казни в любом случае дойдет до Финистеров. Будут знать заранее — тем лучше, быстрее заплатят Инквизиции за молчание.

— Меня приняли за другого и едва не казнили, — сказал Финистер младший.

В глазах Эрики вновь загорелся восторг. Лицо леди Дариэллы побледнело и вытянулось. Уголок губ Жореса пополз вверх. Он был прав, звучало нелепо.

Зато лорд Патриэль видимо не отреагировал никак, все так же серьезно смотрел на сына.

— Полагаю, был и третий раз?

— Третий еще более нелепый, чем второй, — постарался выкрутиться Эрик.

Нелепый — это уж точно. А еще кровавый и сопровождаемый четырьмя мертвецами в красных балахонах.

— Может, приступим к трапезе? — с улыбкой предложила хозяйка, успевшая взять себя в руки. — Мальчик исхудал, а ты забрасываешь его вопросами, стоило ему вернуться.

«Мальчик» благодарно улыбнулся матери за то, что прервала допрос.

— Да, ужасно голодный!

Эрика хихикнула.

— «Мальчику», — передразнил лорд Патриэль, — хотя бы хватило ума вернуться к похоронам его величества, что не может не радовать.

При этом старший Финистер первым взялся за нож и вилку.

ГЛАВА 26.

Дамы ушли заниматься своими «женскими», как выразилась леди Дариэлла, делами, а мужчины отправились вести разговоры в кабинет хозяина дома.

Дядюшку Эрика никто не приглашал, но он, не спрашивая, отправился со всеми, что было воспринято обоими Финистерами как само собой разумеющееся. Нэйт лишь мысленно отметил данный факт, но не нашел ни одного более-менее веского аргумента для возражений, кроме того, что ничего не знает о Жоресе Кноте. По дороге Эрик упоминал родителей и сестру и ни словом не обмолвился о брате матери, как выяснилось, проживающем вместе с ними.

Кабинет оказался немногим меньше гостиной. Тяжелые плотные шторы на окне позади массивного стола были задернуты, и, входя, хозяин осветил помещение с помощью магии: энергонакопители, размещенные под потолком по периметру кабинета, вспыхнули, принимая сигнал, и по комнате разлился мягкий ровный свет.

Лорд Патриэль жестом пригласил вошедших присаживаться, и сам проследовал к столу, с обратной стороны которого стояло как раз три стула. Всегда принимает много гостей или заранее предупредил слуг организовать посадочные места?

Нэйтан, как и другие, отодвинул стул, обитый темно-зеленым бархатом, и сел, продолжая осматриваться.

Весь кабинет был выполнен в зеленых тонах. Шторы и обивка стен по цвету соответствовали стульям и ковру под ногами, резко контрастируя с красной тканью, покрывающей стол. Вдоль стен высились стеллажи с книгами, а в углу у стола расположился бар со спиртными напитками, прикрытый стеклянной дверцей.

Нэйт оценил богатство и даже величие кабинета старшего Финистера и решил, что если часто сидеть в этом темном огромном помещении с зелеными стенами и красным столом, бар с алкоголем — незаменимая вещь.

Эрик рассказал все, что с ним произошло, и что он узнал во время своего путешествия в образе Фина. Отец изредка бросал красноречивые взгляды в сторону Нэйта, но пока воздерживался от комментариев. Дядя сидел, уставившись в сложенные на коленях руки, и не выказывал никаких эмоций.

Еще никогда Нэйтану так не мешало наличие защитных амулетов. Сейчас он бы не отказался узнать, что творилось в головах присутствующих.

Не может быть, чтобы амулеты нельзя было обойти. Его никогда особо не интересовал этот момент, но знакомый мастер артефактов утверждал, что по законам взаимодействия магии и материи нет ничего непреодолимого, бывает лишь мало энергии. Пожалуй, следует его как-нибудь навестить и попробовать разобраться с загадкой защитных амулетов…

— И что же, Нэйтан, — он приподнял брови, возвращаясь мыслями к разговору, когда к нему обратился старший Финистер, — вы подтверждаете слова моего сына?

Почесать в затылке и переспросить, какие именно, так как он толком не слушал, было бы невежливо. Поэтому Нэйт понадеялся на честность Эрика и кивнул:

— Да, подтверждаю.

Лорд Патриэль одарил его хмурым недоверчивым взглядом, но пока промолчал.

Зато подал голос дядюшка:

— Я только немного не понял, в Элее вас выследила Инквизиция, но вам удалось уйти. Как?

Эрик сидел с противоположного края, и лорд Жорес как раз был между ним и Нэйтаном. Поэтому не было никакой возможности бросить на молодого Финистера злой взгляд. Ясное же дело, что предоставил Нэйту придумывать отговорку самому.

Для полного счастья Финистер старший и его шурин в четыре глаза уставились на него, ожидая пояснений.

— Мы переместились, — нехотя ответил Нэйтан.

Лучше признаться, что обладаешь куда большей силой, чем кажется на первый взгляд, чем сообщить, что убил четырех представителей закона, а твоя возлюбленная развеяла их пепел по ветру.

— Опередили инквизиторов и переместились с бездарным? — нахмурился лорд Патриэль еще сильнее.

— С неодаренным, — стрельнул на него глазами Жорес.

Нэйт был с ним солидарен, название «бездарный», как правило, люди, лишенные магических способностей, воспринимали как оскорбление.

— Без разницы, — отрезал Финистер. — Он, — взмах руки в сторону сына, — хочет, чтобы я поверил в вину своего будущего короля, основываясь только на словах незнакомца, который явился в мой дом и нагло врет, глядя мне прямо в глаза.

— Я говорил о возможной вине Верна! — немедленно возопило обостренное чувство справедливости в Эрике. — Я хочу добиться правды.

Его отец поморщился, будто над его ухом прожужжал надоедливый комар, и по-прежнему пытался прожечь в Нэйте взглядом дыру.

— Хорошо, — Нэйтан кивнул, принимая упрек. Характер у батюшки Эрика ему не нравился, но то, что он умен и логичен в своих выводах, не признать не мог. — Так верите? — Нэйт убрал часть блока, чтобы присутствующие могли разглядеть сияние его дара. Полностью не раскрылся, потому что наличие подобной силы вызвало бы еще больше вопросов.

Но хватило и этого.

— Ого, — присвистнул Жорес, хотя Нэйт открылся на две трети того, чем владел на самом деле. — Давненько не видел ничего подобного.

— Чего? — не понимал не владеющий магией Эрик, но его вопрос был всеми проигнорирован.

— И я, — признался лорд Патриэль. — Сильный дар. Удивительный. И умение его так хорошо скрывать не менее удивительно, — но смягчиться и не подумал. — Что влечет за собой следующий вопрос: что еще может скрывать человек, способный на такое?

— Отец, — вскинулся Эрик, — я ручаюсь за него!

— Ты ничего не смыслишь в магии и не видишь и десятой части того, что видим мы, — припечатал его отец, потом вновь обратился к Нэйту: — А что будет, если я прямо сейчас решу сдать вас властям по обвинению в измене и клевете на его высочество?

Нэйтан спокойно выдержал сверлящий взгляд. Пожал плечами:

— Уйду.

— Дом опутан защитными заклятиями на выход без моего позволения.

— Так же, как и на вход, — напомнил Нэйт. — Заклятия неплохие, но ломаются на «раз-два».

— Их ставил лучший столичный мастер, — вставил Жорес.

— В таком случае, худший, наверно, умеет разве что мастерить кораблики из бумаги, — искренне высказался Нэйтан.

Оба, и Финистер, и Кнот, возмущенно округлили глаза — похоже, горе-мастер, и правда, был у них на хорошем счету.

— Я уже говорил и готов повторить снова, — продолжил Нэйт прежде, чем услышал очередной поток возражений. — Мне нет дела до столицы, короля, его сына, бедного Тода и несчастной Анжелики. Но я дал Эрику слово и намерен его сдержать. Участвовать в допросах со мной в главной роли я не намерен, — он встал, отодвинув стул. — Я сейчас выйду и подожду за дверью, а вы обсудите, стоит ли брать во внимание мои слова и видения, полученные из памяти Шингли. Вазы не украду, портреты не попорчу, — поспешил добавить, заметив, что Финистер старший уже раскрывает рот, чтобы его остановить. Рот захлопнулся, скорее всего, от удивления, вряд ли ему с его положением часто хамили.

Нэйтан развернулся и вышел в коридор, прикрыв за собой дверь.

Он предполагал, что в столице придется иметь дело с Инквизицией, но если его ей выдадут Финистеры, ради наследника которых пришлось рисковать своей жизнью, это будет настоящее свинство.

Нэйт оперся спиной о стену, сложил руки на груди и приготовился ждать, сняв большинство блоков и прислушиваясь. Однако то, что в Элее он не почувствовал и не увидел инквизиторов на расстоянии, уверенности и хорошего настроения не прибавляло.

Ждать пришлось минут десять. Либо в кабинете была отличная звукоизоляция, либо находящиеся там не шумели, но Нэйтан не услышал ни звука. Мог бы легко и незаметно подслушать с помощью магии, но не стал. Иначе его уход в коридор был бы показной фальшью.

Дверь приоткрылась, и из кабинета выглянул Эрик.

— Я боялся, что ты ушел, — виновато пробормотал он. — Ты извини за это…

— Вы договорились, или я все же могу идти? — нетерпеливо спросил Нэйт, не став реагировать на извинения.

— Договорились, — Эрик шире распахнул дверь, — заходи.

***

— Итак, — мрачно подытожил старший Финистер, — обвинения в адрес наследника слишком серьезны. Если все это правда, мы не можем пустить все на самотек.

Ожидаемо, разговор продолжился только после того, как хозяин кабинета извлек из ящика стола магическую свечу и настоятельно попросил всех присутствующих поклясться над ее синим пламенем в том, что произнесенное в этой комнате никогда не выйдет за ее пределы.

— Именно об этом я и толкую, — проворчал Эрик.

Отец в очередной раз не обратил внимания на его слова.

— Жорес, что думаешь? — обратился он к шурину.

Лорд Кнот помолчал, прежде чем ответить.

— Похороны завтра, — сказал он, наконец. — Коронация через неделю. До меня доходили сплетни и домыслы, что Монэус не мог так глупо погибнуть, и это происки его сына, но я счел это обычными пересудами при смене правителя. Услышанное сегодня дает дополнительную почву для подозрений.

— Я уже говорил Эрику, мне нужна лошадь, на которой ехал в тот день его величество, — высказался Нэйтан. — Я могу считать ее воспоминания.

— С лошади? — переспросили оба старших родственника Эрика, будто ослышались.

— С лошади, — подтвердил спокойно.

Повисло гнетущее молчание.

— Я займусь, — решил лорд Жорес.

— Дядя — бывший учитель фехтования Верна, — пояснил Эрик.

— Вот как, — заинтересовался Нэйтан, повернулся вполоборота к Кноту, — и как он?

— Талантливый фехтовальщик.

— Как человек.

Жорес задумался.

— Самоуверенный, властный и привыкший получать то, что захочет, — ответил он после. — Но этими словами можно охарактеризовать любую венценосную особу. Принц Верноэль не жесток, не озлоблен, не беспринципен, если вы об этом.

— Об этом.

— Я считаю Верноэля порядочным человеком, — продолжал настаивать на своем бывший учитель принца, — сложным, но порядочным. И, если вам интересно, я не верю, что он способен на подобные злодеяния. Во всяком, случае, был неспособен два года назад, когда мы с ним занимались.

— И я не верю, — поддакнул Эрик. — Но я верю Нэйту в том, что он видел то, что видел. Или кто-то заложил в голову Шингли ложные воспоминания, — при этих словах все трое магов поморщились, понимая невозможность данного предположения, — либо… — заканчивать он не стал, все еще не желая верить в коварство друга детства.

— Давайте узнаем о лошади, — решил лорд Патриэль. — Мне бы хотелось спать спокойно и знать, что все это глупые предположения, и Монэус погиб из-за несчастного случая, как это и объявлено.

— Смерть короля тебя волнует больше, чем свобода Тода, — обвинил отца Эрик. — Невиновный человек гниет в темнице!

— Тод — хороший мальчик, — согласился отец, — но и Верн мне не чужой. Я не готов перекладывать вину с одного на другого.

Запал Эрика тут же пропал.

— И я, — пробормотал он.

— Значит, лошадь, — подвел итог Жорес.

— И служанка, — напомнил Эрик.

— Какая служанка?

— Та, что уносила окровавленное белье в воспоминаниях Шингли. Нэйт, как она выглядела?

Нэйтан постарался вызвать в голове видение, полученное от другого учителя наследника, подавшегося в бега.

— Молоденькая, светловолосая, невысокая, родинка над губой. Шингли не интересовался именами прислуги. То ли Лара, то ли Клара, то ли Мара — он не помнит.

— Вы понимаете, что все, что мы сейчас обсуждали, тянет на обвинение в измене? — напомнил Финистер старший, обведя взглядом всю компанию.

— Но если по Аренору бродит Шингли, считающий, что Верн убил Анжелику, наш долг — обелить имя будущего короля, — высказался его шурин.

Нэйт промолчал. По его мнению, вера в наследника и его порядочность в свете последних событий была нелепа, но ничего никому доказывать он не собирался.

Тем временем Патриэль Финистер подвинул к нему магическую свечу.

— Нэйтан, могу я попросить вас поклясться, что вы не причините вреда никому в этом доме?

Вежливая форма «Клянись или выметайся». То, что вежливая, уже шаг навстречу, Нэйт оценил.

Он пожал плечами и придвинул свечу ближе. Повел над ней ладонью, вновь разжигая пламя.

— Клянусь, что не замышляю ничего плохого для обитателей этого дома и не причиню им вреда. Если я нарушу клятву, моя смерть наступит в тот же момент, — отец Эрика кивнул, но Нэйтан не закончил, продолжил под его удивленным взглядом. — Так же я клянусь, что видел в воспоминаниях Дириэля Шингли то, о чем сегодня здесь сообщил. Не являюсь заговорщиком против его высочества, провокатором или… — он прикинул, в чем его могли бы еще заподозрить, — или заграничным шпионом. Если я лгу, моя смерть наступит немедленно.

Последние слова заставили затаить дыхание и Кнота, и старшего Финистера. Эрик же, похоже, доверял Нэйтану по-настоящему, потому что не выказал ни толики сомнения. А вот Патриэль, кажется, всерьез ожидал, что это будет последним, что его незваный гость скажет в своей жизни.

Убедившись, что Нэйт не собирается умирать на месте, хозяин дома кивнул.

— В таком случае, Нэйтан, будьте моим гостем.

Нэйт удержался от напоминания, что приглашение поступило повторно.

***

Больше всего ему хотелось вновь уйти на ночь к Лиссане, но, здраво поразмыслив, Нэйтан решил, что колебания магических потоков может быть замечено Инквизицией. Перемещение на большие расстояния требовало выброса огромного количества энергии, а в столице инквизиторы сильны, опасны и следили за всеми, словно стервятники, как нигде.

Может, сам он бы и рискнул, но о том, чтобы подвергнуть Лиссану опасности, не могло идти и речи.

Нэйт вообще плохо понимал, что произошло между ним и этой девушкой, но знал одно: никогда и ни к кому его не тянуло так, как к ней. Ему нравилось быть с ней, говорить с ней, смеяться, обсуждать что угодно, хоть сущую ерунду. А еще ему хотелось оберегать ее и заботиться о ней.

Всего-то неделя знакомства и две проведенные вместе ночи, а он влюбился, как мальчишка. А ведь в его жизни было немало женщин, в числе которых были по-настоящему красивые и умные, благородных кровей и простолюдинки, но ни к одной из них Нэйт не испытывал ничего подобного.

А раз так, он удержит в узде свои неуместные в данный момент чувства и ни за что не станет подвергать опасности любимую женщину, пока не выполнит обещание, данное Фину (нет, теперь уже именно Эрику), и не покинет столицу.

С этими мыслями Нэйт умылся ледяной водой и решил лечь спать. Завтра Финистеры обещали провести его на похороны его величества под видом нового преподавателя магии для Эрики. Простолюдина выдавать за друга семьи было бы подозрительно.

Стоило начать раздеваться, как в дверь постучали.

Нэйт удивился, накинул обратно на плечи рубашку, которую успел снять, и, не застегивая ее, пошел открывать.

Каково же было его удивление, когда на пороге оказалась дочь лорда Финистера, в халате поверх ночного платья и с распущенными для сна волосами.

— Эрика? — выпалил он, потом вспомнил, где находится и с кем говорит. — Леди Финистер, прошу прощения, что вы здесь делаете?

Девушка зарумянилась и застенчиво улыбнулась.

— Пришла познакомиться с другом моего брата, — ответила она, смущенно опустив глаза, что было совершенно неуместно при том, что она полуодетая заявилась в комнату к едва знакомому мужчине.

— Думаю, у нас будет возможность познакомиться в дневное время, — все так же вежливо попробовал ее выставить.

Намеков Эрика не понимала.

— При родителях, — фыркнула она, скинув фальшивую застенчивость. — Там так и будем: «лорд», «леди», «прошу простить», «позвольте сказать»... В печенках сидит!

Похоже, Эрик не преувеличивал, когда рассказывал о своей сестре, называя ее наглой.

— Так могу я войти? — девушка положила ладонь на дверь, чуть ниже руки Нэйтана, еще полпальца вверх, и их ладони бы соприкоснулись.

Нэйт отпустил дверь и отошел.

Принялся застегивать пуговицы на рубашке.

— Это ваш дом, проходите.

Что-то подсказывало, что реши он в грубой форме ее выставить, дело закончилось бы скандалом, и именно ему, а не ей, пришлось бы объясняться, что незамужняя хозяйская дочка делает в его комнате.

— Гостевые покои, — протянула Эрика, войдя и осматриваясь. — Уныло тут.

— Я ненадолго, — заверил Нэйт, бросив взгляд на дверь, которую девушка аккуратно за собой прикрыла.

— Да? — казалось, Эрика расстроилась. — Знаете, тут так скучно. Особенно в последние дни, когда объявили траур. В нашем загородном поместье можно хоть верхом покататься, а тут, как отменили все балы и праздники, хоть на стену лезь.

Она повела плечом, будто поежилась, хотя в комнате было тепло. Зато от ее движения халат соскользнул с плеча, обнажив тонкую бретельку ночного платья на голой коже. Такая кожа бывает только у рыжих: белоснежная, почти прозрачная.

Нэйт задержал взгляд на обнаженном плече, и Эрика довольно улыбнулась.

Нэйтан еле сдержал усмешку.

— Как вы находите столицу? — девушка эффектно проплыла круг по комнате и устроилась на широком подлокотнике кресла, водрузив ногу на ногу.

— Мрачная.

— Полностью согласна, — поддержала она с энтузиазмом. Осмотрелась. — У вас тут нет вина? Было бы очень кстати, — а взгляд-то какой.

Кто-то явно мнил себя неотразимой искусительницей.

Нэйт поборол желание схватить ее за тонкое бледное запястье и выволочь в коридор силой.

— Можно позвать слугу и попросить принести, — предложил он.

— Уже ночь, жаль будить слуг, — Эрика быстро отказалась от идеи выпить. Еще бы, потом по всей столице поползли бы слухи о ее непозволительном поведении.

— Думаю, и нам с вами пора спать, — Нэйт красноречиво взялся за ручку двери.

Девушка закатила глаза.

— Брось. Я же вижу, ты нормальный парень, не такой, как мой братец и эти. Дай хотя бы поговорить с живым человеком.

Нэйтан вздохнул, понимая, что выставить ее так, чтобы быстро и без скандала, не получится. Прошел и сел на край кровати, упер локти в колени, переплел пальцы.

— Я слышал, у вас скоро свадьба.

— У «тебя», — поправила она. — Нас никто не слышит.

— Хорошо, — легко согласился Нэйт, — у тебя скоро свадьба, и вряд ли твой жених был бы рад, увидев тебя здесь.

Девушка моргнула, посмотрела с укоризной.

— Но он же не видит, — сказала логично.

— Он тебе безразличен? — поинтересовался Нэйт.

Эрика скривилась.

— Да я его в глаза не видела. Только портрет, — она снова повела голым плечом, — вроде не урод. Хотя он, кстати, принц Гародеи, не наследный, но это тоже кое-что.

— Поздравляю.

— Рано, — рассмеялась Эрика, делая вид, что не понимает, что ей не рады. — Свадьба летом. Еще далеко до поздравлений. А правда, что мой брат притворялся простолюдином и даже обрезал волосы?

Верно, она же увидела его только за обеденным столом.

— Правда.

— Вот удумал. Эрик у нас, знаешь ли, — она покрутила ладонью у виска, — с причудами с детства. Наверно, отсутствие дара сказалось.

— И ты ему наверно о его отсутствии постоянно напоминаешь? — догадался Нэйтан.

— Упоминаю, — усмехнулась Эрика. — Вряд ли он забывает, — после чего спрыгнула с кресла и пересела на кровать рядом с ним. Заглянула в глаза. — Я тебе совсем не нравлюсь?

При том, что его голова только что была занята мыслями о Лиссане, Эрика не нравилась ему ни в каком качестве. Да и не будь у него привязанности, связываться с хозяйской дочкой под носом у отца, он бы не стал. Не из-за того, что побоялся бы, а потому что имел свое понятие о законах гостеприимства, как со стороны хозяина, так и гостя.

— С чего ты взяла?

— Не делаешь мне комплиментов, — Эрика сморщила носик.

Нэйт усмехнулся.

— Ну хорошо…

Девушка в предвкушении вздохнула, отчего ее полная грудь под тонкой тканью колыхнулась.

— …Ты красивая… — он поднялся и встал напротив нее, Эрика смотрела на него в ожидании, — веселая… голая, — при последнем слове, Нэйт взялся за ворот ее халата и натянул обратно на плечо, после чего запахнул полы.

Девушка ахнула, сама схватилась за халат, сжала под горлом с таким видом, будто Нэйтан только что не одел ее, а наоборот, раздел, да еще и попытался взять силой.

— Ты… — выпалила она и задохнулась, не найдя слов. — Наглец!

Нэйт любезно улыбнулся.

— Дверь там, — указал пальцем направление.

Эрика фыркнула и, гордо задрав подбородок, с видом оскорбленной госпожи прошествовала к выходу.

Нэйтан даже ждал, что она стукнет дверью, но своей репутацией девушка дорожила — прикрыла аккуратно, без единого звука.

Нэйт сел на кровать и тихо рассмеялся.

ГЛАВА 27.

Последнее, о чем Нэйт мечтал в своей жизни, так это попасть на похороны короля.

От расфуфыренных аристократов пестрило в глазах. Дамы надели свои лучшие платья, вытащили из шкатулок столько украшений, сколько сумели на себя нацепить. Мужчины тоже красовались в своих лучших камзолах (чаще подобранными под цвет наряда их спутниц), в высоких начищенных сапогах, как принято по последней моде.

Нэйтан смотрел на это и думал, что бы с ним сделала Лиссана, если бы он предложил ей купить одежду одного цвета. Нет уж, голова ему еще дорога.

От запаха парфюмерии уже свербело в носу, и слезились глаза. Создавалось впечатление, что столичные модники и модницы вылили на себя весь годовой запас ароматических средств.

Нэйт повел плечами в неудобной одежде. После завтрака ему пришлось держать бой сразу со всеми Финистерами, которые победили числом и настояли, что в его одежде на церемонии появляться нельзя. Даже его лучшие вещи были обозваны слишком неформальными и опротестованы всеми жильцами дома.

К слову, Эрика, присутствующая при споре, смиренно молчала. Зато, когда никто не видел, поглядывала так, будто с удовольствием отобрала бы у него всю имеющуюся одежду и заставила ходить нагишом.

В итоге сошлись на том, что Нэйт одолжит камзол у Жореса Кнота, схожего с ним по комплекции. Удалось отстоять черный. И, о чудо, его собственные брюки и сапоги признали годными.

Нэйтан мог бы создать себе подходящий наряд с помощью магии, но не стал, чтобы лишний раз не привлекать внимание к своему энергетическому резерву, рассудив, что за один день в вещах с чужого плеча от него не убудет.

К тому же, пришлось воспользоваться одним из кожаных шнурков Эрика и собрать волосы сзади. Леди Дариэлла особо настаивала, убеждая, что простолюдины носят стрижки гораздо короче, а его длина вызовет ненужные вопросы.

Чего Нэйт не хотел, так это вопросов, пришлось согласиться. Впрочем, он подозревал, что слишком короткий «хвост» привлечет не меньше внимания, раз уж тут все помешаны на мелочах. Но высказываться на этот счет не стал, опасаясь, что его начнут донимать, требуя отрастить волосы или отрезать.

Гости собирались в Большом бальном зале королевского замка. Не будь Финистеры родственниками его величества, приближенными к трону, навряд ли бы им удалось провести с собой незнакомца, не заявленного ни в одном списке заранее. Но лорду Патриэлю было достаточно веско сообщить: «Этот человек со мной», — после чего стража послушно расступилась, не задав ни единого вопроса.

Охрана в замке не носила защитных амулетов, и Нэйт с наслаждением покопался в их мыслях. Многие из них были по-настоящему опечалены смертью своего господина, но большинство было расстроено по другому поводу — смена правителя могла повести за собой смену Главы королевской стражи, сделав будущее нынешней охраны замка туманным, люди боялись потерять свои «теплые» места.

Нэйтан не удивился. Скользил из сознания в сознание, пытаясь разузнать что-то полезное. Но поверхностно не считывалось ничего интересного, а вряд ли было бы уместно, если бы он начал подходить и касаться каждого стражника, считывая глубокие воспоминания. Для этого хотя бы нужно было найти конкретного подозреваемого, иначе его выведут из зала еще скорее, чем пропустили.

Тело короля Монэуса Галлахера покоилось на специально воздвигнутом возвышении в центре зала. Погибший правитель лежал на всеобщем обозрении в золотых одеждах. Лицо умиротворенное, руки сложены на груди поверх рукояти меча, возложенного вместе с ним.

Нэйт задержался взглядом на эфесе меча. Вычурный, украшенный драгоценными камнями. Гарда в мелких прозрачных камешках, должно быть, бриллиантах, навершие — огромный сапфир. Неужели король действительно пользовался ЭТИМ при жизни?

— Не глазей так откровенно, — раздался тихий голос прямо возле уха.

Нэйтан бросил взгляд на подошедшего Эрика, отвернулся от мертвеца и вновь вернулся к изучению гостей.

— Ты что-нибудь почувствовал?

— Ага, как же, — прошипел Нэйт в ответ. — Тут, наверно, даже собаки с защитными амулетами.

Эрик огляделся.

— Стража вроде нет.

— Они все опечалены, и никто не злорадствует и не боится, короче, не испытывает ничего, что бы не соответствовало моменту.

— Опечалены, — тут же прицепился Финистер. — А ты говорил, что всем плевать.

Нэйтан позволил себе лишь один скептический взгляд и не стал спорить. Что толку повторять глухому?

— Пойдем, выпьем, — поманил его за собой Эрик, начиная движение в сторону столиков, установленных у колонн по периметру зала.

Отыскав стол, возле которого никто не топтался, Финистер налил вино из графина в два бокала, один протянул Нэйту. Он автоматически взял.

— Кто придумал устраивать фуршет вокруг трупа, — прошептал Нэйтан, передернув плечами.

Эрик же пожал своими.

— Традиция. Сейчас все выпьют, закусят, поделятся соболезнованиями и воспоминаниями, а потом тело его величества поднимут и отнесут в семейный склеп. Все вернутся, выпьют и закусят снова.

Нэйтан склонил голову набок, изучая спутника.

— Откуда в вас появился цинизм, лорд Финистер?

— Я сказал, что это традиция, но не сказал, что хорошая, — Эрик залпом осушил бокал.

Свой Нэйт по-прежнему вертел в пальцах за тонкую ножку. Спиртное он не любил, да и потеря контроля над даром могла быть чревата.

— Ты хорошо его знал? — спросил, обозначив взглядом лежащую на возвышении фигуру.

— Он старше меня на тридцать лет, — ответил Эрик, потом помрачнел и добавил: — Был. Когда я был маленьким, часто виделись, выезжали семьями на природу, я даже звал его «дядя Монни», — Нэйт удивленно поднял брови. Эрик развел руками. — Мне было пять. Мать ругала, но сам «дядя Монни» находил это забавным, поэтому меня не наказывали и не запрещали. Перестал его так называть, только когда хватило своего ума понять, что королей так вольно не зовут.

— И когда же? — полюбопытствовал Нэйт.

— В шесть.

— Да ты смышленый малый рос.

— Иди ты, — Эрик приблизился и заговорил еще тише: — Знаешь, я удивлен, что защитные амулеты, — он потеребил цепочку с амулетом на своей шее, надетую впервые со времени их знакомства, — действуют на тебя так же, как и на остальных. Ты же…

— Я в курсе, кто я, — огрызнулся Нэйт, не дав договорить.

— И ты совсем ничего не чувствуешь, когда на человеке амулет?

— Если сильно напрячься и настроиться на нужного человека, слышу шум, — признался Нэйт, разглядывая темно-красную жидкость в своем бакалее. — Говорят, другие вообще ничего не слышат.

— Это хорошо? — не понял Эрик.

— Это не как у других. Я же говорил, меня некому учить, поэтому я понятия не имею, как работает мой дар и на что способен. Возможно, я как-то не так слушаю или не так направляю энергопоток. Может, если разберусь однажды, сумею игнорировать амулеты.

Нэйт поставил бокал на стол. Все равно он не собирался из него пить.

— Понятно, — протянул Финистер.

А вот Нэйтану было непонятно, какого черта он сказал ему то, что сказал. Его обычно не тянуло откровенничать, тем более, о своей силе Перворожденного.

Кажется, он, и впрямь, привязался к этому парню.

— Принц-то где? — не выдержал Нэйтан, — мы тут уже час маемся.

— Еще не было, — Эрик наполнил свой бокал повторно, поднес к губам, осматривая зал над его ободком. — Сам жду.

Играла негромкая печальная музыка. Люди разбредались по залу, разбиваясь на группы, беседуя и постепенно все больше стекаясь к столикам с едой и напитками.

— Вот вы где! — радостно выплыла из толпы Эрика.

На ней было темно-красное платье с вырезом на грани приличий, но все же не пересекающее эту грань — родители бы не позволили. Длинные рыжие волнистые волосы, уложенные в сложную прическу, спускались по одному плечу, достигая груди.

— Улыбку спрячь, — шикнул на нее Эрик.

Сестра постреляла глазами направо и налево, убедилась, что неуместной на похоронах радости никто не заметил, и встала так, чтобы из-за колонны ее не могли видеть. После этого вновь улыбнулась.

— Так пойдет, папочка?

— Папе бы так сказала, — проворчал Эрик.

— Зануда, — отбила его слова девушка, но персона брата ее мало интересовала. — Нэйтан, как вам местное общество? Чувствуете себя комфортно? — она взяла со стола пустой бокал и красноречиво протянула Эрику, тот наполнил.

— До последних нескольких минут мне было совершенно комфортно, — ответил Нэйт.

Эрика укоризненно покачала головой.

— Хамите девушке. Как не стыдно. Эрик, ты слышал? Твой друг мне хамит, а ты стоишь столбом. Ты должен, как минимум, вызвать его на дуэль.

— Не могу, — лениво отозвался Эрик.

— Это еще почему? А как же честь сестры и тому подобное? — не унималась та.

Ее слова звучали как шутка, но шуткой были лишь отчасти. Она явно была уязвлена недостатком внимания со стороны нового знакомого и сдавать позиции пока что была не намерена.

— Аристократ не может вызвать на дуэль простолюдина, — пояснил Эрик.

Девушка досадливо цокнула языком.

— А что может?

— Проткнуть мечом.

Она бросила на Нэйтана взгляд, в котором явно читалось: «Жалко, он мне еще пригодится».

— Что еще?

— Пожаловаться его господину.

— О, — заинтересовалась, отпила из бокала, слизнула с алых губ воображаемую каплю. — Кто ваш господин, Нэйтан?

— У меня нет господ, — холодно улыбнулся он.

Ответная улыбка Эрики была откровенно вызывающей.

— И что же, вы продолжите меня оскорблять?

— Игнорировать, — твердо ответил Нэйт.

Эрик переводил взгляд с нее на него и обратно. Его лицо вытянулось, когда он, наконец, осознал скрытый подтекст происходящего.

— Ты что творишь? — накинулся он на сестру. — Совсем сбрендила?

— Пфф, какие мы сердитые, — и не подумала испугаться. — Еще папе пожалуйся.

Эрик не дрогнул.

— И пожалуюсь, если будет нужно.

— Ему всегда было проще обратиться за помощью, чем решить проблему самому, — доверительно сообщила Нэйту девушка. — Должно быть, отсутствие дара сказывается. Но ведь ущербность еще не повод быть тряпкой.

У Эрика сжались кулаки, на лице заиграли желваки.

— Сгинь, пока я тебя не стукнул, — прошипел он сквозь зубы.

Девушка насмешливо закатила глаза.

— Угрозы, угрозы, — пропела в ответ. — Ты, мой дорогой брат, никогда не поднимешь руку на женщину. Папа отругает, — она беззвучно рассмеялась, все же понимая, что их могут услышать. — Ладно, развлекайтесь, мальчики, — вернула недопитый бокал на стол, коснулась на прощание плеча Нэйтана и удалилась, гордо подняв голову.

— Стерва, — сказал Эрик, как сплюнул.

— А ты ведешься, как маленький, — высказался Нэйт.

Финистер бросил на него хмурый взгляд.

— Она и святого доведет.

Что ж, тут Нэйтан был склонен согласиться. Такой тип женщин он не любил больше всего. «Хочу» — и все, желания остальных — мало волнующий фактор.

— А я еще предупреждал тебя за ней не ухлестывать, — повинился Эрик.

Нэйт попридержал едва не сорвавшееся с языка: «Сдалась она мне», — вспомнив, что речь о родной сестре, а не о ком-то постороннем.

— Ты же говорил, что доверяешь мне, — сказал, — вот и доверяй. Я к ней пальцем не притронусь.

Эрик серьезно кивнул и подтвердил:

— Доверяю.

В этот момент двери зала распахнулись, и слуга зычным голосом объявил:

— Его Высочество наследный принц Верноэль Галлахер!

Нэйтан с любопытством уставился в дверной проем, откуда появилось новое действующее лицо.

Принц Верноэль выглядел именно так, каким Нэйт уже видел его в воспоминаниях Эрика: светлые волосы, темные глаза, прямой нос и тонкие губы. Он был одет в золотое с белым — родовые цвета Галлахеров. Волосы собраны в косу с замысловатым плетением и переброшены через плечо. Нэйт отметил, что они у него длиннее, чем у Эрики, да и у большинства присутствующих в зале дам.

Все, кто находился в зале, согнулись в поклоне. Пришлось последовать их примеру.

— Друзья, в этот тяжелый для нас всех час, я рад видеть вас здесь и ощущать вашу поддержку, — произнес Верн мягким с хрипотцой голосом. — Встаньте, прошу вас.

Люди выпрямились.

Должно быть, дамы пищат от восторга, когда он шепчет им на ушко комплименты своим чудным голосом.

Нэйт заметил, что Эрика уже оказалась в первых рядах, чтобы точно быть замеченной принцем. Наверное, тоже хотела комплимент.

Верноэль под взглядами сотни гостей величественно прошествовал к возвышению и опустился на одно колено перед телом родителя. В зале повисла звенящая тишина. Губы принца беззвучно двигались, и Нэйт догадался, что это очередная дань традиции — Верн читал молитву.

Закончив, принц встал и отправился в путешествие по залу, останавливаясь то у одной, то у другой группки людей, стремясь обласкать своим вниманием всех.

— Посмотри на него, — прошептал Эрик. — Разве он похож на убийцу?

— Если бы все убийцы были похожи на убийц, они бы никого не убили, — разумно ответил Нэйтан.

— Тоже верно, — вздохнул Финистер. — Но я не могу поверить.

— Тебе проще поверить, что Тод убил Анжелику? — поинтересовался Нэйт.

Эрик покачал головой.

— Нет, он любил ее больше жизни, — и упрямо сжал губы. — Мне проще было подумать, что это Дириэль Шингли, — произнес, помолчав.

Всем было бы проще, окажись это он.

Тем временем принц оставил группу гостей неподалеку и направился прямиком к их столику. Он двигался по залу хаотично, и предугадать траекторию его движения было невозможно.

— Здравствуй, друг, — положил Верн ладонь Эрику на плечо.

— Соболезную, — сказал Финистер.

— Спасибо, друг.

Не много ли слова «друг» в каждой фразе?

Тут темно-карие глаза, выглядящие почти черными на фоне золотых волос, заметили Нэйта.

— Кто твой спутник? — поинтересовался мягко. — Мы, кажется, не были представлены.

— Это Нэйтан, Нэйтан Фостер, — немедленно исправил упущение Эрик. — Он учитель магии моей сестры. Отец счел допустимым взять его на церемонию прощания вместе с нами, ведь Нэйтан нам как член семьи и скорбит о его величестве не меньше нас.

— Именно так, ваше высочество, — Нэйт быстро склонил голову, пока принц не заметил, с какой ненавистью он посмотрел на защитный амулет на его шее.

Этот амулет еще и был вдвое больше обычного. Почему никто не объяснил королевской семье, что размер камня не имеет значения?

— Друг моих друзей — мой друг, — сказал Верн, все еще внимательно изучая Нэйтана. — Вы давно в столице? Я не встречал вас ранее.

— Нэйтан только вчера приехал из нашего поместья, — сообщил Эрик.

— Мой учитель недавно попросил расчет, — печально произнес принц. — А я чувствую, что еще полностью не раскрыл свой потенциал. Может быть, посоветуете кого-то из своих коллег?

— Почему бы вам не поучиться у него? — выкрутился Финистер, отвлекая внимание от Нэйта.

Принц обернулся через плечо.

— Так у него полно своих обязанностей, — сказал, увидев, кого тот имел в виду.

К ним приближался пожилой седовласый мужчина, с бородой значительно гуще, чем шевелюра. На нем был балахон, подпоясанный кожаным ремнем, — точная копия формы Инквизиции, только темно-коричневый.

И он был силен. Кто-то впервые по-настоящему сильный из всех здесь присутствующих.

Нэйт прикинул, сколько его собственных сил можно было увидеть из-под блока, и остался доволен. Придворный маг казался могущественнее его, хотя на самом деле, конечно же, это было не так. К сожалению или к счастью, Нэйтану еще не приходилось встретить человека, с чьим даром мог бы быть сопоставим его собственный.

— Лорд Корвин, — поприветствовал Придворного мага Финистер.

— Эрик, — совсем неофициально откликнулся тот и обратился к принцу: — Ваше высочество, пойдемте, я хочу вас кое с кем познакомить… — его взгляд остановился на Нэйте. Старик прищурился, оценивая его магические способности. — Вас я раньше не встречал, молодой человек, — обратился напрямую. — Вы на редкость талантливы.

— Благодарю, лорд Корвин, — отозвался Нэйтан, запомнив, как назвал Придворного мага Эрик. — Мое имя Нэйтан, Нэйтан Фостер.

— Учитель магии моей сестры, — вставил Финистер.

— Представляешь, прятали его в своем поместье, — с укоризной в голосе поделился принц.

Корвин продолжал рассматривать Нэйта с интересом.

— Я с удовольствием пообщался бы с вами позже, молодой человек, — изрек он. — Но долг превыше всего.

— Конечно, лорд Корвин. Это была бы честь для меня.

Нэйтану хотелось выругаться. Его воротило от всех этих вычурных фраз, которые приходилось употреблять почти постоянно.

— Позже поговорим по душам, друг мой, — произнес принц, обращаясь к Эрику, и позволил Придворному магу себя увести.

С Нэйтом он не попрощался, что было неудивительно: высочайшая честь для простолюдина хотя бы говорить с наследником престола.

— Чем ты их обоих так заинтересовал? — спросил Эрик, когда принц и старик отошли.

— Сиянием дара. Я открыл ровно столько, сколько показал твоим отцу и дяде. Не хочу, чтобы потом возникли вопросы, как вчера, если я вдруг сделаю что-то, на что не могу быть по всем признакам способен.

— Ааа, — протянул Финистер, как будто бы понял.

— Короче, они увидели, что я очень сильный маг, — упростил Нэйт.

Неодаренному, всю жизнь вращающемуся в кругу сплошь магов, можно было действительно посочувствовать.

— Насколько сильный? — серьезно уточнил Эрик.

— Чуть слабее Придворного деда.

— Тшш-ш-ш, — Финистер огляделся, чтобы убедиться, что последние слова никто не услышал. Пожалуй, он был прав, Нэйтан сказал их чуть громче, чем следовало. — Нашел «деда». Корвина все боятся.

Нэйтан пожал плечами.

— Пока не страшно.

— Так, а на самом деле? Ты его сильнее? — вернулся Эрик к прежнему вопросу.

Он видел уже слишком много, врать было бессмысленно.

— А на самом деле сильнее. Гораздо.

— Фу-ух, — Финистер вздохнул с облегчением. — Тогда живем.

— Пока живем, — мрачно отозвался Нэйтан.

Он оперся спиной о колонну и все же выпил тот бокал, который наливал ему Эрик с самого начала. Вино оказалось чересчур терпким. Нэйт поморщился.

Неприятно чувствовать, что облажался.

Нэйтан так старался значительно уменьшить видимость своего дара, что не учел тот факт, что значительно меньше для него — больше, чем у большинства.

Нужно было уменьшать еще, ставить лишний блок…

Теперь поздно. Пока Инквизиции на горизонте не появилось, зато внимание Придворного мага он привлек мастерски.

Черт-черт-черт…

— Как тебе вино? — простодушно спросил Эрик.

— Отвратительно, — пробормотал Нэйт. — И не только вино.

ГЛАВА 28.

Катрина тайком разглядывала короля из-под полуопущенных ресниц.

Бесспорно, как мужчина он стал привлекательнее. Годы пошли ему на пользу, сделали черты тоньше, убрав юношескую припухлость щек. Теперь Эрик Финистер был другим, не тем открытым, добродушным Фином, с которым она познакомилась в воспоминаниях Нэйтана. Возможно, где-то там, в глубине, за масками, порожденными властью, ответственностью и придворным этикетом, все еще и сохранилось что-то от добродушия. Но от открытости не осталось и следа.

— О чем вы думаете? — спросил ее король.

— О вас, — призналась Катрина. Эрик приподнял брови и вежливо улыбнулся краем губ, ожидая пояснения. — О Нэйтане. О жизни. О том, что годы делают с людьми.

— Хм, — хмыкнул его величество. — Признаюсь, я ожидал немного другого эффекта от вашего общения с Нэйтом.

— Какого же?

Просто вопрос. Без «ваше величество», «позвольте спросить» и так далее. Тошно.

— Я надеялся, что вы повлияете на него, а не он на вас.

Неопытная, хоть и одаренная, девушка из провинции и прожженный дворцовыми интригами мужчина, старше нее на десть лет. Вряд ли у нее был хотя бы шанс оказать влияние на такого человека.

— Вы мной недовольны? — спросила прямо.

Король встретился с ней взглядом.

— Отчего же? Пока я не получил результата как такового, и не могу оценить вашу работу.

Вежливая форма: «Да, недоволен, черт возьми! ». Снова витиеватые фразы с завуалированным смыслом. Тошно.

Катрина решилась.

— Вы спрашивали мое мнение. И теперь я его составила, — Эрик смотрел на нее, напряженно, не моргая. — Я считаю, что Нэйтан вас не предавал.

Король обдумал ее слова.

— А как же свидетели? Письма?

«А как же то, сколько раз он спасал вашу жизнь?! » — едва не выкрикнула она.

Нет, нельзя.

— С этим нам еще предстоит разобраться, — ответила спокойно. — Что-то заставило его поступить именно так. Но только ради вашего блага, я уверена.

— Ради моего блага слать послания, назначая встречи, на которых в открытую агитировать против меня? — горько усмехнулся Эрик, тем не менее, не разозлился.

Вероятно, он и сам задавал себе эти вопросы. Раз за разом. День за днем, с тех пор, как отправил лучшего друга под замок в подземелье.

Катрина выдержала взгляд, и не думая сдавать назад.

— Именно так. Почему так вышло, я выясню.

Эрик еще несколько секунд сверлил ее взглядом, потом откинулся на спинку стула, расслабляясь.

— Боюсь, он задурманил вам голову, — сказал, вздохнув.

Катрина не стала отрицать.

— И открыл мне глаза на многие вещи, — произнесла твердо. — Вы сами говорили, что не верите в вину Нэйтана, теперь нас двое.

— А факты? — вопрос прозвучал устало.

Катрина выпрямила спину, расправила плечи.

Хватит. Пора говорить то, что думает. Она готова принять ответственность за свои слова.

— Когда Тодеуса Колшера обвинили в убийстве его невесты, все факты тоже были против него. А также имелись возможность и вероятный мотив. Тем не менее, вы поверили не фактам.

У короля был такой вид, будто он получил пощечину.

Сейчас он стукнет кулаком по столу, объявит ее сообщницей заговорщика и запрет в соседней камере.

Катрина не дрогнула, ожидая реакции, какой бы она ни была.

Эрик Финистер таки стукнул по столу. Приборы подпрыгнули и со звоном вернулись на скатерть. Однако после этого он не кликнул стражу для ее немедленно ареста, а лишь потер ладонью губы, очевидно, успокаиваясь.

— Идите, леди Морено, — произнес затем, — у вас осталось мало времени, чтобы доказать мне свою правоту.

Угроза в голосе была очевидна.

Катрина убрала салфетку с колен, аккуратно свернула, положила возле тарелки. Только после этого неторопливо встала.

На какое-то мгновение ей стало его жаль. Глава королевства, обладающий почти безграничной властью в Ареноре, богатый, могущественный… и одинокий. Сестра, которой все время скучно, и которую волнуют лишь развлечения, платья и мужчины. Невеста, влюбившаяся в него за внешность еще в тринадцать лет, вероятно, преданная, но совершенно чужая. Двадцать приближенных к королю людей арестованы в ожидании приговора, не по подозрению, а после признания в измене. И Нэйтан, друг, поддерживающий и всегда находящийся поблизости последние десять лет…

— Нашу правоту, — сказала Катрина твердо.

После чего направилась к дверям, не дожидаясь ответной реакции.

***

Катрина решительно спускалась вниз. Стук каблуков по ступеням гулко отражался от стен. Настроение было приподнятое и даже боевое.

Последняя неделя походов сюда принесла много информации и для размышлений в том числе.

Катрина прекрасно знала, чем закончилась история поиска убийцы леди Анжелики Найлеро — останься в живых другие претенденты на трон, четвертый из них никогда бы не стал королем. Тем не менее, видя события прошлого и, по ощущениям, участвуя в них, Катрина волей-неволей испытывала волнение. За Нэйтана, за Эрика Финистера и его семью, хотя и знала, что Нэйт жив и здоров, держит ее в этот момент за руку, а король Эрик всего несколькими этажами выше решает государственные дела.

Но, даже осознавая все вышеперечисленное, Катрина не могла избавиться от чувства, что то, что произошло десять лет назад, кажется более реальным, чем то, что происходит здесь и сейчас, в настоящем.

— Ого, — немедленно отреагировал Нэйтан, стоило ей появиться в зоне видимости. — Кого идем убивать? Надеюсь, не меня?

— Не дождешься, — привычно и не зло огрызнулась Катрина. — Мы с тобой еще не закончили.

Нэйт рассмеялся.

— Леди Морено, вам не кажется, что такими фразами вы только вынуждаете меня тянуть время, а не закончить все поскорее?

Хотела ли Катрина, чтобы все на самом деле закончилось как можно скорее? Она больше не была уверена.

— Не паясничай, — сказала строго.

— Я же местный шут, — отозвался узник. — Я по-другому не умею.

Катрина назвала бы его кем угодно, но только не шутом.

— Кстати, — заинтересовалась она, — а у короля есть шут? Настоящий, — уточнила на всякий случай.

Будучи так называемой тайной гостьей для других обитателей королевского замка, кроме родных Эрика, Катрина понятия не имела, кто же эти самые «другие обитатели».

— А то, — ответил Нэйтан. — Все, как положено. Кто же будет развлекать людей на приемах?

— Карлик? — заинтересовалась она. Ей еще не доводилось видеть карликов. Либо их в мире осталось слишком мало, либо они тратили все магические силы и деньги на постоянную иллюзию внешности.

Нэйтан поморщился.

— Смеяться над физическим недостатком других — дурной вкус, леди Морено. Гюнтер не самый высокий парень, но точно не карлик.

— Гюнтер?

— Угу. Отличный парень, — охотно поделился Нэйтан. — Его хотели казнить за то, что он открыто травил байки о короле и высмеивал его в одной из таверн столицы. Вот я и предложил ему работу — смеяться над его величеством официально.

— Кто бы сомневался, что ты, — пробормотала Катрина.

Нэйтан сделал вид, что не услышал, продолжил, как ни в чем ни бывало:

— Между прочим, Эрик его очень ценит. Он у него по совместительству шпион: ходит в город, разведывает нам сплетни, что говорят, о чем сплетничают.

Катрине захотелось прикрыть глаза рукой. И почему она продолжает удивляться?

Она присела на край матраса, аккуратно расправила платье, а затем и плащ.

— Я готова! — сообщила с энтузиазмом.

Нэйтан прищурился, глядя на нее сверху вниз:

— Торопишься, чтобы я не начал расспрашивать тебя в ответ?

В этом была доля истины. Как правило, именно так и заканчивались их беседы: как только Катрина прекращала задавать вопросы сама, Нэйтан тут же начинал спрашивать в ответ. Причем, если она интересовалась жизнью столицы и королевского замка, то он норовил разузнать о чем-нибудь личном. При этом Нэйт даже не скрывал, что его цель — не получить информацию, а выбить собеседницу из колеи и заставить перестать «задирать нос и строить из себя важную даму», как он сам как-то признался.

— Ты уже знаешь обо мне больше, чем кто бы то ни было, — заметила Катрина.

Как бы ни нелепо, это была правда. Ни родителям, ни сестрам, ни подругам она бы ни за что не решилась сказать то, что успела за эти недели выболтать Нэйтану. Особенно о том, что касалось жениха и предстоящей свадьбы.

— Ты обо мне, кстати, тоже, — усмехнулся он, затем бросил одеяло, аккуратно сложенное и пристроенное на койке в ногах, на пол и опустился на него на колени. — Так что в расчете.

— В расчете, — кивнула Катрина, протянула руки ладонями вверх. — Я очень хочу узнать, что было дальше, — сказала просяще и даже для вида несколько раз хлопнула ресницами.

Нэйтан посмотрел на нее осуждающе.

— Брось, на меня такие штучки не действуют.

Она только пожала плечами, не убирая рук.

Он хмыкнул этой настойчивости и накрыл ее ладони своими, теплыми, как всегда.

— Да что же это такое?! — бесновался старший Финистер. — Лошадь издохла, служанку зарезали на ярмарке!

— А я предупреждал, — заметил Нэйтан.

Он сидел на кресле в гостиной, положив ногу на ногу и качая ей в воздухе. Лорд Патриэль нервно вышагивал по комнате. Эрик и Кнот расположились на диване. Женская часть обитателей дома уже отошла ко сну, когда они собрались в гостиной.

— Не строй из себя самого умного, — прорычал отец Эрика и Эрики, перестав кружить по помещению и остановившись напротив гостя.

Нэйт равнодушно пожал плечами.

— И в мыслях не было.

— Отец, он прав, — вступился Эрик.

— Ты мне еще поговори!

— Патриэль, — воззвал к разуму родственника дядюшка. — Сейчас не время для эмоций.

— Дело говорит, — поддержал Нэйтан.

Финистер старший одарил его очередным злым взглядом. Сколько их уже было? Сотня?

— Отец, затыкая мне рот, ты все равно не решишь проблему, — вновь попытался достучаться до родителя Эрик.

— Проблему?! — окончательно вызверился лорд Патриэль. — Это не проблема. Это измена! Именно измена! Вы толкаете меня на измену!

— Вообще-то, — спокойно заметил Жорес, водя пальцем по краю бокала, который держал в руках, — измена бывает королю. А Верн еще не коронован.

— Еще! — возмутился Финистер. — Всего лишь еще! — потом тише: — И вообще, Верн мне не чужой. Он мой племянник, если ты не забыл.

Но грубый тон Жореса не смутил.

— Двоюродный племянник. Помню, — кивнул. — Но если он начинает свое правление с убийств, наш долг помешать ему. Я тоже защищал Верна, но теперь я начинаю сомневаться в его невиновности.

Лорд Патриэль сделал по комнате новый круг.

— Значит, ты поверил ему? — совсем невежливо указал на Нэйтана пальцем.

— Стойте, — возмутился Нэйт. — Мы это уже проходили. Я не лгу. Мы это обсудили и решили считать воспоминания лошади. То, что лошадь мертва, не моя вина.

— Он прав, — согласился Жорес. Они с Нэйтаном обменялись понимающими взглядами.

Дядя Эрика нравился ему гораздо больше отца.

После еще одного круга лорд Патриэль тяжело опустился в пустующее кресло и вперился в Нэйтана взглядом.

— Я говорил с лордом Корвином, — сообщил он, — по поводу принципа действия магических свечей.

— Очень интересно, — холодно улыбнулся Нэйт.

— Он сказал, что изначально магсвечи были изобретены только для клятв на будущее: «если я не сделаю так-то и так-то, то умру страшной смертью». Все клятвы на прошлое и настоящее — уже самодеятельность, и нет стопроцентной гарантии, что свеча таки покарает лжеца.

Эрик удивленно распахнул глаза, подался вперед.

— Нэйт, это правда?

Лорд Патриэль воздел глаза к потолку.

— Я говорю, что сказал мне Придворный маг, а ты переспрашиваешь. Тебе-то откуда знать тонкости магических предметов?

Эрик вздрогнул, будто его отхлестали по щекам. Заиграли желваки, но он сдержался. Похоже, в разговорах с отцом он привык сдерживаться.

Нэйт сцепил зубы.

— Полагаю, — медленно произнес он. — Ваш сын понимал бы больше, если бы вы сочли за труд его обучать, — и не обращая внимания на побледневшего от гнева главу семейства, ответил Эрику: — Да, это правда. Теоретически я смог бы вчера солгать, когда поклялся, что не шпион и не заговорщик.

— Но ты ведь не лгал! — без вопросительной интонации. — Отец, дядя, мы встретились случайно, это я уговорил Нэйта ехать в столицу, он был против.

Надо же, Эрик действительно ему верил и даже был готов отстаивать его честность перед отцом.

— Я верю, — сказал Жорес и развел руками, когда Патриэль повернулся к нему. — Тодеус Колшер — слюнтяй и слабак. Он готов был целовать ступени, по которым прошла леди Найлеро. Он бы ее не убил, скорее сам бы выбросился из окна, чем обидел предмет своего обожания. Так что история темная.

— Это не повод обвинять Верна, — не сдавался старший Финистер.

— Вчера ты согласился с тем, что обвинение может иметь под собой почву.

— Вчера вы обещали мне допросить лошадь, — напомнил тот. — А сейчас хотите обвинить мальчика без доказательств.

— Мальчика, — фыркнул Нэйт.

На этот раз на него не обратили внимания.

— Когда ты общался с Верном вне официальных приемов? — продолжал настаивать Жорес, все больше подкупая Нэйтана своей прямотой. — Лет пять, десять назад? Я знаком с ним ближе, и, да, мне бы хотелось, чтобы обвинения были ложны, но я допускаю, что все это может быть правдой.

— Хорошо, — лорд Патриэль дал слабину, устало потер лицо. — Что ты предлагаешь? Выступить публично и обвинить наследника? Нас просто обвинят в измене и не станут слушать.

— Если бы он снял амулет, я смог бы его считать, — сказал Нэйт.

— А потом? Ну убедишься ты. Дальше что делать? Как доказать?

Нэйтан пожал плечами. Это было слабым местом, потому что плана как такового по-прежнему не существовало.

— Заставить признаться? Найти компромат?

— Его репутация чиста, как стекло, — вставил лорд Кнот.

— Но вы можете выдвинуть обвинение? — спросил Нэйтан, пока лорд Патриэль снова не разъярился и не вскочил.

— Я вышел из Малого Совета десять лет назад, — проворчал тот. — При дворе мое слово мало что значит.

— Но вы третий наследник, если не ошибаюсь? — уточнил Нэйт, получил подтверждающий кивок и продолжил: — Стало быть, есть второй, который и наденет корону, если Верноэля признают виновным. Почему не обратиться к нему?

Патриэль и Жорес переглянулись.

— Неплохая идея, — согласился Кнот. — Дункан Ригли — вполне вменяемый человек, не юн, сыновей для престолонаследия нет. Никто не обвинит его в личном интересе и в том, что он жаждет занять трон. Но извини, милый родственник, с ним должен говорить ты. Только тебе он поверит.

— А он может обвинить Верна и запросить у Инквизиции справедливого суда… — пробормотал Патриэль раздумывая.

— В справедливость Инквизиции верится с трудом, — вставил Эрик, но отец на него даже не взглянул.

— Это неплохой план, — высказался Кнот. — Сейчас Инквизиция защищает Верна, потому что им не с руки портить отношения с будущим королем, но стоит им понять, что на трон может взойти кто-то другой, они могут переменить свое решение.

Повисло молчание. Лорд Патриэль надолго задумался.

Нэйт обвел взглядом присутствующих, напряженные позы, серьезные лица. Встал.

— Господа, засим позвольте откланяться, — сказал, заставив всех резко поднять головы. — У вас прекрасный план, с которым вы справитесь без меня. А мне бы не хотелось вмешиваться в расследование Инквизиции.

Эрик вскочил.

— Ты уходишь?

Нэйтан кивнул, хватит с него столицы. Как знал, что тут нет ничего хорошего. Отправиться в элейский лес будет куда приятнее.

— Да. И забудь про вознаграждение, которое обещал. Это ни к чему.

На лице Эрика была полная растерянность. Похоже, он вообще забыл о том, что однажды Нэйтан может уйти и не вернуться.

Напомнил:

— Ты обещал мне вытащить Тода.

Нэйтан не успел ничего ответить, потому что заговорил лорд Патриэль.

— Не знаю, кто кому что обещал, но я не намерен говорить с лордом Ригли, если у меня не будет человека, который прочел воспоминания учителя Верна и утверждает, что тот видел наследника с кровавыми простынями.

Нэйту очень хотелось сказать, что это уж точно не его проблемы, но прикусил язык. Эрик прав, он давал слово.

Финистер младший смотрел на него глазами брошенного щенка.

— Оставайся.

Нэйтан вздохнул.

— Хорошо, — сдался, — но до разговора с лордом Ригли.

— Больше ты там и не понадобишься, — проворчал лорд Патриэль.

***

Нэйтан собирался спать, когда в дверь не то что постучали — поскреблись.

Дежавю, причем неприятное.

Нэйт поднялся с постели, надел брюки и рубашку и, уже подозревая, кого встретит за дверью, предусмотрительно застегнул ее на все пуговицы.

Он не ошибся. Как и в прошлый раз, Эрика стояла в коридоре, одетая для сна, а не для визитов.

— Чего тебе? — на этот раз ему не хватило терпения на изображение вежливости, тем более, после ее открыто вызывающего поведения на похоронах.

— Фи, как грубо, — девушка сморщила носик. — Войти можно? — потянула дверь на себя.

Нэйт перехватил дверь.

— Тебе вообще знакомо слово «нет»?

— Слово «нет» для деревенских дурочек, — сообщила игриво, накрыла его пальцы своими.

Нэйтан нетерпеливо высвободил кисть. Это уже было не просто неприличное, а нездоровое поведение.

— Если не впустишь, я закричу, — заявила девушка, развязывая пояс халата. — Скажу, ворвался ко мне в комнату и силой потащил в свою.

Нэйт приподнял бровь.

— Зачем?

— Зачем потащил? — прищурилась, радуясь, что продолжает с ней говорить.

— Угу.

— Изнасиловать, разумеется.

— А что мешало мне сделать это в твоей комнате?

Эрика задумалась, дуя губы.

— Близость родительских покоев? — предположила она.

— Думаешь, мне не хватит сил повесить «Кокон тишины»?

Девушка всмотрелась в сияние его дара, разумеется, лишь в его часть, которую Нэйт не блокировал. Задумалась.

— М-да, — протянула, продолжая игру. — Тогда я шла на кухню попить, и ты схватил меня в коридоре?

Нэйт хмыкнул, по-прежнему удерживая дверь.

— У тебя в комнате нет воды?

— Кончилась.

— Позвать служанку?

Фыркнула.

— Я же тоже человек, — заявила с обидой. — Зачем мне будить добрых людей из-за такой мелочи?

Что-то подсказывало Нэйту, что эта особа разбудила бы весь штат прислуги, только чтобы они прикрыли ей шторы, и ей не слепило глаза.

— Угу, добрая ты наша, — он скривился.

— Да плевать, что я скажу, — не выдержала Эрика. Похоже, она и впрямь не была знакома со словом «нет». — Закричу и все. Весь дом сбежится. Посмотрим, как станешь оправдываться… Послушай, — резко сменила тактику, заговорила мягче. — Здесь холодно, дай мне войти. У меня к тебе важное деловое предложение.

Нэйтан закатил глаза, но с прохода отошел.

У сестры Эрика вполне могло хватить безрассудства устроить публичный скандал. А этого ему точно не хотелось. Лорд Патриэль и так едва не сорвал голос во время сегодняшних споров в гостиной.

Эрика победно вплыла в комнату и тут же устроилась на постели. Закинула ногу на ногу, оперлась на вытянутые назад руки, прогнувшись в спине, осмотрелась.

— Я была неправа, здесь очень даже уютно.

— У тебя было ко мне предложение, — напомнил Нэйт, встав напротив и сложив руки на груди. — Деловое.

— Выгодное, — подчеркнула девушка, и не думая менять позу на более приличную.

— Допустим.

— Возьми меня.

Нэйтан подавился воздухом, закашлялся.

— Ну ты чего? — кажется, Эрика впервые всерьез обиделась. — У меня есть деньги. Много. Я заплачу. Ты выйдешь отсюда богатым человеком.

Нэйту, наконец, удалось совладать с легкими.

— А с чего ты взяла, что я бедный?

— Ну уж небогатый, — уверенно заявила та.

Нэйтан не стал спорить.

— Иди спать, — сказал твердо.

— Нет, — замотала головой. — Я знаю, чего я хочу, и я это получу.

— Не в этой жизни, — Нэйт взял ее за плечо и силой поднял с кровати, — иди спать и проспись, от тебя вином разит, — потащил к двери.

— Я для смелости, — Эрика попыталась вырвать руку, но он держал крепко. — Ты не понимаешь! Я девственница.

Нэйтан так удивился, что выпустил ее, девушка шарахнулась в сторону, будто всерьез ожидала, что он бросится за ней.

— Ты — кто? — переспросил скептически.

Ее поведение было скорее сродни поведению продажной девки в таверне низкого сорта. Какая уж тут невинность?

— Ну а что? — бросила с вызовом. — Я аристократка. Знаешь, как расходятся слухи в высших кругах? Стоит к кому приблизиться с легким флиртом, тут же сплетни, пересуды, домыслы. Да отец мне голову открутил бы, узнай, что я была с кем-то близка. А мне уже двадцать. Понимаешь? Двадцать.

Старуха, древняя старуха.

— Ты замуж выходишь, осталось-то подождать пару месяцев.

— Дааа? — подхватила издевательски. — Ты много раз ходил замуж? Нет? Вот и не суди. Я видела этого парня на портрете. Познакомлюсь на свадьбе. Мы даже помолвку заключили на расстоянии.

— Он, что, урод? — сочувственно спросил Нэйтан.

Эрика нервно дернула плечом.

— Не урод. Нормальный. Принц и принц, — вскинула на него горящие глаза, — но ты мне нравишься больше. Я хочу в первый раз с тем, кто нравится. Ты же умеешь? — и ответила сама себе: — Ясное дело, умеешь.

Нэйтан не выдержал и рассмеялся.

— Спать иди.

— Нет, — Эрика топнула ножкой, благо, в мягком тапочке, и вышло негромко.

— Я сказал: нет, — он снова схватил ее за руку, хотя она и попыталась вывернуться, и поволок к двери.

— А я сказала: я хочу! — возмущалась девушка по дороге к выходу. — Вам же, мужикам, больше не надо.

— Ты определись, — посоветовал Нэйт, — ты знаток мужчин или девственница.

— Я умная девственница!

— Что-то не похоже.

Чуть ли не с боем они добрались до двери, за которую он ее и вытолкал.

Совсем эти аристократы с ума посходили…

ГЛАВА 29.

С утра в доме творилась суета. Слуги сновали туда-сюда, таскали сундуки.

Когда Нэйт вышел из своей комнаты, он замер на пороге и несколько минут просто поворачивал голову то в одну, то в другую сторону, следя за оживленным движением в коридоре.

В конце концов, Нэйтан поймал за плечо одну из девушек-служанок, несущуюся куда-то с графином вина. Вино? Утром?

— Что тут стряслось?

Девушка вздрогнула и удивленно воззрилась на него, будто к ней обратился не живой человек, а образ с гобелена.

— Как? Вы не знаете? — пролепетала. Читать ее было совершенно невозможно, она слишком торопилась и нервничала, а разговаривая с ним, одновременно пыталась подсчитать количество полотенец, необходимое для гостей. Гостей?

— Если бы знал, то не спрашивал бы, — резонно ответил он.

— Так это… — девушка махнула рукой в сторону коридора, откуда примчалась, — гости… Важные, — для убедительности округлила глаза, — послы.

Похоже, она была уверена, что его осведомленности хватит, чтобы самому догадаться, чьи именно послы заявились в дом Финистеров.

— А подробнее? — терпеливо попросил Нэйт.

— Послы Гародеи! — выпалила служанка с таким видом, будто прибыли не заграничные гости, а посланники Господа Бога, вывернулась и побежала дальше.

Гародея… Гародея… Страна, граничащая с Аренором на юге. Нэйтан никогда там не был, но кто-то недавно упоминал название этого королевства…

Ну конечно же! Эрика собиралась замуж за гародейского принца.

Его накрыло облегчением. Может быть, эти самые послы заберут надоедливую девушку и сопроводят дожидаться свадьбы на территории жениха? Это было бы чудесно, потому что интерес Эрики превращался в маниакальный. «Возьми меня, я заплачу», — это уже чересчур.

Нэйтан направился в сторону гостиной, едва ли не уворачиваясь от торопящихся в разные стороны слуг. Он даже усмехнулся при мысли, что, возможно, прислуга в этом доме тоже надеется поскорее избавиться от госпожи и потому так старается угодить гостям.

До гостиной Нэйт не добрался, его перехватил очередной слуга, но на этот раз с запиской, предназначающейся ему персонально.

Нэйтан поблагодарил юношу, вручившего ему небольшой белый конверт и быстро ретировавшегося, после чего открыл послание прямо в коридоре.

«Приезжайте к задним воротам королевского замка ровно в полдень. Вас пропустят».

И подпись: «П. М. Л. К».

Придворный маг лорд Корвин.

Нэйтан сжал записку в кулаке, и она превратилась в пепел прямо в его ладони. Пробегающая мимо служанка ойкнула и принялась протирать пол у его ног.

— Извините, — пробормотал Нэйт, отходя, чтобы не мешать.

В ответ на его извинения девушка, стоящая на коленях на полу и орудующая тряпкой с таким энтузиазмом, будто хотела проделать в нем дыру, посмотрела на странного гостя как на умалишенного и продолжила свое занятие.

Да уж. В столице все бешеные: и аристократы, и их слуги.

— Нэйт, Нэйт, Нэйт! — Эрик едва не налетел на него, появившись из дверей гостиной. — Где тебя носит? Уже завтрак подали.

Младший Финистер тоже был непривычно возбужден, глаза горели.

Нэйтан пожал плечами.

— Спал.

— Отец уже уехал к лорду Ригли. Дядя его сопровождает, — сообщил Эрик.

С утра пораньше, даже до завтрака.

Нэйт нахмурился, как бы лорд Патриэль не наломал дров своим нетерпением и поспешностью. Сейчас каждый необдуманный шаг мог поставить всех под удар.

— И он не в курсе, что прибыли гости? — догадался Нэйт, решив, что выскажет Финистеру старшему все, что о нем думает, при встрече. Отчитывать сына за отца не имело смысла. Тем более, лорд Патриэль уже не единожды давал понять, что мнение Эрика для него не имеет особого значения.

Младший Финистер полушепотом выругался.

— Они не предупредили, — пояснил. — Оказывается, в Гародее не принято заранее оповещать о своих визитах.

Нэйт хмыкнул. Надо бы поизучать обычаи соседних королевств. Как бы после обвинений в адрес будущего короля не пришлось уносить ноги из Аренора.

— Скажи мне, что они за Эрикой, — попросил с надеждой.

— Мечтай, — усмехнулся тот. — Прибыли согласовать точную дату свадьбы и привезли подарки «счастливой невесте».

Вчера ночью Эрика выглядела какой угодно, но только не счастливой. Однако как ни пытался Нэйт найти в себе хоть крупицу сочувствия к хозяйской дочери, у него не получилось.

— Пошли, представлю тебя послам, — поторопил Эрик. — Они тут всего-то час, а мы с матерью уже не знаем, чем их развлекать.

— А твоя сестра? — не понял Нэйт.

— А, — младший Финистер отмахнулся, — сидит и молча скалится. Ей кто-то сказал, что в Гародее ценят молчаливых женщин, вот и притворяется тихоней, — Эрик хохотнул. — Бедный ее будущий муж, то-то сюрприз его ожидает, когда она почувствует себя хозяйкой в его доме.

Нэйтан тоже усмехнулся и мысленно пожелал сил гародейскому принцу, с женой, не знающей слова «нет», они ему понадобятся.

***

Завтрак прошел неожиданно хорошо. Послы Гародеи фрэи (так у них на родине называли аристократов) Холлесис и Пиннус, оба в длинных ярких нарядах, напоминающих халаты, и очень коротко стриженными волосами, как не было принято в Ареноре, оказались интересными собеседниками.

За утренний час, похоже, не только Финистеры не знали, о чем разговаривать с иностранными гостями, но и те израсходовали подготовленный запас тем, поэтому новое действующее лицо, появившееся в гостиной, было встречено с энтузиазмом. К тому же Нэйтан много где успел побывать, и ему было о чем рассказать.

С его приходом оживилась даже «счастливая невеста», но быстро сникла под строгим взглядом матери.

После завтрака гости к всеобщему облегчению отправились отдыхать в выделенные им комнаты. Дамы умчались обсудить впечатления от встречи, и Нэйт с Эриком остались вдвоем.

— Корвин прислал мне приглашение в королевский замок, — без предисловий сказал Нэйтан, когда остальные покинули гостиную.

Эрик побледнел.

— Пойдешь? — спросил, едва ли не в ужасе.

Нэйт поморщился.

— У меня есть выбор? Я так понимаю, если не явлюсь, этот тип спустит на меня всех собак.

— Инквизицию, — согласился Финистер.

— Собак из Инквизиции, — кивнул Нэйт, все еще перебирая в голове варианты выхода из ситуации, но найти их не мог. Нужно было либо немедленно бежать из Сарианты, либо попробовать сыграть по местным правилам.

— Я поеду с тобой, — решительно заявил Эрик, вскочив с кресла.

Нэйтан покачал головой и тоже поднялся на ноги.

— Мне не нужны защитники.

— Тебе вообще никто не нужен, — отозвался Финистер, как показалось Нэйту, обиженно. — А потом выходит, что ты не такой уж бессмертный и всемогущий.

Еще умный. Он забыл сказать: не такой уж умный. Но сдаваться Нэйтан не собирался. Возможно, ему и понадобится помощь, но Эрик и так уже дважды едва не пострадал от рук Инквизиции, не хватало еще его подставить из-за того, что сам по глупости выставил напоказ непозволительное количество сил.

— Я пойду один, — твердо повторил Нэйт. — Это между ним и мной.

Эрик фыркнул.

— Магами.

Нэйтан выдержал обвиняющий взгляд.

— Магами, — ответил спокойно. — Отцу доказывай, что ты не ущербный из-за отсутствия дара, а мне не надо, — глаза Финистера вспыхнули, но Нэйт продолжал: — Я сильнее этого вашего Корвина и в случае чего смогу смотаться. С тобой это будет сложнее.

Эрик вздохнул, признавая его правоту.

— Ты там осторожнее, — пробормотал, хлопнул Нэйтана по плечу. — Количество моих друзей тает на глазах, я не хочу тебя потерять.

Нэйт не стал уточнять, с каких пор они перешли в статус друзей.

Но если бы что-то произошло с Эриком, он бы тоже расстроился.

***

Все произошло, как и писал Корвин: стража уже была предупреждена о его визите, и Нэйтана впустили, немедленно сопроводив к Придворному магу без лишних слов.

Нэйт сразу отметил, что охрана замка не носила амулетов, как и на церемонии похорон. Должно быть, так Корвин мог быть уверен, что никто из них не затевает измены, а серьезные тайны страже не доверяли, чтобы избежать утечки информации.

Кабинет Придворного мага располагался в подземелье под замком. По дороге туда Нэйт решил использовать время с пользой и мягко коснулся сознания охранника. Корвина он боялся. До жути. До икоты. Хотя на самом деле не знал о нем ровным счетом ничего, кроме того, что тот очень сильный маг и занимает свою должность уже не один десяток лет.

Негусто. Но на расстоянии узнать больше не удалось, пришлось довольствоваться малым.

Подземелье Нэйту не понравилось. Здесь было душно и влажно. А еще холодно. Должно быть, зимой тут зуб на зуб не попадает.

Стражник оставил его у массивной двери и, не проронив ни слова, развернулся и пошел прочь.

Нэйтан проводил его взглядом, думая, что у парня отлично развита интуиция, несмотря на отсутствие дара. Нэйт ему не понравился и показался опасным, но приказ Корвина привести его к себе был для всех равен Гласу Божьему.

Нэйт мысленно фыркнул: какой-то у жителей столицы нездоровый страх перед этим человеком. Но раз так, нужно держать ухо востро.

Проверил, насколько хорошо стоят блоки, и постучал.

— Да, молодой человек, — громко раздалось изнутри, будто дверь была не толще картона, — заходите.

Нэйтан не заставил себя долго ждать.

Кабинет Корвина ничем не напоминал тот, в котором он побывал в доме Финистеров: маленький, даже тесный, без окон, стеллажи с книгами в потрепанных переплетах до самого потолка, весьма скромные стол и стулья.

Сам хозяин комнаты сидел за столом, в беспорядке заваленном бумагами. Выглядел он точно так же, как на прощании с погибшим королем, и Нэйту определенно не нравился.

— Вы пунктуальны, — хрипло произнес Придворный маг, пристально рассматривая вошедшего с ног до головы. — Садитесь, — не приглашение, а скорее приказ с небрежным взмахом руки в сторону стула для посетителей. Нэйт сел. — Менталист? — Корвин впился взглядом в его лицо. — Ни черта от тебя не чувствую. Признавайся, закрылся? Или вшил куда амулет, чтобы никто не видел?

— Закрылся, — ответил Нэйт, прямо глядя в ответ.

— Хорооош, — протянул старик, будто рассматривал зубы лошади на базаре. — А если я прикажу снять блоки?

Нэйтан улыбнулся.

— А вы снимете свой амулет?

Корвин покачал головой:

— Достойный ответ, но как правая рука будущего короля я должен быть уверен, что пригласил в замок человека, не замышляющего против него зла. В случае отказа я имею право сдать тебя Инквизиции, как человека, вполне возможно, представляющего опасность для его высочества.

Угроза. Холодная, расчетливая, тем не менее, произнесенная обыденно. Сколько людей он так сдал Инквизиции за отказ от сотрудничества?

Нэйтан пожал плечами.

— Если вы настаиваете, — и сбросил часть блоков. — Мне нечего скрывать.

Обнажил эмоции, связанные с приглашением в замок: удивление, недоверие, ощущение опасности. Как же без опасности? Корвина же все боятся, он привык.

— Хорошо, — кивнул Придворный маг, будто принимал вступительный экзамен. — Поставь назад.

Нэйт выполнил. Старик довольно осклабился, показав недостаток зубов.

Вот как, значит, способностей к самоисцелению и целительству у него не было.

— Хорошо, — повторил Корвин. — Быстро ставишь, — он отвернулся от гостя, порылся в бумагах на столе, извлек откуда-то снизу чистый листок и что-то быстро на нем записал. — Кто ты там у нас? — уточнил. — Учитель дочки Финистеров?

— Именно так, — подтвердил Нэйт.

— Сколько тебе лет? — допрос продолжился.

— Двадцать пять, — Корвин снова сделал запись. — Позволите поинтересоваться, что вы пишите? — не удержался Нэйтан, ситуация начинала его забавлять.

— Приказ о том, что беру тебя в ученики, — сообщил Придворный маг, даже не поднимая головы.

Нэйт едва не рассмеялся.

— Вы предлагаете мне стать вашим учеником? — переспросил, не веря свои ушам. Они в столице все точно чокнутые.

— Предлагаю? — густые седые брови сошлись на переносице, и старик таки оторвался от своих записей. Похоже, сама мысль, что его слова могут быть расценены как предложение, а не как приказ, была для него абсурдной. — Я беру тебя в ученики. Редко встретишь молодого человека с твоими способностями, — сообщил, будто это все решало.

Нэйт не сдержал улыбки.

— Но ведь я еще не согласился.

Теперь брови взметнулись к морщинистому лбу.

— Я старше тебя в три раза, знаю больше — в четыре. Знания, власть, приближенность к трону. О чем еще мечтать?

Ну ясно, благодетель.

Знания — это то, что Нэйтан по-настоящему ценил, а власть и близость к правителю — последнее, в чем бы он нуждался.

— Я связан обязательствами с Финистерами, — напомнил осторожно. — Мне дорога Эрика, — самая лживая ложь в его жизни.

— Так, значит, реши дела с Финистерами! — рявкнул Корвин. — И учти, — погрозил кривым узловатым пальцем, отложив перо, — я дважды не предлагаю, — выделил слово интонацией, передразнивая. — У тебя неделя. После коронации я желаю видеть тебя у себя.

Вот так, не больше, не меньше. Твердо и безапелляционно.

Впрочем, Нэйтану было нечего бояться. Если коронация вероломного принца все-таки состоится, он немедленно исчезнет из столицы, только его и видели. Как бы ни был силен Придворный маг, Нэйт был сильнее.

— Я понял, — не стал спорить. — Я могу идти?

— Иди, — проворчал старик, потом спохватился: — Как там тебя зовут, говоришь?

Вот так. В ученики взял, а имя не спросил.

Нэйт успел встать и направиться к двери. Остановился, обернулся:

— Нэйтан Фостер.

— Нээйтан Фооостер, — повторил Придворный маг, растягивая слова и записывая. — И документы прихвати, а то будешь без жалования.

Нэйта подмывало задать вопрос о размере этого самого жалования, но он сдержался. Куда выгоднее было оставить старика в полной уверенности, что все будет так, как он хочет.

— Я понял, лорд Корвин, — ответил настолько смиренно, насколько мог.

— Проваливай, — Придворный маг больше не был заинтересован вести беседы. — Утром после коронации чтобы был здесь. С рассветом.

— Непременно, — пообещал Нэйт и вышел.

***

Мужчины собрались в кабинете лорда Патриэля лишь поздним вечером, когда нежданные и незваные послы жениха Эрики отошли ко сну, предоставив остальных жильцов дома самим себе.

— Лорд Ригли выслушал меня, — сообщил Финистер старший, когда все расселись. — Он хотел бы увидеться с тобой, — взгляд на Нэйтана.

Тот кивнул.

— Но он готов выступить против Верна? — не понял Эрик. — Выдвинуть обвинения? Потребовать суда?

— Готов, — кивнул лорд Патриэль.

— Зря мы ждали его объективности, — вставил молчавший до этого Кнот. — Несмотря на старость и бездетность, он с радостью займет трон.

— Но какие-либо действия он готов предпринимать только после встречи с Нэйтаном, — уточнил Финистер старший. — Сказал, что должен убедиться лично, потому что я лицо заинтересованное.

Нэйт чуть было не спросил, почему заинтересованное, но вовремя прикусил язык. Черт голову сломит в их притязаниях на корону, но все верно: если лорд Дункан Ригли стар и бездетен, в скором времени он умрет, а без его прямых наследников трон перейдет следующему претенденту — лорду Финистеру.

— Абсурд, — высказался Эрик, видимо, произведя в голове те же расчеты. — Мы никогда не стремились править Аренором.

— Ты не стремился, — бросил его дядя.

За что получил от старшего Финистера укоризненный взгляд.

— И я не стремился, — сказал, как отрезал. — Я чту закон и порядок наследования короны. К тому же, Ригли переживет еще всех нас. Меня уж точно, и что тогда? — его взгляд переместился на сына и стал обвиняющим. — Тогда трон достанется ему. Кто-нибудь из здесь присутствующих всерьез полагает, что Аренор принял бы короля без дара?

Эрик сжал челюсти, но смолчал.

— Я полагаю, — нагло заявил Нэйтан. — Толку от ваших королей как от магов. Нужные люди рядом и верная армия куда важнее, чем собственный дар.

Он полагал, что Эрик его поддержит, но друг, наоборот, попросил:

— Нэйт, прекрати, мне не нужен трон.

Нэйтан удивленно на него посмотрел, но замолчал.

Что ж, к тому времени, как корона доберется до Эрика, вполне возможно, у него уже будет взрослый сын, скорее всего, одаренный, в пользу которого он и откажется от трона.

— Тогда предлагаю всем идти спать, — подвел итоге лорд Патриэль. — А завтра отправимся к лорду Ригли, — кивнул он Нэйтану.

— Как скажете, — равнодушно отозвался Нэйт.

Все это ему уже ужасно надоело.

***

В ту ночь в дверь комнаты Нэйта снова скреблись, стоило всем отойти ко сну.

Нэйтан раздраженно взмахнул рукой, устанавливая двусторонний «Кокон тишины», отрезая от себя звуки из коридора, а коридор — от любого шороха изнутри, и притворился спящим.

Хватит с него Эрики.

Могла бы, что ли, хотя бы побояться послов от своего будущего мужа. Если они заметят ее выходящую ночью из комнаты мужчины — от такого позора аристократке потом не отмыться.

Впрочем, проблемы Эрики его никоим образом не касались.

Нэйт расслабился в постели и закрыл глаза, вызывая перед мысленным взором образ Лиссаны. За эти дни рубин в кольце ни разу не засветился, значит, у нее все хорошо.

Воображаемая Лиссана улыбалась. Он улыбнулся в ответ.

ГЛАВА 30.

— Вот тут, тут и тут будут розы, — сообщила госпожа Флоресса, обозначая длинной указкой места.

Катрина стояла перед ней на невысоком табурете, специально принесенном в комнату для этой цели, облаченная в уже почти готовое платье.

На этот раз примерка проходила в личных покоях Лауры, куда девушка великодушно пригласила Катрину и Эрику, чтобы посплетничать, как она сама выразилась, и полюбоваться очередными шедеврами госпожи Флорессы.

— Да, розы нужны непременно! — тут же поддержала принцесса, всплеснув руками.

Катрина заподозрила, что виной такому энтузиазму то, что она неоднократно спорила с модисткой по поводу наличия цветов на платье. Этакая была маленькая месть Эрики.

— Вот, — обрадовалась госпожа Флоресса, — слушайте ее высочество.

Катрина лишь улыбнулась в ответ и предпочла промолчать. Никто не мешает ей согласиться и потом самостоятельно отпороть эти дурацкие розы. Нет смысла тратить время на ненужные споры.

Лаура подошла ближе, обошла Катрину по кругу, клоня голову сбоку набок, рассматривая.

— А мне почему-то кажется, что Катрине нужны другие цветы, не розы, — высказалась, в задумчивости поднеся пальчик к губам. — Что-то менее банальное.

— Банальное?! — взвизгнула модистка.

Катрина сделала Лауре большие глаза, воспользовавшись тем, что Флоресса в этот момент оказалась за ее спиной. С фанатиками лучше не спорить, а молча сделать по-своему.

— Не хотела вас обидеть, дорогая, — примирительно улыбнулась девушка, ласково коснувшись плеча женщины. — Но разве розы будут в этом сезоне не на каждом платье?

— И на вашем в том числе, — насупилась модистка. — Это же мода. Мо-да! Естественно, это будет на всех!

Катрина закатила глаза, продолжая пользоваться положением. Лаура заметила и хихикнула. Эрика бросила в их сторону недовольный взгляд.

— Мода есть мода, — согласилась принцесса, широко улыбаясь модистке. — Никто не посмеет усомниться в вашем профессионализме, госпожа Флоресса.

При этом посмотрела на Катрину так, будто ей следовало бы «не сметь» еще кучу всего. Катрина в ответ равнодушно пожала плечами.

Она и раньше не боялась принцессы, а после воспоминаний Нэйтана вообще перестала воспринимать ее всерьез. Некоторые вещи с годами не меняются, так и Эрика по-прежнему полагала о себе больше, чем представляла на самом деле.

На этом примерка Катрины завершилась. Табурет заняла принцесса, а Катрина удобно устроилась в освободившемся кресле. Расхаживать вокруг, как Лаура, рассматривая детали, ей не хотелось. А вот рассмотреть получше саму Эрику, сравнивая с тем, какой она предстала в видениях, было интересно.

Если Эрику Финистеру возраст пошел на пользу, привнеся в его внешность мужественность, которой не было в юности, и уверенность, то его сестра изменилась не в лучшую сторону.

В первую очередь, Эрика располнела. Не до безобразия, но значительно, по сравнению с двадцатилетней стройной девушкой, так настойчиво посещающей ночами комнату Нэйта. Из-за добавившегося веса ее от природы полная грудь стала вдвое больше, что в придачу с излишне откровенными вырезами смотрелось вульгарно. Добавились морщинки у рта и между бровей от вечно недовольного выражения лица.

Может ли Эрика быть связана с заговором против своего брата? Нужен ли ей трон?

Пока что Катрина была уверена только в одном: ей был нужен Нэйт. Десять лет назад и сейчас. Любовь? Не верилось. Скорее уж поражение, задевшее гордость и превратившееся с годами в навязчивую идею.

— Кстати, Лаура, дорогая, — спросила принцесса, пока модистка делала необходимые замеры: платье требовалось ослабить в талии, — мой братец случайно не обмолвился, есть ли вести о Натаниэле?

Катрина поспешно отвернулась. Не хватало еще, чтобы Эрика заметила, как она сдерживает смех.

Упорству у принцессы следовало бы поучиться.

***

— Признавайся, — потребовала Катрина вместо приветствия, — ты послужил причиной скандала, из-за которого Эрика не вышла замуж за принца?

Нэйтан поднялся с койки, не спеша подошел к решетке и привалился к ней плечом, встав к посетительнице полубоком.

— Для начала: здравствуй, Нэйт, как спалось? Прекрасная погода, не правда ли? Ах да, ты же не знаешь, какая стоит погода, твой пейзаж — плесень на камне.

— Да-да, — отмахнулась Катрина, уже даже не злясь на его подначки. — И это, и так далее. Так ты?

Нэйтан подумал, уставившись в потолок.

— Косвенно, — решил он, наконец.

Катрина прищурилась.

— Хочешь сказать, что в своих проблемах виновата только Эрика, а ты невинная жертва?

— Вот видишь, — широко улыбнулся. — Ты умная девочка, все знаешь сама.

Катрина фыркнула и толкнула его в плечо.

Нэйтан оторвался от решетки и потер руку, будто его всерьез покалечили.

— Она опять мной интересовалась? — понял он.

— Каждый день, — серьезно кивнула Катрина, прохаживаясь перед камерой. — Каждый! Может, ты ее приворожил? — остановилась напротив.

Нэйтан фыркнул.

— Я тебе не бабка-знахарка.

Приворотные зелья на самом деле существовали и, говорили, действовали весьма эффективно, если жертва оказывалась достаточно глупа и доверчива, чтобы их выпить. Готовились подобные микстуры из таких ингредиентов, как уши летучих мышей, заячьи глаза, лапки лягушек, и прочих не самых приятных вещей. Для их изготовления требовалась лишь капля магии, основное действие происходило как раз благодаря правильно сваренной смеси. И промышляли этим исключительно бабки-знахарки, как и сказал Нэйтан. Кроме того, такие зелья имели специфический запах, который ничем нельзя было перебить полностью. Поэтому жертв любовных приворотов становилось все меньше. Да и опытный менталист легко мог потом избавить от их воздействия, так что с подготовкой и изготовлением было больше хлопот, чем пользы в итоге.

Катрина усмехнулась, представив Нэйта, варящего дурно пахнущую похлебку в большом котле и подбрасывающего в него лягушачьи лапки.

Нэйтан поморщился.

— Очень смешно.

— Откуда ты знаешь, о чем я подумала? — возмутилась она.

— У тебя на лице все написано. А у большинства людей, что здесь, — он протянул руку и постучал указательным пальцем ей по лбу, — то и на лице.

Катрина моргнула от такой наглости. С каждым приходом в подземелье ей казалось, что удивить ее уже нечем, но поражалась снова и снова.

Стоило бы влепить ему пощечину, напомнить о приличиях…

Вместо этого она перехватила его руку за запястье, крепко сжав и отведя от своего лица.

— Ты руки-то мыл? — поинтересовалась ехидно.

— А если мыл, можно трогать? — его глаза азартно блеснули.

Она хмыкнула.

— Не дождешься. Эрику трогай.

— Ревнуешь?

— Вот еще!

— Тогда руку отпусти, — он красноречиво опустил взгляд на запястье, которое она все еще сжимала.

Катрина резко разжала пальцы и даже отступила от решетки, мучительно краснея.

— Все свои, — заботливо утешил Нэйтан, хотя в глазах его отчетливо читался смех, — не смущайся. Мужчина и женщина… В тесном помещении… Одни… Тут сам бог велел.

Смущение как ветром сдуло. Пришла злость.

— Даже не шути в этом направлении! — потребовала гневно.

Он и не думал пугаться ее резкого тона. Бессовестно засмеялся.

— Да иди ты, — пробурчала обиженно, усаживаясь на матрас и подбирая под себя юбку.

— Было б куда идти, — Нэйтан постучал пальцем по прутьям.

Катрина проигнорировала последнюю реплику, понимая, что последнее слово все равно останется за ним.

— Ну, так что? Продолжаем тренироваться в остроумии или работаем? — спросила серьезно.

На его лице мелькнула досада, но возражать Нэйтан не стал, бросил одеяло на пол и сел.

— Желание дамы — закон. Работаем.

Было бы для него женское желание законом, Эрика не бегала бы за ним более десяти лет, растеряв при этом всякое достоинство.

— Работаем, — отозвалась эхом, протягивая ладони.

— Правда? — впечатлило Пиннуса, более молодого из двух послов, гостивших у Финистеров. — У вас есть Хорошейские камни?

— Есть, — подтвердил Нэйт.

— Говорят, они очень красивы, — мечтательно вздохнул тот.

— Но их месторождения истощены много лет назад, — вмешался Холлесис, второй посол, старше и опытнее своего спутника и не отличающийся доверием ко всему, что ему говорят. — Откуда они у вас?

— Повезло, — признался Нэйт, — купил. Хорошейские камни — прекрасные накопители энергии, могут пригодиться, — глаза младшего посла превратились в щенячьи, и Нэйтан сжалился: — Могу вам показать, если хотите. Но они где-то в вещах. Постараюсь принести к завтраку.

— Это было бы чудесно, — обрадовался Пиннус.

— Благодарим, — сдержанно кивнул Холлесис.

— А вы уже посетили Галерею? — вступила в разговор леди Дариэлла. — Вы говорили, что отправитесь туда сегодня.

Нэйтан благодарно улыбнулся хозяйке дома и налил сок себе в стакан. Большую часть вечера послы общались именно с ним, избрав его самым интересным собеседником из всех присутствующих.

Впрочем, и Финистеры до широкого жеста леди Дариэллы не горели желанием развлекать гостей. Лорд Патриэль был хмур и погружен в свои раздумья, Эрик задумчиво ковырял вилкой в тарелке и явно мыслями был где-то далеко, Эрика молчала, чтобы не прослыть болтушкой в стране будущего мужа, а лорд Кнот сам предпочитал слушать истории Нэйтана с не меньшим интересом, чем гародейские послы.

После встречи с Корвином ничего примечательного не произошло. Нэйт, как и обещал, посетил второго претендента на трон вместе со старшим Финистером. Еще раз поведал, что видел в воспоминаниях Шингли, ответил на ряд сопутствующих вопросов. После чего лорд Дункан Ригли, худой седовласый старик с умными глазами, стукнул морщинистым кулаком по столу и заявил, что если Верн настолько далеко зашел, он поплатится.

Ригли сказал, что обдумает, как и когда лучше выдвинуть обвинение против своего племянника, но заверил, что до справедливого суда коронации он не допустит. Лорд Патриэль ему верил, Нэйт еще не совсем разобрался, кто и какое влияние имеет в столице, поэтому предпочел положиться на его мнение.

Пусть Корвин ждет его после коронации, особенно если она не состоится. Вот уж у кого Нэйтан не стал бы учиться ни при каких обстоятельствах.

***

Пребывание в столице затягивалось и не сулило ничего хорошего. Ригли выдвинет обвинения, и начнется великая склока сильных мира сего.

С такими мыслями Нэйтан отправился в свою комнату. После ужина время было позднее.

Инстинкт самосохранения подсказывал, что самым верным поступком будет покинуть столицу прямо сейчас. Оставить аристократов делить трон, власть, искать справедливость самостоятельно и просто сбежать.

Но он обещал Эрику остаться. А тот спас его жизнь. Перед этим, конечно, сам и подверг опасности, но в итоге-то спас. А еще благодаря ему Нэйт познакомился с Лиссаной.

Нэйтан всегда старался быть осторожен и не обременять себя обязательствами, помимо «заказчик-исполнитель». Но Эрик Финистер каким-то непостижимым образом умудрился, и впрямь, стать ему другом.

А друзей не бросают. И точка.

Нэйт еще некоторое время раздумывал рискнуть и сбежать в хижину к Лиссане хотя бы на эту ночь. Но риск был не оправдан. Стоит навести на нее Инквизицию, и они найдут к чему прицепиться, чтобы испортить ей жизнь. Нет уж. Лучше он подождет еще.

Стук в дверь. Тихий, но настойчивый.

Нэйт рассмеялся. Поведение Эрики уже было смешным. Неужели эта девушка всерьез не понимает, что пора остановиться?

Он распахнул дверь.

Предположение оказалось верным: на пороге стояла рыжеволосая девушка в халате.

— Нет — на любое твое предложение, — объявил, прежде чем она успела раскрыть рот.

Эрика обиженно надула губы, как бы невзначай провела рукой по бедру, приподнимая ткань халата.

— А просто поболтать? — улыбнулась просяще. — Вон сколько ты трепался с послами. Почти три часа. А мне и четверти часа не выделишь?

Нэйт усмехнулся.

— Вряд ли я стал бы общаться с ними часами, заявись они ко мне в комнату на ночь глядя.

Эрика закатила глаза.

— Они скучные. Все в этом доме скучные! — топнула ногой в тапочке. — Только ты нескучный, — попыталась вырвать дверь, чтобы расширить проход и войти.

Нэйт удержал дверь. Склонился, приблизив свое лицо к ее.

— Эрика, ты доиграешься, — предупредил серьезно.

— И что? — вскинула подбородок. — Накажешь меня? Я за тем и пришла.

Этой девице незнакомо не только слово «нет», но и здравый смысл как таковой.

Надоело до чертиков.

Нэйту не нужно было напрягаться или снимать блоки, чтобы чувствовать перемещения людей по дому. Искры всех одаренных были заметны на расстоянии, как пламя свечи в темноте.

Что ж, это ее выбор.

Нэйтан отошел с пути, и девушка вплыла в комнату с видом победительницы.

Он прикрыл дверь, не воспользовавшись засовом и оставив небольшую щель, на которую Эрика, поглощенная собственными мечтаниями, не обратила внимания.

А когда Нэйт обернулся к незваной гостье, халат уже грудой лежал у ее ног. На этот раз ночного платья под халатом не было. Как и белья или хотя бы кусочка ткани, скрывшего бы наготу.

— Не ври, что не нравится, — ухмыльнулась Эрика, заметив, как его взгляд прошелся по ее телу.

Да, ей было, что показать. Кроме мозгов.

— У тебя последний шанс одеться и пойти спать к себе, — предупредил Нэйт.

Девушка скривила губы.

— Какой серьезный. Хватит ломать комедию, иди ко мне и не делай вид, что не хочешь, — она зазывно обвела кончиком пальца ареолу соска.

Нэйт сжал губы. Что толку объяснять что-то человеку, который слышит только себя?

— Ты сама виновата, — сказал он, делая шаг в сторону.

Лицо Эрики вытянулось, она не сразу поняла, что означают его слова и перемещение. А когда до нее дошло, было поздно.

Дверь распахнулась.

— Я подумал, зачем вам тащить камни на завтрак, лучше… — Пиннус оборвался на середине фразы, выпучив глаза и начав хватать воздух ртом.

— Немыслимо! — вскричал Холлесис, показавшийся из-за его плеча.

Эрика взвизгнула, будто ее ошпарили. Схватила с пола халат, но от паники не сообразила, что его следовало бы надеть, а просто смятым прижала к груди, толком ничего не прикрыв.

— Мы требуем объяснений! — старший посол оттеснил младшего, покрасневшего до корней волос и вросшего в место у дверей.

Нэйт пожал плечами.

— За объяснениями, пожалуйста, не ко мне, — сдернул с кровати покрывало и накинул на девушку.

Она ухватилась за его края, натягивая на себя так, что от напряжения побелели пальцы. Эрика вся сделалась бледной, а лицо, наоборот, красным, будто кровь со всего тела отхлынула к нему.

Не придумав ничего более умного, девушка возмутилась:

— Что они вообще тут делают?! Это ты задумал, чтобы меня опозорить?! — она в бешенстве повернулась к Нэйтану, перехватила покрывало одной рукой, подняла вторую, и на ее ладони стал наливаться мощью огненный шар.

Детские трюки, не более.

Нэйт взмахнул рукой, и шар исчез. Эрика ошарашено уставилась на свою опустевшую ладонь.

— Родительский дом хочешь поджечь? — спокойно поинтересовался он. — В Гародее не принято оповещать о своих визитах, могла бы знать.

— Мы не д-думали, — подал голос Пиннус, запаниковавший не меньше хозяйской дочки.

— Эта распутная девка не будет спутницей жизни нашего принца! — выпалил Холлесис, развернулся на каблуках и рванул прочь из комнаты.

Пиннус помчался за ним.

Катрина выдохнула, выныривая в реальность. Отпустила руки узника.

— Я удовлетворил твое любопытство по поводу Эрики? — усмехнулся, следя за ее реакцией.

Катрина помотала головой, не сразу подобрав слова.

— Мне стало ее даже жаль, — пробормотала, определившись, что именно почувствовала при виде обнаженной, опозоренной Эрики перед глазами двух иностранцев, не настроенных делать вид, что им все привиделось.

Нэйт заглянул ей в глаза.

— Считаешь, я поступил жестоко?

Кивнула.

— Справедливо, но все же жестоко.

— Она сама все сделала, — сказал он таким тоном, что Катрине почудилось, что и ему жаль глупую девушку, которой в те годы была нынешняя принцесса Эрика. — Я просто не стал ее спасать.

— Погоди, — спохватилась Катрина. — Но ведь после этого ей следовало бы тебя ненавидеть, а не гоняться за тобой всю оставшуюся жизнь.

Нэйт ухмыльнулся, посмотрел снисходительно.

— Ты полагаешь, она меня не ненавидит?

— Мне показалось, она хочет тебя заполучить, — честно ответила Катрина. — Как мужчину, — уточнила на всякий случай.

— Ненависти это не исключает, — отозвался Нэйтан. — Поверь мне.

Катрина помолчала, переосмысливая увиденное и услышанное теперь.

— Как отреагировал на это Патриэль Финистер? — спросила.

Она представила, что было бы, если б ее собственный отец узнал о подобном поступке дочери. Хотя даже представить страшно. Выгнал бы из дома? Лишил бы наследства? Отправил бы в монастырь?

Нэйтан наклонился, взял одеяло с пола и принялся его аккуратно сворачивать, демонстрируя, что их встреча подошла к концу.

— Да как отреагировал… Влепил пощечину, потом Эрик утащил ревущую сестру подальше от разъяренного отца.

— А потом?

— А потом… — он, не оборачиваясь, кинул сложенное одеяло на койку. — Я расскажу тебе завтра, что было потом.

Катрина кивнула, соглашаясь. Встала.

— И все же мне ее жаль, — решила окончательно, все еще примеряя ситуацию на себя и своего отца.

Нэйт встретился с ней взглядом, в котором на этот раз не было насмешки или веселья.

— А мне — нет, — произнес твердо. — Не жаль.

ГЛАВА 31.

Катрина поймала себя на том, что трижды поменяла прическу, прежде чем осталась удовлетворена своим внешним видом, чтобы покинуть комнату.

А ведь утром она уже выходила на завтрак с его величеством. Помнится, собрала волосы в пучок и поспешила к королю, чтобы не опоздать. Так какого черта, она собирается в подземелье, как на свидание?

Эта мысль показалась настолько чудовищной, что Катрина покачнулась. Потом, не глядя, нашарила ногой стул, и опустилась перед зеркалом, смотря на себя, свои пылающие щеки, и не узнавая.

Когда Нэйтан перестал быть для нее просто работой? Когда она начала наслаждаться его обществом?

Нет-нет-нет.

Чем там наслаждаться? Он ведь только и делает, что смеется над ней.

А еще с ним Катрина могла быть сама собой. Не стесняться, не думать о правилах и приличиях, говорить то, что думает.

Тем не менее, самым глупым, что она могла совершить в своей жизни, это начать смотреть на Нэйта как на мужчину, а не как на задание.

Катрина похлопала себя по щекам. Еще раз посмотрела в зеркало. Да, эта прическа ей шла. Поэтому она нетерпеливо распустила ее и завязала тугой узел на затылке. Именно за такую прическу мама всегда отчитывала ее, говоря, что ею дочь добавляет себе десять лет возраста и подчеркивает морщины на лбу от вечно серьезного вида.

Отлично. Пусть так.

Только удовлетворившись своими волосами и платьем с наглухо застегнутым воротом, Катрина направилась в подземелье.

Пусть Эрика выпрыгивает из бюста, чтобы привлечь понравившегося ей мужчину. Задача Катрины — выполнить дело и уехать подальше от этого самого мужчины.

Глупо было бы даже на что-то надеяться.

***

Нэйтан мгновенно прочел по лицу ее настроение.

— Кто-то умер? — пошутил он.

«Моя гордость», — подумала Катрина и соврала:

— Плохо себя чувствую.

Нэйт стал серьезным.

— Может, тогда пропустим сегодняшний день? Отлежись.

Катрина хмыкнула.

— До бала неделя, — напомнила она.

— Уложимся, — Нэйтан был само спокойствие.

— Нет, правда, — Катрина покачала головой и прошла к своему матрасу, — все хорошо. Я справлюсь.

Узник пожал плечами, не настаивая.

— Как знаешь.

— Все хорошо, — заверила она и протянула ему руки между прутьев решетки.

Нэйтан же вместо того, чтобы просто сжать ее пальцы и впустить в свои воспоминания, перевернул ладонь Катрины тыльной стороной вверх и поднес к губам. У нее сердце екнуло.

— У вас сегодня такой строгий вид, леди Морено, — он едва коснулся кожи, будто они встретились на королевском приеме, где принято целовать даме ручку. — Если бы я рос в богатом доме, и у меня бы была учительница, она бы выглядела непременно так, — и засмеялся.

Катрина нетерпеливо выдернула руку и со всей силы ударила его по плечу.

— Совсем обнаглел? — возмутилась.

Но Нэйтан остался доволен собой.

— Ну вот, — сообщил весело, — вижу человеческие эмоции. А то как манекен с печальными глазами.

— У манекенов нет глаз, — напомнила она сквозь зубы.

— И очень зря. Однажды кто-то наверняка сделает им человеческие лица.

— Зачем? — не поняла Катрина.

Манекены созданы для того, чтобы демонстрировать наряды покупателям. Кому нужны их лица?

— Потому что так интереснее, — отозвался Нэйт и уже серьезно сам протянул ей руки. — Манекены обсудишь с госпожой Флорессой. Начинаем?

Катрина кивнула и подала ладони.

Атмосфера за завтраком была напряженной. Все хранили молчание, лишь изредка постукивали столовые приборы.

Гародейские послы с трудом дождались утра и, пылая праведным гневом, покинули особняк Финистеров, едва забрезжил рассвет.

Лорд Патриэль ел, беспрестанно бросая гневные взгляды на притихшую дочь. Леди Дариэлла то и дело вздыхала и умоляюще смотрела на супруга, отчего Финистер старший фыркал и отворачивался.

Эрик, как показалось Нэйту, не испытывал особых эмоций по поводу позора своей сестры. Вечером он защитил ее от ярости отца, как того требовал братский долг, сегодня же, убедившись, что родитель достаточно остыл, и членовредительства не последует, Эрик выбрал тактику невмешательства.

Жореса Кнота ситуация будто бы забавляла. Нет, тот помалкивал, как и другие, но его глаза, то и дело лучились смехом, хотя он и старался пореже поднимать их от стола. В связи с чем Нэйт сделал вывод, что дядя не слишком-то жаловал свою племянницу.

Нэйтан поймал на себе угрюмый взгляд хозяина дома и прекратил разглядывать собравшихся за столом. На самом деле, он ожидал, что после вчерашнего скандала его выставят из дома прямо ночью, но лорд Патриэль, как оказалось, знал свою дочь достаточно хорошо, чтобы поверить гостю на слово, а Эрике влепить пощечину.

— Я выдам тебя замуж за первого попавшегося! — орал вчера поднятый с постели Финистер. — За старика, за младенца — за кого угодно, кто изъявит желание. Ты могла стать принцессой! А теперь молись, чтобы нашелся хоть один достаточно глупый аристократ, который взял бы тебя в жены, иначе выдам за конюха!..

С конюхом он, конечно, погорячился. Эрику в любом случае выдадут замуж за человека их круга, но в том, что о принцах теперь можно забыть, лорд Патриэль был прав.

Отец семейства закончил трапезу первым, практически швырнул вилку на стол и резко поднялся.

— Дорогая, пойдем, нам нужно собираться, — поторопил он супругу.

Леди Дариэлла послушно встала.

— К чему такая спешка? — полюбопытствовал Кнот, лениво размешивая ложечкой чай.

— Пять дней до коронации, вот почему спешка, — огрызнулся Финистер. — Завтра собирается Большой Совет, где выступит лорд Ригли.

Жорес приподнял брови, не прекращая своего занятия и продолжая постукивать ложкой. Его взгляд так и говорил: «И что с того? ».

— Нам прислали приглашения в гости Пернигеры, Хоунсы и Миллиганы, — ответила леди Дариэлла своему брату. — Следует успеть навестить их сегодня.

— Ах, вот оно что… — протянул Кнот, вынул ложку, потряс ею над чашкой, избавляясь от капель, и двумя пальцами аккуратно положил на блюдце. — Плохая идея.

Нэйт был полностью с ним согласен. Сперва нужно было выдвинуть обвинение против наследника, а потом уже встречаться с остальными и обсуждать что бы то ни было. Вина Верноэля еще не доказана, все до сих пор готовятся к коронации, закулисные игры на этом этапе могут быть расценены лишь как заговор против короны и никак иначе.

— Это они пригласили нас, — напомнил Патриэль. — Отказать было бы невежливо.

— Но было бы правильно, — настаивал Кнот. — Однако тебе любопытно узнать настроения, не так ли?

— Отчасти, — признался Финистер.

Жорес вздохнул.

— Будь осторожен, друг мой, — сказал он.

— Принцу пока что не в чем меня обвинить, — возразил старший Финистер, подставляя локоть, чтобы жена взяла его под руку. — Мы просто встретимся со старыми друзьями и побеседуем.

Нэйт поморщился. Весь день в разъездах, чтобы побеседовать. Это даже звучало неправдоподобно.

Кнот пожал плечами, позволяя родственнику поступить так, как тот считал нужным.

Чета Финистеров покинула гостиную. За ними засобиралась и резко ожившая Эрика.

— Ты-то куда? — гаркнул на нее брат.

— Тебя забыла спросить, — огрызнулась девушка. — Пойду прогуляюсь. Мне невыносимо душно в этом доме!

Она с шумом отодвинула свой стул и встала, бросила Нэйтану персональный ненавидящий взгляд и, вбивая каблуки в пол, покинула помещение.

— Я бы на твоем месте теперь проверял еду на наличие ядов, — хмыкнул Кнот. — Обиженная женщина может быть опасна.

Нэйт усмехнулся и отсалютовал Жоресу чашкой.

— Благодарю за совет.

Дядя определенно недолюбливал племянницу и был чертовски прав.

— Ну а мы? Какой план? — Эрик убрал с колен салфетку, сложил и положил на край стола. Отодвинул стул и повернулся к оставшимся вполоборота.

Нэйт пожал плечами. Он бы не отказался от плана покинуть столицу. Остальное его мало привлекало.

— Ты разве не собирался встретиться с Верном? — нахмурился Кнот. — Мне помнится, ты вчера говорил что-то такое.

— Собирался, — в голосе Эрика прозвучала досада, он побарабанил пальцами по скатерти. — Послал ему записку, но получил вежливый отказ в связи с отсутствием свободного времени.

Что и требовалось доказать. Нэйт даже не удивился.

— Может, тогда покатаемся по городу? — предложил Кнот. — Сегодня я тоже абсолютно свободен и с удовольствием составлю вам компанию, молодые люди.

Эрик адресовал Нэйтану вопросительный взгляд. Тот пожал плечами. Пока что из всей родни друга дядюшка нравился ему больше всех.

— Вот и отлично, — обрадовался Кнот, потирая ладони. — Говорят, чем больше времени проводишь среди молодежи, тем моложе становишься.

Эрик рассмеялся.

***

День прошел значительно веселее, чем Нэйт мог бы рассчитывать. Дядя Эрика оказался куда разговорчивее за пределами особняка Финистеров. И правда, будто помолодел.

Посетили картинную галерею, пообедали в ресторане, съездили на развалины бывшего королевского замка, являющегося местной достопримечательностью.

Вдали от придворных интриг столица хоть и была по-прежнему мрачна, но хотя бы интересна. Нэйт только отметил, что они не проехали ни одной улицы, чтобы не наткнуться на инквизиторов, всегда выделяющихся из толпы своими красными балахонами. Но никто из них не проявил к троице ни малейшего интереса.

Словом, в особняк возвращались в приподнятом настроении. Эрик рассуждал, что следует все же попробовать встретиться с принцем Верноэлем и попытаться с ним поговорить. Кнот советовал племяннику не соваться и ждать, пока «взрослые дяди» решат все на своем поле. Нэйт изучал окрестности и не спешил раздавать советы. По его мнению, Эрику и так слишком часто указывали, что делать. Такими темпами о самостоятельности не может быть и речи.

Они уже повернули коней на нужную улицу, в конце которой располагался дом Финистеров, когда землю тряхнуло. Лошади испуганно заржали. Жорес, едва удержался в седле, когда его животное встало на дыбы.

— Что это? — Эрик закрутил головой. — Маги опять чудят?

Видимо, у младшего Финистера уже выработался рефлекс винить во всем магию. Так же, как и у его отца и сестры, напоминать ему об отсутствии дара при любом удобном случае.

Нэйт покачал головой. Мощный выброс магической энергии он бы почувствовал еще раньше, чем до них докатилась бы взрывная волна.

Но его жеста Эрик уже не видел. Он пришпорил коня и понесся по улице в ту сторону, где над крышами домов поднималось облако густого черного дыма.

Нэйт с Кнотом переглянулись. Временно вернувшаяся на время прогулки к Жоресу молодость мгновенно исчезла, оставив глубокую морщину между бровей.

И они бросились следом.

***

Дым и запах гари заполнили улицу. В воздухе кружились крупные хлопья пепла, медленно оседая на землю и покореженные останки особняка. Пламя уже потушили неравнодушные маги, оказавшиеся поблизости, но от руин еще ощутимо тянуло жаром.

Когда Нэйт догнал Эрика, тот уже спешился и стоял перед своим бывшим родовым домом, неверяще смотря на то, что от него осталось.

Вокруг бегали испуганные слуги, которым посчастливилось оказаться на улице в момент взрыва, подтягивались зеваки, кто-то уже хлопотал над ранеными.

Нэйтана обдало чужой болью, и он отошел от друга, чтобы помочь мальчику-подростку, получившему ожоги. Нэйт его помнил, он присматривал за лошадьми Финистеров и забирал их у ворот, чтобы отвести в стойло.

Мальчишке сильно обожгло лицо и правый бок. Целитель, склонившийся над ним, печально покачал головой, признавая свою беспомощность. Его искра дара была довольно тусклой. Возможно, он бы и сумел спасти подростку жизнь, но выменял бы ее на свою, израсходовав весь резерв.

Нэйтан присел на корточки возле раненого, распростерев над ним руки с растопыренными пальцами, оценивая повреждения. Мальчишка скулил, но не шевелился. Мужчина, пытавшийся помочь ранее, бросил на Нэйта недоверчивый взгляд, но отошел в сторону.

Нэйтан коснулся обожженной щеки, пострадавший забился, закричал, а потом мгновенно утих, потеряв сознание. Кожа на его лице выровнялась и приобрела здоровый цвет.

— Невероятно, — пробормотал тот, которому не хватило на исцеление сил.

Тут он был прав, вылечить такое ранение за один раз и не упасть от усталости было невозможно даже с теми силами, которые Нэйт оставил видимыми.

Нэйтан заскрипел зубами: он продолжал совершать ошибку за ошибкой, привлекая к себе внимание. Но что было делать? Бездействовать и ждать, когда ребенок умрет в муках прямо на его глазах?

Мальчика подняли с каменных плит двора и унесли. Нэйт выпрямился, осмотрелся, увидел Эрика, невидяще шагнувшего к пышущим жаром руинам.

— Держи его! — крикнул подоспевшему Жоресу. — Он не в себе!

Его громкий голос привлек дополнительное внимание, люди стали оборачиваться.

Прекрасно, просто прекрасно.

— Что? — огрызнулся он на любопытный взгляд стоящей рядом женщины.

Она в страхе округлила глаза и спряталась за спинами мужчин.

Нэйт поспешил к следующему раненому.

***

Серьезно пострадавших оказалось немного: всего пятеро слуг и две лошади. У остальных ранения жизни не угрожали и потому могли обойтись без магического вмешательства.

— Они еще не вернулись, у них же целых три визита! — вырывался из рук дяди Эрик.

Нэйт обернулся и увидел причину истерики: наполовину сгоревшую карету, ту самую, в которой уехали утром лорд Патриэль и леди Дариэлла.

Значит, они вернулись как раз вовремя. Черт.

Нэйтан подошел к Эрику и Жоресу. По дороге вытер выступивший пот со лба и только потом сообразил, что у него руки по локоть в саже.

— Что произошло, известно? — спросил Кнота. Эрик был не в том состоянии, чтобы задавать ему вопросы.

— Говорят, газ с кухни, — отозвался Жорес.

— Какой еще газ? — не понял Нэйт, но Кнот, сам пребывая в шоке не меньше Эрика, продолжал:

— Должно быть, и правда, газ, магических всплесков я не почувствовал.

Черт с ним с газом, еще будет время разобраться.

Нэйт кивнул, соглашаясь с последним высказыванием.

— Я тоже не почувствовал. Магию не использовали.

В этот момент Эрик вскинул голову и сбросил дядину ладонь со своего плеча.

— Это не несчастный случай! — прорычал он.

— Покричи еще об этом, — зашипел Нэйт, осматриваясь по сторонам, чтобы проверить, привлек ли его друг внимание — еще как привлек.

Нэйтан выругался.

Эрик сжал кулаки.

— Он за это поплатится.

— Еще неизвестно, что точно произошло, — напомнил ему дядя.

— Серьезно? Ты, правда, в это веришь?..

Спор был прерван женским криком.

Эрика проталкивалась к руинам особняка с точно таким же лицом, какое было у ее брата, когда он только увидел, что произошло. Если бы Нэйт не перехватил ее, она бы тоже рванула в раскаленные обломки.

— Родители?! — она вцепилась ему в руки чуть выше локтей, так, что ее ногти впились в его кожу даже сквозь ткань плаща. — Их не было дома?! Они живы?!

— Они успели вернуться. Мне очень жаль.

Эрика смотрела на него, не веря. А по мере того, как смысл произнесенных только что слов стал доходить до ее сознания, глаза начали наполняться слезами.

В конце концов, Эрика зарыдала, забилась в истерике, практически полностью повиснув на Нэйтане. В любой другой момент он бы оттолкнул ее, но не сейчас. Это было бы слишком.

Эрик заметил сестру. Чужие беспомощность и горе пересилили собственные эмоции, заставив взять себя в руки и шагнуть к ней. Эрика с трудом оторвалась от Нэйта и продолжила рыдать в объятиях брата.

Кнот подошел к Нэйтану.

— Думаешь, это ОН? — спросил шепотом.

Нэйт покосился на него.

— А ты?

— ОН, — ответил Жорес и замолчал, поджав губы.

У него были влажные глаза, то ли от дыма, то ли от горя. Нэйт предпочел сделать вид, что не заметил.

— Их надо увести отсюда, — мотнул он головой в сторону Эрика и Эрики. — Есть идеи куда?

Кнот задумался.

— Предлагаю попроситься к Колшерам, — решил он. — Финистеры всегда были с ними дружны. После ареста Тодеуса Эрик первое время только и делал, что пропадал у них, поддерживая. Думаю, они не откажут. Только… — Жорес запнулся.

Нэйт хмыкнул, догадавшись о причине заминки.

— Только я им там не сдался, — закончил за Кнота. — Я найду гостиницу, а вот их, — указал на последних оставшихся в живых Финистеров, — нужно убрать отсюда и дать возможность успокоиться.

— Понял, сделаю, — пообещал Жорес и отошел.

Нэйтан вновь посмотрел на пепелище. Осторожно снял пару блоков, прислушиваясь: на всех окружающих либо были амулеты, мешающие считыванию, либо они испытывали страх, любопытство, шок, но точно ничего не знали и не были причастны к случившемуся.

А принц Верноэль не собирался оставаться принцем. Предупреждал же Кнот лорда Патриэля, чтобы не торопился…

— Прошу проследовать с нами, — раздался за спиной голос.

Нэйт обернулся. Вокруг было слишком много одаренных, и он не почувствовал раньше времени, кто к нему подобрался.

Мысленно выругался.

— Чем могу помочь, господа инквизиторы? — осведомился вежливо.

— Прошу последовать с нами, — заученно повторил один из двух мужчин в красных балахонах.

Нэйту очень хотелось переместиться прямо сейчас и желательно подальше, но после этого пусть в столицу будет ему заказан.

— Можно поинтересоваться куда именно? — все та же любезная полуулыбка.

— На допрос, — ответил тот, который просил следовать за ними.

Второй молча извлек из карманов балахона антимагические браслеты.

— Просим быть разумным и пойти добровольно, — впервые заговорил он.

Нэйт посмотрел на одного, на второго, на пепелище… и протянул руки.

— Давайте, чего уж там.

Инквизиторы, не таясь, выдохнули с облегчением.

ГЛАВА 32.

Вечер и следующую ночь он провел в камере.

Известный прием — оставить жертву в неизвестности и взаперти, чтобы могла помучиться догадками о своей дальнейшей судьбе, а наутро получить от нее чистосердечное признание.

Должно быть, полагалось, что арестованный будет бояться и считать минуты до освобождения. Но Нэйт не боялся. Досадовал и злился, но не боялся.

Лицо Эрика, увидевшего сгоревший и наполовину разрушенный дом, слезы Эрики, влажные глаза Кнота, обожженный мальчик-конюх — вот, что стояло перед мысленным взором. А со своей жизнью и Инквизицией он как-нибудь разберется. Другое дело — то, что исправить нельзя.

Когда утром за ним пришли, Нэйтан как раз успел уснуть, и молодому инквизитору пришлось его будить. Мальчишка в красном балахоне был растерян и удивлен. Видимо, ожидал, что арестованный тут же бросится просить об освобождении.

Нэйт же от души выругался, только потом встал.

— Обязательно было ждать вечер и ночь, чтобы будить с утра пораньше? — высказался обвинительно, чем совершенно сбил пришедшего с толку.

— Так… это, — пробормотал юнец, — порядок такой.

В ответ Нэйт только хмыкнул.

Впрочем, нужно отдать им должное: если бы инквизиторы, пришедшие за Карлосом, придерживались такого же порядка, Дьерти был бы еще жив.

— Куда идем? — спросил он мрачно, выходя из камеры.

— Так… это… — снова растерялся инквизитор.

— Так-это, — передразнил Нэйтан, — это я уже понял. Куда идем-то?

Парень испуганно моргнул.

— На допрос, — отрапортовал, как перед старшим по званию.

Ну и кто тут арестованный, а кто конвоир, спрашивается?

— А завтрак? — продолжил издеваться Нэйт, ожидая, когда юнец таки вспомнит, кто из них кто.

— А завтрак после допроса, — не вспомнил, но перестал заикаться — уже что-то.

— Дай угадаю, порядок такой?

Парнишка совершенно побледнел.

— Прошу следовать за мной, — выдавил из последних сил.

Как только он оказался в столичной Инквизиции, где по определению должны были числиться только самые сильные? Да, даром юноша был не обижен, но возраст…

— Практикант? — поинтересовался Нэйт, пока шли узкими темными коридорами. Антимагические браслеты неприятно оттягивали руки — слишком тяжелые и громоздкие.

— Угу, — вздохнул инквизитор.

— И как? Нравится?

Юноша обернулся, будто боялся, что за ними следят, потом тихо признался:

— Я ожидал немного другого.

Ну конечно же, погонь, битв, борьбы со злом. А на деле — аресты, пытки, ломка человеческого сознания.

— Ждал побед и признаний, а получил веник и совок? — усмехнулся Нэйт.

— И половую тряпку, — пробормотал паренек, после чего испуганно замолчал и снова оглянулся.

Нэйтан улыбнулся и отвернулся.

Если у юнца хватит ума, он сменит профессию.

— Сюда, проходите, — их путешествие закончилось, мальчишка указал на одну из дверей и тут же потянул ее на себя за массивную ручку.

— Зовут-то тебя как? — обернулся Нэйт уже на пороге.

— Форитик Корш, — ответил тот раньше, чем подумал. — А что?

— Я запомню, — серьезно пообещал Нэйтан, Форитик побледнел.

Что ж, пока он не прошел посвящение и не сменил имя, у него был шанс...

***

Как он и предполагал, началось все стандартно и безобидно. Столичные инквизиторы, и правда, следовали протоколу.

Антимагические браслеты на арестованном позволяли сотрудникам Инквизиции чувствовать себя в безопасности, поэтому вести допрос пришел всего один человек без охраны. Поздоровался, представился, был вежлив.

Его звали Олегр, ему было за пятьдесят, и вел он не самый активный образ жизни, о чем говорил внушительных размеров живот.

— Господин Фостер, вам знакомы такие имена как: Ральф, Соллоп, Занно и Курри? — перечислил Олегр, внимательно следя за реакцией допрашиваемого.

Нэйтан сидел по одну сторону стола, водрузив на столешницу руки с тяжелыми браслетами, инквизитор — по другую, полностью скопировав его позу, вот только его запястья были свободны.

— Впервые слышу, — равнодушно ответил Нэйт, не отводя глаз от сидящего напротив мужчины. — Что-то еще?

— Мы получили информацию, что достопочтенных инквизиторов Ральфа, Соллопа, Занно и Курри отправили в Элею, где вы в тот момент находились, чтобы побеседовать с вами. Вы не встретились? — не сдавался Олегр.

Побеседовать — теперь это так называется. Что-то когда он нашел в комнате связанного Эрика в компании тех самых четверых инквизиторов, это было мало похоже на предложение побеседовать.

Нэйт пожал плечами.

— Должно быть, разминулись.

Олегр не сводил с него глаз.

— Никого из них больше не видели. Они не вышли на связь и не вернулись.

Нэйтан склонился вперед, ближе к собеседнику, переплел пальцы.

— Вы всерьез полагаете, что я мог убить четверых инквизиторов?

Он точно знал, какой объем магической силы видели в нем окружающие, и этих сил не хватило бы на то, в чем его обвиняли.

— Маловероятно, — признал инквизитор. — Но никто не исключает, что у вас был сообщник.

— Не исключает, — согласился Нэйт, откинулся на спинку стула, со скрипом протащив браслеты по каменному столу. Оставил руки вытянутыми — с такими тяжелыми «украшениями» с непривычки совладать было непросто. — Но у меня не было сообщников.

— С вами был Эрик Финистер, — прищурился Олегр.

— Он бездарный, — сообщил Нэйтан в той пренебрежительной манере, в которой о друге отзывались отец и сестра, — можете проверить, абсолютный ноль.

— Мы проверили, — отрезал инквизитор.

Еще бы они не проверили.

Олегр помолчал, сверился с записями, потом снова заговорил:

— Вас обучал лорд Карлос Дьерти?

И впился глазами, пытаясь пробить ментальные блоки, но все его попытки были тщетны. Антимагические браслеты были предназначены, чтобы не позволить задействовать дар, но Карлос научил Нэйта ставить защиту без использования магии: только концентрация и самоконтроль.

— Вы знаете, что да, — Нэйтан улыбнулся краем губ, чувствуя, как инквизитор усиливает напор, но по-прежнему ничего не может добиться.

Олегр выдохнул от натуги и прекратил попытки. Теперь он смотрел на Нэйта как на шкатулку с секретом.

— Мои коллеги, ведущие дело лорда Дьерти, всерьез полагали, что вы Перворожденный.

Нэйтан сжал зубы. «Дело Дьерти», надо же.

— Единорога они в ближайшем лесу не искали? — процедил в ответ.

— То есть вы отказываетесь признавать себя Перворожденным? — уточнил Олегр опасно ласковым голосом.

— Верно понимаете.

Инквизитор вздохнул, будто ему было на самом деле жаль.

— Значит, мы имеем отказ от сотрудничества, — подытожил он и продолжил более официально: — Господин Фостер, сообщаю вам, что завтра прибудут самые сильные менталисты Аренора, чтобы взломать ваше сознание.

— Значит, все-таки решили сделать из меня единорога, — пробормотал Нэйт. Страха он по-прежнему не испытывал, лишь досаду. Пока что Нэйтан видел только один выход из сложившейся ситуации, и он ему ой как не нравился. — Могу я узнать, в чем меня обвиняют?

— В убийстве инквизиторов Ральфа, Соллопа, Занно и Курри, — невозмутимо сообщил Олегр. Что ж, это хотя бы заслуженно. — В сокрытии своих способностей. В прибытии в столицу с целью продолжить дело своего учителя, Карлоса Дьерти, а именно — заговоре против короны и измене.

Ладонь сама сжалась в кулак. Как долго они собираются пятнать имя Карлоса лживыми обвинениями?

— Полагаю, доказательства для приговора вам не нужны? — процедил сквозь зубы.

— После взлома у нас будет достаточно доказательств, — уверенно заявил инквизитор. — Итак, Мы друг друга поняли? — уточнил, неловко вставая — мешал живот.

Что толку оправдываться? Все уже решено без него.

Нэйт пожал плечом.

— Вполне.

— В таком случае, до завтра.

— До новых встреч, — огрызнулся Нэйтан.

Чертова столица. Так и знал, что не нужно было сюда соваться.

***

Загремели ключом.

Нэйтан рывком поднялся на койке и сел. Кого принесло? Он полагал, что до обещанной на завтра встречи его оставят в покое.

— А, привет, Форитик, — поздоровался, увидев на пороге знакомое лицо. — Поболтать или по делу?

Мальчишка снова побледнел. Пожалуй, следовало бы перестать над ним издеваться.

— К вам посетитель, — доложил юнец.

— Ого, — Нэйт присвистнул.

По правде говоря, он не знал, что арестованных Инквизицией можно было посещать. В других городах точно нельзя. Все-таки столица есть столица.

Его опять повели в ту же комнату, где утром проходил допрос, но вместо толстого Олегра за столом оказался Финистер младший. Увы, теперь единственный лорд Финистер.

Форитик впустил Нэйта и запер за ним дверь снаружи. Сам войти не пытался. Других инквизиторов в комнате не было. Похоже, удовлетворились обещанным на завтра взломом и антимагическими браслетами сейчас.

Нэйтан сел, громыхнул оковами по столу. Эрик хмуро следил за ним взглядом. Он был мрачен и серьезен, губы сжаты в тонкую линию.

— Ты как? — спросил, впившись глазами в скованные запястья.

— Порядок, — заверил Нэйт. — Вы как?

Эрик опустил глаза.

— Завтра похороны. Родители Тода помогают все организовать.

Нэйт не стал выражать соболезнования, потому что попросту не знал, что сказать. Семья была для Эрика всем.

Поэтому сразу перешел к делу:

— Выяснили, почему произошел взрыв? Дом ведь был опутан защитой вдоль и поперек.

— Газ, — коротко ответил друг.

— Да какой, к черту, газ?! — не выдержав, рявкнул Нэйт.

Его тон подействовал на Эрика отрезвляюще, Финистер выпрямился.

— Последняя столичная мода, — пояснил на этот раз подробно. — Один умник-маг изобрел газовые плиты, чтобы облегчить жизнь не имеющим дар. Что-то там выделяет из природного газа и закатывает в специальные баллоны, которые потом можно присоединить к плите его же сборки. Десяток учеников этого гения носятся по городу, занимаются ремонтом, привозят новые баллоны.

Нэйтан удивленно поднял брови.

— И это пользуется популярностью?

— Шутишь? — Эрик невесело усмехнулся. — Стоит бешеных денег. Все себе хотят, но изобретатель не в силах обеспечить своим детищем большее количество народа. Мать больше года стояла в очереди.

Нэйт хмыкнул. Это звучало странно, но чертовски интересно.

— Я бы пообщался с этим парнем.

Эрик поморщился.

— Не выйдет. После вчерашнего его арестовали по приказу его высочества. Выяснилось, что из-за этих чудо-штук уже были несчастные случаи, правда, не такие масштабные.

— Несчастные случаи, значит...

— Да, — мрачно подтвердил Финистер, — версия устроила всех, — уперся взглядом в сложенные на столе руки и замолчал.

— А как твои родители оказались дома так рано? — Нэйт не дал ему впасть в задумчивость.

Эрик вскинул голову.

— Миллиганы. Они внезапно отменили свое приглашение.

— Почему? Спрашивал?

— Отказались меня принять.

Стечение обстоятельств или умысел? Хотели лишить дома и припугнуть или заранее планировали убийство?

Нэйт беззвучно барабанил пальцами по столу и злился. Да, именно злился. В первую очередь на себя.

Бесспорно, он дважды спасал Эрику жизнь, когда тот пребывал в образе Фина. Но чем занимался Нэйтан в столице?

Хамил власть имущим.

Думал только о том, как бы поскорее убраться подальше.

Мечтал о Лиссане.

Из упрямства и мальчишеского желания проучить глупую девчонку, позволил Эрике загубить свое будущее.

Гулял и рассматривал столицу, вместо того чтобы подумать головой и остановить лорда Патриэля, когда тот стал совершать откровенные глупости.

А все почему? Потому что ему было наплевать, кто на троне и чем все это кончится. А ведь он на самом деле принял Эрика Финистера как своего друга…

— Ты меня слушаешь? — окликнул Эрик. — У тебя такое лицо, будто ты сейчас кого-то убьешь.

— Не сейчас, — пообещал Нэйт со всей серьезностью. — Так о чем ты говорил?

— Я говорил о том, что пытаюсь придумать, как тебя отсюда вытащить, — терпеливо повторил Эрик. — Уверен, эти штуки можно взломать, — он указал на браслеты, — или попробовать выкрасть ключ. Сколько у нас времени?

— У нас полно времени, — убедительно соврал Нэйтан. Не хватало еще заставить Эрика бегать по его душу, вместо того чтобы достойно похоронить родителей.

— Ты уверен? — тем не менее, не поверил друг. — Чего они хотят? Выдвинули обвинения?

Нэйт покачал головой.

— Никаких обвинений. Пока попросили остаться, и только.

Эрик покосился на браслеты.

— Это они так просят?

— По-другому не умеют, — усмехнулся Нэйтан. — Что с них взять? — потом стал серьезен. — Не переживай обо мне. Я разберусь.

— Мне сидеть и бездействовать, пока они вскрывают твою голову? — Эрик сжал кулаки.

Нэйт закатил глаза.

— Никто не вскроет мне голову.

— Почему ты в этом так уверен?

— Интуиция? — приподнял бровь.

Финистер выругался. Хорошо, по крайней мере, отвлекся от своих проблем.

Нэйтан покрутил запястьем в браслете, оковы загремели. Эрик уставился на них как на ядовитую змею.

Надо же, при всех своих бедах, переживает за него.

— Прости меня, — попросил Нэйтан. Финистер широко распахнул глаза, не понимая. — Я обещал помочь, но на деле только отсиживался.

— Нэйт, ты тут не при чем…

Но он проигнорировал эти слова, продолжал:

— Сейчас меня интересует только одно: ты понимаешь, что последует, когда Верн лишится короны?

Намеренно использовал «когда», а не «если».

— Ригли станет королем, — тут же ответил Эрик.

Нэйт мотнул головой, отметая такой ответ.

— Ригли стар и бездетен. В лучшем случае ему править несколько лет, — Финистер молчал. — Добившись справедливости, ты, по сути, добьешься короны.

— Я бездарный, — жарко возразил Эрик, — какой из меня король?

— Справедливый, — высказал Нэйтан свое мнение. Финистер поджал губы. — Ты готов принять это бремя, если я добьюсь признания Верноэля?

На слове «признание» Эрик фыркнул, по видимому, уже совершенно потеряв веру в справедливость.

Нэйт смотрел ему в глаза и ждал ответа.

Финистер молчал.

— Готов, — то ли ответил, то ли прорычал наконец.

— Хорошо, — Нэйтан удовлетворенно кивнул. — Тогда встретимся завтра на похоронах.

— Каким образом? — Эрик напрягся. — У тебя есть план? Скажи, я помогу.

— Помоги, — согласился Нэйт. — Будешь выходить, скажи в коридоре парню по имени Форитик, что я хочу видеть инквизитора Олегра.

Финистер опасливо обернулся на дверь и склонился к столу, понизил голос:

— Нэйт, серьезно. Ты же Перворожденный, ты не можешь снять эти браслеты? Если можешь, беги из столицы. Ты видишь, как все закрутилось…

Ну уж нет, теперь он не готов был бежать ни в браслетах, ни без них.

— Когда ты станешь королем, — отозвался Нэйтан, — будь добр, сначала думай, как все может закрутиться, потом ищи справедливости.

— Да кто сказал, что я им стану?! — вспылил Финистер, стукнул кулаком по столу, оковы Нэйта в очередной раз загремели.

— Посмотрим, — пообещал Нэйтан. — Давай обсудим это завтра, ладно? Отправь мне Форитика за Олегром, пожалуйста.

Эрик поднялся, легко и быстро, не то что толстый инквизитор.

— Как знаешь, — огрызнулся.

— Доверься мне, — попросил Нэйт. — Я больше тебя не подведу.

Финистер помедлил пару мгновений, потом выдохнул.

— Я тебе верю, — сказал твердо и направился к выходу.

Дверь закрылась.

Нэйтан сидел, барабанил пальцами по столу и ждал.

Гибель родителей Эрика зацепила его больше, чем он хотел бы себе признаться. А особенно то, что сделай он что-нибудь раньше, они были бы живы.

Нэйт провел пальцем по браслету, антимагические камни отозвались тусклым свечением.

Хмыкнул. «Ты же Перворожденный, неужели ты не можешь снять браслеты? » — передразнил мысленно.

***

Прошло около четверти часа, когда дверь широко распахнулась, чтобы впустить в помещение объемное тело инквизитора Олегра.

— Вы решили признаться? — спросил тот чопорно.

Вид у него был крайне недовольный. Наверное, заключенные редко требуют аудиенции сами.

— Не совсем, — Нэйтан холодно улыбнулся, его все еще переполняла решимость. — Скажите, могу я написать письмо?

— Родственникам? — уточнил Олегр, сложив руки на животе. — Насколько нам известно, у вас их нет.

— Близкому, — заверил Нэйт. Инквизитор нахмурился. — Уверяю вас, если тот, кому я хочу написать, узнает о том, что вы мне это не позволили, у вас будет куча проблем.

В глазах Олегра зажегся интерес. Осторожный человек, нужно отдать ему должное.

— И могу я узнать, кому в таком случае вы намерены писать? — спросил с фальшивым равнодушием.

— Разумеется, — улыбнулся Нэйт. — Я буду писать своему наставнику, лорду Корвину, Придворному магу.

Расчет оказался верен, Олегр переменился в лице.

— Если это шутка… — предупредил он, впрочем, поостерегшись угрожать.

— Какие уж тут шутки, господин инквизитор? — искренне ответил Нэйтан, потом вытянул вперед скованные руки, размял пальцы. — Давненько я не писал писем, — заявил, наслаждаясь покрасневшим лицом толстого инквизитора Олегра.

ГЛАВА 33.

— Значит, он показал вам смерть моих родителей, — холодно подытожил король, его рука сжалась в кулак, хотя лицо оставалось бесстрастным, — позор моей сестры… Что-нибудь еще, леди Морено?

Катрина выдержала тяжелый взгляд его величества. Ответила:

— Мы остановились на дне ареста Нэйтана Инквизицией.

— И, я так понимаю, он не скупится на подробности?

В голосе Эрика Финистера прозвучало нечто такое, чему Катрина не смогла подобрать название. Разве что… ревность? Не привык к тому, что друг откровенен еще с кем-то, кроме него?

Кивнула.

— Да, сейчас Нэйт перестал перепрыгивать через временные промежутки от события к событию.

Король прищурился.

— Нэйт?

Катрина нахмурилась, не сразу сообразив, к чему именно придрался Эрик. А когда до нее дошло, смутилась. Она сама не заметила, как стала называть узника подземелья сокращенной формой имени, как кого-то хорошо знакомого, близкого.

Изобразила равнодушие, пожала плечом.

— Он не против, чтобы я его так называла.

У короля дернулся уголок губ, словно он хотел улыбнуться, а может быть, скривиться, но передумал и не сделал ни того, ни другого.

— Вы уверены, что все еще на моей стороне, леди Морено? — поинтересовался сухо.

Должно быть, непросто не доверять никому в целом мире.

Катрина глубоко вздохнула, собираясь с духом, и выпалила, пока не успела струсить:

— Если вы больше не доверяете мне, одно ваше слово — и я соберу вещи и покину Сарианту.

Помнится, она уже говорила нечто подобное. Но теперь было куда страшнее: что если он согласится и отошлет ее?

Эрик усмехнулся.

— И вы уверены, что я так легко отпущу вас со всем, что вы теперь знаете?

По позвоночнику пробежал неприятный холодок. Нэйт же предупреждал не шутить с королем…

— Я принесла клятву о неразглашении, — напомнила, стараясь сохранить остатки достоинства. Если сейчас он прикажет следовать со стражей в подземелье и занять одну из камер, пусть так, ее совесть чиста.

Как ни странно, мысль оказаться за решеткой пугала ее куда меньше, чем та, что придется прямо сейчас все бросить и вернуться домой.

— Я помню, леди Морено, — медленно произнес Эрик. — Я помню.

— И я все еще не арестована?

Король потянулся к чашке, сделал глоток и только потом поднял глаза на девушку.

— Пока нет, — сообщил с легкой улыбкой, наслаждаясь своей властью.

В каждую встречу с королем Катрина искала в нем черты прежнего Эрика, которого видела в воспоминаниях Нэйтана, но так и не находила. Иногда проскальзывало нечто едва узнаваемое, но лишь на короткое мгновение.

Сегодня же перед ней сидел не просто Эрик Финистер. С противоположной стороны стола восседал Его Величество Эрик Финистер Первый, и никак иначе. Она поняла это, стоило войти в Малую гостиную: король был не в духе с самого утра и жаждал сорвать на ком-то злобу.

Будь Катрина мудрее, у нее хватило бы ума не злить его величество. Но чем больше времени она проводила с Нэйтом, тем меньше в ней было мудрости, не говоря уже о выдержке.

Эрик угрожал, чувствовал свою власть, и ему это было приятно.

Аппетит пропал окончательно.

— Ваше величество, — Катрина убрала салфетку с колен и отодвинула стул, — так как пока я не арестована, позвольте мне идти и продолжить свою работу?

Эрик сидел, держа чашку кончиками пальцев сразу двумя руками. Он посмотрел на нее над паром, поднимающимся от горячего кофе.

— Идите, — разрешил милостиво.

Больше король ничего не сказал, но его взгляд добавил еще одно «пока», вызывая у Катрины желание поежиться.

Она встала и, не оглядываясь, прошествовала к двери, держа спину и плечи выпрямленными.

В том, что его величество задумчиво смотрел ей вслед, Катрина не сомневалась.

***

— Тебя кто-то обидел? — спросил Нэйтан, следя за тем, как она устраивается на матрасе.

— С чего решил? — отозвалась преувеличенно беспечно.

Он дернул плечом.

— Лицо у тебя такое.

— Ты знаешь меня слишком мало, чтобы хорошо разбираться в выражении моего лица, — парировала Катрина.

Нэйт усмехнулся.

— А что я, по-твоему, делаю, пока ты впадаешь в транс и смотришь мои воспоминания? Рассматриваю твое лицо.

Катрина едва не потеряла дар речи, представив эту картину. Кровь прилила к щекам.

— Я… я думала, ты тоже входишь в транс вместе со мной!

Нэйт фыркнул.

— Что мне там делать? Я все это видел. Бросаю «якорь» в нужный момент, а дальше мое сознание само выдает тебе подробности. Так как утаивать я ничего не собираюсь, просматривать с тобой воспоминания необходимости нет.

Катрина поняла, что несколько секунд сидит и просто моргает.

Вроде бы ничего страшного не произошло, но она вдруг ощутила себя обманутой. Чувство, будто за ней подсматривали в ванной или в гардеробной.

— Уверяю, ты не пускаешь слюну и не похрапываешь, — «утешил» узник. — Бывает и такое, знаешь ли.

Катрина застонала.

— Ты невыносим.

— Стараюсь, — усмехнулся он, потом смягчился: — Не бери в голову. У тебя красивое лицо, почему бы на него не смотреть? Если не на тебя, то остается пялиться на стены, решетку и потолок. А их я уже успел изучить до последней трещинки.

Он, правда, считает, что у нее красивое лицо?

Вот что за мысли в ее голове? Следовало бы оскорбиться, а она еле сдерживается, чтобы не улыбнуться. Ненормальная.

— Ну что, мир? — Нэйтан мгновенно почувствовал перемену в ее настроении в лучшую сторону, протянул руку.

— Мир, — проворчала Катрина, но своей руки в ответ не подала. Поежилась и плотнее закуталась в плащ. Как он вообще постоянно находится в этом холоде?

Нэйт пожал плечами, убрал руки в карманы. Приблизился к решетке.

— Ну, так расскажешь? Есть причины для твоего плохого настроения, или на тебя так действуют фазы луны?

— Если бы не решетка, я бы залепила тебе пощечину, — серьезно предупредила Катрина.

— Не приветствую рукоприкладство.

— Сначала я тебя отсюда вытащу, а потом непременно ударю, — мстительно пообещала она.

Нэйтан изумленно вскинул бровь.

— Леди Морено, а вы — темпераментная женщина.

— А ты — хам.

— Мне говорили, — ни капли не обиделся и не стал отрицать. Убрал улыбки: — Ты сегодня раньше обычного. Сразу после завтрака. Это Эрик тебя расстроил?

В те минуты, когда речь заходила о короле, Нэйтан всегда менялся. Становился серьезным, собранным. И тогда Катрина понимала, что когда Придворного мага называли цепным псом его величества, в этих словах было куда больше правды, чем она думала раньше.

— Он мне больше не доверяет, — призналась.

— А раньше доверял? — спросил снисходительно.

— Возможно, делал вид, — согласилась она. — Но он уже не в первый раз намекает мне, что я твоя сообщница, и могу оказаться поблизости.

Нэйтан вздохнул.

— А я предупреждал.

Катрина вскинула голову.

— Но раньше я чувствовала, что его величество сам на твоей стороне. Я словно была его последней соломинкой, чтобы оправдать тебя. А теперь… — она помедлила, подбирая слова, которые бы могли точно передать ее ощущения. — А теперь я словно та же самая соломинка…

— Отделяющая меня от костра, — мрачно закончил за нее Нэйтан.

— Прости.

— За что? — он невесело усмехнулся. — Ты тут не при чем. На Эрика давят. Ты говорила, он часто отсутствует по утрам. Знаешь, к кому на встречи он ездит?

Катрина покачала головой, задумалась.

— С чего ты вообще взял, что он ездит именно на встречи?

— Интуиция?

— Или ты что-то знаешь, — не согласилась.

— Я здесь, помнишь? — и не подумал признаваться.

— Но догадываться можешь.

— Предполагать.

Боже, спорить с этим человеком можно вечно!

— Значит, ты предполагаешь, что Эрик ездит на встречи с кем-то, кто настраивает его против тебя? — спросила прямо. Нэйтан кивнул. — И, похоже, у него получается, — поджала губы.

— Если бы получалось, — возразил Нэйт, — меня бы уже прикончили, а ты заняла бы мое место.

Он все еще верил своему другу, несмотря на то, что тот запер его здесь.

А вот Катрина начинала по-настоящему бояться.

— Ты по-прежнему не торопишься, — сказала она. — Мы успеем до бала?

— Должны успеть.

Нэйтан не отворачивался, не бегал взглядом по помещению, смотрел прямо в глаза и был абсолютно серьезен.

— Цепной пес его величества, — пробормотала Катрина, разрывая зрительный контакт. Смотреть в эти каре-зеленые глаза становилось невыносимо.

— Что? — не понял Нэйт, нахмурился.

— Ничего, — она покачала головой, протянула руки. — Давай ускоряться, бал не за горами.

— Как скажете, леди Морено, — наконец, его губы тронула улыбка. Все-таки когда он надолго оставался серьезным, ее это пугало.

Особняк семейства Колшеров был меньше почившего дома Финистеров, скромнее как по размеру, так и во внутреннем убранстве.

На похороны пришло практически то же количество народа, что и на прощание с королем. Дом Колшеров был полон. Слуги сновали туда-сюда, не успевая приносить угощения и менять бокалы.

Главным отличием от похорон короля было отсутствие в зале тел усопших: только гости, столы и угощения.

Нэйт протиснулся через толпу молодых людей, остановившихся прямо в проходе и весело что-то обсуждающих. Одеты все были в яркие наряды по последней моде и явно не испытывали скорби. Вряд ли они вообще пришли сюда, чтобы проститься с Финистерами, скорее уж чтобы лишний раз блеснуть в высшем обществе.

Нэйтан поморщился и прошел мимо.

Кажется, Эрик заразил его обостренным чувством справедливости, или даже подарил ему свое. Очень уж хотелось проучить не к месту веселящуюся молодежь, например, устроив им несварение желудка или понос, но Нэйт сдержался. У него были дела поважнее.

Когда он вошел, Эрик принимал соболезнования у обступивших его гостей — ровесников родителей. Сдержанный, собранный, серьезный, в черной одежде и черной же лентой в волосах.

Как Нэйт уже уяснил с похорон короля, на прощания с умершими в Сарианте не было принято одеваться в какие-то определенные цвета. Гости, наоборот, вытаскивали из сундуков все самое лучшее. Эрик же предпочел черное, чем не мог не вызвать пересуды аристократии.

Финистер заметил его почти сразу, удивленно вскинул брови, губы тронула изумленная, но радостная улыбка.

Пожилая пара, беседующая с Эриком в этот момент, с любопытством проследила за его взглядом, что-то спросила, а потом отошла в сторону. Однако продолжала поглядывать на вновь прибывшего.

— Как ты здесь оказался? — Финистер немедленно напал на него с вопросами.

— Пришел, — Нэйт натянуто улыбнулся, осматривая толпу. — Откуда здесь столько молодежи? Твои друзья?

Эрик поморщился при слове «друзья».

— Большинство из них я вижу впервые. В основном — обедневшие аристократы, родители которых прознали, что помолвка Эрики расторгнута.

— Отвратительно, — высказался Нэйт.

— Угу, — согласился Финистер. — Но Эрика, кажется, немного ожила.

Нэйтан проследил за его взглядом. Сестра друга стояла в окружении поклонников и с лукавой улыбкой слушала одного из них, что-то живо рассказывающего и активно жестикулирующего.

Устроили смотрины на похоронах, чтоб их.

Нэйт поджал губы.

— Отвратительно, — повторил.

Эрик пожал плечами.

— Законы высшего общества. Главное, Эрика отвлеклась. Вчера она так рыдала, что пусть уж лучше смеется глупым шуткам этих павлинов.

Нэйт почувствовал укол совести. Несмотря на то, что девушка заслужила отмену свадьбы, все произошло совершенно не вовремя. А смерть близких не заслужил никто.

— Так как ты здесь оказался? Тебя отпустили?

— Со всем почтением и пожеланиями всего наилучшего.

— Но… — не верил Эрик. — Как?

Нэйт скривился.

— Мой новый учитель постарался. Кстати, я теперь живу в королевском замке.

Глаза Финистера стали вдвое больше своего обычного размера.

— Ты шутишь?

Хотел бы он, чтобы это была шутка. Но шутки кончились.

— Нет, — Нэйтан покачал головой. — Я предельно серьезен.

— Ты обратился за помощью к Корвину? — прошипел Эрик. — Ты с ума сошел?

Нэйт огляделся, чтобы убедиться, что они не привлекают внимания. Зря. Привлекали.

Он подхватил друга под локоть и потащил к одному из свободных столиков в углу.

— На, выпей, — сам наполнил бокал вином и протянул Эрику. — У меня, что, был выбор? Они хотели устроить мне взлом и обвиняли в измене.

Финистер прищурился.

— Ты же сказал, что тебя ни в чем не обвиняли.

Нэйт развел руками, сознаваясь:

— Я соврал.

— Чтоб тебя, — Эрик залпом осушил содержимое бокала. Задумался, переваривая услышанное. — И как Корвин отреагировал?

Нэйтан продолжал следить за гостями, отмечая, что скорбящих куда меньше, чем тех, кто пришел покрасоваться.

— Примчал на всех парусах. Лично, — уточнил для ясности. — Сказал, что я слишком ценен и он нашел меня первым. Короче говоря, руки прочь от его игрушки.

— Он знает, что ты Перворожденный?

Самый неприятный момент.

— Его просветили, — проворчал Нэйт. — Я ничего не подтверждал, но эта версия Корвину безумно понравилась. О настоящем количестве сил так и не знает, и на том спасибо.

— И он спокойно отпустил тебя сюда? — все еще не мог поверить друг.

Нэйт хмыкнул.

— А куда я денусь? Я обещал ему, что сообщу тебе, что больше дел с вашей семьей не имею, и прибегу под его крыло.

Эрик нахмурился.

— А ты прибежишь?

— Вприпрыжку, — отозвался Нэйтан. Подумал и налил себе тоже вина. — Значит так, — заговорил быстро и серьезно. — Времени не так много, поэтому слушай, — Финистер напряженно уставился на него. — У меня есть план. Мой план, — уточнил сразу, пока не услышал возражений, — ты не можешь мне помочь, кроме как сохранить себя в живых. Не надо геройств, не нужно выпадов и обвинений в сторону наследника. Останься в живых, ладно? С остальным я разберусь.

— Нэйт, — предупреждающе, даже с угрозой.

— Отлично, — похвалил, — запомни этот тон для подданных.

— Нэйт…

В этот момент голоса в зале смолкли. Охрана заволновалась. Молодых людей, толпящихся на входе, как ветром сдуло.

Нэйтан бросил взгляд на друга. Тот выпрямился, будто проглотил палку, сжал губы в прямую линию.

В зал в сопровождении королевской стражи величественно вошел Его Высочество наследный принц Верноэль Галлахер.

— Глаза опусти, — прошептал Нэйт.

— Чего? — прошипел Эрик, почти не разжимая губ.

— Ты смотришь на него, будто хочешь задушить прямо сейчас. Ну же!

Финистер послушался, но сжал кулаки.

Что ж, обостренное чувство справедливости осталось при нем.

Верноэль первым делом прошествовал к Эрике. Поцеловал ручку, сказал несколько, должно быть, утешительных слов. После чего прямым ходом направился к ним.

Эрик все же вспомнил о манерах и сделал несколько шагов навстречу.

— Сожалею о твоей утрате, — без приветствия сказал принц.

— Благодарю, ваше высочество, — хоть Эрик и опустил глаза, как Нэйт ему посоветовал, но по голосу его отношение к наследнику было более чем ясным.

Верн хмыкнул. Самодовольно.

Заговорил вновь.

— Я хочу, чтобы ты знал, мне на самом деле жаль лорда Патриэля и леди Дариэллу. Я не желал им смерти.

Возможно, он и не лгал. Вероятно, их хотели припугнуть, но Финистеры вернулись домой раньше запланированного, подписав себе этим приговор.

Или Верноэль хотел, чтобы Эрик так думал.

— Верн, ты зашел слишком далеко, — вдруг прямо заявил последний лорд Финистер, чувство самосохранения у которого, похоже, отсутствовало напрочь.

Принц холодно улыбнулся.

— Как и ты. И твой отец, — спокойно ответил он. — И мне бы крайне не хотелось, чтобы и с тобой что-то случилось, — кивок в ту сторону, где в компании молодых людей находилась Эрика, — или с твоей очаровательной сестрой.

На лице Финистера заиграли желваки.

— Это угроза? — прохрипел он.

— Нет, — принц покачал головой, все так же улыбаясь. — Это пожелание. И предупреждение. Мы ведь родственники, я не желаю тебе зла. Я взойду на трон, ты принесешь мне присягу. Финистеры испокон веков поддерживали Галлахеров. Так продолжим традицию предков, друг мой.

— А Тод? — спросил Эрик сквозь зубы.

— При чем тут Тод? — кажется, принц на самом деле забыл о еще одной жертве своего вероломства.

— Помилуй его королевским указом.

Наследник сделал удивленные глаза.

— Прощать преступника — не лучший первый приказ нового короля, но, — Верн поднял вверх указательный палец, не дав уже успевшему раскрыть рот Эрику высказаться, — я подумаю над твоей просьбой. В конце концов, он и мой друг тоже.

После чего принц хлопнул Финистера по плечу, от чего того передернуло, преувеличенно громко повторил, что приносит искренние соболезнования и в сопровождении охраны удалился так же внезапно, как и появился.

— На тебя все смотрят, — напомнил Нэйт, видя, что на друге нет лица от ярости.

— Помню, — процедил Эрик, отвернулся от зала к столику, налил вина. — Кстати, где ты взял эти вещи? — окинул Нэйтана взглядом, вероятно, чтобы отвлечься.

— Это же одежда твоего дядюшки, — напомнил Нэйт.

— Одежда моего дядюшки, — передразнил Финистер, — сгорела в нашем доме.

Нэйтан пожал плечами.

— Остальные же на такие мелочи внимания не обращают.

Эрик по-прежнему хмуро смотрел на него.

— Я, конечно, не маг, но представляю, сколько нужно сил, чтобы создать себе одежду с помощью магии. Будь это так просто, люди бы не ходили к швеям и по магазинам.

— По энергозатрате проще смотаться отсюда в Элею и обратно, — признал Нэйт.

— И кто еще не осторожен, — проворчал Эрик, опустошая очередной бокал.

Нэйтан подумал было напомнить ему, что не следовало бы напиваться, но передумал. Это не его дело.

— Ты вчера был у меня, — задал вопрос о том, что было действительно важно, — а к Тоду заходил? Тебя впустили?

— Да, — к счастью, Финистер сам понимал, что ему еще потребуется трезвая голова, и отставил от себя бокал, больше не наполняя. — Он потерял надежду. Сказал, что готов согласиться на взлом и прекратить уже свои мучения.

— Ты убедил его подождать?

— Не я, его мама, — Эрик указал подбородком направление. Нэйт обернулся и увидел маленькую пожилую женщину в темном платье. — Мы были у него вместе, — казалось, у и без того от природы бледного Финистера вся кровь отхлынула от лица, — она так рыдала…

Нэйт отвернулся.

— Мы все исправим, — пообещал он.

— Или угробимся сами, — отозвался Эрик, теперь трезво оценивая ситуацию.

— Или угробимся сами, — согласился Нэйтан.

ГЛАВА 34.

Утро выдалось теплым и солнечным. По подоконнику радостно стучала весенняя капель, хотя до календарной весны оставалось еще две недели.

Завтрак с королем снова был отменен, и Катрина неспешно собиралась в своих покоях, чтобы отправиться в подземелье.

Сердце ускоряло бег, стоило только подумать о новой встрече с Нэйтаном. Это нервировало и пугало, и в то же время приносило необъяснимую радость.

Катрина не хотела искать названий своему внезапно возникшему чувству, но для себя решила ценить то, что имеет в данный момент. Скоро исчезнут и чувства, и ее визиты в подземелье, да и сама столица останется далеко позади. Она вернется на Юг, поговорит с Джошуа, объяснится с родителями, разорвет помолвку… А потом? Потом, должно быть, уедет, подальше от дома, подальше от столицы… Возможно, на восток Аренора, там Катрина еще не бывала.

Настроение было приподнятым, чему способствовала хорошая погода после целой недели, в течение которой небо было затянуто серыми тучами.

До бала оставалось четыре дня. Уже послезавтра в замок начнут съезжаться первые гости. За день до торжества прибудет Джошуа. Было бы чудесно, если бы Катрине представился шанс поговорить с ним вдали от обеих семей. Она верила, что им удастся договориться и проститься с миром.

А еще сегодня с утра Катрина верила, что Нэйт успеет закончить свой рассказ до бала, и все разрешится наилучшим образом. Вот что делает с человеком солнечное утро!

Катрина не удержалась, подошла к окну и распахнула его настежь. В лицо пахнул свежий, но уже совсем не зимний ветер: весна решила брать бразды правления в свои руки, не обращая внимания на календарь.

Несколько секунд Катрина просто наслаждалась прикосновением ветра к коже, прикрыв глаза, и улыбаясь. Она еще не успела сделать прическу, волосы разметались по плечам.

Если бы мать или приятельницы увидели ее в таком виде, сказали бы, что она сошла с ума и благородной леди не пристало вести себя как деревенской девке. Но сейчас они были далеко, а Катрина могла быть сама собой.

А когда она открыла глаза, волшебство момента исчезло: из ворот замка выезжал всадник, из под мехового плаща которого выглядывал красный балахон.

Катрина впилась побелевшими пальцами в оконную раму, подалась вперед, не веря своим глазам. Все было так просто? Король все это время встречался с Инквизицией? Это они настраивали его против Нэйтана?

Но ведь Катрина помнила, как Эрик Финистер отзывался об Инквизиции. Неужели он лгал? Или передумал? Решил, что Нэйт его предал, и проникся внезапной любовью к его врагам?

Катрина легко поверила бы в это, не знай она Эрика другим, не тем холодным человеком, с которым она виделась за утренними трапезами, а молодым искренним парнем из воспоминаний его друга.

«Не делай выводов», — строго напомнила себе и решительно захлопнула окно.

Потом прижалась лбом к холодному стеклу и стояла так, пока полностью не успокоилась.

***

— Этот старый пень таки выдвинул свои нелепые обвинения! — принц Верноэль ворвался в лабораторию Придворного мага, как ураган. — А я говорил, надо его убрать!

Нэйт находился в полутемном углу помещения, протирая колбы по велению своего «наставника». Корвин только и делал, что поручал ему грязную работу, не забывая припоминать, что спас ему жизнь, вытащив из лап Инквизиции, сделал одолжение. Хотел, чтобы Нэйтан поскорее забыл, с какой радостью Корвин примчался его освобождать.

— Чего ты молчишь?! — совсем не по-мужски взвизгнул принц.

Все это время Придворный маг игнорировал шумного гостя, продолжая делать записи в своем ежедневнике. Теперь же отложил перо и поднял голову, окинул Верна тяжелым взглядом и распорядился:

— Не кричи.

Принц захлопнул рот, который раскрыл для очередной гневной тирады.

Нэйт ухмыльнулся и опустил голову, продолжая натирать уже блестящую от чистоты колбу. Верноэль его по-прежнему не замечал.

Корвин захлопнул ежедневник и положил на него ладони.

— Мы уже обсуждали. Старый пень, как ты выразился, ничего не докажет. За его спиной почти нет единомышленников. Молодой Финистер без поддержки отца — никто и ничто. А, кроме него, у Ригли никого нет. Ты не зря последние дни посещал влиятельные семейства Аренора. Все на твоей стороне и останутся на ней, лишь бы своя шкура осталась цела. Им всем по большому счету наплевать, кто на троне, лишь бы их не трогали.

— Я предупредил Эрика, чтобы больше не лез, — бросил принц, как сплюнул. Все еще пыжась, как воробей на ветру. — Так нет же…

Корвин скривился.

— Надо было быть осторожнее, — проскрипел он. — Если бы его родители остались в живых, был бы шанс перетащить его на свою сторону.

— Да сдался он мне.

— Он — нет, — согласился старый маг, — но род Финистеров просто так за пояс не заткнуть. И то, что лорд Патриэль глупо погиб, не на пользу ни тебе, ни Аренору.

Верноэль оскорбленно сложил руки на груди.

— Я не собирался его убивать. Поставить на место, предупредить, но уж точно не убирать. Финистеры сами виноваты, что вернулись домой раньше времени.

Корвин развел руками без тени сожаления на лице.

— Вышло, как вышло. Теперь твоя задача — не нервничать и не реагировать на обвинения Ригли. Твой отец погиб на охоте, это доказано и принято.

— Ты чуть не прокололся, — зло напомнил принц, — когда лекарь-инквизитор порывался осмотреть его лошадь. Чем ты там ее накачал?

— Не важно, — отмахнулся старик. — Лошадь сдохла до его прихода. Чары развеяны. Ничего нет, кроме подозрений Финистера.

Колба не выдержала таких издевательств и лопнула прямо у Нэйта в руках.

Верноэль резко обернулся, выпучил глаза, побелел, как полотно.

— Как это понимать?! — потребовал он у своего Придворного мага.

— Это мой ученик, — невинно сообщил тот. — Что не так?

— Что не так? — не веря своим ушам, переспросил принц. — Он слышал все, что мы тут обсуждали.

— И что? — тяжелый пристальный взгляд из-под седых бровей.

Действительно, и что? Ничего принципиально нового Нэйт не узнал. Разве что про лошадь, устранение которой до сих пор ему было мало понятным.

— Если он кому-то проговорится… — Верн задохнулся от ярости.

— Не проговорится, — спокойно уверил Корвин и обратился к своему ученику: — Нэйтан, — ему особенно нравилось коверкать его имя, ставя ударение на последний слог, — ты ведь не встречался с Финистером после похорон?

— Нет, мастер, — покорно ответил Нэйт, на всякий случай опустив глаза.

Дурацкая колба. Мог бы узнать что-нибудь интересное, если бы принц его так и не заметил.

— Видишь? — осклабился старик. — Нэйтан обязан мне жизнью. Я согласился взять его в ученики при условии, что он принесет клятву на магической свече, что он и сделал. Верно, Нэйтан?

— Да, мастер.

Хорошо, что «мастеру» нравилось, когда с ним разговаривали, покорно смотря в пол, а то мог бы и прочесть усмешку в его взгляде.

Да, Нэйт на самом деле принес клятву на свече, прежде чем Корвин забрал его из камеры инквизиторов. Нэйтан поклялся, что, будучи учеником Придворного мага, он не будет видеться ни с кем из Финистеров, не считая встречи на похоронах, на которые учитель его великодушно отпустил в знак доброй воли и своего расположения. Поклялся не участвовать в заговоре против принца Верноэля. Поклялся не разглашать любую информацию, узнанную в королевском замке. Поклялся не пытаться применять свой дар к принцу.

Словом, принес целый список клятв, составленный Корвином, уверенным, что предусмотрел все.

Нэйт теоретически предполагал, что при желании мог бы противостоять магии свечи, но рисковать лишний раз не хотел. Кроме того, его плану все эти клятвы не мешали. Вредить принцу он не собирался, встречаться с Эриком, пока находится в статусе ученика Придворного мага, тоже.

— Видишь? — довольно подытожил Корвин. — Он сгорит тут же, как только решит передать Финистеру хоть слово о том, что услышал здесь.

Верн бросил в сторону Нэйта недоверчивый взгляд и нервно потеребил связку амулетов у себя на груди — перестраховался, как мог.

— Он очень сильный маг, — сказал принц, оценивающе рассматривая Нэйтана, но предпочитая не обращаться к нему напрямую.

— Сильнее тебя, ты имеешь в виду? — хмыкнул старик. — Я не беру в ученики кого попало, естественно, он сильный маг. Но я не вечен, мальчик мой. Мне нужен преемник, которого я безуспешно ищу уже много лет. Посмотрим, что выйдет из этого.

Нэйтана так и подмывало спросить, что же стало с прошлыми неудачными попытками, но он придержал язык при себе. Ясное дело, что никто из этих несчастных не выжил.

— Учти, я тебе доверяю, — мрачно напомнил принц Придворному магу.

— И молодец, — кивнул тот в ответ. — Ты станешь королем уже через три дня. Вот о чем тебе следует думать. Финистеров, считай, больше нет. Эрик — бездарный, к тому же, идеалист, он вообще ничего не смыслит в интригах, забудь о нем.

— Я обещал ему подумать об освобождении Колшера, — вспомнил принц и вопросительно взглянул на старика, ища одобрения.

— Ну и освободи, — пожал плечами Корвин. — Он ничего не знает. Освободишь как раскаявшегося и сошлешь подальше. Финистер за это поцелует тебе ноги и уймется окончательно.

Верн уже собирался уходить, но замер, повернулся.

— Ты же сказал, он не опасен?

— Не опасен, — согласился Придворный маг, — но надоедлив. А Финистеры — это имя, это история. Финистеры должны быть на твоей стороне.

Принц подумал.

— Пожалуй, ты прав, — решил, наконец.

Корвин усмехнулся.

— Конечно, я прав.

После чего Верноэль покинул подземелье, в котором располагалась так называемая лаборатория Придворного мага.

Нэйт проводил его взглядом. До этого разговора он был о принце более высокого мнения, оказалось, Корвин решал куда больше него.

— Чего так смотришь? — заметил его взгляд старик. — Без сюрпризов мне тут!

Нэйтан повернулся к нему.

— Мне поклясться на свече, что не сделаю никогда в жизни ни одного сюрприза? — поинтересовался с улыбкой. — Решу, например, подарить девушке цветы и тут — бам!

— Поговори мне еще! — прикрикнул Корвин. — Стекло по всему полу, а он прохлаждается. Живо за работу!

***

— Знаешь, — сообщила девушка, водя пальцем по его груди и при этом мило краснея, будто трогала не жилет, а голое тело, — другие ученики его могущества были старше и не такие привлекательные, — после чего стрельнула глазами вниз и вновь подняла их к его лицу.

— Ты мне льстишь, — улыбнулся Нэйтан.

Служанка, приставленная к покоям принца для уборки от пыли, была молода, глупа, но симпатична. Флиртовать с ней было почти просто.

— Так что? Ты придешь ко мне сегодня? — покраснела еще больше от своего предложения и смелости.

— Что ты, я тебя скомпрометирую.

Девушка тихо засмеялась. Ей было приятно, что о ней говорят как о леди.

Пусть смеется, пока он делает то, ради чего вообще пришел к ней.

— Думаю, нам надо быть осторожными и не спешить, — сказал Нэйт, убедившись, что заклятие поставлено и не заметно, если не искать именно его. — Но я очарован, — взял тоненькую ручку, погладил пальцы и поцеловал тыльную сторону ладони.

— Пожалуй, — пролепетала девушка.

В ее сознании вспыхивали такие откровенные образы, что, пожалуй, чтобы скомпрометировать ее, нужно еще постараться. Нэйт ей на самом деле понравился, и стоило лишь сделать вид, что она ему интересна, чтобы служанка подпустила его к себе близко, позволив прикоснуться и иметь возможность наложить заклятие.

— Нэйт, я буду ждать нашей встречи, — сообщила девушка на прощание.

Как там ее зовут? Нет, не знает, он вообще забыл спросить ее имя.

— Нетерпение взаимно, — нагло соврал Нэйт, выпустив руку, и поспешил уйти.

До коронации почти не осталось времени, а Корвин требовал его присутствия у себя внизу чуть ли не круглосуточно.

Нэйтан шел по коридору, когда его окликнули.

— Что ты здесь делаешь?!

Принц Верноэль в сопровождении сразу двух стражников, к тому же увешанный всеми возможными защитными амулетами.

Не чувствует себя в безопасности в собственном замке? Хорошо.

На самом деле, Корвин постарался. Весь замок был опутан защитными заклятиями, щитами и «сигналками» на использование магии. Придворный маг оберегал своего принца как зеницу ока. Откуда же ему было знать, что Нэйт знаком со всеми примененными видами защиты? И, да, они были хороши, обойти их практически невозможно. Единственный выход — применение магии к не обладающим даром и только через непосредственный физический контакт. И этого всезнающий Корвин не предусмотрел.

Нэйтан остановился, не посмев игнорировать его высочество.

— Иду, — сказал честно.

Но принца такой ответ не удовлетворил. Он шагнул ближе, стражники, как тени, двинулись за ним.

— Я спрашиваю, что ты делаешь в моем крыле замка!

Похоже, в преддверии коронации выдержка окончательно изменила наследнику.

— Смею заметить, ваше высочество, что я являюсь учеником лорда Корвина, а его лаборатория находится в этом же крыле.

— В подземелье, — ядовито напомнил тот.

— Но в этом крыле.

Верн изумленно моргнул.

— Как ты смеешь мне дерзить?

Нэйтан покорно опустил глаза.

— Ваше высочество, я всего лишь отвечаю на ваши вопросы.

— Ты мне не нравишься, учти это, — холодно предупредил принц. — Я сразу понял, что ты никакой не учитель Эрики. Потом Корвин сказал, что я был прав, и Эрик притащил тебя непонятно откуда себе в помощь.

— Это правда, ваше высочество, — главное — не забывать смотреть в пол, им всем тут это чертовски нравится. — Но лорд Корвин предложил мне стать его учеником, любое предложение Финистера меркнет перед этой честью.

Несколько секунд Верноэль, вероятно, обдумывал, стоит ли ссориться с Придворным магом, и пришел к ожидаемым выводам.

— Сразу же после коронации я поговорю с Корвином, чтобы ограничил твои перемещения по замку, — пригрозил принц.

После коронации — непременно.

— Как вы изволите, ваше высочество, — поклонился Нэйт.

После чего один из стражников грубо оттеснил его плечом, и наследник важно прошествовал мимо.

Нэйтан спрятал улыбку, отворачиваясь и идя своей дорогой. А он-то думал, как дотронуться до охранников принца…

***

— Правда? — полная женщина в переднике и чепчике поверх светлых кудрявых волос расплылась в улыбке. — Ох, как давно меня никто не хвалил.

Это он знал и без ее слов. Она читалась легко и была полностью открыта даже на расстоянии.

— Милта, твои пирожки — просто объедение, — повторно заверил Нэйт, потянувшись к щедро поставленной перед ним тарелке, и взял еще один.

— Его высочество не съел ни единого, — пожаловалась повариха, сжав толстыми пальцами белоснежный передник. — Сказал, скормить собакам.

Нэйт подавился, закашлялся.

— Ой, прости, дорогой, — всплеснула руками Милта. — Кушай, кушай, — даже заботливо погладила его по спине, — а то такой худенький.

Пирожки на самом деле были великолепны. Обидев женщину, принц только еще раз доказал, что из себя представляет.

— Спасибо, я наелся, — поблагодарил Нэйтан, вставая.

— Это из-за того, что ляпнула про собаку? — всполошилась повариха.

— Нет, — Нэйт засмеялся, — просто я такой худенький как раз потому, что я мало ем.

Женщина ощутила облегчение. На самом деле Нэйтан напоминал ей ее сына, тот тоже все время казался ей худым, и она постоянно пыталась его накормить. А недавно он отправился служить на Юг, и Милта очень переживала, как его там кормят.

— Спасибо тебе, — Нэйт подошел и поцеловал повариху в щеку, одновременно накладывая нужное ему заклятие.

— Приходи еще, — искренне пригласила та.

— Я постараюсь, — пообещал Нэйтан, стремясь поскорее улизнуть из кухни и добраться до подземелья, пока его не хватился Корвин или опять не повстречался принц.

***

С конюхом ничего не вышло.

Сначала Нэйт планировал наложить заклятие на него, но за день так и не смог сбежать от Корвина, дающего ему все новые и новые задания, не имеющие ничего общего с обучением магии, но, как утверждал Придворный маг, способствующие улучшению дисциплины. Поэтому Нэйт решил выбраться из каморки на первом этаже, которую ему выделили для проживания, под покровом ночи и наложить заклятие на лошадь принца, а не на конюха.

Нэйтан беспокоился за Эрика, но сейчас нужно было быть предельно осторожным и довести дело до конца.

Финистер пытался связаться с ним, даже отправлял записку, естественно, немедленно перехваченную Корвином и продемонстрированную затем Нэйту как трофей. Он выслушал получасовую тираду о том, что ему запрещено покидать замок и общаться с такими ненадежными людьми, как Финистер. Только после этого записка была уничтожена, а Нэйтан отправлен на уборку подсобного помещения.

Оставалось два дня, и Нэйт волновался, не окажется ли психика принца крепче, чем он рассчитывал. Но если судить по их утренней встрече, Верн и без того был на нервах, и все должно получиться.

Он уже возвращался из конюшни, на всякий случай зачаровав всех лошадей, а не только коня принца, когда ему в грудь ударило чистой магической энергией.

Боль была резкой, удар сильным. Его отбросило назад и повалило на землю.

Два дня до коронации. Черт…

— Так и знал, — проскрипел согнувшийся над ним Корвин. — Ты что-то затеял, но при этом тебя не убила магия клятвы на свече.

В груди болело, дышать было тяжело. Он с трудом приподнялся на локтях, скосил глаза: за спиной «учителя» стоял целый отряд стражи. Не повезло.

К черту, Нэйтан решил, что сейчас самым мудрым будет все же трусливо сбежать. Вряд ли Корвин додумается искать на лошадях и слугах именно то заклятие, которое он на них наложил. И все либо получится, либо нет, независимо от его присутствия.

Он попытался переместиться, но ничего не вышло.

Придворный маг самодовольно расхохотался. В искусственном освещении ночного двора его морщинистое лицо выглядело особенно жутко.

Пожалуй, к смертным грехам следует добавить еще и самонадеянность.

Нэйт прислушивался к ощущениям, но не сразу смог понять, что произошло. Каким-то образом его дар заблокировался. Он чувствовал его там, глубоко внутри, но дотянуться до него и воспользоваться не мог.

— Удивлен? — прочел Корвин по его лицу. — А если бы ты по-честному стал учиться у меня, я бы тебя научил.

Но Нэйтан понял уже и сам: антимагические камни, которые обычно вставляли в браслеты, Придворный маг измельчил в пыль и швырнул в него вместе с энергетическим ударом. Из-за силы и скорости броска они прошли сквозь одежду и попали прямо на кожу, на время лишив дара.

По кивку Корвина двое стражников подошли и подняли Нэйтана с земли под мышки. Другие двое надели на него антимагические браслеты для надежности. Видимо, эффект волшебной пыли, и вправду, был недолгим.

— Слаженно работаете, ребята, — пробормотал Нэйт и замолчал, почувствовав на губах вкус крови.

А ведь для полного счастья в антимагических браслетах он не сможет исцеляться.

— У тебя есть шанс все исправить, — милостиво сообщил Корвин, прежде чем его увели, — признайся, что тут делал и зачем, и я сохраню тебе жизнь и даже статус ученика.

Почувствовал, что Нэйт применил к лошадям какое-то заклятие, но не может его снять, потому что не видит. Нэйтан не зря заранее выбрал такое, какое нельзя найти, пока не знаешь, что именно ты ищешь.

До коронации два дня. Наложенные заклятия запустятся в эту полночь…

— Давайте тогда сойдемся на том, что у меня нет шансов, — предложил он в ответ и позволил себя увести.

ГЛАВА 35.

…Лиссана улыбается, капли с мокрых волос падают на обнаженные плечи, грудь. Проводит тонким пальцем по губам, кажущимся особенно яркими на бледной после купания в холодной воде коже.

— Где же тебя носило, идиот? — спрашивает лукаво, глаза блестят, и такое обращение не кажется обидным.

Он кладет ладони ей на талию и притягивает к себе. Впивается губами в ее губы, целует жадно, не в силах насытиться. Она отстраняется, чтобы вдохнуть в легкие воздух, потом смеется.

— Какой же ты дурак, — шепчет, запустив пальцы ему в волосы и притягивая обратно к себе, — дурак…

…Дурак…

Это слово все еще звенит эхом в ушах, когда сверху обрушивается водопад ледяной воды. Приходится отплевываться, трясти головой, хватать ртом воздух.

Похоже, то, что пленник ушел в себя, палачу не понравилось, и он решил вернуть его с небес на землю. Под землю, если быть точным, — в подземелья королевского замка.

Нэйт часто заморгал, пытаясь избавиться от влаги на ресницах, сфокусировал взгляд.

Нет, палача уже здесь нет, зато Придворный маг тут как тут.

Слуга с ведром направился к двери, выполнив приказ и приведя пленника в чувства, а Корвин, наоборот, приблизился, заглянул в лицо.

— Ну что, будешь говорить? — поинтересовался своим старческим каркающим голосом.

Нэйтан сплюнул попавшую в рот воду.

— Я… вообще… разговорчивый, — свой голос прозвучал не лучше — слишком хрипло.

Провести всю ночь и половину дня в цепях, будучи прикованным между двух специально установленных для этих целей столбов с растянутыми в разные стороны руками — то еще удовольствие, никак не способствующее твердости голоса.

Антимагические браслеты Придворного мага были туже тех, с которыми имела дело Инквизиция. Грубые края впивались в запястья. А палач, служащий Корвину, очень любил свою работу и пытал с вдохновением и удовольствием.

На самом деле, до пыток дошли не сразу. Сперва Придворный маг рвал и метал по поводу преданного доверия, кричал, что Нэйт — глупый мальчишка, упустивший главный шанс в своей жизни. Потом начал задавать вопросы, не получив ответы на которые, вызвал инквизиторов, потому как сам был не слишком способным менталистом.

Инквизиторы заявились с утра, причем в количестве десяти человек под предводительством того самого толстого Олегра — лучшие менталисты Аренора. Работали до полного изнеможения, двое из них не смогли покинуть помещение без посторонней помощи, остальные вышли на своих двоих, но пошатываясь и будучи насквозь мокрыми от пота.

После этого Корвин еще немного поугрожал, ничего не добился и вызвал палача.

Нэйт опустил голову, которая по ощущениям весила в четыре раза больше обычного. Но не тут-то было: Придворный маг шагнул к нему, ухватил за мокрые волосы и заставил посмотреть себе в глаза.

— Кто учил тебя? — прохрипел. На лице явственно читалось отвращение от того, что ему пришлось прикоснуться к пленнику.

— Карлос… Дьерти, — губы растянулись в улыбке.

Корвин нахмурился еще больше.

— Так написано в твоем досье, — подтвердил, что уже изучил упомянутое, — но я встречался с Дьерти, он не был способен и на половину того, что показываешь ты.

— А я… способный… — чертова холодная вода — он закашлялся.

Придворный маг резко и с ненавистью отпустил волосы и отступил назад. Пришлось поднимать голову самостоятельно.

— На что ты рассчитывал? — Корвин вновь попытался изменить тактику, перейдя от угроз к разговору по душам. — Я ведь положился на тебя, но неужели ты думал, что можешь целый день исчезать и шататься по замку, а я не замечу?

Думал? Черт его дери, Нэйт именно на это и рассчитывал, полагая, что старик слишком занят предстоящей коронацией. Ошибка за ошибкой с тех пор, как прибыл в столицу, и все по вине самонадеянности. А ведь прекрасно знал золотое правило — никогда нельзя недооценивать противника.

Нэйтан снова улыбнулся:

— Я на это надеялся.

— Идиот, — брезгливо бросил Корвин.

Что ж, возразить было нечего. Идиот — он и есть идиот.

— Скажи, — старик сделал очередную попытку договориться, — что ты сделал с лошадьми? В конюшне использовали магию, в этом я уверен.

Но какую он так и не понял. Пожалуй, это самая приятная новость за прошедшие сутки.

Голова стала еще тяжелее. Все тело болело, а еще было холодно. Из одежды на Нэйте остались только штаны. Голые ступни уже онемели на ледяном полу, торс и руки в зоне его видимости были облеплены запекшейся кровью так, что масштаб повреждений оценить не представлялось возможным. Однако Нэйтан предполагал, что все, что было, еще только начало: ему не сломали пока ни одной кости, а в человеческом теле их двести шесть, — у палача огромный простор для действий.

— Я все равно узнаю, — настаивал Корвин.

Он говорил лишь о конюшне, не найдя магического воздействия на обитателях замка. А это было еще одной приятной новостью.

— Узнайте, если сможете, — усмехнулся Нэйт.

Придворный маг не даст ему выйти отсюда живым, так к чему продолжать эти бессмысленные разговоры?

В дверь постучали.

Корвин отошел, приоткрыл дверь, выслушал доклад подчиненного и вернулся к пленнику, но став злее.

— Ты как-то предупредил своего дружка?!

Нэйт бы пожал плечами, были бы у него свободными руки. Не было у него никакого «дружка», но о ком говорил старик, понял сразу. Хорошо бы, если Эрик оказался умнее и удачливее, чем он сам.

Нэйтан молчал, чем разозлил старика пуще прежнего.

— Это ты?! Говори! — он опять вцепился в волосы, задирая голову пленника и заставляя посмотреть на себя.

— Я, я, — хрипло рассмеялся Нэйт. — Всё я.

Знать бы еще, что — он. Но это не важно, стоило признаться в чем угодно, лишь бы увидеть такое выражение лица у Придворного мага.

— Чертов ублюдок!

Голова мотнулась, он снова закашлялся. А Корвин, полный решимости, зашагал к выходу, впечатывая каблуки в пол.

— Рон, живо! — закричал в коридор, призывая палача. Рон, огромный детина выше Нэйта на голову и шире вдвое, тут же появился в дверях. — Продолжай, — прорычал Придворный маг, — и не щади. Мне надо узнать, что за заклятия наложены на лошадей, а также, где прячутся Ригли и Финистер. Понял?

— Да, лорд Корвин, — пробасил Рон, у него даже голос был грому подобен.

Затем старик спешно покинул камеру пыток. Похоже, если бы он остался, то не удержался бы и выполнил работу палача сам.

Нэйт улыбнулся, пока еще мог это делать. Все-таки у Эрика (или у лорда Ригли, что более вероятно) хватило сообразительности скрыться после того, как они выдвинули обвинение против наследника, которое никто не принял всерьез. А такие обвинения без доказательств — ни что иное как измена. Ясно как день, что Корвин искал их не для дружеского чаепития: если бы Ригли и Финистер не исчезли, их бы уже арестовали.

А Рон тем временем загремел инструментами.

Катрина часто заморгала, возвращаясь в реальность.

— Почему ты остановился? Еще рано!

Раньше после выхода из воспоминаний первое, что она делала, это разнимала руки и отодвигалась подальше от узника. Теперь же Катрина только крепче сжала пальцы Нэйтана, заглядывая ему в глаза.

Нэйт смотрел в ответ серьезно. Покачал головой.

— Лишние подробности тебе ни к чему.

Катрина прикусила губу, несколько секунд раздумывая, как его переубедить.

Он все еще держал ее за руки. Или она его?

— Ты обещал от меня ничего не утаивать, — не нашла аргумента лучше.

Нэйтан иронично приподнял бровь.

— Ой ли?

— Именно, — огрызнулась Катрина.

Он улыбнулся, стоя на своем, но при этом продолжая открыто смотреть ей в глаза.

— Леди, должна же у меня быть хоть какая-то гордость?

Катрина собиралась снова возразить, но осеклась. Господи, кто же знает, что с ним там делали… Там? Вовсе не «там», а где-то здесь, в этих же подземельях. Возможно, прямо за стеной…

— Не делай такие глаза, — усмехнулся он. — У меня даже шрамов не осталось. Перворожденный, сила целителя… и далее по списку, — закончил уже совсем весело.

Катрина натянуто улыбнулась: то, что она недавно видела, совсем не располагало к веселью.

— Я рада, что ты остался жив, — пробормотала она.

Опустила взгляд на их переплетенные пальцы. У него они всегда были теплыми. Всегда. Даже в этом холодном подземелье.

Нэйтан отреагировал на ее слова иначе, чем можно было бы предположить. Он встряхнул ее за руки.

— Ну хватит, — голос прозвучал резко, Катрина вскинула на него глаза. — Я показал тебе это не для того, чтобы вызвать жалость, а чтобы ты охватила целостность картины. Не о чем жалеть. Небольшая неприятность, и только.

Она невольно вспомнила его детство и тут же загнала эти воспоминания обратно. Нет, жалости он не потерпит. Да и, положа руку на сердце, Катрина испытывала вовсе не жалость — уважение, даже восхищение.

— Лучше скажи мне, — Нэйтан перевел тему, и его голос зазвучал мягче, — тебе удалось полностью абстрагироваться от чужой боли?

Действительно, только сейчас до нее дошло, что физически она ничего не почувствовала. Это были именно чужие воспоминания.

Катрина кивнула.

— Да, ты же показывал мне, как это сделать.

— Ну вот видишь, — на его лице появилась самодовольная улыбка, — я же говорил, что хороший учитель.

— И хвастун, — напомнила, не удержавшись.

— Но хороший учитель.

— Ладно, неплохой, — сделала она небольшую поблажку.

Нэйтан закатил глаза.

— Оценить мастера по достоинству — тоже искусство.

Катрина рассмеялась. За последний месяц она смеялась больше, чем за всю свою жизнь.

— Ну что? — Нэйт прищурился, глядя на нее. — Продолжаем обсуждать мои положительные качества или не теряем времени и возвращаемся на десять лет назад?

Катрина думала возразить, что о положительных качествах речи, в общем-то, и не шло, но предпочла промолчать. Ей на самом деле чертовски хотелось узнать, как же ему удалось спастись. Вроде бы, головой она понимала, что Нэйтан здесь, живой и здоровый, а все, что он ей показывает, было давно, но, тем не менее, отделаться от волнения не удавалось.

— Продолжаем, — решительно кивнула.

Нэйт на мгновение задумался.

— Так, знаю, с какого момента продолжим, — определился он.

И ее вновь затянуло в водоворот событий десятилетней давности.

Сознание возвращалось постепенно.

Сначала вернулась боль, потом осознание того, кто он и где. Затем пришли голоса, но доносились они словно сквозь плотную завесу, хотя говорящие и были рядом.

— Что значит, ты ничего не добился? За четыре часа? — рычал старческий голос.

— Господин, я сделал все по высшему разряду, — басил в ответ более молодой. — Клянусь вам, он даже так и не закричал.

— Что ты несешь? — снова старческий. — Он, что, двужильный? Если все так, как ты говоришь, такое нельзя вытерпеть молча.

— Клянусь, господин.

— И не признался ни в чем… — старик, задумчиво.

— Да, господин. Сначала насмехался, потом замолчал и так и не проронил ни слова, пока не потерял сознание. Я приводил его в чувства трижды и продолжал. Все без толку.

Шаги, будто его обходят вокруг. Недовольное бормотание, такое, что слов не разобрать.

— Позвольте сказать, господин? — снова бас.

— Говори, — пренебрежительно, старик.

— Я давно этим занимаюсь, господин. Видел многих людей…

— Ближе к делу.

— Он не только не закричал, клянусь вам, он не почувствовал половину боли. Просто отключался, не терял сознание, а именно не присутствовал здесь.

Старик фыркнул.

— Это невозможно без магии, а на нем браслеты.

— Господин, я пытал и магов, и лишенных дара. Клянусь вам, это невозможно в обоих случаях.

— Что-то ты много клянешься.

— Господин?

— Поди прочь!

Быстрые тяжелые шаги. Палач решил поторопиться, пока Корвин не обратил свой гнев против него.

Теперь Нэйтан окончательно пришел в себя и стал понимать, кто находится рядом с ним. Колени давно подогнулись, и он полностью висел на скованных руках, а Придворный маг обходил его по кругу, недовольно цокая языком.

— Что ж ты за птица, — пробормотал Корвин себе под нос.

— Ворона, — прохрипел Нэйт, с трудом разлепив прокушенные губы.

— Что-что? — старик встрепенулся, зашел спереди, задрал пленнику голову. — Что ты сказал?

Открыть глаза было сложно, но он заставил себя это сделать.

— Ворона… предвестник… смер… ти.

Он убьет его, непременно убьет. После всего этого — убьет без жалости и сомнений.

— Тронулся все-таки, — вздохнул Корвин, отпуская и отступая.

Хлопнула дверь, раздались шаги. Но сил на то, чтобы поднять голову и посмотреть, кто пришел, не было.

— Ну что тут у нас? — Нэйтан узнал голос принца.

— Ничего, — проворчал Придворный маг. — Молчит. Не волнуйтесь, ваше высочество. Конюшня оцеплена. Что бы он ни успел сделать, это не имеет значения. Тебя я проверил с головы до ног, на тебя не оказывалось никакого магического влияния, а также на твои покои и другие помещения. Никаких сюрпризов. Завтра коронация состоится.

Верноэль подошел ближе, в зоне видимости появились начищенные до блеска носки сапог.

— Убили бы вы его уже, — высказался принц.

— Рано, — возразил Корвин.

— Когда человек выглядит… так, навряд ли от него можно чего-то добиться.

— Посмотрим, — не сдавался упорный старик. — Ты сам-то как, мальчик мой? — в голосе Корвина появилась неожиданная забота. — Неважно выглядишь.

Пауза. Блестящие сапоги отошли.

— Плохо спал.

— Нет повода для беспокойства. Хоть Ригли и Финистер ушли, они ничего уже не смогут ни сделать, ни доказать. А потом никто не решится на восстание.

— Ты всегда прав, — вздохнул Верн. — Вот только… Корвин, ты когда-нибудь думал о высшей справедливости?

Кажется, Придворный маг опешил.

— О чем? — переспросил, будто ослышался.

— О высшей справедливости, — в голосе наследника появилось раздражение. — Ну, о том, что нам воздастся за тех, кого мы убили?

Старик расхохотался, будто птица закаркала.

— Ну и мысли у тебя перед коронацией, мальчик мой. Короли убирали, убирают и будут убирать тех, кто им мешает. Это закон жизни. Иди и хорошенько выспись, завтра весь Аренор будет следить за тем, как на твою голову возложат корону.

— Ты прав, муки совести ни к чему, — вздохнул принц.

Если бы Нэйт мог, он бы улыбнулся. Значит, сработало. А Верноэль оказался настолько глуп, что не сказал Придворному магу правду о том, почему плохо спал. Принял творящееся с ним за муки совести. Какая уж тут совесть?

— И на всякий случай не ходи без охраны, — добавил Корвин.

— Ты же сказал, все проверили? — забеспокоился принц.

— Проверили, проверили, — подтвердил старик. — Не нервничай, но предосторожности лишними не бывают. Этот, — он имел в виду Нэйтана, — точно ничего уже не натворит, а вот Ригли вполне может подослать шпиона. Сам знаешь, не всегда нужно бояться только магии. Вон Патриэль Финистер боялся только магии, а, гляди, как оно вышло…

Снова шаги. Громкий голос старика:

— Эй, позвать сюда стражу для сопровождения его высочества! — шум, возня в коридоре. — И никуда без охраны, — добавил Корвин наследнику. — Лучше перестраховаться.

— И не подумаю, — заверил Верн, а потом ахнул. Громыхнули доспехи подоспевшего стражника.

— Что с тобой? — забеспокоился Придворный маг.

Нэйт готов был поклясться, что пришел именно тот страж, до которого он успел дотронуться тогда в коридоре.

Если Верноэль признается Корвину, что именно он сейчас увидел, у старика есть все шансы догадаться. И тогда коронации уже не помешать.

Но изначальный расчет оказался верен: принц не хотел, чтобы Придворный маг решил, что у него истерика. Предпочел промолчать. Тем более, Верн искренне считал, что его совесть еще жива и способна испытывать муки.

— Голова болит, — огрызнулся принц. — Здесь воняет хуже чем в конюшне.

— Ложись спать пораньше, — посоветовал старик.

А еще лучше — пройдись по замку, чтобы повстречать как можно больше зачарованных слуг…

Принц, Корвин и стражник вышли, а Нэйтан все-таки потерял сознание. Ни о каком умышленном уходе в себя уже не могло идти и речи.

***

Палач приходил еще раз, но в итоге заявил своему господину, что пытки — это искусство, а этот пленник безнадежен. После чего Корвин смирился с провалом и отпустил палача с миром.

Кто-то что-то говорил, ходил. Шаги, голоса…

Нэйт терял сознание, приходил в себя, но всего на мгновение, достаточное, чтобы что-то услышать, но слишком короткое, чтобы успеть понять, что или кто издает эти звуки.

— Он жив! — в сознание резко ворвался знакомый молодой мужской голос.

Знать бы еще, кому он принадлежит и почему знаком.

Быстрые приближающиеся шаги.

— Живой? — голос мужчины постарше.

Снова молодой:

— Корвин, если он умрет…

— Нечего меня пугать, — теперь раздалось старческое карканье. — Ты мне не указ. То, что я впустил вас сюда — жест моей доброй воли.

— И приказ лорда Ригли, — отчеканил молодой, — будущего короля Аренора!

Что-что-что?

Ригли, Аренор, король, знакомые голоса… Нэйт, как мог, старался собрать осколки происходящего воедино, но ничего не выходило.

— Снимите его, — тем временем распорядился рядом голос того мужчины, который был старше молодого и младше каркающего старика.

— Браслеты! — снова молодой. — Первым делом браслеты, надо запустить самоисцеление.

— Самоисцеление? — присвистнул тот, что старше.

— Эй, а куда делся Корвин?!

На этом Нэйтан потерял сознание. Кто-то дотронулся до оков на его истерзанных запястьях, и сознание предпочло спрятаться в спасительную темноту.

ГЛАВА 36.

Катрина смотрела на него огромными от удивления глазами.

Нэйтан выпустил ее руки, и они безвольно упали ей на колени.

Катрина все еще не могла прийти в себя. Все было так безнадежно, и вдруг!

— А как же подробности? — разочарованно протянула она.

Нэйт хмыкнул.

— Какие подробности? Я не могу показать тебе воспоминания о тех событиях, в которых не участвовал лично.

— Но можешь рассказать, — возразила Катрина, на ходу придумывая аргументы, которыми бы можно было вынудить его рассказать больше.

Однако мучилась она зря, Нэйтан криво улыбнулся и пожал плечами.

— Отчего же не рассказать? Расскажу. Сама же мне напоминала, что я обещал ничего не скрывать.

Катрина даже подпрыгнула на матрасе от радости. Довольно потерла ладони одну о другую.

— Ну давай тогда, я слушаю! — подтолкнула восторженно.

В последний раз подобное нетерпение она испытывала в восемь лет, когда разворачивала новогодний подарок от родителей. В девять Катрина уже знала, что в коробке окажется украшение или модная на тот момент игрушка, и они с подружками непременно будут ходить с одинаковыми.

Нэйт решил в этот раз быть добрым. Он поднялся с пола, прошелся по камере, разминая ноги, после чего уточнил:

— Что конкретно тебя интересует?

— Что ты наложил на слуг Верноэля? — тут же спросила Катрина, ни мгновения не раздумывая, что спросить первым.

— «Пьяный глаз».

Так она и подозревала. Вернее, догадывалась, что он использовал что-то в этом роде, но что речь идет о простеньком, даже детском заклятии, ей бы и в голову не пришло. Впрочем, для самолюбия было приятно, что интригану Корвину — тоже.

«Пьяный глаз» почти не требовал энергии, а потому был практически незаметен и не оставлял после себя следов. Теперь понятно, почему Корвин почувствовал использование магии только в конюшне — слишком много зачарованных в одном месте.

В основном этим заклятием пользовались именно дети, чтобы подшутить над кем-нибудь. Например, накладывали на одного из своих друзей, и когда тот появлялся, все разбегались в разные стороны, потому что видели перед собой не человека, а, скажем, медведя. Зачарованный мог звать, кричать, делать, что угодно, но зрители видели лишь то, что вложил в заклятие создатель.

Кроме как среди молодежи «Пьяный глаз» нигде не прижился, потому что был полностью бесполезен — иллюзия была слишком кратковременной, к тому же, только визуальной (дотронувшиеся до такого «медведя» обнаруживали не ожидаемую мохнатую шкуру зверя, а человека).

— Постой, — Катрина покачала головой. — «Пьяный глаз» работает минут пять. Ну, пятнадцать, если хорошо постараться.

В ответ Нэйт поднял вверх один палец.

— Одну.

— Что? — не поняла, нахмурилась.

— Одну минуту. Я просто его переделал, — охотно пояснил Нэйтан. — Мне не нужно было, чтобы оно было долгим, мне надо было, чтобы оно срабатывало на конкретного человека. Я завязал его на принце Верноэле, так, чтобы действовало недолго, но зато только для него.

Она глубоко вздохнула.

— Знаешь, — честно призналась, — даже не стану спрашивать, как ты это сделал.

В основном маги пользовались готовыми заклятиями, вдолбленными в голову с детства учителями и заученными назубок, постепенно пополняя свой запас умений в течение жизни. И Катрина впервые слышала, чтобы кто-то мог так походя играть магическими энергопотоками.

Нэйт развел руками в воздухе.

— Карлос считал, что у меня талант.

— Вспомнила! — Катрина в запале хлопнула ладонью по колену. — Я читала в одной из легенд о Перворожденных. Там было сказано, что Перворожденные могли управлять энергопотоками, как им вздумается, — она постаралась вспомнить, что читала еще в детстве. — Там еще было, что магия слушается их гораздо охотнее.

Нэйтан посмотрел на нее с укоризной.

— Мне больше нравится версия о моем таланте.

— Кажется, я уже говорила тебе, что ты хвастун?

— Было дело.

Она улыбнулась ему и снова стала серьезной.

— Если я правильно поняла разговоры Верноэля о муках совести и твою коррекцию «Пьяного глаза», принц видел убитых им людей?

Нэйт вздохнул.

— Ничего лучше мне в голову не пришло.

— То есть, Верн несколько дней ходил по замку и вместо людей видел призраков? — продолжала рассуждать Катрина.

— Именно, — подтвердил Нэйтан. — А еще они стонали всякий раз, когда зачарованный человек что-то говорил принцу.

— Но ты накладывал заклятия на слуг, неужели он так часто с ними контактировал? — все по-прежнему не укладывалось в голове.

Нэйт скривился.

— О, да. Он обожал лично отчитывать обслуживающий персонал. Мог даже не полениться заглянуть на кухню, чтобы заявить, что ужин был отвратительный и приказать страже выпороть виновного.

Глаза Катрины округлились. Это было так… мелочно.

— Я прочел все это как раз у слуг в сознании, вот и пришла в голову идея, — продолжал Нэйтан. — На то и был расчет: если принц так мелко самоутверждается, то он не побежит к Придворному магу с рассказом, что его преследуют призраки. Испугается, что его поднимут на смех.

— Он мог к нему побежать, — серьезно сказала Катрина.

— Но не побежал, — напомнил Нэйт.

Немыслимо, весь план был таким шатким, сколько всего стояло на кону, жизни висели на волоске… Но он сработал!

— Мне уже потом рассказали, больше всех его проняло от вида призрака даже не отца, а Анжелики Найлеро. Он вдруг закричал на стражника, провожающего его после завтрака в покои, чтобы одеться к коронации, что не хотел убивать, любил с детства, что если бы она не сопротивлялась, ничего бы не было.

— А стражник? — спросила Катрина, затаив дыхание.

— А стражник побежал за ним, когда он понесся прочь.

— И Верн видел не обеспокоенного охранника, а стонущее приведение, несущееся за ним?

— Угу.

— Но ведь ты сказал, что заклятие действовало всего минуту, — спохватилась Катрина, пытаясь разобраться во всем до мельчайших подробностей.

— Оно запускалось на минуту, стоило принцу перевести взгляд на объект.

— Ладно, — Катрина приняла такое объяснение. — Так куда же побежали принц и стражник?

Нэйт поморщился.

— На балкон.

В Хрониках о самоубийстве наследника не было сказано ни слова. Погиб — и точка.

— Я думал довести его до истерики, — признался Нэйтан, — заставить наговорить лишнего при свидетелях, пойти признаваться — не знаю, что-нибудь в этом роде, а он пошел и прыгнул с балкона.

Катрина издала нервный смешок.

— Не смейся, — тут же укорил Нэйт. — Я хотел его судить, а не размазать по камням внизу.

Благородное желание, но Катрина не могла бы сказать, что ей было жаль принца после всего того, что он натворил.

— И что было дальше? — попросила она продолжать.

— А дальше… — Нэйт принялся расхаживать по камере туда-сюда, хотя та была всего два шага шириной. — Дальше у лорда Ригли, следующего наследника, как ты помнишь, — бросил на нее взгляд и дождался кивка, — были в замке шпионы, как и полагал Корвин. Ему немедленно доложили, что принц мертв, и теперь трон его по праву. Он захватил с собой Эрика и его дядю, с которыми за день до этого благоразумно залег на дно, и рванул в замок.

— А Корвин?

— Честно говоря, я так понял, что Корвин слишком растерялся стремительности происходящего, что изначально не спорил. Потом понял, что ему не удастся втереться в доверие к новому королю, а убрать его чисто и быстро не сумеет, вот и сбежал, пока Кнот и Эрик занимались мной.

Катрина помолчала. Потом встала, устав смотреть на собеседника снизу вверх.

— Сбежал? — переспросила серьезно, теперь смотря Нэйтану в глаза.

— Сбежал, — подтвердил он.

— Но ты его нашел, — это не было вопросом.

— Нашел, — не стал отпираться.

— И убил.

— Я же обещал. Кроме того, когда я его нашел, он уже занимался организацией заговора против нового короля. Корвин был слишком опасен, чтобы оставлять его в живых.

— Но ты же сам только что сказал, что хотел справедливого суда… — начала было Катрина.

— Суда, — хмыкнул Нэйтан, не дав ей закончить. — Знаешь, тогда я на самом деле верил в суд, — признался неожиданно жарко, — правда, верил, но к тому моменту, как мы обнаружили Корвина, я уже успел проникнуться столичным духом и разобраться, что тут к чему.

— Корвина бы судила Инквизиция, — поняла Катрина.

— Вот именно. С которой он до этого тесно взаимодействовал.

— Они бы дали ему сбежать.

— Вот именно, — повторил Нэйт.

Поколебавшись, Катрина шагнула ближе к решетке, обхватила пальцами толстые прутья. Нэйтан внимательно следил за ее перемещениями.

— Тебе ведь не нужно мое одобрение, — сказала она. — Но ты будто оправдываешься.

Нэйтан криво улыбнулся, убрал руки в карманы плаща.

— Не то чтобы оправдываюсь. Это было в интересах короля, все было сделано правильно. Но ты права, — склонил голову набок, рассматривая ее, — тогда я слишком не любил убивать, тем более, когда силы не равны.

— А потом полюбил? — нет, в это она не поверила бы.

— А потом привык, — отрезал Нэйтан.

Катрина опустила глаза.

Что с ней не так? Сначала она смотрела на узника как на исчадие ада, считала чуть ли не маньяком и готова была приписать ему любые грехи. А теперь вдруг наоборот — едва ли ни возвела его в ранг святых.

Конечно же, он привык убивать. Как же побоище в Элее? Как Катрина могла о нем забыть? Там погибли сотни людей, а ее почему-то задело, что Нэйтан безжалостно убил Корвина.

Нэйт приблизился, так, что между их лицами поместилась бы разве что ладонь, и то — ребром. Катрина судорожно сглотнула.

— Я показываю и рассказываю тебе не для того, чтобы запудрить тебе мозги, — произнес он медленно, — а чтобы ты поняла, как на самом деле все было и как на самом деле есть, когда мы доберемся до заговора против нынешнего короля.

— И кто на самом деле ты, — прошептала она в ответ.

Нэйтан невесело хмыкнул.

— Пока ты только поняла, кем я был десять лет назад.

Пальцы разжались, она отступила, тряхнула волосами, которые сегодня лишь закрепила зажимами у висков.

— Покажи, что было дальше, — попросила преувеличенно бодро.

Нэйт посмотрел на нее с издевкой.

— У меня, конечно, нет ни часов, ни окна, но подозреваю, что мы и так сегодня засиделись. Уже глубокая ночь.

— Ну и что? — Катрина упрямо мотнула головой и демонстративно уселась обратно на матрас, протянула руки ладонями вверх. — Я хочу узнать, как вышло так, что Эрик Финистер стал королем.

Нэйтан подумал, потом пожал плечами, давая понять, что не возражает, раз уже она не торопится отойти ко сну.

— Хорошо, — кивнул, — закончим эту главу моей истории.

Их руки соприкоснулись.

Он открыл глаза от шума голосов и шагов в коридоре. Кто-то с кем-то вполголоса спорил, проснулся ли больной и можно ли его посетить.

В последние дни с ним носились как никогда в жизни, будто он был хрустальной вазой, которая может разбиться в любой момент.

Нэйт хотел хмыкнуть по поводу чрезмерной заботы о своей персоне, но вместо этого закашлялся.

Дверь тут же распахнулась, впуская его рыжеволосого друга.

— Воды? — спросил с готовностью, уже помогая приподняться и подставляя под спину подушку.

Нэйтан только махнул рукой, продолжая кашлять. Воды, еды, еще одеяло — уже три дня Эрик только и делал, что изображал его личную сиделку, хотя замок был полон слуг, готовых выполнить любую просьбу выздоравливающего.

— Прекращай, — попросил Нэйт, отставляя таки поданный стакан, — я не умираю, просто повреждений слишком много, организм не может залечить их слишком быстро.

Эрик побледнел, как и все последние сто раз, когда речь заходила о последствиях пыток в подземелье.

— Я сказал: я в порядке, — повторил Нэйт с нажимом.

Но друг будто не слышал.

— Как нога?

Проклятая правая нога, сломанная в двух местах. Она бы уже полностью восстановилась, если бы Эрик и Кнот в чистосердечном желании помочь не притащили бы лекаря, который срастил кость как попало. Теперь дару требовалось время на исправление «лечения».

— Я тебе еще вчера говорил, — повторно соврал Нэйтан, — с ней тоже все в порядке. И с руками, — он поднял вверх руку и демонстративно пошевелил пальцами. — Видишь, все целые и гнутся.

Лучше бы он не напоминал о переломанных пальцах: Эрик стал мрачнее тучи.

Друг опустил глаза.

— Я в вечном долгу перед тобой. Мы ведь знали, что тебя взяли. Я искал способы, как тебя вытащить, но ничего не смог сделать.

Нэйт закатил глаза к пололку.

— И слава богу, а то присоединился бы ко мне…

Снова кашель. Знать бы еще, по какому принципу дар Перворожденного выбирает повреждения, которые следует залечивать в первую очередь? Кажется, подхваченное в холодном подземелье воспаление легких он решил оставить напоследок.

— Я очень виноват перед тобой, — продолжал Эрик. — А ты меня не предал.

На этот раз Нэйтан сам потянулся к стакану с водой и выразительно глянул на друга, пресекая попытку сорваться с места, чтобы ему помочь.

— Откуда знаешь? — поинтересовался, отпив. — Может, я тут разливался соловьем, выбалтывая все известные мне секреты, в том числе и твои.

— Мы допросили Рона, палача Корвина, — хмуро пояснил Финистер.

Нэйт приподнял бровь:

— Допросили?

— Его считали менталисты.

Нэйтан поморщился, представляя, что они увидели в воспоминаниях палача. Но Эрик истолковал его гримасу по-другому.

— Его арестовали и будут судить.

Нэйт вскинул голову.

— За что его судить? Он всего лишь выполнял приказ. И вообще, Рон — человек искусства. Оставь его и награди, он тебе еще пригодится, когда ты станешь королем.

Эрик вспыхнул.

— До этого еще жить и жить, — огрызнулся он. — И надеюсь, этого никогда не случится.

Нэйтан помолчал, попил еще, откинулся обратно на подушку. Тело еще ломило, но острой боли не было.

— Так что там в мире делается? — спросил, чувствуя, что скоро снова уснет.

Финистер пожал плечами.

— Лорд Ригли готовится к коронации. Все поражены смертью Верна. Официально объявили, что он погиб вследствие несчастного случая.

Нэйт покивал. Это было правильно. Чем меньше известно народу, тем лучше.

— А Корвин?

— Его так и не нашли, — ожидаемо ответил Эрик.

Так Нэйтан и думал. Что ж, придется заняться этим самому, но позже.

— Ты кольцо мое нашел? — вспомнил Нэйт. — Я тебя просил в прошлый раз.

— А, точно! — Финистер покопался в кармане и извлек перстень с рубином. — Зачем оно тебе?

— Это моя связь с Лиссаной, — ответил, не смотря на друга.

Поместил кольцо на палец, проверил: нет, вызовов не было, значит, с ней все в порядке. Выдохнул с облегчением.

— Что? — не понял, когда поднял глаза и увидел изумленный взгляд Эрика.

— Вы же знакомы всего-ничего.

— И что?

— А то, что ты очнулся с множественными переломами, еле живой, чуть ли не выпотрошенный, а первое, о чем ты подумал, это о ней.

А, вот он о чем.

Знал бы Финистер, как много Нэйт думал о ней во время пребывания в подземелье. Если бы не она, он бы, наверно, не выдержал. Хорошо, что можно было отключиться от реальности и думать о ком-то дорогом. Сумел ли Нэйт это сделать благодаря урокам Карлоса, или же Корвин и Рон были правы, и браслеты блокировали его магию не полностью, он не знал. Еще будет время подумать о действии антимагических камней на Перворожденных.

— Я ее люблю, — твердо сказал Нэйтан.

— И, я так понимаю, сразу же отправишься к ней?

Нэйт кивнул, подтверждая.

— Сразу же, как смогу встать.

Он мог бы отправиться туда прямо сейчас. Магический резерв был полон, пострадало только тело, но после разлуки он не хотел снова взвалить на нее свое лечение. Кроме того, нынешние раны не были похожи на последствия битвы, незачем ей это видеть.

— Что ж, — улыбнулся Финистер, — надеюсь, она тоже тебя ждет.

— Ждет, — отрезал Нэйтан, не сомневаясь даже на миг. Зевнул, тело требовало отдыха для успешного исцеления. — Когда коронация? — спросил, пока не успел отключиться.

— Завтра. Все уже готово.

В этот момент в коридоре зашумели. Кто-то хотел войти, а стражник не впускал, утверждая, что лорд Финистер не велел беспокоить больного.

Эрик вопросительно посмотрел на друга.

Нэйт пожал плечами.

— Пусть заходят.

— Пусть зайдут! — крикнул Финистер, по-прежнему сидя на краю кровати.

Дверь тут же распахнулась, впуская внутрь Жореса Кнота.

— Приветствую выздоравливающих, — быстро кивнул Нэйтану Кнот и впился глазами в племянника.

— Что еще стряслось? — тут же напрягся Эрик.

— Лорд Ригли только что скончался от сердечного приступа, — без предисловий выложил Жорес. — Во время примерки камзола для коронации. Куча свидетелей. Вызвали лекаря, но пока тот пришел, он был уже мертв.

Нэйтан перевел взгляд на друга. Финистер и сам сейчас напоминал живой труп — настолько побледнел.

С губ Нэйта сорвался истерический смешок.

— А ты говоришь: жить и жить, — простонал, пытаясь подавить рвущийся изнутри смех. — Поздравляю, ваше величество!..

ГЛАВА 37.

Нэйтан поцеловал спящую Лиссану и поднялся с постели.

— М-м? — заворочалась она, перевернулась на живот, обняв подушку, и приоткрыла один глаз. — Ты куда?

— Воды пойду принесу, — отозвался, одеваясь.

— Делать больше нечего с утра пораньше, — проворчала девушка и спрятала лицо в подушке.

Он улыбнулся, глядя на нее, поборол желание снова прикоснуться к разметавшимся по постели золотистым волосам и вышел за дверь.

Весь последний месяц Нэйтан только и делал, что улыбался, как дурак. Ему еще никогда не было так хорошо. Не было желания куда-то спешить, что-то делать. Вообще не хотелось покидать это место.

Когда он появился перед домиком Лиссаны в прошлом месяце, она как раз набрала из стоящего на крыльце ведра полный ковш воды, чтобы занести в дом. Выпрямилась, увидела Нэйтана, молча вылила воду обратно и без предупреждения швырнула в незваного гостя ковшом. От удара в голову спасла только хорошая реакция — бросала Лиссана метко. А в следующее мгновение девушка уже сбежала с крыльца и бросилась ему на шею.

— Я думала, его там убили! Ни весточки! — кричала и била Нэйта по плечам, когда он сгреб ее в объятия. — Идиот, — не прекращала Лиссана, — дурак… — пока он не закрыл ей рот своими губами.

Это было лучше, чем он себе представлял. Она ждала его, волновалась.

После жаркой встречи потекли дни и ночи, полные счастья, о котором Нэйт никогда даже не мечтал. Лиссана попросила жителей Элеи, обращающихся к ней за помощью, временно ее не беспокоить, если речь не шла о вопросе жизни и смерти. И они были только вдвоем.

После событий в столице Нэйтану определенно требовался отдых. Потом он планировал вернуться к частным заказам, но точно знал, что теперь все будет иначе — ему было куда возвращаться.

Лиссана была права, идти за водой к реке не было никакой необходимости. Ему хватило бы щелчка пальцев, чтобы наполнить ведро, перенеся воду из реки во двор с помощью магии. Но он не стал пользоваться даром. Здесь, в лесной глуши, ему хотелось быть простым деревенским парнем, живущим вместе с любимой женщиной.

Нэйт едва успел отойти от домика с пустым ведерком в руках, как из леса вышел рыжеволосый человек и направился ему навстречу.

Нэйтан напрягся: не то чтобы он был не рад видеть друга, но точно знал, что визит новоиспеченного короля не сулит ничего хорошего.

Нэйт остановился, поставил ведро у ног.

— Какими судьбами? — спросил первым, не дав Эрику Финистеру даже поздороваться.

— Переместился вместе с несколькими сильными магами, которых недавно принял на службу, — с улыбкой отчитался друг.

— Полагаю, твое сопровождение где-то там за деревьями?

Эрик бросил взгляд за свое плечо.

— Оставил их у реки, убедил, что мне здесь ничего не грозит. Они не будут нам мешать.

Нэйтан приподнял бровь.

— Что это у нас за дела, что нам могут помешать?

Финистер помедлил, поджал губы.

— Поговорим? — кивнул в сторону домика.

Он зашел не навестить и не справиться о здоровье, в этом не было сомнений. Нэйтана посетил не друг — к нему явился король. И говорить они будут не о погоде.

Нэйт окинул одежду Эрика взглядом.

— Смотрю, вживаешься в роль, — оценил роскошный камзол, чуть дольше задержался взглядом на защитном амулете на груди. — Не тяжеловата? — поинтересовался издевательски: толщина золотой цепи впечатляла.

Друг смутился, автоматически коснулся амулета.

— Это не от тебя, — Нэйт хмыкнул. — Прекрати, — попросил Эрик. — В свое время ты дал мне слово, что не будешь меня читать без моего ведома, и я тебе верю. Но в столице полно других менталистов, — Нэйтан продолжал пристально на него смотреть. — Вот, видишь? — Финистер потянулся, расстегнул цепочку, снял и бросил на траву. — Я. Тебе. По-прежнему. Доверяю, — сказал твердо. — Больше, чем кому бы то ни было.

Нэйт нагнулся и поднял амулет, взвесил тяжелую цепь на ладони и бросил обратно другу. Тот поймал.

— На, не раскидывайся, — поднял ведро и направился по направлению к дому. — Ну чего ты там? — обернулся. — Не стой столбом, пошли.

Сейчас они по-настоящему нелепо смотрелись вместе: один — в дорогой королевской одежде, другой — в простой рубахе с закатанными до локтей рукавами, темными штанами и босиком. Вот только внешний вид Нэйтана в данном месте был более уместен.

— Лисса! У нас гости! — крикнул с порога, шире распахнул дверь, впуская друга. — Заходи, чувствуй себя как дома.

Эрик молча зашел внутрь, осматриваясь, будто в прошлом месяце не был здесь вместе с ним.

— Не думал, что тебе захочется осесть в таком месте, — пробормотал задумчиво, потом скромно сел на табурет у стола.

— В каком — таком? — отозвался Нэйт, взяв чайник с полки на стене.

Так как не дошел до реки, наполнил его щелчком пальцев, а чтобы не разжигать печь, подогрел, положив ладонь на пузатый бок.

— Тихом.

— А мне пока хватило суеты по горло, — он обернулся и для наглядности провел ребром ладони по шее.

Эрик сглотнул.

— Именно об этом я и хотел с тобой поговорить.

Кто бы сомневался. Нэйт — точно нет.

— Кто о чем хотел поговорить? — из соседней комнаты появилась Лиссана, она уже оделась и на ходу заплетала волосы в косу. — О, ваше величество! — тем не менее, в голосе ни капли удивления. — По моим лепешкам заскучали? — Эрик машинально дотронулся до щеки, Лиссана звонко рассмеялась. — Да забудь ты. С кем не бывает.

Она подошла к Нэйтану, он обнял ее одной рукой и притянул к себе, поцеловал в висок.

— Вы как семейная пара, живущая вместе тысячу лет, — пробормотал Эрик.

— Через тысячу лет мы надоедим друг другу до чертиков, — усмехнулась Лиссана. — Так что, лепешки пеку? Голодные?

— Угу. Помочь? — предложил Нэйт.

— Разговаривай, нечего бегать, — тут же прочла она истинную причину его желания помочь по хозяйству. — Сама управлюсь, — взяла чашку и ушла за мукой в сарай.

Эрик проводил ее взглядом, Нэйтан смотрел в окно.

— Нэйт, ты мне нужен, — наконец, сказал Финистер прямо.

Нэйт бросил на него короткий взгляд и снова повернулся к окну.

— Красиво здесь.

— Нэйт.

Пришлось посмотреть на него.

— Эрик, что ты хочешь услышать? — спросил без обиняков. — Что я ненавижу столицу и не хочу туда возвращаться? Что не хочу под старость лет стать прожженным интриганом, как Корвин? Что Лиссана никогда не согласится жить в городе, а я хочу быть с ней?

Почему-то из перечисленных причин для отказа Финистер услышал только последнюю.

— Ты всегда сможешь возвращаться сюда. Как я понял, для тебя перемещение на большие расстояния — не проблема.

Нэйт сжал зубы. Подмывало заорать, но он сдержался. Эрик на самом деле этого не заслуживал. Просто столица — его мир, но не Нэйтана.

Вздохнул.

— Чего конкретно ты от меня хочешь?

— Чтобы ты занял место Корвина, должность Придворного мага.

Нэйт скривился.

— Я тебе уже говорил, что нельзя придумать более дурацкого названия в мире, в котором каждый второй — маг.

— Переименуем, — с готовностью пообещал Эрик. — Как угодно. Только соглашайся.

Нэйтан помолчал.

— Неужели в столице так мало сильных магов, готовых служить на благо короне?

Молодой король не стал отрицать:

— Полно. И все горят желанием услужить.

— Но? — приподнял брови Нэйт. — Здесь же во что бы то ни стало прячется коварное «но»?

— Но я не могу доверять никому из них. Я бездарный, помнишь? Я даже не пойму, если они решат меня надуть. Я и года не протяну на троне без тебя.

— Или без любого другого надежного мага, — напомнил Нэйтан.

Эрик уверенно покачал головой.

— Нет другого надежного. Тебе я доверяю как себе.

Нэйт нахмурился.

— Не преувеличивай, — попросил.

— Я говорю абсолютно серьезно, — настаивал король. — Под меня уже копают следующие претенденты на трон. Я был позором семьи, просто еще одним бездарным, а теперь я король по праву рождения, но настоящее право на корону мне предстоит еще заслужить. И это невозможно без верных людей.

Нэйтан подумал, вспоминая знакомых ему магов, которым Эрик мог бы довериться.

— Есть еще твой дядя, — перечислил, — есть Тодеус Колшер, которого ты освободил первым же своим королевским указом. Есть твоя сестра, в конце концов, она тоже обладает даром и не предаст тебя.

— Мне нужен ты, — не сдавался тот.

Нэйт застонал, провел ладонью по лицу, снова отвернулся к окну.

— Я подумаю. Устроит такой ответ? — сказал через некоторое время, повернувшись.

— Хочешь посоветоваться с Лиссаной? — ошибочно предположил друг.

Кстати говоря, столько времени, сколько девушка отсутствовала, за мукой не ходят.

Нэйт покачал головой.

— Она поддержит любое мое решение. Лиссана не из тех, кто будет пытаться держать мужчину у своей юбки. Она ничего не ценит так высоко, как свободу.

Кажется, эти слова Эрика приободрили.

— Хорошо. Подумай. Сколько?

Нэйтан усмехнулся.

— Ваше величество уже требует конкретные сроки?

— Нэйт, — посмотрел укоризненно.

— Ладно-ладно, — он поднял руки, сдаваясь. — Вижу, тебе не до смеха. Дай мне время до конца недели. Я сам к тебе приду, хорошо?

— Хорошо, — эхом отозвался Финистер, с трудом сдерживая рвущуюся на губы улыбку: он уже праздновал победу. — Пожалуй, я пойду, — засобирался. — Извинись за меня перед Лиссой, но мне действительно некогда.

— Проводить? — поднял голову Нэйт, так как Король уже стоял, возвышаясь над ним.

— Дойду, — отказался Эрик. — Я буду ждать тебя, — сказал напоследок и вышел.

А Нэйтан так и сидел, глядя в окно.

Хлопнула дверь. Легкие шаги, а затем ладони на его плечах, тепло которых было ощутимо через тонкую ткань рубашки.

Нэйт взял одну ладошку и прижал к своей щеке, все еще не отрывая взгляда от качающейся на ветру травы за окном.

— Ты согласился, — прошептала Лиссана.

Она не спрашивала, она знала. Каким-то образом за такой короткий срок девушка успела узнать его очень хорошо.

— Лисс, он пропадет без меня, — так же тихо ответил Нэйтан.

— Я знаю, — серьезно ответила она.

Пальцы чуть крепче сжали его плечо в знак поддержки.

— И так ты стал Придворным магом, — подытожила Катрина.

— И так я стал Придворным магом, — с невеселой улыбкой подтвердил Нэйтан.

— Судя по тому, что я читала и слышала, Эрик на самом деле не справился бы без тебя.

— Вроде того, — согласился Нэйт, вставая. — Тебе осталось спать пару часов, иди.

Катрина тоже поднялась.

— Все нормально? — спросила тревожно.

После воспоминания о собственных пытках он выглядел гораздо веселее, чем сейчас.

Из-за Лиссаны?

Или из-за того, что согласился вернуться в столицу, и что из этого вышло?

— В полном, — заверил Нэйт преувеличенно бодро. — Уморила меня за сегодня: все расскажи, да покажи.

Катрина сделала вид, что поверила.

На языке еще вертелась тысяча вопросов. Как ни странно, в основном о Лиссане. Но она уже пробовала спрашивать о том, что стало с этой девушкой, и получила однозначный ответ: позже.

— Спокойной ночи, — пожелала Катрина, легко коснувшись его плеча меж прутьев.

— Приятных снов, — усмехнулся Нэйтан.

Он так и остался стоять, привалившись к решетке, когда она уходила.

Очень хотелось обернуться.

Не обернулась.

***

Во время завтрака король снова отсутствовал, но прислал с утра пораньше Филиппа с сообщением, что приглашает Катрину прогуляться по саду сразу же, как только освободится.

Катрина позавтракала в одиночестве и собралась, чтобы быть готовой в любой момент, как только за ней придут.

Сегодняшнее яркое солнце не радовало. До бала всего три дня, а Эрик настаивал разобраться со всем до приезда гостей.

Три дня — и все закончится, так или иначе.

От этой мысли стало страшно… и грустно. Но у Нэйтана явно был какой-то план, и Катрина предпочла довериться ему. В том, что он действует на благо короля, она больше не сомневалась ни на миг.

Филипп пришел примерно в то время, когда обычно заканчивался совместный завтрак с Его Величеством, и Катрина послушно последовала за ним.

По дороге не встретилось никого, кроме стражи. Замок будто уснул. Тишина и спокойствие. Вот только предчувствие подсказывало, что это затишье перед бурей.

В последние дни Катрина так много времени проводила у Нэйтана, что не видела ни Лауру, ни Эрику. Впрочем, ее ученица была не в обиде: готовилась к балу, ведь она и была виновницей торжества. Принцесса же, вероятно, поняла, что от Катрины ей не удастся получить сведения о Нэйте, и потеряла к ней интерес. Катрина была только рада — общество Эрики ее по-прежнему тяготило.

На улице было тепло по-весеннему. Таял снег, по каменным дорожкам текли настоящие реки. Сначала Катрина пыталась приподнять юбку, чтобы она не намокла, но вскоре поняла тщетность этой затеи и махнула рукой. Главное — не забыть переодеться перед походом в подземелье: оказаться в вечном холоде нижних этажей в мокром не сулило здоровью ничего хорошего.

Эрик Финистер уже ждал ее. Стоял у белой статуи, изображавшей обнаженную женщину, воздевшую к небу руки. Свои собственные руки король сцепил за спиной. На губах — доброжелательная улыбка.

— Доброе утро, леди Морено, — поприветствовал он. — Надеюсь, я не доставил вам неудобства? Погода прекрасная, и мне захотелось пройтись.

— Что вы, — улыбнулась Катрина в ответ. — У меня полно обуви и платьев, стоит ли их беречь?

Брови Эрика взлетели едва ли не к волосам. Еще бы, по правилам этикета ей следовало бы заверить его, что все в порядке, и она счастлива разделить с ним прогулку… по щиколотку в воде.

А потом король рассмеялся.

— Признаюсь, мне не хватает искренности людей в этих мрачных стенах, — сказал он, отсмеявшись, и подставил спутнице локоть, — обещаю, мы недолго.

— Я не спешу, — заверила Катрина, — платье уже испорчено.

Они двинулись по одной из дорожек. Как бы ни старались слуги очистить снег, он все равно стекал по неровной поверхности сада, и вода была повсюду.

Катрина держала ладонь на сгибе локтя его величества и думала, что должна бы испытывать больше эмоций по этому поводу.

— Три дня до бала, — первым нарушил молчание король.

— Я помню, ваше величество. Нэйтан показывает мне гораздо больше и быстрее, чем раньше. Мы спешим.

— На самом деле, я хотел бы перед вами извиниться, — огорошил ее Эрик. Катрина удивленно вскинула глаза. — Да-да, не смотрите так. Я чересчур на вас давил. Даже угрожал. Это было лишним. Если не успеете до бала, продолжите позже.

У Катрины отлегло от сердца. И вовсе не потому, что у них еще было время.

— Вы ни за что не казните Нэйтана, — прошептала она.

— Знаете… — начал Эрик. — Могу я быть с вами откровенным? — и ответил себе сам, Катрина даже не успела среагировать: — Конечно, могу. Как я понимаю, вам уже и так известно обо мне непозволительно много. Знаете, все это время я рассматривал улики против Нэйта, разговаривал со свидетелями, в один голос обвиняющими его в измене. И я пытался убедить себя в том, что он меня предал, что заслуживает наказания, как любой подданный Аренора, совершивший нечто подобное. И знаете, что?

— Что? — пробормотала Катрина только потому, что от нее ждали какой-то реакции.

— Не могу, я все еще ему верю.

Катрина поняла, что идет и улыбается.

— Почему вы говорили, что, возможно, мне понадобится взломать его? — спросила то, что давно не давало ей покоя. — Вы же знали, что я не смогу. Никто не сможет. Я видела собственными глазами, как это пытались сделать десять инквизиторов, и у них ничего не вышло.

— Вы сильнее, — уверенно ответил король.

— Вы мне льстите.

— Нэйт постоянно составлял списки самых сильных магов королевства, — охотно пояснил Эрик. — В списке менталистов вы самая одаренная после него самого. Вы могли бы попытаться.

Катрина решилась.

— Ваше величество, вы должны знать. Я не стану этого делать, даже если вы передумаете насчет Нэйтана, — потому что если у нее вдруг каким-то самым невероятным образом получится, она этого не переживет.

— Спасибо за честность, леди Морено, — спокойно отреагировал на ее слова король. — Я это ценю.

В этот момент их прервали: из-за поворота появился мужчина в черном плаще. Высокий, с длинным худым лицом, черноволосый.

В его лице было что-то смутно знакомое, но они однозначно ранее не встречались. Возможно, Катрина видела его в воспоминаниях Нэйтана, но не сумела вспомнить.

— Эрик, ищу тебя по всему замку, — совершенно неформально заявил вновь прибывший вместо приветствия. — Никто, кроме Филиппа, не знал, где ты.

— И Филиппа я просил не трепаться, между прочим, — усмехнулся король, ничуть не оскорбившись подобному обращению. — Выскажу я ему… — потом сделался серьезным. — Леди Морено, позвольте вам представить моего друга, лорда Тодеуса Колшера. Тод, это леди Морено.

Так вот, кто это…

Катрина отпустила рукав Эрика, протянула руку Колшеру. Тот аккуратно прикоснулся губами к тыльной стороне ладони.

— Большая честь, леди Морено, — улыбнулся Тод. — Морено? С Юга? — Катрина кивнула. — Какими судьбами в Сарианте? Уже прибыли на торжество?

Как бы ни была благородна ее родословная, никого из Морено никогда бы не пригласили на королевский бал.

— Леди Морено — подруга Лауры, — опередил ее с ответом Эрик.

Катрина снова улыбнулась и предпочла промолчать.

— Простите, что помешал, — повинился Колшер, — но я по делу. Лери Морено, позвольте мне украсть вашего спутника, — он приложил ладонь ребром к губам и добавил почти шепотом: — Дело государственной важности.

Судя по всему, это должно было выглядеть смешным. Катрина не оценила.

— Конечно, лорд Колшер, — кивнула она. — Мы ведь уже закончили, ваше величество?

— Да, леди Морено, — улыбнулся Эрик, отпуская ее. — Можете выставить мне счет за обувь и платье.

Тод удивленно уставился на друга.

Катрина рассмеялась. Колшеру следовало бы поучиться у короля чувству юмора.

— Непременно, — пообещала она, обернувшись, потому как до последней реплики Эрика успела сделать несколько шагов по направлению к выходу из сада.

Колшер как раз расстегнул теплый не по погоде плащ. Под которым оказался красный инквизиторский балахон.

Катрина сглотнула и поспешила удалиться.

ГЛАВА 38.

— Тод Колшер стал инквизитором?! — Катрина прямо-таки ворвалась в подземелье.

Она была так ошеломлена видом красного балахона на близком друге его величества, что отправилась к арестованному прямо из сада, забыв о своем недавнем желании переодеться.

Нэйтан читал. Повернул голову в сторону решетки, все еще держа на колене раскрытую книгу. Он не мог не услышать ее приближающихся шагов, тем не менее, не спешил прерывать своего занятия.

— Горим? — иронично склонил голову набок.

— Тод Колшер стал инквизитором? — Катрина упрямо повторила свой вопрос, обхватив ледяные прутья решетки. — Давно?

Нэйтан посмотрел на нее так, будто она удивляется прописным истинам.

Вздохнул, отложил книгу, встал.

— Когда ты служила в Инквизиции? — уточнил.

— Я там не служила, — мгновенно огрызнулась. — Всего лишь проходила практику.

Нэйт закатил глаза.

— Хоть суп варила. Сколько лет назад?

— Пять.

— Тогда понятно. Тод стал Главой Инквизиции четыре года назад.

Катрина успела несколько раз моргнуть, прежде чем в полной мере осознала смысл последней фразы. Изумленно ахнула.

— Совсем вы от жизни отстали со своими мелкими частными заказами, леди Морено, — с фальшивым сочувствием покачал головой узник. — Хорошо хоть имя его величества вас не удивило.

Катрина оторвалась от решетки и скрестила руки на груди. Бросила на Нэйтана гневный взгляд.

— О тебе я тоже была наслышана, — напомнила мстительно. — Вернее, о Натаниэле.

— О, Натаниэль — славный парень, — отмахнулся Нэйт. — Уверен, ты слышала о нем только хорошее.

Катрина по-прежнему стояла напротив и серьезно смотрела на собеседника, не собираясь поддерживать его шутливый тон. Не сейчас.

— Колшер, — напомнила строго.

Лицо Нэйтана стало серьезным.

— Все последние годы Эрик пытается ограничить Инквизиции свободу принятия решений, — сообщил, будто делал научный доклад, — а в особенности: принудительный взлом сознания без разрешения короля (в столице) или наместников (в провинциях). Тем не менее, успехи были невелики, последний Глава был крайне недальновиден и пытался намекать Эрику, что он недолго продержится на троне, если не ослабит королевский контроль над Инквизицией.

— Что с ним стало? — мрачно спросила Катрина.

— Он уже умер.

— Понятно.

Нэйтан усмехнулся.

— Ты думаешь, я его убил? — она молчала, не признаваясь, но и не опровергая. Он поморщился: — На кой нам было убивать старого пня, делая из него святого мученика, уничтоженного тираном? В его доходных книгах нашли несоответствие, — продолжал Нэйт. — Старик не только наглел, но и воровал государственные деньги. Так что его по-тихому сняли с должности, а на его место Эрик поставил того, кому доверяет.

Правдоподобно.

— Но главой Инквизиции может стать только инквизитор, нельзя взять человека с улицы.

— Королевским указом — еще как можно, — заверил Нэйт и добавил доверительно: — Ты даже не представляешь, сколько всего можно сделать королевским указом.

Вот почему Тодеус Колшер не поменял имя, как принято у инквизиторов…

— Но как он мог согласиться работать на организацию, которая держала его в камере несколько месяцев по несправедливому обвинению? — поразилась Катрина.

— Не работать на, — со значением поправил Нэйт, — а возглавить. К слову, он хорошо справляется со своими обязанностями. Зависимость Инквизиции от короны резко возросла, стоило ему прийти к власти.

Все звучало очень хорошо, но Катрина не могла отделаться от собственного впечатления после знакомства с Колшером. Конечно же, на нем был амулет, и у нее не было возможности считать его, но Тод Колшер ей не понравился.

Интуиция? Или подсознательная реакция на вид красного балахона?

И Катрина спросила в лоб:

— Ты ему доверяешь?

Долгий взгляд глаза в глаза.

Холодная улыбка, не Нэйта, к которому она успела привязаться, а Натаниэля, Придворного мага.

— Я никому не доверяю.

— Даже Эрику? — не смогла удержаться от вопроса.

— Поймала, — Нэйтан поднял вверх руки, сдаваясь. — Пожалуй, ему одному. Но сама видишь, у нас произошло… э-э… недопонимание.

Теперь это так называется? Всего лишь недопонимание?

«А мне? Мне ты доверяешь? ».

Но эти слова так и не сорвались с ее губ. Нечего спрашивать, он же сказал: ему одному.

Почему-то стало грустно. Хотя на что она рассчитывала? Они знакомы всего-ничего, и общается Нэйтан с ней не по своему желанию, а по приказу короля.

Катрина не хотела копаться в себе и искать причины, почему ее ранили слова Нэйтана. Встряхнула волосами, наконец, опустила руки, которые до сих пор держала скрещенными на груди.

— Что ж, продолжим?

Нэйтан окинул ее внимательным взглядом.

— Ты дрожишь, — заметил то, на что она сама уже не обращала внимания.

Черт, мокрое платье…

Катрина наклонилась, провела ладонью над подолом. От ткани пошел пар, и материал тут же высох, однако остались разводы.

Нэйт задумчиво наблюдал за ее действиями.

— Если мне не изменяет память о размере твоего магического резерва, ты можешь сделать так, что платье станет как новое, и ты даже не устанешь, — высказался он.

Катрина пожала плечом. Могла, но ее с детства приучали к тому, что расход сил на ремонт вещей и одежды — расточительство. Должно быть, она слишком к этому привыкла.

— У меня много платьев, — ответила. — Нет смысла.

Нэйтан продолжал на нее смотреть.

— Тебе во всем нужен смысл, да? — издевательски приподнял бровь.

Катрина промолчала. Спорить дальше и терять время не имело… смысла. Черт.

— Давай продолжим, — предложила миролюбиво.

— Давай, — отозвался Нэйтан таким тоном, будто у него было еще много, что сказать по этому поводу, но, так и быть, он пощадит ее и оставит свое мнение при себе.

Катрина сделала вид, что ничего не заметила.

— Итак, — подытожила, настраиваясь на деловой лад, — ты стал Придворным магом.

— Угу, — подтвердил, теперь рассматривая потолок.

— И переехал в замок?

Нэйт оторвался от созерцания потолка, чтобы подарить ей скептический взгляд.

— Еще чего? Я предпочитал тут не задерживаться, если этого не требовалось по долгу службы.

Лиссана. Конечно же, он жил с ней. И почему Катрину задевает этот факт?

— И какой период времени ты мне покажешь? — спросила, устраиваясь на матрасе и предпочтя не думать о своих нелепых чувствах.

Нэйт прищурился, размышляя. Хотя Катрина была готова поклясться, он знал ответ заранее, и раздумья были изображены для нее персонально.

— Полгода после коронации, — сообщил он.

То есть где-то совсем рядом с побоищем в Элее.

В груди неприятно похолодело: ей и хотелось узнать правду, и было до ужаса страшно.

— Хорошо, — кивнула и уверенно протянула руки навстречу.

Что бы ни было, она должна знать.

Эрика застала его в кабинете.

Да, теперь у него был свой личный кабинет в королевском замке. Управляющий пришел в шок, когда Нэйтан попросил подыскать ему подходящее помещение, наотрез отказавшись занимать «лабораторию» прошлого Придворного мага.

Нэйта снова передернуло от воспоминания о подземелье. Пожалуй, следует посоветовать Эрику сделать там ремонт. Насколько ему было известно, в данный момент узников внизу не содержалось, но если там кто-то однажды появится, то непременно получит от холода воспаление легких, как Нэйт в свое время.

Полгода. А до сих пор передергивает.

Беднягу Рона, кстати, тоже. Шарахался от него, как от чумного, когда столкнулись во дворе замка несколько раз.

— Ее высочество принцесса Эрика, — сообщил слуга.

Нэйт поморщился: это же королевский замок — тут не принято стучать лично, обо всех нужно объявлять, да еще и не забыть титулы и звания.

Эрика тут же вплыла в небольшое помещение, сразу сделав его тесным.

Принцесса, надо же. То, что после коронации ее брата девушка получила титул принцессы, Нэйтан считал таким же идиотизмом, как и название своей нынешней должности при дворе. Но с законами Аренора предпочел не спорить.

К тому же, помнится, Эрика прыгала до потолка, осознав, что стала принцессой. Новый титул помог ей легче перенести смерть родителей, и, на взгляд Нэйтана, больше в нем не было ничего полезного.

— Чем обязан? — он поднял голову, оторвавшись от бумаг на столе.

Моргнул: ярко-красное платье новоявленной принцессы едва не ослепило. Огненно-рыжие волосы, красная помада, вырез платья — куда более смелый, чем при жизни лорда Патриэля.

— Зашла навестить, — изобразив смущение, улыбнулась девушка.

Нэйт невежливо закатил глаза: это уже было совсем не смешно.

Его отказ еще в доме Финистеров, затем скандал, отмена свадьбы, гибель родных — каким-то образом эти обстоятельства наложились друг на друга в ее голове, сделав Нэйтана мишенью номер один.

Первые несколько месяцев Эрика была слишком занята сменой гардероба и переоформлением своих новых покоев, так как переехала в королевский замок вместе с братом. Зато последние два вновь объявила на Нэйта охоту, и он уже откровенно устал избегать ее навязчивого общества.

— Эрика, иди, куда шла.

Девушка скривила губы, подошла ближе, провела пальчиком с ярко-красным ногтем по спинке незанятого стула напротив.

— Фи, ты все так же невежлив.

— Я все так же терпелив, — натянуто улыбнулся Нэйт. — Ваше высочество, у меня слишком много работы.

— Ваше высочество, — повторила, смакуя, — мне чертовски нравится, как ты это произносишь.

Нэйтан закрыл лицо ладонями, его плечи затряслись от смеха.

Это на самом деле какой-то абсурд. Если бы предметом обожания Эрики не был он сам, то решил бы, что девушку приворожили.

— Ты смеешься над моими чувствами? — возмущенно воскликнула принцесса.

Нет, это выше его терпения.

Нэйтан молча встал, подошел к ней, аккуратно взял за руку повыше локтя и потащил к выходу из комнаты.

— Как ты смеешь? — пискнула Эрика.

— Смею.

Эрик, может, и не одобрит такое отношение к его сестре. Но если Нэйт ее задушит, это определенно расстроит короля сильнее.

— Это все из-за нее? — принцесса вырвалась, повернулась к нему лицом уже у самой двери. — Эрик сказал мне, что ты живешь с какой-то женщиной.

Нэйтан вздохнул: зря он некрепко ее держал, боясь оставить синяки.

— Это совершенно тебя не касается, — ответил, распахивая перед незваной гостьей дверь.

— Она красивее меня? — не унималась Эрика. — Лучше?

Стражник в коридоре изумленно глянул в ее сторону и поспешил притвориться предметом интерьера.

— Не позорься, — посоветовал Нэйтан, красноречиво посмотрев ей за плечо.

Принцесса обернулась, увидела охрану. Вспыхнула, при этом ее лицо стало в тон платью.

— Негодяй! — крикнула на прощание и удалилась, вбивая каблуки в пол и гордо вскинув голову.

Нэйт с грохотом захлопнул дверь.

Он не хотел разговаривать с Эриком по поводу поведения его сестры, но, кажется, придется, иначе это закончится смертоубийством.

***

Эрик устало потер глаза и откинулся на спинку стула.

Они сидели в его новом, совсем недавно оборудованном кабинете, на который Нэйт поставил самую мощную защиту из всех возможных.

— Поздно уже, — прокомментировал Нэйтан, — ты устал. Иди спать и меня отпусти с миром.

Король смерил его взглядом.

— И тебе не надоело каждый вечер мотаться в Элею? Я выделил тебе в замке роскошные комнаты.

— Не надоело, — отрезал Нэйт.

Эрик начинал этот разговор не впервые. Не понимал, почему бы ему не настоять и не переехать сюда вместе с Лиссаной.

Иногда Нэйтан и сам задумывался над этим. Здесь было бы безопаснее, и он точно бы знал, что с любимой все в порядке. Но пытаться ее принудить, вернуть в город, от которого она бежала, предпочтя затеряться в лесной глуши?..

— Меня все устраивает, — заверил Нэйтан.

В этот день он так и не завел разговора о поведении Эрики. Король едва держался на ногах от усталости, пытаясь успеть все и везде. На Востоке вспыхнул очередной бунт, который, к счастью, удалось быстро подавить, но в той части страны было по-прежнему крайне неспокойно.

Аренор принял нового короля без дара скрепя сердце. Однако измененная вскоре после коронации система налогообложения пришлась аренорцам по душе, добавив в пользу Эрика несколько очков. Чего нельзя было сказать о востоке страны: бунты там вспыхивали один за другим. Эрик тяжело пережил первые из них, когда пришлось казнить зачинщиков, но понимал, что оставить их в живых — окончательно потерять авторитет, а в дальнейшем и корону.

Не то чтобы Финистер полюбил трон, но он искренне хотел что-то изменить, сделать жизнь аренорцев лучше. И потому сдаваться не собирался.

— Не появилось идей, как перетянуть на нашу сторону лорда Борхуса? — спросил король напоследок.

Борхусы — самое влиятельное семейство на Востоке, даже наместник не решается с ними спорить. И они не жаловали нового короля. Если бы Борхусы выступили за Эрика, очень многие бы прислушались к их мнению.

Нэйт отрицательно покачал головой.

— А что Малый Совет?

— Я уже принял их рекомендации по поводу Запада, я не могу разорваться еще и на Восток.

Нэйтан нахмурился.

— Не понял. Что я пропустил?

Эрик вздохнул и признался:

— Я дал слово, что женюсь на дочке лорда Робердона.

Нэйт изумленно моргнул.

— Я ошибаюсь, или она у него всего одна, и малышке Лауре всего девять?

Финистер уставился куда-то в стену, побарабанил пальцами по столу.

— В этом году ей будет десять, — пробормотал мрачно.

— Бедная девочка, — покачал головой Нэйт. — Знал, что в высшем обществе дикие нравы, но чтобы настолько…

Эрик удивленно посмотрел на него, потом понял, о чем он.

— Нет! — воскликнул в праведном гневе. — Я не собираюсь жениться на десятилетней девочке! По договору мы женимся еще через десять лет, а за год до свадьбы она приезжает в мой замок для более близкого знакомства.

— Ну-у, — протянул Нэйт, — десять лет — большой срок. Многое может случиться.

— Например, меня убьют, и мне не придется жениться? — хмуро поинтересовался Эрик.

Нэйт развел руками в воздухе.

— И это тоже.

— Иди к черту, — огрызнулся король.

Нэйтан усмехнулся, но быстро собрался и стал серьезным.

— А если с Борхусом провернуть ту же штуку?

Финистер покачал головой.

— Уже думали. Ему семьдесят. Все семь дочерей и пятеро сыновей давно имеют свои семьи.

— Внуки?

— Внучки, — вздохнул Эрик. — А я уже дал слово Робердону. А кроме как породниться со мной, его ничего не устроит.

Так вот же оно…

Нэйтан помедлил. Это казалось жестоким, но Эрика уже настолько отравила ему жизнь, что он потерял к ней всякое сочувствие.

— Ты что-то придумал? — прочел Финистер по его лицу.

— Да, но тебе не понравится, — предупредил Нэйт.

— Говори, — король немедленно отмел все оговорки.

— Твоя сестра.

— Что — моя сестра? — в первое мгновение не понял Эрик. Потом его лицо вытянулось. — Нэйт, ему семьдесят, ей — двадцать. Полвека разницы.

— Я умею считать.

Финистер снова постучал пальцами по столу.

— Я не могу с ней так поступить.

— А смотреть, как твою страну рвут на части, можешь? — язвительно поинтересовался Нэйт. — Не верю, что никто из Совета не сделал тебе такого предложения.

Король покачал головой.

— Никто.

— Тогда гони их в шею, — искренне высказался Нэйт. — Решение очевидно. Примешь ты его или нет — твое дело, но чтобы из десяти человек никто не озвучил элементарные выводы — извини, они либо дураки, либо не на твоей стороне.

Финистер стал еще мрачнее.

— Я подумаю, — пообещал, но его взгляд явно давал понять, что он никогда не выдаст родную сестру за старика ради блага королевства.

— Как знаешь, — пожал плечами Нэйт, уже не думая об Эрике, а планируя, что нужно обратить большее внимание на Малый Совет и входящих в него людей.

— Полагаю, состав Малого Совета после этого изменился, — предположила Катрина, все еще сжимая его ладони. От них шло спасительное тепло в этом холодном подземелье.

— Угадала, — кивнул Нэйтан.

— И что было потом? — спросила с любопытством.

— А потом, — его лицо посетила невеселая улыбка, — потом все полетело к чертям.

Катрина сглотнула.

— Побоище в Элее, — прошептала уверенно.

— Побоище, — повторил за ней с отвращением в голосе, — в Элее.

Катрина крепче сжала его руки.

— Послушай, — заговорила быстро, смотря прямо в глаза, — я уже поняла, что там произошло нечто ужасное. Ты можешь просто рассказать мне на словах, и я поверю тебе. Нет необходимости переживать это снова.

Она, правда, это сказала? Поставила его чувства превыше приказа короля?

Нэйт приподнял брови, очевидно, подумав о том же. Потом покачал головой.

— Я обещал тебе все показать. А свое слово я привык держать.

Катрина закусила губу, смотря на него. Он принял решение, и отговаривать было бесполезно.

— Тогда хорошо, — кивнула.

— Я уже говорил, — напомнил Нэйтан. — Я хочу, чтобы ты не узнала, а чтобы поняла.

— Л-ладно, — голос дрогнул. — Я готова. Ты покажешь мне это сегодня?

Пожал плечами.

— Если хочешь, но тогда провозимся до ночи.

Катрине некуда было спешить: Лауре эти дни не до нее, платье к балу готово, а с королем она уже встретилась утром.

— Я не против, — согласилась. — Давай уже покончим с этим.

— Давай покончим, — эхом отозвался он.

И ее закружило в водовороте чужих воспоминаний.

ГЛАВА 39.

Еще одна неделя.

Еще один подавленный бунт на Востоке.

Еще одна встреча с принцессой, на этот раз закончившаяся скандалом, криками и проклятиями с ее стороны. Нэйтан уже всерьез подумывал, что следует предложить Эрику не выдать сестру замуж, а лечить — долго и принудительно.

Вечером он как всегда переместился во двор домика Лиссаны. Под ногами хрустнули осколки посуды.

В лучах заходящего солнца Нэйт удивленно рассматривал двор: битая посуда, перевернутый сундук, вытоптанная трава.

Сердце ушло в пятки. Почему она не вызвала его?

— Лисса! — Нэйт взбежал по ступеням крыльца.

— Не кричи, — Лиссана появилась из комнаты с совком и веником в руках. Перед ней в воздухе висел магический огонек, освещающий пространство вокруг.

Он выдохнул с облегчением.

Дом Карлоса, разбросанные, разбитые вещи — воспоминания вдруг стали такими реальными.

— Ты в порядке? — шагнул ближе, взял ее лицо в ладони.

— Я-то в порядке, — Нэйт удивленно вскинул брови, когда она оттолкнула его. — А со своими пассиями разберись.

— Чего? — вот теперь он чувствовал себя полным дураком.

— Того, — передразнила Лиссана и с чувством швырнула совок в сторону.

Шмыгнула носом, но сдержалась и не заплакала. Прошла мимо, вышла на улицу и села на крыльцо, прямо на ступеньки.

Нэйтан последовал за ней.

— Объяснишь?

Девушка подняла на него глаза.

— Присядь, что ли, — попросила.

Нэйт сел на ту же ступень.

— Если ты сейчас мне все не объяснишь, я нагло считаю все из твоей головы, — предупредил серьезно.

Лиссана прищурилась:

— А как же то, что ты обещал этого не делать?

— Это чрезвычайные обстоятельства, — огрызнулся Нэйт.

Он настолько испугался, проведя параллель со своим возвращением в поместье Дьерти в тот роковой день, что теперь не был настроен на долгие беседы. Ему нужно было знать, что произошло, и немедленно.

Лиссана удивленно распахнула глаза, что-то прочтя в его лице.

— Ты что, правда, за меня испугался? — протянула руку, переплела пальцы с его. — Со мной все в порядке. Они меня не тронули.

— Они?

— Инквизиторы.

Нэйтан напрягся еще больше.

— Что им было надо? Они узнали, что ты мне помогла избавиться от тел той четверки?

— Нееет! — она так возмутилась этому предположению, словно считала это совсем невозможным. — Конечно, нет, — добавила спокойнее. — Они сказали, что к ним пришла какая-то женщина и написала жалобу, что я ведьма, увела у нее мужчину, опоила приворотным зельем.

— Чего? — нет, за полгода в столице с его мозгами определенно что-то произошло.

— Что слышал, — поморщилась Лиссана.

— И этот мужчина — я? — переспросил Нэйт, все еще не веря своим ушам.

— Они назвали твое имя, — она пожала плечами. — Не похоже на совпадение, не находишь?

— Дууура, — Нэйтан запустил пальцы в волосы. — Какая же она дура!

— Ну вот, приятно, что ты знаешь, о ком речь, — проворчала Лиссана.

— Что они сказали, что сделали? — потребовал он.

— Да вот, — девушка кивнула в сторону разбитых вещей. — Обшарили весь дом в поисках запрещенных ингредиентов, «ведьминых зелий». Ничего не нашли, но сказали, что будут наблюдать за мной, и мне несдобровать, если поступят еще доносы.

Верно, даже будь приворотное зелье настоящим, это слишком мелкий проступок, чтобы взламывать человека — а ментальные блоки у Лиссаны стояли отменные.

— Так кто это был? — поинтересовалась девушка. — Мне стоит волноваться?

— Ей стоит волноваться, — вдруг разозлился Нэйт, эмоции требовали выхода. — Какого черта ты не вызвала меня сразу же?

Лиссана встала, возмущенно уставилась на него сверху вниз.

— Чтобы навсегда бежать отсюда? Они ничего не нашли, меня не в чем обвинить.

Нэйт тоже встал, теперь возвышаясь над ней.

— Ты привлекла их внимание — это уже опасно.

— Это неприятно, но не опасно, — возразила Лиссана, потеребила кулон с рубином. — А это… я тебе уже говорила, я использую только в крайнем случае, если не смогу справиться сама. Надеюсь, этого не случится.

Нэйтан все еще злился. Ярость так и клокотала внутри.

— Так кто из твоих поклонниц донес на меня? — повторила свой вопрос Лиссана. — За тобой там девки толпами бегают?

Но ей не удалось свести все в шутку.

Нэйт потянул ее на себя, обнял одной рукой, поцеловал в висок и со словами:

— Я скоро, — переместился обратно в столицу.

***

— Уберите его от меня! — визжала Эрика, пятясь от Нэйтана к стене. — Убирайся к черту!

Стража было шагнула в покои принцессы, но была остановлена одним движением руки: воздух уплотнился и не дал им войти.

Нэйт даже не обернулся в их сторону.

— Не трогай меня! — Эрика шарахнулась, стукнулась спиной о стену, взвизгнула.

— Рано вопишь, — многообещающе сообщил Нэйтан, — я еще к тебе пальцем не притронулся.

В глазах принцессы заплясал настоящий страх. Ну наконец-то, она разглядела в нем кого-то, кроме претендента на роль ее постельной игрушки.

В этот момент Нэйт по-настоящему хотел ее ударить. Взять за пышные рыжие волосы и впечатать головой в стену, а потом еще и еще, пока у нее не заработают мозги, и она не оставит его и, тем более, Лиссану в покое.

Желание было почти непреодолимым.

Он впечатал кулак в стену в опасной близости от ее лица. Эрика подпрыгнула от неожиданности.

— Еще раз, — прорычал Нэйтан, — еще хотя бы взглянешь в ее сторону, произнесешь ее имя — я тебя в порошок сотру. И брат тебя не защитит. Ты меня поняла? — Эрика молчала, кусала губы и молчала. — Ты меня поняла?!

— Поняла, поняла! — закричала Эрика, толкнула его в грудь.

Нэйт отступил, больше не пытаясь ее удерживать, и девушка со всхлипами пронеслась мимо него к двери ванной. Щелкнул замок, а из-за двери донеслись громкие рыдания.

— Что здесь происходит?

Нэйтан обернулся — Эрик стоял на пороге и с удивлением рассматривал покои сестры. А посмотреть было на что: Эрика успела запустить в Нэйта всем, что было в комнате, бьющимся в том числе, в попытке остановить его и не дать к себе приблизиться.

— Ты…

— Я ее пальцем не тронул, — Нэйтан сразу пресек любые предположения заботливого брата.

Финистер шагнул ближе и положил руку ему на плечо, видя состояние друга.

— Что произошло? — спросил серьезно. — Что она сделала? Что-то сделала Лиссе?

Быстро соображает, в этом ему не откажешь.

— Она натравила на нее инквизиторов.

Король пораженно уставился на друга, будто никогда не слышал большей чуши.

— Что? — переспросил пораженно. Еще бы, даже он не ожидал от сестрицы подобного.

— Что слышал, — точь-в-точь как Лиссана, огрызнулся Нэйтан. — Все, с меня хватит. Выбирай: завтра либо она покинет замок, либо я.

— Нэйт, — простонал Эрик.

У друга сейчас был самый сложный период в жизни, и он нуждался в поддержке. Нэйтан это прекрасно понимал. А еще понимал, что сегодня Эрика с трудом сохранила свое лицо целым, и в следующий раз он может не сдержаться.

— Вот она у меня где, — Нэйт стукнул ребром ладони себе по горлу. — Если хочешь, чтобы я остался, сделай так, чтобы мы больше никогда не встречались, договорились?

Эрик смерил его внимательным взглядом, кивнул, поняв, что он не шутит.

— Договорились, — пообещал твердо.

— Вот и отлично, — Нэйтан вытер кровь с уже начавших заживать после встречи со стеной костяшек пальцев. — Потому что если она еще раз ко мне полезет, я ее убью.

После чего переместился в Элею прямо с места, где стоял.

— И после этого Эрик выдал ее за того старика, — пробормотала Катрина.

— Выдал, — подтвердил Нэйт, поймал ее взгляд. — И не надо на меня так смотреть. Я всего лишь просил избавить меня от нее, дальше решение принимал Эрик. Не надо думать, что я когда-либо мог командовать им, с тех пор как он стал королем. Эрик всегда осознавал свою ответственность, я мог лишь советовать. Брак был выгоден королевству. Эрика тоже это поняла и согласилась. Никто ее силой не принуждал.

Он оправдывается? В самом деле?

— Не нужно, — Катрина покачала головой. — Я тебе верю.

Нэйтан прищурился.

— И тебе совсем ее не жаль?

Возможно, было бы, не знай она Эрику лично. Да и теперь, после более близкого знакомства с ней через чужие воспоминания…

— Совсем, — тихо призналась Катрина.

Он рассмеялся, сжал ее пальцы.

— Давай продолжим, безжалостная ты моя.

«Моя» — ей чертовски понравилось, как это звучит.

Катрина смутилась.

— Что с тобой? — не понял Нэйт. — Я что-то не то сказал?

— Все нормально, — соврала уверенно. — Продолжаем.

Месяц вышел суматошным. Он постоянно где-то носился, что-то решал, с кем-то спорил, что-то доказывал.

Единственным положительным моментом было то, что Эрик таки выдал свою сестру замуж за лорда Борхуса. Положительным, откуда ни посмотри: она отбыла в замок мужа и больше не донимала Нэйтана своим настойчивым вниманием, а Восток немедленно и безоговорочно принял сторону нового короля, бунты в этой части страны прекратились.

А вот отрицательных моментов было хоть отбавляй.

Всего за месяц правления на Эрика было совершено шесть покушений. Пришлось полностью менять состав стражи замка и весь обслуживающий персонал, разгонять Малый Совет и казнить треть его членов, так как они участвовали в организации покушений.

Нэйтан ментально проверял всех, но он не мог быть везде. Не замышляющие зла против короля сегодня могли изменить свое мнение завтра, а читать всех, кто контактирует с Его Величеством, денно и нощно было невозможным.

Нэйт снес всю защиту замка, в свое время годами возводимую Корвином, и установил новую, окружив дополнительными щитами кабинет короля, личные покои и тронный зал.

Как бы он этого не хотел, порой приходилось оставаться ночевать в замке. Иногда Нэйт и вовсе был на ногах по несколько суток. А если все-таки удавалось вернуться к Лиссане, это всегда случалось за полночь.

Инквизиция снова побывала у нее, но на этот раз без обыска и разрушений. Тем не менее, вежливо напомнили о себе и рекомендовали не забывать.

Нэйтан злился. Первым порывом было пойти и собственноручно покончить с главой Элейской Инквизиции. Но на холодную голову было решено, что тогда оставшиеся инквизиторы уж точно не оставят Лиссану в покое и отомстят за своего собрата.

К сожалению, Инквизиция все еще имела очень большой вес, и Эрик не мог просто запретить им трогать того или иного человека королевским указом. Продолжал расшаркиваться перед ними, чтобы укрепить свою власть.

Лиссана убеждала, что бояться нечего, и если бы они хотели причинить ей вред, то сделали бы это еще в свой первый визит. Нэйт им не доверял и уговаривал девушку перебраться в замок, где будет безопаснее.

Она отказалась наотрез. Похолодало, люди стали тянуться в домик «лесной ведьмы» настоящей вереницей, прося лечебные снадобья и исцеления. И девушка не могла их оставить.

Нэйтан пытался убедить, что такая самоотверженность не стоит ее безопасности. На что Лиссана всегда напоминала, что и он с ног валится от усталости не ради самого себя.

Психовал, но переубедить не мог. Каждые полчаса проверял кольцо на наличие пропущенных вызовов от любимой.

В тот вечер удалось вырваться из столицы раньше обычного: еще только смеркалось. Нэйт на сто тысячный раз проверил защиту замка, подзарядил связку амулетов, которые Эрик теперь был вынужден носить на себе, не снимая, и отправился в лесной домик.

Лиссана не встретила его, едва услышав шаги на крыльце, как это уже вошло у них обоих в привычку. Вообще не вышла навстречу.

Вовремя воспользовавшись магическим зрением, Нэйтан не успел запаниковать: Лиссана была дома, жива и здорова — пламя ее дара пылало ярким ровным светом.

Он тихо вошел в дом, полагая, что она легла пораньше спать, устав от своих нескончаемых просителей о помощи.

Но Лиссана не спала. Она сидела, положив руки на стол и спрятав в них лицо, а ее плечи сотрясались от беззвучных рыданий.

— Лисс, — окликнул Нэйт, чтобы не подкрадываться неожиданно и не напугать, — что произошло? Тебя кто-то обидел?

Девушка подняла опухшее и покрасневшее от слез лицо.

— Меня не так легко обидеть, ты знаешь, — пробормотала и отвернулась, уставившись в опускающуюся за окном тьму: из комнаты с искусственным освещением казалось, что за окном гораздо позднее, чем есть.

— Тогда что случилось? — он подошел и положил ладони на ее хрупкие плечи. — Я могу помочь?

Лиссана принялась вытирать слезы.

— Уже нет, — покачала головой, — никто не сможет.

— Лиииисс, — Нэйт опустился на корточки, взяв ее за руки и заставив повернуться в его сторону. Склонил голову набок, заглядывая в глаза.

— Она умерла, — сказала Лиссана, Нэйт молчал, ожидая пояснения, — девочка. Ей было четыре. Ее мать приходила ко мне за лекарством, — Нэйтан поджал губы. — У нее был жар, городской целитель не взялся, сказал, и так пройдет, нечего тратить резерв. Я посмотрела на нее, это было похоже на простуду, — ее плечи вновь затряслись, — клянусь, это выглядело как обычная простуда. Я не почувствовала, понимаешь? — жадно впилась в него глазами. — Не увидела причину.

Нэйтан встал и прижал ее к себе.

— Так бывает, — пробормотал ей в волосы, успокаивающе гладя по спине. — Мне очень жаль.

Лиссана громко выдохнула, ее била мелкая дрожь.

Несколько минут они просто стояли, молча обнявшись.

— Нэйт, это же ребенок, — прошептала девушка. — Когда умирают взрослые, это горе, но когда дети… — она не договорила, но этого и не требовалось. — Нэйт, я беременна.

Переход был настолько резким и неожиданным, что до Нэйтана не сразу дошло, ЧТО именно он только что услышал.

А Лиссана еще кляла себя за то, что не заметила серьезную болезнь девочки, которую видела в первый и в последний раз. Нэйт умудрился не заметить беременность женщины, которую видел постоянно!

Лиссана подняла голову, чтобы видеть его лицо, и напряженно ждала хоть какой-то реакции.

Что-то подсказывало, что прыгать до потолка, празднуя появление своего ребенка, спустя минуту после того как она оплакивала смерть чужого, будет неправильным.

— Почему не сказала?

Лиссана пожала плечами.

— Ждала подходящего момента.

— Любой момент — подходящий, — и он снова притянул ее к себе и поцеловал.

***

Когда Нэйтан оделся и вышел из спальни, Лиссана уже накрывала на стол.

Остановился в дверях, подперев плечом косяк, и просто смотрел на нее. Подумать только, он будет отцом. Отцом!

Лиссана обернулась. Выглядела она посвежевшей, и ничего не напоминало о вчерашних слезах.

— У меня еще нет живота, не присматривайся, — усмехнулась, безошибочно угадав, о чем он думает.

— Не могу представить тебя круглой, — улыбка сама лезла на лицо.

Лиссана закатила глаза.

— Представь, что я проглотила тыкву, — она приставила ладони к животу и отодвинула, очерчивая примерный размер, — вот так я и буду выглядеть.

Нэйт рассмеялся, поцеловал ее, абсолютно уверенный, что она будет нравиться ему любая, и сел к столу.

— Ты же переедешь в замок, после того как мы поженимся? — спросил как само собой разумеющееся, наливая в стакан молоко.

Лиссана остановилась посреди кухни.

— С какой стати? — голос прозвучал напряженно, улыбки как ни бывало.

Нэйт тоже напрягся.

— Ты шутишь?

Лиссана не сводила с него упрямых глаз.

— А похоже?

— Ладно, — Нэйт знал, что с беременными женщинами нужно быть терпеливым, — к какому из двух озвученных мною пунктов относилось твое возражение?

— К обоим, — ответила, ни на миг не задумавшись.

Он так и не отпил молоко, вернул стакан на стол.

— Ты еще скажи, что это не мой ребенок.

Лиссана фыркнула.

— Конечно, твой. Не об этом речь, — она, наконец, перестала нести оборону посреди помещения, расправила плечи, прошла к противоположной стороне стола и села.

— Тогда о чем речь? — Нэйтан искренне не понимал. — У нас будет ребенок, мы поженимся, потому что, во-первых, он должен быть законнорожденным, во-вторых, мы любим друг друга и все равно бы это сделали.

— Я не хочу замуж, — отрезала Лиссана. У Нэйта на языке крутилось столько слов в ответ, что он предпочел молча ждать пояснений, пока не наговорил того, о чем будет жалеть. — Я уже говорила, — как он и думал, пояснения последовали, — я не хочу подчиняться законам общества. Это все фальшь. Мы любим друг друга, у нас родится сын или дочь. Зачем нам обряды? Смена фамилии? Обручальные браслеты? Что это изменит? Это традиции общества, на мнение которого мне наплевать.

— Мне — нет.

Кажется, ему удалось ее удивить.

— Не думала, что услышу от тебя нечто подобное, — пробормотала пораженно.

— Мне наплевать на общество, обряды и традиции, — согласился Нэйтан, — но ребенок не сможет всю жизнь прятаться в лесу. А что случится, когда он или она выйдет в это самое общество, где слово «ублюдок» — не просто ругательство? Я сделаю все, чтобы у моего ребенка было нормальное детство.

Лиссана переменилась в лице. Он никогда не рассказывал ей подробности о своей семье. Не то чтобы скрывал, но разговор на эту тему не заходил ни разу.

— Что было не так в твоем детстве? — тихо спросила она.

Ладонь сама собой сжалась в кулак.

— Всё. Черт. Его. Дери. Было. Не так, — произнес медленно, с расстановкой, чтобы не позволить своему голосу сорваться на крик. — Я ценю твое свободолюбие, но в этом случае я потащу тебя в храм силой, если понадобится.

Лиссана прищурилась.

— Не посмеешь.

Нэйт хмыкнул.

— Испытай меня.

Она сложила руки на груди и отвернулась.

— Я подумаю.

Сдалась, но не хочет сразу этого показывать.

Нэйтан выдохнул с облегчением. Ссориться совсем не хотелось.

— А что насчет переезда? — спросил осторожно.

— Это уж точно нет, — отрезала Лиссана, сверкнув на него своими невозможно зелеными глазами. — Ничего не изменилось. Мне здесь комфортно, и я отсюда не уеду. Ваши треклятые заговорщики куда быстрее порешат меня в столице, чтобы насолить тебе, чем найдут здесь.

— А как же Инквизиция? — не сдавался Нэйт.

— Пока они лишь наблюдают.

— А если что-то сделают?

— А если что-то захотят сделать, — Лиссана выделила интонацией слово «захотят», показывая, что не верит в подобный исход, — то за моей спиной есть ты, а за твоей — сам король. Обещаю, — она сжала кулон на своей шее, и кольцо на пальце Нэйта мгновенно засветилось в ответ, — как только я пойму, что мне… нам, — быстро исправилась, — грозит опасность, я тут же вызову тебя. Обещаю.

Нэйтан побарабанил пальцами по столу. Все его естество протестовало против такого решения. Ему хотелось спрятать ее и будущего ребенка за семью замками, чтобы быть уверенным, что никто до них не доберется. Но в словах Лиссаны была доля истины: он не может опекать ее каждую минуту. В замке тоже может быть опасно.

— Хорошо, — неохотно согласился Нэйт. — Но я удвою щиты на твоем доме и вокруг него. Сюда не войдет никто, кого бы ты не впустила лично.

Лиссана пожала плечами.

— Пожалуйста. Буду премного благодарна.

ГЛАВА 40.

— Мне передали, ты хотел меня видеть? — Нэйтан распахнул дверь и, не дожидаясь приглашения, вошел в кабинет.

Эрик резко вскинул голову, оторвавшись от бумаг, разложенных перед ним на первый взгляд в хаотичном порядке по всей поверхности стола.

— Тебя стучаться не учили? — возмутился, откладывая в сторону какой-то листок.

Нэйт усмехнулся.

— Нервишки? — уселся на стул для посетителей, закинул ногу на ногу. — Это всего лишь я. А будь не я, да хоть толпа вооруженных кавалеристов… — Эрик приподнял бровь, видимо, пытаясь представить, как всадники будут пытаться прорваться в такую узкую дверь, — их бы изжарило на входе. На кабинете стоит мощнейшая защита из всех возможных.

— Помню, — проворчал король. — А ты чего это в таком хорошем настроении? Лиссана таки согласилась стать твоей женой?

— Она согласилась еще на прошлой неделе, — самодовольно напомнил Нэйт.

— На свадьбу-то позовете?

— Лиссана сказала, что развернется и уйдет, если увидит хоть одного гостя, — он сделал большие глаза, передразнивая: — это же необходимость, а не торжество.

Эрик не удержался и засмеялся.

— Когда одна подруга моей мамы была беременна, — вспомнил он, все еще посмеиваясь, — она приказала выкрасить все стены в их особняке в ярко-зеленый цвет, а поверх нарисовать огромные красные маки, — Нэйтан поморщился, представив себе сей шедевр. — Ага, — подтвердил Финистер, — получилось живописно, не то слово. Ну, ты понял, к чему я это?

Нэйт вздохнул.

— К тому, что у беременных не совсем адекватное мировосприятие?

— И мироощущение, — добавил Эрик с таким пониманием, будто у него у самого беременная жена, или даже две.

— Эй, я о тебе чего-то не знаю? — поддразнил Нэйтан. — Смотри там, тебе до свадьбы еще десять лет, веди себя прилично.

Финистер потянулся к вазочке на краю стола, взял яблоко и запустил им в друга. Нэйтан поймал на лету.

— Яблоки не переводи, — сказал назидательно.

Эрик поставил локоть на стол и подпер ладонью подбородок.

— Я не перевожу, а провожу следственный эксперимент.

— Даа? — протянул Нэйт, с деловым видом протирая блестящий красный бок о собственный рукав. — И что?

— А то, что девять из десяти магов, не задумываясь, отбили бы, испепелили или поймали яблоко своим даром сразу же, как только поняли, что им в лицо бросили какой-то предмет.

— М-м, — Нэйтан откусил яблоко и громко захрустел, — занятное исследование. Так ты это к чему?

— К тому, что ты так не сделал.

— Ясное дело. Я не люблю печеные яблоки, — Эрик продолжал пристально на него смотреть. — Ты портишь мне аппетит. Я не швыряюсь магией направо и налево. Твои девять из десяти просто плохо контролируют свои силы. Не угощай их фруктами.

Король закатил глаза, потом покачал головой и вдруг сделался серьезным.

Ну вот. Нэйтан вздохнул. Посмеялись, и хватит, сейчас ему сообщат очередную неприятную новость государственной важности.

— Я кое-что нашел, — сказал Эрик, подтягивая к себе тяжелый фолиант в кожаной обложке.

Нэйтан бросил недоеденное яблоко в мусорную корзину и обратился в слух.

— Плохое? — уточнил мрачно.

— Интересное, — что ж, уже обнадеживает. — Оказывается, ниже подземелий замка, известных нам, есть еще этаж.

— План замка, что ли, нашел?

— Лучше — «Королевскую мудрость», — Эрик постучал пальцем по раскрытой книге. — Наследие королевского рода.

Нэйт вытянул шею, рассматривая.

— Звучит как что-то важное.

Финистер пропустил последнюю реплику мимо ушей и продолжал:

— Оказывается, уже много веков существует традиция: каждый новый король спускается на этот таинственный подземный этаж, куда больше никому не разрешено заходить, и оставляет там какую-то важную для него вещь. Судя по тому, что здесь написано, там настоящая сокровищница.

Нэйтан укоризненно посмотрел на друга.

— Ты, что, решил ее разграбить?

Эрик ответил возмущенным взглядом.

— Я решил дополнить коллекцию. Нельзя плевать на традиции.

— А кто узнает?

— Я.

— Весомо, — согласился Нэйт. — Ну так иди, я не новый король, и мне там делать нечего.

Финистер упрямо покачал головой.

— Ты должен пойти со мной.

— Зачем?

— Прекрати играть в идиота, — кажется, друг, и впрямь, разозлился. — Все короли, спускавшиеся туда, были магами. Там наверняка стоят магические ловушки, которые размажут бездарного по стенке при попытке проникновения.

— Пожалуй, — Нэйт был вынужден согласиться.

Спускаться в подземелье не хотелось категорически.

— Так ты пойдешь со мной?

Он вздохнул.

— Куда я денусь? Не хочу потом оттирать от стены то, что от тебя останется.

На лице короля появилось облегчение.

— Спасибо. Я знал, что ты не откажешь.

— Конечно, ты знал, — проворчал Нэйтан.

***

Лиссана была расстроена. Несмотря на первоклассные ментальные блоки, ее расстройство прямо-таки витало в воздухе.

— Что стряслось? — сразу же спросил Нэйт.

— Ты о чем? — она изобразила веселость, улыбнулась.

Лиссана встретила его, как всегда, по возвращению, и они вместе вошли в дом. И она явно не хотела рассказывать, что же ее опечалило.

Нэйтан выразительно на нее посмотрел.

Лиссана мученически закатила глаза.

— Всезнайка.

— С беременностью твои эмоции стали ощущаться ярче, — успокоил Нэйт.

— Еще лучше, — эта новость ее не обрадовала. — Теперь вообще от него ничего не скрыть.

— А зачем от меня что-то скрывать?

Нэйтан поймал ее, когда Лиссана попыталась сбежать. Притянул к себе. Она выгнулась, пытаясь освободиться. Он воспользовался моментом и поцеловал ее в шею. Лиссана засмеялась, не переставая шутливо вырываться.

На борьбу и поцелуи ушло несколько минут, после чего они объявили перемирие и сели ужинать.

— Ко мне приходила мать той девочки, — сказала Лиссана, помешивая ложечкой чай, и глядя в чашку с таким видом, будто пыталась ее загипнотизировать. — Той, которая…

— Я помню, — заверил Нэйт.

— Она винит во всем меня. Кричала, сыпала проклятиями.

Да уж, приятного мало.

Он протянул руку и сжал ее прохладные пальцы.

— Ты же знаешь, когда люди теряют кого-то дорогого, им легче обвинить кого-то и перекрыть свою боль ненавистью. Надеюсь, ты не веришь, что она прокляла тебя на самом деле?

Лиссана дернула плечом.

— Она не одаренная. Не смогла бы.

— Вот и не думай об этом, — посоветовал Нэйтан.

— Угу, — вздохнула, наконец, перестав всматриваться в чай.

— Ну, хочешь, я с ней поговорю?

Лиссана поморщилась.

— Очень смешно. Ты пойдешь запугивать бедную женщину, потерявшую единственного ребенка?

Нэйт сделал вид, что оскорбился.

— Вообще-то я умею быть вежливым.

Лиссана не поддержала шутливый тон, серьезно покачала головой.

— Не нужно. Ты правильно сказал, ей сейчас больно. Если ненавидеть меня ей легче, пусть так.

— А мы завтра собрались в сокровищницу древних королей! — загадочно объявил Нэйт, все еще надеясь поднять любимой настроение.

— Нэйт, та женщина, она…

Катрина сама резко вышла из воспоминания. Тревожно впилась в узника взглядом.

— Кажется, кто-то просил поторопиться, — напомнил он. Лицо серьезное, глаза темнее обычного.

От страшных догадок об истинной причине Элейского побоища сводило внутренности. И Катрина уже успела триста раз пожалеть, что настояла увидеть все сегодня.

Вот только на завтра мертвые не оживут, а история не перепишется.

— Та женщина, — повторила свой вопрос, — она же не…

Он уже смотрел куда-то в сторону. Медленно повернул голову. От его взгляда температура словно упала на несколько градусов, и Катрина с трудом поборола желание поежиться.

— Она — да, — коротко сорвалось с его губ.

Нэйт снова чихнул и выругался.

— Когда, говоришь, была последняя коронация? — еле успел выставить вперед руку, чтобы не влететь лицом в паутину.

— Отец Верна правил тридцать лет, — пропыхтел откуда-то сзади Эрик и тоже чихнул. — А весь коридор нельзя нормально осветить? С твоим огоньком я уже три раза чуть не сломал себе ногу.

— Нет, — отозвался Нэйт, внимательно рассматривая плетения заклятий, опутывающих стены и потолок, покуда хватало глаз — дольше коридор круто поворачивал. — Если создам резкое колебание магической энергии, можем получить неприятный сюрприз.

— Понял, — коротко сказал Эрик и мудро замолчал, не мешая.

Нэйтан снова пошел вперед, обострив все чувства. Он и подумать не мог, что под замком спрятано такое. Маги древности были сильны, легенды не врут. Ни один маг современности не смог бы создать заклятие, равное по сложности тому, которое сейчас Нэйт видел перед собой. Он сам, может, и сумел бы, если бы знал как.

— Ничего не трогай, — посоветовал Нэйт в очередной раз. — Хотя, думаю, тебя чары не тронут.

— Это еще почему? — заинтересовался Финистер.

— А думаешь, я просто так попросил тебя надеть корону?

— Ну, может, она тебе нравится, — съязвил Эрик.

— Ага, спать не лягу, пока не налюбуюсь… Стой, — Нэйтан резко остановился, отставив в сторону руку. В нее-то и врезался Финистер. — Тшшш…

— Ты что-то слышишь? — с сомнением в голосе тихо спросил Эрик.

Нэйт закатил глаза. В его понимании, «тшшш» означало приказ замолчать, а не задавать вопросы.

— Они пришли в движение, — ответил, сам уже не пытаясь говорить тихо — не имело смысла.

— Кто?

— Что, — поправил Нэйт. — Нити заклятий. Замок нас почувствовал. Сейчас как-то среагирует.

— Оптимистично, — хмыкнул Эрик.

— По логике, короля заклятия не тронут, — напомнил Нэйтан. — Так что не паникуй и не снимай корону.

— А тебя? — похоже, для спокойствия уверенности в собственной безопасности Финистеру было мало.

Обостренное чувство справедливости в действии. Как же без него.

— Меня, надеюсь, тоже, — не слишком уверенно ответил Нэйт.

За поворотом оказался еще один длиннющий коридор и еще.

***

— Тебе не кажется, что это какой-то лабиринт? — высказался Эрик. — Мы тут ходим уже третий час.

— Четвертый.

— А?

— Четвертый час ходим, — повторил Нэйт, после чего со вздохом уселся прямо на пыльный холодный пол.

— А диванчик наколдовать? — с надеждой уточнил Эрик.

— Я не самоубийца — делать здесь что-то крупное, — огрызнулся Нэйтан. — Я ни черта не знаю о магии древних, чтобы с ней экспериментировать.

Финистер со стоном уселся рядом.

— Надо было взять с собой обед, — посетовал он. Его желудок громко согласился со своим хозяином.

— Как бы не ужин, — буркнул Нэйт.

В этот момент магический огонек погас.

— Не говори мне плохие новости, — попросил король во внезапно наступившей полной темноте.

— Ладно, не скажу, — покладисто согласился Нэйтан, внимательно прислушиваясь к своим ощущениям. — Хм, интересно. Так вот, как ты себя чувствуешь…

Магии не было. Вообще. Вид заклятий, опутывающих коридор, исчез. Шипение нитей стихло. Стало как-то холоднее и совсем пусто. Как бы там антимагические браслеты ни блокировали дар, с этим ощущением не было ничего общего. Тогда силы были скованы, они будто спали, но определенно были. Сейчас же не было ничего.

— Нэйт, по-моему, мы в заднице, — высказался Эрик.

— Ага, — охотно согласился Нэйтан.

То, что они ни за что отсюда не выберутся без его дара, никто произносить вслух не стал.

***

— Как думаешь, сколько мы здесь? — Эрик плюхнулся на пол.

— Зад отморозишь, величество, — поддел его Нэйт, — ты садишься уже третий раз за последний час.

— Я устал, — отрезал король. — Так сколько?

— Думаю, завтра уже наступило, — мрачно отозвался Нэйтан, думая о том, что не предупредил Лисссану, что не вернется ночевать. Не хватало еще ее нервировать в ее-то положении.

Впрочем, Эрика, должно быть, сейчас разыскивал весь Аренор. Хотя Нэйта этот факт волновал куда меньше, чем состояние женщины, носящей под сердцем его ребенка.

— Ты уверен, что внимательно читал свою книженцию? — спросил с надеждой.

— Уверен, — ожидаемо ответил Финистер. — Скорее всего, тайна этого этажа передавалась в королевском роду из уст в уста.

— Вот что бывает, когда на трон садится боковая ветвь, — проворчал Нэйт.

— Иди к черту, — огрызнулся Эрик. — Ты, как никто, знаешь, что я никогда не рвался на этот трон.

Что правда, то правда. Нэйт и не спорил, просто сам нервничал и хотел поскорее отсюда выбраться.

— Ладно, — постарался приободрить друга, раз самого себя не очень-то получалось, — не кисни. Выберемся. Потом еще от души посмеемся над своими приключениями.

— Сейчас моя душа хочет только есть, — пожаловался Эрик.

— Это не душа, — усмехнулся Нэйт, — это желудок.

— Сейчас он больше души.

С этим тоже не поспоришь. Нэйтану казалось, он бы сам съел сейчас годовой запас провизии — около суток в холодном темном подземелье чертовски способствовали аппетиту.

Встали и продолжили путь, на ощупь угадывая направление коридора.

А еще через полчаса их ослепил внезапно зажегшийся свет.

Они оказались в огромном зале, больше всего напомнившим Нэйтану гигантскую библиотеку: тысячи стеллажей с полками уходили под самый потолок и занимали все помещение.

— Гляди-ка, золотая рыцарская перчатка, — заглянул он на содержимое ближайшей полки. — Давай, клади свою ценность, и будем надеяться, что магия древних нас отсюда выпустит.

— Куда класть-то? — посоветовался друг, осматриваясь.

— Да хоть к этой перчатке. Картотеки что-то не наблюдается.

— Попробую, — согласился Финистер и извлек из кармана золотой кулон.

Нэйт удивленно моргнул.

— Это еще что?

— Кулон моей матери, — Эрик бережно переложил украшение из одной ладони в другую.

— Мы шастали тут день и ночь, чтобы принести сюда… кулон?!

Финистер бросил на него гневный взгляд.

— В книге сказано, я должен принести нечто важное именно для меня.

Этим королям, похоже, заняться больше было нечем, кроме как собирать коллекцию памятных подарков. На месте Эрика Нэйт бы ни за что не отдал замку последнее воспоминание о матери.

— Клади тогда, не тяни, — поторопил нетерпеливо.

Эрик пожал плечами и аккуратно положил кулон на полку рядом с перчаткой давно забытого в веках рыцаря.

Мигнул свет.

Нэйтан ахнул от резко вернувшегося ощущения своего дара.

— Черт-те что, — прокомментировал. — Сматываемся, — ухватил друга за плечо и переместился в его кабинет. — У-ух, — выдохнул, — никогда больше не спущусь ниже нижнего этажа, — пообещал королю, — и не проси.

Рассмотрев друга, а потом опустив глаза на себя, Нэйт рассмеялся: они были в грязи, пыли и паутине, а у величества это безобразие еще и венчала корона. Взмахнул рукой, возвращая им обоим приличный вид — мыться и переодеваться было бы слишком долго.

— Спасибо, — сдержанно поблагодарил Эрик, снимая и кладя корону на стол. Похоже, чистая одежда не слишком-то его обрадовала. — Ну что, пошли всех порадуем, что вернулись и съедим все, что попадется под руку?

— Угу, — согласился Нэйтан, — сейчас. Только…

Он дотронулся до кольца, которое в подземелье не работало, как и весь его дар. Нужно был проверить, что от Лиссаны не было вызовов, чтобы быть спокойным.

Но вызовы были. Много. Десятки вызовов.

Сердце рухнуло куда-то вниз. Он успел лишь заметить испуганный взгляд Эрика, когда тот увидел выражение его лица, но в следующее мгновение уже переместился.

***

Все как в тот раз — снова все разбросано и разбито. За ночь успел выпасть первый в этом году снег, и двор был истоптан множеством ног.

Лиссаны не было.

Нэйтан взбежал по ступенькам крыльца, ворвался в дом, надеясь, что после «увеселительной» прогулки в подземелье магическое зрение его подводит. Но нет, в доме все было также перевернуто — и пусто.

Выскочил на улицу и, уже спустившись по ступенькам, обернулся на дверь. Он так быстро забежал в дом, что не заметил нарисованный на ней красной краской перевернутый основанием вверх треугольник — знак Инквизиции.

Нэйтан выругался. Ну он им устроит, когда доберется!

Лиссана не ощущалась на расстоянии, но, должно быть, это из-за антимагических браслетов. Нэйтан переместился к Элейскому отделению Инквизиции, но дверь оказалась заперта, а в целом здании никого не было.

Вот теперь по спине пополз холодок — обстановка неприятно напомнила Гоху, в которой Нэйт чудом успел спасти Эрика. Он окинул внутренним зрением город — так и есть: большинство жилищ пусты, зато огромное столпотворение людей на центральной площади.

Если хотя бы волос упадет с головы Лиссаны…

Он был на главной площади Элеи всего раз, но без труда переместился в самый ее центр. Прямо к помосту, на котором был установлен столб для казни через сожжение.

Тук…

Удар сердца, и время будто замедлилось.

Тук…

Обгорелое тело женщины на уже еле тлеющем костре.

Тук…

Запах горелой плоти.

Тук…

Обрывок чьей-то речи, произнесенной женским сварливым голосом: «А нечча чужих детей губить!... ».

Тук…

Нэйтан не знал, как оказался на помосте: запрыгнул или переместился, — не помнил. Запомнил шагнувшего к нему инквизитора, уже раскрывшего рот для отповеди, и свою выброшенную вперед руку, после чего человек в красном балахоне превратился в горстку пепла.

Люди закричали: кто-то испуганно, кто-то восторженно.

Нэйтан шагнул прямо в догорающие угли. Обуглившиеся цепи, держащие безжизненное, черное, обгоревшее тело, рассыпались в прах. Он не помнил, как уничтожил их, не осознал, дар как будто сработал сам.

Она упала ему в руки. Горячая.

Он не успел на полчаса. Какие-то полчаса.

Не успел…

Лиссану сложно было узнать, но это была она. То, что от нее осталось. От нее и ее ребенка. Их ребенка.

Если бы Лиссана была обожжена, изувечена, ранена, он бы спас ее. Исцелил бы ценой всего своего магического резерва, отдал бы все, что у него было, лишь бы ее спасти — жизнь бы отдал. Он мог практически все, но не возвращать к жизни умерших. Что угодно — но только не то, что ему было по-настоящему нужно.

Все блоки куда-то подевались. Чужое сознание било в него со всех сторон: любопытство, страх, удовлетворение, желание продолжения представления, праведный, по их мнению, гнев. Люди пришли сюда посмотреть казнь лесной ведьмы, погубившей дочь одной из горожанок, и они были довольны тем, что увидели.

Нэйт не хотел, не просил, однако чужие воспоминания лились на него водопадом против воли: как «ведьму» тащили инквизиторы, как она кричала, что ни в чем не виновата, как сжимала кулон на своей шее… Как кричала, когда горела. Кричала…

Даже сейчас, видя появившегося незнакомца, на их глазах одним движением спалившего инквизитора и склонившегося над казненной, они не уходили. Люди ждали продолжения, жаждали зрелища.

Театр, развлечение — вот что для них человеческая смерть.

Она умирала на их глазах, а они смотрели. Обсуждали, делились впечатлениями, смеялись…

Нэйт стоял на коленях перед мертвым телом, когда его руки затряслись.

Развлечение…

Он полностью контролировал свой дар с пятнадцати лет. Именно тогда его глаза в последний раз наливались серебром. Позже, стоило почувствовать холод в глазах, Нэйт тут же блокировал привлекающее внимание свечение.

Сейчас глаза закололо, настолько, что ослепило его самого. Из глазниц ударило серебряным светом, кто-то закричал.

Она умирала, а они смеялись…

Подогреваемый болью и яростью дар Перворожденного вырвался наружу. Пламя зародилось в районе солнечного сплетения и заставило выгнуться дугой, запрокинуть голову и раскинуть руки. Огненный столп вырвался из груди, струи пламени полились с кончиков пальцев.

Крики вокруг превратились в визг. Вонь горелого мяса ударила в ноздри. Вокруг только вой, уже мало напоминающий человеческий. А еще боль, которую считывал на расстоянии дар целителя.

Голова Нэйта упала на грудь, только когда на площади воцарилась мертвая тишина. Чужая боль тоже исчезла.

Нэйтан открыл глаза и обнаружил, что все еще стоит на коленях. Но тела Лиссаны больше не было — только пепел. Нэйт протянул руку, как завороженный, набрал горсть этого черного пепла и пропустил между пальцев.

Ее больше нет…

Он посмотрел вниз с покрытого копотью, но уцелевшего помоста: пепел, повсюду пепел. Первые ряды зрителей сгорели так быстро, что прах даже сохранил форму их тел. Дальше от помоста лежали черные кости, еще дальше от эпицентра — тела с остатками обгорелой плоти.

Нэйт просто смотрел перед собой и ничего не чувствовал. Ни жалости, ни угрызений совести. Даже боли в этот момент не было — только пустота.

С неба полетели снежинки, сначала редкие, а потом все сильнее и сильнее. Снег, кружась, ложился на черный пепел. Летел и летел…

А Нэйт так и стоял на коленях, глядя прямо перед собой, пока за ним не пришли.

ГЛАВА 41.

Они сидели спина к спине, каждый опираясь о прутья со своей стороны. Катрина тихонько сглатывала слезы, Нэйтан молчал.

Катрина не знала, кого она оплакивала больше: Лиссану и ее не рожденного ребенка или же тысячи невинных людей, погибших на той площади. Да, среди сожженных были и виноватые, но ведь большинство пришло туда без злого умысла. Публичные казни — древняя традиция, отвратительная, но традиция. Люди просто не понимали, что могло быть как-то иначе.

Сама Катрина побывала на публичной казни лишь раз: она была еще ребенком, и родители взяли ее собой. Того раза ей хватило на всю оставшуюся жизнь, и больше никто и ничто не заставили бы ее присутствовать на подобном мероприятии. Но это она и ее выбор, а в Элее…

Господи, там же были дети! Которых так же, как и ее когда-то, привели с собой родители, искренне считающие, что пришли посмотреть на акт совершения справедливости — казнь ведьмы, убившей дочь горожанки.

Они же не знали, даже не поняли…

Катрина беззвучно всхлипнула и зажала рот ладонью. Слезы потекли по руке.

Да, Нэйт оказался чертовски хорошим учителем. Она не почувствовала боли, ни заживо сжигаемых людей, ни самого Нэйтана, но Катрине хватило и собственной — за него, за Лиссану, за жителей Элеи.

— Ты молчишь, — негромко констатировал Нэйт.

Катрина отняла руку от лица и глубоко вздохнула, постаралась, чтобы голос прозвучал ровно.

— Я не знаю, что сказать, — призналась так же тихо.

Он помолчал.

— Но теперь ты поняла, что я не из тех, кого называют хорошим парнем?

Повисло молчание.

Катрине казалось, что Нэйтан не просто ждал от нее обвинений в свой адрес, а едва ли не нуждался в них. Потому что винил себя сам? Или ей хотелось так думать?

— Это сделал не ты, — сказала, наконец, — а твой дар.

— Но я его не удержал, — напомнил громче, но по-прежнему спокойно.

Потому что «Перворожденный» еще не значит «всесильный». Но Катрина не стала ни озвучивать это, ни сочувствовать. По правде говоря, больше всего на свете ей хотелось уйти.

Нэйт хотел, чтобы она поняла, почему случилось побоище. Она поняла, увидела, что он убил людей не по злому умыслу и даже не собственному желанию. Но ведь «понять» и «принять» не одно и то же.

А еще Катрина поняла, что до последнего надеялась, что побоище — исковерканный в Хрониках факт, что Нэйтан все же никого не убивал, его оклеветали, обвинили, а он не отрицал из чувства противоречия. Но Хроники не врали, а Нэйт не преувеличивал свою вину. Он говорил правду, как и всегда.

— Можно я пойду? — оставаться здесь стало невыносимо.

Она по-прежнему сидела к нему спиной, чувствовала тепло его тела, но никак не находила в себе сил обернуться и посмотреть в глаза.

— Иди, — равнодушно разрешил Нэйтан.

Катрина отерла слезы с лица и неловко поднялась: слишком долго просидела в одной позе, ноги затекли. Обернулась — он так и сидел, опираясь на толстые прутья. Куда смотрел? В стену? Внутрь себя? В прошлое?

Люди боялись Придворного мага Натаниэля, она сама испытывала страх в свои первые визиты сюда. Он ведь Перворожденный, опасный, могущественный, искушенный придворными интригами… Однако только сейчас Катрина осознала в полной мере, насколько опасен может оказаться Перворожденный.

А если он снова не удержит свои эмоции? Что если прямо сейчас его воспоминания станут чересчур реальными, и его глаза засияют серебром, а сила хлынет неконтролируемым потоком. Что тогда произойдет? Нэйт может стереть с лица земли не только королевский замок, но и всю Сарианту. Да кто сказал, что он не сможет уничтожить весь Аренор?

Вот сейчас ей стало по-настоящему страшно.

Катрина отступила на шаг, еще на шаг, а потом быстро пошла по коридору, обхватив себя руками. Каблуки гулко стучали по каменному полу.

А Нэйтан остался один. Снова.

Каково это — жить, зная, на что способен, и помня, что сделал?

А она-то думала, как ему удалось выстоять и остаться собой после тех страшных пыток в подземелье Корвина. Как он сумел выжить и не сломаться после Элеи?!

Уже у самой лестницы Катрина остановилась. Ногти впились в ладони.

Струсила. Глупо струсила. А ведь до этого она питала к нему теплые чувства. Да что там теплые, Катрина была от него практически без ума. А ведь Нэйт все тот же человек, а все, что она сегодня увидела, произошло десять лет назад.

Она развернулась и бросилась обратно.

Нэйтан сидел в той же позе, лишь повернул голову, услышав приближающиеся шаги. Издевательски приподнял бровь.

— Что-то забыли, леди Морено?

— Забыла, — решительно кивнула, — забыла сказать: да, ты из тех, кого можно назвать хорошим парнем.

Теперь поднялись обе брови и на этот раз в удивлении.

Катрина шагнула ближе. Нет, она не будет его бояться. Он не чудовище, всего лишь человек, несмотря на нечеловеческую силу, все же человек, со своими слабостями и способный испытывать боль. Положила руку ему на плечо.

— Мне очень жаль, что так произошло с Лиссаной и вашим ребенком, — произнесла тихо. — Ты не виноват.

Нэйтан хмыкнул и подарил ей снисходительный взгляд.

— Идите спать, леди Морено.

Теперь, и правда, можно было уходить, потому что Катрина не сомневалась, что все сделала правильно.

***

— Вы очень бледная, — заметил король, стоило ей появиться в Малой гостиной.

— Я мало спала, — не стала лгать.

По правде говоря, Катрина не спала вовсе. После того как они с Нэйтаном расстались, у нее было несколько часов для сна, но она не смогла сомкнуть глаз.

— Это связано с Нэйтом?

— Он показал мне побоище в Элее, — ответила и замолчала.

Не было ни сил, ни желания на витиеватые фразы и хождения вокруг да около.

— О, — только и произнес Эрик Финистер, отложил нож и вилку, которые успел взять в руки, вернул на тарелку. — Я знаю о том, что произошло, только с его слов. Как это было?

Катрина подумала, прежде чем ответить. Но подходящих слов не находилось.

— Это было… больно.

— Я был там на следующий день, — сказал король. — Все в пепле, дышать без маски было невозможно. Видел родственников убитых, приехавших со всех концов страны.

Катрина подняла голову.

— Они требовали расправы?

Серые глаза Эрика потемнели.

— О да.

— И вы казнили Нэйтана Фостера на бумаге.

Король смотрел ей прямо в глаза.

— У меня не было выбора. Я уже говорил вам, события в Элее… неоднозначные.

Да, пожалуй, это то самое слово. Катрина почувствовала, как к горлу подступил ком, в глазах защипало, и пришлось несколько раз глубоко вздохнуть, чтобы успокоиться.

— Он очень ее любил, — сказала зачем-то.

— Знаю. Это его сломало.

Этот тон, эти слова. Впервые за время знакомства с королем она увидела того самого Эрика Финистера, которого знала из воспоминаний Нэйтана. Не тень, не отблеск былого, а того самого парня, сбежавшего из дома в образе простолюдина в поиске справедливости. Увидела человека, а не короля.

Катрина покачала головой с печальной улыбкой.

— Не сломало. Но ранило почти смертельно.

Король не стал спорить.

— До бала два дня, — напомнил он, вновь пряча в себе забытого Фина. — Я очень надеюсь, что Нэйт будет с вами так же откровенен и впредь.

— Он обещал, — ответила Катрина, — и я ему верю.

***

Нэйтан читал. Все как всегда.

— Привет, — поздоровалась преувеличенно бодро.

Он отложил книгу и встал, подошел к решетке, внимательно вглядываясь в ее лицо.

— Что? — поинтересовался язвительно. — И вправду, не боишься меня?

Катрина покачала головой.

— Не думаю.

Нэйт изогнул бровь.

— Не думаешь или не боишься?

— Не думаю, что следует бояться.

Он безразлично пожал плечами.

— И зря.

Нет, она так не считала, но спорить не стала. Побоище все стояло перед глазами во всех красках: черного пепла и белого снега.

Катрина протянула руки навстречу.

— Я тебя не боюсь и хочу знать, что было дальше.

Несколько секунд он просто сверлил ее взглядом, будто спрашивая, действительно ли хочет. Потом накрыл ее ладони своими.

Нэйт ожидал, что на него немедленно наденут антимагические браслеты и запрут в камере, если не казнят немедленно. Но ничего из этого не произошло. Да, за ним явились столичные инквизиторы в количестве десяти человек, однако, они лишь переместили его в королевский замок, при этом вежливо попросив не пытаться бежать и не сопротивляться.

Куда ему было бежать?

Но камера не ждала его и в замке. Инквизиторы без споров передали его из рук в руки королевской страже и удалились.

Охрана так же преувеличенно вежливо попросила его следовать за ними. Нэйтан не сопротивлялся и не спорил. С удивлением понял, что его ведут по лестнице вверх — в собственные покои, а не вниз — в подземелье.

«Эрик, Эрик, какой же ты все-таки дурак, хоть и король…».

Доставив Нэйта по назначению, стражники оставили его одного, по-прежнему не заковав и даже не заперев дверь. Он мог бы сбежать в любой момент. Защита замка была установлена им собственноручно, и ничего бы не помешало переместиться куда угодно прямо отсюда без каких-либо препятствий.

Вот только перемещаться было решительно некуда. С пятнадцати лет Нэйт был один, не был связан ни отношениями, ни обязательствами и считал себя свободным, а вовсе не одиноким. Сейчас же свобода была пустым звуком. Идти было не к кому, бежать в никуда, спасая всего лишь собственную жизнь, не имело смысла. Вообще ничего не имело больше смысла.

Поэтому он просто взял стул, поставил его посреди комнаты и сел в ожидании, когда король почтит его своим присутствием. В том, что это произойдет в скором времени, можно было не сомневаться.

***

Эрик появился в комнате ровно через такой промежуток времени, которого хватило страже, чтобы доложить королю о том, что приказ выполнен, а ему самому дойти сюда.

Эрик был бледен и взволнован, губы сжаты в прямую линию.

Он зашел, прикрыл за собой дверь и замер возле нее, не решаясь ни сказать что-либо, ни пройти дальше.

Молчание затягивалось.

— Почему я здесь? — Нэйт нарушил его первым.

— Это твои комнаты.

— А это твое королевство, — Нэйтан говорил негромко, но каждое его слово было пропитано ядом. — А я только что испепелил немаленькую часть его населения. Так что будь королем, казни преступника — и дело с концом.

— Нэйт, — попросил Эрик с мукой в голосе.

— Прекратить говорить тебе правду? — холодно уточнил Нэйт. — Разве не для этого ты просил меня стать Придворным магом? Так вот, как бывший Придворный маг, я говорю тебе правду: у тебя нет выбора. Я — преступник, ты — король. Устроив мне публичную казнь, ты, во-первых, — он поднял руку и принялся загибать пальцы, — умаслишь Инквизицию, во-вторых, — следующий палец, — поднимешь свой авторитет среди аренорцев и докажешь, что суров, но справедлив, — еще палец, — в-третьих, ты обезопасишь свое королевство и своих подданных в будущем.

Их взгляды схлестнулись. Эрик все так же стоял у дверей, но был полон решимости и глаз не отводил. Нэйт отвел свои первым — не хотел, чтобы друг прочел в них боль и отчаяние, от которых, казалось, плавились кости.

— Скажи мне, что убил их неосознанно, — серьезно попросил Финистер, — что дар вырвался из-под контроля, и ты не смог его удержать.

Нэйт невесело усмехнулся.

— Говорю. Что дальше? У тебя по-прежнему нет выбора.

Эрик вздохнул с облегчением, наконец, решился, прошел в комнату, взял стул, сел напротив — еще лучше, как на допросе.

— У меня есть выбор, — сообщил. — Ты себя не контролировал.

Не контролировал — это правда, но правдой было и то, что он не пытался себя контролировать. Дар рванулся наружу, ломая все щиты и барьеры, но ему никто не препятствовал.

Эрик смотрел на него сочувствующе. Это было невыносимо.

— Нэйт, мне так жаль Лиссану и…

Нет, вот это было невыносимо по-настоящему.

— А мне не жаль, — Нэйтан не дал договорить, — не жаль Элею. Если бы я мог спасти Лиссану, я бы сжег их еще раз, больше, вдвое больше, если бы потребовалось. Я положил бы весь Аренор у ее ног, если бы только это помогло ее спасти.

Финистер помолчал.

— Это только еще раз говорит о том, что теперь ты неопасен и никому не угрожаешь.

Раздражение стало переходить в ярость. Он, что, его не слышит? Снова верит в святость дружбы и готов забыть обо всем на свете ради друга? Нет, у королей так не работает.

— Ты меня слышишь? — Нэйт уже почти рычал. — Мне не жаль, — повторил с нажимом, — меня не мучит совесть. Мне плевать. Ты был в шоке, что Верноэль убил Анжелику и собственного отца, что Корвин устранял неугодных. Поверь, ни один из них никогда за всю свою жизнь не убил бы столько народу, сколько убил я, — Эрик сжал губы и отвернулся. — Нет уж, не отворачивайся, — прорычал Нэйтан. — Я сжег их всех: женщин, детей, пробегающую мимо собаку, спящую на подоконнике кошку. Всех. И мне наплевать. А если ты оставишь меня при себе, нет гарантий, что меня снова не накроет, что я не спалю тебя, твой замок, дорогих тебе людей. Перворожденных не осталось неспроста, их не должно быть.

Несмотря ни на тон Нэйтана, ни на его слова, король оставался абсолютно спокоен.

— Ты так хочешь, чтобы я тебя казнил? — спросил понимающе.

Он хотел.

— Да.

— Я не стану этого делать.

— Хорошо, — Нэйт встал, — тогда я уйду прямо сейчас. Скажи Инквизиции, что я сбежал.

Эрик не шелохнулся.

— Я прошу тебя остаться.

Нэйт и сам не знал, почему не переместился сразу же, зачем все еще участвовал в этом нелепом разговоре.

Покачал головой.

— Я тебе больше не нужен. А вот моя смерть сыграла бы тебе на руку. Если ты решишь помиловать меня королевским указом, этим ты поставишь крест на своем правлении. Аренор не простит.

Финистер поднял голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Может быть, чтобы удержаться на троне, ты мне больше не нужен, но я нужен тебе.

Нэйт скептически фыркнул.

— Да неужели?

— Да, — и не думал отступать король, — я твой друг и я тебя не брошу. У тебя никого больше нет, и мне чертовски жаль, что это так. И я, как единственный оставшийся не чужой тебе человек, ни за что тебя не отпущу.

— Ты не можешь меня удержать.

Эрик кивнул, соглашаясь.

— Поэтому я прошу. Мне достаточно того, что ты убил этих людей неосознанно.

Вот бы и ему самому было этого достаточно.

Нэйт устало опустился обратно на стул.

— Уже завтра у стен замка соберется толпа, которая будет требовать от тебя выдать им убийцу невинных людей.

— Мы решим этот вопрос, — решительно отмел данный аргумент Эрик. — Ты останешься?

Ему хотелось уйти. Знать бы еще куда. Жить не хотелось в принципе, но прыгать с балконов — это способ Верна, а казнить его король отказался.

Нэйтан молчал.

— Хорошо, — теперь встал Финистер, — дай мне слово, что останешься до завтра.

— А на завтра появится радуга, и моя жизнь станет прекрасной и счастливой? — огрызнулся Нэйт.

— Завтра будет новый день, — отрезал король. — Так ты дашь мне свое слово?

Нэйтан пожал плечами. В общем-то, ему было все равно.

— Держи, — отозвался глухо.

После чего Эрик молча покинул помещение..

Нэйт прикрыл глаза и так и сидел на стуле посреди комнаты, не шевелясь.

Их руки разъединились.

— Любопытство удовлетворено? — спросил издевательски.

Катрина проигнорировала этот тон. Она уже уяснила, что чем хуже воспоминание он показывал, тем язвительнее становился.

— Ты остался, — подытожила тихо.

Развел руками.

— Как видишь.

— И превратился в Натаниэля, — это не было вопросом.

Покачал головой уже серьезно.

— У Эрика не было выбора, ты же видела. Он бы не удержал трон, реши просто помиловать меня. Его обвинили бы в предвзятости. Было объявлено, что я умер от пыток в подземелье. Мне придумали новое имя, — она помнила, то самое, которым Фин по ошибке назвал Нэйтана, когда нашел в таверне с целью нанять, — убрали из замка всех неодаренных, знавших меня в лицо, одаренных заставили поклясться, что эта тайна умрет вместе с ними.

— А плащ? — Катрина перевела взгляд на темную ткань.

Нэйтан пожал плечами, будто не понял вопроса.

— Многие могли меня помнить, а появляться с Эриком на публичных выступлениях я был обязан в целях безопасности.

— Ты мог поставить иллюзию, сделать себе другое лицо.

— Угу, — к нему вновь вернулась язвительность, — и каждый раз, ставя иллюзию, я бы повторял черты по-разному, сбиваясь в мелочах, и в итоге люди бы поняли, что дело нечисто. К тому же плащ добавил таинственности.

— И ужаса, — согласилась Катрина.

В этом он был прав, плащ сделал его загадочным и устрашающим. Натаниэля боялись даже те, кто никогда с ним не сталкивался, ведь один его вид приводил в ужас.

— И что же было дальше? — спросила она, вновь вспомнив, что время ограничено. — Полагаю, теперь мы можем перейти к теме заговора?

Нэйт смерил ее взглядом, то ли оценивая, то ли что-то прикидывая.

— В общем-то, мне хотелось передать кому-то свои знания, я это сделал. Ты способная ученица.

Катрина моргнула, осмысливая услышанное. Потом возмущенно распахнула глаза.

— Нет-нет-нет, даже не думай, — возмутилась. — Еще ты обещал раскрыть все карты. Обещал. Я должна узнать про заговор.

Он смотрел прямо, не отворачивался, не гримасничал. Ее сердце гулко билось в груди. Появилось предчувствие чего-то страшного и неотвратимого.

— И ты готова довериться мне, что бы я ни сказал?

Она уже доверилась, больше чем могла бы раньше вообразить. Но сейчас от его слов ее пронзил озноб.

— Что ты сделал? — прошептала, чувствуя, что ответ ей не понравится.

Нэйтан оставался серьезен, ни тени улыбки.

— Смотри, — пальцы коснулись завязок плаща.

А потом он сбросил его с плеч. Темная ткань с тихим шелестом упала на пол.

Катрина ахнула и отшатнулась.

Окончание можно приобрести здесь: https: //feisovet. ru/магазин/Перворожденный-Татьяна-Солодкова