The last leaf by O.Henry| О.Генри. Последнийлист

A very short summary of the story

As lingering pneumonia takes her will to live, a young girl decides that she will die when the last leaf drops from a dying vine outside her window. Her neighbor, an elderly artist frustrated by his inability to paint what is in his heart, follows the example of the Savior and makes the ultimate sacrifice to save her life. In doing so, he creates the masterpiece he has been struggling to paint.

In a little district west of Washington Square the streets have run crazy and broken themselves into small strips called 'places'. These 'places' make strange angles and curves. One Street crosses itself a time or two. An artist once discovered a valuable possibility in this street. Suppose a collector with a bill for paints, paper and canvas should, in traversing this route, suddenly meet himself coming back, without a cent having been paid on account!	В небольшом квартале к западу от Вашингтон-сквера улицы перепутались и переломались в короткие полоски, именуемые проездами. Эти проезды образуют странные углы и кривые линии. Одна улица там даже пересекает самое себя раза два. Некоему художнику удалось открыть весьма ценное свойство этой улицы. Предположим, сборщик из магазина со счетом за краски, бумагу и холст повстречает там самого себя, идущего восвояси, не получив ни единого цента по счету!
Greenwich Village the art people soon came prowling, hunting for north windows and eighteenth-century gables and Dutch attics and low rents. Then they imported some pewter mugs and a chafing dish or two from Sixth Avenue, and became a 'colony'.	И вот люди искусства набрели на своеобразный квартал Гринич-Виллидж в поисках окон, выходящих на север, кровель ХVIII столетия, голландских мансард и дешевой квартирной платы. Затем они перевезли туда с Шестой авеню несколько оловянных кружек и одну-две жаровни и основали " колонию".
At the top of a squatty, three-story brick Sue and Johnsy had their studio. 'Johnsy' was familiar for Joanna. One was from Maine; the other from California. They had met at the table d’hote of an Eighth Street 'Delmonico’s ', and found their tastes in art, chicory salad and bishop sleeves so congenial that the joint studio resulted.	Студия Сью и Джонси помещалась наверху трехэтажного кирпичного дома. Джонси - уменьшительное от Джоанны. Одна приехала из штата Мэйн, другая из Калифорнии. Они познакомились за табльдотом одного ресторанчика на Вольмой улице и нашли, что их взгляды на искусство, цикорный салат и модные рукава вполне совпадают. В результате и возникла общая студия.
That was in May. In November a cold, unseen stranger, whom the doctors called Pneumonia, stalked about the colony, touching one here and there with his icy fingers. Over on the east side this ravager strode boldly, smiting his victims by scores, but his feet trod slowly through the maze of the narrow and moss-grown 'places'.	Это было в мае. В ноябре неприветливый чужак, которого доктора именуют Пневмонией, незримо разгуливал по колонии, касаясь то одного, то другого своими ледяными пальцами. По Восточной стороне этот душегуб шагал смело, поражая десятки жертв, но здесь, в лабиринте узких, поросших мхом переулков, он плелся нога за ногу.
Mr. Pneumonia was not what you would call a chivalric old gentleman. A mite of a little woman with blood thinned by California zephyrs was hardly fair game for the red-fisted, short-breathed old duffer. But Johnsy he smote; and she lay, scarcely moving, on her painted iron bedstead, looking through the small Dutch window-panes at the blank side of the next brick house.	Господина Пневмонию никак нельзя было назвать галантным старым джентльменом. Миниатюрная девушка, малокровная от калифорнийских зефиров, едва ли могла считаться достойным противником для дюжего старого тупицы с красными кулачищами и одышкой. Однако он свалил ее с ног, и Джонси лежала неподвижно на крашеной железной кровати, глядя сквозь мелкий переплет голландского окна на глухую стену соседнего кирпичного дома.
One morning the busy doctor invited Sue into the hallway with a shaggy, gray eyebrow.	Однажды утром озабоченный доктор одним движением косматых седых бровей вызвал Сью в коридор.
‘She has one chance in — let us say, ten, ’ he said, as he shook down the mercury in his clinical thermometer. ‘And that chance is for her to want to live. This way people have of lining-up on the side of the undertaker makes the entire pharmacopoeia look silly. Your little lady has made up her mind that she’s not going to get well. Hassheanythingonhermind? ’	- У нее один шанс... ну, скажем, против десяти, - сказал он, стряхивая ртуть в термометре. - И то, если она сама захочет жить. Вся наша фармакопея теряет смысл, когда люди начинают действовать в интересах гробовщика. Ваша маленькая барышня решила, что ей уже не поправиться. О чем она думает?
‘She — she wanted to paint the Bay of Naples some day. ’ said Sue. ‘Paint? — bosh! Has she anything on her mind worth thinking twice — a man for instance? ’	- Ей... ей хотелось написать красками Неаполитанский залив. - Красками? Чепуха! Нет ли у нее на душе чего-нибудь такого, о чем действительно стоило бы думать, например, мужчины? Источник: http: //njnj. ru/bilingva/leaf2. htm Скопировано с сайта © http: //njnj. ru/
‘A man? ’ said Sue, with a jew’s-harp twang in her voice. ‘Is a man worth — but, no, doctor; there is nothing of the kind. ’	- Мужчины? - переспросила Сью, и ее голос зазвучал резко, как губная гармоника. - Неужели мужчина стоит... Да нет, доктор, ничего подобного нет.
‘Well, it is the weakness, then, ’ said the doctor. ‘I will do all that science, so far as it may filter through my efforts, can accomplish. But whenever my patient begins to count the carriages in her funeral procession I subtract 50 per cent from the curative power of medicines. If you will get her to ask one question about the new winter styles in cloak sleeves I will promise you a one-in-five chance for her, instead of one in ten. ’	- Ну, тогда она просто ослабла, - решил доктор. - Я сделаю все, что буду в силах сделать как представитель науки. Но когда мой пациент начинает считать кареты в своей похоронной процессии, я скидываю пятьдесят процентов с целебной силы лекарств. Если вы сумеете добиться, чтобы она хоть раз спросила, какого фасона рукава будут носить этой зимой, я вам ручаюсь, что у нее будет один шанс из пяти, вместо одного из десяти.
After the doctor had gone Sue went into the workroom and cried a Japanese napkin to a pulp. Then she swaggered into Johnsy’s room with her drawing board, whistling ragtime.	После того как доктор ушел, Сью выбежала в мастерскую и плакала в японскую бумажную салфеточку до тех пор, пока та не размокла окончательно. Потом она храбро вошла в комнату Джонси с чертежной доской, насвистывая рэгтайм.
Johnsy lay, scarcely making a ripple under the bedclothes, with her face toward the window. Sue stopped whistling, thinking she was asleep.	Джонси лежала, повернувшись лицом к окну, едва заметная под одеялами. Сью перестала насвистывать, думая, что Джонси уснула.
She arranged her board and began a pen-and-ink drawing to illustrate a magazine story. Young artists must pave their way to Art by drawing pictures for magazine stories that young authors write to pave their way to Literature.	Она пристроила доску и начала рисунок тушью к журнальному рассказу. Для молодых художников путь в Искусство бывает вымощен иллюстрациями к журнальным рассказам, которыми молодые авторы мостят себе путь в Литературу.
As Sue was sketching a pair of elegant horseshow riding trousers and a monocle of the figure of the hero, an Idaho cowboy, she heard a low sound, several times repeated. She went quickly to the bedside. Johnsy’s eyes were open wide. She was looking out the window and counting — counting backward	Набрасывая для рассказа фигуру ковбоя из Айдахо в элегантных бриджах и с моноклем в глазу, Сью услышала тихий шепот, повторившийся несколько раз. Она торопливо подошла к кровати. Глаза Джонси были широко открыты. Она смотрела в окно и считала - считала в обратном порядке.
‘Twelve, ’ she said, and little later ‘eleven’; and then ‘ten, ’ and ‘nine’; and then ‘eight’ and ‘seven’, almost together.	- Двенадцать, - произнесла она, и немного погодя: - одиннадцать, - а потом: - " десять" и " девять", а потом: - " восемь" и " семь" - почти одновременно.
Sue look solicitously out of the window. What was there to count? There was only a bare, dreary yard to be seen, and the blank side of the brick house twenty feet away. An old, old ivy vine, gnarled and decayed at the roots, climbed half way up the brick wall. The cold breath of autumn had stricken its leaves from the vine until its skeleton branches clung, almost bare, to the crumbling bricks.	Сью посмотрела в окно. Что там было считать? Был виден только пустой, унылый двор и глухая стена кирпичного дома в двадцати шагах. Старый-старый плющ с узловатым, подгнившим у корней стволом заплел до половины кирпичную стену. Холодное дыхание осени сорвало листья с лозы, и оголенные скелеты ветвей цеплялись за осыпающиеся кирпичи.
‘What is it, dear? ’ asked Sue. ‘Six, ’ said Johnsy, in almost a whisper. ‘They’re falling faster now. Three days ago there were almost a hundred. It made my head ache to count them. But now it’s easy. There goes another one. There are only five left now. ’	- Что там такое, милая? - спросила Сью. - Шесть, - едва слышно ответила Джонси. - Теперь они облетают гораздо быстрее. Три дня назад их было почти сто. Голова кружилась считать. А теперь это легко. Вот и еще один полетел. Теперь осталось только пять.
‘Five what, dear? Tell your Sudie. ’ ‘Leaves. On the ivy vine. When the last one falls I must go, too. I’ve known that for three days. Didn’t the doctor tell you? ’	- Чего пять, милая? Скажи своей Сьюди. - Листьев. На плюще. Когда упадет последний лист, я умру. Я это знаю уже три дня. Разве доктор не сказал тебе?
‘Oh, I never heard of such nonsense, ’ complained Sue, with magnificent scorn. ‘What have old ivy leaves to do with your getting well? And you used to love that vine so, you naughty girl. Don’t be a goosey. Why, the doctor told me this morning that your chances for getting well real soon were — let’s see exactly what he said — he said the chances were ten to one! Why, that’s almost as good a chance as we have in New York when we ride on the street cars or walk past a new building. Try to take some broth now, and let Sudie go back to her drawing, so she can sell the editor man with it, and buy port wine for her sick child, and pork chops for her greedy self. ’	- Первый раз слышу такую глупость! - с великолепным презрением отпарировала Сью. - Какое отношение могут иметь листья на старом плюще к тому, что ты поправишься? А ты еще так любила этот плющ, гадкая девочка! Не будь глупышкой. Да ведь еще сегодня доктор говорил мне, что ты скоро выздоровеешь... позволь, как же это он сказал?.. что у тебя десять шансов против одного. А ведь это не меньше, чем у каждого из нас здесь в Нью-Йорке, когда едешь в трамвае или идешь мимо нового дома. Попробуй съесть немножко бульона и дай твоей Сьюди закончить рисунок, чтобы она могла сбыть его редактору и купить вина для своей больной девочки и свиных котлет для себя.
‘You needn’t get any more wine, ’ said Johnsy, keeping her eyes fixed out the window. ‘There goes another. No, I don’t want any broth. That leaves just four. I want to see the last one fall before it gets dark. ThenI’llgo, too. ’	- Вина тебе покупать больше не надо, - отвечала Джонси, пристально глядя в окно. - Вот и еще один полетел. Нет, бульона я не хочу. Значит, остается всего четыре. Я хочу видеть, как упадет последний лист. Тогда умру и я.
‘Johnsy, dear, ’ said Sue, bending over her, ‘will you promise me to keep your eyes closed, and not look out the window until I am done working? I must hand those drawings in by to-morrow. I need the light, or I would draw the shade down. ’	- Джонси, милая, - сказала Сью, наклоняясь над ней, - обещаешь ты мне не открывать глаз и не глядеть в окно, пока я не кончу работать? Я должна сдать иллюстрацию завтра. Мне нужен свет, а то я спустила бы штору.
‘Couldn’t you draw in the other room? ’ asked Johnsy, coldly. ‘I’d rather be here by you, ’ said Sue. ‘Beside, I don’t want you to keep looking at those silly ivy leaves. ’	- Разве ты не можешь рисовать в другой комнате? - холодно спросила Джонси. - Мне бы хотелось посидеть с тобой, - сказала Сью. - А кроме того, я не желаю, чтобы ты глядела на эти дурацкие листья.
" Tell me as soon as you have finished, " said Johnsy, closing her eyes, and lying white and still as fallen statue, " because I want to see the last one fall. I'm tired of waiting. I'm tired of thinking. I want to turn loose my hold on everything, and go sailing down, down, just like one of those poor, tired leaves. "	" Скажи мне, как только закончишь, " сказала Джонси, закрывая глаза, и лежащая белая, похожая на упавшую статую, " потому что я хочу увидеть, как упадёт последний. Я устала ждать. Я устала думать. Я хочу стать свободной и поплыть вниз, вниз, словно один из этих бедных, уставших листьев".
" Try to sleep, " said Sue. " I must call Behrman up to be my model for the old hermit miner. I'll not be gone a minute. Don't try to move until I come back. "	" Постарайся поспать, " сказала Сью. " Мне нужно позвать сюда Бермана, чтобы он позировал мне старым шахтёром. И минуты не пройдёт, как я вернусь. Даже не пытайся двигаться, пока я не вернусь".
Old Behrman was a painter who lived on the ground floor beneath them. He was past sixty and had a Michael Angelo's Moses beard curling down from the head of a satyr along with the body of an imp. Behrmanwas a failureinart.	Старый Берман был художником, живущим на первом этаже под ними. Он был старше шестидесяти, у него была борода как у Моисея с картины Микель Анджело, волнами ниспадающая с головы сатира вдоль черта. Берман был неудачником в искусстве.
Forty years he had wielded the brush without getting near enough to touch the hem of his Mistress's robe. He had been always about to paint a masterpiece, but had never yet begun it.	Он владел кистью сорок лет, и даже близко не коснулся подола своей Госпожи. Он всё время собирался написать шедевр, но ещё ни разу к нему не приступал.
For several years he had painted nothing except now and then a daub in the line of commerce or advertising.	В течение нескольких лет время от времени он рисовал только какую-то мазню в разделе рекламы.
He earned a little by serving as a model to those young artists in the colony who could not pay the price of a professional.	Он немного зарабатывал, позируя тем молодым художникам из колонии, которые не могли оплатить услуги профессионала.
He drank gin to excess, and still talked of his coming masterpiece.	Он напивался джином до чёртиков, и всё ещё говорил о будущем шедевре.
For the rest he was a fierce little old man, who scoffed terribly at softness in any one, and who regarded himself as especial mastiff-in-waiting to protect the two young artists in the studio above.	Для остальных он был маленьким свирепым стариком, который страшно насмехался над чьей бы то ни было мягкостью, и который считал себя мастифом, готовым защитить двух юных художниц в студии наверху.
Sue found Behrman smelling strongly of juniper berries in his dimly lighted den below.	Сью нашла резко пахнущего можжевеловыми ягодами Бермана в его тёмной каморке внизу.
In one corner was a blank canvas on an easel that had been waiting there for twenty-five years to receive the first line of the masterpiece.	В одном углу стоял мольберт с чистым полотном, которое уже двадцать пять лет ожидало первых штрихов шедевра.
She told him of Johnsy's fancy, and how she feared she would, indeed, light and fragile as a leaf herself, float away, when her slight hold upon the world grew weaker.	Она рассказала ему о навязчивой идее Джонси, и о том, что она боится, что она, сама лёгкая и хрупкая как лист, и вправду уплывёт, когда её непрочная связь с миром ослабнет.
Old Behrman, with his red eyes plainly streaming, shouted his contempt and derision for such idiotic imaginings.	Старый Берман, с красными от не сдерживаемых слёз глазами, криком высказал своё презрение и насмешку к таким дурацким вымыслам.
" Vass! " he cried. " Is dere people in de world mit der foolishness to die because leafs dey drop off from a confounded vine? I haf not heard of such a thing. "	" Что! " - воскликнул он. " Неужели в мире бывают люди готовые безрассудно умереть, потому что листья, они падают с разрушенной лозы? Я неслышални о чёмподобном".
" No, I will not pose as a model for your fool hermit-dunderhead. Vy do you allow dot silly pusiness to come in der brain of her? Ach, dot poor leetle Miss Yohnsy. "	" Нет, я не стану позировать для твоего болвана. Почему ты позволила этой глупости прийти ей в голову? Ах, этабеднаямаленькаяМиссДжонси".
" She is very ill and weak, " said Sue, " and the fever has left her mind morbid and full of strange fancies. Very well, Mr. Behrman, if you do not care to pose for me, you needn't. "	" Она очень больная и слабая, " - сказала Сью, " и лихорадка сделала её ум больным и полным странных фантазий. Ладно, Г-н Берман, если вы не хотите мне позировать, вам не нужно этого делать".
" But I think you are a horrid old - old flibbertigibbet. "	" Но я думаю, что вы старый - старый болтун".
" You are just like a woman! " yelled Behrman. " Who said I will not bose? Go on. I come mit you. For half an hour I haf peen trying to say dot I am ready to bose. "	" Ты как все женщины! " завопил Берман. " Кто сказал, что я не буду позировать? Поспешим. Я с тобой. Полчаса я пытаюсь сказать, что готов позировать".
" Gott! dis is not any blace in which one so goot as Miss Yohnsy hall lie sick. Some day I villbaint a masterpiece, and ve shall all go away. Gott! yes. "	" Господи! Это не то место, где такая милашка, как Мисс Джонси, будет лежать больной. Когда-нибудь я напишу шедевр, и мы все отсюда уедем. Господи! О, да. "
Johnsy was sleeping when they went upstairs. Sue pulled the shade down to the window-sill, and motioned Behrman into the other room.	Когда они поднялись, Джонси спала. Сью дёрнула штору до подоконника, и жестом позвала Бермана в другую комнату.
In there they peered out the window fearfully at the ivy vine. Then they looked at each other for a moment without speaking. A persistent, cold rain was falling, mingled with snow.	Там они испуганно выглянули из окна на плющ. Потом они на мгновение молча посмотрели друг на друга. Шёл, непрекращаясь, холодныйдождьсоснегом.
Behrman, in his old blue shirt, took his seat as the hermit miner on an upturned kettle for a rock.	Берман, одетый в старую голубую рубашку, занял своё место шахтёра на перевернутом котелке вместо скалы.
When Sue awoke from an hour's sleep the next morning she found Johnsy with dull, wide open eyes staring at the draw green shade.	Когда на следующее утро Сью очнулась от своего часового сна, то застала Джонси, тупо уставившейся широко раскрытыми глазами на задернутую штору.
" Pull it up; I want to see, " she ordered, in a whisper.	" Подними её; я хочу посмотреть, " приказала она шепотом.
Wearily Sue obeyed.	УтомлённоСьюпослушалась.
But, lo! after the beating rain and fierce gusts of wind that had endured through the livelong night, there yet stood out against the brick wall one ivy leaf. It was the last one on the vine.	Но, смотри-ка! после сильного дождя и лютого порывистого ветра, продолжавшихся всю ночь, на кирпичной стене всё же виднелся один лист плюща. На лозе он был последний.
Stilldark green near its stem, with its serrated edges tinted with the yellow of dissolution and decay, it hung bravely from the branch some twenty feet above the ground.	Всё ещё зелёный у основания, с зазубринами по краям, и желтоватый от увядания, он мужественно держался на ветке где-то в двадцати футах от земли.
" It is the last one, " said Johnsy. " I thought it would surely fall during the night I heard the wind. It will fall today, and I shall die at the same time. "	" Это последний, " сказала Джонси. " Я была уверена, что за ночь он упадёт. Я слышала ветер. Он упадёт сегодня, в то же время умру и я".
" Dear, dear! " said Sue, leaning her worn face down to the pillow, " think of me, if you won't think of yourself. What would I do? "	" Милая, дорогая! " сказала Сью, наклоняя измученное лицо к подушке, " подумай хоть обо мне, если о себе не думаешь. Что я будуделать? "
But Johnsy did not answer. The lonesomest thing in all the world is a soul when it is making ready to go on its mysterious, far journey.	Но Джонси не отвечала. Больше всего в мире вызывает тоску душа, готовящаяся к отправлению в своё загадочное далёкое путешествие.
The fancy seemed to possess her more strongly as one by one the ties that bound her to friendship and to earth were loosed.	Её фантазия, казалось, охватывала её всё сильней, когда постепенно узы, связывающие её с дружбой и земным миром ослабевали.
The day wore away, and even through the twilight they could see the lone ivy leaf clinging to its stem against the wall.	Медленно прошёл день, и даже в сумерках они могли видеть одинокий лист плюща, прильнувший к стеблю напротив стены.
And then, with the coming of the night the north wind was again loosed, while the rain still beat against the windows and pattered down from the low Dutch eaves.	А потом, с наступлением ночи опять сорвался северный ветер, и дождь стучал в окна и барабаня по Голландским карнизам.
When it was light enough Johnsy, the merciless, commanded that the shade be raised.	Когда стало достаточно светло, безжалостнаяДжонси скомандовала, чтобы подняли штору.
The ivy leaf was still there. Johnsy lay for a long time looking at it. And then she called to Sue, who was stirring her chicken broth over the gas stove.	Лист плюща всё ещё был там. Джонси долго лежала, глядя на него. А потом она позвала Сью, помешивающую куриный бульон на газовой плите.
" I've been a bad girl, Sudie, " said Johnsy.	" Я была плохой девочкой, Сьюди, " сказала Джонси.
" Something has made that last leaf stay there to show me how wicked I was. It is a sin to want to die. "	" Что-то удержало этот последний лист, чтобы показать мне, насколько я была грешна. Желаниеумереть - этогрех".
" You may bring me a little broth now, and some milk with a little port in it, and... no; bring me a hand-mirror first, and then pack some pillows about me. And I will sit up and watch you cook. "	" А теперь ты можешь принести мне немного бульона, и молока с каплей портвейна, и... нет; принеси мне сначала зеркальце, а потом взбей вокруг меня подушки. Я будусидеть и смотреть, кактыготовишь"
And hour later she said: " Sudie, some day I hope to paint the Bay of Naples. "	Часспустяонасказала: " Сьюди, когда-нибудь я нарисую Залив Неаполя".
The doctor came in the afternoon, and Sue had an excuse to go into the hallway as he left.	Днём зашёл доктор, и у Сью был предлог выйти в коридор, провожая его.
" Even chances, " said the doctor, taking Sue's thin, shaking hand in his.	" Шансы равны, " сказал доктор, взяв тонкую дрожащую руку Сью в свою.
" With good nursing you'll win. And now I must see another case I have downstairs. Behrman, his name is - some kind of an artist, I believe. Pneumonia, too. "	" При условии хорошего ухода вы победите. " А сейчас я должен осмотреть ещё одного больного внизу. Берман, так его зовут - художник, если не ошибаюсь. Тоже воспаление лёгких".
" He is an old, weak man, and the attack is acute. There is no hope for him; but he goes to the hospital today to be made more comfortable. "	" Он стар и слаб, а приступ сильный. Он безнадёжен; но он поедет в больницу, там ему будет удобнее".
The next day the doctor said to Sue: " She's out of danger. You won. Nutrition and care now - that's all. "	На следующий день доктор сказал Сью: " Она вне опасности. Вы одержали победу. Правильное питание и уход, вот и всё".
And that afternoon Sue came to the bed where Johnsy lay, contentedly knitting a very blue and very useless woolen shoulder scarf, and put one arm around her, pillows and all.	В тот день Сью подошла к кровати, на которой довольнаяДжонси вязала крайне голубой и крайне бесполезный шарф, и обняла одной рукой её вместе с подушками и всем остальным.
" I have something to tell you, white mouse, " she said.	" Я должна кое-что тебе сказать, мышонок, " сказала она.
" Mr. Behrman died of pneumonia today in the hospital. He was ill only two days. The janitor found him the morning of the first day in his room downstairs helpless with pain. His shoes and clothing were wet through and icy cold. They couldn't imagine where he had been on such a dreadful night. "	" Г-н Берман умер сегодня в больнице от воспаления лёгких. Он болел всего два дня. В первый день утром его, страдающим от сильных болей, нашёл сторож в его комнате внизу. Его одежда и обувь промокли насквозь и были ледяными. Они не могли представить, где он был в такую ужасную ночь".
" And then they found a lantern, still lighted, and a ladder that had been dragged from it's place, and some scattered brushes, and a palette with green and yellow colors mixed on it, and... look out the window, dear, at the last ivy leaf on the wall. Didn't you wonder why it never fluttered or moved when the wind blew? Ah, darling, it's Behrman's masterpiece - he painted it there the night that the last leaf fell. "	" А потом нашли фонарь, всё ещё зажженный, и лестницу сдвинутую с места, несколько разбросанных веток и палитру, со смешанными на ней зелёной и жёлтой красками, и... дорогая, взгляни на последний лист плюща на стене. Ты не удивлялась, почему он никогда не трепетал и не колыхался на ветру? Ах, милая, это и есть шедевр Бермана - он написал его в ту самую ночь, когда упал последний лист.
The end	Конец