Как низко ты пал, Десница, Сын Зари!

Ведь осталось все как раньше…

Мигель Вальдес смотрел исподлобья. Охрана смотрела равнодушно. Особист смотрел преданно. Все смотрели. Все ждали.

Пора что-то решать. По справедливости, парня надо отпустить, извиниться, выплатить компенсацию и уговорить остаться на работе. Следить за ним и так следят. За этими орлами-кровососами слежка днем и ночью ведется. А работник хороший.

Ошиблись. Бывает… Но не могли же ошибиться, просто не могли.

Ладно, там отделят своих от чужих.

– В девятый блок, – распорядился Его Святейшество, – стеречь, как зеницу ока. Головой ответите…

Он подумал, забрал у одного из охранников короткоствольный автомат, воинственно лязгнул клыками и мотнул башкой:

– Вперед.

– Да за что? – завопил Вальдес, безуспешно пытаясь вырваться, – что я сделал-то?! Вы чего, спятили все, что ли?!

" Вполне возможно, – злясь на самого себя думал Его Святейшество, – вполне возможно, что спятили".

– Скоро сюда прибудут представители Семьи, – сообщил он, потому что стало стыдно и захотелось хоть немного успокоить мальчишку, – ты проедешь с ними, побеседуешь, и все. Ничего плохого тебе не…

Все случилось одновременно: молча повалился на пол охранник справа от Вальдеса, хрипя схватился за горло второй. И в глаза Его Святейшеству рявкнула автоматная очередь.

Слава Господу, Пречистой деве и десяти годам военной службы! Он успел. Успел упасть, пропуская смерть над собой. Следом за пулями мелькнула под потолком смазанная тень. И уже под радостную трель электронного замка, запирающего выход на лестницу, Папа успел освятить животворящим крестом всю округу, километра на полтора.

Аж самому поплохело. Папа там, не Папа, а все-таки кровь свое берет. Вальдеса же просто размазало по мрамору. Он сдохнуть должен был, но когда Его Святейшество добрался до дверей, мальчишка уже собрал себя в сидячее положение и явно намеревался встать.

Дверь, стальная дверь с электронным замком, который только двух карточек и слушался, была гостеприимно распахнута.

– Не выйдет из тебя шпиона, – сообщил Его Святейшество, скручивая слабо трепыхающегося вампира.

" Вальдес? Какой там Вальдес? Волчара матерый…

Папа для верности отвесил еще одно благословение.

…легкий только".

" Удавчик" обмотался вокруг обмякшего тела. Теперь не выкрутится. Как он, однако, из наручников выскользнул, а! И не заметил ведь никто. Не успели просто.

Три рыцаря в расход, главе тайного секрета оторвало голову, община, чуть не лишилась Папы, электронику менять надо – и все за каких-нибудь пару секунд. Ну, тварюка!

" Тварюка" дернулась, и " удавчик" тут же перетек, туже сжался на горле, до хруста притянул друг к другу локти.

– Не трепыхайся лучше, – предупредил Папа. Взвалил добычу на плечо и поволок в блок номер девять. Лучше этой камеры защищено было только Хранилище. Да и то, не факт, не факт. Хранилище просто спрятано дальше.

– Что я вам-то сделал? – хрипло спросил Волк, проталкивая слова сквозь передавленное горло.

– Да ничего, – Папа сгрузил его на пол, и вызвал охрану, – рыцарей трех застрелил, СБ обезглавил, меня вот чуть не покалечил.

– М-да, – только и сказал вампир. И глубоко о чем-то задумался.

Что ж, не совсем он дурак. Нервный просто. Охмурять не попытался. Если правда все, что он нем рассказывают, этот зверюга в пять минут кого хочешь в свою веру обернет. Но Его Святейшество – это вам не любой. Его Святейшество сам, кого хочешь…

... А, в общем, прав этот свинорылый: два года срок серьезный. Даже под хорошей личиной. Даже с учетом того, что последнее, где взялись бы искать – это за стенами Папской резиденции.

" Феномен Ванталы".

Если бы не Стая, нашли бы раньше. А так… Два года. Очень даже неплохо.

" Феномен Ванталы" – это было название статьи, не статьи даже, натурального научного исследования, весьма и весьма неглупого. Зверь, читая, заподозрил, что писал это кто-то из своих. Стая здорово разрослась, там не было больше отморозков, из старых остались только охотники, хватало и вампиров вполне приличных. Даже главы кланов время от времени присоединялись к кочевью.

" Феномен Ванталы". Широко разветвленная организация, с единым духовным лидером, возведенным в ранг пророка. Мессии. Каковым он, собственно, и является. Темный Владыка, ожидаемый так давно, снизошел наконец-то на грешные земли Ифэрэнн, и Воля его – закон, а Слово его – свято.

Хотя никаких таких Слов, и никакой такой особой Воли Зверь за собой не замечал.

Его и самого это удивляло. Он ничего не хотел от Стаи. Он ничего не обещал им, и ни к чему их не призывал. Он просто бывал среди них. Иногда. Когда слышал зов Лилит.

Им было достаточно.

Все организовалось как-то само собой. Охотники продолжали кочевать, отморозков перебили, новообращенные, то вливаясь в кочевье, то уходя из него, занимались своими делами. Само собой.

Меньше стало инициированных, потому что взялись обучать собственный молодняк. Зачем? Почему?

" Так сказал Вантала…"

НИЧЕГО ОН НЕ ГОВОРИЛ!!!

Увидел однажды, как тинэйджеры неумело потрошат случайную добычу, ну, подошел, показал, как правильно.

Теперь за каждым уважающим себя охотником таскается стайка молодняка, тренируется на подранках, убивать учится.

Бред какой-то!

Была внутри Стаи грызня – а где ее, скажите, нету? Гхм… в Стае нету. Теперь. " Воля Ванталы…" Какая, нафиг, воля? Если бы те трое выясняли отношения не так шумно, он не стал бы их убивать. Ну погрызлись, ну перестали… Орать-то зачем?

Теперь не грызутся.

Старшие брезговали связью, предпочитая работать каждый сам по себе, со своими кочевьями. Зверь просто поинтересовался однажды: почему так? К услугам охотников теперь, спасибо городским вампирам, охрененный информаторий, действия можно координировать, работать станет куда удобнее – в Глубоких землях тяжело в одиночку…

М-да. В какой-то момент он с легким испугом осознал, что у него в руках оказалась нефиговая такая власть. И не в том даже дело, что главы кланов готовы были выполнять его приказы. А в том, что в Ифэрэнн вампиры были везде. Повсюду. Даже в христианской общине. На разных должностях, с разными уровнями ответственности, с разной степенью доверия – но были.

Автор исследования вполне обоснованно сравнил поверхностную структуру Стаи с бедуинскими племенами времен Мухаммеда. Небольшие, маленькие и совсем крошечные – на пять, шесть машин кочевья, разбросанные там и тут по землям разных владык. Только, в отличие от бедуинов, у вампиров была теперь связь. Телефоны, глобальная сетка, ментальные каналы, которыми сцеплялись старшие. Мобильная, легко координирующая свои действия, вполне боеспособная армия.

Жуткое дело.

То, что скрывалось под поверхностью было куда страшнее. Пятая колонна – кошмар СБ-шников, не умеющих понять который из тысяч ежедневно мелькающих перед глазами вампиров уже примкнул к Стае… Даже не так – не способных определить, кто же еще не примкнул.

Третья сила, – складывалось впечатление, что автор посмеивается над имеющимися двумя, – третья сила: ни Свет и ни Тьма – Стая. И счастье еще, что самому Вантале не нужно ничего. Дайте ему жить спокойно. Не трогайте. И он не тронет вас. Впрочем, не рассчитывайте, что при таком раскладе, все рассосется само. Третья сила появилась, и никуда она теперь не денется.

Неизвестно, чью сторону займет Вантала в предстоящей войне, но можно с уверенностью заявить, что эта сторона окажется в выигрыше. Сам он меньше всего склонен воевать. И очень может быть, вампиры просто сохранят нейтралитет. Довольно неприятная ситуация для Люцифера. И несомненно удачное стечение обстоятельств для Небесного воинства.

Что правда, то правда. Воевать Зверь не собирался. И Стая разделяла его мнение. Как, впрочем, всегда. Скажи он, что небо синее, а солнце желтое, они тут же дружно согласились бы.

– Почему ты не останешься здесь? – спросила однажды Лилит, когда ночь шла к исходу, и время было уходить, – тебе хорошо с ними, я же вижу. И, кроме того, здесь ты в безопасности.

– Стать Ванталой? – поинтересовался Зверь, – как ты себе это представляешь?

– Легко.

В чем-то она была права. Стать Ванталой действительно было бы легко. Но Зверь предпочитал оставаться собой.

Мигелем Вальдесом?

Да уж. Черт его знает, кто он на самом деле! Но не Вантала – это точно. Слишком много искреннего обожания для одного нелюдимого вампира.

Охрана сменилась. И новая троица застыла в дверях, глядя сквозь Зверя с равнодушным вниманием. Папа по-прежнему сидел на табурете, баюкая в когтистых лапах автомат, смотрел изучающе, то ли запомнить хотел, то ли спросить чего.

Задолбал, гад, своей святостью. От нее ведь даже защиты нет. Спать хочется… Спа-ать…

Минут через десять после смены караула – Зверь успел уже задремать – Его Святейшество бросил взгляд на часы и сообщил:

– Вот-вот подъедут.

Зверь против воли дернулся. Зашипел от боли. " Удавчик" – воистину, адское изобретение – тут же стянулся так, что пятки едва не коснулись затылка. А в стальную дверь ударили дважды, сильно и требовательно.

– Кого несет? – зарычал Папа. И отодвинулся вместе с табуретом, услышав в ответ такой же рык:

– Открывай, Святейшество!

– Убирайся к дьяволу, – рявкнул Святой отец, вставая, – там тебе место.

– Так я только что оттуда, – сообщили из-за двери, – решил для разнообразия тебя навестить.

– Изыди, Сатана!

– Достал ты, – донеслось снаружи.

Зверь, позабыв о боли, вытаращив глаза смотрел, как пробив бронированную дверь, заглянуло в камеру лезвие… топора. Мать его так, и вправду, ведь, топор!

Он вспомнил о том, что нужно не только смотреть, но и дышать, когда стальной прямоугольник толщиной сантиметров пятнадцать, а высотой и шириной в человеческий рост, с грохотом рухнул внутрь. В образовавшийся проем вошел… кто бы мог подумать?! Артур Северный. Весь как есть – золото волос, яростная синева взгляда… Топор в руках – дикая какая-то архаика.

Зверь зажмурился.

– Да не пугайся ты, – зарокотало словно с небес, и – о, счастье! – сдавив в последний раз, исчез проклятый " удавчик", – можешь смотреть, я сегодня добрый.

Зверь приоткрыл один глаз. Хм. Добрый… Сияние и вправду приугасло. Как будто матовым стеклом заслонили солнце.

– Добрый я сегодня, – грозно повторил Артур, разглядывая Папу, – ты Демон, рехнулся, что ли? Зачем мальчика обижаешь?

– Изыди, – снова приказал Демон.

Зверя накрыло очередным выплеском святости. Он еще от первых двух не отошел, так что сейчас лишь пискнул слабо и отполз в угол, подальше от… от всех подальше.

– Давно ли ты, Святейшество, на Сына Утра работаешь? – поинтересовался Артур, оглянулся на вытянувшихся во фрунт охранников, бросил негромко: – идите, мальчики, тут без вас тесно.

Ушли, что характерно. Тут же. Как будто только разрешения и ожидали.

– Ты дурак, – прокаркал Папа, усаживаясь обратно на табурет, – причем тут Сатана? Мы никогда не ссорились с Семьей, ты сам так завел. А сейчас нам, как никогда нужна если не поддержка, так хотя бы нейтралитет. Я поймал их щенка. Влад не забудет такой услуги.

– Я дурак? – хмыкнул Артур, – Демон, друг мой рогатенький, Семья – вот, – он кивнул на забившегося в угол Зверя, – сидит и глазами смотрит. Думаешь, он боится? Хрена! Он тебя, кретина, изучает. Он тебя запомнит, и даже когда ему, твоими молитвами, душу вытравят, тебя он все равно не забудет. Это ты понимаешь?

– Влад…

– Влад первый поклонится ему после коронации. У старика крыша не на месте, но вассалитет для него – все. Ты огребешь на свою шею, кроме магов и нежити, еще и объединенных князей, и все кланы вампиров, и смертных, пока что стоящих в стороне. Темный Владыка, Демон – это не сказки…

– Я не желаю слушать твою ересь, – Папа встал, – уходи. Ты продал душу, и речи твои одно лишь дьявольское наущение. Искушай кого-нибудь другого, нехристь, а я тебя знаю, и не поддамся. Вон отсюда! -- рявкнул он, простирая лапу к развороченной двери.

Артур словно не слышал. Застыл напряженно, нахмурившись и прикусив губу. Потом мотнул головой, взял табурет и уселся перед проломом, вытянув ноги.

– Интересные дела творятся, Демон, – произнес он задумчиво, – ты прав – я дурак. А ты действительно умничка. Ты ведь знаешь, что Санкрист и Миротворец друг друга в одном месте не потерпят. Когда Волк коронуется, я убью его. Убью, потому что собой он быть перестанет. После чего Семья порвет меня на много маленьких Артурчиков. Кланы окажутся деморализованы. Высшие князья – разобщены. Сын Утра не сможет вмешаться… А ты будешь весь в белом, и да здравствует всеобщее спасение, а грешников к ногтю. Да если я сдохну, сюда придет Меч, это ты понимаешь или нет?! Идиот!

– Сказки, – отрезал Папа, – сказки и ересь.

– Слушай сюда, святейшество, – сказал Артур, – Семейка скоро явится. Ты пошлешь их по-страшному, понял?

– Изы…

– Волк останется здесь. Под защитой общины и ордена. И ты не отдашь его ни Владу, ни Сыну Утра, ни самому Иисусу.

– Не богохульствуй.

– Ничего. Мне можно.

– Я уже не смогу защитить его.

– Сюда им не пройти.

– Пройти, – сказал Демон, – я их пригласил.

– Ты? Позволил? Им? Прийти? Сюда? – медленно проговорил Артур, – что же ты наделал, придурок?

– Это надежнее всего. Пускай сами забирают своего щенка. Он за полсекунды обезглавил тайный секрет и грохнул трех рыцарей. Меня чуть не угробил. Я к нему близко теперь не подойду.

– Значит так, – крепкие пальцы постукивали по древку топора, – ты сделаешь то, что должен был сделать давным-давно – переставишь Чашу обратно в храм.

– Да ну? – хмыкнул Папа, разом обретая потерянную было уверенность, – Чашу? В храм? Ну так пойди и сделай это сам, сэр Артур Северный. Ну! Вперед! Не можешь… А я могу. Я, демон, могу взять Чашу. И если я возьму ее и принесу сюда, что будет с тобой, ты святой каратель? Господь отвернулся от тебя!

Сияние вокруг Артура стало ярче. Вспыхнуло. И вдруг погасло. Совсем. И вместе с ним погасла надежда Зверя на то, что он сможет выбраться.

– Что ты знаешь о Боге? – скучным голосом спросил великан, – я не спрашиваю, Демон, что ты о Нем придумал, я хочу услышать, что ты знаешь?

– Убирайся.

– Уже, – Артур встал, – положил топор на плечо, одной рукой придерживая древко, – твой Бог завещал прощать, я правильно помню?

– Тебе прощения нет.

– И нет ничего, что не сделал бы Он ради грешника – это ведь тоже где-то написано?

– Ты сам знаешь, прощения не будет.

– Помнишь, Демон, как я крестил тебя?

– Уходи.

Демон начал молитву Пречистой, и лицо Артура болезненно дернулось.

– А помнишь, – произнес он чуть морщась, – как я просил тебя о том же?

Глядя сквозь него, Папа бормотал слова молитвы, одной рукой придерживая автомат, ствол которого был направлен точнехонько в опального святого.

– Я его действительно просил, – объяснил Артур, обращаясь к Зверю, – Агар над тобой меньше изгалялся, чем этот… мною же крещеный. Я об этом все время думаю, ну, когда не работаю. И в конце-концов, мне удалось прийти к определенным выводам. Знаешь, Демон, – произнес он громко, перекрывая голос Его Святейшества, – а ведь ты – нечисть.

Страшным грохотом в замкнутом пространстве камеры раскатился автомат. Демон высадил весь рожок, моментально сменил обойму…

Артур ополз по стене, тело его вздрагивало, бесполезный топор валялся рядом…

Когда грохот стих, Зверь разобрал, доносящееся сквозь смех:

– Как они все этого слова боятся! Ты не поверишь, племянник, Агар, и тот с лица спадает. Они думают, – Артур вытирал выступившие слезы, – они думают, у меня крыша едет. Кретины. Она съехала давно. Ты не бойся, Волк, пока я здесь, они не явятся. А ты, Демон, так мне про Бога и не ответил. Ладно, – он поднялся, топор словно сам прыгнул в ладонь, – можешь не отвечать, и так все понятно. Ни хрена ты не знаешь. Не помнишь, наверное, что кроме Сына, есть еще Отец. Он не отвернулся, Демон, друг мой боевой, Он со мной, понимаешь? Всегда. Вы ж меня сами за глаза Пророком обзываете. Я и есть Пророк. Настоящий, ветхозаветный, бессмертный и довольно неприятный тип. И знаешь, Святейшество, что говорит мне Господь? Он говорит, что врагов не прощают, и не прощают долги, и око за око – единственно верная истина. Ты мне должен, Демон. Ты мне столько должен, сколько никогда не выплатишь, хоть наизнанку вывернись. Плати, сука, или я эту богадельню разнесу по камешку.

– Не надо, – прошептал Демон, глядя, как скручивается в кольцо автоматный ствол, – я сделаю. Все, как ты скажешь.

– Не я, – наставительно поправил Артур, и поднял палец: – ОН!

– Да.

– Чашу – в храм.

– Да.

– Семейку – гнать взашей.

– Да.

– Парня беречь, пуще себя самого. Обижать не сметь. Все, что было – забыть.

– Понял.

– А вот это изучить со всем тщанием, – Артур бросил Демону инфокристалл.

– Да легко! – совсем другим тоном ответил Демон, и начал возиться с коммом.

– Ты прости за спектакль, – сказал Артур Зверю, так, будто Его Святейшества и вовсе не было в камере, – это все с самого начала просто решалось, но я… – он неловко поморщился, – что-то вроде теста, понимаешь? Или, как сказать, я загадал, что ли… Если Демон, сам, без принуждения… поведет себя по-людски, значит и там, – кивнул наверх, в серый потолок, – простят. Глупо, но… так уж вышло.

– Не прощают?

– Сам видел. Достал он меня! А ведь мы, блин, дрались вместе. Он и не знает, что я с ним, на самом деле ничего сделать не могу. Несс х'геррсе арро… м-мать.

Некоторое время Зверь переваривал последнее заявление, только сейчас сообразив, что перепадами настроения и вообще манерой себя вести Артур здорово напоминает ему Князя. В конце-концов, чтобы хоть что-то сказать, кивнул на Демона:

– Он действительно забыл?

– Я для него только что пришел. Принес полезную штуку. Ты – сисадмин, которому он эту штуку, кстати сказать, отдаст, как только сам с ней разберется. Долги надо платить. Мне вон Демон должен. Мне, если честно, все кругом должны, именно поэтому я здесь в роли наместника. А Демон так, на подтанцовках.

– Я теперь тоже?

– Ни хрена. Ты должен Лилит. Но насчет этого не грейся, потому что она долгов и вправду не считает. Умница она. Раньше, чем я, сообразила, что тебя взяли. И еще ты самую малость в долгу у Демона. Он ведь теперь костьми за тебя ляжет.

– Ты где это взял, командир? – спросил Демон, поднимая рогатую башку.

– Болван. Я это сам же и придумал… в свое время.

– И что же нам делать?

Артур закатил глаза:

– И о чем я думал, когда оставлял тебя Папой?

– Командуешь-то ты, а не я, – виновато пробурчал Демон, – вот и командуй… Вальдес? Вы здесь зачем?

– Я позвал, – объяснил Артур.

– А. Так, Вальдес, с этой минуты вы у меня в непосредственном подчинении...

Зверь не удивлялся. Он охреневал. Впрочем, учитывая сходство Артура с Князем, охренение должно было стать его нормальным состоянием на неопределенный период времени.

" Дядюшка… Вот же блин… А я, дурак, Теодору завидовал".

Много позже Зверь спросил у Артура:

– Слушай, а чего ты вообще за меня вписался?

– Из зависти, – последовал честный ответ, – Звездный столько хвастался племянником! Тедди у него – то, Тедди – это. Я теперь тоже буду… Рот закрой, высочество! Муха залетит.

Новая работа оказалась интересной. Даже, в чем-то увлекательной. Хотя, конечно, не то, чего хотелось. Но, блин, летать тут все равно возможности не было. Потому что не было неба. Белесая стынь, похожая на бумажный купол, с нарисованным черным кругом солнца – спасибо большое, пускай там здешние развлекаются.

Развлекались здешние вяло, то ли не умели, то ли даже их, привычных, бумажное небо не манило.

Зверь так и не догадался, как же, все-таки, узнал Его Святейшество в тихом наркоше Вальдесе разыскиваемого по всем землям беглого принца. А когда рассказали, долго не мог поверить. В голове подобное не укладывалось, в систему, гибкую, вроде и растяжимую, не вписывалось никак.

Артур его сдал. Артур, со своими сумасшедшими пророчествами.

– Ты понимаешь, – смущенно объяснил… хм, дядюшка, – рогатые, когда поняли, что силой ничего не добьются, просто взяли меня и отпустили. Гуляй. А эти, – брезгливый взгляд обливает синевой центральный офис резиденции, – ну, ты сам видел. Я остался, как дурак, с Отцом, но без Сына, и из святого превратился в пророка. Оно у меня и раньше случалось. В смысле, озарения находили. А теперь и вовсе беда.

Зверь внимал. Пытался понять. Понять не получалось. Он-то думал, что отец Грэй – еретик. Какое там! Вот она ересь – стопроцентная, концентрированная.

– Я тоже поначалу не понял, – признался Артур, – злой был, как… да как обычно. Люцифер хотел, чтобы я на него работал – я ж ведь, не хрен собачий – архистратиг, мать их в бога душу. Ну а я, всем назло, работу-то продолжил, но ни для кого.

– И выкладывал все в Сеть, – хмыкнул Зверь.

– Ну, – Артур вздохнул, – и сейчас выкладываю. Забавно смотреть, как они друг друга локтями отпихивают.

– А зачем ты неверные выкладки даешь?

– Во-первых, не всегда, – поправил великан, – во-вторых, не хрен им расслабляться. Нехай копаются. Разбираются, – он грустно поморщился, – из-за этих самых обманок они и начали в текстах послойно копаться. То есть, не только проверять и перепроверять, а раскладывать их чуть ли не побуквенно. Каббалисты, хреновы. Ну и выяснилось, что у меня там, кроме основного смысла, еще с десяток побочных. Собственно, пророчеств. Кабы я знал! – грустно пробурчал он, – то есть, я узнал, конечно, Люцифер и растрепался. Но я понятия не имел, что когда " Ванталу" писал, на меня накатило. Пятница была, – добавил Артур, как будто это все объясняло.

– То есть там, в одном из… э-э, слоев, была информация обо мне?

– Да там сплошь информация о тебе, – Артур достал сигареты, поискал взглядом пепельницу, – ты когда курить начнешь?

– Никогда.

– Ну и правильно. Блюдце хоть дай, что ли. Агара задушу когда-нибудь – что за манера где попало гадить. В общем, там во всех слоях был ты, во всех видах и ракурсах. Кто, где, зачем, откуда и куда потом… Кстати, ты здесь не задержишься. Если Семейка не доберется.

– А они могут?

– Вероятность сорок пять и три десятых процента. Меньше половины.

– Больше, чем хотелось бы.

– Ну, – Артур сочувственно развел руками, – дерись. Это ты умеешь.

– А… она?

– Ты живи пока, – посоветовал Артур, – знаешь ведь: " делай, что должно, и будь, что будет".

– Это для рыцарей.

– И для пилотов, – хмыкнул дядюшка, – с рыцарями Бог, с тобой – небо. Ты когда в последний раз летал, Волк?

– Года три назад. Еще дома.

– Пора снова начинать.

– Здесь?! Зачем?!

– Еще не знаю.

Зверь не хотел летать. Но, увидев Блудницу, он сплясал танец радости и расцеловал ее острую, усиленную тараном морду. Как он соскучился! Великая Тьма, как он соскучился по ней, по маленькой, страшненькой, блестящей, чудесной, хрупкой… По своей машине.

– Девочка моя, – он сидел на полу, обняв нос Блудницы, прижавшись лицом к броне и улыбался совершенно идиотской улыбкой, – девочка моя хорошая. Любимая.

– А я? – ладонь Лилит легла на его волосы, – Волчонок, а я как же?

Зверь поднял на нее растерянный взгляд. Поймал за руку, другой продолжая удерживать Блудницу.

Артур радостно заржал:

– Ты попал, парень!

Хвала богам, Лилит тоже улыбалась.

– Издеваетесь, – проворчал Зверь, – а у меня, между прочим, чуть стресс не случился.

– Это от тебя у всех стресс, – махнул рукой Артур, – непрерывный. Слушайте сюда, дети мои.

– Да, папенька, – фыркнула Лилит. Широкая воздушная блузка соскользнула с ее плеча, и не свалилась совсем лишь потому, что каким-то чудом удержалась на вызывающе торчащем соске, – ты хотел что-то сказать?

– Прикройся, – посоветовал Артур, – не смущай ребенка.

– Этот ребенок – еще тот волчара, – Лилит медленно подтянула рукав обратно, – ладно, мы тебя слушаем. Вообще, Зверь, цени момент, Артур Северный пророчествует нам с тобой персонально.

– Оценит он, как же, – синие глаза посерьезнели, – да и ты тоже. Вольная жизнь ваша заканчивается.

– Что такое? – Лилит села рядом со Зверем, обняла, положив голову ему на плечо, – что-то случится?

– Звиздец случится, – честно сказал Артур, – христианство со свистом просрало все, что десять лет отвоевывало. Будущая война закончится полным разгромом небесного воинства. И здесь воцарится Ад. Как и было раньше. Лилит, ты помнишь, как оно было.

– Не помню. И не желаю помнить. Но почему, Арчи, милый, ведь все так хорошо. В прошлой войне вы победили…

– Не до конца, – Артур поднял глаза к потолку, – и кое-кто, там, скоро об этом пожалеет. Не забывай, что в прошлой войне победили " мы", а эту просрут " они".

– Да Сын сам к тебе придет…

– А я его пошлю, – вежливо пригашенный нимб полыхнул вдруг так, что глаза заслезились, – не хрен было отстранять меня от командования.

– Но… Арчи, тебе, наверное не стоило бить Михаила? И Гавриила ты напрасно назвал гусаком.

– Заметь, доказательно, назвал, – Артур треснул кулаком по стене, – какого…! Я всего лишь хотел объяснить, что победа здесь – это не капитуляция противника, а полное уничтожение. Что останавливаться нельзя. Лилит, ну ты же сама помнишь, они закатили банкет раньше, чем мы выбили князей из последнего замка.

– Не банкет, а…

– Да похрен мне, как это называется!

– Он явился туда прямо с боя и устроил дебош, – сообщила Лилит Зверю, – до этого никто и не подозревал, что ангелов можно бить.

– Прощайте должникам вашим, мать их всех за ногу… – угрюмо буркнул Артур, – хрена я кого прощу. И в этой драке я не участвую. Ты, кстати, тоже. Потому что Отец призовет тебя к себе.

– На Небо?

– Да.

– Зачем?

– Затем, чтобы вот этого красавчика, – Артур кивнул на Зверя, – ничего больше в Аду не держало. Здесь, кстати, Он и Сын вполне единодушны. Им обоим нужен Антихрист и последующее Второе Пришествие. Прости меня, Господи, за ересь, но другими словами все равно не объяснить. Волк торчит здесь только ради тебя, каждый день подвергается опасности быть пойманным и коронованным. Если ты уйдешь, он уйдет тоже. Я правильно понимаю, племянничек?

– Ну… – Зверь покосился на Лилит. " Только ради тебя" звучало как-то… не по-вампирски оно звучало – по-артуровски…

– Да ладно, я знаю, – шепнула Лилит ему на ухо, – и Арчи знает.

– Я много чего знаю, – Артур хмыкнул, – иногда это напрягает. Волк, очень скоро тебя попросят добыть одну вещь. А что будет дальше я пока не в курсе.

– Какую вещь?

– Это не важно. Лилит, ты уйдешь завтра…

– Что?

– Завтра с утра. Так что, – он достал сигарету, покрутил ее в пальцах, – встретимся на Небесах. А ты, племянник, если выберешься живым, кланяйся от меня Звездному.

– Чур-чур-чур, – машинально забормотала Лилит, – не накликай.

Артур лишь улыбнулся. Кивнул обоим и ушел.

– Что же нам делать, Олег? – потерянно спросила Лилит, оборачиваясь к Зверю.

Это не небо. Это бумага, белый лист, и слой ваты под ним, и сквозь вату смутно виднеется черное пятно солнца. В вате нельзя летать. Невозможно. Как невозможно плавать в смоле, или ходить сквозь застывающую строительную пену.

Поэтому Блудница прожигала вату насквозь. И в огненных вспышках неслась вперед, закручивала себя в фуэте, стремительными батманами меняла направление и высоту.

" Что же нам делать? " – спросила Лилит.

И Зверь не нашел ответа. И это было… стыдно и страшно. Если бы, для того, чтоб удержать ее, пришлось сдаться Семье, он сдался бы, не задумываясь. Если бы пришлось умереть – умер. Сгореть – сгорел, ни на секунду не испугавшись, не задумавшись даже о том, что боится огня.

Но сделать нельзя было ничего. Это Зверь ради Лилит остался в Аду, наплевав на здравый смысл и разумность. Лилит не могла остаться здесь ради Зверя, потому что не могла ослушаться Того, на Небесах…

И не осталась.

И сейчас Блудница творила из нарисованного неба настоящее.

Будь враг только позади, она давно ушла бы, ускользнула, потерялась в ватных слоях. Но враги были повсюду. Их ждали, встречали огнем, пытались остановить полями… Здесь нельзя было летать. И все-таки Блудница летела. Она летела. А враги летать не умели.

Артур не ошибся. Действительно, в тот же день, когда ушла Лилит…

…ушла… она ушла и она не вернется больше…

к Зверю пришли и попросили. Небольшая шкатулка хранилась в замке Сына Утра. Нужно было забрать ее. И доставить в общину.

Всего-то!

Зверь лишь рассмеялся, когда ему сказали, что все не так просто, как выглядит. Что охрана, сигнализация, колдовство, сам Сын Утра, наконец…

Зверю было смешно. И Блудница смеялась, когда влетала в замок сквозь выбитое окно, а уж вылетая сквозь дымоход одного из каминов, они оба чуть не плакали от смеха. Охрана, сигнализация, колдовство… Вот именно! Обычный вампир, на обычной машине – кому придет в голову защищаться от такого?! Кому придет в голову, что такое возможно?!

А сейчас гнались. И встречали. И пытались остановить полями.

Куда там! Все это детские забавы, по сравнению с настоящими полетами и настоящими боями.

– Очень хорошо… э-э… Вальдес, – сказал Папа, недоверчиво разглядывая Зверя и Блудницу, и шкатулку, которую Зверь бросил ему на стол.

Удивление Папы было вполне понятным – не каждый день к нему, без доклада, врывается летательный аппарат. То есть, обычно транспорт оставляют снаружи. Хотя, называть сверкающую машину транспортом не поворачивался язык.

– Портал, – напомнил Зверь.

– Да. Разумеется. Портал во дворе перед базиликой. Будет. Вы как раз успеете собраться.

Он странно вел себя, Его Святейшество, но Зверю было плевать. Зверь в небо рвался, в настоящее, синее, с пылающим огненным солнцем и белыми горами облаков.

Зверь оставил Блудницу у крыльца и вошел в дом. Нужно было взять портрет Лилит…

…Лилит… Ее глаза, удлиненные к вискам, огромные и сумасшедшие.

Щербинка. Эта женщина безумна. Она прекрасна и в душе у нее хаос, и отвести от нее взгляд нет ни сил, ни желания.

… забрать портрет, да вывести из гаража Карла. А так и собирать-то нечего.

– Торопишься? – поинтересовались от дверей.

Зверь, не оглядываясь, дернулся к окну, и едва успел увернуться от пальцев Влада. Цепких таких, очень длинных, с когтями.

Он не видел себя со стороны, не видел, как застыл посреди комнаты, по-волчьи опустив голову, собранный и спокойный – не видел, а потому удивлялся: чего же они ждут? О том, что Семья боялась его, вот такого, остановленного в полушаге от неба, Зверь и подумать не мог.

– Не дергайся, – предупредила Марийка от дверей.

– Подойди ко мне, внучек, – предложил Влад.

– Извини, – сказал Змей, появляясь из воздуха рядом с отцом.

Ах, Демон-Демон, ну и мразь же ты, Святейшество! А Артур ушел. Артур сейчас на Небесах, и Сын Божий втолковывает ему, что долги должны прощаться, и нужно любить врагов…

На Небесах. Небеса – это совсем не небо.

А небо – синее, холодное, звонкое. В нем ярко-ярко пылает, горит ледяное солнце.

" Ты летать разучишься, Волк. Станешь Темным Владыкой и навсегда разучишься летать. Потеряешь небо. Как мы. Нужна тебе такая вечность? "

А ведь когда-то он всеми правдами и неправдами избегал уроков легата Бессмертных.

" Да на хрена пилоту драться на земле?! Пилоты – зверье небесное" …

Трехмерность. Яркая синева. Белые груды облаков… Это бой, Зверь, Артур сказал: " дерись". Артур никогда не ошибается…

Сбитый с ног Змей сбил с ног Влада. Бешеной кошкой зашипела Марийка, повисла на плечах, вцепившись когтями… и перелетела через голову Зверя, пятками выбив стекло. Хрустнули позвонки о подоконник.

Змей не мог подняться. Пытался, и не мог. Странно даже, вроде, и не били его сильно. Так, подтолкнули чуть-чуть. А Влад не мог выбраться из-под сына…

– Батя, ты – супер, – шепнул Зверь, ныряя в окно, над воющей от боли и ярости Марийкой.

Прыгая в Блудницу, он успел еще испугаться – а вдруг Демон вовсе не счел нужным открывать портал. А Демон, он, может, и не счел бы, но двор перед базиликой кишел какими-то… Вроде, тоже демоны… они появлялись из пустоты, крылатые, призрачно-красивые, и Зверь увидел знакомое марево, и Блудница рванулась туда, раньше, чем шевельнулись кнопки под пальцами.

…Дорога. Однополосное шоссе, с россыпью звезд на обочинах.

– Тебе привет от Артура, – сказал однажды Князь… то есть, Его Величество, короче, Звездный, – а Демон просит прощения. Но, по-моему, врет.

– Так Демон выжил? – удивился Зверь, – Артур же говорил, там всем христианам – звиздец.

– Артур его за шкирку на Небеса уволок, – хмыкнул Князь, – чем создал интересный прецедент и кучу головной боли всем окружающим. Дурак, конечно. Я всегда говорил: врагов прощать грешно. Да разве ж он когда слушал?

⇐ Предыдущая 1 23