Маркус. Маркус. Глава 25 Сейчас Катя

Маркус

Готово.
Я женился на ней.
В то время, пока, как она думала, я играл в рулетку, я позвонил Уолтеру и моему адвокату, и сообщил им о счастливом известии. Сказать, что Уолтер потерял голову от свалившегося дерьма, было большим преуменьшением. Мне нужно будет уведомить службу безопасности своего дома, чтобы убедиться, что он не предпримет попыток вломиться, когда я вернусь домой, пытаясь вмешаться в наши отношения с Катей. Всё, наконец, официально. Она моя.
Все, над чем я работал, окажется в моих руках, когда в понедельник утром я буду подписывать документы, переводящие бизнес на мое имя.
Это самый счастливый момент, который был у меня за последние десять лет. Даже находиться рядом с Катей легко и весело. Особенно, когда я лежу с ней в постели по ночам, и трахаю её так глубоко и сильно, что она кричит моё имя в течение нескольких минут, а затем снова и снова, вскоре после этого. Бл.. ть, когда она подо мной, когда я внутри неё, это жарко. И, конечно же, для меня не составит труда держать её в моей постели, трахая часто и помногу.
Она стала правильным выбором. Я знаю это. И, несмотря на то, что она не знает, что она значит для меня, или точнее то, что не значит, я уверен, что я – правильный выбор для неё.
По крайней мере, это то, что она думает.

Глава 21
Маркус
Сейчас

Я уложил её тело на кровать. Она отрубилась – чёрт, когда я был готов уже выбраться оттуда после того, как просто до одури оттрахал её в машине. Она никогда не перестаёт удивлять меня – она так чертовски красива. То, какой она становится, когда я в ней – это охренительно сладко. Но, когда она теряет контроль со мной… Бл.. дь! Катя Тандем сладкая, милая конфетка, твою мать!..
Я переворачиваю её на другую сторону, и она даже не стонет. Даже не реагирует. Что-то необычное теплится в моей груди. Это странное чувство, которое я никогда не испытывал прежде. Я наклоняюсь вниз и сжимаю её щеки. Никакого движения. Мой пульс усиливается, сердце ухает вниз, я опять перекатываю её на спину, прижимаю свою руку к ее губам. Дыхание есть, неглубокое. Какого рожна?!. Неужели у неё такая реакция на лёгкую наркоту?
– Катя? – я зову её по имени, приподнимая за плечи и слегка встряхивая. – Давай, девочка, поднимайся.
Её голова запрокидывается назад, губы безвольно приоткрываются.
Чувство в моей груди усиливается до такой степени, что я могу ощущать, как сердце начинает стучать в голове. Я снова похлопываю её по щекам. Ничего. Ноль. Бл.. дь!. Я поднимаю её на руки и несу в ванную. Она не шевелится в моих объятиях, и чувство внутри меня нарастает до того состояния, когда дыхание становится неровным и руки начинают дрожать. Что, твою мать, здесь происходит?
С ней… или со мной?
– Катя, просыпайся, девочка…
Я падаю на колени и укладываю ёе на пол, потом переворачиваю на бок. Она издает странный звук глубоко в горле, похожий на рвотные позывы. Я закидываю ей голову назад и открываю рот. Она начинает задыхаться. Ее кожа приобретает странный синеватый оттенок. Бл.. дь! Твою же мать, чтоб вас всех!
– Катя, – зову я, начиная психовать.
Она вдруг дёргается, и, кажется, начинает хватать ртом воздух? Неужели что-то застряло в горле? Её кожа стремительно приобретает пепельно-синеватый оттенок, и у меня уже не остаётся времени, чтобы раздумывать. Какая-то дрянь блокирует дыхательные пути. Я переворачиваю жену на живот и удерживаю безвольное тело, прижав к себе спиной и обхватив руками вокруг её груди. Потом засовываю свои пальцы ей в рот и осторожно проталкиваю их в горло. Она начинает давиться – и давиться, и давиться. И дальше её рвёт, на себя и на пол.
Катя вздрагивает, потом начинает трястись и откидывается назад в моих руках. Сердце бьется, и мои руки дрожат, когда я вижу, как цвет медленно возвращается на бледное лицо. Она тихонечко стонет, пальцами вцепившись в мои сомкнутые руки.
– Маркус?
– Я здесь, – мой голос перехватывает от эмоций.
У меня кружится голова, я толком ничего не соображаю, но начинаю медленно осознавать, что, бл.. ть, только что произошло.
Речь не о том, что Катя поперхнулась собственной рвотой, или едой, или что там ещё могло быть у неё в горле.
И не о том, что она облевала полностью себя, пол и меня.
Нет.
Это намного большее.
Важен сам факт, что впервые в моей жизни я чувствовал страх за другого человека.
И не просто страх. Ужас.
Из-за неё.
Твою же мать!

~ * ~ * ~ * ~

Катя

Моя голова просто разламывается, когда я запускаю пальцы в спутанную гриву волос утром в душе. Боже, я чувствую себя, как утопленник. Я практически ничего не помню. В памяти смутно всплывает, как Маркус трахал меня отчаянно и жёстко в автомобиле – и, чёрт возьми, это был охеренный эротический опыт – а потом, после всего этого, пустота. Я проснулась в одиночестве в своей постели, не имея ни малейшего представления, как я там оказалась.
На мне надета рубашка Маркуса.
Как же это дерьмо произошло?
Я вымыла волосы несколько раз – потому что, когда я открыла глаза, клянусь, то могла чувствовать запах рвоты. Правда, ничего не видела ни на себе, или на полу, или моей кровати, так что мне, должно быть, почудилось.
Я заканчиваю с душем и выбираюсь, накидывая на себя пару хлопковых шортов и топик. Потом очень медленно бреду на кухню. Пусто. Сжав губы, я с трудом проверяю весь дом.
Маркуса нет.
Тогда я ползу в офис и останавливаюсь на ресепшене, где сидит Джуди, насупившись в компьютер.

– Хэй, Джуди, – каркаю я сипло. Боже, неужели это мой голос, такой громкий, или это только у меня в голове?
– Хэй, Катя, – в ответ бормочет она.
– Где Маркус?
Она растерянно моргает на меня. Она выглядит… смущённой?
– А ты не знаешь?
– Ох, – я с трудом повожу глазами вокруг. – Знаю что?
– Его не будет в течение двух дней.
Что?
– У него намечена деловая встреча?
Она пожимает плечами.
– Думаю, что так. С его слов, сегодня утром он должен был срочно уехать...
У меня внутри всё обрывается. Почему он не оставил хотя бы записку? Или не позвонил по телефону? Прошлой ночью… в машине… Я подумала, что что-то изменилось. Он отличался от себя обычного. Что-то там произошло. Что-то, что я раньше не чувствовала от него. Я выдавила улыбку и поблагодарила Джуди, поспешив наружу и вытаскивая свой телефон.
Я набираю Маркусу.
Он не отвечает.
Я отправляю текстовое сообщение Маркусу.
Он не отвечает.
Что, чёрт возьми, происходит?

~ * ~ * ~ * ~

Маркус

Бл.. дь!
Я смотрю на дисплей своего телефона, вижу её пропущенные звонки и значок сообщения.
Я запихиваю сотовый в куртку и опрокидываю ещё один стопарь виски. Мои глаза скользят по бару, где я сижу, и я рад, что принял решение исчезнуть на нескольких дней. Меня окружают люди, пары и одиночки, таков уж их удел, но я не замечаю никого из них. Ни женщин, подходящих ко мне. Ни бармена, который пытается разговаривать со мной. Никого вообще.
Все, о чём я могу думать – только о том чувстве, появившемся у меня в груди.
Мне оно страшно не нравится.
Я, твою мать, просто ненавижу его.
На мгновение, только на мгновение, я позволил себе опустить внутренние барьеры. Я позволил себе открыться – и когда это сделал, я почувствовал страх. Из-за неё. Моей собственной жены. Я почувствовал реальный грёбаный страх из-за того, что случилось с ней. Это не те эмоции, которые я хотел бы испытывать в своей жизни, и я ничего подобного не хочу испытать снова. Я не могу позволить себе её. Всё должно было быть не так.
Я грёбаный мудак,.
Она – контракт. Просто бизнес.
И когда я вернусь из этой самоволки, у меня не будет выбора, кроме как вернуться обратно к этому варианту.
Я должен.

Глава 22
Сейчас
Катя

Прошло два дня.
Я пребывала в полном недоумении.
Ни единого звука. Ничего.
Наступило утро третьего дня, и я окончательно запуталась. Я так толком и не поняла, что произошло. Попыталась мысленно пробежаться по событиям той ночи, но ничего не приходило на ум. Я только помню обалденное время, проведённое в машине, но ничего, что могло бы послужить основанием для полного отсутствия связи. Он может ухать в командировку, но Маркус всегда отвечал на мои смски. Хотя бы пару слов в ответ.
Я рассеянно помешиваю свой кофе. И, похоже, делаю это последние минут двадцать, так и не сделав ни глотка. Он, наверное, уже холодный. Я так глубоко задумалась, что мне понадобилось какое-то время осознать звук, когда хлопнула входная дверь. Шорох шагов по коридору, и я вскидываю голову, соскакиваю со стула, выбегаю в коридор, только чтобы увидеть, как Маркус шагает к офису. Лицо невозмутимое и пустое.
Пугающе пустое.
– Маркус, где ты был? – Я плачу, бросаясь к нему.
– Я занят, Катя.
Его голос звучит, как… мёртвый.
Не понимаю. Что я сделала?
– Маркус, – шепчу я. – Что происходит?
Он переводит мрачный взгляд на меня, и я вздрагиваю.
– Я сказал, – рычит он, наклоняя голову, – я занят.
Сглотнув, я смотрю с упавшим сердцем, как он проходит мимо меня и исчезает дальше по коридору. Слезы наворачиваются на глаза, и я замираю сусликом, остолбенев. Ужасная, ослепляющая душу, раздирающая боль, до тошноты. До черноты в глазах. Когда он исчезает, я разрешаю себе заплакать. Слеза скользит вниз по моей щеке, и стекает по нижней трепещущей губе.
Когда все стало так плохо? Не понимаю.

~ * ~ * ~ * ~

Маркус

Кусок дерьма. Сукин сын.
Монстр. Чудовище.
Мудак. Грёбаный недоделанный мудак…

Всё это дерьмо проносится в моей голове, когда я оставил Катю, разрушив её мир до основания.
Я должен был сделать это. Вы не понимаете.
Мне пришлось.

~ * ~ * ~ * ~

Катя

Он ушёл снова.
Маркус сказал, что должен присутствовать на деловом ланче. Он всегда брал меня с собой, но сегодня этого не сделал. Он просто прошёл мимо меня без слов.
Что-то не так. Что-то случилось. Я понятия не имею, в чём дело, но это заставляет меня разваливаться на куски изнутри. Он полностью замкнулся, став ещё более сдержанным, чем обычно.
Два дня он не разговаривал со мной.
Два дня он не приходил в мою постель и не занимался со мной любовью.
Чёрт, да он даже не трахал меня, как потаскушку.
Как будто меня вообще не существует.
Я медленно разваливаюсь на куски. Я пыталась спрашивать его, пыталась поговорить с ним откровенно, пыталась понять – почему он так эмоционально отстранился. Он не сказал мне ничего. Вообще, от слова совсем. И сейчас, я сижу дома в гордом одиночестве. Даже пинты мороженого, стоящего на моих замерзающих коленях, не достаточно, чтобы облегчить боль в моём кровоточащем сердце.

Бух. Бух. Бух.

Я приподняла голову с шезлонга, отдыхая в гостиной, отодвинула мороженое в сторону, когда очередной стук раздался со стороны парадного входа. Я встаю, и на трясущихся ногах подхожу к двери. Открываю и лицом к лицу сталкиваюсь... с моей мамой. Она стоит с заплаканным лицом, и позади неё топчется Элли. Моя мама пришла сюда? Зачем она пришла?!

– Мама, – задушено шепчу я. – Я не…
– Он был здесь.
Я ошеломлённо моргнула.
– Пьер. Он пришёл сюда.
Вот дерьмо.
– Мамочка...
– Он пришёл сюда, он узнал о тебе, и он заставил тебя плакать! – Восклицает она возмущённо.
Чёрт бы всё побрал...
– Я приду к тебе завтра, я неважно себя чувствую, и…
– Как он посмел? – продолжает она. – Катя, милая, мне так жаль.
Проклятье.
– Заходи, мама.
Они следуют за мной, и я провожаю их в кухню, где уже начала готовить чай. В то время, как чайник закипает, я поворачиваюсь к ней лицом.
– Я в порядке, мама.
– Я никогда не хотела, чтобы это случилось. Я так хотела защитить тебя от него.
– Защитить меня? – спрашиваю я растерянно.
– Он ужасный человек, доченька.
– Я уже поняла это.
– Он ведёт дела с ужасными людьми. Преступниками.
Я непроизвольно вздрагиваю.
– Он хорошо известен на восточном побережье и связан с криминалом в различных странах. Когда я об этом узнала, я сразу же сбежала, потому, что была беременна и …
Я ухватиться за кухонную стойку. Никогда прежде я не слышала об этом. Да и откуда?
– Мамочка, – шепчу я, мой голос сильно дрожит и слова не идут с языка.
– Твой отец страшный человек, малышка.
Мои ноги начинают подкашиваться.
– И он как-то связан с Маркусом, так или иначе.
Я должна немедленно присесть. Конечно, я подспудно ожидала, что он имел какое-то отношение к Маркусу, который явно замешан глубже, чем я знала об этом. Но я даже представить себе не могла, что мой муж может иметь дело с такими людьми, как он.
– Ты ошибаешься, – лепечу я. – Маркус не похож на него.
– Дорогая, – тихо шепчет она.
– Нет, мамочка. Этого не может быть. Он бы сказал мне. Маркус работает здесь; он занимается бизнесом и держится сам по себе. Это так.
Её глаза смягчаются.
– Ну, он знает, кто твой отец, так или иначе, а это означает, что твой отец теперь имеет доступ к вашей жизни.
– Маркус не позволит ему добраться до меня, если я этого не хочу.
Она кивает, но неуверенность в её глазах настораживает меня.
– Я не знаю, каким стал Пьер сейчас, поэтому не могу судить объективно, но я точно знаю, что он очень дорожит семьёй, и теперь, зная о тебе, велик шанс, что он не оставит тебя в покое и будет пытаться встретиться.
Боже.
– Может, он не будет во мне заинтересован…
Это ложь. Я знаю, что так оно и есть. Я видела это в его глазах.
– Милая моя, – она тихо воркует. – Как он может остаться равнодушным?
– Это может стать проблемой? – Я даже не знаю, что сказать.
– Я не знаю, дорогая.
– Расскажи мне о нём, мамочка. Пожалуйста.

И мама садится, и начинает говорить мне об отце. Она рассказывает, как они встретились в колледже, и как она безумно влюбилась в него. Ещё она рассказывает, как узнала, что он был опасным преступником, но она всё равно продолжала любить его. Когда поняла, насколько ужасным он был, она сбежала, даже не понимая поначалу, что была беременной. Но решила, когда узнала об этом, что было бы безопаснее для меня, если бы он ничего не знал.

– Ты всё ещё любишь его? – не могу не спросить.
Она отводит глаза в сторону. Что-то в её глазах мелькает, но я не смогла разобрать.
– Он плохой человек.

Это молчание в ответ на мой вопрос подсказывает мне, что она не равнодушна к нему. Возможно всегда была. Я это хорошо понимаю. В конце концов, я буду с Маркусом, независимо от того, насколько ужасным он может быть, потому что я так сильно его люблю.
Я не думаю, что это когда-нибудь может измениться.

Глава 23
Сейчас
Катя

После ухода матери мне необходимо время, чтобы обдумать всё то, что она рассказала. У меня предчувствие, что отец, на самом деле, собирается познакомиться со мной поближе. Какая-то часть меня хочет сказать ему, чтобы он оставил меня в покое, но другая часть испытывает любопытство. В конце концов, он ничего не знал обо мне. Ведь не сам же он решил исчезнуть из моей жизни по собственной воле. Кроме того, а что, если у меня есть ещё братья или сёстры?

Мои размышления прерывает ещё один стук в дверь. Вздохнув, я иду открывать, и лицом к лицу сталкиваюсь с женщиной, которую видела недавно в офисе – она цеплялась к Маркусу, что-то выпрашивая. Рыжеволосая Барби. Она смотрит на меня свысока, встряхнув волосами и перебрасывая их через плечо. Отлично. Как раз то, чего мне не хватало. Сумасшедшей Барби в поисках проблем.

И она ищет неприятностей. Это просто написано на её лице.

– Я могу вам помочь? – интересуюсь без особого желания.

Она бросает взгляд внутрь, потом переводит на меня. – Извиняюсь, а ты кто?

– Весь вопрос в том, – бормочу себе под нос, скрестив руки. – Кто ты?

– Я Ясмин, мне нужно встретиться с Маркусом.

– Его здесь нет.

Она прищуривает глаза.

– Он сказал, что будет здесь.

Ауч. В груди что-то сдавливает, но я удерживаю бесстрастное выражение лица.

– Его здесь нет.

– Так ты это… – тянет она, изучая меня пристальным взглядом. – Его жена, так что ли?

Я уверена, что она уже знает об этом, но она решила быть сукой, больше ради удовольствия.

– А ты эта, …шлюха? – говорю в отместку, – не так ли?

Она вздрагивает.

– Ты знаешь, он сказал мне, что даже не любит тебя. Это заставляет меня задаваться вопросом, почему он женился именно на тебе?

Я тоже вздрогнула.

Барби подло усмехается.

– Когда я была здесь в последний раз, я интересовалась у Маркуса о тебе, и именно тогда спросила – любит ли он тебя. Он сказал «нет», но потом испугался, потому что понял, что проболтался.

Если бы не тот факт, что всё было так скверно в последнее время, я бы ей не поверила. Но всё на самом деле было плохо, и у меня внутри что-то оборвалось.

– Зачем ты здесь? – я зашипела.

– Я уже сказала – он пригласил меня.

– А я говорю – убирайся!

– Он заинтересован снова спать со мной, – говорит она, лукаво улыбаясь. – Мы хорошо проводили время вместе.

– Он женат! – я не выдерживаю и ору. – А теперь проваливай отсюда, шалава!

– Это, должно быть, задевает, – говорит она, не сводя с меня прищуренных глаз. – Наверное, тяжело быть женщиной, в которой не заинтересован собственный муж…

Её слова жалят.

Так сильно, что я ничего не могу сказать в ответ.

– А что ещё больнее, – продолжает она. – Что твой муж предпочёл бы трахать меня, и только потом возвращаться к тебе.

– Он не стал бы обманывать меня, – шепчу я упавшим голосом.

– Он пока не обманывает, – она наклоняется ближе ко мне. – Но скоро будет.

Я лишусь его. События последних нескольких дней промелькнули перед глазами – он уже получил лучшее от меня, и я скоро потеряю Маркуса. Я замахиваюсь кулаком и впечатываю его в ненавистное лицо. Я заехала ей прямо в нос, и она заорала, отшатываясь назад. Я стою в шоке. Я никогда в жизни никого не била. Шок заставил меня замереть, я не в состоянии была шевельнуться, но это дало ей возможность сделать шаг вперёд.

Она бьёт мне в глаз, со всей силы. Кто бы мог подумать, что эта шлюха на такое способна? Я спотыкаюсь, отступаю назад, немного кружится голова. Поднимаю руку и зажимаю пульсирующее болью место. Иисус. Мне кажется, что я сейчас грохнусь в обморок. Она ударила меня чертовски сильно. Барби всё ещё сжимает нос, сквозь пальцы стекает кровь.

– Ты ещё заплатишь за это, – кричит она.

– Пошла вон отсюда! – я не остаюсь в долгу.

– Ты заплатишь. Я предъявлю тебе обвинение в нападении, ты, сумасшедшая сука! – Барби всхлипывает, разворачивается и убирается прочь.

Слёзы закипают на глазах, когда я разворачиваюсь и, спотыкаясь, ухожу в дом. Траханый Маркус, опять всё сводится к нему.

***

– Она ударила тебя?

Я свирепо взираю на Маркуса, всё ещё немного ошеломлённая произошедшим. Одна сторона лица отекла, глаз наполовину закрыт, и я им ничего не вижу.

– Катя, – настойчиво просит он. – Ответь мне.

– Да, Маркус, – резко отвечаю, не особо стесняясь в выражениях. – Она ударила меня. После того, как с удовольствием просветила, как ты сказал ей, что меня не любишь. Дальше она призналась, что ты позвал её сюда. А потом она сказала, что ты хочешь спать с ней, снова!..
– Бл.. дь!

– Да уж, – бормочу я. – Бл.. дь…

Мне больно, я злюсь, и я окончательно запуталась. Я ни хрена не понимаю, в чём дело, и почему Маркус исчез на два дня, не объяснив толком, что происходит. Теперь ещё объявилась сумасшедшая баба, рассказывая мне о том, что... это причиняет боль. Мы не можем продолжать в том же духе. Я это знаю, и я молю Бога, что он тоже это понимает, потому что ситуация становится невыносимой.

– Нам нужно поговорить, – произношу я, вставая, и собираюсь идти на кухню.

Его глаза всматриваются в мои.

– Я не приглашал её сюда.

Меня передёргивает.

– Ты ждёшь, что я поверю в это?

Его лицо застывает.

– Да, именно так. Я жду многого от тебя, и, полагаю, эта сучка здесь совершенно не причём.

– Иисус милосердный, – всхлип вырывается из горла, я уже не в состоянии сдерживаться. – Я только что пережила худший вечер в моей жизни. Моя мать знает о моём отце. Эта сучка явилась в наш дом и подбила мне глаз. Несмотря на всё это, неужели ты не можешь просто поговорить со мной нормально, а?

Маркус вздрагивает, и непроизвольно делает шаг назад.

– Я не приглашал её…

Боже, он просто не понимает!

– Мы оба знаем, что проблема не в этом. Ты исчез на несколько дней, не отвечал на мои звонки и даже не потрудился сообщить мне, где ты находишься. Что, чёрт возьми, я тебе сделала?

Маска невозмутимости возвращается на его лицо, и Маркус делает шаг в сторону кухни.

– Ничего.

Похоже, я теряю его. Устав от всего этого дерьма, устав от чувства, что я номер два в его жизни, и ничего для него не значу, я начинаю кричать так громко, что он от неожиданности вздрагивает и оборачивается, его глаза расширяются от удивления.

– Да пошёл ты! Ты, эгоистичный сукин сын! – я ору, меня всю трясёт. – Я всё делаю для тебя. Я чертовски обожаю тебя, а ты даже не соизволишь трахнуть меня. Ты отталкиваешь меня. Ты обращаешься со мной, как с секс-игрушкой. Ты никогда, бл.. ть, слышишь, никогда не говорил мне, что любишь меня. Мне это надоело. Ты меня слышишь? Я заслуживаю большего, чем это! Я люблю тебя, мудак, больше всего на свете, но я достойна того же! Я больше не буду твоей грёбаной игрушкой, Маркус Тандем. И ты либо вытащишь голову из своей грёбаной задницы, или я ухожу. Решение остается за тобой, потому что я так больше не могу!

Я разворачиваюсь на каблуках и исчезаю в своей комнате.

Да пошёл он...

Видала я всё это на….

~ * ~ * ~ * ~

Маркус

Я мерил шагами комнату.

Упаковка льда в моих руках замораживает пальцы.

Оглушительное чувство вины меня просто убивает.

Я не знаю, как поступить, идти к ней и продемонстрировать, что в настоящий момент я чувствую на самом деле?

Или оставить всё, как есть?

Бл.. дь. Твою мать!

Какого хрена, и что я должен делать?

~ * ~ * ~ * ~
Катя

Я прижимаюсь заплаканным лицом к мокрой подушке. В голове стучит, глаза опухли и не открываются, в груди болит, как будто раскалённый нож вспарывает всё внутри. Прошёл уже час, и он не последовал за мной. Конечно, он и не собирался приходить ко мне. Почему всё так неправильно? Когда я позволила себе стать такой марионеткой? Он не любит меня. Я просто удобство. Он наглядно доказал это сегодня вечером.

Ну, и что мне остаётся?

Завтра мне придётся упаковать вещи и возвращаться к ужасной нескончаемой работе и огромным долгам, но от меня уже ничего не зависит. Оставить его – одна только мысль сжигает моё сердце. Мне так плохо. Меня скручивает в ещё одном приступе рыданий. Я люблю его. Я даже подчас не понимаю, почему, но это неоспоримый факт. Я люблю его так сильно, а он не…

Сквозь собственные рыдания я слышу скрип двери.

Моё сердце замирает.

Негромко поскрипывают половицы, когда он приближается к моей кровати, и я задерживаю дыхание, почувствовав, как с меня осторожно стягивают покрывало. Неужели это на самом деле происходит? Постель прогибается, и холодный пакет прижимается к моему лицу. Я начинаю всхлипывать сильнее, и мужская рука обхватывает мою талию, притягивая ближе к себе, пока он удерживает лёд на опухших глазах. Сглотнув слёзы, я позволяю себе почувствовать всё, что он делает для меня.

Боже, это так замечательно.

Медленно, Маркус переворачивает меня на спину. Я ничего не вижу в темноте, но чувствую его горячее дыхание на моей щеке. Он не произносит ни слова, прижимается губами к моим губам и целует так нежно и страстно, что у меня перехватывает дыхание. Его пальцы скользят по всему телу нежными и лёгкими прикосновениями, мучая меня красотой ощущений.

– Маркус, – я вздыхаю. – Ты убиваешь меня. Ты принимаешь всё, что я отдаю тебе, как должное. Ты... губишь меня.

– Я знаю, драгоценная моя, – шепчет он еле слышно.

Боже…

Он скользит поцелуями вниз по моему телу. Горячий рот покусывает трепещущую плоть, мужские руки ласкают меня так трепетно. С такой щемящей нежностью. И это так сильно отличается от привычного поведения Маркуса. Моё сердце разрывается от тех чувств, что он выказывает мне, и я хочу больше. Намного, намного больше. Когда его рот оказывается у меня между ногами, гладя языком и покусывая через тонкие кружевные трусики, я выкрикиваю его имя и выгибаюсь дугой от силы ощущений.

Маркус слегка отодвигается, и согревает дыханием мою киску. Блаженство. Жадные пальцы забираются в трусики, и он сдёргивает их вниз, прежде чем обрушиться ртом на чувствительные складочки между ногами. Ощущения настолько сильные, что я кричу его имя в течение нескольких минут. Содрогнувшись, я медленно

раздвигаю ноги шире, и он плавно опускается на меня. Потом так же осторожно погружается глубоко внутрь моего лона.

– Маркус…

Он начинает трахать меня… медленно? Я даже моргаю от удивления. Маркус никогда не трахается медленно. Он всегда погружается глубоко и жёстко, почти жестоко. И это очень жарко, но сейчас... это просто охренеть как замечательно. Я обхватываю влажные плечи, погружая ногти в напряженную спину, и тихо стону его имя, в то время как он осторожно скользит членом в жаркой глубине. Маркус грубоватыми ладонями обхватывает моё лицо, прижавшись губами к моим, продолжая двигаться плавными толчками.

И я понимаю с внезапной и ослепительной чёткостью, что Маркус Тандем занимается со мной любовью.

Что-то в моём сердце взрывается, и тело мгновенно заливает теплом. Всё ощущается так ярко – и его руки, обнимающие моё лицо, и его тело, нежно скользящее, по-моему, и тогда я кончаю. Я взрываюсь в ослепительном экстазе. Подобного которому я никогда не испытывала в жизни. Я изгибаюсь дугой, и, вместо того, чтобы прокричать его имя, как обычно, я тихонечко хнычу его. Как отчаянную мольбу. Он низко стонет, хрипло и протяжно, а затем, мгновение спустя, его тело содрогается в собственном сокрушительном освобождении.

Мы оба изнеможенно лежим в темноте и молчит. Маркус до сих пор не сказал мне ни слова. Он прижимается лбом к моему лбу, хриплое дыхание щекочет мои губы, и мы переживаем самый удивительный момент в моей жизни. Затем, очень мягко, он скатывается с меня и крепко притягивает к своему боку.

И, наконец, в первый раз... Маркус спит со мной всю ночь.

Глава 24
Сейчас
Маркус

Лампа, брошенная моей рукой, пролетела через всю комнату и взорвалась осколками, врезавшись в дверь. Сжав кулаки, я падаю навзничь на кровать, прижав руки к лицу. Какого чёрта я делаю? Когда, чёрт возьми, я успел вляпаться в это дерьмо, испытывая к ней чувства? Это не должно было произойти. Этого не может быть, потому что я Маркус Тандем.

И я влюбился в собственную жену.

Что, твою мать, я буду делать?

~ * ~ * ~ * ~

Катя

Я чувствую себя удивительно.
Моё тело гудит от потрясающих ощущений, испытанных прошлой ночью. В конце концов, он остался со мной на всю ночь. Целую. Ночь. Я не могу стереть глупую улыбку с лица, когда прихожу на работу, бросаю сумочку на стол и шлепаюсь на своё рабочее место. Уверена, сегодня клиенты будут от меня в восторге. Я настолько счастлива, что готова расцеловать всех, и поэтому они получат обслуживание по высшему разряду.

Я ловлю себя на мысли, что мечтаю о собственном муже, в то время, как отвечаю на телефонные звонки и печатаю на компьютере задания. Когда заходит Маркус, и наши глаза встречаются, клянусь Богом, я чувствую, как мои кости начинают плавиться. Уголки его губ приподняты в многозначительной полуулыбке. Чёрт, этот мужик ослепительно красив! Первая искренняя улыбка – раньше он никогда так не делал. Я не осознавала этого до настоящего момента, но эта улыбка делает его лицо живым и открытым, заставляя снять привычную маску.

Когда приближается время ланча, он направляется в мою сторону, тёмно-шоколадные глаза прожигают меня насквозь. Маркус разговаривает по телефону, но, достигнув ресепшена, он наклоняется, обхватывает ладонью мой подбородок и крепко целует. О, Боже. Да!.. Затем он отстраняется, прислушиваясь к абоненту в трубке, но продолжает удерживать мой взгляд. Мы смотрим в глаза друг другу в течение несколько минут, прежде чем он отступает назад, разворачивается и уходит.

Маркус Тандем.

Небеса обетованные.

После ланча, работа замедляется, так что у меня появляется время разобраться с документами. Кэнди сегодня нет, и это хреново, потому что

мне бы очень хотелось поболтать с ней. Мой глаз всё ещё пульсирует с прошлой ночи, но опухоль уже начинает потихоньку спадать. Несмотря ни на что, я слишком счастлива, пребывая в дымке грёз, чтобы заботиться об этом. Марк ушёл во второй половине дня, в офисе тихо, так что я брожу по офису, выжидая время, когда можно уйти. Потом я мчусь домой, чтобы приготовить ужин.

Маркус возвращается после шести, входит на кухню и роняет портфель на стол. Его глаза ощупывают меня, пока я стою у раковины, отмывая беспорядок, который только что устроила, пытаясь приготовить жаркое в духовке. Взгляд вспыхивает, и опять появляется эта хищная полуулыбка.

– Пойду на пробежку, – бормочет он.

– Я приготовила ужин, – призывно улыбаюсь, опираясь бедрами на стойку.

– Я вижу.

– Ты собираешься поужинать вместе со мной?

Маркус прищуривается, расстегивая и стаскивая свой галстук.

– Да, дорогая.

Йо-хо!

~ * ~ * ~ * ~

Маркус

Я размеренно бегу по тротуару, пытаясь проветрить голову. Счастливо. Легко. Беззаботно. Вот как я сегодня себя чувствую. Это был хороший спокойный день. Все прошло отлично. Никаких конфликтов. Никакого напряжения. Впервые в своей жизни, я доволен. К этому ещё следует привыкнуть. В конце концов, я никогда не чувствовал такого раньше.

Неужели это из-за неё?

Бл.. дь.

Сердце разрывает меня на части, в попытках двигаться в двух разных направлениях. У меня лишь два варианта. В первом случае – прямо в объятия моей жены, ну а во втором – убраться к чёртовой матери из её жизни. Я не дурак, и точно знаю, что случится, если она случайно узнает о контракте. Если бы она знала, что я сделал... Она не сможет любить меня. Так что, на самом деле всё сводится только к одному вопросу, который я должен задать себе.

Готов ли я позволить ей жить в мире иллюзий дальше?

Потому что, если я буду продолжать в том же духе, и она обо всём узнает, её мир просто обрушится, разлетевшись на цветные осколки.

Возможно, ублюдком быть лучше.

Глава 25 Сейчас Катя

– Чёрт! Ну, чтоб тебя...! – Я реву, бросаю сумочку на кровать и топаю ногой, как будто пытаясь растоптать свою досаду.
Моя любимая сумка просто развалилась. Ручка оторвалась, вырвав клок с мясом. Единственная сумка, которая нравилась мне больше всех, и меня это опустошило. Я бросилась ничком на кровать, плюхнувшись на живот. Я дуюсь, и мне плевать на всё на свете.
– Что с тобой случилось?
Я приподнимаю голову, и вижу Маркуса, прислонившегося к дверному косяку, такого аппетитного, с голым торсом.
– Привет, муж.
Он ухмыляется.
– Что случилось, Катя?
– У меня сдохла сумка, – жалуюсь я капризно.
Он удивлённо выгибает бровь.
– И это повод… – он кивает в мою сторону, – для истерики?
– Я не устраиваю истерику! – Я громко протестую. – Для меня это существенно. Она особенная. Я очень люблю её.
– Пойди и купи ещё одну.
– Я бы с удовольствием, только понятия не имею, где это можно сделать.
Маркус внимательно рассматривают моё лицо.
Я, в свою очередь, скольжу глазами по прессу, всем этим кубикам и V–образным мышцам живота. M–мм…
– Как ты думаешь, у меня есть шанс, что ты можешь подойти сюда и просто дать мне облизать тебя немного? – хрипло интересуюсь я.
Он сдавленно фыркает:
– Катя.
– Давай, Маркус. Ты не можешь заявиться сюда в таком виде и ожидать, что мне не захочется облизать тебя прямо здесь.
Он медленно делает шаг вперед. Моё сердце колотится в горле. Отношения между нами за прошедшую неделю, можно сказать, наладились. Я бы не сказала, что всё здорово, но не было никакого напряжения, и мы даже в какой-то момент разговаривали. Это было... освежающе. Маркус останавливается передо мной, и я зарываюсь носом в низ его живота. Да, пожалуйста. Да!
– Ты действительно великолепный мужчина, – невнятно бормочу, протягиваю руки и запускаю пальцы под пояс штанов, поглаживая выступающие мышцы. Он слегка вздрагивает.
– И в чём же моё великолепие?
– Вот в этом, – я, сосредоточившись, покусываю влажную кожу живота, – очень возбуждает.
– Ты планируешь просто прикоснуться ко мне, Катя, или ты собираешься заставить меня кончить прямо здесь?
Я хищно ухмыляюсь, косясь на него.
– О, я думаю, ты оценишь мои действия по достоинству.
И я сдерживаю слово.

~ * ~ * ~ * ~
Маркус

– Просто найди его, меня не волнует, где, и не волнует, сколько это займёт.
– Чувак, – тихо спрашивает Мак. – Ты не здоров?
– Да пошёл ты, бро. Мне нужно, чтобы ты добрался до него раньше, чем он доберётся до моей жены, ясно?
– Шутки в сторону?
– А что, это звучит, как будто я, бл.. ть, шучу?
– Маркус Тандем, – фыркает он. – Ты влюбился?
– Пошёл ты, Мак!

Я повесил трубку и откинулся в кресле назад.
Грёбаная любовь.
Пошло оно всё!..
Что, чёрт побери, происходит?

~ * ~ * ~ * ~
Катя

На следующий день, после работы, я захожу в свою комнату.
Я замираю, когда вижу кое-что, находящееся на моей подушке. Это подарок!
Я осматриваюсь вокруг, но здесь никого нет. Не в силах сдержать волнение, я подбегаю к кровати и протягиваю руку к свёртку. Сверху лежит записка. Я поднимаю листок и читаю текст.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 Следующая ⇒