НА КРАЮ «СВЕТА» 18 страница

- Пойдемте, я вам что-то покажу! – звонко рассмеялась Маргарита и повела друзей к Белому дому, где у костров богема пела, выпивала и закусывала.

У баррикад дымили полевые кухни. Злата, жена Геннадия Хазанова раздавала солдатскую кашу и бутерброды с красной икрой. Многие впервые в жизни пробовали импортную водку " Смирнофф" с икрой. Для женщин Злата выставила шампанское, и Маргарита выдула целую бутылку, после чего плохо держалась на ногах – пришлось Качинскому нести ее на руках, чему Маргарита была безумно рада.

Добрая водка и хорошая закуска потянули на приключение. Втроем с Маргаритой Качинский и Мастер спустились в подвал Белого дома, известного как объект номер сто. В отсеках подвала на стеллажах лежали противогазы и находились запасы питьевой воды. Проникли в настоящий бункер с огромными воротами и штурвалом. В отдельном кабинете для президента у карты Москвы стоял сам президент Сусанин.

- Как вы сюда попали, понимашь?! – поразился Иван Сусанин, с недоумением оглядываясь на охрану.

- Украдите меня, мне пора, и что будет потом неважно – смеялась Маргарита – Седоволосый, шустрый и смешной, ты знаешь, друг мой, как и прежде любовь ценою не простой спасает мир!

Седоволосый, шустрый президент России засверкал глазами и приказал охране: " Этих расстрелять, а девчонку оставьте. Я беру ее в секретари".

Качинский и Мастер кинулись бежать коридором, затем по бесконечно уходящей вниз винтовой лестнице вышли к потайной двери, за которой, как в сказке про Буратино, открылся подземный театр – станция метро " Киевская" …

ГЛАВА 30

На станции метро " Киевская" не просто театр – водевиль с украинской мовой. Девушки в национальных костюмах и с цветочными венками на головах встречали хлебом, солью. У самой красивой, Валентины - взор острее меча. Позади толпились запорожские казаки, голые по пояс, с бритыми головами и хохлами на затылке. Средь казаков пляшут Ваня Казачок и Денис Заречный в больших шароварах. Глаза у Дениса сильно грустные, что-то сильно смущает его. Казаков можно принять за опереточных, но сабли их столь остры, что казаки легко рубят фонари по обе стороны эскалатора в метро.

Лихо вынеслись на центральный Крещатик. Качинский смотрит: идут два пня, на пнях болото, сам далеко, а глаза двустволки уже торчат перед лицом Качинского – ба, да это повестушник Валера Черный необъятных размеров, разъевшийся на украинских галушка, атаман гайдуков. Справа дуб, на дубе клуб " Веселых и находчивых" – это Коля Шепилов с поэмой " Ехали татары", где татары сплошь Петро да Романэ. Посередь Крещатика течет демонстрация. Дивчины поют, опустит очи, як на чию думку: " Ой, Днипро, Днипро! " По сторонам Крещатика коммерция, прибуткова справа. Слева огромного повестушника Черного язикатый Сергей на людне мисце

- Знамо його як облупленного, – указывает идеолог на председателя СП Голубева, прибывшего в Киев под псевдонимов Горний.

На трибунах Зверхня Влада лениво помахивает пальчиками – все как при советской власти, да тильки на месте Первого секретаря президент Нерозлийвода.

Власть в сласть, но по-перше, что делать с атомным оружием – як ось новый Чернобыль! Во вторых, в край погано – бензина нема! Все " Чайки" и " Волги" стоят в гаражах, зато гайдуки на конях скачут.

Ну, да ладно, власть установилась на вечные времена – будем танки продавать да " Мерседесы" покупать. Атаман Черный кинулся в народ, предлагая купить движение " Рух". Певний народ кидал в шапку атамана лишние доллары, и скоро набрался миллион.

Тут Крещатик поехал, дорога круто взяла вверх, переламывая ступени, и вот уже эскалатор, переламывая ступени, закинул Качинского в вагон метрополитена, и мягкий голос объявил: " Следующая станция " Казанская".

На станции " Казанская" татары в длинных рубахах кулмяк и штанах с широким шагом шли строем с тальянками в руках с тюбетейками на головах, все в яловых сапогах. Во вторых рядах девушки в ярких платьях и нагрудных украшениях с золотым шитьем играли на кураях и кубызах. На верху башни Сююмбеки стояла Марьям в шапочке-калфак, вышитой бисером и читала стихи Гавриила Державина.

- Как время катится в Казани золотое!

У Казанского кремля стояла группа татарских товарищей: А. Пушкин, Л. Толстой, М. Горький, Ф. Шаляпин, Н. Бауман. Е. Евтушенко читал поэму " Казанский университет":

- Достоин тот факт пьедестала,

Что татарином создана песня

" Во поле березонька стояла".

А. И. Герцен дополнил стихи товарища Евтушенко, сказав, что в Казани Запад и Восток сдружились, славя русский слог и речь татарскую навек.

На каждом зеленом пригорке стояли огромные самовары, вокруг которых татары пили сутками любимый чай с блинами и чак-чаком.

Качинский пил кумыс и слушал песню " Вечер в деревне": то ли неаполитанскую, то ли татарскую – так за сердце хватала.

За сердце схватил и Валера Черный.

- Нихял, иптяш! Дай кобасы, с голоду подыхаю!

Валера Черный только что проиграл бой с мешками на бревне и все равно требовал приз. Ему дали бархатную тюбетейку с тамбурной вышивкой. Только Черному все мало – Валера уж требует добавки из большого котла. Затем необъятный в размерах Валера стал бороться на поясах с худым, как кощей, татарчонком. Но вот чудо: Валера, упав на татарина, думал уж раздавить как яйцо, но татарчонок успел увернуться, и Валера татарин на восьмушку, потряс всю Казань, хлопнувшись на спину. Валера, обозлившись, живо взобрался на минарет и стал дразнить татар:

- Нам татарам все бы даром!

Под татарина работал и идеолог Сергей, требуя с другого минарета разделения полномочий Казани и Москвы.

- Бу кем? – спрашивали друг у друга казанские татары, слушая сомнительную, но все же волнующую древнюю булгарскую кровь речь высокого гостя.

- Мишар! – говорили одни булгары. Другие сомневались – Кряшен!

Валера Черный тем временем сватал Марьям и договаривался о дарах со стороны невесты. При этом, представляясь, как потомок хана Узбека. Приданое стали вести со всей Казани целыми грузовиками. Богатые дары Сергей и Черный отправляли багажом в Красноярск и, наконец, не выплатив калым, бежали из Казани. Качинский следом за ними успел запрыгнуть в вагон, и нежный голос объявил следующую станцию: " Гражданская война". Татары, обезумев от ярости, стучали кулаками по окнам, грозя разбить стекло.

Поезд долго не мог стронуться с места, поскольку татары, вцепившись в него, не отпускали мошенников, коими был набит весь состав. Наконец, поезд изрядно помятый прибыл на соседнюю станцию под защиту солдат с ружьями на плечах. Перед солдатами выступал меньшевик Лев Троцкий, который организовал захват Зимнего дворца большевиками, создал Красную армию, что и победила в гражданской войне. Лев Бронштейн владел революционными массами как дочерью купца Седого, держа и дочь, и народ напористой речью.

- Я считаю себя противником Маркса, книг которого я не читал, – говорил Троцкий, активно впихивая в массы правую руку, за что и был отстранен Сталиным как правый оппортунист.

Солдатские массы отвечали оглушительным свистом и выстрелом в воздух. Пули рикошетили от витых столбов, грозя поразить самого Троцкого и его близкого друга товарища Сталина, что стоял позади вождя и хлопал громче всех.

Товарищ Сталин аплодировал самому себе, умело, убрав вождей октябрьской революции и подменив.

В толпе солдат Качинский узнал Бурикова – Николай вместо ружья держал лыжи. Коля, в свою очередь, обрадовался Марьям, что пряталась за спиной Качинского – она тоже в последний момент успела заскочить в поезд, желая вернуться на родину. Вокруг Марьям стояли доктор Булочкин и Александр Федорович Керенский, но не премьер-министр, а школьный товарищ Качинского.

- Ты где потерялся? – спрашивали товарищи – Мы все пещеры обошли и думали, что сами потерялись.

Шальные пули вынудили друзей бежать на соседнюю станцию " Содом". В пещере под огромными сталактитами в облаках разноцветного газа метались голые девки и мужики и под музыку " Хэви металл" совокуплялись без разницы полов и возраста. В тучах дыма от тысячи сигарет с марихуаной с искаженным лицом пела переводчица Майя песни на свои стихи:

" Я исполосую твою кожу,

Сдеру живьем с твоих костей…"

Голые люди принялись бить друг друга солдатскими ремнями с металлическими пряжками и длинными бичами с металлическими концами. " Спелеологи" спешно покинули преисподнюю и оказались в другом подземном царстве, не менее жутком. В огромном подземном зале, потолок которого был незрим из-за густого дыма многих костров, ходили потерянные люди в рваных одеждах. Меж кострами стояли раскладушки с больными беженцами со всех краев СНГ, что прибыли на заброшенную станцию только им известными путями. Где-то стояли палатки, где-то люди лежали на кучах гнилого тряпья. Меж костров ходил великий русский писатель Виктор Астафьев и с содроганием разглядывал половинки людей – такого он не видел даже на Отечественной войне.

- Господи, что сделали с вами коммунисты!

- Да при чем здесь коммунисты? - ругались люди, разрезанные пополам. – Начался дележ СССР, а поскольку наша голова жила в России, а ноги в Грузии, то нас и разрезали согласно границе! Распиленных людей отпевали священники: " Со святыми упокой! "

- Тут и так дышать нечем – вновь волновались уроды - А ты, дед, со своим кадилом. Лучше бы побрызгал святой водой или пригласите хирурга Сталина. Он быстро зашьет границы.

- У-у, Сталин! – гудел повестушник Валера Черный, что накинул на себя сутану и вернулся на свое рабочее место петь молитвы с амвона – Анафема!

- Коммунисты – партия Бога! – громко возразила монахиня из " Армии спасения" матери Терезы.

Монахиня кормила голодных и перевязывала гноящиеся раны. Монахиня подняла голову, и Качинский узнал Дашу, подружку далекой молодости. На ней было то же самое платье, подаренное матерью Качинского двадцать лет назад. Помнится, она уже являлась к нему в госпиталь после ранения в Афганистане в образе милой медсестры. Вот и сейчас вновь встретилась ему под землей. Даша все так же молодая, с тем же румяным лицом, глядя на которое хотелось запеть:

- Я жила и расцветала до семнадцати годов,

А с семнадцати годов крутят девушки любовь.

От румяных щек Даши впору было прикуривать. Даша молча изучала старинного друга, сильно поседевшего и помятого, как никак прошло двадцать лет. Качинский стушевался под ее пристальным взглядом и принялся чистить сильно испачканное пальто, в котором он по ледяной трубе спустился в пещеру, известную в народе как " Известковая".

Внезапно состав метро, стоящий в глубине, захлопнул двери и с оборванным сообщением: " Следующая станция…" - умчался прочь. Далее было ехать некуда, и пришлось Качинскому с красноярскими друзьями покидать пещеру через всю ту же ледяную трубу.

- Ты с нами? – спросил Качинский Дашу.

- А кто будет за ними ухаживать? – спросила, указывая на беженцев.

Друзья долго штурмовали ледяную катушку, то и дело срываясь вниз и, наконец, с трудом, минуя родовые пути, покинули лоно пещеры. Глазам предстал мир столь ослепительный, что трудно было что-нибудь разглядеть сквозь слезы. Весеннее солнце прожгло глубокий снег, и на месте тропы, гуляющей среди берез, образовался ледяной желоб бобслея. Можно было часа полтора спускаться к далекой речке, только что освободившейся ото льда и блестящей на солнце. А можно было скатиться на пятой точке по ледяной катушке. Качинский, недолго думая, завязал узлом подол старого пальто, и ловко уворачиваясь от встречных берез со скоростью свободного падения, через несколько секунд оказался на речке, по колено погрузившись в ледяную воду. Следом скатился топорик, выпавший из рюкзака и бутылка водки, выпавшая из кармана – скоро она сгодится. Следом за бутылкой прибыли доктор Булочкин с разбитой головой и химик Керенский со сломанной лодыжкой. Горная река вскрылась, и пришлось нести товарища по колено в воде. Вышли к берегу Енисея, за бутылку водки наняли перевозчика: на противоположном берегу горели огни деревни Овсянка, там найдется хлеб и ночлег, где перевяжут раненого. На середине реки рядом с лодкой шлепнулся мешок с дерьмом – это Валеру Черного выбросили из самолета. Валера возвращался на родину на халяву, без билета и достал таки летчиков скабрезными анекдотами о Ленине, которые Валера выдумывал на лету. Валеру багром притянули к смоляному борту, и поскольку вытащить объемную тушу не было возможности, так и приплыли на противоположный берег, где с широко раскинутыми руками стоял великий русский писатель Виктор Астафьев.

- Приплыли, герои. Давно слежу за вами, милости просим в Овсянку.

Всем дали спирту, и вот уже повестушник Черный плясал с песенницей Анной Константиновной.

- А кто же тут средь вас достопочтенный Юрий по батюшке Николаевич? – спрашивал великий писатель, вглядываясь больными глазами в лица читателей, с трудом доплывших до любимого писателя.

- Юрий Николаевич велел вам кланяться, – сказал Качинский, перемигнувшись с друзьями. – Отказал прибыть, сославшись на величайшую хворь.

- Что же он так нас не взлюбил? – недоумевал Виктор Петрович – Уж мы бы вас водочкой угостили. Эх, жаль, не состоялась встреча столь долгожданная.

- Да, любит он вас, любит – со слезами говорил Качинский, оглядывая старинную деревню с крутыми отрогами Саянских гор, что стояли живой картиной Рериха " Пер Гюнт".

Средь огромных сосен и громадных валунов в глубокий снег зарылись черные срубы сибирских изб, в одной из которых и родился великий русский писатель. Под крыльцом избы Виктора Петровича стоял лед горной речки, промороженной до дна. Во льду застыли хариусы и таймени, пойманные не слыханными в этом столетии морозами. Слава богу, скоро весна…

ГЛАВА 31

Павлов, Язов, Крючков и Янаев собрались на секретном объекте АБЦ на Ленинском проспекте. Объект уходил на десять этажей вниз и имел выход на метро. На 20 августа намечалось подписание союзного договора. В Форос, где прятался президент СССР Ломоносов, послали делегацию.

- Пусть Лукьянов объявляет чрезвычайное положение, а я подпишу – сказал Ломоносов и, изображая сильный радикулит, ушел в кусты цветущих роз.

Ломоносов руками ГКЧП намерен был убрать Сусанина. В свою очередь Сусанин сильно желал устранить Ломоносова, дабы самому войти в Кремль. А войти в Кремль можно было лишь на посту вице-президента СССР, либо президента России, разрушив при этом СССР. Можно сказать, на мосту реформ встретились два барана, один упорнее другого. Бараны уперлись лбами и сбросили с моста … СССР.

Наступил момент, когда судьба Сусанина повисла на волоске. На улице за окнами Белого дома послышались выстрелы и крики. В переломный момент охрана Сусанина усадила его в машину.

- Подождите, а куда мы едем? – спрашивал Сусанин, оглядываясь на толпу людей, преследующих автомобиль.

- В американское посольство! Двести метров и мы спасены.

- Никакого посольства, Поехали к Попову.

Дача мэра Москвы Гавриила Харитонова пряталась в лесу. Бетонированные подвалы были переполнены чудесными напитками и заморскими винами с экзотическими кличками. Сусанин присосался к греческому " Метаксу". Коньяк хорошо успокаивал нервную систему.

Спали при потушенных фонарях, со всех сторон выставив охрану. Утром Сусанина разбудили коротким словом: " Победа! "

Да это была победа! Победа самых разрушительных сил России за всю ее тысячелетнюю историю. То, что было накоплено христианской Русьюза тысячу лет кровавой борьбы, было уничтожено в один день, когда Сусанин, стоя на трибуне, подписывал указ о запрете КПСС. Тем самым Сусанин парализовал первую по величине супердержаву, сломав ее позвоночник – коммунистическую партию. Далее КПСС, павшую на колени перед незримым врагом, нужно было лишить зрения и слуха. И вот по записке Бурбулиса председателем КГБ назначили Бакатина. Через месяц Бакатин сдал американцам все коды и всю агентуру, уничтожив первую разведку в мире. Весь этот месяц в кабинете Бакатина работала академик Лала.

В Кремле установилось редкое двоевластие, как в Петрограде накануне Октябрьской революции. Естественно Сусанин долго двоевластия терпеть не мог.

На даче Ломоносова в Огареве еще собирались главы союзных государств, а Сусанин искал себе вице-президента на первые президентские выборы. Спичрайтеры Харин и Пихойя предложили генерала Русского, боевого летчика с усами и звездой Героя – отличное дополнение высокому красивому Сусанину. Сусанин тотчас вызвал знаменитого летчика, дважды бежавшего из афганского плена. Боевой генерал прослезился от благодарности.

- Я буду сторожевой собакой у вашего кабинета!

Через год " сторожевая собака" предала " бабая". Спичрайтер Харин, приняв бегство Русского близко к сердцу, заболел и скоро умер.

Заболел и скоро умер Советский Союз, как сирота казанская оставшись без КПСС. Но прежде чем кончилось двоевластие, куда-то пропала Зоя Спартаковна, что обычно вмешивалась во все хозяйственные дела Кремля. Генерал Плеханов по указке Зои Спартаковны таскал бронзовые неподъемные торшеры. Затем генерал Плеханов те же самые торшеры ставил на прежние места, но уже по указке Валентины Ивановны, младшей дочери Сусанина. Вначале дочь победившего президента меняла туалетную бумагу, затем стала менять дорогую посуду и генералов.

Поменяв всю охрану, Бурбулис, Шахрай и Козырев увезли Сусанина самолетом в Беловежскую пущу, где президент России устроил охоту на последнего мамонта под именем СССР. Кравчук, Шушкевич и Назарбаев оспаривали у Сусанина право первого выстрела… Со слезами на глазах Ломоносов передал ядерный чемоданчик Сусанину. СССР выпала великая честь быть убитой новым дрессировщиком. Любой другой даже слепой поводырь поднял бы веревку и повел гиганта следом за Китаем, единственной дорогой, по которой мог идти здравомыслящий человек.

Сусанин случайно убил несчастную страну не из мести и вовсе не из-за деда, что был раскулачен в эпоху коллективизации. Просто Медведь Сусанин задрал дрессировщика в лице КПСС, потому что тот не давал зверю гулять по бурелому.

Убив дрессировщика, Сусанин сам уже не мог осмысленно действовать, поскольку был воспитан в партийном коллективе советского цирка. Демократия для Сусанина, что мухомор для ребенка – нечто яркое и страшно ядовитое. Впрочем, тоже самое произошло и с партийной номенклатурой, бросившей тяжело раненую партию – дикий рынок и вовсе смерть для дисциплинированного аппаратчика.

Не только государством, но и собственной семьей Сусанин управлять не умел, и не мог навести порядок в семьях своих дочерей. Как не умно Сусанин действовал в быту, также совершенно случайно он управлял огромным государством, не зная даже рычагов управления.

Браки, как и карьера, создаются на небесах, но у Сусанина отношения с Богом были напрочь разорваны – он был на сто процентов атеистом. И если Сусанин раньше руководствовался Уставом КПСС, то с распадом СССР совесть его была чиста, как тетрадь первоклассника, впервые пришедшего в школу. И вдруг первоклассник оказался учителем самому себе, с удивлением обнаружив, что выше его никого нет, а все учителя далеко внизу – сиди и поплевывай на всех.

Рано или поздно вслед за СССР разрушится и Америка: не поливай бензином горящий дом соседа – любое действие возвращается противодействием, причем трижды. Историки, какие может быть уцелеют после всемирного пожара, будут анализировать причину гибели второй супердержавы, а мы попытаемся понять, где загорелся советский дом. Может, дом поджег некто Хахалев, что обещал жениться на старшей дочери сразу после окончания Красноярской школы №9 с физико-математическим уклоном?

- Давай поженимся, – торопила маленького некрасивого одноклассника Галина, дочь первого секретаря крайкома партии. – Папа квартиру обещал.

Но задиристый Леха был иного уклона – подводил глаза, красил брови, соединяя дугой, и тем был люб женской половине класса. Наглый паренек, еще не женившись, считал себя членом семьи Сусаниных. Часто лежал на диване и протягивал ногу личному врачу первого секретаря: " У меня пятка болит, нужна справка". Иван Сусанин был против такого зятя, но опять же у Лехи отец начальник областной автобазы!

Молодые поженились, родилась Катя. Но из роддома родители забирали Галину без Леши.

- Ох, Леха, без тебя мне плохо, – стонала Галина Ивановна, разыскивая по притонам пьяного мужа.

Второй пожар в доме Сусаниных зажгла любовь младшей дочери Валентины, которая влюбилась в своего однокурсника Асхата, сына известного хирурга Мичурина. Асхат был копией своей мамы, Ляли Галимовны - красавицы, в которую профессор Мичурин влюбился с первого взгляда, встретив в театре. Асхат был показательным мальчиком: с блеском окончил музыкальную школу по классу фортепиано и с золотой медалью среднюю школу. Валентина была девушкой с характером и поступила в МГУ самостоятельно. Мужа она тоже выбрала без папиного выбора.

Прослышав о замужестве младшей дочери, первый секретарь Красноярского крайкома приехал в столицу, где и встретился с известным хирургом.

- Девушка умная и серьезная, простая и сердечная! – нахваливал сноху известный хирург, который впоследствии будет оперировать российского президента после третьего инфаркта.

Первый инфаркт Сусанин получил, когда великолепная пара, которой все пророчили блестящее будущее, разошлась также быстро, как и старшая дочь.

- Он мне совсем не помогает. Тяжело со всем управляться, да еще с ребенком на руках, – жаловалась Валентина своему отцу со слезами на глазах, не в силах сдержать чувства.

Валентина и до замужества была девушкой строгих правил, а после разлуки с любимым установила в Кремле диктатуру домостроя. Отныне все женщины, приходящие в Кремль на работу обязаны были носить юбки ниже колен, не иметь на лице никакой косметики, а на теле украшений. Подобно законам шариата внешний вид женщины не должен был привлекать внимание мужчин, и строго настрого было запрещено принимать подарки даже в женский праздник. По всему Кремлю Валентина Ивановна установила подслушивающие устройства – в столовых, раздевалках, на кухнях и кабинетах. Отныне Валентина Ивановна стала не просто первой леди Кремля, а вице-президентом, на котором сходились все нити управления государством. Сусанин только кряхтел и подчинялся приказам младшей дочери.

Более всего " член правительства" Валентина Ивановна была озабочена войсками в Москве – президент Сусанин уже вошел в Кремль, а танки все еще у Белого дома, и костры по-прежнему горят у баррикад, отравляя воздух. Вот Валентина Ивановна и вышла из Кремля навести порядок. То, что она увидела на баррикадах, потрясло ее. По площади ходили хипповки без трусов, в кофтах и дырявых пончо на голое тело. Хипповки то и дело садились на танковую броню, демонстрируя демократию, выглядывающую из половых щелей. Одна голая хипповка залезла в танковую башню и водитель, поймав кайф, двинул по рычагам ногой – танк дернулся и задавил насмерть трех наркоманов, курящих травку.

Этот инцидент вызвал взрыв негодования на баррикадах. Один хиппи, вооруженный гранатометом выстрелил в танк, а танк в свою очередь ударил по баррикаде – в воздух взлетели остатки дерева, железа и мяса. Как раз к ногам Валентины Ивановны упал протез хромой Веры с Арбата в рваных джинсах, из-за которой шла постоянная перестрелка между милицией и защитниками Белого дома. Взрывная волна полностью оголила маленькую Веру. Одноногую хипповку подобрали чеченцы, прибывшие на баррикады вместе с профессором Русланом, и унесли ее в подвал, где пользовались сломанной куклой двое суток подряд. Затем куколку подобрали грузины, потом казаки с Урала, а после хорошенькой Верой пользовались интеллигенты. Верочку насиловали целую неделю, забывая ее накормить. Она не кричала, поскольку насильники обещали положить ее также под танк. Вера эту заваруху переживала целых двадцать лет, а все знакомые говорили: " А не ходи на баррикады, там, таким как ты, все рады".

Действительно на баррикады шли лучшие люди Москвы: валютные проститутки с Горький-стрит, официантки со всех ресторанов Москвы. От Юрия Долгорукова пришли хорошенькие бесшабашные студентки театральных и гуманитарных вузов в малиновых майках с бахромой. Девушки, солидарные с демократией тут же лишали себя девственности пивными бутылками и затем размахивали красными тряпками, демонстрируя " Свободу на баррикадах" Делакруа. Лучшие режиссеры снимали на пленку документальный фильм с групповым сексом. Но секс стонал преимущественно ночами, а днем на защиту Белого дома все шли колонны за колоннами студенты и преподаватели с плакатами " Когда будем судить коммунистов? " Пришла толпа бабушек, что провела половину жизни то в гитлеровских, то в сталинских лагерях, и вместе с Лидией Руслановой пели знаменитые " Валенки", живо приплясывая под патефон. Затем бабульки смачно матерились и стучали сухими кулачками по танковой броне. Гул стоял как от колоколов.

Веселые неунывающие бабушки, для которых и концлагерь, что санаторий, так понравились Валентине Ивановне, что она пригласила их на новоселье в президентский дом. Бабушки с транспарантом " Сусанин - наш ум, совесть и честь! " взяли под руку Валентину Ивановну и пошли на улицу Весенняя, распевая советские песни - других они не знали, да и песни больно хороши. За бабульками увязались босоногие хиппи с длинными бородами, параноики и шизофреники, выпущенные из психбольниц в период безвластия, бездомные художники и поэты, всевозможные сектанты, словом весь голодный люд, что мечтал накушаться вдоволь на богатой свадьбе.

На новоселье шли через всю Москву. У памятника Пушкину некий мужчина читал через мегафон стихи. Стихи понравились, а сам мужчина с седой бородкой а-ля Хемингуэй резко нет. Ну, а поскольку отделить поэта от человека нельзя, пришлось пригласить и его товарища, пожилого фронтовика с медалями на пиджаке. Фронтовик назвался Виктором Астафьевым и сказал, что привез из Красноярска известного поэта Качинского. Валентина Ивановна краем уха слышала о знаменитых земляках, но здесь в Москве таких тысячи и все толпами ходят за семьей Сусанина. Вот и сейчас один из известных режиссеров пришел снимать новоселье, восторгаясь скромным застольем президента и разбитыми стульями, из которых торчали шляпки гвоздей.

Зато на разбитых стульях сидели необыкновенные люди с властными лицами. Поэт Качинский, пугаясь каждого встречного, наделял министров сверх человеческими качествами. Ему и в голову не приходило, что в президентскую рать под штандарт Сусанина сбились люди совершенно случайные: вот увидели издали новый флаг и кинулись наобум, обгоняя друг друга, как в известной игре " стульчики" - кто первый сел, тот и министр! Попасть во власть нынче было легче, чем на Крымский курорт, правда, перед этим надо было постоять на баррикадах в обнимку с президентом, что было, в общем, достаточно рискованно. Но кто не рискует, тот не пьет шампанское. Впрочем, ехать в общественном транспорте гораздо более рискованно, чем в номенклатурной машине. В транспорте могут морду набить, а машина, если и сделает крутой поворот даже не в ту сторону, все равно попадет во власть, пусть и в другую. Сусанин запретил КПСС, но не запретил человеку сидеть на своем месте. В кадровой лотерее все билеты выигрышные.

Как Михаил Ломоносов легко раздавал офицерские звезды гражданским лицам, так и Сусанин раздавал министерские посты людям, случайно оказавшимся с ним на баррикаде. А следом за министерским портфелем выдавал ордера в президентский дом на Весенней улице.

Чем ближе к президенту, тем выше конкурс, и получить заветный ордер в президентский дом шансов было меньше, чем поступить в институт Международных отношений. Кандидаты соревновались в игре на гитаре, баяне и на ложках. Соседом Сусанина стал Лев Суханов, хорошо игравший и поющий в дворовом стиле " Мурку". Сусанин стучал ложками по крепким лбам охранников и лысинам советников. Затем Сусанин налил по стакану коньяка своим великим землякам Астафьеву и Качинскому, велев петь вместе " Уральскую рябинушку".

Спели, выпили, помянули стариков, лежащих на Покровской горе. Пустили по случаю слезу, и Сусанин вновь играл на ложках:

" Калинка, калинка, калинка моя!

Поженила я коровку на лисе,

И родился медвеженочек в росе…"

И вновь Сусанин с красным от коньяка лицом, в белой рубахе с цветистым галстуком в упоении лупил ложками по головам Шахрая и Козырева, отчего те хохотали до слез. Смеялись до слез от радости – получили квартиры в одном подъезде с шефом, а вот прокурор Казанник и бард Коля, больно получив ложками по плеши, радовались до слез ввиду отказа на ордер. Генеральный прокурор в свое время отдал мандат народного депутата Ивану Сусанину, и президент отблагодарил Казанника большой квартирой, но в Омске. Шепилов получил комнату в общежитии Союза писарчуков, что было тоже здорово, поскольку Николай последний год ночевал на вокзалах.

Поэт Качинский цедил коньячок и втихую ахал, какие люди без охраны - Тарпищев, Задорнов! Пошли к Задорнову, а тот не успел гонорар получить. Ну, что ж открыли свои консервы, выставили свою водку, что захватили с президентского стола. Зато Задорнов рассказал свежий анекдот о Сусанине:

- Едет Сусанин в " Москвиче" по Красной площади. Впереди " кирпич". Гаишник машет жезлом, а Сусанин вместо тормоза на газ нажал и давит постового. Подбегают свирепые менты, но, узнав президента, берут под козырек. " Какой это город? " – спрашивает Сусанин. " Москва! " – радостно орут менты. " То-то, понимашь, смотрю народу много" – говорит Сусанин и оборачивается к жене - " Возвращаемся в Красноярск! "

⇐ Предыдущая 13 14 15 16 171819 20 21 22 Следующая ⇒