НА КРАЮ «СВЕТА» 13 страница

Качинский плохо знал обстановку, но шестым чувством видел незримую стену между советскими и афганцами. Со временем лет через десять должно быть эта стена растаяла бы, люди породнились, произошла бы смена поколений и возможно действительно возникла бы дружба навек. Но пришли демократы во главе с президентом Ломоносовым, что были и вправду озабочены, но собственной жизнью. А вот отсталый Афганистан ныне мало уже кого интересовал. Видимо, афганцы это тоже чувствовали. Отсюда росла и утолщалась стена между людьми, практически говорящими на одном языке. Афганцы как бы стали у известного камня на развилке дорог.

Хозяин города Нур-Мухаммед в круглой мусульманской шапочке, расшитой серебром подошел к Качинскому.

- Мы с вами встречались в технологическом институте. Профессор Мартов подсказал мне тему кандидатской диссертации " Генная инженерия среди племен пуштунов, как следствие проникновения марксизма-ленинизма в исламский Афганистан".

- Генная инженерия! – воскликнул Качинский, оглядывая афганский дворик с водоемом, и указал на купол близкой мечети – А что скажет мулла?!

- Когда Мухаммед провел первую публичную проповедь у холма Ас-Сада в центре Мекки, на него посыпался град насмешек. А вот спустя полторы тысячи лет Коран признан современными учеными как энциклопедия высших знаний, в том числе и генной инженерии. Профессор Мартов принял ислам и после каждой утренней молитвы мечтает о том, чтобы с победой социализма в Афганистане наладить клонирование лучших афганцев.

- Клонирование! Лучших афганцев! Е-мое, куда я попал! – Качинский тоскливым взором обвел ближние горы, голые как грудь девушки.

Скоро вся компания офицеров вышла гулять по городу, сильно похожему на старую часть Бухары. Такие же слепленные из бросового материала глиняные дома, мечети с ажурными деревянными стенами, с полусгнившими коврами на земляном полу. Мимо глухих глиняных заборов текли арыки с мутной ледяной водой. В глубине дворов на длинных веревках сушилось цветное белье. Редкие деревья не давали даже слабой тени и пыльные кроны были неразличимы по цвету. Вокруг центральной площади стояли большие дома, принадлежащие богатому руководству правительственной партии. Резные окна вторых этажей глядели на базар, что отличался большим выбором японской техники.

Другая техника советская лежала в оврагах и канавах по обе стороны пыльных афганских дорог, демонстрируя собой резкое отличие рыночных способностей японцев и советских шурави – ржавая бахрома сгоревших танков сильно проигрывала блестящей отделке японских мотоциклов. Наблюдая жизнь маленького городка можно было сделать вывод, что мусульманский Афганистан сделал выбор в пользу японского народного капитализма, но при этом лучшие афганцы бесплатно обучались в Советском Союзе и, по мнению самих же афганцев получали образование лучшее, чем давали американские университеты. Сравнить было что, поскольку богатые афганцы, обучившись в Советском Союзе, уезжали в Америку за вторым дипломом. О том и зашел спор глубокой ночью на военной базе, куда советская колонна наконец-то прибыла без единой потери, не считая барда Николая. Тот улетел в Кабул на вертолете сопровождения, где его ждала известная афганская певица только что вернувшаяся из Москвы, где училась в Гнесинке.

- Марксизм-ленинизм можно уподобить танку, пробивающемуся через непроходимую зеленку, – говорил генерал Журавель. – А вот японскую систему можно сравнить с моджахедом, прячущимся в том же непроходимом кустарнике. Мощный танк идет в слепую и непременно завалится в реку, а моджахед знает тайные тропы и, гибко преодолевая препятствия, ударит из гранатомета по этому же танку и выйдет победителем.

- Я предполагаю, – сказал Качинский, выпив спирт, разбавленный минералкой, – что лучшая система выживания – это моджахед с гранатометом, сидящий верхом на танке. В таком случае мощность и маневр – лучшие союзники.

Спорили до самого утра. Качинский вышел по нужде. Стоял ясный день, а всего час назад была темная ночь. От местной воды пучило живот. Не возможно было заснуть также из-за близкого боя, идущего по периметру базы. Гаубицы непрерывно долбили зеленку. Красные пулеметные трассеры и гроздья лимонно-желтых ракет украшали ночное небо с чужими звездами.

Утром невыспавшиеся водители и солдаты повели бронетехнику на большой скорости без прикрытия с воздуха и без разведки в ближних горах. Машины и сопровождающие танки разошлись на километры, и лишь пыльный столб означал место вырвавшегося бронетранспортера, несущегося по каменистым косогорам. Такая безалаберность и неуправляемость не могла быть ненаказанной. Только самый ленивый моджахед не выставил прицел на мишень, ничем не охраняемого стрельбища. По этой дороге провели без потерь десять колонн, но на одиннадцатой все поломалось. Сознание у штабистов и у офицеров батальона враз разладилось. Вертолеты куда-то исчезли. Танки сопровождения принялись гулять сами по себе, подобно анархистам батьки Махно. Словно высшие силы, желая пополнить свое небесное воинство свежими жертвами, умышленно подставляли бронетехнику и бензовозы на одном и том же месте, где в прошлом году были расстреляны по одному и тому же плану. Сначала ухнул взрыв впереди колонны, затем в в середине и, наконец, в конце. Почти одновременно рванули радиоуправляемые фугасы. Гигантскими кострами вспыхнули бензовозы, загорелись грузовики, крытые тентом.

КАМАЗы принялись неудачно разворачиваться, и все как один, застряли в арыках и придорожных канавах. Танки развернули башни и принялись бить по ближайшей горе. Отставшие от колонны Т-80 развернули пушки и ударили по предместью ближайшего городка, где только что Нур-Мухаммед, что в переводе означает свет Пророка, инструктировал полевого командира моджахедов, как правильно атаковать шурави. Нур-Мухаммед, человек с двумя высшими образованьями, днем являлся секретарем местной партячейки, а ночью с винтовкой с оптическим прицелом выходил встречать заплутавшие советские машины с пьяными водителями. Днем секретарь партячейки получал партийные деньги, которые подпитывались советскими рублями, а за ночную работу платили доллары богатые американцы, что держали моджахедов на коротком поводке, натравливая их на советские войска. Человек с двумя лицами и жил надвое: сын Нур-Мухаммеда учился в Москве в институте международных отношений, а его дочь училась в Америке. Словом, семья Нур-Мухаммеда была двойной заложницей, и кандидату технических наук приходилось быть начеку и днем и ночью. Как только правительственные войска переходили в наступление и били моджахедов на границе с Пакистаном Нур-Мухаммед, как и вся правящая элита надевал европейский костюм и становился истинным коммунистом. Но стоило раз президенту СССР Михайло Ломоносову объявить о выводе ограниченного контингента, как Нур-Мухаммед стал правоверным мусульманином и, повязав голову черной чалмой, вышел с горожанами на атаку советской колонны. Но оказалось, что есть еще более правоверные талибы, и спустя два года, зайдя в городок, они повесили как предателя Нур-Мухаммеда на центральной площади вместе со всем активом партячейки. …

…Качинского взрывной волной бросило в кювет, куда он удачно приземлился, и руководимый инстинктом самосохранения он побежал в густые непроходимые заросли, что зеленым туннелем скрывали горную речку. Изорвав всю одежду и порвавшись сам в кровь, Качинский окунулся в ледяную воду, перемахнул небольшую речку и оказался в железных руках моджахедов – не помогли ни бокс, ни дзюдо, которыми он неплохо владел. Против лома нет приема, если нет другого лома. Качинского и двух солдат привели во двор Нур-Мухаммеда, где собралась знатная часть горожан, вооруженная одновременно кремневыми ружьями и гранатометами.

Солдат заперли в погребе. Хотели кинуть туда же Качинского, но хозяин оставил бывшего земляка во дворе среди возбужденных граждан, в один момент ставших фундаментальными мусульманами.

Нур-Мухаммед, бывший секретарь ныне полевой командир сменил костюм на длиннополую рубаху и широкие шаровары, велел женщинам обмыть синяки и ссадины Качинского.

Качинский утер кровь жесткой самотканой тряпкой, оглядел женщин, неотличимых друг от друга из-за объемной одежды и паранджи – вчера они были почти европейками со смуглыми лицами.

- Скоро вы … перелицевались. Вчера у вас была одна жена, сегодня много - когда успели?

- Станьте Пророком, и у вас будет девять жен, но учтите, каждой нужен свой дом, служанки и мешок золота. Вторая моя жена – жена погибшего брата. Исполняю супружеские обязанности раз в год – мне стыдно думать, что я возлежу на супружеском ложе с женой моего горячо любимого брата. Все советские все свиньи. Вы с женой сходитесь и в менструацию и в беременность, Коран строго запрещает это. Кстати, Лев Толстой о том же писал в своих дневниках. И он же, кстати, в завещании повелел похоронить себя по мусульмански, без всяких памятников, как простого бедуина, умершего в пустыне.

Бывший секретарь подошел к Качинскому, подал чашку чая с верблюжьим молоком, прекрасное средство от жары. Качинский слегка раздвинул плечи и вновь огляделся. Всего два дня назад советские офицеры под этим навесом на цветистом ковре пили чай с добродушными афганцами со сладкими голосами и ослепительными улыбками. Ныне вокруг Качинского сидели бородатые хищники со свирепыми глазами, только что уничтожившие колонну из тридцати машин.

Внезапно на близкой горе на фоне кровавого заката возник грозный всадник на коне, держащий в руке развевающееся по ветру зеленое знамя. Нур-Мухаммед сказал:

- Всадник смотрит в вашу сторону, скоро мы повернем к вам и придем к вам.

- Я подумал, что это мираж, – сказал Качинский, утирая грубой тряпкой разбитые губы.

- Был мираж, но вот видение материализовалось, и Пророк зовет нас за собой.

- Куда? Что можно найти в нищей России?

- Все у вас есть: и подземные заводы и красивые женщины, только Бога у вас нет, и потому у вас женщины доступны как водка.

- Ломоносов вылил всю водку в Енисей, – сказал Качинский. – Наши женщины скурвились, без бутылки ни в какую постель не затащишь.

Нур-Мухаммед впервые улыбнулся:

- Самое лучшее в Советском Союзе – это женщины. Если бы у вас не было ракет и электростанций, все равно вы были бы на первом месте – по красоте и доступности ваших женщин. Пока я учился в институте и в аспирантуре я женился поочередно на всех однокурсницах, а затем преподавательницах.

- А ведь Коран запрещает сожительство без брака, – наугад выкинул Качинский, ни разу не читавший Корана.

- По исламским обрядам на войне и в дальнем путешествии по чужим странам достаточно двух свидетелей, чтобы трижды сказать " развод" и ты свободен. Также при тех же свидетелях, сказав: " Я женюсь по любви", можно войти в новый брак.

- Первая жена от Бога, вторая от человека, а третья от сатаны!

- С вами трудно спорить. Такая поговорка очень идет мусульманской женщине. А вот ваши женщины неравнодушны к иностранцам, особенно к восточным мужчинам. Ленин говорил – учиться, учиться, учиться. Но он забыл сказать – молиться, молиться, молиться!

- Тогда бы некогда было учиться, весь лоб расшибешь.

- Мы успевали. Я учился и молился в домашней мечети. Днем учился, ночью молился.

- А когда вы женились? – Качинский невольно качнулся, сказалась бессонная ночь и нервный стресс.

Нур-Мухаммед подал фляжку, снятую с убитого солдата. Качинский хлебнул спирт и ожил.

- Вы все молитесь, да молитесь, а кроме мечети у вас ничего нет!

- Есть Родина! Есть История! Есть кремневое ружье, могу подарить, - Нур-Мухаммед взял у бородатого моджахеда ружье столетней давности – Возьмите, большая ценность, ружье моего прадеда. А у вас что-нибудь есть от вашего деда?

Деда Качинского репрессировали в 1937 году. Дед сказал какую-то глупость в мечети, и его по списку арестовали на следующий день. Писарь в краевом управлении НКВД, земляк и друг деда поздней ночью кинулся оповестить о беде. Переплыл ледяную Каменку, и мокрый принялся стучать во все окна: " Спасайтесь, бегите! " На этот призыв дед Качинского спокойно ответил: " На все воля Аллаха". Так и сгинул дед бесследно в Колымских лагерях. Но Качинский не может судить те времена, тех людей, поскольку не жил в те времена. Не может советский судья судить человека, живущего в Афганистане, как и афганский моджахед не может судить советских женщин, не прячущих свое лицо под паранджей. Лицо не сексуальный орган, чего его прятать. Об этом Качинский прямо и сказал Нур-Мухаммеду.

- Вы как русской водкой пропитались американскими словечками: " секс, рок, герлз". А русский язык насколько я правильно его изучил, знает только слова: " любовь, судьба, дружба". Если вы не можете правильно говорить на своем языке, то зачем обучаете других? У вас нет фундамента, нет точки отчета. У христиан новая эра со дня рождения Христа, у мусульман летоисчисление со дня переезда Мухаммеда в Медину, а у вас все памятники снесены. Были памятники царям, вы взорвали. Был памятник Сталину, вы переплавили.

- Сталин не Бог.

- Сталин – Пророк с карающим мечом. Об этом весь мир знает, только советские забыли – шайтан им внушил.

- У нас новый Пророк президент Ломоносов. Он, как и Мухаммед запретил пить вино и есть свинину и вообще всякое мясо!

- Пить вино и есть свинину запретил еще Моисей, он же Муса в своих десяти заповедях. Но еще ранее о том же говорили Пророки Ной, Яков, Авраам, он же Ибрахим.

- Взяли и запретили. А чем жить русскому человеку в сорокаградусный мороз, если окромя кабанчика и самогонки ничего нет?

… Раздался грохот, сверху посыпалась черепица и доски. На низкой высоте с ревом пронеслась пара штурмовиков. Все упали наземь, кое-кто прыгнул в водоем, спасаясь от горящих обломков, летящих с разбитого неба. С высокого минарета близкой мечети упал деревянный купол, расписанный звездами, и навстречу истребителям открылась зенитная пушка со спаренными стволами. Стволы бешено задергались, извергая огонь, и по дуге развернулись в сторону штурмовика, выходящего из пике. Зенитный снаряд попал в ракету, висящую на крыле самолета. Взрыв разорвал штурмовик на части и огненный дождь осыпал квартал богатых домов. Высохшие под горячим солнцем деревянные постройки вспыхнули как порох, и скорый огненный вал накрыл маленький городок.

ГЛАВА 21

Качинский два месяца провалялся в госпитале и вернулся на службу с повышением: со званием старшего прапорщика на должность старшего по гаражу при гостинице.

По случаю выздоровления и прибавления по службе в Красноярск приехал Копперфильд с тремя вагонами снаряжения. Дэвид пригласил девушку из рядов зрителей, и назвалась она, конечно, Маргаритой. Маргариту связали, заковали, закрыли в ящик. Ящик поставили под быстро вращающуюся пилу. Пила с каждой секундой опускалась все ниже. Вдруг что- то замкнуло, пахнуло горелым, заметались замешкавшиеся механики, и пила с воем упала на деревянный ящик, мигом разрубив его на две части. Фокусник Копперфильд закрыл лицо руками, пронзительный женский визг сопровождал падение пилы. Но вот ящик распался, Маргарита строго глянула на зрителей и встала, точнее, встали отдельно туловище и голова.

- Классный фокус, – сказала голова Маргариты, плывущая отдельно от своего туловища.

Качинский пытался пробиться за кулисы, но охрана великого иллюзиониста отбросила его. Ночью Маргарита пришла сама, точнее пришла одна голова, что недолго маячила за окном. Качинский пугливо выглядывал из- под одеяла, не решаясь не то, чтобы открыть дверь, но и встать с дивана. Словом, Копперфильд пришел к нему домой с продолжением своих фокусов.

Наконец, Маргарита устала звать Юрия Николаевича, выдула изо рта узкое синее жало газорезки и вырезала оконное стекло. Качинский с головой накрылся. Кто-то сбросил с него одеяло и страшный голос спросил: " Ты звал меня, дорогой? " Качинский открыл глаза. Посреди дома стоял Драконоид Бузор с головой чемпиона мира по греко-римской борьбе. Качинский с кочергой наперевес стал напротив. Чудовище зажгло красные глаза и сказало:

- Все в один голос: и Павел Глоба, и баба Ванга говорят, что ты станешь Президентом России! Так не бывать этому!

Чудовище выкинуло из-за спины стальное ружье и выстрелило, но ни одна стальная дробь не попала в Качинского. Качинский отступил к миниатюрной модели подводной лодки, крохотная команда которой наблюдала, выстроившись вдоль борта. Качинский скомандовал: " Товсь! Правым бортом первой ракетой… Пуск! "

С облаком пара из подлодки выскочила ракета величиной с карандаш и ударила в правый глаз чудовища. Драконоид взвыл тонким женским голосом и, схватившись за окровавленную морду, убежал во двор. Спустя время Качинский, подобрав дробовик, осторожно выглянул во двор и выстрельнул для острастки. Старый месяц осветил стол с пустыми бутылками, покрытыми изморозью.

- Не стреляйте, – послышался знакомый голос, и из-за угла дома вышла библиотекарь Марьям.

- Как ты здесь оказалась?! – воскликнул Качинский, бросая ружье и обнимая девушку, трясущуюся от страха – Черт, что за ночь!

Нигде не виделось ни огонька, весь город был погружен в непроницаемую тьму.

- Какое-то чудовище пробежало мимо, – плакалась Марьям. – Ты опять пил с кем попало? Всякие глюки окружили тебя.

- Вот-вот, – в тон отвечал Качинский. – Это моя любовь пронеслась мимо. Вот вы и встретились.

- Любовь в таком страшном обличье?

- А что, тебе встречалась любовь в виде ангела?!

- Это верно! – согласилась Марьям. – Все мужчины – чудовища!

- А все женщины – ведьмы! Но как ты оказалась здесь среди ночи?!

- Ты меня позвал, вот я и пришла. Вообще-то не пришла, а приехала.

- Как позвал, ничего не понимаю?

- Во сне.

- И ты услышала?

- Моя бабушка была знахаркой.

- Колдуньей?

- Нет, знахарка. На, выпей зелье, оно придаст тебе силы.

- Зачем мне сила? Куда ее использовать?

- А помнишь, ты пытался применить силу. Попробуй снова, может получится. Теперь ты старше по званию, мне будет лестно!

- Ты меня испытываешь, ты меня пугаешь. Иные мужчины уступают женскому напору, а потом жалеют об этом всю жизнь.

- Ну, допустим, ты не из таких, – Марьям тихонечко подталкивала Качинского к дверям его же родового гнезда.

Но Качинский что-то не торопился домой и явно упирался настойчивым попыткам девушки завести ее в теплое помещение – она уж порядком замерзла. А тут еще дворовая сучка Пальма кругами носилась вокруг и пыталась укусить гостью за ногу.

Ну, заводи же меня скорей в холостяцкую комнатку с зеленым диваном и красной подушкой, с прекрасным видом на город с вечерними огнями!

Качинский дивился. Ну, не похоже это на Марьям. Его начал бить озноб – кто это рядом с ним?!

- Ну-ка, покажи паспорт, – приказал Качинский.

Три года назад о том же самом просила Марьям, пугаясь штампа регистрации брака.

- Да, конечно же, о чем речь, – Марьям слишком торопливо пыталась всучить документ, на ощупь, надо сказать, сильно помятый.

- Ой, какая же ты старая. Тебе здесь сто девятнадцать лет.

- Не шути так, милый. У женщины нет возраста. Ты смотри, какая тонкая талия, как у муравья. Меня муравьем и прозвали в институте…

- … Благородных девиц, – в тон отвечал Качинский, оглядываясь на чьи-то звонкие голоса во дворе.

Несколько больших теней прошло мимо, обдав значительным холодом.

- Вспомнила! – воскликнула Марьям – Верно, я и была здесь сто лет назад. Век прошел как один год. Век назад мы здорово кувыркались с тобой на зеленом диване с красной подушкой и чудесным видом на Красноярск. Так веди меня же скорей, милый. Я надеюсь и в этот раз отстоять свою честь.

- Только через ЗАГС!

- Завтра, милый, завтра.

- Нет, сейчас! – отвечал Качинский, стойкий как оловянный солдатик.

И тотчас выдалось утро необыкновенно чистое по цвету и свету, а запахи улавливались за квартал – где-то работала кухня детского сада, и обоняние тревожил забытый аромат котлет и детсадовского борща с белым хлебом с маслом и с икрой…

- Кушать хочу, – ласково заглядывала в глаза Марьям, лежа рядом на детских кроватках, сдвинутых вместе.

- Я же тебя накормил, – отвечал Качинский, глядя в огромное окно, за которым вслед лучам солнца расцветал весенний Красноярск.

- Чем? – недовольно спросила Марьям, морща лобик.

- Любовью.

И здесь загрохотала входная дверь, а над головой Качинского возник полковник Голубев.

- Что? Спать? Твою! Мать! В шею! Гнать!

Через секунду Качинский навытяжку стоял перед начальником смены, А полковник, наоравшись, спокойным голосом сказал:

- Ширинку застегни, хрен моржовый! Набрали, понимаешь, тут гениев.

Качинский обиделся на слово «гений» и сам начал кричать на полковника:

- Не сметь кричать! Уволюсь!

- Вы уволены.

- Подам в суд.

- Майор Качинский, вон отсюда!

- В Гаагский трибунал подам!

- Полковник Качинский! Немедленно покиньте пост, а завтра к восьми ноль-ноль приходите за билетом в Москву. Вас ждет президент Ломоносов. Да вот он и сам вперед прилетел!

Качинский со счастливым лицом, ощупывая новые погоны с большими звездами, кинулся навстречу стеклянным дверям, в которые втекала огромная толпа генералов и высоких чиновников с державными лицами. Впереди всех торопился мужчина с живыми глазами и картой Америки на лбу. Президента СССР окружали две миниатюрные женщины, одетые с таким изыском, что даже Качинский был поражен великолепием нарядов от Кардена. Глаза слепили множество бриллиантов, развешанных всюду как лампочки на новогодней елке. Два бриллианта сверкнули и в очах великолепной женщины по имени Лала.

Прекрасная Лала, ныне академик, президент академии изотерических наук сопровождала президентскую чету по всему миру, при этом наговаривая вполголоса на ухо Зое Спартаковне по персидски нежные слова-коды, зомбируя жену президента и всю президентскую рать. Завладев душой жены президента, Лала защитила докторскую, затем стала почетным академиком, завладев при этом кварталом правительственных зданий. Отныне тысячи сотрудников работали над разрушением правительства СССР, усаживая чиновников якобы перед детектором лжи.

Кандидатам на министерскую должность надевали наушники, подводили к голове электроды, и на дисплее возникали тысячи символов, ключей от души испытуемого. Ключи незаметно проникали в подсознание и открывали необходимые замки, закрывая ненужные. При этом как ценная рыба выуживалась секретная информация Кремля. ЦРУ и мечтать не могло о таком результате. Лала с подопечными колдунами, изгнав прежнюю душу, сочиняла новую песню, используя стандартный набор кластеров. Красавица Лала минута за минутой год за годом вкладывала в уши Зои Спартаковны эти самые кластеры. И вот уже президент издавал приказ о ликвидации Берлинской стены, о поспешном выводе Западной группы войск, о самоуничтожении Варшавского договора и одностороннем само разоружении.

Президент Ломоносов с супругой прибыли на бывшую родину потренироваться в Аналитическом Центре, поиграть с игрушечным составом Истории. Да вот беда – потерялся ключ к замку, на который был заперт процессор игрового автомата. А без ключа История без толку бегала с одной железнодорожной колеи на другую. Говорят, ключ украл дежурный прапорщик Качинский…

Акадамик Лала рентгеновским взглядом исследовала Качинского на предмет ключа, но ключ лежал, в области сердца. По слухам, Качинский готов был вернуть ключ Истории, но только в обмен на Шнобелевскую премию.

Опять же по слухам, помогали Высшие Силы. Да и сам поэт неоднократно заявлял: " Стихи не мои". Назрела срочная необходимость вмешаться в эту связь.

Еще в Москве в лаборатории Изотерической академии был смоделирован двойник Качинского, но опыт не состоялся в виду малой информации. Хотя некоторые результаты были: Качинского стали преследовать видения, сны наяву, а во снах он напротив входил в активный режим – Качинского то и дело среди ночи подбрасывало. После чего поэт не мог заснуть, исследуя диван на предмет тайных пружин. Через ночь, уже на дежурстве " землетрясение повторялось" и Качинского подбрасывало за рабочим столом. Словно некто большой хватал его за шиворот, как котенка, и носил по институту длинными коридорами, пока не бросал на каменный пол с высоты двух-трех метров, отчего Качинский набивал значительные шишки. Качинский невольно стал задумываться о тайных враждебных силах, о некой руке, управляющей его жизнью из параллельного мира. Уж не эта ли " Рука" погубила Есенина и Маяковского и прочих русских поэтов? После ранения в голову в Афганистане Качинского стали посещать мысли о Боге, как о единой сущности, возникло странное желание найти где-нибудь редкую Библию, а то и вовсе недоступный Коран. Словом, крыша основательно поехала…

Головные боли усиливались после бессонных ночей, коих добавилось вдвое. Начальство решило, что Качинский мало дежурит, и принялось выставлять его взамен старших офицеров, что один за другим отбывали в служебную командировку в США. Обещали и Качинского послать по тур путевке, но сие было недостижимой мечтой.

Веселила и скрашивала одиночество молодая уборщица, прибывающая на работу рано утром. Уборщицу звали Лала, была она по виду южных кровей, а говорила столь складно, что Качинский невольно засыпал от ее сказок и при этом бурно зевал перед лицом прекрасной дамы. Скоро новенькая уборщица каждый раз в новом наряде и поэт Качинский стали чудесными подружками, и делились маленькими семейными тайнами. Лала сказала, что родилась в Персии, воспиталась на Кавказе, а вышла замуж за сибиряка. Такая вот странная биография. Качинский, в свою очередь, сообщил прекрасной женщине, что, по словам мамы, родился он в час ночи 6 августа в деревне Козловка Ачинского района Красноярского края. Окончил Томский ордена Трудового Красного Знамени Политехнический институт имени С. М. Кирова. Был за границей в 1985 году в Индии, и вот опять обещают отправить в командировку в США. Имеет два ордена Трудового Красного Знамени, три медали " За Трудовое Отличие". Ныне он секретарь парткома секретного объединения " Восток".

- Господи, как же вы это при таких чинах и званиях туточки сидите? – изумилась Лала, роняя швабру на каменный пол.

- Именно здесь на этом посту необходима отличная память на лица и события!

Увы, Качинский обладал слабой памятью, иначе он узнал бы в уборщице знаменитого академика Лалу, чьи портреты рядом с портретами президентской четы подавались в каждом советском издании. Не ведал Качинский, что прекрасная Лала, вешая ему лапшу, одновременно вставляла в уши гипнограммы. Эти гипнограммы управляли сознанием Качинского, когда тот в ночное дежурство тайно проникал в Аналитический Центр и садился за пульт гигантского компьютера. При этом Качинский чувствовал себя Наполеоном, который ведет свои войска по всему земному шару.

Вообще-то, советская наука как-то обошла стороной тезис о Бонапартизме: откуда берутся Наполеоны, что скачут галопом по Европам, поматросят да бросят?! А потом История ходит беременной, и внебрачные дети типа Качинского не слушаются маму и не учат уроков. Качинский управлял Историей как Александр Македонский своим Буцефалом. Но вот поводья руками Качинского держала Лала! Качинский то и дело сходил с коня, переводил стрелки по указанию Лалы и вновь садился на локомотив Истории.

То и дело на дисплее возникали столицы ведущих держав и, наконец, взору явился город Берлин с явной несуразицей на карте: город разделен надвое Берлинской стеной и каждая часть развивается самостоятельно. Так человек, разрубленный напополам на аттракционах великого фокусника Копперфильда, двигается раздельно – правая рука не ведает, что делает левая, хотя левая рука управляется правым полушарием. Берлин – голова Германии был также распилен пополам и, подобно шизофренику, жил двойной жизнью. Немецкая личность распалась надвое: капиталистическую и коммунистическую, что невозможно в природе вещей. И Качинский, по подсказке Лалы, ловко управляя " мышкой", убрал Берлинскую стену.

Что тут началось! Навстречу друг другу понеслись западные товары в ярких упаковках и коммунистическая идеология в уродливой рекламе типа " Партия - ум, честь и совесть эпохи". Сей лозунг был совершенно верным, как верно юношеское сердце и точен зрелый ум. Правда, сочетаются они с трудом: либо зрелый ум и усталое сердце, либо верное юношеское сердце и молодой незрелый ум.

Конечно, западный товар наголову разгромил восточную идеологию и немедленно восторжествовал дикий капитализм: все как один пожелали насытить желудок, а уж затем, сидя у камина, в благородной отрыжке вкушать культуру. Впрочем, о культуре забыли уже после десятой кружки крепкого Баварского пива, а сердца у многих просто не оказалось. Западные немцы тридцать лет уже пребывали в американской оккупационной зоне, и девяносто процентов немецкой души было насыщено свингом и рок-н-роллом. Напротив, восточная немецкая душа была полна Вагнера и Штрауса. Рок-н-ролл напал на вальс и сильно потоптал венца…

" Что я наделал! " - воскликнул Качинский и попытался вернуть Берлинскую стену, но правое полушарие уже победило левое и над реками пива не нашлось места мостам для романтических встреч. На месте Берлинской стены образовался автобан с восьми рядным движением, по которому плотно неслись тысячи " Мерседесов", только что сошедших с конвейера и запросто подаренных восточному немцу. Скоро, очень скоро " Мерседесы" вытеснят советские танки и, наступая на пятки бегущих войск, без единого выстрела въедут в побежденную Москву. Скоро и москвичи перейдут на сосиски и пиво, рестораны " Макдональд" вытеснят знаменитую " Прагу" и " Пекин". Хотя, немного спустя, китайцы вернутся с товарами настолько дешевыми, что на голову разобьют западный импорт. У китайцев удачно срослись левое и правое полушарие…

⇐ Предыдущая 8 9 10 11 121314 15 16 17 Следующая ⇒