Благодарность 23 страница

– Это… – Себлом запнулся.

Дочка хотя бы оставила ему кружку. Медленно допив оставшийся мед, толстяк встал, переставил кружку на соседний столик, к кувшину, и вышел из зала. Гундри, нахмурившись, посмотрела ему вслед. Тору вся эта сцена показалась какой‑ то ненастоящей, словно и отец, и дочь исполняли давно заученные роли. Впрочем, особой уверенности в этом у него не было.

– Хочешь посмотреть свою комнату? – спросила Гундри.

Тор встал из‑ за стола и неопределенно махнул рукой.

– Я еще не уверен в том, что останусь.

– Ты же устал! Куда тебе еще идти?

– Я что, так плохо выгляжу? – Тор улыбнулся.

– Нет. А вот лошадь твоя не в лучшем состоянии. Можно подумать, что она несколько недель не видела конюшни. Учитывая, что ты вряд ли нежился в мягкой постельке, пока твоя лошадь мерзла на ветру, то же самое касается и тебя.

– Какая ты внимательная, все подмечаешь, – хмыкнул Тор. – Хотя на самом деле все было не так уж и плохо. Но поспать в теплой кровати… Почему бы и нет?

И его мечта сбылась. Едва Гундри показала ему комнатушку под крышей, как Тор повалился на соломенный матрас и погрузился в глубокий сон. Правда, уже через два часа он проснулся. Спина и шея болели – лежанка оказалась слишком короткой, так что Тор не мог толком выпрямиться, но сон освежил его, словно он проспал всю ночь. В комнате даже была миска для умывания, и он с радостью воспользовался подвернувшейся возможностью вымыться, не стуча зубами от холода.

Когда Тор спустился в трактир, там уже было полно народу. В зале аппетитно пахло едой, и у него сразу потекли слюнки. Никто из людей, решивших отужинать тут, не обращал на него внимания, поэтому Тор удостоился лишь пары любопытных взглядов, когда спускался по лестнице. Видимо, все обстояло именно так, как он и предположил вначале, – в Эзенгарде привыкли к чужакам. Тем не менее Тор решил оставить свой меч в комнате. Может, чужеземцы тут и не были в диковинку, но он не знал, отнесутся ли жители Эзенгарда столь же равнодушно к тяжеловооруженному воину.

Только оказавшись посреди зала, Тор заметил, что за столиком у входа сидят Урд и дети. Прежде чем он успел что‑ то сказать, к нему подошла Гундри и так настойчиво потащила его к другому столику, что Тор, опешив от неожиданности, едва не оттолкнул ее.

– А ты вовремя пришел! – весело заявила она. – Я как раз собиралась подняться к тебе. Ужин готов… И не волнуйся, он свежий, я ничего тебе не грела.

«Интересно, – подумал Тор, – она подслушивала наш разговор с Себломом до последнего слова? » Ничего не ответив девушке, он мягко попытался высвободиться, но Гундри вцепилась в его руку еще сильнее.

– Я приготовила тебе кое‑ что особенное, – продолжала болтать она, все больше тесня Тора к дальнему столу у камина. – Делай вид, что Урд тебя не знает. – Эти слова она шепнула, почти не шевеля губами.

Урд? Тор с трудом сдержался, чтобы не уставиться на жену. Откуда Гундри знала Урд?

– Так, теперь садись, я тебе все принесу, – громко произнесла девушка, почти силой усаживая его на стул. – Знаю, некоторым это кажется странным, но новым постояльцам в первый день мы устраиваем царский прием, так уж у нас заведено.

– Это… очень приятный обычай, – помедлив, ответил Тор.

Ему приходилось прилагать усилия, чтобы не смотреть на Урд. Та действительно не обращала на него никакого внимания. Наверное, она как‑ то успела договориться с дочерью трактирщика. Но почему? В таверне можно было расслабиться. Тут никто не смотрел ни на Урд, ни на ее детей.

– Но как вам удается получать прибыль в том случае, если постоялец останавливается только на один день?

– О, это секрет, и мама тщательно его оберегает.

– И твой отец тоже?

– Б о льшую часть времени отец проводит в таверне, уничтожая запасы меда и споря с гостями о том, кого еще он сможет перепить, а не волнуется о прибыли. И, кстати, чаще всего он проигрывает в этом споре. – Девушка махнула рукой. – Сейчас я принесу тебе ужин.

«И не двигайся», – беззвучно добавили ее губы.

Тор был несколько обескуражен. И обеспокоен. Откинувшись на спинку неудобного стула, он закрыл глаза и сделал вид, будто наслаждается теплом камина, а сам втайне попытался перехватить взгляд Урд. Но жена, занятая разговором с Ливом и Эленией, даже не смотрела в его сторону. Беспокойство нарастало, хотя Тор и не знал почему. Что‑ то тут было не так. Через некоторое время вернулась Гундри с кувшином меда и кружкой. А вот ужин на деревянном подносе она поставила на стол Урд. Дети с аппетитом набросились на еду, а Урд о чем‑ то заговорила с Гундри. Тор попытался незаметно подслушать их разговор, но обе женщины говорили тихо, а в таверне стоял шум. Стараясь отделаться от глупых мыслей, Тор отвернулся. Он просто отвык доверять людям, вот и все.

Вскоре ему тоже принесли ужин. Порция оказалась огромна даже для человека его телосложения, но он съел все до последнего кусочка. Тору казалось, что он никогда не пробовал ничего столь вкусного. Впрочем, для него сейчас вкусным было что угодно, кроме лисятины.

Когда он доел и отодвинул от себя тарелку, к его столу подошла Гундри. За ней следовала темноволосая женщина, похожая на нее как две капли воды. Она была достаточно молода, чтобы оказаться сестрой Гундри, но выяснилось, что это ее мать Хельга. Сев за стол Тора, женщина спросила, понравился ли ему ужин. Она громко смеялась, расспрашивая его о том и сем, но Тору казалось, что ее не очень‑ то интересуют его ответы. Наконец Хельга опустила ладонь на его руку и склонилась вперед.

– Достопочтенная госпожа Урд приказала мне передать тебе, что она считает, что вам следует делать вид, будто вы не знакомы. По крайней мере, пока вы остаетесь в Эзенгарде, – шепнула она. – Через три дня сюда прибудет корабль, на котором вы сможете уплыть. А до тех пор тебе лучше держаться от нее подальше.

– Почему?

Тора смутили слова «достопочтенная госпожа Урд».

– В наше время нужно оставаться осторожным. Это всего на несколько дней. Пока что ты можешь остаться здесь и как следует отдохнуть. Я позабочусь о госпоже и ее детях, не волнуйся.

– Ты же знаешь, что легче всего заставить кого‑ то волноваться…

– …если сказать ему, что повода для волнения нет. – Хельга улыбнулась. – Но я говорю серьезно. О госпоже и ее детях позаботятся, можешь не сомневаться. Любой из нас готов пожертвовать жизнью ради нее.

Тор лишь через мгновение понял, что имеет в виду трактирщица. И что это означает. Это настолько испортило ему настроение, что по его лицу сейчас многое можно было понять.

Женщина испуганно подняла брови.

– Тогда будь добра, передай «достопочтенной госпоже Урд», что мне нужно с ней поговорить.

– По‑ моему, это не очень… – начала трактирщица.

– Я могу сам подойти к ней, знаешь ли, – прошипел Тор, продолжая улыбаться. – Если ты хочешь, чтобы я поступил именно так… Но я не думаю, что твоя госпожа будет в восторге.

Побледнев, Хельга окинула его испытующим взглядом. Возможно, она пыталась определить по выражению его лица, действительно ли он собирается выполнить угрозу. Тор был настроен решительно, и, к его облегчению, Хельга это поняла. Она подошла к столику Урд, сделав вид, что хочет принять новый заказ. Урд что‑ то сказала ей, и трактирщица, улыбнувшись, поклонилась. К изумлению Тора, ни Лив, ни его сестра не слушали то, что говорит им хозяйка таверны. Поставив грязную посуду на поднос, Хельга скрылась за стойкой, не удостоив Тора и взглядом. Через пару минут она вернулась с еще одной кружкой пива, которую он не заказывал.

– Через час на конюшне, – шепнула она, ставя кружку на стол. – Сзади, за стойлами, увидишь дверь. Но постарайся, чтобы тебя никто не заметил.

Дверь находилась именно там, где и сказала трактирщица, но она была настолько неприметной, что Тор ни за что бы не нашел ее, если бы не знал, где искать. За дверью обнаружилась крохотная комнатка без окон. Там его ждала взбешенная Урд.

– Что все это значит? – выпалила она. – Ты решил приложить максимум усилий, чтобы все в городе узнали, кто я на самом деле?!

Тор глубоко вздохнул, пытаясь подавить раздражение, развернулся и закрыл за собой дверь. Не проронив ни слова, он заглянул Урд в глаза. Каморка была очень маленькой, так что они стояли почти вплотную друг к другу. Все щели в стенах были забиты паклей, и только сквозь соломенную крышу проникал свет, который придавал лицу Урд призрачную бледность. «Отличное укрытие», – подумал он.

– Разве не так? – прошипела Урд, понимая, что ответа ей не дождаться.

Тор пожал плечами.

– Возможно, я не прав. Поэтому нижайше молю о снисхождении. Я не хотел смутить вас, достопочтенная госпожа… Именно так к вам надлежит обращаться? Или вы предпочитаете какой‑ либо титул, который мне, увы, неизвестен?

Тор и сам не знал, чего добивается.

Урд смерила его взглядом.

– Ага, – пробормотала она. – Вот оно что.

– Да, представьте себе, достопочтенная госпожа, дело именно в этом, – холодно ответил он. – Видите ли, я несколько удивился, когда мне передали ваш приказ.

– Тор… – начала она.

– Что все это значит?! – Он едва сдерживался, чтобы не закричать. – Эти люди считают тебя Несущей Свет!

– При чем здесь «эти люди»? Только Гундри и ее мать…

– Значит, это правда? – рявкнул Тор.

Его вопрос обидел ее, и он это чувствовал, но ничего в его душе даже не шелохнулось. Наоборот, ему почему‑ то нравилось гневаться и причинять Урд боль. Тор заволновался, осознав, что его догадка верна.

– Почему ты спрашиваешь об этом? – выдавила она.

– А почему ты не отвечаешь?

– Потому что ты знаешь ответ. – Урд подняла руку, собираясь коснуться его лица, но остановилась.

– Нет, не знаю, – отрезал Тор, отшатнувшись.

– Тор, тебе известно, кто я такая. И кем я была. Но я… – Запнувшись, Урд отступила, и ее платье зашуршало в темноте. – Может быть, ты прав. И я допустила ошибку.

– Когда лгала мне?

– Я не лгала тебе! Я больше никак не связана с Несущими Свет! Я ошиблась, явившись в этот город. Но когда мне стало ясно, что я поступила опрометчиво, было уже поздно. Гундри и ее мать узнали меня.

– Узнали? Ты же тут никогда не была!

– Они узнали меня точно так же, как и Сигислинда. – В голосе Урд сквозил холод. – Я не первая из моего народа, кто очутился здесь. Я пришла в порт, чтобы встретиться с тобой, как мы и договаривались. На пристани тебя не оказалось, и я пошла в таверну. Хельга увидела во мне Несущую Свет. Вот и все.

– И ты ухватилась за эту возможность…

– Да, чтобы получить помощь! – перебила его Урд. Она почти кричала: – Нам нужна помощь, Тор! Все это время мы спасаемся бегством. Я устала бежать от всех, кого мы встречаем. Мои дети устали вести такую жизнь. Я ношу под сердцем твоего сына. Я не хочу, чтобы он пришел в этот мир беглецом, и не думаю, что ты этого хочешь.

– И поэтому ты решила вернуться к прежней жизни. – Тор понимал, что эти слова излишни и только обидят Урд.

– Я пытаюсь спасти нас, Тор. – Урд с удивительным спокойствием отреагировала на его упрек. – Тебя, моих детей, себя саму. Хельга и ее дочь, возможно, не единственные, кто разглядел во мне ту, кем я больше не являюсь. Мы можем покинуть Эзенгард и вновь пуститься в скитания по этой ледяной пустыне, чтобы каждый вечер молить богов спасти нас от погони врагов. Или мы можем принять помощь этих людей. Они спрячут меня и детей, пока в порт не прибудет какой‑ нибудь корабль. Тогда мы уплывем отсюда. Возможно, это случится уже через пару дней.

Тор не стал спрашивать у нее, откуда Урд знает, что тут вообще появится какой‑ нибудь корабль, куда она решила плыть и почему она считает, что ему захочется это делать.

– И ты думаешь, они поверят тебе?

– Я не думаю. Я знаю, – ответила Урд. – Несущие Свет достаточно сильны в Эзенгарде. Сигислинда догадывалась об этом, но вряд ли понимала, насколько распространилось тут их влияние. Эзенгард падет еще до наступления следующей зимы.

Top подумал, не передать ли ей их разговор с трактирщиком о предстоящей войне, но затем решил, что это ничего не изменит.

– А что, если они узнают правду? Если они заметят, что ты больше не Несущая Свет? Они же убьют тебя. Тебя и твоих детей.

– Они ничего не узнают, Тор. Я же не лгу им. Я действительно Несущая Свет по своей крови и останусь ею навсегда. Я отреклась от моих сестер с их фанатизмом и неуемной жестокостью, но не отреклась от моей веры.

– А вдруг ты встретишь другую жрицу?

– Их тут нет. – Урд словно ждала этого вопроса. – Сейчас я единственная представительница моего народа в Эзенгарде. Они ждут, что сюда приедет новая проповедница, это так. Хельга сначала подумала, что это я. Но на самом деле жрица прибудет в город только через несколько недель, если не месяцев. А к тому моменту мы будем уже далеко от этих мест. – Урд провела ладонью по животу, и Тор даже в темноте почувствовал, что она улыбается. – Твой сын помогает мне избегать обязанностей жрицы. Мы спрячемся. В Эзенгарде есть много приверженцев учения Несущих Свет. Они помогут мне и детям. А ты останься пока в таверне и поработай на Себлома. Как только станет известно, что какой‑ то корабль отплывает на юг, мы тут же поднимемся на борт.

Возразить Тору было нечего. План Урд казался простым, но вполне выполнимым, если не брать во внимание тысячу мелочей, из‑ за которых все могло пойти прахом. На самом деле он злился, оттого что Урд брала на себя смелость распоряжаться его судьбой. Но говорить об этом было глупо.

– Мне это не нравится, – упрямо заявил Тор. – Это слишком опасно.

– Мне все это тоже не по душе. Поверь, я предпочла бы остановиться на каком‑ нибудь хуторе, где люди живут в мире и спокойствии. По вечерам я сидела бы на террасе, глядя, как играют во дворе дети. А ты возвращался бы с работы в поле, усталый и голодный, и я баловала бы тебя вкусным ужином.

– Только ужином? – Тор невольно улыбнулся.

– Не только. – Она кокетливо повела плечом.

– И ты веришь в то, что когда‑ то мы сможем вести такую жизнь?

На мгновение Урд, казалось, всерьез задумалась над его вопросом, но затем лишь пожала плечами. Наверное, не стоило ему говорить это. Скорее, нужно было спросить, действительно ли ей хочется такой жизни. А ответ на этот вопрос знали они оба.

– Тебе пора, – сказала Урд. – Нужно быть предельно осторожными. Вполне возможно, что Хельга и ее дочь – не единственные, кто заметил меня.

Разум подсказывал Тору, что она права. Вообще‑ то, приходить сюда было рискованно. То, что люди тут привыкли к чужакам, еще не означало, что ни у кого из них не возникнет подозрения. И все же Тор был разочарован.

– Хельга сообщит тебе, где мы спрячемся, – продолжила Урд. – Но лучше тебе не искать нас.

– Понимаю, – горько ответил он.

– Это ненадолго. Вероятно, на пару дней.

– А что, если Бьерн пришлет сюда своих людей, чтобы те нашли нас?

– Если бы он поступил так, мы не вели бы этот разговор. – Урд пожала плечами. – Я сомневаюсь, что он станет преследовать нас после того, что случилось. Но, если и так, вряд ли они подумают, что мы настолько глупы, чтобы явиться сюда.

Глава 16

В течение следующих трех дней Тор не видел ни Урд, ни ее детей. Они словно растворились в воздухе, и после той встречи на конюшне Тор решил больше ни с кем не говорить об этом. Зато он нанялся к Себлому на работу и пожалел об этом решении еще до того, как день склонился к вечеру. Хотя он и потерял память, но все же был уверен в том, что привычен к тяжелому физическому труду, и не боялся, что Себлом потребует от него усилий, достойных силача. Но оказалось, что работа эта не из приятных – в таверне было много мерзопакостнейших дел, с которыми приходилось как‑ то справляться, в том числе очистка выгребной ямы. Вечером Тор мылся даже дольше, чем ужинал. Впрочем, времени зря он не терял. Конечно, он старался не привлекать к себе внимания, общаясь с завсегдатаями таверны, но к концу четвертого дня уже неплохо разбирался в ситуации, сложившейся в Эзенгарде.

В городе проживало около тысячи человек. Это было самое крупное из всех поселений, которые он когда‑ либо видел. К тому же Эзенгард был очень старым городом, и большинство домов строилось на фундаменте роскошных древних зданий. Если присмотреться, то можно было обнаружить следы былого величия – там обломок стены, тут фронтон, колонна или дверная перемычка, созданные с мастерством, которое, увы, теперешние зодчие утратили. Да и сам город изначально строился совсем по другому плану, о чем нынешние жители, должно быть, понятия не имели. Но Тор разглядел его в первый же момент, как пришел сюда: Эзенгард, возможно, и оставался городом торговцев и коневодов, но раньше тут была крепость, и современное поселение сохранило ее следы. Судя по всему, раньше этот город вряд ли удавалось взять даже превосходящим силам противника.

Прошел уже пятый день его пребывания здесь, а Тор по‑ прежнему не виделся с Урд и детьми. Пару раз он просил Гундри провести его к ним, но в ответ девушка говорила, что незнакомка с двумя детьми оставила город в первый же день. Пришлось мириться с этой игрой в молчанку.

Вечером шестого дня Тор устало поплелся в зал таверны, чтобы получить плату за работу – еду и кружку меда. Тор уже начал подозревать, что в эту кружку Себлом просто сливает то, что не допили другие посетители. К тому же иногда трактирщик подсаживался к нему и отхлебывал его мед. Тор ничего не говорил ему, хотя видел, что хваленое гостеприимство Себлома обернулось жадностью.

– Ну как тебе работа? – спросил трактирщик и, по привычке протянув руку к его кружке, сделал довольно большой глоток.

– Какую именно работу ты имеешь в виду? – раздраженно осведомился Тор. – Отмывание бочек из‑ под рыбы или уборку остатков мясных туш?

– Значит, работа тебе не нравится, – усмехнулся Себлом.

– Да уж, жаркое, которое готовит твоя жена, мне нравится больше, – честно ответил Тор.

– Зато работенка‑ то идет тебе на пользу.

Это не соответствовало действительности. За исключением того, что Тор тщательно отмывал лицо и руки, возвращаясь с работы, в остальном он запустил себя. Его одежда была грязной и плохо пахла, а русые волосы потемнели от пыли и казались каштановыми. Тор тщательно следил за тем, чтобы все время держать плечи опущенными и шаркать, и пару раз даже демонстративно уронил какие‑ то ящики, словно они были для него слишком тяжелыми. Любого, кто хоть немного знал его, это представление не обмануло бы, зато те, кому поручили найти тут светловолосого богатыря, не стали бы обращать на него внимание.

Неправильно истолковав молчание Тора, Себлом поморщился и отпил еще меда. На самом деле трактирщику не стоило этого делать, потому что у него и так уже заплетался язык, а глаза помутнели. Правда, Тор не стал бы утверждать, что Себлом напился вдрызг, хотя опьянение явно сказывалось на его поведении. Если вдуматься, Тору еще ни разу не довелось видеть толстяка трезвым, поскольку тот всегда был в той или иной степени пьян.

– С другой стороны, работаешь ты неплохо. Получше, чем твои предшественники.

– Предшественники?

– Завтра прибывает корабль. Первый в этом году, – продолжил трактирщик, не обращая внимания на его вопрос. – Будет большой праздник. Мы всегда празднуем прибытие первого корабля, входящего в наш порт после зимы, а зима в этом году выдалась особенно долгой. Ты можешь неплохо подзаработать, если пойдешь разгружать корабль. – Себлом хихикнул. – Ну, или еще чем‑ нибудь займешься.

– Наверняка есть люди, которые тоже согласились бы на такую работу.

– О, таких хоть отбавляй, – подтвердил толстяк. – Зато выгребные ямы вычищать никто почему‑ то не хочет, не говоря уже о том, чтобы зарывать коровий навоз, ковыряясь в промерзшей земле. – Он указал на тарелку с жарким и овощами, стоявшую перед Тором. – Если хочешь, то с завтрашнего дня будешь работать не только за еду и кров. Считай, что ты прошел испытание, работая тут последнюю пару дней. А знаешь, что мне принадлежит не только эта таверна?

Если хотя бы половина из услышанного от Себлома была правдой, то трактирщику принадлежал чуть ли не весь Эзенгард. Тор кивнул.

– Столь трудолюбивые люди, как ты, мне всегда пригодятся, – продолжил трактирщик. – И если ты собираешься задержаться в этом городе, то я могу предложить тебе хорошую работу с высокой оплатой. – Подняв кружку, Себлом с огорчением обнаружил, что она пуста, и подлил себе еще. – Кто знает, может, и не только это.

Тор не стал спрашивать, что он имеет в виду.

– Я не знаю, останусь ли я здесь.

– Значит, у тебя есть дела поважнее и они ждут тебя в другом городе?

– Нет. Просто я не люблю задерживаться подолгу в одном и том же месте.

– Наверное, ты просто не бывал там, где стоило бы задержаться.

– И такое место – Эзенгард?! – Тор улыбнулся. – Извини, я не это имел в виду.

– Ничего, я знаю, что ты хотел сказать, – усмехнулся Себлом. – Но тебе не стоит судить наш город так строго. Сейчас Эзенгард кажется тебе городишком, в котором и умирать‑ то не стоит, но летом тут все по‑ другому. Сюда отовсюду приходят люди, чтобы обменять товары, продать скот, закупить припасы. Мы часто устраиваем городские праздники. – Он пьяно захихикал. – И кто знает… Если ты решишь вымыться и откажешься от этого глупого маскарада, то найдешь причину, чтобы остаться здесь.

– Маскарада? – переспросил Тор, стараясь говорить спокойно.

Видимо, это не вполне ему удалось – Себлом испуганно вскинулся и внимательно посмотрел ему в глаза. Однако уже через мгновение трактирщик взял себя в руки.

– Не бойся, я сохраню твою тайну.

– Тайну? – Теперь в голосе Тора явственно звучала угроза.

– С тех пор как ты пришел сюда, ты изменился, друг мой. – Либо трактирщик намеренно игнорировал раздражение Тора, либо был слишком пьян, чтобы заметить перемену в настроении собеседника.

– Вот как?

– Когда ты вошел в мою таверну, можно было подумать, что я увидел героя древних легенд. И в твоей комнате лежит меч, достойный короля. Но меня это не касается.

– В этом ты прав, – согласился Тор.

– И все же, – стоял на своем Себлом, – если ты вымоешь голову и постираешь свою одежду… найдется человек, который захочет, чтобы ты остался тут подольше. На пару дней. Или лет.

Тор даже не стал вникать в суть того, что говорил ему этот пьянчуга.

– А может, ты бежишь от войны? Это ничего. Я влиятельный человек в Эзенгарде. Никто не заставит тебя присоединиться к какому‑ то войску, если тебе не хочется этого делать.

– К чему ты клонишь? – холодно осведомился Тор.

– Ой, только не нужно мне говорить, будто ты не заметил, как на тебя смотрит моя дочь.

– Гундри? – опешил Тор.

– У меня только одна дочь. Я уже не молод и к тому же слишком много пью, но я не слепец. Я вижу, как вспыхивают глаза женщины, когда она смотрит на мужчину. А когда моя малышка смотрит на тебя, ее глазки сияют.

Тор окончательно смутился. Этот пьяница пытается свести его со своей дочерью?

– Знаешь, ты бы лучше… – осторожно начал он.

Но Себлом перебил его, резко подняв руку:

– …думал о своих делах, знаю. – Трактирщик допил вторую кружку меда. – Извини. Я понимаю, что зашел слишком далеко. Но мне просто хочется, чтобы ты знал: я не буду стоять у вас на пути.

– На пути? – переспросил Тор, по‑ прежнему не веря собственным ушам.

Себлом усмехнулся, а Тор поднял голову и посмотрел на стойку, за которой стояла Гундри. Девушка, как всегда, смущенно улыбнулась и тут же отвела взгляд.

– Твое предложение – это большая честь для меня, Себлом. И твоя дочь действительно необычайно красива. Я уверен, что найдется немало молодых людей, готовых добиваться ее благосклонности.

– Скорее уж моих денег, – сухо отрезал трактирщик. – Но Гундри унаследовала не только красоту своей матери, но и ее ум. До сих пор она всегда видела, что у этих парней на уме.

«Ее мать вряд ли умна, раз вышла замуж за этого толстяка», – подумал Тор. Конечно, Себлом не всегда так пил, и, наверное, были времена, когда он весил в два раза меньше. И все же трудно было представить, что этот коротконогий жирный тип со свиными глазками, красными от многочисленных прожилок, когда‑ то имел хоть какие‑ то привлекательные черты. А вот Хельга до сих пор сохранила следы былой красоты, и если посмотреть на ее дочь, то можно сказать, что жена трактирщика в молодости была настоящей красавицей. Судя по всему, толстяк не прогадал, женившись на ней. Наверное, в его жизни это была одна из самых удачных сделок.

– Или ты от кого‑ то спасаешься бегством? – продолжил Себлом, видя, что Тор не собирается отвечать. – У нас тут не спрашивают, кем ты был раньше и что натворил. Главное, что ты будешь делать здесь.

– Можно подумать, что ты меня допрашиваешь.

– Именно. – Толстяк хихикнул. – Я очень любопытен. Но ты не должен отвечать, если не хочешь.

– Нечего здесь отвечать. – Краем глаза Тор заметил, что Гундри на мгновение замерла и, повернувшись к их столику, задумчиво нахмурила лоб. – Я… путешествую.

– Путешествуешь, – повторил Себлом.

– Я давно в пути, так что уже и позабыл, откуда я родом. – Он печально улыбнулся. – До сих пор я нигде надолго не задерживался.

– Тебе не нравится моя дочь? – Видимо, трактирщик решил выяснить все до конца.

– Вовсе нет, – спокойно ответил Тор. – Она очень красива, и я полагаю, даже более умна, чем ты думаешь. Будь все иначе… – Он пожал плечами. – Я не хочу причинить ей боль. Что, если однажды утром она проснется, а меня уж и след простыл?

– Понимаю, – вздохнул Себлом. – У тебя есть другая.

По мнению Тора, толстяка это вовсе не касалось, и, наверное, мысль об этом явственно отразилась на его лице, так как трактирщик смутился. Впрочем, ненадолго. Чтобы прийти в себя, ему пришлось всего лишь выпить еще одну кружку пива. Залпом.

– Не торопись, – продолжил он. – Побудь здесь, а тогда решишь, нравится тебе тут или нет.

Толстяк уперся ладонями в столешницу, собираясь подняться, и Тор обрадовался, что этот неприятный разговор окончен. Однако в последний момент он остановил Себлома:

– Погоди.

Трактирщик с размаху плюхнулся обратно на стул, так что сиденье заскрипело под его весом.

– В первый день, когда я только приехал сюда… Ты что‑ то говорил о предстоящей войне.

– Так вот в чем дело! – Себлом презрительно ухмыльнулся. – Мне с трудом верится, что такой человек, как ты, может испугаться какой‑ то там войнушки. К тому же у тебя есть меч.

«Интересно, что пришло бы в голову трактирщику, если бы ему на глаза попался Мьелльнир? » – подумал Тор. Его охватило острое чувство утраты. Молот остался на седле лошади, которую забрала Урд. Так нужно было поступить – украшенный рунами огромный боевой молот привлек бы лишнее внимание, и тогда Тору вряд ли удалось бы сделать вид, что он никакой не воин. Однако он скучал по Мьелльниру, словно молот был частью его самого.

– Наверное, с меня просто хватит войны.

Трактирщик кивнул, как будто именно на такой ответ он и рассчитывал, а потом так энергично затряс головой, что Гундри опять посмотрела в их сторону. Этот разговор явно беспокоил ее.

– Войско будет, это правда. А вот войне не бывать.

Тор удивленно поднял брови.

– Несущие Свет не представляют для нас угрозы, – заявил Себлом. – Они действительно укрепились на юге, но никто еще не пытался дать им отпор. В Эзенгарде им будет трудно заморочить людям головы своими лживыми обещаниями. Легко обвести вокруг пальца того, кому нечего терять. Того, кто все время страдает от голода. Но люди, у которых все в порядке, не станут идти за вождями, предрекающими пожар и смерть.

– А они говорят именно об этом?

Себлом уже открыл рот, собираясь ответить, но в этот момент к столику подошла Гундри.

– He надоедай нашим гостям, отец. У Тора сегодня был тяжелый день. Я уверена, он хочет немного отдохнуть. Кроме того, тебя ищет мама. По‑ моему, ей нужна твоя помощь в кухне.

Раздраженно покосившись на дочь, Себлом встал и скрылся за стойкой. Тор ошеломленно посмотрел ему вслед. Конечно, он рад был избавиться от общества этого пьянчуги, но поведение Гундри возмутило его. Да и остальные завсегдатаи трактира обратили на это внимание. Девушка говорила достаточно громко, поэтому все присутствующие слышали ее слова.

– Надеюсь, он не слишком досаждал тебе, – Гундри понизила голос, но, с точки зрения Тора, все равно говорила громче, чем следовало бы. – Иногда он такой надоедливый…

– Вот как?

Гундри кивнула и уже повернулась, собираясь уйти, но тут заметила что‑ то в глазах Тора и смутилась. Девушка присела за его столик.

– Дай‑ ка угадаю, – чуть тише произнесла она. – Отец опять пытался продать меня, как племенную кобылку на развод?

– Ну, о разводе речь не шла. – Тор даже не улыбнулся. – Но в остальном…

– Он меня расхваливал и явно пытался выдать за тебя замуж, так? – перебила его Гундри. – Отец устраивает подобное представление с каждым вторым, кто приходит сюда, если у того две ноги и нет горба… Впрочем, может быть, горбуны ему просто еще не попадались. – Она с упрямым видом пожала плечами. – Какой стыд!

– Может, и так. – Тор кивнул. – Но я думаю о том, как поступил бы, если бы моя дочь стала говорить со мной подобным образом в присутствии посторонних.

⇐ Предыдущая 19 20 21 22 232425 26 27 28 Следующая ⇒