Хороший Брак 6 страница

— В день, когда температура не поднимется выше десяти градусов, — сказала она. — На рабочей машине с неисправной печкой.

— Да, но у меня есть химическая грелка, — сказал он скромно.

— У вас разве нет своей собственной машины, мистер Рэмси?

— Есть, есть, — сказал он, словно это никогда не приходило ему в голову. — Садитесь, миссис Андерсон. Не стоит жаться в углу. Я слишком стар, чтобы укусить.

— Нет, кофе будет готов через минуту, — сказала она. Она боялась этого старика. Боб тоже должен был бояться его, но теперь Бобу конечно не до страха. — Может, вы пока скажите мне, о чем вы хотели поговорить с моим мужем.

— Ну, вы не поверите этому, миссис Андерсон…

— Зовите меня Дарси, почему нет?

— Дарси! — Он выглядел восхищенным. — Не то чтобы хорошее, старомодное имя!

— Спасибо. Вам добавить сливки?

— Черный, как моя шляпа, вот как я пью его. Только на самом деле мне нравится думать о себе как об одной из белых шляп. Ну, я же могу так думать, верно? Преследуя преступников и все такое. Вот как я получил эту больную ногу. Автомобильная погоня, еще в 1989 году. Парень убил свою жену и обоих своих детей. Теперь подобные преступления, как правило, в приступе ярости, совершаются человеком, который или пьян или под наркотой или у него не все дома. — Рэмси почесывал свою бородку, покручивая ее с удовольствием своим артритным пальцем. — Не этот парень. Этот парень сделал это для страховки. Стараясь, чтобы все выглядело как домашнее вторжение. Не буду вдаваться в подробности, но я рыскал вокруг и рыскал. В течение трех лет я рыскал вокруг. И наконец почувствовал, что у меня было достаточно, чтобы арестовать его. Может не достаточно, чтобы осудить его, но ведь этого можно было и не говорить ему?

— Полагаю, что нет, — сказала Дарси. Кофе вскипел, и она разлила его. Она решила тоже сделать себе черный. И выпить его как можно быстрее. Так кофеин подействует на нее скорей и повысит ее бдительность.

— Спасибо, — сказал он, когда она принесла его к столу. — Большое спасибо. Вы сама доброта. Горячий кофе в холодный день, что может быть лучше? Разве что глинтвейн; не могу придумать что-нибудь еще. Так, на чем я остановился? А, вспомнил. Дуайт Чеминукс. Это было на окружной дороге. К югу от Хейнсвилл Вудс.

Дарси продолжала пить свой кофе. Она посмотрела на Рэмси поверх своей чашки, и внезапно это вновь напомнило ей брак — долгий брак, во многом хороший брак (но не во всем), сходство, которое походило на шутку: она знала, что он знал, и он знал, что она знала, что он знал. Такие отношения походили на изучение зеркала в зеркале, зал уходящий в бесконечность. Основной вопрос тут состоял в том, что он собирался делать, с тем что знал. Что он мог сделать.

— Ну, — сказал Рэмси, ставя свою чашку и бессознательно начиная потирать свою больную ногу, — очевидно, что я надеялся спровоцировать этого парня. Я имею в виду, у него на руках была кровь женщины и двух детишек, поэтому, я чувствовал себя вправе играть немного грязно. И это сработало. Он бежал, и я преследовал его до Хейнсвилл Вудс, где как поется в песне, надгробия каждую милю. И мы оба там разбились на Кривой Викетта — он об дерево, а я об него. Вот, где я повредил ногу, не говоря уже о стальном стержне в моей шее.

— Мне жаль. А парень, которого вы преследовали? Что он получил?

Рот Рэмси изогнулся уголками вверх в улыбке с сухими губами исключительно неприветливой. Его молодые глаза заискрились.

— Он получил смерть, Дарси. Сэкономив сорок или пятьдесят лет пансиона в Шоушенке.

— Вы настоящая гончая небес, не так ли, мистер Рэмси?

Вместо того чтобы выглядеть озадаченным, он поместил деформированные руки ладонями вокруг лица, и монотонным голосом школьника продекламировал: «Скрывался от Него в ночи и свете дня, скрывался от Него в аркадах лет, бежал за Ним по лабиринтам… «И так далее.

— Вы изучали это в школе?

— Нет мэм, в Методистском молодежном товариществе. Много лет назад. Выиграл Библию, которую потерял в летнем лагере год спустя. Только я не терял ее; она была украдена. Можете представить, насколько низко кто-то пал, чтобы украсть Библию?

— Да, — сказала Дарси.

Он засмеялся.

— Дарси, вы продолжайте и зовите меня Холт. Пожалуйста. Так меня все друзья называют.

Ты мне друг? Ты?

Она не знала, но в одном она была уверена: он не был бы другом Боба.

— Это единственное стихотворение, которое вы знаете наизусть? Холт?

— Ну, я знаю еще «Смерть Батрака», — сказал он, — но теперь я помню только часть о том, как дом это место, где нас принимают, когда мы приходим. Это верно, не так ли?

— Абсолютно.

Его глаза — они были светло-карие, — внимательно рассматривали ее. Близость этого пристального взгляда была неприлична, словно он видел ее сквозь одежду. И приятной, возможно, по той же причине.

— О чем вы хотели спросить моего мужа, Холт?

— Ну, знаете, однажды я уже говорил с ним, хотя я не уверен, что он вспомнил бы, будь он все еще жив. Давным давно, это было. Мы оба были намного моложе, а вы, должно быть, были еще ребенком, учитывая, насколько вы молоды и прекрасны сейчас.

Она натянуто улыбнулась ему, затем встала, чтобы налить себе свежую чашку кофе. Первая уже закончилась.

— Вы, наверное, знаете об убийствах Биди, — сказал он.

— Мужчина, который убивает женщин, а затем посылает их удостоверение личности полиции? — Она вернулась к столу, чашка была, совершенно устойчива в ее руке. — Газеты кормятся на этом.

Он указал на нее пистолетом из пальцев — жестом Боба — и слегка подмигнул ей.

— Точно. «Если это кровоточит, это заводит», это их девиз. Мне довелось немного поработать над этим делом. Я еще не был тогда в отставке, но взялся за него. У меня была репутация человека, который может порой получать результаты, разнюхивая вокруг… следуя моим, как их там…

— Инстинктам?

Снова пальцы пистолетом. Еще одно подмигивание. Как будто была тайна, и они оба ее знали.

— Так или иначе, они отсылают меня, чтобы работать самостоятельно, ну знаете — старый хромой Холт показывает всем вокруг фотографии, задает свои вопросы, и по своему… ну знаете… просто разнюхивает. Поскольку у меня всегда был нюх на подобное, Дарси, и я никогда не терял его. Это было осенью 1997 года, не задолго после того, как женщина по имени Стейси Мур была убита. Имя знакомо?

— Я так не думаю, — сказала Дарси.

— Вы бы вспомнили, если бы посмотрели на фотографии с места преступления. Ужасное убийство — как эта женщина, должно быть, страдала. Но это естественно. Этот парень, который называет себя Биди, остановился на долгое время, более чем на пятнадцать лет, и у него, должно быть, накопилось достаточно пара в его котелке, только и ожидая, чтобы взорваться. И это она, довела его до кипения.

— Как бы то ни было, парень, который был тогда спецагентом, назначил меня на него. «Дайте старому Холту попытаться» сказал он, «все равно он только под ногами путается». Даже тогда они звали меня старый Холт. Полагаю из-за хромоты. Я говорил с ее друзьями, ее родственниками, ее соседями там, на шоссе 106, и людьми, с которыми она работала в Уотервилле. О, я много с ними говорил. Она была в том городке официанткой в местечке, под названием ресторан «Саннисайд». Множество проезжих там останавливалось, поскольку неподалеку была скоростная магистраль, но я больше интересовался ее постоянными клиентами. Ее постоянными клиентами мужского пола.

— Разумеется, — пробормотала она.

— Один из них, выглядел очень презентабельно, хорошо одетый парень в середине или в начале своих сороковых. Заходил каждые три или четыре недели, всегда садился за один из столиков Стейси. Теперь, вероятно я не должен говорить этого, так как парень, как оказалось, был вашим мужем — плохо о мертвых не говорят, но поскольку они оба мертвы, я просто пытаюсь разобраться для себя, если вы понимаете, что я имею в виду… — Рэмси замолчал, выглядя смущенным.

— Вы меня запутали, — сказала Дарси, удивленная наперекор себе. Возможно, он хотел, чтобы она была удивлена. Она не могла сказать наверняка. — Сделайте себе одолжение и просто скажите это, я взрослая девочка. Она флиртовала с ним? Вот, к чему это сводится? Она не первая официантка, которая флиртует с мужчиной с дороги, даже если у мужчины обручальное кольцо на пальце.

— Нет, это не совсем так. Согласно тому, что другие официантки сказали мне, и, конечно, вы должны принять это с недоверием, поскольку они все любили ее — это был он, он флиртовал с ней. И согласно им, ей это очень не нравилось. Она сказала, что этот парень вызывал в ней дрожь.

— Это не похоже на моего мужа.

Или на то, что Боб сказал ей, на этот счет.

— Нет, но вероятно, это так. Я насчет вашего мужа, имею в виду. И жена не всегда знает то, что муженек делает по дороге, хотя она может думать, что знает. В любом случае, одна из официанток сказала мне, что этот парень ездил на «Тойоте ФоРаннер». Она знала, поскольку у нее был точно такая же. И знаете что? Многие соседи этой женщины Мур, видели «ФоРаннер», припаркованную рядом с семейной фермой, всего за день до того, как женщина была убита. Только раз, за день до убийства.

— Но не в тот день.

— Нет, но конечно парень столь же осторожный как этот Биди следил бы за подобными вещами. Не так ли?

— Полагаю, что так.

— Ну, у меня было описание, и я опрашивал область вокруг ресторана. Больше мне ничего не оставалось делать. В течение недели все, что я получил, были мозоли и несколько чашек кофе из вежливости — хотя, ни один не был столь же хорош как ваш! — и собирался сдаться. Затем, к счастью, я остановился в центре города. «Монеты Миклезона». Знакомое название?

— Конечно. Мой муж был нумизматом, и «Миклезон» был одним из трех или четырех магазинов для наиболее выгодных покупок, и продаж в штате. Теперь это в прошлом. Старый мистер Миклезон умер, и его сын закрыл бизнес.

— Ага. Ну, вы знаете, как говорится в песне, время все заберет в конце концов — твои глаза, твой резвый шаг, даже твой чертов прыжок в броске, простите за мой французский. Но Джордж Миклезон был жив тогда…

— Держите нос по ветру, — пробормотала Дарси.

Холт Рэмси улыбнулся.

— Как скажите. В любом случае, он узнал описание. «Да ведь это напоминает Боба Андерсона», сказал он. И знаете что? Он ездил на «Тойоте ФоРаннер».

— Да, но он обменял ее давным-давно, — сказала Дарси. — На..

— «Шевроле Субурбан», верно? — Рэмси произнес название компании как Шиввале.

— Да. — Дарси сложила руки и спокойно смотрела на Рэмси. Они почти добрались до обвинения. Единственный вопрос был, каким партнером в ныне расторгнутом браке Андерсонов этот проницательный старик больше интересовался.

— Не думаю, что у вас все еще есть этот «Субурбан», так ведь?

— Нет. Я продала его спустя примерно месяц после того, как умер мой муж. Я разместила объявление в гиде по обмену «Дядюшка Генри», и кто-то сразу откликнулся. Я думала, что у меня будут проблемы, с большим пробегом и расходом топлива, столь дорогим сейчас, но их не было. Разумеется, я немного получила за него.

И за два дня до того, как покупатель приехал забирать его, она тщательно обыскала все, от капота до багажника, не забыв вытащить коврик в грузовом отделении. Она ничего не нашла, но заплатила пятьдесят долларов, чтобы вымыть его снаружи (о чем она не особо волновалась), и вычистить паром внутри (что ее больше заботило).

— Эх. Добрый старый «Дядюшка Генри». Я продал «Форд» моей покойной жены таким же образом.

— Мистер Рэмси…

— Холт.

— Холт, вы действительно точно идентифицировали моего мужа как человека, который флиртовал со Стейси Мур?

— Ну, когда я разговаривал с мистером Андерсоном, он признал, что бывал в «Саннисайде» время от времени — сразу признал это — но он утверждал, что никогда особо не обращал внимания ни на одну из официанток. Утверждал, что обычно он был с головой в документах. Но естественно я показал его фотографию — из его водительских прав, понимаете — и сотрудники признали, что это был он.

— Мой муж знал, что у вас был… особый интерес к нему?

— Нет. Он был отнюдь не обеспокоен, я был просто старым хромым Ленни, ищущим свидетелей, которые, возможно, видели что-нибудь. Никто не боится старой утки вроде меня, понимаете.

Я вас очень боюсь.

— Это еще не все доказательства, — сказала она. — Полагаю у вас остались еще.

— Вообще ни одного доказательства! — Он радостно засмеялся, но его карие глаза были холодными. — Если бы я, нашел доказательства, то, у меня с мистером Андерсоном состоялся бы небольшой разговор не в его офисе, Дарси. Он был бы в моем офисе. Откуда вы не уйдете, пока я не скажу, что можно. Или пока вас не вытащит адвокат, конечно.

— Может пора прекращать танцевать, Холт.

— Хорошо, — согласился он, — почему нет? Поскольку даже ходьба причиняет мне чертовскую боль в эти дни. Чертов этот старый Дуайт Чеминукс! И я не хочу отнимать у вас целое утро, так что давайте ускоримся. Я смог подтвердить присутствие «Тойоты ФоРаннер» около двух мест из более ранних убийств, которые мы называем первым циклом Биди. Не тот же самый; другого цвета. Но я смог также подтвердить, что вашему мужу принадлежал другой «ФоРаннер» в семидесятых.

— Это правда. Он ему понравился, поэтому он обменял его на такой же.

— Да, люди так поступают. И «ФоРаннер» популярное транспортное средство в местах, где снег идет половину чертового года. Но после убийства Мур — и после того, как я поговорил с ним — он обменял ее на «Субурбан».

— Не сразу, — сказала Дарси с улыбкой. — У него был этот «ФоРаннер» еще в начале 2000-х.

— Знаю. Он обменял его в 2004, незадолго до того, как Андреа Ханикутт была убита под Нэшуа. Сине-серый «Субурбан»; 2002 года выпуска. «Субурбан» приблизительного того года и точно такого цвета довольно часто замечали по соседству с миссис Ханикутт в течение примерно месяца, прежде, чем она была убита. Но вот забавная вещь. — Он наклонился вперед. — Я нашел одного свидетеля, который сказал, что у «Субурбан» был номерной знак Вермонта, а еще одна маленькая старая леди вроде тех, что сидят у окна гостиной и наблюдают за всем, что происходит по соседству от рассвета до заката, не имея лучшего занятия — сказала что тот, который она видела, имел нью-йоркский номерной знак.

— У Боба был номерной знак Мэна, — сказала Дарси. — Как вы отлично знаете.

— Конечно, конечно, но знаки можно украсть, знаете ли.

— Что насчет убийств Шейверстоун, Холт? Сине-серый «Субурбан» был замечен по соседству с Хелен Шейверстоун?

— Вижу, что вы следили за делом Биди немного более внимательно, чем большинство людей. А также, немного более внимательно, чем изначально сделали вид.

— Так была?

— Нет, — сказал Рэмси. — На самом деле, нет. Но серо-синий «Субурбан» был замечен около ручья в Эмесбери, где были свалены тела. — Он снова улыбнулся, пока его холодные глаза изучали ее. — Свалены точно мусор.

Она вздохнула.

— Знаю.

— Никто не мог сказать мне о номерном знаке «Субурбан», замеченного в Эмесбери, но если бы и сказали, полагаю, что это был бы Массачусетс. Или Пенсильвания. Или что-угодно кроме Мэна.

Он наклонился вперед.

— Этот Биди отправлял нам записки с удостоверениями личностей своих жертв.

Насмехаясь над нами, провоцируя нас, чтобы мы поймали его. Возможно, часть его даже хотела быть пойманной.

— Может и так, — сказала Дарси, хотя сомневалась относительно этого.

— Записки были напечатаны печатными буквами. Сейчас люди, которые так делают, уверены, что такая печать, не может быть идентифицирована, но в большинстве случаем это не так. Сходства обнаруживаются. Полагаю, что у вас не осталось каких-нибудь документов вашего мужа?

— Те, что не вернулись в его фирму, были уничтожены. Но я полагаю, что у них много образцов. Бухгалтеры никогда ничего не выбрасывают.

Он вздохнул.

— Да уж, но фирмы вроде этой, хотят получить постановление суда для доступа к любым бумагам, а чтобы получить его, я должен буду указать вескую причину. Которой я просто не имею. У меня есть много совпадений — хотя они отнюдь не совпадения в моей голове. И у меня есть много… ну… догадок, полагаю, можно так их назвать, но этого недостаточно, чтобы квалифицировать их как косвенные доказательства. Поэтому, я приехал к вам, Дарси. Я думал, что вероятно, вы не захотите выслушать меня сейчас, но вы оказались очень любезны.

Она ничего не сказала.

Он наклонился вперед еще ближе, теперь почти сгорбившись над столом. Как хищная птица. Но за холодом в его глазах скрывалось что-то еще. Она решила, что это могла бы быть доброта. Она молилась, чтобы это было она.

— Дарси, ваш муж был Биди?

Она знала, что он мог вести запись этой беседы; конечно, это было, в сфере его возможностей. Вместо ответа, она подняла одну руку из под стола, показывая ему свою розовую ладонь.

— В течение долгого времени вы не знали, так ведь?

Она ничего не сказала. Только смотрела на его. Смотрела на него, как смотрят на хорошо знакомых людей. Только при этом стоит быть осторожным, поскольку порой видишь совсем не то, что тебе кажется. Теперь она это знала.

— А затем вы узнали? Однажды вы узнали это?

— Хотите еще чашку кофе, Холт?

— Половину чашки, — сказал он. Он расслабился и сложил руки на тощей груди. — От большего у меня будет кислотное расстройство желудка, и я забыл утром принять таблетку «Зантака».

— Думаю, что в аптечке наверху есть «Прилосек», — сказала она. — Они Боба. Хотите, чтобы я принесла?

— Я не взял бы ничего его, даже если бы сгорал изнутри.

— Хорошо, — сказала она мягко, и налила чуть больше кофе.

— Извините, — сказал он. — Порой мои эмоции берут надо мной верх. Эти женщины… все эти женщины… и мальчик, с целой жизнью впереди. Это хуже всего.

— Да, — она сказала, передавая ему чашку. Она заметила, как дрожала его рука, и подумала, что вероятно это, его последнее родео, независимо от того насколько умным он был… а он был ужасно умен.

— Женщина, которая узнала, что ее муж слишком заигрался, окажется в тяжелом положении, — сказал Рэмси.

— Да, полагаю, что так, — сказала Дарси.

— Кто поверит, что она могла жить с человеком все эти годы и не догадываться, кем он был? Да ведь она походила бы на, — как там ее — птицу, которая живет во рту у крокодила.

— Согласно этой истории, — сказал Дарси, — крокодил позволяет той птице жить там, поскольку она содержит зубы крокодила в чистоте. Выклевывает зерно прямо между ними. — Она показала движения клевания пальцами своей правой руки. — Может это так, а может и нет… но правда в том, что я отвозила Бобби к дантисту. Предоставленный сам себе, он случайно или нарочно забыл свои назначения. Он был словно ребенок, мучающийся от боли. — Ее глаза неожиданно наполнились слезами. Она вытерла их ладонями, проклиная их. Этот человек не станет уважать слезы пролитые по Роберту Андерсону.

Или может она ошибалась насчет этого. Он улыбнулся и кивнул своей головой.

— И ваши дети. Они станут изгоями, когда мир узнает, что их отец был серийным убийцей и мучителем женщин. Затем станут повторно, когда мир решит, что их мать покрывала его. А может даже помогала ему, как Мира Хиндли помогала Яну Брэди. Знаете, кем они были?

— Нет.

— Тогда неважно. Но спросите себя: что женщина сделает в подобном сложном положении?

— Что бы вы сделали, Холт?

— Я не знаю. У меня ситуация, немного иная. Может я только старая кляча — самая старая лошадь в загоне — но, я несу ответственность перед семьями тех убитых женщин. Они заслуживают закрытия этого дела.

— Они заслуживают этого, не вопрос… но нуждаются ли они в этом?

— Член Роберта Шейврстоуна был откушен, вы знали об этом?

Она не знала. Конечно, она не знала. Она закрыла глаза и почувствовала, что теплые слезы сочились через ее ресницы. «Не мучался», как же, подумала она, и появись перед ней Боб, протягивая руки и прося о милосердии, она убила бы его снова.

— Его отец знает, — сказал тихо Рэмси. — И он должен жить с этим знанием о ребенке, которого он любил каждый день.

— Мне жаль, — прошептала она. — Мне так, жаль.

Она почувствовала, что он взял ее руку через стол.

— Не хотел вас расстраивать.

Она сбросила его руку.

— Конечно, расстроили! Неужели вы считали, что я не расстроюсь? Вы считали, что я не стану, вы… вы любопытный старик?

Он усмехнулся, показывая сверкающие зубные протезы.

— Нет. Я вообще об этом не думал. Понял это, как только вы открыли дверь. — Он сделал паузу, затем помедлив, сказал:

— Я все увидел.

— И что вы видите сейчас?

Он встал, пошатался немного, затем нашел свой баланс.

— Я вижу храбрую женщину, которая нужно оставить в покое, чтобы убраться дома. Не упоминая остальную часть ее жизни.

Она также встала.

— А семьи жертв? Те, кто заслуживает закрытия дела? — Она сделала паузу, не желая говорить остальное. Но сказала. Этот человек боролся с сильной болью возможно даже мучительной болью, чтобы прибыть сюда, и теперь он отпускал ее. По крайней мере, она так думала.

— Отец Роберта Шейврстоуна?

— Мальчик Шейврстоун мертв, и его отец практически тоже. — Рэмси говорил спокойно, оценивающим тоном, который Дарси узнала. Этот тон Боб использовал, когда знал, что клиент фирмы подумывал свалить прежде, чем появится налоговая, и дело примет плохой оборот. — За весь день не притрагивается к бутылке виски. Новости о том, что убийца его сына — изуродовавший его сына — умер, изменят это? Не думаю так. Это вернет какую-либо из жертв? Сомневаюсь. Убийца же сейчас горит в огнях ада за свои преступления, мучаясь от своих ран, которые будут кровоточить вечность? Библия говорит, что так. Ветхий Завет, по крайней мере. И раз это то, куда наши законы приводят, этого достаточно для меня. Спасибо за кофе. Мне придется останавливаться на каждой стоянке по пути отсюда до Огаста, но это стоило того. Вы делаете хороший кофе.

Провожая его к двери, Дарси поняла, что впервые с тех пор как споткнулась о ту коробку в гараже, она чувствовала себя по правую сторону зеркала. Приятно осознавать, что он был близок к тому, чтобы быть пойманным. То, что он не был столь же умен, как считал.

— Спасибо за то, что зашли, — сказала она, когда он надел свою шляпу на голову. Она открыла дверь, впуская порыв холодного воздуха. Она не возражала. Приятно было чувствовать его на своей коже. — Я увижу вас снова?

— Сомневаюсь. Я увольняюсь со следующей недели. Полная отставка. Поеду во Флориду. Согласно моему доктору, я не пробуду там долго.

— Мне жаль слышать…

Он резко обнял ее руками. Они были тонкими, но жилистыми и удивительно сильными. Дарси была поражена, но не напугана. Край его шляпы ударил ее в висок, когда он прошептал ей в ухо:

— Вы правильно поступили.

И поцеловал ее щеку.

Он медленно и осторожно шел по тропинке вниз, обходя лед. Походка старика. Ему действительно нужна трость, подумала Дарси. Он обошел спереди свою машину, все еще поглядывая вниз на ледяные участки, когда она окликнула его. Он обернулся, подняв густые брови.

— Когда мой муж был подростком, у него был друг, который погиб в результате несчастного случая.

— Неужели? — Слова вышли в облаке зимнего пара.

— Да, — сказала Дарси. — Вы можете поискать, что произошло. Это было очень трагично, даже при том, что он не был очень хорошим мальчиком, согласно моему мужу.

— Нет?

— Нет. Он был из тех мальчиков, которые затаили опасные фантазии. Его звали Брайан Дэлахенти, но когда они были детьми, Боб звал его БД.

Рэмси стоял у своей машины в течение нескольких секунд, обдумывая это. Затем кивнул головой.

— Это очень интересно. Я мог бы взглянуть на истории об этом в своем компьютере. А может и нет; все это ведь было давным-давно. Спасибо за кофе.

— Спасибо за беседу.

Она наблюдала, как он уезжал вниз по улице (он ехал с уверенностью намного более молодого человека, заметила она, вероятно, потому что глаза его были все еще очень внимательны), а затем пошла внутрь. Она чувствовала себя моложе, легче. Она подошла к зеркалу в зале. В нем она увидела только свое собственное отражение, и это было замечательно.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 Следующая ⇒