Хелпикс

Главная

Контакты

Случайная статья





Джек Роган 10 страница



– Мне придется поверить тебе на слово, Джош, но, похоже, выбора нет. Да и вообще, ты всегда казался мне хорошим парнем… до того, как я узнала, что ты обманул нас всех.

– Ну, это было неправдой лишь отчасти. Я действительно вкусно готовлю.

Он улыбнулся, чтобы успокоить ее, и боль пронзила обе половины его лица. Джош зашипел и, подняв руку, осторожно прикоснулся к челюсти. Посмотрев на Энджи, он увидел в ее глазах сочувствие и, удивив самого себя, понял, что она нравится ему и он доверяет ей.

– Как только стемнеет… – начала она.

Джош покачал головой.

– Нет. Солнце встало пару часов назад.

– Нас поймают.

– Нам нужно добраться до…

Он замолчал, потом едва заметно покачал головой и фыркнул от того, как медленно стал соображать. Он рассказал Гейбу и Боггзу о пеленгаторе, футляр которого устроен таким образом, что если они попытаются снять радиомаяк, не введя правильный шифр, то активируют его.

Ложь вышла неубедительной, и это быстро поймут. Но сейчас капитан хочет только одного: получить оружие. Учитывая, что Джош заперт и его охраняют, вполне возможно, Гейб Рио не решится трогать пеленгатор. В общем, стоило попробовать.

– Хорошо. Давай подойдем с другой стороны. Отправляйся на камбуз, на задней стенке плиты увидишь резиновый футляр. Внутри находится черно‑ желтая коробочка, похожая на переносную рацию. Открой крышку, увидишь две синие кнопки и одну красную. Ее не трогай. Нажми одновременно на две синие и держи в таком положении, пока не услышишь зуммер. После этого забери устройство и спрячь где‑ нибудь в другом месте.

Энджи снова прикусила губы.

– А что это такое? Какой‑ то сигнал?

– Да. Сделай все, как я сказал, а я постараюсь тебе помочь. Если же мы будем еще здесь к наступлению вечера, приходи за мной, и мы выберемся на одном из спасательных катеров.

Мысль о том, что ей придется покинуть «Антуанетту», видимо, не на шутку перепугала Энджи, но она глубоко вдохнула и кивнула.

– Хорошо.

– И еще, Энджи.

Она снова посмотрела на агента ФБР, и он увидел, что в ее глаза возвращается прежняя жесткость.

– Пеленгатор… переносная рация… возможно, ее там не окажется. Капитан знает о ней, но я сказал ему, что, если он тронет ее или попытается вынуть из футляра, она автоматически включится.

– А она включится? – спросила Энджи.

Джош несколько мгновений размышлял, может ли он доверять ей, потом вздохнул и покачал головой.

– Нет. Я солгал. Впрочем, это может остановить его. Если ее нет на камбузе, тебе придется посмотреть в каюте Гейба или Мигеля. Но сначала проверь рубку.

Энджи немного сникла и опустила глаза – наверное, представила, как ее поймают, когда она будет рыться в каюте капитана или, того хуже, учитывая взрывной нрав Мигеля, в каюте первого помощника.

– Господи, и как так получилось, что я влезла во все это? Если меня поймают…

– А ты сделай так, чтобы не поймали.

Через мгновение она подняла на него помрачневшие глаза и кивнула:

– Скоро увидимся.

 

 

На «Антуанетте» имелось десять спасательных катеров, по пять на каждом борту. Некоторые были закрытыми, предназначенными для тропических ураганов и более страшных вещей. Такими пользовался военно‑ морской флот, но в последнее время они стали появляться и у частных владельцев. И хотя, как правило, на борту «Антуанетты» находилось около десятка человек, по меньшей мере дважды в год она отправлялась в море с дополнительной командой рабочих, которые во время рейса все чинили, красили, мыли и чистили, чтобы не терять время в порту и без перерывов делать деньги для ее хозяев. Но больше пятидесяти человек в команду никогда не входило. Морские правила требовали, чтобы мест в спасательных шлюпках хватало на всех, на случай, если с кораблем что‑ то произойдет. Тогда команда могла покинуть его, перебравшись на катера по правому и левому борту.

Компания – и порой экипаж корабля – нередко срезала острые углы, но никогда в том, что касалось мер по спасению людей. В последние годы «Вискайя» стала активно закупать закрытые спасательные катера, которыми сначала пользовались только военные. Попасть в него можно было через люк, закрывавшийся изнутри. Таким образом, если на море бушевал ураган, катер превращался в защищенный от воды модуль.

Но из десяти шлюпок на борту «Антуанетты» только четыре были закрытыми. Фрэнк Эспер из «Вискайи» подсчитал стоимость замены всех десяти и принес расчеты братьям Рио. Тори присутствовала при их разговоре. Она помнила, как они посмеялись над идеей шефа. Спасательные катера имели жизненно важное значение, но в реальности их гораздо чаще использовали, чтобы перевозить людей или грузы на корабль или, при необходимости, на берег.

Утро было в самом разгаре, когда они отплыли от «Антуанетты». Тори находилась в первом катере, вместе с капитаном и тремя крепкими матросами. Двоих она почти не знала, а третий – Кевонн Ройс – работал на «Вискайю» три года. Он нравился Тори. Ройс честно трудился и выполнял приказы во время своей вахты, а в свободное время умел создать вокруг себя приятную атмосферу. Дома у него осталась крошечная дочка по имени Вайолет, и появление ее на свет полностью изменило его жизнь. Кевонн вырос в Майами. Он был завсегдатаем клубов, дружил с рэперами и танцовщицами, которые, начав с нуля, как они сами говорили, стали «отвратительно богатыми». Пару лет он работал диск‑ жокеем, участвовал в бесконечных вечеринках, пока одна из его подружек не забеременела. Рождение Вайолет стало для Кевонна спасением, а ее мать сделало его невестой. Единственное, чего он хотел, – заботиться о своей семье.

Кевонн не растерял своего обаяния, которое расчищало ему путь в Майами. Но сегодня он не казался милым и симпатичным. Настроение у всех было мрачное, и ничто не могло изменить его.

Ветер совсем не желал дуть, и по волнам прогуливался только легкий намек на бриз. Деревья на берегу тоже замерли в неподвижности, не шевелились даже листья и ветки. На рассвете солнце казалось даром небес, а теперь нещадно палило, обещая дневной зной. Неделю назад им повезло с погодой, но сейчас на часах было девять утра, и было ясно, что ничего хорошего их не ждет.

Тори оглянулась на второй катер, заметила, что Хэнк Боггз разглядывает ее, отвернулась и снова стала смотреть вперед.

– В чем дело? – спросил Гейб Рио.

Она помедлила с ответом, не зная, сколько можно сказать капитану, прежде чем он посчитает, что она переступила границу дозволенного. Ему потребовалось много времени, чтобы справиться с подозрением, будто хозяева «Вискайи» отправили ее в рейс, потому что не доверяют ему. Тори не хотела давать Гейбу повод подумать, что она сомневается в правильности его решений.

Тем не менее она понимала, что должна ответить, иначе капитан придаст ее молчанию неверный смысл.

– Мне не нравится, что вы взяли его с собой, – призналась она.

– Боггза?

Тори кивнула.

– У меня от него мурашки бегают.

Гейб оглянулся. Во втором катере сидели старший механик и еще два сильных матроса, в чьи обязанности входило помогать капитану. В данном случае, перетаскивать ящики с оружием, если он сможет найти их.

– Он полезный человек, – сказал капитан.

– Он опасный человек, – возразила Тори и посмотрела на Гейба. – Извините, я не хотела выказать неуважение. Вы капитан. Но вы спросили, а мне действительно не по себе, когда он рядом.

– Если у нас возникнут проблемы, ты будешь рада, что он с нами.

Тори открыла было рот, она хотела спросить, не успев как следует подумать: «Вы считаете, могут быть проблемы? » Но так и не произнесла свой вопрос вслух, только посмотрела на разбитые, брошенные корабли, занимающие почти все пространство перед ними, полузатопленные, закрывающие вид на остров.

«Дурацкий вопрос».

Утробный рокот мотора отражался от корпусов кораблей. Брызги, которые летели из‑ под носа катера, разрезающего воду, оседали на руках и лице Тори, попадали на солнечные очки. Она слизнула с губ соль, сняла очки и вытерла о рубашку, но, как только она снова надела их, они тут же покрылись мелкими капельками влаги, и она оставила попытки очистить их.

На пассажиров катера опустилась жуткая тишина – слышался лишь шум мотора и плеск воды, но никому не хотелось разговаривать. Да никто и не знал, что сказать. Два матроса рядом с Кевонном походили на картинку с подписью: «Противоположности». Один – небритый, потрепанный серфингист из Калифорнии, которого звали Боун, другой – безупречный профессионал, вьетнамец по имени Панг.

Боун и Кевонн выращивали невероятно крепкую марихуану и щедро делились ею со всеми желающими. Про Панга Тори знала, что раньше он был музыкантом – или оставался до сих пор. Она редко видела его без плеера и белых наушников. Даже сейчас, когда катер мчался, разрезая носом воду, Панг слушал музыку. Солнце отражалось от его зеркальных очков, и, если бы не странная улыбка, которая появилась у него на лице, когда они сбросили скорость, пробираясь по узкому проходу между затонувшими кораблями, его можно было бы принять не за матроса, а за агента секретной службы на отдыхе. Тори не имела ни малейшего представления, чему он улыбался. Может быть, вьетнамец относился к происходящему как к захватывающему приключению. Если так, то, похоже, он единственный не чувствовал давления тяжелого воздуха и у него не возникло ощущения, что все вокруг какое‑ то неправильное.

Тори сомневалась, что она когда‑ либо видела Боуна без улыбки на лице и несколько бессмысленного выражения глаз. Его легкие манеры и обаяние создавали впечатление, будто он не блещет умом. Но то, как он сидел, держась за борт катера, и внимательно смотрел на окружающие их мертвые корабли, подсказало Тори, что он совсем не так глуп, как кажется. Человек может быть дружелюбным и открытым, но это вовсе не означает, что он идиот. Боун понимал достаточно, чтобы опасаться неизведанного.

Да, если они вернутся в Майами без оружия, ничего хорошего их там не ждет. Но, собираясь высадиться на берег, они рискуют попасть в руки ФБР прежде, чем им удастся убраться отсюда. Похоже, Гейб считал, что они смогут провернуть дело – найти груз, продержать Джоша взаперти, пока они не подойдут к водам США, оттуда связаться с «Вискайей» и перегрузить оружие на другое судно до того, как они войдут в порт. Федералы кого‑ нибудь арестуют, возможно, будут предъявлены обвинения и даже состоятся судебные слушания, но, в конце концов, у них не окажется никаких улик, если не считать того, что Джоша избили и посадили под замок. Но тут ложь скроет правду.

Тори даже придумала несколько вариантов – например, он напал на Мигеля, заявил, что они террористы, и ради собственной и его безопасности пришлось запереть Джоша в кают‑ компании. Поскольку он не мог доказать, что действительно является агентом ФБР, и вел себя агрессивно, они решили не рисковать и не поверили ему на слово.

Чушь, конечно, ни один судья не окажется настолько глуп, чтобы принять такое объяснение, но закон требует улик, а у «Вискайи» отличные адвокаты.

Для Тори все это звучало как сказочное будущее, но сейчас она отчаянно нуждалась в том, чтобы Гейб рассказывал ей сказки. Если у капитана есть план, в который не входит убийство Джоша и тюрьма для всех, Тори будет поддерживать братьев Рио. Ничего лучше все равно не остается. Посреди океана она могла подавить свои противоречивые чувства к Джошу, но не сбежать от сложившейся ситуации.

– Какая мерзость, – сказал Кевонн.

Тори заморгала, выведенная из задумчивости его словами, и посмотрела на капитана, но тот не сводил глаз с острова, как будто вовсе не замечал обломков кораблей, мимо которых они проплывали. Панг осторожно управлял катером, постепенно сбрасывая скорость и глядя по сторонам с улыбкой подростка, который только что обнаружил самую потрясающую в мире видеоигру.

Кевонн перевел взгляд с Тори на капитана и снова посмотрел на нее, явно ожидая ответа. Когда она промолчала, он тихо выругался и уставился на ближайший затонувший корабль.

– Медленнее, – приказал Гейб.

Панг еще больше сбросил скорость, и они смогли рассмотреть окружающие их суда. И хотя пришлось продвигаться под углом к берегу, перед ними вытянулась свободная от обломков полоса примерно в пятьдесят футов шириной. Бухточка перед островом казалась самой обычной, если не считать торчащих с обеих сторон черных с зазубринами скал. Тори поняла, что как только они оставят позади кладбище кораблей, то быстро и без проблем доберутся до берега.

Она догадалась, зачем Гейбу понадобилось рассмотреть обломки. Степень разрушения судов была самой разной в зависимости от того, сколько они пролежали в воде. Катер миновал сгнившую рыбацкую шхуну с дырами в корпусе размером в два или три фута. Рядом – ближе к ним – лежала прогулочная яхта того типа, на которые состоятельные люди нанимают команду, чтобы иметь возможность назвать себя капитаном. Рулевая рубка обгорела, но в остальном судно казалось в прекрасном состоянии до тех пор, пока они не проплыли совсем рядом. Сквозь слой прозрачной воды все увидели огромную темную прореху в белом корпусе.

– Вы… – начал Боун и тут же замолчал.

– Что? – взглянув на него, спросил Гейб.

– Ничего, просто рыба.

Но Тори тоже успела заметить, как какая‑ то тень метнулась в пробоину.

– Может быть, угорь?

– Может, – кивнув, согласился Боун.

Слева в воде лежал парусный ялик, который они видели раньше. Обе его мачты упали на палубу маленького грузового судна, сильно проржавевшего. Когда они проплывали мимо, Тори заметила, что все, кроме одного, гнезда для спасательных шлюпок пустуют. Ей стало интересно, куда делись остальные. На фоне ослепительно голубого неба и прозрачной воды, залитые ярким светом и соединенные между собой, обломки выглядели особенно безжизненными и какими‑ то бесцветными. В лучах утреннего солнца окутанные тенями внутренности обоих судов казались еще темнее, и Тори вдруг подумала о крысах, которые покидают тонущие корабли.

«Но с этих они не сбежали», – пришла следом абсолютно иррациональная мысль.

Наконец Тори поняла, что здесь не так. Все корабли представляли собой ветхую рухлядь, но ощущения, что на них никого нет, не возникало. Тори снова посмотрела на прогулочный катер и запрокинула голову, разглядывая траловые сети, связанные друг с другом и свисающие с носа над открытым пространством примерно в пятьдесят футов, которое отделяло его от парусной шлюпки с двумя мачтами. Панг провел их под сетчатым пологом, и они заметили, что затонувшие корабли соединяет между собой, точно паутина, огромное количество веревок и цепей. Те, что находились у них над головами, провисли не слишком сильно, значит, ее натянули не так давно.

– Ощущение такое, будто мы тут не одни, – жалобно проговорила Тори.

Гейб сурово посмотрел на нее, но промолчал.

– Спасибо! – Кевонн всплеснул руками. – Вот и я говорю: тут что‑ то не так. Дико зудит затылок, как будто кто‑ то наблюдает за мной.

Боун посмотрел на Гейба.

– У меня тоже мурашки по всему телу, капитан. Я с ребятами. Как вы думаете, может, нам следует поздороваться с тем, кто тут прячется?

Гейб, похоже, хотел возразить, и Тори не сомневалась, что он сейчас ответит, будто совсем ничего не чувствует.

– На острове и в самом деле могут быть люди. Или на разбитых кораблях, – быстро проговорила она. – Вдруг кому‑ то из команды с «Марипосы» удалось спастись? Или это те, кто напал на них.

Капитан покачал головой.

– Ребята, вы просто напуганы. Ни один из этих кораблей не в состоянии выйти в море, а те, кто напал на «Марипосу», не стали бы торчать тут. Они бы забрали оружие и сбежали.

– Если бы нашли его, – сказал Боун, ерзая на своем сиденье с таким видом, будто ему еще никогда в жизни так сильно не требовалось выкурить косячок. – В противном случае, они все еще на острове. Может, они оставили тут пару человек, чтобы те посматривали по сторонам, и вернутся за ними.

– У тебя разыгралась паранойя, – ответил ему Гейб.

Боун хихикнул и повернулся к нему, широко раскрыв глаза.

– Слушай, дубина, я полный придурок? Кто‑ то прикончил всю команду «Марипосы», у нас на борту агент ФБР и… посмотрите по сторонам! Паранойя – самая здоровая реакция на то, что происходит.

У Гейба от ярости раздувались ноздри, но заговорил Кевонн:

– Дубина! Ты о капитане?

Боун глуповато ухмыльнулся, пожал плечами, как будто извиняясь, и посмотрел на Гейба.

– Прошу прощения, капитан. Но за нами совершенно точно кто‑ то наблюдает.

Гейб сдался.

– Хорошо, валяй, здоровайся, если ты думаешь, что здесь кто‑ то есть.

Боун кивнул, облизнул губы, встал на колени и принялся вопить, обращаясь к обломкам. Голос эхом отражался от остовов, его относил в сторону ветерок, пару раз он утонул в воде или его заглушал рев двигателя. Но Боун продолжал выкрикивать приветствия и замолчал, только когда Панг, погруженный в свою музыку, провел катер через кладбище кораблей, прибавил скорость и они помчались в сторону маленькой бухточки и острова.

Никто не ответил на призывы Боуна, и Тори не заметила никакого движения ни на судах, ни на берегу. Когда Боун сдался и успокоился, все молчали несколько секунд.

Но в следующее мгновение Тори вздрогнула и напряглась, чувствуя, как внутри все похолодело.

– Вы слышали? – спросила она.

Гейб, Кевонн и Боун переглянулись.

– Что? – спросил капитан.

Она нахмурилась и оглянулась через плечо. За спиной у нее сидел Панг, во втором катере, за ними, Хэнк Боггз и два других матроса пробирались между обломками судов.

– Уже ничего, – ответила Тори и снова принялась внимательно изучать тени на обломках кораблей. – На секунду мне показалось, что я слышала пение.

– Просто у Панга слишком громко включена музыка, – сказал Кевонн.

Тори взглянула на улыбающегося матроса, чьи глаза прятались за солнечными очками. Она старалась изо всех сил, но не услышала даже намека на его музыку. Едва ли обрывки песни, которые она уловила, могли иметь какое‑ то отношение к записи Панга. Она подумала было попросить у него плеер, чтобы проверить, но решила, что это будет выглядеть глупо. Конечно же, это музыка из наушников вьетнамца.

Когда Тори снова повернулась к острову, то обнаружила, что Боун с беспокойством наблюдает за ней, а его глаза широко раскрыты от страха, словно у маленького мальчика. Неужели он тоже что‑ то слышал?

– Вот мы и на месте, – сказал Гейб, махнув рукой Пангу.

Катер промчался по отмели и выскочил на берег в тот момент, когда вьетнамец поднял лопасти двигателя. Гейб прыгнул в воду, а Кевонн выбрался на песок.

Они прибыли на остров.

 

 

Энджи стояла на третьем уровне жилого блока перед кают‑ компанией, расположенной по правому борту, и, прикрыв глаза от солнца, наблюдала, как два спасательных катера остановились на песчаном берегу. Она размышляла, сможет ли сходить на камбуз, где Джош спрятал маячок, так, чтобы никто не заметил, что она оставила свой пост у двери. Капитан Рио и скотина Боггз, которых она опасалась больше всего, уплыли на остров. Мигель Рио тоже беспокоил ее, но не так сильно, как капитан. Первый помощник иногда вел себя как настоящий урод, но не был так умен, как его брат.

После того как Гейб, Боггз, Тори и половина матросов отправились на остров, «Антуанетта» стала похожа на корабль‑ призрак. Таппер и Валенте стояли на вахте в машинном отделении – точнее, предполагалось, что они там. После того как они всю ночь сторожили Джоша, они наверняка решили по очереди поспать. Оба были настоящими кретинами, но не до такой степени безответственными, чтобы совсем забыть о своих обязанностях.

Четвертого помощника механика звали Оскар Хименес. Им выпало утром охранять Джоша, и Энджи знала, что сейчас Хименес на посту, но со своего места не видела его, значит, и он не мог заметить ее. Если она ненадолго отойдет, Оскар не поймет, что она отлучалась.

Впрочем, Энджи не могла рисковать. Если Дуайр или Мигель спустятся вниз и обнаружат, что она оставила дверь без присмотра, мало ей не покажется. Чтобы помочь Джошу сбежать и заработать для себя билетик под названием «Спасение от тюрьмы», она не должна уходить с поста. Значит, нужно найти кого‑ то, кто ненадолго заменит ее.

Минута проходила за минутой, солнце безжалостно палило, и морской воздух казался странно неподвижным. От нетерпения Энджи чувствовала, что ее начало знобить. Она некоторое время разглядывала полузатонувшие корабли, которые торчали из воды вокруг острова. Потом Энджи посмотрела на два пустых катера, оставленных в бухте, тихонько выругалась и отступила в тень от площадки у нее над головой.

Невидимая в своем укрытии ни сверху, ни снизу, Энджи вдруг услышала, что кто‑ то с грохотом спускается по металлическому трапу. Она подошла к ограждению, прищурилась на солнце и, подняв голову, увидела на ступеньках усталого Дуайра. Он остановился и свесился через перила над ней.

– Привет, милая.

Рыжие волосы и широкая улыбка делали его похожим на маленького мальчика.

– Вид у тебя не слишком утомленный, – ответила Энджи, чувствуя, как сердце в груди замерло. – Удалось поспать?

Он улыбнулся еще шире.

– Всего пару часиков.

Он промчался по последнему пролету и свернул на площадку третьего уровня, в то время как Энджи пыталась понять, видит ли он страх и фальшь в ее глазах. Она на протяжении многих лет училась изображать крутую девчонку и надеялась, что сейчас у нее тоже получится.

– Это ровно на пару часов больше, чем выпало мне, – сказала она.

Дуайр потянулся к ней и, взяв за руки, поцеловал в лоб.

– Врешь ты все.

Энджи улыбнулась, притворившись, что смутилась.

– Ну хорошо. Я тоже поспала пару часов, но я ужасно устала, голодна и хочу в туалет.

Несмотря на то что они занимались любовью, ни она, ни Дуайр никогда не делали вида, что у них романтические отношения. Им было хорошо вместе, они удовлетворяли потребности друг друга – иногда замечательно, порой просто хорошо, – но не были влюблены. И все же сейчас в глазах Дуайра появилась глубокая нежность, и он ласково прикоснулся к ее щеке.

– Естественно, ангел мой, иди, сделай все, что тебе нужно. Я и сам шел в столовую. Мы, конечно, держим нашего кока взаперти, но кто‑ то должен был приготовить завтрак. Принесешь мне что‑ нибудь?

Энджи тихонько рассмеялась. Если Дуайр некоторое время проспал, то не исключено, что Мигель тоже отправился в свою каюту. Может быть, они не успели добраться до маячка Джоша или не решились снять его. Впрочем, Дуайр мог идти на камбуз не только ради завтрака.

– Спасибо, милый, – сказала она и поцеловала его в щеку.

Он взял ее лицо в ладони и коснулся губами губ. Энджи вдруг испугалась, что он почувствует на них вкус предательства.

– Я сейчас, – пообещала она и быстро ушла.

Идя по палубе, Энджи чувствовала, как покалывает шею и раскраснелись щеки. Ситуация, в которой она оказалась, представлялась ей совершенно безумной, но жестокая реальность наконец взяла свое. Неужели она рассчитывала, что ей удастся вечно закрывать глаза на грешки «Вискайи» и не придется платить за это? Она убеждала себя, что эти дела не имеют к ней отношения и она всего лишь выполняет свою работу, но не могла не признаться самой себе, что всякий раз, когда братья Рио затевали что‑ то противозаконное, ее охватывало легкое возбуждение.

Иногда происходящее казалось ей чем‑ то вроде сказки, как будто она участвовала в рискованной игре. Теперь опасность стала реальной и осязаемой, и время игр закончилось.

Энджи остановилась на палубе, чтобы вдохнуть освежающего соленого воздуха, и толкнула дверь в столовую. На лестнице никого не было, столовая тоже пустовала, и «Антуанетта» еще больше походила на корабль‑ призрак. Энджи направилась через обеденный зал к открытой двери, которая вела на камбуз, – точка возврата была пройдена.

Неожиданно стукнула сковорода, Энджи тихонько вскрикнула и прижала руку к губам.

Сол Пуцилло, стоящий у раковины, подпрыгнул от неожиданности и быстро повернулся к двери.

– Господи, Энджи, ты меня напугала.

– Ты меня тоже. – Она криво улыбнулась, напомнив себе, что почти никогда не разговаривала с Пуцилло, и, если станет сейчас вести себя иначе, это будет выглядеть странно. – Что ты тут делаешь? Камбуз не совсем твое поле деятельности.

В глазах Пуцилло появилось жесткое выражение, он взял из раковины мыльную сковороду и принялся отмывать ее. Видимо, сковорода с грохотом выскользнула у него из рук, как раз когда вошла Энджи.

– Кто‑ то должен подхватить знамя, раз Тори и Джоша нет, чтобы готовить нам еду. Я сделал завтрак. Гренки в молоке с яйцом и бекон. Вон там то, что осталось.

Он кивком показал на холодильник, рядом с которым на полке стоял закрытый пластмассовый контейнер.

– Не возражаешь, если я возьму немного? Умираю от голода.

– Давай, я как раз хотел убрать остатки в холодильник. Я и приготовил это, чтобы люди могли поесть.

Энджи подошла к полке, открыла контейнер и с удивлением обнаружила там, наверное, двадцать кусков бекона и полдюжины тостов. Хороши остатки! В желудке у нее заурчало от соблазнительного запаха, она хотела было подогреть тосты, но подумала, что хорошо и так. Немного кленового сиропа, две вилки, и они с Дуайром вместе позавтракают на третьем уровне, охраняя человека, из‑ за которого их всех ждет тюрьма.

Она бросила взгляд на плиту. Когда Энджи вошла, то старалась не смотреть на нее, чтобы не насторожить Пуцилло. Но он сосредоточился на жирной сковороде, поэтому она позволила себе перевести глаза на широченную серебристую махину, и внутри у нее все оборвалось – плита стояла под небольшим углом к стене. Значит, кто‑ то недавно отодвинул ее, но не побеспокоился о том, чтобы вернуть на место.

– Спасибо за завтрак, – сказала она и, покопавшись в ящике, нашла две чистые вилки, затем достала из холодильника полупустую бутылку апельсинового сока.

Энджи почти невыносимо хотела кофе, но не было времени варить его.

– Здорово, что ты решил заменить их, – добавила она.

– Кто‑ то должен готовить, – ответил Сол, не оборачиваясь. Все так же стоя к ней спиной, он откашлялся и спросил: – Значит, это правда: Джош из ФБР?

Энджи быстро прикинула, имеет ли смысл сделать вид, будто она ничего не знает, и решила, что нет.

– Я слышала, что да.

Плечи Пуцилло поникли.

– Господи, моя жена…

Он не договорил. В этом не было нужды.

– Ты ничего не знаешь, Сол. Никто не свяжет тебя с делами братьев Рио. В нашей команде всем известно, что ты стараешься держаться как можно дальше даже от разговоров о том, что является нарушением закона. – Неожиданно она сообразила, что происходит. – Так ты поэтому решил заменить Джоша?

– Все честно. Приготовление еды. Мытье и чистка посуды. Я буду жить на проклятом камбузе, если понадобится. Я не видел ничего плохого, не слышал ничего плохого и ничего плохого не делал. Если мне придется давать показания, я хочу иметь возможность сказать правду. Надеюсь, это меня спасет. Я сижу тут и не лезу в чужие дела.

Энджи почувствовала вспышку зависти.

– Я уверена, что все будет хорошо, – сказала она.

Пуцилло продолжал скрести сковороду. Стальная мочалка наверняка искрошилась, и сковорода была чистой, но он все равно упрямо драил ее.

– А вот я не очень.

Пока они разговаривали, Энджи незаметно подобралась к плите и прислонилась к стене, изо всех сил делая вид, что оказалась здесь случайно, если Пуцилло обернется и посмотрит на нее.

Она заглянула в щель между плитой и стеной, и у нее внутри все похолодело, она с трудом сдержала рвущееся наружу ругательство. Судя по остаткам черной изоляционной ленты, там что‑ то было, но сам предмет исчез. Энджи подумала, куда мог деться радиомаяк. Если бы решение пришлось принимать ей, она бы выбросила его за борт, пусть идет ко дну. Даже если не возникнет короткого замыкания, никакой сигнал не пройдет сквозь воду. Но если существует хоть один шанс, что пеленгатор все еще на борту «Антуанетты», то надо найти его. А это означает, что ей придется обыскать весь проклятый корабль.

Или спросить у Дуайра.

Ни тот ни другой вариант Энджи не устраивал, но она понимала, что должна действовать. Прятаться здесь с Пуцилло было слишком поздно.

 

 

Гейб остановился, поднявшись футов на двадцать вверх по берегу, и принялся изучать остров. Разглядывая его с моря, они пришли к выводу, что он около полумили в ширину и полутора миль в длину. Иными словами, довольно маленький, но на то, чтобы тщательно обыскать его, потребуется как минимум день – значит, нужно действовать с умом. Гейб попытался рассуждать как Руис, капитан «Марипосы». Если тот перенес оружие на берег, опасаясь нападения ночью, где он мог спрятать груз?

Вдоль кромки песка выстроились высокие, похожие на скелеты пальмы, чьи могучие стволы едва слышно шелестели на легком утреннем ветерке. У их основания росли чахлые армерии. Дальше он разглядел деревья с переплетенными зелеными ветками и колючий на вид кустарник. Гейб не заметил ни одной нормальной тропинки, но кое‑ где, совсем как бухточки на берегу, в растительности виднелись проходы, по которым путник мог пробраться в глубь острова. Стоя у кромки воды, Гейб понял, что остров совсем не такой плоский, каким казался с моря. По всей его длине шла гряда холмов – что‑ то вроде хребта, составленного из естественных возвышенностей.



  

© helpiks.su При использовании или копировании материалов прямая ссылка на сайт обязательна.