Сара Дессен 5 страница

– Мы все обсудили до рождения Фисбы, – разозлился он. – Я ведь объяснял, что для моей работы крайне необходимы девять часов полноценного сна. И ты прекрасно понимала, на что идешь.

– Наверное, не совсем. Но ты мог бы приглядеть за ней часок после полудня или по утрам, а я бы занялась делами магазина или…

– Не раз обсуждалось, – прервал ее папа, – как важен для меня этот роман! Я обязан закончить его этим летом, слышишь? Потом начнутся занятия в колледже, и времени на роман совершенно не останется. Лето – мой последний шанс дописать книгу!

– Да, но…

– Именно по этой причине, – он даже не дал ей договорить, – я предлагал нанять няню, но ведь ты была против!

– Нам не нужна няня! Освободи мне хотя бы один час в день, и я…

– Попроси Оден помочь. Разве ты не для этого приглашала ее?

Меня словно отхлестали по обеим щекам. Ощущение было настолько реальным, что даже кровь прилила к лицу.

– Я не для того приглашала Оден, чтобы она сидела с ребенком! – возмутилась Хайди.

– Тогда почему она приехала?

Молчание… Хоть бы оно длилось вечно. Впрочем, порой ответ не так ранит сердце, как вопрос. Наконец Хайди тихо произнесла:

– Она здесь по той же причине, по которой я прошу тебя проводить больше времени с Фисбой! Оден – твоя дочь и нуждается в общении с отцом!

– Дева Мария! – воскликнул папа обиженным голосом. – Ты действительно считаешь…

Тут должна обязательно последовать долгая тирада – вряд ли папа отделается одним предложением там, где можно разразиться обличительным монологом, – но мне хватило и услышанного. Я лихорадочно нашарила в кармане ключи от машины и кинулась в гараж.

Три часа я колесила по улицам, от колледжа до пирса и обратно. В такой провинциальной глубинке, как Колби, сложно заблудиться, так что пришлось приложить немало усилий, чтобы затеряться в пересечении дорог. Позже, свернув на подъездную дорожку, я первым делом убедилась, что в окнах не горят огни, и только после этого вошла в дом.

Я бесшумно прикрыла за собой входную дверь, всматриваясь в темный коридор. Вроде все, как обычно: коляска стоит возле лестницы, забытый слюнявчик по‑ прежнему висит на перилах, ключи от папиного «вольво» лежат на журнальном столике. Единственное исключение – стол на кухне. Обычно девственно чистый, теперь он был завален какими‑ то документами, чеками и платежными ведомостями. Тут же валялась чековая книжка и пара блокнотов Хайди, в одном из которых она начала сводить концы по платежкам. На первом листе было выведено ее рукой «Вычеты? », рядом – «Депозит от шестого ноября? » и «Сверить дебет с кредитом начиная с апреля. Может, ошибка? ». Судя по сбивчивым записям, подсчеты далеко не продвинулись.

Я разглядывала беспорядок на столе, а в памяти мелькнуло обиженное лицо Хайди возле кафе, вспомнились ее слова, сказанные отцу. После несправедливых обвинений не стоило ожидать, что мачеха примет мою сторону, но ей опять удалось сразить меня наповал. До чего же приятно чувствовать заботу близкого человека, хоть Хайди мне и не родственница!

Часы показывают 00. 15, а значит, впереди долгая бессонная ночь. В уютной кухоньке на стойке стоит кофеварка. Конечно, обстановка отличается от милой сердцу обстановки в закусочной «У Рэя», но и она сойдет. Я включила кофеварку – та тут же запыхтела – и села проверять счета Хайди, пытаясь найти ошибки.

– Привет, Оден! Это я! Как дела? – донесся из телефонной трубки веселый голос брата, пытающегося перекричать бешеные ритмы танцпола на заднем фоне.

Не сомневаюсь, что Холлис частенько посещает злачные места вроде баров и ночных клубов, но звонит оттуда в первый раз.

– Так себе, – буркнула я, кося глазом на часы. Если у нас 8. 30 вечера, то в Европе давно уже перевалило за полночь. – Вот устраиваюсь на работу.

– На работу? – удивленно переспросил он, будто услышал слово из незнакомого языка. Впрочем, вряд ли Холлис знает, для чего нужна работа. – Я думал, ты сбежала к океану, чтобы загорать на пляже.

Не удивляйтесь, но он слово в слово озвучил мамину фразу из нашего последнего разговора. Если Холлису удается вертеть мамой как вздумается, то и она, в свою очередь, влияет на ход его мыслей. Сходство между матерью и сыном настолько велико, что порой страшно находиться рядом с ними в одном помещении. Кажется, что родственные узы материализуются в воздухе, нагнетая опасное напряжение. По маминому мнению, их крепкая связь – результат бессонных ночей, проведенных с маленьким Холлисом. Лично я считаю, что мама, как и другие женщины, просто поддается врожденному обаянию Холлиса.

– Гм, честно говоря, я не планировала работать летом. – Музыка в трубке на мгновение оглушила басами, потом стихла. – Все произошло случайно.

– Ужас! – поразился Холлис. – Стоит раз потерять бдительность, и мерзкая работа незаметно подкрадывается и хватает тебя в цепкие объятия! Поэтому надо всегда глядеть в оба, понятно?

Да знаю я. Честно говоря, работа летом не стала сюрпризом. Мало того, я сама напросилась на нее, будучи в здравом уме и трезвой памяти. Так что, кроме себя, винить некого!

На следующий день после тщательной проверки счетов и платежек Хайди с Фисбой подкараулила меня, как обычно, на кухне.

– Не верю своим глазам! – восторженно воскликнула она, когда я спустилась из спальни. – Вчера я легла спать, оставив на столе полный бардак, а сегодня утром… бумаги и счета в идеальном порядке. Ты здорово поработала! Где ты научилась разбираться в бухгалтерском учете?

– Прошлым летом подрабатывала бухгалтером, вот и научилась, – объяснила я, вынимая из шкафчика кофе. К моему пробуждению в кофеварке не остается не то что приличного кофе, но даже старой гущи, так что заварю себе свеженький, крепенький…

– Я вчера два часа угробила, пытаясь разобраться в счетах! – Хайди схватила чековую книжку и махнула ею пару раз с досадой. – Но ошибок так и не отыскала. Как ты догадалась, что надо учитывать налоговые вычеты дважды?

Включенная кофеварка наконец‑ то зафырчала – мне бы глоточек кофе перед разговорами о тонкостях бухгалтерского учета, но, кажется, не получится.

– Ничего особенного. В расчетной ведомости первый вычет указан в мае, – со вздохом пояснила я. – Потом мне пришла мысль, что, возможно, позже был и второй, а когда я просмотрела налоговые счета…

– В которых царила такая путаница, что не каждому дано разобраться, – добавила Хайди. – И в которых теперь тоже безупречный порядок! Ты наверняка не один час провела, доводя счета до ума?

Вообще‑ то четыре, подсчитала я в уме, а вслух произнесла:

– Вовсе не долго.

Хайди недоверчиво покачала головой, не сводя с меня задумчивого взгляда. В кофеварке уже накапало с четверть кружки, и я, отчаявшись дождаться целой порции, плеснула заваренный кофе в чашку.

– Знаешь, – вдруг призналась мачеха, – я собиралась на лето нанять бухгалтера. Правда, страшновато как‑ то: ведь работа требует исключительной точности. Боюсь доверять ее первому встречному.

Ради бога, дайте спокойно допить кофе! Пожалуйста!

– А вот если тебе интересно мое предложение, – продолжила Хайди, – я бы наняла тебя. Без шуток!

Ну когда же подействует кофеин?! Кажется, мне снится очередной кошмар!

– Я и не думала работать летом. И потом – не по мне вскакивать ранним утром и нестись в офис… – промямлила я с неохотой.

– И не надо! – радостно перебила мачеха. – Девочки каждый день сдают наличные инкассаторам в определенное время, а бухгалтерским учетом – чеки, платежи, счета – можно заниматься в любое время. Например, после полудня или вечером. Знаешь, это даже удобнее, чем утром!

Конечно, удобнее, а еще я в очередной раз удостоверилась, что всякое благое деяние наказуемо. С какой стати вчера ночью я вдруг возомнила себя добрым самаритянином и кинулась на помощь запутавшимся в счетах душам? Наверное, забыла, что обычно делаешь шаг, а от тебя уже ждут следующего, а потом хотят еще и еще.

– Предложение, конечно, заманчивое, – честно призналась я, – но…

Договорить не удалось из‑ за послышавшихся за спиной шагов. Через секунду на кухню вошел папа с пустой тарелкой и банкой диетической колы в руках. По враждебным взглядам, которыми он обменялся с Хайди, стало ясно, что за вчерашним бурным скандалом так и не последовало счастливое примирение. Между ними повеяло не просто холодком, а трескучим морозом.

– Наконец‑ то проснулась, – радостно обратился ко мне папа, ставя тарелку в раковину. – Когда ты ложишься спать?

– Поздно, – призналась я. – Или рано, в зависимости от того, как посмотреть.

Он понимающе кивнул, вымыл тарелку и поставил в сушилку со словами:

– Ах, неутомимая молодость! До чего же беззаботная пора: ночами не спать и плевать на остальной мир! Откровенно завидую нашей молодежи.

Не стоит. У нас ведь свои неразрешимые проблемы.

Хайди не выдержала и встряла в разговор:

– Вообще‑ то Оден целую ночь приводила в порядок счета по магазину и даже нашла ошибку, из‑ за которой не сошелся баланс.

– Да? – удивился папа и с интересом посмотрел на меня.

– Вот было бы здорово, если бы Оден согласилась поработать пару часов в офисе магазина, – не унималась мачеха.

– Хайди, – назидательным тоном произнес папа, ополаскивая руки. – Она сюда не работать приехала. Помнишь?

В невинном вопросе сквозил искусно завуалированный тайный смысл, достигший ожидаемого эффекта.

– Конечно, – поморщилась, как от боли, Хайди. – Я просто предположила, что…

– Она должна проводить время с семьей, – не дал договорить папа и самодовольно улыбнулся. – Что скажешь, Оден? Не поужинать ли нам вдвоем сегодня вечером?

Какой же он славный, мой папа! Надо отдать должное, он не забывает о… А если он решил таким образом свести счеты с Хайди за вчерашнее?! С другой стороны, я ведь только и мечтала о днях, проведенных вместе с отцом. Вот и сбывается мечта! Но не слишком ли высокая цена?!

– Как здорово! – через силу улыбнулась Хайди. – Забудь о моем предложении. Папа прав: ты должна летом отдыхать!

Допивая остатки кока‑ колы, отец зорко наблюдал за напускным весельем жены. Много воды утекло с последнего скандала между родителями, но время, оказывается, не властно над памятью. Вот и сейчас в голосе папы звенит знакомое напряжение, в словах скрываются обидные намеки, а на лице – привычное выражение торжествующего превосходства.

Прежде чем я осознала, во что вляпываюсь, с губ сами собой сорвались опрометчивые слова:

– Вообще‑ то, лишние деньги в институте не помешают. Конечно, при условии, что работа не займет много времени.

Хайди пораженно оглянулась на отца, чье победное выражение на лице сменилось досадой, и радостно пообещала:

– Всего несколько часов! Скажем, не больше пятнадцати часов в неделю!

– Оден, – встрял папа, – только не берись за работу из чувства долга. Ты – наша гостья!

Не стань я свидетельницей вчерашней ссоры между отцом и Хайди, сегодняшний день мог сложиться иначе. Однако редко кому удается вычеркнуть из памяти услышанные слова, особенно сказанные в запале. Уж так заведено с древних времен: что знаем, то знаем и никогда не забудем.

Вечером того дня мы с отцом все же прогулялись по набережной до пирса и заглянули в местный ресторанчик. Заказав огромную порцию вареных креветок, мы молча взирали с открытой веранды на водную гладь. Любой разговор сходил на нет, толком и не начавшись, – то ли из‑ за моих переживаний по поводу отцовских слов, то ли из‑ за мрачного настроения папы. В его глазах мое согласие на работу в магазине наверняка означает, что я перешла на сторону Хайди.

Наконец после кружки пива, выпитой отцом, между нами завязалась маломальская беседа. Сначала папа расспросил меня о планах на будущее и о Дефрисе. В свою очередь, я поинтересовалась его работой над книгой и узнала, что она задумана как «психологический роман о человеке, пытающемся порвать с прошлым наследием семьи». Работа над романом уже близится к концу. Одна беда – из книги пришлось выбросить центральную часть, не вписывавшуюся в общее повествование, и переписать ее заново. Зато новые главы как нельзя лучше отражают настрой романа.

Между второй порцией креветок и подробным анализом внутренних конфликтов в душе главного героя я наконец‑ то воочию ощутила, почему, несмотря ни на что, так люблю папу: он поражает безмерной преданностью творчеству и талантом увлечь слушателей ярким, выразительным повествованием. Кажется, реальность исчезает, отступая на задний план, и остаешься один на один с придуманным миром!

Солнце незаметно склонилось к горизонту, окрасив огромную гору из креветочной шелухи на нашем столе в розоватые тона. Официантка принесла счет, а я с восторгом призналась отцу:

– Как же хочется поскорее прочесть твой новый роман! Он точно станет очередным бестселлером!

– Вот ты понимаешь, насколько важна работа над книгой! – Папа промокнул салфеткой губы. – Вспомни, когда напечатали «Рог нарвала», какой замечательной стала наша жизнь! Незаконченный роман тоже может стать поворотной вехой для меня, Хайди и Фисбы. Только Хайди трудно осознать его значение! – посетовал он и покрутил в руках бутылку пива, сосредоточенно рассматривая этикетку.

– Ей пока не до этого, папа. Она сейчас очень неуравновешенна: сказываются недосыпание, постоянное напряжение и все остальное.

– Вполне возможно, – согласился папа, отпивая глоток пива. – Но если честно, боюсь, Хайди сильно отличается от нас, Оден. Ее сила в деловой хватке и в осязаемых достижениях, а у писателей, ученых и просто творческих личностей совершенно иной склад ума. Сама понимаешь.

А как же! Конечно, понимаю. Только почему мама, в которой прекрасно сочетаются качества ученого и бизнес‑ леди, также не прониклась важностью папиной работы, кстати, над тем же самым романом?.. Тем не менее приятно, что папа поделился своими сомнениями и переживаниями именно со мной.

После ужина я распрощалась с отцом и взяла курс на «Клементину». Завтра начнутся трудовые будни, а сегодня надо осмотреться на будущем месте работы – я обещала Хайди поделиться впечатлениями. По пути к магазину на меня напала тоска, так что я очень обрадовалась неожиданному звонку Холлиса. Хоть немного отвлекусь!

В телефоне опять загремела музыка.

– …Кстати, – поделилась я с братом, – Тара симпатичная!

– Кто?

– Тара, – повторила я, – твоя подружка.

– А, да, конечно. – Последовавшая пауза объяснила недомолвки и дала ответы на мои так и не прозвучавшие вопросы. Потом Холлис спросил: – Значит, ты получила мой подарок?

Рамка с фотографией до сих пор хранится в дорожной сумке, а незатейливая фраза «Лучшие денечки» вкупе с улыбающимся лицом брата навсегда врезалась в память. Как же, забудешь такое!

– Получила, – ответила я. – Мне понравилась рамка, спасибо за подарок.

– Да ладно, Од, – фыркнул он. – Как она могла тебе понравиться?! Ну, ты даешь! Это ж полная безвкусица!

– Рамка просто…

– …кошмарная! – перебил Холлис, договаривая за меня фразу. – Дешевая безделушка! Это самый дурацкий подарок к окончанию школы, потому я его и выбрал. – Он рассмеялся заразительным смехом, к которому, в отличие от моего натянутого хихиканья, всегда хочется присоединиться. – Знаешь, я тут поразмыслил на досуге и понял, что никогда не смогу тягаться с щедрыми денежными субсидиями или дорогущими машинами, которые тебе однажды подарят. Поэтому выбрал подарок нелепый, зато незабываемый.

– И попал в точку, – согласилась я.

– Ты еще остальные рамки не видела! – опять рассмеялся Холлис. – Каких только надписей там не было! «Здравствуй, дорогой друг! », написанная золочеными буквами, «Королева вечеринки! » – розовыми. Но круче всех рамка с зеленой надписью «Буйнопомешанный! ». Будто найдется смельчак, который рискнет вставить собственную фотографию в подобную рамку!

– Ты бы не побоялся!

– Это точно! – прыснул он от смеха. – В любом случае, выбирая рамку для подарка, я решил, что всегда найдется фотография, которая подойдет под надпись «Лучшие денечки». Их можно время от времени обновлять, и получится целая стопка. Меняй – не хочу!

Вот так всегда! Под влиянием момента, на лету, Холлис схватывает удачную мысль и, не тратя времени на долгие размышления, попадает точно в цель. Это волшебное искусство, созданное не разумом, а сердцем.

– Я скучаю по тебе, – призналась я.

– Я тоже, – с грустью в голосе отозвался он, но потом добавил уже веселее: – Эй, послушай! Я обязательно куплю рамку с надписью «Буйнопомешанный! » и пришлю тебе. Вставь в нее мою фотографию, и пусть две рамки стоят рядышком, будто мы опять вместе. Как тебе идея?

– Здорово! – Я рассмеялась, представив себе снимок Холлиса в «безумной» рамке.

– Вот и договорились! – Из трубки послышался приглушенный щелчок, сопровождаемый громкими голосами. – Ну все, Од! Мне пора: мы с Рамоной собираемся на вечеринку. Созвонимся позже, хорошо?

– Обязательно! Давай…

В трубке уже раздавались гудки – я даже не успела узнать, кто такая Рамона и чем закончилась поездка в Амстердам, – а разговор уже закончился. Холлис живет по правилу «Продолжение следует…». Он чем‑ то похож на папину книгу, не находите? Все время в режиме творчества!

Я выключила телефон и с сожалением положила в карман. Холлис отлично справился с возложенной на него задачей – отвлек от неприятных дум. Однако они вернулись, как только я вошла в «Клементину» и заметила у стойки Мэгги. Лиа и Эстер окружили ее с обеих сторон.

Что есть страшнее компании воинственно настроенных девчонок? Правильно, ничего. Особенно для незнакомки, движущейся им навстречу! Словно иду по корабельной палубе, подгоняемая сворой пиратов.

– Здравствуй! – поприветствовала меня Лиа, когда я подошла ближе.

Как у всех рыжеволосых, у Лиа буйная кудрявая шевелюра и молочно‑ белая кожа. На высокой фигуре идеально сидит коротенький летний сарафан, а и без того длинные ноги изящно подчеркнуты босоножками на ремешке с высокими каблучками.

– Чем могу помочь?

Вопрос Лиа прозвучал без угрозы, но и без дружеского настроя. Вежливо и сухо – как раз то, что надо.

– Она будет заниматься бухгалтерскими счетами, – пояснила Мэгги, не спуская с меня встревоженных глаз. Правда, стоило мне взглянуть на нее, она тут же покраснела от смущения и отвела взгляд на стойку, где лежал ворох бумаг. Собирая их в стопку, Мэгги продолжила: – Помните, Хайди хотела нанять бухгалтера.

– Точно! – Подпрыгнув, Лиа бесцеремонно уселась на стойку и скрестила длинные ноги. – Теперь хоть будет надежда на своевременную зарплату?

– Не шути так! – возмутилась Эстер. Сегодня она не заплела привычных косичек, и волосы свободно ниспадали на плечи из‑ под стильного кепи. На девушке был черный сарафан, джинсовая курточка, накинутая на плечи, а на ногах – обыкновенные парусиновые босоножки. – Я Хайди обожаю, но в последнее время получение зарплаты в банкомате больше напоминает лотерею: стоишь и умоляешь, чтобы наконец‑ то повезло…

– Хайди – настоящая бизнес‑ леди и выплачивает зарплату регулярно. В этот раз произошла ошибка в расчетах, вот и все, – заметила Мэгги, старательно отводившая взгляд. Теперь она сосредоточилась на кассе, выдвигала и задвигала ящик, вынимала купюры, распрямляла их и укладывала обратно. Сегодня на ней красовалось новое розовое платье и того же цвета босоножки. Сразу видно, Мэгги обожает розовый цвет. – В любом случае, – добавила она, – надо показать наш офис.

– Кому? – удивилась Лиа. – Хайди?

– Нет, конечно, – ответила Мэгги, закрывая кассу, и многозначительно посмотрела на меня.

Через секунду Эстер и Лиа тоже принялись изучать мою скромную персону. Кажется, я дошла до края доски. Назад пути нет, пора прыгать! Ох, не потонуть бы!

– Меня зовут Оден, – представилась я.

В полной тишине Лиа спрыгнула со стойки, и звук эхом прокатился по магазину.

– Идем, – обернулась она через плечо. – Покажу тебе наши богатства.

Любопытные взгляды подружек едва не прожгли спину, пока я шла мимо рядов с джинсами, стенда с обувью и секции распродаж, а через секунду скрылась в узком коридорчике.

– Там туалет, – пояснила Лиа, кивая на дверь слева. – Посетителям вход воспрещен – это правило. Вот и офис! Ну‑ ка, посторонись, а то дверь иногда заедает.

Взявшись за ручку двери, Лиа налегла на нее всем весом. В замке щелкнуло, и дверь распахнулась.

Первым делом в глаза бросилась цветовая гамма офиса. Впрочем, гамма – это громко сказано. Обои в кабинете выкрашены в любимый цвет Мэгги – ярко‑ розовый! Куда ни кинь взгляд, натыкаешься на всевозможные оттенки розового, а если и есть исключения, то в оранжевых тонах. Розово‑ оранжевое буйство довершает не поддающийся описанию беспорядок. Повсюду разбросаны розовые подарочные пакеты, на столе розовый пенал для ручек и розовая чаша с тюбиками губной помады – догадайтесь, какого цвета?! Даже папки с документами – либо розовые, либо оранжевые, а над одним из шкафов натянуто розовое боа из перьев.

– Господи! – не удержалась я от удивленного восклицания.

– Впечатляет, верно? – согласилась Лиа. – Словно попадаешь внутрь розовой шкатулки. Так, ближе к делу! Сейф – под столом, чековая книжка, если не у Хайди, лежит в левом верхнем ящике, а счета найдешь под мишкой.

– Под мишкой?!

Войдя в кабинет, Лиа подняла со стола розового плюшевого мишку. Кстати, в оранжевой шляпе!

– Вот они, – кивнула она на стопку бумаг под игрушкой. – Даже не спрашивай, почему счета хранятся здесь. Так было заведено задолго до моего появления в магазине. Есть вопросы?

Еще бы! И много! Только вряд ли Лиа способна ответить на них вразумительно.

– Пока нет. Спасибо за экскурсию.

– Не за что. Зови, если понадобится помощь. – Она прошла мимо, намереваясь оставить меня тет‑ а‑ тет с офисом, в который я по‑ прежнему не решалась войти. Но через пару шагов остановилась и позвала: – Оден?

– Да? – обернулась я.

Лиа мельком взглянула через плечо и шагнула навстречу.

– Не переживай из‑ за Мэгги. Она… очень заполошная, но скоро все утрясется. Вот увидишь!

– Гм, – растерялась я, не зная, как реагировать на ее слова. Что ответить девушке, с которой обсуждаешь ее близкую подружку?! Обойдемся банальным согласием. – Хорошо, так и сделаю.

Лиа кивнула и, выполнив возложенную на нее миротворческую миссию, вернулась в зал магазина. Эстер и Мэгги склонились возле кассы над коробкой и прикрепляли ценники к солнцезащитным очкам. Увидев Лиа, подружки переглянулись и без слов потеснились, принимая ту в свою компанию. А будет ли у меня когда‑ нибудь своя компания?!

Я вздохнула и повернулась лицом к кабинету. В голове промелькнул образ матери – вот бы кто вволю поиздевался над розовым офисом Хайди. Я ясно представила, как мама морщится от омерзения, с замученным видом закатывает глаза к потолку и презрительно фыркает в пространство. Один ее вид красноречивее любых слов.

– Боже, будто снова угодила в материнскую утробу! – слышу я мамин стон. – Интерьер кабинета явно создавался по гендерным стереотипам и получился таким же жалким и убогим, как и людишки, что здесь обитают!

Пожалуй, именно так она и выразилась бы.

Я опять вздохнула и вошла в кабинет.

В офисе Хайди царит полный хаос, но документы содержатся в идеальном порядке.

Поработав прошлым летом бухгалтером у мамы, я нагляделась на всякое: бывало, терялись счета за целый месяц или приносились декларации о доходах на коробке спичек, а то и на бумажной салфетке. Вопреки ожиданиям, бухучет у Хайди ведется по определенной системе, и за последние десять месяцев допущена всего пара расхождений в расчетах. Наверное, не стоит удивляться налаженной организации учета, особенно после папиных слов о деловой хватке Хайди, но я все равно поразилась ее собранности.

Однако интерьер кабинета полностью сбивал рабочий настрой. Хуже того, меня начало мутить от пропитанного розовым цветом окружения. Стоило включить настольную лампу с оранжевым абажуром, как стало еще противнее – свет напоминал радиоактивное излучение. Правда, через пару минут изучения чековой книжки и подсчетов недомогание как рукой сняло.

Какое наслаждение доставляет изящный мир цифр! До чего простой и в то же время глубокий смысл заложен в математических действиях, будь то сложение или деление! Здесь нет места бурным эмоциям и слезливым переживаниям. Есть лишь ряд цифр, выстраивающийся в идеальной последовательности по четким и понятным правилам.

Я с головой погрузилась в вычисления и не обращала внимания на музыку, доносящуюся из торгового зала магазина. Неожиданно она загремела на полную мощь, будто на стереосистеме до отказа прибавили звук. Бешеный ритм пробился сквозь налоговые ведомости, которые я проверяла на тот момент, и отвлек от работы.

Часы показывали 21. 01. Поднявшись со стула и подойдя к двери, я легонько ее приоткрыла. В коридоре музыка просто оглушала неистовыми танцевальными ритмами, под которые юный девичий голос воспевал лето и летние развлечения. Может, в стереосистеме возникли проблемы со звуком?

Вдруг из‑ за рядов с джинсами появилась Эстер, обольстительно покачивая бедрами и размахивая руками над головой в такт музыке. Через секунду к ней присоединились Лиа и Мэгги, повторяя движения подруги. В стремительном латиноамериканском танце девчонки одна за другой промелькнули в проходе и исчезли из поля зрения.

Я нерешительно шагнула вперед и выглянула в зал. Посетителей внутри не было, хотя по набережной, как обычно, прохаживались толпы праздных гуляк. Я уже решила вернуться в кабинет, но тут из‑ за стенда с купальниками неожиданно выплыла Эстер. На этот раз она передвигалась медленной, скользящей походкой. Вот остановилась, протянула руку Лиа, рывком вытащила ту на открытое место, а потом закружила в танце, и все это под аккомпанемент веселого смеха. Наконец девушки разжали руки, и между ними, покачивая бедрами, втиснулась Мэгги, а Лиа и Эстер закружились в замысловатых па неведомого феерического танца.

Позабыв обо всем на свете, я застыла в коридоре, наблюдая за танцующими девчонками, где меня и заметила Эстер.

– Эй! Оден! – воскликнула разрумянившаяся девушка. – Мы всегда танцуем в девять вечера. Присоединяйся!

– Нет, спасибо, – невольно отшатнулась я.

– Так не пойдет! – закричала Лиа, кружа в танце Мэгги. – В нашем магазине все без исключения обязаны принимать участие в танце!

Ну, тогда остается только уволиться в первый же день, подумала я, не решаясь озвучить свои мысли. Потом девочки опять понеслись друг за другом по залу: Мэгги – ведущая, а Эстер обхватила ее за талию. Лиа в последний раз бросила призывный взгляд в мою сторону, но, когда я не сдвинулась с места, последовала за подружками. Так они и петляли по залу, между стендами с одеждой.

Вернувшись в кабинет, я с решительным видом села за стол. Пусть называют занудой или недотепой – мне совершенно безразлично мнение пустоголовых девчонок. А их танцы с непристойными телодвижениями напоминают старые школьные забавы во время перемены, которые я, разумеется, обходила вниманием: подражание борьбе сумо, поедание пирожков на скорость, поголовное увлечение твистером… Будто не существует развлечений поинтереснее. Хотя, если бы я увлекалась глупыми играми в школьном дворе, они сейчас вызвали бы ностальгическую слезу и желание заново испытать пережитые в детстве чувства. Но я‑ то не принимала участия в детских шалостях, поэтому и сейчас они кажутся мне непонятными, рискованными и пугающими.

Отбросив мрачные мысли, я взяла ручку и снова занялась проверкой налоговых счетов, Через пару секунд музыка оборвалась так же резко, как и началась.

В тишине и покое, наедине с цифрами, незаметно пролетел целый час, а потом послышался тихий стук в дверь.

– Пора закрывать магазин, – сообщила Эстер, подходя к столу с инкассаторским мешком. – Можно положу в сейф?

Я отодвинула стул, освобождая подход к сейфу. Эстер опустилась на колени, открыла замок ключом, закинула внутрь мешок и, захлопнув дверку сейфа, выпрямилась.

– Мы уходим через десять минут, – сообщила она, отряхивая колени. – Пойдешь с нами или задержишься допоздна?

Объяснить, что десять часов вечера для меня совсем не позднее время? Да только вряд ли Эстер захочет поддержать разговор, поэтому я ограничилась кратким ответом:

– Почти все закончила.

– Здорово! Тогда выходи, как освободишься. Будем магазин закрывать на ночь.

Эстер вышла, оставив дверь полуотворенной, поэтому наведение порядка на рабочем столе прошло под оживленный разговор между подружками.

– И откуда у нас шоколадки? – игриво поинтересовалась Эстер.

– А ты будто и не знаешь откуда? – ответила в тон Лиа.

– Не может быть! – Судя по дразнящим ноткам в голосе, Эстер улыбалась. – Мэг, значит, Адам ухаживает за тобой?

– Сколько повторять? – тяжело вздохнула Мэгги. – Шоколадки ничего не означают! Адам, как и остальные мальчишки, просто обычный шопоголик.

– Надо же, обычный шопоголик! – съехидничала Лиа. – Только зачем каждый раз он покупает сладости для тебя?

– А вот и не каждый раз, – заворчала Мэгги.

– Да брось ты! – воскликнула Эстер. – Кстати, ухаживание всегда начинается с угощения шоколадками. По крайней мере, это верный признак симпатии!

– Истинная правда, – подтвердила Лиа.

– Не вижу никаких признаков! – возразила Мэгги. – Подумаешь, плитка шоколада! Просто Адам проходил мимо, заглянул в магазин и угостил без всяких намеков и тайных мыслей. А вы уже готовы из мухи сделать слона! Болтушки!

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒