Первый Оборванец: Чем Анк‑Морпорк отличается от н'обитаемого острова? 7 страница

‑ И что вы намерены предпринять для исправления своей непростительной ошибки? Из‑ за вас в нашем банке банкует какой‑ то жулик! Опять!

Пуччи резко обернулась.

‑ Как ты смеешь говорить такое о нашем Папочке!

‑ И как ты смеешь говорить такое о мистере Хлопотуне! – добавил Космо.

У Ветинари и это сработало бы. Реплика представила бы Джозефину в глупом свете и повысила рейтинг Космо среди родственников. У Ветинари это сработало бы, потому что он умел изгибать брови, чтобы как нужно подчеркнуть свои слова.

‑ Что? Что? О чем ты здесь болтаешь? – завопила Джозефина. – Не надо глупостей, мальчик! Я говорю о другой твари, о Губвиге! Он всего лишь почтальон, боги всемогущие! Почему ты не подкупил его?

‑ Я пытался, – сказал Космо, а про себя добавил: " Я тебе припомню этого " мальчика", ты, престарелая морщинистая кошёлка! Я стану мастером шевеления бровями, и посмотрим, что ты скажешь тогда! "

‑ И?

‑ Похоже, деньги его не интересуют.

‑ Чушь!

‑ А что насчет пёсика? – раздался старческий голос. – Что будет, если он отправится в мир иной, боже упаси?

‑ Банк вернется к нам, тетя Осторожность, – ответил Космо, обращаясь к маленькой пожилой леди, одетой в черное платье, отделанное кружевами и с вышивкой в руках.

‑ И неважно, как именно маленький пёсик умрёт? – уточнила тетя Осторожность Мот, не отрываясь от своей вышивки. – Ну, тогда яд будет прекрасным выбором, полагаю.

Юрист тети Осторожность вскочил на ноги с такой скоростью, что раздалось отчетливо слышимое " фьюить" рассекаемого воздуха:

‑ Моя клиентка желает пояснить, что лишь указывает на прискорбную общедоступность вредоносных субстанций, и никоим образом не намеревается призывать кого‑ либо к каким‑ либо противозаконным действиям.

Он сел на место, честно отработав свой гонорар[4].

‑ К сожалению, в этом случае Стража обрушится на нас, как тонна кирпича, – пояснил Космо.

‑ Стражники в нашем банке? Просто не пускай их, вот и всё!

‑ Времена изменились, тетушка. Сейчас такое не сработает.

‑ Когда твой прадедушка скинул своего брата с балкона, Стража любезно убрала тело всего лишь за пять шиллингов и пинту эля на всех!

‑ Да, тётушка. Но сейчас патриций – Ветинари.

‑ И он позволит Страже топтаться по нашему банку?

‑ Нет сомнений, тетушка.

‑ Значит, он не джентльмен, – грустно заключила тетя.

‑ Хуже того, он допустил в Стражу вампиров и оборотней, – подлила масла в огонь мисс Тарантелла Мот. – Это отвратительно. Они разгуливают по улицам, словно настоящие люди!

…и тут в памяти Космо что‑ то щёлкнуло.

" Он выглядит, словно настоящий человек", – раздался голос его отца.

‑ Это все твои проблемы, Космо Мот! – заявила Джозефина, не желая замечать, что цель всеобщего недовольства уже изменилась. – Из‑ за твоего жалкого папочки…

‑ Заткнись! – холодно оборвал ее Космо. – Заткнись. И, кстати, изумруды тебе совсем не к лицу.

Это был нетипичный ход. Моты судились друг с другом, вступали в заговоры друг против друга, принижали друг друга и клеветали друг на друга, но внешние приличия всегда соблюдали. Есть же хорошие манеры, в конце концов.

Тем временем в голове Космо раздался еще один " щёлк! " и голос его отца сказал: " Он умудряется скрывать свою сущность, хоть и с великим трудом. Сейчас, наверное, он уже не совсем то, чем был раньше. Но тебе лучше знать, на случай, если он начнет вести себя… забавно…"

‑ Мой отец полностью перестроил бизнес нашего банка, – объявил Космо, пока голос все еще звенел у него в голове, а Джозефина собиралась с духом для отповеди. – И вы не возражали. О нет, совсем не возражали. Вас это не волновало, потому что вы использовали банк, чтобы обтяпывать свои темные делишки, те самые, о которых не принято говорить. Он скупал доли мелких акционеров, но вы не беспокоились, исправно получая свои дивиденды. Очень жаль, конечно, что он так неосмотрительно выбирал себе друзей…

‑ Не так неосмотрительно, как жену! Какую‑ то выскочку из стриптиза! – ехидно заметила Джозефина.

‑ …хотя с выбором жены он не ошибся, – продолжил Космо, не обратив на неё внимания. – Пошла была коварной, хитрой, беспощадной и безжалостной. Моя проблема лишь в том, что она преуспела во всем этом куда больше вас. А теперь уходите, все. Мне пора заняться проблемой нашего банка. Провожать не буду, где выход, вы знаете.

Он встал, прошел сквозь дверь, аккуратно прикрыл ее за собой, а потом опрометью бросился к себе в кабинет, где остановился, привалившись спиной к дверям и злорадно ухмыльнулся. Вот для такой мимики его лицо подходило прекрасно, словно специально было создано.

Старый добрый Папочка! Конечно, их разговор состоялся давно, тогда Космо было всего десять лет и он еще не обзавелся собственным юристом а также мотовской привычкой судиться по каждому поводу. Но папочка был прав. Он не просто дал Космо совет, он дал ему оружие, которое можно было использовать против других. Для чего еще нужен отец, как не для этого?

Мистер Гнут! Он… не просто мистер Гнут. Существо из кошмаров. В детстве это откровение так напугало Космо, что позже он собирался в лучших семейных традициях засудить Папочку за все свои бессонные ночи, но решил с этим погодить, и оказался прав. В суде правда вышла бы наружу, и чудесный дар был бы растрачен понапрасну.

Так значит, старина Губвиг воображает, будто контролирует банк? Ха, банком невозможно управлять без помощи Маволио Гнута, а уже завтра Гнут будет полностью у Космо в руках. Хммм, нет… лучше, пожалуй, немного подождать. Еще денек губвигских странных безрассудств, и мистер Гнут будет раздражен до такой степени, что перейдет на сторону Космо сам, даже без помощи мастера переговоров Клюквы. О, да.

Космо рукой приподнял свою бровь кверху. Он скоро научится, нет сомнений. Там, в зале, он ведь вел себя в точности как Ветинари, верно? Да, так и было. Чего стоили только выражения их лиц, когда он велел Джозефине заткнуться! Даже воспоминание об этом вызывало у него сладостную дрожь…

Уже пора? Да, всего на минутку. Он это заслужил… Космо открыл ящик стола, сунул руку внутрь и нажал потайную кнопку. В столе открылся секретный ящичек. Из него он достал небольшую черную ермолку. Она выглядела прекрасно, совсем как новая. Бывший – просто гений.

Космо торжественно водрузил шапочку себе на голову.

Кто‑ то постучал в дверь кабинета. Неясно, зачем, потому что дверь тут же распахнулась.

‑ Опять заперся у себя в комнатке, братец? – с триумфом в голосе спросила Пуччи.

Космо, по крайней мере, удалось подавить в себе желание немедленно сорвать шапочку с головы, как будто его застигли за каким‑ то неприличным делом.

‑ Вообще‑ то, она не заперта, как ты могла заметить, – ответил он. – И, кстати, тебе запрещается подходить ко мне ближе, чем на пятнадцать ярдов. На этот счёт есть судебное решение.

‑ А тебе запрещается подходить ко мне ближе, чем на двадцать ярдов, так что ты первый нарушил решение суда, – парировала Пуччи, подтаскивая к себе кресло. Она тяжело облокотилась на него, сложив руки на спинке. Скрипнуло дерево.

‑ Кажется, это не я " подходил". Я стоял на месте.

‑ С космической точки зрения, это без разницы, – отмахнулась Пуччи. – Знаешь, твоя навязчивая идея довольно опасна.

Космо снял, наконец, шапочку.

‑ Я просто пытаюсь вскрыть его мозг...

‑ Очень опасна.

‑ Ты знаешь, о чем я! Хочу понять, как он мыслит!

‑ А это зачем? – Пуччи махнула рукой в направлении большой картины, висевшей на стене напротив рабочего стола.

‑ " Мужчина с собачкой", работы Вильяма Надутого. Это портрет Ветинари. Обрати внимание, как глаза портрета будто следят за тобой.

‑ За мной следит собачий нос! У Ветинари есть собака?

‑ Была. Гаффс. Сдох некоторое время назад. В дворцовом саду есть маленькая могилка. Он приходит туда раз в неделю, один, и кладет на нее собачье печенье.

‑ Ветинари?

‑ Да.

‑ Хладнокровный, бессердечный, расчетливый тиран Ветинари?

‑ Именно.

‑ Ты не врёшь своей милой маленькой сестричке?

‑ Хочешь ‑ верь, хочешь ‑ не верь, дело твоё.

Внутренне Космо ликовал. Он обожал это выражение яростного любопытства на её лице, которое придавало ей вид разозленной курицы.

‑ Такая информация стоит денег, – заметила Пуччи.

‑ Конечно. Я поделился с тобой лишь потому, что она бесполезна, если не знать точно, куда он ходит, в какое время и в какой день недели. Может оказаться так, милая Пуччи, что моя, как ты говоришь, " навязчивая идея" имеет большой практический смысл. Я наблюдаю, изучаю и оцениваю. И я полагаю, что у этого Мокриста фон Губвига и Ветинари есть какой‑ то общий секрет, который может даже…

‑ Но ты при всем при том предложил Губвигу взятку!

Это было характерной чертой Пуччи: ей можно доверить любой секрет, потому что она вообще не слушает, что ей говорят. Пока ты рассуждаешь, она просто размышляет, что сказать дальше.

‑ До смешного мелкую. И угрозу, в придачу. Поэтому теперь он воображает, что понял меня, – сказал Космо, даже не пытаясь принять самодовольный вид. – Но что более важно, я совсем не понимаю его. Как вышло, что он выскочил из ниоткуда и немедленно получил одну из важнейших должностей в городе…

‑ А это что такое? – требовательно спросила Пуччи, чьё необъятное любопытство сильно сдерживалось неспособностью сосредоточиться на чем‑ то одном. Концентрация внимания у неё была, как у котёнка. Теперь она указывала на небольшую диораму, установленную за окном кабинета.

‑ Это? Ну…

‑ Напоминает резной ящик для цветов! Это что, игрушечный город? Он зачем? Отвечай немедленно!

Космо вздохнул. Не то чтобы ему не нравилась его сестра, – он не любил ее не более, чем все Моты не любят друг друга, – но испытывать симпатию к обладательнице этого громкого, гнусавого, постоянно недовольного голоса тоже было непросто. То, чего она не понимала (а это было практически всё) Пуччи воспринимала, как личное оскорбление.

‑ Это попытка изобразить в уменьшенном масштабе вид из окна Продолговатого кабинета лорда Ветинари, – ответил он. ‑ Полезная штука, помогает мне думать.

‑ Безумие какое‑ то. Что за собачье печенье? – спросила Пуччи.

Помимо всего прочего, казалось, что разная информация доходит до неё с разной скоростью. " Наверное, из‑ за того, что волосы уши закрывают" – подумал Космо.

‑ " Трэклементовы Нямки", – ответил он. – Печенья в форме косточек, пять разных расцветок. Он никогда не кладёт туда желтые, потому что Гаффс их не любил.

‑ Ты знаешь, что его считают вампиром? – мысли Пуччи скакали в совершенно непредсказуемых направлениях.

‑ И ты в это веришь?

‑ Потому что он тощий, высокий и носит черное? Нет. Быть вампиром – нечто большее.

‑ А еще он расчетливый и таинственный.

‑ Ты ведь тоже не веришь в это, угадала?

‑ Нет, хотя если бы и так, какая разница? У других людей тоже есть секреты, порой гораздо более… опасные. Для них, я имею в виду.

‑ Мистер Губвиг?

‑ Один из таких людей, вероятно, да.

Глаза Пуччи вспыхнули.

‑ Ты что‑ то знаешь!

‑ Не наверняка, но я догадываюсь, где искать ответы.

‑ Где?

‑ Правда хочешь знать?

‑ Конечно!

‑ Ну а я не намерен тебе рассказывать, – улыбаясь, заявил Космо. – Не хотелось бы вас задерживать! – добавил он, когда Пуччи в ярости бросилась прочь из комнаты.

Не хотелось бы вас задерживать. Какую прелестную реплику изобрел Ветинари. Её угрожающий двойной смысл приводил в смятение самые невинные умы. Этот человек изобрел способы бескровной тирании, которые были похуже иной пыточной камеры.

Гений! И Космо Мот скоро тоже станет гением. Как только научится шевелить бровью.

Он исправит ошибки жестокой природы. Загадочный Губвиг – ключ к Ветинари, а ключ к Губвигу…

Пора все‑ таки побеседовать с мистером Гнутом.

Глава 5

Тратим – Опасность массажа руками голема – Раздача денег – Некоторые соображения о природе доверия – Мистер Гнут принимает посетителя – Член Семьи

Где проверить новую финансовую идею? Уж точно, не в банке. Ее надо проверять там, где люди действительно ценят деньги и жонглируют своими финансами на грани риска. Там, где малейшая ошибка отделяет славную прибыль от позорного убытка. В общем, такое место давно известно – так называемый " реальный мир". А в частности, улица Десятого Яйца.

Магазин шуток и приколов " Боффо" (влад. ‑ Дж. Пруст) был просто раем для тех, кто считал " пердячий порошок" величайшим достижением в области юмора (каковым он и является, во многих отношениях). Мокрист, впрочем, рассматривал магазинчик как прекрасный источник элементов маскировки и прочих полезных для жулика штук.

О маскировке Мокрист всегда очень заботился. Фальшивым усам, которые чуть что, сразу отклеиваются, не было места в его жизни. У него было самое неприметное в мире лицо, просто лицо в толпе, если ничем его не украшать. Однако время от времени Мокрист находил полезным снабдить свою физиономию какими‑ нибудь приметами, чтобы горожанам было о чем рассказать Страже. Самый очевидный вариант – очки, но Мокрист добивался прекрасных результатов с фальшивыми усами и ушами собственного дизайна. Покажи человеку такие уши, за которыми вполне могли бы вить гнезда мелкие птички, понаблюдай за выражением вежливого ужаса на его лице, и можешь быть уверен, что только уши он и запомнит

Теперь‑ то Мокрист стал честным человеком, разумеется, однако он считал полезным держать руку на пульсе. Просто на всякий случай.

Сегодня он купил в " Боффо" горшочек с клеем и баночку золотых блесток, потому что у него были насчет них кое‑ какие соображения.

‑ С вас тридцать пять пенсов, мистер Губвиг, – сказал мистер Пруст. – Новые марочки ожидаются в ближайшее время?

‑ Одна или две, может быть, – ответил Мокрист. – Как здоровье Этель? И как маленький Роджер? – добавил он, всего секунду порывшись в картотеке своей памяти.

‑ Все прекрасно, спасибо, что спросили. Еще что‑ нибудь желаете? – с надеждой спросил Пруст. Просто на всякий случай, вдруг Мокрист внезапно припомнит, что его жизнь станет гораздо лучше с дюжиной новых фальшивых носов.

Мокрист поглядел на выставленные в витрине ряды масок, страшных пупырчатых резиновых рук и гротескных носов, и решил, что на сегодня хватит.

‑ Только мою сдачу, Джек, – сказал он, и осторожно положил на прилавок одно из своих бумажных творений. – Полдоллара будет достаточно.

Пруст воззрился на бумажку с подозрением, словно опасался, что она взорвется или вдруг обратится в разжижающий мозги газ.

‑ Что это, сэр?

‑ Расписка на доллар. Долларовая банкнота. Последняя новинка.

‑ Мне нужно расписаться на ней, или еще что?

‑ Нет. И это самое интересное. Она ст0ит доллар. Который может быть чьим угодно.

‑ Предпочитаю, чтобы он был моим, спасибо!

‑ А он и есть ваш, в данный момент, – заверил его Мокрист. – Но вы можете отдать его другим, в обмен на их товары.

‑ Но в нём совсем нет золота, – с сомнением сказал владелец магазина, взяв бумажку в руки, но на всякий случай держа её подальше от себя.

‑ Ну, если бы я заплатил пенни да шиллингами, в них тоже не было бы золота, верно? В данный момент, вы в плюсе на пятнадцать пенсов, и это, согласитесь, хороший плюс. А эта бумажка ст0ит доллар. Если вы принесете ее в мой банк, вам за нее доллар дадут.

‑ Но ведь доллар у меня вроде как уже есть! Э, ведь есть? – неуверенно уточнил Пруст.

‑ В точку! Почему бы вам не выйти на улицу и не потратить его на что‑ нибудь? Ну давайте же, я хочу посмотреть, как он сработает.

‑ Это что‑ то навроде марок, мистер Губвиг? – спросил Пруст, стремясь зацепиться за привычную идею. – Мне иногда платят марками, и я их принимаю, потому что много заказов отправляю по почте…

‑ Да! Да! Именно! Представьте, что это большая марка. Послушайте, что я вам скажу, для первых пользователей действует спецпредложение. Потратьте этот доллар, и я дам вам еще одну долларовую бумажку, так что доллар у вас все равно останется. Нулевой риск.

‑ Ну, если это, типа, самый первый доллар, тогда… просто мой парень купил несколько первых ваших марок, так? И они теперь ст0ят как целый монетный двор. Так что эту бумажку я лучше оставлю себе, она, наверное, когда‑ нибудь будет ст0ить денег…

‑ Она уже ст0ит денег! – застонал Мокрист.

Вот в чем проблема с тугодумами. Ты можешь такого обхитрить, один раз. Тугодум некоторое время будет размышлять над этим, пока не ухватит основную мысль. Зато потом проедется по тебе, как паровой каток.

‑ Да, но, видите ли, – хозяин магазина улыбнулся улыбкой, которую, видимо, считал хитрой, хотя на практике она делала его похожим на мистера Хлопотуна, жующего тофу, – вы хитр0 придумали с этими марками, мистер Губвиг, всё время выпускаете всякие новые. Моя бабуля говорит, что если есть храбрые люди, у которых достаточно железа в крови, чтобы сделать гвоздь, то у вас достаточно бронзы в шее, чтобы сделать дверную ручку. Ничего такого оскорбительного, просто моя бабуля говорит, что думает…

‑ Но моя почта доходит вовремя, по крайней мере, верно?

‑ О, да. Моя бабуля считает, что вы хоть и жулик, но знаете, как делать дела, нет сомнений…

‑ Точно! Так что пошли, потратим, наконец, этот чертов доллар, окей?

" У меня наверное какая‑ то волшебная сила есть, которая помогает дурить всех, кроме старых леди, которые видят меня насквозь, – подумал Мокрист. – Однако почему им нравится то, что они видят?! "

И вот, наконец, мистер Пруст рискнул потратить свой доллар в соседнем магазинчике. Он купил унцию табака " Веселый Моряк", несколько мятных конфеток и номер " Что Новенького? " А мистер " Опрятный" Шест, после того, как ему объяснили, в чем фокус, принял бумажку и отнес ее через улицу, мяснику мистеру Дрейману, который, в свою очередь, выслушав необходимые подробные пояснения, обменял ее на несколько сосисок и даже подарил Мокристу косточку " для вашего песика". Более чем вероятно, что мистер Хлопотун настоящей косточки никогда прежде не видал. Он принялся осторожно ходить вокруг нее кругами, ожидая, когда же она запищит.

Улица Десятого Яйца была улицей мелких торговцев, которые продавали всякую мелочь в малых количествах за маленькие деньги с мизерной прибылью. Чтобы работать на такой улице, необходимо мыслить мелко. Тут было неподходящее место для великих идей. Здесь люди уделяли внимание самым незначительным деталям. Они за свою жизнь видали гораздо больше фартингов, чем долларов.

Некоторые из других торговцев уже закрывали ставни своих витрин, сворачивая торговлю на сегодня. Движимые исконным анк‑ мопроркским любопытством, они стали собираться у лавки мясника, с целью выяснить, что происходит. Все они знали друг‑ друга много лет. Все они имели друг с другом какие‑ то деловые отношения. И, разумеется, все они знали Мокриста фон Губвига, человека в золотом костюме. Новые банкноты были подвергнуты внимательному изучению, что сопровождалось неторопливой солидной дискуссией.

‑ Это просто долговая расписка такая, мне кажется.

‑ Хорошо, но если тебе нужны именно деньги?

‑ Поправьте меня, если я не прав, но эта расписка и есть деньги?

‑ Предположим, но кто тогда тебе должен?

‑ Э… Вот, Джек и должен, потому что… Нет, погодите… это же и есть деньги, так?

Мокрист улыбался, наблюдая за развитием спора. Целые денежные теории вырастали здесь, словно грибы, во тьме невежества на унавоженной предрассудками почве. Но эти люди всегда подсчитывали каждую половинку фартинга, и хранили ящики с выручкой у себя под кроватями. Они взвешивали муку, изюм и марципан, очень пристально глядя на стрелку весов, потому что жили на мизерную разницу между ценой покупки и продажи. Если он сможет внедрить в их умы идею бумажных денег, значит, он вышел из воды если не совсем сухим, то и не сильно Мокристом.

‑ Значит, вы думаете, это сработает? – спросил он, когда споры немного утихли.

Общее мнение было таково, что да, сработает, но бумажки должны выглядеть " позатейливее". Как это сформулировал Опрятный Шест: " Ну знаете, буквы с завитушками и всё такое".

Мокрист согласился, и выдал каждому из участников дискуссии по одной долларовой бумажке, на память. Оно того ст0ило.

‑ В конце концов, если дело запахнет вахуни, у вас есть ваше золото, верно? – сказал мистер Пруст. ‑ Ну, там, в хранилище банка.

‑ О, да, у вас есть золото – поддержал Дрейман.

Раздалось общее одобрительное бормотание, и Мокрист снова пал духом.

‑ Но я думал, все мы согласились, что золото здесь ни при чём? – спросил он. На самом деле, очень даже " при чём", он и сам знал это, но хотел предпринять еще одну попытку.

‑ Ну, да, однако где‑ то оно всё‑ таки должно быть, – заметил мистер Дрейман.

‑ Это чтобы банки не жульничали, – пояснил мистер Шест, и в его голосе грохотала железная уверенность, верный признак, что источником этой информации было самое знающее существо на свете – Один Мужик Из Бара.

‑ Но я‑ то думал, вы поняли, что золото не нужно! – сопротивлялся Мокрист.

‑ Верно, сэр, верно, – успокоил его Шест. – Конечно, не нужно. Просто пусть лежит себе тихонько в банке, и всё.

‑ Гм, ну может вы объясните мне, зачем нужно золото? – настаивал Мокрист.

‑ Чтобы банки не жульничали, – снова сказал Шест, уверенный, что истина утверждается путем многократного повторения. Согласные кивки подтвердили, что это и есть общее мнение улицы Десятого Яйца. Пока золото где‑ то есть, банки не жульничают, и всё окей. Мокрист был весьма удручен такой безоговорочной верой в презренный металл. С тем же успехом можно верить, что золото помешает цаплям есть лягушек. На самом деле, никакая сила в мире не может заставить банк быть честным, если он сам не желает того.

Но все равно, для первого раза результат получился неплохой. С этим вполне можно начинать строить новую финансовую систему.

Заморосило. С неба посыпался тот самый мелкий дождик, из‑ под которого можно надеяться выбраться сухим, если даже у тебя нет зонтика. Ни один извозчик не потрудился заехать на улицу Десятого Яйца, но на углу с Проигрышной у тротуара все‑ таки стоял наёмный кэб. Сбруя на лошади обвисла, извозчик скорчился в своем плаще, а фонари кареты тускло поблескивали в сумерках. Но, поскольку дождь припустился сильнее, для человека с промокшими ногами это всё равно было отрадное зрелище.

Мокрист поспешил к экипажу, запрыгнул внутрь, и тут из сумрака салона раздался голос:

‑ Добрый вечер, мистер Губвиг. Я так рада наконец‑ то повидаться с вами. Меня зовут Пуччи. Уверена, мы с вами подружимся…

‑ Неплохо, совсем неплохо, – прокомментировал сержант Колон, наблюдая, как Мокрист фон Губвиг со всех ног несётся по улице и скрывается за углом, всё ещё набирая скорость. – Обрати внимание, как ловко, даже не задев за раму, он выпрыгнул из окна кэба, отскочил от вон того подкравшегося парня, и тут же поднялся на ноги, мастерски перекатившись по мостовой. При этом даже умудрился не выпустить из рук собачонку. Не удивлюсь, если он проделывал такие трюки раньше. С другой стороны, для баланса вынужден заявить: не взирая на всё на это, он повел себя как полный дурень.

‑ Первый же кэб, – согласился капрал Ноббс, сокрушённо покачав головой. – Ай‑ яй‑ яй. Не ожидал я такой глупости от человека вроде него.

‑ Вот и я про то, – поддержал Колон. – Если у тебя есть солидные враги, никогда, ни за что не садись в первый же попавшийся кэб. Широко известный факт. Даже всякие букашки‑ таракашки, и те об этом знают.

Они понаблюдали, как столь неудачно подкравшийся к окну кэба человек мрачно собирает останки своего иконографа под громкие крики разозленной Пуччи.

‑ Готов поспорить, что когда построили самый первый кэб, никто не рискнул сесть в него, сарж, ‑ радостно поделился ценным соображением Нобби. – А самый первый на свете кэбмен, наверное, помер от голода, потому что не мог найти пассажиров, не знающих об этом важнейшем правиле!

‑ Это вряд ли, Нобби. Правило действует только для тех, у кого враги солидные. Для остальных это неважно. Ладно, пошли писать рапорт.

‑ Кстати, а что означает " солидные враги", а? – спросил Нобби, пока они неспешно брели к Дому Стражи на Требушиной улице, где не без оснований надеялись получить по чашке горячего сладкого чаю.

‑ " Солидные" значит " большие", Нобби. Это же очевидно, как нос на лице. Особенно на твоем.

‑ Да уж, Пуччи Мот – девушка весьма солидная.

‑ А иметь среди врагов семейку Мотов никому не пожелаешь, – поделился мнением Колон. ‑ Каковы ставки?

‑ Ставки, сарж? – переспросил Нобби с невинным видом.

‑ Ты наверняка принимаешь ставки. Ты же всегда так делаешь.

‑ На этот раз парни не желают ставить, сарж. Типа, никто не сомневается, чем дело кончится.

‑ Ах, вот что. Разумно. Они уверены, что Губвиг будет мертв еще до воскресенья?

‑ Нет, сарж. Они уверены, что Губвиг победит.

Мокрист проснулся в своей большой мягкой кровати, с трудом сдерживая крик.

Пуччи! Ооох! И в таком виде, который обычно деликатно именуют " дезабилье". Он частенько гадал, что же означает это слово, но никогда не ожидал, что увидит столько дезабилье сразу. Даже сейчас некоторые ответственные за воспоминания клетки его мозга предпринимали отчаянные попытки совершить самоубийство.

Однако тут на помощь пришло легкомыслие. Оно помогло залечить душевные раны, а иначе он не был бы Мокристом фон Губвигом. В конце концов, он выкрутился. О, да. Всё‑ таки, это было далеко не первое окно, из которого ему довелось выпрыгнуть. А яростный вопль Пуччи был почти таким же громким, как грохот разбившегося о мостовую иконографа. Старая добрая " медовая ловушка". Ха. С другой стороны, этот инцидент произошел как раз во время: давно пора вернуть мозги в привычное состояние циничной готовности к любым неприятностям. А то он что‑ то расслабился. Год назад ему и в голову не пришло бы сесть в первый же попавшийся кэб. Опасаться последствий, пожалуй нечего. Какой же присяжный поверит, что Мокриста могла привлечь Пуччи? Нет, в суде такое не пройдет.

Он встал, оделся и с надеждой прислушался, не подает ли признаков жизни кухня? Не обнаружив таковых, он сам себе сварил черный кофе.

Вооруженный большой кружкой, Мокрист побрел к себе в кабинет, где в лотке для бумаг мирно дремал мистер Хлопотун, а на столе стояла большая черная шляпа.

Ах, да, он же собирался ее немного усовершенствовать!

Мокрист полез в карман, и достал купленный в " Боффо" горшочек с клеем, для удобства пользования снабженный крышкой с кисточкой. Аккуратно обмазав клеем черный цилиндр, он принялся как мог равномерно посыпать его золотыми блестками.

Он всё еще был поглощен этим занятием, когда в поле его зрения появилась массивная фигура Глэдис, вызвавшая в комнате эффект наподобие солнечного затмения. Она принесла ему сэндвич с яйцом и беконом (два фута длиной и одну восьмую дюйма толщиной), а также утренний выпуск " Таймс".

Мокрист застонал. Он опять на первой полосе. Вот так всегда получается, а всё из‑ за его слишком тренированного языка, который сразу же обгоняет мысли, ст0ит лишь глазам заметить открытый блокнот.

Гм… на второй полосе снова был он, Мокрист. И в редакторской колонке. Черт, и карикатура тоже про него. Даром что несмешная, как обычно.

Первый Оборванец: " Чем Анк‑ Морпорк отличается от н'обитаемого острова? "

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 5 6 789 Следующая ⇒