ЧАСТЬ ВТОРАЯ 5 страница

Бот и сейчас, я чего–то говорила и заметила, что Странник меня не слушает, он смотрел куда–то в даль. Я умокла, ожидая, когда он вернется из своего путешествия.

— Видишь то облачко, похожее на перо? — спросил Странник, нарушая тишину.

— Да, — ответила я, отыскав на небе облачко, на которое он указывал.

— Сейчас оно растает, — сказал он.

И действительно это облако стало таять на глазах. Я перевела свой взгляд на Странника, он пристально смотрел на это облако, его взгляд был интенсивным и спокойным. Когда облачко исчезло полностью, он отвел свой взгляд. Он молчал, молчала и я.

— Видишь на этом же месте другое облако, похожее на краба? — через какое–то время опять спросил он. Я утвердительно кивнула головой, на этот раз я уже знала, чего стоит ожидать. Как и в первый раз, облако стало таять на глазах, пока полностью не исчезло.

— Как ты это делаешь? — спросила я.

— Мне надо было показать тебе пример того, что такое контакт с духом, чтобы ты не считала меня просто болтуном, — ответил он, — для этого я установил контакт с намерением, и намерение мне подсказало, как я могу это сделать.

— Как намерение подсказало тебе это? — спросила я.

Когда–то по телевидению показывали сбор экстрасенсов в Москве, — ответил он, — и там на это собрание не пустили одного импозантного мужчину, на что он очень сильно обижался и, в доказательство своих способностей, он прямо перед камерой заставил исчезнуть облако.

Сейчас ко мне пришла мысль дать тебе пример того, что может человек в содружестве с духом. После этого я вспомнил про того чудака и решил попробовать проделать то, что он тогда сделал. И у меня получилось. Иоверь, я удивлен не меньше чем ты.

— Но здесь не все так просто, как может показаться на первый взгляд, — продолжил Странник. — Например, маг древности был бы уверен, что он сделал это силой своего намерения. Маги линии дона Хуана сказали бы, что дух, намерение через них, как проводников этой силы, выполнил это действие. Лично я придерживаюсь другой точки зрения. Эти облака исчезли бы и без моего участия, просто я, получив эту информацию от духа, согласовал свои действия с тем, что меня окружает, и получил от этого удовольствие.

— Но–моему, такая точка зрения тоже достойна внимания, — продолжил Странник, — более того, такая точка зрения лучше всего описывает процесс взаимодействия с духом. Конечно, все эти точки зрения имеют право на существование. Получить ответ на то, что сейчас произошло на самом деле, наверное, нельзя.

Намерение — это великая тайна, и мы сами великая тайна, и если нам удастся обьединить эти две тайны, то результат превзойдет все наши самые смелые ожидания.

Такое состояние можно назвать гармонией.

Мне было нечего сказать, и мы довольно долго молчали. Потом что–то неуловимо изменилось, и Странник внимательно посмотрел на меня.

— В чем дело? — поинтересовалась я.

— Ты ничего не заметила? — спросил он.

— Нет, — ответила я, и стала осматриваться. Вокруг ходило много людей, но ничего необычного не было. — А в чем дело, увидел какой–то знак?

— Может, это и знак, — ответил он, — просто я почувствовал чужеродную энергию, похоже на неорганическое существо.

Я стала осматриваться, но вокруг ничего необычного не было.

— Это кто–нибудь из них? — спросила я, указывая на людей, которые прогуливались по набережной.

— Нет, он сзади нас, — ответил Странник.

После этих слов я машинально обернулась, но позади ничего не было. И все же мое тело что–то чувствовало, оно напряглось. Странник все время наблюдал за мной.

— Что–то увидела? — спросил он.

— Да нет, ничего, — ответила я.

— Но, похоже, что почувствовала, — сказал он, и на какое–то время задумался.

— Ты чего–то хочешь от него? — спросил он.

— Нет, — ответила я.

— Я тоже ничего не хочу, поэтому мы сейчас спокойно встанем и уйдем отсюда, — предложил он.

Мы встали со скамейки и молча пошли. Мы прошли, наверное, метров со сто, и только тогда мое тело расслабилось. Я хотела задать Страннику вопрос, но он остановил меня и сказал.

— Сейчас нам лучше туда, где побольше людей, в какое–нибудь здание. Пошли в кафе, там все и обсудим.

Усевшись за столик, я сразу задала свой вопрос.

— Ты видел его? — спросила я, имея в виду неорганическое существо.

— Нет, я его просто почувствовал, — ответил Странник, — я тебе уже рассказывал, что чувствую приближение неоргаников чем–то позади лопаток.

— Но ты рассказывал, что избавился от страха.

— Знаешь, уже потом, будучи взрослым, я понял, что в самом этом чувстве нет ничего неправильного. Просто сейчас, когда ко мне приходит это чувство, я больше не испытываю паники. Я научился контролировать свой страх. И если сказать по правде, то неорганические существа меня практически не беспокоят. Свой выбор — общаться с ними или нет, я сделал еще в детстве. Мне они не нравятся. Так что там, на набережной находился твой друг, или лучше сказать подруга.

После этих слов я решила рассказать страннику про то сновидение, в котором я была вместе с ним. Он, внимательно, не перебивая, выслушал мой отчет. В конце я поинтересовалась, действительно ли он там был вместе со мной.

— Да, я помню это сновидение и понимаю, что тогда произошло. Действительно, я решил, что нам пора встретиться, и поэтому решил разыскать тебя в сновидении. И мне это удалось. Каким–то образом я нашел тебя в своем сновидении. Я просто хотел с тобой пообщаться. Но как только я взял тебя за руку, как только мы слили наши энергии, как только ты получила доступ к нашей общей энергии, мы тотчас оказались где–то еще.

Теперь я понимаю, что ты решила показать мне своих друзей.

— Почему ты называешь их моими друзьями?

— Да потому, что это ты доставила нас в тот мир, и, как ты сама сказала, нас там ждали твои родственники.

— Хорошо, — согласилась я, — мне интересно, как ты воспринял тот мир, также как я, или ты просто видел энергию.

— Точно также, как и ты, ведь это было совместное сновидение, и мы совместно строили ту улицу.

— Наверное, это было неправильно, надо было воспринимать энергию, а не подгонять тот мир под наше обычное представление.

— Может быть, но ты сама говорила, что пока ты видела только энергию, ты не могла ориентироваться. Так что, в этой постройке не было ничего неправильного, иначе мы бы вообще ничего не поняли. Дело в том, что для того, чтобы правильно ориентироваться в мире энергии, нам нужен проводник. Мы нуждаемся в том, чтобы нас кто–то вел. И лучшим проводником в этом случае будет голос духа. Без этого мы просто теряемся в том обилии информации, которая обваливается на нас, когда мы воспринимаем энергию непосредственно. Со временем мы, наверное, все же обучимся ориентироваться и в мире энергии, так же, как мы учимся ориентироваться в нашем повседневном мире.

— Ты мне можешь сказать, что это был за мир? — поинтересовалась я.

— Ты должна знать это лучше, чем я, ведь ты привела нас туда.

— Я просто не знаю с чем сравнивать, ты бывал в мире светотени, а также в других местах. Может быть, ты бывал и в этом мире раньше?

— Насколько я понимаю, это был точно не мир светотени. Этот мир чем–то напоминает наш, хотя и не принадлежит нашей земле. Ты сама заметила, что энергия в том мире не шипела, она мерцала, точно так же, как она мерцает в нашем мире. Только в нашем мире оттенок энергии золотисто–янтарный, а там она была голубой. Этот мир не неорганический, я бы точно почувствовал это. Этот мир находится где–то в другом слое луковицы. Он очень похож на наш.

— Ты случайно не намекаешь на то, что это тот мир, из которого пришел Голубой Лазутчик? поинтересовалась я.

— Я допускаю такую возможность, и даже склоняюсь к мысли, что именно туда ты нас и привела. Хотя точно сказать, что тогда произошло, невозможно. Я допускаю возможность, что Кастанеде и Голубому Лазутчику удалось создать канал, по которому такое общение стало возможным.

— А почему мы все–таки не встретились с теми существами, и сновидение закончилось в тот миг, когда мы должны были встретиться?

— У меня есть правило не торопить события. Поэтому в тот миг, когда должен был произойти этот контакт, я все–таки предпочел выйти из сновидения. Хотя сейчас я понимаю, что надо было бы продолжить наше общение. Сработала привычка, надо иногда обдумать положение, в котором оказался. Не стоит бездумно идти на контакт с другой энергией. Думаю, у нас еще будет шанс встретится с твоими родственниками.

— А сегодня, когда мы сидели на лавочке, что за существо к нам подошло?

— Это точно был неорганик, мое тело не обманешь. А с неорганическими существами я точно не желаю иметь никаких дел.

— А почему ты не хочешь с ними общаться? Но–моему, из этого сотрудничества можно извлечь обоюдную пользу, — возразила я.

— Не нравятся мне они, и все тут, — отрезал Странник, — и насчет взаимной пользы что–то сильно сомневаюсь. Но крайней мере, древним видящим они не слишком помогли.

— А как насчет дона Хуана и Кастанеды? Ведь они с ними сотрудничали.

— Да, сотрудничали, но дон Хуан признавал, что это не обязательно, и, что сам он получил «союзников» от своего бенефактора. А так от них мало пользы, если, конечно, серьезно не рассматривать вариант жития в их мире.

— Но ведь «союзники» рассказывали дону Хуану некоторые вещи, например, чем занимаются его ученики.

— Мы опять возвращаемся к тому, с чего начали. Откуда маг все знает? Да от духа! Совсем не обязательно иметь в этом деле посредника. Я считаю, что самым правильным будет устанавливать контакт не с «союзниками», а с духом.

Не знаю, насколько дону Хуану были необходимы «союзники», чтобы знать, чем занимаются его ученики. Но–моему, он это мог узнать и самостоятельно. К примеру, информацию о маленьком мальчике с носом–пуговицей и сломанной рукой он вытащил из безмолвия самостоятельно.

Я уже собиралась возразить, но Странник это заметил и продолжил.

— Это только мое личное мнение, но если хочешь, можешь общаться с неорганиками. В этом большой беды нет, возможно, это и пойдет тебе на пользу. Может быть, ты нуждаешься в их отрицательной энергии для сновидений. Что касается меня, то я, похоже, еще в детстве получил солидный заряд их энергии. Так что энергия неоргаников меня не интересует. Но вот наше совместное сновидение произвело на меня впечатление. С теми существами можно и нужно установить контакт. Это новая энергия, это новые намерения, возможно революционные для нас.

— Давай еще раз попробуем совместное сновидение, — предложила я.

— В этом есть смысл, попробую отыскать тебя снова, или ты отыщи меня, — предложил он.

— Я не знаю как, — ответила я.

— Знаешь, и я тоже, — ответил Странник и рассмеялся, — насколько я понимаю, нужно просто выразить такое намерение и иметь энергию для его воплощения.

Видя Странника в отличном расположении духа и понимая, что другой подходящий случай может представиться не скоро — завтра мне надо было уезжать, я решила рассказать ему о своей рукописи. Как всегда, Странник очень внимательно все выслушал, а потом поинтересовался.

— И где же твоя писанина?

— Со мной, — ответила я, вынимая из своей сумки первую часть.

Странник бегло взглянул на первые страницы и потом сказал.

— Это конец.

Сказать по правде, я подумала, что слова. «это конец» относятся к нашим отношениям, поэтому попробовала оправдаться. Я начала рассказывать ему, что это все получилось как бы само собой, что эти тексты я видела во сне, что в этом деле мне явно помогала какая–то сила. Странник слушал, не перебивая и ничего не отвечая, он был задумчивый, и я даже не могла сказать, слышит ли он меня, или нет.

— Если ты ответишь. нет, — я не стану публиковать это, — предложила я, и в качестве последнего аргумента привела еще один довод. по–моему, будет неправильно скрывать информацию, которую ты рассказал мне.

— Не все так просто, как кажется на первый взгляд, — ответил он.

— Если ты запретишь, то повторяю, я не буду пытаться опубликовать это. Если хочешь, прямо сейчас уничтожу рукопись, — предложила я.

— Да, как было бы просто — запретить, отказать в существовании всему, что нам не нравится, — ответил Странник, — думаю, мой отказ просто разрушит наши отношения и ничего не изменит.

— Ты пока не можешь оценить всю странность этой ситуации, — продолжил он, возвращая мне рукопись и вставая из–за стола. — Поехали домой, будет лучше, если мы там продолжим этот разговор.

Но дороге Странник не проронил ни слова, и мне также не хотелось разговаривать. Было видно, что он расстроился. Как только Странник вошел в комнату, он стал рыться в кипе каких–то бумаг. Он вытащил какой–то листок и молча протянул его мне, предлагая прочесть. То, что я там увидела, повергло меня в шок, там было написано.

Светлана Северина.

Очарованный Странник.

На путп к знанию Карлоса Кастанеды.

Я хочу рассказать о моих встречах с удивительным человеком и о причинах, которые послужили стимулом для написания этой книги. Здесь не будет имени этого человека.

Жили–были дед и баба…

Это было начало моей рукописи. Все совпадало абсолютно точно, кроме последней фразы.

— Что это такое? — не удержалась я.

— Сама видишь, — ответил он, — начало твоей рукописи.

Происходящее стало медленно доходить до меня, я не понимала, в каком мире нахожусь, сон это или явь. Немного придя себя, я вымолвила.

— Как ты узнал, что написано в моей рукописи? Ты что, контролировал меня? Это ты помогал мне писать? Или ты где–то уже видел этот текст?

— Ты сама ответила на свой вопрос. Да, я уже видел этот текст и поэтому записал его.

— Наверное, я тебе послала сообщение, и ты уловил его, — предположила я.

— Нет, — ответил Странник, — в этом твоем предположении есть маленькая неувязочка, дело в том, что эту запись я сделал за несколько лет до нашей первой встречи. И я не контролировал тебя при написании этого, я даже не предполагал, что ты занимаешься этим.

— Расскажи, — единственное, что я смогла выдавить.

— Это было за несколько лет до нашей встречи. Я, как обычно, лежал на этом своем любимом диване, — начал Странник, указывая на диван, на котором я сидела, — и ко мне пришло видение. В этом видении я держал в руках новую книгу «На пути к знанию Карлоса Кастанеды». Мне стало интересно, что эта за книга, и кто ее автор. Но когда я прочитал Светлана Северина, я понял что эта книга каким–то образом связана со мной. Тогда я открыл ее и почитал первые строки, но мое видение на этом закончилось, и я опять оказался на своем любимом диване.

— А откуда эти строки? — поинтересовалась я, указывая на слова. «Жили–были дед и баба».

— Как только я вернулся в свое обычное состояние, какое–то время лежал и думал, что же произошло. Потом мне стало интересно, что там дальше. Я снова направился туда, где видел эту книгу, открыл ее и начал читать снова. Начало, которое я прочитал при первом видении, было точно таким же, но дальше я прочитал именно эту фразу — ответил Странник, указывая на листок.

— Конечно, я осознал абсурдность прочитанного.

Мне стало ясно, что это уже не видение. Это то, что называется «достраивать ситуацию». Поэтому прекратил попытки.

— Тогда у меня еще один вопрос. что такое видение? — спросила я. И чем оно отличается от того, что ты называешь «достраивание ситуации»?

— Мы уже обсуждали эту тему, видение — это наблюдение энергетических фактов, — ответил он, — а «достраивание ситуации» похоже на сон, когда нам снится то, что мы хотим увидеть.

— И что, есть возможность отличить сон от видения? — поинтересовалась я.

— Да, очень важно уметь отличить одно от другого, иначе может занести в такие дебри, что и не выберешься.

Это, кстати, происходит со многими, кто занимается мистикой. Они создают такие причудливые сооружения, в которых энергетические факты переплетаются с их фантазиями. Учение видящих тем и отличается от всех других, что оно строится только на энергетических фактах.

Поначалу нас всех заносит в эти дебри, и я тут не исключение. Только, однажды я понял, что все эти построения, мягко говоря, несерьезны, и отказался от них. Но там встречались и энергетические факты, и мне не хотелось совсем отказываться от этой способности. Тогда я решил позволить приходить ко мне всему, и быть открытым, но не делать никаких выводов.

Потом я заметил, что некоторые вещи из тех, что приходили, все–таки реальны. Это происходило тогда, когда я не пытался настраивать себя, а просто был открытым и позволял этому прийти. В конце концов, я нашел те критерии, по которым мог определить, где энергетические факты, а где мои фантазии.

Самое лучшее доказательством настоящего видения — присутствие голоса видения. К примеру, если бы я увидел силу, наделяющую осознанием, без этого проводника, то, наверное, не понял бы ничего. Но мы можем и самостоятельно видеть энергию. Дон Хуан говорил, что в этом случае можно поступать тремя способами.

Первый способ — видеть энергию так, как она течет во вселенной. Но в этом состоянии, особенно поначалу, очень трудно ориентироваться. Это, кстати, произошло с нами во время совместного сновидения.

Второй способ — использовать энергию как двигатель, для полетов в неизвестное.

И, наконец, третий способ — воспринимать так, как мы делаем это обычно, то есть, как мы с тобой воспринимали в совместном сновидении. Так что это не было какой–то ошибкой.

У Кастанеды описан способ определения того, видишь ли ты реальные вещи или нет. Надо указать на них пальцем и выразить намерение видеть. Но в моей практике не всегда удается это сделать. Во–первых, это действие зачастую прерывает нужную фиксацию внимания, да и ситуация иногда развивается таким образом, что на это просто не хватает времени. Но у меня все–таки есть надежный критерий — особое качество этих видений. Это особая зернистость изображения, особая цветовая гамма. Бернее, это даже особое мерцание. Дело в том, что когда наблюдаешь энергию так, как обычно воспринимаешь мир, то все равно там присутствует еще что–то. Да что я тут распинаюсь, ты сама все это прекрасно знаешь.

Я хотела сказать, что я ничего не знаю об этом, но Странник, заметив мой порыв, с улыбкой продолжил.

Знаешь, знаешь. Вспомни наше совместное сновидение. Тогда ты воспринимала энергетические факты так, как мы обычно воспринимаем мир, но, несмотря на это, ты видела то особое мерцание. В тех картинах все переливалось особым мерцанием, там все было живым, каждая частичка жила своей собственной жизнью.

Мне нечего было возразить, какое–то время мы молчали, потом я все–таки поинтересовалась.

— Странно, что ты видел книгу, которая на тот момент еще не существовала, как энергетический факт.

— Мы странные существа, — ответил Странник.

— Наверное, это был полет на крыльях намерения, — предположила я, — Кастанеда писал о чем–то подобном.

— Могу лишь сказать, что до этого момента у меня и в мыслях не было заниматься чем–то подобным. Самому мне это даже и в голову не могло придти. Как видишь, несмотря на это видение, я не приступил к написанию этой книги.

— Да, но ты кое–что записал, — сказала я, указывая на листок.

— Могу обьяснить почему, — сказал он через какое–то время. Бо время нашей прошлой встречи ты интересовалась, что мне еще удалось вспомнить о видящих. Думаю, пришло время кое–что тебе рассказать.

У меня было несколько видений.

Однажды, еще до того как я познакомился с книгами Кастанеды, мы ходили в горы. Когда мы поднялись на вершину, я очень устал и задыхался, потому что мне пришлось тащить еще и подругу. Чтобы отдышаться, я отошел в сторонку и присел. Сколько времени я там просидел, не знаю, но я начал приходить в себя оттого, что кто–то меня тряс, моя голова болталась из стороны в сторону, и до меня доносился какой–то металлический скрежет. Но мере того, как я настраивал свое восприятие, этот металлический скрежет терял свою силу и становился тише и тише. В конце концов, он превратился в голос моего друга, который тряс меня за плечи и кричал. «Что с тобой»? Как только я пришел в себя, я ответил, что все нормально, встал и присоединился к другим.

Вершина явно была местом силы. В то время, пока я отсутствовал, я был где–то еще, но где, точно вспомнить не могу. Я отчетливо помнил, что там были какие–то люди. Там были как люди старшего возраста, так и молодые. Я запомнил доброжелательную атмосферу, которая царила там. И я еще запомнил, что эти люди меня ждали, и что когда–нибудь я должен буду к нам присоединиться.

Б то время я еще не читал книг Кастанеды, я только начинал самостоятельную жизнь, и впереди меня ждало столько всего. И сказать по правде, в этом видении не было ничего конкретного, я не знаю, кто эти люди, и где они живут. Я продолжал жить обычной жизнью до тех пор, пока не прочитал книги Кастанеды. Можешь представить мое состояние после того, как я прочитал у Кастанеды о людях знания. Встественно, я много раз пытался вспомнить, кто были эти люди. Но до сих пор мне это не удалось. Хотя было еще несколько видений, но опять–таки ничего конкретного.

— Расскажи, — попросила я.

— Да всего не расскажешь. Помню, один раз во время медитации я лежал на диване в какой–то комнате, и через меня проходили волны энергии. От этих волн мое тело выгибалось дугой, а правая нога задиралась вверх. Хотя в этом не было ничего неприятного, я был обеспокоен тем, что не знал, что происходит. В это время из кухни в комнату вошла девушка. Она улыбалась мне и явно была рада меня видеть. Увидев ее, я моментально успокоился, я знал, что она заботится обо мне. Эта девушка встала рядом со мной, и между нами произошло безмолвное общение. От нее я узнал, что вернулся из какого–то путешествия, и на меня продолжает действовать энергетический заряд, полученный в этом путешествии, и что скоро все придет в норму. Я хотел что–то сказать девушке, но у меня ничего не получалось, и от этого напряжения мое тело стало еще сильнее выгибаться. Видя это, девушка с той же приятной улыбкой вышла из комнаты.

Когда она уходила, я подумал, что надо запомнить эту девушку, и попробовал сфокусироваться на ней, но у меня ничего не получилось, мое внимание еще не работало должным образом. Я скорее чувствовал окружающее, чем видел. Все было порыто дымкой, и я не мог ни на чем сфокусироваться. Сделав над собой усилие, я все–таки настроил свое зрение, но девушка уже вышла. Последовать за ней я не мог. Зная, что мое пребывание в этом доме подходит к концу, я сделал единственное, что мог — последним взглядом я окинул комнату, стараясь запомнить все как можно лучше.

Через какое–то время я пришел в себя на кровати в своей квартире. Разумеется, я неоднократно пытался вспомнить, кто эта девушка, и где та квартира, но у меня ничего не получилось.

Наблюдая за людьми, я пришел к неутешительным выводам. Думаю, что только воины способны испытывать такие чистые чувства как доброжелательность и от чистого сердца желать другим удачи. Нричина в том, что им от других ничего не надо, они свободны. Еще на такие чувства способны маленькие дети до того, как у них сформировалось представление о собственном «я». Обычно люди лицемерят, говоря об этих чувствах. Но как бы они не старались, их чувства не могут быть чистыми по той простой причине, что они всегда прикидывают, что можно получить взамен или как избежать опасности.

— Тебе удалось вспомнить что–нибудь конкретное?

— Не знаю даже как ответить на твой вопрос, — сказал он, — все эти воспоминания конкретные. Сначала я расскажу еще одну историю. Раньше я жил в другом доме и для того, чтобы туда попасть, мне надо было идти через поле. И вот однажды идя через это поле, я обратил внимание на красивый закат, я стал любоваться им, и у меня появилось чувство, что я могу прыгнуть туда в эти красно–фиолетовые облака.

Б те времена сновидение в моей практике было обычным делом. Мне часто снилось, что я иду куда–то, а потом в середине живота появлялось какое–то особое чувство, и я знал, что могу летать. Достаточно было только оттолкнуться чем–то из середины живота и слегка подогнуть ноги. Я часто это делал, но если увлекался и отталкивался очень сильно, то меня проносило через все, через особый звук, который можно назвать дрожанием воздуха, и я просыпался в своей кровати.

И вот, глядя на этот закат, я понял, что могу прыгнуть и полететь, хотя и не находился в сновидении. Но я также знал, что если прыгну, то уже не смогу возвратиться назад, и я знал, что присоединюсь там к каким–то людям. Я нес с собой пакет морковки, и первая моя мысль была. а что же мне делать с этой морковкой, прыгать вместе с ней или оставить на поле? Наверное, я разрешил бы эту проблему, но вспомнил, что у меня есть еще одно незаконченное дело. Случилось так, что я помог одним хорошим людям попасть в неприятную историю, и сейчас мы вместе пытались выпутаться.

Меня сильно смутила окончательность того решения, которое я должен был принять. Я все–таки хотел помочь тем людям выпутаться из беды. Я подумал, что буду готов к такому прыжку после того, как закончится эта неприятная история. История благополучно завершилась через несколько месяцев, но мне так больше и не представилась возможность совершить прыжок. После этого случая изменилась и практика моего сновидения. Похоже, некая сила направляла практику моего сновидения так, чтобы я мог выполнить этот прыжок, и таким образом совершить какой–то переход. Я думал, что коль скоро я владею техникой, то у меня всегда будет шанс. Однако правда жизни в том, что путь воина не жалует нерешительность. Иногда я доходил почти до отчаяния от того, что не мог установить контакт с этими людьми.

— Все это я записал, — сказал Странник, указывая на листок, — потому что во время видения, когда я держал эту книгу, я знал, что мне удалось установить этот контакт. Как я уже говорил, я никогда не пытался стать писателем, и это видение поставило меня в тупик. Я попытался последовать этому видению, но моих ресурсов явно не хватало, я не знал даже с чего начать.

Теперь о главном, мне все–таки удалось кое–что вспомнить. Это, конечно, не реальные адреса, но шанс есть. Помнишь, я тебе рассказывал, как в детстве мне в одной чашеподобной долине показывали летунов. Теперь я знаю, где находиться эта долина. Однажды я проезжал мимо этого места, но ничего тогда не вспомнил. Однако на каком–то очень глубоком уровне меня очень сильно поразил вид этого места. Я подумал, что таких красивых мест просто не бывает, и что, возможно, я когда–то уже видел этот пейзаж.

Я поинтересовался, какое впечатление этот вид произвел на моих попутчиков, но им было все равно. Сейчас я понимаю, что послание было только для меня, только я мог оценить великолепие этого места. Задумавшись над тем, где я мог это видеть раньше, я решил что, возможно, нечто подобное показывали по телевизору. Знаешь, такие места любят снимать и показывать. Но недавно что–то во мне соединилось, и я вдруг вспомнил, что место, с которого мне показывали летунов, было рядом с той дорогой, по которой я проезжал. И что тот дом с особой энергией, который мне показывали в детстве, находится именно в этой долине.

— Ты что, бывал в Мексике? — спросила я.

— С чего ты это взяла? — поинтересовался Странник.

— Да просто я думала, что эта долина и дом находятся в Мексике, — ответила я.

— Думаешь, только в Мексике существуют люди знания? Ты что, действительно думаешь, что знание ограничено какой–то отдельной местностью? Эти люди путешествуют по разным мирам. Как можно думать, что они ограничены в путешествиях по нашей земле? Разве знание можно ограничить какой–то местностью? Это безмолвное знание, это дух, и он одинаков для всех людей независимо от того, где они живут.

— Да ничего я не думала, — ответила я, — просто спросила.

— Я понимаю, — сказал Странник, — на тебя очень сильное впечатление произвело слово толтек. И ты думала, что это знание принадлежит только толтекам. Да, они создали закрытые общества, но что из этого вышло, мы уже обсуждали.

— Да, но нет никаких доказательств, что линии передачи знания существуют еще где–то, — возразила я.

— Пока Кастанеда не написал свои книги, не было доказательств существования и этой линии, — напомнил Странник.

— Я не хочу с тобой спорить, я вполне допускаю, что, наверное, где–то могут существовать такие линии, — ответила я, — просто я сказала, что нет доказательств.

— Вопервых, это могут быть не только линии. Я твердо убежден, что человек, установивший контакт с духом станет человеком знания. Вовторых, какие тебе нужны доказательства?

— Не знаю, — в растерянности ответила я.

— К примеру, я тебе рассказывал, что в сновидении видел игру энергии на горизонте. Так вот, лично у меня это ассоциируется с богом викингов Одином.

— Почему? — поинтересовалась я.

— Да просто как–то видел фильм, в котором кто–то звал Одина. И он появился так. сначала налетели тучи, а потом сам Один в золотой карете. И от этого божества люди получали ответы на все свои вопросы.

— Ты что, изучал скандинавские культы?

— Нет, я просто видел несколько фильмов, и в, частности, эту сцену. И мне явно по вкусу пришелся настрой тех людей. Это были настоящие воины, конечно не воины духа, но настрой у них был что надо. Иногда, оправляясь на бой, для того чтобы призвать намерение, я кричу. «ОДИН! ». В принципе не столь важно, какое слово произносишь. Intent, намерение, или Один. Бажно то, что вкладываешь в эти слова. Можно также вспомнить, что ведьмы, летающие на метлах, чисто европейское изобретение.

⇐ Предыдущая 9 10 11 12 13 14 15 161718 Следующая ⇒