{269} 17. H. nov <А. Р. Кугель> «В мечтах» «Театр и искусство», СПб., 1902, № 11

Спектакли московского Художественного театра открылись в понедельник новою пьесою Вл. Ив. Немировича-Данченко «В мечтах». Пьесе были посвящены два письма П. М. Ярцева из Москвы (см. № 1 – 2 [«Театр и искусство»] за нынешний год). Мне остается немного прибавить к ним. Замечу лишь, что самая идея пьесы — представить преимущество «сдавленных желаний» над осуществлением их — недраматическая идея. Когда я смотрел пьесу почтенного автора, то у меня все время вертелось в голове известное стихотворение Огарева: «Чего желать? О, так желаний много! » Пьеса г. Немировича-Данченко есть как бы антитеза огаревского стихотворения. Поэт высказывает тревогу, что от напора множества желаний у него «разорвется грудь». Г. Немирович-Данченко рисует пред нами желания, которые так бледны, так анемичны, так мало сами себя уяснили и, следовательно, так слабо и незначительно «ищут себя вовне», что ни в каком случае не угрожают целости грудной клетки. В этом смысле я и называю идею пьесы недраматической. «Сдавленное желание» есть, так сказать, недоразвитое желание. Это — звук, умерший до рождения. < …> [cdvii]

Самый же главный недостаток пьесы тот, что, поставив себе философский тезис, г. Немирович-Данченко как будто забыл о том, что художественное произведение сильно образами, а не бледными тенями, поступками, а не разговорами, действиями, а не рассуждениями. Представителей «сдавленных желаний» — Старочекасова и Костромского — совсем не видно — их только слышно…

Еще одно замечание. Чем умнее и образованнее люди, тем они, собственно, меньше говорят: их душа раскрывается из их поступков или из таких слов, которые сами по себе поступки. В пьесе г. Немировича-Данченко Костромской сразу начинает говорить на отвлеченные темы, — и так до конца. Получается нечто вроде мелодрамы на философской подкладке. Так как и Костромской и Старочеркасов — философы, один опытный и заслуженный, другой же малоопытный и мало заслуженный, — то они только и делают, что философствуют. Но ведь это не правда, это не искренне, невозможно и невероятно. Это так же мало правдоподобно, как если бы военный на сцене только и делал, что читал военный артикул.

Что пьеса Вл. И. Немировича-Данченко — неудачна, это, к сожалению, совершенная истина. Это тем досаднее, что и в этой, неудачной пьесе много интересных, живых подробностей, свидетельствующих не о том, что дарование автора поблекло, но о том, что оно вступило на ложную дорогу. Некоторые эпизодические лица очерчены мастерски, местами пробивается юмор, местами — наблюдательность. Но все это как будто положено в тяжелый, холодный, свинцовый гроб невыношенной, недозрелой философской отвлеченности.

Сценическому впечатлению еще очень мешает крайне слабая исполнительница роли княгини Старочеркасовой. Я не скажу, чтобы это был образ особенно оригинальный или новый, но это интересная роль, и ее можно сыграть красиво, на тонких, звенящих, что ли, струнах сердца. Г‑ жа Андреева чрезвычайно однотонная, {270} лишенная темперамента исполнительница. Во всех ролях она одинаково невыразительна. Но в «Трех сестрах» и «Одиноких» — это терпимо. Это женские образы, которым сами авторы указывают второй план и которых назначение оттенять другие, более самостоятельные и самобытные характеры. В пьесе г. Немировича-Данченко фигуре княгини Старочеркасовой принадлежит весь блеск очарования, красоты, поэзии. И степень «сдавленности» желаний должна раскрыть не философия, а она сама, во всем обаянии своей изящной и нежной натуры… Ну, а это совсем не может выйти у г‑ жи Андреевой.

Слаб и г. Станиславский — Костромской. Отвлеченность автора так и осталась безжизненной абстракцией на сцене. Пытается декламировать г. Санин в роли слепого Алфеева, но это выходит довольно утомительным.

Остаются актеры: гг. Качалов, Вишневский, Самарова — актеры, а не любители, начавшие и окончившие свой курс в школе Художественного театра, — да талантливый г. Москвин в роли студента, да г‑ жа Книппер, с юмором и большою тщательностью изучения играющая роль пустой светской дамы.

Поставлена пьеса с большою роскошью и любовью, впадающей даже в некоторый педантизм. Поглощенный рассматриванием бутафорских и декоративных диковинок, я вспомнил слова П. М. Ярцева, что пьеса бы выиграла, если бы ее исполнили попроще, не замалевывая так фона…

Да, проще… Играть проще, ставить проще и писать проще…

⇐ Предыдущая 80 81 82 83 848586 87 88 89 Следующая ⇒