Смоленский Драматический театр. «Комедия любви» Г. Ибсена «Биржевые ведомости», 1907, 24 января, утр. вып.

Декорация — в стиле сомовской виньетки[cxxiv]. Влево очень красиво зарисованная роща с деревьями и кустарником на холмике, где цветы и травы схвачены смелыми и сочными пестрыми пятнами.

Вправо переплет галереи, с узкими колонками, как бы из цветочных гирлянд.

Беседка-галерейка в гирляндах того условно-романтического стиля, какой принят иллюстраторами «Поездок на острова любви» и устроителями балов в зимних садах…

В целом — впечатление легкой и ласкающей глаз акварели, на этот раз положительно не лишенной красоты, кстати сказать, на этот раз сцена углублена, и актерам можно не толкаться на краешке ее, у самой рампы.

Чтобы не создался диссонанс, надо быть этой легкой картинке без людей. Или на ее фоне должны появиться пастухи и пастушки и воздушные фигурки из фарфора или с картин Ватто.

Но поднимается занавес, и все эти фигуры гг. Бравича, Любоша, Грузинского кажутся тяжелыми в этих воздушных очертаниях пейзажа.

Точно начатую женскою рукою акварель продолжила и украсила людскими фигурами мужская рука, перед которой была палитра с масляными красками.

С ощущения этого диссонанса начались вчера слагаться впечатления зрителя в этом театре «стилизации».

Даже женские фигуры в воздушных платьях с кринолинами не казались соответственными взятому художником декоративному фону.

О том, что эта изысканная роскошь нарядов, — может быть, и действительно выдерживающих характер мод богатых кругов {111} Христиании 60‑ х годов, — ничуть не шла к реальному смыслу пьесы, к семье скромной вдовы чиновника, содержащей кучу жильцов, — об этом едва ли нужно делать замечание.

Театр, руководимый г. Мейерхольдом, уже успел прославиться совсем исключительной непринужденностью отношений не только к ремаркам автора, но даже и к тексту.

Здесь нет бога, кроме Мейерхольда.

Как играли «Комедию любви»?

В Драматическом театре каждый раз играют по-новому.

В «Беатрисе» и «Вечной сказке» был барельеф.

В «Норе» была настоящая, умная и трезвая, сценическая игра.

«Балаганчик» дал игру марионеток, и чем актер деревяннее подражал действиям Петрушки, тем он был ближе к совершенству.

В «Комедии любви» можно было подметить некоторую «стилизацию» разве у г‑ жи Комиссаржевской.

Вместо того чтобы дать разнообразие чувствований дерзновенной Свангильд, выразить весь пламень ее идейного порыва, артистка усиленно подчеркивала центральное в Свангильд — глубокую сосредоточенность на мысли.

Отсюда — вечно задумчивое, серьезное лицо, тихий шаг, тихий голос, постоянное прислушиванье издали к речам Фалька.

Настоящая артистка располагает несравненно большими средствами для внутренних обнаружений. В г‑ же Комиссаржевской, которой всегда присущи были все эти средства, странно видеть добровольное отрешение от этих данных.

Это то же, как если бы даровитый писатель поставил себе задачей написать бесцветный рассказ.

Только в последнем акте более или менее живые нотки зазвучали в голосе г‑ жи Комиссаржевской.

В остальном это был бессильный, вялый образ женщины в причудливом костюме и парике, образ, от которого в памяти не останется никакого следа.

Из других исполнителей только на г‑ же Филипповой[cxxv] чувствовался след «барельефной» игры. Она выступала «величаво, словно пава», и напоминала мольеровских жеманниц.

Все остальное играло в самых обыкновенных тонах. И вот, когда труппа предстала во всех своих нормальных силах, без пускания пыли в глаза, — она дала, как преобладающее, только впечатление бездарности.

Так, великаны, слезшие с ходулей, оказываются всего лишь мальчиками с детскими, иногда дерзкими лицами.

{112} У г. Бравича вышла интересной только сцена последнего объяснения с Фальком и Свангильд. В целом фигура Гульстада вышла нехарактерна.

Как реальный актер, недурен был г. Грузинский (пастор), но до чего тяжела его фигура на фоне, взятом для пьесы!..

Г. Бецкий, может быть, недурной актер на характерные роли, вовсе не годится в Фальке.

Фальк — орел, сокол, огонь, Мефистофель любви.

Его слова летят, как искры от кремня.

В нем — обаяние и красота силы, идейности, порыва, веры.

Должно чувствоваться, как он головою выше всего, что стоит кругом него.

Если бы на месте Бецкого был актер со средствами Фалька, — не пришлось бы транспонировать остальные фигуры на слишком низкие ноты, — на степень фарсовых карикатур.

Такую карикатуру давал г. Лебединский. На самом деле он должен был дать просто характерную фигуру влюбленного.

Во всем окружающем Фалька должен быть элемент пошлости, но нет никакой надобности в фигурах из оперетки или «Невского фарса».

Пьеса Ибсена, дающая серьезный, философический материал зрителю, вылилась в тона скучного резонерства.

Вышло, во всяком случае, не то.

Искусство село между двух стульев. Какая неудобная поза!

«Комедия любви» прошла при холодной температуре. И в первый раз театр при премьере был значительно неполон.

⇐ Предыдущая 31 32 33 34 353637 38 39 40 Следующая ⇒