Питер Джеймс 9 страница

– Мне нравится, что я пробуждаю в тебе зверя, – промурлыкала она. – Будь уверен, поспать я ему сегодня не дам.

Шелби выдавил еще одну улыбку. Откровенно говоря, чувствовал он себя неважно, но не хотелось портить Энджи праздник. Допив шампанское, Шелби подозвал официанта и заказал пинту светлого пива, надеясь, что от алкоголя хоть станет легче. Чтобы добраться сюда с шиком, Шелби даже потратился на такси и теперь не хотел, чтобы деньги пропали даром.

Проснувшись с утра, Шелби заметил, что место укуса на щиколотке слегка опухло. Но тогда его ничего не беспокоило, да и шишка за день не увеличилась. Зато к вечеру Шелби начал ощущать слабость и недомогание. Слегка кружилась голова, и время от времени его кидало в пот, будто при лихорадке.

Впрочем, причина, скорее всего, не в укусе, а в жутком аттракционе, на который Энджи потащила его перед ужином. И кто только придумал такие забавы? Сначала тебя поднимает в воздух, потом переворачивает, потом опять… А после того, как Шелби подумал, что больше не выдержит, их крутануло еще раз, а потом еще. От таких «развлечений» мозги до сих пор на место не встали.

Энджи внимательно поглядела на Шелби и нахмурилась. Потом достала из сумки бумажную салфетку и, наклонившись через стол, потерла ему подбородок.

– Надо же, до сих пор кровь идет.

Бреясь перед выходом из дома, Шелби порезался. Помазал ранку специальным заживляющим карандашом, который обычно помогал в таких случаях. Но сейчас, потрогав царапинку, Шелби снова увидел на пальце свежую кровь. Прижав салфетку к подбородку, подозвал официантку и попросил принести пластырь.

Залпом опрокинув пинту пива, заказал вторую. А Энджи между тем уже доела. Взяв с тарелки последний кусочек картошки, обмакнула в кетчуп и отправила в рот.

– Тебя на аттракционе укачало? – спросила она, жуя, и поглядела на его едва тронутую треску.

Шелби с унылым видом кивнул:

– Похоже на то. Не люблю эти штуки.

– Что, даже так?

– Боюсь, что да, – кивнул он.

– Кажется, знаю, что тебе поможет!

Ножка Энджи снова коснулась его ширинки.

– Ну что, хорошее лекарство? – спросила она.

Шелби слабо усмехнулся:

– Да что там хорошее – отличное!

– А теперь пропишу тебе постельный режим, – тоном страстной соблазнительницы продолжила Энджи.

– Вечер еще только начинается, – уклончиво ответил Шелби, не уверенный, что в таком состоянии будет на что‑ то способен в постели.

– Вот именно.

Энджи игриво пошевелила ножкой.

Шелби выпил вторую пинту, надеясь, что хоть это поможет. Но нет – вдруг он ощутил такую сильную тошноту, что едва добежал до туалета.

Пятница, 27 февраля

Зуб расположился на заднем сиденье лимузина, везущего его в аэропорт имени Джона Кеннеди. По возможности он всегда старался передвигаться по Нью‑ Йорку на лимузинах. Зуб терпеть не мог желтые такси. Водители часто лихачили, да и места на задних сиденьях было мало. Приходилось сидеть, уткнувшись носом в поцарапанную перегородку из плексигласа с встроенным экраном, по которому не показывают ничего, кроме надоевшей рекламы.

Такси Зуб брал только по необходимости. Как, например, в субботу. Впрочем, предстоящий ночной рейс до Лондона на самолете авиакомпании «Континентал» тоже не радовал. В эконом‑ классе на комфорт рассчитывать не приходится. Зуб всегда путешествовал экономом, потому что там летит больше народу и экипаж самолета не в состоянии уследить за всеми. Зуб давно уже усвоил – чтобы уцелеть, надо превратиться в хамелеона. Тогда тебя никто не заметит и не запомнит. Эта тактика очень ему пригодилась, когда служил снайпером. Зуб был человеком терпеливым и усидчивым, у него всегда хорошо получалось затаиться и выжидать. Впрочем, больше ему заняться было все равно нечем. Домой спешить не к кому – если, конечно, не считать Йоссариана, но с ним сейчас все в порядке. Должно быть, мама Миссик своими ласками и подачками окончательно разбаловала эту шелудивую дворнягу. Как и они с Йоссарианом, толстая, старая, некрасивая мама Миссик тоже была одинока. Поэтому трое и держались вместе. Мыкались кое‑ как и влачили убогое существование, не надеясь на что‑ то лучшее. Впрочем, последнее утверждение было не совсем верным – мама Миссик всерьез надеялась попасть в рай. Зубу же на такую удачу рассчитывать не приходилось – как бы там ни было, в рай его уж точно не пустят. Рай – это не для него.

Много лет назад

Прошло восемнадцать лет, но Джоди до сих пор помнила этот день в подробностях, и при одной мысли не могла сдержать довольной усмешки. Это было забавно. Что бы ни думали родители, Джоди находила все это ужасно смешным. Вспоминала и широко улыбалась. От радости, удовлетворения и того, как нелепо все себя вели.

Впрочем, тогда Джоди, конечно, не улыбалась и усердно делала вид, будто потрясена не меньше родителей.

Была первая годовщина со дня гибели Кэсси. Теперь Джоди почти не думала о старшей сестре, а в родительском доме о ней напоминали только фотографии. Джоди с удовлетворением отметила, что большой фотопортрет сестры, стоявший в рамке на подоконнике в гостиной – тот самый, на котором Кэсси была просто ослепительно красива, – успел заметно выцвести.

Везде было так много фотографий Кэсси, будто родители решили открыть музей ее имени. Еще бы – красавица Кэсси, всеобщая любимица. Ее обожали папа, мама, учителя… Безупречная Кэсси, девочка без недостатков. Джоди часто невольно гадала – если бы вместо сестры погибла она, стали бы родители так горевать и развешивать повсюду ее снимки? Это вряд ли.

Ни папа, ни мама не заметили, как Джоди потихоньку переставила большой фотопортрет из тени на свет. И результат уже сказывался – снимок заметно поблек. «Скоро совсем ничего не видно будет, – думала Джоди. – Вот и прекрасно, хоть одной фотографией меньше».

Днем вся семья ездила на могилу сестры. Папа специально отпросился с работы, а мама уволилась сразу после гибели Кэсси и до сих пор находилась в глубоком горе. «Сколько можно? – мысленно негодовала Джоди. – Ты же верующая! Каждое воскресенье в церковь ходишь, ни одного не пропускаешь! Так радуйся, что ваша драгоценная Кэсси на небесах. Там с ней, наверное, тоже все носятся».

Впрочем, для Джоди Кэсси теперь была не соперница – сестра лежала в дорогом гробу на большом кладбище возле Олд‑ Шорэм‑ Роуд. Там ей и место. Наконец‑ то можно вздохнуть свободно, думала Джоди, старательно рыдая и шмыгая носом. Надо же показать, как ей грустно, что сестра умерла – вернее, была жестоко отнята. Так было вырезано красивыми буквами с завитушками на белоснежном надгробии. «Кэсси Джейн Данфорт. Любимая дочь и сестра, жестоко отнятая от нас во цвете лет».

Спрашивается, при чем тут «жестоко отнятая»? Просто во время осенних каникул всей семьей ездили отдыхать в Корнуолл, там Джоди с Кэсси шли по прибрежной горной тропке, а Кэсси взяла и сорвалась. Конечно, пришлось немного помочь, но это совсем другая история, в которую лучше не вдаваться.

Вечером, лежа в кровати, Джоди записала в своем дневнике:

«С кладбища поехали ужинать в паб. Маме не хотелось сразу возвращаться домой, да и готовить бедняжка была не в состоянии. Пришлось ехать за город в любимый паб папы и мамы. Нигде такого противного коктейля из креветок не пробовала. Да и креветки совсем крошечные – ненамного больше, чем черви, которые сейчас едят Кэсси. Мало того, что креветки были перемороженные, их еще и облили совершенно безвкусным соусом Мари‑ Роз. Мама каждый раз выбирает это блюдо, и меня тоже заставляет его брать. Говорит, очень щедрая порция за маленькие деньги. Ну да, чрезвычайно выгодное предложение – по дешевке давиться холодными червяками, политыми чем‑ то средним между кетчупом и майонезом.

Сама удивляюсь, что опять ела эту мерзость. Кажется, сегодня коктейль был еще противнее, чем в прошлые разы.

Папа был за рулем и все равно выпил две пинты «Харвис». Еще взял мясной пирог с бобами, а к нему заказал большой бокал красного вина. Мама выпила немножко шерри, и потом они спорили, кто будет вести машину. Мама победила. Потом принесли еду, но я не выдержала и сбежала в туалет. Сил больше не было все это выносить. Нужно было хоть немного перевести дух.

Вечно они со своими глупостями! Весь день дурака валяли, и вечером то же самое. Подумать только – мама за рулем! Да она водит, как старуха! Впрочем, мама и есть старуха – целых сорок шесть лет. Ну, а машину ведет, как будто ей все сто сорок шесть. Никогда не ездит быстрее пятидесяти, даже на автостраде. И никого не обгоняет, даже велосипедистов – ну, разве что когда впереди не меньше четырех миль свободной дороги. Просто плетется за всеми как черепаха. Как меня это бесит! А папе хоть бы что. Сегодня даже сказал ей, чтобы притормозила! Ехали за велосипедистом со скоростью пятнадцать миль в час (всего‑ то! ), а папа взял да и заявил: «Сьюзан, езжай помедленнее, дистанция слишком маленькая».

Ох уж эти родственники. Со стыда сгореть можно! Иногда такое сморозят – хоть уши затыкай. Но сегодня было даже забавно. Мама ни с того ни с сего ляпнула, что надо зажечь свечу в честь Кэсси. Пусть горит на столе, пока едим. Папа пошел в бар и спросил, не найдется ли у них свечи «для нашей дочери». А через десять минут шеф‑ повар и два официанта принесли маленький торт со свечой в центре, улыбнулись мне и запели: «С днем рождения тебя! »

Вот умора! Как вспомню, так со смеху покатываюсь. Все, хватит писать – уже почти полночь, на завтра много задали, а я еще даже не бралась за уроки. Но разве охота горбатиться над учебниками, когда у тебя такое хорошее настроение? Давненько у меня не было такого приятного дня! »

Суббота, 28 февраля

Самолет совершил посадку в Лондоне на шесть часов позже, чем должен был. Через час после того, как вылетели из аэропорта имени Джона Кеннеди, пришлось повернуть обратно из‑ за технической неполадки. Пассажиров высадили и отправили в терминал, где пришлось ждать четыре с лишним часа, пока их посадят на другой самолет. По расписанию они должны были приземлиться в Лондоне в семь часов утра, а сейчас было уже половина второго. Зуб потерял еще один день. Заказчик будет недоволен.

Стоя в длинной, извилистой очереди на паспортный контроль в лондонском аэропорту Хитроу, Зуб зевнул. Он мог не спать столько, сколько требуется. Когда служил в Ираке и сидел в засаде на вражеской территории, иногда приходилось бодрствовать по двое суток подряд или даже дольше, чтобы не упустить цель. Но теперь Зуб с нетерпением предвкушал, как хорошо будет несколько часиков вздремнуть в номере отеля «Уотерфронт» на морском побережье Брайтона. Должно быть, возраст сказывается. Начал стареть.

Весь полет, сидя в привычной тесноте эконом‑ класса, Зуб гнал от себя дремоту. Нужно было как следует все спланировать. Как только самолет совершил посадку и стало можно пользоваться Интернетом, Зуб открыл на телефоне карту Брайтона и Хоува, чтобы взбодрить в памяти топографию города. Нашел улицу, которую указала в качестве адреса постоялица отеля «Парк‑ Ройал‑ Уэст» Джудит Форшоу. Вестерн‑ Роуд.

Интересно, адрес настоящий или такой же вымышленный, как и имя? Впрочем, какая разница? В новостных сюжетах про Уолта Кляйна упоминали, что его невеста из Брайтона – города, население которого составляет всего двести семьдесят пять тысяч человек. В Нью‑ Йорке, для сравнения, проживают восемь с половиной миллионов, но даже там у Зуба никогда не возникало проблем с поиском нужного человека. Значит, найти Джоди Бентли в Брайтоне будет раз плюнуть.

Зуб достал из кармана загранпаспорт и заглянул в документ, чтобы уж точно не ошибиться при заполнении иммиграционной формы. В Великобританию он прибыл под именем Майк Хинтон. Зуб не любил путешествовать по фальшивым документам. В большинстве случаев это был дополнительный и совершенно ненужный риск. Впрочем, обстоятельства его предыдущего визита в Суссекс были таковы, что настоящее имя теперь использовать нельзя. Поэтому в аэропорту Хитроу приземлился бухгалтер по имени Майк Хинтон.

Десять минут спустя женщина‑ офицер, внимательно разглядывавшая его паспорт, велела Зубу снять головной убор. Приподняв низко надвинутую на глаза бейсбольную кепку, тот приветливо улыбнулся, стараясь скрыть беспокойство. Неужели узнала?

Женщина еще раз посмотрела в паспорт, потом снова на Зуба. Наконец закрыла документ и протянула владельцу.

– Добро пожаловать в Соединенное Королевство, мистер Хинтон, – произнесла она и тоже заулыбалась.

Ничего не ответив, Зуб направился к эскалатору и поехал получать багаж, в его случае состоявший из одной‑ единственной сумки. Зуб предпочитал держать все при себе, но кое‑ что из вещей нельзя было пронести на борт в качестве ручной клади, иначе некоторые очень нужные предметы сразу бы конфисковали.

Наконец заметив свою сумку на ленте багажного конвейера, Зуб подхватил ее и бодро направился в зеленый коридор. На плечах висели две сумки – во второй был взятый с собой на борт ноутбук. Зуб всегда старался путешествовать налегке. При его ремесле одежду лучше покупать по прибытии, а перед отъездом избавляться от нее. За пятнадцать лет Зуб объездил весь мир, но чемоданом так и не обзавелся. Да и зачем? Подавляющее большинство заданий удавалось выполнить еще до того, как Зуб успевал распаковать свои немногочисленные пожитки. Вынужденное затянувшееся пребывание в Нью‑ Йорке было скорее исключением. Не всякий раз приходится иметь дело с такими упрямыми баранами.

В Брайтоне же Зубу никто не будет мешать. Они вступят в схватку один на один – он и женщина, которая возомнила себя самой умной. Но на самом деле умом Джоди Бентли явно не блистала. Подыскивала богатого жениха, а вместо этого взяла да связалась с мошенником, все активы которого заморожены. А потом неловко, неумело и нагло своровала предмет, который даже продать не сможет. Мало того – ей самой придется заплатить за то, что украла его. Зуб об этом позаботится. Его жертвы легкой смертью не умирали. Простые убийства – это не для него.

Воскресенье, 1 марта

– Много лет назад один друг сказал мне, что секрет счастья прост. Главное – уметь вовремя замечать хорошее и не упускать его, – произнес Ролло Кармайкл, крепко обнимая Джоди за талию. Их волосы трепало на морском ветру. – Похоже, мне это удалось.

Джоди поглядела Ролло в глаза. Ее собственные ярко сверкали в свете кормовых огней корабля – совсем как звезды в ночном небе, похожие на драгоценные камни. Или как настоящие драгоценные камни. Всего несколько часов назад Ролло купил в ювелирном магазине круизного лайнера кольцо с бриллиантом, так же красиво сверкавшим на фоне черного бархата в витрине. Это кольцо Ролло тут же надел Джоди на палец, за чем последовало официальное предложение руки и сердца. Она постаралась сделать вид, будто на радостях на ценник даже не взглянула. Но на самом деле уже припоминала адреса двух магазинов на Лейнс, куда кольцо можно будет отнести через пару недель. Там за него дадут неплохую цену.

– Знаю, милый, звучит банально, но чувствую себя героиней «Титаника». Смотрел этот фильм?

– Кажется, ее звали Роза. А героя – Джек, – ответил Ролло. Джоди кивнула:

– Точно. А играют их Леонардо Ди Каприо и Кейт Уинслет.

– Разве они стояли не на носу корабля? – спросил Ролло.

– Если хочешь, можем тоже пойти на нос.

– Не надо. Мне и здесь хорошо! – Улыбнувшись, Ролло поднял бокал винтажного шампанского «Редерер Кристал». Они с Джоди чокнулись. – За тебя, любимая! За прекрасную и непотопляемую миссис Роули Кармайкл!

– А я выпью за моего непотопляемого будущего мужа! – весело отозвалась Джоди, изящно потягивая шампанское. Потом привстала на цыпочки и поцеловала Ролло в губы. Долгий, нежный поцелуй. Прислонившись к перилам, Джоди изо всех сил старалась скрыть отвращение. Рот у Ролло был скользкий, а языком он двигал так, будто что‑ то искал у нее во рту. В пятидесяти футах под ними глубины Индийского океана озарял свет от корабля, но стоило им отплыть подальше, как вода снова погружалась в ночную тьму.

– До сих пор не могу поверить, что ты согласилась стать моей женой! – восторгался Ролло. – Удивительно! Мы ведь знакомы всего несколько дней.

– А я не могу поверить, что ты решился сделать мне предложение. Я так этого ждала! – ответила Джоди с ласковой улыбкой, от которой растаяло бы даже каменное сердце – а уж о сердце Ролло и говорить не приходилось.

– Даже не думал, что можно быть таким счастливым! – продолжал он.

Устремив на жениха взгляд, исполненный обожания, Джоди думала, что она уж точно может быть более счастливой, чем сегодня. Гораздо более счастливой.

– Как романтично было бы пожениться на корабле, правда? – мечтательно произнесла она.

– Ты хочешь сказать – на этом корабле? Прямо во время круиза?

Джоди с энтузиазмом закивала:

– Да! Это же будет просто потрясающая свадьба! Пожениться в море – что может быть красивее и поэтичнее? Где‑ то читала, что капитан корабля имеет право регистрировать браки!

– Вот что мне особенно в тебе нравится, так это спонтанность! – восхитился Ролло. – Такая порывистая, такая легкая на подъем… С тобой не соскучишься! Хорошо, я согласен. Давай прямо сейчас пойдем и узнаем, какая у них тут процедура для таких случаев.

– Я тебя обожаю! – обрадовалась Джоди. – До чего же я в тебя влюблена! Так бы целый день и смотрела!

Но, продолжая глядеть на Ролло, Джоди вдруг сообразила, кого он ей напоминает. Еще на первом свидании лицо Ролло отчего‑ то показалось знакомым. Теперь Джоди поняла, в чем дело, – он был похож на ее отца.

Она чувствовала, как под ногами палуба вибрирует от работы двигателей. Пахло лаком, свежей краской, соленым морем и – совсем чуть‑ чуть – дизельными выхлопами. Это была их первая ночь в море. Сегодня утром круизный лайнер «МС Органза» отплыл из порта Дубаи и следующую остановку должен был сделать только через три дня, в Мумбаи. Белоснежный корабль был величав и прекрасен. В первый раз его спустили на воду всего лишь около года назад. На борту плыли триста пятьдесят пассажиров, а благодаря предупредительному и расторопному обслуживанию казалось, будто персонала на судне чуть ли не в два раза больше, чем гостей.

Круиз был кругосветным. Ролло забронировал каюту на четыре недели еще до того, как они с Джоди впервые встретились. Когда он предложил отправиться в путешествие вдвоем, долго себя упрашивать она не заставила.

Ранним субботним утром она вернулась домой и стала собирать вещи, а потом снова отвезла кота в ту же гостиницу для животных. Тайсон остался недоволен. Впрочем, у этого кота всегда был такой вид, будто его что‑ то раздражает. Ничего, потерпит. Когда Джоди вернется, с лихвой вознаградит Тайсона за все перенесенные неудобства.

Что касается остальных «домашних животных», для них Джоди установила автоматические кормушки с таймерами.

Каюта на «МС Органза» оказалась просто великолепной – в распоряжении Ролло и Джоди были и спальня, и гостиная, и балкон.

– Милый, не забыл сделать укол инсулина? – спросила Джоди.

Ролло похлопал по карману белого смокинга и достал синий инъектор, с помощью которого вводил себе новорапид.

– Нет, на этот раз все в порядке.

Затем Ролло аккуратно убрал ручку обратно.

– Ну и напугал же ты меня тогда! Думала, что потеряла тебя. А ведь мы только встретились… Ты, наверное, даже не помнишь, как это случилось? Ты ведь был без сознания?

– Да. Со мной такое бывает, когда уровень сахара в крови понижается. Сначала все как в тумане, а потом отключаюсь. Вообще‑ то сам виноват. Думал, поедем куда‑ нибудь поужинать. А мы с тобой даже до двери не дошли! Сразу в спальню отправились…

Джоди улыбнулась:

– Значит, вина моя. Извини, просто не могу перед тобой устоять. Как представила, что придется ждать, пока вернемся из ресторана, так и не выдержала! Поняла, что хочу тебя прямо здесь и сейчас. А теперь вообрази, как я перепугалась! Любимый теряет сознание в постели – такого врагу не пожелаешь! Сразу вызвала скорую помощь. Когда приехали, ты уже бредить начал. Тебя ведь даже в больницу везти хотели! Ох и рассердилась же я, когда ты отказался от госпитализации! Разве можно так относиться к своему здоровью?

– Подумаешь! Пустяки… Немножко сахара – и снова стал как новенький! Думаешь, я позволил бы какому‑ то ничтожному диабету себя убить, когда мы с тобой только начали встречаться?..

Джоди привстала на цыпочки и поцеловала Ролло.

– Больше меня так не пугай, договорились?

– Не волнуйся, урок усвоен прочно.

– И какой же урок ты извлек из этого случая?

– Если надо сделать что‑ то важное, держись подальше от спальни. Когда оказываюсь там с тобой наедине, из головы вылетают все мысли, кроме одной…

– Это ты сейчас так говоришь, а потом возьмешь и разлюбишь.

– Нет. Не разлюблю, – ответил Ролло, гладя Джоди по волосам и запуская пальцы в локоны, на завивку которых было затрачено столько труда.

– Это хорошо…

– До сих пор не могу нарадоваться своей удаче! Меня с тобой судьба свела! У нас ведь столько общего! Оба любим искусство, оперу, театр, рестораны, вино… и путешествия! Милая, ты веришь во вторые половинки? – спросил Ролло.

– Раньше не верила, но познакомилась с тобой и поняла – вот она, моя половинка!

– И я почувствовал то же самое! Наверное, мы были парой в предыдущей жизни и теперь снова нашли друг друга.

– Я тоже так думаю, – с милой улыбкой соврала Джоди.

Воскресенье, 1 марта

Все воскресенье Шелби провел в постели. Его регулярно рвало, и время от времени из носа шла кровь. Ночью пришлось несколько раз сбегать в туалет. Утром он проснулся разбитым и совсем не отдохнувшим. Над ним склонилась уже полностью одетая и крайне встревоженная Энджи. В руке она держала стакан с какой‑ то темно‑ коричневой жидкостью.

– Как себя чувствуешь, дорогой? – спросила она.

Голова у Шелби кружилась. Вдобавок его снова начало мутить, хотя в желудке не осталось ничего, кроме кислой, неприятно обжигающей горло желчи.

– Который час? – простонал он.

– Половина одиннадцатого. У моей мамы сегодня юбилей – шестьдесят лет. Помнишь?

– Да‑ а…

– Сможешь поехать со мной? Или останешься дома?

Родители Энджи жили в Уотфорде. Дорога займет не меньше двух часов – а может, и все два с половиной. Нет, такого долгого пути Шелби не выдержать. Да и разговоров с ее занудой мамашей тоже. Вдобавок та его терпеть не может. Шелби медленно и осторожно покачал головой, и все равно перед глазами все закружилось, будто на карусели.

– Мне скоро выходить. Постарайся хоть немного попить.

Энджи протянула Шелби стакан.

– Что это?

– Кока‑ кола. Размешала, чтобы все газы вышли. Тебе сейчас нужен сахар и электролиты. Вчера ведь совсем не поел. Выпей, и сразу полегчает.

Энджи помогла Шелби сесть и вдруг странно на него поглядела.

– Ты чего? – спросил он.

– Помнишь, ты в пятницу бритвой порезался? Из ранки опять кровь пошла.

– Не может быть.

– Наверное, снова чем‑ нибудь задел подбородок, вот порез и открылся. Погоди секунду, сейчас сбегаю за пластырем. А ты пока пей.

Энджи подала Шелби стакан и помогла поднести его к губам. Он отпил маленький глоток и скорчил гримасу.

– Ух, мерзость!..

– Ничего, зато потом будет лучше, – подбодрила Энджи. – Ты, должно быть, кишечным гриппом заразился. Сейчас куча народу болеет.

– Надеюсь, тебя не заразил.

– Нет, самочувствие нормальное, – ответила Энджи. – Я тебе оставила еще два стакана. Будешь пить каждые два‑ три часа и живо встанешь на ноги.

– От кока‑ колы? – с сомнением уточнил Шелби.

– Я знаю, что делаю. Вообще‑ то этот напиток придумали для лечения расстройства желудка.

– Шутишь, да?

Энджи покачала головой:

– Нет, кока‑ кола и правда была лекарством, но потом людям понравился вкус, и тогда она стала просто газировкой. Всегда пью колу, когда болею.

Шелби робко и нерешительно отпил несколько глотков, и вскоре, к своему величайшему удивлению, почувствовал, что тошнота и впрямь отступила.

– Ну же, выпей еще чуть‑ чуть. Ради меня.

На этот раз Шелби сделал большой глоток, за которым сразу последовал второй.

– Спасибо, доктор.

Энджи поцеловала его в лоб.

– На работу сегодня не ходи. Если хочешь, сама им позвоню и скажу, что ты болеешь. Только дай номер телефона.

Шелби поспешно покачал головой:

– Нет, не надо. Посмотрим. Может, до вечера отлежусь. Неохота снова пропускать работу.

– Ничего страшного. Я объясню, что у тебя кишечный грипп. Должны же они войти в твое положение!

Шелби выпил еще кока‑ колы.

– Ты права – от этой штуки и впрямь лучше. Если так и дальше пойдет, отправлюсь работать, а если нет, вызову врача.

– Надо будет – звони. Сразу все брошу и прилечу.

– Энджи, ты ангел.

Она улыбнулась и еще раз его поцеловала:

– Это точно.

– Ах ты нахалка!

– Вижу, тебе и впрямь полегчало.

– Возвращайся поскорее. Думаю, к твоему приезду снова буду в полной боевой готовности.

– Жду не дождусь!

Помахав Шелби на прощание, Энджи выпорхнула из спальни, но тут же вернулась обратно с пластырем.

– Извини, забыла!

Как только она ушла, Шелби откинул одеяло. Укушенную щиколотку он обвязал бинтом. Если Энджи заметит, скажет, что на работе споткнулся о ящики. Осторожно свесив ноги с кровати, Шелби наклонился, размотал бинт и потрясенно уставился на укус. Вокруг него образовалась черно‑ желтая опухоль, которая сочилась кровью. Неужели ему так плохо из‑ за змеиного укуса? Интересно, что за тварь его цапнула?

Промокнув ранку салфеткой, Шелби пошел в ванную, отыскал в шкафчике антисептическую мазь и натер ей ногу. Снова забинтовал щиколотку. Затем взял ноутбук, вышел в Интернет и попытался найти, как называется змея, которая его укусила. Единственное, что Шелби разглядел, – эта гадина была коричневая с черными отметинами. Оказалось, видов змей очень и очень много. Шелби глядел на фотографии, но той самой не узнавал. Впрочем, он и видел‑ то ее всего пару секунд, в свете от мобильника.

Если бы змея оказалась по‑ настоящему опасной, ему уже давно была крышка, рассудил Шелби. Ядовитые змеи убивают быстро, а с тех пор, как его укусили, прошло целых пять дней. Наверное, в ранку просто попала инфекция. Ладно, подумал он, подождем еще.

Пятнадцать лет назад

Сразу после того, как сняли бинты, на Джоди было страшно смотреть. Синяки под глазами, распухшее багровое лицо… Зато нос был просто великолепен! Прежний кривой клюв исчез без следа. Теперь на его месте красовался маленький, аккуратный, идеально прямой носик. Точная копия носа Кэсси.

На первую консультацию в клинике на Харли‑ стрит Джоди взяла с собой фотографию сестры, чтобы пластическому хирургу была ясна задача, и он справился на отлично. И нос, и подбородок стали в точности такими, как нужно.

Следующие две недели Джоди почти не выходила из крошечной квартирки, которую снимала на побережье в брайтонском районе Кемптаун. А когда все же решалась показаться на людях, радовалась, что погода стоит морозная. Можно замотать нижнюю часть лица шарфом и низко надвинуть на глаза шапку. А если вдобавок надеть темные очки, жутких синяков и вовсе никто не увидит.

Каждый день, разглядывая себя в зеркале, Джоди замечала, как они постепенно сходят. Новый подбородок, который ей сделал хирург, был просто шедевром. Джоди с удовольствием следила за своим преображением из гадкого утенка в прекрасного лебедя. Постепенно отек спадал, и красивые черты лица проступали все явственнее, будто изображение на фотографии, которую проявляют в темной комнате.

Чтобы лучше видеть изменения, Джоди брала фотографии Кэсси, перед зеркалом подносила к своему лицу и сравнивала. По мере того как заживали шрамы, она становилась все больше похожа на старшую сестру.

На исправление лица и тела Джоди истратила почти все свои сбережения плюс деньги, которые долгие годы воровала у родителей. Не говоря уже о тех суммах, которые получила благодаря фальшивой кредитке. И дело того стоило!

Конечно, работать официанткой в бистро в Хоуве не слишком приятно, зато теперь она стала свободной и смогла окончательно порвать связи с родителями. Все детство она была для них вторым сортом. Ее отвергали, считали «неудавшимся» ребенком. Зато с Кэсси постоянно сюсюкались. С бедной погибшей Кэсси.

Впрочем, порывать с родителями прямо сейчас Джоди не собиралась. Она еще не за все с ними рассчиталась.

Через несколько недель, вечером в воскресенье, когда Джоди была уверена, что родители точно дома, она села в свой мини и поехала в сторону Берджесс‑ Хилл. Джоди не общалась с ними уже несколько месяцев, игнорируя сообщения, которые время от времени оставляла на автоответчике мама. А когда она пригласила Джоди приехать на Рождество, та отказалась.

Вместо этого Джоди провела весь день одна в крошечной однокомнатной квартирке. Один за другим смотрела фильмы, пила «Просекко» и заказала по телефону огромную порцию китайской еды. Джоди решила, что это Рождество было самым приятным в ее жизни.

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8910 11 12 13 Следующая ⇒