Глава I. Глава II. Глава III

Глава I

Бледный свет грустно просачивался сквозь голые стволы деревьев, когда Огнегрив нес тело своей предводительницы к месту ее последнего успокоения. Вцепившись зубами в загривок Синей Звезды, он возвращался по той же тропе, по которой храбрые Грозовые воины гнали собачью свору к утесу и к гибели. Все тело его словно окаменело, рассудок не мог смириться с ужасной потерей. Синяя Звезда мертва! Без предводительницы даже родной лес казался Огнегриву чужим и незнакомым, словно он снова стал маленьким котенком, впервые очутившимся в густой чаще. Все вокруг было каким‑ то призрачным, словно деревья и камни в любой момент могли растаять в воздухе. Немыслимая, странная тишина поглотила весь мир. Разумом Огнегрив понимал, что дичь просто попряталась, испугавшись собачьей своры, но в тоске ему казалось, будто весь лес замер, оплакивая Синюю Звезду.

Снова и снова память возвращала его к событиям на утесе. Он видел слюнявую пасть вожака своры, чувствовал его острые клыки на своем загривке. И вновь, откуда ни возьмись, появлялась Синяя Звезда – она бесстрашно бросалась на вожака, отшвыривала его на край утеса и вместе с ним обрушивалась в бездну. Огнегрив снова содрогался от ледяного холода, которым встретила его река, когда он прыгнул спасать предводительницу. Он вспоминал, как они оба безнадежно боролись с течением, пока двое Речных воинов – Камень и Невидимка – не пришли им на помощь.

Но сильнее всего запомнилось ему то, как он в оцепенении стоял на речном берегу над телом Синей Звезды, не в силах поверить, что предводительница отдала свою последнюю жизнь, чтобы спасти его и Грозовое племя от собачьей своры.

И вот теперь Огнегрив вместе с Камнем и Невидимкой нес домой тело предводительницы. По дороге приходилось то и дело останавливаться и тщательно вынюхивать, нет ли где свежего собачьего запаха. Чуть раньше Огнегрив послал Крутобока осмотреть территорию на другом берегу реки и выяснить, удалось ли псам поймать кого‑ нибудь из отважных Грозовых воинов, которые гнали свору на край гибельного утеса.

Но пока, к счастью, вокруг все было спокойно. Продравшись через заросли ежевики, Огнегрив опустил тело Синей Звезды на землю и, задрав голову, принюхался, но лесной воздух оставался чистым и свежим. В следующий миг из сухого папоротника показалась ушастая голова Крутобока.

– Все отлично, Огнегрив! – доложил он. – Ничего, кроме помятых папоротников!

– Хорошо, – кивнул головой Огнегрив. В сердце его затеплилась надежда на то, что свирепые псы, напуганные гибелью вожака, в страхе убежали прочь, и лес снова будет принадлежать четырем племенам диких котов. Целых три месяца Грозовое племя жило в постоянном страхе, превратившись в дичь на собственной земле, но теперь все кончено. Они выстояли!

– Тогда пошли. До возвращения остальных нужно убедиться, что в лагере все спокойно.

Вместе с Речными воинами Огнегрив молча поднял тело Синей Звезды и понес его через чащу. На вершине холма, под которым находился лагерь, он замедлил шаг и остановился. В памяти снова воскресло то страшное утро, когда Грозовые воины обнаружили дохлых кроликов, которых Звездоцап разбросал по лесу, чтобы заманить псов в лагерь Грозового племени. Возле самого входа в лагерь лежало мертвое тело доброй королевы Чернобурки. Звездоцап убил ее, чтобы свирепые псы почувствовали вкус кошачьей крови. Но сейчас все вокруг было спокойно, и, принюхавшись, Огнегрив не почувствовал никаких незнакомых запахов.

– Подождите здесь, – велел он. – Я должен пойти посмотреть.

– Я с тобой! – тут же вызвался Крутобок.

– Нет! – неожиданно подал голос Камень и взмахнул хвостом, преграждая серому воину путь. – Мне кажется, Огнегрив должен пойти один.

Огнегрив с благодарностью посмотрел на глашатая Речного племени и, насторожив уши, начал осторожно спускаться по склону холма. Непривычная глубокая тишина по‑ прежнему царила в лесу.

Выбравшись из папоротников на поляну, Огнегрив остановился и с опаской огляделся. Кто знает, вдруг какой‑ нибудь хитрый пес не побежал вместе со всеми к утесу, а притаился в одной из пещер, или коварный Звездоцап подослал воинов Теней под шумок захватить лагерь?

Но и здесь все было спокойно. У Огнегрива невольно поднялась шерсть при виде опустевшего, покинутого лагеря, но он по‑ прежнему не видел никаких признаков опасности. Ничто не нарушало тишины, в воздухе не пахло ни псами, ни вероломными соседями.

Чтобы окончательно убедиться в том, что лагерю никто не угрожает, Огнегрив быстро заглянул во все палатки и осмотрел ясли. Снова нахлынули не прошенные воспоминания – он видел смятение своего племени, узнавшего о приближении собачьей своры, вновь испытывал горячий ужас лесной погони, чувствовал шкурой обжигающее дыхание вожака своры. Он остановился у подножия скалы и под тихий шепот ветра в ветвях деревьев вдруг перенесся в то далекое время, когда Звездоцап стоял на этой поляне и дерзко смотрел на свое племя, только что узнавшее о его предательстве. Синяя Звезда отправила изменника в изгнание, и он поклялся смертельно отомстить бывшим соплеменникам. Огнегрив не сомневался в том, что неудавшаяся попытка натравить собачью свору на Грозовое племя была очередной, и далеко не последней, попыткой бывшего глашатая сдержать свою страшную клятву.

Напоследок Огнегрив осторожно подполз через папоротники к пещере целительницы Пепелицы. Остановившись перед входом, он заглянул внутрь пещеры, где вдоль стен были аккуратно разложены пучки лечебных трав и ягод. И снова его захлестнули воспоминания. Он увидел Пестролистую и Щербатую, прежних целительниц племени. Огнегрив любил их обеих, и скорбь о погибших кошках новой тяжестью легла на его измученное сердце.

«Синяя Звезда умерла! – беззвучно сказал он, обращаясь к целительницам. – Теперь она с вами, в Звездном племени? »

Выбравшись из папоротников, он молча вернулся на вершину холма. Там все оставалось по‑ прежнему. Крутобок стоял на страже, а Камень с Невидимкой ласково вылизывали мертвое тело предводительницы.

– Все спокойно! – сообщил Огнегрив. – Крутобок, отправляйся к Нагретым Камням. Сообщи племени о смерти Синей Звезды, но больше ничего не говори. Я сам все расскажу им. Просто передай, что я велел возвращаться обратно.

Желтые глазищи Крутобока вспыхнули от радости.

– Уже бегу, Огнегрив! – он повернулся и бросился в лес, торопясь поскорее добраться до Нагретых Камней, где укрылось Грозовое племя, когда узнало о том, что запах кроличьей крови вот‑ вот приведет в лагерь свору свирепых голодных псов.

Камень, склонившийся над телом Синей Звезды, поднял голову и насмешливо фыркнул:

– Теперь у меня нет никаких сомнений по поводу того, кому он предан!

– Это точно! – кивнула Невидимка. – Впрочем, ни один Речной кот никогда не верил в то, что Крутобок навсегда останется с нами!

Речная королева Серебрянка родила Крутобоку двоих котят и умерла, оставив беспомощных малышей, поэтому серому воину пришлось уйти в Речное племя, но сердце его всегда оставалось на другом берегу реки. Во время битвы между Речными и Грозовыми котами Крутобок спас жизнь Огнегриву, и за это Пятнистая Звезда, предводительница Речных воинов, навсегда изгнала его из своего племени. Это изгнание позволило Крутобоку наконец‑ то вернуться туда, где всегда был его настоящий дом.

Огнегрив молча кивнул Речным воинам, поднял тело Синей Звезды, и все трое понесли мертвую предводительницу в лагерь, лежащий у подножия холма. Они принесли ее к подножию скалы и положили в пещеру, где Синяя Звезда должна была оставаться до тех пор, пока все племя не простится с ней и не похоронит ее с честью, подобающей мудрой и доблестной предводительнице.

– Спасибо вам за помощь, – поблагодарил Речных воинов Огнегрив. Он поколебался, понимая всю ответственность своего решения, и предложил: – Вы не хотите остаться на похороны Синей Звезды?

– Это великодушное предложение, Огнегрив! – ответил Камень, почти не выказав удивления тем, что Огнегрив предложил вчерашним противникам разделить с его воинами скорбь утраты. – Но нас ждут обязанности в Речном племени. Мы должны как можно скорее вернуться домой.

– Спасибо тебе, Огнегрив! – тепло добавила Невидимка. – Поверь, это очень много значит для нас. Но твоим соплеменникам вряд ли понравится наше присутствие. Они ведь не знают, что Синяя Звезда была нашей матерью?

– Нет, – вздохнул Огнегрив. – Об этом знает только Крутобок. Но Звездоцап подслушал все, о чем вы говорили с Синей Звездой на речном берегу. Боюсь, на следующем Совете он во всеуслышание объявит о вашем происхождении!

Камень переглянулся с Невидимкой и гордо вскинул голову:

– Пусть говорит, что хочет! Я сам сегодня же сообщу своему племени о том, что Синяя Звезда была нашей матерью. Нам нечего стыдиться своего происхождения, Огнегрив. Синяя Звезда была великой предводительницей, а наш отец был доблестным и отважным глашатаем!

– Правильно! – поддержала брата Невидимка. – Ни один лесной кот не посмеет спорить с этим!

Своей отвагой и решимостью брат с сестрой напомнили Огнегриву погибшую Синюю Звезду. В молодости Синяя Звезда оставила своих детей их отцу, Желудю, глашатаю Речного племени, так что Камень с Невидимкой лишь недавно узнали о том, что в их жилах течет не только Речная, но и Грозовая кровь. Вначале они возненавидели Синюю Звезду, но этим утром, когда их мать умирала на пустынном речном берегу, брат с сестрой, наконец, нашли в себе силы простить ее. Несмотря на всю боль расставания, Огнегрив был счастлив, что Синяя Звезда успела перед смертью примириться со своими детьми. Только он один знал, как страдала несчастная мать оттого, что ее дети растут в чужом племени.

– Жаль, что нам не довелось получше узнать ее, – грустно сказал Камень, словно услышав мысли Огнегрива. – Тебе повезло, ты вырос в ее племени и даже стал ее глашатаем!

– Конечно! – прошептал Огнегрив, устремив печальный взгляд на неподвижное серо‑ голубое тело, лежащее на песчаном полу пещеры. Теперь, когда отважная душа Синей Звезды вознеслась к звездным предкам, тело ее казалось ему до боли маленьким и хрупким.

– Можно мы попрощаемся с ней наедине? – робко спросила Невидимка. – Совсем недолго, прошу тебя!

– Конечно! – закивал Огнегрив и отошел, чтобы брат с сестрой могли в последний раз вылизать мертвое тело погибшей матери.

Приблизившись к скале, Огнегрив услышал в папоротниках топот возвращающихся котов. Выбежав им навстречу, он увидел, как Белоснежка и Горностайка первыми вылезают из зарослей и опасливо оглядываются, словно не решаясь войти в лагерь. Из‑ за их спин с опаской выглядывали Бурый со Златошейкой.

У Огнегрива тоскливо сжалось сердце при виде соплеменников, боящихся вернуться в собственный дом, и он торопливо обвел глазами котов, ища самую любимую золотистую кошку по имени Песчаная Буря. Он должен был убедиться, что она благополучно вернулась к своему племени после того, как помогла увести собачью свору прочь от лагеря.

В толпе котов Огнегрив заметил своего племянника Белохвоста. Белоснежный воин не отходил от молодой кошечки по имени Безликая, которая была искалечена в схватке с бродячими псами. Сжимая в пасти охапку целебных трав, на поляну, прихрамывая, вышла целительница Пепелица, а за ней в лагерь вбежали Ежевичка с Рыжинкой – маленькие оруженосцы, дети Златошейки и Звездоцапа.

Наконец Огнегрив заметил Песчаную Бурю. Золотистая кошка шла рядом с могучим белоснежным Бураном, а рядом с ними весело прыгали трое крошечных Синеглазкиных котят, которые были еще слишком малы, чтобы понять, какую опасность они только что избежали.

С громким урчанием Огнегрив бросился к Песчаной Буре и прижался подбородком к ее боку. Подруга принялась торопливо лизать его в ушки, и, подняв голову, Огнегрив увидел нежность в глубине ее светлых зеленых глаз.

– Я так боялась за тебя, Огнегрив! – прошептала Песчаная Буря. – Я и подумать не могла, что эти псы окажутся такими здоровенными! Честно тебе скажу, я в жизни еще никогда так не пугалась!

– Я тоже, – признался Огнегрив. – Пока ждал в своей засаде, я чуть с ума не сошел – думал, вдруг они тебя поймали?!

– Поймали?! Меня?! – отпрянула Песчаная Буря и угрожающе пошевелила кончиком хвоста. У Огнегрива душа ушла в пятки. Неужели он снова умудрился обидеть ее?! Робко подняв глаза, он с облегчением перевел дух, заметив озорной блеск в зеленых глазах подруги. – Я бежала, чтобы спасти свое племя и тебя, Огнегрив. Мне казалось, я бегу быстрее звездных предков‑ воителей!

Песчаная Буря вышла на середину поляны, быстро обвела глазами лагерь и вдруг помрачнела.

– Где Синяя Звезда? Крутобок сказал, что она умерла!

– Да, – ответил Огнегрив. – Я пытался спасти ее, но борьба с течением отняла у нее слишком много сил… Она в своей пещере, – Огнегрив помялся и добавил: – С ней сейчас Камень и Невидимка.

Песчаная Буря резко обернулась, золотистая шерсть ее встала дыбом.

– Речные воины в нашем лагере?! Что они тут делают?!

– Они помогли мне вытащить Синюю Звезду из реки, – пояснил Огнегрив. – Кроме того… они… в общем, они ее дети.

Песчаная Звезда так и застыла с вытаращенными глазами.

– Что?! Синяя Звезда… Но как?! Огнегрив быстро прижался к ней щекой, не давая договорить.

– Я все объясню тебе позже, – пообещал он. – Сейчас я должен убедиться, что наше племя в полной безопасности.

Пока они говорили, Грозовые коты, один за другим, вылезли из папоротников и начали собираться вокруг своего глашатая. Огнегрив заметил в толпе Уголька и Тростинку, юных оруженосцев, которые первыми бросились наперерез своре и повели ее прочь от лагеря.

– Вы оба молодцы! – похвалил он. Котята довольно заурчали.

– Мы спрятались в орешнике, как ты и сказал, а когда увидели собак, то выскочили и побежали! – гордо заявил Уголек.

– Мы знали, что должны как можно дальше увести их от лагеря, – робко добавила Тростинка.

– Вы показали себя настоящими храбрецами, – серьезно сказал Огнегрив и снова вспомнил мертвое тело Чернобурки, матери молодых оруженосцев, убитой Звездоцапом. – Я горжусь вами, и уверен, что ваша мать с гордостью смотрит на вас с Серебряного Пояса.

Уголек горестно сгорбился, мгновенно превратившись в несчастного маленького котенка.

– Я так испугался! – прошептал он. – Если бы я видел, какие огромные эти псы, то не знаю… не знаю, решился бы я выбежать!

– Мы все испугались, – веско сказал подошедший Дым и ласково лизнул Тростинку в пестрое ушко. – Честное слово, я в жизни так быстро не бегал!

Вы оба показали себя настоящими героями. Дым говорил это от чистого сердца, но хотя слова его относились в равной степени к обоим оруженосцам, ласковый взгляд предназначался одной Тростинке. Огнегрив едва сумел скрыть улыбку. Все Грозовое племя прекрасно знало о том, что бурый Дым по уши влюблен в пеструю ученицу.

– Ты тоже отлично справился! – сказал Огнегрив Дыму. – Грозовое племя обязано своим спасением всем вам.

Несколько мгновений Дым молча смотрел в глаза Огнегриву, затем медленно кивнул и отошел. Посмотрев ему вслед, Огнегрив вдруг заметил, что Белохвост бережно выводит Безликую из гудящей толпы котов. Огнегрив быстро приблизился к парочке и встревожено спросил:

– Как ты себя чувствуешь, Безликая?

– Отлично! – натянуто ответила та, испуганно обводя поляну своим единственным глазом. – Ты хорошо осмотрел лагерь, Огнегрив? Вдруг какая‑ нибудь собака притаилась тут и ждет?!

– Я облазил каждый уголок, – поспешил успокоить ее Огнегрив. – Тут даже псиной не пахнет.

– Видел бы ты, как храбро она держалась у Нагретых Камней! – громко воскликнул Белохвост и нежно потерся подбородком о плечо подруги. – Мы с ней вместе наблюдали за равниной с верхушки высокого дерева.

Безликая просияла от его похвалы и даже чуть‑ чуть приосанилась.

– Я, конечно, вижу не так хорошо, как раньше, зато слышу отлично, и нюх у меня очень острый!

– Умница! – улыбнулся Огнегрив. – Ты тоже не подкачал, Белохвост. Я не ошибся, положившись на тебя.

– Все держались молодцами! – раздался за его спиной голос Пепелицы, и, обернувшись, Огнегрив увидел хромающую к ним целительницу в сопровождении бурой кошки по имени Кисточка. – Никто и не подумал впадать в панику, все оставались спокойны, даже когда заслышали приближающийся собачий лай.

– Все целы и невредимы? – уточнил Огнегрив.

– Все здоровехоньки! – улыбнулась Пепелица, и в голубых глазах ее Огнегрив ясно увидел облегчение. – Кисточка сломала коготь, когда удирала от своры, ну да это ничего! Пойдем, Кисточка. Сейчас я тебе помогу.

Провожая глазами удаляющихся кошек, Огнегрив даже не заметил подошедшего к нему Бурана.

– Я хотел бы поговорить с тобой, Огнегрив, – сурово сказал белоснежный воин.

– Я слушаю?

– Прости меня, глашатай, – виновато понурил голову Буран. – Я знаю, ты просил меня позаботиться о Синей Звезде и присматривать за ней у Нагретых Камней…. Но я даже не заметил, как она исчезла! Оглянулся – а ее уже нет! Это я виноват в ее смерти, Огнегрив.

Опустив веки, Огнегрив посмотрел на белоснежного воина и с болью в сердце увидел, как состарил его этот нелегкий день. Буран был старейшим воином Грозового племени, но немногие молодые коты могли сравниться с ним в силе и выносливости. Он всегда был полон энергии, всегда тщательно следил за собой и несколько раз за день аккуратно, волосок к волоску, вылизывал свою лоснящуюся белоснежную шерсть. Утром Буран покинул лагерь преисполненным сил могучим воином, а вернулся в него дряхлым, сгорбленным стариком.

– Что за вздор! – горячо воскликнул Огнегрив. – Даже если бы ты заметил, как она уходит, разве ты мог бы что‑ нибудь изменить?! Ты не имел права останавливать Синюю Звезду! Она была предводительницей, и ты обязан был подчиниться ее воле, какой бы она ни была.

Буран резко вскинул голову.

– Когда я понял, что Синяя Звезда ушла, я даже не послал за ней никого из воинов. Я не мог отправить товарища на верную смерть от собачьих зубов… Нам оставалось только сидеть на деревьях и слушать далекий лай своры, – он содрогнулся всем телом и с трудом выдавил: – Но я должен был хоть что‑ нибудь сделать!

– Ты сделал все, что было в твоих силах, – тихо сказал ему Огнегрив. – Ты оставался со своим племенем и сохранил его. Синяя Звезда сделала свой выбор, Буран. На то была воля Звездного племени, чтобы своей смертью она спасла всех нас от смерти.

Буран медленно кивнул, но глаза его по‑ прежнему были полны печали. Помолчав, он тихо проговорил:

– Несмотря на то, что она утратила веру в Звездное племя.

Огнегрив знал, что имеет в виду белоснежный воин. В последние месяцы жизни Синяя Звезда сильно изменилась. Рассудок ее не вынес предательства Звездоцапа, и постепенно предводительница убедила себя в том, что само Звездное племя ополчилось против нее. Даже искусство Пепелицы оказалось бессильно помочь ей. Огнегрив с Бураном выбивались из сил, пытаясь скрыть от остального племени состояние предводительницы. Но Буран еще не знал того, что перед своей кончиной Синяя Звезда очнулась от кошмара и отказалась от своей безумной вражды со звездным воинством.

– Нет, Буран, – ответил Огнегрив, радуясь, что может утешить старого воина. – Перед смертью Синяя Звезда примирилась со Звездным племенем. Разум ее прояснился, вера вернулась в ее душу. Она твердо знала, что и зачем делает.

Тоска исчезла из глаз Бурана, он весь просиял от радости, и Огнегрив понял, каким ударом стала для старого воина смерть Синей Звезды, с которой его связывала многолетняя крепкая дружба.

Тем временем Грозовое племя уже собралось вокруг своего глашатая. Все взгляды были обращены на него, и Огнегрив увидел в глазах своих воинов тень только что пережитого ужаса и страх перед грядущими бедами. Он судорожно сглотнул и понял, что должен во что бы то ни стало успокоить свое племя.

– Огнегрив! – смущенно подал голос рыженький Бурый. – Это правда, что Синяя Звезда погибла? Огнегрив скорбно склонил голову.

– Да, это правда. Синяя Звезда умерла… спасая меня и всех нас. – Он испугался, что голос его сейчас сорвется, и торопливо проглотил ком в горле. – Вы знаете, что мы по очереди гнали собачью свору к утесу. Я был последним и должен был привести псов к самому краю скалы. Но когда я выскочил на утес, из засады на меня набросился Звездоцап. Он прижал меня к земле и держал до тех пор, пока не появился вожак своры. Вожак убил бы меня, и весь лес стал бы добычей голодных псов, если бы не Синяя Звезда! Она бросилась на вожака, оттолкнула его к краю утеса, и… они оба рухнули вниз. Ужас пробежал по толпе собравшихся, словно ветерок по верхушкам деревьев.

– А что было потом? – тихо спросила Белоснежка.

– Я прыгнул вслед за ней, но не смог спасти ее, – Огнегрив быстро зажмурился, вспомнив бурлящую воду и свои отчаянные попытки удержать Синюю Звезду на поверхности. – Двое Речных воинов, Камень и Невидимка, пришли мне на помощь, и вместе мы вытащили Синюю Звезду на берег. Она была жива, но было уже слишком поздно. Последняя, девятая жизнь покинула ее, и наша предводительница навсегда ушла в Звездное племя.

Одинокий, горестный вопль вырвался из притихшей толпы, и Огнегрив впервые подумал о том, что большинство воинов Грозового племени появились на свет уже после того, как Синяя Звезда стала предводительницей. Наверное, ее смерть должна казаться им чем‑ то немыслимым и страшным, сродни угасшему солнцу или падению четырех священных дубов на поляне Совета.

Огнегрив заговорил громче, стараясь, чтобы голос его не дрожал:

– Знайте, что Синяя Звезда не ушла навсегда! Она и сейчас смотрит на нас из Звездного племени, а дух ее навсегда останется с нами!

«А может быть, сейчас она пребывает в своей пещере, любуется Камнем и Невидимкой? » – тихо добавил он про себя.

– Я хочу взглянуть на нее! – заявила старая Горностайка. – Где она, у себя в пещере? – Она повернулась и направилась к скале, сопровождаемая Рябинкой и Безухом.

– Я с вами! – крикнула Белоснежка, быстро вскакивая с земли. Сердце у Огнегрива тревожно заколотилось. Он хотел дать Камню с Невидимкой возможность подольше побыть возле тела своей матери, но слишком поздно сообразил, что, кроме Крутобока и Песчаной Бури, никто в племени не знает о присутствии Речных воинов в лагере.

– Погодите… – крикнул он, торопливо прокладывая себе дорогу сквозь толпу.

Но было уже слишком поздно. Горностайка с Белоснежкой уже стояли у входа в пещеру Синей Звезды и, судя по их взъерошенной шерсти и распушенным хвостам, успели заметить чужаков. В зловещей тишине раздался негодующий вопль Белоснежки: – Что это вы здесь делаете?!

Глава II

Завидев подбегающего Огнегрива, Горностайка грозно повернулась к нему. Глаза ее сверкали от бешенства. – Здесь двое Речных воинов! – задыхаясь от злобы, прошипела она. – Пришли надругаться над телом нашей предводительницы!

– Нет, что ты! – испугался Огнегрив. – Они имеют право находиться здесь.

Тем временем племя угрожающе сгрудилось за его спиной, из толпы послышались первые яростные вопли, и Огнегрив отчетливо услышал пронзительный визг Белохвоста. Он быстро обернулся к своему племени и крикнул:

– Назад! Все в порядке. Камень и Невидимка…

– Выходит, ты знал, что они здесь?! – раздался угрожающий голос Частокола, и полосатый котище, расталкивая собравшихся, пробился к пещере и очутился перед самым носом Огнегрива. – Ты не только впустил вражеских воинов в наш лагерь, ты позволил им войти в палатку нашей предводительницы?!

Огнегрив сделал глубокий вдох, пытаясь оставаться спокойным. Он никогда не доверял этому злобному полосатому воину. В то время как Грозовое племя готовилось к нападению собачьей своры, Частокол под шумок норовил ускользнуть из лагеря и увести с собой обоих Звездоцаповых котят. Застигнутый врасплох, он пытался уверить глашатая в том, что ничего не знал о намерении Звездоцапа уничтожить Грозовое племя, натравив на него собачью свору, но Огнегрив нисколько ему не поверил.

– Ты не забыл, что я только что сказал? – прошипел Огнегрив. – Камень с Невидимкой помогли мне вытащить Синюю Звезду из реки!

– Мало ли чего ты тут нам порассказал! – нагло огрызнулся Частокол. – Откуда нам знать, как оно было на самом деле? С какой стати Речные коты станут помогать Грозовому племени?!

– Но они уже помогали нам раньше! – напомнил Огнегрив. – Или вы забыли, что обязаны жизнью Речным воинам, которые спасли нас по время пожара?!

– Верно! – поддержала глашатая Кисточка. Они с Пепелицей только что вышли из пещеры целительницы и услышали громкую перепалку у скалы.

Кисточка решительно проложила себе дорогу сквозь толпу и остановилась возле Частокола: – И тем не менее, Огнегрив, тебе не следовало оставлять вражеских воинов возле тела нашей предводительницы! Мало ли что они там делали!

– Мы отдавали последние почести Синей Звезде, – раздался за спиной Огнегрива резкий голос Камня.

Обернувшись, глашатай увидел, что брат с сестрой вышли из пещеры и остановились на пороге. Оба были слегка растеряны злобой Грозовых воинов, но, убедившись в том, что их принимают за вражеских лазутчиков, медленно ощетинили шерсть на загривках.

– Мы хотели попрощаться с Синей Звездой и в последний раз вылизать ей шерсть, – подала голос Невидимка.

– С какой это стати?! – грозно насупилась Кисточка.

У Огнегрива оборвалось сердце, когда Невидимка решительно выступила вперед и процедила, глядя прямо в глаза бурой кошечке: – С такой, что она была нашей матерью!

Мертвая тишина воцарилась на поляне, слышно стало, как где‑ то далеко кричит в кустах дрозд. Огнегрив робко обвел глазами соплеменников и невольно сжался под их недоумевающими, потрясенными и злобными взглядами. Он поискал глазами Песчаную Бурю, но увидел в ее лице лишь смятение и тревогу, словно золотистая кошечка была потрясена тем, как грубо и несвоевременно вышла на свет страшная тайна Синей Звезды.

– Синяя Звезда была вашей матерью?! – первой нарушила молчание Горностайка. – Вот уж вздор, так вздор! Никогда в это не поверю! Да разве наша предводительница допустила бы, чтобы ее детки воспитывались в чужом племени?!

– Хотите верьте, хотите – нет, но это правда! – огрызнулся Камень. Взмахом хвоста Огнегрив велел Камню замолчать и решительно выступил вперед.

– Я сам все объясню, – устало объявил он. – Вам с Невидимкой сейчас лучше уйти.

Камень коротко кивнул и первым шагнул к папоротниковому туннелю, ведущему прочь из лагеря. Невидимка молча последовала за братом. Коты нехотя расступились, давая им дорогу, и Огнегрив ясно услышал злобное шипение и несколько угрожающих выкриков, раздавшихся из толпы.

– Грозовое племя благодарно вам за вашу помощь! – крикнул вслед уходящим Огнегрив, и его одинокий голос жалким эхом отлетел от скалы.

Камень с Невидимкой не ответили и, не повернув головы, скрылись в папоротниках.

Каждый волосок на шкуре Огнегрива трепетал от желания повернуться и броситься прочь от своих новых обязанностей. Он уже понимал, что тайну, которую было так тяжело хранить, будет еще труднее предать огласке. Ему нужно было время, чтобы тщательно обдумать каждое свое слово, но он прекрасно понимал, что будет лучше, если племя узнает всю правду здесь и от него, нежели на ближайшем Совете от Звездоцапа. После смерти Синей Звезды он стал предводителем, а значит, обязан был исполнять свой долг, как бы он ни был тяжел.

Кивнув головой Пепелице, Огнегрив вскочил на скалу. Созывать всеобщий сбор не было нужды, все племя и так сгрудилось на поляне и во все глаза глядело на Огнегрива. На какой‑ то миг у Огнегрива перехватило дыхание, и он испугался, что не сможет говорить. Он видел гнев и смятение на лицах своих воинов, чувствовал острый запах их страха. Частокол, прищурившись, вызывающе смотрел на Огнегрива, словно уже предвкушал, как будет передавать каждое его слово Звездоцапу. Огнегрив рассеянно подумал о том, что предводитель племени Теней и без предателя уже знает всю правду, поскольку не постеснялся подслушать разговор умирающей Синей Звезды с детьми. Однако Звездоцап, без сомнения, будет рад узнать о панике, охватившей племя, и о растерянности ненавистного ему Огнегрива. Он пойдет на все и постарается использовать тайну Синей Звезды, чтобы погубить Грозовое племя и вернуть себе своих детей, Ежевичку и Рыжинку. Огнегрив судорожно втянул воздух и заговорил:

– Камень и Невидимка сказали вам правду. Синяя Звезда была их матерью, – голос его задрожал, и он отчаянно взмолился Звездному племени ниспослать ему силы и помочь подобрать правильные слова, чтобы не осквернить перед племенем память погибшей предводительницы. – Их отцом был Желудь, глашатай Речного племени. Синяя Звезда родила котят и отдала их Желудю, чтобы тот отнес их в свое племя.

– Откуда ты это знаешь?! – возмущенно зашипела Белоснежка. – Наверное, это Речные воины наплели тебе небылиц! Не верь ни единому их слову, Огнегрив! Синяя Звезда никогда бы так не поступила!

– Нет, я узнал об этом от самой Синей Звезды, – ответил Огнегрив.

Глаза снежно‑ белой кошки негодующе сверкнули, она обнажила зубы и угрожающе зарычала, однако так и не посмела вслух обвинить Огнегрива во лжи.

– Ты хочешь сказать, что Синяя Звезда была предательницей?! – задыхаясь, прошипела она.

Негодующий крик раздался из толпы котов. Белоснежка резко обернулась, ощетинив шерсть, и увидела перед собой разъяренного Бурана. Благородный воин был потрясен не меньше своих собратьев, но голос его прозвучал, как всегда, спокойно: – Синяя Звезда всегда была верна своему племени!

– Если она всегда была такой верной, – насмешливо крикнул из толпы Частокол, – то почему же родила котят от вражеского воина?! Преданные коты так не поступают! Огнегрив понял, что на этот вопрос будет не так‑ то просто ответить. Слишком свежа была в памяти Грозового племени недавняя история Крутобока, который влюбился в Речную кошку и стал отцом двух Речных котят. Грозовые коты были настолько возмущены беззаконной любовью Крутобока, что тот вынужден был покинуть родное племя вслед за своими детьми. Даже теперь, когда он вернулся обратно, многие коты открыто ставили под сомнение его преданность и старались держаться от серого воина подальше.

– Вы сами знаете, как такое случается, – выдавил Огнегрив. – Когда на свет появились котята, Синяя Звезда хотела воспитать их верными воинами Грозового племени, но…

– Помню я этих котят, как не помнить! – проскрипел старый Безух. – Это те малыши, что исчезли из детской. Мы‑ то думали, что их лиса утащила или барсук‑ разбойник! Синяя Звезда, помнится, так убивалась, так плакала… Так выходит, это все было притворством? Ну и лгунья!

Огнегрив в отчаянии посмотрел на старого седого кота.

– Нет! – горячо воскликнул он. – Ее слезы были искренними, она оплакивала разлуку с родными детьми! Она вынуждена была отказаться от них, чтобы стать глашатаем Грозового племени.

– Ты хочешь сказать, что собственное честолюбие было ей дороже родных детей?! – переспросил Дым, и в голосе его не было даже гнева – одно изумление. Видно было, что образ расчетливой, жадной до власти кошки никак не вязался с его представлением о Синей Звезде.

– Да нет же! – снова покачал головой Огнегрив. – Она сделала так потому, что была нужна своему племени. Интересы Грозового племени всегда стояли для нее на первом месте – и тогда, и потом, до самой смерти.

– Верно, – негромко подтвердил Буран. – Для Синей Звезды не было ничего важнее своего племени.

– Камень и Невидимка гордятся ее отвагой и мужеством, – продолжал Огнегрив. – И это правильно. Так и должно быть.

Больше никто не решался открыто обвинять Синюю Звезду, и Огнегрив почувствовал себя гораздо уверенней, хотя видел, что племя еще не до конца смирилось с только что услышанным. Белоснежка с Кисточкой о чем‑ то возмущенно перешептывались, бросая косые взгляды на Огнегрива, и Горностайка, воинственно задрав хвост, начала расталкивать котов, чтобы присоединиться к ним. К счастью, Буран взял ситуацию в свои лапы. Он уверенно расхаживал в толпе, что‑ то тихо говорил котам, видимо, повторяя собственные слова о верности Синей Звезды, и вот уже старый Безух согласно закивал головой, мысленно соглашаясь с давним поступком погибшей предводительницы.

Внезапно чей‑ то тоненький голосок прорезал оживленный гул под скалой.

– Огнегрив! – пискнула Рыжинка. – Теперь ты будешь нашим предводителем?! Прежде чем Огнегрив успел ответить, Частокол как ужаленный подпрыгнул на своем месте и заорал: – Да чтобы мы признали домашнего котишку предводителем лесного племени?! Не бывать этому! Мы пока еще в своем уме, верно?

– Это не обсуждается, Частокол, – сурово повысил голос Буран, перекрикивая возмущенные вопли Крутобока и Песчаной Бури. – Огнегрив наш глашатай, следовательно, он является единственным преемником Синей Звезды. Тут и обсуждать нечего. Огнегрив с благодарностью посмотрел на старого воина. Шерсть у него на загривке начала подниматься дыбом, и он усилием воли пригладил ее. Ни в коем случае нельзя позволить Частоколу заметить, насколько обидели Огнегрива его злые и несправедливые слова! Тем более что тень сомнения до сих пор омрачала душу Огнегрива. Синяя Звезда действительно выбрала его своим глашатаем, но она приняла это решение в момент помрачения рассудка, вызванного предательством Звездоцапа. Кроме того, потрясенная предводительница назвала имя нового глашатая с большим опозданием, чем еще сильнее поразила и напугала свое племя. Значит ли все это, что Огнегрив не имеет законного права стать предводителем?!

– Но он всего‑ навсего домашний котишка! – не унимался Частокол, нагло глядя на Огнегрива своими хищными желтыми глазами. – Да он насквозь провонял Двуногими и их погаными гнездами! Неужели нам нужен такой предводитель?!

От злости у Огнегрива даже в животе стало жарко. Шести месяцев от роду он попал в Грозовое племя и с тех пор никогда не покидал его, а Частокол по‑ прежнему упрекает его в домашнем происхождении! Пока Огнегрив приплясывал на скале, борясь с желанием броситься на наглого воина и хорошенько пройтись когтями по его полосатой шкуре, вперед выступила Златошейка.

– Ты не прав, Частокол, – отчетливо проговорила она. – Огнегрив уже сотни раз делом доказывал свою преданность Грозовому племени. Ни один чистокровный кот не сделал для нас больше, чем он!

Огнегрив смутился и с благодарностью посмотрел на Златошейку. Он был удивлен тем, что эта королева решилась так открыто и решительно выступить в его защиту. Златошейку всегда очень обижало подозрение, с которым Огнегрив относился к ее сыну, Ежевичке. Огнегрив и сам не понимал, на чем основана его уверенность в том, что Ежевичка непременно должен вырасти таким же кровавым убийцей, как его отец, Звездоцап. Он взял малыша себе в оруженосцы, но так и не смог заставить себя полюбить его. Златошейка прекрасно знала об этом и с яростью защищала своих деток от необъяснимой враждебности глашатая. Она никогда не могла понять и простить Огнегрива, но сейчас решительно встала на его защиту.

– Не слушай Частокола, Огнегрив! – поддержал Златошейку Бурый. – Все Грозовое племя, кроме него, хочет видеть тебя нашим предводителем. Никто не справится с этим делом лучше, чем ты! Коты вокруг скалы одобрительно загудели, и Огнегрив почувствовал, как сердце его тает от счастья и благодарности.

– Кроме того, разве мы смеем противиться воле Звездного племени? – подала голос Кисточка. – Предводителем племени всегда становится глашатай! Так гласит воинский закон!

– Закон, который Огнегрив знает гораздо лучше Частокола! – злобно прошипел Крутобок и презрительно махнул хвостом в сторону полосатого воина.

Он не хуже Огнегрива знал, что злобный Частокол о чем‑ то договаривался со Звездоцапом накануне нападения собак.

Огнегрив поднял лапу, призывая друга к молчанию, и сказал, обращаясь ко всему племени:

– Я клянусь, что всю жизнь буду стремиться стать предводителем, достойным славного Грозового племени. С помощью звездных предков‑ воителей я добьюсь этого!

Тепло разлилось по его лапам, когда он увидел, с какой гордостью смотрит на него Песчаная Буря.

– Что касается тебя, Частокол, – прорычал Огнегрив, не в силах скрыть своего бешенства, – то если тебе противно пребывание в племени, которое возглавляет бывший домашний котенок, ты всегда можешь убраться на все четыре стороны!

Полосатый воин угрожающе хлестнул себя хвостом по бокам и обжег Огнегрива взглядом, полным откровенной ненависти. «Если бы я не появился в лесу, Звездоцап был бы сейчас предводителем, а Частокол – глашатаем! » – внезапно понял Огнегрив.

Он всегда избегал открытой ссоры с Частоколом, но сейчас этот наглый предатель сам вынудил его! Огнегрив прекрасно знал, что Грозовое племя испытывает острую нехватку воинов, и тем не менее в глубине души хотел бы, чтобы полосатый кот послушался его совета и подобру‑ поздорову покинул лагерь. С другой стороны, он не мог не понимать, что в этом случае Частокол прямиком отправится к Звездоцапу. «Лучше бы они держались подальше друг от друга! – решил Огнегрив. – Пусть Частокол остается в Грозовом племени, тут он, по крайней мере, будет у всех на виду. »

Несколько мучительно долгих мгновений Частокол продолжал молча смотреть на Огнегрива, а затем резко повернулся и начал выбираться из толпы. У Огнегрива упало сердце. Однако, к его немалому удивлению, Частокол направился вовсе не к выходу, а в пещеру воинов.

– Вот и отлично! – повысил голос Огнегрив, снова поворачиваясь к своему племени. – Сегодня ночью мы совершим траурный ритуал и простимся с Синей Звездой.

– Погоди‑ ка! – выскочил вперед Белохвост. – Разве мы не должны напасть на племя Теней?! Они убили Чернобурку, они натравили бродячую свору на наш лагерь! Неужели ты не хочешь отомстить им?!

Он так ощетинился, что стал похож на белый пушистый клубок. Огнегрив прекрасно понимал негодование молодого воина. Погибшая Чернобурка приходилась ему приемной матерью, она выкормила и воспитала Белохвоста, когда тот беспомощным котенком впервые появился в лагере. Но он понимал и другое – нападение на племя Теней было бы сейчас настоящим безумием.

Взмахом хвоста он заглушил одобрительные крики, поднявшиеся под скалой после взволнованной речи Белохвоста.

– Нет! – веско произнес Огнегрив. – Сейчас не время нападать на племя Теней.

– Что?! – словно не веря своим ушам, вскричал Белохвост. – И ты спустишь им это с лап?! Огнегрив глубоко вздохнул и терпеливо пояснил:

– Племя Теней не убивало Чернобурку и не разбрасывало дохлых кроликов по дороге в наш лагерь.

Все это сделал Звездоцап. От каждого убитого кролика пахло Звездоцапом – и только им. Возможно, племя Теней ничего не знало о том, что задумал их предводитель!

Белохвост недоверчиво фыркнул, но промолчал. Огнегрив сурово посмотрел на своего бывшего оруженосца. Не хватало только в такой момент устраивать перепалку с Белохвостом! Огнегрив знал, что главной причиной трагедии стала давняя вражда, существовавшая между ним и Звездоцапом. Разумеется, предводитель племени Теней был бы счастлив уничтожить Грозовое племя и захватить его территорию, но вовсе не это заставило Звездоцапа натравить бродячих псов на ничего не подозревающих соседей. Больше всего на свете Звездоцап хотел расправиться с Огнегривом. Только так он мог утолить жажду мести, которая сжигала его с того самого дня, когда Огнегрив помешал ему убить Синюю Звезду, открыто объявил предателем и добился изгнания из родного племени.

Огнегрив знал, что рано или поздно они со Звездоцапом сойдутся в смертельной схватке, из которой живым выйдет только победитель. Он надеялся, что Звездное племя даст ему силы и мужество навсегда избавить лес от кровожадного чудовища.

К счастью, Белохвост все‑ таки сел на свое место и, негодующе сверкая глазами, принялся что‑ то горячо шептать на ухо Безликой. Лежащая рядом с ними Златошейка нежно обвила хвостом Ежевичку и Рыжинку, словно они до сих пор были несмышлеными котятами, нуждающимися в материнской защите. В свое время Златошейка сама попросила Огнегрива открыть детям правду о преступлениях Звездоцапа, поскольку боялась, что племя невольно перенесет на котят свою ненависть к их отцу. Как только Огнегрив заявил, что не будет торопиться с нападением на племя Теней, Златошейка заметно расслабилась и выпустила котят на свободу. Откатившись от матери, Ежевичка тут же исподлобья покосился на Огнегрива, и тому вновь почудилась затаенная враждебность в желтых глазах малыша.

Он решил отложить размышления о Ежевичке на более подходящее время и обвел глазами собравшихся у скалы котов. Длинные тени легли на поляну, и Огнегрив понял, что пришло время прощания с предводительницей.

– Мы должны воздать последние почести Синей Звезде, – громко провозгласил он. – Ты готова, Пепелица? – Целительница молча кивнула. – Крутобок, Песчаная Буря, – воззвал Огнегрив, – вынесите тело Синей Звезды на поляну, чтобы под взорами Звездного племени мы могли проводить ее последней лаской.

Двое воинов поднялись со своих мест, скрылись в пещере Синей Звезды и вскоре вышли оттуда, бережно неся неподвижное тело предводительницы. Они вышли в самый центр поляны и бережно опустили Синюю Звезду на желтый песок.

– Песчаная Буря, я прошу тебя заняться охотой, – вспомнил Огнегрив. – Когда попрощаешься с Синей Звездой, позаботься о еде, ладно? А ты, Кисточка, сразу после прощания возьми отряд и отправляйся в обход территории. Хорошенько проверьте Нагретые Камни и границу с племенем Теней. Нужно убедиться в том, что свора покинула лес и никакие воины из племени Теней не бродят по нашей земле. Только будь осторожна и зря не рискуй.

– Конечно, Огнегрив, – поспешно вскочила на лапы гибкая, каштановая кошка. – Златошейка, Долгохвост, пойдете со мной?

Названые коты молча поднялись, подошли к Кисточке, и все трое первыми вышли в центр поляны, чтобы попрощаться с Синей Звездой. За ними к мертвому телу приблизились Песчаная Буря, Дым и Белохвост. Пепелица застыла возле головы предводительницы и, не отрываясь, смотрела в быстро темнеющее небо, на котором, одна за другой, начали появляться звезды Серебряного Пояса. Согласно древней традиции, каждая звезда была душой умершего воина‑ предка. Глядя в небо, Огнегрив невольно подумал, не появилась ли там новая звездочка – Синяя Звезда.

В голубых глазах Пепелицы таинственно мерцало отражение Звездного племени.

– Синяя Звезда была великой предводительницей, – торжественно начала она. – Давайте же поблагодарим Звездное племя за ее славную судьбу. Синяя Звезда посвятила свою жизнь Грозовому племени, и память о ней никогда не покинет лес. Сегодня мы провожаем ее душу в Звездное племя, пусть же и после смерти Синяя Звезда заботится о нас так, как она делала это при жизни.

Пепелица закончила речь и замерла, низко склонив голову. Тихий шепот пронесся по лагерю. Воины, отправляющиеся в патруль и на охоту, склонились над телом Синей Звезды. Они вылизывали ее холодную шерсть и в последний раз прижимались носами к бокам своей предводительницы. Затем они тихо отошли, уступив место другим воинам, чтобы все племя могло исполнить скорбный ритуал последнего прощания.

Патруль вышел из лагеря, а вскоре и остальные коты молча разбрелись по своим пещерам. Стоя у подножия скалы, Огнегрив наблюдал за церемонией и, заметив, что Бурый, простившись, отходит в сторону, негромко подозвал его к себе.

– У меня есть для тебя поручение, – понизив голос, сказал он. – Я хочу, чтобы с сегодняшнего дня ты приглядывал за Частоколом. Если он по прежнему держит нос в сторону племени Теней, я должен первым узнать об этом.

Молодой рыжий воин в недоумении смотрел на Огнегрива, и смятение в его глазах боролось с верностью новому предводителю.

– Я сделаю все, что смогу, Огнегрив. Но, боюсь, Частоколу это придется не по душе.

– Если повезет, он вообще ни о чем не узнает. Будь осторожен и попроси кого‑ нибудь помочь тебе… Я думаю, можно привлечь к этому делу Кисточку с Белоснежкой. – Видя, что Бурый продолжает сомневаться, Огнегрив добавил: – Я допускаю, что Частокол мог не подозревать о собаках, но он знал, что Звездоцап что‑ то задумал и никому ничего не сказал! Мы не можем доверять ему!

– Я понял, – ответил Бурый, но тревога не исчезла из его глаз. – Но мы не можем вечно сторожить его!

– Вечно и не понадобится! – заверил его Огнегрив. – Рано или поздно Частоколу придется сделать выбор и доказать, кому он по‑ настоящему предан.

Бурый кивнул и молча скрылся в воинской пещере. Управившись с этим делом, Огнегрив смог, наконец, приблизиться к телу Синей Звезды. Пепелица по‑ прежнему сидела в изголовье предводительницы, а Буран лежал возле нее, скорбно уронив голову.

Огнегрив молча кивнул целительнице – сейчас было не время для слов. Он улегся возле Синей Звезды и жадно уставился в ее застывшее лицо, стараясь найти в нем черты прежней, обожаемой предводительницы. Но глаза Синей Звезды были закрыты, и никогда больше не вспыхнет в них огонь, от которого у всего племени расправлялись плечи и гордо поднимались головы. Душа Синей Звезды радостно вознеслась на небо и присоединилась к племени звездных предков‑ воителей, чтобы с бескрайней высоты присматривать за любимым лесом.

Зарывшись в мягкую шерсть Синей Звезды, Огнегрив внезапно испытал давно забытое чувство безопасности, словно он снова стал котенком, свернувшимся под боком своей матери. На мгновение он забыл все – и ужас утраты, и страх перед новой ответственностью, легшей на его плечи.

«Примите ее с честью, звездные воители! – молился Огнегрив, зажмурив глаза и уткнувшись носом в холодную шерсть Синей Звезды. – И помогите мне сохранить и защитить оставленное ею племя! »

Глава III

Он очнулся оттого, что кто‑ то настойчиво толкал его в бок. Огнегрив протестующе забормотал и открыл глаза. Перед ним стояла Пепелица.

– Ты задремал, – шепнула она. – Но сейчас пора просыпаться. Пришло время похоронить Синюю Звезду.

Огнегрив с трудом поднялся, по очереди потянул затекшие лапы и облизнул пересохшие губы. Он чувствовал себя так, словно целый месяц пролежал на поляне. В следующий миг его обдало жаром при мысли о том, что он уснул во время бдения у тела Синей Звезды. Хорошо же он начинает исполнять обязанности предводителя!

– Кто‑ нибудь заметил? – испуганным шепотом спросил он Пепелицу.

Целительница ласково улыбнулась ему и покачала головой.

– Только я. Не кори себя понапрасну, Огнегрив. Все знают, что ты пережил накануне, поэтому никто не стал бы тебя упрекать.

Огнегрив быстро огляделся. Бледный рассвет уже начал просачиваться сквозь темные стволы деревьев. Старейшины первыми выползли из своей пещеры и собрались в кучу, готовясь исполнить свой долг – отнести тело предводительницы к месту ее последнего покоя. Остальные коты тоже медленно вылезали из своих пещер и выстраивались в две шеренги между телом Синей Звезды и выходом из лагеря.

По знаку Пепелицы старейшины приблизились к телу, молча подняли его и медленно понесли мимо застывших в скорбном молчании соплеменников. Каждый кот почтительно склонял голову, провожая в последний путь свою предводительницу.

– Прощай, Синяя Звезда! – прошептал Огнегрив. – Я никогда тебя не забуду.

Острая тоска пронзила его сердце, когда он увидел, как кончик ее хвоста оставляет темную борозду в палой листве, усеявшей черную после пожара землю.

Как только Синяя Звезда и старейшины покинули лагерь, коты начали потихоньку расходиться. Огнегрив обошел опустевший лагерь и с удовлетворением убедился, что куча с едой полнехонька. Теперь оставалось только отправить рассветный патруль, а там можно будет перекусить и отдохнуть. Ему казалось, что нужно проспать целую луну, чтобы избавиться от мучительной усталости в лапах.

– Ну как, Огнегрив, – окликнула его Пепелица. – Ты готов?

Огнегрив непонимающе повернулся к целительнице.

– Готов? К чему я должен быть готов? – Отправиться к Лунному Камню и получить от Звездного племени дар девяти жизней! – протараторила Пепелица и еле заметно дернула кончиком хвоста. – Огнегрив, только не говори мне, что ты забыл!

Огнегрив растерянно переступил с лапы на лапу. Разумеется, он не забыл о древнем обычае посвящения новых предводителей, но совершенно не предполагал, что это должно случиться так скоро. Все произошло слишком быстро, и у Огнегрива просто голова шла кругом. Ему казалось, будто бурлящие воды ущелья продолжают стремительно волочить его к какой‑ то далекой, неведомой пока, цели.

Внезапно он так испугался, что у него даже горло перехватило. Неужели ему действительно предстоит пройти через бдение у Лунного Камня? Ни один предводитель никогда никому не рассказывает о таинственном ритуале посвящения, поэтому ни один кот, за исключением четырех целителей, не знает о том, что происходит в Высоких Скалах. Огнегрив был там только однажды и видел, как Синяя Звезда во сне беседовала со звездными предками. Одно воспоминание об этом приводило Огнегрива в благоговейный трепет. Он боялся даже представить, что очень скоро сам ляжет возле священного камня и вознесет свои сны к Звездному племени.

Кроме того, каждый кот в лесу знал, что Лунный Камень находится в глубокой подземной пещере, в Целом дне пути от каждого из четырех лагерей, и новый предводитель должен идти туда натощак, отказавшись даже от укрепляющих трав, которые коты едят перед дальней дорогой.

– Звездное племя даст тебе силы, – сказала Пепелица, словно отвечая на его мысли.

Огнегриву ничего не оставалось, как уныло кивнуть. Оглядевшись, он увидел Бурана, задумчиво сидящего возле воинской пещеры, и взмахом хвоста попросил его подойти.

– Я должен идти к Высоким Скалам, – сообщил он. – Ты не мог бы возглавить лагерь в мое отсутствие? Нужно немедленно отправить рассветный патруль.

– Можешь на меня положиться, – пообещал Буран и добавил: – Да пребудет с тобой Звездное племя, Огнегрив!

Огнегрив в последний раз обвел глазами лагерь и вслед за Пепелицей нырнул в папоротники. Он чувствовал, что отправляется в дальнее путешествие, в самое дальнее из всех, в которых ему довелось побывать, и может никогда не вернуться обратно. После этого путешествия он уже не будет прежним Огнегривом, поскольку получит новое имя, примет новые обязанности и вступит в новые отношения со Звездным племенем.

Громкий крик за спиной заставил его обернуться. Из лагеря к нему бежали Крутобок и Песчаная Буря.

– Неужели ты рассчитывал ускользнуть, не попрощавшись? – укоризненно пропыхтел Крутобок, останавливаясь перед Огнегривом. Песчаная Буря ничего не сказала, лишь обвила своим золотистым хвостом хвост Огнегрива и крепко прижалась к его боку.

– Я ведь завтра вернусь! – смущенно пояснил Огнегрив. – Послушайте… Я знаю, теперь многое изменится, но знайте, вы всегда будете мне нужны – вы оба. Ни у кого во всем лесу нет таких верных друзей, как у меня!

Крутобок дружески боднул его в плечо.

– Будто мы сами не знаем, рыжий ты дуралей! – пробурчал он.

Песчаная Буря подняла на Огнегрива сияющий взор своих зеленых глаз.

– Ты всегда будешь с нами, Огнегрив! И лучше тебе об этом не забывать! – грозно прибавила она.

– Пора, Огнегрив! – подала голос Пепелица, терпеливо дожидающаяся у выхода из папоротников. – Мы должны быть у Высоких Скал до наступления сумерек. Надеюсь, ты не забыл, что я не такая резвая, как ты?

– Уже иду! – Огнегрив быстро лизнул каждого из друзей и прыгнул в папоротники. Догнав целительницу, он начал взбираться вверх по склону холма.

Сердце его преисполнилось надежды. Пусть сегодня он должен будет навсегда проститься с прежней жизнью, но никто не помешает ему забрать из нее в будущее все самое главное!

Когда двое котов достигли поляны Четырех Деревьев, с ясного неба уже вовсю сияло солнце, подтапливая изморозь на пожелтевшей траве.

– Только бы нам не нарваться на патруль племени Ветра! – прошипел Огнегрив, когда они перешли границу и очутились на высокогорье, до горизонта поросшем лиловым вереском.

Совсем недавно Синяя Звезда едва не объявила войну племени Ветра, обвинив его в незаконной охоте на землях Грозовых котов. Тогда Огнегрив выступил против воли своей предводительницы и, рискуя быть обвиненным в измене, предотвратил бессмысленную войну. В тот раз Звездный Луч, предводитель племени Ветра, заявил о своем желании жить в мире, но Огнегрив подозревал, что рядовые воины Ветра могли затаить обиду на соседей.

– Они не посмеют остановить нас, – спокойно отозвалась Пепелица.

– Вполне могут попытаться! – возразил Огнегрив. – Думаю, надо держать ухо востро!

Стоило им с Пепелицей приблизиться к гребню холма, возвышавшегося над вересковым морем, как опасения его не замедлили оправдаться. У Огнегрива оборвалось сердце, когда он увидел перед собой Чернохвата с каким‑ то незнакомым оруженосцем. Они с Пепелицей замерли и молча смотрели, как из вереска выныривают все новые и новые воины Ветра. Бежать было уже поздно, избежать столкновения – невозможно.

Чернохват оскалился и зарычал, но его товарищ Корноух, остановившись перед Огнегривом, почтительно склонил голову.

– Приветствуем вас, Огнегрив и Пепелица, – вежливо произнес он. – Что вы делаете на нашей территории?

– Мы направляемся к Высоким Скалам, – отозвалась Пепелица, делая шаг вперед.

Огнегрив почувствовал невольную гордость, видя, с каким уважением воин Ветра относится к маленькой целительнице.

– Надеюсь, не случилось ничего дурного? – спросил Корноух. Как и все в лесу, он знал, что коты направляются к Высоким Скалам лишь в тех случаях, когда племя испытывает глубокие потрясения и нуждается в прямом совете и помощи звездных предков.

– Случилось самое дурное, что только может быть, – твердо ответила Пепелица. – Синяя Звезда вчера умерла.

Все трое воинов Ветра дружно склонили головы, даже дерзкий Чернохват притих и помрачнел.

– Она была великой предводительницей и доблестной воительницей, – первым нарушил молчание Корноух. – Каждый лесной кот будет чтить ее память.

Подняв голову, он с любопытством и уважением посмотрел на Огнегрива.

– Выходит, ты теперь будешь предводителем? – спросил он.

– Да, – ответил Огнегрив. – Я иду к Высоким Скалом за даром девяти жизней. Корноух кивнул и медленно обвел взглядом огненно‑ рыжего воина.

– Ты очень молод, – сказал он. – Но что‑ то подсказывает мне, что ты станешь отличным предводителем.

Огнегрив так растерялся, что не сразу нашелся с ответом.

– С…спасибо! – пробормотал он наконец. К счастью, Пепелица вовремя пришла ему на помощь.

– Мы не можем больше задерживаться, – решительно заявила она. – До Высоких Скал еще идти и идти!

– Разумеется! – отозвался Корноух и сделал шаг в сторону, освобождая им дорогу. – Мы немедленно сообщим эту новость Звездному Лучу. Да пребудет с вами Звездное племя! – добавил он, когда Грозовые коты начали подниматься на гребень.

На краю высокогорья Огнегрив с Пепелицей остановились и молча уставились на расстилающийся перед ними пейзаж. Местность разительно переменилась. Вместо голого склона, где обнаженные каменные складки перемежались островками лилового вереска, под ногами у них лежала долина, испещренная россыпями гнезд Двуногих, вереницами живых изгородей и разноцветными лоскутками полей. Гремящая Тропа широкой лентой прорезала долину, а сразу за ней высились зубчатые вершины далеких скал. Их голые серые склоны показались Огнегриву грозными и угрюмыми.

Он судорожно сглотнул, увидев, куда лежит его путь.

Покосившись в сторону, Огнегрив поймал участливый взгляд Пепелицы.

– Все переменилось! – в отчаянии пробормотал Огнегрив. – Ты видела, как вели себя патрульные из племени Ветра? Даже они обращались со мной совсем иначе, чем раньше! – Он не боялся показаться слабым, поскольку знал, что никому, кроме Пепелицы, не сказал бы этих слов – даже Песчаной Буре. – Мне кажется, будто каждый кот ожидает от меня чего‑ то великого! Они ждут, что я буду мудрым, храбрым и справедливым… Но я вовсе не такой, Пепелица! Я снова буду ошибаться, как ошибался раньше. Пепелица, мне кажется, я не смогу быть предводителем!

– Мышеголовый дурачок! – покачала головой целительница, и Огнегрив отпрянул, изумленный. В то же время насмешливый голос Пепелицы отчего‑ то сразу успокоил его. – Когда ты совершишь ошибку, Огнегрив, – не если, а когда, ты меня понял? – я буду первой, кто скажет тебе об этом. – Она помолчала и добавила, уже серьезно: – Я тоже навсегда останусь твоим другом, что бы ни случилось. Никто не избавлен от слабостей и ошибок, Огнегрив. Ни один кот не может постоянно поступать правильно. Даже Синяя Звезда и та не смогла! Вся мудрость в том, чтобы учиться на собственных ошибках и иметь мужество быть честным перед самим собой! – Она повернулась и лизнула его в ухо против шерсти. – Ты отлично справишься, Огнегрив. А теперь пошли.

Следом за целительницей Огнегрив послушно спустился со склона и побрел через угодья Двуногих. Утопая лапами в вязкой земле распаханного поля, коты добрались до гнезда Двуногих, где жили двое котов‑ одиночек – Ячмень и Горелый. Огнегрив тщательно огляделся, но друзей нигде не было видно. Он немного расстроился, поскольку оба одиночки были преданными друзьями Грозового племени, а Горелый когда‑ то давно даже готовился стать воином вместе с Огнегривом. Далекий собачий лай заставил Огнегрива содрогнуться, напомнив ужас недавней погони.

Держась в тени живой изгороди, Огнегрив с Пепелицей добрались до Гремящей Тропы и прилегли на ее краю. Мимо с ревом неслись чудовища, поднимая ветер, от которого шевелилась шерсть на кошачьих спинах. От едкого смрада слезы наворачивались на глаза, а ноздри горели, словно обожженные.

Пепелица устроилась рядом с Огнегривом и пристально уставилась на дорогу, ожидая, когда расстояние между чудовищами увеличится настолько, что они смогут перейти на другую сторону. Огнегрив прекрасно чувствовал ее тревогу. Когда‑ то давно, когда Пепелица была ученицей Огнегрива, рычащее чудовище напало на нее на самом краю Гремящей Тропы, и с тех пор задняя лапка кошки навсегда осталась изувеченной.

– Пойдем вместе, – решил Огнегрив. Он до сих пор не мог простить себе того давнего несчастья. – Когда будешь готова, тогда и пойдем. Не торопись.

Пепелица едва заметно кивнула, не отрывая глаз от дороги. Огнегрив видел, что она не на шутку напугана, но не хочет показывать своего страха. Когда мимо них пронеслось очередное ярко размалеванное чудовище, Пепелица решительно крикнула:

– Вперед! – и быстро захромала по твердой черной дороге. Огнегрив пошел рядом. Ему потребовалось немалое мужество, чтобы заставить себя не ускорить шаг. Сердце его колотилось, как бешеное, каждая клеточка тела требовала бежать без оглядки к спасительному краю Гремящей Тропы. Вдалеке послышался приближающийся рев, но, прежде чем чудовище успело напасть на котов, они благополучно скатились с дороги под живую изгородь.

Пепелица прерывисто вздохнула и опустилась на землю.

– Слава Звездному племени, это уже позади! Огнегрив кивнул, хотя оба прекрасно знали, что им предстоит и обратный путь. Солнце тем временем начало едва заметно опускаться. Огнегрив плохо знал земли, лежащие за Гремящей Тропой, поэтому с опаской двинулся в сторону Высоких Скал. Вокруг царила безмятежная тишина, нарушаемая лишь шорохом мелкой дичи, копошащейся в траве. Сглотнув голодную слюну, Огнегрив в который раз горько пожалел о том, что обычай не позволяет ему остановиться и всласть поохотиться.

Когда они с Пепелицей наконец добрались до последней вершины, солнце опустилось еще ниже. Тени стали длиннее, холодок потянулся по земле. Запрокинув голову, Огнегрив увидел над выступом скалы большое отверстие, похожее на распахнутую пасть.

– Мы достигли Материнского Истока, – пояснила Пепелица. – Давай немного передохнем. Растянувшись на гладкой скале, они молча смотрели, как гаснет вечернее небо и как, одна за другой, вспыхивают в синеве звезды Серебряного Пояса. Яркая луна озарила скалы своим холодным, призрачным сиянием.

– Пора, – сказала Пепелица. Вихрь сомнений вновь поднялся в душе Огнегрива, и он испугался, что лапы откажутся повиноваться ему. Кое‑ как он поднялся и побрел вперед, почти не чувствуя уколов острых камней, впивающихся в нежные подушечки на его лапах. Он остановился под высоким сводом, который все лесные племена называли Материнским Истоком.

За черным входом ждала тьма. Огнегрив еще с прошлого раза помнил, что зрение напрягать бесполезно – во всей пещере царила непроглядная ночь. Он невольно замешкался у входа, и Пепелица решительно шагнула вперед.

– Следуй за моим запахом, – велела она. – Я приведу тебя к Лунному Камню. И помни – вступив под свод пещеры, мы должны хранить молчание до самого окончания ритуала.

– Но я ведь не знаю, что делать! – взмолился Огнегрив.

– Когда увидишь Лунный Камень, просто ляг и прижмись к нему носом. – Голубые глаза Пепелицы холодно блеснули в лунном сиянии. – Звездное племя пошлет тебе сон, чтобы ты мог увидеть предков‑ воителей.

Целый лес вопросов шумел в душе Огнегрива, но он уже понимал, что никакой ответ не поможет ему справиться с нарастающей паникой. Молча опустив голову, он нырнул во тьму следом за Пепелицей.

Каменный проход неуклонно понижался, и вскоре Огнегрив потерял всякое чувство направления и лишь тупо поворачивал из стороны в сторону, следуя за запахом Пепелицы. Порой проход был так узок, что, протискиваясь, Огнегрив усами и боками касался противоположных стен. Сердце его бешено билось о ребра, он широко разинул рот, жадно ловя милый запах Пепелицы. Больше всего на свете он боялся потерять ее и заблудиться в непроглядной тьме.

Внезапно он понял, что видит перед собой очертания Пепелициных ушей, освещенных непонятным светом, льющимся откуда‑ то из глубины. Новые запахи обступили Огнегрива, усы его задрожали от дуновения свежего, холодного воздуха. Он свернул за угол – и свет стал еще ярче. Огнегрив, зажмурившись, шагнул вперед и понял, что проход ведет в какую‑ то пещеру.

Высоко над его головой, сквозь трещину в толще скалы, виднелось ночное небо. Лунный свет, просачиваясь через отверстие, падал на огромный камень, лежащий в самом центре пещеры. Огнегрив затаил дыхание. Однажды он уже видел Лунный Камень, но успел позабыть ошеломляющее впечатление, которое производила святыня. Дивный камень высотой в три кошачьих хвоста чуть сужался к вершине и весь сверкал отраженным лунным светом. Он был почти прозрачным и больше всего напоминал звезду, упавшую с небес на землю. Белое сияние озаряло пещеру, и даже серая Пепелицина шерсть казалась серебряной в этом волшебном свечении.

Пепелица обернулась к Огнегриву и взмахом хвоста велела ему занять место возле Лунного Камня.

Огнегрив был так потрясен, что и без всякого запрета не нашелся бы, что сказать. Он молча опустился перед камнем, положил голову на лапы и уткнулся носом в гладкую светящуюся поверхность. В следующий миг он едва не отпрянул, таким ледяным холодом обжег его священный камень. Внезапно в мерцающей глубине кристалла Огнегрив увидел отражения далеких звезд.

Он закрыл глаза, терпеливо ожидая, когда Звездное племя пошлет ему вещий сон.

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒