Нора Робертс 16 страница

– Постарайся разобраться в том, что происходит, Зоя. В противном случае мне придется сделать это за тебя.

Она усмехнулась.

– Нет, ты действительно неповторим! Для меня эта неделя очень важна, а когда… – Зоя замолчала и снова посмотрела на картину.

Сердце ее учащенно забилось.

– О господи! Может, все очень просто? Может быть, ключ там?

Дрожа от нетерпения, она подошла к камину и принялась рассматривать полотно. Ее взгляд остановился на ключах, которые Ровена изобразила разбросанными по земле возле гробов.

Затаив дыхание, Зоя поднялась на приступку и протянула руку. Пальцы натолкнулись на холст. Зоя попробовала еще раз, крепко зажмурившись и пытаясь представить, что ее рука проникает в картину, а пальцы сжимают ключ. Как у Мэлори.

Холст был твердым, а ключи остались лишь мазками краски.

– Я думала… – разочарованная, Зоя отступила. – На минуту мне показалось… Как глупо!

– Нет, не глупо. Я и сам пытался это сделать. – Брэд завернулся в простыню, подошел к ней и обнял за талию. – Несколько раз.

– Правда? Но ведь ключ должен найти не ты.

– Кто знает? Может, на этот раз все иначе.

Зоя не отрывала взгляд от картины.

– Нет, это не они. Ровена нарисовала эти ключи много лет назад. И картина выражает отчаяние, правда? Утрату… Не надежду и не радость свершения. Настоящие ключи лежат там, где их не найдет ни один смертный, а боги не могут ими воспользоваться. К моему ключу ведет не отчаяние, а преодоление. Я это понимаю.

Тем не менее ночью Зое снилось, что она попадает внутрь картины и идет мимо неподвижных оболочек принцесс, лежащих в стеклянных гробах. Ей снилось, что она поднимает все три ключа и приносит к шкатулке с пульсирующими в ней голубыми огоньками. Вставляет в замки, но ни один ключ не поворачивается.

В отчаянии она смотрит, как огоньки гаснут и их стеклянная тюрьма становится черной.

Следующим утром Мэлори вихрем влетела в «Каприз», размахивая несколькими экземплярами «Курьера».

– Статья! Статья о нас в утреннем выпуске!

Она посмотрела направо, налево, потом наверх и тяжело вздохнула – навстречу ей никто не бросился. Неужели известие о том, что статья Флинна о «Капризе» и изобретательных хозяйках салона – эта аттестация ей особенно понравилась – помещена на первой странице, среди главных новостей Вэлли, нисколько не волнует ее подруг?

На ходу расстегивая пальто, Мэлори поспешила на половину Даны. Стеллажи с книгами и два изящных столика с креслами вызвали желание закружиться в танце – так все было здорово. Улыбаясь, она вбежала в следующую комнату и увидела Дану, которая стояла за конторкой и прижимала к уху трубку телефона.

Мэлори взмахнула газетой, но Дана лишь кивнула в ответ, продолжая разговаривать.

– Совершенно верно. Да. У меня есть на складе. Буду очень рада. Я могу… да… хорошо, я не… ну… – Она изобразила понимание, признательность, а когда Мэлори бросила газеты на конторку перед ней, несколько раз повела бедрами, словно в танце. – Переключаю вас на салон.

Дана с сомнением посмотрела на новый телефон и возвела глаза к потолку:

– Господи, помоги мне все сделать правильно и не отключить ее. – Дана нажала кнопки, скрестила пальцы и повесила трубку.

Через секунду послышался тихий звонок наверху.

– Уф‑ ф‑ ф. Просто не верится, Мэл.

– Скоро будешь делать это автоматически. Посмотри лучше сюда! Смотри! – Она ткнула пальцем в газету.

– А, это… – Увидев, что Мэлори смотрит на нее с удивлением, Дана извлекла из‑ под конторки несколько газет. – Я купила пять экземпляров. Два раза прочитала. Хотела третий, но отвлеклась на телефонный звонок. Мэл… Боже, кажется, это твой.

– Мой?!

– Твой телефон! – Дана выскочила из‑ за стойки, схватила Мэлори за руку и потащила на другую половину «Каприза». – Я пришла десять минут назад, а телефоны уже звенели. Зоя сказала… впрочем, неважно. Ответь.

– Мне звонят, – пробормотала Мэлори и уставилась на аппарат, словно видела телефон впервые в жизни.

– Смотри, как это делается, – Дана откашлялась и взяла трубку. – Доброе утро. «Каприз», галерея. Да, одну секунду, пожалуйста, соединяю с мисс Прайс.

Дана нажала клавишу «удержание вызова».

– Мисс Прайс, это вас.

– Мне звонят… – Мэлори вытерла ладони о пальто. – Я смогу. Много лет я делала это для других, а для себя уж тем более сумею. – Она взяла трубку. – Доброе утро. Мэлори Прайс.

Три минуты спустя они с Даной весело кружились по комнате. Затем выскочили в коридор.

– Мы гвоздь программы! – крикнула Дана. – Еще не открылись, а уже гвоздь программы. Пойдем наверх, к Зое.

– И бросим телефоны?

– Перезвонят! – Хохоча как безумная, Дана потащила Мэлори наверх.

Зоя сидела в одном из парикмахерских кресел, откинувшись на спинку. Лицо ее было растерянным. Дана бросилась к подруге и крутанула кресло.

– У меня клиенты, – Зоя вытаращила глаза. – Расписано почти все воскресенье, а еще два маникюра, педикюр, стрижка с окраской и два массажа в пятницу. Мать с дочерью записались на массаж лица на следующую неделю. На следующую неделю…

– Обалдеть!

– Это нужно отпраздновать, – решила Зоя. – Может быть, выпьем шампанского? Есть ли у нас шампанское? – Не дожидаясь ответа, она тут же продолжила выкладывать новости: – Когда я пришла, телефон уже разрывался. Еще не было девяти, а он звонил! Все говорили, что прочитали статью в «Курьере». Я хочу выйти замуж за Флинна Хеннесси. Прости, Мэлори, но это мой долг.

– Мой тоже. – Мэлори схватила газету, лежавшую перед Зоей. – Посмотри на нас. Правда, мы великолепны?

Она показала на фотографию, на которой они, обнявшись, стояли в холле, объединявшем все три части «Каприза».

– «Прайс, Маккорт и Стал, – продекламировала, словно со сцены, она. – Красота и ум создали «Каприз».

– Должна сказать, что Флинн написал отличную статью. – Дана заглянула Мэлори через плечо и еще раз пробежала глазами текст. – Выглядим мы здорово, но тут удивляться не приходится. Он уловил суть. Три молодые женщины, местные жительницы, открывающие собственное дело, возрождают экономику Вэлли, и все такое прочее. Люди заинтересуются.

– Мы и правда классно выглядим, – согласилась Зоя. – Я прочитала статью Флинна до завтрака, потом приехала сюда и перечитала еще раз.

– Нужно сделать рамку, – предложила Мэло‑ ри. – Повешу ее на кухне. – Она достала из сумочки блокнот. – Кстати, раз уж я вытащила свои записи, нужно организовать угощение для пятничного открытия. Я возьму на себя сласти, Дана выберет напитки, а тебе, Зоя, достаются фрукты и сыр.

– У меня опять телефон звонит, – сказала Зоя и вдруг, к удивлению подруг и собственному, разрыдалась.

– Ну, вот! Займись ею, – Мэлори махнула Дане. – Я отвечу. – Она побежала к телефону, а Дана вытащила салфетки из ящика стола и вложила в руку Зой.

– Простите. Простите… Что это со мной?

– Все в порядке. Поплачь, если хочешь.

Зоя никак не могла успокоиться. Она сдавленно всхлипнула и махнула рукой вернувшейся Мэлори.

– Давайте спустимся на кухню и выпьем чаю. – Мэлори заставила Зою встать, обняла за талию и повела вниз.

– Ладно. Хорошо. Что за напасть… – Зоя высморкалась. – Не понимаю, что на меня нашло.

– Открытие «Каприза», поиски ключа, мужчина. Все это вместе – слишком большой стресс для тебя. Нам всем нужно немного отдохнуть, милая.

– Я такая дура! – все еще всхлипывая, Зоя позволила Мэлори усадить себя на стул. – Чего мне плакать? Все просто великолепно, потрясающе! – Слезы вновь потекли у нее из глаз, и она уронила голову на стол, не пытаясь больше сдерживать их. – Я до смерти напугана…

– Все в порядке! – Мэлори погладила ее плечи, а Дана поставила перед ней чашку чаю. – Бояться – это естественно.

– У меня свой салон… Я мечтала о нем десять лет, и теперь мечта стала реальностью. Телефон звонит. Я так счастлива! Почему же я схожу с ума?

– Мне тоже страшно.

Зоя подняла голову и недоверчиво посмотрела на Мэлори.

– Правда?

– Я в ужасе! Когда я первый раз прочитала статью Флинна, почувствовала звон в ушах и металлический привкус во рту. И чем больше я радовалась, тем сильнее становился звон и тем чаще мне приходилось сглатывать, чтобы избавиться от этого привкуса.

– А я не спала всю ночь. При мысли, что я открываю книжный магазин, у меня все переворачивалось внутри.

– Слава богу! – Зоя облегченно вздохнула и сжала пальцами виски. – Слава богу! Я держу себя в руках, когда чем‑ то занята или думаю о предстоящих делах. Но иногда я останавливаюсь, и все это наваливается на меня… Тогда мне хочется забиться в темный угол и плакать. И одновременно возникает желание пройтись колесом. Правда, я не умею этого делать… Я просто схожу с ума…

– Мы все в одной лодке, – сказала Дана. – И называется наше плавательное средство «Невроз».

Зоя выдавила из себя слабую улыбку и сделала глоток чаю.

– Я очень рада, что вы обе тоже волнуетесь. А то чувствовала себя полной идиоткой! Но это еще не все. Кажется, я знаю, где ключ. Не совсем, – поправила себя она, увидев, как взлетели вверх руки Мэлори. – Думаю, он в доме Брэдли. С домом что‑ то связано, и, когда вчера я размышляла над этим, до меня вдруг дошло. Мне там хорошо. А еще мне кажется, что я в шаге от ключа. Поэтому внутри у меня все клокочет.

– Из‑ за того, что ты близка к разгадке? – спросила Мэлори. – Или из‑ за того, что тебе хорошо в доме Брэда?

– И то и другое. – Зоя обхватила чашку ладонями. – Все дошло до критической точки. Поиски ключа, «Каприз». С сентября я не думала ни о чем другом, а сейчас, когда все подходит к концу, должна понять, что будет дальше. Но я ничего не вижу. Эти две цели толкали меня вперед. Теперь придется иметь дело с результатом.

– Ты не одна, – напомнила подруге Мэлори.

– Знаю. Тут еще одна проблема. Я привыкла решать все сама. За всю жизнь у меня был один близкий человек – Саймон. Теперь есть вы. Это как подарок: вот две чудесные женщины, которые будут твоими подругами. Твоей семьей.

– Перестань, Зоя, – Дана взяла салфетку. – Хочешь, чтобы и я заплакала?

– Я хочу сказать, что никак не привыкну, что вы у меня есть. К тому, что я могу снять трубку и позвонить или просто приехать к любой из вас. Или сюда. К тому, что могу поделиться своими страхами, радостями, печалями, попросить помощи – все, что угодно, и вы будете рядом.

Она допила чай и поставила чашку на стол.

– И еще мужчины… Я никогда не дружила с мужчинами. По‑ настоящему. Но Флинн и Джордан… с ними можно болтать, веселиться, даже флиртовать в шутку, зная, что между нами нет ничего, кроме дружбы. Доверить им Саймона, чтобы рядом с моим сыном были взрослые мужчины. Это еще один подарок судьбы.

– Ты не упомянула о Брэде, – заметила Мэлори.

– Как раз собиралась… Я волнуюсь и нервничаю из‑ за ключа. Из‑ за того, что уверена – я найду его, и он связан с Брэдли. В то же время уверенность в этой связи пугает меня больше всего на свете.

– Зоя, а может быть, именно страх мешает тебе найти ключ?

Она кивнула.

– Да, но я не могу втягивать в это Брэда. Он думает, что любит меня.

– Зачем ты осторожничаешь? – спросила Мэлори. – Почему нельзя просто сказать, что он тебя любит?

– Наверное, я очень этого хочу. И не только ради себя, но и ради Саймона. Я знаю: все связано. Брэд замечательно относится к Саймону, но их отношения… что‑ то из области женских романов. Правда же заключается в том, что мальчику почти десять лет и он сын другого мужчины.

Дана молча подошла к буфету, открыла дверцу, достала коробку шоколада из неприкосновенного запаса и поставила перед Зоей.

– Спасибо, – Зоя рассеянно взяла шоколадку и вздохнула. – Если Брэдли меня любит, он примет Саймона. Я знаю, он всегда будет к нему хорошо, по‑ доброму относиться, но боюсь, что чего‑ то в их отношениях будет недоставать, той неразрывной связи, которая есть у меня с сыном.

– Не знаю, – Мэлори провела рукой по волосам. – Но, думаю, они сами разберутся.

– Да, но Саймон привык, что нас с ним только двое, что все мое внимание отдано ему. Он делает то, что я говорю, или пытается увильнуть. Если мы с Брэдли будем вместе, Саймону придется воспринимать его не просто как приятеля, с которым можно весело проводить время в крутой игровой комнате. Ему придется привыкать, что кто‑ то еще имеет над ним власть, а Брэдли придется привыкать, что у него есть ребенок, хотя и довольно большой. Уступив своим желаниям, я потащу обоих за собой. А вдруг они еще не готовы?

– Разумно. – Не устояв перед соблазном, Мэло‑ ри тоже взяла шоколадку. – И логично. Только иногда разум и логика вовсе ни при чем.

Зоя вздохнула.

– Дело не только в этом. Ровена и Питт сказали, что чем сильнее мои чувства к Брэдли, тем большая опасность ему угрожает со стороны Кейна.

– Значит, ты защищаешь Брэда, не подпуская к себе. – Дана удивленно подняла бровь. – Думаю, он разозлится, если узнает. Но на твоем месте, если бы это был Джордан и если бы я его любила, я поступила бы точно так же.

– Все это не выходит у меня из головы. Я все пытаюсь понять, как мне поступить и какие будут последствия, – Зоя устало пожала плечами. – Слишком многое поставлено на карту, и я не могу просто так выбрать то, что красиво блестит. Не думая о том, что будет потом.

– Может быть, взглянуть на это с другой стороны? – Мэлори накрыла ладонью руку Зои. – Ты не решаешься взять то, что красиво блестит, потому что придется кое от чего отказаться.

– От чего отказаться?

– От своего дома, от жизни, которую ты сама построила. От семьи, состоящей только из тебя и Саймона. Все, что ты имеешь сейчас, навсегда изменится, если ты протянешь руку за чем‑ то большим. Это пугает, Зоя. Если ты не протянешь руку, то можешь его потерять. Протянешь – потеряешь другое. Ты должна решить, что для тебя важнее.

– Речь не только обо мне. Не только обо мне, о Саймоне и Брэдли! – Зоя встала, чтобы поставить чашку в раковину. – Мой ключ связан с отвагой. Но какой именно отвагой: принять что‑ то или отказаться? Мы читали о богах и знаем, что они не всегда добры. Не только добры. И требуют расплаты.

Она повернулась к подругам.

– Изначально, если мы не найдем ключи, наказание, пока его не отменили, заключалось в потере года жизни. Причем мы не знали, какого именно. Возможно, именно этого года. Какия‑ то изощренная жестокость. Мэлори, ты получила то, к чему стремилась всю жизнь. Тебе дали это попробовать, подержать в руках, почувствовать. Но ради ключа тебе пришлось отказаться от дара. И ты страдала.

– Да, страдала.

– А ты, Дана, едва не погибла, когда искала ключ. Они изменили правила, и ты могла умереть.

– Не умерла же.

– Но могла ведь! Думаешь, боги проронили бы хоть одну слезинку?

– Ровена и Питт… – начала Мэлори.

– Они не считаются. Они жили среди нас несколько тысяч лет и в каком‑ то смысле такие же пешки, как мы. Но те, по ту сторону завесы, которые наблюдают за нами, – разве им не все равно, будем ли мы счастливы?

Она снова села. Подруги молчали.

– Помните, как мы встретились? Откуда у нас появилось время на поиски ключей? Мы лишились работы. Той, которая мне была нужна, которую вы обе любили. Боги отняли у нас работу, чтобы мы могли принести больше пользы, потом соблазнили деньгами, уговорив подписать договор. Конечно, мотивы у них были благородные, но они нас использовали.

– Ты права, – согласилась Дана. – Абсолютно права.

– Но в результате мы получили салон, – продолжала Зоя. – Мы все здесь сделали сами. Если наш «Каприз» – чудо, то мы создали это чудо собственными руками.

– Продолжай, – Мэлори кивнула и откинулась на спинку стула.

– Хорошо. Давай о тебе с Флинном. Вы встретились, потому что он тоже в деле. Ты его полюбила, а он тебя. Но даже если бы этого не случилось, ты бы все равно не изменила свой выбор тогда, на чердаке. Ты не выбрала бы иллюзию, пожертвовав душами принцесс, как бы тебе ни хотелось. Я не сомневаюсь в этом, потому что знаю тебя. Если бы ты любила Флинна, как я, то есть как друга и брата, то поступила бы точно так же.

– Надеюсь, – ответила Мэлори. – Хотелось бы в это верить.

– Я знаю. Или ваши чувства через месяц могли ослабнуть, а не стать глубже. Богам безразлично твое счастье – им важен только результат. Победа или поражение.

– Возможно, ты права, но все события того месяца, все решения, которые я принимала, стали частью наших отношений с Флинном.

– Но эти отношения ты создала сама, – возразила Зоя. – Теперь ты, Дана. Джордан вернулся в Вэлли именно в это время, потому что тоже связан с ключами. Еще один необходимый фрагмент головоломки. Ты должна была разобраться в своих чувствах к нему, вот что главное. Но разобраться можно по‑ разному – с тем же результатом. Ты могла его простить. Могла понять, что не любишь, но ваши прошлые отношения важны для тебя. Дружба могла победить страсть. Ты могла отказаться от того, что было между вами, но все равно найти ключ. Ты же не думаешь, что флердоранж зацвел потому, что боги тебе улыбаются.

– Флердоранж – это уж слишком, но в целом я тебя поняла. – Дана тоже взяла шоколадку. – Оглядываясь назад, видишь, что все это нам говорили с самого начала. Каждая из нас – ключ, поэтому все, что мы получим или не получим, – это наших рук дело.

– И все‑ таки нами манипулируют, – не сдавалась Зоя. – Они свели нас вместе, создали предпосылки. Брэдли вполне мог вернуться в Вэлли – он тут родился, и у него грандиозные планы. Но без всего этого я бы с ним не встретилась. Мэлори могла в любое время познакомиться с Флинном, но моя встреча с Брэдли Чарлзом Уэйном‑ четвертым просто невероятна. Что его толкнуло ко мне? Картина. Его чувствами манипулировали.

От одной мысли об этом у Зои закружилась голова. Она потянулась за второй шоколадкой.

– Я знаю, что теперь дело не в картине. Но перемены в Брэде не имеют для богов никакого значения. Нас нужно было свести, чтобы подтолкнуть меня к ключу – или от ключа. В зависимости от того, на чьей ты стороне. Найду я ключ или нет, потом я им больше не буду нужна, и Брэдли тоже. Думаете, богам интересно, что, принося им пользу, мы испытываем боль, страдания, переживаем утраты?

Зоя разозлилась, и голос ее зазвучал громче.

– А если его – или мое – сердце будет разбито, боги останутся равнодушными. Может, именно разбитое сердце необходимо для последнего шага? Отчаяние, утрата – вот о чем говорилось в моей подсказке. И кровь, – прибавила она. – Только не его кровь! Я не могу рисковать им даже ради спасения трех душ.

– Зоя, – осторожно сказала Мэлори, – если вы любите друг друга, разве уже не ты сама создала финал этой истории?

– Неужели? А если это лишь иллюзия? Или жертва, которую я должна принести? Вспомните, что еще говорилось в подсказке! Я должна посмотреть на принцессу и понять, когда вытаскивать меч, а когда вложить его в ножны. Должна я сражаться за то, чего хочу, или нужно отступить ради успеха всего дела?

– Разумные и логичные предположения, разумные и логичные вопросы. – Дана подняла руку, предупреждая возражения Мэлори. – Мы не обязаны любить богов, но должны им доверять. Никто не обещал, что все закончится всеобщим счастьем. Нам обещали кучу денег.

– Да господь с ними, с деньгами, – вздохнула Мэлори.

– Хотела бы я сказать, чтобы ты помолчала, но у меня, к сожалению, точно такие же чувства. Тем не менее, – продолжила Дана, – когда Зоя излагала эти разумные и логичные гипотезы, она пропустила все, что связано с надеждой и достижением цели. А также с перекрещивающимися дорогами, которые связывают все воедино.

– Вот оно – радость, надежда, достижение цели! Наши общие чувства. – Зоя развела руки в стороны, словно хотела охватить всю комнату, все, что они создали вместе. – Я ничего не пропустила, просто стараюсь быть реалисткой. Должна быть реалисткой, потому что хочу верить, очень хочу, что, когда пройду весь путь до конца и возьму в руки этот самый ключ, у меня будет шанс на… нечто большее.

– Итак, что дальше? – спросила Дана.

– Для этого вы мне нужны, обе. Вы единственные, кто держал в руках ключи. Дана, вы с Джорданом и Флинном знаете дом Брэда почти так же хорошо, как он сам. Я приму любую помощь.

Зоя встала.

– А сейчас мне пора отвечать на звонки. И вам тоже.

От луны осталась лишь узкая полоска, тоненький серп на черном небе. Зое отчаянно хотелось, чтобы началась буря и закрыла небо тучами, но она никак не могла справиться с собой и все время смотрела на этот серпик.

Она обыскала все. Несколько раз ей казалось, что взгляд или пальцы натыкаются на маленький золотой стерженек. Но она не смогла ни увидеть ключ, ни коснуться его.

Если ей не удастся сделать это в ближайшие сорок восемь часов, значит, то, что пережили Мэлори с Даной, их страдания и победы, будет напрасным.

Спящие принцессы навеки останутся в своих стеклянных гробах.

Завернувшись в куртку, Зоя сидела на дальней веранде. Цеплялась за последнюю надежду.

– Он здесь. Я знаю. Что я пропустила? Что еще я должна была сделать?

– Смертные, – послышался за ее спиной голос Кейна, – обращаются к тому, что они называют небесами, и спрашивают, что им делать, что думать.

Замерев, Зоя почувствовала, как его палец коснулся ее шеи. Словно кусочек льда.

– Это меня забавляет.

Беззвучно ступая в мягких сапогах, Кейн обошел ее и остановился, небрежно облокотившись на перила веранды.

«Он потрясающе красив, – подумала Зоя. – Но эта красота словно создана для тьмы. Для безлунных ночей. Или для грозы».

– Ты не справилась, – бесстрастно заметил Кейн.

– Неправда! – Холод пробирал до костей, и Зоя с трудом сдерживала дрожь. – Время еще есть.

– Оно уходит, минута за минутой. Когда исчезнет последний проблеск луны, я получу все. А ты не получишь ничего.

– Не стоило приходить сюда и злорадствовать раньше срока. – Она хотела встать, бросить Кейну вызов, но колени подгибались. – Это плохая примета.

– Приметы – человеческие предрассудки, один из многочисленных костылей, которые придумали себе люди. Похоже, вы не можете без них обойтись. – Пальцы Кейна скользнули к серебряному амулету на груди и стали раскачивать его.

– Почему ты нас ненавидишь?

– Ненависть предполагает чувства. Какие могут быть чувства к случайно раздавленной букашке? Вы для меня значите еще меньше.

– Я не веду беседы с букашками. А ты ведешь.

Раздражение, мелькнувшее на лице Кейна, придало Зое сил.

– Как я сказал, вы меня забавляете. Особенно вы трое, которых Ровена и Питт отправили на поиски ключей. Первая… У нее есть стиль и ясный ум. У второй – страсть и знания.

– Они тебя победили.

– Разве? – Кейн презрительно рассмеялся, продолжая раскачивать амулет. – А ты не думаешь, что после стольких лет ожидания я мог позволить себе развлечься? Быстро разделавшись с вами, я лишил бы себя удовольствия. Наблюдать, как вы строите планы и надеетесь, поздравляете себя. А потом корчитесь – как ты сейчас. Ты интересуешь меня просто потому, что у тебя нет знаний и стиля, как у твоих подруг. Необразованная, из бедной семьи.

Движения Кейна стали резче.

– Скажи, где бы ты была сейчас, если бы не приглашение в Ворриорз‑ Пик? Уж точно не в этом доме и не с этим мужчиной. Не с этим мужчиной, который, когда искра общего интереса погаснет, увидит, кто ты на самом деле. Он вышвырнет тебя – как и все остальные. Ты уже это понимаешь.

От медленных, ритмичных движений амулета у нее начала кружиться голова.

– Ты ничего не знаешь обо мне. И о нем тоже.

– Я знаю, что ты неудачница. А когда ты не найдешь ключ, об этом узнают все остальные. Питт и Ровена сделали глупость, обратившись к тебе. Они слишком многого ждали от тебя. Ввели в круг этих людей. – Пока Кейн говорил, на полу веранды стал собираться туман, легкая голубая дымка. – Людей, которые знают и умеют гораздо больше, чем ты. Жестоко дать тебе вкусить этой жизни, чтобы потом остаток дней жаждать ее.

– Мои друзья…

– Дружба? Еще одно заблуждение смертных, такая же фальшь, как удача. Они бросят тебя, когда ты проиграешь, а другого и быть не может. Твоей руке не суждено повернуть ключ.

Кейн выпрямился и шагнул к Зое. Голос его вводил в транс, блестящий амулет продолжал раскачиваться.

– Я тебе даже немного сочувствую. Знаешь что? Предлагаю компенсацию. Что из того, что Ровена и Питт так безрассудно привнесли в твою жизнь, ты желаешь сохранить? Свой бизнес, этот дом и мужчину? Выбирай что‑ то одно, и я сделаю тебе подарок.

Кейн ее гипнотизирует. Зоя чувствовала, как сознание покидает ее, ощущала холодный туман, липнущий к коже. И холод, ужасный холод… Так легко поддаться этому вкрадчивому голосу, согласиться… Пальцы были холодными и непослушными, но Зоя стискивала кулаки, пока не почувствовала, как ногти впиваются в ладони.

Невероятным усилием воли она оторвала взгляд от амулета и посмотрела в лицо Кейну.

– Ты лжец! – тяжело дыша, Зоя с трудом встала. – Лжец и обманщик.

Кейн ударил ее. Она ничего не видела – просто как будто ледяные иглы вонзились в кожу. Не думая, движимая одной лишь яростью, Зоя прыгнула вперед и вонзила ногти ему в лицо.

Шок и изумление промелькнули на один короткий миг в его глазах. Зоя успела заметить кровь, проступавшую на расцарапанной щеке.

Затем ее отбросило к стене дома, прижало порывом ветра, такого холодного, что она видела кружащиеся в воздухе кристаллы льда – почему‑ то черные.

Кейн возвышался над ней, огромный, в развевающемся черном плаще, с окровавленным лицом.

– Я могу убить тебя силой мысли.

«Нет, не может, не может. Иначе уже убил бы. Он лжец, – лихорадочно повторяла Зоя. – И хвастун. Но он может причинить мне боль». И действительно, невыносимая боль разрывала ей грудь.

– Возвращайся в ад! – крикнула она. – Тебе здесь не место!

– Когда все закончится, у тебя ничего не останется. А я добавлю к своим трофеям твою душу.

Ветер вдруг стих – словно кто‑ то щелкнул выключателем. Зоя опустилась на четвереньки, жадно глотая воздух. Все тело сотрясала дрожь.

Какое‑ то время она растерянно смотрела на пол веранды, пытаясь собраться с мыслями. Потом подняла голову и увидела, что ночь сменилась туманным утром. В предрассветной дымке на опушке леса стоял олень со сверкающей, словно золото, шкурой. Глаза красавца горели зеленым огнем. Ошейник с драгоценными камнями ярко блестел.

Туман сгустился, превращаясь в непроницаемую завесу, а когда рассеялся, оленя уже не было.

– Я не сломалась, – громко сказала Зоя, обретаяв звуках собственного голоса уверенность.

Кейн обманул ее, украл несколько часов драгоценного времени, но не сломал. Зоя встала, посмотрела на свои руки и увидела под ногтями кровь. Его кровь.

– Я его достала! Достала этого сукина сына!

По щекам потекли слезы. Всхлипывая, Зоя вошла в дом. Перед глазами все поплыло. Ей показалось, что она слышит чей‑ то крик, угрожающее рычание, звук удара. Потом краски и звуки провалились в черную пустоту.

Туман, окутавший веранду, накрыл и кровать, на которой спал Брэд. Стиснул его в холодных объятиях. Брэд повернулся в поисках тепла и комфорта, в поисках Зои.

Но он был один.

В темноте. В лесу, пропитанном запахами гнили и наполненном ветром. Брэд не видел тропинки – только уродливые силуэты деревьев, узловатые и скрученные, словно порождения кошмара. Шипы дикого терновника рвали одежду, впивались в кожу, словно зубы какого‑ то чудовища. Он чувствовал запах собственной крови, собственного холодного пота. И еще чего‑ то. За ним охотились. Какое‑ то движение в кустах, тени.

«Это не просто охота, – подумал он, пытаясь обойти терновник. – Это попытка напугать. Преследователям нужен мой страх, а потом уже смерть».

Спасайся. Шепот поднимался откуда‑ то из глубины мозга, ласковый, успокаивающий. Спотыкаясь, Брэд вышел на поляну.

Это не твоя битва. Иди домой.

Конечно. Он так и сделает. Вернется домой. Ошеломленный и растерянный, он побрел на слабый свет. Потом побежал. Вой хищника словно подталкивал его в спину.

Свет лился из двери, и Брэд, облегченно выдохнув, устремился к ней. Тяжело дыша, он стоял на пороге своего нью‑ йоркского кабинета. Кровь с исцарапанных рук капала на блестящий дубовый паркет.

За широкими тройными стеклопакетами он видел панораму города – небоскребы, пронзавшие утреннее небо.

Блондинка в элегантном черном костюме подошла к нему, одарив ослепительной улыбкой.

– С возвращением, мистер Уэйн.

– Благодарю. Почему здесь так холодно? Навстречу уже спешил его помощник Майкл.

Неизменные красные подтяжки, в руках дневник деловых встреч.

– Вот расписание на сегодняшний день, мистер Уэйн. Кофе на столе. Думаю, нам пора начинать.

– Да, конечно…

Он чувствовал запах кофе и лосьона после бритья, которым пользовался Майкл. Слышал телефонные звонки. Растерявшись, Брэд поднял руку, рассматривая кровь, выступившую на проколотой ладони.

– У меня кровь.

– Ничего страшного, мы поможем. Входите. Вам нужно всего лишь войти.

– Нет, – он покачнулся. Тошнота подступала к горлу, пот заливал лицо. – Не войду. – Ухватившись за дверной косяк, чтобы не потерять равновесия, Брэд оглянулся в темноту. – Это не настоящее. Всего лишь еще…

⇐ Предыдущая 10 11 12 13 14 151617 18 19 Следующая ⇒