Нора Робертс 14 страница

– Спасибо.

– Ты никогда не отлынивала от работы. – Кристл повернулась к Зое, и в ее тоне послышались нотки уважения. – Этого у тебя не отнимешь. – Повинуясь внезапному порыву, она коснулась ладонью волос дочери. – Хорошая стрижка. Стильно. В любом случае глупой тебя никто не назвал бы. У тебя появился шанс забраться наверх – сдается мне, что этот парень как раз оттуда, – и было бы глупо им не воспользоваться. Женщина должна брать то, что может.

– Мама…

– Я говорю то, что думаю. Всегда говорила и буду говорить. – Кристл бросила окурок и придавила его каблуком. – Мне нужно возвращаться. На этот раз добудь себе кольцо на палец, – сказала она Зое, затем кивком указала на Брэда: – Не так плохо.

Кристл распахнула сетку, вошла в трейлер и захлопнула за собой дверь.

– Вечно все выходит наперекосяк… Каждый раз… – Глаза Зои наполнились слезами, но она безжалостно подавила их. – Нам нужно ехать.

Она почти бегом бросилась к лесу и не подняла головы, когда Брэд взял ее под руку.

– Мать тебя не понимает.

– Это для меня не новость.

– Не видит в тебе внутренний свет. Не понимает, что дело не в том, чтобы что‑ то взять, а в том, чтобы что‑ то создать. Она не понимает тебя и поэтому не знает, как тебя любить.

– Я не представляю, что с этим делать.

– Если продолжишь попытки, будешь страдать. Если прекратишь их, тоже, – Брэд погладил ее плечи, стараясь успокоить. – Но я‑ то тебя понимаю, Зоя, и поэтому знаю, какой выбор ты сделаешь.

Она оглянулась на трейлер.

– Вернусь на Рождество, и, быть может… Всего лишь быть может. – Зоя подумала, как им обоим это нужно, и заставила себя улыбнуться. – Я же тебе говорила, что ты ей не понравишься.

– Я понравился твоей матери. Она уже попалась в мои сети. – Брэд наклонился и поцеловал Зою в губы. – Как и ее дочь.

– Я‑ то в них совсем запуталась. – Зоя взяла его за руку, и они углубились в лес.

– Кстати, почему их называют сетями?

– Это вопрос для Даны. Поищет ответ – понятия не имею, где она их берет, – и прочтет тебе целую лекцию на эту тему. Никто не умеет так ловко обращаться со словами, как она. Мне всегда больше нравились цифры. Сейчас я не мыслю своей жизни без Даны, которая знает все о книгах, и без Мэлори, которая разбирается в искусстве. За два последних месяца я многому научилась у них. Иногда мне кажется, что все это сон, – Зоя огляделась по сторонам, – и однажды утром я проснусь, а все будет как прежде. Я снова работаю на Карли и незнакома с Даной и Мэл. Возьму «Курьер Вэлли», прочитаю колонку Флинна, но его имя мне ничего не скажет. Или увижу одну из книг Джордана и начну представлять, как он выглядит.

Зоя посмотрела на Брэда и дотронулась до его щеки.

– И мы с тобой незнакомы… Я пойду в «Сделай сам», куплю там что‑ нибудь, но не подумаю о тебе, потому что все это только сон.

– Это реальность. – Брэд сомкнул пальцы на запястье Зои, чтобы почувствовать ее пульс и самому убедиться в правдивости своих слов. – Все настоящее.

– А если нет, если я лежу в постели и вижу длинный запутанный сон, то, мне кажется, я проснусь с разбитым сердцем. – Она оглянулась на трейлер матери. – Или того хуже. Что бы ни случилось дальше, чем бы все ни закончилось, без тебя я бы это не выдержала. Поцелуй меня. – Зоя прильнула к Брэду и приподнялась на цыпочки. – Поцелуешь?

Он крепче прижал любимую к себе и нежно коснулся губами ее губ, наслаждаясь мгновением. Когда Зоя вздохнула и обвила руками его шею, это было волшебнее любого сна.

Зоя почувствовала, словно что‑ то шевельнулось у нее в душе, и от сладкой муки на глазах выступили слезы. Воздух был холодным, а губы Брэда горячими. Эта любовь оказалась сильнее той, о которой она осмеливалась мечтать.

Его рука скользнула по волосам Зои, спустилась на спину. Молодое горячее тело прижималось к ней, изнемогая от желания, которое палило и ее.

Отстранившись, она посмотрела в его яркие синие глаза. По ее щеке скатилась слеза.

– Джеймс, – прошептала она и обхватила его лицо ладонями.

– Я люблю тебя, Зоя. – Она слышала голос Джеймса, немного задыхающийся, страстный. – Мы созданы друг для друга. Ты никого не будешь любить так, как меня.

– Нет, не буду, – переполненная чувством, льющимся из ее шестнадцатилетней души и сердца, она прикрыла рот рукой. – Ничего уже не будет, как прежде. Для нас обоих.

– Мы убежим. Мы всегда будем вместе.

Зоя ласково улыбнулась.

– Нет, не будем, – она поцеловала его и отстранилась – без сожаления. – Прощай, Джеймс.

Увидев, что у Зои подогнулись колени, Брэд подхватил ее и встряхнул, повторяя имя любимой. И понял, что она не с ним.

Ее взгляд затуманился, щеки побледнели.

Она называла его Джеймсом.

– Посмотри на меня! Смотри на меня, черт возьми!

– Смотрю. – Зоя откинула голову назад и попыталась сфокусировать взгляд, но все вокруг заволокло серой пеленой. – Я на тебя смотрю, Брэдли.

– Уходим отсюда. – Он хотел подхватить ее на руки, но Зоя уперлась ладонью ему в грудь.

– Нет. Все в порядке. Подожди минуту. Мне нужно присесть.

Она соскользнула на землю и прижала лоб к поднятым коленям.

– Голова немного кружится. Сейчас я приду в себя.

Брэд вытащил нож из внутреннего кармана куртки, огляделся, пристально всматриваясь в заросли, и сел перед ней на корточки.

– Ты отключилась, как будто кто‑ то щелкнул выключателем в твоей голове. Называла меня Джеймсом.

– Знаю.

– Ты будто выскользнула из моих рук. Была не со мной, а с ним. Смотрела на него. С любовью. Потом сказала, что ничего уже не будет как прежде.

– Помню. Кейн перенес меня в прошлое. Он перенес меня в прошлое, но я знала… – Почувствовав себя увереннее, Зоя подняла голову. – Я все поняла, как только это началось. Я чувствовала… Нет, я не стыжусь своих чувств и не жалею о них. Это означало бы, что я стыжусь Саймона и жалею о том, что он появился на свет. Но мне жаль, что Кейн использовал тебя таким образом.

– Ты плакала по нему, – кончиком пальца Брэд смахнул слезу со щеки Зои.

– Да, я плакала по Джеймсу. И по тому, что могло произойти в моей жизни, окажись он сильнее. Нет, наверное, окажись сильнее мы оба. Потом я попрощалась с ним.

Зоя вложила руку в ладонь Брэда.

– Кейн хотел, чтобы я вспомнила свои чувства к Джеймсу, хотел использовать их, чтобы вбить между нами клин. Ему это удалось?

– Я разозлился. И мне больно. – Брэд посмотрел на их соединенные руки, переплел пальцы с пальцами Зои. – Нет, у Кейна ничего не вышло.

– Брэдли… – Зоя прислонилась к нему, потянувшись губами к его губам, и заметила нож. Ее глаза широко раскрылись. – О господи!

– Кейн способен чувствовать боль, – просто сказал Брэд. – И если мне выпадет шанс, я его не упущу. – Он встал, убрал свое оружие и протянул руку Зое.

Она облизнула пересохшие губы.

– Поосторожнее с этой штукой.

– Хорошо, мамочка.

– Все еще сердишься, да? Я знаю, кто ты, Брэд‑ ли. И кто я. Кейн пытался заставить меня забыть, но у него ничего не вышло. Это важно. У меня было ощущение, что мне шестнадцать лет и я с Джеймсом. Тело, сердце, разум. Он погладил меня по волосам. Тогда у меня были длинные волосы, и ему нравилось гладить их. Джеймс провел рукой по моим волосам, когда целовал меня. Все это хранится в моей памяти. Кейн смог добраться до этих воспоминаний.

Огромным усилием воли Брэд заставил себя отвлечься от собственных чувств и подумать о ключе.

– Что он тебе сказал? Джеймс… Что он тебе сказал?

– Что любит меня и что я никого не буду любить так, как его. И это правда. Не буду. Но я понимала, Брэдли.

Зоя резко повернулась, и лицо ее просветлело.

– Даже когда стояла здесь с волосами до лопаток, а он сжимал в ладонях мое лицо, я понимала, что это не настоящее. Обман. И использовала это.

Она потерла виски пальцами.

– Этот лес… Я должна была сюда вернуться. И не просто вернуться, а с тобой. Но ключа тут нет. – Зоя опустила руки. – Он в другом месте.

– Жаль.

– Нет. – Зоя покачала головой и снова просияла улыбкой. – Я знаю, что ключа здесь нет. Чувствую. И мне не нужно снова возвращаться сюда, искать, надеяться, потому что я сделала все, что нужно. Вернее, мы сделали.

Она прыгнула в объятия Брэда – так стремительно, что он попятился. Смеясь, Зоя обхватила ногами его бедра и звонко поцеловала.

– Пока не знаю, что все это значит, но обязательно выясню. В первый раз за все эти дни я уверена, что все получится. Я открою шкатулку, Брэдли.

Зоя прижалась щекой к его щеке.

– Я открою шкатулку, и они вернутся домой.

Они остановились у дома Флинна, и Зоя бросила на Брэда суровый взгляд.

– Сам будешь расхлебывать. Хочу, чтобы ты знал.

– Ты уже говорила. Раз шесть.

– И не жди от меня сочувствия – ни к себе самому, ни по поводу того, что твои вещи испорчены.

– Да, да. Слышал.

Зоя сдержала смех и, сохраняя серьезное выражение лица, пошла вслед за Брэдом к дому.

– Просто помни о том, кто из нас пытался быть практичным.

– Хорошо, – он улыбнулся и открыл дверь. – Ты сдалась сразу, как только заглянула в эти большие черные глаза.

– Я могла бы подождать еще неделю.

– Лгунья.

Зоя со смехом опустила щенка на пол, и он побежал по коридору.

– Ну посмотрим…

Мо выскочил из кухни и резко остановился. Он весь подобрался и стал вращать глазами. Маленький щенок – шарик из серо‑ коричневого меха – с радостным визгом подпрыгнул и ткнулся носом в нос Мо. Зоя хотела броситься на помощь малышу, но Брэд схватил ее за руку.

– А что, если…

– Ты должна ему хоть немного доверять. Мо задрожал, понюхал щенка, который снова подпрыгнул и теперь упал. Потом огромный пес повалился на бок и перевернулся на спину, всем своим видом выражая радость. Щенок вскарабкался на Мо и принялся жевать его ухо.

– Большой и добрый, – прошептала Зоя, чувствуя, как ее губы расползаются в глупой улыбке.

Из кухни вышел Саймон.

– Привет, мам! На ланч у нас сэндвичи «субмарина». Мы с Флинном их сделали, и… – Он осекся и округлившимися от удивления глазами смотрел на щенка, который оставил Мо и побежал к нему.

– Ух ты! Щенок… Откуда он взялся? – Саймон со смехом опустился на пол, и щенок лизнул его в лицо. Мо сразу попытался присоединиться к веселью. – Похож на медвежонка.

Придавленный собаками, большой и маленькой, Саймон все‑ таки сумел повернуться к Брэду.

– Где ты его взял? Как его зовут? Он твой?

– Не мой. Он родился совсем недавно, и у него нет имени.

– Тогда…

Саймон замер. Взгляд больших золотистых глаз остановился на матери. Мальчик боялся поверить.

– Он твой, малыш.

В это мгновение Зоя поняла, что, даже если щенок изгрызет весь ее дом, как колония термитов, она нисколько не расстроится. Потому что никогда не забудет радости, вспыхнувшей на лице сына.

– Мой?.. – дрожащим голосом переспросил Саймон и попытался встать – для начала на колени. – Я могу оставить его себе?

– Думаю, он на это рассчитывает. – Зоя опустилась на пол рядом с сыном и взъерошила мягкую шерстку щенка. – Но это большая ответственность: ты должен следить, чтобы он правильно питался, должен многому научить его и любить, конечно. Со щенками много забот. Он будет от тебя зависеть.

– Мама! – Саймона переполняли чувства. Он, не стесняясь Брэда, обнял мать и уткнулся ей в плечо. – Я буду заботиться о нем. Обещаю. Спасибо, мама! Я люблю тебя больше всех на свете.

– И я тебя люблю больше всех на свете. – Зоя тоже обняла сына. На глаза у нее навернулись слезы, но она не смогла удержаться от смеха, когда между ними попытались втиснуться обе собаки. – Думаю, Мо будет рад новому другу.

– Как большая семья, – Саймон высоко поднял щенка.

Новый член большой семьи выразил свою радость тем, что описал Саймону колено.

Зоя, втиравшая скраб в ногу Даны, услышала довольный вздох подруги и улыбнулась.

– Я очень благодарна, что вы обе пожертвовали воскресным вечером, чтобы выступить в роли подопытных кроликов.

Дана фыркнула. Мэлори сидела на стуле в кабинете для процедур и гладила свою чистую, гладкую кожу.

– Просто удивительно, как это здорово!

– За результат я не волновалась – эти средства действительно потрясающие, но должна была убедиться, насколько приятна сама процедура.

– На меня действует отлично, – лениво, приглушенно промурлыкала Дана.

Зоя оглянулась, окинув взглядом полки с косметическими средствами, горящие свечи, аккуратную стопку светло‑ зеленых полотенец на столе, хрустальный шар, свисающий с потолка над мягкой кушеткой.

«Все так, как должно быть», – подумала она.

– Конечно, во время настоящей процедуры здесь не будут сидеть три человека и болтать. Хочешь, чтобы мы помолчали, Дана?

– Вы для меня просто не существуете. Эта штука пахнет так же здорово, как и действует.

– Хорошо, что мы этим занялись. – Мэлори пригубила лимонад, который Зоя предварительно охладила. – Если мы собираемся открыться в пятницу, нужно по возможности все проверить – у всех троих. – Она вдруг схватилась за голову. – Боже, мы открываемся в пятницу! Конечно, это просто репетиция перед торжественным открытием первого декабря, но все равно верится с трудом.

– Да, – кивнула Зоя.

– Ты найдешь ключ, – Мэлори тронула ее за плечо. – Я знаю.

Ощущение неразрывной связи – рука Мэлори на ее плече, сама она касается Даны – приободрило Зою.

– Это еще одна причина, почему я позвала вас сюда. Мне нужно побыть с вами.

Зоя снова глянула на хрустальный шар. Последние несколько месяцев, похоже, настроили ее на мистический лад.

– Чтобы подзарядиться энергией. Женской силой.

– Давай, давай, – ободряющие слова Даны вызвали у нее улыбку.

– После вчерашнего происшествия я чувствую себя увереннее, но тихий голос в моей голове все время спрашивает, какого черта я совсем не сомневаюсь, что найду ключ.

– Чей это голос? Твой или Кейна? – спросила Дана.

– Мой, что раздражает еще больше. Вчера я ощутила прилив сил, радостное возбуждение, когда поняла, что происходит, и осознала, что могу этим управлять. Но мне нужно двигаться дальше.

– Ты вернулась к началу и снова пережила расставание. – Мэлори с любопытством разглядывала флаконы и тюбики, которые Зоя аккуратно расставила на полках. – Сегодня мы втроем возвращаемся к истокам. И у меня, и у Даны были периоды растерянности и отчаяния.

– Точно, – подтвердила Дана. – И мы выбирали путь, который вел в тупик. По крайней мере, так казалось.

– Вот именно, – задумчиво кивнула Мэлори. – Но нашли бы мы верную дорогу без этих тупиков? Вряд ли. Я об этом много думала, – прибавила она, облокачиваясь на стол. – Это не прямая дорога. Она кружит, поворачивает, делает петли. Но каждый шаг, каждый отрезок пути занимает положенное ему место. Так что давай двигаться.

– Дане нужно смыть скраб.

– Тогда подождите. – Накинув на плечи банное полотенце, Дана отправилась в душ.

– У тебя появились идеи. – Зоя подошла к раковине, чтобы сполоснуть руки. – Я вижу.

– Точно. Возможно, мне легче увидеть за деревьями лес, потому что я смотрю на все со стороны. Кроме того, мое приключение на чердаке очень похоже на то, что случилось с тобой вчера. Я понимала, что происходит, и могла управлять событиями. Хотя часть меня – совсем маленькая – хотела остаться в той иллюзии и забыть обо всем.

Оглянувшись, Зоя посмотрела на исполненное сочувствия лицо Мэлори и немного расслабилась.

– Мне надо было это услышать. Очень. Мне не нужен Джеймс, Мэл. Правда, не нужен, но чувства к нему хранятся в моей памяти.

– Понимаю. Очень хорошо понимаю.

Зоя подумала, что, наверное, только Мэлори с Даной и способны ее понять.

– Какая‑ то часть меня переживала те чувства, ту страсть, и было бы так легко вернуться назад и поверить, что все могло сложиться иначе.

– Но ты не вернулась.

– Нет. – Зоя постелила на кушетку простыню и поправила подушку. – За исключением той маленькой части, я прекрасно понимала, что не хочу, чтобы все повернулось иначе. Мне не нужен парень, неспособный защитить меня и собственного ребенка. Но я должна помнить его, помнить свои чувства к нему. Поэтому я смогла попрощаться с Джеймсом.

– Тебе нужен мужчина, который хочет защищать тебя и твоего ребенка?

– Да, – протянув руку за лосьоном для Даны, Зоя почувствовала, как затрепетало сердце. – Но я, похоже, не доверяю нам обоим, не верю, что у нас все получится. Ложись на спину, – приказала она вернувшейся из душа подруге. – Хотя дело не только в отсутствии веры.

Она ловко накрыла Дану полотенцем, согрела в ладонях лосьон. Дана замерла в ожидании новых волшебных ощущений.

– Если я решусь на последний шаг, то подвергну Брэда опасности. Неразрешимое противоречие. Если любишь человека, то хочешь его защитить. Но если я хочу его защитить, то не могу позволить себе любить его. Всем сердцем.

– Если ты его любишь, то должна уважать и понимать, что он в состоянии сам себя защитить.

Зоя не ожидала, что Дана включится в разговор, и немного растерялась.

– Я его уважаю…

– Сомневаюсь. Ты все время думаешь, не подведет ли он тебя, не обидит ли Саймона и когда все это может произойти. Спрашиваешь себя, скоро ли он тебя бросит. Думаешь, что не следует отдавать ему себя на все сто процентов, потому что у тебя должно что‑ то остаться, когда он уйдет. Я не говорю, что у тебя нет права так поступать. Ты многим рискуешь.

– Что для тебя самое важное, Зоя? – спросила Мэлори. – Единственное, чем ты не будешь рисковать?

– Саймон.

– Да, конечно.

– Я знаю, что Брэдли его не обидит. – Зоя стала втирать лосьон в руки Даны. – Но чем больше Саймон привязывается к Брэду, как дети привязываются к отцу, тем сильнее будет удар, если у нас ничего не получится. Саймону придется смириться с тем, что у него нет отца. И это не развод и даже не смерть… Просто его никогда не было. Как бы я ни старалась смягчить удар, несмотря на всю мою любовь и понимание того, что я всегда буду рядом, он будет знать, что есть человек, который не захотел быть с ним. Нельзя, чтобы Саймон почувствовал себя нежеланным.

– И чтобы этого не допустить, ты приносишь жертву. Ты будешь сражаться за сына, – прибавила Мэлори. – Чего бы это ни стоило, ты будешь сражаться. Самый главный выбор в твоей жизни – Саймон. Он твой ключ.

– Саймон, – повторила Зоя.

Дана села.

– Ой, прости! Теперь ложись на живот. Я отвлеклась.

– Мэл права, – Дана улеглась на живот и подперла щеку кулаком. – Ключи – это мы сами, все трое. Это не раз подчеркивалось. Но Зоя единственная из нас, которая, если так можно выразиться, воссоздала себя в ребенке. Саймон – часть Зои. Если ключ – сама Зоя, значит, Саймон тоже.

– Кейн не может тронуть его! – от страха, готового вырваться наружу, у Зои перехватило горло. – Ровена сказала, что защитила его!

– Будем надеяться, – Дана улыбнулась. – Если бы он мог добраться до Саймона, то уже попробовал бы.

– Мне кажется, что его защищает не только Ро‑ вена, – сказала Мэлори. – С той стороны завесы тоже не сидят сложа руки. Их дети уже пострадали, и беда не должна повториться. Никто не посмеет коснуться Саймона.

– Если бы я в это не верила, сразу же вышла бы из игры. – Зоя замолчала и посмотрела на Мэлори. – Кейн знает и поэтому в первую очередь попробовал бы достать меня через сына. Но он не может этого сделать. Ладно! – Она вздохнула. – Ладно! Давайте рассуждать дальше. Если Саймон – ключ или часть ключа как часть меня, не возвращаемся ли мы к выбору, связанному с ним? Я решила родить его, сохранить – и это самое правильное решение в моей жизни. Но ведь я уже возвращалась в прошлое. Это важно, но ключа там не было.

– Были и другие решения, – заметила Дана. – Другие развилки.

– Конечно. Наверное, это похоже на путешествие, – продолжала Зоя, закончив втирать лосьон в спину Даны. – Вспомнить, еще раз увидеть, обдумать. Очень полезно, потому что подтвердило мой выбор, позволило увидеть, что ошибки, которые я совершала, были не такими уж страшными. Хочешь встать? – спросила она подругу. – Я принесу тебе халат.

– Ты приехала в Вэлли, – продолжила Дана. – Нашла работу, купила дом. Что еще?

Зоя помогла ей надеть халат и погладила по плечу.

– Я не хочу сказать, что все это не имеет значения, – Мэлори, словно на уроке в школе, подняла руку. – Возможно, подробности помогут тебе найти верный путь. Но не взглянуть ли нам на все это под другим углом зрения? А что, если важен выбор самого Саймона?

– Он ребенок, – возразила Дана и погладила свою ногу, восхищаясь работой Зои. – Его самое серьезное решение – это выбор видеоигры.

– Нет, – задумавшись, Зоя покачала головой. – Детям все время приходится выбирать между хорошим и плохим. И этот выбор остается с ними, ведет их в том или ином направлении. Друзья, которых они выбирают. Книга о военном летчике, определяющая выбор профессии. Саймон выбирает – каждый день, много раз, каким человеком он станет.

– Тогда тебе, наверное, стоит повнимательнее присмотреться к выбору, который делает твой сын, – предположила Мэлори.

В данный момент Саймон Маккорт принял решение, которым остался очень доволен, – назвал щенка Гомером. Это было имя важных для него персон – любимого бейсболиста и героя мультфильма[9]. Наблюдая, как Мо во дворе носится за теннисным мячом, а Гомер гоняется за Мо, Саймон решил, что жизнь прекрасна.

Кроме того, скоро придут парни, чтобы посмотреть футбол, пока мама с подругами занимается своими женскими делами. И он может съесть столько чипсов, сколько захочет.

Саймон поднял мяч, который Мо принес к его ногам, сделал несколько ложных замахов, раздразнив собак, и бросил в сторону деревьев.

Завтра в школе он расскажет друзьям о Гомере. И – если это не слишком глупо – попросит Брэда сфотографировать щенка, чтобы можно было всем показать.

Саймон посмотрел на реку, не обращая внимания на резвящихся собак. Ему здесь очень нравится. Дома ему тоже нравится – сам дом, двор, миссис и мистер Хансон. Но здесь так здорово – рядом лес и река.

Если они тут задержатся, хорошо бы позвать сюда друзей. Они просто обалдеют от игровой комнаты. В лесу можно поставить палатку, а летом кататься на надувных кругах по реке. Если только мама не придет в ужас от этой идеи.

Даже если они вернутся домой, он попросит Брэда, а потом Брэд поможет уговорить маму. Круто, когда на твоей стороне еще один парень – получается превосходство над мамой. Вроде как иметь отца. Нельзя сказать, что его это волнует. Хотя, похоже… Что‑ то вроде этого.

В любом случае будет здорово отметить тут День благодарения. В доме соберутся гости, парни будут разговаривать о футболе, а мама испечет пирог с яблоками.

Мама печет очень вкусный пирог с яблоками и всегда дает ему маленькие кусочки теста, чтобы он мог лепить человечков. Интересно, одобрит ли это Брэд.

Саймон оглянулся и, заметив Брэда, побежал к дому.

– Эй! Хочешь побросать мяч? Мо учит Гомера приносить его.

– Конечно, – Уэйн надел на Саймона вязаную шапочку. – Холодает.

– Может быть, пойдет снег. Наметет сугробы до колена, и тогда отменят занятия в школе.

– Мечтать не вредно. – Брэд поднял мяч, размахнулся и далеко бросил, вызвав восхищение Саймона.

– Если снега будет до колена, ты не поедешь на работу?

– Если снега будет до колена, я точно останусь дома.

– Тогда мы сможем пить горячий шоколад и играть в десять миллионов видеоигр.

– Договорились.

– А ты надеваешь презерватив, когда занимаешься сексом с мамой?

Брэд оторопел. Кровь отхлынула от лица.

– Что?..

– Потому что, если ты не станешь его надевать, у мамы будет ребенок. Ты женишься на маме, если сделаешь ей ребенка?

– Боже милосердный…

У Саймона запершило в горле. Он почувствовал, что говорит что‑ то не то, но остановить поток слов уже не мог – ему нужно было высказаться.

– Парень, который сделал меня маме, не женился на ней, и, я думаю, это ее обижает. Теперь я должен заботиться о маме, поэтому, если ты не собираешься жениться на ней, когда сделаешь ребенка, вы не должны заниматься сексом. – Ощутив неприятную пустоту в животе, Саймон отвел взгляд и пнул мяч. – Вот что я хотел сказать.

– Ладно. Уф! Похоже, мне нужно присесть, пока ноги еще держат. Почему бы нам не пойти в дом и… не присесть?

– Я должен заботиться о маме, – тихо сказал мальчик, не отводя взгляд.

– Ты настоящий мужчина, Саймон. – Брэд положил руку ему на плечо, надеясь, что этот жест подбодрит их обоих. – Пойдем в дом, сядем и поговорим.

Пока они снимали куртки, Брэдли Уэйн молил Всевышнего о мудрости – или как там это называется, что поможет ему справиться с ситуацией. Он решил, что им лучше расположиться на кухне и занять себя едой или напитками, чтобы разговор не казался таким страшным.

Брэду очень хотелось пива, однако он налил им обоим колу.

– Итак, о сексе, – начал он.

– Я знаю о сексе. Мама сказала, что это не больно, но люди иногда кричат и все такое прочее, потому что это круто.

– Хорошо, – помолчав, продолжил Брэд. – Твоя мама и я… Понимаешь, одинокие взрослые люди часто вступают в отношения… Ладно, черт с ним! Посмотри на меня.

Брэд подождал, пока Саймон поднимет голову. Сомнения, вызов, решимость – все отражалось на лице мальчика. Точно так же, как у матери, подумал Брэд.

– Я люблю твою маму. Я занимаюсь с ней сексом, потому что она красивая и я хочу быть с ней. Потому что я ее люблю.

– А она тебя любит?

– Не знаю. Надеюсь.

– Ты возишься со мной, потому что хочешь, чтобы она тебя полюбила?

– Знаешь, это для меня огромная жертва – ты такой уродливый и так противно пахнешь. Кроме того, ты коротышка, и это здорово раздражает. Но приходится терпеть.

Губы Саймона разъехались в улыбке.

– А ты еще уродливее.

– Просто потому, что я старше. – Брэд накрыл ладонью руку мальчика. – Но, несмотря на твои многочисленные недостатки, я тебя тоже люблю.

Горло Саймона сдавило от нахлынувших чувств, готовых вырваться наружу.

– Это очень странно.

– Совсем не странно. Вы оба мне нужны больше всего на свете.

– Вроде семьи?

– Не вроде. Я хочу, чтобы мы были семьей.

Саймон опустил глаза. Ему нужно было столько всего сказать, столько спросить!..

– И ты женишься на ней, даже если не будет ребенка?

«И совсем не страшно», – подумал Брэд.

– Я не прочь иметь ребенка, раз уж ты об этом заговорил. Но… Погоди минутку, мне нужно тебе кое‑ что показать. Я быстро.

Оставшись один, Саймон энергично потер глаза. Он боялся расплакаться, захлюпать, как девчонка. Когда ведешь настоящий мужской разговор, как выражается отец Чака, плакать нельзя.

Он отхлебнул колы, но это не помогло. Внутри у него все бурлило. Услышав шаги Брэда, Саймон постарался взять себя в руки и вытер заодно с глазами щеки – на всякий случай.

Брэд снова сел.

– Только между нами. Никто больше не должен знать. Обещай.

– Секрет?

– Да. Это очень важно.

– Ладно, я никому не скажу, – Саймон с серьезным видом плюнул на ладонь и протянул руку.

На мгновение Брэд замер.

«Есть вещи, – подумал он, испытывая странное удовлетворение, – которые никогда не меняются».

Уэйн повторил жест мальчика, и они обменялись рукопожатием.

Потом Брэд молча положил на стол маленькую коробочку, раскрыл и показал Саймону лежащее внутри кольцо.

– Это кольцо моей бабушки. Она отдала его мне в тот день, когда они с дедом отмечали золотую свадьбу.

– Ух ты! Наверное, они были ужасно старыми.

Губы Брэда дрогнули, но голос оставался ровным:

– Да не сказать, чтобы молодыми. Это обручальное кольцо, а на пятидесятилетие свадьбы дедушка подарил ей новое. Бабушка хотела, чтобы первое кольцо осталось у меня, а я надел его на палец женщине, на которой хочу жениться. Бабушка сказала, что кольцо приносит удачу.

Поджав губы, Саймон подвинул коробочку и посмотрел на кольцо.

– Здорово сверкает.

Брэд повернул футляр, чтобы мальчик мог рассмотреть старинное кольцо в форме цветка с россыпью мелких бриллиантов.

– Думаю, Зое понравится. Изящное, необычное и уже проверенное. Я собираюсь преподнести его в субботу.

– Зачем ждать? Можешь отдать кольцо, когда мама вернется.

– Она не готова. Ей требуется больше времени. – Брэд посмотрел на мальчика. – До пятницы ей нужно найти ключ, Саймон. Я не хочу подталкивать ее или как‑ то отвлекать.

– А что, если она не найдет ключ?

– Не знаю… Мы должны верить, что у нее получится. В субботу я собираюсь подарить ей кольцо и попросить выйти за меня замуж. Я рассказываю это тебе не только потому, что ты должен знать о моих намерениях, но и потому, что ты и Зоя – одно целое. Твое слово много для нее значит. И для меня тоже.

– Ты будешь хорошо заботиться о ней?

«Чудный ребенок».

– Изо всех сил.

– Ты должен иногда преподносить ей подарки. Можешь делать их сам, как я, но только не забывай. Особенно на день рождения.

– Не забуду. Обещаю.

Саймон водил стаканом по столу, описывая круги.

– Если мама согласится и выйдет за тебя замуж, то возьмет твою фамилию?

– Надеюсь. Уэйны гордятся своей фамилией. Я буду очень рад, если твоя мама возьмет ее.

⇐ Предыдущая 9 10 11 12 131415 16 17 18 Следующая ⇒