Нора Робертс 9 страница

– Точно. Иногда она добрая, – Зоя оглянулась, и на ее губах мелькнула улыбка. – А иногда злая. Пойдем со мной – проверим, какая она сегодня.

Зоя проснулась бодрая, полная новых идей. Пока варился кофе, она взбила яйца для омлета.

У нее в душе мужчина… Она потянулась и улыбнулась. Потрясающий мужчина, который не давал ей спать полночи. Даже трудно вспомнить, когда она в последний раз чувствовала себя такой… выспавшейся после четырех часов сна. Тело было сильным и гибким. Зоя ни секунды не сомневалась, что шутя справится с любым делом.

Она подумала, что люди, отрицающие значение секса, наверное, не знают, что это такое.

Зоя выложила омлет на тарелку, добавила ломтик поджаренного хлеба, и в это время на кухню вошел Брэд.

– Секунда в секунду, – сказала она и протянула ему тарелку.

– Ты не обязана готовить мне завтрак.

– Не хочешь есть? – Зоя взяла вилку и подцепила кусочек омлета.

– Я не говорил, что не хочу, – Брэд отобрал у нее тарелку, потом вилку. – А ты?

– Наверное, хочу, – она шагнула к нему и открыла рот.

Подхватив игру, он положил ей в рот кусочек.

– Садись, – сказала Зоя и налила кофе. – Ешь, пока омлет горячий. Ты говорил, что утром у тебя совещание.

– Его можно отменить, – Брэд наклонился и коснулся губами ее шеи. – И позавтракать в постели.

– В этом доме завтрак в постель подают только больным, – отстранившись, Зоя потрогала его лоб. – Температуры нет. Ешь, потом поезжай домой, переодевайся – и на работу.

– Ты ужасно строгая. Но омлет у тебя потрясающий. Какие планы на сегодня?

– Всякая всячина. – Зоя взяла тост, села напротив и стала мазать его маслом. – Если будет свободное время, заскочи в «Каприз». Мы перешли к деталям, и все начинает оживать.

– Ты первый раз просишь меня прийти.

– А еще я первый раз с тобой спала.

– Хотелось бы надеяться, что это станет традицией.

– Не исключено.

– Мне не нужен никто другой. Ни в постели, ни за завтраком.

– Я не сплю с кем попало, – Зоя стала серьезной.

– Я этого не говорил и не имел в виду, – напомнив себе о терпении, Брэд взял ее за руку. – Я хочу сказать, что ты единственная женщина, которая мне нужна. Поняла?

– Я, как ты выразился, колючая и раздражительная.

– Да, но готовишь превосходный омлет.

– Прошу прощения. Подобные вещи для меня не… Хотела сказать не на первом месте, но на самом деле это не так. Просто я привыкла к осторожности.

– Попробуй так. «Брэдли…» Кстати, ты единственный человек, кроме моей матери, кто называет меня Брэдли. Очень мило. Так вот: «Брэдли, мне тоже не нужен никто другой».

Зоя широко улыбнулась.

– Брэдли, мне тоже не нужен никто другой.

– А вот это мне нравится.

Ей тоже. Но немного пугает.

– Ты сказал, что однажды я спрошу тебя, почему ты вернулся в Вэлли. Спрашиваю.

– Ладно, – Брэд взял баночку клубничного джема, которую Зоя достала к завтраку, и намазал им тост. – «Сделай сам» не просто бизнес. Не просто традиция. Это семейное дело. Если ты Уэйн, значит, ты работаешь на компанию «Сделай сам».

– Ты об этом мечтал?

– Да, мне нравится. Нужно было многому научиться, многое понять, приобрести опыт. Я должен был вернуться в Вэлли, чтобы по‑ настоящему узнать компанию, увидеть ее как целое….

Зоя окинула его внимательным взглядом. Простая одежда, немного помятая рубашка – ее рук дело плюс вся ночь на полу. Тем не менее Брэд излучает силу и уверенность. Наверное, это врожденное…

– Ты гордишься этим. Семьей, историей компании.

– Очень горжусь. Фирма выросла и продолжает расти. Мы делаем много полезного – и не только в бизнесе. Разнообразные программы, проекты – все, что заложили отец, дед и прадед. Я хотел вернуться сюда, к истокам, создать что‑ нибудь сам. Оставить после себя след – именно в Вэлли.

Уэйн поставил на стол пустую чашку.

– Мне пора. Ты тоже уходишь?

– Чуть позже. У меня еще есть кое‑ какие дела. – Зоя взяла тарелку и поставила в раковину, опередив его, потом повернулась: – Ты оставишь свой след, Брэдли. Я не сомневаюсь. Вэлли повезло, что ты вернулся.

На мгновение Уэйн лишился дара речи.

– Это лучшее, что ты могла мне сказать. Спасибо.

– Не за что. А теперь иди на работу, – Зоя поцеловала его. – И оставь свой след.

«Семейные проводы», – подумал он. Неплохо бы превратить их в привычку.

Брэд обнял Зою, притянул к себе и поцеловал, нежно и страстно.

Отстраняясь, он заметил, что глаза любимой затуманились – и это неплохо бы превратить в привычку.

– Спасибо за завтрак. Пока.

Зоя подождала, когда он уйдет, потом тяжело вздохнула.

– Уф… Кажется, я влипла.

Бросив взгляд на часы на плите, она засуетилась, торопясь навести порядок на кухне. Пора приниматься за дела. А если точнее, пора пойти по дороге, которую она выбрала.

Вооружившись своей схемой и заметками, Зоя села в машину и отправилась в путешествие по прошлому.

Возможно, это часть задачи, которую ей предстоит решить. Строя будущее, необходимо разобраться с прошлым. Или она просто обязана это сделать, чтобы нащупать путь к ключу?

В любом случае ее путь лежал туда, где когда‑ то был ее дом.

Зоя вспоминала, что уже проезжала по этим дорогам, но всегда с неохотой и чувством вины. Теперь есть надежда, что впереди ее ждет открытие.

Холмы стали неинтересными: серые пятна голых деревьев, тусклые коричневые опавшие листья, а над всем этим – унылое ноябрьское небо.

Зоя сворачивала на второстепенные дороги, придерживаясь маршрута на схеме. Узкая лента шоссе вилась среди убранных полей и домиков с крошечными лужайками.

Каждая миля уносила ее все дальше в прошлое.

По этой дороге она проходила много раз. Сначала по утрам, когда опаздывала на школьный автобус, потому что не успевала переделать все домашние дела. Бежала напрямую, через это поле, весной такое зеленое и благоухающее.

Потом она бежала через поле на тайные свидания с Джеймсом. Сердце буквально летело впереди нее к обочине дороги, где он поджидал ее в своей машине.

В темноте мерцали светлячки, высокая трава щекотала голые ноги. Тогда Зоя верила, что для нее нет ничего невозможного – стоит только захотеть.

Теперь она знала, что возможно лишь то, чего добьешься своим трудом. Впрочем, и это не гарантия, что удастся сохранить достигнутое.

Зоя остановилась на обочине неподалеку от того места, где много лет назад ее ждал возлюбленный. Поднырнув под проволочную ограду, она пошла через невспаханное поле к деревьям.

В детстве это были ее деревья. Ее лес, наполненный тишиной, тайнами и волшебством. Он оставался таким, даже когда она подросла. Местом, где можно было гулять, думать, строить планы.

Зоя отметила, что через лес по‑ прежнему проложены тропинки. Значит, здесь все так же играют дети, гуляют женщины, охотятся мужчины. Ничего не изменилось. Возможно, именно в этом смысл. Лес не меняется так стремительно и неотвратимо, как люди, входящие в него.

Она замерла на несколько секунд, вдыхая запахи осени – сырости и опавших листьев. Потом, стараясь ни о чем не думать, пошла наугад, в надежде, что инстинкт подскажет ей путь.

Утрата и отчаяние, радость и свет. Надежда на то, что одной любви будет достаточно. Боязнь последствий. Именно здесь она познала все это.

Зоя села на ствол упавшего дерева и попыталась представить дороги судьбы, которые расходились от этого места в разные стороны. В конце одной из них ее ждет ключ.

Она слышала стук дятла и вздохи ветра, шелестевшего среди голых ветвей, а потом увидела оленя, который стоял и смотрел на нее сапфировыми глазами.

– О боже!

Зоя замерла, боясь пошевелиться, боясь вздохнуть.

И Мэлори, и Дана видели оленя, которого Джордан как‑ то назвал традиционным элементом загадки. Но им олень являлся в Ворриорз‑ Пик, а не в лесу в Западной Виргинии.

– Это значит, что я все сделала правильно. Мне суждено было сюда приехать. Да, я права. Но что, по‑ твоему, мне надо делать? Я хочу помочь своей принцессе – Каине. Пытаюсь помочь…

Олень повернул голову и пошел прочь по извилистой тропе. Зоя встала, собираясь последовать за ним. Колени у нее дрожали.

Разве она когда‑ то не мечтала об этом? Конечно, не о том, что будет идти по тропинке за красавцем‑ оленем, а о магии, чудесах и каком‑ то очень важном деле.

Мечтала, призналась себе Зоя, сделать что‑ нибудь такое, что уведет ее отсюда, от скуки и отчаяния из‑ за невозможности увидеть мир дальше этого леса.

Неужели Джеймс был ей нужен для этого? Любила ли она его или видела в нем того, кто изменит ее жизнь?

Зоя остановилась, словно громом пораженная, и прижала руку к сердцу.

– Не знаю, – прошептала она. – Правда, не знаю.

Олень оглянулся на нее, затем перепрыгнул через маленький ручей и скрылся из виду.

Надеясь, что правильно поняла его, Зоя на развилке свернула налево, вышла из леса и оказалась на засыпанной гравием площадке для передвижных домов.

Как и лес, эта площадка почти не изменилась. Возможно, появилось несколько новых трейлеров, а около них – неизвестные ей люди. Но все‑ таки это были те же самые ряды домов, которые никогда не станут настоящими, не пустят корни.

Она услышала льющиеся из окон громкие звуки работающих радиоприемников и телевизоров, отчаянный плач ребенка и рокот мотора – кто‑ то выезжал со стоянки.

Дом матери был выкрашен скучной темно‑ коричневой краской. Над боковой дверью тускло светился белый металлический навес. Рядом стояла машина с помятым крылом.

Зоя отметила, что ее мать еще не убрала с двери сетку от комаров. Открываясь, эта сетка издавала резкий скрежещущий звук, а закрываясь, громко хлопала. Зоя поднялась по шлакобетонным блокам, которые мать использовала в качестве ступенек, и постучала.

– Входи. Я почти готова.

Сетка скрипнула под рукой. Внутренняя дверь открывалась с трудом, и Зоя, повернув ручку, резко толкнула ее. Она вошла, и сетка с громким стуком захлопнулась за ее спиной.

Мать оказалась на кухне, где обычно работала. Короткая столешница у плиты была уставлена бутылочками и флаконами. В пластмассовой коробке свалены разноцветные бигуди, а рядом высилась стопка полотенец с разлохматившимися от бесчисленных стирок краями.

Кофеварка была включена, в пепельнице из зеленого стекла дымилась сигарета.

Первая мысль Зои была о том, что мать очень похудела, словно жизнь оставила в ней лишь самое необходимое. Узкие джинсы и обтягивающая водолазка лишь подчеркивали ее худобу. Волосы коротко подстрижены и покрашены в ярко‑ рыжий цвет.

Шаркая мягкими тапочками, она подошла к кофеварке и, не поворачиваясь к двери, стала наливать кофе. Тапочки были стоптанными – Зоя знала, что так удобнее.

Мать собиралась делать химическую завивку, поэтому ей придется довольно долго стоять.

Телевизор в гостиной – утреннее ток‑ шоу – что‑ то вещал про гнев и горе.

– Или ты пришла слишком рано, или я проспала, – сказала Кристл. – Еще не успела выпить вторую чашку кофе.

– Мама…

Кристл повернулась, не выпуская чашку из рук. «Уже накрасилась», – отметила Зоя. Тональный крем, яркая помада на губах, толстый слой туши на ресницах. Но, несмотря на косметику, кожа матери выглядела увядшей и старой.

– Смотри‑ ка, кого к нам занесло! – Кристл отхлебнула из чашки, глядя за спину дочери. – Ты привезла парня?

– Нет. Саймон в школе.

– Как у него дела?

– У моего сына все хорошо.

– А у тебя?

– И у меня все хорошо, мама. – Зоя шагнула к ней и поцеловала в щеку. – Знаешь, были дела в этих краях, и я решила повидаться с тобой. У тебя клиентка?

– Через двадцать минут.

– Кофе угостишь?

– Наливай. – Кристл потерла щеку, наблюдая, как Зоя тянется к полке за чашкой. – Говоришь, у тебя тут дела? Я думала, ты открываешь большой шикарный салон где‑ то в Пенсильвании.

– Открываю, хотя вряд ли его можно назвать большим и шикарным, – она старалась говорить спокойно, не обращая внимания на недоверие и осуждение, сквозившие в тоне матери. – Приезжай как‑ нибудь, посмотришь. Салон откроется через пару недель.

Кристл молчала. Зоя ничего от нее и не ждала. Мать взяла сигарету и глубоко затянулась.

– Как все остальные?

– Нормально, – Кристл дернула плечом. – Джуниор все так же работает в телефонной компании, неплохо зарабатывает. Обрюхатил женщину, с которой живет.

Зоя поставила чашку на столешницу.

– Джуниор скоро будет отцом?

– Похоже. Говорит, что женится на ней. Думаю, она превратит его жизнь в ад.

– Донна хорошая женщина, мама. Они уже больше года вместе. И у них будет ребенок. – При мысли о том, что ее маленький братишка сам станет отцом, Зоя улыбнулась. – Он всегда любил детей. Умел с ними ладить.

– Можно подумать, после рождения ребенка жизнь превращается в сказку! Дейла правильно делает, что не торопится рожать.

Зоя усилием воли заставила себя улыбнуться.

– У них с Денни все в порядке?

– У обоих есть работа, есть крыша над головой – жаловаться не на что.

– Это хорошо. А Мейзи?

– Мы почти не видимся после того, как она устроилась на работу в «Каскейд». Считает себя важной персоной, потому что учится в школе бизнеса и работает в конторе.

«Откуда у нее столько желчи? – подумала Зоя. – Что ее так разозлило? »

– Ты должна гордиться, мама. Гордиться тем, что все четверо твоих детей уже самостоятельные. Ты нас вырастила.

– Что‑ то я не вижу от них благодарности за то, что вкалывала больше двадцати пяти лет, чтобы одеть их и накормить.

– Я пришла, чтобы поблагодарить тебя.

Кристл фыркнула.

– Что тебе нужно?

– Мне ничего не нужно, мама…

– Ты только и думала о том, чтобы сбежать отсюда! Принцессе Зое все было не так. Забеременела от этого Маршалла, думая, что купила себе билет в лучшую жизнь. Он быстро развеял твои иллюзии, правда? И тогда ты слиняла, надеясь найти другое сокровище.

– Кое‑ что из этого правда, – спокойно сказала Зоя, – а кое‑ что нет. Я действительно хотела уехать отсюда, хотела лучшей жизни. Я этого не стыжусь. Но я никогда не считала свою беременность счастливым билетом. Я много работала, мама, – сначала ради тебя, потом ради себя и Саймона. Кое‑ чего достигла и двигаюсь дальше.

– Это не делает тебя лучше других. Какой‑ то особенной.

– Думаю, делает. Я лучше тех, кто не хочет работать не покладая рук и заботиться о себе. Ты точно такая же. Ты делала все, что могла, и поэтому ты особенная. Я знаю, как тяжело растить ребенка, – продолжала Зоя под пристальным взглядом матери. – Как трудно и страшно растить ребенка, волноваться за него, думать о том, как заплатить по счетам, или просто жить, когда тебе некому помочь.

За окном, взревев, завелась еще одна машина.

– У меня был один Саймон, а временами я просто не знала, что делать, как дожить до следующего утра, не говоря уже о следующей неделе. Ты воспитывала нас четверых. Прости, если я заставила тебя думать, что не ценю это. Может быть, тогда я и не ценила, а сейчас хочу тебя поблагодарить.

Кристл погасила сигарету и скрестила руки на груди.

– Ты опять беременна?

– Нет, – Зоя рассмеялась. – Нет, мама.

– Ты ни с того ни с сего объявилась здесь просто, чтобы сказать мне спасибо?

– Не уверена, что проснулась сегодня именно с этой мыслью, но так уж получилось. Я действительно захотела тебя поблагодарить.

– Ты всегда была странной… Ну, ладно, поблагодарила. Ко мне сейчас должна прийти клиентка.

Зоя вздохнула, признавая свое поражение, и поставила чашку в раковину.

– Увидимся на Рождество, мама, – она повернулась к двери.

– Зоя! – окликнула ее Кристл. Немного поколебавшись, она шагнула к дочери и неловко обняла ее. – Ты всегда была странной, – повторила миссис Маккорт, потом вернулась к столешнице и стала раскладывать на ней бигуди.

Чувствуя, как слезы подступают к глазам, Зоя вышла, не придержав громко хлопнувшую сетку.

– Пока, мама, – прошептала она и направилась к лесу.

Возможно, это всего лишь путешествие в прошлое, но Зоя поняла, что все было правильно – как и неловкое объятие матери. Она еще на шаг приблизилась к тому, чтобы залечить свои раны. И найти волшебный ключ.

Ведь ей нужно разобраться в себе, так? Нужно осознать, почему она приняла то или иное решение и куда они ее привели. Только после этого она поймет, что нужно предпринять, чтобы найти ключ.

Подгоняемая желанием двигаться дальше, Зоя быстро шла по тропинке. Она поедет в Моргантаун, зайдет в квартиру, которую снимала, заедет в салон и в магазин, где работала, и в больницу, где родила Саймона. Возможно, там тоже остались неоконченные дела, и ей нужно что‑ то завершить, что‑ то увидеть.

Она прожила в Моргантауне пять лет, первые годы жизни сына, но близких друзей не завела. Интересно, почему? Она была доброжелательна с товарищами по работе, общалась с соседями и несколькими молодыми матерями.

За время, проведенное там, у нее было двое мужчин. Оба ей нравились, но отношения с ними представлялись временными.

Это произошло потому, поняла Зоя, что Морган‑ таун не стал ей родным. Город был не конечным пунктом, а только остановкой в пути.

Тогда она еще не знала, что направляется в Вэл‑ ли. К Мэлори и Дане. К Ворриорз‑ Пик, к ключу.

Неужели она направлялась и к Брэдли Уэйну? Неужели он займет в ее жизни свое место?

Или это очередной перекресток, от которого дороги поведут к другим людям?

«Иди вперед! – напомнила себе Зоя. – Иди вперед и смотри».

Она глянула на часы, прикидывая, сколько времени потребуется, чтобы доехать до Моргантауна, увидеть там все, что нужно, и вернуться домой.

Нужно все успеть до того, как Саймон придет домой из школы. Конечно, надо остановиться и позвонить – на всякий случай. А еще она предупредит Дану и Мэлори, что сегодня ее не будет в «Капризе».

Завтра она приедет пораньше, чтобы наверстать упущенное, вечером сошьет чехол для дивана и выберет время, чтобы заехать в «Сделай сам» и заказать полки, которые ей понравились. Если все сложится, как она рассчитывает, а следующий заказ придет вовремя, тогда…

Внезапно Зоя остановилась и огляделась. Мысли о работе мгновенно вылетели у нее из головы. Она не понимала, где находится.

Очевидно, задумавшись, она сошла с тропинки.

Подлесок здесь был гуще. Если не поберечься, острые шипы и колючки могли в клочья изорвать ее куртку и джинсы.

Зоя посмотрела наверх, пытаясь определить направление по солнцу, но небо стало свинцовым, и на нем появились темные тучи.

Зоя решила, что ей нужно вернуться. Она отошла совсем недалеко, лес тут вообще не шире футбольного поля – просто клин между пашней и стоянкой для трейлеров.

Злясь на себя, она сунула руки в карманы и пошла назад. Явно похолодало, и в воздухе пахло скорее снегом, чем дождем. Зоя шла быстро, торопясь вернуться на тропинку и согреться.

Теперь деревья почему‑ то казались толще и росли словно гуще, чем полчаса назад, а тени были слишком длинными для начала дня. Не слышалось ни стука дятла, ни суеты белок, торопившихся по своим делам. В лесу стало тихо, как на кладбище.

Зоя снова остановилась, удивляясь, что смогла заблудиться там, где бегала еще ребенком. Разумеется, лес изменился – все меняется. Но ведь, войдя сюда, она подумала, что тут все осталось прежним.

Разглядывая длинные тени, лежавшие у нее на пути, она почувствовала неприятную пустоту в желудке.

Откуда вообще взялись тени, если нет солнца?

В воздухе закружились снежинки, а из леса донесся низкий, хриплый рык.

Первая мысль Зои была о медведе. В здешних горах они еще водились. В детстве она видела их следы, а иногда звери ночью забредали на стоянку и рылись в неубранном мусоре.

Почувствовав, как замирает сердце, Зоя приказала себе успокоиться. У нее с собой нет ничего съестного, и она не представляет для медведя опасности.

Ей просто нужно выйти к стоянке или к полю и своей машине.

Какое‑ то время она шла назад, непроизвольно поглядывая в ту сторону, откуда донеслось рычание. И тут вокруг начал сгущаться туман, мерцавший голубоватым светом.

Зоя круто повернула и быстро зашагала в противоположную сторону. Внезапно повалил густой снег.

Она нащупала в кармане перочинный нож. Как оружие он не годился, но придавал уверенности.

Зоя снова услышала рычание, на этот раз ближе и с другой стороны. Ускорив шаг, она уже почти бежала, сжимая левой рукой сумку, раньше висевшую на плече. Тоже не оружие, но все‑ таки…

Зоя стиснула зубы, пытаясь унять их стук. Снегопад усилился, мгновенно заметая ее следы.

Тот, кто шел за ней, не отставал, повторяя ее путь. Она знала, что преследователь чует ее запах. Как почувствовала она его запах – резкий, дикий.

Колючий терновник словно выскакивал из стелющегося по земле тумана, преграждая путь. Ветви были толщиной с руку, шипы сверкали, будто лезвия.

– Это не настоящее, это не настоящее… – повторяла Зоя, но шипы рвали одежду и тело, когда она продиралась сквозь кусты.

Теперь Зоя чувствовала запах собственного страха, запах собственной крови.

Гибкая лиана змеей метнулась в воздухе, обвила лодыжку, и Зоя упала на землю.

Задыхаясь, она перевернулась на спину и увидела его.

Наверное, это был медведь, но совсем не такой, какие бродили в этих лесах и рылись в мусорных контейнерах в поисках пищи.

Зверь был черным, как посланец ада, с красными горящими глазами. Он зарычал, и Зоя увидела зубы, длинные и острые, как кинжалы. Она отчаянно полоснула перочинным ножом по лиане, и в это мгновение медведь встал на задние лапы, заслонив собой весть мир.

– О господи!.. – освободившись, Зоя вскочила и бросилась бежать.

Медведь убьет ее. Разорвет на куски.

Она набрала полную грудь воздуха, рванулась влево и закричала что было сил. За спиной Зоя услышала ответный крик, похожий на смех.

«Это все неправда! Ненастоящее! » – в отчаянии уговаривала она себя, но ничего не помогало. Зверь играет с ней, хочет сначала запугать, а потом…

Нет! Она не умрет здесь! Не лишит своего ребенка матери, на потеху какому‑ то одержимому.

Зоя наклонилась, на бегу подхватила лежавший на земле сук, резко повернулась, занесла его над головой, словно дубинку, и оскалилась.

– Иди сюда, ублюдок! Давай!

Зверь прыгнул, и она попятилась, задержав дыхание.

Вдруг в воздухе мелькнул олень, появившейся словно из ниоткуда. Рога вонзились в бок медведя, вспороли шкуру. Треск раздираемой плоти и яростный рев слились в один ужасный звук. На снег хлынула кровь. Медведь повернулся и ударил оленя лапой с выпущенными когтями.

Олень вскрикнул, почти как человек, и его белый бок тоже окрасился кровью, однако он снова бросился в атаку, выставив рога и слегка повернувшись, чтобы закрыть Зою.

Беги! Это слово будто взорвалось у нее в мозгу, заставив стряхнуть оцепенение, с которым она наблюдала за схваткой. Перехватив сук поудобнее, Зоя размахнулась и, собрав все силы, ударила медведя.

Она целила в морду и не промахнулась. Потом ударила еще раз, не обращая внимания на боль в руках.

– Как тебе это понравится?.. – бормотала она, нанося яростные удары, круша кости и плоть зверя. – Как тебе это понравится?..

Медведь заревел и попятился. Раненый олень нагнул голову, готовясь к решающему броску, но черное исчадие вдруг исчезло в клубах плотного тумана.

Зоя, пытаясь отдышаться, опустилась на колени, прямо в пропитанный кровью снег. Желудок сжимали спазмы. Когда приступ тошноты прошел, она подняла голову.

Белый олень стоял по колено в снегу. Из раны на его боку сочилась кровь, но глаза пристально, не мигая, смотрели на нее.

– Нам нужно выбираться отсюда. Он может вернуться. – Зоя встала и, с трудом обретя равновесие, стала рыться в сумке – искала упаковку салфеток. – Ты ранен, у тебя кровь. Сейчас я тебе помогу.

Увидев, что она шагнула к нему, олень сделал шаг назад. Затем согнул передние ноги и опустил величественную голову, словно поклонился ей.

Через мгновение он исчез в вспышке света.

И тут же стала видна тропинка, ведущая к полю. Зоя опустила взгляд на снег, залитый кровью, и увидела невозможное – из него поднималась желтая роза.

Она сорвала цветок и не смогла больше сдерживаться – заплакала.

– Это просто царапины, но некоторые довольно глубокие. – Мэлори, поджав губы, промывала порезы на коже Зои. – Хорошо, что ты приехала прямо сюда.

– Я думала… Нет, ничего я не думала… – Зоя почувствовала, что теперь, когда снова оказалась рядом с подругами, она словно пьяная – слегка кружится голова, и нарастает возбуждение. – Просто приехала сюда, даже домой не заскочила. Господи, я и не помню, как добралась. Все было как в тумане. Я хотела сразу увидеть тебя и Дану, рассказать обо всем, убедиться, что вы в порядке.

– Это не мы сражались в лесу с чудовищем.

– Угу… – Зоя старалась не обращать внимания на жжение.

Назад, в Вэлли, она вела машину словно в забытьи, ничего не чувствуя. Трясти ее начало только после того, как она переступила порог «Каприза».

Первым ее желанием стал душ. Ей просто необходимы были горячая вода и душистое мыло. Чистота. Желание вымыться оказалось таким сильным, что Зоя позвала подруг в ванную, чтобы не прерывать рассказ.

Теперь, когда она, закутанная в полотенце, сидела на табурете в ванной, а Мэлори обрабатывала порезы – Дана поехала к ней домой за чистой одеждой, – все случившееся казалось Зое сном.

– Он даже не решился преследовать меня в человеческом облике. Проклятый трус! Думаю, я ему задала жару.

– Пожалуй. – В порыве чувств Мэлори прижалась лбом к затылку Зои. – Господи, Зоя! Он мог тебя убить.

– Знаешь, мне тоже так показалось, и я здорово разозлилась. Я не пытаюсь обратить все в шутку. – Она сжала руку Мэлори. – Это было ужасно. Ужасно и как‑ то… первобытно. Я хотела его убить. Схватив тот сук, действительно была готова убить. Жаждала крови. Никогда в жизни такого не испытывала…

– Так, теперь переходим к спине. Чуть не зацепило фею.

– Сегодня это добрая фея. – Зоя поморщилась от боли. – Меня спас олень, Мэл. Если бы он не бросился на медведя, неизвестно, чем бы все закончилось. Он был ранен, у него текла кровь. Ранен гораздо серьезнее, чем я. Хорошо бы знать, что с ним все в порядке. Она усмехнулась, и в глазах Мэлори появился вопрос.

– Я собиралась вытереть его одноразовыми салфетками. Правда, глупо?

– Готова поспорить, олень так не думал. – Мэ‑ лори отступила на шаг, чтобы оценить нанесенный подруге ущерб. – Ну, вот. Сделала все, что могла.

– Лицо не пострадало? – Зоя осторожно встала и повернулась к зеркалу над раковиной. – Нет, все в порядке. Кажется, я начинаю приходить в себя – уже беспокоюсь о своей мордочке.

– Ты отлично выглядишь.

– Но немного помады и румян не помешает. – Она еще раз глянула в зеркало и встретилась взглядом с Мэлори. – Кейн не смог меня победить.

– Не смог, но каков мерзавец!

– Я продвинулась вперед. Точно не знаю куда, но сегодня я сделала нечто правильное, преодолела какой‑ то барьер, и это разозлило Кейна.

Зоя повернулась и победно улыбнулась подруге.

– Я не проиграю! Чего бы мне это ни стоило, я не проиграю.

В одной из башен Ворриорз‑ Пик Ровена смешивала снадобье в серебряной чаше. Она была очень встревожена, но руки действовали ловко и быстро.

– Ты должен все это выпить.

– Я бы предпочел виски.

– После. – Ровена бросила взгляд на Питта, который хмуро смотрел в окно. Торс его был обнажен, на боку поблескивала запекшаяся кровь.

– После того как ты выпьешь лекарство, я смогу обработать раны и нейтрализовать яд. Но все равно несколько дней будет больно.

– Ему тоже. Еще как. Его крови пролилось больше, чем моей. Она не побежала, – задумчиво сказал Питт. – Осталась, чтобы сражаться.

– И я благодарю за это судьбу. – Ровена подошла к любимому и протянула ему чашу. – Не капризничай. Выпей, Питт, до дна, а потом получишь не только свой виски, но и яблочный пирог на десерт.

Против яблочного пирога он устоять не мог – как и против взгляда прекрасных глаз возлюбленной. Питт взял чашу и залпом выпил снадобье.

– Проклятье! Ровена, ты не могла сделать его не таким противным?

– Садись. – Ровена раскрыла ладонь, на которой оказался толстый стакан. – Вот твой виски.

Питт сделал большой глоток, но садиться не стал.

– Линия фронта снова изменилась. Теперь Кейн знает, что мы не останемся в стороне, связанные законами, которые он нарушил.

– Он тоже рискует. Кейн сделал ставку на власть, которую приобрел за это время, силу и могущество, которыми себя окружил. Если заклятье можно разрушить, если Кейна удастся победить, он не останется безнаказанным, Питт. Нужно верить, что в нашем мире еще есть место справедливости.

– Мы будем сражаться.

Ровена кивнула.

– Мы тоже сделали выбор. А что, если в результате этого выбора мы останемся здесь? Что нам делать, если путь домой для нас будет закрыт?

– Жить, – он посмотрел в окно. – Что же еще?

– Что же еще? – повторила Ровена и прижала ладонь к его ране, снимая боль.

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8910 11 12 13 Следующая ⇒