Джена Шоуолтер 6 страница

Я вздернула подбородок и взглянула на него со всей напускной храбростью, на которую была способна.

‑ То есть это означает, что они смогут найти меня или даже уже знают, где я нахожусь?

Он закатил глаза и шагнул в мою сторону, сокращая мое драгоценное личное пространство. Но я не двинулась с места, не отступила, хотя и хотела так поступить, а вернее, должна была хотеть. Но от него исходило такое приятное тепло, от которого по моему телу начинали пробегать волны восхитительной дрожи, так что мне совсем не хотелось отходить от него.

‑ Ты очень уязвима, Белл. До тех пор, пока ты не научишься управлять своими способностями и контролировать их, ты будешь обычным набором химических элементов в симпатичной упаковке, а кроме этого ты будешь все время попадать в неприятности.

‑ Не называй меня так! – сказала я, топнув ногой от досады. Это, с позволения сказать, «звание», совершенно не вязалось с тем фактом, что я больше не была обыкновенным человеком. Я была каким‑ то особенным существом, которого боялись и преследовали.

‑ Так, это как? Уязвимой? – спросил Ром, и его губы изогнулись в некоем подобии улыбки. – Или набором химических элементов в симпатичной упаковке?

‑ И то, и другое. Я не какой‑ то там супергерой. Я найду способ, как избавиться от этих способностей, и тогда все, в конце концов, оставят меня в покое! – все эти необычные способности не стоили того, чтобы оказаться в такой передряге. И я совершенно не хотела, чтобы из‑ за них на мне ставили эксперименты, а потом убили.

‑ Ради твоего же блага мы найдем доктора, я надеюсь на это, – в его голосе не осталось и следа веселья.

Стоп. Что‑ то не складывалось здесь. Что‑ то… Мои глаза сузились, а руки сжались в кулаки.

‑ Ты противоречишь сам себе, Ром. Если мы найдем его, и он поможет мне избавиться от моих способностей, то я не смогу помочь тебе спрятать твою дочь, не так ли? И кстати, я совершенно не понимаю, каким образом могу помочь тебе. Ты ведь не можешь просто сказать мне, что твою дочь нужно спрятать и не посвятить меня хотя бы в какие‑ нибудь детали. А мне нужны именно детали. Почему ты собираешься спрятать её? Кто‑ то пытается ее похитить?

Он закрыл глаза и провел рукой по лицу.

‑ Тебе, наверное, нравится слышать звук собственного голоса? Поэтому ты и задаешь так много вопросов.

‑ Ответь мне. Иначе я буду спрашивать до тех пор, пока ты не ответишь!

‑ Хорошо, отвечаю. Ее никто не собирается похищать. Пока во всяком случае. Но она еще совсем ребенок, просто маленькая девочка, и она заслуживает нормальной жизни. Но ей никогда не удастся нормально жить здесь. Она вообще не сможет прожить никакую жизнь, если я не увезу ее отсюда и не спрячу где‑ нибудь, потому что однажды ее призовут на работу в один из отделов нашей организации. Причем в независимости от того, согласен я на это или нет, – его голос звучал решительно, но был наполнен болью. – И мне кажется, что я никогда тебе не говорил, когда именно я позволю тебе попытаться избавиться от твоих способностей.

Я нахмурилась.

‑ Ты мне позволишь? Черт возьми, ты действительно только что сказал «позволю тебе»?

‑ А ты заметила, что очень часто повторяешь то, что я говорю? Да, я сказал, что позволю тебе избавиться от своих способностей. А теперь, если ты не намерена сделать что‑ то, что я тебе делать не рекомендовал, то мне нужно идти.

О’кей, он решил устроить серьезное испытание моему самообладанию, которое и так уже было изрядно истощенным, но он не учел, что в этом испытании мне не было равных. Я не стала отвечать ему скорострельным потоком ругательств (ублюдок, сукин сын, фашист) и не стала бить его до тех пор, пока он не упал бы на пол и не начал бы плакать, как ребенок. Я просто сменила тему разговора, ничем не выдав тот факт, что я буду делать то, что посчитаю нужным, сразу после его ухода.

Тем не менее, я же не могла вести себя слишком уж открыто, чтоб он не заметил моего страстного желания остаться одной в этой квартирке.

‑ Куда ты уходишь? – спросила я и снова нахмурилась. – Ведь кто‑ то действительно может попытаться пробраться сюда тайком, пока тебя не будет.

‑ Мне нужно прикупить пару мелочей, которые нам понадобятся, и честно говоря, я бы лучше рискнул дать кому‑ то возможность влезть сюда, чем взять тебя с собой на улицу. Ты можешь запросто спалить мир дотла.

Я раздраженно взмахнула руками.

‑ Сколько раз еще я должна это повторить? Людям не угрожает никакая опасность с моей стороны!

Чем больше возможных катастроф он приписывает моим способностям, чем легче ему будет выполнить свою работу и отвести меня к своему боссу. Но ради Бога, я же не смогла вызвать банальный ветер! Ну и что, что мои пальцы могли гореть огнем? Я же никого не обожгла и ничего не спалила! Я продолжила его убеждать:

‑ Это же…

‑ Хватит, я больше ничего не желаю слышать, – произнес Ром, обрывая меня на полуслове. – Еще хоть одно слово и я опять свяжу тебя!

От возмущения я беспомощно хватала ртом воздух. «Он и правда это сделает», – подумала я, чувствуя, как внутри поднимается волна ярости. Он же сам говорил, что я больше не пленница, что мы поможем друг другу, а теперь угрожает связать меня. Если он только посмеет дотронуться до этой проклятой веревки, я… я…

Небольшая струя огня вырвалась из моих глаз и ударила в противоположную стену кухни.

Я вскрикнула от ужаса, с трудом осознавая то, что сейчас произошло. Ром бросился на пол. Он успел уклониться от прямого удара, но несколько искр все‑ таки затанцевало на его щеке, обжигая кожу. Расширенными от страха глазами я смотрела на пламя, которое начинало охватывать кухню.

‑ Так ты говоришь, что людям ничего не угрожает? – поинтересовался Ром, снова иронично изогнув бровь и прижав ладонь к обожженной щеке.

С ужасом, растущим по мере распространения огня по кухне, я подбежала к раковине и набрала чашку воды. Затем вылила её на языки пламени и повторила эти действия еще несколько раз. Не помогло.

Ром догадался начать тушить пожар с помощью огнетушителя. Он, конечно же, справился с пожаром, но ничего нельзя было поделать с унижением, которое я испытывала в этот момент. Боже, я действительно представляю собой угрозу для людей. Я опасна для окружающих. Возможно, Ром и его агентство правильно делают, пытаясь меня изолировать. Воздух наполнился едким запахом горелой краски. Черные клубы дыма стали подниматься к потолку, заставляя меня кашлять.

Отставив в сторону огнетушитель, Ром подпрыгнул и успел сорвать с потолка детектор противопожарной сигнализации до того, как он успел сработать. Он бросил детектор в раковину и многозначительно посмотрел на меня.

‑ Все еще думаешь, что мир в полной безопасности от тебя? – жестко спросил он.

‑ Нет, – я ответила уныло. – Я и впрямь выродок какой‑ то.

‑ Но ты очень симпатичный выродок. Меня не будет не больше часа, о’кей? Постарайся контролировать себя все это время.

‑ Хорошо, – мои плечи поникли. Я могла запросто убить Рома, могла сжечь его заживо. Мне хотелось убежать от него – ведь хотелось же? – но я не собиралась уничтожать его. Он даже толком ни разу не причинил мне серьезного вреда.

Ром тихонько вздохнул и в следующее мгновение взял мое лицо в свои ладони, заставлять поднять голову и встреться с ним взглядом. Ощущение его пальцев на моей коже было просто великолепным. Они были грубыми и шершавыми, но при этом чрезвычайно возбуждающими. Такие чувственные. Теплые и сильные. Но наиболее удивительным было то, что они словно успокаивали меня. По моему телу пробежала легкая дрожь. Теплое покалывание от его пальцев просочилось под мою кожу и, казалось, достигло каждого нервного окончания в моем теле.

‑ Белл, – нежным, как и его прикосновение, голосом, произнес он.

Я медленно подняла на него свой взгляд.

Он наклонился ко мне. Дыхание застряло где‑ то в моем горле, обжигая легкие.

У меня была возможность воспротивиться и отвернуться, когда его губы приблизились к моим, но я не сделала ни того, ни другого. Просто не смогла, потому что внезапно я всем своим существом страстно захотела, чтоб он поцеловал меня. Ром был опасным и волнующим, а, судя по последним событиям, у меня могло просто не быть никакого «завтра». Я даже не представляла себе, что со мной будет в течение следующего часа. Так что я позволю себе испытать это удовольствие без особой вины. Не колеблясь. Не останавливаясь. Я буду смаковать его, наслаждаться каждой секундой, и не важно, что это может плохо для меня закончиться. Очень вероятно, что это станет последним хорошим событием, которое произойдет в моей жизни.

Ром слегка коснулся моих губ своими один раз, потом второй. Возможно, он намеревался на этом и остановиться – на коротком невинном прикосновении, но я не позволила ему так поступить. В ответ я приоткрыла рот и провела языком по его губам.

Этого хватило, чтобы рухнули все преграды. Для нас обоих. Больше никакой истомы. Никакой нежности. Только необузданная страсть. Тихо застонав, Ром взял инициативу в свои руки. Его язык ворвался в мой рот, проникая глубоко и властно, требуя полного подчинения.

Он склонил голову в сторону, углубляя поцелуй. Его пальцы запутались в моих волосах, крепко сжав их. У него был вкус сексуального зрелого мужчины. И еще в нем ощущалось что‑ то чистое и почти невинное. Это было очень соблазнительно. Я не могла дать этому ощущению точное описание, я только знала наверняка, что это было не сравнимо ни с чем, что я когда‑ либо испытывала в жизни. И сейчас я хотела получить от него больше, намного больше чем поцелуй.

Наши языки сплелись в страстном неутомимом танце, жаждущие и ненасытные. Я поняла, что схватилась за его рубашку, прижимая его к себе так сильно, как будто боялась, что он вот‑ вот исчезнет. Я чувствовала, как внутри меня разливается тепло, целая бездна блаженного тепла. Оно зародилось во мне словно тонкий язычок пламени, а затем охватило все мое тело, затрагивая каждую клеточку.

Мои соски затвердели под футболкой и теперь терлись об неё при каждом моем движении, возбуждая меня еще больше. Ноги подкашивались. Страсть буквально поглотила меня. Пламя внутри стало еще больше. Ром больно схватил меня за волосы, словно боялся, что если разожмет кулак, то не сможет удержаться на ногах. Мне даже показалось, что он страшился даже мысли о том, чтобы выпустить меня из объятий. И вдруг в следующее мгновение он зарычал и отпрянул от меня.

‑ Ром, – позвала я, задыхаясь от возбуждения.

Он стоял на расстоянии вытянутой руки от меня, отрывисто дыша.

‑ Ты чуть не спалила меня, – сумел выговорить он.

Во мне действительно бушевало пламя. Я хотела снова чувствовать его тело под моими ладонями. Хотела ощутить его язык у себя во рту. Хотела почувствовать его эрекцию у себя между ног своим чувствительным местечком, хотела чтобы он, скользя то вверх, то вниз, сначала медленно, а затем все быстрее, увел меня за грань сладостного удовлетворения. И только теперь до меня стало доходить, что я в буквальном смысле едва его не спалила. «Я чуть не сделала из него гриль», – осознала я, глядя как из моих пальцев струится дым. И все равно я все еще хотела его!

Почему же я так неистово желала его? И почему именно его?

Я резко и глубоко вдохнула, пытаясь прийти в себя, но это не помогло. Легкий мужской аромат Рома щекотал ноздри. Еще одна волна безудержного желания накрыла меня, заставляя низ живота трепетать. И тут же во мне заревело, оживая, другое пламя. Черт побери, я не должна была хотеть его настолько сильно. Может… может, мы не должны были делать все это. Теперь я была уязвима перед ним еще больше.

Мои руки сжались в кулаки, и я сконцентрировалась на своем гневе. В эту минуту любая другая эмоция была намного безопаснее, чем безудержное желание. Он не должен был целовать меня!

‑ Ром, – снова произнесла я.

‑ Я не должен был это делать, – выдохнул он, словно читая мои мысли.

‑ Да, не должен был! – я подавила внезапный порыв обвести пальцами контур моих губ, припухших и пульсирующих после его поцелуя.

‑ Я не собираюсь говорить, что сожалею об этом, – его слова казались хриплым рычанием, прорывающимся сквозь повисшую внезапно тишину. – И я не буду обещать тебе, что не сделаю этого снова.

Я поджала губы, пытаясь справиться с новой волной удовольствия, охватившей меня после его слов. Эй, ты же злишься на него, помнишь?

‑ А я и не просила тебя об этом!

Он задумался, затем покачал головой. К моему удивлению, его глаза светились удовлетворением.

‑ Ты не просила меня не пытаться сделать это снова или же не просила не обещать этого?

‑ Ты не мог бы просто заткнуться? – я и так готова была практически наброситься на него, так зачем же еще больше усугублять ситуацию, озвучивая свои желания вслух. Он, должно быть, знал, что какая‑ то часть меня – та, которая присуща всем женщинам – надеялась на то, что он поцелует меня еще раз. И желательно побыстрее. Мои соски все еще были твердыми, как бусинки, и грозили вот‑ вот порвать ткань футболки. Да и пульсирующая боль между ног тоже никак не желала рассеиваться.

Он протянул руку и кончиками пальцев обвел контур моих губ именно так, как пару минут назад я хотела сделать сама, посылая опасные призывы пламени, которое уснуло глубоко внутри меня и которое в любой момент могло вернуться с новой силой.

‑ Ты можешь доверять мне, – произнес Ром. Неужели в его голосе и правда сквозила вина? Или мне послышалось? – Несмотря на все, что произошло, или же, как раз из‑ за всего этого, ты можешь довериться мне. Я не причиню тебе вред и не предам тебя, что бы не случилось.

Странно, но мне очень захотелось поверить ему и отдать свою жизнь в его умелые соблазнительные руки. И все же я решила, что сейчас не время идти на поводу у своих желаний – они и так меня завели слишком далеко в настоящий момент!

Он принял мое молчание за согласие и сказал:

‑ Я проверю здание и окрестности. Если ты останешься здесь, то должна быть в безопасности.

Напоследок погладив меня по щеке, он ушел. Или, правильнее было бы сказать, исчез, оставив после себя пустую комнату, из которой словно выкачали весь воздух.

В растерянности я переводила взгляд с одного угла кухни на другой, но так и не поняла, как ему это удалось. Еще секунду назад он стоял передо мной, а в следующее мгновение – как будто испарился. По сути, единственным напоминанием о том, что он вообще был здесь, служило восхитительное покалывание на моих губах и пульсирующее тепло внизу живота.

‑ Ром…, ‑ я предприняла еще одну отчаянную попытку позвать его.

Как он мог уйти, если я не слышала ни звука закрывшейся входной двери или, в крайнем случае, опустившегося окна. Но я не услышала ни того, ни другого и поплелась осматривать эту обшарпанную квартирку. Но я не нашла ни единого следа Рома.

Черт возьми, как ему удалось уйти так тихо? Как он и говорил, входная дверь и окна были оснащены специальными паранормальными защитными штучками. Они представляли собой серебристые, похожие на паучьи лапки, крепления совершенно футуристического вида, которые держали окна и входную дверь закрытыми намертво. Я сильно сомневалась в том, что Ром смог просто пройти сквозь эти окна или дверь. Или же смог? В конце концов, что я знаю о современном мире?

‑ Он ушел, – сказала я себе. – И не важно как он это сделал.

Вместо того чтобы тратить еще хоть одну минуту своего драгоценного времени на размышления о Роме, я стала осматривать комнату в поисках телефона. Мне ужасно хотелось услышать папин голос.

Что ж, в этом случае Ром точно не солгал – я не нашла даже намека на телефон.

‑ Вот дерьмо! – выругалась я и начала расхаживать по тесной гостиной, пытаясь придумать, что же мне делать дальше. Если я вернусь назад, в свою квартиру, то будет ли мой телефон прослушиваться? Кто‑ то сможет отследить мои звонки? А если я просто выйду из этого здания и найду платный телефон, то сумеют ли меня выследить? А возможно и убить?

Или меня просто похитят?

Ром сказал, что его не будет почти час. Мне нужно было решать немедленно. Остаться и ждать Рома, поверить, что он сдержит слово и защитит меня. Или уйти и самой позаботиться о себе, и при этом постараться не уничтожить весь мир.

В любом случае, я могу принять неверное решение. А если я приму неверное решение, то просто в очередной раз поприветствую неприятности с распростертыми объятьями.

Осознавая это, я почувствовала, как меня охватывает отчаяние. Я помассировала виски. Вот что мне действительно было нужно, так это побыть наедине с собой, спокойно все обдумать, не зацикливаясь на мыслях о том, когда же вернется Ром. Пришло время принимать решения на моих условиях, а не на его. Потому что все, что Ром говорил, вполне может оказаться ложью, нацеленной на то, чтобы усыпить мою бдительность и заставить плясать под его дудку. Или же нет. Ууууф!

Что‑ то в этой ситуации со сделкой, которую он хотел заключить со мной, настораживало, но я никак не могла понять, что именно. И все же, у меня было какое‑ то странное предчувствие и мне оно не нравилось, заставляя еще больше нервничать.

Я тяжело вздохнула. Мне нужно было где‑ то спрятаться, чтобы все спокойно обдумать и решить что делать дальше. Надо бежать, как я и хотела с самого начала. Я буду осторожна. Я не позволю эмоциям взять верх, что должно обезопасить мир от моего пагубного воздействия. И я не буду никому доверять, что должно обезопасить меня.

Естественно, я не могу вернуться в свою квартиру, поэтому нужно отправиться туда, где я никогда не была. Туда, где никому не придет в голову искать меня.

Полная решимости уйти из этой квартиры, я несколько минут храбро сражалась с входной дверью, но так и не смогла ее открыть. «У меня осталось не так много времени, чтобы выбраться отсюда», – подумала я, так как подозревала, что Ром постарается вернуться как можно скорее. Я сосредоточенно уставилась на дверную ручку, но проблема была в том, что, сколько бы я не пялилась на нее, дверь все равно не откроется!

Зато я могу попытаться прожечь её насквозь…

Я второпях обшарила квартирку и нашла сумку из искусственной кожи. Закинула в неё все свои скудные пожитки. К счастью, Ром – спасибо ему за это – захватил с собой несколько вещей из моего гардероба и большинство моих туалетных принадлежностей. Он, конечно, не взял мои кредитки, но пачка банкнот, которую я нашла под матрасом, вполне это компенсирует. Я засунула деньги в карман.

Готовая к новой встрече с проклятой дверью, я гордо прошествовала в коридор и остановилась возле нее, свирепо глядя на дверной замок. Интересно, как же мне воспользоваться своей силой и при этом не спалить все к чертовой матери? Может, стоит позволить себе немножко разозлиться… Но только совсем немножко! Надеюсь, сгорит только замок и ничего больше.

Господи, пожалуйста, пусть ничего больше не сгорит!

Глубоко вздохнув, чтобы настроиться на нужный лад, я поставила сумку на пол рядом с собой. Помассировав шею, я приготовилась усердно поработать над хорошей (но небольшой! ) целенаправленной струей пламени. Для этого мне нужно было подумать о чем‑ нибудь, что злило меня, но не приводило в бешеную ярость.

О’кей. Так, попробую вспомнить, что меня раздражает. Я ненавижу, когда кто‑ то впереди меня резко меняет полосу на дороге. Еще я терпеть не могу грубых покупателей и работу прислуги. «Вот так, молодчина», – подумала я, мысленно похлопав себя по спине, когда внутри меня появилось маленькое зернышко гнева. Однако, это похлопывание быстро погасило гнев, наполнив меня чувством удовлетворения.

Сконцентрируйся же! К чему еще я чувствую отвращение? Точно, я знаю! Я ненавижу, когда меня преследуют плохие парни! Мне не нравится, что люди хотят меня убить. Ненавижу этот экспериментальный секретный препарат, который мне подсунули, не спросив на то моего согласия. Ненавижу, ненавижу! Ненавижу потому, что теперь я осталась без работы, без средств к существованию, а плата за проживание моего отца в жилом центре должна быть выплачена в ближайшие сроки.

Мое дыхание стало порывистым, когда гнев во мне стал подниматься неудержимой волной. Руки сжались в кулаки. Я вспомнила, что ненавижу и то, каким чертовски аппетитным и сексуальным был Ром. Каким восхитительным он был на вкус… Ненавижу себя за то, что уже снова страстно хочу попробовать его… И как, черт возьми, получилось, что у него есть дочь? О, Господи, дочь!!! Я знаю, что он не солгал на счет этого – я видела по его глазам, что он был очень искренним, когда говорил об этом. А еще в его глазах была отчаянная потребность защитить её и страх за судьбу дочери. Неужели это означало, что у Рома также есть жена?

Вот ублюдок! Конечно, есть. Дома его ждет прелестная женушка. И он еще посмел целовать меня так, будто бы был не в силах прожить следующее мгновение, если не отполирует мои миндалины! Он ласкал мое лицо и заставил меня…

Поток огня вырвался из моих глаз и ударил прямо по входной двери. Отдача была настолько сильной, что меня отбросило назад, и я упала на спину. Но даже, когда я упала, огонь продолжал вырываться из моих глаз и языки пламени возникали везде, куда я смотрела, прокладывая свой смертоносный, оранжево‑ золотистый путь по коридору. Отчаянно хватая ртом воздух, я крепко зажмурилась, блокируя огонь и стараясь очистить сознание от гнева.

Но как только я закрыла глаза, то почувствовала, как нагреваются мои пальцы. Через секунду из них хлынуло пламя. О, Боже! Я открыла огненные врата, которые теперь не желали закрываться! Я ощущала, как огонь вокруг меня шипел и сжигал все на своем пути. Вокруг меня горело все – полыхал ковер, огонь разъедал краску на полу, уже начинали гореть доски пола. Запах гари наполнил мои ноздри.

Мое сердце грозило выскочить из груди, выбивая барабанную дробь. Успокойся, Белл Джеймисон, возьми себя в руки. Немедленно! Пожалуйста, ну возьми себя в руки. Если я этого не сделаю, то спалю все здание до самого фундамента. Люди могут пострадать и даже погибнуть. Из‑ за меня. По моей вине… Глубокий вдох, затем выдох. Тепло окутывало меня со всех сторон, и мое тело радостно реагировало, радуясь, наслаждаясь и рождая еще больше этого тепла.

‑ Я же могу держать огонь под контролем, – сказала я вслух, держа руки вытянутыми перед собой и пытаясь загнать огненный ад обратно в себя.

В голове билась одна только мысль: «Пусть это сработает, пусть это сработает, пусть это сработает». Я снова стала убеждать себя, повторяя:

– Я могу держать огонь под контролем. Я могу управлять стихиями. Они должны подчиняться мне, а не я – им.

Я открыла глаза, чтобы хоть мельком взглянуть на полнейший хаос вокруг меня, и в этот момент очередная порция пламени вырвалась на свободу из моих глаз. Я крепко зажмурилась, на меня накатила волна паники. Господи, что же мне делать? Как остановить этот ужас? Думай о хорошем, срочно вспомни о чем‑ то приятном. А все, что хоть слегка меня расстраивает, нужно выбросить из головы.

Итак, что заставляет меня чувствовать себя счастливой? Шерридан встречалась с близнецами. Мой папа жив. Пятидесятипроцентная скидка на распродаже. Шоколадные пирожные – пусть они и увеличивают мою талию, но я не буду задумываться об этом. Я прихожу в экстаз от мысли, что больше никогда не буду подавать кофе разным снобам.

С каждой новой такой мыслью гнев и паника отступали, и я чувствовала, как руки начинают остывать. Осторожно и медленно я приоткрыла глаза. Долгий выдох сменился тяжелым вздохом облегчения. Огонь все еще бушевал вокруг меня, но, по крайней мере, пламя больше не вырывалось из моих глаз и пальцев.

Я не могла позволить соседям пострадать из‑ за меня. Я помчалась на кухню и испытала огромное облегчение, увидев, что огнетушитель, которым воспользовался Ром, лежал недалеко от кухонной плиты. Мне следовало держать его поблизости к себе. Какая же я глупая… Я вернулась обратно в коридор, распыляя содержимое огнетушителя во все стороны. Вскоре коридор заволокло белой дымкой, и пламя сменилось простым шипением.

Я уронила уже пустой огнетушитель, мои сильно дрожавшие руки безвольно опустились, и я стала осматриваться вокруг, оценивая нанесенный собственноручно ущерб. Кушетка, телевизор, кофейный столик и моя сумка были безнадежно испорчены. Ворсистый коврик тоже был в ужасном состоянии, но был и повод для радости.

Входная дверь сгорела дотла, кроме чертова замка, который все еще цеплялся за единственную оставшуюся от дверной рамы балку, оставив вместо себя зияющую дыру, ведущую из коридора прямо в холл. Густой дым моментально повалил наружу. В холле сразу же сработала сигнализация, завыв так громко, что я съежилась от страха.

Сразу после этого соседи начали выбегать из своих квартир. Я подумала о то, что если кто‑ то них знает Рома, то они могли позвонить ему и рассказать о случившемся. И вполне вероятно, что он уже возвращается обратно. Не говоря уже о том, что я могла своими действиями дать знать плохим парням где меня искать, конечно, если они до сих пор не знали, где я скрываюсь.

‑ Что ты натворила? – требовательно воскликнула пожилая женщина, скрестив руки на своей внушительной груди. На ней был халат вишневого цвета, а волосы были накручены на голубые бигуди. – Рэймонд знает, что ты была в его квартире?

Рэймонд? Что за Рэймонд, черт побери? Может, это парень, у которого Ром позаимствовал эти апартаменты – если так, то прости, Рэймонд! – или же это было фальшивое имя, которым любил пользоваться Ром? В любом случае, я не собираюсь застрять здесь, пытаясь это выяснить.

‑ Вырубите, наконец, эту проклятую сигнализацию, – послышался крик из толпы.

‑ Кто‑ нибудь позвонил управляющему? Он будет чертовски зол!

‑ Не видать тебе залога, как своих ушей!

Радовал тот факт, что дом был старый и не был оборудован системой, которая в случае пожара распыляла воду. Иначе все давно вымокли бы до нитки.

‑ Передайте управляющему, что мне очень жаль, – сказала я, и стала протискиваться сквозь толпу зевак.

‑ Эй, ты не можешь вот так уйти! – завизжала женщина с бигуди, на мгновение заглушая вой сигнализации. – Ты чуть не спалила дом. Вернись сейчас же!

Я заметила дверь, ведущую на лестницу, и выскользнула из холла. Адреналин понесся по моим венам неудержимым потоком, переполняя меня, словно я просто пила его через трубочку, и подстегивая меня двигаться вперед, не останавливаться ни на секунду. Я неслась по лестнице на первый этаж, и постепенно голоса и завывания сирены стали звучать все тише и тише. Пряди волос лезли мне в глаза, ослепляя на какое‑ то время. Я продолжала бежать и, наконец‑ то, выбралась на улицу. Безоблачное небо Джорджии дарило городу утренние лучи солнца, горячие и палящие. Я моментально вспотела; мимо меня с жужжанием пролетали какие‑ то насекомые.

Люди медленно брели по тротуарам, ни о чем не подозревая и не обращая внимания на суматоху и беспорядок, которые я оставила позади себя. Машины проносились по улицам. Выхлопные газы ударили мне в нос, раздражая горло, и я закашлялась. Я стояла на тротуаре, кашляла и одновременно пыталась решить в каком же направлении двигаться дальше.

Хотя этот вопрос стоит обдумать более тщательно. Я не имела представления, где находилась, куда мне стоит отправиться, у меня не было даже настоящего плана. Я не узнавала окрестности, только понимала, что они лишь кажутся мне такими открытыми и манящими. Оглядевшись по сторонам, я постаралась успокоиться. Со мной все будет в порядке. Со мной все будет в порядке. Со мной все будет в порядке. Никто не выглядит подозрительно.

Все еще кашляя, я повернула вправо и пошла по улице. Просто шагала, стараясь выглядеть как можно непринужденней. Я надеялась, что смогу затеряться в толпе и сориентироваться, как вдруг – вот дерьмо! Ром вышел из‑ за противоположного угла здания и уставился прямо на меня, словно заранее знал, что я буду здесь. Черты его лица исказила ярость.

Невзирая на жару, я почувствовала, что у меня кровь в жилах стынет. Все больше и больше, в то время как меня охватывал страх. Я резко развернулась и отчаянно бросилась наутек. Я бежала мимо каких‑ то зданий, которые, стоило мне пробежать мимо, покрывались слоем льда. Люди расступались передо мной, а те, кто этого не делал, застывали на месте. Причем в буквальном смысле. Я и рада была бы это прекратить, но никак не могла справиться с приступом паники.

Я не для того преодолела столько препятствий, чтобы Ром снова меня поймал. Даже если я скором будущем решусь с ним сотрудничать и начну доверять ему, то это будет на моих условиях. И тогда, когда я захочу. Я больше не позволю ему заставлять меня что‑ либо делать. Никто больше не будет указывать мне что делать.

Храбрые мысли, особенно для девушки, которую скоро поймают.

Асфальт под моими ногами превратился в сплошную ледяную полосу, и я начала спотыкаться и поскальзываться, бросая дикие взгляды назад. Ром тоже выглядел на льду не слишком уверенно, но все же, казалось, с каждой секундой приближался ко мне все больше и больше. Я винила во всем свой непрекращающийся кашель, который значительно мешал мне двигаться быстрее. Что со мной? Я раньше никогда так не реагировала на выхлопные газы.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒