Клянусь, эту рецензию писал не я, но я определенно согласен с каждым словом!!! 8 страница

Черта с два. Ну и дерьмо! Я открыл дверцу минивэна, все еще злясь, что мне теперь приходится ездить на такой ужасной тачке. Я бы с радостью хлопнул этой дверцей изо всех сил, но мне не хотелось привлекать к себе излишнее внимание. Ну да, а еще мне казалось, что эта хлипенькая дверца может отвалиться к чертям. Не хватало еще ездить по населенному зомби миру в машине, открытой всем ветрам. Это все равно что попытаться спрятать открытую банку с ветчиной на Гавайях.

Кроме тихого мурлыканья двигателей двух минивэнов (сарказм – на самом деле они гудели так, словно в сушилку одновременно засунули нескольких котов и здоровенную упаковку батареек), не было слышно ни звука. Ночь была тихой. Мертвецки тихой. (И не говорите, что я вас не предупреждал! ) Я осторожно отошел на порядочное расстояние от машин и навострил уши. Это, конечно, не в тему, но все же: как вообще можно «навострить» уши? Изменить их положение их нельзя, увеличить уровень громкости – тоже. Пожалуй, можно только сконцентрироваться на звуках. Жена гордилась бы мной, узнай, что я нашел такое объяснение.

Ничего. Я ничего не услышал. И все же это не принесло мне облегчения. Тишина пугала почему-то даже сильнее. Когда слышишь звук, сразу понятно, на что обратить внимание. Без него не знаешь, с чего и начать. Я прислонился лбом к холодному стеклу, приложил к нему руки на манер бинокля и попытался разглядеть хоть что-нибудь. (Жаль, глаза навострить не получается, как ни старайся) Результат был примерно тот же – ничего. В такие моменты в низкобюджетных фильмах кто-нибудь обязательно прилепляется к стеклу изнутри, пугая героев и зрителей. И что вы думаете? Я был АБСОЛЮТНО уверен, что так и должно произойти сейчас, в реальной жизни. И был приятно удивлен, когда ничего подобного не случилось.

Би-Эм и Тревис тоже вышли из машин. Я вздрогнул, когда они открыли двери. Вообще-то я чуть не обоссался от страха – надеюсь, никто этого не заметил. Я постарался не подавать виду.

– Что там? – крикнул Би-Эм, и от его голоса задребезжало стекло.

– Было пусто, но теперь все может измениться, – проворчал я.

– Чего? – громогласно переспросил он.

– Тащи монтировку! – проорал я.

Тревис направился прямиком ко мне, а Би-Эм полез в багажник минивэна в поисках монтировки.

– Нашел! – торжествующе воскликнул он.

– Друг, прекрати орать! – сдавленным шепотом ответил я. Все нужно было показывать на своем примере.

– Ладно! – крикнул Би-Эм и направился ко мне.

В свете фар его громадный силуэт с пистолетом в одной руке и монтировкой в другой выглядел устрашающе. Я даже посетовал, что вовсе не этот классический образ из фильмов ужасов был нашей главной проблемой.

– И зачем она тебе? – спросил Би-Эм, передавая мне монтировку.

В ответ я слегка постучал по стеклу.

– А-а, – протянул Би-Эм и попятился.

Прицелившись, я постарался прикрыть глаза, чтобы в них не попали осколки стекла и как-то защитить уши от шума. Но что тут поделаешь? Бог не снабдил наши уши веками, а ведь они бы порой не помешали! Впрочем, такое благословение вполне могло обернуться проклятием. Только представьте: мы, парни, смогли бы НА САМОМ ДЕЛЕ выключать болтовню своих вторых половинок. Проблема только в том, что они бы тогда не просто подозревали, что мы их не слушаем, но и имели бы визуальное доказательство. Ладно, признаю, идея не из лучших.

– Пап, – спокойно сказал Тревис, и я остановился на середине замаха. Монтировка лишь слегка коснулась стекла. – Дверь открыта.

– Ага, я видел, – ответил я и вернул монтировку Би-Эм. – Трейси! – крикнул я через плечо.

– Да, да, все поняла, – бросила она и пересела с пассажирского сиденья на водительское. Устроившись и на свой вкус отрегулировав кресло, она показала мне два пальца вверх – готово.

– А зеркала настраивать не будешь? – спросил я.

Она снова ответила мне жестом – на этот раз не столь приличным.

Я глубоко вздохнул. Чтобы войти в эту дверь, мне нужно было задействовать все резервы смелости. Би-Эм шел следом за мной, а Тревис замыкал цепочку. Я еще раз втянул в себя холодный воздух, и тут Томми проскочил мимо меня и скользнул внутрь.

– Откуда он, черт возьми, взялся? – недоуменно спросил Би-Эм.

– Похоже, внутри безопасно, – заметил я и ступил в черноту.

Сделав пару шагов, я остановился. Не от страха и не от дурного предчувствия – я просто ни черта не мог разглядеть. Мне вовсе не хотелось напороться на какую-нибудь лыжную палку или свалить полку с гантелями. Томми, однако, ходил по магазину так уверенно, словно у него была карта. Мне ничего не оставалось, кроме как следовать за ним по пятам.

Тут Би-Эм врезался мне в спину, и я чуть не растянулся на полу.

– Прости, друг. Куда он подевался?

– Черт, Би-Эм, я руки своей разглядеть не могу, а ты меня спрашиваешь, куда он подевался!

Мы с Би-Эм повернулись одновременно. Не знаю, совпали ли в этот момент наши мысли, но на лице Би-Эм читалось такое благоговение, что сомнений у меня не оставалось. Томми сиял, как архангел Михаил, пришедший обрушить кару на этот грешный мир. Когда глаза привыкли к свету, мы поняли, что парень держит в руках походный фонарь на батарейках. Я встряхнул головой, чтобы прогнать наваждение, но – клянусь! – на секунду я все же заметил, что дело не только в фонаре. Мне хотелось спросить у Би-Эм, но он бы, наверное, начал бы отпираться. Черт, да ведь я и сам не понял, что именно я там увидал.

– Я нашел кокосовый зефир! – заявил Томми, сунув в рот очередной кусок лакомства.

– Ты слышал, как он пакет открыл? – спросил Би-Эм.

– Би-Эм, я уже не пытаюсь объяснить, что делает этот парень. От этого только голова болит.

– Ладно, проехали.

Через двадцать минут все собрались в дальнем левом углу магазина. Мы зажгли несколько фонарей и поставили пару палаток. Томми решил, что они могут сравниться разве что с зефиром. Дверь мы (точнее, Би-Эм) приперли кучей тяжестей, чтобы ее нельзя было открыть. Но никто не забыл о происшествии в полицейском участке Воны. Я припарковал один минивэн у двери, а второй – у запасного выхода на задворках магазина. В худшем случае нам некоторое время придется поездить на одной машине. И если есть на свете справедливый Бог, нам удастся избавиться от мерзкой бирюзовой тачки.

К счастью, мы были в Миссури, а не в каком-нибудь неофашистском штате вроде Нью-Йорка. В магазине нашлась целая куча оружия и боеприпасов. Если бы не два здоровенных окна на фасаде, я бы даже предложил остаться здесь до весны.

Еды, пусть и не слишком вкусной, тоже было достаточно. На полках был невероятный ассортимент сушеного мяса, причем мы отыскали даже страусовое. К нашему удивлению, оно оказалось совсем не похоже на курятину – есть его было просто невозможно. Еще мы нашли кучу еды быстрого приготовления и даже праздничный ужин для Дня Благодарения. Распотрошив несколько таких пакетов, мы устроили настоящий пир. Конечно, на трапезу индейцев и первых поселенцев это походило мало, но мы были действительно благодарны тому, что живы и до сих пор вместе. К несчастью, пива в магазине не нашлось, а по телевизору не показывали футбольного матча, но мы обошлись и без этого. Мальчишки достали луки и стрелы и принялись стрелять в манекены, наслаждаясь возможностью атаковать противника, который не хочет тебя съесть. Даже Джастин стал веселее, чем в последние дни. Это меня очень порадовало.

Время шло, а мы все очень устали. Трейси с любопытством наблюдала, как я разбиваю еще одну палатку в некотором отдалении от остальных. Картинно потянувшись, я дал всем понять, что отправляюсь на боковую. Мысли так и прыгали у меня в голове, но это не помешало мне практически сразу отключиться.

Меня со всех сторон окружали яркие цвета. Казалось, я попал в Сладкое королевство. Я не шучу! По холмам из взбитых сливок неспешно текла шоколадная река. Тут и там стояли деревья из карамельных палочек и огромные, похожие на брокколи – которая здесь была совсем не к месту – кусты. Еще более необычно выглядели сладкие батончики в обертках, которые свисали с раскидистых ветвей. По реке на громадном «Сникерсе» ко мне плыл Томми, который периодически прекращал работать веслами, и откусывал шоколад.

– Эй, мистер Ти! – воскликнул он.

Он с ног до головы был покрыт шоколадными брызгами.

Тут ко мне подбежал Генри, в зубах он сжимал огромную кость из белого шоколада.

– Томми, собакам шоколад вообще-то вреден.

– Это не настоящий шоколад! – театральным шепотом сказал Томми. – Это какао! Собакам его можно!

Сойдя на берег со своего плота, Томми подошел ко мне вплотную и радостно улыбнулся.

– Мистер Ти, я даже не знал, что сумею, но все получилось, – гордо заявил он.

– Сумеешь что, Томми? – уточнил я, полагая, что он имеет в виду переправу через реку на шоколадном батончике. – И откуда здесь брокколи?

– Привести вас сюда, – объяснил Томми. – Мама всегда говорила, что мне нужно есть больше овощей.

– Привести меня сюда? Томми, это ведь сон. Что происходит?

– Просто проверка. Вам пора. Миссис Ти уже на подходе.

– Что?

Я резко проснулся. Трейси как раз вошла в палатку.

– А тут довольно уютно.

– Привет, дорогая, – хрипло бросил я, не понимая, где нахожусь.

Случилось что-то невероятное, но мне нужно было время, чтобы это осмыслить. Трейси тем временем залезла в спальный мешок, который я для нее расстелил. Через несколько секунд я уже забыл о своем «сне» и набросился на нее с грацией одурманенного тигра.

– Ты что творишь? – недоуменно спросила она.

– Сама знаешь, – тихо ответил я.

– Нет, не знаю, – возразила она.

– Да ладно… Знаешь ты все, – сказал я, пытаясь ее завести.

– Нет, не знаю… Постой-ка… Ты что, пытаешься меня соблазнить? – удивленно пробормотала она. – Ты сдурел?! – Она тотчас повысила голос. – Да скорее у тебя из задницы золото посыплется!

Вероятность этого показалась мне ничтожной, так что, видимо, мне не на что было рассчитывать. От громогласного хохота Би-Эм, который расположился в палатке в нескольких метрах от нас, мне стало еще хуже. Я ведь мужик. А мужики, как бы ни было сложно, пока не померли, только и думают, что о сексе. Я засыпал, чувствуя, как пылают щеки. Неудивительно, что мне приснился пляжный лежак.

– Зачем манекенам соски? – поинтересовался я на следующее утро, вылезая из палатки и поправляя свое хозяйство. Чертов Би-Эм, как всегда, не упустил шанса заметить мое негодование.

– Золотую двадцатку не разменяешь? – усмехнувшись, бросил он. – Смотрю, тебе вчера не перепало?

Я уже собрался окатить его волной проклятий, но тут с его губ сорвалось слово, которое спасло положение:

– Кофе?

Я пошел к нему.

– Слишком близко не подходи, мы едва друг друга знаем! – рассмеялся он.

– Очень смешно, – буркнул я и взял чашку с дымящейся амброзией.

Кофе, конечно, был не из ресторана, но на вкус вполне сносный. Я уселся рядом с Би-Эм и, чтобы его немного позлить, приобнял его одной рукой.

Он тотчас вскочил на ноги.

– Мужик, ты чего? – вскричал он.

Я изобразил святую невинность.

Би-Эм передвинул свой стул на самый дальний край нашей туристической стоянки. Ночью кто-то нашел на полках муляж костра с поленьями и камнями и поставил его в центр расчищенной накануне площадки.

Когда Би-Эм опустил на стул весь свой немалый вес, я спросил:

– И как только эта хлипкая штуковина тебя выдерживает?

– Не ссорьтесь, мальчики, – сказала Джен, вернувшаяся из туалета. Она передала Би-Эм флягу с водой, и тот жадно припал к ней губами, проглотив сразу половину содержимого.

– Хочешь? – спросил он, протянув мне флягу.

– Не, спасибо. Я сам принесу, – ответил я.

– Майк, да возьми уже, – сказал Би-Эм, ткнув мне флягой прямо в лицо.

– Забей, дружище. Я сам.

– Но здесь ведь еще осталось немного! Не усложняй, – с некоторым раздражением бросил Би-Эм.

– Би-Эм, я не хочу. Я могу и сам сходить за водой, – отрезал я.

– Это все потому, что я черный?! – воскликнул он.

Джен повернулась к нам, чтобы увидеть, как будет развиваться эта опасная ситуация. О, я-то прекрасно знал, что будет дальше! Скорее всего, Би-Эм заедет кулаком мне в зубы.

– Би-Эм, да ладно тебе. Ты ведь меня знаешь.

– Хрена с два я тебя знаю, – прошипел он. Казалось, от гнева он увеличивался в размерах. Еще секунда – и он готов был сорваться со стула.

Все парни подошли ближе. Брендон выступил на передовую и собрался при необходимости броситься наперерез здоровяку. Впрочем, сомневаюсь, что Би-Эм обратил бы на него хоть какое-то внимание.

Трейси решила воспользоваться этим дивным моментом, чтобы вылезти из палатки.

– Би-Эм, – с нажимом сказала она.

– Трейси, с тобой у меня нет проблем, – пробурчал Би-Эм, не сводя от меня глаз. – Ты этого хочешь, Майк? Хочешь, чтобы жена за тебя со всем разбиралась?

– Би-Эм! – воскликнула Трейси.

– Что тебе надо, ЖЕНЩИНА? – вскричал Би-Эм.

– Он бы не взял флягу, даже если бы ее принесла я, – объяснила Трейси.

– Да ладно? – удивился Би-Эм.

– Би-Эм, Майк – гермофоб. Клянусь, если бы я глотнула из фляги, он бы не взял ее у меня из рук.

– Правда? – недоверчиво переспросил Би-Эм и снова повернулся ко мне. – Пожалуй, мне стоит извиниться, – сказал он и рассмеялся. – Погоди-ка… Как же вы тогда целуетесь? Не, забудь, не хочу этого знать.

Би-Эм покачивал флягу в руках и то и дело разражался новым приступом смеха, как будто ничего забавнее в жизни не слышал.

– И не поцеловаться… – Он хохотнул. – А то вши заведутся.

Если бы он не представлял собою монолит, он бы треснул от смеха по швам.

– Да ладно, Майк? Ты реально не можешь пить из чужой бутылки? – спросила Джен. – Забавно.

Я с трудом улыбнулся. Невроз номер двадцать два поднял свою мерзкую голову.

– А откуда у вас дети? Искусственное оплодотворение? – сквозь смех выдавил Би-Эм. – Непорочное зачатие? Погодите… погодите… я понял! Дублер!

Я поднялся на ноги и оставил Би-Эм в одиночестве. Он так разошелся, что даже не заметил моего отсутствия.

– Вот блин, Майк! Еще бы чуть-чуть… – воскликнул Брендон, когда мы на несколько шагов отошли от содрогающегося титана.

– Да, кстати, Брендон… Я ценю твой порыв. Но ты и сам видишь, как часто я попадаю впросак.

– И все из-за спешки, – добавил он.

– Так и есть, – кивнул я. – Суть в том, Брендон, что я не хочу тащить кого-то за собой. – Брендон повесил нос. – Пойми меня правильно, Брендон, я ценю любую помощь, но не смогу жить с осознанием того, что с кем-то из вас что-нибудь случилось… особенно в процессе спасения моей задницы.

Казалось, Брендон хочет что-то ответить, но мне не хотелось давать ему пространства для маневра.

– Да ты только подумай… Николь ведь из меня всю душу вынет!

Сказав это, я внимательно посмотрел на него.

– Пожалуй, вы правы, – признал Брендон.

Я изогнул бровь.

– Нет, само собой, вы правы, – поправился он.

Би-Эм тем временем успокоился. Но Трейси, похоже, еще не готова была спустить меня с крючка.

– Ты только представь, что он делает, прежде чем сходить в туалет!

– Трейси! – воскликнул я, похолодев от ужаса.

– Но это еще не самое страшное, ведь…

– О, Боже всемогущий!

Джастин, Тревис и Томми продолжили стрелять по манекенам. Я решил посмотреть, как у них идут дела. Манекены были выстроены в два ряда, по семь штук в каждом, и напоминали приближающихся зомби. Стрелы летали повсюду и даже вонзались в потолок, но значительная их часть все же с невероятной точностью поражала цель. Я появился на «полигоне» как раз в тот момент, когда Томми натянул тетиву и выпустил стрелу, которая, высекая искры, воткнулась в пол в нескольких футах.

– Неплохо, Томми, – сказал Тревис. – Пока это твой лучший выстрел.

Томми просиял.

– Правда? – спросил он и передал Джастину испачканный клубничным джемом лук.

– Фу-у, – протянул Джастин, вынимая влажную салфетку из припасенной на такой случай пачки.

Мы с Брендоном переглянулись. Он первым нарушил молчание.

– Майк, это треть той дистанции, с которой он подстрелил того парня при нападении Дургана.

Я кивнул. Что тут было сказать?

– И теперь он стреляет из профессионального лука, это уже не детская игрушка.

Я снова кивнул. Было отрадно понимать, что не я один примечал многие вещи.

– Что такое, милый? – спросила Николь, обнимая Брендона. – Ты что-то сам не свой.

– Все в порядке, крошка, – ответил Брендон и наклонился, чтобы ее поцеловать.

Я отвел глаза. Мне не хотелось, чтобы кто-то чувствовал себя неуютно. Но, черт побери, дочь все время казалась мне семилетней принцессой, папочкиной любимицей! Я понимал, что она уже выросла, что у нее теперь своя жизнь. Просто в моем мире она сохраняла обет безбрачия. Мне было достаточно отвернуться, чтобы спокойно спать по ночам. Да, однажды – скорее рано, чем поздно – мой мозг просто остановится. Выдаст какой-нибудь человеческий аналог синего экрана смерти. К несчастью, кнопки перезагрузки у себя я пока не нашел.

Джастин выпустил стрелу. Она вошла манекену прямо в пах, от чего одни засмеялись, а другие поморщились. Клянусь, Джастин на мгновение взглянул на меня, а затем присоединился к всеобщему ликованию.

Но тут всех отвлек какой-то грохот со стороны фасада. Я должен был сразу же взять командование на себя и распределить задачи. Не было ничего важнее, чем выбраться из магазина живыми. Но, признаю, любопытство одержало верх, и я направился к двери. На одну только ночь с начала всего этого дерьма я почувствовал, что нахожусь в безопасности, но это было лишь иллюзией, которая вот-вот должна была разбиться вдребезги.

Тревис первым подскочил к окну:

– Ничего, пап, там всего один.

Ему не стоило и уточнять, что этот «один» не человек, а зомби.

– Э-э… пап… вообще-то их больше, – с сомнением в голосе добавил он.

– Черт, да их всегда больше. Они как долбаные волки. Живут стаями, – раздраженно бросил я.

Я был вне себя от того, что мой новый дом оказался вовсе не таким безопасным, как я надеялся.

Брендон и Николь тоже подошли к окну и встали рядом с Тревисом. Вдруг Николь развернулась и бросилась обратно к нашей «стоянке». Она ничего не сказала мне, но но я заметил слезы на ее лице, когда она пробежала мимо.

– Что с ней такое? – спросил я.

Мне хотелось надеяться, что Николь просто переигрывала. Но это было не так.

– Майк, тебе стоит самому взглянуть, – тяжело сглотнув, ответил Брендон.

– Правда? – переспросил я.

Происходящее нравилось мне все меньше и меньше. А потом из меня как будто выбили все дерьмо. Фигурально выражаясь, конечно, хотя лучше бы буквально. Напротив меня стоял мой старый недруг – нас разделяли лишь пара шагов да тонкое стекло.

– О, Джед… Что они с тобой сделали?

Мне хотелось разрыдаться. Я упал на колени, и спортивные наколенники немного смягчили удар. Повалившись на пол, я закрыл лицо руками и дал волю слезам. Я вздрагивал всякий раз, когда Джед бился головой о стекло. Он широко разевал рот, и слюна капала прямо на его заляпанную грязью рубашку. Из-под верхней губы виднелся сломанный зуб. Грязными пальцами с вырванными ногтями он царапал стекло. Его затуманенные глаза без жалости смотрели прямо на меня. Опустив взгляд, я почувствовал в себе решимость, хотя внутри меня бушевала настоящая буря.

– Брендон, бери Джастина и Тревиса и начинай эвакуацию по плану, который мы вчера обсудили.

Брендон быстро научился не обсуждать приказы, и я был благодарен ему за это.

– Майк, одна машина или две? – быстро спросил он.

– Давай две, но только быстро.

Я чувствовал, что он просто сгорает от любопытства.

– Майк, их ведь всего ничего. Я понимаю, это Джед и все такое, но…

Я указал на бейджик с именем, пристегнутый к нагрудному карману Джеда.

– Вот черт.

Брендон тут же развернулся и пошел к палаткам, а Джастин и Тревис последовали за ним.

Я долго всматривался в глаза Джеда, всем существом пытаясь разглядеть в нем хоть какие-нибудь остатки человечности. Но ничего не находил. Он был готов съесть меня безо всякого сожаления. Я медленно оттащил от двери всякие тяжести, которыми Би-Эм припер ее накануне. С каждой следующей гирей я словно отхватывал кусок от собственного сердца, погружаясь в пучины отчаяния. Би-Эм подошел как раз тогда, когда я убрал последнюю пятидесятифунтовую гантелю.

– Я так и знал, что надо лишь немного подождать, чтобы не двигать все это снова, – сказал он как-то слишком уж радостно, и я тут же отметил, что его приподнятое настроение мне не по вкусу. – Что такое, Майк? Николь прибежала вся в слезах… Потом парни велели собираться, но сказали, что снаружи всего несколько зомби.

Я молча махнул рукой в сторону стеклянной двери. Джед подошел к ней вслед за мной и теперь голодными глазами наблюдал, как я расчищаю проход.

– Это что… Джед? Это – Джед? Какого хрена он здесь делает?

– Посмотри на бейджик.

– Откуда у зомби бейджик? – спросил Би-Эм и побледнел, присмотревшись к надписи.

Я всегда терпеть не мог всякие бейджи, и этот конкретный моего мнения не изменил. Мне не нравились любые сборища, где приходилось наклеивать себе на грудь свое имя. Мне совершенно плевать, что ты Синди из Спокана: до этого вечера я знать тебя не знал и не собираюсь с тобой общаться впредь. Такие бейджи еще используют на встречах выпускников, чтобы ты мог узнать собственных одноклассников и от души поржать над обрюзгшим лысеющим спортсменом, который когда-то был первым красавчиком школы. Или над королевой бала, которая успела родить пятерых детей, а теперь курит как паровоз и чешет зад у всех на виду. В принципе, в таких случаях бейджи как раз даже полезны. Но на бейдже Джеда не было имени, лишь краткое послание: «Я тебя нашел».

Эти зловещие слова были личным оскорблением. Не поймите меня неправильно, я прекрасно знал, что в новом мире выживали лишь сильнейшие. Этот мир был враждебным и жестоким, и с каждой секундой он становился все хуже. Повсюду бродили зомби, которые беззастенчиво хотели нас съесть. Где-то прятались опустившиеся банды воров, мародеров, грабителей и прочих дегенератов, которые были не прочь отобрать у нас все, что им вздумается. Но это было иное. На нас охотились. Нас выслеживали. Мне стало еще страшнее за свою семью. Нам и так приходилось нелегко. Я полюбил Джеда, но теперь без раздумий прострелил ему башку, чтобы он не отхватил кусок моей плоти.

– ИДИ К ЧЕРТУ! – прокричал я в никуда, надеясь, что мои слова достигнут ушей того, кто пришел за нами.

Так и произошло, но эффект получился не таким, как я ожидал. В тени напротив магазина тарахтела машина, на которой сюда привезли Джеда. Из приоткрытого окна поднимался сигаретный дым. С сухих, растрескавшихся губ водителя сорвался невеселый смешок:

– Погоди, Тальбот, всему свое время.

Машина развернулась и покатила прочь по пустынной дороге. Тело Джеда содрогнулось в последний раз и застыло на холодном тротуаре.

Глава 15
Дневник Майка. Запись тринадцатая

Через десять минут мы закончили погрузку и выехали на шоссе. Настроение у меня было хуже некуда. Я бы так не расстроился, даже если бы пришел домой и обнаружил, что жена сбежала с моим лучшим другом, прихватив с собой собаку (хотя нет, если бы она прихватила Генри, мне бы было намного хуже). Подумав об этом, я мрачно усмехнулся.

– Майк, – сказала Трейси, ее лицо было белым как полотно. – Майк, – повторила она, не дождавшись скорого ответа. – Брендон за нами не поспевает.

– А? – откликнулся я, отбрасывая темные мысли.

– Брендон… Вторая машина. Они не поспевают за нами, – объяснила Трейси, постукивая бледными костяшками по приборной панели.

Стрелка тахометра лежала в красной зоне, мерзкая бирюзовая тачка неслась на скорости около 120 миль в час. Точной цифры я не знал, так как деления спидометра заканчивались на 110, но стрелка давно перевалила за последнюю засечку. Минивэн Брендона остался далеко позади.

Трейси положила руку мне на плечо.

– Майк, – умоляюще сказала она.

Би-Эм тихо сидел сзади. Стоило ему побледнеть еще на полтона – и ему был бы обеспечен доступ во все бонтонные загородные клубы. Лопни у нас колесо, мы бы, наверное, попали в Книгу рекордов Гиннесса за максимальное количество переворотов при аварии. Что ж, ребенком я всегда хотел попасть в эту книгу чудес. Рекорд мог быть, впрочем, и менее замысловтым – например, я бы мог засунуть в рот самое большое количество жвачки на свете. Вовсе не обязательно было превращаться в пропущенный через мясорубку фарш. Я легонько отпустил педаль газа. Все это время я с такой силой вжимал ее в пол правой ногой, что теперь с трудом справлялся со спазмом, одновременно пытаясь удерживать машину на прямой.

Хотя Брендон гнал не медленнее семидесяти миль в час, я успел съехать на обочину, выйти из минивэна и хорошенько размять ногу, прежде чем он показался на горизонте.

– Боже, Майк, какого хрена ты творишь? – спросила Джен, выходя из машины.

Я посмотрел на Брендона: тот, казалось, был на пределе. Аэродинамические характеристики минивэна оставляли желать лучшего, поэтому гнать его по шоссе на столь высокой скорости было не так уж просто. Брендон аж вспотел от натуги.

– Прости, друг, – сказал я ему.

– Ничего, – соврал он, убирая руки с руля.

– Пап, ты что-то неважно выглядишь, – озабоченно заметила Николь.

Джастин улыбнулся с заднего сиденья.

– Это не имеет значения, – отмахнулся я.

– Что не имеет значения, Майк? – спросила Трейси, подходя ко мне.

– Все это… все. Как бы мы ни убегали, куда бы ни поехали, они все равно нас догонят. Настанет время, когда я не смогу помешать им забрать вас… любого из вас. Как бы я ни боролся.

– Майк, ты не один, – тихо сказал Би-Эм. (Я не хотел об этом писать, но все это часть истории, тем более мужской кодекс здесь почти не нарушался. ) Он подошел ко мне и обхватил меня руками: – Мы все вместе. Мы присматриваем друг за другом. Я тоже не хочу, чтобы со мной или с кем-то из вас случилось что-нибудь ужасное.

Он был таким громадным, что напоминал мне отца в те годы, когда мне было лет пять или шесть: пропорции совпадали. Я позволил себе еще несколько секунд подумать об этом, а потом взял себя в руки и выкинул все из головы. Конечно, внутри меня все кипело – рано или поздно эта лава могла вырваться на поверхность, – но пока я сумел сохранить спокойствие и подготовиться к очередной встрече с миром.

– Трейси, хочешь за руль? – спросил я и тотчас подумал, что остальные могут решить, будто я окончательно сдался, а потому обвел глазами группу и добавил: – Что? Колено чертовски болит.

– Угу, – промычал Би-Эм, влезая обратно в минивэн.

Я сказал чистую правду, но вынужден признать, я действительно был на взводе. Мне хотелось заорать и врезаться в какой-нибудь столб. Но я не собирался радовать этим своих преследователей. Того, кто довел меня до ручки, я однажды набью свинцом и пущу в голову пару стрел в придачу.

Трейси хорошо вела машину, что само по себе было достижением. Обычно она садилась за руль, только если я был мертвецки пьян или в очередной раз покалечился на работе. В таких обстоятельствах мне было до лампочки, как именно она везет меня туда, куда мы направляемся. Не буду даже перечислять все те моменты, когда дети, вернувшись из поездки с матерью, рассказывали мне ужасные истории о том, как Трейси на дороге распугивала пешеходов, как из-за нее переворачивались фуры и даже загорались легкомоторные самолеты. Кажется, как-то раз я слышал даже о крушении дамбы. Впрочем, может, это было художественным преувеличением.

Я дремал. Настроение колебалось подобно маятнику. В одну минуту я злился на жизнь, а в следующую уже радовался тому, что ни на что не сержусь. Мы были в дерьме. Но оценивать это можно было по-разному.

Трейси не разгонялась больше пятидесяти пяти. Не то чтобы мы вынуждены были плестись так медленно – мне просто казалось, что она не слишком стремится попасть туда, куда мы направлялись. Все кажется правильным, пока не доходит до дела. «Я спасу маму! » Мысль вроде правильная, но потом понимаешь, что ты уже несколько недель ничего не слышал от своей семидесятидевятилетней матери, которая одна живет на ферме в Северной Дакоте, когда на улице стоит самая холодная зима в истории с момента нашествия зомби. И тут приходит осознание. Подобно умирающей звезде, оно набирает массу и поглощает все вокруг, в том числе и свет твоей души. Шансы на то, что мы найдем Кэрол целой и невредимой, были сравнимы с шансами крупного выигрыша в лотерею.

– Хочешь, я сяду за руль? – спросил я.

Трейси повернулась ко мне. У нее на лице отражались суровая решимость и озабоченность вкупе с немалой тревогой.

– А ты можешь? Мне как-то непривычно вести машину, когда ты не истекаешь кровью.

Мы оба рассмеялись. Этот крохотный выброс эндорфинов подействовал на меня подобно инъекции адреналина.

Через десять минут, когда все сбегали по нужде в кусты, мы уже снова катили по дороге. Порядок во вселенной был восстановлен: я набрал семьдесят пять миль в час. Стоило чуть увеличить ее, как ужасная бирюзовая тачка начинала протестующе содрогаться. Я никак не мог взять в толк, как же мне удалось разогнать этот драндулет до ста двадцати.

Мы проехали мимо указателя – знаете, такого, на котором пишут, где искать бензин, ночлег и еду, – и в животе у меня заурчало. На указателе красовался логотип «Макдоналдса». Двойной чизбургер, большая картошка фри и здоровенный стакан колы – что могло быть лучше?

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8910 11 12 13 Следующая ⇒