ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ 6 страница

К сожалению, экипаж в этот момент вдруг остановился. Мы приехали.

Себастиано вознаградил кучера и приказал ему ждать до конца представления.

Театр находился напротив дворца, который мне уже описывала Сесиль, и поэтому театр на другой стороне носил его имя, речь шла о бывшей резиденции герцога Бургундии. Сам театр, который находился наискосок от него, обладал долгими традициями, по словам Сесиль, им следовали различные актерские труппы уже несколько десятилетий. Однако, ансамбль, в котором она была исполнительницей главных ролей, еще не был достаточно известным, как она самокритично заметила. Все же она была убеждена, что это было лишь вопросом времени, так как она возлагала большие надежды на написанные ею пьесы.

- Однафды фсе фудут у моиф ног! - уверенно провозгласила она, все еще с набитым шариками ртом.

Я взяла Себастиано под руку, и мы вместе вошли в фойе, средних размеров, множество свечей на стенах и люстры освещали зал. Он был не совсем заполнен, среди рядов скамей еще было достаточно мест, так что мы могли сесть впереди.

К моему удивлению, там же сидел Филипп, который в благоговейном ожидании смотрел на завешенную плюшевым бархатом сцену. Он привел себя в порядок и завязал его светлые волосы на затылке новым шелковой лентой. Его шляпа лежала у него на коленях. Когда Себастиано и я опустились на скамью рядом с ним, он удивленно повернулся ко мне.

— Анна! Что ты здесь делаешь?

- То же самое, что и ты - смотрю представление Сесиль.

Его взгляд упал на Себастиано, и на лице появилось пораженное выражение.

- Здравствуйте, - осторожно произнес он и бросил на меня вопросительный взгляд. Я едва заметно покачала головой. Нет, память к Себастиано еще не вернулась, но я работаю над этим.

Филипп понял и откашлялся.

- Очень рад, что ты здесь, Анна. Сесиль не упоминала, что ты придешь сегодня.

- О, это была совершенно внезапная идея.

- Это, безусловно, радует. - Филипп сдержанно, но приветливо кивнул Себастиано. - Желаю вам получить удовольствие от представления, месье.

- Спасибо, - ответил Себастиано. Он подозрительно взглянул на Филиппа, затем, прищурившись, посмотрел на меня. Было ясно, что эта встреча показалась ему странной, вероятно, такой же странной, как и обстоятельства, при которых он в первый и во второй раз встретился с Филиппом, который передал ему послания от Гастона и вместе с тем не произвел хорошего впечатления.

- Какое отношение ты имеешь к этому парню? - хотел знать Себастиано. Он говорил не особенно тихо, так что Филипп, который мог слышать каждое слово, смущенно уставился на свою шляпу.

Прежде чем я смогла придумать подходящее объяснение, нас отвлекли взревевшие фанфары. Я вздрогнула, потому что они зазвучали совсем внезапно и действительно очень громко. На сцену вышел тип, одетый в пестрое ярко-зеленое, как ясменник, одеяние, и задудел в фанфару, с которой свисал вымпел в тон его костюму.

Люди, которые все еще дремали на скамейках, сразу же проснулись и захлопали. Игрок на фанфарах, полный тип с высоко закрученными усами, был также диктором, так как, когда он закончил играть на трубе, начал расхваливать предстоящую пьесу и объяснять действия слегка неприятным голосом.

Речь шла о каких-то богах и нимфах, о мужественных героях, а также о коварных интригах, алчных торговцах и трагической любви. Я нетерпеливо выпрямилась и краем глаза бросила взгляд на Себастиано. Он все еще пристально смотрел на меня, и я поняла, что он бы все-таки вернулся к своему ранее заданному вопросу. Позже он обязательно будет настаивать на ответе.

Но пока он был отвлечен на какое-то время, потому что как раз начиналось представление. Бархатный занавес поехал в сторону, а усатый диктор исчез за кулисой, которая представляла собой большую стену с нарисованным на ней лесом. Одновременно с этим за сценой послышалась барабанная дробь, и в следующий момент на сцену вышла Сесиль. Все зрители как будто наэлектризовались, при возможности я также заметила, что пришли почти только мужчины, так как Сесиль, как всегда, предлагала достойный обозрения вид.

Ее фигура Мэрлин Монро была втиснута в шелковую тряпку, которая подчеркивала каждую округлость. На правое плечо, подобно водопаду, струились серебряные, белокурые локоны, левое же плечо было неприкрыто. Ее подведенные глаза сверкали в свете свечей, а на ее накрашенных губах играла соблазнительная улыбка. В воздушной одежде она танцевала по всей сцене, сделала несколько вращений и прыжков, при которых туда-сюда и вверх и вниз колебались не только ее волосы.

К тому же она отбивала такт на маленьком бубне и колокольчиками, которые она носила на ленте на щиколотке, дополняя все веселым звоном. Стихи, которые она исполняла во время происходящего, почти полностью погибали, так как каждый в зале был сконцентрирован на ее груди, которая грозилась выскочить наружу при каждом шаге. Короткий косой взгляд на Себастиано показал мне, что он тоже смотрел туда.

Лучше всего я бы встала перед ним и перегородила бы ему поле зрение, но это выглядело бы довольно странно, поэтому я преодолела кипящую ревность и сделала вид, будто ничего не происходило. Через некоторое время Сесиль прекратила танцевать и подошла к краю сцены. Исполненный, идеально акцентированным голосом (кажется, шарики действительно помогали! ) она читала монолог, который состоял из стихов.

Правда, они не рифмовались, но по такту предложений я поняла — благодаря выбору немецкого, как основного предмета — в пятистопных ямбах Сесиль сообщала нам, что она была лесной нимфой, которая только что появилась из источника и при этом безумно влюбилась в случайно сидящего там юношу. Вообще-то он направлялся в город, где должен был сочетаться браком с богатой наследницей, которую выбрал для него его жестокосердный опекун. Сесиль выдавила из себя всхлипы, рассказывая об этом, что снова заставило дрожать не только её голос, но и грудь. Несколько уже было заскучавших зрителей тотчас же превратились в само внимание. Признавшись в нескольких дальнейших стихах в том, что её сердце разбито и она умрёт, если юноша женится на другой, она покинула сцену, печально склонив голову, и это было окончанием первой сцены.

Перед тем как исчезнуть за кулисами, она подмигнула мне и ухмыльнулась при этом. Ей заметно нравилось, что я пришла на ее представление.

Следующим вышел юноша, которому, однако, было уже минимум тридцать с отчетливой лысиной на лбу. Кроме того, он не знал хорошо свой текст. Иногда он неоднократно запинался, что вызывало неумышленные смешки в публике, которые он воспринимал с оскорбленным выражением лица. С многословными разворотами он разъяснил зрителям, что только что в лесу он случайно проходил мимо источника и утолял там его жажду, когда перед ним появилась самая прекрасная женщина всех времен.

— Она была так чудесна, великолепно тонка. Волосы такие же серебристые, как водопад. Грудь роскошно поднималась под одеждой.

На этом месте он снова запнулся и начал глазеть на публику, как будто мог найти там забытый текст.

— Продолжай! — кричал кто-то. — Расскажи еще больше о груди!

Юноша возмущенно пыхтел, но реплика возымела желаемый успех. Он снова вспомнил остальной текст.

— Любовь ударила меня как молния. Но ах, меня ждал тяжелый долг.

— Нимфа должна выйти снова! — выкрикнул зритель.

Но сначала появилась не она. Вместо этого вышла другая фигура, вернее говоря, та же что и раньше, но только иначе одетый. Старый мужчина, который скучно представился как опекун юноши (это был диктор, теперь он был в красном вместо зеленого ясменника), затем богатая наследница (Сесиль в черном парике), которая, собственно, любила соседского сына и хотела бы лучше умереть, чем сочетаться браком с навязываемым женихом, а затем, по-видимому, который хотел зажечь с наследницей, но, тем не менее, он боялся мести богов.

Наконец под гром (барабанная дробь) и дым (за сценой сожгли что-то очень чадящее) на подмостках появился Зевс собственной персоной. На нем была длинная белая борода и развевающиеся одежды, но в его фальцете угадывался голос ведущего, который грозил ужасными карами всем участникам, если те пойдут наперекор воле богов, причем что конкретно было волей богов, было не очень понятно. В этом месте в сюжете обнаружился определенный пробел.

Но, по правде сказать, иначе все это было бы очень скучно, даже выходы Сесиль ничего не изменили бы. Она показывалась еще два раза, как нимфа в рваной рубашке, но с учетом длинных сцен между ее выходами, этого было слишком мало, чтобы сдержать людей в узде. Перед последним актом уже определенно ушла половина зрителей, и я также думала, что Себастиано и я могли бы предпринять что-нибудь получше.

Но я не хотела обидеть Сесиль и поэтому браво осталась до конца, который напомнил мне о Ромео и Джульетте, так как он заключался в том, что в конце Нимфа, плача, навсегда вернулась назад в источник, чтобы умереть там, потому что по ошибке посчитала, что свадьба состоялась. После чего юноша, который, к сожалению, пришел на полминуты позже, терзаемый болью разлуки под драматическую барабанную дробь заколол себя ножом перед источником. Ранее наследница и соседский сын сошлись вместе, в конце концов, частично счастливый конец. Когда все закончилось, все три исполнителя собрались на сцене и принимали аплодисменты, которые были довольно скудными, потому что кроме нас там практически никого не осталось. Только Филипп аплодировал как сумасшедший и с обожанием смотрел на Сесиль. На его узком лице читалась вся его безнадежная любовь. Она бросила ему милостивый воздушный поцелуй, после чего он покраснел до самых ушей и смотрел, как она вместе с другими покидала сцену и исчезала за кулисами.

Вместе - Филипп, Себастиано и я, - направились к выходу, где Филипп заявил, что хочет подождать здесь Сесиль, чтобы провести ее домой. Я попросила его передать большой привет Сесиль и сказать ей, что вскоре я, возможно, загляну к ней в гости. С Филиппом, по крайней мере, я хотела бы еще раз увидеться, так как перед моим возвращением в будущее, - которое уже произойдет завтра ночью - я хотела бы попрощаться с ними обоими и поблагодарить их за все.

Когда я с помощью Себастиано забралась в карету, то увидела, как Сесиль вышла из театра и остановилась около Филиппа. В свете факелов, которые горели перед домами, можно было заметить, как они оба друг с другом шептались и при этом более или менее украдкой посматривали на нас.

Вид, как Сесиль при этом вытянула лицо, пробудило во мне не хорошее чувство. Она выглядела при этом так же, как в тот момент, когда Мари объясняла, что хочет распорядиться о комнате для меня рядом с ее. Я спрашивала себя, о чем они могли шептаться обо мне, но затем это пришлось надолго отложить, так как Себастиано сел рядом со мной с грозным выражением лица.

- Что связывает тебя с этим парнем? - повторил он свой вопрос, который задавал чуть раннее. - Откуда ты его знаешь?

- Он не парень, его зовут Филипп и он действительно милый. Он очень помог мне, когда я прибыла сюда в Париж. И, кроме того, он дружит с Сесиль. Ты разве не заметил, как он ее боготворит?

Громыхая, экипаж пришел в движение и покатился в ночи. В небе висела бледная и почти полная луна. Это мне сразу напомнило о том, что следующей ночью будет полнолуние, и до того момента у меня больше не будет шанса пригласить Себастиано на прогулку к мосту Менял. И поэтому очень хорошо подходило то, что мы как раз заговорили о Филиппе, так как это давало мне возможность незаметно перейти, собственно, к теме.

- А ты что-то имеешь против Филиппа? - прикинулась я дурочкой. - Мне показалось, что вы знаете друг друга.

- Он приносил мне по поручению какого-то странного мужчины два рада известия, которые были более чем сомнительные.

- О чем же в них говорилось?

-О том, что в следующее новолуние я безоговорочно должен прийти на мост Менял. Я сначала подумал, что это ошибка, но во второй раз этот Филипп убедил меня, что это послание адресовано мне и что мы должны увидеться с этим мужчиной на мосту при следующем новолунии.

Я сделала вид, как будто не понимала.

- Что он хотел сказать этим?

- А мне откуда знать?

— И что с тем странным мужчиной, чье поручение он выполнял?

— О, тот был минимум такой же сумасшедший. С ним я познакомился неделей позже. Наряженный пузан, который заклинал меня прийти к мосту ночью, чтобы была возможность использовать портал, — Гастон не смог одурачить Гастона. — Мне пришлось использовать решительные слова, чтобы отправить его прочь.

— Хм, действительно странно, — я сделала задумчивый вид. — Завтра ночью будет полнолуние. Возможно, нам просто стоит посмотреть, что произойдет на мосту.

— Там совершенно ничего не произойдет.

— Тогда бы этот... пузан не прилагал бы столько усилий, чтобы три раза призывать тебя прийти туда.

— Сумасшедшие часто приходят к странным идеям.

— Ты полностью уверен, что он сумасшедший? Ты совсем не думал о том, что могло бы произойти на этом мосту в полнолуние?

В слабом свете сальной лампы, которая висела перекладине экипажа, я видела, что Себастиано сердито нахмурил лоб. Он оставил мой вопрос без ответа, из чего я сделала вывод, что он благополучно задумался.

— Мы могли бы пойти туда завтра ночью вместе, — повторила я мое предложение. — Тогда мы бы убедились!

- Наверняка там шатаются сомнительные типы, которые только и ждут, чтобы ограбить проходящих мимо болванов.

- Кто хочет такое сделать, выберет для этого любую ночь. Но именно в новолуние? На мосту, который хорошо просматривается со всех сторон? И что это за штука с порталом? И все же, это должно иметь более глубокий смысл. Мы же пойдем завтра ночью, да? Наверное, там произойдет нечто... магическое!

- Вздор. Нет никакой магии.

- Что-то произойдет, - возразила я. - Я твердо верю.

Себастиано насмешливо поднял бровь.

- Вот как? Хотя ты прочитала так много научных трудов?

- Некоторые вещи нельзя объяснить по науке.

- И какие же?

Я глубоко вздохнула и поставила на карту все.

- Возьмем, к примеру, нас с тобой. Разве ты не чувствуешь, что нас что-то связывает? Что-то необычное, особенное? Я ощущаю себя очень близкой тебе, и, уверена, ты чувствуешь то же самое, несмотря на то, что мы знакомы всего два дня. Это... магия, разве нет?

Затаив дыхание, я остановилась.

Я была совершенно серьезной в каждом своем слове, я надеялась и молилась, чтобы его подсознание было достаточно сильным и позволило ему прочувствовать все, что я ему только что описала. С надеждой и немного испуганно, я взглянула на него. На его лице не было даже намека на улыбку. Выражение его лица было абсолютно загадочным. Только его глаза светились нереально ярко в свете маленькой каретной лампы

- Ты права, - тихо сказал он. - И это меня беспокоит.

- Но почему же? - Я облегченно и счастливо вздохнула. - В некоторых вещах не стоит сомневаться. Прежде всего, в магии.

- Хм, может быть и так. Давай выясним причину.

- Ты имеешь в виду, завтра вечером мы вместе пойдем на мост?

- Конечно, почему нет. Прогулка под луной, чтобы раскрыть тайну. Это похоже на увлекательное и одновременно романтическое приключение. Но вообще-то я имел в виду другое. - Он протянул руку и осторожно провел кончиками пальцев по моей щеке.

Прикосновение было легким, как перышко, едва заметным, но оно пробрало меня до мозга костей. Если бы я не сидела, то мне пришлось бы за что-нибудь схватиться, потому что у меня бы закружилась голова. Его бедро коснулось моего, и я почувствовала слабый запах сандалового дерева, исходящий от его свежевыглаженной рубашки.

Сидеть так близко от него в карете было увлекательно и одновременно интимно. Я так жаждала его поцелуя, что у меня вырвался вздох облегчения, когда он, наконец, наклонился и обнял меня. Когда его губы нашли мой рот, я охотно и страстно поддалась ему и тут же воспылала.

Это был чистый фейерверк. Он с самого начала так действовал на меня. Это было так, будто между нами возникли электрические искры и прыгали туда-сюда, до тех пор, пока самый последний атом в моем теле не зарядился от его близости. Мы целовались целую вечность и не могли оторваться друг от друга. Руки Себастиано путешествовали по моему телу и это были чудесные ощущения, также, как и легкое покалывание его бороды на моем лице. По мне, так мы могли бы целоваться до двадцать первого века, мне бы точно ни на секунду не стало скучно.

Однако затем нас резко прервали, потому что кучер - боже мой, я совсем про него забыла! - отчетливо слышно кашлянул. Себастиано и я, тяжело дыша, оторвались друг от друга. Он настойчиво посмотрел на меня. В этот раз его лицо не было неподвижным. Оно выражало противоречивые чувства. Влечение, однако же, и замешательство и неверие.

Сам он еще не помнил времени, которое мы провели вместе, но его тело - уже да. Взволнованно я ответила на его взгляд, но вскоре с сожалением поняла, что наше свидание, вероятно, подошло к концу: карета остановилась перед дворцом Шеврез. Наверху, в открытом окне салона, можно было заметить облеченную в светлое фигуру - Мари, которая смотрела сверху на нас и махала.

- Ты снова здесь, Анна! - воскликнула она приглушенно - и, несомненно, с облегчением.

- Звучит так, будто она опасалась за твою жизнь, - проворчал Себастиано.

- Она думает, что ты сердцеед, и не доверяет тебе.

Это был необдуманный ответ, как я поняла из его следующих слов.

- Вот как? - натянуто произнес он. - Почему же тогда она разрешила тебе пойти со мной?

- О, это... - я замолчала, потому что не могла сказать ему, что Мари надеялась получить сведения о Ришелье. - Это произошло потому, что я свободный человек и самостоятельно принимаю решения.

- Приятно слышать.

Его лицо снова ничего не выражало, будто бы и не было этого поцелуя. Внезапно меня охватило беспокойство. Теперь он мог пойти на попятную. Мы должны быть вместе на мосту!

И все же прежде чем мое беспокойство переросло в панику, он схватил меня за руку, прижал ее к губам и поцеловал. Меня пронзила дрожь, когда его губы коснулись кисти моей руки и задержались на ней чуточку дольше, чем было необходимо.

- Спокойной ночи, прекрасная Анна. Я заеду за тобой завтра вечером на нашу прогулку в новолуние.

- Д-да, - заикалась я, будучи полностью в замешательстве от поцелуя. - Я имею в виду... э-э... когда?

- Ну, я думал, это ясно. Конечно, когда взойдет луна.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Глава 16

День четвертый

Этой ночью мой сон был беспокойным и наполненным кошмарами. Мне снова снилось, что я бегу по темным, наполненным призрачными клубами тумана переулкам, и меня преследует грозный силуэт. Я бежала и бежала, но никак не могла избавиться от тени позади себя. Только несколько шагов отделяли меня от преследователя, и скоро он схватил бы меня!

Задыхаясь, я вскочила, потёрла зудящий затылок и в панике огляделась вокруг. На маленькой полке на стене горел ночник. Комната казалась чужеродной в своём изяществе. Дорогая лаковая мебель в дальневосточном стиле создавала в помещении ощущение неприкосновенной красоты.

В мансарде мне нравилось больше. Но так как это была последняя ночь, которую я проведу здесь, это не имело никакого значения.

Затылок все еще чесался, что не было хорошим знаком. Неохотно я откинула одеяло и встала. С колотящимся сердцем я сначала подошла к окну и осторожно подергала ставни. Они были плотно закрыты. Мои босые ноги не производили шума на начищенном до блеска паркете, когда я подошла к двери и открыла ее - очень медленно, поскольку мое сердце внезапно неистово забилось, а зуд не хотел проходить.

Снаружи что-то было. Или кто-то. Как бы там ни было, мне угрожала опасность. Я вздрогнула, так как мне показалось, что из глубины темного хода слышен шум. Медленно я просунула голову в дверь и прислушалась. Шум - если он вообще был - не повторялся. Я снова закрыла дверь и заперла ее на засов. Никогда нельзя было знать наверняка.

Домашним хозяйством Мари занимались десятки людей. Прислуга состояла из необозримого количества слуг, горничных, камеристок, кухарок и батраков. Если кто-то из них замыслил что-то недоброе, то вполне может быть, что я узнаю об этом, когда будет поздно. На зуд в этом деле нельзя было положиться. Иногда он появлялся при скрытых угрозах, но не всегда, а при непосредственной опасности он часто начинался так поздно, что уже не оставалось времени на меры предосторожности.

Между тем он прекратился. Может, это и вправду было лишь последствием сна, который меня преследовал. Тем не менее, после этого я еще долго не могла заснуть.

Соответственно, на следующее утро я проснулась поздно, маленькие позолоченные часы в стиле барокко на каминной полочке в моей комнате показывали почти десять. Я торопливо оделась к выходу. Нужно было еще много чего сделать.

Мари и Анри еще не появились в салоне, поэтому я ограничилась быстрым завтраком на кухне и затем немедленно двинулась в путь. Я надела одно из простых одеяний, полученных от Эсперансы и к нему мягкие кожаные туфли, ходить в которых было гораздо проще, чем в шелковой обуви от Мари.

Я без проблем нашла дорогу, так как за это время я уже узнала достаточно маркированных точек во всех четырех сторонах света, по которым я могла ориентироваться. Серый, каменный монстр - Бастилия. Храм, возвышающийся над высокими башнями, считается парижским кварталом греха. Лувр, дворец Тюильри и, наконец, Сена и остров Сите с огромным кафедральным собором.

В это утро на улицах царила обыденная суета, весь мир был на ногах. Казалось, что город трещит по швам от всей этой шумной деятельности. Я нигде не останавливалась, хотя и временами замедляла шаги. Например, возле женщины, которая перед домом ощипывала трепыхающегося (еще живого! ) гуся. Или возле мужчины, которому надели железную маску позора и приковали к позорному столбу.

Большинство улиц были грязными и полными мусора, но были также и красивые местечки – цветущая, живая изгородь из розовых кустов, заколдованный колодец с мраморными, оформленными в виде фигуры, сточными желобами, маленький сад в виде парка.

Я прошла через мост Нотр-Дам, в надежде встретить Эсперансу, но магазин масок был закрыт. Зато из парфюмерного магазина напротив ветром донесло масляный запах сирени. Бывший ухажер Сесиль Баптист стоял в магазине перед поднятой стойкой. Он заметил меня, когда я проходила мимо.

Сегодня на нем была бархатная жилетка канареечно-желтого цвета, которая совсем не гармонировала с его смущенным ярко-красным лицом. Я сделала вид, что не заметила его и быстро пошла дальше.

Ставни в комнате Сесиль на улице Перси были еще закрыты, но входная была открыта. Старая консьержка, сидящая, как и в прошлый раз на табуретке перед домом, не стала возражать, когда я вошла. Мне пришлось несколько раз постучать и назвать свое имя, прежде чем, наконец, не раздалось глухо звучащее «Войдите».

Внутри я сразу же споткнулась о лежащие вокруг предметы, но я смогла удержаться за боковую стойку кровати. Через щели между ставнями проникало едва ли достаточно света, чтобы различить подробности в битком набитой комнате. Моим глазам понадобилось несколько секунд, чтобы приспособиться к освещению.

Сесиль села и сонно щурилась на меня.

— Что тебе здесь нужно?

— Ах, я только хотела... я только хотела поблагодарить тебя за все, — внезапно мне показалось, будто это была не такая уж хорошая идея, прийти сюда еще раз. Сесиль не выглядела так, как будто она была рада этому. Я дышала по возможности более спокойно, так как оглушительно пахло сиренью.

И тогда я посмотрела на то, обо что как раз споткнулась, это был кнут, который в последний раз висел на стене. Из этого я заключила, что последний визит Баптисте был совсем недавно. Обосновав это предположение тем, что на маленьком ночном столике рядом с кроватью Сесиль лежали несколько серебряных монет.

Сесиль проследовал за моим взглядом, ее голос звенел ворчливо.

— Да, он был снова здесь сегодня утром. Ну и? Что ты теперь собираешься делать? Побежать к Филиппу и рассказать ему об этом?

— Нет, определенно нет! — заверила я. — Это совершенно твое личное дело! — после короткого, и спокойного, вздоха я продолжила: — Я хотела пожелать тебе огромной удачи с твоей новой пьесы. Ты уже знаешь. Той, которая про автора и девушку. Вероятно, это станет твоим прорывом!

— Для этого история слишком скучная, — думала она отрицательно. — А теперь дай мне поспать дальше, я устала, — она снова легла и натянула одеяло на лицо. Я определенно застала ее, когда она встала не с той ноги, она определенно не была жаворонком. Я напряженно искала возможность лучше всего выйти из ситуации, так как это представление, этот наш последний разговор навсегда, я считала удручающим.

Тогда мне пришла идея. Я вынула несколько золотых монет из нагрудного мешочка и бесшумно положила к деньгам на ночном столике. С ними она могла бы обойтись несколько месяцев, не прибегая к поддержке Баптисте. До этого времени она, вероятно, заслужила бы ожидаемый успех в театре.

— Всего хорошего, — сказала я тихо. — И большое спасибо за все, — кроме недовольного бормотания не поступило никакого ответа. Я сглотнула пару раз и, наконец, я протянула руку, чтобы осторожно провести рукой по простыне на ее лице. — Я желаю тебе в будущем всего хорошего.

Все еще никакого ответа. Но на этот раз под простыней она подняла свою руку навстречу моей и схватила мою, чтобы коротко ее пожать, а затем снова исчезла. Я глубоко вздохнула и тихо покинула комнату. Снаружи в переулке сидела старая консьержка как равнодушная, большая ворона на табуретке, когда я проходила мимо.

- До свидания, - вежливо сказала я, но она просто молча уставилась в воздух.

Позади меня снова открылись ставни, и показалась взлохмаченная голова Сесиль.

- Еще одно, - сказала она, рукой защищая глаза от яркого дневного света. - Не доверяй ему.

Озадаченно я повернулась к ней.

- Кому?

- Мушкетеру. Он ведет двойную игру.

- Откуда ты знаешь?

- Все мужчины так делают.

- Но не он.

- Нет. Именно он. Он выполняет приказы Ришелье. Без компромиссов. Не забывай об этом. Ты только средство для достижения цели. Если ты не будешь начеку, твоя жизнь не будет стоить и гроша.

С этими словами она снова захлопнула ставни. Растерянно я пошла дальше, сначала медленно, затем все быстрее и быстрее. На пути к мосту Сен-Мишель я не оглядывалась.

— Для меня это прозвучало так, как будто она что-то знала, — рассказывала я Гастону. — Я имею в виду, о Решелье и его плане. Или о Себастиано. Уже вчера вечером мне показалось так, когда она и Филиппе шептались. Ты хоть раз разговаривал с Сесиль на эту тему? Обо всем о Себастиано?

— Глупость, — ответил Гастон с полным ртом. Он снова приказал своему слуге принести маленькие булочки из Золотого гуся, которые сделал своими руками монсерьер Мирабо для него.

— Возможно, ты разговаривал об этом с Филиппом, а тот затем с ней, — предположила я. Слова Сесиль не шли у меня из головы. Она так... убедительно звучала, и это задело меня. Все, что она приписывала подлости Решелье, я поверила ей не проверяя, но ни в коем случае не верно то, что Себастиано использовал меня для темной цели кардинала.

Он испытывал ко мне чувства, поэтому он ходил со мной на свидание, ни по какой другой причине! Все равно я бы с удовольствием узнала, почему Сесиль так убедительно предупреждала меня о Себастиано. Но Гастон отмахнулся рукой, когда я спросила его об этом.

— Это абсолютно неважно. Завтра вы так и так снова окажетесь в своем времени и вам больше не нужно ломать голову над тем, что за интриги затевает кардинал. Ах, впрочем, это я между тем знаю. Я мог бы немного поискать, — довольный он откинулся назад, закинув одну ногу на другую. — Кардинал хочет обнажить королеву, и для этого его устраивают любые средства.

— Что ты подразумеваешь под «обнажить»? — сомневаясь спросила я. — Он хочет увидеть ее... эм, нагишом?

Гастон вытянул лоб. — Нет, он хочет ее дезавуировать. Это же не обнажает, или?

— А. Ты имеешь в виду разоблачить.

— Это не тоже самое? Ну, все равно, во всяком случае кардинал хочет сделать с королевой именно это, — Гастон торжественно поднял палец в воздух. — Он знает ее деликатную тайну! У нее тайная афера!

Шокировано я посмотрела на него. — У нее на стороне любовная связь? Король знает об этом?

- Ну откуда же, ягненочек? Если он узнает, это больше не будет тайной. Нет, она очень строго следит за тем, чтобы никто не узнал об этих сумасшедших любовных похождениях. Кроме, конечно, нескольких посвященных, которым она доверяет. Например, кроме ее лучшей подруги, герцогини де Шеврез.

- Бог ты мой! - потрясенно сказала я. Вот что Себастиано должен был выяснить для кардинала! А Мари волновалась, что, возможно, это ему уже удалось.

В следующий момент я вспомнила роман, которым зачитывалась до моего отъезда. «Три мушкетера». В этой истории у королевы был роман с мужчиной, которого она любила больше всего на свете, - с английским дворянином.

И отважный мушкетер д’Артаньян должен был ее защитить и помочь спастись от коварного кардинала, чтобы король ничего не узнал. Все было в точности как в книге! Возможно, она действительно основана на реальных событиях!

Внезапно ко мне пришла уверенность, что истинной целью Себастиано было помочь королеве. То, что он вместо этого шпионил для кардинала, было только следствием этой таинственной потери памяти. Кто-то должен повлиять на него, чтобы он перешел на другую сторону.

Гастон смеялся до упаду, когда я рассказала ему о своих умозаключениях.

— Ха-ха, итак действительно! Д’артаньян, что? И где Портос и Арамис? А там не было еще одного? Как же его звали? Сейчас. А, правильно. Атос, — он засмеялся. — И кто же ты тогда? Например, маленькая, незамужняя камеристка, которую любит Д´ артаньян? Или скорее таинственная миледи, которая дергает за ниточки на заднем плане? Ах, нет, не пойдет, она же на стороне кардинала, — Гастон ухмыляясь покачал головой. — Правда, Анна. У тебя обильная фантазия.

Я не позволила смутить меня. — Но в этом что-то должно быть! Разве ты не видишь сходства?

— Случайности, Анна. Только случайности.

— А если же это так? Тогда нужно что-то предпринять!

- Тебе не стоит об этом беспокоиться, - покровительственным тоном сказал Гастон. - Если это именно то, что нужно исправить в течении времени, я позабочусь об этом лично. В конце концов, это моя работа и моя эпоха.

- Если бы это было твое дело, они не послали бы сюда Себастиано, не так ли?

- Я был в отпуске, я уже говорил тебе об этом.

- Но определённо не всё это время!

Гастон выглядел слегка оскорбленным. — Эх ищи, может быть, что они отправили сюда своего друга как своего рода страховку, в общем как и всегда. Но это только догадки. Мы же вообще не знаем, о каком поручении идет речь. Во всяком случае, мне никто ничего не сказал, — ему кажется пришла новая идея. — Возможно, это просто своего рода конкуренция среди Старцев. Ты знаешь, какими они могут быть. Иногда один из них хочет приготовить свой собственный соусик.

- Супчик, - рассеянно поправила я. - Это называется «сварить свой собственный супчик».

- Спасибо. Снова что-то выучил. Я говорю снова и снова - ты просто на вес золота.

Гастон положил в рот конфету и с наслаждением ее жевал.

- Попробуй, -сказал он. -Превосходный вкус!

Я молча покачала головой. Мысль о том, что Старцы - кто бы то ни было - во всем этом деле могут работать друг против друга, основательно испортила мой аппетит.

Я слишком хорошо помнила Якопо, Старца из Венеции, который беззастенчиво использовал преступников, чтобы изменить ход времени в соответствии со своими представлениями.

-Скажи-ка, Старец, с которым ты тут работаешь, - что он вообще за человек? -спросила я.

- Так, забудь об этом сейчас же, -возразил Гастон. - Этот человек вне всяких подозрений, если можно так выразиться.

Я молча кивнула, в ответ на что Гастон съел ещё одну пралине, одобрительно причмокивая.

- М-м, хорошо! С марципаном. А тебе разве не хочется? -он с сожалением покачал головой. -О, извини. Это была последняя.

- Я всё равно не хочу есть. Ты как раз хотел рассказать мне о Старце, который здесь за тебя отвечает.

- Как я уже сказал, я абсолютно ему доверяю. В отличие от этого странного одноглазого старого парня из Венеции - как бишь его звали?

-Хосе.

- Точно. За него я не стал бы ручаться своей головой.

-Но ты ведь совсем не знаешь Хосе!

— Снова верно. Но так же может быть — на местного Старца можно положиться, так как сегодня вечером он со сто процентной уверенностью будет на мосту и портал откроется для тебя и Себастиано. Позаботься только о том, чтобы вы оказались там. Когда я могу ждать вас?

— Себастиано заберет меня сразу же, как только взойдет луна. Тем не менее, у меня нет ни малейшего понятия, когда именно это будет.

Гастон был более информирован. — Вскоре после захода солнца конечно, как всегда в полнолуние. Мы определенно подготовимся заранее. Смотри, чтобы нам не пришлось стоять там вечность.

— Я попытаюсь. Ах, да, еще кое-что. Он подозрителен. Если вы будете стоять прямо на мосту, это может показаться засадой. Он отмечал что-то подобное, и как ты знаешь, он прекрасно обращается со шпагой. Так что было бы лучше, если вы все как-то... сделали все незаметным, пока он не будет готовым.

— Не волнуйся, мы подождем вне поля зрения на левом берегу реки. Когда вы будете в центре, тебе нужно будет его отвлечь. И прежде чем он действительно поймет, когда все начнется, это уже произойдет.

Я кивнула. — Договорились, — в душе все еще горел вопрос, который мучал меня все время. — Действительно ли есть гарантии, что Себастиано и я вместе вернемся в будущее?

Если использовать портал во время полнолуния, возвращаешься точно в начальную точку, но он и я отправились в прошлое в разные дни! — для меня было кошмаром, что он мог вернуться в свою, а я в свою отправную точку и после этого мы никогда больше не нашли бы друг друга, потому что какой-нибудь странный закон путешественников, который я еще не знала, помешал бы этому.

— Об этом тебе не стоит беспокоиться, — успокоил меня Гастон. — Такие случаи у нас бывали и раньше. Вы, безусловно вернетесь вместе, это возможно отрегулировать.

- Действительно? - переспросила я. -Могу ли я быть в этом уверена?

- На все сто процентов. Всё будет хорошо.

Я вздохнула с облегчением в ответ на эти слова. Собственно, этим всё было сказано.

Глава 17

Я попрощалась с Гастоном и отправилась в путь к Филиппу, чтобы попрощаться с ними. Но его не было дома, как я узнала от старого господина, который открыл мне, когда я постучала. В нем было не трудно узнать отца Филиппа, так как он был сильно на него похож.

— Могли бы вы ему кое-что от меня передать? — попросила я.

— Разумеется, — он дружелюбно смотрел на меня. — Какое сообщение я должен передать?

— Что я очень ему благодарна за все, что он для меня сделал.

— И кто именно благодарит его за это?

— Анна. Меня зовут Анна.

— Я скажу ему, дитя.

За его плечом через открытую дверь я увидела швейную мастерскую. Большой стол для кройки, на заднем плане полки, заполненные рулонами ткани, пара деревянных манекенов и на стене несколько рисунков модной одежды в большом формате. На одном из них было платье, которое я сразу же узнала: Сесиль надевала его на прием у маркизы де Шеврёз. Очевидно, Филипп был не только самым большим поклонником, а также еще и модным дизайнером.

Угнетенная я пошла дальше. Получится ли у этих двоих когда-нибудь стать парой? Для этого, вероятно, были все предпосылки, но чтобы Сесиль оставила тайные маленькие игры с ее бывшим, сначала нужно было найти новые источники доходов. Я очень сильно желала для них, чтобы это получилось, так как она и Филипп заслуживали все счастье мира.

За короткое время эти двое глубоко засели в моем сердце. Факт, что я утром буду очень далеко, и они будут уже сотни лет как мертвы и превращены в пепел, создавал сложности.

— Ты слишком много думаешь об этом, — сказал мне однажды Себастиано. — Тебе нужно научиться затемнять эти вещи.

Я снова и снова пыталась, но мне это давалось тяжело. Иногда я использовала трюк, представляя себе, что прошлое и будущее были чем-то похожим на параллельные миры, только оба были разделены порталами друг от друга. Это помогало. По меньшей мере, время от времени, и также в этом случае.

Когда я вернулась к дворцу де Шеврёз и встретила Мари в салоне, мне снова пришлось тяжело сглотнуть. Я собрала все силы, чтобы она ничего не заметила, и провела с ней прекрасный день. Мы играли в карты, поели вместе в обед, примерили новые платья и сделали небольшую вылазку на карете в благородную лавку с украшениями, потому что она хотела сделать заказ у ювелира.

Когда мы вернулись назад, к нам присоединился дедушка Генри. Вместе мы поужинали и поговорили о королевском вечере, который должен состояться на предстоящей неделе в Лувре — большой маскарадный бал, на котором появятся все, у кого есть имя и статус, все высшее общество Парижа.

- Это станет событием года! - сказала Мари, и её глаза засияли. - Балы в Лувре всегда незабываемы! Ты будешь в восторге, Анна!

Я воздержалась от замечания, что, к сожалению, не смогу сопровождать ее, и сделала вид, будто до сумасшествия рада.

Вскоре после этого дедушка Генри удалился в свои покои, так как он устал. Я особенно сердечно пожелала ему спокойной ночи — большего я не могла сделать, не вызвав подозрений — а затем еще довольно долго оставалась в салоне у Мари. Она принесла ее многочисленные книги из библиотеки и листала их.

Больше всего ей нравились приключения, они были для нее чем-то особенным. Она давно была недовольна всеми авторами, как она доверила мне — по ее словам, большинство просто перестарались с фантазией. Или с очень многих сторон рассказывали напрочь скучный хлам, так что требовались огромные усилия, чтобы не уснуть от него.

Когда я спонтанно предложила ей написать свою книгу когда-нибудь, она посмотрела на меня озадаченно, но затем задумчиво кивнула.

— Интересное предложение, — подумала она. — Действительно, стоит задуматься! Я могла бы, например, представить, что рассказываю о женской моде. Я могла бы, вероятно, издавать журнал. Насколько я в курсе, в этой области нет ничего.

Наш последний вечер, проводимый вместе, подходил к концу, потому что я должна была ещё переодеться перед предстоящим свиданием с Себастиано. То, что я опять хочу отправиться гулять с ним сегодня, Мари приняла к сведению, кивнув мне коротко и, кажется, даже слегка обеспокоенно.

- Если ты уверена, что поступаешь правильно, то ты должна встретиться с ним, - сказала она.

Немного поколебавшись, я перевела дыхание.

- Мари, мне нужно сказать тебе ещё что-то. Мне кажется, кардинал близок к разгадке королевской тайны.

Мари вздохнула.

- Я знаю об этом, Анна.

- Возможно, было бы лучше, если бы королева... Я имею в виду, если бы она просто больше не... - я смущённо запнулась.

Мари снова вздохнула.

- Любовь часто сильнее разума, Анна. Она слепа перед лицом опасности.

И её слова были чистой правдой, безо всяких прикрас. И это правило было истинным не только для королев. В ту же минуту меня охватило волнение, потому что это касалось и меня. В глубине души я чувствовала, что Сесиль была права, предостерегая меня. Себастиано вёл двойную игру. Он был верным слугой кардинала и встречался со мной сегодня, в первую очередь, для того, чтобы выпытать некие сведения.

О странных посланиях, которые ему передавал Гастон. О роли, которую я играла в этом. И о моих отношениях с Мари, которая при этом была лучшей подругой королевы и помогала ей оберегать темную тайну. В то время как я представляла, что он пригласил меня на свидания из-за того что влюблен в меня, где-то на подсознательном уровне я понимала, что обманываю себя, по всей вероятности, по полной.

Однако моя душа сопротивлялась всем этим логическим умозаключениям. А хоть бы и так, думала я. Завтра всё это не будет больше никого интересовать. Мы снова будем в своём собственном времени, к Себастиано вернётся память, и всё опять будет в порядке.

Большие напольные часы в салоне пробили восемь. Пора.

- Я должна идти, - сказала я с сожалением.

- Ступай же, дитя.

- Я... желаю тебе прекрасно провести вечер, - я заметила, что мои глаза наполнились слезами. Я очень хотела бы обнять Мари на прощание. Или сказать ей какие-то значительные слова, вроде: у тебя впереди великое, блестящее будущее! Но это прозвучало бы довольно глупо. Так что я ничего больше не сказала, а лишь грустно улыбнулась ей.

- Ну, иди же, иначе ты можешь опоздать, - сказала она.

Я судорожно кивнула и встала с дивана. Мари снова углубилась в книгу, а я поспешила в свою комнату, чтобы подготовиться. Я надела одно из платьев, которое мне дала Эсперанса, тщательно сложила идеальную одежду Мари: я больше не нуждалась в ней.

Временами я снова и снова смотрела через окно на небо. Наконец, над крышами поднялся бледно-серебристый диск луны. Внизу перед домом я увидела приближающуюся фигуру со свечой, которая остановилась перед дверью. Это был Себастиано, он посмотрел вверх. Со стучащим сердцем я побежала вниз по лестнице.

Глава 18

— Добрый вечер, Анна, — произнес он.

Я лишь кивнула головой. Это продолжалось до сих пор - от сильного волнения я не смогла вымолвить ни слова. Он подал мне руку, чтобы я могла взять его под руку, что я без промедления и сделала. Мы оба были не в настроении разговаривать.

Мы молча брели по вечерним улицам в направлении Сены. То тут, то там на углах домов горели факелы, а в некоторых домах окна освещались свечами, но большинство улиц были очень темными.

Только очертание высоко возвышающихся колоколен и расплывчатых линий крыш выделялось на фоне лунного неба. Над нами поблескивали звезды, однако, их свет был холодным и далеким. Настроение было не особо романтичным, я была слишком взволнованна. Дневная суета умолкла, город спал. Едва можно было кого-то повстречать на пути. Единожды нам повстречалось трое пьяных мужчин, которым мы поспешно уступили дорогу.

Несмотря на это, один из них остановился и начал размахивать передо мной своим фонарем.

— Что это у нас здесь за такая очаровашка? — пробормотал он.

Себастиано немного обнажил шпагу, что создало угрожающе звучащий металлический скрежет.

— Ну-ну, не буду, — промямлил мужчина и поплелся дальше за теми двоими, едва держась на ногах.

Похолодало, я немного озябла.

— Тебе холодно? — спросил Себастиано. Это было первое предложение, которое он произнес со времени приветствия.

— Немного, — ответила я.

Он остановился, снял свою накидку и положил мне на плечи. Шерстяная ткань была тяжелой и пахла Себастиано. Невольно я окунулась в тепло, которое еще оставалось от его тела.

— Так лучше? — поинтересовался он.

— Намного лучше. Спасибо.

На ходу он обнял меня за плечи, что опять заставило моё сердце забиться чаще. Это было такое восхитительное чувство - находиться рядом с ним! Я упорно гнала от себя мысль, что он, может быть, делал это с умыслом.

Чем ближе мы подходили к реке, тем интенсивнее становилась вонь. Пахло дубильной кислотой и тухлыми отбросами. Покинутый мост Менял раскинулся перед нами. У берега стояли причаленные лодки, качающиеся тени растянулись на булькающей воде.

С другого берега Сену освещали стоящие на разном расстоянии друг от друга факелы и фонари, едва больше, чем точки в ночи.

— Там, должно быть, мост, — сказал Себастиано. — Мы хотели пойти туда и посмотреть, случится ли там что-то магическое.

Я только молча кивнула. Я едва могла дышать, так как до нашего возвращения оставались лишь минуты. Мы медленно шли через мост. Себастиано держал лампу и освещал нам дорогу.

В центре моста на перилах был закреплен крест. Там я остановилась, как и договорилась об этом с Гастоном.

- О, ты только посмотри: крест! - сказала я, как будто он был чем-то абсолютно необычным.

— Да, это мостовой крест, — объяснил Себастиано. — На большинстве мостов есть один, — он осмотрелся. — У нас полнолуние. Только магия заставляет себя ждать, — сейчас напрашивалась импровизация.

— Себастиано, — сказала я (получилось как Себастиан, но это определенно в самый последний раз). — Я думаю, что могу теперь вернуть тебе накидку назад. Мне больше не холодно, — я сняла накидку и передала ее Себастиано. При этом я повернулась так, чтобы Себастиано был вынужден повернуться ко мне и поэтому не мог увидеть, что происходило за ним.

— Анна, — сказал Себастиано. Он поставил фонарь позади меня на перила моста и нежно провел рукой по щеке. Его рот был прямо рядом с моим. — Я должен признаться тебе кое в чем.

— О, правда. Тогда... просто сделай это, — я была в понимании, что готова растаять от его прикосновений, но для этого определенно не самое подходящее время. Вместо этого я побеспокоилась, чтобы выражение лица было обычным.

На другом конце моста к нам приближались две фигуры, одетые в темное. Должно быть, у них были неподбитые ботинки, так как их шаги не было слышно.

— Но ты не можешь ненавидеть меня, - сказал Себастиано.

Как он пришел к этому выводу? Каким-то образом это не походило на то признание, которое я ожидала. Я была обеспокоена и в панике, но не оставалось времени, чтобы добраться до сути вещей. Оба силуэта были уже не так далеко. Чтобы сделать так, чтобы Себастиано не заметил их, я сделала то, что напрашивалось.

В этот момент мне было совершенно безразлично, что он подумал бы обо мне. Я обвила руки вокруг его шеи и поцеловала его. Он недолго помедлил, но в действительности всего долю секунды, затем обнял меня так крепко, что я едва ли могла дышать.

Мне показалось, словно его самообладание все это время висело на волоске, и сейчас оно оборвалось.

Я взлетела в мир фантазии, мое тело стало странно невесомым, несмотря на холод ночи, мне было жарко, в ушах гудело - в этом поцелуе явно что-то было. Себастиано, казалось, испытал похожее чувство, потому что он держал меня еще крепче.

Я была в восторге и в мое сознание ни на секунду не пришла мысль, что портал откроется и нас забросит в будущее.

Но, по логике, что-то еще раньше должно было пойти не по плану, так как все шло слишком уж по маслу. Позади Себастиано затрещало, кажется, это была одна из расшатанных досок на мосту. В мгновение ока, Себастиано отпустил меня и повернулся.

- Что за...

Это было всё, что он успел сказать. Тупой удар по голове заставил его замолчать. Я вскрикнула. Себастиано зашатался и повалился, как подкошенный. Позади него с толстой палкой стоял Гастон.

- Мне очень жаль, - сказал он.

Себастиано охал от боли и повернулся на бок. Переполненная страхом за него я опустилась на колени рядом с ним и осторожно положила его голову себе на колени.

— Очень больно? — Все еще шокированная я пристально смотрела на Гастона. — Почему ты сделал это?

Он лишь пожал плечами, сожалея о происшедшем.

- Ну да, эта длинная, острая шпага... К чему рисковать!

Со стоном Себастиано пытался подняться, однако запутался при этом в накидке.

— Быстро, — сказал Гастон призрачной фигуре, которая ждала позади него. Это должен был быть Старец, нищий из будущего. Кроме широкополой, глубоко натянутой на лицо шляпы и длинной накидки разглядеть было невозможно.

Он вытянул руку и коснулся перил, и там, где он схватился за древесину, это начало распыляться. Золотые лучи распространялись в разные стороны, они разрывали темноту и одновременно с этим соединялись друг с другом.

Весь мост засветился изнутри, всё было, как из чистого золота - сияющая дуга, перекинутая из прошлого в будущее.

— Что это? — закричал Себастиано. Его голос был наполнен ужасом. Окружение начало вибрировать, и уже приближался ледяной холод, устремляясь внутрь меня. Я крепче придвинулась к Себастиано и крепко обвила его руками.

— Не бойся, все будет хорошо! — прошептала я ему, несмотря на то, что сама в этот момент едва могла дышать от страха. Затем появилась вспышка, а вместе с ней щелчок, который погасил все вокруг меня и бросил в совершенно черное ничто.

Глава 19

Когда я очнулась, мне сразу стало ясно, что ничего не получилось. Я лежала, растянувшись, среди булыжников с острыми краями.

- Себастиано? - в страхе спросила я.

Никакого ответа, даже никаких стонов. В панике я подскочила, и когда я увидела, где я приземлилась, я испустила сдавленный крик. Было не темно, но на самом деле не совсем светло. Матовые сумерки окружали меня.

Я находилась в темном переулке. Смесь пыли и дыма висела над потрескавшимися стенами бесчисленного числа разрушенных домов. На заднем плане маячил обугленный шпиль.

Перед ним находился продолговатый, темный силуэт на разбитой мостовой, но только тогда, когда ветер рассеял в стороны клубы дыма, я смогла увидеть, что это был мертвый человек. На нем была сутана, это был священник. Со сдавленным криком я начала двигаться и отчаянно оглядывалась.

— Себастиано! — кричала я. — Себастиано! — снова и снова выкрикивала я его имя, но везде я находила только призрачные, пустынные руины. Большие, зазубренные дыры зияли в стенах разрушенных домов, из которых почти от всего остались только груды щебня. Между ними находились остатки мирной жизни: потрепанные книги, наполовину сгоревший диван, наклонившийся велосипед, побитый автомобиль, смятая детская коляска.

В углу почти полностью сохранилась кухня с холодильником, на котором висели фамильные фотографии и цветные детские рисунки. За кухонной стеной находились трое очередных убитых, это была семья с фотографии. Рыдая, я спотыкалась через бесконечный ландшафт руин.

Внезапно мне стало понятно, что случилось. Я оказалась в ужасном сценарии из зеркала Эсперансы, альтернативное будущее, наполненное войной, смертью и разрушением. Итак, это был бы Париж, если стражи времени не вмешаются в 1625 году и не предотвратят все любым способом.

Через некоторое время, которое показалось мне вечностью, послышались выстрелы. Вокруг меня взрывалось и гремело. С ревом, пули пролетели рядом со мной в землю и подняли фонтан пыли и мусора в мою сторону.

Фрагменты кирпича и щебня шумели у меня в ушах. Я опустилась на колени рядом со стеной и обхватила голову руками, чтобы защитить себя от летящих фрагментов. Наконец выстрелы смолкли, и вместо этого послышались голоса мужчин.

— Женщина прячется где-то здесь, на это я мог бы поставить мои последние деньги!

- Когда ты в последний раз получал жалованье? С тех пор прошли годы. Кроме того, это просто кошка орала.

— Лучше закрой рот и следи, иначе снова попадем в очередную засаду. Эти очаги сопротивления повсюду.

— Здесь больше нет ни души. Последних мы поймали вчера. Посмотри, они все еще лежат там.

— Я же сказал, что ты должен заткнуться. Иначе вообще больше ничего не услышим. Здесь есть кто-то. Я видел движение, и это не выглядело как кошка.

Голоса становились все ближе. Невольно я прижалась еще ближе к стене. Под моими ногами выскользнул камень. Звук было трудно не услышать.

— Там что-то было! Позади стены!

Шаги приближались, курок на оружии был взведен, я знала звук из бесчисленного количества фильмов. А затем раздались выстрелы. Они разбили стену рядом со мной и наполнили воздух облаком из кирпичных осколков. Я бросилась на землю.

— Ты выставляешь себя дураком. И все только из-за какой-то кошки.

— Даже если, то из-за дохлой кошки. Я ненавижу зверей.

КОШКА... Это был выход!

Мне не нужно надевать маску кошки, достаточно того, что она со мной. В мешочке, который все еще был у меня на шее. С плотно закрытыми глазами я двумя руками обхватила его. Под мягкой кожей я почувствовала очертания монет и шуршащий по краям материал на маске.

— Перенеси меня к Себастиано, — сказала я громко. — Сейчас!

— Из-за кошки! — проревел солдат.

Из мешочка на груди распространялось мерцающее свечение. Залп из пулемета пронзил стену над моей головой, строительная пыль посыпалась сверху и вызвала приступ кашля. Пока пыльное облако пропиталось слепящим светом из мешочка и становилось все ярче, были слышны проклятия мужчин.

Раздались очередные выстрелы, все вокруг меня начало дрожать, мерцание стало блестеть, а затем окружающий мир взорвался с оглушительным громом.

Глава 20

День пятый

Прежде чем я открыла глаза, я услышала стон, и я знала наверняка, что он исходил от Себастиано. Я была снова с ним. Я облегченно глубоко вздохнула. Неважно, где я в этот раз приземлилась, главное, мы были вместе.

Но мгновение спустя мне было не так уж и все равно, где мы застряли, потому как капли хлестали мне по лицу.

Потрясенная, я вскочила и тут же пожалела о своем резком движении. Хорошо известная головная боль стучала в висках. Этот прыжок во времени прошел не так уж гладко.

Я торопливо вытерла с глаз капли дождя. Когда я увидела, что Себастиано лежал рядом со мной, я вмиг забыла о головной боли. Он открыл глаза и смотрел на меня.

— Слава Богу! — закричала я. — Ты в порядке!

— Я как раз придерживаюсь другого мнения. — Он поднял руку и, кряхтя, потер затылок, в том месте, по которому Гастон огрел его дубиной. — Черт, как гудит череп. Где, черт возьми, мы?

Это был хороший вопрос. Я осмотрелась по сторонам. Повсюду возвышались высокие, темные деревья. Вокруг нас падали капли дождя, превратившие землю в грязь.

Мое насквозь промокшее платье прилипло к телу, я замерзла. Туманные дождливые сумерки окружили нас, вероятно, это было ранее утро.

Вскоре я поняла все, что произошло: переход нас разделил. Когда я приземлилась в альтернативном будущем, Себастиано забросило сюда.

Где-то поблизости должен быть спрятан портал, из которого он вышел. Мой второй переход как раз привел меня к нему.

В целости и сохранности и в наше время, которому мы принадлежали. Так все-таки, в конце концов, нам удалось! Счастливыми глазами я посмотрела на Себастиано.

— Мы в лесу, — ответила я на его вопрос.

— Да что ты говоришь. — Себастиано сел и взялся руками за голову. — Как мы с моста попали сюда? Что произошло?

У меня закралось нехорошее подозрение. На самом деле, он должен был бы знать, что произошло. Что он понятия не имел, показывало на то, что... О, нет, пожалуйста, нет!

- Себастиано? - дрожащим голосом спросила я.

То есть, я хотела так сказать, но получилось «Себастиан». Вот и доказательство. Мы застряли в прошлом.

Себастиано все еще не мог ничего вспомнить. Он понятия не имел, что мы были путешественниками во времени. Что мы были предназначены друг для друга.

Он нахмурился.

- Что это?

Я расплакалась. Горечь досады просто вырвалась из меня. Рыдая, я положила голову на колени, будучи охваченной тоской и сомнениями. Я не могла остановиться реветь, потому что меня это все так сильно расстроило. Наша неудавшаяся попытка, страшное альтернативное будущее, которое я увидела.

Я зарыдала еще громче.

— Не надо, — я слышала, как пробурчал Себастиано, а потом поднял меня и обнял. — Ну, не все настолько плохо. Мы найдем дорогу обратно в город. А потом я найду этого толстяка и покажу ему, что с мушкетерами лучше не связываться.

Утешительно он обнял меня, а я рыдала навзрыд в его уже промокший от дождя воротник. Так хорошо находиться у него в объятьях!

Если бы на это была моя воля, я бы осталась лежать в его руках вечно, но через некоторое время мои слезы высохли, и он меня отпустил, поцеловав меня в лоб. Не один раз. Я глубоко вздохнула.

— Странно, — удивился он, нащупав свой кошелек. — Мои деньги при мне и кинжал тоже. Удивительно, почему у меня еще есть и то и другое. Обычные карманники, как правило, забирают ценные вещи и не оставляют людей в лесу. Разве что трупы. Все же, несмотря на этот коварный удар в голову, я чувствую себя очень живым. И ты выглядишь так, словно ты в порядке. Или ты ранена?

Я молча покачала головой.

С оттенком подозрительности он посмотрел на меня.

— Ты уговорила меня идти на мост, где этот толстяк, очевидно, ждал уже, чтобы влепить мне. Как ты с ним связана? Ты с ним что, заодно?

— Нет, — резко возразила я, причем радуясь, что еще не рассвело, потому что тогда Себастиано заметил бы мой виноватый румянец на щеках. — Если ты слышал, что я говорила, ты точно вспомнишь, что я очень разволновалась из-за этого трусливого нападения. Если бы я была с ним заодно, меня бы точно не притащили в лес вместе с тобой, не так ли?

— Это на самом деле вопрос. — В голосе Себастиано все еще звучали нотки злости. — Что произошло после того, как толстяк вывел меня из строя?

— Я не знаю, — солгала я.

— Ты же была там!

— Я потеряла сознание, — правдиво ответила я. — И только здесь рядом с тобой пришла в себя.

— Он тебя тоже избил?

— Нет, у меня просто потемнело перед глазами.

— У тебя тоже все вещи на месте? — Он указал на мою грудь, точнее, на выпуклость, которая там образовалась.

Я схватилась за свой кожаный кошелек. — Все на месте.

— Очень странно. — Он внимательно меня осмотрел. — Как ты это объяснишь?

— Понятия не имею, — стояла я на своем.

Он смотрел на меня так, как будто таким образом мог узнать, как это все было связано.

К счастью, он прекратил расспрашивать, но у меня создалось впечатление, что он не поверил ни одному моему слову.

Он протянул руку.

— Пойдем. — Это слово прозвучали вежливо, но холодно. Я взяла его под руку и попыталась подавить то неприятное ощущение, что зарождалось во мне.

Все мои вчерашние старания испарились. Я чувствовала себя, словно была на волоске от страшной пропасти.

Мы пробирались через густой подлесок и плелись по мхам и трещащим порослям. Через несколько шагов я почувствовала легкую дрожь по спине.

Мгновение спустя я поняла почему. Перед нами стоял высотой с человеческий рост наподобие кулака утес, которой я видела раньше - во время моих пикников с Мари и дедушкой Генри в Булонском лесу. Это, должно быть, портал!

Я невольно подумала о страшных сценах, которые я увидела в альтернативном будущем. Это было похоже на страшный сон, но это все реально произошло.

Моя юбка была покрыта пеплом и на моих предплечьях были царапины от разрушенных стен, между которыми я нашла укрытие. Убитые в руинах были настоящими, как и мой страх, и мой ужас.

Тем временем я также поняла, почему наш переход не удался. Задание. Оно удерживало нас здесь до тех пор, пока мы его не выполним. Нужно предотвратить событие, но какое именно, я еще должна была выяснить.

Кроме того, не было ясно за какую часть задания был ответственен Себастиано и за какую - я.

Но я знала, что произойдет, если мы его провалим - Париж утонет в руинах и пепле, будет уничтожен кровавой гражданской войной. А мы сами, скорее всего, навсегда застрянем в прошлом. Дрожа, я съежилась от холода.

Себастиано сразу же это заметил. Как и прошлым вечером, он снял накидку и накрыл ей мои плечи. Это был галантный жест, но его преисполненного любви расположения, которое я почувствовала при нашей вчерашней прогулке под лунным светом, я совсем не заметила. Несмотря на теплую накидку, я замерзала.

Глава 21

Обратную дорогу в город мы преодолели в молчании. Только один раз я пыталась завязать беседу на ходу, мне только хотелось знать, что он собирался сказать мне на мосту, до того, как его ударили дубиной.

— Я не знаю, что ты имеешь в виду, — ответил он на мой вопрос. Звучало недружелюбно, но я напирала.

— Ты сказал, что я не могу ненавидеть тебя за это, — объяснила я.

— Я не помню. Следовательно, это не может быть важным.

Мне было ясно, что это не так, но, по-видимому, этим утром мы не могли говорить друг другу правду, поэтому мы просто безмолвно проделали остаток пути.

Прогулка в город была продолжительным, безнадежным делом. Дождь шел почти все время, даже если уже и не так сильно. Через бесконечную изморозь мы тяжело ступали по болотистой, лесной и полевой дороге, мимо меленьких, сельских поселений, выгонов и отдельных усадеб, где, за исключением пары бедных поденщиков и крестьян, не увидели ни одной живой души.

Когда, наконец, перед нами появились стены города, небо очистилось и показалось в сияющем синем цвете. Утреннее солнце золотом ложилось на высокие крыши и башни Парижа, захватывающий, прекрасный вид, почти как на картинах времен барокко. Но я не могла этому радоваться, потому что была мокрая насквозь, промерзла до костей и между тем была также голодна.

В паре сотен метров от городских ворот нам встретилась карета. Себастиано остановил ее и спросил владельца, не мог ли он подвести нас, за наличные конечно, в город. Нас, к сожалению, ограбили и после длительной ходьбы пешком мы полностью ослабли.

При этом Себастиано демонстративно указал на меня. Путешественник в карете посмотрел меня и сразу проникся полным сочувствием, что еще больше подтвердило мои подозрения, что я выглядела ужасно.

Речь шла о королевском служащем, который хотел навестить свою мать в Нанте и он не собирался возвращаться назад в город, но за хорошо оплачиваемое вознаграждение сделал исключение. Он приказал кучеру, чтобы тот развернулся, и великодушно позволил нам сесть.

Мы сели на лавочку напротив него и должны были во время всей поездки, которая, к счастью, продолжалась не долго, слушать его. Мы узнали все о его матери преклонного возраста и ее различных болезнях (желчные колики, одышка, подагра), о его собственных жалобах (кариес, сердцебиение, атония мочевого пузыря) и о страданиях его старой собаки, которая, однако, уже несколько недель была мертва.

Когда он закончил с историями болезней, он с бюрократической основательностью рассказал о подготовке маскарада, который должен был пройти в честь королевы в Лувре. Он во всех деталях перечислил, что должны были подать к обеду, каких подбирали музыкантов и сколько слуг распределили для сервиса.

Когда он говорил о празднике, я навострила уши, так как до этого было запланировано, что я тоже должна была пойти туда с Мари и дедушкой Генри. После того, как мое возвращение в настоящее время не получилось, следовательно, я все же посещу этот бал. Меня охватило волнение при мысли, что я встречу королеву.

Будет ли ее любовник среди гостей? Это действительно могло быть очень хорошо, что наше задание, мое и Себастиано, было связано с этой аферой и ее возможными последствиями и осложнениями. Во всяком случае, праздник был возможностью узнать об этом побольше. Вероятно, в этот вечер произойдет событие, которое мы должны были предотвратить.

— До меня дошел слух, что король хотел балом отвлечься от того, что между ним и его супругой не все так хорошо, — бросила я, в надежде таким образом получить больше информации.

Служащий огорченно посмотрел и почесал слегка растрепанный парик.

— Да, это интригует. Но я не могу поверить в это. Король откровенно ценит королеву, и маскарад покажет, что в его отношении в ней нет никаких сомнений.

— От кого ты все же услышала этот слух? — спросил меня Себастиано. Он нахмурил брови, что придало ему мрачный вид.

— Я уже не помню, — заверила я. И так как я считала, что маленькая насмешка не навредила бы его коварному хозяину, я продолжила: — Я думаю, тот, кто рассказал мне об этом, упоминал это в связи с кардиналом Ришелье. Насколько я помню, Кардинал не очень-то доброжелательно относится к королеве, — лицемерно обратилась я к служащему. — Правда ли это, месье?

Мужчина покачал головой и приготовился к ответу, но прежде чем он мог высказать его, карета остановилась. Мы приехали. Себастиано поблагодарил и сунул в руку оговоренную плату служащему, после чего он пожелал нам на прощание длинную и счастливую жизнь.

— Большое спасибо, — вежливо сказала я, пока Себастиано, который вышел передо мной, помогал мне выбраться из кареты. Он радовался уезжающей повозке и не одарил машущего из окна служащего взглядом, а рассматривал меня с хмурым выражением лица.

— Хочешь ли ты этого для себя? — спросил он.

— Чего? — запутанно переспросила я.

— Длинную и счастливую жизнь.

— Конечно. Каждый хочет этого.

— Тогда тебе стоит получше обращать внимание на то, какие для этого остаются предпосылки.

Я внимательно посмотрела на него.

— Что ты имеешь в виду?

— Я думаю, ты прекрасно это понимаешь.

Мои щеки горели.

— Я не имею ни малейшего понятия о том, о чем ты говоришь.

— Тогда любые следующие слова, пожалуй, излишне, — он почти поклонился. — Прощай, Анна.

— Подожди! Ты должен забрать свою накидку! — сырыми пальцами я теребила замок, но он махнул рукой.

— Оставь ее. У меня есть еще другая.

— Себастиан, — я ненавидела нежелательное отчуждение его имени, я почти снова начала реветь, так как между нами была эта непреодолимая преграда. Это все было так запутанно! Отчаяние охватило меня, когда из меня вырвалось: — Можем мы снова просто нормально встретиться вместе? Я ненавижу, когда ты такой.

— Какой же я?

— Такой... отстраненный и холодный! — с мольбой я посмотрела на него и взяла его за руку. При этом я заметила, какими холодными были мои пальцы, в отличии от его, которые на ощупь были теплыми и сильными. Он сразу же обхватил своими ладонями мои, защищая их и слегка потирая их.

— Боже, твои пальцы самые настоящие сосульки!

— Мне очень жаль, — сказала я тихо.

— О чём ты сожалеешь?

Я пожала плечами.

— Всё равно, о том, что тебе во мне не нравится. Обо всём, если хочешь.

В правом уголке его рта намечалась улыбка.

— Все? О, нет, Анна. Меня ни в коем случае не не нравится все в тебе, — его голос серьезно помрачнел, лицо было серьезным. — Точнее проблема во мне.

— Это значит, что ты меня совсем не считаешь такой плохой?

— Выходит так, — коротко ответил он.

Я глубоко вздохнула.

— Тогда мы увидимся снова?

— Вероятно, быстрее, чем было бы хорошо для нас обоих.

Пока я размышляла над этим последним, загадочным замечанием, он совершенно неожиданно обхватил меня в твердые объятия. Он коротко, но страстно поцеловал меня, а затем освободил, так же неожиданно, как и обнял. Я думала, что заметила в его глазах выражение глубокого опасения, но в следующий момент он отвернулся и ушел через освещенную солнцем королевскую площадь.

Глава 22

Мари была вне себя от беспокойства. Она встретила меня еще на лестнице и схватилась за голову, когда увидела, какая я была замерзшая, растрепанная и грязная.

— Бог Мой, я подумала, что никогда больше тебя не увижу снова! Я всю ночь не сомкнула глаз! Ты не представляешь себе, какие упреки приходили мне в голову, когда ты не вернулась!

— Но ты же ничего не можешь с этим сделать, — запинаясь, ответила я.

Это не подействовало на нее.

— Просто мне вообще не нужно было разрешать тебе встречаться с этим мутным парнем!

— Это не его вина.

— Но он заставил тебя провести с ним ночь! — она осмотрела меня с ног до головы, на ее красивом лице застыл ужас. — На улице!

— О... такого не было. Мы подверглись нападению и нас похитили. Это были... грабители.

— Грабители?

Я отклонилась от ее недоверчивого взгляда.

— Да. Она высадили нас в лесу. К счастью, ничего страшного не произошло.

Мне не верилось, что она купилась бы на эту историю, но, к моему облегчению, она не поставила ее под сомнение.

По ее приказу я немедленно должна была снять мокрую ткань, и она не успокоилась, пока я не сидела в полной до краев, горячей ванной, чтобы прогнать холод из тела. Была вызвана Минетта, которая должна была вымыть мне волосы и подавать при этом закуски, которые Мари приказала принести из кухни.

Мне было немного неловко, купаться в присутствии их двух, но в этом столетии ничего странного в этом не было.

Мари нетерпеливо смотрела, как Минетта подала мне свежие полотенца после купания, чтобы вытереться, и расчесывала мне волосы. Я сидела на табурете, одетая в чистое нижнее платье, и уплетала вкусные, маленькие пирожки с сыром, пока Минетта заплетала мне две изысканные косы и заколола их в своего рода прическу Сисси (прим. пер.: имеется в виду императрица Сисси).

Только я не выглядела при этом как Сисси, а скорее как Майли Сайрус в двенадцать лет.

— Достаточно, — сказала Мари Минетте и приказала ей покинуть комнату. Очевидно, она стремилась поговорить со мной наедине.

— Я так рада, что ты снова здесь, — призналась она, когда Минетта вышла.

— Я тоже, — ответила я, пока собирала крошки от последнего пирожка. Это было только наполовину ложью. Конечно, я бы лучше оказалась в двадцать первом веке, вместе с Себастиано, но если уж я застряла в 1625 году, в любом случае, было гораздо комфортнее жить здесь с Мари.

Горячая ванна, чистые вещи, вкусные пирожки на завтрак, мягко обитые стулья, горничная, которая прибирает волосы, это было роскошью, которую в этом столетии могли позволить себе очень мало людей.

Тем не менее, я не могла позволить отвлечь сеня. Моя главная цель — возвращение домой, и лучше всего я начала бы планировать прямо сейчас. Для начала я хотела передать Гастону информацию. Он должен узнать, что перемещение не сработало.

И я хотела накричать на него за то, что он ударил Себастиано. Но сейчас у меня не было ни единого шанса, потому что Мари требовалось все мое внимание. Казалось, она была в приподнятом настроении, а ее глаза светились от возбуждения.

— Ты даже не представляешь, какие есть новости! — беспокойно она ходила туда-сюда по комнате. Ее яркое шелковое платье шуршало при каждом шаге. — Она придет сегодня вечером сюда. Ко мне!

— Кто? — озадаченно спросила я.

Мария внимательно прислушалась к окружающему пространству, затем заговорщицки понизила голос.

— Она.

— О, ты имеешь в виду... — я задумалась, но была только одна возможная персона. — Ко...

— Тссс! — Мария приложила палец к губам. — Это секрет! Никто не должен узнать об этом! Только ты!

— Почему я не считаюсь? — с беспокойством спросила я.

— Потому что я доверяю тебе. Слуг я отошлю подальше, чтобы не было никаких дополнительных свидетелей. Но мне нужна помощь с обслуживанием.

— Обслуживанием?

— Ну, с тем, что обычно делают слуги. Открывают двери, зажигают свечи, подают вино и закуски и тому подобное, ну ты же знаешь. И, конечно, при этом нужно следить, чтобы никто не потревожил нас во время встречи. Это самое главное!

— Что ты имеешь в виду под встречей? — но пока я задавала вопрос, я уже знала, какой был бы ответ.

— Придет еще кое-кто, — прошептала Мари.

— Я понимаю, — ответила я, точнее прошептав. Это действительно очень захватывающе и интересно! Королева встретится сегодня здесь со своим любовником. И об этом, конечно, ни в коем случае не должен узнать Ришелье.

Отчего сразу же возник вопрос: почему Мари вообще рассказала мне об этом, она же знала, что я встречаюсь с мушкетером, любимцем кардинала.

- Откуда ты знаешь, что мне можно доверять? - выпалила я.

- Потому, что я верю тебе, - скромно сказала она. - Ты близка мне по духу, разве я не говорила тебе этого? Когда ты узнаешь королеву, ты поймешь, почему я так снисходительно к ней и почему я предпринимаю столько человеческих усилий, чтобы никто не смог ее выдать. Даже этот коварный выскочка кардинала. Вместе мы предотвратим его стремление навредить ей. - Ее голос звучал твердо, а лицо выражало упрямство; выглядело так, будто она находилась на жизненно важной миссии.

Кажется, ее сразу окружила аура решимости, почти также как будто бы смысл жизни заключался в том, чтобы защитить королеву от махинаций кардинала.

Меня озарила мысль, на самом деле так и могло быть. Вероятно, ее отправили в прошлое только по этой причине.

Пока я сама не ушла отсюда, так как моя задачи была в том, чтобы поддерживать ее в этом. И я также предвидела, что это как-то связано с балом. Было не случайно, что я слышала в течение прошедших дней так часто об этом празднике. Даже Эсперанса говорила о бале, на который я могла надеть маску.

Я исходила из того, что она имела в виду балы вообще, но оглядываясь назад, я понимала, что она имела в виду определенный праздник, а именно: предстоящий королевский бал маскарад. Там произойдет решающий момент для будущего. Для будущего королевы. Внезапно, я поняла это безо всякого сомнения.

— Что бы кардинал не планировал, мы предотвратим это. Ты можешь положиться на меня, — я говорила с той же решимостью, как только что Мари. Я подавила грызущие сомнения, так как я вместе с тем, по меньшей мере, частично, выступала против Себастиано, который стоял на стороне кардинала.

Я просто рассматривала это как часть своего задания препятствовать тому, чтобы он разоблачил королеву по поручению Ришелье. Вероятно, я даже умудрилась бы перетащить его на нашу сторону! До праздника оставалось еще пару дней.

Правда я не знала, что бы произошло там, но была полна решимости предотвратить это. Наконец, я ясно видела свою цель! Только эта внутренняя ярость наполнила меня с новой уверенностью.

К несчастью, у меня не было никакого предчувствия, что бы там пошло не так.

Глава 23

С приближением вечера я становилась всё беспокойнее. Какова же была эта королева? И что за тип мог быть её любовником? В принципе, я считала, что изменять - довольно подло. По сути, это самый больной удар в спину, который можно нанести близкому человеку.

Но у королевы имелись своего рода «смягчающие обстоятельства», о чём я узнала от Мари в течение дня. Анна - родом из Испании - была почти ребёнком, когда её выдали замуж за Людвига, разумеется, не спросив накануне её согласия. Ее просто вырвали из семьи и пересадили в парижский королевский двор, где она впредь должна была проводить свое время в одиночестве. Точнее говоря, одна среди акул - окруженная коварной прислугой, дворянскими нечистотами и отвратительными битвами за власть. Не исключение и все пронюхивающий кардинал, который терпеть ее не мог и, безусловно, хотел от нее избавиться.

Людвиг, который уже десятый год был королем, охотнее отправлялся на охоту и встречался со своими приятелями, пока бедная королева сидела в одиночестве в своей комнате и умирала от скуки. И, кроме того, — был ключевой момент во всех этих вещь — Людвиг был геем.

Мари выражала это более аристократически, говоря, что король нашел фаворита, но это не меняло того факта, что исполнение супружеских обязанностей происходило с огромным трудом и по приказу его матери.

— Это была катастрофа, — прошептала мне Мари. — Не удивительно, что Франция все еще ждет наследника!

Я была немного удивлена, когда услышала это, так как знала, что после Людвига Тринадцатого соответственно был Людвиг Четырнадцатый, знаменитый Король-Солнце.

Следовательно, по всей вероятности, король еще раз окажется под одеялом с королевой, даже если для этого потребуется несколько лет, из моего материала для путешественников в Википедии я вспомнила, что королева, которой сейчас было около двадцати пяти, уже было почти сорок, когда она стала матерью.

— То, что я просто не могу понять, почему кардинал хочет непременно избавиться от королевы? — спросила я Мари, когда мы после обеда сидели вместе в салоне и ждали, когда начнется вечер.

— Потому что она отважилась влюбиться! - в негодовании воскликнула Мари. Она быстро осмотрелась, хотя не было никого, кроме меня. Все слуги уехали из дома, а дедушка Генри собрался после обеда, чтобы навестить старого друга с последней войны.

— Этим она волнует мнение Ришелье о воспитании и порядке, — продолжала Мари ворчать. — Она сопротивляется его приказам, потому что они из тех, которые навязывают ей роль. Такое не может вынести властный человек, как он. Поэтому он делает все возможное, чтобы собрать доказательства ее измены. Он хочет опозорить ее публично, так что король не сможет сделать ничего другого, кроме как наказать ее смертной казнью за государственную измену.

Я вздрогнула. Как быстро неверные королевы становились короче на голову, было видно уже у Генриха Восьмого.

— А король? Как он относится ко всему этому? Он знает, что королева любит другого?

— Я думаю, что он не хочет знать этого в точности, хотя он может и заподозрил что-то. Он — чувствительный человек, который был бы скорее не королем, а кем-то другим, и охотно передал бы государственные дела Ришелье. Но это та же реальная дилемма, он слишком зависит от Ришелье. Все, что делает и говорит Ришелье, король рассматривает как послание господне, а затем придерживается этого, особенно, если речь идет о его месте как монарха. Открытые и неопровержимые доказательства неверности жены король не смог бы просто спрятать под ковер, это были бы надежные обвинения. Королева была бы казнена и заменена новой женой, конечно, той, которую на этот раз выбрал бы кардинал, чтобы было проще ею манипулировать и подавлять. Для этого он строит такую тактику.

— И как именно ты хочешь сорвать это?

Мари вздохнула.

— Если бы я только знала! Это все так беспорядочно! Только одна вещь не подвергается сомнению: Королева любит Герцога больше, чем свою жизнь.

Ага. Герцог. Если такая женщина, как королева, которая обладала натуральной красотой, была влюблена в парня, он, должно быть, был настоящим мужчиной мечты.

— Эти двое не могут друг без друга, — добавила Мари. — Так много преданности, столько страсти! И к тому же они могут встречаться только с большим риском. Она постоянно должны бояться, что их любовь будет раскрыта. Шпионы Ришелье везде! Ах, это разбивает мне сердце! Я не могу видеть, как моя лучшая подруга страдает, и поэтому я помогаю там, где могу.

Например, предоставить любовникам скрытое место для свидания. Между тем, я лопалась от любопытства и едва ли могла дождаться вечера.

Когда стемнело, Мари и я зажгли свечи в доме. Мари позаботилась о тонне свежих роз, но вместо того, чтобы поставить их в вазы, она оборвала лепестки и разбросала их везде: от входной двери вниз по лестнице, вдоль по коридору и, наконец, еще три полные пригоршни на кровать в покоях ее умершего супруга, которые она переделала для важных гостей в праздничные дни.

Украшение лепестками роз казалось мне слегка лишним, возможно, я видела слишком много фильмов, где происходило подобное, но Мари так восхищалась этой романтикой и якобы совершенно новой идеей, что я не возражала. За исключением одного.

- Потом нам придется все это убрать, - задумчиво сказала я. - Иначе завтра все слуги будут спрашивать, почему это везде разбросаны лепестки цветов.

- А, пусть что хотят, то и думают. В этом и есть смысл. И у меня будет еще больше доказательств. - Она вытащила носовой платок, украшенный монограммой. - Ты только посмотри, что у меня есть. Я спрячу это в надежном месте, до тех пор, пока королева снова не покинет дом. Минетта найдет это во время уборки комнаты и покажет это всей прислуге. Она еще та сплетница. И таким образом, пройдет немного времени, пока об этом узнает Ришелье.

Я взглянула на платок, который мне показался знакомым.

- С. Ф. - прочитала я. - Кто это?

- Это платок твоего мушкетера, - хладнокровно сказала Мари. - Себастиано Фоскэр. Он забыл его на вечеринке недавно.

Сейчас я поняла, почему платок был так знаком мне. Себастиано пытался вытереть им свою рубашку, после того, как я пролила на него красное вино. Ему пришлось отдать его вместе с рубашкой слуге в чистку, и тот, вероятно, по ошибке положит их в какую-то бочку для белья.

- И к чему это приведет? - хотела я узнать. - Не подумает ли кардинал просто, что Себастиано встречался здесь с тобой, или со мной?

- Фактически, он может так подумать. Но возможны и другие выводы. - Мари улыбнулась слегка коварно. - Ну, например, он мог бы подумать, что Себастиано встречается здесь с королевой.

- Ты хочешь, чтоб кардинал думал о нем в таком свете? - ошарашено спросила я. - Но за это на Себастиано обрушится вся его злость.

- Именно это заставит его держаться подальше, вместо того чтобы совать свой любопытный нос в дела других людей, - она виновато посмотрела на меня. - Я знаю, что ты по уши влюблена в него. Но он есть и будет шпионом кардинала, а вместе с этим мы дадим ему новую роль в игре, мы ударим Ришелье его же оружием.

Я была совершенно ошеломлена этим неожиданным поворотом. Мне казалось, будто все как раз выходило из-под контроля.

Мари поспешила в салон, занятно бормоча под нос, где она расставила графин красного вина и два благородных бокала на серебристом подносе, и наконец, все празднично осветили свечи с лепестками роз орошающими ложе для сна ее умирающего мужа. Неспособная ясно думать, я потопала позади нее с чашей конфет в руках, которую Мари так же приготовила для влюбленной пары. На полпути мы остановились. Снизу доносились удары дверным молотком. Мари считала.

- Семнадцать, - прошептала она. – Это она. Быстро! Иди и впусти ее! И приведи ее сейчас же наверх!

Я быстро поставила вазу со сладостями на пол и поспешила вниз. Мое сердце бешено колотилось, когда я распахивала входную дверь. Закрытая вуалью, в темной накидке с капюшоном она проскользнула мимо меня в вестибюль. Едва уловимый запах розовых духов ударил мне в нос. Я быстро снова закрыла дверь и повернулась к закутанной фигуре.

Боже мой! Как же приветствуют королеву?

- Добрый вечер, - сказала я наугад. Затем вспомнила о различных порядках из «Тюдоров» и погрузилась в импровизированный, но очень глубокий реверанс. – Ваше величество, - предусмотрительно добавила я.

Королева отбросила капюшон и вуаль, и появилось чарующее узкое лицо, которое обрамляли темные локоны. Я знала, что Анна Австрийская - это была не ее фамилия, ей было всего двадцать четыре, но она все равно казалась мне гораздо моложе. И она действительно была потрясающе красивой.

- Ты, должно быть, Анна, - произнесла она мягким голосом. – Моя теска. Мари рассказывала мне о тебе, - улыбка скользнула в уголках ее рта, от чего она показалась мне еще прекраснее. Но одновременно с этим она выглядела немного неуверенной и напуганной. Я догадывалась, что она заплатила за это свидание ужасным конфликтом со своей совестью от страха, перед которой умерли тысячи. Вот это я хорошо могла понять. Я сама бы приняла любой риск на себя, лишь бы мы бы могли быть вместе с Себастьяном. Королева заполучила всю мою симпатию, она завладела моим сердцем.

- Да, я - Анна. Лучше всего вам сейчас пойти со мной наверх. Если вы желаете последовать со мной. – Я снова выпрямила ноги и громко порвала при этом часть подола. Королева была такой тактичной, что сделала вид, будто совершенно ничего не заметила. Она грациозно зашагала вслед за мной по лестнице, подобрав при этом тяжелую накидку обеими руками. Лепестки роз были сметены рядами, она совершенно не обращала внимания на романтическую декорацию. Ее лицо было бледным от волнения. Мне бы хотелось сказать ей что-то успокаивающее, например, «Все будет хорошо», но, вероятно, это было бы воспринято слишком близко, поэтому предпочла сдержаться.

- Сюда, прямо Ваше Святейшество. – «Святейшество» звучало даже лучше, чем «Величество». Я практически чувствовала себя настоящей придворной дамой. Предусмотрительная, скромная, компетентная. Я поспешила вдоль по коридору и внезапно споткнулась о вазу сладостей, которую поставила там ранее. Снова королева оставила мою неуклюжесть со сдержанной вежливостью, пока я скакала по кругу на одной ноге и выковыривала раздавленную ореховую конфету из подошвы.

Мари стояла с лицом полным ожидания в открытой двери подготовленной спальни.

Королева вздохнула с облегчением.

– Дорогая подруга! Как же твое присутствие согревает мое сердце! – Она поспешила к Мари и обняла ее с сестринской благосклонностью, и Мари ответила на объятия со всей искренностью. Казалось, что эти двое действительно знакомы на протяжении многих лет, несмотря на то, что их дружба, как я знала точно, состояла из общих искусственных воспоминаний.

Вновь в доме раздался стук, снова семнадцать раз.

- Он здесь, - прошептала королева. Ее только что еще бледное лицо порозовело, и прекрасно сформированные руки задрожали.

- Я пойду немедленно открою, - предложила я. Тогда королева могла позволить себе глоток красного вина от волнения или обсудить с Мари тайное мероприятие.

То, что происходило, все еще казалось мне обрушивающимся из-за решения, что при помощи носового платка Себастиано впадет в немилость Кардинала. Я должна как-то это предотвратить. Если только тень сомнения падет на верность Себастиано! Это могло произойти очень легко, так как он был в непосредственной близости от Ришелье. Или еще ужасней: сразу же стать врагом страны номер один.

Лучше всего мне надо заставить платок исчезнуть в правильное время, даже если я тем самым перечеркну планы Мари. Все-таки у меня при всем этом было нехорошее предчувствие, будто движешься по очень тонкому льду.

Глава 24

Я осторожно открыла большую входную дверь. Очередная закутанная фигура, но определенно больше, чем королева, проскользнула мимо меня в дом. Снова капюшон был отброшен назад, но на этот раз мужской рукой, которой бы позавидовали пылкой завистью большинство голливудских звезд. Он выглядел немного как Эштон Кутчер.

- Привет, - сказала я, что прозвучало больше, как: «Приветствую вас» и довольно пискливо. В конце концов, я не каждый день встречаю герцога, еще к тому же такого, который выглядит как киноактер и был тайным любовником настоящей королевы.

Он дружелюбно улыбнулся мне.

– Мадам уже прибыла?

- Только что. Следуйте за мной, я провожу вас к ней.

На лестнице он обогнал меня, видимо, от нетерпения: он не мог удержаться. Большими шагами он преодолел последние ступеньки в галерею так быстро, что я едва успевала идти следом. Наверху я услышала его голос.

- Любимая! Наконец-то!

- Джордж! Моя любовь! – Услышала я, как ответила королева, затаив дыхание.

Затем дверь захлопнулась.

Итак, герцога звали Джордж. Точно так же, как в романе «Три мушкетера».

В коридоре мне навстречу шла Мэри. Ее глаза сверкали в свете свечей.

– Теперь любовники вместе! – прошептала она. Прислушиваясь, она покрутила головой. – На некоторое время нам нужно удалиться, чтобы эти двое могли насладиться счастьем. Я благодарю тебя за твою помощь, - затем она на цыпочках отправилась в свои собственные покои.

За неимением других занятий – и потому что уже было поздно - я так же отправилась в свою комнату и легла в постель. Мне не помешало бы немного отдохнуть, так как последнюю ночь я не смогла нормально поспать. О полном расслаблении можно было не думать, для этого я была слишком взволнована.

Кроме того, стены были слишком тонкими. Или королева и герцог были слишком громкими. Можно было услышать все: скрип кровати, стоны Жоржа и восхищенные вздохи королевы – все шло хорошо. Я уже была готова покинуть комнату, но, к моему облегчению, они как раз закончили. Вскоре после этого они начали разговаривать, и даже это я могла поразительно хорошо слышать. Удивленно я встала и пошла вдоль стены. В нескольких шагах от изголовья кровати было особенно хорошо слышно беседу. Они говорили о подарке, который королева принесла для Джорджа. Я осторожно провела кончиками пальцев по стене, пока не почувствовала узкую расселину между обоями. Тогда мне стало интересно, почему все было настолько отчетливо слышно. Здесь находилась общая дверь. Ее невозможно было заметить, так как она была полностью закрашена под цвет обоев. Даже ручка была снята, от чего внешне не было никаких признаков, указывающих на дверь. Так как комната рядом с моей оставалась всегда пустой, я не замечала ее раньше.

- Ты не можешь подарить мне свое алмазное колье, - услышала я, как протестовал герцог.

- Пожалуйста, возьми его, любимый. Это залог моей любви и вечной верности!

- Это ожерелье слишком дорогое. Я уже слышал о нем. Король отдал за него состояние. Чистейшие, блестящие алмазы, десятки!

- Поэтому я и отдаю его тебе, потому что это колье самое дорогое, что у меня есть. И да, я получила его от Людвига, но для него это была лишь публичная демонстрация королевской щедрости, никаких признаков настоящей симпатии. Это было подготовлено для других. Поэтому я могу подарить тебе его с чистым сердцем, наполненным любовью. – Умоляюще королева закончила: - Ты не можешь отказаться от него, Джордж!

Становилось все интереснее. Я буквально прижалась ухом к двери под обоями. Это было точно так же, как в романе! В нем королева тоже подарила своему любовнику алмазы! Из этого ничего хорошего не получилось. Неприятности с кардиналом и королем начались именно тогда. Алмазы были своего рода стартом для всей кризисной ситуации.

- Тогда я приму его, как связь нашего бесконечного союза, - нежно сказал Джордж.

«Лучше не бери его! » - Хотела закричать я через стену. - «Оно принесет только одни неприятности! »

Но, конечно, я держала рот на замке.

- Я всегда буду носить его у сердца, - продолжил Джордж.

Конечно, на шее колье смотрелось бы плохо, его бы заметили. Конечно, алмазы позаботятся о сильном гневе, если все пойдет так, как в романе: Ришелье бы узнал, что у королевы больше нет колье, что она подарила его своему любовнику. Он немедленно расскажет все королю. И подговорит его приказать королеве явиться на бал-маскарад в алмазном ожерелье. После чего это было бы доказательством ее измены, так как у нее больше не было ожерелья. И чтобы она не могла быстро забрать колье перед балом, Ришелье приказал украсть его у герцога. За этим стояла полная тайн женщина. Но Д’Артаньян и его друзья смогли бы вовремя вернуть его.

Хм, все это было странно. К началу бала оно бы вернулось. Но кто была та таинственная женщина и кто такой Д’Артаньян? И какую роль играла я во всей этой истории? Я интенсивно ломала над этим голову, но только до того момента, пока не начался второй раунд.

-О, моя любимая! – стонал Джордж. – Как ты прекрасна! На этот раз я продержусь больше времени, это я тебе обещаю!

Теперь еще и это! С покрасневшими ушами я на шаг отступила от стены. Все равно звуки были слишком громкими. Я не могла бы оставаться здесь до самого конца и слушать, поэтому и решила пойти вниз и принести себе что-нибудь поесть. Я тихо выскользнула в коридор и прислушалась. Даже здесь были слышны стоны, хоть и приглушенные.

Внезапно зачесался затылок.

- Что ты там делаешь? - спросил кто-то у лестницы. Я съежилась. Это был дедушка Генри! Зуд был четким предупреждением, что он не должен был подойти ближе, иначе он услышал бы звуки, из-за чего тайна раскрылась бы и королева оказалась бы в серьезной опасности! Не то, чтобы он умышленно раскрыл ее, так как он был милым стариком, но я чувствовала, что он уже слегка беспомощен и наивен. Могло получиться так, что он проболтался бы случайно, а также при неправильных людях.

Я побежала к галерее, чтобы отвлечь его.

- Ах, Вы снова вернулись домой! Мари говорила, что Вы останетесь на всю ночь у Вашего военного друга.

- Да, так было запланировано, - ответил он. В свете свечей его лицо выглядело свежим и розоваты, казалось, он находился в приподнятом настроении и пах, как будто уже выпил некоторое количество вина. - Я как раз снова хотел вернуться туда, так как мой сослуживец сцедил еще одну превосходную бутылку вина, критского, с первоклассным букетом. Но перед этим мне нужно забрать еще кое-то, что я забыл

- Правда? Что же это? Могу ли я быть чем-то полезна Вам?

Он посмотрел на лестницу и пол.

- Это лепестки роз?

- Ах... Да. Мэри и я хотели... Кое-что попробовать. Э-э... Будет ли в доме лучше пахнуть, если в доме рассыпать лепестки цветов.

Дедушка Генри сморщил нос принюхиваясь.

- Я ничего не чувствую.

- Да, это мы тоже заметили.

Он растеряно почесал голову. Его белые, взъерошенные волосы торчали во все стороны.

- Что же я хотел сделать?

- Вернуться назад к своему другу.

- Но почему тогда я вообще здесь?

- Потому что хотел забрать еще одну бутылочку вина, - ответила я с чистой совестью. Это было нечестно с моей стороны, использовать его слабую кратковременную память, но, если я не хотела, чтобы у королевы были проблемы, мне не оставалось ничего другого.

- Ах, так, - сказал он. В замешательстве он посмотрел на меня. - Но вино внизу, в подвале.

- Точно. Я иду вниз вместе с Вами, тогда мы сможем отыскать одну.

И мы сделали это. Вооруженные фонарем, мы спустились по ступеням в винный подвал, где мне пришлось убирать в сторону паутину, и я вздрагивала от каждого шелеста в темных углах. Я знала этот шорох, его производят мыши. Все равно я стояла насмерть и ждала, пока дедушка Генри, тихо бормоча, просматривал вина в наличии. Наконец, он вытащил пыльную, с красной, восковой печатью нужную бутылку.

– То, что нужно. Красное, критское, первоклассный букет.

После того, как это выяснилось, мы вернулись назад в зал, где дедушка Генри внезапно остановился.

- Теперь я снова вспомнил! – сказал он. – Я хотел взять саблю. Ту, с которой я воевал раньше.

- Ту, из салона?

Он кивнул.

- Подождите здесь, я быстро принесу.

Я уже двигалась вверх по лестнице. Сабля висела на видном месте на стене, прямо рядом с картиной, на которой был своего рода бой или сражение. До этого я никогда не присматривалась к картине, так как находила ее пугающе жестокой. На ней людей проткнули мечами или копьями, многие болтались на виселице – на каждом свободном месте кого-нибудь убивали. Вся сцена была залита кровью. Я не представляла, какая кровавая бойня была представлена на ней, но очевидно для дедушки Генри происходящее на картине имело исключительное значение, также как и сабля. Я взяла оружие со стены и почтительно держала его на расстоянии от себя. Неожиданно оно оказалось тяжелой и выглядело очень острым. Дрожь пробежала через меня, так как непроизвольно я подумала, сколько людей нашли свою смерть при его помощи. Осторожно и с вытянутыми руками, я несла его перед собой. Из галереи я прислушалась в коридоре к спальням - и как оказалось, второй акт был все еще в процессе. Спеша, я побежала вниз по лестнице.

- Большое спасибо, - сказал дедушка Генри, когда внизу в зале я передала ему саблю. Он принес платок из подсобного помещения и завернул в него клинок. – Раньше у меня были подходящие ножны. Но в Варфоломеевскую ночь они пропали. Потом я не смог собраться с силами, чтобы приобрести новые, так как больше никогда не хотел использовать саблю снова.

- Варфоломеевская ночь? – спросила я. Это прозвучало так, как будто каждый знал, что это значило. И на самом деле я смутно помнила это название, что указывало на то, что мы когда-то должно быть проходили это по истории, и по окончанию, как и приблизительно девяносто пять процентов занятий, эти знания были вытеснены из головы.

- Ночь большой смерти, - объяснил Генри. – Её так же называют «Парижское, кровавое бракосочетание», - его голос звучал угнетенно, в глазах застыла грусть и неизлечимая боль. – Резня была более пятидесяти лет назад, но я все еще помню каждую мелочь. Убийства длились всю ночь. Вокруг лежали тела в своей крови, не было ни одного переулка в городе, который не был бы заполнен кучей трупов. Они наполняли воду, покрывали площади и мосты. Дети, женщины, старики – убийцы не знали сострадания. Как следствие по всей Франции начались следующие бойни, тысячи, много тысяч потеряли жизнь.

- Почему люди сделали это? – спросила я в ужасе.

- Потому что они были гугенотами. Немногие выжили в ту ночь. Я был одним из них. В этой битве меня тяжело ранили, меня приняли за мертвого и оставили лежать среди других трупов. На следующий день я пришел в себя, но моей семьи больше не было в живых.

Теперь я снова задумалась. Гугеноты были французскими протестантами, и их преследовали в так называемой войне за веру, почти как в Германии. Только во Франции их со временем совсем лишили прав и изгнали. Или также убивали, как в упомянутой Варфоломеевской ночи.

К сожалению, это звучало пророчески, и я вспомнила, что на самом деле произошло бы. Людовик XIV, последующий король, издал указ, запрещающий гугенотам их веру, и тем самым окончательно изгоняя их из Франции.

Мне хотелось успокоить Генри тем, что он определенно никогда больше не пережил бы подобного, так как до этого так далеко, потребовалось бы несколько десятилетий. Но так как Запрет так или иначе не позволил бы мне сделать этого, я даже не попыталась. Вместо этого я утешающе улыбнулась ему и кивнула, когда он снова покидал дом, чтобы снова вернуться к своему сослуживцу. Обернутую саблю он зажал под рукой, также как и бутылку вина. Его темное пальто развивалось позади него на ветру, а его палка стучала по мостовой.

Глава 25

Я как раз хотела пойти на кухню, чтобы взять там что-то для ночного перекуса, когда во входную дверь постучали. Я поспешила ее открыть, предполагая, что это дедушка Генри, который что-то забыл и теперь, не мог достать свои ключи из сумки, потому что его руки были заняты.

-Ты, - промямлила я. Этого гостя я совершенно никак не ожидала увидеть. При виде его меня наполнили чувства радости и ужаса.

- Я заметил, что ты ещё не спишь, - сказал Себастиано.

- Каким образом? - сбитая с толку, спросила я.

- Я видел, как ты стояла на пороге и смотрела, как уходит старик, - напомнил он мне. - И тогда я подумал: а не сказать ли тебе по-быстрому «добрый вечер».

«Вечер» - мягко сказано. А между тем, было уже за полночь. Недавно, когда я была в салоне, напольные часы пробили двенадцать раз.

- Это... эм, очень мило, - я стремительно думала, что мне делать. Он ни в коем случае не должен увидеть королеву. И уж тем более не в сопровождении герцога. Тогда у него появились бы неопровержимые доказательства, которые так нужны кардиналу, чтобы очернить королеву перед королем. Возможно у Герцога даже будут видны алмазы в кармане, тогда Себастиано вытащил бы козырной билет и доставил бы кардиналу недостающее оружие.

Прежде чем я успела что-то предпринять, Себастиано прошел мимо меня в зал и оценивающе осмотрелся вокруг. -Довольно элегантно здесь. Крайне элегантно. Недавно я уже заметил это, когда был здесь во время званного вечера. Мужчина обладающий стилем и вкусом, этот герцог.

Я напугалась до смерти. Только через несколько секунд мне стало понятно, что он говорил о другом герцоге, об усопшем супруге Мэри.

- Да, - выпалила я. - Очень со вкусом.

Он прошелся до роскошной лестницы, которая вела в галерею. Кончиками пальцев он провел по бесценной резьбе на перилах, пока рассматривал огромную картину, которая висела в лестничном пролете.

- Этот дворец был бы достоин короля, - он повернулся и посмотрел на меня. - Или королевы.

Он следил за ней! Видел ли он также, как вошел герцог? Хотел ли он застать их обоих на месте преступления? Или его замечание было лишь иллюзорной попыткой заставить меня потерять уверенность?

Я последовала за ним, в полной готовности любыми средствами не дать ему подняться наверх.

-Что именно ты задумал? - выпалила я. Вопросы в моей голове ужасно перемешались, я больше не могла ясно мыслить. Уже оттого, что Себастиано снова выглядел невероятно хорошо. Высокий, широкоплечий, в узких брюках и приталенном камзоле, он был похож на героя захватывающего приключенческого романа. Белый воротник рубашки, загорелое, бородатое лицо, неотразимые, голубые глаза. - я была бессильна против его силы притяжения. Да, он был шпионом и стоял на неправильной стороне, но я была беспомощно влюблена в него.

Что-то в моём взгляде достигло его, я сразу почувствовала, как между нами вспыхнула искра и воздух отяжелел от этого особенного магнетизма, который притягивал нас друг к другу. На его лице, которое всё время оставалось абсолютно невыразительным, на этот раз начало что-то происходить - сначала негодование и недоверие, затем след отречения и, наконец, очевидная страсть

- Анна, сказал он. его голос звучал хорошо. - Дьявол может забрать меня, но в данный момент я не хочу ничего кроме того, чтобы поцеловать тебя.

- Ох, - отреагировала я слабым голосом. Мои колени дрожали.

Затем я не могла больше говорить. Он схватил меня и одним махов притянул к себе так, что мои ноги болтались в нескольких сантиметрах от пола. Его рот накрыл мой, если говорить напрямую. Я застонала от восторга и тая в его руках в безвольную, мягкую как пластилин массу. Пока я восхищенно отвечала на его поцелуй, мои умственные способности полностью затерялись. Сначала, когда я услышала откуда-то тихий шорох, в дальнем уголке моего сознания зазвенели колокольчики предупреждения. Королева и герцог! Если бы они внезапно показались бы в поле зрения, всё было бы потеряно! Каким-то образом я должна увести Себастиано от места событий.

- Хотим ли мы... эм, пойти погулять? - спросила я, тяжело дыша, когда мы ненадолго прервали поцелуй, чтобы отдышаться.

- Нет.

- Или съесть что-нибудь? Мы можем пойти на кухню и посмотреть что-нибудь, что еще осталось. Я всё равно как раз хотела этим заняться.

- Нет. - Он поцеловал моё ухо и умышленно прижался ко мне. - Я хотел бы лучше чего-то другого.

Ох, это было... именно то, чего я тоже хотела.

- Я могла бы показать тебе свою комнату, - вырвалось у меня, прежде, чем я успела подумать.

- С удовольствием, - ответил он.

В душе я объявила себя всецело глупой. Через дверь под обоями был бы слышен каждый звук. Это было исключено идти в мою комнату, но в следующее мгновение, на меня нашло озарение: я могла отвести его в мансардную комнату, где я спала в первую ночь. Она была достаточно далека от цели. Там мне просто нужно продержать его так долго, пока королева и герцог покинут дом. Что не могло же длиться вечно.

- Хорошо, - сказала я, глубоко дыша. - Идем со мной. - Я взяла лампу, затем схватила его за руку и потянула вверх по лестнице, в надежде, что он не обратит внимание на лепестки роз, некоторые из которых всё ещё лежали на ступеньках. Наверху в галерее он остановился.

- Подожди, - приказал он.

- Что ещё? - испуганно спросила я.

- Это, - он снова притянул меня в свои объятья и поцеловал со всей страстью. Я боролась с тем, чтобы не потерять свой последний здравый рассудок, я достаточно взяла себя в руки, чтобы освободиться из его объятий и потащила его дальше к лестнице, которая вела на чердак. Комната была такой. какой я её покинула - кровать была заправлена, и всё было аккуратно убрано. Даже мой мешок с одеждой всё ещё был здесь, так как Мэри запретила мне впредь одевать убогие старые вещи, как она назвала предметы одежды и обувь из реквизита Эсперансы.

Себастиано отпустил мою руку и снял ремень, на котором висело оружие и повесил его на спинку стула. Затем открыл заклёпки на камзоле и подошел ко мне на расстоянии вытянутой руки. В свете маленького фонаря, который я взяла с собой наверх, он выглядел таким опасно привлекательным с его бородой. Я взглотнула, так как в одно мгновение почувствовала себя угрожающе близко стоящей к краю утёса. Неправильный шаг, и я бы упала в бездонную бездну.

Он положил руку на мою щёку и нежно погладил. Я чувствовала тепло его кожи, хорошо знакомые мозоли на подушечках его пальцев.

Анна, - тихо произнёс он. - Ты действительно этого хочешь?

- Да, прошептала я. И сделала шаг, который все еще разделял нас, к нему, прямо в его руки. «Наконец-то! » - только и могла я думать, и после этого потеряла любую связь с реальностью. Он крепко обнял меня и жадно целовал меня, а я позволила повалить меня. Но не в бездонную пропасть, а космос, наполненный сияющими звездами.

Это было просто чудесно, почти как в наш первый раз. Строго говоря, этот тоже был первый, если посмотреть со стороны Себастиано. И этот факт довольно сильно волновал меня. Меня угнетало то, что он отправился со мной в кровать, несмотря на то, что у него была постоянная девушка. Правда, он больше не знал, что она у него есть. То, что я была его постоянной девушкой также ничего не меняло, так как он также не подозревал об этом, как никак, я могла бы оказаться кем-нибудь другим. Во всяком случае, теоретически.

Потребовалось время, чтобы я поняла, какими непоследовательными и нелогичными были мои размышления. И по сути я ревновала к самой себе, что было не только бессмысленно, но и глупо. Кроме того меня наполняла болезненная грусть, несмотря на то, как хорошо мне было с ним. Где-то в глубине души я надеялась, что он вспомнил бы меня. Во время этого или по меньшей мере затем. Но его память не возвращалась. Он все еще не знал, что мы уже давно знали друг друга.

Я лежала в его объятьях, и он задумчиво гладил мои волосы. Спустя некоторое время, он встал и подошел к окну. В мансарде было маленькое окошко с видом на Королевскую площадь, откуда открывался прекрасный вид. Перед фасадами рассыпались фонари, чтобы те, кто поздно возвращается домой, смогли без проблем добраться до дома. По лучшему освещению было заметно, что здесь жили только богатые люди.

Себастиано неподвижно стоял у окно. Его голое тело выглядело в свете свечей, как статуя римского воина. Я не могла насмотреться на него и поэтому не сразу заметила его бдительную осанку. Он выглядел так, как будто наблюдал за чем-то на площади.

Обеспокоенная, я поднялась с кровати, обмоталась покрывалами и заглянула за плечо Себастиано. Испуганно я съежилась, так как там внизу шла королева! Я сразу поняла, что это она, хотя она была вся укутана, также как в момент прибытия. Она спешила к ожидающему ее паланкину и постоянно украдкой осматривалась по сторонам. Сразу после этого из дома появился Джордж. Он держался умышленно на определенном расстоянии, но для посвященных было сразу понятно, кем эти двое приходились друг другу – королева послала ему воздушный поцелуй, и он ответил ей. Затем он исчез под аркадой, а королева поспешно села в паланкин, который подняли двое крепких слуг и понесли его прочь. Сразу после этого, площадь опустела. Но каждый момент, когда королева и Джордж так спонтанно выражали свою любовь, казалось, ничего невозможно изменить. И Себастиано видел все.

Он повернулся ко мне. Сначала я даже не попыталась сделать вид, как будто сцена на площади не имела никакого значения. Под его ничего не выражающим взглядом мне стало жутко в душе, я стыдливо опустила голову.

- Поэтому ты привела меня к себе, - произнес он. Звучало объективно. – Чтобы отвлечь меня от того, что происходило в доме все это время. Что в высшей степени хитро и расчетливо.

- Нет, это не так! Это было не преднамеренно. В любом случае не специально. Я... я только хотела быть с тобой вместе! Я правда хотела этого! - в полном отчаянии я посмотрела на него. Затем я выпалила проклятия и решила с этого момента говорить правду.

-Ты должен попытаться ее понять! - настаивала я. - Король не может сделать его счастливой, а она его. Ты определенно знаешь о его реальных предпочтениях, не так ли? Не утверждай, что это не так! Так почему она не может любить, кого она хочет? Она никого не ранит этим! У нее есть право на любовь! У каждого человека оно есть! -чтобы доказать ему, что играю с открытыми картами, я продолжила. - Кардинал только хочет использовать эту историю в свою пользу. Его вообще не интересуют чувства других людей. Ему важна только его власть. Он манипулирует людьми! Тобой тоже, Себастиано! -снова вылетело Себастьян. Это ранило меня, но я не позволила этому смутить меня. , Только, чтобы ты увидел, какой он коварный: Он уговорит короля, чтобы он заставил королеву прийти на бал маскарад в бриллиантовом колье. Он хочет подставить ее с этим!

-Почему это было бы разоблачение?

-Потому что у нее больше не было ожерелья.

Себастиано сразу же подобрал правильные ключи. - Она отдала его герцогу Виллеру как залог любви, не так ли? - это звучало насмешливо, и я не могла сдержать разочарование. Он все время знал, кто был любовником королевы, и благодаря мне он теперь знал, что она подарила колье герцогу. Если рано утром Себастиано передаст эту информацию кардиналу и практически тем самым передаст ему подходящий метод разоблачения, и все это по моей вине. Пусть так, я могла убедить его в том, что он стоял не на той стороне. Если это действительно было моей задачей, защитить королеву от злобных интриг кардинала, я должна заставить Себастиано превратиться в Д? Артаньяна. Для это она должна полностью вывести его на чистую воду.

-Ты также должен остерегаться кардинала, - объясняла я. -Он без сомнения также обвинил бы тебя, если это послужило бы его интересам.

-Почему ты пришла к такой абсурдной идее?

Она не такая уж и абсурдная. Вероятно, если Решелье обвинит влиятельного герцога в связи с королевой, привело бы к нежелательным, дипломатическим осложнениям. Напротив было бы проще, обвинить красивого мушкетера в подобном. Ты был бы самой подходящей пешкой в этом, особенно, если доказательства подходят.

-О каких доказательствах ты говоришь?

-Мэри хочет позаботиться о том, чтобы в этом сыграл свою роль твой платок. Ты забыл его недавно здесь.

Себастиано сразу понял. - Красивый шантаж. - Его голос звучал холодно. - Если ты должна удержать меня от того, чтобы я сообщил кардиналу о том, что узнал сегодня, тогда можешь сэкономить свои силы.

-Это не шантаж! - в ужасе я смотрела на него. -Я просто хотела доказать тебе, что я правдива с тобой!

-Действительно? Насколько правдива ты была со мной, когда заманила меня на тот мост? Где твои сообщники поджидали меня?

-Это было... лучше для тебя!

-Удар по голове - лучше для меня? - его голос был прямо-таки насмехался.

- Это было вовсе не запланировано! Ты должен был вместо со мной вместе... -вернуться назад в будущее, но запрет не дал мне договорить. Слова просто не были высказаны. Я стояла там молча и с открытым ртом. Наверное, я выглядела слегка ограниченной. Однако это было моей меньшей из бед. Выражение лица Себастиано показывало так много ярости и презрения, что это вызывало у меня спазм. Я хотела привести аргументы и объяснить ему все, но настоящую правду я не могла ему высказать. Ничего о нашем общем настоящем времени. Ничего о том, что он происходил из двадцать первого столетия. И, к сожалению, ни слова о том, что мы любили друг друга и были вместе.

Он молча одевался, пока я не могла сдержать слезы. Они бежали по лицу и капали на мои руки, которыми я прижимала к груди покрывало. Даже мои ноги получили свою долю. Тихо всхлипывая, я опустилась на кровать. Себастиано, который раньше никогда не мог видеть меня плачущей и становился слабым при виде слез, теперь не проявлял никаких эмоций. Его лицо было каменным. Он натянул сапоги и повязал пояс с оружием вокруг талии.

- Одно могу тебе оставить, - сказал он холодным голосом. -Твой репертуар замечателен. Женское обаяние и милая улыбка, слезы и беспомощные взгляды, все это ты без труда пускаешь в ход, чтобы достигнуть своей цели.

Я хотела возразить, но он продолжал говорить дальше.

- Теперь ты должна понять, что у этой игры всегда есть две стороны.

Я вытерла тыльной стороной ладони лицо. -Что ты имеешь в виду?

- Ты определенно знаешь поговорку: не рой яму другому, сам в нее попадешь, - он снисходительно покачал головой. -Какая ирония судьбы. Ты хотела заманить меня и соблазнить, чтобы получить информацию. И я использовал ту же самую тактику с тобой. То, что этой ночью мне повезло гораздо больше чем тебе, так как теперь я знаю, что хотел узнать. Таким образом, я вероятно выйду первый как победитель из нашей маленькой стычки.

Тактика. Стычка. Это ранило меня, как удар в живот. Наши встречи, каждый поцелуй, все было заранее спланировано. Как в военной операции. Для него я была просто работой, и обвести меня вокруг пальца было его задачей. Даже тогда, когда я лежала в его руках и думала, что разобьюсь на тысячи кусочков от счастья. Он перехитрил меня.

- Ублюдок! - я вскочила, настолько пораженная и злая, как никогда раньше в моей жизни. Покрывало упало на пол, но я не обращала на это внимание. Разъяренная я набросилась на него и начала бить кулаками в его грудь. - Убирайся! Убирайся отсюда!

Он без труда поймал мои руки и крепко держал их.

-Я все равно собирался уходить. Но сначала я все равно дам тебе хороший совет. Не заходи слишком далеко, маленькая Анна. В противном случае может все закончиться так, что ты закончишь на виселице.

С этими словами он отпустил меня и покинул комнату. Дверь тихо закрылась позади него.

Глава 26

День шестой

Этой ночью я больше не могла уснуть. До самого утра я лежала в кровати и ревела от постигших меня проблем и сомнений. Я не знала, что будет дальше, все было безнадежно. У меня дрожали руки, когда я умывалась при первых лучах солнца, затем, когда одевалась и расчесывалась перед зеркалом. В тусклом утреннем свете мое лицо выглядело призрачно бледным.

Дом казался вымершим, спускаясь по лестнице, я никого не встретила. Слуг вместе с повозкой Мари отослала в свой загородный замок, дабы они навели там порядок. В течение дня они должны бы вернуться, но не раньше полудня. Времени было достаточно, чтоб решить некоторые вопросы.

Во-первых, я прокралась в комнату, где были королева и герцог. Кровать была застелена, повсюду все еще лежали увядшие лепестки роз. Вино было практически выпито. Я осторожно откинула покрывало- и там оказался носовой платок! Мари действительно воплотила свой замысел, она на самом деле хотела поставить Себастьяно в затруднительное положение.

При взгляде на платок, мной овладел приступ своенравия. «Пусть лежит, - приказывал мне ненавистный тихий голос. Он должен стойко перенести злость, которая на него обрушится! »

Это было настоящее испытание. Во всяком случае, миллисекунду так точно. Но само собой разумеется, оно не было принято в расчет. Он ранил меня, хорошо. Мне все еще было больно. Но по сути, это был не тот Себастьяно, который так скверно вел себя. Во всяком случае, не тот Себастьяно, которого я знала и любила. Он снова будет нормальным, когда к нему вернется память, и в этом я должна ему помочь. Я поспешно вытащила платок, затем, бесшумно ступая, покинула дом. Я быстро шла сквозь переулки, заполненные туманом, на улицу Де Жюр. К моему бесконечному облегчению Гастон был дома, хотя он в свою очередь проявлял все, кроме радости, так как ему пришлось вылезть из своей постели. Сонно, он сел в свое кресло, заворачиваясь в шелковый утренний халат, в то время как слуга принес ему, сначала, украшенные брокатом, домашние тапочки, а затем несколько пирожков с мясом. Он тут же бросился все пожирать, не проявляя никакого интереса к тому, что я рассказывала, так как в самой середине моего повести он позвал слугу, так как хотел получить десерт.

-Ты вообще слушаешь то, что я тебе рассказываю? - спросила я его.

-Что? - пробормотал он с набитым ртом. -О, да, конечно. Королева и герцог. Я уже все это знаю. А вот новость о бриллиантах, это что-то новенькое. Спасибо за информацию.

-Все так же, как в романе, - подчеркнула я.

-Каком романе? А, ты имеешь ввиду «Трех мушкетеров». Ты в прошлый раз говорила об этом. Итак, я, как и прежде, считаю, что это вздор. Это книга всего лишь смесь случайностей, вымысла и легенд. Приукрашенная для правдоподобности реальными фактами. Совсем немного реальных фактов, - подчеркнул он.

Я убеждена в том, что в ней намного больше реальных фактов. Это важно! Для моего задания, для моего «я». Королева должна будет надеть бриллиантовое ожерелье на балл. Сто процентов, что король настоятельно попросит ее об этом. И Ришалье позаботится о том, чтобы у герцога больше не было этого ожерелья.

-Ага, значит ты думаешь, что нам следует позаботиться о том, чтобы у герцога не украли ожерелье и чтобы он смог его снова вернуть королеве для бала?

-Ну да, примерно так, - сказала я.

-И как мы это сделаем?

-Лучше всего предостеречь герцога. Чтобы он хорошо присматривал за бриллиантами.

-Прекрасный план, - согласился Гастон.

-И это должен сделать ты.

Это идея понравилась ему меньше. Недовольно он откусил пирожок с мясом.

-И, как прикажете, я должен это сделать?

- Между тем ты отправишь герцогу оговоренное выше предупреждение и, кроме того, предусмотрительно заплатишь нескольким людям, которые защитят его от возможных воров.

- Он находится инкогнито в Париже и едва ли покидает дом.

- Тем лучше. Тогда за ним гораздо проще наблюдать.

Гастон вздохнул. – Хорошо. Я посмотрю, что смогу сделать, - он вопросительно рассматривал мое простое платье и хлопковые чулки, которые выглядывали из-под подола моего, забрызганного грязью одеяния. Обувь, которая была не менее грязной, я сняла перед тем, как войти в квартиру, чтобы не запачкать паркет.

- Разве герцогиня Шеврёз не одела тебя в новое? Ты ходишь везде, как служанка.

- Эти вещи удобнее, - возразила я настойчиво. Затем я перешла к следующему важному пункту для обсуждения. – После бала нам нужно будет еще раз попробовать.

- Что еще раз попробовать?

- Вернуться назад домой.

- А, точно, - Гастон уныло кивнул. – Я уже говорил об этом со старцем, он был в отчаянии от того, что ваш прыжок не удался. Я должен передать тебе его сожаления. Само собой разумеется, он будет на месте во время, если мы попытаемся снова.

- Где он вообще сейчас?

Гастон пожал плечами. – В пути. Старцы всегда занимаются этим, не так ли?

Если Старец, с которым он работал, был того же склада, что и Эсперанса, тогда это могло быть правдой.

- Это все? – зевнул Гастон. – Тогда я бы с удовольствием снова вернулся бы в кровать.

- Сначала ты должен урегулировать вопрос с герцогом.

Он небрежно махнул рукой. - Об этом я позабочусь.

-Но не раньше, чем ты выспишься.

-Не волнуйся, у меня все под контролем.

-Я полагаюсь на это.

-Да, конечно. Принято, - он казался взволнованным. - Мне тоже не доставляет удовольствие вся эта ситуация, Анна. Собственно, сейчас я уже мог бы быть с моей подругой в Берлине. Только, потому что переход сорвался, мне приходится нести службу здесь но следующего новолуния.

-Перенесение, - сказала я. - Это называется перенести смену.

-Спасибо, но это также не помогает дальше. Я даже не могу вернуться домой на выходные.

Он говорил также взволновано, как я себя чувствовала. Этом утром я ни разу не заметила его отверстие на месте выпавшего зуба, которое раньше сверкало каждый раз, когда он улыбался. Длительно пребывание в прошлом не шло на пользу нам обоим. В подавленном настроении я попрощалась с ним и попытала счастья на мосту Нотр-Дам, но все же как и в последний раз магазин Эсперансы был закрыт и ее самой не было и следа.

Месье Баптиста как раз открывал свою лавку. Окруженный облаком аромата роз - все-таки время от времени он менял сорта духов, он разбирал различные флаконы и подушечки с цветами на прилавке и предложил мне, воспользовавшись возможностью новую туалетную воду собственного производства.

-Экзотические как сады в гареме на Востоке, - претендовал он свое творение. - Многообещающие радости собрались в одной капле этой великолепной эссенции. Смешен только что для дам мира, - уговаривал он меня к покупке. В следующее мгновение он узнал меня и в бегстве спрятался во внутренней части магазина.

Я размышляла, не следует ли мне на минутку зайти к Сесиль, но она точно еще крепко и глубоко спала, и поэтому отреагировала бы по меньшей мере так же кисло, как и Гастон, когда я разбудила его в такое время суток.

Таким образом, я вернулась на Королевскую площадь. По собственной глупости я забыла взять с собой ключ. И так как в доме не было ни одного слуги, чтобы открыть мне, довольно долго, после того как я постучала дверным молотком, ничего не происходило. И даже после второго и третьего раза. Дрожа, я стояла у двери добрых полчаса, пока наконец не открылись ставни и не послышался голос Мари.

- Кто там?

- Это я. Анна.

- Господи помилуй!

Она тотчас же спустилась и открыла мне дверь в ночной сорочке.

- Где ты была? Тебя снова всю ночь не было?

- Нет, я не могла спать и вышла на свежий воздух.

И я даже не солгала.

Мари втянула меня в дом и озабоченно осмотрела:

- Выглядишь ужасно. Невыспавшаяся, утомленная и целиком грязная.

Так я себя и чувствовала. Я настолько устала, что хотела только в постель. Лучше всего было бы проспать сто лет. Как Спящая красавица. Вот только в конце никакой принц не разбудил бы меня поцелуем, так как в данный момент не было никого, кто подошел бы для этого. Мне следовало бы радоваться, если Себастиано не выдаст меня кардиналу.

- Он знает, - сказала я устало.

- Кто что знает?

- Себастьян знает, что королева встречалась здесь с герцогом. Он тенью за ней ходил. И наверняка он уже всё рассказал кардиналу.

- Ох, ясно, - сказала Мари. Она оценивающе взглянула на меня. - Он был здесь прошлой ночью, не так ли?

С пылающими щеками я кивнула. Она протянула руку и схватила кончик ткани, выглядывающий из кармана моего плаща. Рывком она вытащила платок Себастиано.

- Ах, - сказала она. - Ты хотела спрятать это.

Я почувствовала, что краснею еще больше.

- Ну, ты знаешь, это так... Мы с ним... Я... Я...

- Мне ясно, что ты влюблена в этого смазливого негодяя, моя крошка. И конечно, ты все ему рассказала о платке и о моих планах, не так ли?

Я пристыженно кивнула, но Мэри выглядела очень довольной, как ни странно, как будто все было так как нужно, как она желала. Вдруг я почувствовала себя использованной, меня передвигали туда-сюда как пешку на игральном поле со многими неизвестными и опасными полями. В моей голове все вращалось, так как я одновременно с этим мне нужно было поразмыслить над многими вещами, но однозначно я была слишком устала для этого и выщелочена.

— Лучше всего тебе поспать несколько часов, Мэри заботливо подхватила меня и повела к лестнице, как будто я была дряхлой старушкой.

Я с трудом тащилась в свою комнату. Там я как раз собрала достаточно сил, чтобы снять накидку и ботинки, прежде чем упала на кровать и сразу заснула.

Мне снова снилось, что меня на меня охотился опасный преследователь по ночному городу. Иногда я снова и снова слышала откуда-то напоминающий голос Хосе. «Не доверяй никому, даже Себастиано...

Охваченная страхом я осмотрелась вокруг, но в темноте никого не увидела. Только шаги отчетливо было слышно. Я бежала и бежала и еле-еле дышала, но преследователь все время приближался. Наконец, я увидела, как его тень появилась на фасаде, намного увеличившаяся из-за света факела. При попытке бежать быстрее, я споткнулась за край и упала в зевающую черную пропасть. Я падала и падала, и падала, разочарованно грубя руками и ногами, также как Алиса во время ее падения в страну Чудес. Но я все же не освободилась от преследователя, он по прежнему наступал мне на пятки. Только теперь я не могла видеть его, так как было темно.

-Нет! -крикнула я, когда он протянул ко мне руку и схватил меня. - Отпусти меня!

-Анна!

Крича от испуга, я проснулась. Вокруг меня было темно, но при этом я снова могла видеть. Мэри стянула одеяло с моего лица, в комнате внезапно стало светло.

-Бедняжка! У тебя был кошмар, - она села на край кровати и погладила меня по щеке. - Это было очень ужасно? Вот, попей, это успокоит, - она протянула мне бокал с пуншем, в котором определенно было слишком много алкоголя, но я заметила это только после нескольких жадных глотков. Все-так он действительно успокоил меня. Неистовое биение моего сердца замедлялось, я снова могла свободно дышать.

- Который час, - спросила я хриплым голосом.

- Уже пять. Ты проспала почти восемь часов.

Мари выглядела взволнованной, но в этот раз не из-за меня, а по какой-то другой причине, о чем говорил ее рассеянный взгляд. Что-то должно было случиться!

- Что случилось? - обеспокоенно спросила я.

- Королева... - Мари остановилась, она явно была расстроена. - Бриллианты... Королева подарила свое колье герцогу.

- Я знаю, - призналась я. - Я слышала через стену и сама себе подумала, что по этой причине точно возникнет проблема.

- Ох, и в самом деле возникла. Король попросил королеву одела колье на балл!

Супер. Вот и смесь легенды и фантастики. При следующем удобном случае я утру Гастону нос, что я была все-такт права. К счастью, мы приняли меры предосторожности.

- И это не самое страшное, - продолжала Мари. - Джордж Вилье - у него больше нет бриллиантов.

Я резко села. О, Боже! Только не это! Гастон прямо мне это пообещал! Этот флегматик - именно тогда, когда он смотрел свои цветные сны, Ришелье как раз был быстрее!

- Он сдал их в ломбард, - пояснила Мари.

Ошеломленная я посмотрела на Мари. - Ты уверенна, что они не были у него украдены?

- Определенно. Я только что получила сообщение от королевы. Как только король приказал ей надеть бриллианты, она отправила послание Джорджу с просьбой предоставить колье на время бальной ночи. Он написал, что он заложил его из-за срочных финансовых потребностей.

- Какой мошенник! - воскликнула я негодуя.

- Ну, так нельзя его назвать. В конце концов это был подарок, и на самом деле он может делать с ним все что захочет. Джордж - смелый и настоящий патриот, и как таковой, он участвует в политических разработках, которые стоят больших денег. Как ты знаешь, убийственная война бушует в некоторых частях Европы. Есть множество союзов между народами, и поэтому те страны, которые не хотят втягиваться в борьбу, должны защитить себя от посягательств воинсвенных властителей...

Она рассказывала еще, но меня зацепило то, что хороший Джордж заложил колье для секретных военных инвестиций вместо того, чтобы, как она обещал, носить его на сердце.

- Мужчины, - сказала я мрачно. Этим я высказала все, что я думала. Будучи женщиной, на мужчин поланаться нельзя, как и доверять им.

Мари по-видимому видела это в другом свете. - Но Джордж все равно очень любит королеву.

- Тогда пусть вернет ожерелье.

- К сожалению, не выйдет. Он уже передал деньги депешей через кавалериста, который вывез деньги напрямую из страны.

Неохотно я приняла к сведению, что события развивались совсем иначе чем в романе. Все же, вероятно, Гастон был прав. С другой стороны – сходства достаточно все еще бросались в глаза, чтобы предполагать, что на балу случится что-то плохое.

Мари высказала то, о чем я думала.

- Нам нужно помешать Ришелье разоблачить на балу королеву, - сказала она.

А она не может просто заболеть и не появиться на балу?

- Исключено. Ришелье как раз расчитывает на это. В этом случае он добьется того, чтобы королева в отрытую сказала, что она сделала с колье. Тогда все будет потеряно. - Мари покачала головой. - Нет, королева должна появиться на балу в бриллиантах. Только таким образом ей удастся поставить кардинала на место - этим она разоблачит его перед королем как язвительного доносчика. А нам нужно до этого момента позаботиться о колье.

- Но как?

-Мы выкупим его сами.

-Разве не нужно для этого иметь залоговую квитанцию? Совершенно уже не говоря о целой куче денег.

-У меня есть и то и другой. Джордж передал мне квитанцию, а деньги внесу я. Он отдаст мне, как только снова встанет на ноги.

«А утром коровы научатся летать, » - подумала я. Но, конечно, я оставила при себе саркастический прогноз.

-Итак мы можем все исправить, - продолжала Мари. - Однако я полагаюсь на твою помощь.

-Ты можешь на меня рассчитывать. Что я должна делать?

-Забрать колье. Я отправила сообщение владельцу ломбарда, он в курсе. Сама я не решаюсь идти туда, так как Решелье шпионит также за мной. Он установил следить за мной сразу несколько людей. Я заметила это, когда была сегодня у Джорджа.

-С этим я справлюсь, - сказала я, значительно более оптимистично, чем чувствовала себя на самом деле?

-Сегодня вечером, после наступления темноты.

Глава 27

Мы готовились к предприятию как группа Альфа, другими слова, абсолютно как в генеральном штате. Мари повела дедушку Генри в театр, в следствие чего она убила одним выстрелом двух зайцев, исполнила свое обещание данное Сесиль и одновременно с этим позаботилась о том, чтобы сторожевые собаки Решелье исчезли с поля зрения. Из окна на верхнем этаже я могла увидеть, как по меньшей мере три всадника последовали за каретой на небольшом расстоянии едва ли старались держаться в тени. Я знала даже одного из них, это был Жак. Или Жюльь. В любом случае один из этих двоих. Но кто бы это не был, он проведет очень скучный вечер перед отелем Бургундии. Возможно, ему разрешено посетить представление, тогда он скучал бы внутри, не глядя на сцену, на которую выходила Сесиль в прозрачной рубашке.

Когда горизонт был чист, я приготовилась к выходу. Сначала по плану было безобидное задание, разузнать, находилась ли я под наблюдением. С этой целью я вышла с Минеттой - к тому времени вся прислуга снова вернулась назад - к портному, чтобы забрать платье.

Это твое платье для бала, - по секрету сообщила Мари. - Я предупредила в пошивочной мастерской, что его заберут сегодня вечером. Но ты все еще не можешь его увидеть, я запрещаю! Это должно быть неожиданностью, и я хотела бы увидеть твое лицо, когда ты увидишь его впервые! Обещай мне, что не распакуешь его!

Я совершенно не знала, что она хотела заказать для меня пошив нового платья. Как выяснилось, она заказала его у отца Филиппа. Оно уже лежало готовое и упакованное на прилавке, когда мы с Минеттой пришли. Мари уже позаботилась об оплате, я просто могла забрать его с собой. У меня чесались руки убрать мягкую хлопчатобумажную ткань, в которую было завернуто платье, в сторону и рискнуть заглянуть внутрь, но Минетта стояла рядом со мной и определенно выдала бы меня Мари. Итак, я зажала мягкий, многообещающе шуршавший узелок под рукой и вежливо поблагодарила мастера портного.

-Филиппа случайно нет дома? - осведомилась я. Если уж я была здесь, могла воспользоваться случаем быстро сказать ему привет и еще раз поблагодарить его за помощь.

-Парень уже снова в театре, - недовольно ответил отец. По-видимому, он не мог разделить интерес своего сына к театральному искусству. Однако, вероятно, ему не нравилась настоящая причина воодушевления Филиппа.

Он бросил на меня вопросительный взгляд. - Платье для вас, не так ли?

-Да, - подтвердила я его предположение. - Я уже в полном напряжении. Вообще-то я пообещала герцогине Шеврюз, что не посмотрю на него.

-Я знаю, поэтому и завернул его, - он указал на узелок. - Впрочем, Филипп смоделировал его и сшил.

-О, правда? - теперь я была еще больше взволнованно. И по правде рада. Надеюсь я еще смогла бы найти возможность поблагодарить за это Филиппа. И сказать ему, каким классным было платьем. То, что оно было прекрасно, вообще не стояло под вопросом, так как, если оно было хотя бы на половину таким сногсшибательным, как те, которые он создавал доя Сесиль, оно уже было бы идеальным.

На обратной дороге я чаще оборачивалась, но там никого не было. Во всяком случае никого, кто преследовал бы меня. Операцию «Освободить Билли» (это было мое тайное обозначение) можно было начинать. Сначала я сопроводила Минетту назад к королевской площади. Она знала, что я планировала что-то еще, разумеется она думала, что это рандеву. Что на самом деле было верно, только оно было чисто коммерческим. Я подождала, пока она не исчезла в доме с моим платьем, и затем быстрыми шагами пошла дальше. Между тем стало довольно темно. Имевшийся в руке подсвечник верно служил мне. Улицы значительно опустели, только в окрестностях трактиров еще что-то происходило. Время от времени я проходила мимо такого и каждый раз следила за тем, чтобы не спутать планы одному из идущих типов. Как только появлялись мужчины, по которым сразу было видно, что они утолили жажду, я переходила на другую сторону и увеличивала скорость. Или пряталась в боковой улице, или в подъезде и ждала, пока не могла беспрепятственно пойти дальше. Только один раз я не смогла спрятаться довольно быстро. Два типа, которые на расстоянии нескольких метров пахли самогоном, шатаясь подошли ко мне и перегородили дорогу. Они сделали мне предложение, из которого я поняла только половину, так как они очень сильно запинались. Но и этой половины мне было достаточно, чтобы молниеносно исчезнуть за следующим углом. Один из них погнался за мной, тем не менее он был слишком пьян, чтобы пробежать и десять метров. Уже через три дома я оторвалась от него. К сожалению, мне пришлось сделать крюк, но все же это была малая из бед. Слишком многое зависело от того, чтобы я невзирая ни на что добралась до цели, в сумке на моем поясе у меня помимо залогового свидетельства лежала чрезмерная сумма денег. Мари передала мне блестящую стопку золотых монет, чтобы заплатить, их было так много, что у меня закружилась голова. И она даже не сделала это с высокомерным почтением, а скорее так, как будто это была размерная монета. В этой беззаботности выражалось даже больше, как на нее на практике подействовало легендарное богатство: деньги не играли никакой роли для Мари, они просто у нее были. Я же сама с этим имуществом в сумке чувствовала напряжение, как будто стояла под проводами тока. Я постоянно нервно оглядывалась в разные стороны. К этому моменту мне всюду виделись преследователи, даже там, где их определенно не было. Например, два монаха, которые шли из церкви на кладбище, читая молитвы — разве один из них не выглядел только что очень коварно? Или толстая женщина, которая через две улицы дальше шла с полной корзиной свеклы - не была ли она искусной шпионкой Решелье?

Чем ближе я подходила к Сене, тем настойчивее было чувство, что меня на самом деле преследовали. Когда я прошла мимо старого замка, недалеко от берега и вошла на мост Нотр-Дам, я почти физически почувствовала это. Кто-то наблюдал за мной. Это впечатление было настолько сильным, что я развернулась посередине моста. Это был мужчина! Он почти мгновенно забежал в подъезд, но на долю секунды я увидела его лицо.

Это был Себастиано.

От страха у меня перехватило дыхание, и мое сердце сбилось с такта, пока я оценивала свои варианты на бешеной скорости. У меня было только две возможности - либо я могла непосредственно пойти к нему и напрямую поговорить с ним. Или я снова разворачивалась и продолжала свой путь. Я склонилась ко второй альтернативе и сделала вид, как будто не заметила его. Никакого другого выбора не оставалось. Я должна была забрать колье, иначе у королевы не было выбора. Так как Себастиано снова разнюхивал для кардинала, следовательно, мне нужно было как-то отделаться от него, но это, конечно, не получилось бы, если бы я просто попыталась бы убежать. Я точно знала, что он был гораздо быстрее чем я, и поэтому без особых проблем догнал бы меня. Здесь помогли бы только несколько трюков, например, один, которому он научил меня.

Сначала я продвигалась вперед размеренными шагами и больше не оборачивалась. После того, как пересекла мост, я держалась правее и завернула в узкий переулок. Там я сразу же нашла то, что мне было нужно - ворота. Я проскользнула в проход и задула фонарь. В полной темноте и затаив дыхание, я ждала, пока шаги сапогов Себастиано не приблизились. Даже не остановившись, он прошел мимо ворот. Только после того, как шум его шагов затих вдали, я осмелилась выйти из своего убежища и поспешила назад в переулок, из которого свернула только что. Между тем мои глаза немного привыкли к темноте. Убавляющаяся луна молочного цвета висела над крышами и покрывала окружение слабым светом. Из большинства окон падал свет свечей и частично освещало дорогу передо мной. Все же я случайно наступила в скользкий, воняющий мусор, и один раз споткнулась к моему ужасу об человека, который сидел у стены дома. Когда я врезалось в него, он поднялся чертыхаясь и покрыл с головы до ног грязными словами. Был ли он нищим или хотел только выспаться на улице после опьянения, на быстроту ставить не стоило. Я коротко извинилась, откланялась и поспешила дальше.

Остаток пути за мной никто не шел. Я легко запутала Себастиано, что наполнило меня чувством удовлетворения. Я все еще была обижена на него. Как только он снова вспомнил все, мы смогли бы выяснить кое-что между нами.

Мари мне точно описала, где находился ломбард.

— Это второй дом в переулке, между церковью и рекой. Над дверью висит вывеска с тремя золотыми шарами.

Под церковью она имела в виду Нотр-Дам, которую даже ночью трудно пройти мимо. Перед залитым лунным светом небом собор отбрасывал огромную тень. Когда я приблизилась, я увидела у средних из трех огромных ворот охранника, маленькая фигура перед огромным сооружением. На площади перед главным фасадом горели факелы. Декорации казались сюрреалистическими и немного зловещими, как в «Нотр-Дам де Парис». Было чувство, как будто большие каменные статуи могли выйти из своих ниш или как будто одно из крылатых, похожих на демона существ взлетит с фасада и атакует меня.

Ночной сторож посмотрел мне вслед, когда я свернула на узкую улицу справа рядом с церковью, но он не предпринял никаких попыток задержать меня. Дом владельца ломбарда в черном переулке был практически таким же черным как остальная округа, но когда я достаточно долго смотрела на вывеску, смогла рассмотреть три шара. Однако в лунном свете они выглядели скорее серыми чем золотыми.

Помедлив я постучала дверным молотком по потрескавшейся древесине ворот. Когда я услышала шарканье изнутри, а затем скрежет засова, я невольно задержала дыхание, что привело к короткому, испуганному хватанию воздуха, когда в следующий момент открылась дверь. В щели появилась свеча и покрытое морщинами лицо, которое обрамляли седые кудрявые локоны на висках.

— Вы - владелец ломбарда?

Мужчина только выжидающе смотрел на меня.

— Я - полезный ангел, - объяснила я. Это был пароль, который Мари сообщила владельцу ломбарда. Мне казалось это глупым, но согласно положению вещей я е могла это просто изменить.

Молча старик открыл мне дверь и впустил меня внутрь. Свеча лишь слегка освещала комнату. Темный, низкий потолок, длинные, деревянные доски на полу, несколько надежных навесных замков на шкафе, выскобленной стойкие с небольшими весами, лупой и письменными принадлежностями.

— Вот, залоговая накладная, - сказала я. — И золото.

Я выложила все на стойку. Старик сначала проверил при помощи лупы сначала документ, затем неожиданно стал считать проворными пальцами золотые монеты и убрал их в кожаный мешочек, который висел у него на поясе. Затем он аккуратно открыл шкаф, достал ящик, также оснащен замками и открыл его. Он поставил подсвечник на стойку. В мерцающем свете огня я видела, что на нем была ермолка. А также судя по локонам на висках, он был евреем. При этом я также вспомнила, что в течение предыдущих столетий христиане не имели прав поднимать проценты, поэтому вся кредитная система была традиционным еврейским бизнесом.

Владелец ломбарда достал из ящика маленькую бархатную шкатулку и распахнул её, чтоб показать мне содержимое. При виде сверкающего колье я вновь задержала дыхание, но в этот раз у меня вырвался благоговенный вздох. Я ещё никогда не видела такого прекрасного украшения! Изящные грани благородных камней ловили свет от свечей и превращали его в мерцающий голубовато-белый блеск.

Не обратив на это внимание, я протянула руку, но прежде чем я дотронулась до колье, владелец захлопнул шкатулку. Я вздрогнула от внезапного шума, старик передал шкатулку через прилавок и нетерпеливо посмотрел на меня. Я мигом схватила её и осторожно спрятала в барсетку, прежде чем последовала за владельцем ломбарда к двери.

Он молча проводил меня и немедленно запер дверь изнутри. В течение всей операции он не сказал ни слова, но и без разговоров все прошло наилучшим образом. Однажды у меня уже были эти бриллианты. Сейчас мне нужно всего лишь вернуть их обратно.

По дороге к мосту я заметила, что меня снова преследуют. Я прокляла свою наивность. Я действительно думала, что так легко отделаюсь от Себастиано? Но на этот раз мне стоило позаботиться об это лучше. Он должен познакомиться со мной!

Я стремительно неслась зигзагами через переулки острова Сите и проскальзывала в каждый возможный проем, чтобы сбить его со своего следа. Я постоянно пряталась то в темном подъезде, за конюшней и под пустыми вагонетками. Каждый раз я прислушивалась к звукам поблизости и снова удаляющимся шагам. Каждый раз, когда я думала, что он ушел, я бежала дальше - но вскоре после этого я слышала его позади себя.

Разумеется в преследовании что-то изменилось, это было мне ясно. Больше не было и намека не скрытность. Он хотел поймать меня. Это было как в моем сне, мрачно и угрожающе.

Между тем я вся вспотела. То, что я была испачкана с головы до ног, из-за темноты я замечала только запаха, который исходил от моей накидки. Под телегой определенно лежало еще что-то другое. Я предположила, что это лошадиные экскременты. Логично, что при помощи этого запаха было не так уж и трудно следовать у меня по пятам. Недолго думая, я решительно сняла накидку и просто бросила ее, прежде чем побежала дальше и снова спряталась - на этот раз за перекошенным забором, по которому наверх поднимались бобы. То, что это были бобы, я поняла, потому что один из них висел прямо перед моим лицом, пока я ждала, что горизонт будет чист. На этот раз мне повезло больше. Когда я осторожно покинула мое укрытие и внимательно прислушалась во всех направлениях, ничего не было слышно. Только кошка, которая крутилась вокруг бочки, из который сильно воняло рыбой.

Без накидки было удобнее бежать вперед. Мне было все равно на ночную прохладу, так как мне и так было жарко от этой бесконечной погони. Оставшуюся часть дороги я предпринимала дополнительные меры предосторожности, на тот случай, если Сели Себастиано просто ждал меня на мосту Нотр-Дам, чтобы поймать. Я хотела пройти через мост Девяти, даже если это было в обход. Пригнувшись и так тихо насколько возможно я проскользнула через через площадь Дофины, большой площади треугольной формы, который образовывал вершину острова Сите, и у подножия мост Девяти.

Тем не менее там мне пришлось изменить свой план. Перед большой конной статуей на мосту на посту стояли несколько часовых, которые определенно не пропустили бы меня без проверки. Вся в поту и уставшая я развернулась и пошла назад к мосту Менял, где остановилась прищурившись, осматривала противоположный берег. Тем временем в свете луны я могла удивительно хорошо видеть. Я определило, что сработало бы гораздо лучше, если поблизости было меньше фонарей или факелов. Все было серым и расплывчатым, но контуры зданий и улицы еще можно было рассмотреть. На мосту передо мной никого не было. Я набрала побольше воздуха и побежала.

На середине моста меня охватила та самая дрожь, как всегда в этом месте. Вероятно, это все было просто внушением, потому что я знала, что здесь находился временной портал. Причиной было понимание, что с ним связано — сложная паутина различных путей прошлого и будущего, которые пересекались и объединялись здесь. Всего один вдох отделял от веков доисторических эпох, древних времен до появления человечества, и, возможно, даже от таких, где вообще не было бы больше людей. Не говоря уже о временах, которые существуют параллельно нашему, течение истории, которое заканчивается безвыходной ситуацией. И эти безвыходные ситуации нужно постоянно отрезать от главного потока истории, так мне это когда-то объяснил Себастиано, в противном случае они рано или поздно привели бы к тому, что нужно было избежать любой ценой: полная энтропия.

Конечно раньше я не слышала ничего об этом. Я сразу же спросила, связано ли это с физикой (в этом случае я бы все равно не поняла бы остальное), но Себастиано рассказал, что хотя это и понятие из физики, по сути просто другое слово для распада. И не в смысле разгадывания кроссворда, а распада в серной кислоте. И, что это обозначала, можно было легко представить.

Я была рада, когда прошла это место и приблизилась у другому берегу. Там я немного замедлила шаг, так как была полностью измучена и чувствовала себя как после особенно тяжелой первой половины дня с господином Шиндельмайером. Конечно, это была только причина того, что я стала невнимательной, так как заметила фигуру, которая перекрыла мне дорогу в конце моста, только в тот момент, когда я вбежала в нее.

С криком ужаса я отпрыгнула назад.

—Боже милостивый, не кричи же так! - испуганно произнесла фигура.

—Гастон! - с облегчением простонала я. —Я думала, это Себастиано.

—Почему это, он позади тебя?

Я кивнула, прижав руку к бешено стучащему сердцу, а другой судорожно сжала сумку, которая все еще висела на шее. Мне было просто необходимо держаться за что-нибудь.

Гастон заглянул за мое плечо. —Я нигде его не вижу.

—Я отвязалась от него, — внезапно затылок снова зачесался. — Дерьмо, мне кажется, он все еще позади меня, - обеспокоенно я осмотрела мост. — Видишь там кого-нибудь?

—Нет.

—Он здесь из-за бриллиантов. Но я их надежно храню их.

—Правда? Вау! - с любопытством он указал на мешок, которые я все еще крепко держала. —Они у тебя там внутри?

—Что? О, нет, там всего лишь маска, своего рода талисман. Она всегда у меня с собой. Бриллианты здесь в сумке на поясе.

—Могла бы ты мне показать их? Я всегда хотел увидеть настоящие бриллианты.

Я вытащила шкатулку из сумки на поясе и раскрыла ее. Гастон вытащил колье из обитого бархатом крепления и высоко поднял его. Даже в лунном свете было видно, как сверкали бриллианты.

—Безумие, - почтительно произнес Гастон. —Я никогда еще не видел ничего такого прекрасного. Я не хотел бы знать, сколько стоит такая связка.

Я сообщила ему, а он только задумчиво кивнул. —Приблизительно столько же, как я и думал. Достаточно для того, чтобы один из нас безбедно жил до конца дней.

—Почему ты вообще здесь по среди ночи? - спросила я.

— Я ждал рядом с ломбардом, когда заберут колье.

Я удивленно посмотрела на него. —Я не понимаю...

—По твоей просьбе я наблюдал за герцогом и поэтому понял, что он сдал бриллианты. Затем стало ясно, Мари де Шеврез выкупит бриллианты. Она лучшая подруга королевы и у нее немерено бабла, - Гастон покачал головой. — Некоторым так нагло везет. В их старой жизни она была безобидным маленьким редактором моды. Что за молниеносный подъем! - он вздохнул, как будто все это было ему не понятно. Затем он деловито продолжил: —Когда ты снова вышла из ломбарда я последовал за тобой, но ты, к сожалению, была быстрее. Но, разумеется, глупее. В то время как ты пряталась в разных местах, я незаметно вернулся к реке, так как знал, что тебе снова придется перейти реку. Поэтому я ждал тебя здесь.

Спокойно он положил колье в карман.

Между тем даже маленький ребенок понял бы, что случилось. Мне стоило лучше прислушиваться к зуду в затылке. В смятении я пристально смотрела на него. —Что это значит? Ты на стороне Решелье?

Гастон пренебрежительно рассмеялся. — Чем меня может заинтересовать этот неважный болван. Он просто персонаж из учебника истории.

—Ты хочешь забрать бриллианты себе? - в ужасе удостоверилась я.

—Я же уже сказал, что хотел бы жить на эти деньги до конца своих дней, - голос Гастона звучал очень весело. — Иногда кажется, как будто тебе очень сложно что-то осознать.

—Сейчас же отдай это обратно.

Он только рассмеялся. Я не обращала внимание на затылок, который все еще сильно чесался, а сделала шаг к нему и попыталась залезть в его сумку. Но он схватил мои руки и крепко держал их. В следующий момент он начал с силой тащить меня на мост.

—Что ты делаешь? Отпусти меня!

—Мне очень жаль, но ты испортила бы мне все планы.

—Какой план?

—Вернуться счастливым и довольным с бриллиантами домой и жить на них до конца моих дней.

—Мы можем обсудить это, - предложила я, но для него, по-видимому, время разговоров прошло. В безмолвной жестокости он тащил меня дальше, пока берег не находился минимум в дюжине шагов позади. Я пыталась освободиться, но Гастон был удивительно сильным и, кроме того, в два раза тяжелее меня, поэтому он спокойно мог тащить меня за собой, не обращая внимание на мое яростное сопротивление. Я все еще была растеряна таким образом, что только сейчас ко мне пришло понимание того, что произошло бы дальше. Он совершенно серьезно собирался убить меня! И он хотел сделать это на мосту, так как там было проще всего избавиться от моего тела.

Наконец, я вспомнила о моем искусстве самообороны. В конце концов, я не только посещала курс в школе, а весь последний год также выучила несколько дополнительных приемов и шагов у Себастиано. Я попыталась ударить Гастона между ног (это всегда надежно работало), но он уклонился и резко развернул меня, так, чтобы я стояла к нему спиной, пока он обхватил меня руками, словно зажал в тиски. Его крепкая хватка выбила воздух у меня из легких, я слышала, как трещат мои ребра. Инстинктивно я попыталась наступить пяткой на пальцы ноги (обычно тоже очень хорошо работает) и одновременно с этим ударить его затылком в подбородок, тем не менее в обоих случаях я промахнулась. Это было, как будто он заранее знал, что я задумала.

—Дело в том, - проговорил он рядом с моим ухом. — Я тоже посещал этот курс.

—Анна! - это был голос Себастиано. он доносился со стороны острова Сите. Он был там внизу и увидел нас!

—Помоги! - заорала я. Это значит, я захотела заорать, но из-за крепкой хватки Гастона он прозвучал скорее как предсмертный стон.

—Анна! - на этот раз он звучал не так уж далеко. Себастиано приближался.

—Дерьмо, - выругался Гастон. Прежде чем я смогла понять, что он задумал, он схватил мою голову двумя руками и сильно ударил о перила моста. Перед глазами потемнело. Из далека я почувствовала, что он поднял меня и перекинул через перила. Я падала и падала, также как в кошмаре. Раздался громкий плеск, а затем вокруг была только вода. Я погружалась как камень на дно, в котором больше не было низа и верха, только однообразная чернота. Вот как это было, когда умираешь. Не было ни боли, ни страха. Только сожаление. Прежде всего о том, что Себастиано и я разошлись поругавшись. Раньше такого не происходило. Хотя иногда, очень редко, мы и спорили, но всегда следили за тем, чтобы снова мирились. Также, как и я, он сильно боялся, что, если с одним из нас что-то случится после этого, тогда последним, что сказал любимому человеку, было бы что-то вроде: «Пошел на хер» или «Вон отсюда». К несчастью именно это произошло со мной и Себастиано. Надеюсь, он не будет винить себя в этом. Достаточно уже того, что я делала это, даже если собиралась забрать вину с собой в сырую могилу.

Я представила, что снова стою на мосту и машу моим родителям. Мама, папа до свидания. Пожалуйста, не грустите. И не ищите меня, так как я потерялась во времени.

Я двигалась в бесконечном вихре мрака. Но подождите, было не совсем темно. Тонкая дуга света засветилась перед глазами. Откуда-то появилась вибрация и охватила меня. Вероятно, это был взмах крыльев небесных существ, которые забирали меня, а сияние было их аурой. Что бы это ни было, это уносило меня прочь. Затем все вокруг меня умерло и потеряло силу. Больше меня не было.

Глава 28

День седьмой

Париж, 2011

Я с трудом перевела дыхание и, давясь кашлем, и сплевывая, окончательно пришла в себя. Так как я была жива, я должно быть совершила скачок во времени. Меня спасла маска. Но где, черт возьми, я очутилась?

Какой-то неистовый, визгливый монстр мчался на меня, с огромными мигающими глазами и пастью полной металлических зубов. Я в последний момент бросилась в сторону, прежде чем он мог проглотить меня.

Он прокатился с гулом на больших черных шинах мимо меня, и я увидела, что это был мусоровоз. Он издал последний оглушительный сигнал и затем поехал дальше.

В оцепенении я осмотрелась. Вне сомнения, я вернулась обратно. Это был Париж. Хмурое день, паршивая погода, и подо мной протекала Сена. На мне все еще была одежда из прошлого, хотя я была в настоящем.

По всюду были автомобили, куча пешеходов с зонтами. Я, продрогшая и промокшая до нитки, сидела в сточной канаве у Моста Менял с ужаснейшей головной болью в жизни.

Все было тщетно. Себастиано застрял в прошлом навсегда, и я не смогу вернуться к нему. От такой перспективы сильно сдавило спазмом горло.

Меня охватило черное, жуткое отчаяние. Как я должна жить без Себастиано? Я рыдала навзрыд и хотела просто умереть. Было бы лучше, если бы я снова прыгнула в реку и дала реке закончить то, что прервала маска.

— Мадмуазель? — Женщина плотного телосложения с зонтиком в руке стояла передо мной и с жалостью смотрела сверху вниз. Ее лицо под зонтом выглядело странно зеленоватым, почти как у Шрека.

На секунду я испугалась, что попала в параллельный мир с пришельцами, но затем я поняла, что она так выглядела лишь потому, что ее зонт был ядовито-зеленого цвета. Она меня что-то спрашивала, но я, ничего не понимая, на секунду перестала реветь.

— Все в порядке, — соврала я. — Je suis bien*.

Все хорошо

Она пожав плечами пошла дальше. Внезапно мне в голову пришла мысль. Если действительно все сорвалось и мое задание (я все еще не знала какое именно) больше нельзя было выполнить – тогда разве не должен быть здесь тот страшный параллельный мир из зеркала Эсперансы?

Тем не менее, все выглядело совершено обычным. Нигде не было слышно выстрелов, и руин я тоже не заметила. Размышляя я поднялась на ноги. Видимо, не все было потеряно, так как в противном случае этого времени бы не существовало, не так ли?

От напряженного мыслительного процесса у меня разболелась голова., Особенно на затылке. Я осторожно ощупала то место – и застонала. Кончиками пальцев я нащупала огромную шишку. Это было дело рук Гастона. Неистовый гнев охватил меня.

Если бы у меня случайно не оказалось маски, я бы утонула! Этот мудак! Взбешенная, я ступила в лужу с такой силой, что полетели брызги. Мне хотелось что-нибудь разбить, желательно о голову Гастона.

Мои зубы начали стучать, а руки и ноги были холодными как лед. Дрожа я плелась по проспекту Виктории. Меня охватило странное чувство, идя по этой части города, так как всего пару часов назад я испытала совершенно иное.

Здесь мало что напоминало о Париже того времени, разумеется, за исключением меня самой. Я должно быть казалась людям довольно странной в моей старинной одежде, они пристально с недоверием смотрели на меня.

У стола регистрации в Британник мне пришлось придумать длинное объяснение, потому что мне нужно было сообщить администраторше, почему я вдруг появилсь в таком странном виде.

— Последние несколько дней я ночевала у друзей, они... они - актеры. Сегодня я была в театре, мы хотели прорепетировать историческую пьесу. К сожалению, мои вещи из гардероба украли.

Тогда я вспомнила, что у меня еще есть дорожная сумка в гостинице. К несчастью, по дороге сюда я попала под дождь. И... упала, поэтому я выгляжу такой промокшей и испачканной. О, у вас случайно для меня не найдется таблетки аспирина? Или лучше две?

Администраторша внимательно осмотрела меня и вежливо спросила по-английски, не могла ли я все сказанное еще раз повторить. Я выпалила свою небольшую речь на немецком, не подумав о том, что автоматический переводчик здесь не работал.

Я быстро объяснила ей все еще раз по-английски, на что она меня снабдила таблетками от головной боли и затем принесла вещи, которые я отдала ей раньше на хранение.

— Мне нужно немедленно принять душ и переодеться. У вас все еще есть для меня номер?

— Разумеется. Только, к сожалению, не та, что была прошлым вечером. Ее уже сдали.

— Вы сказали прошлым вечером?

Администраторша кивнула.

— Я тогда была здесь? — сбитая с толку спросила я.

— Конечно. Вы принесли мне ваши вещи и тогда ушли. Вы этого не помните? — она озабоченно посмотрела на меня.

Я отсутствующим взглядом посмотрела на нее. Прошла всего одна ночь! Для меня это было счастье, потому что по крайней мере была уверенна, что мои родители не умерли от сильной тревоги по поводу моего исчезновения.

Не было ни объявления о розыске, ни заявления в полицию о пропаже, не говоря уже о стрессе. Ничего, такого, что, как правило, ожидалось бы после недельного исчезновения

Раньше я всегда считала, что время на всех уровнях так же продолжало идти, за исключением возвращения в исходную точку через ворота лунных фаз. Но со мной в этот раз очевидно произошло нечто другое. Была ли маска причиной этого?

Голова просто раскалывалась, словно кто-то внутри стучал отбойным молотком. Мне лучше прекратить думать, потому что это ни к чему, кроме как к ложным выводам не приведет. В остальном нужно было быть обладателем по меньшей мере Нобелевской премией в физике, чтобы хотя бы частично быть в теме.

Сложная область парадокса, как Хосе однажды назвал это в шутку. Мой интеллектуальный потенциал был, к сожалению перегружен, особенно после такого сильного удара по голове.

Не важно. Теперь мне нужно первым делом в душ, и позвонить. Сначала позвонить. И заглянуть в Википедию и дочитать до конца Три мушкетера. После этого, будем надеяться, у меня, появится новый план и я буду знать, что делать дальше.

Это было просто шестое чувство, но я догадывалась, что у меня не было много времени.

Как только я оказалась в номере, первым делом я попыталась дозвониться до Хосе, но услышала только записанное сообщение.

Разочарованная и подавленная затем я просмотрела сообщения, которые между тем накопились в моем мобильном телефоне. Одно голосовое сообщение от мамы из Копенгагена (Папа добрался хорошо, надо надеяться, у тебя есть это отлично в Париже!

Перезвони, когда у тебя будет время! ). Затем текстовое сообщение от телефонного провайдера по поводу безлимитного тарифного плана. И много SMS от Ванессы, начиная с «Как там в городе любви? Отправь мне фото Эйфелевой башни в ночное время! Я сбегу с Даниелем, тем милым парнем из двенадцатого. Мне всегда хотелось попробовать с парнями помладше! » и заканчивая « Почему ты не отвечаешь, что с тобой случилось??? »

Пока я все проверила, пересмотрела все входящие СМС. Этот номер мне был не знаком.

«Приезжаю сегодня в полночь. Жди меня у портала на мосту. Хосе. »

Я чуть не выронила телефона от волнения. Хосе написал мне! Он в пути сюда! Я снова начала реветь, но на этот раз от облегчения и благодарности, потому что это было лучшей новостью за последнее время.

«Буду на месте» - я написал в ответ. «Как дела? У меня все пошло наперекосяк. Гастон - предатель. Себастьяно напрочь потерял память. »

Я ждала и ждала, но ответа так и не пришло.

Прошло несколько минут - результат тот же. Это было характерно для него. Хосе был не такой скрытный, как Эсперанса, но он неохотно объяснялся. Мне, наверное, придется ждать до полуночи. Здорово. Но по крайней мере, теперь появилась новая перспектива. Хосе будет в курсе, что делать. Впервые за много дней я снова почувствовала себя немного уверенней.

Я с трудом заставила себя написать несколько радостных сообщений моим родителям и Ванессе, бросила две таблетки аспирина и положила маску и кожаный кошелек сохнуть на батарею. Затем я позволила себе сильный душ, и мне было бы совершенно все равно, даже если бы кто-нибудь зашел с мясницким ножом и отодвинул душевую занавеску.

После этого я переоделась в свежие вещи, поставила на зарядку мой айфон и надолго засела за википедию. Я еще раз прочитала все самые важные статьи, начиная с Ришелье.

Затем статью о трех мушкетерах и истории с алмазными подвесками, о которой, кажется, никто точно не знал, произошла ли она на самом деле или же была всего лишь плодом воображения Александра Дюма, автора романа.

Теоретически я могла бы прояснить всему миру, к примеру то, что Исследования работающего под прикрытием путешественника во времени показали, что колье на самом деле было из бриллиантов.

У Людвига тринадцатого я могла бы добавить: Последние данные свидетельствуют о том, что король был гомосексуалистом и таким образом не мог быть биологическим отцом Людвига четырнадцатого.

Так или иначе я спрашивала себя, почему что-то в этом роде не значилось там. По сути дела, любой мог узнать об этом. Даже беглый взгляд на королевских любовниц всей французской истории принес доказательство: у Людовика XIII были только платонические подружки, в то время у королей до и после него были многочисленные приятельницы и внебрачные отпрыски.

И сама по себе история абсурдна, как король и королева после двадцатилетнего брака воспроизвели на свет долгожданного престолонаследника! Король якобы из-за шторма был вынужден остаться ночевать в замке, где как раз задержалась королева, и тогда он - снова вынужденно - еще и должен был лечь с ней в постель, так как ее спальня была единственной отапливаемой комнатой в здании. Через девять месяцев родился Король-Солнце.

Или в это кто-то действительно поверил?

Через некоторое время, слова расплывались перед моими глазами, я едва могла сосредоточиться. Я положил мобильник, чтобы немного отдохнуть, пока ужасные головные боли не прекратились. Я не планировала уснуть, но когда я проснулась, было уже темно. В шоке, я посмотрел на телефон - 20. 30. Я проспала весь день.

В конце концов, это пошло мне на пользу, я чувствовал себя гораздо лучше. Кроме того, моя головная боль утихла.

Тем временем у меня заурчало в животе. Для упрощения дела я пошла в ближайшее бистро и заказала себе тарелку супа и пока ела, я прочитала статью о королеве. То есть я хотела прочитать, но не нашла ее.

Я лихорадочно начала искать, но Анна Австрийская исчезла из интернета. Также и короля больше нельзя было там обнаружить, и Ришелье тоже пропал.

Казалось, кардинала с таким именем никогда не существовало. Все они были стерты, Google показывал мне только незначительные записи, которые не имели ничего общего с известными историческими личностями. Тоже самое происходило со всеми поисковыми системами. Я попытала счастье с Людовиком XIV — ничего. Даже электронная книга «Три мушкетера» исчезла, даже Google казалось больше не знал эту книгу. Хотя была целая куча Дартаньянов, но никто из них не был мушкетером.

Внезапно я отодвинула суповую чашку. Только что я хотела есть, но теперь аппетит прошел. Паника распространилась внутри меня, когда я поняла, что значило это странное исчезновение: Прошлое висело на волоске.

Своего рода отклонение в 1965 году, распространение которого грозило распадом и охватило бы все будущее. Внезапно я получила твердое понимание того, что подразумевалось под словом энтропией. Она начиналась с нескольких слепых пятен в интернете, и это закончилось бы дымящимися обломками.

Меня больше ничего не держало в ресторане. Я оплатила суп и пошла на улицу. С последующие часы я гуляла по старому центру и искала места, которые знала из семнадцатого столетия. Улица Жур еще существовало, но я не узнала ни один из домов там. Даже рыночный квартал выглядел по другому. Я ехала на метро к площади Бастилии, но укрепленная башня тюрьмы исчезла; на этом месте находилась высокая колонна с позолоченным ангелом.

Близлежащая Королевская площадь к моему удивлению едва изменилась, несмотря на то что называлась площадь Вожей. Большая площадь была озеленена, но ряды домов в стиле барокко выглядели почти также как в 1625 году. Со стучащим сердцем я обошла аркады и остановилась перед дворцом, в котором жила еще вчера.

Наконец, я пошла в направлении реки и к острову Сите. Окрестность Нотр-Дама тоже —кроме собственно самого собора — также сильно изменилась. Переулок с домом, в котором был ломбард, исчез, также как и большинство других зданий, которые я видела здесь еще вчера.

Прежде чем мои мысли могли снова заблудиться в комплексном поле парадоксов, я направилась к мосту Менял, так как до встречи с Хосе осталось не так много времени. Между тем я проделала порядочное расстояние пешком, но движение в течение нескольких часов отвлекло меня, и головная боль тоже быстро прошла.

Когда я вошла на мост, то не поверила своим глазам. Недоверчиво я приблизилась к опустившейся фигуре, которая сидела там на куске картона. Это был приставленный к порталу Старец! Я нашла его!

Взволнованно я остановилась перед ним. — Вот вы где! Я все время хотела поговорить с вами! — мужчина посмотрел на меня вверх хмурыми глазами и беззубо улыбнулся. От него воняло как из бочки полной сивухи, и его испещренный прожилками нос выглядел, как будто он влил в себя уже гектолитр сумятицы. В общем и целом его внешний вид действительно поражал своей натуральностью, прежде всего недостающие зубы.

—Безумие, - вырвалось у меня. —Смотрится так... реалистично!

Старец прищурил глаза и сделал глоток из своей бутылки с алкоголем.

—Гастон уже здесь? — поинтересовалась я. Мой голос прыгал от усердия. —Знаете, какие вещи он себе позволяет? Он пытался меня убить! И он забрал бриллианты королевы!

Старец отрыгнул и ухмыльнулся, затем сделал снова большой глоток и наконец протянул мне бутылку.

—Это также не выход, - отказалась я. — Вам лучше стоит обратить внимание на то, чем занимается ваш служащий в 1625 году. Королева из-за этого находится в большой опасности! Если он продолжит, все история изменится, я видела это в зеркале! Это даже уже началось! Google говорит...

В этот момент позади меня остановилось такси. Стекло пассажирского сидения опустилось вниз, и выглянул Хосе. —Вот и ты. Идем, садись.

—Но... - непонимающе я оглянулась назад на Старца и снова назад. Разве эти двое не должны знать друг друга?

Следующие за такси машины начали сигналить, на полосе движения начала образовываться пробка.

—Давай уже, пришло время, - нетерпеливо крикнул Хосе.

Я больше вообще ничего не понимала, но послушно села в машину. С заднего сидения я оглянулась на Старца, который сделал очередной большой глоток из бутылки и снова потянулся к своей безобразной шапке на лбу, как будто он хотел кивнуть на прощание. Затем такси поехало, и он исчез из поля зрения.

Ничего не понимая я обратилась к Хосе, который повернулась ко мне на переднем сидении.

—Все в порядке? - спросил он.

—Не очень, но ты уже знаешь это. Этот Старец только что, может ли быть, что он в заговоре с Гастоном? - неприятное чувство напомнило мне, что переодетый бродяга был один из злодеев. Вероятно, мне стоило лучше держать рот закрытым, вместо того чтобы сразу же вываливать, что знала все.

—Нет, определенно нет, - ответил Хосе.

Мне стало легче. Снова стало лучше!

—Итак, ты совершенно не знаешь этого типа? - спросила я.

—Какого?

—Ну, старика на мосту.

—Нет. Я не могу знать всех людей, - след иронии промелькнул в его голосе. — Даже, если ты и Себастиано считаете меня всеведущей, это не так. Напротив, иногда события для меня такие же неожиданные как и для вас.

Только теперь я заметила, каким исчерпанным он выглядел. И раньше со своей повязкой на глазу и сухой фигурой он выглядел, как древний пират, но теперь он казалось еще больше похудел и был измотан больше, чем обычно.

—Что собственно произошло? - хотела я знать. —Где ты был все это время?

—Это длинная история, - посмотрев на водителя такси он добавил. —Я расскажу тебе позже.

— Куда мы вообще едим?

—К Буа-де-Булонь.

Ага. Мы собирались воспользоваться вратами в лесу.

—Тогда нам придется очень далеко бежать, - заметила я. — Я только подумала. Ты выглядишь слегка... изнеможенно. И стемнело.

—Не волнуйся, я справлюсь.

Вместе с тем еще было не ясно, справлюсь ли я также. Тем временем продолжительная пробежка по центру Парижа давала о себе знать, я бы хотела еще немного отдохнуть прежде, чем отправлюсь на следующий форсированный марш. Но поездка закончилась быстро. НО я все-таки смогла сфотографировать по дороге еще светящуюся в дали Эйфелевую башню и послать фото Ванессе.

«С пламенным приветом из Парижа, » - я прикрепила сообщение к фотографии.

На такси мы доехали до западной части Парижа. Пока Буа-де-Булонь раньше находился вне города, сегодня была частью Парижа, испещренный широкими аллеями, на которых господствовало много транспорта. Что в этом случае, пожалуй, было довольно многозначно для понимания.

—Отвратительное место, — произнес водитель такси на английском. Было не сложно понять, что он имел в виду. На различном расстоянии друг от друга у края дороги стояли женщины, которые несмотря на холодную погоду носили короткие юбки. По-видимому, это была местная улица греховных развлечений.

Когда мы вышли из машины, к нам подошел тип в кожаной куртке и с большим количеством геля в волосах. Он остановился передо мной и осмотрел меня. В поисках помощи я посмотрела на Хосе, но тот был занят тем, что рассчитывался с водителем такси, а затем доставал сумку из багажника.

—Что ты здесь ищешь, моя сладенькая? — тип осмотрел меня снизу доверху, словно пытался прикинуть, сколько я смогла бы принести за ночь. Со смешанным чувством я смотрела вслед уносившемуся прочь такси и задавалась вопросом, не стоило ли нам подождать пару часов. Тогда здесь было бы не так людно.

—Ты очень красивая, — тип сделал шаг ко мне и протянул руку. На Хосе он совсем не обращал внимание. Что в последствие оказалось довольно ошибочно, затем прежде чем я могла решить, использовать ли мне приемы самообороны, Хосе уверенным движением схватил мужчину за затылок.

Тот сразу же опустил руку и стеклянными глазами смотрел на нас. —Извините, — пробормотал он. Затем развернулся и зашагал прочь странно расслабленно.

—Это было довольно жутко, — призналась я. — Что это был за номер мистера Спока?

—От захвата Спока люди теряют сознание, — сказал Хосе, который очевидно прекрасно знал сериал Энтерпрайз и Вулканцев.

—Да, это ясно. Ты знаешь, что я имею в виду. Это было что-то вроде того, как и со мной, когда я была еще маленькой и Эсперанса сделала эту штуку с моим затылком? Отчего я теперь получаю этот зуд?

—Нет, совершенно другое.

—Но это была ментальная манипуляция, я это точно видела, — настаивала я. — Как вы делаете эти штуки, ты и Эсперанса? Можно ли этому научиться? Или это своего рода... внеземное?

—Ты имеешь в вижу, как с Вулканцами? — спросил он в ответ.

—Да, именно.

—Нет, — я ждала следующих объяснений, но их не последовало. Он пробирался через заросли, неся сумку, а я по неволе следовала за ним. Хотя у него и был только один глаз и он был уже очень древним, казалось он обладал зрением кошки, так как он ни разу не споткнулся.

—Мне бы хотелось еще кое-что узнать, — сказала я, пока брела за ним следом, и постоянно получала при этом по лицу отскакивающими назад ветками. — Почему, собственно, я оказалась с маской на мосту, а не здесь в лесу, как до этого?

—Потому что ты этого хотела. Маска переносит путешественника во времени в желаемое место.

Я ненадолго задумалась. Когда я приземлилась в лесу, то неприменно хотела попасть к Себастиано — маска перенесла меня к нему, после того как его выкинуло туда, потому что дорога в будущее была заблокирована для него из-за невыполненного задания.

Вероятно, врата в лесу были для него самым безопасным выходом. А я сама переместилась сегодня утром на мост, потому что незадолго до этого представляла себя полностью погрузившись в нирвану, стоя там наверху.

Этим конечно было невозможно объяснить вопрос, потому что на этот раз я смогла оказаться в будущем, хотя еще не выполнила свое задание в прошлом. Возможно, при использовании маски действовали совсем другие закономерности в отличие от остальных временных окон?

Я пообещала себе найти объяснение на это и еще на пару других нелепостей, но другие вопросы были важнее.

—Ты еще хотел объяснить мне, где ты был все это время и почему Себастиано получил это задание.

— Я был в 1620 году.

—Ты сказал 1620? Еще на пять лет раньше? Что же ты там делал?

В следующий момент я споткнулась о корень дерева и упала.

—Здесь слишком темно, — жаловалась я. — Я ничего не вижу.

Он вытащил фонарик и передал его мне. —Вот. Он тебе пригодится. Ты еще должна переодеться, — он вытащил своего рода вещевой мешок из сумки и отдал мне.

—Все здесь внутри. Поспеши. Я подожду на той стороне, — вытянутой рукой он указал на скалу, которую я сразу же узнала. Она представляла собой причудливой формы гигантский кулак, торчащий из земли в свете фонаря— врата, через которые мы сейчас переместимся в прошлое.

Глава 29

Я быстро переоделась за деревом. В выборе платья Хосе доказал уверенную руку, он действительно продумал все: нижнее платье, хлопковая накидка, гольфы, плащ с капюшоном, — даже удобные ботинки, которые также идеально подходили и конечно же все пригодное для путешествия.

Я закончила с переодеванием и вышла из-за дерева. Хосе также одел исторические одежды. Мою же одежду, а вместе с тем и Iphone, сумку и остальную мелочь я аккуратно убрала пустой мешок. Ничего из этого я не могла взять с собой в прошлое — это все исчезло бы, потому что эти вещи относились к настоящему.

Только кожаный мешочек с маской и остатком золота я оставила при себе. Оставался только вопрос, куда деть мешок с одеждой.

К моему удивлению Хосе выкопал яму рядом со скалой при помощи маленькой складной лопаты, которую он где-то раздобыл. Я скинула свой мешок в яму, куда он уже успел отправить свою сумку.

—Что же там внутри? — спросила я.

—Вещи, чтобы переодеться, для меня и Себастиано. Завтра ночью мы перепрыгнем сюда, если все получится.

Я была под впечатлением. До сих пор перемещение работало превосходно, что определенно было хорошим знаком. Я даже начала снова надеяться на счастливый исход событий.

—Ты еще хотел рассказать мне, почему ты был в 1620 году, — повторила я свой вопрос. —И как вообще произошло это внедрение.

Я заметила за ним, что он, собственно, предпочел бы вообще ничего мне не говорить, но вероятно ему было ясно, что у меня было право узнать о изначальных причинах. Вздрогнув он принялся информировать меня.

—В Париже возникла аномалия, мы установили несколько помех.

—В зеркале?

С этим он не приближался к главному, вероятно, потому что вопрос показался ему глупым или он считал его неважным.

—Внедрение было необходимо, но местный страж времени показался нам ненадежным, поэтому Себастиано должен был явиться сюда ненадолго, чтобы взять задание на себя.

—Кого ты имеешь в виду, говоря «мы»? Тебя и Эсперансу? Или еще других людей?

На это он также не дал прямого ответа, а продолжал говорить, как будто я не задавала дополнительного вопроса.

—В самом начале операции что-то пошло не так, и Себастиано застрял. В обычных обстоятельствах я бы сам позаботился об этом, но был не в состоянии, поэтому я отправил к нему тебя.

—Секундочку, это пошло не так. Ты отправил меня в Гастону. И это при том, что уже с самого начала было известно, какая он грязная подлая свинья!

—Это не так.

—Но ты же только что сам сказал, что вам было это известно!

—Я сказал, что мы считали его не надежным. Ненадежным в смысле некомпетентным. О его скрупулезной жадности и склонности к насилию мы не знали.

— Как он вообще смог занять этот пост, если такой неспособный?

—Не все стражи порядка — стопроцентно идеальные профессионалы. Среди них тоже встречаются неудачники.

Это был личный намек? Недоверчиво посмотрела на него, но в свете фонаря его глаза ничего не выражали. Для этого человека я никогда не стану достаточно умной.

В случае, если он вообще был человеком, а не каким-нибудь гуманоидом-мутантом из неизвестных уголков космоса.

—Хорошо, —сказала я. — Тогда я бы очень хотела узнать, что он должен был там урегулировать.

—Спасти кое-кому жизнь.

—О, — мне стало дурно. Это звучало так серьезно! Теперь также было понятно, почему не сработало его воображение. Ему еще предстояло выполнить задание. —Чью же жизнь? Королевы?

—К сожалению, это относится к тем вещам, которые зеркало не показывает так ясно.

—А что насчет меня? Я тоже должна кого-то спасти? Или зеркало также не показало этого?

—Известно, этот знак было легко распознать. Ты должна позаботиться о том, чтобы королева получила назад свои бриллианты.

—Да-да-даааа! — закричала я, в то время как победоносно вздернула руку вверх. Мне даже доставило удовольствие увидеть, как вздрогнул Хосе. —Я знала, — продолжала я триумфальным, но спокойным голосом. —Я все время это знала! — смекнув добавила: —Ну, хорошо, я не была совсем уверена. Но почти, — затем я поняла, что у меня совсем нет оснований для радости. Я вытянула лицо. —Бриллианты у Гастона. Скорее всего он уже скрылся с ними за семью морями.

—Нет, он еще там, и бриллианты тоже. И пока он может спокойно придержать их у себя, потому что это прекрасный отвлекающий маневр, чтобы удерживать противника в равновесии. Поэтому мы даже не будем пытаться вернуть их обратно.

—Я не понимаю. Если их у нас не будет, мы не сможем их вернуть королеве!

—Заблуждение, — спокойно сказал Хосе.

—Почему заблуждение?

—Я объясню тебе сразу после прыжка. Или даже больше — я покажу тебе. Мы уже стоим здесь довольно долго, — он нетерпеливо указал на скалу. —Отправляемся?

Я сглотнула. Наконец-то. Я могла вернуться к Себастиано.

Глубоко дыша, я встала рядом с Хосе, в то время как он положил руку на скалу и открыл портал. Появилось мерцающее кольцо белого света и окутал нас. Быстро появилась вибрация, а сразу затем холод.

Я закрыла глаза и заткнула уши, но щелчок был таким же оглушительным как и всегда, он прорвался сквозь время и перекинул меня через столетия. Все вокруг меня потемнело.

Глава 30

День восьмой.

На этот раз головная боль была более или менее терпимой, потому что я приняла обезболивающее заранее. Когда я пришла в себя, то лежала у скалы, а Хосе стоял надо мной. Как и в прошлый раз, когда я оказалась здесь, как раз начиналось зарево. По меньшей мере, нам не пришлось бы тащиться ночью. А также не под дождем, так как было сухо, не считая нескольких капель росы, которые падали на меня с веток.

Я стряхнула их, вскочила на ноги и отряхнула накидку. —Какой сегодня день? Я имею в виду тот же, когда Гастон сбросил меня с моста?

—Позавчерашняя ночь.

Я постоянно задавалась вопросом, почему нельзя было просто вернуться на пару дней раньше и предотвратить все неблагоприятные повороты еще до того, как все они произошли бы. Как бы я хотела заранее предупредить саму себя о Гастоне. И при следующей же возможности я позаботилась бы о том, чтобы его булочка застряла у него в горле.

Но, к сожалению, так это не работало. Система не допускала встречи с самим собой, так как это был бы парадокс. Что именно это был за парадокс такой, я не имела ни малейшего представления, но решила разобраться с этом, даже при том что не возвращалась к физике с момента получения аттестата.

—Ты хотел мне что-то показать, — сказала я Хосе.

Он порылся в кармане куртки и вытащил оттуда маленькую шкатулку. С легким намеком на улыбку он распахнул ее.

Я задохнулась от удивления, когда я увидела сверкающее колье. —Ты отобрал его у Гастона!

—Нет, это копия.

—Подделка?

—Нет, само собой разумеется, настоящее. Точно такое же, второе колье. От ювелира, который также сделал и первое. И одновременно с этим.

—Поэтому ты был в тысяча шестьсот двадцатом! Ты заказал его там, чтобы мы могли взять его сегодня с собой!

—Он кивнул. — Я был там еще по одной причине. Я был ранен, и мне нужно было вылечиться. Так я убивал двух зайцев одним выстрелом.

—Как долго ты пробыл там?

—Три месяца.

Я была в ужасе. Три месяца! В то время как для меня после нашего разговора прошло около недели, он провел три месяца в прошлом!

—Что тогда произошло?

—Это была драка, — только и сказал он.

—С одним из других старцев? — мой ужас увеличивался. —Что-то с Якопо? Он снова появился?

—Нет, это был кое-кто другой.

С этим он обратился к той главе истории, которая, по моему мнению, имела слишком неизвестных страниц. На эту тему Хосе почти ничего не говорил, а уж Эсперанса и подавно. Очевидно были и другие старцы, но Себастиано и я до сих пор не выяснили, сколько их всего и где они скрываются. Одно мы знали наверняка — они ни при каких условиях не были друзьями. Напротив, казалось, большинство испытывали стресс рядом друг с другом. Так, как когда-то Боги на Олимпе, и у них постоянно происходили междоусобицы.

Старцы смотрели в свои зеркала, наблюдали за прошлыми и будущими событиями, взвешивали реальность и вероятность, а затем принимали решение, что вынести на повестку дня. И при этом, кажется, они не сходились в вопросе управления.

Мы молча отправились в путь. Хосе шел впереди. Я следовала за ним, но он внезапно остановился. Откуда-то доносились звуки борьбы: четкие звуки ударяющихся друг о друга клинков, пыхтение и стоны сражающихся противников.

—Дуэлянты, — тихо сказал Хосе. Вскоре после этого раздался вскрик, и звук борьбы стих.

Когда мы осторожно подобрались ближе, в утреннем свете мы увидели карету у края леса. Рядом трое элегантно одетых мужчин склонились над четвертым, который лежал на земле и не шевелился.

—Он мертв? — спросил один дрожащим голосом.

—Я боюсь, да, — ответил второй. Голос звучал потрясенным.

—Так вы получили свое моральное удовольствие, Бутвиль, — сказал первый. С мольбой он посмотрел на третьего типа, который держал в руках окровавленную шпагу.

—Действительно, — сказал тот непоколебимым тоном, пока вытирал шпагу пучком травы и, казалось, считал происходящее совершенно нормальным. —Я исхожу и того, что вы позаботитесь обо все остальном и сообщите об этом жене Партоса.

—Конечно, — ответил один из остальных. —В конце концов, мы его секунданты. Хотя его жена с ужасом воспримет все это, ведь они все месяц, как моженишись, — он опустил голову. — Я едва ли осмелюсь передать ей сообщение!

—Портосу не следовало называть меня высокомерным щеголем.

Я едва могла дышать от страха. До сих пор я считала дуэли на рассвете стереотипом. Специально выдуманный для фильмов и романов таких, как «Три мушкетера». Иили придумали для туристов, которые приходили на прогулку в Булонский лес, и заранее просматривали в путеводителе, что здесь раньше происходило. Но, по всей видимости, те истории о типах, которые из-за мелочных оскорблений жестоко расправлялись друг с другом были правдивы.

Победивший дуэлянт подошел к лошади, которая была привязана рядом, и сел на нее. Последний высокомерный взгляд на остальных и поскакал прочь.

—Что нам теперь делать? — спросил один из секундантов.

—Ты знаешь, что мы не можем отнести Портоса назад, так как он кузен кардинала. Нас отправят в темницу, потому что мы не смогли предотвратить это. Эта вещь вообще не должна стать достоянием общественности. Ему лучше всего просто исчезнуть и его карете тоже.

—Это могло бы быть ограбление, — согласился с ним второй. —И нас никогда здесь не было.

—Тогда нам нужно оставить карету и вернуться в город пешком.

—Будь так. Но сначала нам нужно закапать бедного парня.

Они потащили мертвого в лес, а Хосе подал мне знак.

—Но мы же не можем...

—Ты не слышала? Карета, так сказать, уже ничья. Возможно, я даже смогу передать ее вдове покойного Портоса, как только узнаю ее адрес. Она определенно захочет узнать, что случилось на самом деле. А с каретой мы окажемся гораздо быстрее в городе, что может оказаться полезным для нас. Теперь идем, каждый час на счету, — сразу после этого он вскочил на козлы и схватил поводья. Я поборола внутреннее сопротивление и села внутрь. Хосе щелкнул упряжкой. Обе лошади рысью потянули карету вперед, и мы начали быстро двигаться.

Секунданты выбежали из лесу и посылали нам в след пустые ругательства, но Хосе только лишь подстегнул лошадей, так что мы помчались быстрее.

У меня возникло нехорошее чувство, какое непочтение использовать карету убитого. Но, собственно, Хосе был прав — она принадлежала вдове. В это время средство передвижение вместе с такими лошадьми стоила столько же, сколько машина бизнес класса в двадцать первом столетии.

Я попыталась расслабиться и отключить все навязчивые мысли. У грохота колес есть свойство усыплять. Прежде чем поняла, я провалилась в тьму. Когда я снова проснулась, мы уже приближались к городским стенам. По правую сторону находился дворец Тюильри со своими ухоженными парками, а с левой стороны раскинулись поля, загоны и выгоны для лошадей. На небольшом возвышении крутились две ветряные мельницы, здесь и там работали монахи. Дорога к городским воротам вела вокруг монастыря, чья крестьянская простота была полной противоположностью выдающемуся контрасту роскошного фасада дворца.

Карета проехала по улице Сент-Оноре и затем прямо, пересекая город в направлении крепости, и остановилась затем на королевской площади. Хосе открыл мне дверь и всунул шкатулку в руку.

Я пялилась на маленькую замшевую шкатулку. —Это значит, что я продолжаю делать дальше, что и раньше? Как тогда я должна объяснить Мари, где была все время?

—Ты придумаешь что-нибудь.

—А что будешь делать ты тем временем?

—Искать Себастиано.

—А затем? Ты приведешь его сюда? Или мы встретимся где-нибудь?

—Мы встретимся. И не где-нибудь, а в Лувре.

—Почему там?

—Потому что там начнется бал.

О, да. Это же сегодня! Мое мужество тут же улетучилось. Именно это и было моим заданием удостовериться, чтобы королева получила бриллианты, а Себастиано должен был бы спасти кому-то там жизнь. Затем все было бы улажено и мы смогли бы вернуться домой. Но конечно же при этом что угодно пошло не так. Особенно часть со спасением жизни. То, как быстро все может измениться, я сама пережила это во время моего первого путешествия во времени.

Все равно самый первый и важный шаг, чтобы память Себастиано вернулась. Все остальное решилось бы само собой. Когда Себастиано рядом со мной, мы были непобедимой командой и выполнили бы эту работу. Определенно.

—Ты должна перестать разговаривать сама с собой, — предложил Хосе.

—Хорошо, — сказала я, вздохнув. По всей видимости все это я пробормотала себе под нос.

Он протянул мне руку. — И ты должна выйти здесь. Мы на месте.

—Конечно, — я взяла его руку и вышла из кареты. —Ты уверен, что сможешь вернуть Себастиано память? — спросила я с сомнением.

—Да, — ответил он спокойно, пока снова забирался на козлы.

Это же было ясное заявление. Я сразу же почувствовала себя лучше. Вообще-то этого действия хватило максимум на три секунды.

—Тогда до вечера, — подавленно попрощалась я.

—До вечера, — он хлопнул поводьями, отчего обе запряженные лошади поплелись прочь. Я смотрю вслед уезжающей карете, пока та не сворачивает и не исчезает из поля зрения. Мгновенно у меня возникает ужасно плохое предчувствие. Так, словно Мерфи со своим законом появится из-за угла и опрокинет на меня все свои расчеты.

Но из-за угла появился кое-кто другой. Или точнее, он вышел из одного из домов на противоположной стороне площади. У меня почти выпала шкатулка из рук. Это был Себастиано. Большими шагами он шел по улице. Вот дерьмо, Хосе разминулся с ним всего на пару секунд! Но я же была здесь! Меня охватило чувство счастья, казалось, я не видела его несколько сотен лет. Что в определенном смысле было так.

От радости, что снова вижу его, я подняла руки вверх и дико замахала ими: —Я здесь! Эй-эй!

Он застыл и развернулся ко мне. Затем он просто стоял там, опустив руки, словно кто-то открутил у него вентиль и выпустил воздух. Но в следующее мгновение он уже бежал.

—Анна! —кричал он, минимум также громко, как прошлой ночью на мосту. А затем со всей прытью бросился ко мне. Шпага на его поясе болталась туда сюда и била его по ноге, но это кажется совершенно его не беспокоило. Я побежала ему навстречу так, что мы встретились в центре площади. К моему безграничному удивлению я увидела у него в глазах слезы. На его лице застыло совершенно ошеломленное выражение лица.

Переполненная счастьем я бросилась в его объятия, а он подхватил меня, закружил, а затем и приподнял меня так, что мои ноги болтались над землей.

—Боже мой, ты жива! — он прижал меня к себе, закопался лицом в мои волосы и втянул воздух. Затем он снова отстранил меня и пристально посмотрел мне в лицо. —Ты не умерла!

У меня также подступают слезы. С улыбкой и слезами я трясу головой. —Нет, это не я! — я обвиваю руки вокруг него и страстно поцеловала его, мне было совершенно все равно, кто мог нас увидеть. Он снова все вспомнил! У меня перехватило дыхание от восторга, я смотрела на него сияющими глазами.

Он обхватил мое лицо руками, словно хотел убедиться, что я настоящая. Неожиданно его черты потемнели, я узнала боль в его глазах. — Я прыгнул в воду и нырял за тобой снова и снова.

—О, как мило с твоей стороны, — успокаивающе сказала я.

Он провел рукой по волосам и нежно поцеловал меня. Мое тело пробрала дрожь, потому что это было так прекрасно.

—Это самое ужасное, что я когда-либо переживал, — тихо произнес он. — Ты пропала. Исчезла без следа. Как только у тебя получилось спастись?

—Ну, я перепрыгнула.

Он нахмурил лоб. —Что ты имеешь в виду под «перепрыгнула»?

Я уставилась на него. Его память не вернулась! Я определенно радовалась слишком рано. В горле образовался комок. Действительно, это было бы слишком прекрасно, если бы все сработало.

Но чувства Себастиано были настоящими! Он думал, я захлебнулась и это совершенно выбило его из колеи. Он любил меня, не важно в чем он хотел признаться на нашем последнем свидании. Из-за какой-то там тактики. Мы принадлежали друг другу, и он точно знал это, не важно вернулась ли к нему память или нет.

—Что ты имеешь в виду под «перепрыгнула»? — повторил он.

—Эм... я так сказала? Я конечно же имела в виду выплыла. После того как течение унесло меня. Далеко, очень далеко. Пока, наконец, я не смогла, используя последние силы, ухватиться за берег, —я загребая махала руками, чтобы наглядно продемонстрировать, как это делала. Я тут же начала украшать историю, чтобы все сходилось. —Крестьянка нашла меня на берегу полуживой и отвела к себе в хижину. Там я совершенно обессиленная пролежала на соломенной постели и набиралась сил, пока сегодня утром наконец-то смогла вернуться в город.

Я могла бы еще больше рассказать, но Себастиано по всей видимости не хотел так точно это знать. Он взял меня за плечи и очень серьезно посмотрел на меня. —Анна, я безумно счастлив, что ты жива. Не имеет смысла обманывать самого себя. Ты слишком много значишь для меня.

—Я знаю, — со всей любовью я провожу по его щеке. —Ты мне тоже!

—Тем важнее, чтобы ты наконец пришла в сознание.

—Что ты имеешь в виду под «сознанием»?

—Заканчивай с тем, что ты делала все время.

Э? Я пропустила что-то важное из нашего разговора?

—А что по твоему мнению я делала? — спросила я, ничего не понимая.

—Ты заодно не с теми людьми. Твое легкомыслие к смертельному результату! Шпионаж и интриги! Махинации за кулисами, которые нарушают закон и порядок!

—О! — воскликнула я. —Ну, да. В этом пункте однако... — я остановилась. Нет смысла дискутировать на эту тему. Он бы все равно не поверил бы мне. Он не только потерял память, ему настолько запудрили мозги, что он был совершенно уверен в честности Решелье. Кардинал был для него превыше всего.

—Ты была на волосок от гибели из-за того, что впуталась в это дело, — продолжил он. — Злодей уже скрылся, когда я оказался на месте, где он сбросил тебя с моста. Но не переживай, я отслежу его, и тогда он пожалеет, что родился. Этот толстяк познакомится не только со мной, но и с моей шпагой!

Это было очень приятное представление. Я с благодарностью посмотрела на него. —ТЫ сделал бы это для меня?

—Я бы все сделал для тебя, — сказал он уверенным голосом. —Если только ты увидишь, что до сих пор стояла не на той стороне.

—Я вижу, да, — смиренно ответила я. По меньшей мере, что касается Гастона, это чистая правда. С этим я закончила, несмотря на то, что он еще должен заплатить за то, что пытался убить меня. Но в остальном, что связано с Мари и королевой, я некоторое время решила придержать для себя свою лояльность. Как только Себастиано вспомнит обо всем, он все равно будет знать, какие приоритеты были в этом задание.

—Я знаю, что ты знакома с этим толстяком, — продолжил Себастиано. —Назови мне его имя.

—Его зовут Гастон Леклерк.

—Где живет этот тип? — выпытывал Себастиано.

—У него есть комната на улице де Жур, но он уже определенно сбежал оттуда.

— Откуда ты вообще знаешь этого подонка?

—Он прибыл из того же... района, что и я. Но я только мельком знакома с ним. Он сказал мне, что хочет помочь, но на самом деле он только хотел... обогатиться, — я быстро сменила тему и указала на дом, из которого только что вышел Себастиано. — Что именно ты там делал?

—У меня была встреча с Его Преосвященством.

Я вздрогнула от испуга. —Решелье? Он живет прямо там?

—Разумеется.

Я тревожно посмотрела на дом через его плечо. Стоял ли Решелье у окна и наблюдал ли за нами? Дом был довольно далеко, на другом конце площади, которая действительно была просто огромной. Но, возможно, у него был бинокль. Эти штуки уже изобрели? Так как с ним определено было бы легко шпионить за тайными приходами и уходами королевы.

—О чем ты думаешь? — хотел знать Себастиано.

—Ах, ни о чем.

—Для этого ты сейчас выглядела слишком задумчивой.

—Ну да, если ты уже спросил меня... Тебе не кажется, что кардинал слегка против того, что ты со мной... что ты и я...

—У него есть определенные условия, — ответил Себастиано. — Но пока он убежден, что тем самым я служу высшей цели, у него не возникнет никаких возражений относительно наших отношений.

—Подожди-ка, —я растерянно уставилась на него. — Должно ли это значить, что ты преподнес ему так, словно ты жертвуешь собой? Что ложишься со мной в постель ради высшей цели?

—Он уже может подумать, что для меня это была незначительная жертва.

Меня охватил гнев. — Так как это не было жертвой, если бы ты соблазнил Мари, как собирался изначально?

Его лицо окаменело. —Ты подслушала эту беседу?

—И что, если да? — контратаковала я.

—Так поэтому оказалось на моем камзоле?

—Это произошло случайно.

Он не выглядел так, как будто поверил в это. — Тогда встреча в театре тоже была случайностью. Или скорее попытка разговорить меня и держать подальше от герцогини?

—Я хотела увидеть тебя снова!

Он также ответил на это иронически приподняв брови. В крайнем возбуждении я поняла, что мы снова начали спорить. Но я не менее сильно была обижена на него, чем он, потому что ему было просто необходимо обвинить меня.

—Ты обвиняешь меня в двуличии, — ударила я в ответ. —В конце концов, ты тоже начал отношения не из чистой привязанности. А просто ради высшей цели!

Он вздохнул, и его черты лица снова разгладились. —Анна, мы уже проходили это. Мы только ходим по кругу постоянно ссорясь. Ты сама сказала, что между нами есть особенная связь, которая притягивает нас. Я не хотел и мысли допускать об этом. Тем не менее я понял, что ты была права, — он с мольбой посмотрел на меня. — Я влюбился в тебя, Анна. По самые уши, полностью и бесповоротно.

Мое сердце растаяло. Я заметила, как слезы застелили глаза, мне хотелось что-то сказать, но не произнесла ни слова. Мои губы дрогнули, и я сжала их, чтобы скрыть это.

Он погладил мою руку. —Те мотивы, по которым мы начали все это, давай забудем и начнем все сначала. Я поговорю с Его Преосвященством и объясню ему, что у нас все серьезно.

Я посмотрела на него, ища в его глазах признаки игры. Но видела только глубокое и правдивое расположение.

Слегка дрожа я втянула воздух. — Если ты скажешь ему, он определенно разозлится.

—Нет, если сообщу ему, что ты отказалась от коварного сговора с герцогиней и королевой.

Мгновенно я еще раз постаралась сменить тему. — Собственно, почему ты преследовал меня позавчера вечером? — заявила я.

—Я следил за тобой, — откровенно признался он. —Любовника королевы видели, как он заложил бриллианты. Следовательно, можно было ожидать, что королева нашла бы пути и возможности заполучить их снова, потому что король приказал ей надеть их на бал. В конце концов, тебе поручили вернуть украшение, по всей видимости, было ошибочно предполагать, что никто не последует за тобой.

Я героически подавила гнев, потому что у Решелье получилось все это провернуть, потому что я выдала информацию Себастиано, мне и раньше было это понятно.

—Я хотел для тебя только лучшего, — продолжил он. — Слежку за тобой я взял на себя, потому что только так мог защитить тебя от обвинения в заговоре. Мой план состоял в том, чтобы отнять у тебя украшение и отпустить совершенно невредимую. Потом я рассказал бы Решелье, что ты добровольно отдала его мне.

—Очень любезно с твоей стороны.

Он пропустил мимо ушей мой ироничный протест. —Но, к сожалению, на Острове Сите я потерял тебя. Моя невнимательность чуть не лишила тебя жизни, так этот толстяк напал на тебя и обокрал. Но оглядываясь назад у этого случая есть положительная сторона — бриллианты вышли из игры. Королева не сможет их одеть, а потому будет разоблачена.

—Ты так сильно хочешь, чтобы ее казнили, или? — воскликнула я.

—Анна, мы же не при дворе Генриха VIII. Изгнание — это максимум, что ей грозит.

—Но это не справедливо! Она же ничего не сделала!

—Она прелюбодействует и тем самым вредит короне!

—Правда в том, что кардиналу на это плевать! Он просто решил избавиться от нее, чтобы заполучить власть. И короля совершенно не смущает, что она любит другого мужчину. Он вообще не считается с этим браком, тем более, что у него тоже есть друг.

Себастиано уставился на меня. В его глазах блестнуло, на секунду я подумала, что это был огонек неуверенности. Так, словно глубоко внутри него что-то пришло в движение, может быть даже его потерянные воспоминания. Но затем он покачал головой.

—Ты говоришь глупости, Анна. Кроме того у нас уже был этот разговор, и он ни к чему не привел. На самом деле я думал, что ты пересмотрела свои заблуждения и раскаилась в своем неправильном поведении, — он прищурился. — Что ты прячешь там за спиной?

—Совсем ничего, — заявила я.

Все это время я держала в руках шкатулку, чего он не замечал раньше. Я сама даже не подумала об этом, потому что была очарована тем, что увидела его снова. Только, когда впервые прозвучало слово бриллианты, я незаметно спрятала ее за спину.

—Покажи мне свою руку.

Я вытянула ее вперед, но только после того как перекладываю шкатулку в другую руку, которая также совершенно случайно оказалась за спиной. Я почувствовала себя глупо как в детском саду. Было ясно, что Себастиано не купится на это, и так как он был человеком дела, он быстрее решил дело, когда обхватил меня двумя руками и забрал шкатулку.

Он распахнул ее и с окаменелым лицом уставился на колье.

—Пожалуйста, — закричала я. —Ты не можешь сейчас сделать из-за этого неправильные выводы! Я не обманывала тебя! Правда нет! — умоляя я добавила: — Ты не можешь забрать это! Отдай мне его назад!

Он закрыл шкатулку и посмотрел на меня. Его лицо побледнело. — Уйди с глаз моих. Иначе мне придется арестовать тебя и бросить в тюрьму. И поверь мне, это не пустые угрозы.

Я была настолько шокирована, что не издала ни звука. Пока я в ужасе отпрянула от него, Себастиано убрал шкатулку, развернулся и пошел прямо к дому кардинала.

Глава 31

Я трачу две или три такие ценные минуты, стоя на площади в слезах и жалея саму себя. Затем я взяла себя в руки и побежала. Мне было необходимо найти Хосе, немедленно! Он должен был урегулировать все это! Каким-то образом он должен вернуть воспоминания Себастиано, чтобы снова вернуть колье. И в случае, если он все же отдал его кардиналу, ему придется отобрать его, не важно как.

Господи, это все действительно произошло! И все только по моей вине. Почему сначала я не сделала очевидное, прежде чем опьяненная любовью броситься в объятия Себастиано? Я бы могла просто убрать колье в мой кожаный мешочек. Тогда шкатулка была бы пустой и все прошло бы лучшим образом.

Пока я бегала по кругу и высматривала карету; мне стало ясно, что потратила еще больше времени впустую. Между тем Хосе мог быть где угодно, но самое вероятное там, где находилось его пристанище Себастиано. К сожалению, я, в отличие от Хосе, который, по всей видимости, знал, где это было, не имела ни малейшего понятия. Из-за скромности я не спросила Себастиано об этом, когда возникало пару возможностей. Одной небрежностью, за которую я в ответе, больше.

Задыхаясь от бега, я остановилась на Гревской площади рядом с песчаным берегом реки, чтобы прижать руку к ноющему боку — и в следующее мгновение мне пришлось отпрыгнуть в сторону, потому что я блокировала въезд, из которого как раз катилась гигантская бочка.

—Смотри куда идешь, рогатый болван, — ревел мужик, который направлял бочку. Два батрака, которые буксировали бочку в направлении повозки, потеющие и ругающиеся бранными словами, и один из них попытался отвесить мне пинок, проходя мимо, но вероятно из-за того, что я стояла слишком далеко, и его злость не достигла цели.

—Ты же не можешь быть женщин, Филипп, — язвительно усмехнулся его коллега.

Филипп. Филипп! Это было решением! Кашляя и жадно глотая воздух, я бежала дальше. Филипп знал, где жил Себастиано. Хосе определено ждал там, и я смогла бы рассказать ему все.

Обиделся бы он на меня?

«Нет, он бы совершенно понял бы твою не дееспособность, — вопил мой внутренний голос. — Не все стражи времени стопроцентно идеальные профессионалы. Среди них, к сожалению, есть неудачники.

Совершенно ясно, я была одной из них. Каким-то образом у меня постоянно получалось испортить все. Или совершенно не продвигаться дальше со своими крутыми идеями. Например, когда я на исходи сил подбежал к швейной мастерской и отец Филиппа сообщил, что его сына, к сожалению, не было дома.

—Вы случайно не знаете, где я могу его найти? — задыхаясь произнесла я.

—Он хотел посмотреть репетицию в театре.

—Спасибо! — крикнула я, уже на пути к следующему этапу.

—Вам понравилось Ваше платье? — крикнул он мне вслед.

—Герцогиня еще не показала мне его!

Боже мой, я совсем забыла про Мари. Она определенно уже сошла с ума от беспокойства, потому что меня не было уже второй день. По меньшей мере, мне стоило бы заскочить к ней ранее и сказать, что со мной все в порядке.

Но тогда я потеряла бы еще больше времени. И кроме того, мне пришлось бы объяснить ей, что произошло с бриллиантами.

Повернув еще дважды, я едва могла дышать. Терзаемая сторонними мыслями, я поняла, что дело пойдет быстрее, если я найму карету. Для чего же еще нужны монеты на непредвиденные обстоятельства? Они остались невредимы после всех прыжков во времени и приключений. Теперь пришло время использовать их. Тяжело дыша я забралась в экипаж такой, как тот на котором Себастиано и я добирались до театра. По дороге до отеля я снова пыталась прояснить голову и разработать несколько запасных вариантов, на случай, если Филиппа не окажется в театре. Например, я могла бы заставить кардинала отдать мне ожерелье, угрожая оружием ( я могла бы воспользоваться саблей дедушки Генри). Или я могла бы поджечь зал Лувра, тогда им пришлось бы убирать замок и перенести празднование.

Но все это конечно же было чепухой. Я снова начала плакать и была вся в слезах, когда экипаж остановился перед театром.

—Все в порядке, мадемуазель? — спросил кучер.

—Нет, — всхлипнула я. —Мне кажется, что я попала не в тот фильм, — как обычно это прозвучало «не в ту пьесу», после чего кучер с сомнением посмотрел на меня.

—Возможно, мне стоит отвезти Вас в другой театр?

—Нет, все хорошо. Подожди меня здесь.

Я все еще ревела, когда вошла в зрительный зал, но несмотря на то что глаза застилали слезы, я смогла хорошо рассмотреть, что Филипп и Сесиль сидели на первом ряду и обжимались. Они отпрянули друг от друга, когда я постаралась, чтобы меня заметили.

—Анна! Ты жива! —Филипп подпрыгнул и подбежал ко мне по центральному коридору между рядами. Он осторожно провел рукой по щеке, словно он не мог поверить, что я стою перед ним. —Мы думали, что ты утонула!

Я тяжело дышала. —Откуда тебе об этом известно?

—Твой мушкетер был вчера у Мари де Шеврюз и передал ей трагичное сообщение. Герцогиня отправила к Сесиль посыльного, и таким образом я тоже узнал об этом, — он сиял, глядя на меня. — Но это была ошибка. Ты даже не представляешь, как я этому рад!

Мне было приятно, что он так радовался. Помедлив я ответила на его улыбку и вытерла слезы. Сесиль тоже подошла ближе. Ее светлые волосы были растрепаны и торчали во все стороны, а на шее у нее красовался засос. Она накинула тогу на свой прозрачный костюм нимфы и смотрела на меня широко-раскрытыми глазами. —Ты совсем не утопла.

—Нет, я смогла доплыть до берега.

—Почему ты вообще упала в воду?

Я сделала глубокий вдох. —Гастон бросил меня туда. Он хотел меня убить.

—Что? — закричали одновременно Филипп и Сесиль.

—Как такое могло произойти? — растерянно интересовался Филипп. — Почему он так сделал?

—Ему нужны были бриллианты королевы. Они случайно были у меня, и он украл их.

—У тебя случайно оказались бриллианты королевы? — эхом повторила Сесиль, не веря в услышанное.

—Ну да, это не совсем случайно. Она передала кое-кому колье и ей нужно было срочно вернуть его назад. Поэтому она попросила Герцогиню забрать его. Но за ней следили, поэтому это сделала я. Об этому узнал Гастон и напал на меня во дороге.

Оба скептически смотрели на меня. Едва ли можно было просмотреть, что они не поверили большей части моей истории. Кроме того Сесиль странно смотрела на меня.

—Признайся, ты шпионишь для Решелье, — внезапно сказала она.

—Что? — ошарашенно рассмеялась я. Это был самый абсурдный упрек всех времен. —Я ненавижу этого парня! Никогда и ни за что я не буду работать на него! — я твердо посмотрела на нее. —На самом деле, у меня даже иногда было чувство, что ты могла бы шпионить для него.

— Она уставилась на него. —Ты сошла с ума.

—Прекратите, вы обе! — Филипп нетерпеливо покачал головой. —Анна, что ты хотела от нас?

—Во первых мне нужно знать, где живет Себастиано.

Тем самым, кажется, я еще больше разожгла подозрения в Сесиль. —Филипп, она намеренно притворяется глупой. У нее связь с этим мушкетером и несомненно знает, где он живет.

—Но я правда этого не знаю, — разочарованно кричала я. — Я специально приехала из-за этого! Пожалуйста, Филипп! Скажи мне!

На улице святого Мартина, над лавкой трав.

Разрази меня гром! Теперь мне пришло на ум! Месье Мирабо упоминал улицу, я просто забыла ее из-за сильного волнения. Со стоном я прижала большие пальцы к вискам. Я мне нужно лучше концентрироваться, если я вообще хотела еще хоть что-то спасти. Собственно была еще возможность (пусть даже и крохотная), которую я до сих пор не испортила. Но для этого мне пришлось бы немного раскрыть правду.

—Сегодня вечером на маскараде кардинал хочет разоблачить королеву, — объяснила я. —Король приказал ей, чтобы она одела бриллиантовое колье. Но она не может, потому что украшение у Гастона.

—Почему это было бы разоблачение, если она не может одеть колье? — растягивая слова спросила Сесиль.

Я винила себя, но затем заметила, что здесь помогла бы только вся правда. Без поддержки этих двоих я могла бы забыть об этом. Следовательно я мне нужно было выложить всю это решающую информацию.

—Кардинал сказал королю, что она подарила бриллианты ее любовнику. И поэтому он придумал план, чтобы она пришла в нем на бал, — то, что Решелье смог провернуть все это только благодаря моей глупости, я придержала для себя.

Сесиль выпустил воздух сквозь зубы! —Посмотри на нее!

Филипп был возмущен. — Что за удар в спину!

Я сразу же продолжила. ——И это все только, потому что она следует за настоящей любовью, вместо того, чтобы закрыться в браке, который был заключен только по деловым причинам.

Филипп сразу же решительно закивал, но и Сесиль выглядела так, словно я чего-то добилась этим аргументом. Я заметила, что у почти склонила их на свою сторону, и использовала еще одно. —Решелье никогда не любил королеву. Он хочет избавиться от нее.

—Это верно, — задумчиво произнесла Сесиль. — Так у него была бы прекрасная возможность.

—Именно это хотела предотвратить герцогиня, — объяснила я. —Но теперь бриллианты у Гастона, и он сбежит с ними, если мы не помешаем ему.

—Он не произвел впечатление, что готов убежать сейчас, — сказал Филипп. — Я встретил его всего час назад. Он упоминал, что идет на бал сегодня вечером. Собственно говоря, он сказал, что хочет своими глазами посмотреть на плод своего труда.

Сесиль нахмурила лоб. — Забрал ли он колье по приказу кардинала?

—Нет, — сказала я. — Он захотел получить их для себя, этим он очень-таки точно поделился со мной перед попыткой убить меня. Он хочет благодаря им обеспечить себе прекрасную жизнь. Итак оно все еще находится у него.

—Он хочет присвоить себе еще и позорное унижение королевы! — щеки Филиппа покраснели от ярости. — При этом его скупость не знает никаких границ. Он еще должен мне денег, но он заявил, что у него не все так гладко сейчас.

—Это действительно подло, — прокомментировала Сесиль. Она посмотрела на меня? —Как мы можем тебе помочь?

Я медленно выдохнула. Теперь настало время реализовать новый план.

После того как мы все детально обсудили, я передала Филиппу и Сесиль часть моего золотого резерва. У них были бы некоторые расходы до конца вечера.

Сесиль пораженно указала на монеты.

—Пожалуй, герцогиня довольно великодушна, не так ли?

—Ах, у нее столько много денег, что она едва ли знает, куда их девать, — я позволила ей верить, что золото принадлежало Мари.

Филипп также зачарованно смотрел, когда я достала золотые монеты из сумки и отсчитала несколько из них. Я знала, что происходило с ним. Для него дорога к Сесиль была вымощена деньгами, так как только таким образом он навсегда смог бы заполучить ее навсегда и начать планировать общее будущее вместе с ней. Пока они так бедны как сейчас, она никогда бы не прекратила встречаться с косым Батистом, а Филипп будет адски страдать, так как не мог предотвратить этот способ получения денег.

—Все, что останется, можете взять себе, — пообещала я. —И вы также получите остальное, когда все будет решено.

Я сказала это не для того, чтобы они лучше старались, а потому что хотела, чтобы они были счастливы. Иначе мне пришлось бы вернуть золото в кассу стража времени французского отдела, так я могла инвестировать в реальное место. Филипп и Сесиль были моими друзьями, а друзьям помогают, как могут.

—Мне нужно идти, — я обняла обоих, затем отправилась в путь. На экипаже я поехала к улице святого Мартина, но мои надежды найти там Хосе быстро рассыпались в прах. Арендованного экипажа нигде не было видно. Себастиано тоже там не было — я постучала самолично и довольно долго в комнату на третьем этаже, к которой меня привела дочь продавца трав с коровьими глазами и несколько глуповатая.

—Ваш брат редко бывает здесь, — сказала девушка, которая была приблизительно моего возраста. — Его служба занимает все время. Кардинал возлагает на него большие надежды. Месье Фоскэре — один из самых хороших людей.

—Держу пари, — пробормотала я.

—Странно, они никогда не говорил о том, что у него есть сестра. Мы все в доме считали, что он потерял всю семью во время пожара.

—Я очень упорная и выжила в огне.

Она рассматривала меня своими большими глазенками. —Вы вообще не похожи внешне. У вас светлые волосы, а у него черные.

—Он еще и мужчина, — сказала я.

Так она получила над чем поразмыслить. Я сунула ей в руку серебряную монету и пообещала ей пополнение, если она, как только он придет, сразу же прибежала к дворцу де Шеврез и сообщила мне.

—Но Вы не должны говорить ему, что я здесь. Это должен быть сюрприз.

Она проверила монету на зуб и пообещала, а я возвращалась на площадь Рояль. По моей просьбе кучер сделать дугу около дома кардинала, а я шпионила как можно более незаметно. Хотя было тепло я укуталась в накидку и натянула капюшон глубоко на лицо, чтобы никто меня не увидел. Перед домом стояло около полудюжины мушкетеров, в надежде увидеть среди них Себастиано, я высунулась немного из коляски, чтобы рассмотреть лучше. В этот момент извозчик начал поворачивать в сторону. Я потеряла равновесие и задела засов на двери, который открылся при этом. Дверь далеко распахнулась, и у меня из груди вырвался крик. Я была на волосок от того, чтобы выпасть из кареты, но каким-то образом смогла удержаться. Во время отчаянных манипуляций моя накидка упала — я портила вещи быстрее, чем успевала износить их. Ее край скользнул из двери и попала под колеса. Одним рывком мое тело потянуло вниз и оказалась лежащей на земле как помятый, мешок на мостовой. Гвардейцы тут же обратили на меня внимание, все мушкетеры повернулись ко мне. Я наполовину свесилась из кареты и хваталась за все, что было на краю качающейся повозки. Мои волосы, которые после последнего перехода так и так напоминали скорее половую тряпку чем прическу, дикими прядями метались вокруг головы так, что я только со второго взгляда смогла рассмотреть, что Себастиано на самом деле был среди них. Он уставился на меня, словно не верил своим глазам. Жак и Жюльь также были там, они узнали меня и кивнули мне.

—Анна! — крикнул Жак (или может быть Жюль), пока бежал следом за каретой. —Подожди же!

—Мне остановиться? — спросил кучер.

—Нет, только не это! Быстрее к замку де Шеврез.

Жак (или Жюльь) замедлился, но я не заметила был ли он разочарован или обиделся, так как мой взгляд был прикован к Себастиано. Он подошел к моей накидке и поднял ее. При этом он смотрел непосредственно мне в глаза. На лице не было никаких эмоций. Если и можно было бы что-то рассмотреть на нем, то самое большее подтверждение угрозы передать меня тюремщику. По спине пробежал холодный озноб, когда я подумала о его словах.

Перед дворцом де Шеврез я передала вознаграждение кучеру и поспешила к дому через ряд арок. Последний взгляд на противоположную сторону большой площади показал мне, Что Себастиано все еще стоял там и смотрел на меня.

Глава 32

Мари была счастлива, когда я снова появилась. Она обняла меня и провела рукой по моим волосам, словно ей нужно было убедиться, что я на самом деле стояла перед ней.

—Итак, это все же правда! — неистово кричала она. — Минетта только что утверждала, что видела тебя на площади, но я была убеждена, что ей привиделось! Мы даже поссорились из-за этого, так как она настаивала на этом, — ее голос дрожал. — У меня позади кошмарный день! Я пролила море слез, когда Фоскаре сообщил мне о твоей смерти. Лучше бы я тоже умерла, так как это был моя вина!

—Это же вздор.

—Нет-нет, это так! Если бы я не отправила тебя одну в эту опасную миссию, этого ужасного нападения не произошло бы!

—Но теперь я же снова здесь.

—Да, это чудо! — Мари сияла. — Теперь все будет хорошо!

—Эмм... боюсь, это не совсем так. У меня больше нет бриллиантов. Парень, который напал на меня, отнял их, — то, что еще и запасное колье было выманено у меня, я оставила при себе. Я быстро добавила: — Но у меня есть план, как вернуть украшение сегодня вечером на балу.

Глаза Мари расширились.

— Ты уверена?

—Нет, — ответила я. — Но попытаться стоит.

Она вздохнула. — Просто я так счастлива твоему возвращению, чтобы ломать голову над этим. Мы действительно сделали то, что могли. Я твердо верю в то, что все наладится, — она захлопала в ладоши, как веселый ребенок. — И самое лучшее в том, что мы можем пойти на бал!

После сообщения о моей мнимой смерти она решила, что не пойдет, от чего радовалась вдвойне, что теперь это все же получится. Она сразу же приказала подготовить для меня ванну. Ожидая ее, я пришла в салон к дедушке Генри.

—Ты рада пойти на бал? — спросил он.

—Да, — соврала я. — Это определенно будет великолепно.

—Я убежден в этом. Я уже радуюсь тому, что увижу короля и королеву вместе, не часто выпадает такая возможность. Они — прекрасная пара.

Я уже была знакома с королевой и знала, что выглядела он прекрасно. Мог ли король сгодиться ей в подметки, еще нужно было уточнить. В интернете — во всяком случае, пока все загадочным образом не исчезло — он действительно выглядел миловидным, но это могло быть результатом лестной портретной живописи.

—И кардинал тоже появится, — продолжил дедушка Генри. — Весьма могущественный мужчина.

—Да, — ответила я немногословно.

—Однако спроси себя, справедлив ли он, — раздумывал вслух дедушка Генри. — Прежде всего, в том, что касается гугенотов.

Я только вежливо кивнула, потому что не знала, что должна ответить. Дедушка Генри сидел прямо, опустив руки на подлокотники. Взгляд блуждал по ужасной картине, которая отображала ужас Варфоломеевской ночи. — Ришелье потомок семьи, которая издавна посвятила жизнь закону и праву. Его отец был командующим гвардии, его дедушка знаменитый юрист. Но все же среди них не оказалось никого, кто бы предотвратил кровавую ночь в Париже, скорее наоборот.

—Возможно, Ришелье совсем другой, — сказала я за неимением лучшего.

Дедушка Генри серьезно покачал головой. Его старое, морщинистое лицо покрыла печаль, а его глаза смотрели в пустоту. — Я очень боюсь, что он гораздо хуже. Он готовит землю для окончательного изгнания моих братьев по вере.

Мари открыла большие двустворчатые двери в салон и проскользнула вовнутрь как фея.

— Начинается, Анна! Твоя ванна готова!

Я поднялась с дивана и робко улыбнулась дедушке Генри. Мне было ужасно его жаль, и я хотела утешить его, но не знала как. Все эти ужасные переживания были искусственными воспоминаниями, но, конечно же, они были такими же болезненными.

Он ответил на мою улыбку с грустным дружелюбием.

— Приведите себя в порядок, вы обе! — крикнул он нам вслед, когда я следовала за Мари к ее комнате, где она уже все приготовила.

Когда я погрузилась в горячую, пахнущую лавандой ванну, я заметила, какой напряженной я была все время. Недостаток сна, обостривший события, прежде всего ссору с Себастиано, сильно повлияли на меня. Я чувствовала себя как заводная игрушка, которую ударяли о препятствия, заставляли ездить зигзагами и у которой теперь кто-то забрал заводной ключ.

Когда Мари услышала, что я ничего не ела с минувшего вечера, она сразу же приказала принести мне поднос с кусочками сыра, несколько из которых я съела, пока сидела в ванной. Затем я почувствовала себя лучше, но значительно более слабой. Горячая вода расслабила меня. Массаж Минетты во время мытья головы произвел гипнотически-убаюкивающее действие. Я была близка к тому, чтобы задремать. Если бы все зависело только от меня, я поспала бы час или два после ванны, но Мари категорически отвергла этот вариант, объяснив это тем, что нужно сделать еще кучу вещей.

Я совершенно измучилась во время своего преображения, но все равно выполняла все, что от меня хотели, так как Мари была в самом лучшем расположении духа, и мне не хотелось испортить ей настроение. Процедура преображения как в программе «Снимите это немедленно», где кандидатки не могли посмотреть на себя в зеркало до конца самой программы.

Минетта полировала мои ногти специальным платком, выщипывала брови, наносила что-то приятно пахнущее за уши, накручивала волосы раскаленным железом и занималась макияжем, в то время как я сидела на табурете в нижнем белье и чулках, не имея возможности посмотреть на себя в зеркало. Я все еще не видела платье, но все-таки я смогла посмотреть на белье, которое имело удивительное сходство с некоторым женским бельем двадцать первого столетия.

Корсаж на шнуровке сидел довольно туго, а трусики напоминали своего рода боксерские шорты с маленьким бантиком и рюшами. Все выглядело чрезмерно дорогим. Шелковые чулки также были греховной роскошью, тонкие и кремового цвета, а в районе колен украшены лентами.

Затем мне пришлось с закрытыми глазами нырнуть в платье. Я почувствовала скользящий, мягкий материал и услышала нежный аромат цветов, пока Минетта скакала вокруг меня, застегивала всевозможные заклепки и поправляла все, что могла. Мари издала несколько ох и ах, из чего я сделала вывод, что все получилось, как задумывалось. Она схватила меня за руку и потянула вперед, вынуждая сделать несколько шагов. — Еще нет, еще нет! - выкрикивала она. — Только, когда скажу! — ее волнение оказалось заразительным, потому что я почувствовала себя Золушкой после встречи с доброй Феей.

—Теперь ты можешь открыть глаза.

Я сделала это и уставилась на себя в зеркало, мне потребовалось несколько раз моргнуть, так как я лишь отдаленно напоминала старую себя и на самом деле выглядела как Золушка. Мое платье было из белого шелка вышитого серебром. В верхней части оно плотно прилегало к телу и от талии спускалось вокруг меня вниз до пола сверкающим потоком волн.

Рукава туго обтягивали мои руки до локтя, а оттуда опускались свободным водопадом. Резко поднимающуюся от талии верхнюю часть украшала перламутровая вышивка. Но все же в платье не было ничего лишнего — оно просто было сказочно прекрасным. Филипп действительно выполнил работу, достойную руки мастера.

Минетта также проделала чудесную работу. Она причесала мои волосы в греческом стиле, украсив прическу нитями жемчуга и большим количеством локонов по бокам. Макияж полностью преображал меня. Обычно я не наношу много косметики, но Минетта правильно ухватила нить. Бледная пудра, достаточное количество черного карандаша вокруг глаз и накрашенные хной губы. Это не был повседневный стиль, но он идеально подходил для большого празднования вечером.

—Тебе нравится? — спросила Мари.

Я пораженно рассматривала себя в зеркало и молча кивнула.

—Его сшил мой новый портной. Он нарисовал эскиз и показал мне, и я была очарована им. Действительно очень одаренный человек, который определенно далеко пойдет.

Я повернулась к ней, и мне пришлось снова несколько раз моргнуть, потому что ее внешний вид сбил меня наповал. С ней не смогла бы сравниться ни одна из моделей известных мне. Она излучала такую сияющую, безупречную красоту, от которой перехватывало дыхание. Ее платье было сказочным творением из шелка пошитого золотой нитью, стиль был схож с моим, только на ней оно сидело идеально, а ее декольте выделялось гораздо выразительнее.

—Мари, ты прекрасна, — любуясь, произнесла я. — Никто не сравнится с тобой на балу.

Она покраснела от радости, но покачала головой. — Королева как всегда будет самой красивой.

Мое прекрасное настроение тут же улетучилось.

—А что если...

«Если мы не сможем вовремя доставить ей бриллианты», — хотела сказать я, но все же остановилась раньше, потому что не хотела произносить это раньше.

— Она наденет накидку, — ответила Мари. — Сразу не бросится в глаза, что у нее нет колье.

—Тогда, вероятно, мы сможем передать ей колье вовремя.

Мари пожала плечами и вздохнула. — Мы только хотим надеяться на лучшее, — неожиданно она сделала несколько танцевальных па и закружилась, шурша юбками. — Достаточно. Мы еще не закончили! Посмотри на обувь. И еще эти веера! И это украшенные вышивкой маски! Разве это не мечта?

Оставшееся время подошло к концу, когда к дому подъехала карету, и мы отправились на королевский маскарад. Дедушка Генри любовался нашими бальными платьями и делал нам комплименты, но я не могла радоваться всему этому в полной мере. Мой живот сжимался от напряжения, так как дороги назад больше не было. Этим вечером должно было решиться все.

Я почтительно оглядела бальный зал. Он был огромных размеров, и праздничное убранство было немыслимого великолепия. Всюду горели свечи: в многоруких подсвечниках, в огромных люстрах, сверкающих бесчисленными хрустальными капельками, которые свисали с потолка и наполняли помещение мягким светом. Дорогие шелковые гобелены служили стильным фоном для больших, написанным маслом, картин, среди которых я обнаружила подлинную картину Рубенса.

Я изумленная остановилась перед ней. Через пару сотен лет здесь будут так же висеть картины других известных творцов, потому что королевский дворец превратится в музей, но здесь и сейчас проводится бал-маскарад, и я как раз в самом его разгаре. Группа музыкантов расположилась в углу и стала наигрывать веселую мелодию. Гости постепенно прибывали и слуги снабжали их напитками.

Сейчас там были точно более ста человек, которые стояли и болтали в свободных группах, облаченные в свои лучшие наряды и маски. В этом веке у дворянства маска служила в качестве модного дополнения к наряду для бала.

По соображениям безопасности на мне самой была маска кошки, и это привело к небольшому разногласию с Мари. Она хотела, чтобы я надела кремовую, украшенную жемчугом маску, которую она специально купила к моему платью. Но я настояла на своей маске, объясняя это тем, что привезла ее с собой из дома, и хотела надеть ее, так как она является памятной вещью, что в какой-то степени так и было. Мари сразу же все поняла, и никаких возражений после этого не возникало.

У меня появилось чувство, что время убегает в никуда: c тех пор как мы приехали, ничего такого не произошло. Четверть часа я провела вместе с дедушкой Генри, следовавшего за подолом платья Мари, который перемещался от одной группы гостей к другой. Из-за многочисленных масок, было практически невозможно обнаружить знакомые лица, поэтому мне приходилось очень сосредоточиться.

Король и королева, во всяком случае, еще не прибыли, а также я нигде не заметила Ришелье. Зато я узнала нескольких человек, которых я повстречала в других светских обществах, например, маркизу де Рамбулье и парочку ее гостей. Также мне попались на глаза различные гости с приемов Мари.

Хосе и Себастиано еще не объявились, поэтому я все еще надеялась, что Хосе тем временем его отыскал и вернул его память. Поэтому, был небольшой, но все-таки шанс, что королева уже получила ожерелье обратно. Как только она бы появились в поле зрения, я бы была более уверенна.

Если она покажется в вуали, только лишь план Б мог помочь. Тем не менее, для него было необходимо, чтобы, наконец, появился предатель Гастон, но до сих пор я нигде его не обнаружила.

Я увидела Филиппа и Сесиль пару раз в массе гостей. Они купили костюмы и подкупили церемониймейстера на деньги, которые я дала для сегодняшней роли, чтобы они могли попасть на бал. В этом отношении все шло по плану, но они еще не дали мне оговоренный заранее знак. Итак, мне приходилось волей-неволей ждать, хотя мне уже становилось дурно от волнения и тревоги.

Это продолжалось бы лишь до тех пор, пока не начался бы большой банкет – в соседнем зале накрыли огромный праздничный стол для гостей. Как только все усядутся за стол, будет уже слишком поздно, так как теперь королеве придется снять вуаль и тогда все будет кончено.

Люди вокруг меня были поглощены светской беседой. В основном они сплетничали о других людях, которых здесь не было, и о которых я никогда не слышала. Пока вдруг кто-то не упомянул знакомое мне имя.

— Де Портес должен был покинуть город покровом темноты. Ходит слух, что он хотел драться с Бутвилем, но потом из трусости решил бежать.

— Кто это сказал? — выпалила я. — Какой-то Бутвиль? — Изумленные и снисходительные взгляды окружили меня со всех сторон, я их просто проигнорировала. — Если это его слова, то он лжет. Де Портес сразился с ним на дуэли. Он был не трусом, а человеком чести.

— Правда? — изумленно спросила какая-то дама.

— Его секунданты могут об это подробнее рассказать.

— Конечно! — воскликнул какой-то мужчина. — Я своими глазами видел сегодня карету Портеса! Он никак не мог бежать!

— Это даже на него не похоже, — согласился кто-то из толпы.

— Придет время, когда с Бутвилем будет покончено! Сколько он уже убил на дуэлях?

— Бедная его молоденькая жена!

Все перебивали друг друга и хотели меня расспросить, но в этот момент в другом конце зала показался Себастиано. Он был без маски и в гвардейской форме – его выражение лица не предвещало ничего хорошего. Я тотчас заметила, что ничего не изменилось: память до сих пор к нему не вернулась. Но несмотря на мою маску и то, что я стояла довольно далеко, он сразу же узнал меня.

С угрожающим выражением лица он начал двигаться в моем направлении. Ко мне немедленно пришло благоразумие, и я рванула прочь.

В дверях я почти столкнулась лбом с Сесиль.

— Ах, вот ты где! — воскликнула она. — Я как раз хотела с тобой поговорить!

— Быстрее, нам нужно бежать отсюда! — выпалила я. — Себастиано преследует меня!

— О, дорогуша, — она бросила тревожный взгляд через плечо, а затем указала на коридор. — Пойдем.

— Гастон там? — Встревожено спросила я.

— Да, только что прибыл. Он как раз встретился мне по дороге. Я заманила его под предлогом в одну из комнат, он там ждет.

Она поспешила вперед. На следующем углу, мы встретили Филиппа, который обеспокоенно посмотрела на нас.

— Что случилось?

— Мушкетер преследует Анну. Ты должен задержать его. План рухнет, если он вмешается. У нас совсем нет времени! Анна, пойдем.

Так или иначе, я следовала за ней, в то время как Филипп пошел обратно в направлении танцевального зала, чтобы задержать Себастиано. В конце коридора я мельком оглянулось, однако, в толкотне гостей ни одного, ни другого не увидела.

Еще чуть-чуть и я бы потеряла Сесиль в огромной путанице коридоров и залов. Я лишь увидела кончик фартука исчезающего за углом. Она нарядилась горничной. Ее яркие волосы были спрятаны под чепцом, и на ней было одето закрытое платье с высоким воротником. Все же она слишком отличалась от других своей роскошной фигурой и красивым лицом, чтобы соответствовать серой массе прислуги. Я заметила, что к ней обратились пару раз и пытались заговорить – преимущественно, гости-мужчины. Знали ли они всех по театру или просто хотели позаигрывать только с ней, я не знала, но так или иначе костюм был не для нее. Филипп играл роль лакея, переодевшись в соответствующую одежду, он относительно незаметно пробирался сквозь толпу и, так же как я и Сесиль, высматривал Гастона.

Я нагнала Сесиль и сделала все возможное, чтобы подстроиться под ее семимильные шаги.

— Все-таки, под каким предлогом ты заманила его туда? — поинтересовалась я.

Она бросила мне ироничный взгляд через плечо. Мне не нужно было ни о чем спрашивать, ее выражение лица говорило само за себя. Я иначе оценивала Гастона – он всегда говорил с настоящим расположением о своей подруге в Берлине – все же, вероятно, большинство мужчин было бессильно против обаяния Сесиль.

Между тем, мы находились в боковом крыле замка, вдали от больших залов. Последний ход, в который мы свернули, был тих и пустынен. Тяжелые восточные бегуны смягчали наши шаги, и бра наполняли ход слабым, мерцающим светом. Все это казалось немного зловещим, и как только я подумала об этом, я почувствовала зуд в затылке. Я задержала дыхание. Это было так далеко, а теперь: все или ничего.

Сесиль остановилась у высоких двустворчатых дверей. За ними был меблированный номер с мебелью из темного дерева. На стенах выстроились полки с книгами. В большом кресле сидел со скрещенными ногами, погруженный в чтение книги Гастон. Как только Сесиль и я вошли в комнату, он положил ее рядом на столик и встал. Он, похоже, не особенно удивился, когда он увидел меня. Судя по всему, он ожидал, что я выжила после его нападения, и мы пытаемся перехитрить его. Удивительно, почему он до сих пор ждал нас здесь.

Как обычно, он чересчур вырядился. Его пиджак был слишком притален, кончики рукавом и воротничка были слишком пышным. Сапоги с отворотами укоротили его ноги, и он выглядел еще более коренастым, а массивный перстень на правой руке выглядел, по крайней мере, так же хвастливо, как большие часы, которые он носил в будущем.

— Добрый вечер, Анна, — сказал он с приветливой улыбкой. — Как мило снова тебя видеть!

Я не повелась на его наглое утверждение.

— Отдай бриллианты обратно!

Он засмеялся. — Как обычно рубишь с плеча, что отдать?

— Ну, отдавай же! — не терпелось Сесиль. — Постарайся не затягивать с этим, иначе может случиться неприятность. Мушкетер следует за нами по пятам, ему не понадобится много времени, чтобы, узнать, где мы.

— Ах. — Гастон выглядел испуганным. Перспектива столкнуться с Себастиано, пошатнула его невозмутимость. Но он тут же взял себя в руки.

— Хорошо. — Он достал ожерелье из кармана камзола. Я сделала глубокий вдох. Оно действительно было там! Мы спасены!

Но мой чешущийся затылок говорил кое-что иное – Гастон планировал какую-то очередную пакость!

— Вот оно, — сказал он. — Забирай.

Неуверенно я подошла к нему и потянулась за бриллиантами. В этот же момент он положил ожерелье в карман. — А что я поимею с этого?

Я потерла шею. Зуд становится все сильнее. Как правило, это подходило под категорию «Не все так просто», но будучи так близко к финишу я не могла все бросить.

— Что ты хочешь?

—Маску, — произнес он.

Я уставилась на него. — Как ты узнал об этом?

Он пожимает плечами. — Ты же как-то смогла спастись в реке. И кроме того Старец сказал мне, что у тебя должно быть что-то, что перемещало бы тебя во времени. Что-то, что ты всегда носишь с собой. Итак, это может быть только маска, ты сама упоминала ее.

— Просто отдай ему маску, — истерила Сесиль у меня за спиной. — У меня дома десятки этих штук, можешь выбрать одну из них.

—Ты не понимаешь, — возразила я.

—Да, она не понимает, — согласился Гастон. Он сделал шаг ко мне, чтобы схватить меня, но я увернулась, отпрыгнув в сторону. Но в тоже мгновение там оказалась Сесиль, которая крепко сжала меня. Всего на мгновение, но этого было достаточно, чтобы Гастон сорвал маску с моего лица.

—Сесиль! — закричала я. — Он не должен заполучить ее.

—Только не надо устраивать сцены, — сказала она резким голосом. — Это же всего лишь маска.

Казалось, она изменилась в одно мгновение. Выражение ее лица было холодным и решительным. Неожиданно я поняла, что здесь происходило. Эти двое были в сговоре. Она ли пришла к нему или он к ней — было не важно. Сделка между ними заключалась в том, что Гастон получал маску. А Сесиль? Что выигрывала она? Золота, которое я ей пообещала, видимо было не достаточно.

—Гастон, бриллианты, — сказала она и требовательно вытянула руку. — Отдай их мне, — повернувшись ко мне, она заявила: — Мне очень жаль. Но это отличный обмен за глупую маску, — в примирение она добавила: — я поделюсь с тобой.

Гастон двумя пальцами держал маску и почтительно рассматривал ее. — И она действительно переносит куда угодно? Без портала, без Старца? Невероятно! — он надел ее. — Немного тесно в носу, а так пойдет.

—Проклятье, Гастон! — Разъяренно кричала Сесиль. — Сейчас же отдай мне колье!

—Подожди. Сначала мне нужно решить кое-что важное, — резким движением он протянул ко мне руки и обхватил мою шею. Я была так шокирована, что не сразу поняла, что он задумал. Только, когда он сжал их сильнее, до меня дошло, что он хотел меня убить. Снова.

—Гастон! — Сесиль звучала шокированной. — Этого не было...

Она не закончила предложение. Я не знала, что она сделала бы дальше. Совершенно определенно она помешала бы ему задушить меня. Я не хотела думать о другой возможности и все еще не хочу.

Что бы я сделала дальше, я знала определенно точно: сначала план А: я бы использовала подходящий прием самообороны. Против нападения с удушением был только один эффективный: резко просунуть кисти между руками нападавшего и, согнув в локтях, резко опустить их вниз. Так сильно, насколько возможно. И вслед за этим удар коленом в самое восприимчивое место. Тоже также сильно, насколько возможно.

Если бы это не сработало, пришла бы очередь плана Б: я бы отправила Гастона при помощи маски в ад. Это был не оборот речи, так как именно это я уже сделала с одним человеком, который хотел меня убить.

Но до этого не дошло. В ту миллисекунды, когда я хотела привести в исполнение план А, дверь с грохотом распахнулась, и в проеме появился Себастиано. За ним появился Филипп в разорванном камзоле, с кровоточащим носом и растрепанными волосами. Если он пытался остановить Себастиано, у него не получилось. К счастью.

—Анна! — ревел Себастиано. С обнаженной шпагой он бросился на Гастона.

Тот поступил разумно и отпустил мою шею. Он прищурил глаза и мгновенно схватился за маску. Было ясно, что он задумал — совершить прыжок в желаемое место. Может быть, на Карибские острова. Или в Берлин к своей подруге.

—Нет, — выдавила я из себя скорее слабое карканье, потому что моя гортань была повреждена при удушении, но этого было вполне достаточно.

Это было так легко. Теперь он не мог сбежать. Маска работала только тогда, когда я желала этого. Он не мог использовать ее против моего желания. Это был момент, который он не продумал. Или не знал об этом. Очевидно, нищий рассказал ему не все.

Себастиано держал кончик шпаги у горла Гастона. Затем сорвал его маску и бросил ее на пол. — Попался! — закричал он. Затем требовательно посмотрел на меня. — Анна?

—Со мной все в порядке, — прокаркала я, пока поспешно поднимала маску с пола.

—Я выбираю пистолеты! — дрожащим голосом объяснил Гастон. Его толстый подбородок дрожал, но кончик шпаги не оставлял ему достаточно места.

— Я не сражаюсь на дуэли с отбросами. Ты можешь выбрать, куда воткнется моя шпага, в шею или сердце.

Я точно знала, что он не убил бы безоружного, но, кажется, Гастон был не совсем в этом уверен.

—Анна! — визжал он. — Ради былых времен... — осторожным движением он залез в карман сюртука, достал оттуда колье и бросил его мне. — Вот! Чтобы ты видела, что я готов сотрудничать! Можешь теперь сказать своему другу, чтобы он убрал шпагу?

— Какого черта тут происходит? — закричал Филипп.

—Это все простое недоразумение, — сказала Сесиль.

Филипп с упреком посмотрел на нее. — Ты смотрела, как он душил ее! Он хотел убить ее! А ты безучастно стояла рядом! Что вы вообще замышляли, ты и этот болван?

—Этого не входило в планы! Я просто хотела... Я бы никогда...

—Ты ударила ей в спину! Мы обещали ей помочь! Потому что мы — ее друзья!

—Пожалуйста, Филипп, я ни в коем случае не хотела... — она замолкла. В открытой двери появились гвардейцы. Жак и Жюль, друзья Себастиано. Они сразу же поспешили к нему и встали с ним в один ряд. Три мушкетера в едином элементе.

—Задержать и надеть цепи, — приказал Себастиано. Передайте их внизу охране, чтобы их передали в крепость.

—Кого? — в один голос спросили Жак и Жюль.

Я перехватила взгляд Себастиано и в ужасе вздрогнула.

—Этого толстяка, — Себастиано указал на Гастона, — И ее, — показал на Сесиль.

От страха у меня перехватило дыхание, а Филипп внезапно побледнел.

Мы шокировано смотрели, как два мушкетера скручивают Гастона и Сесиль и тащат их наружу. Сесиль не сказала ни слова, только опустила голову. Когда она проходила мимо меня, она не взглянула вверх. Филипп смотрел ей вслед. В его глазах стояли слезы, а плечи вздрагивали из-за того, что он подавлял рыдания.

Без предупреждения Себастиано обнял меня и прижал к себе. Я не могла совладать с собой также хорошо, как Филипп, поэтому сразу же начала реветь, в полную силу от облегчения и любви, и все еще имеющегося последствия шока.

—Теперь ты видишь, куда это ведет, если связываешься не с теми людьми и вмешиваешься в опасные интриги! — рассерженно говорил он рядом с моим ухом. Повернувшись к Филиппу, он угрожающе добавил: — Тебя касается то же самое, парень. Только твоя верность к Анне уберегла тебя от того, чтобы таким же образом отправиться в тюрьму, — он отступил на шаг и схватил меня за плечи. — О чем ты только думала?

—Я только хотела защитить королеву, — просто ответила я. — Это мое задание, понимаешь?

Она задумчиво посмотрел на меня. — Ты полностью ушла в это, не так ли?

—Так же как Вы погрузились в дело с противоположной стороны. Ни больше, ни меньше, — вмешался Филипп. Он, очевидно, снова взял себя в руки. Его лицо все еще было бело как мел, но он расправил плечи, и взгляд его был тверд. — Сражаться за правое дело и рисковать своей жизнью, как сделала Анна — как это может быть плохо?

—Может быть, если это неправильные вещи.

—Разве это не зависит всегда от точки зрение заинтересованного лица?

Себастиано собирался возразить, но все же сдержался и покачал головой. — У меня нет ни времени, ни желания вести философские беседы. Филипп — это твое имя, не так ли? Филипп, ты только что еще раз избежал тюрьмы. Не перегни палку, и лучше молчи, — он обратился ко мне и неожиданно забрал у меня из руки колье, прежде чем я поняла, что он делал.

—Как ты смогла так быстро раздобыть подделку, мне непонятно, — он поднес колье к свету. — Да еще и такую хорошую! — нахмурившись, он рассматривал блеск. — Действительно выглядит невероятно настоящим.

Я ошарашено пялилась на его руку, в которой он держал колье. — Пожалуйста, ты не можешь и его забрать!

Он незамедлительно убрал колье в карман и взял меня за подбородок, чтобы немного приподнять его. — С этим моя задача выполнена, Анна. И для тебя это должно быть также. Ты впуталась из-за чувства долга в это дело, которое изначально не имело никакого шанса на успех. В какой-то степени вызывает уважение то, что тебя невозможно было отговорить. Это свидетельствует о твоем сильном характере и твоем лояльном существе. Я не могу осуждать тебя за это, и, тем не менее, я могу допустить, что тебя за это накажут. Кардинал ничего не узнает об этом инциденте. Я спрячу подлог и, он исчезнет.

Я чувствовала себя такой расклеенной из-за противоречивых ощущений. С одной стороны меня подталкивало то, что, несмотря на все, он хотел защитить меня, хотя в тоже время выражал одновременно и верность кардиналу. Только одно это уже было для него хождением по лезвию ножа, что выявляло в Себастиано человека с твердым характером. С другой стороны, я считала его поучительную интонацию невыносимой. Не говоря уже о том, что мне хотелось кинуть что-нибудь в стену от того, что у него теперь было еще и второе колье.

—Настало время, когда мне нужно возвращаться к своей службе. Кардинал уже прибыл, а также королевская пара вот-вот должна появиться, — Себастиано пошел к двери.

—Ты не можешь допустить того, чтобы с ней это случилось! — я бежала следом за ней. — Пожалуйста!

Себастиано шел большими шагами по коридору, мне приходилось потрудиться, чтобы следовать за ним. Филипп шел с нами, он прилип ко мне и молча шел рядом.

Себастиано посмотрел на меня через плечо. — Откуда у тебя копия? — хотел он узнать у меня. — И как с этим связан этот толстяк?

—Я думала, что для тебя и так уже все решено, — немедленно ответила я.

Его лицо потемнело. — Не давай мне причин жалеть о своем поступке! — его взгляд упал на мою маску, которую я снова одела. — Что это вообще за странная маска кошки?

—Она кажется тебе знакомой? — настойчиво спросила я. — У тебя не возникло чувство, что ты видел ее раньше на мне?

Я ускорила шаг, чтобы идти прямо рядом с ним. Задумчивое и в то же время раздраженное выражение появилось у него на лице. Так как случалось уже однажды, когда он был близок к тому, чтобы вспомнить.

—Ты потерял память! По правде говоря, ты совсем не мушкетер. Мы оба не принадлежим этому месту, так как мы из другого времени.

Я была довольна, так как я смогла все высказать совершенно беспрепятственно. Запрет больше не действовал! Это был хороший знак.

—Ты говоришь бессмыслицу.

—Нет, Анна права, вы двое из другого времени, — сказал Филипп. — Вас называют Стражами. Вы действуете ради защиты. Я работаю курьером у путешественников во времени, поэтому я знаю об этом. Все, что она говорит, правда.

Но Себастиано только рассмеялся и, качая головой, пошел дальше.

Я схватила его за руку. — Ты вообще не француз. Твое имя — Себастиано Фоскари, ты родом из Венеции.

Я также смогла сказать это без проблем. Его воспоминания были готовы вернуться назад! Требовалось совсем немного! Если бы только у меня было побольше времени, я, возможно, смогла бы убедить его. Или, по крайней мере, заставила бы его выслушать и другие детали, которые бы активировали его память. Еще немного везения и, может быть, появился бы Хосе, который позаботился бы об остальном.

Но в следующее мгновение мы вошли в зал и сразу же были отстранены в сторону несколькими слугами, которые занимались организацией максимально широкого прохода. Я потеряла Себастиано из вида, оказавшись окруженная шелковых юбок, кружевных жабо и бархатных камзолов. От давки у меня перехватывало дыхание, меня толками то вправо, то влево, я услышала несколько запахов, которые предпочла бы избежать. Поднимающиеся, напудренные вырезы в узких корсетах, высокие надушенные прически, жесткие локти, и маски, бесчисленное число масок — на несколько секунд я потеряла ориентацию, но затем из ниоткуда появилась рука и целенаправленно вытащила меня из толпы.

—Мне лучше, если ты останешься рядом со мной. Тогда ты больше не сможешь сделать что-то глупое, — шепнул мне Себастиано. Он обвил руку вокруг меня и прижал к себе. Его теплое дыхание щекотало мой лоб. Когда я посмотрела на него, то заметила, как он нахмурился, взглянув на мое декольте.

—У этого платья слишком глубокий вырез.

Несмотря на всю напряженность ситуации, я не могла ничего другого кроме как ухмыльнуться. Именно такое выражение у него было на нашем первом балу, потому что на мне было похожее открытое платье.

Он осторожно погладил мою шею. — Остались следы. Болит?

—Нет, все хорошо.

Он снова нахмурил лоб, и я предположила, что эта ситуация всколыхнула потерянные воспоминания. Тогда на балу в Венеции меня тоже пытались задушить, и Себастиано точно также заметил следы на шее. Должно было быть, сейчас он испытывал дежавю.

—Анна, — тихо произнес он. Затем он нагнулся ко мне и подарил мимолетный поцелуй. — Проклятье, почему я так сильно люблю тебя? Ты можешь объяснить мне?

—Если это серьезный вопрос: однажды ты ответил мне, что тебе нравится мое чувство юмора. И мое остроумие. И мои волосы. И все остальное, собственно, тоже.

—Анна! — Мари и дедушка Генри протолкнулись сквозь толпу и присоединились к нам. Мари заметно нервничала. Она раскрыла веер и лихорадочно махала им перед маской. В ее глазах я прочитала беззвучный вопрос относительно бриллиантов, и, когда я незаметно покачала головой, она быстро поднесла веер к лицу, чтобы скрыть испуг.

Дедушка Генри напротив — излучал отличное настроение. — Что за прекрасный праздник! Все эти молодые люди! — он поправил свою маску из темно-синего бархата, сочетающегося по цвету с его камзолом, и, не обращая внимания на хромую ногу, исполнил элегантный поклон с расшаркиванием. — Прежде всего, вы, моя маленькая! Как великолепно вы сегодня выглядите! Но, думаю, что уже говорил вам об этом, не так ли?

—Да, но все равно спасибо за комплимент! — я заставила себя улыбнуться и попыталась скрыть свое напряжение.

Дедушка Генри приветливо постучал по плечу Себастиано. — Молодой человек, вам так повезло завоевать сердце этой девушки. Я надеюсь, вы будете придерживаться того, чтобы сохранить любовь Анны навсегда! — он повернул голову. — Ах! Сейчас начнется! — он схватил Мари за руку и потянул за собой в поисках более удобного места.

Церемониймейстер встал рядом с дверью и несколько раз стукнул роскошным посохом по полу. Громким голосом он сообщил о прибытии Их Величества, и все разговоры смолкли. Затихла музыка, оркестр отошел к стене. Оркестр... один из музыкантов привлек мое внимание. Я не верила своим глазам и встала на цыпочки, чтобы рассмотреть получше. Одним из флейтистов был Хосе! На нем был серебристый камзол и подходящая к нему повязка на глазу. Я подняла обе руки и лихорадочно замахала ему. Себастиано, который стоял рядом со мной опустил мои руки вниз. — Прекрати! — прошептал он. — Сейчас войдет королевская пара!

—А ты прекрати постоянно опекать меня, тиран! — поспешно я снова повернулась в сторону оркестра в надежде, что Хосе увидел нас, но несколько гостей перекрывали мне обзор.

—Кто этот одноглазый парень? — прошептал Себастиано.

—Ты знаешь его. Это твой друг Хосе.

—У меня нет друзей с таким именем.

—Тогда откуда ты знаешь, что я махала именно ему, а не кому-то еще из приблизительно пятидесяти людей, стоящих там в углу?

—Я без понятия, откуда знаю об этом, — он снова производил впечатление, что готов был все вспомнить. Было видно, что это заставляло его задуматься.

Затем по комнате пробежал рокот. В этот момент королевская чета начала свое парадное шествие. Король и королева вошли с большой пышностью. Одновременно с этим начал чесаться мой затылок, и довольно сильно. Меня осенило, что самое худшее еще впереди.

Глава 33

Сначала мой взгляд упал на королеву. На ней было пышное платье до пола из дорогого голубого шелка, украшенного вышивкой и горностаем. Как и все остальные гости, она скрыла свое лицо под маской, но слегка необычной, она скрывала также ее рот, подбородок и шею — у нижнего края маски была закреплена инкрустированная непрозрачная вуаль, тянущаяся до самого выреза.

Только горстка людей в зале знали, что эта вуаль была вынужденной мерой. Между тем, король шел, справа от нее и благосклонно кивал всем. Он был среднего роста, худой, с темными волосами, которые выглядели уже слегка поредевшими.

Изумрудного цвета жакет подчеркивал бледность его мрачного лица. В отличие от королевы на нем была только узкая полоска для глаз. Вокруг его рта были заметны следы гнева. Он не смотрел на свою жену. Словно он уже все решил в отношении нее.

Позади обоих появился кардинал. На нем было его великолепное красное одеяние, как во время нашей первой встречи. На нем не было маски. Козлиная бородка на его расчетливом лице была аккуратно подстрижена, а кончики усов закручены наверх. Шляпа, такая же яркая, как и одеяние, идеально сидела на зачесанных назад волосах. Высокий белый воротник заставлял его лицо в свете бесчисленных свечей казаться бледным. Но даже припущенные веки не могла скрыть, что в его темных глазах застыло ожидание.

Он не сводил взгляд с королевы, идущей перед ним, пока процессия продвигалась вперед в переднюю, часть огромного зала, где находился низкий подиум. Там правящая пара заняла места в тронных креслах и позволила благодарным подданным пройти в нескольких метрах от них.

Музыканты снова начали играть, но как бы я снова не вытягивала шею, не могла рассмотреть их, так много людей было между нами. В бесконечной очереди они подходили к королю, королеве и кардиналу, чтобы высказать им своё почтение.

Я потерла затылок. Зуд усилился. Во мне поднималась паника. В любой момент могло что-то произойти!

Себастиано отпустил меня. — Мне нужно к кардиналу!

—Нет, — сразу же ответила я. — Не уходи! Останься здесь!

—Я его телохранитель и должен следить за ним так, как всегда, когда он оказывается в обществе. Но он останется ненадолго. Только до тех пор... пока это не закончится, — он с жалостью посмотрел на меня. — Анна... по-другому просто не может быть. Как только я вернусь, мы начнем все сначала и просто забудем обо всем.

Меня сковал парализующий страх. Я крепко держала его. — Ты не можешь уйти! — короткое время я думала сунуть ему в карман свою маску и вместе с тем отправить его домой, но страх непредсказуемых последствий удержал меня.

В следующее мгновение все эти мысли смыло прочь. За спиной Себастиано появилась серебряная повязка на глазу.

—Пока, — сказал Хосе. Он прижал ладонь к затылку Себастиано и крепко держал его. Он вздрогнул, а затем застыл, взгляд стал отсутствующим, и он прикрыл глаза. Я видела, как вздрагивали его веки, а под ними туда-сюда метались зрачки, словно он спал в бодрствующем состоянии. Все длилось несколько секунд, но мне они показались вечностью. Когда Себастиано наконец открыл глаза, его взгляд был ясным. Он посмотрел на меня, и я сразу же знала, что память вернулась.

Хосе наклонился прямо к нему и забормотал что-то на ухо. Себастиано продолжал неподвижно стоять. Он, казалось, был слегка дезориентированным, словно пробудился после долгого сна. Но и это выражение исчезло, уступив место железной решимости. Себастиано сделал большой шаг ко мне и заключил меня в объятия. Затем последовал длинный страстный поцелуй, от которого мне стало так жарко, что у меня почти загорелись подошвы у моих шелковых туфлей.

—Это за то, что я был таким идиотом.

Я смотрела на него затаив дыхание. — Если это должно быть извинением, то я зачту это. Об остальном мы можем поговорить позже, — мое сердце неистово билось, и я была счастлива, что даже на мгновение забыла об опасной ситуации.

—Парень, время, — серьезно предупредил Хосе. Неожиданно я вспомнила о том, что он рассказывал мне, что Себастиано должен спасти жизнь кому-то на балу. Зуд в затылке перешел в непереносимое жжение. Чтобы не приближалось, оно случится прямо сейчас.

—Нет, — беспомощно сказала я. Но не смогла предотвратить это, все происходило в неминуемом мучительном качестве непосредственно перед моими глазами, как фильм на перемотке.

Ряды посетителей редели, и люди расходились по залу после официального приветствия и образовывали группы, так что у меня открылся вид на подиум.

Король обратился к королеве, и я поняла, что он не хотел ждать до начала банкета. Он протянул руки и схватил вуаль. Только короткое движение, и он поднял бы его, чтобы отрыть страшную тайну.

Кардинал стоял вплотную к ним обоим и с явным удовлетворением наблюдал за происходящим.

Прозвучал крик, затем еще один. В противоположном углу зала появился мужчина и направился к подиуму с вытянутой рукой, в которой был пистолет. Люди как вода отступали от него справа и слева.

Себастиано уже бросился вперед. Он был гораздо быстрее, чем мужчина с пистолетом, но дорога до подиума для него была в два раза длиннее. Он не просто бежал, а несся. Иногда из-за людей, которые стояли у него на пути, ему приходилось бежать зигзагом, и он почти врезался в одного из слуг, который смог уклониться с полным подносом напитков.

Мужчина с пистолетом зашагал быстрее, неумолимо приближаясь к помосту. Меня словно оглушили, когда я поняла, что это дедушка Генри. Но внезапно восприятие заработало так же, как если бы это был ребус. Мужчина выглядел как дедушка Генри, у него были его белые волосы, а на лице та же синяя бархатная маска. Все же он не хромал, а двигался быстро и целеустремленно.

И тогда для меня все мгновенно прояснилось. Добрый, старый слегка беспомощный дедушка Генри, с которым я познакомилась как с дружелюбным Генри Коллистером — на самом деле не был ни тем, ни другим. Это было только изощренное переодевание, с которым он смог без труда ввести меня в заблуждение.

Он был путешественником во времени, которого я видела перед Британникой.

Он был незнакомцем в маске, который днем пытался застрелить Ришелье на рыночной площади.

И он был одним из Старцев. Это он открыл портал на мосту, а вовсе не нищий. Тот действительно был просто бродягой, который просто случайно сидел там и должен был послужить маскировкой. Неудивительно, что он показался мне таким странным.

Прозвучал выстрел и все в зале начали кричать. Никто не упал на землю, Генри промахнулся. Но он продолжал приближаться к площадке, ему оставалось преодолеть всего несколько метров. Скрытый дымом от выстрела, он вытащил второй пистолет.

Себастиано почти нагнал его и был почти там, ему оставалось еще несколько шагов. Тем не менее, он не направился сразу же к нападающему, а сделал крюк сначала к площадке там, где сидела королева. На долю секунды я увидела что-то сверкающее у него в руке, а затем он побежал дальше.

Генри остановился, взял пистолет двумя руками и тщательно прицелился в Ришелье. В тот же момент, когда прозвучал выстрел, Себастиано бросился на полном ходу, прыгнув перед кардиналом.

—Нет! — закричала я. — Нет! — я бежала и бежала, путь через зал казался бесконечно длинным. Вокруг меня господствовала беготня и крик, люди разбегались в разные стороны. Появились гвардейцы с обнаженным оружием и перекрыли мне дорогу. Генри сбежал через боковую дверь

—Держите его! — слышала я чей-то крик. Затем еще более отдаленно: — Он на задней лестнице! Кто-то должен отрезать ему путь! — затем триумфальный крик: — Он у нас!

Мари появилась передо мной. Ее лицо было белым и растерянным. Я оттолкнула ее в сторону и побежала дальше.

Как только я оказалась около Себастиано, опустилась на колени. На его левом плече растекалось кровяное пятно, которое быстро становилось больше и пропитывало камзол. Всхлипывая, я сняла свою маску и склонилась над ним. — Себастиано! Слышишь меня? Оставайся со мной! Пожалуйста.

—Я не планирую никуда уходить, — охая, но довольно чётко, произнес он.

—Дай-ка мне, — сказал Хосе. Он мягко отстранил меня и откинул камзол Себастиано в сторону, чтобы осмотреть рану. Я поспешно отвернулась в сторону, так как я заметила, что начала кружиться голова. Я не переносила на вид кровь.

Кто-то поднял меня и поддержал. Это была королева. Она сняла маску и вуаль и озабоченно смотрела на меня.

—Сначала сделай глубокий вдох! — посоветовала она мне.

Я сделала это и судорожно пыталась не упасть. Осторожный взгляд на Себастиано показал мне, что Хосе уменьшил кровотечение компрессом, который, тем не менее, уже пропитался и был красного цвета. Мне стало дурно, я была вынуждена крепко ухватиться за руку королевы.

—Бедная девочка, — сказала она. — Как твое имя?

Конечно, мы же не могли знать друг друга. — Анна, — ответила я слабым голосом. Затем я облегченно выдохнула. Компресс был красным не от крови Себастиано, а только от того, чтобы это была шляпа кардинала.

Хосе успокаивающе посмотрел вверх на меня. — Не переживай, он поправится.

Королева засмеялась. — Как замечательно, ее рука легла на мое плечо и слегка его сжала. Ее губы беззвучно сформировали слово, которое видела только я. «Спасибо». Остальное я прочитала в ее глазах.

В безупречном декольте красовалось и сверкало бриллиантовое колье. Никто не смог не заметить это, включая короля. Его взгляд метался между вырезом его жены и кардиналом, выглядя одновременно облегченным и сердитым. Очевидно, он был рад, что обвинения Ришелье не подтвердились. Он был также заметно обижен, на кардинала. Послание его высшему государственному деятелю было недвусмысленным: “Больше не приходи ко мне с чем-то подобным, дружок! ”

Я снова опустилась на колени рядом с Себастиано и взяла его за руку.

Король махнул рукой. — Принесите носилки для этого смельчака. Я никогда еще не видел такого поистине смелого поступка, — он посмотрел на Себастиано с новым интересом и присел на корточки рядом с ним, чтобы убедиться в том, что рана была обработана правильно.

Кардинал, который упал во время всего происходящего, сидел забытый всеми на и выглядел немного отрешенно. Его шляпу сейчас использовали не по назначению, воротник сполз, а ранее аккуратно закрученные усы свисали вниз. Он огляделся, но никто даже не сделал попытку помочь ему. Все присутствующие были полностью восхищены и симпатизировали его смелому спасителю, который поймал пулю, предназначавшуюся ему.

—Вы должны хорошо вознаградить этого молодого гвардейца, — весело сказал король кардиналу. Тот был вынужден самостоятельно подняться с пола, и сейчас отряхивал одежду. На красной ткани блестело несколько грязных полосок, а на боку с треском разошелся шов.

Нахмурив лоб Ришелье, посмотрел вниз на своего мушкетера. — На самом деле это было необычайно храброе и бескорыстное действие. Мое глубокое уважение, Фоскаре. Я обязан вам своей жизнью. И уже во второй раз, — видимо его растрогал бесцеремонный поступок Себастиано: его щеки покраснели, глаза заблестели, и он выпрямился. Я понимала, что именно проносилось прямо сейчас у него в голове: нападающий целился не в короля, а в него, в первого министра!

Самый важный и могущественный человек во Франции! Попытка убийства была доказательством его первостепенного значения! Вспышка эйфории, кажется, одолевала его, которая, однако, омрачилась при виде бриллиантов на шее у королевы. Желчное выражение лица промелькнуло на его лице, когда он коротко посмотрел на нее. Он внимательно посмотрел на Себастиано, и в его восхищении появилась злость.

Однако ему было ясно, что у него не было ничего против Себастиано, тем более тогда, когда тот случайно оказался героем нации. Любая попытка обвинить его во внезапно появившемся колье подвергла бы Ришелье опасности оказаться в тюрьме. У него были связаны руки, и он об этом знал.

Жак и Жюль пришли с носилками и восхищались его подвигом. Пока они перекладывали его на носилки, я заметила, как в другом конце зала два мушкетера уводили Мари. Причина ее ареста была очевидна. Ее дедушка хотел убить кардинала, значит, в дальнейшем ее будут считать соучастницей. Но я точно знала, что она была ни при чем.

Генри манипулировал ею. Также как и Себастиано, только он прыгнул в прошлое раньше Мари. У Старцев были странные, могущественные силы. Одно единственное прикосновение могло отнять воспоминания или вернуть их. Или создать ложные. Мари была жертвой, но она об этом ничего не знала.

Мои глаза встретили взгляд королевы, и мне стало ясно, что она думала так же. Она незаметно кивнула— беззвучное обещание, что она позаботится о Мари. Мне стало легче.

Себастиано вынесли из зала, а гости, которые ранее с криками выбегали прочь, потоком возвращались в зал и осматривали место происшествия. Я шла вместе с Хосе рядом с носилками и держала Себастиано за руку.

Перед залом нас встретил Филипп. Он вытер кровь с носа и причесал волосы.

—Вы — безумный парень, — сказал он Себастиано. — Я все видел, — это прозвучало восхищенно, но одновременно с этим подавленно, и я знала причину. Он все еще не мог поверить, что Сесиль действовала заодно с Гастоном. Все его мировоззрение было разрушено.

—Она хотела этого, — сказала я ему. — Она, конечно же, хотела получить украшение, но не... ну ты знаешь. На такое она вообще не рассчитывала.

Он только кивнул.

—Я еще не поблагодарила тебя за платье, Филипп. Оно великолепно, — я взяла его за руку и боролась со слезами. — Мне так жаль.

Он снова только кивнул, не сказав ни слова. Я всхлипнула и обняла его.

—Спасибо, — сказала я. — Спасибо за все! — за последние дни он стал для меня настоящим другом, и тот факт, что я никогда не увижу его снова, было тяжело принять. Кроме того, меня ранило сердце то, как он страдал из-за предательства Сесиль.

Филипп ответил на мои объятия кратко, но крепко, затем он резко отпустил меня и быстро пошел прочь.

Я посмотрела ему вслед сквозь пелену слез и побежала к Себастиано. Жак и Жюль принесли его в элегантно-обставленную комнату, где он положил его на великолепный диван.

—Я запачкаю здесь все кровью, — возмутился он.

—Королева хотела этого, — объяснил Жак. — Это не должно тебя волновать. Она также пришлет сейчас своего врача, который лично позаботится о тебе.

Между тем я могла отличить Жака от его брата. У него была царапина на лбу, потому что Сесиль поцарапала его, когда он надевал на нее цепи. И он выразил сожаление по поводу того, что я предпочла Себастиано ему. — Кого-то другого я вызвал бы на дуэль, но ты сама выбрала его, — великодушно добавил он.

Он и Жюль удалились, оставив нас одних.

—Что теперь будет с Сесиль? — хотела я знать.

—Она не уйдет безнаказанной, — сказал Хосе. — Такого как условный срок здесь еще нет.

—Но крепость! Это ужасная тюрьма! Если бы можно было...

—Она заслужила наказание.

—Хосе, пожалуйста!

Хосе вздохнул. — Я посмотрю, что можно сделать. Но все равно я не могу ничего обещать.

—А Гастон?

—Ну да. Тебе определенно известно, что делали с убийцами в этой эпохе.

—Но я же еще жива! Это же была только попытка убийства!

—Их было две, — возразил Себастиано на диване.

—И все же он действовал по приказам Генри, когда хотел убить меня!

—Нет, это не так, — ответил Хосе.

Это было неожиданно, и сначала я не знала, что должна ответить. Но затем я представила Гастона, висящим на виселице, и тяжело сглотнула.

—Пожалуйста, — повторила я.

Хосе снова вздохнул. — Ну, хорошо, я попытаюсь что-то провернуть. Только не нервируй меня, пожалуйста, еще и из-за Генри. На него мои полномочия не распространяются. Кроме того, есть вещи и поважнее, — он подошел к двери. — Я добуду нам карету. Настало время отправить вас домой.

Хосе покинул комнату, а я села на диван к Себастиано.

—Как ты себя чувствуешь? — спросила я.

—По-прежнему адреналин зашкаливает. Но рука уже начинает болеть.

—Может быть, ты отвлечешься, если расскажешь мне все. И самого начала. Как ты попал сюда. Как потерял память. И было ли у тебя... хм, с этой козой в «Золотом петухе! что-то. Ну, ты понимаешь...

—Нет, — ответил он.

—Но ты же помнишь ее! Эта сука взяла тебя под руку своими крюками и пялилась на тебя так, словно ты ее личный джек-пот!

—Конечно, я помню ее. Она всегда была с нами, когда мы шли есть. Но между нами ничего не было. Ни с ней, ни с кем-либо другим. Это я имел в виду, говоря «нет».

—Слава Богу, — я не пыталась скрыть свое облегчение. — Рассказывай дальше. Борода, например, — я осторожно погладила его мягкий подбородок. — Ты намеренно отрастил ее, потому что здесь почти все мужчины их носят, или просто, потому что здесь нет достойной бритвы?

Он прижал ко лбу тыльную сторону ладони и тихо застонал. — Я не думаю, что меня отвлекают рассказы обо всем этом. Возможно, мы обсудим все это после моей операции.

—Конечно, — сразу же взволновано ответила я. — Сильно болит?

Он вытянул руку и положил ладонь мне на затылок, притягивая к себе. — Если правильно отвлечь, то нет.

—Ну, и что ты уже придумал? — спросила я, когда мои губы находились прямо около их.

—Я думал, что мы поговорим об оставшихся задолженностях.

На это предложение возразить было нечего.

Хосе, как и обещал, вернулся с каретой, и Жак и Жюль при помощи кучера посадили Себастиано вовнутрь. Личный врач короля дал ему несколько ложек макового сока от боли, от чего Себастиано стал сонным. Он едва ли мог держать глаза открытыми, во время прощания с близнецами.

— Вы действительно замечательные друзья, — тихо сказал он. — Спасибо за прекрасное время.

—Один за всех, и все за одного, — громко сказал Жак и Жюль в один голос. Это были последние слова, которые я слышала в Париже 1625 года. Мне показалось, что они идеально подходили моменту.

Пока мы ехали в Булонский лес, я думала о наших приключениях. Себастиано дремал, а Хосе, совершенно в противовес его обычному молчанию, рассказал мне кое-что.

Зеркало показало сильные отклонения в ходе времени. Король-Солнце не родился, абсолютизма как предпосылки революции, а, следовательно, и начала свободного века не было. В последующие века в Париже становилось все хуже, религиозные войны и террор разрушал город. Причина всего этого крылась в 1625 году — убийство знаменитой личности. Себастиано получил задание предотвратить это.

Генри — его на самом деле так звали — спланировал все заранее. Но когда он заметил, что все находится под угрозой, организовал несчастный случай, где Хосе был ранен, чтобы совершить прыжок во времени и позаботиться о том, чтобы Себастиано забыл, кем он был.

Его собственный Страж времени — Гастон — был продажной крысой, поэтому не представлял опасности. Однако Себастиано совершенно неожиданно оказался тяжелым препятствием. Неосознанно он делал все необходимое, чтобы выполнить свое задание. Он стал личным телохранителем кардинала и не отступал от задания.

Зеркало Эсперансы показало очередные катастрофически серьезные синхронизации — размолвка королевской пары из-за алмазов. Все должно решиться на балу. Таким образом, все сводилось к заданиям, которые нужно было выполнить мне и Себастиано.

—Одно я никак не пойму, — задумчиво произнесла я, пока карета мчалась в сторону Булонского леса. Мы стояли на пути у Генри, поэтому он хотел отправить нас домой на мосту. Почему тогда, когда это не сработало, он просто не устранил меня и Себастиано перед балом?

—Он не такой, — объяснял Хосе. — Кроме того, кто бы бросил ему вызов?

Это давало мне достаточно материала для размышления.

—По меньшей мере, он задержан, — сказала я, наконец. Помедлив, я добавила: — Что же теперь с ним будет?

—Ничего. Он уже давно продолжил путь.

Потребовалось время, чтобы переварить все это. Такие банальные вещи, как тюрьма и железные цепи, по-видимому, не могли долго сдерживать Старцев.

Некоторое время господствовало молчание. В какой-то момент я сказала: — А мне вправду понравился Генри. Он был очень мил со мной. И мне было очень жаль его. Но он... — голос сорвался. — Он только играл со мной.

—Нет, — тихо ответил Хосе. — Это не так. Переодевание, да. Но не все остальное. Он жертва серьезный преследований по религиозным мотивам. Весь город плавал в крови его единоверцев. У него была молодая жена и два ребенка, и все они умерли в ту ночь. Судебные исполнители отца Ришелье были среди убийц. Так продолжилось и дальше — сначала под управлением Ришелье, позже при Короле-Солнце. Сотни тысяч гугенотов были изгнаны, культурное наследие Франции запачкано в крови. Генри хотел предотвратить это, и его желание было обоснованным — Хосе покачал головой. — Но, конечно, его вмешательство потянуло бы за собой огромное количество событий во временном потоке, включая кровожадность французской революции.

Я уставилась на него. — Кто вы вообще такие, Старцы? Откуда вы взялись? Вы что-то типа богов с Олимпа? Как в Перси Джексоне? Только с вариантом путешествия во времени? Это просто маскарад? И что на самом деле у тебя под этой чертовой повязкой на глазу?

Сонный Себастиано подал голос:

—Ты же не думаешь в самом деле, что он расскажет тебе об этом, или?

Я вздохнула. — Нет, не совсем, — затем я посмотрела на Хосе. — Но однажды я выясню это.

Глава 34

Два дня спустя Себастиано и я лежали на самой большой гостиничной кровати, которую я когда-либо видела. Сама комната была королевских размеров. Если бы Людвиг XIV жил сегодня, и в замке Версаля работали бы ремесленники, он бы гарантировано остановился бы здесь – в Мандарин-Восточном отеле, находящемся в самом сердце Парижа. После того, как мы провели более длинную принципиальную беседу о накладных расходах и опасных надбавках с Хосе, он выделил нам три дня в пятизвездочной роскоши.

— Но это единственное исключение, — объяснил он.

Отель был как с другой планеты: номера здесь стоили до двадцати тысяч евро. За Ночь.

Наш номер не был столь дорогим, но Хосе все-таки пришлось раскошелиться, к тому же завтрак и другие сервисы не были включены. Для массажа ног в Спа-салоне отеля нужно было выложить, например, сто пятьдесят евро. Себастиано думал, что к нему прилагается, по крайней мере, какой-нибудь холодный напиток, что меня изрядно повеселило.

Я много смеялась после нашего возвращения, потому что была так счастлива, что мы все вернулись целыми и здоровыми. Или, по меньшей мере, наполовину. Плечо Себастиано было перевязано. Некоторое время ему пришлось носить руку в повязке, и ему все еще нужна была помощь с одеждой. Но рана была не так опасна, как я предполагала в начале. Мы вытащили пулю, эту маленькую мерзость из свинца.

Недоверчиво смотрящему врачу в приемном отделении Себастиано рассказал, что по ошибке нажал на курок старого дуэльного пистолета, который к тому же оказался еще и заряженным. Так как я подтвердила это с самым невинным выражением лица, врач воздержался от звонка в полицию. Но скорее всего в большей степени потому, что его смена заканчивалась в ближайшее время.

Теперь Себастиано был непригоден для службы, другими словами, он был свободен и мог отдохнуть. То же самое сделала и я, освободив себя от занятий в школе на несколько дней. Выпускные экзамены уже прошли. Предстояли еще устные работы, но до этого оставалось много времени. И мои родители не видели ничего плохого в этом — наоборот, как выяснилось, они решили продлить свое пребывание в Копенгагене.

Сразу после нашего возвращения Хосе удалился в другое место, в другое время. Себастиано и я были предоставлены самим себе. Большую часть времени мы оставались в комнате, так как оба были истощены, не только эмоционально, но и физически. У него болело плечо, у меня шишка на голове.

На второй день стало немного лучше. Мы гуляли по весеннему Парижу, смотрели на Эйфелевою Башню и несколько других достопримечательностей и, конечно, мы говорили все время. Я мучилась чувством вины, потому что считала, что сделала слишком много ошибок, но Себастиано утверждал противоположное, потому что я сделала именно так, в конце все получилось.

Обсуждения стали философскими, от, внушающего мне страх, комплексного поля до парадоксов, и тут я должна была уступить. Наконец, мы решили вместе оставить прошлое в покое. В прямом смысле слова.

Но это могло плохо закончиться. Я постоянно висела в Википедии и на исторических страницах в поисках исторических личностей. Людовик XIII, Анна Дитрих и Ришелье снова появились в интернете, наше исправление временного отклонения работала. Кроме того я натолкнулась на несколько интересных деталей, при виде которых даже потерла глаза, чтобы поверить.

Ботвилль, например, был казнен из-за многочисленных дуэлей через год после всех тех событий.

И в статье об истории французского театра я нашла имя Сесиль! Первый брак с жонглером, второй с торговцем духов, в 1625 была осуждена из-за обмана на полгода. В это время умер ее второй муж. После освобождения она с огромным успехом продолжала свою сценическую карьеру. Ее третий супруг, портной по профессии, открыл новые горизонты для театра как художник-костюмер. Их совместные пожизненные усилия привели к основанию собственного актерского ансамбля, который дошел до наших дней и известен как Комедии Франсэз.

Взволнованно я искала еще места пересечения, но сведения были довольно скудными, я не нашла ничего нового. Но уже этого было достаточно для меня. Сердечное желание Филиппа исполнилось. Они сошлись окончательно. На всю жизнь вместе. Я вытерла несколько слез, и начала искать Мари. Я нашла Мари Эмме де Роган-Монбазон, герцогиня де Шеврёз. Трудно сказать была ли это моя Мари, но было много очевидных соответствий.

Начиная с картин — девушка на фотографии выглядела точь-в-точь как настоящая Мари. Она ненавидела Ришелье (попадание) и была лучшей подругой королевы (попадание). И она также помогала, чтобы королева могла тайно встречаться с Джорджем (попадание).

Несколько следующих упоминаний не подходили Мари, которую я знала, но между тем я знала, прошлое было подвержено постоянным изменениям, прежде всего в мелочах. Таким образом, я была убеждена, что Мари исполнила свою мечту издать журнал мод. Однажды я обязательно найду что-то об этом.

Во всяком случае, Мари прожила долгую и разнообразную жизнь, у нее было множество любовников и волнительных приключений. Она затеяла еще несколько коварных интриг против Ришелье, но никогда не была наказана, только пару раз ее высылали и скорее для видимости перед двором. Ришелье ничего не мог сделать ей, так как королева наблюдала за ней, а Мари в свою очередь за королевой.

Равновесие сил, которое продлилось несколько десятилетий, вплоть до рождения Короля-Солнца. Было ли это ее заданием жизни, для которого ее отправили в прошлое? Я считала, что это так, хотя, конечно же, нельзя было точно сказать. Ну, а какую роль в ее жизни сыграл Генри?

Было не удивительно, что я не нашла никакой информации о нем. Он пришел и ушел, путешественник между временами, беглый как дым на ветру.

Себастиано растянулся на другой половине кровати и отобрал у меня iPhone. —Хватит лазить в интернете, — сказал он. — Давай чем-нибудь займемся.

—Чем же, например?

—Мы могли бы пойти поесть. Внизу есть двухзвездочный ресторан. Меню из шести блюд стоит всего на пятнадцать евро дороже, чем массаж ног.

—Мне не до шести блюд, — сказала я вяло.

—Тогда сделай другое предложение.

—Мы могли бы отправиться ко мне, — импульсивно выдала я. — Ты уже давно не был во Франкфурте. Моих родителей нет, у меня ничего не намечается. В морозилке есть пицца. А массаж ног был бы бесплатным приложением к десерту.

Себастиано сел. — Самолет или поезд?

На самолете гораздо быстрее, тем более что на этот раз платила фирма. Не прошло и двух часов, как мы оказались в аэропорту, где меня ждала неожиданность всей моей жизни. Перед мужскими туалетами в зоне посадки пассажиров убирал пол кто-то в грязном комбинезоне.

—Смотри-ка! — растерянно сказала я Себастиано. — Это там случайно не Гастон?

Себастиано прищурил глаза. — Нет. Или да?

Тип почесал под мышкой, он смел шваброй мусор вокруг и повернулся к нам. Это был Гастон.

Я уже вскочила и подбежала к нему.

— Гастон!

Он посмотрел на меня и был явно поражен, когда узнал меня. — Анна, — сказал он сдержанно. — Когда ты вернулась?

— Два дня назад. Себастиано сидит там. Мы ждем нашего полета. А ты? — Я посмотрела на него украдкой. Казалось каким-то сюрреалистическим стоять здесь и вполне нормально разговаривать с ним. На самом деле, мне следовало бы накричать на него, быть в ярости. Но это, кажется, было плохой идеей. — Ты ведь дольше отсутствовал, да?

— Три года, — ответил он. На полном обеспечении. Хотя, скорее на не полном, без пищи. Лишь на хлебе и воде, в конце концов, я был в Бастилии... К концу срока я очень похудел - кожа и кости. И блохи без конца. Не досчитался трех зубов. Ну, ты знаешь, каково это. Если возвращаться назад через главный вход согласно фазам луны, то все возвращается к началу. Я стал толстым снова, точно таким, как раньше. Часы, они, конечно, забрали у меня немедленно.

У меня вернулись назад зубы. И у меня больше не было блох. Хотя я все еще весь чешусь. Поэтому моя подруга порвала со мной, она думает, у меня было обсессивно-импульсивное расстройство. Все же, мой терапевт говорит, мы сможем с этим совладать. — Он почесал за ухом и начал снова мыть. — Извини, но я на испытательном сроке и не могу делать перерыв без разрешения. — Он повернулся ко мне спиной, и я осталась стоять.

Помедлив, я вернулась к Себастиано. Он покачал головой, когда услышал, что сказал Гастон. — Парень невыносим. Извинение было минимумом, который он должен был сделать. Он дважды пытался тебя убить! Не говоря уже об ударе меня по голове.

— Я думаю, он достаточно поплатился.

— Покаяние и раскаяние это две разные вещи, и одно без другого ничего не стоит.

Мне ничего не пришло на ум. Я была рада, что началась посадка, и мы могли подняться на борт. Пересекая выход, я не оглянулась назад.

На борту самолета Себастиано, незадолго до взлета, достал из кармана куртки маленький кожаный мешочек, похожий на тот, в котором я держала мою маску – и который я, надеюсь, смогла бы вернуть Эсперансе при первой же возможности. Я была рада, что она мне не понадобилась на балу, хотя Себастиано думал, что она как никогда была там нужна, потому что она служила приманкой для Гастона.

— Это тебе, — сказал Себастиано и протянул мне мешочек.

— Что это? — Я взяла и взвесила его в руке.

— Лишь маленький подарочек. Все это время хотел тебе подарить.

Я потянула за шнурок и вытрясла содержимое на ладонь. Это было колье.

Безмолвно я подняла глаза и посмотрела в глаза Себастиано. Он тайком сунул это колье королеве – собственно говоря, он бросил его прямо ей под ноги – а другое колье … Я никогда не забуду, как он отнял его у меня на Королевской Площади и пошел к дому кардинала.

— Ты не отдал ему колье, — прошептала я.

Он помахал головой. — Нет, я придержал его. В то время я действительно не понимал, почему я это делал. Я знал, что обманывал Ришелье, и мне это не нравилось. И все же, я не мог иначе. Сегодня я, естественно, знаю, почему я действовал именно так.

— Отчего же?

— Потому. — Он обнял меня здоровой рукой и поцеловал. Я поцеловала его в ответ, пока мы не были прерваны объявлением стюардессы, которая попросила нас пристегнуть ремни и выключить сотовые телефоны во время полета. Я вытащила iPhone из кармана и обнаружила сообщение, на которое я быстро ответила.

— От Ванессы? — поинтересовался Себастиано.

С момента моего возвращения Ванесса прислала уже около двадцати СМС. Она уже начала подозрительно выспрашивать меня, почему я не отвечала. Что было совершенно справедливо, ведь я всегда сразу отписывалась ей и никогда не пользовалась голосовой почтой. Мы практически круглосуточно общались, следовательно, было ясно, что на историю об уединенном отдыхе с любимым в Париже она не купится. Когда-нибудь мне придется под грифом секретности рассказать ей о нашем секретном клане путешественников во времени.

Иногда я думала, смогу ли я сделать эту работу основной? Тогда появлялся вопрос, что я должна была изучать для неё? И естественно, все должно было бы быть по правилам, с трудовым договором и страхованием на случай болезни и так далее. А также с бюджетом для накладных расходов.

— Нет, на этот раз не от Ванессы, — ответила я. — От Хосе. Он пишет, что у него есть задание для нас.

— Серьезно? За кого он нас принимает? Команда «А»?

Я засмеялась. — А разве это не так?

Себастиано улыбнулся и снова наклонился надо мной, чтобы поцеловать. Загудели моторы и полет начался.

КОНЕЦ

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 6 7 8 9 1011